Шервуд Валери. В сладком плену

   Его боялась могущественная Испания… И он хотел ее.
   — Кристабель, — нежно пробормотал он. — Красивое имя.
   — Я вам не верю, — упрямо заявила Каролина. — Вся одежда в спальне одного размера. Помады и духи никто не трогал.
   — Конечно, — улыбнулся Рэй. — Я выбирал их для вас.
   Это ваша комната, Кристабель. Если хотите, можете сегодня остаться там.
   Для нее? А разве она не знала об этом? Просто не желала себе признаться, что коварный и опасный буканьер даже теперь играет с ней в кошки-мышки.
   — Я… кажется, я хочу еще вина.
   Она тряхнула головой, убеждая себя, что от жаркого карибского солнца у нее двоится в глазах и путаются мысли. Сейчас Келлз представлялся ей героем, а его жизнь — увлекательным романом, полным опасностей и приключений. Он молча протянул бокал. Она молча его пригубила.
   — Я ваше будущее, — твердо произнес Келлз.
   Будущее буканьера — виселица и петля, да еще безымянная могила где-нибудь на берегу океана… Но сегодня это не имело значения. Каролина допила вино. Она не привыкла к крепким напиткам, особенно после бренди. Комната поплыла у нее перед глазами. Келлз налил еще.
   — Чтобы вы собрались с мыслями, — заявил он.
   Каролина все же сумела произнести вслух одну из них:
   — У буканьера нет будущего.
   — Просто оно недолгое, зато счастливое.
   Она сначала только пригубила вино, но затем выпила до дна. Будущее… Он говорит о будущем как о том, что еще должно случиться. А оно уже здесь! Сейчас они пьют его, словно вино!
   Комната перестала кружиться, девушка встала и сделала шаг к Келлзу, огибая стол.
   — Похоже, вы достаточно выпили, — сказал он, поднимаясь.
   — Да, мне надо идти к себе.
   Каролина сделала шаг, покачнулась и, уже падая, была подхвачена буканьером.

ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
К НОВОЙ ЖИЗНИ

Глава 31

   Ее разбудил какой-то треск и грохот. В первую минуту ома не могла сосредоточиться и даже понять, где находится: просторная комната с красивой испанской мебелью не была ее привычной спальней!
   Вдруг Каролина вспомнила и попыталась встать. Значит, эту комнату он приготовил специально для нее!.. Все случилось вчера так быстро… Голова болела от вина, но Каролина села и попыталась собраться с мыслями.
   Но едва легкая простыня соскользнула с плеч, девушка поняла, что видит свою обнаженную грудь. Наверное, ленты развязались и тонкая кружевная рубашка сползла до бедер.
   «Только почему они развязались? — гадала Каролина. — Может, я всю ночь ворочалась? Или была не одна в постели и коварный буканьер получил то, к чему так стремился?»
   Невзирая на страшную боль в голове, Каролина вскочила с кровати, набросила желтый пеньюар, лежащий на стуле, и пошла во двор.
   Келлз уже сидел за столом в обычной буканьерекой одежде и с саблей на боку.
   — Я так и думал, что они вас разбудят. Должно быть, что-то обрушилось в том конце дома. — Он кивнул в сторону офицерских казарм, а потом с удовольствием оглядел ее. — Сегодня вы просто очаровательны.
   Каролина пропустила комплимент мимо ушей, стараясь понять по выражению его лица: было или не было? Она бы отдала несколько лет жизни, чтобы узнать это. Келлз отодвинул для нее стул.
   — Я хотел, чтобы вы лучше отдохнули после вчерашнего, но раз уж вы здесь, давайте завтракать вместе.
   После вчерашнего… Господи, что он имеет в виду? Каролина упала на стул.
   — Халат вам подошел? — Она молча кивнула. — Желтое платье было сшито наугад, а потом Кэти потихоньку сняла мерку с серого платья, в котором вы приехали, и подогнала по ней остальные наряды. Она не ошиблась?
   — Я еще ничего не мерила, но кажется, все впору, — ответила Каролина и чуть не подскочила от неожиданности, когда сзади к ней подошла служанка с подносом.
   — Вы сегодня такая встревоженная. Хотя для первого раза это естественно, — посочувствовал Келлз.
   — Для первого раза?
   — Для первого сражения.
   — Келлз, я должна знать… Где вы спали прошлой ночью?
   — Спал? И что бы вы хотели от меня услышать?
   — Правду, разумеется!
   — Правду? — усмехнулся он. — Признаться, сегодня с вами не так приятно общаться. Но если Эль Сангре убрался отсюда, а я думаю, так оно и есть, то скоро Хоукс отведет вас на прогулку. Возможно, тогда ваше настроение улучшится.
   — Келлз!
   — Вы действительно ничего не помните, Кристабель?
   — Нет. Если бы помнила, разве я спрашивала бы вас?
   — Возможно, и спросили бы.
   — Келлз, ответьте мне.
   — Я оставляю вас, чтобы вы подумали об этом. Скажу лишь одно: ночью вы были просто неотразимы!
   Господи, значит, ее догадки подтвердились! Но Каролине стало еще хуже, когда она начала вспоминать сон, который забылся после пробуждения. Ей снилось, как возлюбленный отнес ее на руках в спальню, уложил на кровать и лег рядом, как он ласкал ее, как она сгорала от страсти, пока его рука странствовала под тонкой рубашкой.
   Значит, это не сон! Все было на самом деле.
   Не притронувшись к еде, Каролина вернулась в свою комнату. Голова у нее шла кругом. Она изменила Томасу, сама того не желая. Теперь оставалось цепляться за соломинку и верить в то, что она этого не хотела, иначе ее можно считать легкомысленной женщиной, недостойной такого человека, как Томас.
   «Простится ли грешнику прегрешение, если он покается? — в ужасе думала Каролина. — Сумею ли я очиститься от позора, если сбегу отсюда, найду Томаса и признаюсь ему во всем?» Она не находила себе места, поэтому облегченно вздохнула, услышав стук в дверь и голос Хоукса.
   — Одну минуту, я только оденусь, — крикнула девушка и протянула руку к желтому платью, лежавшему на стуле. Нет, сегодня не тот день, чтобы скромничать. Сегодня нужна ошеломляющая красота, раз она собралась бежать с Тортуги. Бежать, пока ночные видения не стали привычкой, покуда непреодолимая физическая привлекательность стройного буканьера не превратилась у нее в навязчивую идею, сметающую все преграды на своем пути.
   Остаться — значит навлечь на себя несчастье. Прошлой ночью Келлз без позволения овладел ею. Но в следующий раз… она может просто растаять в его объятиях.
   Поэтому сегодня нужно любым способом исчезнуть с этого острова. Едва Каролина приняла решение, на сердце полегчало, даже руки перестали дрожать.
   Из обширного гардероба она выбрала самое яркое платье из блестящего красного шелка, с очень глубоким декольте и пышными рукавами, украшенными серебристой вышивкой.
   Под платье она надела почти невесомую черную кружевную рубашку и нижнюю юбку из черной тафты, расшитую серебряной нитью и редкими бриллиантами. Волосы зачесала наверх, выпустив несколько завитков, соблазнительно падавших на плечи.
   «Я не стану мести подолом дорожки, лучше подниму юбку повыше!» — подумала девушка. Кажется, Хоукс говорил Хеллзу, что ее появление будоражит людей на пристани? Сегодня он поволнуется еще больше.
   При ее появлении стражник онемел и беспокойно пожевал губами. Но Каролина гордо шла вперед и разговаривала с ним так непринужденно, словно это не она была ало-черно-серебристым видением, способным ошеломить любого.
   Все мужчины как по команде поворачивались в ее сторону, а городские шлюхи недовольно смотрели на леди в красном. За ослепительной красавицей уже следовала небольшая толпа, но каждый раз, когда Хоукс оборачивался и угрожающе трогал саблю, зеваки отступали. Каролина понимала, что слишком испытывает терпение буканьера, однако сейчас она не посчиталась бы ни с чем ради достижения своей цели.
   Наконец холодный взгляд девушки отыскал нужную жертву: в отдалении, пока не видя ее, беседовали рыжий ирландец Шон О'Рурк и его чернобородый приятель Барни-Череп. Она тут же подошла к груде шелковых тканей и выбрала себе желтый шарф.
   — Мне нравится этот, — сказала она Хоуксу, поднимая из вороха прозрачный кусок шелка, и пока буканьер торговался с одноглазым продавцом, поигрывала своим ярким зонтом, чтобы привлечь внимание О'Рурка.
   Оба капитана остолбенели, потом О'Рурк расправил плечи, и через мгновение приятели направились к ней.
   — Вы не знаете, чей там корабль, французский или английский? — спросила она у Хоукса, и доверчивый буканьер стал добросовестно искать ответ на резонный вопрос своей подопечной.
   Капитаны были уже совсем близко, но тут Хоукс радостно сообщил, что корабль французский. Тогда девушка выпустила из рук новый шарф и огорченно воскликнула:
   — Смотрите, он улетает!
   Стражник попытался схватить легкую материю, однако ветер решил поиграть с ним. Бросившись вдогонку, Хоукс наткнулся на груду пустых бочек, а когда ему удалось выбраться из свалки, желтый шарфик уже отдыхал; на пирамиде манго, после чего снова был унесен ветром.
   О'Рурк подошел к Каролине.
   — Капитан, — быстро сказала она, — мне надо поговорить с вами, только бы Хоукс нам не помешал.
   Шон О'Рурк никогда не стал бы буканьерским капитаном, если бы плохо соображал. Оглядевшись вокруг, он увидел неподалеку играющего мальчика.
   — Эй, парень! — Он швырнул ему монетку. — Видишь здоровяка, который гоняется за шарфиком? Отвлеки его на время.
   Мальчишка, выросший на острове и потому разбиравшийся в подобных хитростях, побежал к Хоуксу.
   — Что вы хотите, мисс? — с любопытством осведомился О'Рурк.
   — Хочу уехать с Тортуги, но Келлз меня не отпускает.
   — И куда же вы собрались? В Лондон?
   Неделю назад Каролина ответила бы «да!», а теперь у нее был другой план.
   — Я хочу поехать на Кубу.
   — Слышал, Барни? Леди желает отправиться на Кубу.
   — Зачем?
   — У меня есть дело в Гаване, — беззаботно ответила Каролина.
   — В Гаване? — засмеялся О'Рурк, — Да.
   — На Эспаньоле есть небольшая буканьерская крепость, — наконец справился с хохотом Череп. — Совсем близко от Гаваны.
   — Ты… — начал О'Рурк, но Барни поднял руку.
   — Мисс Кристабель желает на Кубу, — пробормотал он. — Разве мы не можем отвезти даму куда ей угодно, Шон?
   — Я этого не говорил, — живо отозвался О'Рурк. Он чуть не ляпнул, что несколько хижин на берегу незаметной бухточки никто бы не осмелился назвать крепостью, но, слава Богу, понял своего приятеля. — Дама в черном, да еще в мантилье, скрывающей волосы и лицо, даже в Гаване не привлечет внимания.
   — Я хорошо вам заплачу, — пообещала девушка.
   Капитаны переглянулись.
   — Видишь, Барми, леди хорошо заплатит, — пробормотал О'Рурк.
   — Да, да, золотом, — добавила она.
   Разве ее подруга Рамона Вальдес не была замужем за губернатором Кубы? А если не удастся добраться до такой важной персоны, то она найдет донью Эрнанду, обойдя все городские церкви: набожная испанка никогда не пропустит мессу. Донья Эрнанда обязательно ей поможет!
   — Сойдет и серебро. Хорошо, мисс Кристабель, я отвезу вас, куда вы пожелаете. Хоть в Филадельфию, хоть в Порт-Рояль, хоть на Кубу, даже на край света. Однако Барии тоже не захочет остаться не у дел. Он будет сражаться со мной за эту привилегию. — О'Рурк нахально улыбнулся. — Вы согласны на матлотаж?
   Каролина наблюдала за мальчуганом, который налетел на Хоукса, наконец изловившего шарфик. От неожиданности буканьер отпрыгнул в сторону и разрушил пирамиду из апельсинов.
   — Матлотаж? — повторила девушка, гадая над смыслом загадочного слова.
   — Ну да, матлотаж, — пробасил Череп. — Я как раз хотел предложить именно это!
   «Матлотаж, — думала Каролина, не спуская глаз с Хоукса. — Должно быть, это что-то из испанского… Корень» лот» означает «доля», тогда остается «мат»… Металл? Если учесть их отвратительное произношение, все становится ясно. Капитан Череп желает получить свою долю, а О'Рурк не отправится на Кубу без сопровождения и берет с собой капитана Барни «.
   Тем временем Хоукс уже вылез из апельсинов и спешил обратно.
   — Я согласна, — быстро ответила Каролина.
   О'Рурк достал из кармана серебряный талер.
   — Давай, Барни! — крикнул он, подбросив монету.
   — Орел!
   О'Рурк прихлопнул талер ладонью и стоял, как бы не решаясь взглянуть на результат.
   — Ну же, давай посмотрим, Шон!
   Тот поднял ладонь, и оба увидели льва.
   — Ты проиграл, — засмеялся Череп.
   — Нет, я выиграл. — В глазах О'Рурка блеснуло торжество.
   Каролина решила, что они спорят о том, кто повезет ее до Гаваны. Ей не хотелось оказаться на корабле угрюмого Черепа, и поэтому она обрадовалась, что выиграл О'Рурк. Вероятно, он тоже почувствовал ее облегчение, ибо вдруг стал подчеркнуто вежливым.
   — Может, вы предпочли бы дождаться, пока уйдет из гавани» Морской волк «? — осведомился он, а Череп лишь фыркнул.
   — Нет. — Каролина торопилась закончить разговор, поскольку Хоукс был почти рядом. — Я дам вам знать, когда смогу выбраться.
   Она взяла шарф у мрачного стражника, которому явно не понравилась ее беседа с двумя капитанами.
   — Всего хорошего, капитан О'Рурк и капитан Череп. Я запомню, о чем мы с вами говорили. — Потом девушка повернулась к Хоуксу:
   — Простите меня за беспокойство.
   — Почему эти двое кидали монету? — спросил тот, глядя вслед удалявшимся буканьерам.
   — Где они кидали? — невинно спросила она, и Хоукс еще больше нахмурился.
   — Думаю, нам лучше пойти домой.
   — Да, теперь мы можем идти, — удивила его ответом Каролина.
   Обычно девушка весело болтала с Хоуксом, но сегодня ей было не до этого. Они молча дошли до усадьбы, где суетились рабочие, занятые восстановлением разрушенного.
   На сей раз Хоукс провел ее через главный вход под внушительным красивым портиком, массивная дверь совершенно не пострадала, только замки не выдержали натиска, но к вечеру все должны починить.
   Если по дороге Каролина думала о том, как найти Томаса в Гаване и спасти его, то, очутившись во дворе, моментально переключилась на другое. Вот здесь Келлз сегодня утром насмехался над ней, да, насмехался. Разве он не сказал, что прошлой ночью она была неотразима?
   Промчавшись по безлюдному двору, Каролина влетела в предназначенную ей комнату. Во всяком случае, так говорил Келлз.
   Приближалась ночь, значит, скоро домой вернется самый знаменитый капитан Тортуги… и заявит свои права на то, что получил вчера с помощью хитрости.

Глава 32

   Уже взошла луна, а Келлза все не было. Днем он работал на верфи, где стоял» Отважный «, и похоже, на обратном пути заглянул с приятелями в таверну. Каролина сидела за столом одна, уставившись на черепаховый суп и гадая, что принесет ей предстоящая ночь. В конце концов она решила не дожидаться Келлза, а идти спать и, разумеется, забаррикадировать дверь стулом.
   Девушка едва успела смять свой вызывающий наряд, как явился буканьер. Она слышала в коридоре его шаги, напряглась, ожидая стука в дверь. Но Келлз вошел безо всяких церемоний, поэтому Каролина оказалась перед ним в одной тонкой рубашке.
   — Убирайтесь! Разве не видите, что я не одета? — в ярости закричала она.
   — Вижу, — ответил капитан, не двигаясь с места. — Я только что из города, там лишь о вас и говорят. С тех пор как вы здесь появились, люди вообще позабыли обо всем другом!
   Вот уж действительно, одна женщина может принести больше вреда, чем сражение.
   — Если вы говорите о моем красном платье, — высокомерно заявила Каролина, — так позвольте вам напомнить, что это ваш подарок.
   — Дело не в платье. В каждой таверне мне подробно описали вашу фигуру и вашу соблазнительную походку. Что за дьявол в вас вселился, Кристабель?
   Он шагнул к ней, но Каролина предусмотрительно отступила за высокую спинку стула.
   — Келлз, не подходите, — предупредила она и вдруг закричала:
   — Да как вы смеете говорить о дьяволе, вы, бесчестящий женщин!
   — Бесчестящий?.. — Он выглядел изумленным, но через секунду его взгляд опять стал уверенным и холодным. — Так, значит? Но почему же именно я должен оставаться не у дел?
   Почему бы им не поделиться со мной? Раз вы предложили себя этим негодяям?
   — О чем вы говорите? — растерялась Каролина. — Я никому себя не предлагала.
   — На кого же тогда бросали монету Череп с О'Рурком?
   Разве не на вас?
   — Они бросили монету, чтобы решить, кто из них отвезет меня туда, куда я хочу уехать, — вспыхнула девушка. — Вы же отказываетесь это сделать.
   Буканьер сделал еще шаг, заставив ее испуганно попятиться. Его лицо опять скрылось во тьме, но все равно было видно, как в безжалостной улыбке заблестели крупные белые зубы.
   — Келлз, вы не смеете обвинять меня! — Каролину охватила паника. — Они пообещали отвезти меня, куда я пожелаю.
   — Пообещали… И вы им поверили? — В его голосе прозвучал угроза.
   — А почему бы и нет?
   — Вы согласились на матлотаж! — взорвался буканьер. — Неужели вам не известно, что это такое?
   По правде говоря, она не понимала, о чем идет речь, хотя ни за что бы не согласилась признаться в своей неосведомленности.
   — Конечно, известно. — Девушка вскинула голову, и лунный свет превратил ее волосы в каскад белого золота, спадающего на округлые плечи. — Это… какое-то испанское слово, которое означает» делить металл «. Я обещала им золото…
   — Чье золото? — прервал Келлз.
   — Доньи Эрнанды. Правда, у нее самой нет… Но она может достать нужную сумму. — Видя, что Келлз приближается, девушка снова попятилась, не сводя с него испуганных глаз. — А поскольку оба предложили мне помощь, то имели право делить золото, то есть металл. По-моему, так, — неуверенно закончила она, проклиная себя за то, что сразу не выяснила у О'Рурка значение непонятного» матлотажа «.
   — Делить металл, — озадаченно пробормотал Келлз. — Значит, вы решили, что им нужны деньги?
   — Да.
   — Позвольте мне немного просветить вас. Буканьеры знают слово» деньги» на всех языках. Они не стали бы туманно выражаться.
   — Тогда… что же это? — Почуяв недоброе, девушка вздрогнула.
   — «Матлотаж» — французское слово, Кристабель! Французское, а не испанское, — зловещим тоном сообщил Келлз. — Матлотаж — старинный обычай буканьеров, которые подолгу страдают без женщины. И они берут жену по-матросски. Двое бросают монету, кому жениться на девушке. Проигравший в утешение получает ее первым.
   Каролина чуть не схватилась за голову. Так вот что значила кривая усмешка Черепа — «Ты проиграл!» — и торжество О'Рурка, убирающего монету в карман. «Нет, черт побери, я выиграл!» Вот почему его зеленые глаза с такой жадностью оглядывали ее тело в шелковом платье с глубоким вырезом на груди!
   Боже правый! Неужели те двое решили, что она согласилась выйти замуж за одного из них?
   — А теперь признавайтесь, О'Рурк проиграл?
   — Череп сказал, что да, — смущенно пробормотала девушка, — но сам О'Рурк так не считал.
   — Разумеется, он чувствовал себя победителем, ибо получит вас первым. Так сказать, право первой ночи. И за это он согласен был отвезти вас, куда вы пожелаете. Кстати, а куда вы собирались ехать?
   — В Гавану.
   — В Гавану? — удивленно переспросил Келлз.
   — Да, в Гавану, потому что там находится лорд Томас… должен находиться… Они смеялись надо мной…
   — Не сомневаюсь. Кому бы пришло в голову уговаривать буканьеров лезть под дула испанских пушек?
   — Но они сказали, что на Эспаньоле есть маленькое буканьерское поселение, откуда легко добраться до Гаваны.
   — Да, оттуда недалеко до Гаваны, А они не сказали, что это поселение то появляется, то исчезает, поскольку испанцы регулярно стирают его с лица земли?
   Каролина ошеломленно взглянула на Келлза:
   — Значит, они не собирались отвозить меня в безопасное место недалеко от Гаваны?
   — Оно куда дальше, чем вам хотелось бы! По-моему, вы до сих пор не ничего поняли, Кристабель, — холодно произнес Келлз. — Если два буканьера хотят одну женщину, а женщина согласна на матлотаж, то один берет ее в жены и остается с ней, пока второй находится в море. Во время отсутствия супруга его место занимает второй, а потом они снова меняются местами. И так далее. Второго называют по-французски matelot, то есть матрос. Это давний обычай буканьеров. О'Рурк доставит вас в поселение на Эспаньоле, по дороге взяв причитающуюся ему долю. Там вы станете законной супругой Черепа и будете исполнять любую его волю. Но когда он снова почувствует зов моря, его место займет О'Рурк и будет жить с вами, покуда не вернется Череп. Таким образом, О'Рурк становится вашим вторым мужем. Вот на что вы согласились.
   Когда ужасный смысл необдуманного поступка дошел до ее сознания, девушка почувствовала, что сейчас упадет. Значит, те два разбойника посмели думать… Она бессильно оперлась на спинку стула.
   — Господи, я не хотела… я не поняла, Рэй, — в ужасе бормотала Каролина.
   — Меня зовут Келлз, — безжалостно произнес тот. — Иначе мы закончим наш разговор.
   — Келлз, я не поняла, чего они хотят.
   Буканьер презрительно усмехнулся:
   — Вам было некогда, вы даже не спросили, что означает «матлотаж». Конечно, вы же так спешили убежать от меня с О'Рурком и Черепом! А они собираются поделить вас между собой.
   — Они не посмеют!
   — И кто же их остановит?
   — Вы, разумеется! Вы должны объяснить им, что я не поняла.
   — Я должен им объяснить? — Келлз насмешливо взглянул на нее. — О'Рурк — мой приятель и опасный фехтовальщик.
   Он знает, что я тоже не последний в этом деле. Череп искусно владеет гарротой и прочими штучками, о которых вам не годится слушать. И вы хотите, чтобы я разочаровал двух приятелей, объяснив, что вы дурачили их? Боюсь, вы не слишком дорожите моей жизнью!
   — А вы не слишком дорожите моей честью, — жалобно сказала Каролина. — Вы же джентльмен!
   — На Тортуге я предпочитаю забывать об этом. Здесь я буканьер, отвергнутый Богом и людьми.
   — Вы… не станете вмешиваться? О, Келлз, неужели вы отдадите меня этим дикарям?
   Серые глаза холодно изучали ее, и девушка не подозревала, какие муки испытывал суровый капитан. Отдать им? Да ради нее он готов придушить кого угодно. Только ей не следует знать о его чувствах, иначе эта заносчивая Серебряная Русалка быстро осознает свою власть над ним.
   Когда он заговорил, его ответ прозвучал для Каролины пощечиной:
   — Так вы готовы признать, что принадлежите мне?
   — Нет, нет! Я этого не говорила! — Вспомнив, что стоит перед ним полуодетая, девушка чуть не задохнулась. — Я думаю, вы могли бы притвориться…
   — Я не стану притворяться и сделаю это, если вы отдадите предпочтение моей кровати. Или они, или я. Выбор за вами.
   Обещаю освободить вас от них, но только если вы добровольно придете ко мне.
   Каролина задрожала от ужаса. Ее никогда не склоняли к разврату, во всяком случае, к добровольному.
   Но это вот-вот случится! Лицо Келлза показалось ей почти дьявольским, когда он назвал цену за ее спасение.
   — В конце концов, — бесцеремонно добавил он, — уж лучше я, чем О'Рурк и Череп. Барии вообще не знал настоящих леди, а О'Рурк каждый вечер напивается и колотит своих женщин.
   Каролина не слушала его, представляя себе лорда Томаса, привязанного к мачте испанского галиона, или того хуже: в гаванской тюрьме, без солнца и воздуха, на цепи, изъеденного крысами. «Остался единственный способ добиться для него свободы, — думала она. — Но этому буканьеру недостаточно овладеть моим телом, он хочет, чтобы я добровольно пришла в его объятия! И все же ради спасения Томаса нужно согласиться на позорную сделку.
   Каролина глубоко вздохнула.
   — Я сделаю то, о чем вы просите, — чуть слышно произнесла она.
   Если бы в этот момент она не смотрела в пол, то увидела бы, как изумился Рэй Эвисток, который не допускал мысли, что девушка согласится на такое. Он просто мстил за бессонные ночи, выпавшие на его долю по милости Каролины.
   А она вдруг согласилась разделить с ним постель.
   — Очень хорошо, — услышал Келлз собственный голос, — ловлю вас на слове. Выходите, Кристабель.
   Она медленно, словно несчастный ребенок, покинула свое укрытие, не решаясь поднять глаза от стыда.
   Буканьер готов был плюнуть на сделку, но тут светловолосая голова поднялась, и серые глаза, в которых сверкали яростные искры, вызывающе посмотрели на него.
   — Раз вы не требуете платы немедленно, — едко произнесла Каролина, — значит, вы отказываетесь от сделки?
   Келлз вздрогнул, словно его ударили.
   — Нет, не отказываюсь, — почти беспечно сказал он. — Просто я не требую платы авансом.
   « Ты уже получил его, — мысленно возразила девушка. — Прошлой ночью! Только я была без сознания. А сейчас ты намерен подчинить меня своей воле с моего согласия «.
   Каролина ждала, что он повернется и уйдет, однако буканьер шагнул к ней, схватил ее в объятия и поцеловал, хотя она вырывалась, пытаясь закричать.
   — Это залог, — сухо произнес Келлз, резко отстранившись.
   — Проклятие! — дрогнувшим голосом воскликнула она. — Вы заключили сделку с моей честью!
   — Можно, оказывается, заключать и бесчестные сделки.
   Видно, те, кто их предлагает, вам больше по душе. Не принимайте близко к сердцу, — мягко добавил он, — кто-нибудь из тех хвастунов может убить меня, тогда вам незачем будет со мной расплачиваться.
   Заметив в ее глазах ужас. Келлз со смехом закрыл за собой дверь.
   Каролина не могла двинуться с места, пока не стихли его шаги.» Что я наделала? Зачем дала это безрассудное Обещание?» — подумала она, не желая знать ответ.

Глава 33

   Ночь она провела в одиночестве, ибо Келлз так и не вернулся.