Шервуд Валери. В сладком плену

   Правда, она не отказывалась целоваться с ним в парке, а раз или два страстно ответила на его поцелуй, однако не соглашалась ни зайти к нему в дом, ни подняться в ее комнату, предпочитая встречаться только в общей гостиной.
   Очень упрямое создание, но бесконечно желанное.
   И лорд Томас удвоил старания.
   В понедельник он сказал, что любит ее, причем с дрожью в голосе, которая дается лишь многолетней практикой.
   Каролина была очарована.
   Во вторник он повел ее на непристойную пьесу, и они ели маленькие китайские апельсины. Каролина испугалась, что оказавшиеся по соседству с ними молодые люди приняли ее за проститутку, ибо, по их словам, только проститутки всегда закрывают лицо, приходя в театр. Она немедленно сорвала маску, а лорд Томас лукаво взглянул на свою спутницу. В тот день она не стала целоваться с ним в аллее возле театра, хотя ощутила желание собственными глазами увидеть интерьер его «ветхого» дома.
   В среду они были в мюзик-холле. На сей раз Каролина порадовалась тому, что на ней маска. Лорд Томас поклонился знакомым и хотел пройти мимо, не представив свою даму, но тут один из молодых людей, высокий, крепкий, с веселыми карими глазами, в темном, сбившемся набок парике, загородил им дорогу.
   — Томас! — радостно воскликнул он. — Это, наверное, и есть та дама, которую ты от нас скрываешь? Не смущайся, представь меня!
   — Мисс Лайтфут, — вздохнул лорд Томас. — А этот веселый болван — мой добрый друг, лорд Реджинальд из Суффолка.
   — Ваш покорный слуга, мисс Лайтфут, — произнес тот, поклонившись ей чуть ли не до пола.
   Томас нахмурился:
   — А теперь, Реджи, ты очень меня обяжешь, если уберешься с моей дороги. Я не намерен знакомить с Каролиной всю эту голодную свору.
   Его друг оглянулся, успев придержать съехавший парик, и увидел, что к ним приближается небольшая толпа джентльменов.
   — Да, Томас, уводи поскорее отсюда свою блестящую леди!
   Лорд Томас повел спутницу к выходу, старательно избегая встреч с друзьями. Значит, он пытается уберечь ее репутацию, ибо мюзик-холл не место для юной леди. Каролина гордо вскинула голову. Теперь она уверена в искренности его чувств. И все же… он никогда не просил выйти за него замуж, разделить с ним жизнь…

Глава 7

   В четверг лорд Томас сделал ей предложение.
   Он зашел за ней, как обычно, и пригласил на прогулку.
   Несмотря па приближающееся Рождество, погода баловала жителей Лондона. Щеки у Каролины раскраснелись на морозе, отчего серые глаза казались ярче.
   Молодые люди поехали к Хайгейтскому холму, где оставили экипаж и пешком двинулись вверх. Лорд Томас, уверенный, что всем молоденьким девушкам нравятся легенды, рассказал Каролине занимательную историю о молодом подмастерье Дике Уиттингтоне. Однажды тот отдыхал на этом самом холме и вдруг в звоне церковных колоколов разобрал свое имя, будто кто-то звал его в город. Придя домой, он узнал радостную новость. Из морского путешествия вернулся его хозяин с котом-крысоловом, которого парень специально одолжил ему на время плавания. Один иностранный принц, попутчик мастера, покоренный способностями кота-охотника, пожелал иметь такого крысолова у себя во дворце.
   Принца даже не остановила цена, которую запросил ловкий подмастерье. Став богатым. Дик удачно женился, а впоследствии его трижды избирали лорд-мэром Лондона.
   — Так обыкновенный кот принес Дику Уиттингтону счастье, — закончил свой рассказ лорд Томас и серьезно добавил:
   — А вы принесете мне счастье, Каролина? Вы согласны выйти за меня замуж и украсить мою жизнь?
   От этих слов у нее вдруг закружилась голова. Она вспомнила о родителях, оставшихся в Виргинии, об их ревности, о сплетнях, касавшихся ее семьи. В Лондоне ходили не менее досадные слухи о прошлом лорда Томаса. Она им не верила.
   Хотя… Ведь были же у него другие женщины, наверное, он когда-то любил их.
   — Будете ли вы мне… верны, Томас?
   — Буду.
   Говоря так, лорд Томас не кривил душой. Очарованный ее красотой, ослепленный страстью, он не мог даже представить, что бросит Каролину. В эту минуту он был способен в одиночку захватить вражескую крепость или, например, прыгнуть с Лондонского моста. Он окажется с ней в постели, и она навсегда утонет в его объятиях.
   Разумеется, лорд Томас всегда бывал верен. Пока не исчезал из поля зрения. Матери благородных девиц рвали на себе волосы, проклиная его единственный недостаток. Ведь у него было все: благородное происхождение, манеры, обаяние, богатство. Он мог бы стать таким прекрасным зятем… если бы не избегал сетей брака. Томас влюблялся безумно, отчаянно, снова и снова. Но всякий раз ему как-то удавалось ловко уйти от женитьбы. Каждая новая красавица была для молодого лорда вызовом судьбы, цитаделью, которую необходимо взять приступом, любовью, казавшейся ему любовью всей жизни.
   То же самое происходило и на сей раз.
   Каролина создана для него. Именно она — единственная женщина, которая сможет воплотить его мечты. Он никогда ее не покинет.
   Девушка ощущала глубину и силу его чувства, и ее сердце без колебаний отвечало ему. Впрочем, такое происходило и со многими другими, куда более опытными возлюбленными.
   — Тогда я выйду за вас, Томас, — дрожащим голосом сказала она, и вся любовь, вся преданность щедро пролились на него из ее восторженных серых глаз.
   Его руки обхватили Каролину, словно обручальным кольцом, долгий, горячий поцелуй скрепил их любовь. Наконец Томас отпустил ее и облегченно вздохнул.
   — Теперь больше нет причины, по которой ты не могла прийти в мой дом и посмотреть, как нам его обустроить! — счастливо улыбнулся он. — Видит Бог, там просто необходима женская рука.
   Каролина одарила его нежной улыбкой, пытаясь сдержать свои чувства, поскольку этот поцелуй тоже потряс ее не меньше, чем Томаса.
   — Нет, причина остается, — с укором сказала она. — Теперь, когда я намерена стать твоей женой, мне следует вести себя еще скромнее. Ты же не хочешь вовлечь меня в скандал?
   Вдруг твоя мать узнает, что я одна приходила к тебе?
   — Она в Нортхемптоне, поэтому ничего не узнает, — с огорчением сказал он, не готовый к такому повороту.
   А в пятницу Каролина потеряла девственность.
   Шел сильный дождь. Миссис Честертон встретила лорда Томаса, пришедшего за Каролиной, у двери. Она выглядела неважно, поскольку лорд Ормсби уже целую неделю не показывался.
   — Надеюсь, вы не поведете Каролину гулять в такую ужасную погоду? — раздраженно спросила она. — К тому же ваши посещения слишком участились, весь пансион гудит об этом.
   Если вы не прекратите, то погубите мою репутацию.
   — К черту ваш пансион, — невежливо отозвался лорд Томас. — Я думал, мы с вами понимаем друг друга.
   Миссис Честертон мгновенно сникла под его холодным взглядом.
   — Ладно, — сказала несчастная хозяйка, — только не слишком ее задерживайте.
   Но он не ответил. Девушка пробудет у него столько времени, сколько он сочтет нужным!
   Каролина удивилась, почему лорд Томас был без кареты и даже не взял извозчика. Однако тот объяснил, что у его кареты сломалось колесо, а свободных экипажей в такой ливень не нашлось. Он пригласил Каролину на новую пьесу и сказал, что если они не поторопятся, то непременно опоздают.
   Поскольку ей очень хотелось увидеть представление, девушка, опустив пониже капюшон и приподнимая юбки, шла по лужам со своим кавалером.
   Пара остановилась на углу Стренда, чтобы перейти улицу, но тут какой-то всадник промчался в опасной близости от них.
   Лорд Томас дернул Каролину назад, причем столь неловко, что она упала в грязь.
   — Боже, вы не ушиблись? — Лорд Томас хотел ее поднять, наступил сапогом ей на подол и, желая исправить оплошность, ухитрился еще сильнее испачкать платье.
   — Нет, только моя одежда… — Девушка сокрушенно посмотрела на мокрые юбки.
   — Вы не можете идти на представление в мокром платье, — виновато произнес лорд Томас. — Да и вернуться к миссис Честертон в таком жутком виде… Рядом есть лавка портного, где вам подобрали бы готовый наряд. Правда, на это уйдет некоторое время.
   «И как я объясню в школе, почему ушла в одном платье, а вернулась в другом? — подумала Каролина. — Решат, что я стала его содержанкой, и запретят наши встречи!» Не догадываясь о шантаже, наивная девушка относила покладистость миссис Честертон на счет природного обаяния своего героя.
   — Лучше найти какое-нибудь место, где можно обсохнуть, — вздохнула Каролина.
   — Например, мой дом, — словно размышляя, сказал лорд Томас. — Правда, это далеко отсюда, к тому же вы категорически отказались входить туда. Но поблизости находится «Звезда и подвязка», где я часто провожу вечера за игрой. Хозяин знает меня и не болтлив. Я мог бы снять для вас номер.
   В прилипающем мокром платье Каролина думала лишь о том, как ужасно она выглядит, поэтому согласно кивнула.
   Едва переступив порог гостиницы, лорд Томас спросил комнату и немедленно повел девушку по лестнице, бросив через плечо хозяину:
   — Да приготовьте горячую ванну.
   Каролине следовало бы при этом насторожиться, однако ее желание поскорее вымыться и согреться вытеснило другие мысли. Она позволила лорду Томасу войти за ней в комнату с большой кроватью, стоявшей в углу. Заметив мягкую перину и чистое голубое одеяло, Каролина тревожно посмотрела на лорда Томаса.
   — Скоро здесь будет тепло, — сказал он, заметив, что девушка стучит зубами. Тем временем горничная уже разжигала в камине огонь.
   Лорд сказал, что подождет внизу, и ушел, а горничная приветливо улыбнулась Каролине.
   — Горячая ванна подбодрит вас, — весело сообщила она и тоже вышла.
   Потом в комнате, как по мановению волшебной палочки, появились металлическая ванна, горячая вода и мыло. Служанка помогла Каролине снять платье.
   — А где же полотенца? — спросила девушка.
   — О Господи, совсем забыла. Ну ничего, сейчас только отнесу ваше платье вниз, нужно его хорошенько почистить, высушить в кухне…
   — Нет-нет, лучше я…
   — Здесь одежда будет сохнуть целую вечность, — заявила горничная, собирая в охапку ее вещи. — Хозяин экономит на дровах и здесь никогда не топит. Зато в кухне очаг пылает.
   — Ну… ладно.
   — Ложитесь поскорее в ванну, не то простудитесь. Сейчас принесу вам полотенца и мочалку.
   Каролина с наслаждением погрузилась в горячую воду и, дожидаясь обещанной мочалки, почти задремала. В последнее время ей не удавалось хорошенько выспаться, ее будили тревожные сны: они с лордом Томасом бежали в Мэрридж-Триз, а за ними гнался отец.
   Когда открылась дверь, Каролина протянула руку за мочалкой, но получив ее, услышала мужской голос:
   — Что еще для тебя сделать?
   Каролина ахнула и вскочила на ноги, держа мочалку перед собой, а лорд Томас восхищенно разглядывал порозовевшее тело девушки.
   — Томас! — гневно крикнула она.
   — Горничная собиралась нести тебе полотенца, — улыбнулся тот. — Я решил ей помочь.
   — Ладно, положи и уходи.
   — Ты прекрасна, — вздохнул он. — Сухая или мокрая, все равно прекрасна.
   Лорд Томас бросил полотенце на стул и шагнул к ней. Каролина инстинктивно отшатнулась, чуть не упав, но он подхватил ее, пытаясь заключить мокрое тело в объятия. Девушка снова плюхнулась в ванну, однако сильные руки без труда подняли ее обратно. Волнующая близость потрясла Каролину, щекотала ей нервы, одновременно приводя в отчаяние.
   Она попыталась высвободиться, рубашка Томаса во время этой борьбы промокла, но ему было наплевать. Он прижимал девушку к себе все крепче, а потом его губы прильнули к мокрой груди, теплые ладони легли на ее мягкие ягодицы.
   — Томас, мы не должны… не надо!
   Она говорила тихо, чтобы не устраивать шум и не вызвать скандал. В конце концов, они скоро поженятся. Сердце Каролины замирало, в ушах стоял звон… Господи, как же она его хочет!
   Он здесь, момент, о котором она мечтала, теперь настал.
   — Нет. — Девушка сделала еще одну слабую попытку оттолкнуть Томаса.
   — Почему нет? — хрипло спросил он. — Разве ты не моя?
   Разве мы не помолвлены? Кто нам мешает?
   Эти доводы Томаса показались ей убедительными. Ведь Каролина оставалась наивной девушкой с Восточного побережья, хотя почитала себя уже весьма искушенной, поэтому слова возлюбленного запали ей в душу, окончательно сломив и без того не очень решительное сопротивление.
   — О Томас… — выдохнула девушка, закрыв глаза, когда он начал вытирать ее полотенцем: медленно, страстно, уделяя особое внимание тем частям тела, которые с наибольшей готовностью отзывались на его прикосновения.
   Она почувствовала, как ее подняли, отнесли на кровать.
   Женский инстинкт подсказывал ей, что нельзя спешить, с мужчинами вроде Томаса не стоит ложиться в постель, пока не отзвонят свадебные колокола и золотое кольцо не скрепит узы брака. Но хмурый день, страстное желание, с которым в последнее время ей часто приходилось бороться, настоящая любовь к этому человеку — все слилось воедино, заставив позабыть об опасности.
   Теперь ее будущая жизнь в его руках.
   Не открывая глаз, Каролина слышала, как он второпях раздевается, а потом с любопытством немного приподняла ресницы и словно в тумане увидела красивое тело с напряженными линиями мускулов.
   В следующий момент он склонился над ней, загораживая от света, от остального мира. Когда их обнаженные тела соприкоснулись, Каролину охватило сладкое безумие, каждая частица ее тела стремилась к нему.
   С радостью ощутив, что девушка сдалась, он издал удовлетворенный стон, и она буквально растаяла от счастья, позволяя его ловким пальцам творить с ней, что им угодно.
   А лорд Томас был опытным любовником. К тому же он слишком долго ждал случая заманить в ловушку эту неприступную красавицу. Теперь он хотел получить все сполна: не торопясь ласкал ее, то дразня грудь, то покусывая плечо, то вдруг целуя возбужденный сосок.
   Она принадлежала ему.
   После долгих ласк он решил наконец перейти к главному, благо девушка совсем готова. Когда ее пронзила резкая боль, Каролина напряглась, чтобы не вскрикнуть, но это быстро прошло.
   Лорд Томас, беспокоившийся за нее, рад был такому исходу и крепко сжал ее в объятиях.
   — Худшее позади, сейчас тебе станет хорошо.
   Каролину и впрямь несла какая-то могучая река, весь мир отдалился, а вечность была рядом, осязаемая и прекрасная.
   Прикосновение его сильных бедер зажигало в ней огонь, а пальцы словно высекали искры. Он шептал ей ободряющие слова, хотя она совсем не нуждалась в этом, отдаваясь бешеному темпу любовной игры. Страсть неумолимо стремилась к вершине, а потом, как водопад, ринулась вниз бурным потоком и медленно растеклась теплой сладостной рекой, которая нежно покачивала их обоих на своей груди.
   — Никогда не думала, что это может быть… так, — прошептала она, прижимаясь щекой к его плечу.
   — О да, — пробормотал он.
   Руки гладили ее тело, скользили по каждому изгибу, заставляя Каролину замирать от удовольствия, пробуждая новые странные чувства, о существовании которых она раньше не догадывалась.
   Наконец он снова овладел ею, и оба поплыли по ласковой реке, разделяя наслаждение, доступное только любовникам.
   Так прошел этот длинный прекрасный день. Каролина ощущала себя опытной, немного изменившейся. Она действительно изменилась, превратившись из девушки в женщину.
   Его женщину. И вскоре будет его невестой.
   Она упивалась своими мечтами, убаюканная шумом дождя, прислушиваясь к ровному дыханию Томаса. После дневного напряжения он уснул и теперь с видом победителя лежал рядом.
   Внезапно Каролина очнулась. Ей же надо возвращаться в пансион, немедленно! Иначе будет скандал. Мать предупреждала, что репутация — главное достояние любой женщины, которое легче всего потерять. Конечно, сама Летиция не очень-то следовала этому, но Каролина поверила ее словам.
   Прячась за дверью, она выглянула в коридор и, увидев служанку, поманила ее пальцем. Та сразу подошла.
   — Мое платье уже высохло? — прошептала Каролина.
   Горничная кивнула и побежала вниз.
   Когда вещи оказались в комнате, девушка стала одеваться, нежно взглянув на спящего лорда Томаса.
   Сейчас он выглядел совсем юным, лицо, на котором часто мелькала едкая ухмылка, было беззаботно и невинно. Каролина хотела навсегда сохранить в памяти именно этот образ, запомнить возлюбленного таким, каким он был в их первую брачную ночь. Ведь сегодня они по-настоящему связали себя клятвой верности. Дождь, стучащий в окно гостиницы, стал для них свадебными колоколами, белая рубашка — ее подвенечным платьем, а эта комната с камином, где давно потух огонь, — апартаментами невесты.
   Каролина огляделась. Через много лет она будет вспоминать эту комнату, глядя в окно, не едет ли домой Томас, пока возле нее будут вертеться их дети, цепляясь за юбку маминого платья.
   К действительности ее вернул стук в дверь, и горничная с понимающей улыбкой протянула ей чулки.
   — Совсем забыла, — тихо сказала она, пытаясь заглянуть в комнату.
   Каролина вспыхнула, бросила отрывистое «спасибо» и захлопнула дверь перед носом чрезмерно любопытной служанки.
   — Долго я проспал? — спросил разбуженный лорд Томас. — О, ты уже одета! — чуть ли не с упреком протянул он, поскольку рассчитывал напоследок полакомиться еще разок, а уж потом вернуть девушку в тот ужасный женский монастырь.
   — Нет, просто мне надо возвращаться… Неужели ты хочешь, чтобы у меня были неприятности?
   Он вздохнул, любуясь девушкой. Ему еще не приходилось иметь дело с таким безупречным телом: кожа шелковистая, костей словно вовсе нет, столь она нежна и податлива.
   — Иди сюда.
   — Нет. — Надевая плащ, Каролина с тревогой посмотрела на него. — Я должна спешить, а то опоздаю на ужин и придется объяснять свое отсутствие.
   Лорд Томас опять вздохнул. Эта девушка восхитительна, поистине желанна, но чем-то она его все-таки раздражала. Видимо, своим досадным стремлением всегда поступать правильно.
   Впрочем, у него есть завтрашний день.
   Лорд Томас прыжком вскочил с кровати и потянулся, с удовольствием заметив, что девушка отвела глаза, чтобы не видеть его наготу. Одевшись наполовину, он сделал еще одну попытку, но Каролина ускользнула.
   — Нет, ты должен отвести меня в пансион, — твердо сказала она, и ему пришлось уступить.
   В субботу Каролина согласилась посетить его дом. Она все равно уже отдалась ему, да и слуги не посмеют шептаться за спиной будущей хозяйки.
   Дом оказался меньше, чем она предполагала, но прекрасно обставлен. Правда, дорогие гардины и вся мебель казались очень старыми, видимо, здесь не меняли обстановку последние лет тридцать.
   — Видишь? Я же говорил тебе.
   Каролина шла из комнаты в комнату, бормоча под нос замечания вроде: «Я думаю, тут лучше зеленое», или: «Эти оранжевые портьеры ужасны!», «Несколько красных предметов оживят библиотеку», или: «Удивительно, кто же ухитрился так порезать кресло?»
   Лорд Томас, конечно, мог бы ей рассказать. В этой комнате одна любовница-француженка пыталась убить его, а он ловко прикрылся креслом, и нож вонзился в подлокотник. Но Каролине вряд ли понравились бы его воспоминания. Поэтому он шел за ней, молча улыбаясь и предвкушая неизбежную остановку в спальне.
   — Кажется, мне необходимо вздремнуть, — хрипловато произнес он, когда они добрались до цели.
   Каролина засмеялась, позволила ему закрыть двери и проводить ее к большой кровати с вышитым на шелковом покрывале гербом.
   Еще один день пролетел в удовольствиях, веселье и страстных поцелуях.
   — Неужели твоя мать никогда не бывает в Ландоне? — спросила Каролина, когда оба уже одевались.
   — Она больна и предпочитает жить в Нортхемптоне.
   — А может, нам съездить к ней? Чтобы ты нас познакомил.
   — Нет, я собираюсь туда на Рождество. Лучше, если для начала я сам поговорю с ней, Каролина. У нее больное сердце, от любой новости может начаться приступ. Мне придется весьма осторожно подготовить ее…
   — А после Рождества? — настаивала девушка.
   — После Двенадцатой ночи я вернусь в Лондон, тогда посмотрим, — улыбнулся он, ущипнув Каролину за мочку уха, но та вывернулась и нахмурилась.
   — Я увижу тебя завтра? — спросила она.
   — А как же! Разве я могу пропустить ваш выход в церковь?
   Буду, как всегда, красться сзади, не сводя глаз с твоих покачивающихся бедер.
   — Да уж, такого случая ты не упустишь, — согласилась она.
   — Завтра буду на месте, — твердо сказал лорд Томас.
   На следующий день после долгих часов, проведенных с Каролиной в большой спальне, он сообщил, что друг пригласил его на свадьбу в Кент.
   — Я просто не могу отказаться. Поверь, мне гораздо приятнее остаться с тобой, но если я подведу Роджера, он сочтет меня легкомысленным. А ты не могла бы поехать со мной?
   Разумеется, Каролина не могла. Если хозяйка пансиона еще мирилась с тем, что ее воспитанница проводила целые дни в обществе «родственника», то отпустить ее в Кент…
   — И надолго ты едешь?
   — На неделю.
   — Но если ты пробудешь в Кенте целую неделю, значит, вернешься в Лондон к Рождеству. Успеем ли мы повидаться до твоего отъезда к матери?
   — Конечно! — воскликнул он с искренним воодушевлением. — Не ты ли озаряешь мои дни? Как только вернусь, сразу буду у тебя, клянусь честью. ***
   Миссис Честертон тоже побывала на свадьбе в Кенте. Ее пригласили как дальнюю родственницу невесты, и она воспользовалась шансом повидать лорда Ормсби, который исчез из ее жизни так же быстро, как и появился в ней.
   Не найдя его среди гостей, вызывающе накрашенная хозяйка пансиона мигом осунулась и тут заметила лорда Энгвина. Он только что вернулся с верховой прогулки и теперь, опираясь ногой на каминную решетку, пил крепкий согревающий напиток. Миссис Честертон не упустила случая переговорить с ним.
   — Вы сегодня прекрасно выглядите, — холодно приветствовал ее лорд Томас.
   — Давайте оставим в покое мою внешность, — с раздражением молвила она. — Подумайте лучше о Каролине. Должно быть, все эти дни бедняжка ходит заплаканной и бледной.
   — В самом деле? — Лорд Томас с угрозой посмотрел на владелицу пансиона, намереваясь дать отпор.
   — Хочу предупредить вас, сударь, что если вы имели глупость обесчестить девушку, так это вам не какая-нибудь потаскушка из мюзик-холла. Если ее семья находится очень далеко, то у них есть блестящие связи в Лондоне. Советую вам быть поосторожнее, мой мальчик, не то они живо вас приструнят, а то и перевенчают с ней!
   — Меня зовет жених, — быстро сказал лорд Томас. — Закончим наш разговор после.
   Миссис Честертон проводила его взглядом, полным отчаяния, ибо минуту назад она подслушала, о чем шептались, прикрываясь веерами, дамы: лорд Ормсби увлекся молоденькой кокоткой. Значит, у нее больше нет сильного и богатого покровителя, а в городе, где количество женщин почти в два раза превосходит численность мужчин, это весьма печально.
   Она уже не та цветущая юная красавица, которую лорд Ормсби осыпал дорогими подарками. Все, что у нее теперь осталось, если не считать прекрасного гардероба, так это пансион.
   Лишь в нем единственная надежда, единственный источник существования. Богатые люди посылают своих дочерей в ее школу, чтобы придать законченность их воспитанию, прежде чем найдут им выгодных женихов. Но если пострадает репутация пансиона, то и школе, и самой хозяйке придет конец.
   А причиной ее краха будет глупость лорда Томаса, рискнувшего погубить наивную девушку из колоний!
   Миссис Честертон даже выпила много вина, чтобы успокоиться. Однако это не помогло.
   Лорд Томас между тем старательно ее избегал, понимая, что ступает по хрупкому льду. Он юркнул в толпу, чтобы скрыться от назойливой матроны, чуть не сбил с ног какую-то даму, но успел ее подхватить.
   Невысокая брюнетка с очень аппетитными формами уже приготовилась надуть свои полные губки, однако при виде красивого молодого человека радостно воскликнула:
   — Вы лорд Энгвин! Про вас мне рассказывали кузины, тоже приехавшие из Лондона. Идемте, они будут счастливы!
   И лорд Томас охотно поддался на уговоры, только бы уйти подальше от Дженни Честертон.
   Вскоре он уже танцевал с миниатюрной брюнеткой, которую звали Кэтрин Эмберли, она считалась первой красавицей в Кенте. А чуть позже лорд Томас целовал ее, спрашивая, не согласится ли она поехать с ним в Лондон. Правда, Рождество он проведет у матери, но ведь до этого у них будет несколько дней.
   Кэтрин Эмберли бросила на него лукавый взгляд. Пожалуй, она могла бы поехать. Если удастся. Если ее жених не оправится от простуды, из-за которой отложена их свадьба.
   Если тетушка согласится принять ее у себя, ведь надо же ей где-то остановиться.
   Лорд Томас знал, когда его пытались соблазнить, но лицо и фигура этой девушки были просто восхитительны.
   — Короче, вы приедете в Лондон, — заключил он.
   Смеясь, Кэтрин оживленно обмахивалась веером. Разумеется, она посетит столицу и, видимо, ей удастся затащить красавца лорда в постель. Недели через три она выйдет замуж, поэтому какая разница. К тому же сейчас легче всего найти предлог, чтобы съездить в Лондон за какой-нибудь мелочью для приданого.
   По мнению лорда Томаса, в этом не было ничего предосудительного. Он жил по принципу «с глаз долой — из сердца вон», быстро загорался и столь же быстро остывал. Конечно, он не забыл девушку с Восточного побережья, лишь отогнал подальше мысли о ней, поскольку в данный момент перед ним трясла юбками черноглазая Кэтрин Эмберли с такой соблазнительной улыбкой.