Шигин Владимир. Всадник рассвета

   Расчет Кассиопеи оказался верен. Море было вполне спокойным, а легкий попутный ветер исправно наполнял парус нашего судна. Мы быстро пересекали столь небезопасное для нас водное пространство. Жизнь воистину богата самыми невероятными поворотами, а потому никто из нас даже не мог представить, с кем и с чем нам вскоре предстоит встретиться.

Глава тринадцатая
ВИЗИТ К МИНОТАВРУ

   Морские плавания, как известно, помимо бурь, рифов и штормов, таят в себе еще немало неприятностей. Одной из них является дефицит пресной воды. Необходимость пополнить запасы пресной воды заставила меня принять решение завернуть на ближайший остров. Этим островом и стал появившийся вскоре на горизонте Крит.
   Плыли мы медленно, так как наше судно попало в полосу полного штиля. В то время мореплаватели еще не освоили косых парусов и не умели пользоваться всей розой ветров, а потому плыли мы лишь с попутным ветром. Если все остальные воспринимали такое положение дел как должное, то меня оно сильно удручало. Но изменить что-либо в конструкции парусного вооружения, находясь в море, я не мог.
   На подходе к Криту, кормщик доходчиво просветил нас относительно положения дел на острове. По его словам, в настоящее время Критом правил коварный и жестокий царь Минос, у которого была весьма премилая дочка по имени Ариадна. Минос имел в услужении великого ученого по имени Дедал. Дедал построил огромный Лабиринт. В Лабиринте обитало некое страшилище по кличке Минотавр, жравшее всех подряд. По воле Миноса, Минотавру свозили в жертву юношей и девушек со всех подвластных Криту земель, и тот глотал их всех без разбора.
   Рассказ кормщика настроение нам, разумеется, нисколько не поднял.
   — Какого лешего мы вообще премся на этот остров? — решительно возмутился Вышата. — Чую селезенкой, что уж мимо этого Минотавра нам не пройти! Зачем нам все это? Свое дело мы уже сделали, теперь надо поторапливаться обратно. Пора разобраться с Зевсом и возвращаться к войску, о котором мы уже столько времени не имеем никаких вестей. Может, пока мы тут шляемся по островам, его уже разгромили какие-нибудь злодеи!
   В словах Вышаты был большой резон, ибо, на самом деле, не могли же мы вчетвером изничтожить все зло да земле. Но кормщик еще раз повторил, что свежей воды у нас не осталось, а впереди по курсу, кроме Крита, никаких островов в ближайшее время не предвидится, и мне пришлось согласиться с ним.
   — Ничего страшного! — попытался я успокоить раздосадованного воеводу. — Ни в какие местные дела ввязываться не будем, только возьмем воды из ближайшей речки и снова в путь!
   В ответ Вышата лишь недоверчиво помотал своей седовласой головой. Слушая нас, стоявший поодаль кормщик неопределенно усмехнулся в кулак. Итак, теперь мы плыли к Криту.
   Огромный остров заполнял уже полгоризонта, упираясь своими скалами в высокое небо.
   Едва мы подошли к Криту, как сразу же увидели на берегу множество воинов.
   — Это властитель острова царь Минос устроил нам торжественную встречу! — радостно заметил наш кормщик.
   — Хотелось бы верить! — пробасил Геракл, обвязывая потуже вокруг своего торса львиную шкуру.
   Вид встречающих настораживал. Воины были облачены в боевые доспехи и, выставив вперед копья, весьма враждебно ждали нашего подхода к берегу. Вдалеке на горе виднелся большой дворец и множество домов, окружавших его. Это была столица Миноса город Кносс.
   — Еще не поздно повернуть назад! — Вновь подошел ко мне Вышата. — Перебьемся как-нибудь и тухлой водой! По крайней мере, это несравненно лучше, чем самим превратиться в тухлятину!
   Я оглянулся назад и с горечью обнаружил, что путь к отходу от берега нам преграждает целый флот. Не менее десятка быстроходных триер, выскочивших из-за ближайшего мыса, развернулись широким полумесяцем и как гигантской сетью оградили нас от открытого моря.
   — Пожалуй, уже поздно! — ответил я опечаленному таким оборотом дела воеводе.
   Из всех нас не потерял присутствия духа лишь один Геракл. Герой Эллады, напевая себе под нос, размеренными движениями полировал бархоткой свою дубину.
   — Не вижу причин для радости! — зло одернул его Вышата.
   — А я не вижу пока причин для печали! — мгновенно отозвался Геракл. — Впереди у меня, кажется, еще один подвиг, может, он будет самым великим!
   — Помешался он на этих своих подвигах! — сплюнул Вышата, отходя. — На что они ему? Никак не пойму!
   — В любом деле, а особенно в нашем, всегда нужен строгий учет. Как же меня будут славить потомки, когда не будут знать, когда и кого я побеждал! — назидательно высказался ему в спину Геракл, не прекращая своей подготовки к боевым действиям.
   Вакула тем временем, не встревая в разговоры, прикидывал соотношение наших сил.
   — В море нам ловить нечего! Здесь они нас перетопят как слепых котят и не пикнем! На суше тоже придется несладко, уж больно много они воинов понагнали, хотя каждый из нас, разумеется, стоит никак не меньше сотни их бойцов!
   — Что будем делать, Посланник Небес? — обратился ко мне кормщик.
   — Что, что! Причаливать! — Я решительно взялся за меч. — Готовься, дружок, сдается мне, что тебе сегодня предстоит тяжелая работенка!
   Едва мы вступили на твердую землю, как нас окружили толпы свирепых воинов. Кормщик, как и следовало ожидать, предпочел остаться на своем судне. Более того, он еще поднял и трап, не оставляя нам пути к отступлению. Ладно, с ним мы разберемся после. Пока же мы стояли лицом к лицу с воинственно настроенными островитянами, готовые ко всему.
   — И чего они на нас обиделись? — пожимал плечами Вакула. — Им что, воды для нас жалко?
   — Славная будет сейчас драка! — беззаботно помахивал дубиной Геракл.
   Мы ж с Вышатой все еще надеялись уладить дело миром. Для этого я прибег к испытанному средству: обнажил Кладенец. Вид сверкающего Меча немедленно возымел свое действие. Пыл критян несколько поубавился. Вперед вышел, сверкая медными доспехами, какой-то начальник:
   — Кто вы такие?
   — Простые странники! — ответил я смиренно.
   — Для странников вы слишком хорошо вооружены! — покосился на мой сверкающий Меч критянин. — Куда следуете и откуда?
   — Из Эфиопии в Грецию!
   — Что привело вас к нам?
   — Отсутствие воды!
   — Хорошая вода стоит хорошего золота! — ухмыльнулся мой собеседник.
   — Или хорошей взбучки! — внезапно встрял в разговор воинственный Вакула, но тотчас был мной резко одернут.
   — Мы расплатимся с вами за все! — уверенно кивнул я критянину, хотя у нас в тот момент не было даже горсти золотых монет.
   — Следуйте во дворец к нашему царю! Он сам примет решение о вашей дальнейшей судьбе.
   Мои спутники выжидательно поглядели на меня. Они не желали идти ни в какой дворец, предпочитая принять бой на берегу. Однако я все же предпочел плохие переговоры хорошей войне, и мы двинулись в сторону дворца.
   Дворец Миноса был внушительным сооружением. Стоял дворец на высокой прибрежной скале. Сложенный из белоснежного известняка, издали он казался поистине великолепным. Но все великолепие исчезло, едва мы подошли к нему ближе. Построен дворец был весьма неряшливо и еще больше неухожен. Перед воротами лежали два грифона. Когда нас проводили мимо них, полуорлы-полулюди лишь лениво приоткрыли глаза.
   — Очень любят свежие трупы! — охотно сообщил нам шедший рядом предводитель копьеносцев. — Ишь, как на вас поглядывают! Оценивают!
   — Не шедевр! — буркнул я себе под нос, входя в раскрытые настежь ворота.
   — Чего? Чего? — переспросил Геракл.
   — Дворец у царя ихнего дерьмо, вот что! — доходчиво пояснил ему за меня Вакула.
   — Какой хозяин, такой и дом! — согласился с нами Геракл.
   Мы поднялись по широкой каменной лестнице. По сторонам в кадках с водой цвел папирус. Стояло множество огромных, выше человеческого роста, сосудов — пифосов, предназначенных, видимо, для хранения масла и вина. На стенах были выбиты изображения двойного топора и бычьих рогов. Наверное, это гербы острова или династии Миноса.
   И вот мы в апартаментах царя. Огромный белоснежный зал с черно-коричневыми мраморными колоннами. Стены щедро разрисованы морскими волнами. Властитель Крита оказался тщедушным, маленьким старикашкой. Он сидел на столь огромном троне из слоновой кости, щедро инкрустированном золотом, что не доставал ногами до пола и болтал ими во все стороны, что выглядело довольно комично.
   В другое время мы бы с удовольствием пошутили по этому поводу, но сейчас ситуация к шуткам не располагала. Минос был очень зол.
   — Один из вас, чужеземцы, должен быть немедленно принесен в жертву! — Старикашка с ожесточением потер одна о другую свои потные ладошки. — Таков установленный мною обычай, и все без исключения прибывающие на остров обязаны его соблюдать!
   — Ничего себе гостеприимство! Да кто ты вообще-то такой! — возмутился не столько сказанным, сколько тоном старикашки Геракл.
   — Я царь Крита и сын величайшего Зевса, а значит, почти что бог! — гневно воскликнул тот, сморщенное лицо его покрылось от волнения красными пятнами.
   — Да что за братья у тебя! Один другого краше! — толкнул локтем Геракла Вакула.
   — Я тоже сын Зевса! — с важностью объявил Гераю властителю острова.
   — Какой же ты сын Зевса, когда в тебе нет ничего от громовержца! — усмехнулся коротышка Минос, критически окинув взглядом монументальную фигуру Геракла.
   “Вот уж в тебе поистине все от Зевса! — подумал я, глядя на тщедушного карлика. — Наверное, папаша громовержец и не ведает, какого уродца произвел он случайно на свет!”
   — Выходит, боги тоже могут ошибаться! — задумчиво произнес стоявший плечом к плечу со мной Вышата. — На месте Зевса я от такого сынка со стыда бы удавился!
   — Но-но! Не очень-то! — встрепенулся сидящий на троне царь.
   Вдруг позади царского трона в стене открылась потайная дверь и оттуда вышла молодая красивая девушка с короной на голове. Нисколько не стесняясь царя, она подошла к нему и села рядом на небольшой трончик.
   — Если ты сын Зевса, следовательно, ты и племянник Посейдона, а потому тебе не составит никакого труда достать это кольцо! — воскликнул Минос, обращаясь к Гераклу, и, сорвав со своего указательного пальца увесистое кольцо, с силой вышвырнул его в окно дворца.
   Снизу раздался слабый всплеск. Коротышка нарочито громко расхохотался и довольно потер свои розовые ладошки. Царь Минос, как оказалось, не был лишен дешевой театральности и самого вульгарного позерства.
   Геракл направился было к двери, чтобы идти доставать кольцо, но я жестом остановил его. В конце концов не он, а я был когда-то морским диверсантом, обученным нырять на большие глубины без снаряжения. Сейчас, видимо, настал момент вспомнить былое.
   — Уважаемый царь! — сказал я. — Племяннику Посейдона ничего не стоит достать твою вещь. Но вот если это сделаю я, простой смертный, тогда обещай, что дашь нам воды и отпустишь нас с острова, не причинив никакого вреда.
   — Я тебе обещаю что угодно! — скрипуче рассмеялся венценосный интриган. — Однако прежде достань мне кольцо!
   — Считай, что оно уже у тебя на пальце! — сказал я уродцу и пошел на берег. Глянув вниз, удостоверился, что глубина у берега никак не меньше метров десяти.
   Затем, спустившись к урезу воды, нашел несколько больших камней и надежно обвязал их веревкой. Меч я передал на хранение Гераклу. После этого разделся и начал делать комплекс дыхательных упражнений. Собравшиеся вокруг воины Миноса и мои друзья смотрели на меня с некоторой оторопью. Сам царь, расположившись поодаль под балдахином, гадливо хихикал над моими, как ему казалось, совершенно нелепыми действиями. Стоявшая рядом Ариадна была печальна и взволнована происходящим.
   — Стоит ли унижаться, товарищ майор? — подошел ко мне Вышата. — Давай покажем Миносу голову Медузы, и он успокоится навсегда!
   — Я думаю, пока этого делать не стоит! — ответил я. — Мы не можем превращать в камень всех, кто попадается нам на пути, так весь живой мир можно запечатать в камень!
   Хорошо размявшись, я повесил себе на шею один из приготовленных камней и прыгнул в воду. Дно моря было скалистое, расщелин хватало. Оглядевшись, я прикинул площадь возможного нахождения кольца. Затем, мысленно поделив площадь на секторы, начал неторопливо обследовать дно. С первого раза, естественно, мне ничего найти не удалось. Пришлось сбрасывать с себя тяжелый камень и всплывать, выбираться из воды, опять делать комплекс дыхательных упражнений, вешать себе на шею новый камень и снова прыгать в море. Так постепенно, метр за метром я обследовал морское дно, стараясь не пропустить ни одной расщелины. Миносу моя тактика вскоре наскучила, и он начал откровенно зевать, не забывая при этом отпускать в мой адрес весьма сомнительные комплименты.
   Кольцо я отыскал во время своего седьмого ныряния. Оно, вопреки моим ожиданиям, лежало на большом, покрытом водорослями камне, ослепительно сияя в лучах пробивавшегося сверху солнца. То, что я так быстро отыскал столь маленький предмет, было несомненной удачей, однако я постарался не показывать своих чувств.
   Когда я отдавал Миносу его кольцо, лицо старикашки потускнело.
   — Наверное, тебе помог Посейдон или его слуга Тритон? — нахально заявил он.
   — Если ты не доверяешь своим глазам, можешь выдумывать что угодно! Лучший же способ проверить меня — это нырнуть самому! — ответил я властителю Крита, одеваясь.
   — Ладно! — примирительно сказал Минос. — Решение я приму завтра, а пока вас отведут на отдых!
   — У нас мало времени! — напомнил я ему. — Если ты откажешься завтра нас снабдить водой, то тогда тебе придется пролить немало крови — это мое последнее слово!
   — Все будет хорошо! Все будет хорошо! — внезапно засуетился царь-карлик и опять принялся ожесточенно потирать друг о друга свои потные ладошки.
   Суетливость Миноса мне очень не понравилась, за всем этим чувствовалось нечто мерзопакостное и не совсем честное. Но делать было нечего, и мы отправились на ночевку. Дом, куда нас привели, поразил меня своей величиной и отсутствием окон. Нас впустили внутрь через маленькую металлическую дверь.
   — Что это такое? Куда мы попали? — спросил я закрывавшего за нами дверь стражника.
   — Лабиринт! Прощайте навсегда! — расхохотался тот и с силой захлопнул дверь.
   — Ну вот мы и попались! — мрачно вздохнул Вышата. — Говорили же тебе, что надо было драться на берегу. А теперь что!
   Я отмолчался. Да и что говорить, когда воевода кругом прав!
   В Лабиринте, разумеется, не было никакого освещения, беспросветная темнота давила на глаза почти физически.
   — Так, наверное, и выглядит царство мертвых! — вздохнул Геракл.
   — Как жаль, что у нас нет с собой даже лучины! — подал голос из темноты Вакула.
   — Впредь всем будет наука! — зло буркнул Вышата.
   — До этого “впредь” еще надо дожить! — отозвался я.
   На некоторое время все смолкли, думая каждый о своем. И тут я вспомнил о своем кресте. Стянув кольчугу, а затем и тельняшку, я поднял крест над головой. Через некоторое время тот начал слабо мерцать, но его света едва хватало на то, чтобы я мог разглядеть пальцы своих рук.
   — Не мучайся! Это нас не выручит! — подал голос кто-то из темноты.
   Внезапно темнота озарилась бледно-синим мерцающим светом, и этот свет шел от меня! Я вздрогнул и, глянув туда, откуда исходило свечение, невольно рассмеялся. Это пришел на помощь мой верный Кладенец! Меч с каждой секундой разгорался все ярче и ярче и вскоре уже полыхал холодным светом, как некий фантастический факел.
   — Клянусь Зевсом и всеми олимпийскими богами, но это настоящее чудо! — воскликнул не привыкший сдерживать свои эмоции Геракл.
   — Свети ярче, дружище, чтоб мы знали, куда обратить свой взор! — прошептал я и крепко сжал рукоять Священного Меча.
   Я, разумеется, был рад не менее Геракла, но предпочел сдержать свою радость. Впрочем, возможно, и зря. Психологи говорят, что эмоции позволяют освободиться организму от излишних переживаний. Увы, я все же предпочитал все свои переживания хранить в себе. Это был явно не лучший из вариантов, но что поделаешь, коль привык! А порадоваться можно было вполне, ведь с появлением света у нас одной проблемой стало меньше.
   — Какие будут предложения? — спросил я у своих спутников без особого энтузиазма.
   — Чего тут думать! — буркнул воевода. — Надо как-то выбраться из этой ловушки!
   Меня все еще жгла обида на самого себя, что я позволил так дешево себя обмануть. Но теперь стенать и заниматься душевным самокопанием было поздно.
   — Надо разбить дверь! — высказался Геракл.
   — Нереально! — ответил я. — Дверь слишком прочна!
   — Может быть, просто подождать, когда царь сам откроет ее? — подал голос Вакула.
   — А если не откроет никогда?! — проворчал Геракл. — Тогда здесь все и околеем!
   — Надо идти вперед! — Это уже Вышата. — У меня есть кое-какой подарок!
   — Это еще какой подарок? — спросили мы все хором.
   — А вот! — сказал Вышата и показал нам большой клубок ниток. — Когда нас собирались вести сюда, его мне незаметно сунула в руки царская дочь.
   — Волшебный клубок, как когда-то у старухи Эго? — вспомнил я прошлый поход.
   — Нет, думаю, что это самый обыкновенный клубок! — покачал головой Вышата.
   — Для чего же он нам тогда? Мы что, собираемся штопать свои портки? — рассмеялся, несмотря на всю драматичность ситуации, Вакула.
   — Вовсе нет! — взял я в руки клубок. — Но сейчас этот клубок поистине для нас бесценен!
   — Это почему же? — Геракл искренне пытался уяснить бесценность нитяного клубка.
   — Дело в том, что Минос, судя по всему, заточил нас в своем знаменитом Лабиринте, том самом, из которого еще никто никогда не выбирался. Где-то там (я кивнул в глубь теряющегося в темноте коридора) нас поджидает не менее знаменитый Минотавр.
   — Это что еще за такое? — поинтересовался с самым воинственным видом Вакула.
   — Какое-то очередное чудовище!
   — А-а-а! — протянул Вакула разочарованно. — Мало мы их уже поубивали! Одним больше, одним меньше! Вот если бы с воином каким знаменитым в поединке схватиться, а то чудовище, эка невидаль!
   — Не скажи! — прервал его Вышата. — Этот самый Минотавр знает здесь, почитай, все ходы и выходы, а мы не имеем никакого представления, куда попали! К тому же нападать будем не мы, а он! А потому противник он весьма достойный! Гераклу вполне на подвиг тянет!
   — Так для чего же нам все-таки эти нитки? — напомнил о главной теме нашего разговора греческий герой.
   По его тону чувствовалось, что информация о Минотавре его очень заинтересовала.
   — А нитки для того, чтобы не заблудиться в Лабиринте! — пояснил я своим соратникам. — Мы привязываем нитку и идем вперед, разматывая клубок. Таким образом мы всегда можем не только вернуться назад, но и выяснить внутреннее устройство Лабиринта! Для начала все складывается не так уж и плохо: у нас есть свет и мы не заблудимся!
   — А ниток-то хватит? — с сомнением покачал головой Геракл. — Лабиринт-то вон какой огромный, а клубок вон какой маленький!
   — Нитки тонкие, и их, наверное, должно вполне хватить. Но если и не хватит, то мы всегда можем распустить тельняшки и продолжить свой путь.
   — Здорово! — сказал Вакула, переступая ногами в нетерпении. — Пошли, что ли!
   — Предупреждаю, что Минотавр может напасть в любой момент. Коридоры слишком узки, а потому мы не сможем все сразу принять участие в схватке, нам просто не хватит места. Тот, на кого выскочит чудовище, должен будет сражаться с Минотавром один на один! — пояснил я обстановку.
   — Кому-то из нас сегодня повезет! — подал голос Геракл. — Это как при игре в кости, кому больше выпадет. Давайте заключим пари.
   — На что будем спорить? — деловито осведомился Вакула.
   — А хотя бы на щелчки! — подумав, предложил Геракл. — Кто с Минотавром дерется, тот потом проигравшим по десять щелчков и дает. По рукам?
   — По рукам! — ответили мы хором.
   Заключенное пари внесло заметное оживление и прибавило уверенности. Все были рады предстоящему соревнованию. Шансы сразиться с Минотавром у всех были одинаковы, а потому, несмотря на сложность нашего положения, нами овладел азарт охоты.
   — Все совсем не так уж и плохо! — беззаботно рассмеялся Вакула. — Я думаю, что именно мой меч уложит хозяина этого нескончаемого жилища!
   — Я надеюсь, что чудовище выскочит именно на меня! — поднял с пола свою дубину Геракл.
   — На все воля богов, а потому как будет, так и будет! — сказал рассудительный и опытный Вышата.
   После этого я привязал конец нитки к кольцу на двери и мы двинулись вперед, понемногу разматывая драгоценный клубок.
   Час шел за часом, а мы все шли и шли по узким гулким коридорам. С потолка на нас капала вода, метались над головами с писком летучие мыши, а клубок все разматывался и разматывался.
   — Жаль, что Горыныча с нами нет! — подал голос через несколько часов молчания Вышата. — От его пламени не только светло бы было, но и тепло.
   — Да и старушка Эго со скатертью-самобранкой тоже была бы нелишней! — со вздохом отозвался замыкавший наше шествие Вакула.
   Напоминание о еде заставило меня сглотнуть слюну. Только сейчас я понял, что по-настоящему голоден.
   Сколько мы шатались по этому треклятому Лабиринту, точно не скажу. Время здесь, кажется, замерло навсегда. Клубок наших ниток давным-давно кончился, мы теперь разматывали на нитки свои тельники. А так как в Лабиринте было очень сыро и промозгло, то вскоре все начали чихать и кашлять. В несколько лучшем положении оказался Геракл, укутанный своею львиной шкурой. Наш добрый и бескорыстный друг предлагал всем надевать шкуру по очереди, но, когда все отказались от нее, он в знак солидарности с нами тоже снял ее и мерз вместе со всеми.
   Время от времени на пути попадались человеческие кости и черепа. Судя по тому, как они были переломаны и разбросаны, поджидавшее нас чудовище обладало большой силой и хорошим аппетитом.
   Как я и предполагал, Минотавр атаковал нас внезапно, выскочив из какого-то бокового коридора. Как мы ни старались сохранять бдительность, нападение “коридорного чудовища” произошло все же неожиданно. Выскочивший Минотавр нарвался на Вышату, нашему воеводе пришлось вступить в поединок, а нам из-за тесноты оставалось наблюдать за происходящим. Особое бешенство чудовища вызвал свет. Минотавр, видимо, остро ненавидел его, ибо, дерясь с Вышатой, успевал скалить свои зубы в мою сторону, а вернее, на Кладенец.
   По внешнему виду Минотавр являл собою самого настоящего мутанта: огромное, почти человеческое тело, но с копытами на ногах и руками-серпами, венчала же тело здоровенная рогатая бычья голова с большими ушами. Глаз у Минотавра почти не было. Вместо них отчетливо виднелись два больших белых бельма, зато раздувающиеся от ярости ноздри были до безобразия велики и вывернуты наружу.
   — Я ж говорил вам, что это будет настоящий урод! — воскликнул почему-то с радостью Вакула, разглядев Минотавра. — Хорош, ох, хорош! Жаль только, что не мне сегодня улыбнулась удача! Вот уж повезло воеводе нашему так повезло!
   Я подумал было показать Минотавру голову Медузы, но сообразил, что на слепого “коридорного” она впечатления бы не произвела.
   Схватка Минотавра с Вышатой было долгой и жестокой. Что и говорить, обитатель Лабиринта был здоров, свиреп, а самое главное, очень агрессивен. Вышата бился не так эффектно, как Геракл и Вакула, зато надежно и обдуманно. На все яростные выпады Минотавра он отвечал мечом. Несмотря на то что простора для хорошего удара с замахом было маловато, постепенно тактика воеводы стала приносить свои плоды. При этом несколько раз Вышата чудом избегал проносящихся рядом с ним рук-серпов, несколько раз был на волосок от смерти, когда Минотавр бодал его своими рогами. Но вот очередной выпад Вышаты оказался удачным, меч достиг цели, войдя по самую рукоять в тушу монстра. Однако Минотавр не унял прыти, а с удвоенной яростью кинулся в новую атаку. Чтобы Вышата не остался безоружным (вырвать из тела врага свой меч ему не удалось), Вакула бросил ему свой меч. Еще одна яростная сшибка, и меч Вакулы тоже оказался в теле Минотавра. Теперь свое оружие передал Вышате Геракл. Третья рана оказалась для хозяина Лабиринта почти смертельной. Когда Вышата вонзил в тело монстра третье лезвие, тот вновь было кинулся вперед, но вдруг, внезапно остановившись, рухнул на пол. Не дожидаясь, когда Минотавр придет в себя, Вышата вырвал из его раны один из мечей и в два удара отсек ему голову.
   Мы наперебой поздравляли воеводу, а он стоял и тяжело переводил дух. Когда все немного успокоились, решили идти обратно к двери. Во время схватки мне показалось, что в Лабиринте есть кроме нас кто-то еще. Какой-то шум возник вдруг в стороне. Я даже было двинулся по направлению этого шума, но он прекратился.
   В решении возвращаться к двери Лабиринта был, на мой взгляд, свой резон. Рассуждал я приблизительно так: Минос уже наверняка извещен о самом факте нашей схватки с Минотавром. Однако он не знает ее исхода, хотя в силу своей непомерной самоуверенности явно считает, что победа осталась за его любимцем. Дверь поэтому вполне может быть уже открыта, хотя бы для того, чтобы направить к монстру на съедение новую партию обреченных.