Шигин Владимир. Всадник рассвета

   Но вот наконец ночью, покружив над каким-то лесом, Пегас что-то увидел внизу и начал плавно снижаться. Судя по всему, наше воздушное путешествие подошло к концу. Внизу на лесной поляне, где горел большой костер, нас уже давно ждали. Несколько стариков и старух неподвижно стояли, воздев кверху руки, и что-то шептали. Когда мы приземлились, ко мне направился один из них.
   — Мы очень долго ждали тебя, Посланник, но ты исполнил все как должно и не обманул наших ожиданий! — сказал он мне. — А теперь отдай ребенка! С нами он отныне будет в полной безопасности!
   Хотя я прекрасно понимал, что все идет сейчас по некому высшему плану, я не спешил передать своего малыша в чужие руки.
   — Как я узнаю, что ты именно тот, кому я должен отдать ребенка? — спросил я старика.
   Вместо ответа старец молча расстегнул рубаху. Моему взору предстал нательный крест. На моих глазах он засиял, словно ожив после долгого сна. И в то же самое мгновение я почувствовал жгучую боль в своей груди — это отреагировал на происходящее мой собственный крест.
   — Вот ты и передал мне свое предназначение! — промолвил седобородый старец. — Теперь настал мой черед!
   Кивнув старику, я встал на одно колено и передал спеленутого малыша новому Посланнику. Тот, склонясь до земли, принял от меня бесценный дар. Стоявшие за спиной старца запели протяжные гимны.
   Я отцепил Священный Меч и протянул его старцу. Кладенец был совершенно спокоен и светился изнутри мягким розовым светом.
   — Меч оставь себе! — покачал головой новый Посланник. — Этот ребенок никогда не будет воином!
   — Кем же он будет? — спросил я с трепетом в голосе.
   — Он будет великим Пророком!
   Ноги мои сами собой подкосились.
   Посланник и сопровождавшие его под пение священных гимнов удалились в чащу леса вместе с будущим пророком, а я остался сидеть на поляне один, если не считать пасущегося неподалеку от меня Пегаса. Костер медленно затухал, тишину леса теперь нарушали только все еще потрескивающие в огне сучья.
   Мое состояние в тот момент описать невозможно. С одной стороны, с меня разом упала огромная ответственность. Я исполнил то, что было мне предначертано, свою миссию, свой долг. А это значит, что весь мой путь, смерти моих товарищей были не зря. Мы сделали все, что смогли и как смогли. С другой стороны, теперь, когда пропала главная цель этой моей необыкновенной жизни, я совершенно не знал, что мне делать дальше. Отныне я не был больше Посланником. Кем же я теперь стал? Обыкновенным человеком? Но что мне тогда следует предпринять, куда и к кому идти? К Ладе? Но она богиня, а Ирийский сад не место для простых смертных! На Небесный Холм? Но там я тоже не нужен, ведь я не волхв!
   А затем я увидел, как из облака на еще ночную землю упал луч, в луче что-то ярко и солнечно светилось. А потом я услышал голос, голос был строг и доброжелателен одновременно.
   — Ты исполнил все, как и было тебе предначертано! — сказал он мне. — Я знаю все, через что тебе пришлось пройти, а потому тебе разрешено познать истину, недоступную иным!
   И в тот же момент я познал то, что никогда бы не смог познать иначе. Я понял, что именно спасенный мной малыш станет впоследствии первым истинным пророком, который поведет человечество из мрака жестокости и крови по пути добра и мира. Этот путь будет долог и тернист, но первый шаг будет уже сделан. Затем, спустя многие века, на землю придет новый пророк, а вместе с ним люди познают истинную веру, и я, живший некогда на рубеже двадцать первого столетия, знаю, о ком шла речь. Но и после прихода второго пророка на земле не прекратятся войны и насилие. Только тогда, когда Великим Небом будет решено, чтобы к человечеству явился третий истинный пророк, только тогда на Земле окончательно наступит столь долгожданная эра счастья. Я знал уже, что первенцем у меня будет сын и именно ему я передам по наследству свой нательный крест, чтобы спустя тысячи лет вновь получить его от своих пращуров.
   — Когда же придет к нам третий пророк? — спросил я мысленно, и луч света слегка заколебался при моем вопросе.
   — Ты слишком далеко забегаешь вперед, ибо это еще не определено свыше! — услышал я голос. — Все, что надо, свершится и настанет в свое время! Ты много перенес во имя великой цели, а потому тебя ждет награда! Посмотри вдаль!
   Я взглянул, и сердце мое сразу же забилось с неистовой силой. По поляне, широко раскинув в стороны руки, бежала ко мне моя Лада.
   — Любимый! — кинулась она мне на шею. — Как же давно я была вдали от тебя! Как долго мы не были вместе! Но теперь все наши разлуки позади! Я тоже избрала свой путь! Во имя нашей любви я отреклась от всего. Отныне я уже не богиня, а такая же смертная, как и ты, а потому мы будем теперь всегда вместе, и пусть только смерть разлучит нас!
   Я целовал ее мокрое от слез лицо, и больше ничего, кроме нее, мне не было в этот момент нужно. Как мало и как много надо человеку, всего лишь одно — быть рядом с любимой!
   — Ты рад? — спросил меня неслышный для иных голос.
   — Конечно! — ответил я ему, не открывая рта.
   — Ты счастлив?
   — Нет! — покачал я головой.
   Лада, не понимая моего молчания, с удивлением смотрела на меня.
   — Почему? — спросил меня голос, и я уловил в нем нотки недоумения.
   — Я не смогу никогда быть до конца счастливым, ибо всегда перед моими глазами будут стоять тени павших ради меня товарищей!
   — Хорошо! — сказал голос. — Пусть будет так, как ты хочешь! А теперь обернись!
   Я обернулся. Из леса на поляну ко мне шли неторопливой усталой походкой четверо: Вышата, Геракл, Вакула и Иолай. Подойдя, они приветствовали меня поднятыми вверх мечами. За спинами их я увидел двух девушек. Сомнений быть не могло — это были невесты Вакулы и Вышаты Андромеда с Ариадной.
   — Вы живы? — ошарашенно спросил я их.
   Вид у меня, наверное, в этот момент был самый идиотский, потому что все, несмотря на необычность ситуации, сразу же заулыбались.
   — Да, мы живы, и живы благодаря тебе! — ответил за всех воевода.
   —?!!
   — Нас спасла живая и мертвая вода!
   — Это не я, это она! — и я взял за руку свою любимую.
   — Такие вот у нас тут дела! — неопределенно пробасил Геракл и сосредоточенно почесал свою курчавую бороду.
   — А где же Всегдр, Эго и Горыныч? — спросил я друзей, все еще не веря своим глазам.
   — Они за тем лесом готовятся к скорому перелету! — хитро усмехнулся мне воевода. — Не век же вы с Ладой будете стоять на этой поляне!
   Я зажмурил глаза и снова открыл их. Неужели все происходящее сейчас со мной правда?
   — Если хочешь, то ты сейчас же можешь отправиться вместе со своей избранницей в тот мир, откуда попал сюда! — вновь раздался неведомый голос.
   Все молчали, глядя на меня. Никто, кроме меня, не слышал гласа свыше, но по выражению моего лица все понимали, что я принимаю сейчас какое-то очень и очень важное для них и для себя решение.
   В это мгновение у меня действительно даже пересохло в горле. Снова вернуться домой в непостижимое будущее! Снова увидеть тот далекий, но все же такой близкий и родной мне мир! Снова окунуться в столь знакомую мне с самого рождения жизнь! Сколько раз ночами, оставшись наедине с собой, я мечтал об этом, как о самом заветном, но несбыточном чуде! Неужели сейчас это все возможно, неужели сейчас достаточно одного моего краткого “да” и все мои мечты станут явью? Неужели я снова стану самим собой?
   Я посмотрел на моих друзей. Тесно стоя плечом к плечу, они молча ждали моего решения. Избитые и израненные, но по-прежнему непобежденные. Я смотрел на них, а они смотрели на меня. Они ждали моего последнего слова. Ладони богатырей привычно лежали на рукоятях мечей. Я также положил свою руку на Кладенец, и тот радостно задрожал под ней, приветствуя меня и ожидая моего окончательного решения.
   — Нет! — покачал я головой. — Я остаюсь здесь! Будущее всегда создается в прошлом! В мире еще слишком много зла, а потому нам снова пора в дорогу!
   — Ну что ж, — как мне показалось, с некоторым сожалением произнес голос. — На этот раз свой путь ты избрал сам! Прощай!
   — Прощай и ты! — сказал я мысленно своему неведомому собеседнику. — Спасибо за все, что ты дал мне в этой моей жизни!
   Над утренней Землей уже вставал огненный диск солнца, и с каждой минутой рассвет нового дня разгорался все ярче и ярче.
   Москва — Купавна, 2001