ГУЛ замечтался и, почти не осознавая что делает, переместился в квартиру Игоря Сергеевича. То, что он там увидел, сразу обломало мечтательный настрой. Экстрасенс копался в его штуковине.
Понаблюдав за его действиями, в этот момент Пономарь чистил программу, ГУЛ сообразил, что и ему самому надо бы избавлять своих людей от этих связок, необходимых лишь для подготовки штуковины. Но возиться с этим было долго и неинтересно. А так, они жили на людях, работали, а что еще надо? Добиваться красоты, как делает этот московский экстрасенс? Глупо. Вещь должна быть функциональной. Зависнув в углу дарофеевской комнаты ГУЛ смотрел и смотрел. Он и не собирался вмешиваться. Пусть Дарофеев поработает, не думая пока об опасности.
Но когда москвич приступил к следующему этапу, ГУЛ едва сдержал себя. Что он делает? Он же не понимает принципа! Какой толк дергать усики штуковины по одному? Ведь каждый из них взаимодополняет другой! Один порвешь – ничего не будет. Надо вместе, причем вот этот и… Внезапно ГУЛ поймал себя на мысли, что сочувствует Дарофееву, который никак не может понять как именно работает то, что он, ГУЛ повесил на его приятеля, сочувствует и пытается ему помочь. Вот уж нет! Обойдется!.. Зато следующее действие Дарофеева заставило ГУЛа изо всех сил сдерживать смех. Экстрасенс пытался сделать штуковину! Причем делал он ее из собственной силы. Вот умора!.. Кто же так делает?
Вскоре Дарофеев устал заниматься ерундой и ГУЛ ушел от него. Теперь мысль работала холодно и прагматично. Нельзя, думал ГУЛ, оставлять у него этого друга. Рано или поздно экстрасенс сможет понять принцип. А этого допускать не следует. У каждого должны быть свои секреты.
Пусть кто-нибудь в Москве этим немедленно займется…
ГЛАВА 18
1.
Уже второй раз за прошедшую неделю Игорь Сергеевич вынужден был медитировать на собственное будущее. С одной стороны дело это было достаточно нехитрым, прослеживать разнообразные варианты будущих событий, но были и отрицательные моменты. Например, резко ухудшалось зрение, возникала мигрень, и со всеми этими последствиями приходилось специально возиться.
Дарофеев хотел было подключить к этому делу Изотова, но вовремя остановился. Ведь тогда придется вступить с ним в тесный энергоинформационный контакт, а как поведет себя при этом изотовская программа было неизвестно.
Когда они левитировали, удирая из НИИЭБа, контакт происходил лишь на силовом уровне. Майор излучал, Пономарь направлял его энергию. Здесь же должны были задействоваться более тонкие информационные структуры, и Дарофеев не рискнул. Вдруг программа размножится?..
Едва целитель стал просматривать будущее, как сразу наткнулся на какую-то неприятность. Он понял это по тому своему излучению, которое, как Игорь Сергеевич знал, его тело испускает в момент эмоционального напряжения, связанного с непосредственной опасностью. И здесь никакого альтернативного развития событий не было.
Переключившись с наблюдения тонкого мира на мир физический, Пономарь обнаружил, что буквально через полтора часа ему нанесут визит несколько запрограммированных господ. Они, с помощью отмычек, проникнут в квартиру, свяжут спящего Сергея Владимировича, но сам Дарофеев услышит подозрительный шум, вскочит и, вдобавок к тому, что будет опрыскан слезоточивым газом и избит, его так же свяжут, заткнут рот и повезут в неизвестном направлении, конечной точкой которого, как резонно предположил Пономарь, окажется город Хумск.
До нападения пока оставалось время и Игорь Сергеевич, сделав поправку на нейтрализацию нападавших, стал просматривать свое будущее дальше.
И опять был Хумск. Дарофеев зачем-то туда должен был вернуться. Потом опять Москва, опять бег от опасности. “Да, – Подумал Пономарь, – Скучать не придется… Чем же это все кончится?”
Задав себе такой вопрос, целитель попытался отправиться на три месяца вперед. Но ничего конкретного узнать не удалось. В одной из временных линий целитель погибал, другие просто оказались непроницаемы, но в одной из них рядом с Игорем Сергеевичем постоянно была какая-то фигура, которую он никак не мог рассмотреть. Опасности от нее, вроде, не исходило, но это видение вселило в Дарофеева некоторую тревогу. Уж не ГУЛ ли это будет?.. Не будет ли Пономарь его очередной марионеткой?.. И целитель решил приложить все силы, чтобы избежать такого исхода.
2.
Шел третий час ночи, когда Игорь Сергеевич разбудил Изотова. Тот безропотно проснулся, оделся и стал ждать дальнейших указаний. Их было два: сообщить, когда придут похитители и помочь в их обезвреживании.
Вскоре Сергей Владимирович встрепенулся и сказал:
– В подъезд зашли пятеро. Намерения агрессивные.
Но целитель и сам прочувствовал приближение противников. Теперь, после долгого изучения программ, целитель сразу мог определить, когда к нему приближался ее носитель или носители.
– Всех взять живыми. – Предупредил Пономарь майора, – Но и себя повредить не дай…
Через несколько минут, которые визитеры поднимались на лифте, Игорь Сергеевич услышал у двери подозрительный скрежет. Налетчики орудовали отмычками.
В фирме, устанавливавшей Пономарю бронированную дверь, его заверили, что открыть ее посторонним ключом почти невозможно. Однако, как видно, один из пришедших оказался профессионалом взлома и через пять минут штыри замка вышли из пазов, дверь тихо приоткрылась.
Целитель света не включал, энергетическим зрением следя за передвижением ночных гостей. Вот один заглянул в его комнату, убедился, что хозяин спит, до бровей натянув на себя одеяло. Второй и третий прошли в комнату где расположился Изотов. Но, как только первый из них приготовился сделать Сергею Владимировичу инъекцию снотворного, майор сел на кровати. Похитители тут же набросились на него.
По резкому увеличению энергетического фона Пономарь понял, что Изотов пытается оглушить нападавших своей парапсихической мощью. Но почему-то это не подействовало на визитеров, и Игорь Сергеевич услышал звуки борьбы. Что-то со звоном разбилось, и Дарофеев решил, что фээсбэшнику требуется помощь.
Вылетев из своей комнаты, целитель наткнулся на одного из похитителей. Рассуждать было некогда, и Пономарь двинул тому ногой в пах. Бандит схватился обеими руками за пораженное место и осел на пол.
Ощутив сзади движение, Игорь Сергеевич повернулся и едва не получил кулаком в нос. Увернувшись от удара, Дарофеев выпустил силовой луч из пальцев и сконцентрировал его на манипуре бандита. Тот лишь отшатнулся, но на ногах устоял. И целителю пришлось бы плохо, если бы из-за спины не выпрыгнул Изотов, который и уложил нападавшего точным попаданием в кадык.
Последний из оставшихся на ногах визитеров испуганно жался к двери. В руку он все еще сжимал связку отмычек и жалобно смотрел на приближавшегося Сергея Владимировича. На кухне нашлось изрядное количество веревок, которыми и связали банду похитителей. Теперь, при свете люстры, Дарофеев смог как следует разглядеть их. Лица гостей не были отмечены печатью высокого интеллекта. Скорее, все они состояли в каких-либо бандитских группировках.
Но программы, которые были прикреплены к их тонким телам, отличались от уже знакомых Игорю Сергеевичу. Они были проще, чувствовалось, что их делали наспех. Точнее, ее, одну программу, ибо все структуры на головах незадачливых похитителей оказались идентичны.
Здесь не предусматривалась невидимость, зато оказался весьма любопытный контур. С его помощью воспроизводилась та часть индивидуальной защиты Дарофеева, которая отвечала за переработку негативного излучения, направленного на носителя этой программы. Стало ясно, почему визитеры не поддались на биополевые атаки Пономаря и майора.
Не слишком заботясь о самочувствии бандитов, целитель нащупал стержневую нить программы и оборвал ее. Такое действие было чисто целительским, Игорь Сергеевич знал это, и поэтому защитная часть программы вынуждена была позволить его совершить.
После такого лечения бандиты почти сразу пришли в себя и оказались изрядно напуганы, обнаружив, что находятся в незнакомой обстановке, связанные по рукам и ногам.
– Ну, господа жулики, – Весело проговорил Дарофеев, – Что мне с вами делать?
Один из бандитов напрягся, веревки не выдержали и его руки освободились. Он встал и прыгнул к Пономарю, замахиваясь для удара. Но Изотов среагировал быстрее и мужик, получив энергетический импульс в солнечное сплетение, свалился на одного из своих товарищей.
– Зря, наверное, я сделал это у себя дома… – Пробурчал под нос Игорь Сергеевич, имея в виду освобождение бандитов из-под власти программ. И сказал уже громко:
– Сейчас мы вас развяжем и отпустим. О том, что случилось этой ночью – лучше никому не говорить. Это, надеюсь, всем ясно.
Связанные налетчики дружно закивали.
– И еще… Советую забыть дорогу в эту квартиру.
– Я ее и так не знаю… – Недовольно проворчал бандит, на коленях которого приходил в себя его коллега.
– И все же, я настаиваю на этом! – Повторил Игорь Сергеевич. – И другим заповедайте. Иначе – дело будете иметь с Корнем!
Кличка воротилы преступного мира произвела магическое действие. Бандиты чуть не вытянулись по стойке “смирно”.
3.
Остаток ночи прошел без эксцессов. Дарофееву даже удалось выспаться. С утра, после похода по продуктовым магазинам и кормления прожорливого майора, Игорь Сергеевич продолжил изучение и экспериментирование с программой фээсбэшника.
Если не получились воздействия на одиночные нити, надо попробовать подействовать на все лучи с одинаковыми характеристиками. Рассудив так, целитель сперва со всех сторон заново рассмотрел ажурную конструкцию программы.
Сейчас Пономарь подмечал нити, составляющие тело конструкции, которые бы чем-то напоминали одна другую. К радости Игоря Сергеевича таковые нашлись. Всего целитель насчитал восемь разного сорта нитей. Они разнились и по протяженности и по энергонасыщенности, но эти группы объединял общий “цвет”. В сущности, их отличия выражались в частоте вибраций, но для удобства восприятия, Дарофеев окрестил каждый из вариантов “цветом” и теперь воспринимал структуру программы, как состоящую из нитей всех цветов радуги.
“Красным”, темно-вишневым, был сам стержень конструкции. На него крепились, переплетаясь друг с другом, волокна других расцветок. Зрелище было достаточно красивое и что-то смутно напоминающее Игорю Сергеевичу. Словно он такое уже где-то видел. Отмахнувшись от непонятного ощущения, Пономарь начал по спектру. Пропустив стержень, красный, он разыскал все линии алой окраски.
Их временная дезактивация привела к том, что майор вдруг заговорил:
– Я, Изотов Сергей Владимирович. Родился шестнадцатого марта тысяча девятьсот пятьдесят девятого года в городе Москва. Прописан по адресу…
В этот момент Пономарь вновь запустил алые нити и Изотов сразу же умолк.
Оранжевые связи дали эмоциональный отклик, желтые возбудили двигательную активность. Так, пройдя по всем однотипным пучкам, целитель выяснил, какие за что отвечают. Лишними, с точки зрения восстановления личности майора, оказались почти все краски, кроме зеленой, этот цвет отвечал за силовую биоэнергетику, и фиолетовой, благодаря которой Сергей Владимирович был ясновидящим.
Наступил ответственный момент. Дарофеев коротко помолился, и начал постепенно, уже не пережимать, а разрывать энергетические линии программы. Изотов на разных этапах операции реагировал так, как и предполагал Пономарь. Майора то корежило, то он начинал громко рыдать, то рассказывал про офицерское училище, перечисляя его преподавателей и их характеристики.
Но все это продолжалось не более трех минут. По прошествии этого времени все связи, которые Игорь Сергеевич задумал обрубить, были обрублены, но сам майор находился в шоке. Просмотрев его состояние, Пономарь убедился, что фээсбэшник спит. Не став его тревожить, целитель ушел в свою комнату, потом вернулся и написал крупными буквами на листе бумаги: “Вы у меня дома. Дарофеев.” И положил записку так, чтобы Изотов, проснувшись, первым делом увидел именно ее. Сделав это, целитель на цыпочках удалился.
4.
Корень проснулся около десяти утра. Настроение у него было прескверное. Через три дня начиналась работа очередной комиссии Городской Думы, в которую выбрали Николая Андреевича, несмотря на его активное сопротивление. Заниматься она была должна каким-то депутатом, имевшим глупость попасться на взятке. Дело было ясное, улики налицо, но Репнев до сих пор не определился в выборе позиции, защищать или топить проштрафившегося коллегу. Этим утром он склонялся к тому, чтобы выгнать делягу из депутатов. Домработница уже возилась на кухне. Охранник ее знал и пропускал без лишних вопросов.
Умывшись и проглотив обильный завтрак, Николай Андреевич отправился в кабинет. Там его уже ждало, пришедшее по электронной почте, послание Драйвера со списком кандидатов, необходимых Репневу для задуманной акции.
Компьютерщик явно перестарался и вместо тридцати человек, как было заказано, предоставил список из ста фамилий и кличек. Корню было все равно, кто пойдет с ним, и такой подарок настроения ему не улучшил. Кроме этого была и неприятность. Драйвер сообщал, что по его картотеке экстрасенсов уровня Дарофеева раз-два и обчелся, но все они ходят под другими “крышами”, с которыми у группировки Корня достаточно напряженные отношения. Единственной фамилией, которую смог предложить компьютерных дел мастер, была Иванов, Олег Дмитриевич. Некий целитель, однажды сидевший за незаконную лечебную практику. Прилагался его адрес и компромат: пикантные фотографии, где экстрасенс был запечатлен с проститутками или любовницами.
Наугад выбрав из списка тридцать имен, Николай Андреевич связался с Драйвером. Стараясь не высказывать своего раздражения, он предупредил того, что сейчас пришлет откорректированный файл и чтобы все, находящиеся в нем были предупреждены о немедленной явке на “точку шесть”.
Под этим кодовым обозначением подразумевался один из подпольных борделей, находящихся под “крышей” Корня. В такой час клиентов там не было, и можно было спокойно все обговорить.
Драйвер принялся за дело. Слегка отредактировав звуковой файл, он запустил программу голосовой связи и, с помощью миниАТС, одновременно позвонил всем избранным. Каждый из них, взяв телефонную трубку, услышал синтезированный компьютером голос, сообщавший о новом приказе. Тридцать головорезов сорвались с мест и из разных концов Москвы стали подтягиваться к ночному клубу “Брудершафт”. Там их уже ждал Корень.
Когда вся команда была в сборе и расселась за столиками, Репнев вышел на эстраду.
– Вот что я вам скажу, братва… – Начал мафиози, – Все знают, что Кропаля мочканули. Киллера мы наказали, но есть и заказчик. И этот заказчик пока еще живет в Хумске. Он там лечится…
– Мы его долечим! – Пошутил кто-то из боевиков. Все дружно захохотали. Корень поднял руку, призывая к тишине.
– Вы правильно поняли, зачем я вас собрал. Придется штурмовать одну крутую шарагу, где он засел. Поэтому – взять оружие, разбиться по пятеркам и на колесах быть сегодня к пяти часам на первом километре после гаишников на Владимирской трассе. Вопросы есть?
– Какие стволы брать?
– Автоматические. – Скривился Репнев. – Калаши, Узи… И еще. Если у кого-нибудь есть гранатомет, гранаты, карманная артиллерия – брать!
Покинув собрание, боевики возбужденно обсуждали новость и разбивались на группы, Николай Андреевич приказал своему водителю ехать к Иванову.
Экстрасенс оказался средних лет детиной со всклокоченными дыбом черными волосами и мохнатой грудью.
– Вы от кого? – Первым делом поинтересовался Иванов.
– Я, Олег Дмитриевич сам от себя… – Ответил Репнев.
– И чего вам угодно? – Иванов плюхнулся на старенькую тахту, почесал грудь.
– Что вы знаете о программировании?
– Компьютерном или нейролингвистическом? – Показал свою эрудицию экстрасенс.
– Ни о том, ни о другом. О биоэнергетическом.
– Запросто! – Осклабился Олег Дмитриевич. – Кого программировать будем?
– Не программировать, а защищать от него.
– Без проблем! Когда, кого?
Репнев и не подозревал, что существуют такие покладистые целители. Иванов был готов на все. Ехать в Хумск, ставить защиту, лечить. Казалось, он мог даже пообещать доставить черта из преисподней. И у мафиози зародились сомнения. Однако, не доверять Олегу Дмитриевичу оснований пока не было. Ну, мало ли, неравнодушен человек к денежным знакам заокеанской страны…
5.
Пономарь сидел и ждал пока проснется Сергей Владимирович. Поскольку неизвестно было, насколько затянется этот сон, целитель включил телевизор и, нажимая кнопки на пульте дистанционного управления, смотрел одиннадцать каналов сразу, сколько ловила его антенна. Наконец, началась какая-то детская сказка, которая заинтересовала Игоря Сергеевича и он отложил пульт. И именно в это время раздался звонок в дверь.
Дарофеев сразу определил, что его новый визитер тоже несет на себе печать воздействия ГУЛа. Но, вроде бы, агрессивность в этом человеке не проявлялась.
Открыв дверь, Пономарь увидел на пороге незнакомого милиционера с погонами лейтенанта.
– Что вам угодно? – Спросил целитель.
– У меня для вас послание. – Ответил лейтенант. – Но сначала, я должен вручить вам вот это…
Милиционер расстегнул висевшую на поясе кобуру, достал из нее пистолет и, за дуло, протянул его целителю:
– Возьмите…
Игорь Сергеевич послушно взял.
– Теперь само послание. – Механическим голосом произнес милиционер. – Дарофеев, кончай до меня добираться. А то потеряешь все, что имел. Конец сообщения.
В это мгновение целитель увидел, как самоликвидировалась программа. Лейтенант заморгал. Потом увидел свое табельное оружие в руках незнакомца. Реакция была молниеносной. Игорь Сергеевич не успел ничего сделать, как милиционер перехватил руку Дарофеева, в которой тот автоматически сжимал пистолет, вывернул ее и, подхватив выпавший из руки Пономаря “Макаров”, провел бросок через бедро так, что целитель ударился спиной об острый порожек собственной двери. Еще мгновение – и Дарофеев уже лежал на животе, а его руки были скованы наручниками.
– Для чего тебе был нужен мой пистолет? – Рявкнул лейтенант, – Отвечай, гнида!
И милиционер ударил Игоря Сергеевича сапогом в бок.
– Что здесь происходит?
Ошеломленный внезапным нападением Пономарь приподнял голову и увидел ноги Сергея Владимировича.
– Прекратить немедленно! – Рык Изотова прокатился по всей лестнице, заставив лейтенанта невольно выпрямиться.
ГЛАВА 19
1.
– А чего, собственно, со мной случилось? – Спросил Сергей Владимирович.
Они с Дарофеевым удобно расположились в креслах друг напротив друга, Изотов курил. Как и предполагал целитель, в памяти майора не сохранились события, произошедшие с ним после пленения.
– Помню – дрались у кладбища. Они навалились на меня всей кучей, повалили. Кто-то по голове двинул так, что звезды посыпались. А дальше – как отрезало… Очнулся здесь. И пошел… Вас спасать…
Помощь фээсбэшника пришлась как нельзя кстати. В принципе, Игорь Сергеевич мог бы и сам разобраться с лейтенантом, внушить тому, например, что пистолет был игрушечный, а настоящий так и оставался в кобуре, но на это требовалось какое-то количество времени и сил. А появление Изотова, размахивающего красной книжицей с российским гербом, вынудило милиционера освободить Пономаря и даже извиниться перед ним.
– Все было весьма забавно… – Сурово начал Дарофеев. Он пересказал майору события прошедших двух суток, не забыв упомянуть об уникальности программы, которую тот нес. Сергей Владимирович, по мере продвижения рассказа, слушал целителя все с большим и большим недоверием. Если полет и ориентирование в незнакомом городе Изотов кое как переварил, то свою разборку с ночными похитителями, почему-то, отверг начисто:
– Да не может быть, чтобы я такое вытворял!
Не обратив внимания на эту реплику, Пономарь постепенно приближался к самому неприятному моменту. Он должен был уведомить фээсбэшника о том, что на нем все еще “живет” часть ГУЛовской программы. И о том, какие это может повлечь изменения в жизни майора.
Когда Дарофеев осторожно подобрался к этой новости, Сергей Владимирович отреагировал совершенно непредсказуемо для целителя.
– Да, – Проговорил Изотов, – Я ее вижу.
И он потянулся, чтобы сорвать эту гадость со своей спины.
– Не делай этого! – Закричал Игорь Сергеевич, едва успев перехватить руку майора.
– Да почему? – Изумился тот.
Пономарь, продолжая сжимать запястье фээсбэшника, нахмурился:
– Неужели вы не понимаете, что это вам дает? Вы же стали видеть!
– У меня и так зрение единица…
– Да я не про глаза! Вот сейчас вы хотели убрать эту программу. И, уверяю вас, это бы получилось. Но тогда, сразу же, вы бы потеряли эту способность!
– Да, зачем мне это? – Не унимался Сергей Владимирович.
– Это дар, уникальная способность. Люди, – Дарофеев имел в виду себя, – Годами практикуются, чтобы ее развить. А вы теперь не просто ясновидящий, вы, к тому же, сильнейший биоэнергетик! Это ценить надо!
– Ну, хорошо. – Сдался Изотов. – И что мне теперь с этим подарком делать?
– Ничего. – Целитель, наконец, разжал уже вспотевшую ладонь и освободил руку майора. – Пользоваться. Развивать. Вы теперь лечить можете!
– Я, как-то, никогда к этому не стремился…
Изотов был обескуражен. Казалось бы вот оно, творение ГУЛа, источника мирового зла, которого надо раздавить как вошь, и надо же, оно может приносить пользу…
– А вы, Игорь Сергеевич, уверены, что эта штука не опасна? – Майор попытался взглянуть на собственную спину.
– Дорогой мой! Если бы была хоть капля сомнения – я бы удалил эту программу целиком! Но сейчас, после того, как я убрал оттуда все лишнее, подавлявшее вашу личность, она не опаснее… – Целитель запнулся, подбирая сравнение, – Токарного станка. Он ведь тоже может покалечить, но только если с ним обращаться неаккуратно. А так, по сути своей, весьма полезное изобретение.
– Ага… – Усмехнулся Изотов, – Только как мне научиться пальцы в шпиндель не зажимать?..
2.
Следующие три часа заставили Игоря Сергеевича изрядно попотеть. Он показал Сергею Владимировичу основные энергетические узлы тела человека, познакомил его с системой нади', меридианами, пронизывающими весь организм. Рассказал и показал принципы, на которых основано целительство.
Майор учился на удивление быстро. Его восприятие несколько отличалось от дарофеевского. Если Пономарь видел все в пастельных тонах, визуализированное восприятие энергетических структур у Изотова отличалось буйством ярких красок. Но такие различия нисколько не мешали обучению, основные понятия Сергей Владимирович схватывал на лету.
После этой, вводной части, материал пошел несколько более сложный. Дарофеев показывал свежеиспеченному биоэнергетику базовые режимы, которые позволяли, если их запомнить, без лишних хлопот приводить себя в разнообразные психофизические состояния. Так, например, блок “черная дыра” невозможно было сделать, если предварительно не ввести себя в совокупность нескольких состояний, которые целитель условно называл “весы”, “прут”, “восьмерка”, “шар”, “домик” и “шар, вывернутый наизнанку”.
Изотов с легкостью запоминал и воспроизводил эти состояния. На это ушла большая часть времени. Режимов было довольно много, разных, приятных и не очень. Были такие, после которых приходилось заниматься самовосстановлением. Другие не рекомендовалось практиковать дольше определенного времени. Но были и такие, в которых можно было находиться сутками, и, даже, провести в них всю жизнь. Пономарь показал, как избавляться от усталости, вступать в телепатический контакт, становиться невидимым, другие полезные применения паранормальных способностей.
Под конец этой части Игорь Сергеевич рассказал о других состояниях, которых он сам не достиг, но знал об их существовании. Список человеческих возможностей дополнили прохождение сквозь материальные преграды, мгновенное перемещение на дальние расстояния, способность выжить в вакууме и при абсолютном нуле температур, возможность в плотном теле путешествовать по параллельным мирам, на закуску Пономарь выдал бессмертие, без которого сложновато путешествовать в Космосе.
Теперь Сергей Владимирович не высказывал и тени сомнения в том, что все перечисленное возможно. После того, как целитель заставил его с помощью одного только взгляда поднять стакан с чаем и пронести хрупкий сосуд через всю комнату, Изотов, наконец, поверил в свои силы.
Последние пол часа экстерната по биоэнергетике Дарофеев посвятил карме. Для майора, привыкшего к тому, что преступник зачастую уходит от ответственности, было приятно слышать, что ни одно человеческое действие не проходит бесследно, что каждому воздастся по делам его. Несколько большее сопротивление встретила идея о реинкарнации, перерождении. Тут целитель вынужден был вызвать одного знакомого мытаря, который подтвердил сказанное Игорем Сергеевичем.
В итоге Изотов поднаторел в биоэнергетических делах и, когда Пономарь закончил, для собственного удовольствия отправился в путешествие по тонкому миру. Дарофеев вынужден был его сопровождать. Но Сергей Владимирович хорошо усвоил принцип невмешательства и только наблюдал, переходя с уровня на уровень. Целитель был доволен. Вернувшись из этого путешествия, Изотов первым делом спросил: