Страница:
— Ну а ты будешь со мной дальше играть или тоже выйдешь из игры? — с нескрываемым торжеством поинтересовался Резинкин у Шкета.
— Буду с тобой сражаться до потери пульса, — воинственно заявил Шкет.
— Я не против продолжить с тобой игру, но давай договоримся играть по-крупному, а то засидимся здесь до двухтысячного года, — предложил Резинкин.
Шкет задумался. На его лице Резинкин увидел сомнения, страх игрока перед проигрышем. Одно он уразумел точно: перед ним игрок, который не уверен в своём будущем успехе.
Наконец Шкет выдавил из себя:
— Я согласен.
Прежде чем приступить к игре со Шкетом по-крупному, Резинкин спросил у него:
— На такую игру у тебя хоть бабки есть? Учти, я в долг с тобой играть не собираюсь.
— Есть, — заверил его Шкет.
— Чтобы я не сомневался, покажи бабки.
— Ты что, моему слову не веришь? — продолжал тонкую игру с лохом Шкет, готовый немедленно исполнить просьбу противника, но при этом понимая, что того надо довести до нужной кондиции.
— Когда я увижу, чего ты стоишь, то и интерес у меня к игре будет другой, — пояснил противнику Резинкин.
— Ну, если ты такой упёртый, то пожалуйста, — наконец-то поддался на уговоры Резинкина Шкет. Он достал из кармана пиджака две пачки банкнот достоинством в 100 и 50 рублей. — Между прочим, и мелочью несколько тысяч найдётся, — заверил он Резинкина.
— При таких бабках почему по мелочёвке играл? — удовлетворённый увиденным, поинтересовался Резинкин.
— Я не азартный игрок, как некоторые.
— Не темни, я не видел ни одного игрока в карты, чтобы он не был азартным, — возобновляя игру со Шкетом, заявил Резинкин, давая противнику понять, что он его словам не верит.
Играя один на один со Шкетом, Резинкин с удивлением заметил, что везение ему изменило, но зато он установил закономерность: из трех сыгранных партий одну он обязательно выигрывал. А раз так получалось, то он смело шёл ва-банк, и проигранные деньги в конечном итоге вновь возвращались к нему. Уверовав в такое везение, Резинкин делал крупные ставки и не боялся остаться в проигрыше, чего и добивался Шкет.
Когда в банке было двадцать тысяч рублей, Резинкин сыграл ва-банк, проиграл, после этого ещё несколько раз шёл ва-банк, но продолжал проигрывать. Фортуна изменила ему. Он проиграл Шкету сто шестьдесят тысяч рублей. Резинкин ещё раз хотел попытаться сыграть ва-банк, но тут апатичный, сдержанный Шкет будто проснулся:
— Ты, земеля, сначала рассчитайся со мной за свои проигранные партии, и лишь потом я соглашусь продолжить игру.
— Может, в долг поверишь и продолжим игру? — уже без прежнего задора в голосе подавленно спросил Резинкин.
— Был бы ты Морганом, возможно, я и сыграл бы с тобой в долг, а так как ты всего лишь мент, у меня нет веры в то, что, проиграв мне триста двадцать кусков, ты сможешь со мной рассчитаться. Поэтому давай рассчитывайся без проволочек.
Резинкин уныло посмотрел по сторонам. Ни Очкарик, ни Золотой не скрывали своего-злорадства.
— Тебе, дружок, пора с ним рассчитываться, — потребовали они.
Только лицо Сучка выражало сочувствие проигравшему. Всего лишь сорок пять тысяч рублей смог отдать Резинкин Шкету.
— А остальные сто пятнадцать кусков когда отдашь? — спросил Шкет.
— Не знаю, — промямлил неудачник.
— Такой ответ меня не устраивает. Даю тебе два дня для полного расчёта. После этого не обижайся, если до конца недели не доживёшь.
— Святая обязанность каждого проигравшего игрока своевременно вернуть долг, — влез в разговор Золотой.
— Без тебя знаю! — сердито зарычал на него Резинкин.
— Знаешь, Золотой, со слюнявыми мы и без сопливых обойдёмся, — как бы недовольный его вмешательством в разговор, заметил Шкет.
Теперь уже по его внешнему виду никто бы не сказал, что он флегматик. Шкет стал оживлённым, подвижным и скорым на язык. Отбрив Золотого, он, обращаясь к Резинкину, потребовал:
— Значит, Слава, поступим так. Через два дня, не считая сегодняшнего, мы с тобой встречаемся в ресторане «Аделина» в семь часов вечера.
— Я к этому времени всей суммы долга не смогу собрать.
— В любом случае встреча должна состояться, независимо от того, сколько бабок тебе удастся к тому времени насобирать, — поставил жёсткое условие Шкет.
Резинкину ничего иного не оставалось делать, как только его принять. На этом они расстались. Резинкин проклинал себя за то, что ввязался в такую авантюру. Хотел дуриком заработать кучу денег, а попал в кабалу. Зато парни Мексиканца были довольны, что у них все получилось так, как они хотели.
Через два дня под проливным косым дождём, от которого не мог спасти зонтик, с мокрыми брюками, взбешённый, готовый всех кусать или бить под гнётом свалившегося на него обязательства, Резинкин к назначенному Шкетом времени зашёл в ресторан «Аделина».
Довольный, улыбающийся Шкет поспешил к нему навстречу.
— Привет, Славик, — здороваясь с ним за руку, пропел он. Дружески обняв Резинкина за талию, проходя с ним по холлу ресторана, он сообщил должнику: — Я заказал для нас с тобой отдельный кабинет. Ну как. Он подойдёт для такой встречи?
— Подойти-то подойдёт, но на сегодняшний день я смог тебе насобирать для погашения долга всего лишь тридцать пять кусков, пришлось машину продать.
— Это все чепуха. Теперь меня твой долг не интересует, — небрежно махнув рукой, заявил Шкет.
— Почему же это? — удивился Резинкин.
— Сейчас в кабинете все узнаешь, — открывая дверь и пропуская Резинкина впереди себя, сказал Шкет.
Войдя в кабинет, Резинкин увидел за сервированным на две персоны столом худого, коротко стриженного, начинающего седеть мужчину. Резинкин поздоровался с ним, не решаясь проявлять инициативу и подавать ему руку для пожатия, тем более что незнакомец такого намерения не выказал.
Шкет и Резинкин присели за стол. Разговор начал Шкет.
— Давай бабки, что ты мне принёс, — потребовал он, обращаясь к Резинкину.
Сержант из карманов пиджака и брюк достал четыре пачки банкнот разного достоинства, перетянутые резинками, и положил их перед Шкетом со словами:
— Тут ровно тридцать пять кусков. Рассовывая деньги по карманам, Шкет заметил:
— Значит, ты мне ещё остался должен восемьдесят кусков.
— Да, — вздохнув, подтвердил Резинкин.
— А между прочим, у тебя истёк срок возврата. Когда ты со мной рассчитаешься?
— Не знаю, я по бабкам выжат как лимон, — вздохнул Резинкин.
— Это не ответ мужчины, который хочет, чтобы его, как прежде, уважали. Я хочу услышать, когда ты думаешь со мной полностью рассчитаться?
— Не знаю, — виновато опустив голову, произнёс Резинкин.
— Значит, Славик, слушай мою первую и последнюю новость для тебя. Я был на сто процентов убеждён, что тебе бабки к сегодняшнему дню полностью не удастся собрать и со мной рассчитаться. Поэтому на оставшийся за тобой долг я начал искать и нашёл покупателя. Сидящий напротив тебя господин пожелал купить у меня твой долг.
— Интересно узнать, зачем он так поступил и что он от такой сделки будет иметь?
— Когда я отсюда уйду, ты у него спросишь. Для твоего сведения, я могу только предположить, что он сделает с тобой. Он может тебя отодрать, отпороть, отжарить, лишить жизни, счётчик включить, может продать другому господину, для которого ты как товар будешь представлять интерес, — с ухмылкой просветил его Шкет.
Только теперь, глядя на Шкета, Резинкин понял, что его недавний карточный противник не зелёный юнец, а хитрый и опытный кидала, но прозрение пришло слишком поздно и было для него бесполезным.
Во время полемики Резинкина со Шкетом незнакомец не проронил ни слова. Когда разговор между ними иссяк, он так же молча достал из целлофанового пакета и положил на стол перед Шкетом восемь пачек денег в банковских упаковках. Все банкноты были достоинством десять рублей.
Шкет достал из заднего кармана брюк целлофановый пакет, сложил в него деньги, после чего, попрощавшись с присутствующими, покинул кабинет.
Незнакомец открыл бутылку «Русской тройки» и наконец-то счёл для себя возможным заговорить:
— Сейчас мы с тобой познакомимся, немножечко выпьем, поужинаем, а потом поговорим о деле.
Вынужденный подчиняться желаниям своего нового хозяина, Резинкин, выпив, затравленно думал: «Интересно, зачем я ему понадобился? Что он от меня хочет получить? Ведь он должен знать, если не дурак, что у меня уже нет никакой возможности погасить свой долг ни в этом, ни в следующем году. Зачем ему надо было брать на себя такую проблему и по-глупому расставаться с кучей живых денег?»
После затянувшегося молчания хозяин заговорил с Резинкиным:
— Ты работаешь в милиции?
— Служу там, — подтвердил Резинкин.
— В звании сержанта?
— Да.
— В твою обязанность входит охрана Сбербанка?
— Охраняю его по сменам. Почему вас все это интересует?
— Я вхожу в очень крупную и сильную воровскую группировку. Мы решили, конечно, с твоей помощью, ограбить банк.
— А вы предварительно поинтересовались у меня, соглашусь ли я пойти на такое преступление? — возмутился Резинкин.
— Не собираюсь, дорогой мой ментяра, ни спрашивать тебя, ни выслушивать твоё мнение. Ты должен запомнить раз и навсегда, что с сегодняшнего вечера себе не принадлежишь, а являешься моей собственностью, — несколько раз указательным пальцем постучав себя в грудь, просветил незнакомец Резинкина. — Поэтому выкаблучиваться передо мной я тебе не позволю.
— Что я вам, раб? — вновь попытался сопротивляться Резинкин.
— Именно так, ты своей догадкой попал в самую точку. Правда, у тебя есть шанс им не быть, если до двенадцати часов ночи сможешь отдать мне восемьдесят кусков.
— Где я их возьму, кто даст мне такую сумму?
— Это твоя проблема, и она меня не волнует, — промолвил хозяин.
— Мне её самому никогда не решить, — уныло пробормотал сержант.
— Тогда больше не взбрыкивай и делай то, что тебе скажет добрый дядя. За своё послушание ты получишь прощение долга, а может, ещё и неплохой навар. Ну как, договорились, строптивый мальчик?
Резинкин понимал, что у него в создавшейся ситуации нет выбора и нужно соглашаться с предложением.
— Вы что, дети и не понимаете, что Сбербанк не столовая и его нахрапом не ограбишь? Тем более что я не соглашусь на его ограбление в свою смену. У нас в угро работают не такие дураки, чтобы меня тут же не вычислить и не посадить за соучастие в ограблении Сбербанка. Я сидеть по дурости не собираюсь.
— Решение всех твоих проблем мы возьмём на себя, поэтому тебе нечего за себя бояться. Мы своего человека никогда не подставляли и не подставим под удар закона. Как и твои менты в угро, мы тоже научились красиво работать…
Слушая заверения Хозяина, так про себя он окрестил незнакомца, Резинкин, тупо уставившись в стол, продолжал молчать.
— …Как ты заметил, я с тобой не знакомился и знакомиться не буду. Чем меньше мы будем знать друг о друге, тем больше от этого выиграем. Для тебя моя кличка будет Сержант. Когда понадобишься, я тебя всегда найду.
— А если вы мне срочно понадобитесь, как я смогу встретиться с вами?
— Меня можешь найти через Шкета, а его ты разыщешь там, где вы с ним играли в карты.
— Понятно…
Так из-за своей жадности и самонадеянности Резинкин стал членом группировки Спицы.
Глава 10
Глава 11
— Буду с тобой сражаться до потери пульса, — воинственно заявил Шкет.
— Я не против продолжить с тобой игру, но давай договоримся играть по-крупному, а то засидимся здесь до двухтысячного года, — предложил Резинкин.
Шкет задумался. На его лице Резинкин увидел сомнения, страх игрока перед проигрышем. Одно он уразумел точно: перед ним игрок, который не уверен в своём будущем успехе.
Наконец Шкет выдавил из себя:
— Я согласен.
Прежде чем приступить к игре со Шкетом по-крупному, Резинкин спросил у него:
— На такую игру у тебя хоть бабки есть? Учти, я в долг с тобой играть не собираюсь.
— Есть, — заверил его Шкет.
— Чтобы я не сомневался, покажи бабки.
— Ты что, моему слову не веришь? — продолжал тонкую игру с лохом Шкет, готовый немедленно исполнить просьбу противника, но при этом понимая, что того надо довести до нужной кондиции.
— Когда я увижу, чего ты стоишь, то и интерес у меня к игре будет другой, — пояснил противнику Резинкин.
— Ну, если ты такой упёртый, то пожалуйста, — наконец-то поддался на уговоры Резинкина Шкет. Он достал из кармана пиджака две пачки банкнот достоинством в 100 и 50 рублей. — Между прочим, и мелочью несколько тысяч найдётся, — заверил он Резинкина.
— При таких бабках почему по мелочёвке играл? — удовлетворённый увиденным, поинтересовался Резинкин.
— Я не азартный игрок, как некоторые.
— Не темни, я не видел ни одного игрока в карты, чтобы он не был азартным, — возобновляя игру со Шкетом, заявил Резинкин, давая противнику понять, что он его словам не верит.
Играя один на один со Шкетом, Резинкин с удивлением заметил, что везение ему изменило, но зато он установил закономерность: из трех сыгранных партий одну он обязательно выигрывал. А раз так получалось, то он смело шёл ва-банк, и проигранные деньги в конечном итоге вновь возвращались к нему. Уверовав в такое везение, Резинкин делал крупные ставки и не боялся остаться в проигрыше, чего и добивался Шкет.
Когда в банке было двадцать тысяч рублей, Резинкин сыграл ва-банк, проиграл, после этого ещё несколько раз шёл ва-банк, но продолжал проигрывать. Фортуна изменила ему. Он проиграл Шкету сто шестьдесят тысяч рублей. Резинкин ещё раз хотел попытаться сыграть ва-банк, но тут апатичный, сдержанный Шкет будто проснулся:
— Ты, земеля, сначала рассчитайся со мной за свои проигранные партии, и лишь потом я соглашусь продолжить игру.
— Может, в долг поверишь и продолжим игру? — уже без прежнего задора в голосе подавленно спросил Резинкин.
— Был бы ты Морганом, возможно, я и сыграл бы с тобой в долг, а так как ты всего лишь мент, у меня нет веры в то, что, проиграв мне триста двадцать кусков, ты сможешь со мной рассчитаться. Поэтому давай рассчитывайся без проволочек.
Резинкин уныло посмотрел по сторонам. Ни Очкарик, ни Золотой не скрывали своего-злорадства.
— Тебе, дружок, пора с ним рассчитываться, — потребовали они.
Только лицо Сучка выражало сочувствие проигравшему. Всего лишь сорок пять тысяч рублей смог отдать Резинкин Шкету.
— А остальные сто пятнадцать кусков когда отдашь? — спросил Шкет.
— Не знаю, — промямлил неудачник.
— Такой ответ меня не устраивает. Даю тебе два дня для полного расчёта. После этого не обижайся, если до конца недели не доживёшь.
— Святая обязанность каждого проигравшего игрока своевременно вернуть долг, — влез в разговор Золотой.
— Без тебя знаю! — сердито зарычал на него Резинкин.
— Знаешь, Золотой, со слюнявыми мы и без сопливых обойдёмся, — как бы недовольный его вмешательством в разговор, заметил Шкет.
Теперь уже по его внешнему виду никто бы не сказал, что он флегматик. Шкет стал оживлённым, подвижным и скорым на язык. Отбрив Золотого, он, обращаясь к Резинкину, потребовал:
— Значит, Слава, поступим так. Через два дня, не считая сегодняшнего, мы с тобой встречаемся в ресторане «Аделина» в семь часов вечера.
— Я к этому времени всей суммы долга не смогу собрать.
— В любом случае встреча должна состояться, независимо от того, сколько бабок тебе удастся к тому времени насобирать, — поставил жёсткое условие Шкет.
Резинкину ничего иного не оставалось делать, как только его принять. На этом они расстались. Резинкин проклинал себя за то, что ввязался в такую авантюру. Хотел дуриком заработать кучу денег, а попал в кабалу. Зато парни Мексиканца были довольны, что у них все получилось так, как они хотели.
Через два дня под проливным косым дождём, от которого не мог спасти зонтик, с мокрыми брюками, взбешённый, готовый всех кусать или бить под гнётом свалившегося на него обязательства, Резинкин к назначенному Шкетом времени зашёл в ресторан «Аделина».
Довольный, улыбающийся Шкет поспешил к нему навстречу.
— Привет, Славик, — здороваясь с ним за руку, пропел он. Дружески обняв Резинкина за талию, проходя с ним по холлу ресторана, он сообщил должнику: — Я заказал для нас с тобой отдельный кабинет. Ну как. Он подойдёт для такой встречи?
— Подойти-то подойдёт, но на сегодняшний день я смог тебе насобирать для погашения долга всего лишь тридцать пять кусков, пришлось машину продать.
— Это все чепуха. Теперь меня твой долг не интересует, — небрежно махнув рукой, заявил Шкет.
— Почему же это? — удивился Резинкин.
— Сейчас в кабинете все узнаешь, — открывая дверь и пропуская Резинкина впереди себя, сказал Шкет.
Войдя в кабинет, Резинкин увидел за сервированным на две персоны столом худого, коротко стриженного, начинающего седеть мужчину. Резинкин поздоровался с ним, не решаясь проявлять инициативу и подавать ему руку для пожатия, тем более что незнакомец такого намерения не выказал.
Шкет и Резинкин присели за стол. Разговор начал Шкет.
— Давай бабки, что ты мне принёс, — потребовал он, обращаясь к Резинкину.
Сержант из карманов пиджака и брюк достал четыре пачки банкнот разного достоинства, перетянутые резинками, и положил их перед Шкетом со словами:
— Тут ровно тридцать пять кусков. Рассовывая деньги по карманам, Шкет заметил:
— Значит, ты мне ещё остался должен восемьдесят кусков.
— Да, — вздохнув, подтвердил Резинкин.
— А между прочим, у тебя истёк срок возврата. Когда ты со мной рассчитаешься?
— Не знаю, я по бабкам выжат как лимон, — вздохнул Резинкин.
— Это не ответ мужчины, который хочет, чтобы его, как прежде, уважали. Я хочу услышать, когда ты думаешь со мной полностью рассчитаться?
— Не знаю, — виновато опустив голову, произнёс Резинкин.
— Значит, Славик, слушай мою первую и последнюю новость для тебя. Я был на сто процентов убеждён, что тебе бабки к сегодняшнему дню полностью не удастся собрать и со мной рассчитаться. Поэтому на оставшийся за тобой долг я начал искать и нашёл покупателя. Сидящий напротив тебя господин пожелал купить у меня твой долг.
— Интересно узнать, зачем он так поступил и что он от такой сделки будет иметь?
— Когда я отсюда уйду, ты у него спросишь. Для твоего сведения, я могу только предположить, что он сделает с тобой. Он может тебя отодрать, отпороть, отжарить, лишить жизни, счётчик включить, может продать другому господину, для которого ты как товар будешь представлять интерес, — с ухмылкой просветил его Шкет.
Только теперь, глядя на Шкета, Резинкин понял, что его недавний карточный противник не зелёный юнец, а хитрый и опытный кидала, но прозрение пришло слишком поздно и было для него бесполезным.
Во время полемики Резинкина со Шкетом незнакомец не проронил ни слова. Когда разговор между ними иссяк, он так же молча достал из целлофанового пакета и положил на стол перед Шкетом восемь пачек денег в банковских упаковках. Все банкноты были достоинством десять рублей.
Шкет достал из заднего кармана брюк целлофановый пакет, сложил в него деньги, после чего, попрощавшись с присутствующими, покинул кабинет.
Незнакомец открыл бутылку «Русской тройки» и наконец-то счёл для себя возможным заговорить:
— Сейчас мы с тобой познакомимся, немножечко выпьем, поужинаем, а потом поговорим о деле.
Вынужденный подчиняться желаниям своего нового хозяина, Резинкин, выпив, затравленно думал: «Интересно, зачем я ему понадобился? Что он от меня хочет получить? Ведь он должен знать, если не дурак, что у меня уже нет никакой возможности погасить свой долг ни в этом, ни в следующем году. Зачем ему надо было брать на себя такую проблему и по-глупому расставаться с кучей живых денег?»
После затянувшегося молчания хозяин заговорил с Резинкиным:
— Ты работаешь в милиции?
— Служу там, — подтвердил Резинкин.
— В звании сержанта?
— Да.
— В твою обязанность входит охрана Сбербанка?
— Охраняю его по сменам. Почему вас все это интересует?
— Я вхожу в очень крупную и сильную воровскую группировку. Мы решили, конечно, с твоей помощью, ограбить банк.
— А вы предварительно поинтересовались у меня, соглашусь ли я пойти на такое преступление? — возмутился Резинкин.
— Не собираюсь, дорогой мой ментяра, ни спрашивать тебя, ни выслушивать твоё мнение. Ты должен запомнить раз и навсегда, что с сегодняшнего вечера себе не принадлежишь, а являешься моей собственностью, — несколько раз указательным пальцем постучав себя в грудь, просветил незнакомец Резинкина. — Поэтому выкаблучиваться передо мной я тебе не позволю.
— Что я вам, раб? — вновь попытался сопротивляться Резинкин.
— Именно так, ты своей догадкой попал в самую точку. Правда, у тебя есть шанс им не быть, если до двенадцати часов ночи сможешь отдать мне восемьдесят кусков.
— Где я их возьму, кто даст мне такую сумму?
— Это твоя проблема, и она меня не волнует, — промолвил хозяин.
— Мне её самому никогда не решить, — уныло пробормотал сержант.
— Тогда больше не взбрыкивай и делай то, что тебе скажет добрый дядя. За своё послушание ты получишь прощение долга, а может, ещё и неплохой навар. Ну как, договорились, строптивый мальчик?
Резинкин понимал, что у него в создавшейся ситуации нет выбора и нужно соглашаться с предложением.
— Вы что, дети и не понимаете, что Сбербанк не столовая и его нахрапом не ограбишь? Тем более что я не соглашусь на его ограбление в свою смену. У нас в угро работают не такие дураки, чтобы меня тут же не вычислить и не посадить за соучастие в ограблении Сбербанка. Я сидеть по дурости не собираюсь.
— Решение всех твоих проблем мы возьмём на себя, поэтому тебе нечего за себя бояться. Мы своего человека никогда не подставляли и не подставим под удар закона. Как и твои менты в угро, мы тоже научились красиво работать…
Слушая заверения Хозяина, так про себя он окрестил незнакомца, Резинкин, тупо уставившись в стол, продолжал молчать.
— …Как ты заметил, я с тобой не знакомился и знакомиться не буду. Чем меньше мы будем знать друг о друге, тем больше от этого выиграем. Для тебя моя кличка будет Сержант. Когда понадобишься, я тебя всегда найду.
— А если вы мне срочно понадобитесь, как я смогу встретиться с вами?
— Меня можешь найти через Шкета, а его ты разыщешь там, где вы с ним играли в карты.
— Понятно…
Так из-за своей жадности и самонадеянности Резинкин стал членом группировки Спицы.
Глава 10
Предательство
Осуществив вербовку Резинкина в банду, Сержант, он же Бычок, дождавшись ухода из ресторана мента, пригласил к себе в кабинет Спицу и сообщил ему о своём успехе. Хозяин ресторана разделил его радость.
— С этим ментом миндальничать не станем. В одно из своих дежурств он должен будет впустить наших людей в банк. Когда мы банк ограбим, нашего прислужника придётся ликвидировать, — сказал Спица.
Бычок позволил себе не согласиться.
— Сергей Трофимович, если мы поступим, как вы предлагаете, то, мне кажется, можем себе здорово навредить, — заметил он.
— Почему ты так считаешь?
— Когда менты обнаружат труп сержанта, получится, что он жертва, герой, а убийцы его — бандиты, которых, кровь из носу, надо обязательно найти, задержать и размазать по стенке.
— А что бы ты хотел мне предложить?
— Я намерен всю нашу затею по ограблению банка свалить на ментов. Как будто они ограбили банк и передрались между собой, не сумев поделить деньги. Тогда менты станут искать похитителей бабок не среди нас, а среди своих.
— Красиво задумано, только получится ли у тебя вся эта затея?
— Придётся постараться, — обнадёжил шефа Бычок.
— Учти, я больше недели тебе не дам на все твои эксперименты.
— А мне думается, что больше времени и не потребуется. Они выпили несколько рюмок за успех задуманной операции, закусили и расстались.
Заступив на дежурство в Сбербанке в ночную смену, сержант милиции Сероухов Олег Игоревич в девятом часу вечера услышал по переговорному устройству обращённые к нему слова:
— Олег, подойди к входной двери. Это Вячеслав тебя беспокоит.
Когда Сероухов, пройдя зал банка, подошёл к выходу, то через стеклянную дверь увидел улыбающегося Резинкина, своего товарища по работе.
— Ты чего, Славик? График дежурства перепутал? — поправляя на плече автомат, пошутил Сероухов.
— Скука страшная, взял бутылку, закусон… Думаю, пойду к тебе и немного разряжусь. Одному пить как-то не хочется.
— Вроде бы на рабочем месте этим делом заниматься нельзя.
— Ты, Олег, последнее время в шутники подался. Значит, на моем рабочем месте нам с тобой пить можно, а на твоём нельзя? — напомнил приятелю двухмесячной давности эпизод Резинкин.
Довод был настолько убедительным, что против него Сероухов не стал возражать. Он отключил сигнализацию, открыл входную дверь и впустил в банк Резинкина.
— На грешное дело ты сегодня меня совратил.
— В Библии сказано, что надо грешить. Если мы не станем грешить, то тогда попам некому будет отпускать грехи, — проходя в банк вместе с Сероуховым, пошутил Резинкин.
Они прошли в знакомую обоим дежурную комнату работников милиции, где находились пульт сигнализации и телефон.
— Думаю, что нам с тобой лучше всего здесь расположиться, — высказал своё мнение Сероухов.
— Конечно! Тут у нас все под рукой, — согласился Резинкин, доставая из сумки бутылку водки, минеральную воду, колбасу, сыр и хлеб.
В свою очередь, Сероухов достал из сумки продукты, которые принёс из дома, и тоже положил на стол. Так что на бутылку водки у парней на столе закуски было более чем достаточно.
У Резинкина имелось множество подходящих моментов, чтобы убить Сероухова, но он не торопился это сделать. Согласно указаниям Сержанта, он должен был убить Сероухова только после того, как тот выпьет несколько рюмок водки, чтобы работники милиции, обнаружив впоследствии труп, могли прийти к версии, будто Сероухова убили его друзья, с которыми он находился в сговоре. Резинкин не считался другом Сероухова, был всего лишь товарищем по работе, поэтому на него подозрение не должно было пасть.
Резинкин перерезал Сероухову горло. Затем отключил в Сбербанке сигнализацию, впустил в помещение Сержанта и ещё одного сообщника по кличке Болт; в руках последнего был большой, сложенный в несколько раз мешок.
Сержант с Болтом прошли в дежурную комнату, где убедились, что Сероухов мёртв и, значит, Резинкин со своим поручением справился. Передав Резинкину мокрую тряпку, Сержант велел:
— Вытри тут все, чего касался рукой. Что можешь, сложи в свою сумку — унесёшь.
Сержант забрал у Сероухова автомат с двумя снаряжёнными патронами рожками.
После того как Резинкин уничтожил в дежурной комнате следы своего присутствия, Сержант потребовал:
— Теперь веди нас туда, где бабки хранятся.
Они спустились в подвал, выбили дверь в одно из помещений. Там находился огромный сейф с цифровым шифром и винтовой ручкой, сделанной как штурвал корабля. О том, чтобы его открыть или взломать, при их возможностях говорить не приходилось. Рядом с сейфом стоял металлический шкаф. Вот его воры и решили взломать, так как Резинкин сообщил им, что там тоже должны находиться деньги. Вскрыв шкаф, грабители обнаружили в нем двенадцать инкассаторских сумок, наполненных деньгами. Сумки с деньгами воры сложили в мешок.
Помощник Сержанта, имя которого Резинкину не было известно, довольно произнёс:
— Вот это улов, вот это я понимаю!
— Не каркай! — одёрнул его Сержант. После того как все инкассаторские сумки были сложены в мешок, он сказал: — Здесь нам больше делать нечего, отваливаем.
Чтобы автомат не бросился в глаза случайному прохожему на улице, Сержант положил его в мешок к сумкам с деньгами. Преступники покинули Сбербанк, отошли от него на квартал и сели в зеленую «семёрку», водитель которой услужливо открыл им две боковые дверцы. На заднее сиденье забрался Сержант, а потом к нему подсел с мешком в руках Болт. Для третьего пассажира на заднем сиденье места не оказалось. Резинкину ничего иного не оставалось делать, как сесть впереди рядом с водителем.
Когда пассажиры уселись, водитель деловито поинтересовался у Сержанта:
— Куда прикажете ехать?
— На базу! — коротко бросил Сержант.
Проехав минут десять, Болт достал из кармана чехла переднего сиденья капроновый шнур, намотал его на ладони, убедился, что шнур он крепко держит в руках. Затем накинул удавку на шею Резинкину и стал его душить на предельном усилии. Все попытки Резинкина освободиться от удавки не имели успеха, потом, обмякнув, он вообще прекратил какое-либо сопротивление.
— Кажется, сдох, — отпуская удавку, промолвил Болт.
— Надеюсь, что ты работаешь без брака, — усмехнулся Бычок.
Они подъехали к городской мусорной свалке. На территорию они не стали заезжать, чтобы сторож их не увидел, хотя свалка электричеством не освещалась.
Проехав по накатанной грунтовой дороге метров триста, они остановили машину. Водитель вместе с Болтом вытащили из автомобиля труп Резинкина и положили его под бетонный забор, огораживающий свалку.
В это время Бычок достал из машины хозяйственную сумку Резинкина с бутылками недопитой водки и минеральной воды и остатками закуски. В неё он положил два стограммовых стаканчика со следами рук людей, не имевших к преступлению никакого отношения. Эти стаканчики Болт похитил для такого случая из третьеразрядного придорожного бара. Хозяйственную сумку Бычок бросил у забора рядом с трупом Резинкина.
— Пускай теперь сыскари поищут тех, кто помогал ментам ограбить банк, — довольный проделанной работой, ухмыльнулся Болт.
Преступники сели в машину и без какой-либо спешки покинули своего недавнего соучастника преступления.
Каждый из нас является творцом своей судьбы. В том, что у Резинкина так по-глупому, в молодые годы, оборвалась жизнь, винить никого, кроме него самого, не приходится.
Конечно, жаль, что вместе с такими типами, как Резинкин, погибают доверившиеся им люди, например Сероухов. Но и Сероухов, если бы неукоснительно соблюдал правила несения службы, не стал бы жертвой преступников.
Расследование ограбления банка и убийства работников милиции было поручено следователю прокуратуры Приморского района города Анатолию Ивановичу Книге, который проработал в этой должности пять лет.
Несмотря на проведённые следственные и оперативные мероприятия, преступление по горячим следам раскрыть не удалось.
Преступники похитили из Сбербанка двести сорок семь тысяч рублей.
По делу оперативники собрали много доказательств, которые могли бы изобличить похитителей, но пока эти доказательства были мертвы и не работали.
Следователь Книга часто ловил себя на мысли, что в этом деле есть масса противоречий. Если исходить из того, что преступникам удалось ограбить банк, то получалось, что они обладают криминальным опытом. Но если преступление совершено таковыми субъектами, то они не должны были бы оставлять на стаканах следы своих рук, подставлять себя под удар закона. А что, если это сделано ими специально, чтобы направить следствие по ложному пути? Такая версия тоже имела право на жизнь и проверку. Однозначно можно было верить только тем следам рук, которые были обнаружены на бутылке водки. Тогда работу по другим следам можно было бы не активизировать до поры до времени.
И мы до поры до времени оставим следователя Книгу с его проблемами и посмотрим, как члены других бригад банды Спицы добывали средства для пополнения общака и для своего существования.
— С этим ментом миндальничать не станем. В одно из своих дежурств он должен будет впустить наших людей в банк. Когда мы банк ограбим, нашего прислужника придётся ликвидировать, — сказал Спица.
Бычок позволил себе не согласиться.
— Сергей Трофимович, если мы поступим, как вы предлагаете, то, мне кажется, можем себе здорово навредить, — заметил он.
— Почему ты так считаешь?
— Когда менты обнаружат труп сержанта, получится, что он жертва, герой, а убийцы его — бандиты, которых, кровь из носу, надо обязательно найти, задержать и размазать по стенке.
— А что бы ты хотел мне предложить?
— Я намерен всю нашу затею по ограблению банка свалить на ментов. Как будто они ограбили банк и передрались между собой, не сумев поделить деньги. Тогда менты станут искать похитителей бабок не среди нас, а среди своих.
— Красиво задумано, только получится ли у тебя вся эта затея?
— Придётся постараться, — обнадёжил шефа Бычок.
— Учти, я больше недели тебе не дам на все твои эксперименты.
— А мне думается, что больше времени и не потребуется. Они выпили несколько рюмок за успех задуманной операции, закусили и расстались.
Заступив на дежурство в Сбербанке в ночную смену, сержант милиции Сероухов Олег Игоревич в девятом часу вечера услышал по переговорному устройству обращённые к нему слова:
— Олег, подойди к входной двери. Это Вячеслав тебя беспокоит.
Когда Сероухов, пройдя зал банка, подошёл к выходу, то через стеклянную дверь увидел улыбающегося Резинкина, своего товарища по работе.
— Ты чего, Славик? График дежурства перепутал? — поправляя на плече автомат, пошутил Сероухов.
— Скука страшная, взял бутылку, закусон… Думаю, пойду к тебе и немного разряжусь. Одному пить как-то не хочется.
— Вроде бы на рабочем месте этим делом заниматься нельзя.
— Ты, Олег, последнее время в шутники подался. Значит, на моем рабочем месте нам с тобой пить можно, а на твоём нельзя? — напомнил приятелю двухмесячной давности эпизод Резинкин.
Довод был настолько убедительным, что против него Сероухов не стал возражать. Он отключил сигнализацию, открыл входную дверь и впустил в банк Резинкина.
— На грешное дело ты сегодня меня совратил.
— В Библии сказано, что надо грешить. Если мы не станем грешить, то тогда попам некому будет отпускать грехи, — проходя в банк вместе с Сероуховым, пошутил Резинкин.
Они прошли в знакомую обоим дежурную комнату работников милиции, где находились пульт сигнализации и телефон.
— Думаю, что нам с тобой лучше всего здесь расположиться, — высказал своё мнение Сероухов.
— Конечно! Тут у нас все под рукой, — согласился Резинкин, доставая из сумки бутылку водки, минеральную воду, колбасу, сыр и хлеб.
В свою очередь, Сероухов достал из сумки продукты, которые принёс из дома, и тоже положил на стол. Так что на бутылку водки у парней на столе закуски было более чем достаточно.
У Резинкина имелось множество подходящих моментов, чтобы убить Сероухова, но он не торопился это сделать. Согласно указаниям Сержанта, он должен был убить Сероухова только после того, как тот выпьет несколько рюмок водки, чтобы работники милиции, обнаружив впоследствии труп, могли прийти к версии, будто Сероухова убили его друзья, с которыми он находился в сговоре. Резинкин не считался другом Сероухова, был всего лишь товарищем по работе, поэтому на него подозрение не должно было пасть.
Резинкин перерезал Сероухову горло. Затем отключил в Сбербанке сигнализацию, впустил в помещение Сержанта и ещё одного сообщника по кличке Болт; в руках последнего был большой, сложенный в несколько раз мешок.
Сержант с Болтом прошли в дежурную комнату, где убедились, что Сероухов мёртв и, значит, Резинкин со своим поручением справился. Передав Резинкину мокрую тряпку, Сержант велел:
— Вытри тут все, чего касался рукой. Что можешь, сложи в свою сумку — унесёшь.
Сержант забрал у Сероухова автомат с двумя снаряжёнными патронами рожками.
После того как Резинкин уничтожил в дежурной комнате следы своего присутствия, Сержант потребовал:
— Теперь веди нас туда, где бабки хранятся.
Они спустились в подвал, выбили дверь в одно из помещений. Там находился огромный сейф с цифровым шифром и винтовой ручкой, сделанной как штурвал корабля. О том, чтобы его открыть или взломать, при их возможностях говорить не приходилось. Рядом с сейфом стоял металлический шкаф. Вот его воры и решили взломать, так как Резинкин сообщил им, что там тоже должны находиться деньги. Вскрыв шкаф, грабители обнаружили в нем двенадцать инкассаторских сумок, наполненных деньгами. Сумки с деньгами воры сложили в мешок.
Помощник Сержанта, имя которого Резинкину не было известно, довольно произнёс:
— Вот это улов, вот это я понимаю!
— Не каркай! — одёрнул его Сержант. После того как все инкассаторские сумки были сложены в мешок, он сказал: — Здесь нам больше делать нечего, отваливаем.
Чтобы автомат не бросился в глаза случайному прохожему на улице, Сержант положил его в мешок к сумкам с деньгами. Преступники покинули Сбербанк, отошли от него на квартал и сели в зеленую «семёрку», водитель которой услужливо открыл им две боковые дверцы. На заднее сиденье забрался Сержант, а потом к нему подсел с мешком в руках Болт. Для третьего пассажира на заднем сиденье места не оказалось. Резинкину ничего иного не оставалось делать, как сесть впереди рядом с водителем.
Когда пассажиры уселись, водитель деловито поинтересовался у Сержанта:
— Куда прикажете ехать?
— На базу! — коротко бросил Сержант.
Проехав минут десять, Болт достал из кармана чехла переднего сиденья капроновый шнур, намотал его на ладони, убедился, что шнур он крепко держит в руках. Затем накинул удавку на шею Резинкину и стал его душить на предельном усилии. Все попытки Резинкина освободиться от удавки не имели успеха, потом, обмякнув, он вообще прекратил какое-либо сопротивление.
— Кажется, сдох, — отпуская удавку, промолвил Болт.
— Надеюсь, что ты работаешь без брака, — усмехнулся Бычок.
Они подъехали к городской мусорной свалке. На территорию они не стали заезжать, чтобы сторож их не увидел, хотя свалка электричеством не освещалась.
Проехав по накатанной грунтовой дороге метров триста, они остановили машину. Водитель вместе с Болтом вытащили из автомобиля труп Резинкина и положили его под бетонный забор, огораживающий свалку.
В это время Бычок достал из машины хозяйственную сумку Резинкина с бутылками недопитой водки и минеральной воды и остатками закуски. В неё он положил два стограммовых стаканчика со следами рук людей, не имевших к преступлению никакого отношения. Эти стаканчики Болт похитил для такого случая из третьеразрядного придорожного бара. Хозяйственную сумку Бычок бросил у забора рядом с трупом Резинкина.
— Пускай теперь сыскари поищут тех, кто помогал ментам ограбить банк, — довольный проделанной работой, ухмыльнулся Болт.
Преступники сели в машину и без какой-либо спешки покинули своего недавнего соучастника преступления.
Каждый из нас является творцом своей судьбы. В том, что у Резинкина так по-глупому, в молодые годы, оборвалась жизнь, винить никого, кроме него самого, не приходится.
Конечно, жаль, что вместе с такими типами, как Резинкин, погибают доверившиеся им люди, например Сероухов. Но и Сероухов, если бы неукоснительно соблюдал правила несения службы, не стал бы жертвой преступников.
Расследование ограбления банка и убийства работников милиции было поручено следователю прокуратуры Приморского района города Анатолию Ивановичу Книге, который проработал в этой должности пять лет.
Несмотря на проведённые следственные и оперативные мероприятия, преступление по горячим следам раскрыть не удалось.
Преступники похитили из Сбербанка двести сорок семь тысяч рублей.
По делу оперативники собрали много доказательств, которые могли бы изобличить похитителей, но пока эти доказательства были мертвы и не работали.
Следователь Книга часто ловил себя на мысли, что в этом деле есть масса противоречий. Если исходить из того, что преступникам удалось ограбить банк, то получалось, что они обладают криминальным опытом. Но если преступление совершено таковыми субъектами, то они не должны были бы оставлять на стаканах следы своих рук, подставлять себя под удар закона. А что, если это сделано ими специально, чтобы направить следствие по ложному пути? Такая версия тоже имела право на жизнь и проверку. Однозначно можно было верить только тем следам рук, которые были обнаружены на бутылке водки. Тогда работу по другим следам можно было бы не активизировать до поры до времени.
И мы до поры до времени оставим следователя Книгу с его проблемами и посмотрим, как члены других бригад банды Спицы добывали средства для пополнения общака и для своего существования.
Глава 11
Технарь
Заступив на дежурство в ресторане «Аделина» и, как всегда, один коротая время за столом, Спица подозвал к себе члена своей банды по кличке Шустряк.
— Где-то тут в ресторане находится Технарь, пойди найди его и скажи, что я хочу его видеть.
Технарь, он же Труфанов Дмитрий Наумович, не заставил себя долго ждать, подсел к столу Спицы минут через десять после того, как Шустряк получил своё задание.
— Сергей Трофимович, Шустряк сказал, что вы меня хотите видеть.
— Хочу и даже очень. У меня для тебя есть хорошая новость, — приветливо произнёс Спица. — Как ты хорошо знаешь, касса завода газовой аппаратуры у нас с тобой все время была на примете.
— Я уже ходил на завод, познакомился с сейфом, приглядывался и примерялся, как легче из него добыть бабки.
— Ну и до чего ты там дошёл? — отказавшись на некоторое время от намерения делиться с Технарем своей новостью, поинтересовался Спица.
— Я этого ушастика расколю минут за десять — пятнадцать, — похвалился Технарь.
— Почему ты его называешь «ушастиком» и как хочешь его расколоть?
— У этого сейфа, которому лет больше, чем нам обоим, вместе взятым, дверные петли находятся снаружи. С помощью резака или даже электрического наждака я их моментом сдую и уничтожу.
— Понятно! Теперь слушай мою новость. Бухгалтерша завода, работающая на нас, сообщила, что их кассир получил в банке после обеда на зарплату рабочим четыреста пятьдесят тысяч рублей. Кассир у себя в кассе пересчитала все деньги и приступила к выдаче денег, когда рабочий день уже заканчивался. Она выдала зарплату где-то на сто пятьдесят — двести тысяч рублей. Оставшуюся сумму руководство завода решило в банк не сдавать, оставить в кассе, чтобы иметь возможность завтра с утра приступить к выдаче. Ночью кассу будут охранять три сторожа с охотничьими ружьями. Как думаешь, не попытаться ли тебе со своими парнями нейтрализовать сторожей — желательно, правда, их не мочить, — а уж потом потрясти «ушастика» на предмет его вшивости?
— А почему бы и нет? — не стал возражать Технарь.
— Не забудь, что касса находится под автономной сигнализацией, — напомнил собеседнику Спица.
— Благодаря нашему общему знакомому я в курсе дела и знаю, как её отключить. Так что по этому заданию я пока никаких проблем для нас не вижу.
— Это хорошо, лишь бы сторожа у кассы не создали бы вам препятствий. Давай выпьем по стопочке за успех нашей затеи, — предложил Спица Технарю.
Технарь не стал возражать. Осушив стопку водки, закусив маринованным помидором, он, не задерживаясь больше, поднялся из-за стола.
— Иди действуй, успеха тебе, — пожелал ему на прощание Спица.
Трое крепких парней — Виктор, Николай и Владимир — по просьбе руководства завода газовой аппаратуры согласились ночью охранять заводскую кассу с деньгами. Кто пять, кто семь лет назад, все они отслужили в армии, были заядлыми охотниками, неплохими стрелками. Имея личные охотничьи ружья, полные патронташи, они считали предстоящее дежурство несложным. При обнаружении опасности для себя они могли бы дать бой любому посягательству. Вот эта бесшабашная храбрость и самоуверенность сослужили им плохую службу. Они не обдумали в полной мере свои действия, а значит, не подготовились к ночному дежурству, чем незамедлительно воспользовался Технарь.
Поздно вечером, плотно поужинав, кто-то из парней захотел выпить горячего чая, приготовленного в термосе любимой женой, а кто-то предпочёл минеральную воду. К двенадцати часам ночи Виктор сообщил напарникам:
— Ребята, мне надо сходить в туалет, отлить.
— Святое дело откладывать нельзя, — пошутил Николай.
— Я второй на очереди, — подхватил Владимир.
Закинув ружьё за плечо, Виктор отправился из помещения бухгалтерии в туалет. (А ведь если бы они как следует подумали, то не подвергали бы свою жизнь опасности и могли ограничиться заранее приготовленным ведром. Тогда не было бы необходимости покидать охраняемый объект.)
— Закройте в коридоре за мной дверь на крючки, — деловито напомнил Виктор сторожам их обязанности.
Выйдя из административного здания во двор завода, территорию которого охраняли другие сторожа, постоянно работающие в этой должности, Виктор не пошёл в туалет, а, завернув за угол здания и очутившись в темноте, стал быстро отправлять естественные надобности. В его душе был полный покой. Застегнув гульфик, он неожиданно для себя услышал незнакомый грубый мужской голос:
— Ну хватит, дорогой, хорошего понемножку.
Когда Виктор повернулся на голос, то увидел перед собой пятерых мужчин в масках. У четверых из них в руках были пистолеты, а у пятого — автомат Калашникова.
— Где-то тут в ресторане находится Технарь, пойди найди его и скажи, что я хочу его видеть.
Технарь, он же Труфанов Дмитрий Наумович, не заставил себя долго ждать, подсел к столу Спицы минут через десять после того, как Шустряк получил своё задание.
— Сергей Трофимович, Шустряк сказал, что вы меня хотите видеть.
— Хочу и даже очень. У меня для тебя есть хорошая новость, — приветливо произнёс Спица. — Как ты хорошо знаешь, касса завода газовой аппаратуры у нас с тобой все время была на примете.
— Я уже ходил на завод, познакомился с сейфом, приглядывался и примерялся, как легче из него добыть бабки.
— Ну и до чего ты там дошёл? — отказавшись на некоторое время от намерения делиться с Технарем своей новостью, поинтересовался Спица.
— Я этого ушастика расколю минут за десять — пятнадцать, — похвалился Технарь.
— Почему ты его называешь «ушастиком» и как хочешь его расколоть?
— У этого сейфа, которому лет больше, чем нам обоим, вместе взятым, дверные петли находятся снаружи. С помощью резака или даже электрического наждака я их моментом сдую и уничтожу.
— Понятно! Теперь слушай мою новость. Бухгалтерша завода, работающая на нас, сообщила, что их кассир получил в банке после обеда на зарплату рабочим четыреста пятьдесят тысяч рублей. Кассир у себя в кассе пересчитала все деньги и приступила к выдаче денег, когда рабочий день уже заканчивался. Она выдала зарплату где-то на сто пятьдесят — двести тысяч рублей. Оставшуюся сумму руководство завода решило в банк не сдавать, оставить в кассе, чтобы иметь возможность завтра с утра приступить к выдаче. Ночью кассу будут охранять три сторожа с охотничьими ружьями. Как думаешь, не попытаться ли тебе со своими парнями нейтрализовать сторожей — желательно, правда, их не мочить, — а уж потом потрясти «ушастика» на предмет его вшивости?
— А почему бы и нет? — не стал возражать Технарь.
— Не забудь, что касса находится под автономной сигнализацией, — напомнил собеседнику Спица.
— Благодаря нашему общему знакомому я в курсе дела и знаю, как её отключить. Так что по этому заданию я пока никаких проблем для нас не вижу.
— Это хорошо, лишь бы сторожа у кассы не создали бы вам препятствий. Давай выпьем по стопочке за успех нашей затеи, — предложил Спица Технарю.
Технарь не стал возражать. Осушив стопку водки, закусив маринованным помидором, он, не задерживаясь больше, поднялся из-за стола.
— Иди действуй, успеха тебе, — пожелал ему на прощание Спица.
Трое крепких парней — Виктор, Николай и Владимир — по просьбе руководства завода газовой аппаратуры согласились ночью охранять заводскую кассу с деньгами. Кто пять, кто семь лет назад, все они отслужили в армии, были заядлыми охотниками, неплохими стрелками. Имея личные охотничьи ружья, полные патронташи, они считали предстоящее дежурство несложным. При обнаружении опасности для себя они могли бы дать бой любому посягательству. Вот эта бесшабашная храбрость и самоуверенность сослужили им плохую службу. Они не обдумали в полной мере свои действия, а значит, не подготовились к ночному дежурству, чем незамедлительно воспользовался Технарь.
Поздно вечером, плотно поужинав, кто-то из парней захотел выпить горячего чая, приготовленного в термосе любимой женой, а кто-то предпочёл минеральную воду. К двенадцати часам ночи Виктор сообщил напарникам:
— Ребята, мне надо сходить в туалет, отлить.
— Святое дело откладывать нельзя, — пошутил Николай.
— Я второй на очереди, — подхватил Владимир.
Закинув ружьё за плечо, Виктор отправился из помещения бухгалтерии в туалет. (А ведь если бы они как следует подумали, то не подвергали бы свою жизнь опасности и могли ограничиться заранее приготовленным ведром. Тогда не было бы необходимости покидать охраняемый объект.)
— Закройте в коридоре за мной дверь на крючки, — деловито напомнил Виктор сторожам их обязанности.
Выйдя из административного здания во двор завода, территорию которого охраняли другие сторожа, постоянно работающие в этой должности, Виктор не пошёл в туалет, а, завернув за угол здания и очутившись в темноте, стал быстро отправлять естественные надобности. В его душе был полный покой. Застегнув гульфик, он неожиданно для себя услышал незнакомый грубый мужской голос:
— Ну хватит, дорогой, хорошего понемножку.
Когда Виктор повернулся на голос, то увидел перед собой пятерых мужчин в масках. У четверых из них в руках были пистолеты, а у пятого — автомат Калашникова.