Шитов Владимир Кузьмич. Я выбрал путь смерти

   На этом разговор между противниками прервался. Минут через десять его возобновил Спица:
   — Конечно, вы парни битые, я на своей шкуре испытал вашу крутизну. Вы прошли Крым, Рим и медные трубы. Если б согласились, я бы мог взять вас в свою «се мью». Получали бы в месяц по десять кусков. Так идёте ко мне на работу или нет? — Не получив ответа на свой вопрос, он вновь поинтересовался: — Принимаешь моё предложение?
   Чтобы отвязаться, Волчий Ветер ответил:
   — Мы должны будем неугодных тебе бить, ломать, угрожать им, заставлять их покоряться твоей воле?
   — А как ты думал? Ведь я же буду вам зарплату платить, на меня, разумеется, вы и должны будете работать.
   — Не согласны мы на такую работу, — отрезал Волчий Ветер.
   — Почему?
   — Может так получиться, что мне с другом придётся гнуть в бараний рог таких же упрямцев, как мы. Это занятие для подлецов и сволочей. Лучше я останусь работать там, где тружусь.
   — Может быть, ты по-своему и прав. У меня идейные не трудятся, а собрался разный сброд. Ведь надо было же до того распуститься, чтобы позволить похитить авторитета из толпы членов его «семьи»! Как они могли такое допустить! У меня и сейчас это в голове не укладывается, — возмущался Спица.
   — Ты должен был к такой работе своих шестёрок привыкнуть и ничему не удивляться.
   — Почему ты так говоришь? — не понял Волчьего Ветра Спица.
   — Ты не забыл, как мы с другом отдыхали у тебя в ресторане? Как нас по твоему приказу шестёрки пытались задержать и что из вашей затеи вышло? — напомнил Волчий Ветер.
   — Везучие вы, черти, — вынужден был признать Спица.
   — Ничего ты, Сергей Трофимович, так и не понял. Не в везении суть. Мы тогда боролись за элементарные человеческие права. Ты не тронь меня — я не трону тебя. Шестёрки выполняли не своё желание, а твою волю. Ты, как каток, хотел всех нас подмять под себя, как безмолвную, беззащитную траву. А мы все люди, между прочим, имеем своё «я». И если нам кто-то наступает на любимую мозоль, то, не задумываясь, мы начинаем выяснять, кто, почему так сделал, и если это совершено умышленно, то такого наглеца воспитываем в меру своих сил и способностей.
   — Мы тоже не из робкого десятка и тех, кто нам больно делает, умеем наказывать, — попытался угрожать Спица.
   — Что-то таких героев, как ты и твои помощники, я не видел ни в Афгане, ни в Чечне. Когда ушёл в запас и приехал домой, то узнал, что не я и мои однополчане герои, защитники чести Отечества, а вы ходите как победители. Своё геройство можете показать, обижая женщин, стариков, детей, хлюпиков. А на нас двоих вся твоя лихая многочисленная «семья» забуксовала, остановилась, и мы можем её развалить, лишив тебя жизни. Обрати внимание: все твои попытки наказать нас завершались тем, что одних членов твоей банды мы сдавали в милицию, где их привлекали к уголовной ответственности, других физически учили уму-разуму. Своим «ученикам» из твоей «семьи» мы уже счёт потеряли. Мы вам не по зубам потому, что сделаны из другого теста.
   — Будущее покажет, — только и смог ему сказать Спица.
   — Я бы на твоём месте, Сергей Трофимович, коробочку держал закрытой и не пытался угрожать.
   — Ты же сам нарываешься на меня!
   — Я не нарываюсь на тебя, а констатирую факт, а это не одно и то же. Между прочим, я с тобой такую долгую профилактическую беседу провёл для того, чтобы ты взялся за ум, подумал о себе, своей жизни и не воевал с нами за глупые лозунги.
   — О каких лозунгах ты говоришь?
   — Ты на наши вопросы не желаешь отвечать, поскольку считаешь себя воровским авторитетом, не так ли?
   — Ну допустим, — пробурчал Спица.
   — У вас есть свой закон, и вы по нему живёте, стараетесь не нарушать его. Так? — продолжал Волчий Ветер.
   Спица кивнул:
   — Есть такой закон, и мы по нему живём.
   — Ну а теперь представь такую картину. Ты попал в беду по не зависящим от тебя обстоятельствам, ну, допустим, как сегодня, но немного пострашнее. Будешь развенчан и из козырной масти попадёшь в изгои. Воры за тебя заступятся, поднимут в свой круг или отвернутся от тебя?
   — К чему ты об этом спрашиваешь? — слишком обеспокоенно поинтересовался Спица.
   — Хочу себя немного просветить в ваших воровских правилах, — ответил Волчий Ветер.
   — Чего тебе просвещаться, если в них ботаешь не хуже меня?
   — Зря ты меня хвалишь. Я не судим, всей вашей кухни не знаю, а то, что слышал от сослуживцев, отрывочно и поверхностно. Ты, Сергей Трофимович, так и не ответил на мой вопрос.
   Спица сделал вид, что не понял Волчьего Ветра:
   — На какой?
   — Ты же хорошо знаешь, на какой. Если не желаешь отвечать, то так и скажи.
   — Для чего тебе это нужно?
   — Чтобы продолжить беседу. Все быстрее время пролетит, покуда товарища моего дождёмся.
   — Если так получится, что авторитета развенчают и сделают изгоем, то уважающие себя воры должны будут от него отвернуться, — вынужден был признаться Спица.
   — Ничего себе вы придумали закон! Сегодня я тебе спас жизнь, поделился с тобой куском хлеба, завтра я попал в беду, и ты, мной спасённый, вместо того чтобы поддержать меня в трудную минуту, набираешься наглости ни законном воровском правиле отвернуться от меня! Ты такое положение вещей считаешь порядочным и верным? — удивился Волчий Ветер.
   — Ты мне мозги не пудри. Не я придумывал правила, не мне их обсуждать и изменять. Вообще я на эту тему с тобой не хочу говорить.
   — Ну что ж, не говори, если не хочешь. Только подумай, стоит ли до конца идти на смерть из-за такого несовершенного воровского закона?..

Глава 21
Поиски колуна

   В обязанности будущего колуна входила грязная, жестокая миссия. Назовём её пока так. Поэтому ни Волчий Ветер, ни Чумной не пожелали быть её исполнителями, и Чумному пришлось отправиться искать колуна на вокзалах города.
   Волчий Ветер имел большой жизненный опыт и понимал, что воровского авторитета практически невозможно заставить говорить о совершенных им преступлениях. Однако в каждом правиле есть исключение. Вот этим исключением он и хотел воспользоваться.
   По ранее достигнутой договорённости Волчий Ветер послал Чумного на любой вокзал города, чтобы тот нашёл там молодого бомжа, который согласился бы за вознаграждение опустить Спицу. Он понимал, что не всякий бомж будет месить глину бесплатно, поэтому плату за его услугу установили приличную.
   Друзья отлично понимали, что идут не только на нарушение норм уголовно-процессуального кодекса, но и закона. Они не были следователями. И никак нельзя было oправдать то, что свою проблему — расколоть Спицу — они решили осуществить таким диким способом. Правда, они были потерпевшими от многочисленных посягательств Спицы на их жизнь, поэтому считали для себя возможным наказать его так, как он заслуживает.
   Вот почему, пока Чумной отсутствовал, Волчий Ветер) так интенсивно занимался психологической обработкой Спицы. Ему не хотелось доводить свой эксперимент со Спицей до крайности.
   Приехав на Финляндский вокзал, Чумной поставил машину на платную стоянку и направился на обследование тёмных его закоулков, но там, среди пьяных старых бомжей обоего пола, подходящего для их цели бомжа не увидел. Ему был нужен относительно молодой бомж, у которого при контакте со Спицей мужская гордость бы не подвела.
   Чумной не спеша прогулялся по перрону, заглянул в здание вокзала, прошёлся мимо билетных касс, после чего отправился в зал ожидания. Там было достаточно много народа, поэтому одним взглядом ему не удалось охватить всех находящихся в зале людей. Чтобы лучше разглядеть пассажиров, ожидающих своего поезда, он решил пройтись между жёсткими вокзальными диванами. Бомжей в зале не было, но зато Чумной увидел, как на одном диване два великовозрастных усатых кавказца с двух сторон зажали симпатичную девушку лет двадцати. У ног её стояла большая хозяйственная сумка, не иначе как девушка собралась на дачу и ждала электричку. Отталкивая от себя руками и плечами то одного, то другого парня, она возмущённо, с высокой ноткой в голосе, с надеждой, что кто-то заступится за неё, требовала:
   — Отстаньте от меня! Ну что вы ко мне прилипли?! Не приставайте, а то я позову милицию… — При этих словах девушка пыталась подняться, чтобы осуществить свою угрозу, но парни, громко смеясь, удерживали её руками на сиденье и не давали возможности встать.
   — Цыпочка, не прыгай. Какая недотрога. Ты нам нравишься. Мы хотим поближе с тобой познакомиться… — услышал Чумной трели одного кавказца.
   — Я не желаю с вами знакомиться и видеть даже не хочу!
   — Как мы любим таких диких козочек, — своеобразно отреагировал на её слова второй парень.
   Нахальства парням было не занимать. Находящихся в зале пассажиров, ожидающих отправления своих поездов, они просто игнорировали, в упор не видели.
   Чумной посмотрел по сторонам. Пожилые женщины, наблюдавшие эту сцену, ворчали: «Вот какая пошла необузданная, нахальная молодёжь!» Мужчины делали вид, что ничего противоправного не происходит, читали газеты, смотрели в сторону.
   «Как наш народ приучили к хамству, обману. К девчонке нагло пристают хулиганы, и ни одному мужику до этого нет дела, а если бы это была его дочка?..» — подумал недовольно Чумной и взглянул на наручные часы. Ему очень не хотелось отвлекаться от своего занятия, задерживаться с парнями. Вздохнув обречённо, Чумной подошёл к кавказцам.
   — А ну, парни, оставьте девушку в покое и мотайте отсюда, чтобы я вас больше не видел, — жёстко потребовал он, не жалея самолюбия парней.
   — Ты что — милиционер? — с удивлением в глазах спросил Заводила. Так про себя его окрестил Чумной.
   — Нет, не милиционер, а штатский человек. Но мне ваше бестактное поведение не нравится.
   — Тогда мотай отсюда, пока мы тебе ноги не переломали, — потребовал второй парень, которого Чумной назвал Храбрецом.
   — Вот скоты, прямо управы на них нет, — пожаловалась Чумному девушка.
   — Девушка, не оскорбляй нас, иначе мы можем обидеться и сделать тебе больно, — пригрозил Заводила.
   — Не боюсь я вас, — с усилием вырвавшись из рук кавказцев и встав за спину Чумного, сердито заявила девушка. Лицо её от возбуждения было красным как кумач. В ярости девушка была прекрасна. Но любоваться ею Чумной не имел времени. Он отлично понимал, что ему придётся нахалов проучить. Пока сидели на лавке, парни были в большей степени беззащитны перед ним, а вот если бы встали и приняли боевые стойки — конечно, если только они владели приёмами боя, — то справиться с ними для Чумного стало бы чуть-чуть труднее.
   Кавказцы, возмущённые вмешательством в их «любовные» дела, посчитали нужным встать и нахала проучить. Однако Чумной такой возможности им не дал. Нанеся рассчитанные, точные удары ребром ладони сначала одному, потом другому парню по горлу и кулаками в область солнечного сплетения, он временно отключил кавказцев — они потеряли сознание.
   Девушка, схватив Чумного под локоть, попросила его:
   — Давайте уйдём в другое место от этих хулиганов.
   — Чтобы они посчитали нас за трусливых беглецов? Я на такое не способен. Лучше бы ты мне, красавица, сказала, как тебя зовут, чтобы я знал, за кого кровь проливал, — улыбнувшись, спокойно пошутил Чумной.
   — Татьяна! — протянув ему руку, представилась она.
   — А меня Дмитрием величают, — пожимая её руку, сообщил он. — Ты, Таня, можешь идти куда желаешь, а я останусь с парнями. Мне надо им прочитать лекцию о вреде алкоголя.
   — О каком алкоголе может идти речь, когда они оба трезвые? — округлив синие глаза, удивилась Татьяна.
   — Танечка, надо дружить с юмором, тогда кое-что иносказательное будешь понимать. — Видя, что парни приходят в себя, Чумной попросил девушку: — Таня, оставь меня с ними наедине, я хочу им объяснить, в чем они были не правы.
   Девушка пересела на другую скамью, а Чумной занял то место, где недавно до него сидела Татьяна. Ещё плохо соображающим кавказцам Чумной с угрозой в голосе сообщил:
   — Я могу вас изуродовать, сделать калеками на всю оставшуюся жизнь, но думаю, что вы поймёте меня и без этого…
   Заводила попытался было подняться, не желая слушать нравоучений, но Чумной, нажав на болевую точку в области его затылка, заставил парня со стоном вновь опуститься на диван.
   — Чего тебе от нас надо? — выдавил из себя Заводила.
   — Вы у себя на родине так же грубо обращаетесь с девушками, как у нас в России, или нет?..
   Вместо ответа послышалось только нервное сопение двух бугаев, не желавших и слова проронить.
   — На родине вам за такую вольность давно бы головы открутили. Правильно я говорю?..
   Парни попытались и тут отмолчаться и не отвечать на его вопрос.
   — Если будете молчать, то ещё по рогам заработаете. Я вас заставлю соображать и отвечать быстрее.
   — Так! — выдавил из себя Храбрец.
   — Вы приехали к нам в Россию, живёте, наш хлеб едите, так будьте добры уважать нашу нацию, законы и обычаи. Видите, я своё воздействие на вас ограничиваю убеждением. Но другой на моем месте за неуважение к девушке мог бы и прикончить. До вас дошёл смысл моих слов?
   — Дошёл! — ответил Заводила.
   — Слава Богу, что нам переводчик не потребовался. Теперь можете идти куда пожелаете.
   Кавказцы поднялись и, оглядываясь на Чумного, медленно покинули зал ожидания. Он же продолжал сидеть, набираться сил.
   Вместе с Татьяной к Чумному подсела старушка, та, которая возмущалась недостойным поведением кавказцев.
   Старушка, поцеловав Чумного в щеку, произнесла:
   — Спасибо тебе, сынок, дал старухе убедиться, что нас ещё не перевелись настоящие мужики. — Посмотрев лукаво на Татьяну, она посоветовала ей: — А ты, девушка, не упускай его. Если он не женат, то веди его под венец. Таких парней-гвардейцев не каждый день можно встретить. Вон посмотри, сколько мужиков в зале, но разве они настоящие мужчины? — проворчала старушка, покидая Чумного и Татьяну.
   Татьяна незамедлительно воспользовалась советом старушки. Открыв боковой карман на хозяйственной сумке, она достала оттуда ручку и толстую тетрадь в клеточку. Вырвала из тетради лист, разорвала его посередине и на одной половинке листа написала номер своего телефона и домашний адрес. Передала листок Чумному.
   — Говори мне, Дмитрий, свой домашний адрес и, если есть, номер телефона, — деловито потребовала девушка, приготовившись на второй половине листа записать всю эту информацию.
   Напористость и активность девушки удивили Чумного.
   — Таня, зачем тебе мой домашний адрес? Та нисколько не смутилась:
   — Хочу поближе познакомиться с настоящим мужчиной. Ты не женат?
   — Не женат и пока не думаю жениться.
   — Сегодня нет намерения жениться, а завтра — уговорим, — звонко рассмеялась Татьяна, обнажив в очаровательной улыбке прекрасные белые зубы.
   Чумной почувствовал, что девушка поглядывает на него с интересом, и чем дольше он общался с ней, тем она больше ему становилась симпатичнее. Ему понравились её стойкость и смелость в эпизоде с хулиганами. Теперь же, увидев её улыбающейся, он убедился, что она не такая уж злючка.
   — Я учусь в университете на пятом курсе физико-математического факультета. А ты учишься или работаешь?
   — Я работаю в охране банка.
   — Тогда понятно, почему ты такой смелый и никого не боишься.
   — Я всех боюсь, даже тебя, — пошутил Чумной.
   — Можешь всех остерегаться, но мне доверяй, я тебя никогда не подведу, — серьёзно заверила его Татьяна.
   — Я привык людям верить только после соответствующей их проверки, а на это требуется определённое время.
   — Когда ты мне думаешь позвонить? — плутовато посмотрев ему в глаза, поинтересовалась Татьяна.
   — Зачем мне тебе звонить?
   — Чтобы я знала время и день, когда ты начнёшь проверку.
   — Не знаю. Я последнее время очень сильно занят.
   — Если захочешь и позвонишь мне, то я сама приеду к тебе домой.
   — А стоит ли нам с тобой заводить роман? — усомнился Дмитрий.
   — А почему бы и нет?
   — Мы с тобой находимся на разных полюсах жизни. Ты университет заканчиваешь, а я всего лишь телохранитель. Со временем ты поймёшь, что сегодняшнее твоё желание общаться со мной — это лишь благодарность за то, что я заступился за тебя…
   — Ты что-то, Дмитрий, говоришь не то, — перебив его, сердито заявила Татьяна.
   — Я с тобой спорить не буду. Даю тебе месяц на размышление, чтобы ты остыла, не спеша взвесила все «за» и «против», и только после этого срока, если у тебя появится желание, можешь позвонить мне домой.
   — А ты бы не хотел мне первым позвонить? — кокетливо улыбнулась Татьяна.
   — Я очень стеснительный, мне трудно сделать первому шаг навстречу.
   — Я девушка, и тоже стеснительная.
   — Но смелая, а я таким качеством, к сожалению, ho обладаю.
   Молодые люди нравились друг другу и не скрывали своих симпатий, поэтому общение между ними было оживлённым и интересным. Но Чумной помнил, зачем он явился на вокзал: его ждала работа. Посмотрев на наручные часы, вздохнув с сожалением, он сообщил девушке:
   — Таня, извини, я вынужден тебя покинуть. Я на вокзале по делу, ищу одного человека, а в другом месте меня ждёт товарищ. Чтобы к тебе больше никто не приставал, давай я отведу тебя к нашей общей знакомой, к той пожилой женщине, которая к нам подходила. Думаю, что она тебя в обиду никому не даст.
 
   На Финляндском вокзале подходящий бомж Дмитрию так и не подвернулся, поэтому пришлось отправиться на машине на Московский вокзал.
   Там ему почти сразу же повезло. Около одной палатки он увидел высокого бомжа лет тридцати пяти, который из оставленной кем-то бутылки допивал пиво.
   Дождавшись, когда бродяга спрячет бутылку в свою потрёпанную, видавшую виды сумку, Чумной подошёл к нему:
   — Привет, дружище!
   — Привет! — независимо ответил ему бомж.
   — Подзаработать хочешь? — поинтересовался Чумной. Бомж лениво сплюнул под ноги.
   — А что надо делать?
   — Твой инструмент, что промеж ног, на двенадцать поднимается?
   — Пока на него не обижаюсь, работает безотказно, — похвалился мужик.
   — Нам надо одного опустить, возьмёшься за такую работу? Бомж призадумался, затем осторожно спросил:
   — А он меня самого не оттрахает?
   — Ты вроде бы чего-то боишься?
   — Если попадётся здоровый бугай, я с ним могу и не справиться.
   Чумной поспешил успокоить бомжа:
   — Мы его связали по рукам и ногам.
   — Тогда другое дело, я его моментом оприходую. Сколько за такую работу дашь?
   — Чтобы не торговаться с тобой, даю стольник, — посулил Чумной.
   — Пойдёт. Если козёл окажется в моем вкусе, то я, может быть, и бабок с тебя за свою работу не возьму.
   По дороге на дачу Транквиллинова Чумной познакомился с бомжем. Его звали Валентином.
   — Валентин, ты такой молодой и бомжуешь. Мог бы семьёй обзавестись, детей плодить и воспитывать.
   — Конечно, все это я мог бы, но, как говорится, дальше яйца не пускают, — усмехнулся тот.
   — В чем проблема?
   — Оттянул я свой срок, вернулся из колонии домой, а тут мне в прописке отказывают. Менты хотят отправить меня туда, где без прописки жить принимают. Я, конечно, туда попаду как пить дать, но пока фартит — пользуюсь свободой. Короче, оказался в замкнутом круге, из которого нет выхода. Без прописки на работу не принимают, да её сейчас не так просто найти, поэтому только и осталось, что бомжевать, — поведал свою невесёлую историю Валентин.

Глава 22
Колун

   Чумной сВалентином появились на даче Транквиллинова во втором часу утра. И Волчий Ветер, и Спица устали ждать. Зато с появлением Валентина никому больше скучать не пришлось.
   Зайдя с Чумным в комнату, где находился Спица, Валентин, словно покупатель, стал осматривать свою будущую жертву. Оставшись вполне доволен увиденным, он все же счёл возможным сделать замечание:
   — Вы ему руки заведите вперёд и наручники наденьте спереди, а чтобы он не выступал, привяжите к его рукам что-нибудь потяжелее.
   Дмитрий принёс со двора пару дисков со штанги, каждый весом по тридцать килограммов, и привязал их к рукам Спицы, который наконец догадался, что парни хотят с ним сделать. Поэтому всем действиям Волчьего Ветра, Чумного и Валентина он отчаянно сопротивлялся, при этом покрывая присутствующих отборным матом, на который последние, однако, совершенно не реагировали.
   Они положили Спицу поперёк кровати, а чтобы он с неё не съезжал, связали под кроватью гирю на его ногах с дисками на руках. Спица оказался так распят, что все его сопротивление было сведено на нет. Он рычал, стонал, выл, ругался, но при этом понимал, что положение его безнадёжно.
   Валентин стащил со Спицы брюки и трусы, звонко шлёпнул ладонью по его ягодицам и довольно сообщил:
   — У нас в зоне таким толстозадым только хозяин был, а остальная вся кадра была худая, как вобла, побывавшая в концлагере. — Отвлекаясь от объекта своего вожделения, Валентин спросил у Чумного: — У вас крем найдётся?
   Чумной принёс ему тюбик. В свою очередь, Волчий Beтёр сходил за фотоаппаратом «Кодак», которым приготовился запечатлевать отдельные сцены предстоящего полового акта.
   — Ты, Спица, говорил нам, что мы лохи, а кем ты, сейчас станешь, тебе сказать? — поинтересовался у него Чумной. — Завтра эти снимки будут там, где ты любишь проводить свободное время. Ты представляешь, что от тебя как от козырного авторитета останется?
   Тем временем Валентин занимался своим делом. Он смазал кремом свой детородный орган и без экономии, в избытке выдавил из тюбика крем в задний проход Спицы, сопровождая свои действия словами:
   — Хорошо не смажешь, не поедешь.
   Когда Спица, с усилием подняв голову, увидел бомжа во всеоружии и Волчьего Ветра с фотоаппаратом в руке, он понял, что через несколько минут, если не раньше, парни его развенчают, снимут с пьедестала, который он занимал как главарь преступной «семьи», и превратят его в обычного бесправного «кочета». Видя, что бомж приблизился к нему вплотную и вот-вот начнёт с ним половой акт, Спица решил не доводить происходящее до крайности:
   — Ладно, ваша взяла, сдаюсь.
   — Не разобрал, Сергей Трофимович, что вы мне хотели этим сказать? — притворился непонятливым Волчий Ветер. Ему надо было твёрдо убедиться в том, что Спица сломался.
   — Буду отвечать на ваши вопросы. Только уберите от меня эту вонючую сволочь, — пробормотал Спица.
   — Будь мужчиной, не сдавайся разным лохам. Они мне за работу обещали стольник дать, и я его заработаю на твоей заднице, — начал уговаривать Спицу Валентин, которому не хотелось отказываться от такого лёгкого заработка.
   — Валентин, выйди с Дмитрием на кухню. Он там тебя накормит и напоит, а мы тут поговорим с этим господином, — велел Волчий Ветер.
   — Сними с меня эти кандалы, они мне руки и ноги оборвали, — попросил Волчьего Ветра Спица.
   — Сейчас сниму, — согласился тот, отвязывая железки от его рук и ног.
   Кое-как натянув на себя трусы и брюки, Спица, облегчённо вздохнув, присел на кровать. Волчий Ветер расположился рядом с ним. Теперь у него в руках вместо фотоаппарата был диктофон «Сони». Волчий Ветер включил его и начал допрос Спицы:
   — Кто был заказчиком убийства Транквиллинова Тараса Кондратьевича?
   — Одним из соучредителей и директоров «Евпорбанка» является Нежданов Юрий Николаевич, человек очень хитрый, завистливый, нечистый на руку. Ему не нравится, как работой банка руководит Транквиллинов. Он хочет занять место генерального директора, но на этом пути есть один неприятный фактор — Транквиллинов не хочет уходить, поэтому за хорошие бабки Нежданов попросил меня его убить. Мы дважды пытались выполнить его заявку, но нам не везло, — сообщил Спица.
   — Как мне известно, финансовые дела банка идут нормально, чего же ещё надо Нежданову?
   — Кроме должности генерального директора, Нежданов получил бы возможность через банк отмывать наши грязные деньги. Он знает практически всех авторитетов города. Значит, все они будут пользоваться его услугами. Отмывание грязных денег через банк даёт банкиру наивысший процент прибыли.
   — Сколько денег ты запросил с Нежданова за свою услугу?
   — Сколько я запросил, столько он мне и дал.
   — Говори конкретно: какую сумму ты получил за свою работу? — потребовал Волчий Ветер.
   — Полстольника в долларах, само собой разумеется, в кусках.
   — Что ж так дёшево вы оценили голову Транквиллинова? — усмехнулся Волчий Ветер.
   — Я считал, что его ликвидация не такое уж сложное задание. К тому же в устранении Транквиллинова нам большую помощь оказывал человек Нежданова.
   Эта информация вызвала у Волчьего Ветра новый поток вопросов:
   — Кто он такой? Как нам его найти?
   — Я знаю только его кличку — Щербатый. Его фамилию и где он живёт, я не знаю.
   — В чем выражалась его помощь вам?
   — Он постоянно и заблаговременно информировал нас обо всех перемещениях Транквиллинова в Сочи.
   — Откуда он черпал такую информацию?
   — Он был одним из его телохранителей.
   — Ничего себе, — удивился Волчий Ветер, услышав такую новость. — И кто же из телохранителей моего шефа имел кличку Щербатый?
   — Тот, кто при нападении в поезде остался жив вместе с Транквиллиновым.
   — Если Щербатый ваш человек, то зачем твои люди в него стреляли и даже ранили?
   — Согласно заявке Нежданова мои парни после ликвидации Транквиллинова должны были уничтожить и Щербатого. После выполнения Щербатым задания он становился для Нежданова ненужным грузом. Так как превращался в опасного свидетеля убийства Транквиллинова и мог начать Нежданова шантажировать. Все бы у нас хорошо получилось, если бы вы не помешали моим людям в поезде, — вздохнул Спица. — Я удивляюсь вам. Вы с другом лезете во все авантюры, и вас до сих пор ещё не убили.