Шорп С.. Шпага флибустьера

   Гедеон и Шаргейл вошли первыми, а позади них виднелись две высокие фигуры, которые он принял за офицеров с «Отважного». В наступившей темноте он увидел только, что один из них был крупным мужчиной, крепко скроенным и одетым с кричащим великолепием. Его спутник, худощавый и более скромно одетый, похоже, старался сохранить анонимность.
   Шаргейл радушно приветствовал Сарна, и они все вошли в каюту, где Гедеон, взяв на себя обязанности хозяина, предложил гостям сесть. Ни один из них не стремился начать разговор. Наступила странная тишина. Осмотревшись, Гедеон обнаружил, что капитан Шаргейл со странным выражением лица склонился к двум молчаливым спутникам, чьи лица все еще были скрыты широкополыми шляпами, и пригласил их войти. Гедеон в замешательстве переглянулся с капитаном Сарном.
   — Что-то неладно, джентльмены? — спросил он.
   Ему ответил высокий незнакомец.
   — Это смотря как взглянуть, мистер Крайл. Есть несколько вопросов, на которые мы бы хотели получить ответ.
   С этими словами он снял шляпу и открыл смелое, строгое лицо, длинноносое и несколько мясистое, с полными губами и пронзительными хитрыми глазами под тонкими бровями. Когда это надменное лицо увидели Сарн и Крайл, в их глазах отразился ужас, смешанный с недоверием. Это было лицо сэра Генри Моргана.

11. «ВЫ НЕ НАРУШИТЕ КЛЯТВУ?»

   В изумленном молчании, которое последовало за этим драматическим открытием, Морган положил шляпу, сослужившую ему такую добрую службу, и посмотрел на пораженных заговорщиков с дразнящей, кошачьей улыбкой. Сарн стоял у двери, с открытым ртом глядя на своего старого врага. Но Гедеон хотя и побледнел и ощупью старался найти стул, но пришел в себя быстрее, чем пират. Сев, он посмотрел на своего опасного противника. Из его голоса исчезли мелодичные ноты.
   — Вы должны простить нас, сэр Генри, но мы были не готовы к такой чести. Вы непредсказуемы в своих передвижениях!
   Кошачья усмешка стала еще шире. Сэр Генри погладил усы.
   — Не в моих привычках предупреждать о своем появлении, мистер Крайл. Или, прошу прощенья, я должен был сказать «милорд Ротердэйл»?
   Гедеон вздохнул более свободно. Каковы бы ни были цели этого визита, кажется, гости ничего не знали о пленниках. Размышляя об этом, он поздравил себя с тем, что запер Фрэнсис в ее каюте, и ответил с меланхоличным видом:
   — Действительно, сэр Генри, я боюсь, что вы правы. Несмотря на старательные поиски, мы не нашли корабля, на котором мои несчастные юные родственники и их спутники — да поможет им Бог — отплыли из Порт-Ройяла. Я почти не сомневаюсь, что они погибли во время шторма, который разразился после их отплытия.
   — Но какова была причина их отплытия? — прервал его спутник сэра Генри. Он также сбросил шляпу и открыл приятное, гордое лицо. — Да, к чему такое отчаянное бегство? Что или кто заставил их стремиться навстречу смерти?
   — Подождите, лорд Ларчвуд! — прервал его Морган, прежде чем Гедеон успел ответить. — Разве вы не согласились поручить это дело мне?
   Граф сжал губы, а Гедеон посмотрел на Моргана.
   — Скажите мне, сэр Генри, вы что, только ради простого интереса к судьбе этих несчастных молодых людей прибыли сюда с такой секретностью? Если это так, могу я отважиться заметить, что в предосторожностях нет надобности, они даже абсурдны?
   Валлиец пододвинул стул и сел. Несмотря на то что он был очень вспыльчивым человеком, слова Крайла, казалось, не задели его.
   — Нет, милорд, это не так. У меня дело к Сарну. А это лорд Ларчвуд, который хочет знать правду о смерти своего сына. Зная, что вы были на борту «Вампира», он захотел отплыть со мной, чтобы встретиться с вами как можно скорее. Но признаюсь, что я тоже заинтересован в этом деле. Вы, возможно, слышали, что Криспин Барбикэн был моим другом.
   Капитан Сарн нервно облизнул губы. Взгляд, который Морган кинул на него, был не слишком обнадеживающим. Сарну показалось, что в последних словах адмирала была невысказанная угроза. Гедеон, однако, выглядел невозмутимым.
   — Я, конечно, охотно поделюсь с его светлостью теми сведениями, которыми располагаю, и приношу ему свои соболезнования. Это и для меня тяжелая утрата.
   Ларчвуд коротко улыбнулся и ответил с ноткой презрения:
   — Тяжелая утрата, которая принесла вам титул маркиза. Ваше горе делает вам честь!
   Его тон делал последние слова довольно оскорбительными, и Гедеон задумчиво посмотрел на графа:
   — Я помню, милорд, что Маунтэйн был вашим единственным сыном, и только сильное горе заставила вас быть теперь таким несправедливым, — ответил он с достоинством и быстро добавил: — Леди Фрэнсис почти что стала моей женой…
   Он так хорошо сыграл свою роль, что обманутый Ларчвуд мог только пробормотать какие-то извинения. Гедеон великодушно принял их и продолжал:
   — Вы понимаете, милорд, я мало что знаю. Я знаю, что леди Фрэнсис и ее брат были похищены капитаном Барбикэном и что Маунтэйн был с ними, а также, что их корабль бью не готов выйти в море. Той ночью был ужасный шторм, и его несчастливое завершение совершенно очевидно.
   Граф сделал нетерпеливый жест:
   — Все это, сэр, мы слышали в Порт-Ройяле. Но я хочу знать причины их бегства. Объясните мне, почему Барбикэн похитил мальчика и его сестру против их воли. И как с ними оказался мой сын? Или вы полагаете, что мой сын тоже был похищен?
   — Милорды, — воскликнул Морган, бесцеремонно прерывая разговор. — Эти вопросы мы можем выяснить чуть позже. Я думаю, служба королю важнее частных дел.
   Он угрожающе посмотрел на Сарна:
   — Вы выбрали себе странную компанию, маркиз. Опасную компанию! Этот плут вернется в Порт-Ройял в кандалах, а там его ожидает виселица.
   — Неужели? — воскликнул Гедеон. — Но в чем его обвиняют?
   — Я не юрист, милорд. Но не сомневайтесь: для того, чтобы повесить его, найдется достаточно причин. Я удивлен, однако, что может быть общего у него и такого джентльмена, как вы.
   Крайл пожал плечами:
   — Для этого есть очень простое объяснение: на борту «Вампира» мои кузены и лорд Маунтэйн в прошлом году прибыли в Порт-Ройял, и лейтенант капитана Сарна видел их в ночь их побега. Я не мог найти судна более мощного и быстроходного, чем «Вампир», тем более, что он был готов к отплытию.
   — Замечательное совпадение, милорд. Но вы уже давно ведете поиски. Почему же вы продолжаете оставаться с этими пиратами?
   — Мой дорогой сэр, я же не капитан корабля. Капитан Сарн не хочет возвращаться на Ямайку, и я обязан прислушиваться к его желаниям. Конечно, если бы я знал, что вы разыскиваете меня, я был бы более настойчив.
   — Идите к черту! — воскликнул Сарн, отбросив все предосторожности. Он шагнул вперед и взглянул на Моргана: — Ты собираешься отправить меня на виселицу, ты, несчастный ренегат? Ты пользуешься королевским покровительством, чтобы свести старые счеты? Как бы тебе не перехитрить самого себя! Пушки «Вампира» мгновенно потопят твое неуклюжее судно, и что ты тогда будешь делать?
   Сэр Генри улыбнулся. Он поудобнее устроился на стуле и посмотрел в худое, желтое лицо пирата:
   — Я обещаю вам, что смогу помешать этому. Помните, Сарн, что Гарри Морган еще ни разу не попал в западню, которую расставил. Там, на берегу, ваши люди пьют уже более двух часов, и теперь они совершенно пьяны. Счастливая мысль — этот груз вина! А что касается «Отважного», мы использовали его, чтобы обмануть вас. Два моих корабля совсем рядом. Вы должны были быть более осторожны, Сарн, прежде чем привлекать себе в помощь одного из моих лучших друзей.
   — Вшивый предатель! — Сарн бросился к Шаргейлу, но отпрянул, увидев в руке коротышки пистолет. Не колеблясь, капитан Шаргейл приставил пистолет к груди Сарна и заставил его опуститься на стул. Сарн не глядя сел и бросил отчаянный взгляд на свою последнюю надежду на спасение — Гедеона Крайла.
   Горбун сидел, откинувшись на спинку стула, сцепив длинные, белые пальцы и с интересом следя за разыгравшейся сценой. Умоляющий взгляд Сарна был яснее слов, но у Крайла не было возможности помочь ему. Одно опрометчивое слово относительно пленников — и на них обрушится бедствие, которое даже Крайл не сможет предотвратить. В душе Сарн проклинал интриги, которые побудили Гедеона отложить смерть пленников, вместо того чтобы убить всех четверых и уберечь собственную шею.
   Между тем, сидя в одиночестве в своей каюте, Фрэнсис ничего не знала о появлении такого сильного покровителя. Лежа в темноте, она с ужасом вспоминала слова Гедеона и осознавала безнадежность своего положения. Она так боролась, чтобы спасти всех, приложила столько усилий, но теперь, в самый последний момент, все пропало. Джонатан должен умереть, Криспин, которого она так сильно любила, будет изувечен палачом, а она сама станет жертвой одного или другого пирата. Даже маленький кинжал, показавшийся ей Божьим знаком, представлялся теперь жестокой насмешкой судьбы, совершенно бесполезной вещью.
   Фрэнсис охватило отчаянье, вскоре переросшее в решимость. Если она не сможет спасти тех, кого любит, она должна отомстить за них. Для этого и послужит оружие, попавшее в ее руки.
   Она встала и дрожащими пальцами попыталась высечь огонь. Когда наконец лампа загорелась, Фрэнсис повернулась к сундуку и, выбрасывая дорогую одежду на пол, наконец достала кинжал, который искала. Выпрямившись, она взяла его в руки и увидела в зеркале свое бледное, осунувшееся лицо. Ее страх перед Гедеоном исчез, уступив место ненависти, и она не сомневалась, что сможет исполнить свои намерения. Раньше или позже он придет выпустить ее, и тогда, с Божьей помощью, это будут его последние минуты.
   В этот момент повернулась дверная ручка. Фрэнсис посмотрела на дверь, едва сдержав крик. Неужели судьба посылает Гедеона в тот самый момент, когда она твердо решилась убрать его? Она спрятала ножны в сундук, решительно глядя на дверь и прижимая левую руку к груди, а правой все еще сжимая кинжал.
   Ключ повернулся в замке, и после нескольких секунд томительного ожидания дверь наконец открылась. Но вместо Гедеона появился Жан-Пьер, цеплявшийся за дверь в поисках поддержки. Он был мертвенно-бледным. Левой рукой он зажимал бок, а между его пальцев текла кровь.
   С изумлением и испугом Фрэнсис бросилась вперед, чтобы поддержать Жан-Пьера. Он был слишком тяжел для нее, так что сразу осел на пол, вынуждая ее встать на колени рядом с ним.
   — Жан-Пьер! — воскликнула она. — Милосердный Боже! Кто это сделал?
   — Сарн… дьявол его забери! Предательский удар… он оставил меня умирать… но я обманул его. Миледи… Морган… здесь.
   — Морган здесь? Но как? Почему?
   — Из-за Сарна… «Отважный»… Шаргейл предал нас… Идите к нему… он сможет… защитить вас.
   — Но вы, Жан-Пьер… — начала она, но раненый покачал головой.
   — Слишком поздно, моя дорогая… я спешил… но они отправятся в ад вместе со мной!
   Он попытался улыбнуться и, немного помолчав, продолжил:
   — Сарн… не поможет вам… Криспин… ваш брат… в трюме… Морган… освободит их.
   — Я знаю. Благослови вас Бог, Жан-Пьер.
   Тень прежней насмешливой улыбки промелькнула на его лице.
   — Благословение, моя дорогая? Вы… не понимаете, что говорите. Ключ… я украл его у Крайла. Я… не собирался выполнить свое обещание…
   Внезапно его голова упала на грудь, и Фрэнсис показалось, что он уже умер. Но Жан-Пьер снова поднял голову.
   — Скажите мне… что он отправит их… на виселицу…
   Он улыбнулся, но внезапно у него изо рта хлынула кровь, и он затих навсегда. Фрэнсис, плача, несколько минут смотрела на него. Она знала, что француз заботился не о ней, когда приполз сюда, а стремился с ее помощью отомстить Сарну и Гедеону Крайлу. Стоя на коленях рядом с ним, она пробормотала короткую молитву о человеке, который умер так же, как и жил: с улыбкой на губах и с мыслями о мести.
   Дверь кают-компании была приоткрыта, и оттуда раздавались оживленные голоса. Но когда на пороге появилась ее светлость, разговор внезапно прервался.
   — Черт возьми! — воскликнул крупный джентльмен. — Какого дьявола вы здесь делаете, мадам?
   Фрэнсис посмотрела на него, и ее последние сомнения рассеялись. Смелое, высокомерное лицо и командные манеры могли принадлежать только одному человеку.
   — Сэр Генри Морган? — И, не дожидаясь ответа, она продолжала: — Сэр, я прошу вашей защиты для себя и своих друзей. Я — Фрэнсис Крайл.
   Капитан Сарн выругался, сэр Генри внезапно сузившимися глазами посмотрел на Фрэнсис, а Гедеон сидел с непроницаемым лицом. Граф вскочил на ноги и переспросил дрогнувшим голосом:
   — Фрэнсис Крайл? Вы — леди Фрэнсис Крайл? — Он повернулся к Гедеону: — Что здесь происходит? Где мой сын?
   — Да, — вставил Морган, — расскажите нам, милорд, какое чудо привело леди на борт этого корабля?
   — Мадам, — граф обратился к Фрэнсис, не давая Гедеону ответить, — я — Ларчвуд. Скажите, где мой сын?
   — Лорд Ларчвуд? — переспросила Фрэнсис, с удивлением глядя на него. — Как вы оказались здесь? Я думала… — она прервалась и в замешательстве посмотрела на Моргана.
   Сэр Генри поднялся, взял ее за руку и галантно усадил на стул.
   — Расскажите нам, миледи, как вы оказались на борту этого корабля и где ваши спутники?
   — Они… — Фрэнсис снова прервалась, с беспокойством взглянула на Гедеона, и ее снова охватил страх. Почему он так спокоен, так невозмутим? Она с прежним ужасом глядела на него.
   Встретив ее взгляд, Гедеон первый раз со времени ее появления нарушил молчание:
   — Скажите им, моя дорогая. Пускай они от вас услышат, что случилось с вашим братом, Маунтэйном и капитаном Барбикэном.
   Девушка все еще молчала, а Морган и граф недоуменно смотрели на нее. Ларчвуд попытался подбодрить ее:
   — Смелее, дитя мое, расскажите нам. Вы не должны бояться.
   — Они… они пленники на борту этого корабля. Я тоже была пленницей, но Жан-Пьер перед смертью освободил меня. Его убил капитан Сарн.
   Гедеон повернулся к своим собеседникам и развел руками:
   — Вы видите, джентльмены? Вы видели, что капитан Сарн не покидал этой каюты после вашего появления? Судите сами, стоит ли верить тому, что может рассказать вам леди.
   — Боже мой! — воскликнул граф, изумленно глядя на Фрэнсис. — Что вы имеете в виду?
   — Я думаю, милорд, что вы уже догадались о той трагической тайне, которую я хотел скрыть. Леди Фрэнсис много перенесла, слишком много. Она не в своем уме.
   Чудовищная ложь была сказана тоном неизбежности и горя, а Фрэнсис с ужасом глядела на Гедеона. Неужели ему поверят?
   — Это ложь! — воскликнула она. — Гнусная ложь! Он знает, что я могу отправить его на виселицу, и этим хочет себя защитить. Вы должны верить мне, должны! Я могу доказать свои слова: я могу отвести вас в тюрьму, милорд! — Она повернулась к графу: — Ваш сын там, ему грозит смерть. Пойдемте со мной, пойдемте во имя Бога!
   — Фрэнсис! — вмешался Гедеон. — Мое бедное дитя, это только фантазия. Маунтэйн умер много недель назад, и не мучайте его отца напрасной надеждой! — он подошел к девушке и взял ее за руки, игнорируя протесты Фрэнсис. — Пойдемте, моя дорогая, вы должны вернуться в свою каюту.
   — Прошу прощенья, сэр, — живо вмешался Морган. — Безумная или в здравом уме, ее светлость останется здесь до тех пор, пока мы тщательно все не проверим. Мы ждем ваших объяснений.
   — Так и быть, — неохотно согласился Гедеон. — Я надеялся никому не рассказывать эту историю, ведь, сделав это, я должен признаться в грехе, в котором я теперь горько раскаиваюсь. Но сначала я должен разочаровать вас. Из тех, кто отправился с капитаном Барбикэном на «Санто-Розарио», только леди Фрэнсис осталась в живых.
   — Он лжет! — с бешенством воскликнула Фрэнсис. — Шторм пригнал нас сюда, и хотя корабль чуть не утонул, никто не пострадал. «Санто-Розарио» лежит сейчас вон там, на пляже. Посмотрите, вы можете увидеть его собственными глазами.
   Гедеон вздохнул.
   — Это, джентльмены, — «Чайка», пиратский корабль, который лежит здесь уже месяц. Вы можете проверить это. Я не прошу верить мне на слово.
   — Это, сэр, — нетерпеливо прервал Морган, — не объясняет спасения ее светлости. Нет, мадам, подождите, я прошу вас. Если вы позволите, мы хотим послушать вашего кузена.
   Фрэнсис затихла, пытаясь привести в порядок мысли, ведь она понимала, что своим упорством играла на руку Гедеону. Она говорила себе, что он не сможет победить, что даже его ловкость не сможет ему помочь.
   — Сейчас я все объясню. Для этого необходимо вернуться к тому времени, когда ее светлость была обручена со мной, и я должен признаться, джентльмены, что она сделала это против воли. Ее брат был болен, и я сказал ей, что, если она согласится выйти за меня замуж, я не позволю ему умереть. Она поверила, и мы обручились.
   — Боже мой, сэр! — воскликнул Ларчвуд. — Вы еще имеете наглость сообщать мне об этом! Леди Фрэнсис была невестой моего сына!
   Горбун покачал головой:
   — Упрек заслужен, милорд. Я приношу свои извинения, но что мне оставалось делать? Посмотрите на меня хорошенько, джентльмены! Разве я могу покорить сердце молодой девушки? А я полюбил ее, безумно полюбил! — он повернулся к Фрэнсис и с нежностью взглянул на нее. — Я все еще люблю ее.
   Лишенная возможности опровергнуть эту чудовищную ложь, Фрэнсис встретила его взгляд с замешательством и отвращением. Но Гедеон, ничуть не смущаясь, продолжал:
   — Если бы я даже заручился обещанием, я хорошо знал, что ее сердце было отдано другому. Ах, милорд! — воскликнул Крайл, поворачиваясь к Ларчвуду. — Когда вы планировали брак леди Фрэнсис и вашего сына, вы сделали больше, чем собирались: они полюбили друг друга. Видит Бог, я не пытался встать между ними.
   Он замолчал, а граф сидел неподвижно, прикрыв глаза рукой. Однако Морган, удобно расположившись за столом, переводил взгляд с Крайла на Фрэнсис и обратно.
   — Вы чертовски непонятливы, сэр. Нас не интересуют ваши прошлые проступки и нынешнее раскаяние, мы хотим узнать, как ее светлость появилась на борту этого корабля.
   — Прошу прощенья, сэр Генри, — Гедеон с холодной вежливостью прервал упреки валлийца. — Я попытаюсь быть кратким. Возможно, вы удивлены, что я сразу не женился на ее светлости, но я хотел избежать любого проявления неподобающей спешки. Кроме того, Джонатан был болен, и мы вскоре увидели, что его болезнь была более серьезной, чем мы предполагали сначала. В это время на Ямайку вернулся капитан Барбикэн. Кажется, юный Маунтэйн подозревал, что ее светлость не совсем добровольно обручилась со мной, и сообщил об этом Барбикэну. Пират устроил встречу с леди Фрэнсис без моего ведома и узнал правду. Я ничего не знал об этом и не верил, что они попытаются сбежать, но все же решил не тянуть со свадьбой. Маунтэйн, в свою очередь, решил тайком увезти девушку накануне свадьбы, разумеется, с помощью капитана Барбикэна. Они выполнили задуманное, хотя Фрэнсис отказалась разлучаться со своим братом и взяла больного мальчика в это безумное плавание.
   Гедеон замолчал, но никто не прервал его. Фрэнсис, испуганная этой искусной смесью правды и лжи, не отрывала взгляда от лица Крайла и только иногда с беспокойством поглядывала на других. Она не могла разгадать выражение лица Моргана, но Ларчвуд, казалось, почти поверил всему, и она с ужасом заметила, что Сарн смотрит на нее с откровенной насмешкой.
   — Убежав из Порт-Ройяла, — снова продолжил Крайл, — влюбленные думали, что все их несчастья закончились, но они ошиблись. Барбикэн питал сильную, безнадежную страсть к леди Фрэнсис, и он был готов помогать виконту, чтобы заполучить девушку для себя.
   — Продолжайте, сэр, — сказал Морган, когда Гедеон снова замолчал, но его маленькие пронзительные глазки не смотрели на Крайла. Он все еще наблюдал за Фрэнсис, которая протестующе вскочила. Сэр Генри протянул руку и дотронулся до плеча девушки, заставляя ее снова сесть.
   — Хорошо, сэр, продолжайте! — нетерпеливо воскликнул он. — Хотел бы я наконец услышать окончание вашего растянутого рассказа.
   — Ваше желание понятно, сэр Генри, но я должен был прояснить все обстоятельства побега моих кузенов. Поверьте мне, сэр, передо мной стоит довольно неблагодарная задача.
   — Во имя Бога, закончите наконец свой рассказ! Пощадите нас и избавьте от своих предположений.
   Крайл посмотрел на него с некоторым высокомерием, а потом продолжил рассказ, обращаясь больше к лорду Ларчвуду:
   — Как вы знаете, «Санто-Розарио» попал в ужасный шторм, который он не мог выдержать (к тому же, из-за спешки при отплытии он был укомплектован командой негодяев и трусов). Когда бедственное положение стало совершенно очевидно, команда взбунтовалась против своего капитана. Убив некоторых зачинщиков, Барбикэну и Маунтэйну удалось спустить одну из шлюпок и посадить туда ее светлость и ее брата. Когда рассвело и буря утихла, они были все еще живы, но их ожидало трагическое открытие: маленький Джонатан умер. Действительно, в его ослабленном состоянии было чудом, что он прожил так долго, но вы можете представить себе горе и ужас, которые вызвало это открытие у его несчастной сестры…
   Я стараюсь передать эту историю как можно короче, — прервался Крайл, обращаясь к Моргану, — я не буду рассказывать вам детали их появления на этом острове. Здесь они нашли пищу и воду, и казалось, что они были спасены. Но это было не так. Беглецы не долго пробыли на острове, когда Барбикэн, превосходный фехтовальщик, спровоцировал Маунтэйна на поединок и этим устранил последнюю преграду между собой и леди Фрэнсис. Так, милорд Ларчвуд, погиб ваш сын.
   Граф повернул к нему посеревшее лицо:
   — А Барбикэн? Мой Бог, если этот негодяй все еще жив…
   — Успокойтесь, милорд, этот человек мертв. Мне осталось рассказать совсем немного. Месяц назад здесь появилась «Чайка», и Барбикэн, пользуясь своей высокой репутацией среди пиратов, попытался стать ее капитаном. Но случай, который привел нас сюда, помешал ему избежать наказания за свои преступления.
   — Это обман, в этом нет ни слова правды! — воскликнула Фрэнсис. — Они живы, все трое. Вы сами можете увидеть, что он лжет!
   — Вы, конечно, можете свободно осмотреть весь корабль, — саркастически заметил Гедеон. — Но это ни к чему не приведет. Ведь в своем состоянии леди Фрэнсис никак не может поверить, что все они умерли.
   — Мне пришло на ум, сэр, — сказал Морган, игнорируя эту фразу, — что ее светлость должна была время от времени приходить в себя, раз вы так хорошо извещены о том, что случилось с ней после того, как «Санто-Розарио» покинул Порт-Ройял.
   — Мой дорогой сэр Генри, — с готовностью откликнулся Гедеон, — не думайте, что историю, которую вы услышали, мне поведала леди Фрэнсис. Кое-что я узнал от команды «Чайки», но большую ее часть я услышал от самого Криспина Барбикэна — прежде чем мы повесили его.
   — О, так вы его повесили? — переспросил сэр Генри. — После того как он исповедовался? — Внезапно он выпрямился, и в его следующих словах послышалась угроза: — Вы слишком много взяли на себя, сэр!
   — Разве, сэр Генри? — в голосе Гедеона прозвучали гневные нотки. — А как насчет этой несчастной леди? Разве вы не поняли, что она должна была перенести? Ее брат умер, ее любимый был убит на ее глазах, а она попала в руки такого безжалостного человека, как Барбикэн! Боже мой, сэр, даже если бы этот негодяй умер сотни раз, это не могло бы исправить все причиненное ей зло.
   — Мое бедное дитя! — лорд Ларчвуд подошел к Фрэнсис, взял ее за руку, его голос дрожал. — Я надеялся назвать вас своей дочерью, однако Бог распорядился иначе. Но вы не должны больше ничего бояться. Вы поедете со мной в Англию, и там время, может быть, залечит ваши раны.
   — Сэр! — воскликнула Фрэнсис. — Хэл не умер. Я видела его и разговаривала с ним только вчера, а также с братом и Криспином. Я могу показать вам, где их держат, если только вы пойдете со мной!
   — Я знаю, моя дорогая, я знаю, но сейчас вы не должны волновать себя этими мыслями. Когда-нибудь, когда вам будет лучше, мы снова поговорим об этом. — Лорд оглядел своих спутников и покачал головой: — Бедное дитя, бедное дитя!
   Фрэнсис вырвала руку и поглядела на него с некоторым отвращением.
   — Вы поверили этому! Вы действительно поверили, что я сумасшедшая! — она прервалась и прижала руки к груди. — Милосердный Боже, вы что, все заколдованы? Как мне доказать вам, что я говорю правду? Неужели ни один из вас даже не заглянет в мою каюту? Там лежит мертвый Жан-Пьер, капитан Сарн ранил его и оставил умирать, но, когда Жан-Пьер узнал о вашем появлении, сэр Генри, он собрал последние силы, чтобы освободить меня.
   Морган непроницаемо посмотрел на нее:
   — Как мы можем поверить, мадам, что человек на пороге смерти смог сломать запертую дверь, чтобы вас освободить?
   — У него был ключ, — нетерпеливо ответила Фрэнсис, и Гедеон, похлопав рукой по карману, воскликнул с хорошо разыгранным изумлением:
   — Ключ действительно исчез из моего кармана! Этот негодяй, должно быть, украл его, чтобы осуществить свои собственные грязные намерения! — Он повернулся к Сарну: — Что вам известно об этом?