пока не научилась ездить верхом. Но я никогда по-настоящему, как
следует, ездить не буду, потому что меня с детства этому не учили.
Настоящее английское общество делится на два круга: это круг лошадников
и круг невротиков. И это вовсе не условность. Всякому ясно, что люди,
которые занимаются охотой, - это порядочные люди, а те, кто не
охотится, это не настоящие люди. Капитан Шотовер. В этом есть доля правды. Мужчину из меня сделал мой
корабль, а корабль - это конь морской. Леди Этеруорд. Вот именно поэтому-то, как мне Гастингс объяснял, ты и
джентльмен. Капитан Шотовер. Не так уж глупо для чурбана. Можешь его привезти в
следующий раз. Мне надо поговорить с ним. Леди Этеруорд. Почему Рэндел такой слюнтяй? Воспитывали его хорошо, учился в
колледже и университете, работал в министерстве иностранных дел, всю
жизнь вращался в лучшем обществе. А почему он какой-то такой
недоделанный, никчемный? Почему ни один слуга не уживается у него
дольше чем два-три месяца? Потому что он слишком ленив и слишком падок
на всякие развлечения и поэтому не может быть ни охотником, ни
стрелком. Он бренчит на рояле, рисует, волочится за замужними
женщинами, читает беллетристику, стихи. Он даже на флейте играет. Но я
никогда не позволяла ему являться с флейтой ко мне в дом. Посмел бы он
только... (Ее прерывают меланхолические звуки флейты, доносящиеся из
открытого окна сверху. Она в негодовании приподнимается в гамаке.)
Рэндел! Вы до сих пор не легли спать? Вы что же, подслушиваете?
Флейта задорно отвечает.
Боже, какая пошлость! Сейчас же в кровать, Рэндел! Как вы смеете!
Окно со стуком закрывается.
(Снова укладывается в гамак.) Ну кто может заинтересоваться таким
ничтожеством? Миссис Хэшебай. Эдди, как ты думаешь, следует Элли выйти замуж за бедного
Альфреда только из-за его денег? Менген (в ужасном смятении.) Ну что же это такое? Миссис Хэшебай, неужели вы
будете обсуждать мои дела вот так, перед всеми? Леди Этеруорд. Я думаю, Рэндел сейчас уже не слушает. Менген. Все слушают. Так, право, нельзя. Миссис Хэшебай. Да ведь сейчас темно. Ну не все ли вам равно? Элли не
возражает. Правда, Элли? Элли. Правда. Вы что думаете об этом, леди Этеруорд? У вас так много
здравого смысла. Менген. Нет, это нехорошо. Это... это...
Миссис Хэшебай зажимает ему рот рукой.
Ах, ну отлично! Леди Этеруорд. Сколько у вас денег, мистер Менген? Менген. Ну, знаете!.. Нет, это просто невозможно! Леди Этеруорд. Глупости, мистер Менген. Ведь весь вопрос в вашем капитале? Менген. Ну, уж если на то пошло - сколько у нее денег? Элли. Ничего нет. Леди Этеруорд. Ну вот, она ответила, мистер Менген. А теперь, после того как
вы заставили мисс Дэн бросить карты на стол, извольте показать и ваши. Миссис Хэшебай. Ну, Альфред, выкладывайте - сколько же? Менген (разозленный до того, что теряет всякую осторожность). Ну, если уж
вам угодно знать, то у меня нет денег и никогда не было. Миссис Хэшебай. Альфред, зачем вы нам рассказываете такие нелепые сказки? Менген. Это не сказки. Голая правда. Леди Этеруорд. На что же вы тогда живете, мистер Менген? Менген. Я живу на разъездные; ну а потом немножко еще комиссионных. Капитан Шотовер. А у кого из нас есть что-нибудь, кроме разъездных на
путешествие по жизни? Миссис Хэшебай. Но ведь у вас же есть фабрика, капиталы и все такое. Менген. Это все так думают, что у меня есть. Меня считают промышленным
Наполеоном. Поэтому-то мисс Элли и хочет выйти за меня. Но я вам
говорю, что у меня ничего нет. Элли. Вы хотите сказать - эти фабрики вроде тигров Марка? Они на самом деле
не существуют? Менген. Они отлично существуют. Только это не мои фабрики. Они принадлежат
синдикатам, акционерам и всяким там ленивым, ни на что не пригодным
капиталистам. Я беру у них деньги и пускаю фабрики в ход. Отыскиваю
людей вроде папаши мисс Дэн, которые кладут все свои силы на то, чтобы
наладить дело, и сам принимаю все меры к тому, чтобы оно приносило
доход. Конечно, я ставлю условие, чтобы мне платили приличное
содержание, но это собачья жизнь. А собственности у меня никакой нет. Миссис Хэшебай. Альфред, вы очень неискусно пытаетесь увильнуть от брака с
Элли. Менген. Первый раз в жизни сказал правду насчет своих денег - и первый раз в
жизни ни одна душа не верит! Леди Этеруорд. Как это грустно! Почему бы вам не заняться политикой, мистер
Менген? Менген. Политикой? Да что вы, с луны свалились? Чем же я занимаюсь, как не
политикой! Леди Этеруорд. Простите, но я ни разу о вас не слыхала. Менген. Разрешите объяснить вам, леди Этеруорд, что премьер-министр нашей
страны предложил мне войти в правительство и без всякой этой чепухи
вроде выборов - на правах диктатора одного крупного ведомства. Леди Этеруорд. В качестве консерватора или либерала? Менген. Ну, это все ерунда. Просто в качестве делового человека.
Все разражаются хохотом.
Над чем вы, собственно, смеетесь? Миссис Хэшебай. Ах, Альфред, Альфред! Элли. Это вас-то, который не может ступить шагу без моего отца? Ведь он все
за вас делает. Миссис Хэшебай. Вас, который боится собственных рабочих? Гектор. Вас, с которым три женщины целый вечер играют в кошки-мышки? Леди Этеруорд. Вы, должно быть, дали той партии, которая выдвинула вас,
огромную сумму, мистер Менген? Менген. Ни пенни из своего кармана. Деньги нашел синдикат. Они понимали,
насколько я буду для них полезен в правительстве. Леди Этеруорд. Все это необыкновенно интересно и неожиданно, мистер Менген.
Ну, и каковы же ваши административные достижения? Менген. Достижения?.. Гм... не знаю, что вы подразумеваете. Но я ловко
расстроил планы молодчиков из других ведомств. Каждый из них стремился
выступить в роли спасителя страны, а меня хотели оттеснить, лишить
доверия и всякой надежды заработать титул. Но я заранее позаботился
на тот случай, если бы они захотели мне пакостить, - чтобы и у них
ничего не вышло. Я, может быть, ничего не понимаю в моих машинах, но
зато я прекрасно умею сунуть палку в чужую машину. Вот теперь они
остались в совершенных дураках. Гектор. А вы с чем остались? Менген. Я остался с тем, что перехитрил всех остальных. Если это не
торжество деловитости, то как это еще назвать? Гектор. Где мы: в Англии или в сумасшедшем доме? Леди Этеруорд. Так вы собираетесь спасти страну, мистер Менген? Менген. А кто же еще ее спасет? Может быть, ваш мистер Рэндел? Леди Этеруорд. Рэндел-слюнтяй? Нет, конечно. Менген. Или, может быть, ваш зятек с этими его усами и пышными фразами? Гектор. О да, если бы мне позволили. Менген (насмешливо). А-а! А позволят? Гектор. Нет. Вы им больше по душе. Менген. То-то же. Ну, а раз вы живете в мире, где меня ценят, а вас нет, вам
не мешает обращаться со мной повежливее. Кто тут еще найдется, кроме
меня? Леди Этеруорд. Гастингс! Бросьте вашу нелепую демократию, дайте Гастингсу
власть и хороший запас бамбуковых палок, чтобы привести британских
туземцев в чувство, - и он без всякого труда спасет страну. Капитан Шотовер. Пусть уж она лучше погибнет. С палкой в руках всякий дурак
сумеет управлять. И я бы мог так управлять. Это не божий путь. Этот
твой Гастингс - чурбан. Леди Этеруорд. Он стоит всех вас, вместе взятых. А вы что скажете, мисс Дэн? Элли. Я думаю, что мой отец отлично мог бы управлять, если бы люди не
клеветали на него, не обманывали его и не презирали за то, что он такой
хороший. Менген (презрительно). Представляю себе: Мадзини Дэн в парламенте и
пробивает себе путь в правительство! Слава богу, до этого мы еще не
дошли. Что вы скажете, миссис Хэшебай? Миссис Хэшебай. О, я думаю, что это ровно ничего не значит, кто из вас
управляет страной, пока мы управляем вами. Гектор. Мы? Кто это мы, позвольте узнать? Миссис Хэшебай. Внучки дьявола, дорогой. Прекрасные женщины. Гектор (снова вздымая руки к небесам). Обрушься, говорю я, и избавь нас от
чар сатанинских! Элли. Выходит, что в мире нет ничего настоящего, кроме моего отца и
Шекспира. Тигры Марка поддельные. Миллионы мистера Менгена поддельные.
Даже в Гесионе нет ничего по-настоящему сильного и неподдельного, кроме
ее прекрасных черных волос. А леди Этеруорд слишком красива, чтобы быть
настоящей. Единственная вещь, которая еще для меня существовала, это
была седьмая степень самосозерцания капитана. Но и это, оказывается... Капитан Шотовер. Ром. Леди Этеруорд (спокойно). Большая часть моих волос отнюдь не поддельная.
Герцогиня Дитеринг предлагала мне за это (поглаживает свою прическу)
пятьдесят гиней. Она думала, что это парик. Но это все мое собственное,
за исключением цвета, разумеется. Менген (в совершенном неистовстве). Нет, слушайте, я сейчас разденусь, я
сниму с себя все, что есть. (Начинает стаскивать с себя сюртук.)
Леди Этеруорд | Мистер Менген! Капитан Шотовер } (вместе, Что это такое! Гектор | в ужасе) Ха-ха-ха! Валяйте! Элли | Пожалуйста, не надо.
Миссис Хэшебай (хватает его за руку). Альфред! Как вам не стыдно! Да что вы,
с ума сошли? Менген. Стыдно! Где тут стыд, в этом доме? Нет, давайте все разденемся
догола. Уж если что делать, так надо доводить это до конца. Морально мы
все уж разоблачились догола. Так давайте обнажимся и телесно. И
посмотрим, как это нам понравится. Я вам говорю, что я не в состоянии
это выдержать. Меня с детства учили приличиям. Я не возражаю против
того, чтобы женщины красили волосы, а мужчины пили,- это в человеческой
натуре. Но совсем не в человеческой натуре рассказывать об этом направо
и налево. Стоит только кому-нибудь из вас рот открыть, как меня всего
передергивает (ежится, словно в него запустили камнем) от страха - что
еще сейчас тут ляпнут? Как можно сохранять хоть какое-нибудь уважение к
себе, если мы не стараемся показать, что мы лучше, чем на самом деле? Леди Этеруорд. Совершенно согласна с вами, мистер Менген. Все это я
испытала. Я знаю, по опыту знаю, что мужчины и женщины - это хрупкие
цветы, и их надо выращивать под стеклом. А у нас в семье привычка
швырять камнями куда попало и устраивать сквозняки - и это не только
невыносимо грубо, но положительно опасно. Но если уж вы не убереглись
от моральной простуды, то зачем же еще простужаться и физически. Нет,
уж вы, пожалуйста, не снимайте ваше платье. Менген. Я буду делать так, как мне хочется, а не так, как вы говорите. Что
я, ребенок или взрослый? Хватит с меня этой родительской тирании. Уеду
в Сити, там меня ценят и уважают. Миссис Хэшебай. Прощайте, Альф. Вспоминайте нас иногда там, в вашем Сити.
Вспоминайте, какая она юная, Элли. Элли. Вспоминайте, какие глаза и волосы у Гесионы. Капитан Шотовер. Вспоминайте про наш сад, где вам не приходилось быть
сторожевым псом, лающим, дабы преградить дорогу правде. Гектор. Вспоминайте красоту леди Этеруорд. Ее здравый смысл. Ее изящество. Леди Этеруорд. Льстец! Нет, мистер Менген, вы лучше вспоминайте, есть ли на
свете другое такое место, где вам было лучше, чем здесь. Это ведь самое
главное. Менген (сдаваясь). Хорошо, хорошо. Сдаюсь. Пусть будет по-вашему. Только
отвяжитесь. Я понять не могу, где я, что со мной, - когда вы все так на
меня накидываетесь. Остаюсь, женюсь на ней. Все сделаю, только чтобы
жить спокойно. Ну, теперь вы довольны? Элли. Нет. Я, в сущности, никогда не собиралась женить вас на себе, мистер
Менген. В глубине души - никогда. Я только хотела испытать свои силы.
Проверить, можете ли вы устоять, если я захочу! Менген (в негодовании). Как! Вы хотите сказать, что теперь, после того как я
так благородно поступил, вы собираетесь отказаться от меня? Леди Этеруорд. На вашем месте я бы не стала так торопиться, мисс Дэн. Вы в
любое время, до самой последней минуты, успеете отказаться от мистера
Менгена. В его положении разориться довольно трудно. Вы можете вести
очень комфортабельную жизнь, пользуясь тем, что он слывет таким
богачом. Элли. Я не могу пойти на двоемужество.
Миссис Хэшебай | Двоемужество! Что вы такое городите? Леди Этеруорд | (все Двоемужество! Что вы хотите сказать, мисс Дэн? Менген } сразу) Двоемужество! Вы хотите сказать, что вы уже
| замужем? Гектор | Двоемужество! Действительно, загадка!
Элли. Всего только полчаса тому назад капитан Шотовер взял меня в белые
жены. Миссис Хэшебай. Элли! Что за чушь! Где? Элли. В небесах, где совершаются все истинные браки. Леди Этеруорд. Ну, знаете, мисс Дэн! Ну, знаешь, папа! Менген. И он еще говорил мне, что я слишком стар! А сам-то, мумия этакая! Гектор (цитируя Шелли).
Им алтарем был темный лес,
Венчал их ветер вольный. Элли. Да, я, Элли Дэн, отдала свое разбитое сердце, мою, сильную, здоровую
душу ее естественному капитану, моему духовному супругу и второму отцу.
(Подсовывает руку капитана под свою и нежно ее поглаживает.)
Капитан крепко спит.
Миссис Хэшебай. Ах, как это умно с вашей стороны, деточка. Необыкновенно
умно! Альфред, вам никогда не сравняться с Элли. Куда там! вы должны
удовольствоваться маленькой порцией меня. Менген (сопит и вытирает глаза). Это бессердечно... (Задыхается от
огорчения.) Леди Этеруорд. Вы удачно отделались, мистер Менген. Мисс Дэн - такая
самонадеянная молодая особа, я первый раз вижу такую, с тех пор как
вернулась в Англию. Миссис Хэшебай. О, Элли вовсе не самонадеянная. Ведь правда, милочка? Элли. Теперь я знаю свою силу, Гесиона. Менген. Бесстыжая, вот как ее надо назвать. Миссис Хэшебай. Ш-шшш... ш-шшш... Альфред, не надо грубить. Разве вы не
чувствуете, как прекрасна эта брачная ночь, этот брак, заключенный в
небесах? Разве вы не счастливы, вы и Гектор? Откройте глаза. Эдди и
Элли достаточно хороши, чтобы понравиться самому требовательному
мужчине. Мы живем, и любим, и ни о чем не думаем. И все это мы,
женщины, устроили для вас. Почему же, скажите во имя здравого смысла,
вы все еще продолжаете вести себя так, будто вы два жалких, брошенных
человека? Капитан Шотовер. Я вам говорю, что от счастья проку мало. Вы можете быть
счастливы только тогда, когда вы наполовину живы. Вот я сейчас
наполовину мертвец, а счастливее, чем я был когда-то в молодости. Но и
моему счастью нет благословения божьего. Элли (с просветленным лицом). Жить в благословении! Вот что мне надо. Теперь
я понимаю, почему я на самом деле не могу выйти замуж за мистера
Менгена. В нашем браке не могло быть благословения. Благословение в
моем разбитом сердце. Благословение в вашей красоте, Гесиона.
Благословение в душе вашего отца. Даже в выдумках Марка есть
благословение. Но в деньгах мистера Менгена никакого благословения нет. Менген. Ни слова не понимаю. Элли. Я тоже. Но я знаю, что это что-то значит. Менген. Не говорите только, что у нас были какие-нибудь заминки с
благословением. Я готов был откопать епископа, чтобы он нас благословил
и повенчал. Миссис Хэшебай. Ну, не болван ли он, милочка? Гектор (гневно). Довольно вам издеваться над этим человеком. Все мы болваны.
Мадзини, в пижаме и в ярком шелковом халате, выходит из
дома, и подходит к леди Этеруорд.
Миссис Хэшебай. А! Вот идет единственный человек, который сумел устоять
против меня. Что такое случилось, мистер Дэн? Уж не пожар ли? Мадзини. Нет, что вы! Ничего не случилось. Но как можно спать, когда у тебя
под окном такая интересная беседа, да еще при этом такая замечательная
ночь. Просто не утерпел и решил присоединиться к вам. О чем это здесь
шла речь? Миссис Хэшебай. О, здесь происходят удивительные вещи, солдат свободы. Гектор. Вот, например, Менген, в качестве практика и дельца, пытался
раздеться здесь при всех. И потерпел позорное поражение. Тогда как вы,
в качестве идеалиста, блестяще преуспели в том же самом. Мадзини. Надеюсь, вы не в претензии, что я в таком виде, Миссис Хэшебай?
(Садится на складной стул.) Миссис Хэшебай. Напротив. Я бы предпочла вас всегда в таком виде. Леди Этеруорд. Брак вашей дочери, мистер Дэн, расстроился. У мистера
Менгена, которого мы все считали капиталистом, оказывается, ровно
ничего нет. Мадзини. Ну, я-то, разумеется, знал это, леди Этеруорд. Но если люди верят в
него и дают ему деньги, тогда как в меня они не верят и денег мне не
дают, то как я могу настаивать, чтобы бедняжка Элли рассчитывала на
меня? Менген. Пожалуйста, только не воображайте, будто у меня ничего нет. Я... Гектор. Ах, ради бога, без объяснений! Мы поняли. У вас есть тысячи фунтов в
долгосрочных векселях, пятьдесят тысяч паев, которым цена десять пенсов
за дюжину, и полдюжины таблеток цианистого калия, чтобы покончить с
собой в ту минуту, когда вас прижмут к стенке. Вот и все ваши миллионы. Мадзини. Нет, нет, нет! Он вполне честный человек. Все предприятия, с
которыми он имеет дело, совершенно подлинные и вполне законные
предприятия. Гектор (с отвращением}. Гм. Даже и плут-то не крупный. Менген. Это вы так думаете. Но для кой-кого из честных людей оказался даже
слишком крупным. Леди Этеруорд. Вам никак не угодишь, мистер Менген. Вы решили быть сразу и
не богатым и не бедным, и не честным и не бесчестным. Менген. А вы опять за свое. С тех пор как я вступил в этот дурацкий дом, из
меня все время шута делают. А я ведь такой же человек, как в Сити, так
и здесь. Элли (мелодично). Да, это дурацкий дом... Это нелепо счастливый дом, это
душераздирающий дом, дом без всяких основ. Я буду называть его домом,
где разбиваются сердца. Миссис Хэшебай. Перестаньте, Элли. А то я завою как зверь.
Менген начинает понемногу всхлипывать.
Ну вот, вы уже довели Альфреда. Элли. Мне он больше нравится, когда он воет. Капитан Шотовер. Молчать!
Менген затихает.
Пусть сердца разбиваются в безмолвии. Гектор. А вы согласны с этим именем для вашего дома? Капитан Шотовер. Это не дом мой, это моя берлога. Гектор. Мы слишком зажились здесь. Мы не живем в этом доме, мы в нем просто
на ролях привидений. Леди Этеруорд (с надрывом). Это просто ужасно представить себе, что вы здесь
сидели все эти годы, когда я весь свет успела объехать. Мне удалось
бежать отсюда еще в юности. А теперь этот дом потянул меня обратно. Он
хочет разбить и мое сердце. Но это у него не выйдет. Я простилась с ним
и с вами. Глупо было возвращаться. Но я как-то расчувствовалась
вспомнила папу, Гесиону и старые места... Мне казалось, будто они зовут
меня. Мадзини. Но ведь это совершенно естественное, хорошее человеческое чувство,
леди Этеруорд. Леди Этеруорд. Вот и я так думала, мистер Дэн. Но теперь я вижу, что это
были просто последствия гриппа. И я убедилась, что меня здесь не помнят
и не хотят. Капитан Шотовер. Ты уехала, потому что ты не нуждалась в нас. Разве это не
разбило сердце твоего отца? Ты вырвала себя отсюда с корнем. А земля
залечила раны, дала свежие всходы и забыла тебя. Какое ты имела право
возвращаться и бередить старые раны? Миссис Хэшебай. Ты сначала показалась мне совершенно чужой, Эдди. Но сейчас
мне кажется, что ты никогда и не уезжала. Леди Этеруорд. Спасибо тебе, Гесиона; но мой грипп теперь совершенно прошел.
И пусть этот дом будет домом разбитых сердец - для вас, мисс Дэн, и для
этого господина из Сити, который так плохо владеет собой; а для меня
это просто бестолковая и неряшливая вилла, даже без конюшни. Гектор. Где обитает... Элли. Старый, выживший из ума капитан и юная певица, которая преклоняется
перед ним. Миссис Хэшебай. И беспутная матрона, старающаяся скрыть второй подбородок и
расплывающиеся телеса и тщетно пытающаяся пленить прирожденного солдата
свободы. Мадзини. Ну что вы, миссис Хэшебай!.. Менген. И еще член правительства его величества короля, награжденный здесь
званием болвана. Не забудьте о нем, леди Этеруорд. Леди Этеруорд. И весьма очаровательный джентльмен, основная профессия
которого - быть мужем моей сестры. Гектор. Целая серия идиотов с разбитыми сердцами. Мадзини. Ах нет! Я бы сказал, если вы разрешите,- весьма и весьма удачные
образцы всего, что только есть лучшего в нашей английской культуре. Вы
обаятельные люди, очень передовые, без всяких предрассудков, открытые,
человечные, не считающиеся ни с какими условностями, демократы,
свободомыслящие - словом, у вас все качества, которыми дорожит мыслящий
человек. Миссис Хэшебай. Вы слишком превозносите нас, Мадзини. Мадзини. Нет, я не льщу, серьезно. Где бы я мог чувствовать себя так
непринужденно в пижаме? Я иногда вижу во сне, что я нахожусь в очень
изысканном обществе и вдруг обнаруживаю, что на мне нет ничего, кроме
пижамы. А иногда и пижамы нет. И я всякий раз чувствую, что я просто
сгораю от стыда. А здесь я ничего этого не испытываю; мне кажется, что
так и надо. Леди Этеруорд. Совершенно безошибочный признак того, что вы не находитесь в
действительно изысканном обществе, мистер Дэн. Если бы вы были у меня в
доме, вы бы чувствовали себя очень неловко. Мадзини. Я приложу все старания, чтобы держаться подальше от вашего дома,
леди Этеруорд. Леди Этеруорд. Вот и неправильно, мистер Дэн. Я позаботилась бы о том. чтобы
вы чувствовали себя вполне удобно. И вам не пришлось бы ломать себе
голову над тем, в каком халате вам надо появиться за обедом: в
пурпурно-золотом или малиново-изумрудном. Делая такие нелепые вещи, вы
усложняете жизнь, вместо того чтобы упрощать ее. Элли. В вашем доме сердца не разбиваются, не правда ли, леди Этеруорд? Гектор. Нет, она сама разбивает сердца в этом своем удобном доме. И тот
несчастный там наверху со своей флейтой воет так же, когда она
выворачивает ему сердце наизнанку, как воет Менген, когда моя жена
проделывает то же с ним. Леди Этеруорд. Это потому, что Рэнделу больше нечего делать, как позволять
разбивать себе сердце. Это для него такое же занятие, как мытье головы.
Поищите кого-нибудь, кто разбил бы сердце Гастингсу! Капитан Шотовер. Чурбан в конце концов оказывается в выигрыше. Леди Этеруорд. Я с величайшим удовольствием вернусь к моему чурбану, когда
мне до смерти надоест эта ваша компания умников. Менген (обиженно). Я и не думал выдавать себя за умника. Леди Этеруорд. Ах, я и забыла о вас, мистер Менген. Менген. Ну, я что-то этого не вижу. Леди Этеруорд. Вы, может быть, не очень умны, мистер Менген, но вы человек
преуспевающий. Менген. Но я совсем не хочу, чтобы на меня смотрели только как на
преуспевающего человека. У меня тоже есть воображение, как и у всякого
другого. Вот, например, сейчас у меня предчувствие... Миссис Хэшебай. Нет, вы просто невозможны, Альфред. Целый вечер я за вами
ухаживаю, а вы ни о чем другом не думаете, кроме вашего нелепого
предчувствия. Вы мне прямо надоели с этим. Идемте. Вы мне будете читать
стихи при свете звезд. (Тащит его в глубь сада в темноту.) Менген (плаксиво, из темноты). Вам хорошо потешаться надо мной. Но если бы
вы только знали... Гектор (досадливо). Чем все это кончится? Мадзини. Ничем не кончится, мистер Хэшебай. Жизнь - она ведь не кончается.
Она идет себе и идет. Элли. О, вечно так не может идти. Я всегда чего-то жду. Я не знаю, что это
такое, только жизнь должна ведь прийти к какой-то цели. Леди Этеруорд. Для молодой женщины вашего возраста - это ребенок. Гектор. Да, черт побери, но у меня тоже такое чувство. А я не могу родить
ребенка. Леди Этеруорд. Передав ваши полномочия, Гектор. Гектор. Да, есть у меня дети. Все это для меня уже позади. А все-таки я
чувствую, что так это не может продолжаться. Вот мы сидим здесь,
болтаем и предоставляем все на свете Менгенам, случаю и сатане.
Подумайте только на минуту о тех разрушительных силах, которые имеются
у Менгена и у его восхищающейся друг другом шайки. Ведь это истинное
сумасшествие! Все равно как дать в руки невоспитанному ребенку в
качестве игрушки заряженную торпеду, пусть поиграет в землетрясение. Мадзини. Да, это верно. Я часто об этом думал, когда был молод. Гектор. Думать! Что толку об этом думать?! Почему вы ничего не сделали? Мадзини. Да нет, я делал. Я был в разных кружках, обществах, произносил
речи, статьи писал. То есть все, что было в моих силах. Но знаете ли,
хоть люди в этих кружках и были уверены, что они знают больше, чем
Менген, многие из них и не подумали бы сунуться туда, если бы они знали
столько, сколько он знает. Видите ли, им никогда не приходилось иметь
дело с деньгами или держать в повиновении людей. Каждый год я ждал
революции или какого-нибудь ужасного взрыва: казалось просто
немыслимым, что мы можем вечно вот так путаться и топтаться на месте.
Но ничего не случилось. За исключением, конечно, обычных для нас
явлений - нищеты, преступлений, пьянства, к чему все уж привыкли. И ни
когда ничего не случается. Просто удивительно, если принять во внимание
все обстоятельства, до чего мы мирно и гладко существуем... Леди Этеруорд. Может быть, кто-нибудь поумнее вас с мистером Менгеном все
время заботился об этом? Мадзини. Возможно. Хотя меня воспитали в неверии, у меня часто бывает такое
чувство, что в общем можно довольно много сказать в пользу теории о
всемогущем провидении. Леди Этеруорд. Провидение! Я имела в виду Гастингса. Мадзини. Ах, простите, я вас не понял, леди Этеруорд. Капитан Шотовер. Всякий пьяный шкипер верит в провидение. Но один из
способов провидения обращаться с пьяными шкиперами - швырять их о
следует, ездить не буду, потому что меня с детства этому не учили.
Настоящее английское общество делится на два круга: это круг лошадников
и круг невротиков. И это вовсе не условность. Всякому ясно, что люди,
которые занимаются охотой, - это порядочные люди, а те, кто не
охотится, это не настоящие люди. Капитан Шотовер. В этом есть доля правды. Мужчину из меня сделал мой
корабль, а корабль - это конь морской. Леди Этеруорд. Вот именно поэтому-то, как мне Гастингс объяснял, ты и
джентльмен. Капитан Шотовер. Не так уж глупо для чурбана. Можешь его привезти в
следующий раз. Мне надо поговорить с ним. Леди Этеруорд. Почему Рэндел такой слюнтяй? Воспитывали его хорошо, учился в
колледже и университете, работал в министерстве иностранных дел, всю
жизнь вращался в лучшем обществе. А почему он какой-то такой
недоделанный, никчемный? Почему ни один слуга не уживается у него
дольше чем два-три месяца? Потому что он слишком ленив и слишком падок
на всякие развлечения и поэтому не может быть ни охотником, ни
стрелком. Он бренчит на рояле, рисует, волочится за замужними
женщинами, читает беллетристику, стихи. Он даже на флейте играет. Но я
никогда не позволяла ему являться с флейтой ко мне в дом. Посмел бы он
только... (Ее прерывают меланхолические звуки флейты, доносящиеся из
открытого окна сверху. Она в негодовании приподнимается в гамаке.)
Рэндел! Вы до сих пор не легли спать? Вы что же, подслушиваете?
Флейта задорно отвечает.
Боже, какая пошлость! Сейчас же в кровать, Рэндел! Как вы смеете!
Окно со стуком закрывается.
(Снова укладывается в гамак.) Ну кто может заинтересоваться таким
ничтожеством? Миссис Хэшебай. Эдди, как ты думаешь, следует Элли выйти замуж за бедного
Альфреда только из-за его денег? Менген (в ужасном смятении.) Ну что же это такое? Миссис Хэшебай, неужели вы
будете обсуждать мои дела вот так, перед всеми? Леди Этеруорд. Я думаю, Рэндел сейчас уже не слушает. Менген. Все слушают. Так, право, нельзя. Миссис Хэшебай. Да ведь сейчас темно. Ну не все ли вам равно? Элли не
возражает. Правда, Элли? Элли. Правда. Вы что думаете об этом, леди Этеруорд? У вас так много
здравого смысла. Менген. Нет, это нехорошо. Это... это...
Миссис Хэшебай зажимает ему рот рукой.
Ах, ну отлично! Леди Этеруорд. Сколько у вас денег, мистер Менген? Менген. Ну, знаете!.. Нет, это просто невозможно! Леди Этеруорд. Глупости, мистер Менген. Ведь весь вопрос в вашем капитале? Менген. Ну, уж если на то пошло - сколько у нее денег? Элли. Ничего нет. Леди Этеруорд. Ну вот, она ответила, мистер Менген. А теперь, после того как
вы заставили мисс Дэн бросить карты на стол, извольте показать и ваши. Миссис Хэшебай. Ну, Альфред, выкладывайте - сколько же? Менген (разозленный до того, что теряет всякую осторожность). Ну, если уж
вам угодно знать, то у меня нет денег и никогда не было. Миссис Хэшебай. Альфред, зачем вы нам рассказываете такие нелепые сказки? Менген. Это не сказки. Голая правда. Леди Этеруорд. На что же вы тогда живете, мистер Менген? Менген. Я живу на разъездные; ну а потом немножко еще комиссионных. Капитан Шотовер. А у кого из нас есть что-нибудь, кроме разъездных на
путешествие по жизни? Миссис Хэшебай. Но ведь у вас же есть фабрика, капиталы и все такое. Менген. Это все так думают, что у меня есть. Меня считают промышленным
Наполеоном. Поэтому-то мисс Элли и хочет выйти за меня. Но я вам
говорю, что у меня ничего нет. Элли. Вы хотите сказать - эти фабрики вроде тигров Марка? Они на самом деле
не существуют? Менген. Они отлично существуют. Только это не мои фабрики. Они принадлежат
синдикатам, акционерам и всяким там ленивым, ни на что не пригодным
капиталистам. Я беру у них деньги и пускаю фабрики в ход. Отыскиваю
людей вроде папаши мисс Дэн, которые кладут все свои силы на то, чтобы
наладить дело, и сам принимаю все меры к тому, чтобы оно приносило
доход. Конечно, я ставлю условие, чтобы мне платили приличное
содержание, но это собачья жизнь. А собственности у меня никакой нет. Миссис Хэшебай. Альфред, вы очень неискусно пытаетесь увильнуть от брака с
Элли. Менген. Первый раз в жизни сказал правду насчет своих денег - и первый раз в
жизни ни одна душа не верит! Леди Этеруорд. Как это грустно! Почему бы вам не заняться политикой, мистер
Менген? Менген. Политикой? Да что вы, с луны свалились? Чем же я занимаюсь, как не
политикой! Леди Этеруорд. Простите, но я ни разу о вас не слыхала. Менген. Разрешите объяснить вам, леди Этеруорд, что премьер-министр нашей
страны предложил мне войти в правительство и без всякой этой чепухи
вроде выборов - на правах диктатора одного крупного ведомства. Леди Этеруорд. В качестве консерватора или либерала? Менген. Ну, это все ерунда. Просто в качестве делового человека.
Все разражаются хохотом.
Над чем вы, собственно, смеетесь? Миссис Хэшебай. Ах, Альфред, Альфред! Элли. Это вас-то, который не может ступить шагу без моего отца? Ведь он все
за вас делает. Миссис Хэшебай. Вас, который боится собственных рабочих? Гектор. Вас, с которым три женщины целый вечер играют в кошки-мышки? Леди Этеруорд. Вы, должно быть, дали той партии, которая выдвинула вас,
огромную сумму, мистер Менген? Менген. Ни пенни из своего кармана. Деньги нашел синдикат. Они понимали,
насколько я буду для них полезен в правительстве. Леди Этеруорд. Все это необыкновенно интересно и неожиданно, мистер Менген.
Ну, и каковы же ваши административные достижения? Менген. Достижения?.. Гм... не знаю, что вы подразумеваете. Но я ловко
расстроил планы молодчиков из других ведомств. Каждый из них стремился
выступить в роли спасителя страны, а меня хотели оттеснить, лишить
доверия и всякой надежды заработать титул. Но я заранее позаботился
на тот случай, если бы они захотели мне пакостить, - чтобы и у них
ничего не вышло. Я, может быть, ничего не понимаю в моих машинах, но
зато я прекрасно умею сунуть палку в чужую машину. Вот теперь они
остались в совершенных дураках. Гектор. А вы с чем остались? Менген. Я остался с тем, что перехитрил всех остальных. Если это не
торжество деловитости, то как это еще назвать? Гектор. Где мы: в Англии или в сумасшедшем доме? Леди Этеруорд. Так вы собираетесь спасти страну, мистер Менген? Менген. А кто же еще ее спасет? Может быть, ваш мистер Рэндел? Леди Этеруорд. Рэндел-слюнтяй? Нет, конечно. Менген. Или, может быть, ваш зятек с этими его усами и пышными фразами? Гектор. О да, если бы мне позволили. Менген (насмешливо). А-а! А позволят? Гектор. Нет. Вы им больше по душе. Менген. То-то же. Ну, а раз вы живете в мире, где меня ценят, а вас нет, вам
не мешает обращаться со мной повежливее. Кто тут еще найдется, кроме
меня? Леди Этеруорд. Гастингс! Бросьте вашу нелепую демократию, дайте Гастингсу
власть и хороший запас бамбуковых палок, чтобы привести британских
туземцев в чувство, - и он без всякого труда спасет страну. Капитан Шотовер. Пусть уж она лучше погибнет. С палкой в руках всякий дурак
сумеет управлять. И я бы мог так управлять. Это не божий путь. Этот
твой Гастингс - чурбан. Леди Этеруорд. Он стоит всех вас, вместе взятых. А вы что скажете, мисс Дэн? Элли. Я думаю, что мой отец отлично мог бы управлять, если бы люди не
клеветали на него, не обманывали его и не презирали за то, что он такой
хороший. Менген (презрительно). Представляю себе: Мадзини Дэн в парламенте и
пробивает себе путь в правительство! Слава богу, до этого мы еще не
дошли. Что вы скажете, миссис Хэшебай? Миссис Хэшебай. О, я думаю, что это ровно ничего не значит, кто из вас
управляет страной, пока мы управляем вами. Гектор. Мы? Кто это мы, позвольте узнать? Миссис Хэшебай. Внучки дьявола, дорогой. Прекрасные женщины. Гектор (снова вздымая руки к небесам). Обрушься, говорю я, и избавь нас от
чар сатанинских! Элли. Выходит, что в мире нет ничего настоящего, кроме моего отца и
Шекспира. Тигры Марка поддельные. Миллионы мистера Менгена поддельные.
Даже в Гесионе нет ничего по-настоящему сильного и неподдельного, кроме
ее прекрасных черных волос. А леди Этеруорд слишком красива, чтобы быть
настоящей. Единственная вещь, которая еще для меня существовала, это
была седьмая степень самосозерцания капитана. Но и это, оказывается... Капитан Шотовер. Ром. Леди Этеруорд (спокойно). Большая часть моих волос отнюдь не поддельная.
Герцогиня Дитеринг предлагала мне за это (поглаживает свою прическу)
пятьдесят гиней. Она думала, что это парик. Но это все мое собственное,
за исключением цвета, разумеется. Менген (в совершенном неистовстве). Нет, слушайте, я сейчас разденусь, я
сниму с себя все, что есть. (Начинает стаскивать с себя сюртук.)
Леди Этеруорд | Мистер Менген! Капитан Шотовер } (вместе, Что это такое! Гектор | в ужасе) Ха-ха-ха! Валяйте! Элли | Пожалуйста, не надо.
Миссис Хэшебай (хватает его за руку). Альфред! Как вам не стыдно! Да что вы,
с ума сошли? Менген. Стыдно! Где тут стыд, в этом доме? Нет, давайте все разденемся
догола. Уж если что делать, так надо доводить это до конца. Морально мы
все уж разоблачились догола. Так давайте обнажимся и телесно. И
посмотрим, как это нам понравится. Я вам говорю, что я не в состоянии
это выдержать. Меня с детства учили приличиям. Я не возражаю против
того, чтобы женщины красили волосы, а мужчины пили,- это в человеческой
натуре. Но совсем не в человеческой натуре рассказывать об этом направо
и налево. Стоит только кому-нибудь из вас рот открыть, как меня всего
передергивает (ежится, словно в него запустили камнем) от страха - что
еще сейчас тут ляпнут? Как можно сохранять хоть какое-нибудь уважение к
себе, если мы не стараемся показать, что мы лучше, чем на самом деле? Леди Этеруорд. Совершенно согласна с вами, мистер Менген. Все это я
испытала. Я знаю, по опыту знаю, что мужчины и женщины - это хрупкие
цветы, и их надо выращивать под стеклом. А у нас в семье привычка
швырять камнями куда попало и устраивать сквозняки - и это не только
невыносимо грубо, но положительно опасно. Но если уж вы не убереглись
от моральной простуды, то зачем же еще простужаться и физически. Нет,
уж вы, пожалуйста, не снимайте ваше платье. Менген. Я буду делать так, как мне хочется, а не так, как вы говорите. Что
я, ребенок или взрослый? Хватит с меня этой родительской тирании. Уеду
в Сити, там меня ценят и уважают. Миссис Хэшебай. Прощайте, Альф. Вспоминайте нас иногда там, в вашем Сити.
Вспоминайте, какая она юная, Элли. Элли. Вспоминайте, какие глаза и волосы у Гесионы. Капитан Шотовер. Вспоминайте про наш сад, где вам не приходилось быть
сторожевым псом, лающим, дабы преградить дорогу правде. Гектор. Вспоминайте красоту леди Этеруорд. Ее здравый смысл. Ее изящество. Леди Этеруорд. Льстец! Нет, мистер Менген, вы лучше вспоминайте, есть ли на
свете другое такое место, где вам было лучше, чем здесь. Это ведь самое
главное. Менген (сдаваясь). Хорошо, хорошо. Сдаюсь. Пусть будет по-вашему. Только
отвяжитесь. Я понять не могу, где я, что со мной, - когда вы все так на
меня накидываетесь. Остаюсь, женюсь на ней. Все сделаю, только чтобы
жить спокойно. Ну, теперь вы довольны? Элли. Нет. Я, в сущности, никогда не собиралась женить вас на себе, мистер
Менген. В глубине души - никогда. Я только хотела испытать свои силы.
Проверить, можете ли вы устоять, если я захочу! Менген (в негодовании). Как! Вы хотите сказать, что теперь, после того как я
так благородно поступил, вы собираетесь отказаться от меня? Леди Этеруорд. На вашем месте я бы не стала так торопиться, мисс Дэн. Вы в
любое время, до самой последней минуты, успеете отказаться от мистера
Менгена. В его положении разориться довольно трудно. Вы можете вести
очень комфортабельную жизнь, пользуясь тем, что он слывет таким
богачом. Элли. Я не могу пойти на двоемужество.
Миссис Хэшебай | Двоемужество! Что вы такое городите? Леди Этеруорд | (все Двоемужество! Что вы хотите сказать, мисс Дэн? Менген } сразу) Двоемужество! Вы хотите сказать, что вы уже
| замужем? Гектор | Двоемужество! Действительно, загадка!
Элли. Всего только полчаса тому назад капитан Шотовер взял меня в белые
жены. Миссис Хэшебай. Элли! Что за чушь! Где? Элли. В небесах, где совершаются все истинные браки. Леди Этеруорд. Ну, знаете, мисс Дэн! Ну, знаешь, папа! Менген. И он еще говорил мне, что я слишком стар! А сам-то, мумия этакая! Гектор (цитируя Шелли).
Им алтарем был темный лес,
Венчал их ветер вольный. Элли. Да, я, Элли Дэн, отдала свое разбитое сердце, мою, сильную, здоровую
душу ее естественному капитану, моему духовному супругу и второму отцу.
(Подсовывает руку капитана под свою и нежно ее поглаживает.)
Капитан крепко спит.
Миссис Хэшебай. Ах, как это умно с вашей стороны, деточка. Необыкновенно
умно! Альфред, вам никогда не сравняться с Элли. Куда там! вы должны
удовольствоваться маленькой порцией меня. Менген (сопит и вытирает глаза). Это бессердечно... (Задыхается от
огорчения.) Леди Этеруорд. Вы удачно отделались, мистер Менген. Мисс Дэн - такая
самонадеянная молодая особа, я первый раз вижу такую, с тех пор как
вернулась в Англию. Миссис Хэшебай. О, Элли вовсе не самонадеянная. Ведь правда, милочка? Элли. Теперь я знаю свою силу, Гесиона. Менген. Бесстыжая, вот как ее надо назвать. Миссис Хэшебай. Ш-шшш... ш-шшш... Альфред, не надо грубить. Разве вы не
чувствуете, как прекрасна эта брачная ночь, этот брак, заключенный в
небесах? Разве вы не счастливы, вы и Гектор? Откройте глаза. Эдди и
Элли достаточно хороши, чтобы понравиться самому требовательному
мужчине. Мы живем, и любим, и ни о чем не думаем. И все это мы,
женщины, устроили для вас. Почему же, скажите во имя здравого смысла,
вы все еще продолжаете вести себя так, будто вы два жалких, брошенных
человека? Капитан Шотовер. Я вам говорю, что от счастья проку мало. Вы можете быть
счастливы только тогда, когда вы наполовину живы. Вот я сейчас
наполовину мертвец, а счастливее, чем я был когда-то в молодости. Но и
моему счастью нет благословения божьего. Элли (с просветленным лицом). Жить в благословении! Вот что мне надо. Теперь
я понимаю, почему я на самом деле не могу выйти замуж за мистера
Менгена. В нашем браке не могло быть благословения. Благословение в
моем разбитом сердце. Благословение в вашей красоте, Гесиона.
Благословение в душе вашего отца. Даже в выдумках Марка есть
благословение. Но в деньгах мистера Менгена никакого благословения нет. Менген. Ни слова не понимаю. Элли. Я тоже. Но я знаю, что это что-то значит. Менген. Не говорите только, что у нас были какие-нибудь заминки с
благословением. Я готов был откопать епископа, чтобы он нас благословил
и повенчал. Миссис Хэшебай. Ну, не болван ли он, милочка? Гектор (гневно). Довольно вам издеваться над этим человеком. Все мы болваны.
Мадзини, в пижаме и в ярком шелковом халате, выходит из
дома, и подходит к леди Этеруорд.
Миссис Хэшебай. А! Вот идет единственный человек, который сумел устоять
против меня. Что такое случилось, мистер Дэн? Уж не пожар ли? Мадзини. Нет, что вы! Ничего не случилось. Но как можно спать, когда у тебя
под окном такая интересная беседа, да еще при этом такая замечательная
ночь. Просто не утерпел и решил присоединиться к вам. О чем это здесь
шла речь? Миссис Хэшебай. О, здесь происходят удивительные вещи, солдат свободы. Гектор. Вот, например, Менген, в качестве практика и дельца, пытался
раздеться здесь при всех. И потерпел позорное поражение. Тогда как вы,
в качестве идеалиста, блестяще преуспели в том же самом. Мадзини. Надеюсь, вы не в претензии, что я в таком виде, Миссис Хэшебай?
(Садится на складной стул.) Миссис Хэшебай. Напротив. Я бы предпочла вас всегда в таком виде. Леди Этеруорд. Брак вашей дочери, мистер Дэн, расстроился. У мистера
Менгена, которого мы все считали капиталистом, оказывается, ровно
ничего нет. Мадзини. Ну, я-то, разумеется, знал это, леди Этеруорд. Но если люди верят в
него и дают ему деньги, тогда как в меня они не верят и денег мне не
дают, то как я могу настаивать, чтобы бедняжка Элли рассчитывала на
меня? Менген. Пожалуйста, только не воображайте, будто у меня ничего нет. Я... Гектор. Ах, ради бога, без объяснений! Мы поняли. У вас есть тысячи фунтов в
долгосрочных векселях, пятьдесят тысяч паев, которым цена десять пенсов
за дюжину, и полдюжины таблеток цианистого калия, чтобы покончить с
собой в ту минуту, когда вас прижмут к стенке. Вот и все ваши миллионы. Мадзини. Нет, нет, нет! Он вполне честный человек. Все предприятия, с
которыми он имеет дело, совершенно подлинные и вполне законные
предприятия. Гектор (с отвращением}. Гм. Даже и плут-то не крупный. Менген. Это вы так думаете. Но для кой-кого из честных людей оказался даже
слишком крупным. Леди Этеруорд. Вам никак не угодишь, мистер Менген. Вы решили быть сразу и
не богатым и не бедным, и не честным и не бесчестным. Менген. А вы опять за свое. С тех пор как я вступил в этот дурацкий дом, из
меня все время шута делают. А я ведь такой же человек, как в Сити, так
и здесь. Элли (мелодично). Да, это дурацкий дом... Это нелепо счастливый дом, это
душераздирающий дом, дом без всяких основ. Я буду называть его домом,
где разбиваются сердца. Миссис Хэшебай. Перестаньте, Элли. А то я завою как зверь.
Менген начинает понемногу всхлипывать.
Ну вот, вы уже довели Альфреда. Элли. Мне он больше нравится, когда он воет. Капитан Шотовер. Молчать!
Менген затихает.
Пусть сердца разбиваются в безмолвии. Гектор. А вы согласны с этим именем для вашего дома? Капитан Шотовер. Это не дом мой, это моя берлога. Гектор. Мы слишком зажились здесь. Мы не живем в этом доме, мы в нем просто
на ролях привидений. Леди Этеруорд (с надрывом). Это просто ужасно представить себе, что вы здесь
сидели все эти годы, когда я весь свет успела объехать. Мне удалось
бежать отсюда еще в юности. А теперь этот дом потянул меня обратно. Он
хочет разбить и мое сердце. Но это у него не выйдет. Я простилась с ним
и с вами. Глупо было возвращаться. Но я как-то расчувствовалась
вспомнила папу, Гесиону и старые места... Мне казалось, будто они зовут
меня. Мадзини. Но ведь это совершенно естественное, хорошее человеческое чувство,
леди Этеруорд. Леди Этеруорд. Вот и я так думала, мистер Дэн. Но теперь я вижу, что это
были просто последствия гриппа. И я убедилась, что меня здесь не помнят
и не хотят. Капитан Шотовер. Ты уехала, потому что ты не нуждалась в нас. Разве это не
разбило сердце твоего отца? Ты вырвала себя отсюда с корнем. А земля
залечила раны, дала свежие всходы и забыла тебя. Какое ты имела право
возвращаться и бередить старые раны? Миссис Хэшебай. Ты сначала показалась мне совершенно чужой, Эдди. Но сейчас
мне кажется, что ты никогда и не уезжала. Леди Этеруорд. Спасибо тебе, Гесиона; но мой грипп теперь совершенно прошел.
И пусть этот дом будет домом разбитых сердец - для вас, мисс Дэн, и для
этого господина из Сити, который так плохо владеет собой; а для меня
это просто бестолковая и неряшливая вилла, даже без конюшни. Гектор. Где обитает... Элли. Старый, выживший из ума капитан и юная певица, которая преклоняется
перед ним. Миссис Хэшебай. И беспутная матрона, старающаяся скрыть второй подбородок и
расплывающиеся телеса и тщетно пытающаяся пленить прирожденного солдата
свободы. Мадзини. Ну что вы, миссис Хэшебай!.. Менген. И еще член правительства его величества короля, награжденный здесь
званием болвана. Не забудьте о нем, леди Этеруорд. Леди Этеруорд. И весьма очаровательный джентльмен, основная профессия
которого - быть мужем моей сестры. Гектор. Целая серия идиотов с разбитыми сердцами. Мадзини. Ах нет! Я бы сказал, если вы разрешите,- весьма и весьма удачные
образцы всего, что только есть лучшего в нашей английской культуре. Вы
обаятельные люди, очень передовые, без всяких предрассудков, открытые,
человечные, не считающиеся ни с какими условностями, демократы,
свободомыслящие - словом, у вас все качества, которыми дорожит мыслящий
человек. Миссис Хэшебай. Вы слишком превозносите нас, Мадзини. Мадзини. Нет, я не льщу, серьезно. Где бы я мог чувствовать себя так
непринужденно в пижаме? Я иногда вижу во сне, что я нахожусь в очень
изысканном обществе и вдруг обнаруживаю, что на мне нет ничего, кроме
пижамы. А иногда и пижамы нет. И я всякий раз чувствую, что я просто
сгораю от стыда. А здесь я ничего этого не испытываю; мне кажется, что
так и надо. Леди Этеруорд. Совершенно безошибочный признак того, что вы не находитесь в
действительно изысканном обществе, мистер Дэн. Если бы вы были у меня в
доме, вы бы чувствовали себя очень неловко. Мадзини. Я приложу все старания, чтобы держаться подальше от вашего дома,
леди Этеруорд. Леди Этеруорд. Вот и неправильно, мистер Дэн. Я позаботилась бы о том. чтобы
вы чувствовали себя вполне удобно. И вам не пришлось бы ломать себе
голову над тем, в каком халате вам надо появиться за обедом: в
пурпурно-золотом или малиново-изумрудном. Делая такие нелепые вещи, вы
усложняете жизнь, вместо того чтобы упрощать ее. Элли. В вашем доме сердца не разбиваются, не правда ли, леди Этеруорд? Гектор. Нет, она сама разбивает сердца в этом своем удобном доме. И тот
несчастный там наверху со своей флейтой воет так же, когда она
выворачивает ему сердце наизнанку, как воет Менген, когда моя жена
проделывает то же с ним. Леди Этеруорд. Это потому, что Рэнделу больше нечего делать, как позволять
разбивать себе сердце. Это для него такое же занятие, как мытье головы.
Поищите кого-нибудь, кто разбил бы сердце Гастингсу! Капитан Шотовер. Чурбан в конце концов оказывается в выигрыше. Леди Этеруорд. Я с величайшим удовольствием вернусь к моему чурбану, когда
мне до смерти надоест эта ваша компания умников. Менген (обиженно). Я и не думал выдавать себя за умника. Леди Этеруорд. Ах, я и забыла о вас, мистер Менген. Менген. Ну, я что-то этого не вижу. Леди Этеруорд. Вы, может быть, не очень умны, мистер Менген, но вы человек
преуспевающий. Менген. Но я совсем не хочу, чтобы на меня смотрели только как на
преуспевающего человека. У меня тоже есть воображение, как и у всякого
другого. Вот, например, сейчас у меня предчувствие... Миссис Хэшебай. Нет, вы просто невозможны, Альфред. Целый вечер я за вами
ухаживаю, а вы ни о чем другом не думаете, кроме вашего нелепого
предчувствия. Вы мне прямо надоели с этим. Идемте. Вы мне будете читать
стихи при свете звезд. (Тащит его в глубь сада в темноту.) Менген (плаксиво, из темноты). Вам хорошо потешаться надо мной. Но если бы
вы только знали... Гектор (досадливо). Чем все это кончится? Мадзини. Ничем не кончится, мистер Хэшебай. Жизнь - она ведь не кончается.
Она идет себе и идет. Элли. О, вечно так не может идти. Я всегда чего-то жду. Я не знаю, что это
такое, только жизнь должна ведь прийти к какой-то цели. Леди Этеруорд. Для молодой женщины вашего возраста - это ребенок. Гектор. Да, черт побери, но у меня тоже такое чувство. А я не могу родить
ребенка. Леди Этеруорд. Передав ваши полномочия, Гектор. Гектор. Да, есть у меня дети. Все это для меня уже позади. А все-таки я
чувствую, что так это не может продолжаться. Вот мы сидим здесь,
болтаем и предоставляем все на свете Менгенам, случаю и сатане.
Подумайте только на минуту о тех разрушительных силах, которые имеются
у Менгена и у его восхищающейся друг другом шайки. Ведь это истинное
сумасшествие! Все равно как дать в руки невоспитанному ребенку в
качестве игрушки заряженную торпеду, пусть поиграет в землетрясение. Мадзини. Да, это верно. Я часто об этом думал, когда был молод. Гектор. Думать! Что толку об этом думать?! Почему вы ничего не сделали? Мадзини. Да нет, я делал. Я был в разных кружках, обществах, произносил
речи, статьи писал. То есть все, что было в моих силах. Но знаете ли,
хоть люди в этих кружках и были уверены, что они знают больше, чем
Менген, многие из них и не подумали бы сунуться туда, если бы они знали
столько, сколько он знает. Видите ли, им никогда не приходилось иметь
дело с деньгами или держать в повиновении людей. Каждый год я ждал
революции или какого-нибудь ужасного взрыва: казалось просто
немыслимым, что мы можем вечно вот так путаться и топтаться на месте.
Но ничего не случилось. За исключением, конечно, обычных для нас
явлений - нищеты, преступлений, пьянства, к чему все уж привыкли. И ни
когда ничего не случается. Просто удивительно, если принять во внимание
все обстоятельства, до чего мы мирно и гладко существуем... Леди Этеруорд. Может быть, кто-нибудь поумнее вас с мистером Менгеном все
время заботился об этом? Мадзини. Возможно. Хотя меня воспитали в неверии, у меня часто бывает такое
чувство, что в общем можно довольно много сказать в пользу теории о
всемогущем провидении. Леди Этеруорд. Провидение! Я имела в виду Гастингса. Мадзини. Ах, простите, я вас не понял, леди Этеруорд. Капитан Шотовер. Всякий пьяный шкипер верит в провидение. Но один из
способов провидения обращаться с пьяными шкиперами - швырять их о