Страница:
Скорость движения на широких улицах в центре города устрашающе велика, да и ездят здесь ни с чем не считаясь. До сих пор нам казалось, что пальму первенства в этом отношении держат шоферы Малой Азии, однако здешние водители оставили их далеко позади. Мы то и деле оказываемся зажатыми между машинами. Нас обгоняют и справа и слева - с той стороны, где в данное мгновение можно проехать. Постепенно мы усваиваем систему местного уличного движения, которое меньше всего руководствуется твердыми правилами. Вот едущий впереди небрежно поднимает висящую из окна левую руку; тут уже лучше не обгоняй, ибо он сразу же берет влево. Водитель с водителем договаривается жестами. Светофоры и световые указатели поворота не используются, так как они незаметны в ярком свете африканского солнца. Целое войско полицейских-регулировщиков тщетно пытается навести в этом хаосе хоть какой-нибудь порядок. На одном перекрестке мы насчитываем целых девять регулировщиков да к тому же еще светофор. Оказывается, в эти дни в Каире проводится "Месячник уличного движения", но трудно себе представить, что здесь когда-нибудь наступят "нормальные времена". И несмотря на это, те же регулировщики, сияя от радости, рассказывают нам о "высокой дисциплине водителей".
Мы останавливаем мопеды в Гарден Сити, у самой реки. Вот первые и немногие впечатления о Египте: рост благосостояния и преуспевание в долине Нила, нищета и засуха в пустыне, памятники одной из древнейших культур среди величавого песчаного моря, всего в нескольких километрах от оживленного движения на проспектах большого современного города.
ГОРОД МЕЖДУ ДВУМЯ МИРАМИ
Пирамиды, чей возраст достигает четырех с половиной тысяч лет, и почти рядом новый отель "Нил-Хилтон", коленопреклоненные на коврике верующие у новой телевизионной студии, мерно покачивающиеся верблюды и громадные американские лимузины - таково лицо Каира - столицы Объединенной Арабской Республики.
Каир больше, нежели какой-либо другой город, дает туристам точное представление о развитии всей страны. Он повествует и о великом прошлом, и о годах колониализма, о былой нищете и о победе нового, о первых робких шагах в лучшее будущее.
В Каире сразу же бросается в глаза многочисленность средних слоев населения: чиновники, торговцы, интеллигенция. Это результат особого развития Египта за последние 150 лет. Поход Наполеона и расшифровка иероглифов вызвали расширение культурных связей с Европой, западные ученые принесли в Египет научную методику и современный образ мыслей. Духовная связь между страной Нила и европейскими государствами не прерывалась и в последующие годы.
Строительство Суэцкого канала явилось дальнейшим стимулом развития страны. Открылась первая опера, число школ возросло со 185 до 5 тысяч.
Еще находясь в составе Османской империи, Египет занимал в ней особое место. С появлением (раньше, чем где-либо) передовой интеллигенции стремление египтян к самостоятельности настолько усилилось, что правительству в Стамбуле пришлось с этим считаться. Колониальные власти назначали египтян вице-королями, хедивами [14] и пашами. Борьба за независимость не ослабла и после 1882 года, когда Александрию захватила Англия, которая установила здесь новые формы колониального угнетения. Уже в 1922 году та же Англия была вынуждена дать обещание окрепшей благодаря социальным реформам крупной буржуазии - господствовавшему в Египте классу предоставить стране суверенитет. В 1924 году собрался первый парламент. Однако Англия сохранила в Египте свою власть, и в стране был установлен полуколониальный режим.
Дальнейшее ослабление колониального могущества Англии произошло после второй мировой войны. Подъем освободительного движения в Азии перекинулся и на Африку. К этому времени Египет стал уже довольно развитой страной.
Здесь произошла перегруппировка сил. Если раньше носителями прогрессивных идей были правящие классы, то теперь образование стало доступно среднему сословию. Это окрепшее сословие - к нему принадлежало и офицерство - явилось основной движущей силой революции 1952 года, которая окончательно уничтожила колониальный режим.
Те же люди стали инициаторами дальнейшего развития страны, и это вполне понятно, если учесть, что крупные помещики и паши были заинтересованы в укреплении Египта лишь до тех пор, пока в их руках была власть и пока их признавали англичане. После революции социальное соотношение сил сложилось в пользу национальной буржуазии. Земельная реформа и национализация предприятий укрепили престиж молодого правительства, а обширная программа реформ положила конец временам "кисмета" - временам равнодушия и покорности судьбе, что вскоре поняли и простые феллахи. Повсюду строились больницы и школы, всю страну охватила настоящая лихорадка образования. Каждому представлялась возможность улучшить свое материальное положение.
Некоторые экономические мероприятия правительства и в особенности его внутренняя политика не всегда встречали одобрение народа. Так, первые послереволюционные годы в Египте ознаменовались преследованием руководителей рабочего движения и стремлением к власти крупной буржуазии. И все же уже через десять лет республика укрепилась на избранном ею антиимпериалистическом пути. Мероприятия, предусмотренные июльскими реформами 1961 года, должны привести к хозяйственному расцвету страны [14]. Взят курс на улучшение жизни трудящихся. Среди рабочих, например, распределяется 25 процентов прибыли предприятий. А участие пролетариата и крестьянства в политической жизни пробуждает в них чувство ответственности за будущее.
И все же, несмотря на заметную европеизацию Египта, он был и остается страной, где по-прежнему господствует ислам. Влияние Корана и весьма многочисленного духовенства заметно сказывается на всей жизни Египта и до какой-то степени определяет его дальнейшее развитие. Похоже, однако, что правительство нашло удачное решение этого вопроса. Государство и религия не противопоставляются, а, наоборот, как бы дополняют друг друга. Так, хотя гражданское право целиком подчинено духовенству, постоянное влияние прогрессивного Министерства вакуфов [15] позволило победить старые религиозные устои и пережитки вроде многоженства и исключения женщин из общественной жизни страны. Это вызвало заметные социальные перемены в среде ультраконсервативного, фанатично верующего сельского населения Верхнего Египта.
В Египте множество религиозных групп, классов и классовых прослоек. Здесь можно встретить реакционного феодала-помещика и передового государственного деятеля, либерального купца и широкообразованного ученого, отсталого феллаха и организованного рабочего. Каждого из них легко узнать даже по одежде. Пожилые мужчины низших классов все еще предпочитают традиционную галабию, а женщины - черное покрывало, из-под которого видны лишь лицо, кисти рук и ступни. Представители средних классов, напротив, подчеркивают свою приверженность европейскому образу жизни. Платья из яркого набивного ситца на девушках, темные, просто сшитые - на пожилых женщинах и повседневные европейские костюмы на мужчинах встречаются чаще всего, они задают тон на улицах Каира. Этим здесь как бы показывают, что идут в ногу со временем. Одним словом, одежда египтянина определяет не столько его материальное положение, сколько политические и религиозные убеждения.
Наиболее отчетливо проявляется это у представителей крупной буржуазии. Деловые люди и высшие чиновники следуют новейшей моде, их жены сочетают свою восточную прелесть с парижским шиком, но лица духовного звания, сельская знать и профессора староисламского университета не расстаются с дорогими, богато украшенными национальными одеждами.
За последние десятилетия тут появился, однако, еще один вид одежды, все больше и больше определяющий облик улиц предместья. Это синие спецовки молодого рабочего класса Египта.
В ГОСТЯХ У НАШИХ ЮНЫХ ЗЕМЛЯКОВ
Наша программа и на этот раз весьма обширна. Интервью для печати, генеральный осмотр машин - без этого нельзя обойтись - и, наконец, новые попытки уменьшить груз. Путешествие по Африке требует основательной подготовки. И так как мы находимся на Востоке, такая подготовка продлится, видимо, три, а то и четыре недели.
Цены в отелях нам давно знакомы. Не всюду, конечно, так дорого, как в отеле "Нил-Хилтон", где номер на двоих стоит 60 марок в сутки, но дешевле чем за 15 марок мы ничего не достанем. Каир - столица, и здесь всегда полным-полно богатых туристов.
Первый наш визит - в представительство ГДР на Шариа Азиз Осман. В приемной торгового советника мы осторожно намекаем на то, что ночевать нам негде. Это вызывает сочувственную и вместе с тем лукавую улыбку.
- Разумеется, пока вы здесь, вы наши гости. Кое-что уже сделано. Мы слышали о вас, когда вы были еще в Дамаске и Бейруте. Правда, свободного служебного помещения у нас нет, но - тут улыбка становится еще более лукавой - в нашей школе, точнее, в нашем детском саду, есть комната, и там вас ждут походные кровати.
Здесь, как, впрочем, и всюду в наших представительствах, нам во всем пошли навстречу, оказывая энергичную помощь, будь то подготовка запаса медикаментов, установление контактов с местными газетами и агентствами или получение визы для въезда в другую страну.
Наше новое местожительство расположено в тихом переулке в районе Замалек. Вокруг разбросаны аккуратные, окрашенные в белый или желтый цвет виллы, которые окружены парками или садами. На клумбах - яркие тропические цветы во всем расточительном многообразии своих форм. Индийские декоративные пальмы с седовато-белым гладким стволом и акации отбрасывают густую тень, которая желанна здесь даже в октябре. За кустарниками - дома. В большинстве своем это одноэтажные строения с балконами, которые зачастую бывают больше, чем комнаты. Когда с Нила дует прохладный ветер, сады на крыше манят к вечерней беседе.
Здесь размещаются дипломатические представительства разных стран. Дорога ведет нас мимо консульств Бирмы и Индии, Кореи и Японии.
Один из таких особняков - владение педагогов. Весь день нас оглушает веселый шум самых юных представителей нашей страны. Они качаются на качелях, пекут песочные пироги и строят песочные крепости. Этажом выше - классные комнаты с партами и досками. Одна из этих комнат отдана в наше распоряжение. На столах лежат карты и проспекты, информационные бюллетени египетского автоклуба и анкеты разных консульств. Мы еще раз правим статьи для газет, своих и болгарских. А еще нам предстоит упаковать пакеты с проявленными пленками, чтобы следующим самолетом отослать их на родину. Вечера проводим в гостях у сотрудников нашего представительства, гуляем при луне вдоль Нила, прослушиваем пластинки или играем в чисто мужскую игру - скат.
- Ну, как вам нравится ваша новая квартира?
- Она отличная, только стулья и столы несколько маловаты.
В 15 километрах от города по дороге к пирамидам находится киногородок ОАР. Здесь повсюду, во дворах и залах, стоят ящики с фирменным знаком ДЕФА. Руководитель строительства (он тоже из ГДР) ведет нас через лабиринт строящихся, наполовину готовых или уже действующих студий. Копировальные машины, синхронизационные столы, съемочные камеры - большая часть оборудования студии - все это сделано на заводах нашей страны. На открытой площадке проводятся натуральные съемки. Египетский документальный фильм пока еще молод, отснято всего около дюжины лент. Его крестные - наши эксперты.
Земляков мы встречали и на строительстве нового телецентра в Каире. Египетские техники и сценаристы в порядке обмена опытом находятся сейчас в Адлерсхофе. Они знакомятся с нашим оборудованием и нашими методами работы. Во время одного интервью мы осматриваем новый павильон у Нила, выше моста, около университета.
Мистер Хасбини - руководитель телевизионного центра - приглашает нас выступить перед египетскими телезрителями и рассказать о поездке. В глубине телестудии поставлены мопеды, в том виде, в каком они оказались, пройдя 20 тысяч километров. Сзади находится кулиса со стилизованной дрезиной. Почти сто лет прогресса отделяют эти мопеды, наших надежных попутчиков в поездке по трем континентам, от первых велосипедов с деревянными ободами, на которых ездили, отталкиваясь ногами от земли. Однако экскурсами в прошлое заниматься некогда. Прожектора уже зажглись, и к нам приближаются три съемочные камеры. На тысячах египетских экранов появляются наши машины. Госпожа Мусса - диктор и переводчица - представляет нас и просит сделать краткое сообщение. Далее следует все как обычно: вопрос, ответ, перевод; вопрос, ответ, перевод. Мы объясняем цель и смысл поездки, которая даже для Египта - страны, привыкшей к путешественникам, - является более чем необычной. Рассказываем о наших приключениях на Балканах и в Турции, о том, как впервые в истории пересекли на мопедах Сирийскую пустыню по дороге в Пальмиру и Багдад. Не замечаем, как летит время. Нам добавили еще пять минут. Однако большая стрелка часов на режиссерском пульте уже восемь раз пересекает минутную черту, а руководитель передачи все еще ободряюще кивает нам головой.
Мы говорим о наших планах, описываем дальнейший маршрут и его специфические трудности: крутые высокогорные перевалы, тропы в джунглях, страшную жару в степях и пустынях Африки. И попутно все время отвечаем на вопросы о технических данных наших машин с моторами в 50 кубических сантиметров. На заднем плане сидят люди из съемочной группы. Они шепчутся между собой. Наконец дают знак к окончанию. Камера снова приближается. Рукопожатие: "Наша телевизионная студия желает вам счастливого пути" - и красные контрольные лампы под объективом гаснут. В эфир пошла следующая передача: обозрение за неделю.
На лбу у нас выступили крупные капли пота. И не только потому, что в течение почти десяти минут мы находились под лучами прожектора мощностью в тысячу ватт.
Интервью с каирским корреспондентом радио ГДР куда приятнее. Сидим, вытянув ноги в удобном мягком кресле, рядом стакан с виски. Небольшой микрофон на столе почти не мешает непринужденной беседе. Болтаем о серьезных и менее серьезных происшествиях. Под конец просим передать еще несколько приветов товарищам и коллегам на родине, всем тем, кто принимал участие в подготовке нашей поездки. И если кое-что из сказанного нам потом не понравится, это место всегда можно вырезать...
ГРУЗОВОЙ ПАРОХОД В ЦЕНТРЕ ПУСТЫНИ
Разнообразны пути, по которым идет Египет к созданию своей экономики. Столь же разнообразна помощь, которую ему в этом оказывают. Если империалистические государства связывают свои займы с ростовщическими процентами и политическими условиями, то социалистические страны преследуют при этом лишь одну цель - дать возможность молодому национальному государству быстрее преодолеть последствия колониализма.
На севере страны, в дельте Нила, растет новый город, центром которого является текстильный комбинат, построенный специалистами из ГДР. Электростанции в Даманхуре (их оборудование сделано в ГДР) снабжают северную провинцию энергией. И все же наиболее интересная работа выпала на долю наших лоцманов, которые по приглашению египетского правительства проводят корабли через Суэцкий канал.
Каждый из нас помнит события 1956 года. Тогда Египет обратился в Международный банк с просьбой о займе для строительства Асуанской плотины. Проект Ас-Саддаль-Али - плотина с электротехническими сооружениями, ирригационной системой и фабрикой удобрений, продукция которой наряду с илом из Нила должна была обеспечить высокий урожай, - являлся основой плана экономического развития ОАР после революции 1952 года. От этой стройки зависел успех развития всего народного хозяйства страны. Более двух лет длились переговоры о его финансировании. Международный банк поставил следующие условия: полный контроль над финансовой политикой Египта, вмешательство в вопросы внешней политики и влияние на экономику - условия, которые не явились неожиданностью, поскольку дирекция Международного банка находилась и находится в США. Объединенная Арабская Республика отклонила кабальный договор и внесла контрпредложения. В результате 19 июля 1956 года Международный банк категорически отказал Египту в кредите. Тогда 26 июля 1956 года правительство ОАР национализировало акционерное общество Суэцкого канала, основной капитал которого находился в руках английских, французских и американских предпринимателей. Ежегодная чистая прибыль от пошлин за пользование каналом - 120 миллионов немецких марок - предназначалась на финансирование строительства плотины. Реакция империалистических государств была для них весьма типичной: на Порт-Саид обрушились бомбы, началась англо-франко-израильская агрессия.
В первую очередь были отозваны английские лоцманы. Действуя так, компания Суэцкого канала рассчитывала полностью приостановить движение кораблей между Средиземным морем и Индийским океаном. Но планы акционеров были сорваны. Лоцманы из многих стран вызвались помочь Египту, и теперь 234 опытных моряка водят здесь суда. Больше половины из них - арабы, что является совершенно новым в истории Суэцкого канала.
Пока наши заявления с просьбой о визах лежат в консульствах, мы не тратим времени даром и принимаем решение: ехать к Суэцкому каналу. Путь идет вдоль рва с пресной водой. Он был вырыт между Нилом и Исмаилией для обеспечения питьевой водой рабочих, занятых на строительстве канала. 140 километров тянется ров с водой через пустыню. Мы проезжаем Исмаилию, этот зеленый оазис среди песков, и тогда на севере от него перед нашими глазами встает необычайная картина: уходящая к горизонту линия желто-коричневого песка прерывается каким-то причудливым сооружением, над которым висит черное облако дыма. Приблизившись, мы узнаем верхние части корабля - капитанский мостик, шлюпбалки, трубы и стрелы. Грузовое судно в центре пустыни! Корабль медленно проплывает мимо нас, за ним второй, третий, четвертый...
Мы в нескольких километрах от Суэцкого канала.
В Исмаилии мы расспрашиваем, где живут наши земляки.
- Немецкие лоцманы? Я знаю дорогу, подождите, сейчас я вас провожу.
Двое юношей-арабов бегут рядом и приводят нас на одну из улиц на окраине города. Перед красивой виллой, еле заметной за кустами роз, мы сходим с машин. У ворот стоит человек, который приветствует нас на чистейшем северогерманском диалекте. Товарищ Генц - один из пяти капитанов, прибывших из Германской Демократической Республики. Нет, не такая уж будничная профессия быть лоцманом Суэцкого канала. Вместо будильника - у кровати телефон. Рабочий день не нормирован. На службу могут вызвать в любое время дня и ночи. Машина доставляет лоцмана к кораблю, когда тот еще далеко за пределами города. Домой лоцман возвращается лишь через десять или пятнадцать часов. Затем... смотри выше.
Уже больше пятисот кораблей провел по каналу товарищ Генц. И мы узнаем от него, что каждый пароход по-своему реагирует на повороты штурвала. Ежедневно приходится делать и поправки на боковой ветер и течение. Несмотря на небольшую скорость, всего 15 километров в час, в этих спокойно скользящих по водной глади судах таится исполинская мощь. И не так-то легко придерживаться курса, если ширина фарватера всего 90 метров. Большие буксиры с моторами во много тысяч лошадиных сил могут сравнительно быстро снять корабль с мели, однако стоимость затраченного на это времени обходится пароходным компаниям в десятки тысяч марок.
Правда, владельцы пароходов привыкли к большим платежам. Человек непосвященный бывает обычно потрясен: 100 тысяч марок - такова пошлина за проход по каналу одного танкера!
Суэцкий канал отделяет азиатскую часть ОАР - полуостров Синай - от африканского материка.
Проект постройки канала между Красным и Средиземным морями появился на свет много раньше XIX столетия. Еще четыре тысячи лет назад египетский фараон Нехао приказал соорудить искусственный водный путь. На протяжении веков эти каналы много раз разрушались и вновь восстанавливались. Нынешняя трасса канала прокладывалась десять лет, и ее торжественное открытие состоялось 17 ноября 1869 года.
По приглашению дирекции канала мы осматриваем техническое оборудование этого крупнейшего в Египте сооружения, где трудятся почти 10 тысяч человек. В помещении правления в Исмаилии висит большая карта района канала. У северного устья канала расположены Порт-Саид и его азиатский близнец Порт-Фуад. В средней части, на озере Тимсах, находится Исмаилия, а немного южнее - Большое и Малое Горькие озера. На берегах южного устья у выхода в Красное море лежат Суэц и Порт-Тауфик.
Длина канала 163 километра, и судно проходит его за 15 часов. На борт поочередно поднимаются три лоцмана; каждый из них проводит корабль по определенному участку пути. По ночам на судах устанавливаются прожектора, и движение продолжается даже в темноте. Корабль сопровождают два катера, которые в случае аварии могут подать трос на берег.
Отвечая на наш вопрос о интенсификации движения судов по каналу, заведующий отделом рекламы господин Фуад ссылается на статистические данные:
- В 1955 году через канал проходило ежедневно около 40 кораблей, сегодня - до 50. Но на этом мы, конечно, не остановимся, - продолжает господин Фуад. - Мы не только хотим сохранить канал в его теперешнем виде, но и собираемся расширить его и ввести необходимые технические усовершенствования, ибо чем выше наши доходы, тем эффективнее экономические усилия страны. План Насера предусматривает в первую очередь удлинить разъезды, то есть те места, где встречаются караваны судов. Требуется увеличить пропускную способность канала. Будут введены в строй новые буксиры, радарные и телевизионные установки, которые обеспечат безопасность движения. Такова наша программа на ближайшее будущее.
Господин Фуад вынимает папку, перелистывает подшитые бумаги и, наконец, указывает на какой-то документ.
- Часть вторая: расширить и углубить канал, обеспечив встречное движение судов в оба конца по всей трассе, с тем чтобы можно было пропускать корабли водоизмещением 65-70 тысяч тонн.
Цифры говорят сами за себя. А ведь канал управляется египетской администрацией всего четыре года.
Мы договариваемся посетить гавань Порт-Саида. Быстро находим легковую машину и едем на север. Мы мчимся со скоростью почти 100 километров в час. Дорога прямая, как шнур. Встречного движения здесь нет: шоссе вдоль канала принадлежит Управлению, и им можно пользоваться лишь по специальному разрешению.
Мы останавливаемся у одинокого здания. Со сторожевой вышки открывается вид на пустыню. Канал блестящей лентой прорезает холмы. Кто-то показывает рукой на юг: на горизонте, на фоне желтого песка вырастают мачты и очертания кораблей. Они приближаются величественно и горделиво: бесконечный ряд танкеров на расстоянии километра друг от друга. На ветру развеваются флаги многих стран. Сохраняя установленные интервалы, идут грузовые и пассажирские суда. Корабли, следующие на юг, пережидают встречные караваны на разъезде.
У гавани Порт-Саида весь багаж вскрывается. Таможенники ищут контрабанду. Для торговцев наркотиками, доставляющих свой запретный товар с Ближнего Востока (в основном из Бейрута), канал - серьезное препятствие. И они предпочитают провозить контрабанду через пустыню с караванами верблюдов. Наркотики зашивают в специальные мешочки и дают животным проглотить их вместе с кормом. Так, в желудках верблюдов доставляются сюда эти воистину драгоценные порошки. Не следует забывать, что на африканском континенте килограмм гашиша стоит в 10 раз дороже, чем в Азии.
На дверцах нашей машины изображен герб правления канала - священный скарабей, и нам открыта "зеленая улица". На верфь мы попадаем на баркасе. Ее построили французы, и она предназначалась лишь для ремонта кораблей, принадлежащих компании. Сейчас здесь создаются первые египетские морские суда.
Здание клуба находится в непосредственной близости от рейда. Девятнадцать пароходов бросили здесь якорь, чтобы с ночным караваном пройти канал. Движение кораблей в Порт-Саиде вдвое интенсивнее, чем в порту Нью-Йорка.
На северной окраине города стоят новые светлые дома, поднявшиеся на месте развалин, которые оставили английские интервенты после национализации канала в 1956 году.
Отсюда мы едем к южному устью канала и уже издали замечаем трубы нефтеперегонных заводов Суэца, где производится большая часть необходимого Египту горючего.
Дорога идет вдоль Красного моря. Справа видны голые скалы. Все ближе придвигаются к берегу горы. У шлагбаума - наша конечная остановка; дальше военная зона, для въезда в которую надо иметь специальный пропуск.
В последний раз используем наше легкое подводное снаряжение.
Заплываем на несколько десятков метров в море и видим под собой светящиеся краски. Медленно идем в глубину. Кажется, что мы погружаемся в сказочный мир: столь странны и причудливы здесь формы кораллов. Филигранные разветвленные колонии светятся в лучах солнца красным, синим и зеленым цветами. Некоторые напоминают кусты терновника, другие - слои мха, третьи нежный цветник. Между окаменелыми цветами стремительно проносятся юркие пестрые рыбы самых разнообразных пород. Их почти можно поймать руками. Дно моря усеяно раковинами. Мы выискиваем самые красивые и редкие экземпляры, спиральные раковины улиток и скелеты морских звезд. В заключение достаем с морского дна не менее ценный трофей - свой собственный экспонометр, который при наших энергичных съемках принял отнюдь не добровольную ванну.
Мы останавливаем мопеды в Гарден Сити, у самой реки. Вот первые и немногие впечатления о Египте: рост благосостояния и преуспевание в долине Нила, нищета и засуха в пустыне, памятники одной из древнейших культур среди величавого песчаного моря, всего в нескольких километрах от оживленного движения на проспектах большого современного города.
ГОРОД МЕЖДУ ДВУМЯ МИРАМИ
Пирамиды, чей возраст достигает четырех с половиной тысяч лет, и почти рядом новый отель "Нил-Хилтон", коленопреклоненные на коврике верующие у новой телевизионной студии, мерно покачивающиеся верблюды и громадные американские лимузины - таково лицо Каира - столицы Объединенной Арабской Республики.
Каир больше, нежели какой-либо другой город, дает туристам точное представление о развитии всей страны. Он повествует и о великом прошлом, и о годах колониализма, о былой нищете и о победе нового, о первых робких шагах в лучшее будущее.
В Каире сразу же бросается в глаза многочисленность средних слоев населения: чиновники, торговцы, интеллигенция. Это результат особого развития Египта за последние 150 лет. Поход Наполеона и расшифровка иероглифов вызвали расширение культурных связей с Европой, западные ученые принесли в Египет научную методику и современный образ мыслей. Духовная связь между страной Нила и европейскими государствами не прерывалась и в последующие годы.
Строительство Суэцкого канала явилось дальнейшим стимулом развития страны. Открылась первая опера, число школ возросло со 185 до 5 тысяч.
Еще находясь в составе Османской империи, Египет занимал в ней особое место. С появлением (раньше, чем где-либо) передовой интеллигенции стремление египтян к самостоятельности настолько усилилось, что правительству в Стамбуле пришлось с этим считаться. Колониальные власти назначали египтян вице-королями, хедивами [14] и пашами. Борьба за независимость не ослабла и после 1882 года, когда Александрию захватила Англия, которая установила здесь новые формы колониального угнетения. Уже в 1922 году та же Англия была вынуждена дать обещание окрепшей благодаря социальным реформам крупной буржуазии - господствовавшему в Египте классу предоставить стране суверенитет. В 1924 году собрался первый парламент. Однако Англия сохранила в Египте свою власть, и в стране был установлен полуколониальный режим.
Дальнейшее ослабление колониального могущества Англии произошло после второй мировой войны. Подъем освободительного движения в Азии перекинулся и на Африку. К этому времени Египет стал уже довольно развитой страной.
Здесь произошла перегруппировка сил. Если раньше носителями прогрессивных идей были правящие классы, то теперь образование стало доступно среднему сословию. Это окрепшее сословие - к нему принадлежало и офицерство - явилось основной движущей силой революции 1952 года, которая окончательно уничтожила колониальный режим.
Те же люди стали инициаторами дальнейшего развития страны, и это вполне понятно, если учесть, что крупные помещики и паши были заинтересованы в укреплении Египта лишь до тех пор, пока в их руках была власть и пока их признавали англичане. После революции социальное соотношение сил сложилось в пользу национальной буржуазии. Земельная реформа и национализация предприятий укрепили престиж молодого правительства, а обширная программа реформ положила конец временам "кисмета" - временам равнодушия и покорности судьбе, что вскоре поняли и простые феллахи. Повсюду строились больницы и школы, всю страну охватила настоящая лихорадка образования. Каждому представлялась возможность улучшить свое материальное положение.
Некоторые экономические мероприятия правительства и в особенности его внутренняя политика не всегда встречали одобрение народа. Так, первые послереволюционные годы в Египте ознаменовались преследованием руководителей рабочего движения и стремлением к власти крупной буржуазии. И все же уже через десять лет республика укрепилась на избранном ею антиимпериалистическом пути. Мероприятия, предусмотренные июльскими реформами 1961 года, должны привести к хозяйственному расцвету страны [14]. Взят курс на улучшение жизни трудящихся. Среди рабочих, например, распределяется 25 процентов прибыли предприятий. А участие пролетариата и крестьянства в политической жизни пробуждает в них чувство ответственности за будущее.
И все же, несмотря на заметную европеизацию Египта, он был и остается страной, где по-прежнему господствует ислам. Влияние Корана и весьма многочисленного духовенства заметно сказывается на всей жизни Египта и до какой-то степени определяет его дальнейшее развитие. Похоже, однако, что правительство нашло удачное решение этого вопроса. Государство и религия не противопоставляются, а, наоборот, как бы дополняют друг друга. Так, хотя гражданское право целиком подчинено духовенству, постоянное влияние прогрессивного Министерства вакуфов [15] позволило победить старые религиозные устои и пережитки вроде многоженства и исключения женщин из общественной жизни страны. Это вызвало заметные социальные перемены в среде ультраконсервативного, фанатично верующего сельского населения Верхнего Египта.
В Египте множество религиозных групп, классов и классовых прослоек. Здесь можно встретить реакционного феодала-помещика и передового государственного деятеля, либерального купца и широкообразованного ученого, отсталого феллаха и организованного рабочего. Каждого из них легко узнать даже по одежде. Пожилые мужчины низших классов все еще предпочитают традиционную галабию, а женщины - черное покрывало, из-под которого видны лишь лицо, кисти рук и ступни. Представители средних классов, напротив, подчеркивают свою приверженность европейскому образу жизни. Платья из яркого набивного ситца на девушках, темные, просто сшитые - на пожилых женщинах и повседневные европейские костюмы на мужчинах встречаются чаще всего, они задают тон на улицах Каира. Этим здесь как бы показывают, что идут в ногу со временем. Одним словом, одежда египтянина определяет не столько его материальное положение, сколько политические и религиозные убеждения.
Наиболее отчетливо проявляется это у представителей крупной буржуазии. Деловые люди и высшие чиновники следуют новейшей моде, их жены сочетают свою восточную прелесть с парижским шиком, но лица духовного звания, сельская знать и профессора староисламского университета не расстаются с дорогими, богато украшенными национальными одеждами.
За последние десятилетия тут появился, однако, еще один вид одежды, все больше и больше определяющий облик улиц предместья. Это синие спецовки молодого рабочего класса Египта.
В ГОСТЯХ У НАШИХ ЮНЫХ ЗЕМЛЯКОВ
Наша программа и на этот раз весьма обширна. Интервью для печати, генеральный осмотр машин - без этого нельзя обойтись - и, наконец, новые попытки уменьшить груз. Путешествие по Африке требует основательной подготовки. И так как мы находимся на Востоке, такая подготовка продлится, видимо, три, а то и четыре недели.
Цены в отелях нам давно знакомы. Не всюду, конечно, так дорого, как в отеле "Нил-Хилтон", где номер на двоих стоит 60 марок в сутки, но дешевле чем за 15 марок мы ничего не достанем. Каир - столица, и здесь всегда полным-полно богатых туристов.
Первый наш визит - в представительство ГДР на Шариа Азиз Осман. В приемной торгового советника мы осторожно намекаем на то, что ночевать нам негде. Это вызывает сочувственную и вместе с тем лукавую улыбку.
- Разумеется, пока вы здесь, вы наши гости. Кое-что уже сделано. Мы слышали о вас, когда вы были еще в Дамаске и Бейруте. Правда, свободного служебного помещения у нас нет, но - тут улыбка становится еще более лукавой - в нашей школе, точнее, в нашем детском саду, есть комната, и там вас ждут походные кровати.
Здесь, как, впрочем, и всюду в наших представительствах, нам во всем пошли навстречу, оказывая энергичную помощь, будь то подготовка запаса медикаментов, установление контактов с местными газетами и агентствами или получение визы для въезда в другую страну.
Наше новое местожительство расположено в тихом переулке в районе Замалек. Вокруг разбросаны аккуратные, окрашенные в белый или желтый цвет виллы, которые окружены парками или садами. На клумбах - яркие тропические цветы во всем расточительном многообразии своих форм. Индийские декоративные пальмы с седовато-белым гладким стволом и акации отбрасывают густую тень, которая желанна здесь даже в октябре. За кустарниками - дома. В большинстве своем это одноэтажные строения с балконами, которые зачастую бывают больше, чем комнаты. Когда с Нила дует прохладный ветер, сады на крыше манят к вечерней беседе.
Здесь размещаются дипломатические представительства разных стран. Дорога ведет нас мимо консульств Бирмы и Индии, Кореи и Японии.
Один из таких особняков - владение педагогов. Весь день нас оглушает веселый шум самых юных представителей нашей страны. Они качаются на качелях, пекут песочные пироги и строят песочные крепости. Этажом выше - классные комнаты с партами и досками. Одна из этих комнат отдана в наше распоряжение. На столах лежат карты и проспекты, информационные бюллетени египетского автоклуба и анкеты разных консульств. Мы еще раз правим статьи для газет, своих и болгарских. А еще нам предстоит упаковать пакеты с проявленными пленками, чтобы следующим самолетом отослать их на родину. Вечера проводим в гостях у сотрудников нашего представительства, гуляем при луне вдоль Нила, прослушиваем пластинки или играем в чисто мужскую игру - скат.
- Ну, как вам нравится ваша новая квартира?
- Она отличная, только стулья и столы несколько маловаты.
В 15 километрах от города по дороге к пирамидам находится киногородок ОАР. Здесь повсюду, во дворах и залах, стоят ящики с фирменным знаком ДЕФА. Руководитель строительства (он тоже из ГДР) ведет нас через лабиринт строящихся, наполовину готовых или уже действующих студий. Копировальные машины, синхронизационные столы, съемочные камеры - большая часть оборудования студии - все это сделано на заводах нашей страны. На открытой площадке проводятся натуральные съемки. Египетский документальный фильм пока еще молод, отснято всего около дюжины лент. Его крестные - наши эксперты.
Земляков мы встречали и на строительстве нового телецентра в Каире. Египетские техники и сценаристы в порядке обмена опытом находятся сейчас в Адлерсхофе. Они знакомятся с нашим оборудованием и нашими методами работы. Во время одного интервью мы осматриваем новый павильон у Нила, выше моста, около университета.
Мистер Хасбини - руководитель телевизионного центра - приглашает нас выступить перед египетскими телезрителями и рассказать о поездке. В глубине телестудии поставлены мопеды, в том виде, в каком они оказались, пройдя 20 тысяч километров. Сзади находится кулиса со стилизованной дрезиной. Почти сто лет прогресса отделяют эти мопеды, наших надежных попутчиков в поездке по трем континентам, от первых велосипедов с деревянными ободами, на которых ездили, отталкиваясь ногами от земли. Однако экскурсами в прошлое заниматься некогда. Прожектора уже зажглись, и к нам приближаются три съемочные камеры. На тысячах египетских экранов появляются наши машины. Госпожа Мусса - диктор и переводчица - представляет нас и просит сделать краткое сообщение. Далее следует все как обычно: вопрос, ответ, перевод; вопрос, ответ, перевод. Мы объясняем цель и смысл поездки, которая даже для Египта - страны, привыкшей к путешественникам, - является более чем необычной. Рассказываем о наших приключениях на Балканах и в Турции, о том, как впервые в истории пересекли на мопедах Сирийскую пустыню по дороге в Пальмиру и Багдад. Не замечаем, как летит время. Нам добавили еще пять минут. Однако большая стрелка часов на режиссерском пульте уже восемь раз пересекает минутную черту, а руководитель передачи все еще ободряюще кивает нам головой.
Мы говорим о наших планах, описываем дальнейший маршрут и его специфические трудности: крутые высокогорные перевалы, тропы в джунглях, страшную жару в степях и пустынях Африки. И попутно все время отвечаем на вопросы о технических данных наших машин с моторами в 50 кубических сантиметров. На заднем плане сидят люди из съемочной группы. Они шепчутся между собой. Наконец дают знак к окончанию. Камера снова приближается. Рукопожатие: "Наша телевизионная студия желает вам счастливого пути" - и красные контрольные лампы под объективом гаснут. В эфир пошла следующая передача: обозрение за неделю.
На лбу у нас выступили крупные капли пота. И не только потому, что в течение почти десяти минут мы находились под лучами прожектора мощностью в тысячу ватт.
Интервью с каирским корреспондентом радио ГДР куда приятнее. Сидим, вытянув ноги в удобном мягком кресле, рядом стакан с виски. Небольшой микрофон на столе почти не мешает непринужденной беседе. Болтаем о серьезных и менее серьезных происшествиях. Под конец просим передать еще несколько приветов товарищам и коллегам на родине, всем тем, кто принимал участие в подготовке нашей поездки. И если кое-что из сказанного нам потом не понравится, это место всегда можно вырезать...
ГРУЗОВОЙ ПАРОХОД В ЦЕНТРЕ ПУСТЫНИ
Разнообразны пути, по которым идет Египет к созданию своей экономики. Столь же разнообразна помощь, которую ему в этом оказывают. Если империалистические государства связывают свои займы с ростовщическими процентами и политическими условиями, то социалистические страны преследуют при этом лишь одну цель - дать возможность молодому национальному государству быстрее преодолеть последствия колониализма.
На севере страны, в дельте Нила, растет новый город, центром которого является текстильный комбинат, построенный специалистами из ГДР. Электростанции в Даманхуре (их оборудование сделано в ГДР) снабжают северную провинцию энергией. И все же наиболее интересная работа выпала на долю наших лоцманов, которые по приглашению египетского правительства проводят корабли через Суэцкий канал.
Каждый из нас помнит события 1956 года. Тогда Египет обратился в Международный банк с просьбой о займе для строительства Асуанской плотины. Проект Ас-Саддаль-Али - плотина с электротехническими сооружениями, ирригационной системой и фабрикой удобрений, продукция которой наряду с илом из Нила должна была обеспечить высокий урожай, - являлся основой плана экономического развития ОАР после революции 1952 года. От этой стройки зависел успех развития всего народного хозяйства страны. Более двух лет длились переговоры о его финансировании. Международный банк поставил следующие условия: полный контроль над финансовой политикой Египта, вмешательство в вопросы внешней политики и влияние на экономику - условия, которые не явились неожиданностью, поскольку дирекция Международного банка находилась и находится в США. Объединенная Арабская Республика отклонила кабальный договор и внесла контрпредложения. В результате 19 июля 1956 года Международный банк категорически отказал Египту в кредите. Тогда 26 июля 1956 года правительство ОАР национализировало акционерное общество Суэцкого канала, основной капитал которого находился в руках английских, французских и американских предпринимателей. Ежегодная чистая прибыль от пошлин за пользование каналом - 120 миллионов немецких марок - предназначалась на финансирование строительства плотины. Реакция империалистических государств была для них весьма типичной: на Порт-Саид обрушились бомбы, началась англо-франко-израильская агрессия.
В первую очередь были отозваны английские лоцманы. Действуя так, компания Суэцкого канала рассчитывала полностью приостановить движение кораблей между Средиземным морем и Индийским океаном. Но планы акционеров были сорваны. Лоцманы из многих стран вызвались помочь Египту, и теперь 234 опытных моряка водят здесь суда. Больше половины из них - арабы, что является совершенно новым в истории Суэцкого канала.
Пока наши заявления с просьбой о визах лежат в консульствах, мы не тратим времени даром и принимаем решение: ехать к Суэцкому каналу. Путь идет вдоль рва с пресной водой. Он был вырыт между Нилом и Исмаилией для обеспечения питьевой водой рабочих, занятых на строительстве канала. 140 километров тянется ров с водой через пустыню. Мы проезжаем Исмаилию, этот зеленый оазис среди песков, и тогда на севере от него перед нашими глазами встает необычайная картина: уходящая к горизонту линия желто-коричневого песка прерывается каким-то причудливым сооружением, над которым висит черное облако дыма. Приблизившись, мы узнаем верхние части корабля - капитанский мостик, шлюпбалки, трубы и стрелы. Грузовое судно в центре пустыни! Корабль медленно проплывает мимо нас, за ним второй, третий, четвертый...
Мы в нескольких километрах от Суэцкого канала.
В Исмаилии мы расспрашиваем, где живут наши земляки.
- Немецкие лоцманы? Я знаю дорогу, подождите, сейчас я вас провожу.
Двое юношей-арабов бегут рядом и приводят нас на одну из улиц на окраине города. Перед красивой виллой, еле заметной за кустами роз, мы сходим с машин. У ворот стоит человек, который приветствует нас на чистейшем северогерманском диалекте. Товарищ Генц - один из пяти капитанов, прибывших из Германской Демократической Республики. Нет, не такая уж будничная профессия быть лоцманом Суэцкого канала. Вместо будильника - у кровати телефон. Рабочий день не нормирован. На службу могут вызвать в любое время дня и ночи. Машина доставляет лоцмана к кораблю, когда тот еще далеко за пределами города. Домой лоцман возвращается лишь через десять или пятнадцать часов. Затем... смотри выше.
Уже больше пятисот кораблей провел по каналу товарищ Генц. И мы узнаем от него, что каждый пароход по-своему реагирует на повороты штурвала. Ежедневно приходится делать и поправки на боковой ветер и течение. Несмотря на небольшую скорость, всего 15 километров в час, в этих спокойно скользящих по водной глади судах таится исполинская мощь. И не так-то легко придерживаться курса, если ширина фарватера всего 90 метров. Большие буксиры с моторами во много тысяч лошадиных сил могут сравнительно быстро снять корабль с мели, однако стоимость затраченного на это времени обходится пароходным компаниям в десятки тысяч марок.
Правда, владельцы пароходов привыкли к большим платежам. Человек непосвященный бывает обычно потрясен: 100 тысяч марок - такова пошлина за проход по каналу одного танкера!
Суэцкий канал отделяет азиатскую часть ОАР - полуостров Синай - от африканского материка.
Проект постройки канала между Красным и Средиземным морями появился на свет много раньше XIX столетия. Еще четыре тысячи лет назад египетский фараон Нехао приказал соорудить искусственный водный путь. На протяжении веков эти каналы много раз разрушались и вновь восстанавливались. Нынешняя трасса канала прокладывалась десять лет, и ее торжественное открытие состоялось 17 ноября 1869 года.
По приглашению дирекции канала мы осматриваем техническое оборудование этого крупнейшего в Египте сооружения, где трудятся почти 10 тысяч человек. В помещении правления в Исмаилии висит большая карта района канала. У северного устья канала расположены Порт-Саид и его азиатский близнец Порт-Фуад. В средней части, на озере Тимсах, находится Исмаилия, а немного южнее - Большое и Малое Горькие озера. На берегах южного устья у выхода в Красное море лежат Суэц и Порт-Тауфик.
Длина канала 163 километра, и судно проходит его за 15 часов. На борт поочередно поднимаются три лоцмана; каждый из них проводит корабль по определенному участку пути. По ночам на судах устанавливаются прожектора, и движение продолжается даже в темноте. Корабль сопровождают два катера, которые в случае аварии могут подать трос на берег.
Отвечая на наш вопрос о интенсификации движения судов по каналу, заведующий отделом рекламы господин Фуад ссылается на статистические данные:
- В 1955 году через канал проходило ежедневно около 40 кораблей, сегодня - до 50. Но на этом мы, конечно, не остановимся, - продолжает господин Фуад. - Мы не только хотим сохранить канал в его теперешнем виде, но и собираемся расширить его и ввести необходимые технические усовершенствования, ибо чем выше наши доходы, тем эффективнее экономические усилия страны. План Насера предусматривает в первую очередь удлинить разъезды, то есть те места, где встречаются караваны судов. Требуется увеличить пропускную способность канала. Будут введены в строй новые буксиры, радарные и телевизионные установки, которые обеспечат безопасность движения. Такова наша программа на ближайшее будущее.
Господин Фуад вынимает папку, перелистывает подшитые бумаги и, наконец, указывает на какой-то документ.
- Часть вторая: расширить и углубить канал, обеспечив встречное движение судов в оба конца по всей трассе, с тем чтобы можно было пропускать корабли водоизмещением 65-70 тысяч тонн.
Цифры говорят сами за себя. А ведь канал управляется египетской администрацией всего четыре года.
Мы договариваемся посетить гавань Порт-Саида. Быстро находим легковую машину и едем на север. Мы мчимся со скоростью почти 100 километров в час. Дорога прямая, как шнур. Встречного движения здесь нет: шоссе вдоль канала принадлежит Управлению, и им можно пользоваться лишь по специальному разрешению.
Мы останавливаемся у одинокого здания. Со сторожевой вышки открывается вид на пустыню. Канал блестящей лентой прорезает холмы. Кто-то показывает рукой на юг: на горизонте, на фоне желтого песка вырастают мачты и очертания кораблей. Они приближаются величественно и горделиво: бесконечный ряд танкеров на расстоянии километра друг от друга. На ветру развеваются флаги многих стран. Сохраняя установленные интервалы, идут грузовые и пассажирские суда. Корабли, следующие на юг, пережидают встречные караваны на разъезде.
У гавани Порт-Саида весь багаж вскрывается. Таможенники ищут контрабанду. Для торговцев наркотиками, доставляющих свой запретный товар с Ближнего Востока (в основном из Бейрута), канал - серьезное препятствие. И они предпочитают провозить контрабанду через пустыню с караванами верблюдов. Наркотики зашивают в специальные мешочки и дают животным проглотить их вместе с кормом. Так, в желудках верблюдов доставляются сюда эти воистину драгоценные порошки. Не следует забывать, что на африканском континенте килограмм гашиша стоит в 10 раз дороже, чем в Азии.
На дверцах нашей машины изображен герб правления канала - священный скарабей, и нам открыта "зеленая улица". На верфь мы попадаем на баркасе. Ее построили французы, и она предназначалась лишь для ремонта кораблей, принадлежащих компании. Сейчас здесь создаются первые египетские морские суда.
Здание клуба находится в непосредственной близости от рейда. Девятнадцать пароходов бросили здесь якорь, чтобы с ночным караваном пройти канал. Движение кораблей в Порт-Саиде вдвое интенсивнее, чем в порту Нью-Йорка.
На северной окраине города стоят новые светлые дома, поднявшиеся на месте развалин, которые оставили английские интервенты после национализации канала в 1956 году.
Отсюда мы едем к южному устью канала и уже издали замечаем трубы нефтеперегонных заводов Суэца, где производится большая часть необходимого Египту горючего.
Дорога идет вдоль Красного моря. Справа видны голые скалы. Все ближе придвигаются к берегу горы. У шлагбаума - наша конечная остановка; дальше военная зона, для въезда в которую надо иметь специальный пропуск.
В последний раз используем наше легкое подводное снаряжение.
Заплываем на несколько десятков метров в море и видим под собой светящиеся краски. Медленно идем в глубину. Кажется, что мы погружаемся в сказочный мир: столь странны и причудливы здесь формы кораллов. Филигранные разветвленные колонии светятся в лучах солнца красным, синим и зеленым цветами. Некоторые напоминают кусты терновника, другие - слои мха, третьи нежный цветник. Между окаменелыми цветами стремительно проносятся юркие пестрые рыбы самых разнообразных пород. Их почти можно поймать руками. Дно моря усеяно раковинами. Мы выискиваем самые красивые и редкие экземпляры, спиральные раковины улиток и скелеты морских звезд. В заключение достаем с морского дна не менее ценный трофей - свой собственный экспонометр, который при наших энергичных съемках принял отнюдь не добровольную ванну.