Сисман Робин. Просто друзья

   Джек посмотрел ему вслед. Барри, гладкий и скользкий, напоминавший в своем костюме-тройке толстого сытого кота, продирался сквозь толпу. Джек решил не ждать его возвращения. Обсуждать гениальность Макгуайра у него не было желания. Приняв решение во что бы то ни стало держать слово, данное Фрее, Джек, однако, не собирался разыгрывать из себя мученика. Жизнь дана для того, чтобы наслаждаться ею при любых обстоятельствах. Похмелье чудом исчезло. Солнце, шампанское и сознание собственного благородства вернули ему доброе расположение духа. Он вышел из душного, пропахшего свечным воском шатра и зашагал по зеленой лужайке, останавливаясь лишь для того, чтобы хорошенькая официантка смогла наполнить его бокал.
   Так вот что такое английская свадьба! Он должен кое-что записать. Перед ним возвышался дом. Его фронтоны в причудливых завитушках резко выделялись на фоне безмятежно-голубого неба. Гости собирались под аркой, чтобы, пройдя мимо выстроившихся в ряд хозяев дома, оказаться в холле, после чего появлялись вновь из застекленной двери библиотеки, ведущей на террасу, где свадебные дары были выставлены на всеобщее обозрение. Цветы были повсюду — на клумбах у входа, похожих на урны, в вазочках на столах, застеленных шелком. Судя по всему, вскоре должны были подать ленч. В Америке свадебные приемы больше напоминали вечеринки с коктейлями. Сидеть за столом считалось пережитком северного варварства; однако, глядя, как на столы ставят тарелки с лососиной, Джек, сглотнув слюну, решил, что американскую точку зрения можно и пересмотреть.
   Джек обошел кругом шатер — бело-розовый полосатый тент, похожий на цирк шапито, прислушиваясь к разговорам, стараясь уловить настрой и нюансы общения. Были тут и друзья Гая — академические мэтры, старые вороны, выделяющиеся своими галстуками дерзких расцветок, мятыми льняными пиджаками и старомодными прическами. Местные жители отличались строгостью нарядов — позеленевшими от времени черными костюмами и платьями в розочках, похожих на кочаны капусты. Более раскованный и бойкий контингент со стороны Суиндон-Смайтов имел знаки отличия в виде цепей в палец толщиной и навороченных мобильников. Роланд и Тэш вращались в кругу сверстников двадцати с небольшим: сигареты отравкой, языки и галстуки уже распущены. Все, казалось, пребывали в приподнятом настроении — разговаривали громко и возбужденно.
   — От пива совсем никакой…
   — …Прошлогодняя прибыль — семь с половиной тысяч.
   — Может, Этельбергская школа и лучше в академическом плане, но мы с Найджел считаем, что они не учитывают личностный склад ребенка. Орсон легкоранимый мальчик…
   — Нет, ты ни капельки не изменилась. Просто человек в шляпе выглядит совсем по-другому…
   Ах да! Кстати, о шляпках. Тому, кто считает англичанок сдержанными и холодными, стоит побывать на традиционной английской свадьбе, чтобы оценить жар, который тлеет под столь причудливым экстерьером. Шляпки как средство самовыражения. Соломенные с лентами, шелковые с пряжками, тюлевые с цветами, бархатные с перьями; шокирующего розового, малинового, цвета английского гвардейского мундира, желтого — под цвет нарцисса, шляпки в форме колоколов, печных труб, фонтанов и треножников, в форме летающих тарелок. И все это пиршество вкуса плывет, подпрыгивает и трепещет над толпой, словно стая экзотических птиц, сбившихся с курса.
   Джек узнал согбенную фигуру, расправляющую салфетку на постаменте, с которого когда-то давным-давно свалилась урна или статуя, и подошел ближе.
   — Привет, Спондж. Как речь?
   — Джек! Слава Богу. Чернила потекли. Ничего не могу прочесть.
   Джек помог Спонджу с речью, после чего, хлопнув парня по плечу, сказал:
   — Говори кратко, громко, не тараторь. И они тебя полюбят.
   — Ты действительно так думаешь?
   — Я не думаю, я знаю. А сейчас почему бы тебе не глотнуть шампанского и не подойти к этой симпатичной девушке в голубом? Она не сводит с тебя глаз уже минут десять.
   Поправив импозантный шейный платок, Спондж отправился на охоту. Джек еще раз обвел взглядом толпу. Он искал Фрею. После церемонии она осталась, чтобы сфотографироваться с семьей на память, и с тех пор он ее не видел. У них не было возможности поговорить, хотя он чувствовал единение с ней, не требующее слов, когда они стояли плечом к плечу и слушали слова священника: «В радости и в горе, в бедности и богатстве, в болезни и здравии, любить и лелеять…» Дешевые сантименты, сказал он себе тогда. Но он был рад, что не оставил ее одну, не бросил.
   Между тем он исполнял свой долг. Беседовал с викарием. Болтал с Аннабел. Сделал комплименты Полли и Лулу по поводу их платьев — розовых, облегающих до колен, а затем расходящихся пышными складками. На самом деле они выглядели как парочка вареных креветок. Когда Вики помахала ему рукой, он подошел, и она представила его своей матери, полной женщине с приклеенной улыбкой и колючим взглядом маленьких черных глаз, твердо стоящей на земле на своих толстых ножках с мясистыми лодыжками.
   — Итак, вы новый бойфренд? — Она шарила по нему глазами, словно оценивала экстерьер собаки. Точнее, «лучшего пса» на местном дог-шоу. Она деликатно вздохнула. — Милая Фрея… Помню, когда она только сюда приехала, все бродила по дому, как потерявшийся щенок. Тогда я сказала Аннабел — только частная школа-интернат. Это единственно возможное решение. Девочки ее возраста, свежий воздух и трудности, которые надо преодолевать. Она и сейчас выглядит как будто ее морят голодом. Это все жизнь в Нью-Йорке, наверное. Когда читаешь обо всех этих одиноких девушках, отчаянно рвущихся замуж, которым уже «за…», а они пытаются выглядеть как подростки… Ради карьеры так себя изматывать! Нужно быть благодарной, что собственная дочь…
   — Рвется замуж? — Джек, которому порядком опротивела эта речь, обильно спрыснутая ядом, запрокинул голову и расхохотался. — Дорогая миссис Карп, Фрея и думать бы не стала о каком-то занудливом муже. У нее насыщенная и интересная жизнь. И если после долгих уговоров она и согласится выйти замуж, то все равно не бросит работу. Слишком хорошо у нее идут дела. Вы слышали, что она продала пару картин из своей галереи Тому Крузу?
   Глаза у Хильды Карп стали величиной с блюдца.
   — Актеру?
   — Да. Или это был Дастин Хоффман? Серьезные коллекционеры ловят ее как ястребы добычу, знаете ли.
   — В самом деле?
   Джек видел, как она буквально на глазах раздувается от проглоченной наживки. То-то будет сплетня.
   В этот момент Джек увидел Фрею. Она шла по лужайке — высокая и стройная, как скаковая лошадь, и выглядела потрясающе в коротком платье с глубоким декольте — такие ему больше всего нравились. Ее шляпа была воистину нелепой, но при этом чудесно нелепой. Эта шляпа словно бросала вызов окружающим: «Эй, ну что на меня пялитесь?» Если шляпа могла выражать характер, то в этом сосредоточилась вся сущность Фреи. Она подчеркивала изящный изгиб ее длинной шеи, поля отбрасывали интригующие тени на лицо. Он поднял руку, чтобы привлечь внимание Фреи, и перехватил ее облегченную улыбку, быстро сменившуюся тревогой, когда она заметила, с кем он беседует. Защитная реакция у нее работала безотказно.
   — Любимая, где ты была? — крикнул он.
   — С тортом вышла заминка. Помогала Аннабел.
   — Как это мило с твоей стороны. — Он обнял ее за талию и слегка прижал к себе. Почувствовал ее сопротивление и прижал крепче. Он испытывал извращенное наслаждение от того, что, взяв его с собой именно для такого рода представления, она едва ли может выдерживать проявления интимности с его стороны на людях. Кроме того, от нее очень хорошо пахло.
   — Извините нас, миссис Карп. Я должен влить в эту женщину немного шампанского.
   — О да. — Мать Вики уважительно отошла в сторону, словно пропуская королевскую чету. — Вы чудесно выглядите, Фрея, — заискивающе произнесла она им вслед.
   — Что, скажи на милость, ты наговорил этой хитрой старой кошке? — настойчиво спросила Фрея, как только они отошли на достаточное расстояние, чтобы Хильда не могла их услышать. — Она вот-вот заурчит от удовольствия.
   — Я просто рассказывал ей, какая ты чудесная.
   — О!
   — Это все, что ты можешь сказать?
   — Спасибо, Джек. Ты неподражаем.
   — Это только начало.
   Он отпустил ее на мгновение, чтобы взять с подноса бокал шампанского, и, снова обняв, протягивая ей бокал и чокаясь с ней. Между тем народ потянулся в шатер на запах еды. Многие бросали в их сторону дружелюбные и чуть завистливые взгляды.
   Фрея сделала долгий глоток, глядя на него из-под полей шляпы.
   — Не надо переигрывать, — сказала она ему. Но при этом улыбалась.
 
   Фрея отложила десертную ложку и удовлетворенно вздохнула. Ленч изысканный, вина вдоволь, компания приятная — что еще надо? Ровный гул голосов действовал на нее успокаивающе; теплый, пропитанный вкусными запахами воздух под пологом шатра навевал сытую дрему. Джек был в ударе и одинаково хорош, когда обсуждал с Тоби особенности американской политики, а затем поощрял одну из подружек Тэш написать роман. Где-то рядом гудел его приятный баритон, его рука, покоившаяся на спинке ее стула, как и знакомые интонации его голоса, вселяли уверенность и спокойствие.
   Зря она посчитала, что он ее предаст. Конечно, мужская гордость его была задета. И ему требовалось время, чтобы прийти в себя. Фрея вспомнила, что утром говорил отец об умении прощать и сочувствовать, и решила быть с ним поласковее. Джек недавно пережил двойной удар судьбы: вначале лишился финансовой поддержки отца, а затем узнал об аннулировании контракта на книгу. Он сделал пас в ее сторону — возможно, из психологической потребности поддержать себя, и она ему отказала. Нет, она поступила правильно, но не в этом суть. А в чем? Фрея вдруг вспомнила, какое было у него лицо, когда он поцеловал ее при лунном свете и когда она его поцеловала. Она выпрямилась и скрестила ноги. Женщина едва ли может отвечать за спонтанные реакции своего тела, особенно под воздействием алкоголя. Возможно, она все еще продолжает страдать от чисто физического неудовлетворения после того случая с Бреттом — неужели это было всего неделю назад? Суть в том… Взгляд Фреи остановился на профиле Джека. Он что-то говорил об агентах и профессиональных приемах. Короткая стрижка подчеркивала правильную форму головы и сильные мужественные черты. Он и в самом деле выглядел совсем как… Суть в том, напомнила себе Фрея, что они с Джеком снова друзья. Да, именно так.
   Дремотное течение мыслей было прервано звоном стекла. Кто-то стучал вилкой о бокал, призывая к тишине.
   Джек повернулся к ней:
   — Что происходит?
   — Речи, — небрежно бросила Фрея. Этого момента она боялась больше всего. Подвинув стул так, чтобы сидеть лицом к столу с молодоженами, Фрея смотрела, как встает отец, и, подавив ревность, приготовилась слушать, как он будет славить невесту.
   Он был очень красивый и представительный — высокий, в сизо-сером фраке и вызывающем темно-розовом галстуке.
   — Дамы и господа, — начал он, обведя гостей дружелюбным улыбчивым взглядом, — мне повезло в жизни. — Слова его были встречены одобрительным гулом. — Я имел счастье наблюдать, как Наташа из трехлетнего ребенка постепенно превращалась в очаровательную женщину, которую вы видите перед собой сегодня. Я помню…
   Фрея сжала руки на коленях и уставилась на соломенные циновки на полу. Отец подготовил хорошую речь, прочувствованную, с малой толикой насмешки над самим собой — Фрея всегда умела по достоинству оценить юмор отца. Он нашел теплые слова для Роланда, давая понять, что рад видеть его членом семьи. Нашел слова благодарности для Аннабел. Воздал должное родному отцу Тэш, который умер молодым и чьих родственников он был рад принимать у себя сегодня. Он был галантен и куртуазен. Фрея не могла не гордиться им.
   — Есть у меня и еще одна причина чувствовать себя счастливым. У меня две дочери.
   Фрея, встрепенувшись, подняла глаза.
   — Я бесконечно рад, что моя дочь Фрея сегодня с нами. Она и ее друг Джек. Для тех из вас, кто не знает, — Фрея живет в Нью-Йорке очень интересной жизнью. Она сделала хорошую карьеру — я рассчитываю на то, что, когда состарюсь, она будет меня содержать. Она очень хороший друг и очень красивая женщина, как и ее мать. Я люблю ее и горжусь ею. Это событие не было бы полным без ее присутствия. Спасибо, что приехала, дорогая.
   Фрея опустила голову, желая скрыть лицо. Сердце ее переполняли чувства. Он не забыл про нее. Он все еще был ее папочкой.
   Отец закончил, уступив место Роланду, которому предстояла непростая задача поблагодарить всех, никого не забыв. Фрея заметила, что когда отец садился, то не рассчитал расстояние до стула и оступился. Никто, наверное, не обратил на это внимания, но для Фреи это был шок — он действительно старел. Недалек тот час, когда она потеряет его навсегда. Она обернулась к Джеку, сама не зная почему, импульсивно, и увидела, что он на нее смотрит. Он поддержал ее улыбкой, словно угадал ее мысли.
   После Роланда поднялся Спондж. Джек весь обратился в слух.
   — Брак — это поле битвы, а не усыпанное розовыми лепестками ложе.
   Как странно! Именно это пытался донести до нее отец нынешним утром, когда рассказывал о своей жизни с ее матерью. Возможно, все эти годы она находилась в плену заблуждений, представляя себе супружеские отношения в совершенно ином свете. Она искала идеал и, не находя его, разрывала отношения. С новой позиции «усыпанное розами ложе» выступало довольно пресной альтернативой партнерству, соревновательному, но не деструктивному, в котором мужчина и женщина, словно бойцы на ринге, прощупывая противника на предмет обнаружения слабых мест, узнают друг друга все лучше и лучше и, главное, узнают себя, получают в той же мере, что и дают, и постепенно притираются друг к другу, при этом не теряя индивидуальности. Жить такой жизнью куда веселее, чем возлежать на благоухающем ложе. В спарринг-партнерстве есть место духу авантюризма, манящему духу приключений.
   — …За Роланда и Тэш!
   Черт, она пропустила речь, хотя, судя по широкой улыбке на лице Спонджа, речь его произвела фурор. Фрея подняла бокал за здоровье молодых, пригубив шампанского. Неожиданно для себя она повернулась к Джеку и, подняв свой бокал, сказала:
   — Спасибо, что приехал со мной, Джек. Без тебя все было бы по-другому.
   Официальная часть закончилась. Все стали подниматься с мест и выходить на свежий воздух. Фрея собиралась сделать то же самое, когда Хильда Карп, невесть откуда взявшаяся, прошептала ей в самое ухо:
   — Фрея, дорогуша, ты не могла бы мне уделить минутку? Я хочу попросить тебя об одолжении. Раздобудь мне автограф Тома Круза!
   — Мы могли бы показать ему наши старые местечки в Бруклине, для начала сводить его в «Амбросио», — убедительно говорил Джек.
   — Я не знаю…
   — И этот японский ресторанчик с живыми креветками.
   — М-м-м-м…
   — Или сводить его на футбольный матч?
   — На самом деле, у меня ему негде остановиться.
   — Ему все равно, где остановиться. Он хочет тебя видеть, вот и все. Он твой отец. Он тебя любит.
   Фрея опустила голову:
   — Я знаю.
   — Так сделай это! Почему бы тебе один раз не сделать финт и не обеспечить себя приличной постоянной квартирой? И устроить новоселье. Специально для него.
   — Новоселье? — Что за жуткая идея.
   — Я тебе помогу.
   — В самом деле?
   Джек и Фрея сидели на качелях, спрятанных среди разросшихся тисов, лениво наблюдая за гостями, бороздившими лужайку. Свадебный торт уже разрезали. Роланд и Тэш поднялись наверх, чтобы переодеться. Солнце продолжало сиять на синем небе. После того как отзвучали речи, Фрея вскользь заметила, что подумывает, не пригласить ли в Нью-Йорк отца, и была удивлена мгновенной и бурной реакцией Джека.
   — Ему понравится! — с энтузиазмом говорил Джек. Фрея не была в этом так уж уверена, но чувствовала себя комфортно и легко и с удовольствием обсуждала с Джеком программу визита Гая.
   — Какой счастливый день! — Жена викария остановилась на тропинке прямо перед ними и, близоруко улыбаясь, смотрела в их сторону.
   — Да, все хорошо прошло. — Фрея улыбалась.
   — Ну разве они не чудная пара?
   — Да, — безмятежно повторила Фрея.
   — Кто знает, может, ваша очередь следующая? — Взгляд ее маленьких и темных, как бусинки, глаз был обращен прямо на Джека.
   — Кто знает? — услышала Фрея полушутливый, полусерьезный ответ Джека. — Люблю старых леди, — сказал он, когда жена викария удалилась. — Они такие субтильные.
   Фрея со вздохом откинулась на спинку качелей.
   — Сегодня, — объявила она, — я люблю всех.
   — Джек, ты в машинах разбираешься? — Это подошел Спондж. Он вел за руку симпатичную девушку в голубом, и глаза у него были тревожные. Спондж и Джемми украшали машину необходимыми атрибутами. Машина, в которой молодые отправятся в свадебное путешествие, была подарена Роланду родителями — новенький спортивный японский автомобиль. Джемми случайно заблокировал руль, и теперь никто не знал, как его разблокировать. Джек сказал, что посмотрит, что можно сделать, и Фрея помахала ему на прощание.
   Она осталась сидеть на качелях, прикрыв глаза. Все почти кончено. Она осталась жива. На самом деле она даже получила немало положительных эмоций. Все дело в том, что у нее была компания — в хорошей компании даже этот дом может показаться приветливым и теплым. Она подумывала о том, не сбежать ли им с Джеком вечерком в паб, чтобы тихо поужинать вдвоем. Она представила, как они сидят в деревянном кабачке, в отдельной кабинке, за пивом с чипсами или лучше на террасе за столиком с горящей свечой и слушают, как шумит море. Они могли бы посплетничать, вспоминая свадьбу, поделиться своими мыслями, поговорить, с полуслова понимая друг друга, как у них повелось. Фрея почувствовала приятное возбуждение. Потом они бы отправились на прогулку под луной и…
   Фрея вдруг резко выпрямилась, и качели издали протестующий скрип. Она вдруг поняла нечто такое, что повергло ее в шок. Да она просто слепая была все это время! Сама постановка вопроса — поедет ли она с кем-то или одна на эту свадьбу — была до оскомины банальной и пошлой. Ей хорошо и комфортно не потому, что с ней приехал мужчина. Она не смогла бы почувствовать ничего подобного, будь на месте Джека Майкл, или Бретт, или еще кто-нибудь. Дело именно в Джеке. Мужчине, у которого с юмором все в порядке, с которым она связана многолетней дружбой, который ей нравится, а может, больше, чем нравится…
   Фрея открыла глаза. Гости стекались к дороге, где неподалеку от дома стояла новенькая сверкающая машина Роланда, похожая на только что убитую морскую щуку. Фрея насмешливо улыбнулась. Она не сомневалась в том, что Джека уже распирает от гордости за свои выдающиеся таланты механика, даже если для того, чтобы завести машину, потребовалось только повернуть ключ в замке зажигания. Для мужчины это так типично! Фрея пошла к остальным гостям, ища взглядом Джека, хотя можно было не торопиться. У нее будет вдосталь времени до приезда в Нью-Йорк, чтобы с разных сторон оценить жизнеспособность зревшей в ней новой возбуждающей идеи.
   Тэш переоделась в летнее платье с тюльпанами по темному полю. Она выглядела очень милой и приятно взволнованной. Фрея видела, как, обняв Аннабел, Тэш садится в машину. Роланд с важным видом восседал за рулем — эдакий крутой босс. Кто-то через головы передавал корзину с розовыми лепестками. Многие запаслись конфетти и торопливо вскрывали пакеты.
   Роланд нажал на гудок, и Тэш встала, высоко подняв над головой свадебный букет. По толпе пробежал возбужденный шепот. Тэш обвела взглядом лица собравшихся.
   — Где Фрея? Где моя большая сестра?
   Фрея испытала минутную неловкость, разозлившись на Тэш за то, что та столь бестактно привлекла к ней внимание, — «большая сестра, а все не замужем». Она подумала, не отец ли подсказал Тэш эту мысль — «красивый» жест сопротивляющейся падчерицы. Чувствуя себя довольно глупо, Фрея сложила на груди руки, словно могла от этого стать невидимой. Ей совсем не хотелось ловить этот букет, даже брать его в руки. Но она была слишком высокой, чтобы ее не заметили, к тому же еще эта зеленая шляпа. Тэш уже увидела ее, вышла из машины и с улыбкой направилась прямо к ней. Толпа расступилась. Все разом запричитали:
   — Ах как мило, как мило!
   — Какая благородная девочка!
   Какие бы чувства сестры ни питали друг к другу, это касалось только их лично. Возможно, Тэш протягивала ей оливковую ветвь мира — надо принять ее с достоинством. Фрея подняла голову и вышла навстречу сестре. Тэш всучила ей букет и по-сестрински обняла. Фрея наклонилась, чтобы ответить ей тем же, и почувствовала руку Тэш на своей шее и жаркое дыхание возле уха.
   — Джек — большой мальчик, не так ли?
   Фрею передернуло. Глаза Тэш светились таким злорадством, что Фрея сразу все поняла. Она попыталась отстраниться, но Тэш держала ее крепко, больно впившись в тело ногтями.
   — Жаль, что он не твой настоящий бойфренд, — оскалилась она. И отпустила Фрею. Злобная улыбка, прищуренные горящие глаза. И все — Тэш ушла.
   Фрея покачивалась на каблуках. Кровь шумела в ушах, заглушая приветственный гул голосов. «Удачи! — кричали люди. — До свидания!» От качающихся в прощальном жесте десятков рук подступала тошнота. Перед глазами плыли серебристые точки. Потом заревел двигатель, злобно зашелестела галька под колесами, забренчали колокольчики. Фрее было холодно. Она боялась шевельнуться, чтобы не упасть. Что-то впилось в ладонь. Это жесткая проволока, которой был обмотан букет.
   Толпа рассеялась. Она стояла на тропинке, усыпанной конфетти и лепестками, с букетом в руке. Издали она увидела Джека. Он шел к ней и улыбался.
 
   Ах вот она где!
   Снежинки конфетти медленно опускались на землю. Толпа рассосалась. Джек увидел Фрею. Она пристально смотрела на него. Шляпа превращала ее лицо в кубический портрет — изломы и фрагменты, из которых складывалось то, что было Фреей. Сколько разных личностей скрывалось в ней одной, с восхищением думал Джек. Надменная богиня, дерзкая картежница, маленькая негодница, умница, неустанно заботящаяся о том, чтобы ум ее и язык были остры как бритва; восхитительное видение в бикини, бегущее по пляжу. Ему захотелось ее поцеловать.
   — Фрея! — позвал он.
   Она, будто не слыша, пошла прочь, словно лунатик.
   — Фрея! — Он бросился за ней.
   — Простите, — произнес у него над ухом визгливый женский голос, — вы не Джек Мэдисон? — Он услышал перезвон браслетов, и чья-то наманикюренная птичья лапка схватила его за предплечье. — Мой муж сказал, что вы знаете Карсона Макгуайра. Члены нашего маленького общества любителей чтения в Тоттеридже хотели бы узнать, что он на самом деле собой представляет.
   — Извините. — В ноздри бил сильный запах духов и лака для волос. — Мне надо кое-что сделать. Потом я вас разыщу. — Джек вырвался из цепких объятий миссис Суиндон-Смайт.
   Но Фрея исчезла. Он ее потерял. Джек зашел в дом. Там было прохладно и тихо. Он заглянул в пустую библиотеку, зашел на кухню. Из крана медленно капала вода. Бедивер спал, прижавшись к плите. Открыв глаза, он доброжелательно, как истинный джентльмен, поприветствовал Джека помахиванием хвоста.
   — Где она? — спросил Джек.
   Ему показалось, что из смежной с кухней каморки послышался еле уловимый звук. Он вышел в коридор, заставленный всяким хламом, наугад заглядывая в дверные проемы. Она стояла спиной к нему в какой-то кладовке и что-то делала возле раковины.
   Он облегченно улыбнулся:
   — Фрея, я хотел…
   — Убирайся!
   Она развернулась, и что-то ударилось ему в низ живота. Джек инстинктивно перехватил это что-то, но смотрел он на Фрею. Она сняла шляпу. Лицо ее было серым, глаза — злые припухлые щелки.
   — Что с тобой, любимая? Что случилось? — Джек не знал, что и думать.
   — Как ты мог? — закричала она. — После всего, что я тебе рассказала. Ведь ты знал, как я к ней отношусь. Как мог ты вот так просто взять и трахнуть мою маленькую суку-сестричку?!
   Джек проглотил слюну. Плохо дело.
   — Так получилось. Я пытался поспать в библиотеке, а она…
   — Тэш, из всех ты выбрал именно ее! Что с тобой не так, Джек? Ты словно пес, который задирает лапу у каждого столба.
   — Ты не понимаешь! Она практически меня соблазнила.
   — О конечно.
   — Но это правда! Она вошла ко мне и разделась догола…
   — Чушь, Джек. И ты думаешь, я тебе поверю? В ночь накануне свадьбы?
   — Честное слово. — Он беспомощно развел руками. — Прости. Я был на тебя зол.
   — И решил, мол, ладно, пойду пересплю с Тэш, вот посмеемся над старой унылой Фреей!
   — Нет!
   — Да! Она сама мне хвасталась. Хотела доказать, что я не могу никому понравиться хотя бы самую малость, настолько, чтобы заслужить хоть капельку верности, — что мои чувства ни черта не стоят, что я сама ничего не стою. И самое ужасное, что она права.
   — Это неправда!
   — Ты даже рассказал ей, что мы не настоящая пара, что ты притворялся. Представь, как мне это приятно! Представь, какое это будет для нее удовольствие: год за годом все глубже всаживать нож. Но эй, кому какое дело? Джек Мэдисон сбросил напрягу, и не все ли равно, какой ценой?
   — Все было не так. — Джеку казалось, что его подхватила какая-то темная волна и несет в водоворот. Он пытался нащупать твердую почву. — Это ничего не значило.
   — Но это кое-что значит для меня! — Фрея ударила себя кулаком в грудь так сильно, что Джек услышал хруст. Внезапно нахлынувшая нежность вылилась в желание обнять ее, приласкать. Но ее глаза сверкали ненавистью. — Что ты за друг? Я просила тебя об одном — притвориться, будто мы пара, на четыре паршивых дня. Но ты и этого не смог — одно искушение, и ты готов. Ты просто жалок, Джек!