Сисман Робин. Просто друзья

   Через пять минут Фрея уже заходила в химчистку, расположенную в цокольном этаже того же здания. Бросив кипу костюмов на прилавок, она потерла занемевшие руки. Она вспотела и была страшно зла, отчасти и на себя тоже, так как чувствовала, что выглядит просто отвратительно.
   — Фамилия?
   — Петерсон. — Фрея произнесла фамилию по буквам, ее все раздражало.
   — Обычная или срочная?
   — Все равно, та, что подороже.
   Фрея, облокотившись о прилавок, ждала, когда приемщик заполнит квитанции. И тут взгляд ее упал на объявление: «Производим любой ремонт!» С какой стати она здесь? Только дура может сдавать в чистку вещи экс-любовника по требованию своей несостоявшейся свекрови, принявшей ее за домработницу. Как посмел Майкл жаловаться на нее своей матери?
   — Совсем забыла, — обратилась она к приемщику. — Все брюки надо укоротить.
   — Ладно-ладно. — Приемщик снова взял ручку, выписал квитанции на ремонт и протянул ей.
   Он послушно записал ее требования и протянул ей квитанции. Фрея сунула их в карман. Майкл сообразит, как получить свои костюмы. Жаль, она не увидит выражения его лица, когда он станет их надевать. Фрея распахнула дверь на улицу.
   — Эй, погодите! Я про эти штаны: вы сказали… шесть дюймов?
   Фрея задержалась на пороге. Затем обернулась и, глядя приемщику в глаза, сказала с ослепительной улыбкой:
   — Разве вы не слышали? Короткое — это новое длинное.

Глава 8

   Джек открыл дверь спальни. На нем была измятая после сна футболка и линялые широченные трусы с изображением сочных губ на правой ягодице. Взявшись за дверную ручку, он постоял немного и по знакомой траектории, досыпая на ходу, отправился в ванную. Благополучно обогнул угол и резким ударом, как обычно, попытался открыть дверь. Но не тут-то было. Дверь оказалась запертой изнутри, и всю силу удара приняла на себя его ладонь.
   — Выйду через минутку, — прощебетал женский голос. Фрея. Он и забыл, что она здесь.
   Зашумела вода — это Фрея включила душ. Теперь жди целую вечность, она и не начинала мыться! Бормоча про себя проклятия, Джек поплелся на кухню, а оттуда на задний двор — непаханая целина сорняков и полусгнивших картонных коробок. Он сделал пару неверных шагов по растрескавшемуся бетону и в сердцах наступил на семейство одуванчиков. Постепенно чувства и ощущения возвращались к нему после сна, и Джек стал замечать надоедливый свист. Взгляд его упал на крохотное коричневое создание на ограде. Прыг-скок. Чик-чирик. Тупая птица. Он терпеть не мог, когда кто-то веселится с утра.
   Боковым зрением ухватил что-то белое и трепещущее. Повернул голову и едва не задохнулся от возмущения. В углу двора была протянута веревка, и с нее свисали различные предметы несомненно дамского туалета, включая нижнее кружевное белье. Этого еще не хватало! Что подумают соседи, особенно этот Гарри с верхнего этажа, который до неприличия привязан к своей жене — прилип к ней, как присоска, и втайне наверняка завидует Джеку, ведущему совершенно независимый образ жизни! Не хотелось бы его разочаровывать. Джек решительным шагом пересек поросшую колючими сорняками площадку, сорвал с веревки еще влажное белье и унес в дом.
   Он собирался расположиться в кресле, стоявшем в проходе между ванной и комнатой Фреи, и при ее появлении с раздраженным шуршанием перевернуть страницу, но план его сорвался: ванная уже освободилась. Теплый пар источал аромат. Джек поморщился. Что, если эта дрянь попала в систему подачи воды? Он не хотел благоухать, как девчонка.
   Джек заперся в ванной и лишь тогда вспомнил, что унес одежду Фреи. Свалив ворох белья на сиденье унитаза, он заткнул раковину, открыл воду и намазал лицо пеной для бритья. Окунув бритву в теплую воду, провел лезвием по намыленной щеке. Ой! Тихо стеная, Джек смыл пену с горящей щеки и взглянул в зеркало. Половина лица была в крохотных красных точках. Что случилось с его лезвием? Он тут же сообразил, в чем дело, и с шумом распахнул дверь ванной.
   — Фрея! — взревел он.
   — Доброе утро, Джек, — отозвалась она с расстояния примерно трех футов. — Я как раз собираюсь приготовить кофе. На твою долю варить?
   Она стояла в дверях кухни — безукоризненно причесанная, в деловом костюме, делающем женщину абсолютно недосягаемой.
   — Ты брила этим ноги? — гневно спросил он, размахивая станком, словно ковбой лассо.
   — Возможно… Да, верно, я забыла свою бритву у Майкла.
   — Тогда купи себе новую. Посмотри на мое лицо! Теперь я весь день буду ходить в прыщах, как сопливый подросток!
   — Прости, — сказала она без должного смирения.
   — И еще ты заперла дверь ванной. Я чуть не сломал себе кисть о дверь.
   — Плохо дело.
   — Из-за тебя я теперь неделями работать не смогу. Для писателя руки — все равно что пальцы для пианиста.
   Фрея скрестила руки на груди и как-то нехорошо улыбнулась:
   — Какую кисть ты чуть не сломал, Тосканини?
   — Не понял?
   — Какую руку ты повредил? Ту, в которой у тебя станок, или другую, которой опираешься о стену?
   Джек насупился.
   — Поцелуй меня в зад, — прошипел он и пошел в ванную.
   — Похоже, кто-то это уже сделал, — крикнула ему вслед Фрея. — Мне нравятся твои трусы.
   Джек хлопнул дверью, включил душ на полную мощность и подставил под него лицо. Это временно, напомнил он себе, максимум две недели. Сегодня вторник, значит, осталось всего девять дней. Только девять дней? Всего девять? Джек запрокинул голову, как в страстной молитве. Вода текла по его щекам, словно слезы.
   Лучшая тактика — стараться как можно реже попадаться друг другу на глаза. До сих пор ему это вполне удавалось. У Джека немного поднялось настроение, когда он вспомнил, что сбил спесь с Кэндис и она согласилась прийти на свидание в субботу вечером. Он с самого начала знал, что все у него получится, хотя не звонил до половины седьмого, чтобы заставить ее поволноваться. Она схватила трубку после первого же гудка, и все сомнения, если они и были, вмиг рассеялись. Ох уж эти молодые девицы! Вечер прошел почти по плану, хотя обсуждение опуса Кэндис оказалось чуть более резким, чем он ожидал. Ему в голову не могло прийти, что она придает такое значение ею же изобретенным наречиям. Кэндис в своем маленьком черном платье оказалась симпатичнее, чем он себе представлял. А без платья — просто восхитительна. После ресторана Джек, как настоящий южный джентльмен, проводил ее домой. Он уже знал, что ее соседка по комнате весьма кстати уехала (вот тут-то она точно попалась, никуда бы не делась, пришла бы на свидание, раз и об этом успела позаботиться), и, поскольку дама не возражала, решил остаться у нее до утра.
   Джек вышел из душа, растерся полотенцем. Кэндис — славная девчушка. Когда они наконец выбрались из постели, она настояла на том, чтобы приготовить ему завтрак — оладьи с кленовым сиропом. Он не особенно любил оладьи, но приятно было наблюдать, как она для него старается. После завтрака, честно признаться, его охватило беспокойство. Квартирка у Кэндис оказалась крохотной: окна выходили на глухую стену — грязную и мрачную. Наверное, она не могла позволить себе ничего лучшего, но в четырех стенах Джек мучился клаустрофобией. Она предложила пойти в парк (зачем?), но он отговорился, сказав, что у него назначена встреча, это была чистая правда — он сам попросил Гаса устроить попойку в спортклубе.
   Джек вернулся мыслями к Фрее. Три дня они прожили без проблем, хотелось надеяться, что оставшиеся девять пройдут так же гладко. Главное — не вторгаться в личную жизнь друг друга. В конце концов они взрослые люди. Оставалась одна крохотная загвоздка — он не предупредил Кэндис, что Фрея несколько дней поживет у него. Просто забыл.
   Обернув вокруг пояса полотенце, Джек пошел в спальню переодеться. Натянув любимые джинсы и футболку, он ощутил сладостный аромат кофе и свежеподжаренных тостов. Хорошо все же, когда в доме живет женщина. Он появился на кухне в отличном расположении духа. Огляделся — ни кофе, ни тостов.
   — Ты тосты не жарила?
   — Что? — Фрея сидела на единственной табуретке — его табуретке — и была поглощена чтением газеты — его газеты.
   Джек кашлянул. Не дождавшись реакции, принялся готовить завтрак — нарочно шуршал пластиковым пакетом из-под хлеба, гремел тостером, надеясь, что она устыдится и попросит у него прощения.
   Наконец она подняла голову:
   — Послушай, Блисс и Рики расплевались!
   Джек вопросительно посмотрел на нее. Кто, черт возьми, эти Блисс и Рики?
   — Ну ты и кретин! Блисс Богардо — супермодель. Рики Рэдикал — рок-звезда. Она застала его с женщиной-барабанщицей и схватила за яйца. Вот умора!
   Фрея вновь принялась за чтение, подбирая с тарелки промасленные крошки.
   — Дурацкие имена, — сказал Джек, — наверняка не настоящие.
   — Разумеется. Ты, случаем, не пещерный человек?
   — Предпочитаю не забивать голову пошлостями. А теперь, будь добра, дай мне полосу со спортивными новостями.
   Фрея, бросив на него подозрительный взгляд, отсоединила нужные страницы и подала ему. Джек сразу увидел заголовок: «Шансы „Янки“ под угрозой — „Пинки“ наступают из последних сил». Сердце Джека болезненно сжалось. Хуже новостей не придумаешь.
   — Боже мой! — пробормотала Фрея. — «Пинки наступают из последних сил» — это, конечно, не пошлость.
   Джек молча налил себе кофе, достал из тостера хлеб, отнес на стол, а газету положил рядом. Открыл и снова закрыл холодильник.
   — Куда ты дела молоко?
   — Оно кончилось. Там оставалось на донышке.
   Джек терпеть не мог кофе без молока и готов был вылить его в раковину. Вместо этого он притащил стул из гостиной, кряхтя под его неподъемной тяжестью, сел за шатающийся на рахитичных ножках стол и потянулся за маслом — спасибо, хоть масла ему оставила, намазал щедрой рукой еще горячий тост, чувствуя на себе неодобрительный взгляд Фреи.
   — Вижу, ты большой любитель масла.
   — Да, это так, — с нажимом на каждом слове ответил он.
   — От масла здорово поправляются.
   — Что ты хочешь этим сказать?
   — Ничего. — Она принялась за второй — или третий? — тост. — Кстати, ты прибавил в весе с тех пор, как мы впервые встретились.
   Джек машинально втянул живот.
   — Это мышцы. Я регулярно играю в сквош^[16].
   — Мышцы! — Фрея залилась смехом.
   Джек развернул газету. Новости не такие уж печальные. Подающий был в порядке, но…
   — Я вот думаю, — послышался голос Фреи, — если я здесь ненадолго останусь, нам надо выработать кое-какие правила.
   Джек с хрустом расправил газету, не прерывая чтения.
   — Я хочу сказать, что люди, которые живут вместе, обычно составляют график… Эй? Ты еще здесь?
   — Что?
   — Может, договоримся, кто когда выносит мусор, сдает в прачечную белье, готовит ужин и моет посуду?
   — Не стоит.
   — Как насчет уборки? Твоя ванна представляет угрозу здоровью.
   — Уборка не входит в сферу моих интересов.
   — Как насчет гостей?
   — Обычно я сам хожу в гости. — Тут до Джека дошел смысл сказанного и он опустил газету. — Ты имеешь в виду себя?
   — Нет, Микки-Мауса.
   — Ну что же… — Джек был, мягко говоря, смущен. Неужели Фрея собралась привести мужчину в его квартиру, в его кабинет, в его святилище, и… и… развлекаться с ним здесь? Она только что рассталась с Майклом. Где ее моральные принципы? — Думаю, мы могли бы предупредить друг друга, если бы захотели… — Джек закашлялся. — Один из нас мог бы просто уйти, чтобы дать другому возможность…
   — Возможность уединиться.
   — Именно.
   — Еще один момент: я хотела бы внести свой вклад в ведение хозяйства. Сегодня я могла бы сходить на рынок — набить продуктами холодильник. У тебя есть персональные пожелания в смысле пищи?
   — Ореховое мас…
   Джек замер на полуслове. Набить холодильник. Разве не об этом его предупреждал Лео? Женщина старше его, предположительно «друг», которая как червяк вползает в твою жизнь и никогда не уходит.
   — Нет! Не ходи на рынок!
   Фрея озадаченно посмотрела на него и пожала плечами:
   — Ладно. Тогда пойдешь ты. Я терпеть не могу покупать еду.
   Джек тоже терпеть не мог ходить за продуктами. Надо же вляпаться в такое дерьмо! Фрея, поднявшись, поставила чашку и тарелку в раковину — мыть посуду она и не подумала. Кажется, собиралась уйти. Джек снова взялся за газету. Наконец-то мир и покой.
   Но она не ушла — нет! Она открыла дверь, ведущую во двор, и завизжала:
   — Кто-то украл мое белье!
   — Я принес твои веши в дом.
   — Ты взял мое белье? Зачем?
   — Потому что… потому что оно высохло!
   — Так где же оно?
   — Не знаю. — Как можно думать о белье, когда «Янки» в беде? Джек постарался сосредоточиться. — Я… я, кажется, оставил твои вещи в ванной.
   — Объясни, пожалуйста, зачем тебе понадобилось брать мое белье в ванную? — В голосе Фреи зазвучали металлические нотки.
   Джек швырнул газету на стол:
   — Мне ничего не понадобилось. Я забыл, что эти проклятые тряпки у меня в руках. Господи, Фрея, не смотри на меня так, будто я извращенец.
   — Я не смотрю!
   — Смотришь!
   — Я не смотрю!
   — Смотришь!
   — Я не смотрю!
   — Смотришь!
   — Я не смотрю!
   — Смотришь!
   — Я не смотрю!
   — Смотришь!
   — Я не смотрю!
   — Смотришь!
   — Нет!
   — Господи, ты когда-нибудь уйдешь на работу?
   — Прямо сейчас. Не устраивай истерику.
   — Я не устраиваю.
   — Устраиваешь.
   — Нет.
   — Да, да, да!
   Фрея, похоже, забавлялась. Джек поджал губы. Больше она из него ни слова не вытянет. Вот теперь она точно уйдет.
   Но она не уходила. Почистила зубы, потом удалилась в свою комнату, вышла, снова вошла, вышла и чисто по-женски воскликнула: «Ах, надо же!», вероятно, что-то забыв, снова вернулась к себе, вышла. Он слышал, как застучали по кафельному полу ее каблучки, затем она снова возникла на пороге кухни, на сей раз с папкой для бумаг, прямая и гордая, как флагшток.
   — Я просто хочу, чтобы ты знал, как я тебе благодарна за то, что ты меня приютил, — сказала она с веселой спонтанностью древнегреческого посланца, принесшего весть о резне в Спарте.
   Джек пробурчал нечто невразумительное.
   — Может, в качестве жеста доброй воли я могла бы тебе приготовить сегодня ужин?
   О нет. Так легко ей его не поймать.
   — Я ужинаю не дома.
   — Вот альтернатива: я обнаружила в своей комнате множество сломанных электроприборов. Могу отнести их в ремонт, если хочешь…
   — Нет. — Эти женщины хитрее самого дьявола. — Мне это совершенно не нужно.
   — Тебе нравятся сломанные утюги?
   — Очень даже.
   — И сломанные будильники?
   — Я страстно их люблю.
   — И разбитые…
   — Я люблю все, кроме разбитых пластинок. Не нуди, Фрея. Мне не нужна жена, иначе я давно бы ее завел.
   — Жена, в единственном числе? Джек, ты тронулся.
   — Послушай, тебе что, некуда пойти? Куда-то вроде публичной казни?
   Ха! Вот что ее доконало. Она взбила волосы — то, что от них осталось, — и повернулась на каблуках. Она уходит! Тук-тук — стучат каблучки, — одна из пяти тысяч пар, что она складировала у него в кабинете. Он услышал, как открылась входная дверь, шум машин с улицы и… тишина. Часы отбивали секунды, и он с нетерпением ждал, когда наконец хлопнет входная дверь. Но так и не дождался. Голову распирало от напряжения, еще немного — и отлетят уши. Чего она ждет? Не выдержав, Джек встал из-за стола и пошел посмотреть, что происходит.
   Она стояла на пороге, опустив голову и придерживая ногой пузатую сумку такого размера, в которой белке впору устроить зимний склад орехов. Зачем женщинам сумки, в которых они ничего не могут найти?
   — О Джек, — пролепетала она, — у тебя есть мелочь на автобус?
   — Нет, нет у меня долбаных четвертаков для твоего долбаного автобуса!
   Фрея подняла голову и посмотрела на него как-то странно, даже испуганно. Но тут же распрямилась, повесила на плечо сумку, шагнула за порог и, одарив его ослепительной улыбкой, проворковала:
   — До свидания, миленький. Удачного тебе дня в офисе. Ты не поцелуешь меня на прощание?
   Джек захлопнул дверь перед самым ее носом.

Глава 9

   Вернувшись с работы, Фрея облегченно вздохнула, не застав Джека дома. После утренней демонстрации своего дурного характера Джек почти убедил ее в правоте Кэт — мужчины и женщины просто не созданы для гармоничного сосуществования под одной крышей. Кроме того, его отсутствие давало ей шанс кое-что усовершенствовать в домашнем хозяйстве. Фрея водрузила на кухонный стол огромный сверток с принадлежностями для уборки — чистящим порошком, бутылкой отбеливающей жидкости для унитаза, щеткой, салфетками для полировки и резиновыми перчатками. Одно дело — беспорядок в комнате, совсем другое — душевая кабина со стенами, покрытыми таким слоем грязи, что на них можно писать письма.
   Фрея быстро переоделась — надо поторопиться. Она не хотела, чтобы Джек застал ее за столь неблагодарной черной работой. Еще подумает, что таков удел женщины. Да и в отведенной ей комнате надо было навести порядок, поскольку она производила поистине удручающее впечатление. Она была совсем крохотной. У стены — односпальная кровать, у окна — рабочий стол Джека, заваленный чем попало. Почти все пространство занимали коробки с обувью и чемоданы, стоявшие на полу. Чемоданы Фрея использовала как комод. Одежда ее висела на плечиках над кроватью на бельевой веревке. Словно ей снова было девятнадцать. Впрочем, пристанище временное, и можно потерпеть. Завтра она купит газету с объявлениями о сдаче квартир. Если повезет, снимет подешевле — с летней скидкой.
   Несколько минут потребовалось на то, чтобы облачиться в древние спортивные штаны, футболку и теннисные тапочки. Обильно припудрив стены порошком, она взяла щетку и принялась за работу, как ни удивительно, получая от этого удовольствие. Ничего нет нуднее ежедневной уборки, но, когда счищаешь вековую грязь и видишь блистательные результаты, сердце радуется.
   Полчаса изнурительного труда — и кафель засиял, обретя свой первоначальный цвет — черно-белый. Унитаз в зловещих потеках засиял льдисто-голубоватой белизной, а на раковине проступило название торговой марки. Поскольку Фрея стала очень грязной, а ванная — очень чистой, она решила тут же проверить качество своей работы, приняв душ. Она уже почти закончила смывать шампунь, когда в дверь позвонили. Видимо, Джеку лень было достать ключи из кармана. Фрея сделала вид, будто не слышит. Она ему не привратник, в конце концов.
   Выйдя из душа, она вытерлась насухо, набросила кимоно и обмотала голову полотенцем. В дверь снова позвонили. Фрея зарычала от злости. Этот идиот, должно быть, забыл ключи. Фрея зашлепала босыми ногами к двери, оставляя на полу мокрые следы.
   — Эй, Джек Мэдисон, — протянула она, имитируя, как ей казалось, южный акцент, — это называется…
   Но звонил не Джек. На пороге стояла молодая женщина, в ее искусно накрашенных глазах, как в зеркале, отразилось изумление Фреи.
   Фрея поддержала готовый свалиться с головы самодельный тюрбан.
   — Что вам угодно? — спросила она.
   — Джек… дома?
   — Нет.
   — О, он сказал, что встретит меня здесь.
   — Зачем?
   — У нас семинар по творчеству. Он сказал, что мы пойдем вместе.
   — Как мило. Вам лучше зайти.
   Фрея отступила на шаг и распахнула дверь. Она узнала девушку. Это была маленькая мисс ABC, «студентка» Джека, которая приходила к нему тогда, утром. Свеженькая, с пухлыми щечками и в коротком платьице, она выглядела лет на семнадцать. Когда она проходила мимо Фреи в своих босоножках на каблуках, Фрея обнаружила, что с высоты своего роста вполне может обозревать ее грудь в глубоком декольте. Теперь понятно, почему Джек такого высокого мнения о ее умственных способностях. Фрея запахнула кимоно и затянула пояс. Следуя за гостьей в гостиную, она заметила, каким опытно-собственническим взглядом девушка осматривает квартиру, словно хочет удостовериться, на самом ли деле Джека нет дома. Наконец девица обернулась и одарила Фрею нагловатой улыбкой.
   — Я — Кэндис, — объявила она.
   — Отличное имя. Вам очень подходит. Готова поспорить, что Джек зовет вас Кэнди^[17]. Я права?
   Кэндис порозовела. Надо думать, от смущения.
   — Иногда. — Ее маленький вздернутый носик сморщился. — Чем это пахнет?
   — Чистотой. Волшебный запах, не так ли? Предвосхищая ваш вопрос, сразу скажу, что я не горничная и не прислуга.
   — Мне такое даже в голову не пришло, — бросила девушка несколько раздраженно. — Ведь я видела вас в субботу. Джек сказал, что вы его давняя подруга.
   — Льстец! — промолвила Фрея, расхохотавшись.
   — Но он не говорил, что вы тут живете.
   — Ох уж эти мужчины… — Фрея закатила глаза, — они так забывчивы. А теперь, прошу извинить, мне пора браться за мое вязание. Угощайтесь всем, что найдете на кухне, — диетическая кола, лимонад, молоко с печеньем…
   С этими словами Фрея удалилась в свою комнату, с горящими щеками, досадливо поджав губы. Она не любила оказываться в проигрышной ситуации. А кто любит? Почему Джек ее не предупредил? Мельком брошенный взгляд в зеркало убедил ее в том, что лицо ее без следа косметики малопривлекательно, не говоря уже о тюрбане из полотенца и стареньком халате с обтрепанными обшлагами. Кэндис, напротив, была ухожена, подкрашена, в нарядном платье. Кроме того, Кэндис в отличие от Фреи была тонкокостной и в то же время пышной именно там, где надо. Фрея хмуро усмехнулась: дворовая кошка рядом с домашним персидским котенком.
   Фрея скинула халат и принялась торопливо натягивать свои любимые джинсы и черный облегающий топ. Почему Джек падок на этих безмозглых пустышек? Она едва ли могла припомнить хоть одну из его подружек, которая бы вызывала у нее симпатию. Фрея зачесала влажные волосы на уши и принялась накладывать грим. Неужели Джек не понимает, как опрометчиво, даже непорядочно, ведет себя по отношению ко всей их компании, Гасу, Ларри и остальным, когда заводит шашни с девицами, чей культурный уровень ограничивается «Звездными войнами» и прочей чепухой? Не одна встреча старых друзей была испорчена присутствием всяких там Кэнди-Мэнди или Бонни-Конни, воркующих с Джеком в то время, как всем хотелось просто расслабиться и предаться воспоминаниям. Пора бы ему повзрослеть.
   Вернувшись в гостиную, Фрея застала Кэндис с очаровательной непринужденностью расположившейся на диване с «Поэтикой» Аристотеля из библиотеки Джека в руках.
   — Это всего лишь я, — сказала Фрея. Девочка по крайней мере держала книгу не вверх тормашками. Фрея налила себе бурбон со льдом и, положив руку на подлокотник кресла, закинула ногу на ногу.
   Кэндис смотрела на Фрею с неприкрытой враждебностью.
   — Вы — Фрея, не так ли?
   — Почти. Восемь из десяти.
   — Джек сказал, что вы живете в центре со своим бойфрендом.
   — Жила. — Фрея напряглась, но продолжала улыбаться.
   — Что же случилось?
   Фрея не собиралась ничего объяснять этой дурочке.
   — Уж если хотите знать, он сделал мне предложение, а я отказалась.
   — В самом деле?
   — Да, в самом деле. В это так трудно поверить?
   — Нет, я просто восхищаюсь вами, — сказала Кэндис и, выдержав паузу, добавила: — Вы смелая женщина.
   Фрея нахмурилась:
   — Смелая?
   — Ну… Я хочу сказать, в вашем возрасте…
   Кэндис опустила глаза и пожала плечами. При этом груди ее заколыхались, как два воздушных шара. Интересно, как она себя чувствует с таким пышным приданым? Ведь оно мешает ей смотреть под ноги. Фрея сложила руки на собственной, куда менее сейсмичной груди.
   — Вы хотите сказать, что я вряд ли когда-нибудь получу еще предложение?
   — Я этого не сказала. Моя тетя Рейчл впервые вышла замуж в сорок два. Правда, детей у нее так и не было, а сейчас она в разводе.
   — Какая вдохновляющая история. Спасибо, Кэндис.
   Обе замолчали. Кэндис взглянула на часы.
   — Он опаздывает, — сообщила она.
   — Джек всегда опаздывает.
   — Вы давно с ним знакомы?
   — Десять лет. А вы?
   Кэндис благоговейно закатила глаза:
   — Разве можно измерить отношения временем? Я хочу сказать, хронологическая последовательность событий не дает должного представления о сути отношений.
   — Возможно. Но если уж вы заговорили о хронологии…
   — Я хотела сказать, что у нас с Джеком это — куп де фут.
   — Что, простите?
   — Куп де фут. Любовь с первого взгляда. По-французски.
   — Ах да, понятно. Как мудро с вашей стороны не пытаться воспроизвести акцент!
   Кэндис не уловила сарказма. Она уже не слушала. Ее губы приоткрылись, слегка обнажив крепкие белоснежные зубки.
   — Когда он вошел в аудиторию, я едва не умерла.
   — Едва? Это обнадеживает.
   — Разве он не самый красивый мужчина в мире? Эти голубые глаза… — Кэндис вздрогнула, как в экстазе. — К тому же я преклоняюсь перед его талантом.
   Фрея раскусила кубик льда.
   — Вначале я не была уверена, что он заметил меня, как женщину, я хочу сказать. Но когда после семинара мы случайно столкнулись, я почувствовала эту необыкновенную искру, это короткое замыкание…
   — О Боже. Надеюсь, вам не было больно?
   — …Несмотря на то что он выше меня во многих областях. Умнее, глубже и…
   — Старше?