Страница:
— Как дела? Я слышал, эти вечера — классные охотничьи угодья.
— О, я тут не за этим. — Фрея рассмеялась — мол, как такая идея вообще могла прийти к ему в голову. — Я просто зашла купить книгу, ну и решила перехватить стаканчик вина. Сегодня у меня день рождения, — добавила она для большей убедительности.
— В самом деле? — недоверчиво спросил Лео.
— А как насчет тебя? — Фрея пошла в контрнаступление. — Нашел себе хорошую девушку?
— Я? — У Лео брови поползли вверх. — Боже упаси! Я скорее умру, чем свяжусь с какой-нибудь неудачницей. — Фрея подумала, что у него лицо словно создано для такой гнусной ухмылки. — Нет. Мой писатель внизу раздает автографы, а я жду, пока он закончит.
— Это… это не Джек?
— Кто? О… Джек. Хотел бы я, чтобы Джек был у меня. Но он решил остаться с Эллой Фогарти.
Фрея кивнула. Молодец, Джек, подумала она про себя.
— Нет, — продолжал Лео, взглянув на Фрею так, словно она была виновата в том, что он упустил Джека, — хочется верить, что Элла сумеет выбить из издателей нормальные деньги. В последнее время они все стали жмотами.
— М-м-м… Да… — Фрея понятия не имела, о чем это он.
— Говорят, классная вещь. Еще лучше, чем «Большое небо». Вполне может стать бестселлером.
Фрея от души надеялась, что у нее не слишком дурацкий вид. Было чему удивиться: Джек закончил книгу! Она глотнула вина, чтобы закамуфлировать удивление, поперхнулась, и Лео пришлось похлопать ее по спине.
— Я всегда знала, что он сделает это, — выдавила она из себя.
— Летом все выглядело совсем по-другому, — заявил Лео. — Я хоть и намеревался взять его к себе на заметку, но не был уверен, что из него выйдет толк. Казалось, он катится в никуда. Но потом с ним что-то произошло. Не знаю, что именно.
Зато я знаю, подумала Фрея. Душа ее пела.
— Возможно, женитьба, — предположил Лео.
— Чепуха! — воскликнула Фрея. Кэндис Твинк могла вдохновить его на написание романа с тем же успехом, что она, Фрея, слетать на луну. Эта женщина не видит дальше своего носа. Поймав удивленный взгляд Лео, Фрея добавила: — Не понимаю, почему женитьба должна была как-то сказаться на его работе.
— Что же тут непонятного? Ведь это удар ниже пояса!
— В самом деле? — Фрея ослепительно улыбалась. Какой еще удар и при чем тут Кэндис? Да, сегодня разговор у нее явно не клеится.
— Удар, который нанес ему старик, — объяснил Лео.
Фрея нахмурилась:
— Прекратив выплачивать ему содержание?
— Так у Джека было содержание? Господи, вот уж эти избалованные богатые мальчики! Нет, я имел в виду историю с его подружкой.
— С какой подружкой?
— На которой он женился. — Лео говорил таким тоном, словно перед ним была тупица. — Подумать только! Прямо сюжет для романа.
— Ты так думаешь? — Фрея склонила голову, чтобы придать себе глубокомысленный вид. На самом деле она окончательно запуталась.
— Разумеется! Ты представляешь свою подружку отцу, а потом узнаешь, что они женятся. В кошмарном сне не привидится. — Лео злобно захихикал.
Фрея смотрела на него, открыв рот. В голове гудело, как в перегруженном компьютере. В то самое время, когда они с Джеком уехали в Англию, Кэндис отправилась с его отцом в Каролину. Отец Джека любит женщин. Кэндис любит деньги. Все ясно. Фрея глотнула воздух — сияющая, чудесная, кристально ясная правда пробила дорогу в ее голову, и наконец все встало на место. Кэндис вышла замуж за Джека Мэдисона-старшего! Что означало… что означало, что Джек не женат!!! Фрея зашлась от смеха.
Лео смотрел на нее так, будто она окончательно спятила.
— Я просто подумала, что это ужасно смешно, — пояснила она, прикрывая рукой рот.
— Женщины такие жестокие! — Лео презрительно покачал головой. — Сама подумай, как был расстроен бедняга.
Фрея не могла сосредоточиться, в голове творилось что-то невообразимое. Джек не женат! Он свободен! Он закончил книгу!
Лео закатил глаза:
— Разве Джек не расстроен из-за того, что его, то есть Джека, отец женился на его, то есть Джека, подружке?
— Ты что, чокнутый? — презрительно бросила Фрея. — Джеку наплевать, кто бы на ней ни женился. Она пустышка, да простит меня Бог. Бимбо! Не понадобится и пяти пальцев, чтобы сосчитать извилины в ее мозгу. Джек для нее слишком хорош. Он так… талантлив, в нем столько юмора… и еще он такой милый, и красивый, и… — Упс! Что-то ее понесло. — По крайней мере многие так думают, — неуверенно закончила Фрея.
— А, понимаю. — Лео лукаво посмотрел на нее. — Я слышал, вы когда-то встречались. Эта девчонка мешала. Верно? А сейчас поле свободно, можно снова начать охоту.
— Я никогда за ним не гонялась! — с достоинством сообщила Фрея. — Мы всегда были только друзьями.
— Да, конечно, — скептически ухмыльнулся Лео.
— И до сих пор друзья! — с нажимом сообщила она, задетая за живое.
— В самом деле? Так почему ты не празднуешь свой день рождения с ним, вместо того чтобы охотиться за одинокими мужиками?
— Что?
Лео вздохнул — непроходимая тупость.
— Разве сегодня не твой день рождения?
— Ну и что с того?
— Ну как же, пари. У вас с Джеком. Помнишь?
— Какая пара? — Фрея вспыхнула. Ей вспомнился Корнуолл, когда они с Джеком разыгрывали влюбленную парочку. Но как, интересно, об этом мог узнать Лео?
— Пари. Па-ри, — словно для дебильной повторил Лео. — Не говори, что ты забыла.
Фрея смотрела на него во все глаза. Сердце колотилось как бешеное. Сколько раз она мысленно проигрывала эту сцену! Кафе «Пиза», они с Джеком под зонтиком с рекламой мартини… Кажется, это было в другой жизни. Джек говорит: «Я буду там» — и она с ее глупой шуткой о том, что выйдет замуж за лорда. Но она не вышла, а Джек женился, Но ведь он тоже не женился…
— Пари! — воскликнула она так громко, что все удивленно на нее уставились. Восьмого в восемь. Боже, он уже, должно быть, там.
Фрея схватила Лео за руку и посмотрела на часы, забыв, что у нее есть свои. Пятнадцать минут десятого. Он может подумать, что она не придет, что действительно не хочет его больше видеть. О Джек, подожди!
Фрея рванулась к эскалатору, затем обернулась и крепко обняла Лео за шею.
— Ах ты, чертов десятипроцентник! — сказала она и чмокнула его в губы.
Лео почесал щеку.
— Так ты его любишь! — выдохнул он изумленно. Но Фреи уже след простыл.
Глава 36
Глава 37
— О, я тут не за этим. — Фрея рассмеялась — мол, как такая идея вообще могла прийти к ему в голову. — Я просто зашла купить книгу, ну и решила перехватить стаканчик вина. Сегодня у меня день рождения, — добавила она для большей убедительности.
— В самом деле? — недоверчиво спросил Лео.
— А как насчет тебя? — Фрея пошла в контрнаступление. — Нашел себе хорошую девушку?
— Я? — У Лео брови поползли вверх. — Боже упаси! Я скорее умру, чем свяжусь с какой-нибудь неудачницей. — Фрея подумала, что у него лицо словно создано для такой гнусной ухмылки. — Нет. Мой писатель внизу раздает автографы, а я жду, пока он закончит.
— Это… это не Джек?
— Кто? О… Джек. Хотел бы я, чтобы Джек был у меня. Но он решил остаться с Эллой Фогарти.
Фрея кивнула. Молодец, Джек, подумала она про себя.
— Нет, — продолжал Лео, взглянув на Фрею так, словно она была виновата в том, что он упустил Джека, — хочется верить, что Элла сумеет выбить из издателей нормальные деньги. В последнее время они все стали жмотами.
— М-м-м… Да… — Фрея понятия не имела, о чем это он.
— Говорят, классная вещь. Еще лучше, чем «Большое небо». Вполне может стать бестселлером.
Фрея от души надеялась, что у нее не слишком дурацкий вид. Было чему удивиться: Джек закончил книгу! Она глотнула вина, чтобы закамуфлировать удивление, поперхнулась, и Лео пришлось похлопать ее по спине.
— Я всегда знала, что он сделает это, — выдавила она из себя.
— Летом все выглядело совсем по-другому, — заявил Лео. — Я хоть и намеревался взять его к себе на заметку, но не был уверен, что из него выйдет толк. Казалось, он катится в никуда. Но потом с ним что-то произошло. Не знаю, что именно.
Зато я знаю, подумала Фрея. Душа ее пела.
— Возможно, женитьба, — предположил Лео.
— Чепуха! — воскликнула Фрея. Кэндис Твинк могла вдохновить его на написание романа с тем же успехом, что она, Фрея, слетать на луну. Эта женщина не видит дальше своего носа. Поймав удивленный взгляд Лео, Фрея добавила: — Не понимаю, почему женитьба должна была как-то сказаться на его работе.
— Что же тут непонятного? Ведь это удар ниже пояса!
— В самом деле? — Фрея ослепительно улыбалась. Какой еще удар и при чем тут Кэндис? Да, сегодня разговор у нее явно не клеится.
— Удар, который нанес ему старик, — объяснил Лео.
Фрея нахмурилась:
— Прекратив выплачивать ему содержание?
— Так у Джека было содержание? Господи, вот уж эти избалованные богатые мальчики! Нет, я имел в виду историю с его подружкой.
— С какой подружкой?
— На которой он женился. — Лео говорил таким тоном, словно перед ним была тупица. — Подумать только! Прямо сюжет для романа.
— Ты так думаешь? — Фрея склонила голову, чтобы придать себе глубокомысленный вид. На самом деле она окончательно запуталась.
— Разумеется! Ты представляешь свою подружку отцу, а потом узнаешь, что они женятся. В кошмарном сне не привидится. — Лео злобно захихикал.
Фрея смотрела на него, открыв рот. В голове гудело, как в перегруженном компьютере. В то самое время, когда они с Джеком уехали в Англию, Кэндис отправилась с его отцом в Каролину. Отец Джека любит женщин. Кэндис любит деньги. Все ясно. Фрея глотнула воздух — сияющая, чудесная, кристально ясная правда пробила дорогу в ее голову, и наконец все встало на место. Кэндис вышла замуж за Джека Мэдисона-старшего! Что означало… что означало, что Джек не женат!!! Фрея зашлась от смеха.
Лео смотрел на нее так, будто она окончательно спятила.
— Я просто подумала, что это ужасно смешно, — пояснила она, прикрывая рукой рот.
— Женщины такие жестокие! — Лео презрительно покачал головой. — Сама подумай, как был расстроен бедняга.
Фрея не могла сосредоточиться, в голове творилось что-то невообразимое. Джек не женат! Он свободен! Он закончил книгу!
Лео закатил глаза:
— Разве Джек не расстроен из-за того, что его, то есть Джека, отец женился на его, то есть Джека, подружке?
— Ты что, чокнутый? — презрительно бросила Фрея. — Джеку наплевать, кто бы на ней ни женился. Она пустышка, да простит меня Бог. Бимбо! Не понадобится и пяти пальцев, чтобы сосчитать извилины в ее мозгу. Джек для нее слишком хорош. Он так… талантлив, в нем столько юмора… и еще он такой милый, и красивый, и… — Упс! Что-то ее понесло. — По крайней мере многие так думают, — неуверенно закончила Фрея.
— А, понимаю. — Лео лукаво посмотрел на нее. — Я слышал, вы когда-то встречались. Эта девчонка мешала. Верно? А сейчас поле свободно, можно снова начать охоту.
— Я никогда за ним не гонялась! — с достоинством сообщила Фрея. — Мы всегда были только друзьями.
— Да, конечно, — скептически ухмыльнулся Лео.
— И до сих пор друзья! — с нажимом сообщила она, задетая за живое.
— В самом деле? Так почему ты не празднуешь свой день рождения с ним, вместо того чтобы охотиться за одинокими мужиками?
— Что?
Лео вздохнул — непроходимая тупость.
— Разве сегодня не твой день рождения?
— Ну и что с того?
— Ну как же, пари. У вас с Джеком. Помнишь?
— Какая пара? — Фрея вспыхнула. Ей вспомнился Корнуолл, когда они с Джеком разыгрывали влюбленную парочку. Но как, интересно, об этом мог узнать Лео?
— Пари. Па-ри, — словно для дебильной повторил Лео. — Не говори, что ты забыла.
Фрея смотрела на него во все глаза. Сердце колотилось как бешеное. Сколько раз она мысленно проигрывала эту сцену! Кафе «Пиза», они с Джеком под зонтиком с рекламой мартини… Кажется, это было в другой жизни. Джек говорит: «Я буду там» — и она с ее глупой шуткой о том, что выйдет замуж за лорда. Но она не вышла, а Джек женился, Но ведь он тоже не женился…
— Пари! — воскликнула она так громко, что все удивленно на нее уставились. Восьмого в восемь. Боже, он уже, должно быть, там.
Фрея схватила Лео за руку и посмотрела на часы, забыв, что у нее есть свои. Пятнадцать минут десятого. Он может подумать, что она не придет, что действительно не хочет его больше видеть. О Джек, подожди!
Фрея рванулась к эскалатору, затем обернулась и крепко обняла Лео за шею.
— Ах ты, чертов десятипроцентник! — сказала она и чмокнула его в губы.
Лео почесал щеку.
— Так ты его любишь! — выдохнул он изумленно. Но Фреи уже след простыл.
Глава 36
Официант покосился на пустой стакан Джека и недовольно посмотрел на клиента. Почти час он просидел за столом, выпив всего две «Кровавые Мэри», а за дверьми уже выстроилась очередь. Официант еще раз спросил, не открыть ли шампанское, и в очередной раз Джек велел ему подождать.
Сколько еще ждать? Джек много часов в жизни провел в ожидании женщин. Но до сих пор не мог понять, почему они опаздывают. Фрея в общем-то не опаздывала. Разве что чуть-чуть. А вот Кэндис заставила его отца прождать ее в церкви Оуксборо сорок пять минут — умудрилась опоздать на собственную свадьбу. Но в итоге она все-таки появилась. Сейчас они проводят медовый месяц в городе ее мечты — в Лас-Вегасе. Кэндис Твинк была в своем роде замечательной женщиной.
Ее записка лежала на полу под дверью — ждала его возвращения из Корнуолла.
«Ты ублюдок. Гарри со второго этажа сказал мне, куда ты поехал и с кем. Я всегда думала, что между вами что-то есть. Ну что ж, каждому свое, как говорят французы. Я слишком уважаю себя как женщину, чтобы играть вторую скрипку. Пора мне сконцентрироваться на собственных жизненных целях и использовать свой человеческий потенциал. Не звони мне».
До Джека не сразу дошло, что «цель жизни» Кэндис — выйти замуж за его отца. На самом деле, когда он вскрыл письма от Кэндис, Лорен и отца, все на одну тему, то чуть было не нарушил собственный сухой закон. А когда пришел в себя от изумления, это известие показалось ему вполне закономерным, хотя его и поразила целеустремленность Кэндис. За одну ночь она дала фору Скарлетт О'Хара. С решительностью, вызывавшей благоговейный трепет, если не восхищение, она переступала через дружбу, перечеркивала прошлое и даже, можно сказать, пренебрегла собственной семьей, с готовностью согласившись играть свадьбу в Оуксборо, куда была допущена только жалкая кучка перепуганных Твинков, которым даже в церкви не нашлось места. Они стояли снаружи, одетые в лучшие наряды, смешавшись с толпой зевак. Теперь Джек начал подозревать, что даже сочиняя свою «ноту об отставке», Кэндис ни на секунду не упускала из виду перспективу куда более ценную, чем он, Джек. Он не сомневался, что она сделает все возможное, чтобы перекачать к себе как можно больше от богатства Мэдисонов; а если произведет на свет ребеночка от «старины Джека», чья способность к воспроизводству не угасла с годами, лишь ускорит процесс. Лейн, брат Джека, бойкотировал свадьбу и пытался подбить Джека на судебный иск, дабы защитить их финансовые интересы, но Джек ответил отказом. Напротив, он принял предложение отца играть роль лучшего друга жениха, чтобы показать всем и каждому, что они остались друзьями. «Всем и каждому» следовало понимать буквально — всем жителям Оуксборо и всем знакомым отца за пределами родного города. Он не сомневался, что им доподлинно известно, при каких обстоятельствах встретились будущие жених и невеста. История о том, как мужчина под семьдесят увел подружку у родного сына, была слишком пикантна, чтобы не рассказывать ее в каждом баре и в каждом салоне красоты графства.
Как ни странно, потенциально унизительная ситуация возымела обратный эффект. Созерцая Кэндис во время процесса бракосочетания, видя, как отец под руку ведет ее к алтарю, доставая из-за пазухи кольцо с бриллиантами ценой в несколько тысяч долларов, Джек не чувствовал зависти, а только горечь сожаления, что представление о счастье у Кэндис оказалось столь убогим. Он жалел отца, женившегося на женщине, умопомрачительно много моложе себя, которая едва ли могла и хотела сделать его более счастливым, чем предыдущие четыре жены. Сколько бы его дружки ни шутили насчет старого коня и борозды, они не понимали главного: отец не способен оценить в женщине ум и прочие достоинства, которыми обладала, например, Лорен. Джек хотел построить жизнь по-другому.
Перемена, произошедшая в нем, была воистину революционной. Его отец, король «Мэдисон пейпер», чье уважение он стремился завоевать хотя бы тем, что не пошел по пути Джека-старшего, вдруг стал просто Джеком Мэдисоном — его отцом. Джек был перед ним в сыновнем долгу — он должен был любить и поддерживать отца, но больше не был от него зависим ни материально, ни морально. Он понял, что если даже завоюет сотню Пулитцеровских премий, отец не изменит к нему своего отношения.
И все же, чтобы считать Кэндис мачехой, требовалось время. Джеку не терпелось рассказать обо всем Фрее. Он знал, что она найдет в этой истории немало забавного. Но ее не было.
Джек посмотрел на часы. 9.15. Она должна прийти. Должна! Он ждал и надеялся, понимая в то же время, что надежда может обернуться несбыточной мечтой. Всякий раз как открывалась дверь, он поднимал глаза. Он заказал один из лучших столиков, в тихом уголке, с романтическим освещением. Он получал удовольствие, выбирая шампанское (сухое? брют? розовое?), и тут же заказал его, чтобы оно охладилось в серебряном ведерке со льдом. Он хотел рассказать ей о своей книге. Хотел увидеть ее улыбку, глаза, губы.
Настал час подвести черту под несколькими месяцами трудной работы, и не только писательской. Все лето и большую часть осени, совершая «чартерные рейсы» в городок и обратно на своем пикапе, слушая песни в стиле кантри о любви, о женщинах, которых обидели мужчины, о мужчинах, потерявших единственную женщину, которая была им по-настоящему нужна, он мечтал о том моменте, когда сможет повиниться перед ней и доказать, что он изменился. Иногда вспоминая собачье кладбище в Корнуолле и обелиски с именами рыцарей Круглого стола, он представлял собственное надгробие с надписью: «Сэр Джек, не слишком доблестный рыцарь». Фрея его уничтожила, и она одна может его оживить. Если сочтет нужным.
Джек схватился за край стола так, что побелели костяшки пальцев. Где же она? Он тосковал без нее, без ее смеха, без ее бойцовского духа, без постоянных ссор с ней. Со времени Корнуолла он не мог думать ни об одной другой женщине: вновь и вновь его захлестывали эротические мечтания. Он видел ее глаза, грудь, ноги. Вспоминал, как она выглядела, когда лежала на кровати, раскинув руки, а он стоял перед ней на коленях. Однажды она сказала ему: «Тебе не нужна такая женщина, как я». Но она была не права. Фрея была той самой женщиной, которую он хотел. Единственной женщиной.
Опять подошел официант. Джек махнул ему рукой, чтобы уходил, и взглянул на часы. Половина десятого. Что могло ее задержать? Чем она объяснит свое опоздание? Размышляя об этом, он понимал, что тешит себя иллюзией. Она не пришла не потому, что заболела, или застряла на какой-нибудь встрече, или безуспешно ловила такси. Она не пришла потому, что не захотела прийти. Он вспомнил заключительную сцену из фильма «Третий человек», в котором Джозеф Коттен ждет девушку, а она идет к нему по длинной улице между двумя рядами по-зимнему голых деревьев, к нему… и мимо него, даже не оглянувшись, не повернув головы. Пламя надежды, горевшее в нем, погасло.
Ну что же. Больше он не будет ее беспокоить.
Может, она забыла? Нет, слишком хорошо он ее знал, чтобы на это надеяться. Джек взглянул на шампанское в ведерке, на букет цветов на стуле напротив, подозвал официанта и попросил принести счет.
Сколько еще ждать? Джек много часов в жизни провел в ожидании женщин. Но до сих пор не мог понять, почему они опаздывают. Фрея в общем-то не опаздывала. Разве что чуть-чуть. А вот Кэндис заставила его отца прождать ее в церкви Оуксборо сорок пять минут — умудрилась опоздать на собственную свадьбу. Но в итоге она все-таки появилась. Сейчас они проводят медовый месяц в городе ее мечты — в Лас-Вегасе. Кэндис Твинк была в своем роде замечательной женщиной.
Ее записка лежала на полу под дверью — ждала его возвращения из Корнуолла.
«Ты ублюдок. Гарри со второго этажа сказал мне, куда ты поехал и с кем. Я всегда думала, что между вами что-то есть. Ну что ж, каждому свое, как говорят французы. Я слишком уважаю себя как женщину, чтобы играть вторую скрипку. Пора мне сконцентрироваться на собственных жизненных целях и использовать свой человеческий потенциал. Не звони мне».
До Джека не сразу дошло, что «цель жизни» Кэндис — выйти замуж за его отца. На самом деле, когда он вскрыл письма от Кэндис, Лорен и отца, все на одну тему, то чуть было не нарушил собственный сухой закон. А когда пришел в себя от изумления, это известие показалось ему вполне закономерным, хотя его и поразила целеустремленность Кэндис. За одну ночь она дала фору Скарлетт О'Хара. С решительностью, вызывавшей благоговейный трепет, если не восхищение, она переступала через дружбу, перечеркивала прошлое и даже, можно сказать, пренебрегла собственной семьей, с готовностью согласившись играть свадьбу в Оуксборо, куда была допущена только жалкая кучка перепуганных Твинков, которым даже в церкви не нашлось места. Они стояли снаружи, одетые в лучшие наряды, смешавшись с толпой зевак. Теперь Джек начал подозревать, что даже сочиняя свою «ноту об отставке», Кэндис ни на секунду не упускала из виду перспективу куда более ценную, чем он, Джек. Он не сомневался, что она сделает все возможное, чтобы перекачать к себе как можно больше от богатства Мэдисонов; а если произведет на свет ребеночка от «старины Джека», чья способность к воспроизводству не угасла с годами, лишь ускорит процесс. Лейн, брат Джека, бойкотировал свадьбу и пытался подбить Джека на судебный иск, дабы защитить их финансовые интересы, но Джек ответил отказом. Напротив, он принял предложение отца играть роль лучшего друга жениха, чтобы показать всем и каждому, что они остались друзьями. «Всем и каждому» следовало понимать буквально — всем жителям Оуксборо и всем знакомым отца за пределами родного города. Он не сомневался, что им доподлинно известно, при каких обстоятельствах встретились будущие жених и невеста. История о том, как мужчина под семьдесят увел подружку у родного сына, была слишком пикантна, чтобы не рассказывать ее в каждом баре и в каждом салоне красоты графства.
Как ни странно, потенциально унизительная ситуация возымела обратный эффект. Созерцая Кэндис во время процесса бракосочетания, видя, как отец под руку ведет ее к алтарю, доставая из-за пазухи кольцо с бриллиантами ценой в несколько тысяч долларов, Джек не чувствовал зависти, а только горечь сожаления, что представление о счастье у Кэндис оказалось столь убогим. Он жалел отца, женившегося на женщине, умопомрачительно много моложе себя, которая едва ли могла и хотела сделать его более счастливым, чем предыдущие четыре жены. Сколько бы его дружки ни шутили насчет старого коня и борозды, они не понимали главного: отец не способен оценить в женщине ум и прочие достоинства, которыми обладала, например, Лорен. Джек хотел построить жизнь по-другому.
Перемена, произошедшая в нем, была воистину революционной. Его отец, король «Мэдисон пейпер», чье уважение он стремился завоевать хотя бы тем, что не пошел по пути Джека-старшего, вдруг стал просто Джеком Мэдисоном — его отцом. Джек был перед ним в сыновнем долгу — он должен был любить и поддерживать отца, но больше не был от него зависим ни материально, ни морально. Он понял, что если даже завоюет сотню Пулитцеровских премий, отец не изменит к нему своего отношения.
И все же, чтобы считать Кэндис мачехой, требовалось время. Джеку не терпелось рассказать обо всем Фрее. Он знал, что она найдет в этой истории немало забавного. Но ее не было.
Джек посмотрел на часы. 9.15. Она должна прийти. Должна! Он ждал и надеялся, понимая в то же время, что надежда может обернуться несбыточной мечтой. Всякий раз как открывалась дверь, он поднимал глаза. Он заказал один из лучших столиков, в тихом уголке, с романтическим освещением. Он получал удовольствие, выбирая шампанское (сухое? брют? розовое?), и тут же заказал его, чтобы оно охладилось в серебряном ведерке со льдом. Он хотел рассказать ей о своей книге. Хотел увидеть ее улыбку, глаза, губы.
Настал час подвести черту под несколькими месяцами трудной работы, и не только писательской. Все лето и большую часть осени, совершая «чартерные рейсы» в городок и обратно на своем пикапе, слушая песни в стиле кантри о любви, о женщинах, которых обидели мужчины, о мужчинах, потерявших единственную женщину, которая была им по-настоящему нужна, он мечтал о том моменте, когда сможет повиниться перед ней и доказать, что он изменился. Иногда вспоминая собачье кладбище в Корнуолле и обелиски с именами рыцарей Круглого стола, он представлял собственное надгробие с надписью: «Сэр Джек, не слишком доблестный рыцарь». Фрея его уничтожила, и она одна может его оживить. Если сочтет нужным.
Джек схватился за край стола так, что побелели костяшки пальцев. Где же она? Он тосковал без нее, без ее смеха, без ее бойцовского духа, без постоянных ссор с ней. Со времени Корнуолла он не мог думать ни об одной другой женщине: вновь и вновь его захлестывали эротические мечтания. Он видел ее глаза, грудь, ноги. Вспоминал, как она выглядела, когда лежала на кровати, раскинув руки, а он стоял перед ней на коленях. Однажды она сказала ему: «Тебе не нужна такая женщина, как я». Но она была не права. Фрея была той самой женщиной, которую он хотел. Единственной женщиной.
Опять подошел официант. Джек махнул ему рукой, чтобы уходил, и взглянул на часы. Половина десятого. Что могло ее задержать? Чем она объяснит свое опоздание? Размышляя об этом, он понимал, что тешит себя иллюзией. Она не пришла не потому, что заболела, или застряла на какой-нибудь встрече, или безуспешно ловила такси. Она не пришла потому, что не захотела прийти. Он вспомнил заключительную сцену из фильма «Третий человек», в котором Джозеф Коттен ждет девушку, а она идет к нему по длинной улице между двумя рядами по-зимнему голых деревьев, к нему… и мимо него, даже не оглянувшись, не повернув головы. Пламя надежды, горевшее в нем, погасло.
Ну что же. Больше он не будет ее беспокоить.
Может, она забыла? Нет, слишком хорошо он ее знал, чтобы на это надеяться. Джек взглянул на шампанское в ведерке, на букет цветов на стуле напротив, подозвал официанта и попросил принести счет.
Глава 37
Куда они все подавались? Фрея не могла поверить в то, что такое возможно. Столько машин, и ни одной свободной! Черт, огонек не горит. Фрея окинула взглядом улицу и решила перебежать на другую сторону — может, там повезет? Зеленый. Ура! Вот и такси! Она отчаянно замахала рукой. Слава Богу! И тут увидела, что кто-то ее опередил. Черт! Фрея погрозила таксисту кулаком, когда машина проехала мимо. Она представила себе, как Джек сидит в ресторане, дожидаясь ее, взглянула на часы и почти побежала.
Может, она просто тешит себя напрасной надеждой? Мог ли он помнить об их пари спустя столько месяцев? Даже если и так, то решится ли он прийти после всего, что она ему наговорила? Возможно, его вообще нет в Нью-Йорке. Она знала, что он не женился на Кэндис, но это не означало, что он не забавляется в тени магнолий с какой-нибудь другой милашкой.
Такси по-прежнему не было. Впереди показался перекресток. 34-я улица. Уже половина десятого. Полная безнадежность. Может, не стоит и пытаться? Фрея остановилась, переводя дыхание. В ушах стоял звон. И сквозь этот звон она вдруг ясно услышала голос старушки да Филиппо. Женщина всегда знает. И, когда знает, должна действовать.
Фрея перешла на бег, путаясь в фалдах длинного пальто. Бежать на высоченных каблуках было опасно для жизни. Она знала уже тогда, но не поверила голосу сердца. Страх быть отвергнутой и дурацкая гордость встали у нее на пути. И внезапно она обрела абсолютную уверенность в том, что Джек ее ждет. Она прибежит в ресторан запыхавшаяся и… она видела его неподражаемую улыбку. Она тоже будет улыбаться. Она подойдет прямо к нему и скажет… Что же она скажет? Те слова, что она ни за что бы не решилась произнести вслух, набухали в ее голове, словно почки — вот-вот лопнут, откроют миру свое содержимое. Я люблю тебя.
Такси! Фрея отчаянно замахала, и машина остановилась. Спасибо, спасибо, спасибо! Фрея откинулась на сиденье, оглушенная тем, что вдруг с такой поразительной ясностью осознала. Она его любит! Ну разумеется, любит. Поэтому и не знала покоя все эти месяцы. Она тосковала по его смеху. По его обществу. Мечтала о нем ночами, так хотелось до него дотронуться, почувствовать тепло его тела.
Наконец-то! Вот и изогнутая застекленная витрина ресторана. Снаружи очередь, люди кутаются в пальто, переминаются с ноги на ногу. Фрея наспех расплатилась с таксистом и бегом бросилась к входу.
— Эй, в очередь!
— У меня встреча, — бросила она через плечо.
Работая локтями, пробралась ко входу. Из зала доносился гул. Вдоль хромированной стойки бара группами по двое, по трое сидели люди. Смех, запах духов, блеск зеркал, стук кубиков льда в шейкерах. Фрея, озираясь по сторонам, шла к столикам. Сердце грозило пробить ребра. Где же он?
— Простите, мисс, у вас заказано?
— Да, — бросила она на ходу — этот вежливый голос ее раздражал. — Я кое с кем должна встретиться. — Фрея была на грани истерики. — Он должен быть здесь.
— Могу я узнать его имя?
Фрея неохотно повернулась к говорившему. Белая рубашка, черные брюки, профессиональная улыбка.
— Мэдисон, — сказала она, почувствовав легкую дрожь уже от того, что произнесла имя вслух.
— Вы не пройдете со мной?
Фрея пошла следом к административной стойке в небольшой нише. Затаив дыхание, она смотрела, как метрдотель водит пальцем сверху вниз по открытой странице с фамилиями заказчиков. Он дошел до конца страницы, затем стал медленно подниматься наверх.
— Он здесь, я знаю, — уверенно заявила Фрея, стараясь заглушить зловредный голос, нашептывающий ей, что его тут отродясь не было, что она круглая дура.
— Мэдисон. Да вот он.
Фрея готова была расцеловать метрдотеля.
— Но столик был заказан на восемь. — Молодой человек быстро взглянул на часы. — Боюсь, он уже ушел.
Нет!
— Вы уверены? За каким столиком он сидел?
Мужчина жестом остановил молодую женщину, проходившую мимо, — стройную блондинку в черном платье.
— Сьюзен, эта дама должна была встретиться с мистером Мэдисоном, двенадцатый столик. Ты не помнишь, он не ушел? Сьюзен принимает верхнюю одежду, — пояснил метрдотель.
Сыозен с любопытством взглянула на Фрею.
— Да, я хорошо его помню. Он дал мне цветы — просто восхитительные! Сказал, что они ему больше не нужны. И ушел.
Фрея смотрела на нее невидящими глазами. Она не желала в это верить.
— Высокий, светловолосый парень, — добавила Сьюзен. — Красивый.
— Вы не видели, куда он пошел? — спросила Фрея. — Он ничего не сказал? Когда он ушел? Как выглядел?
— Ушел минут двадцать назад, — ответила Сьюзен. — Выглядел довольно подавленным. — По выражению ее лица можно было догадаться, что она не заставила бы такого мужчину ждать.
Фрея удрученно вздохнула.
— Ну что же, спасибо, — сказала она и пошла прочь.
Она прошла мимо стойки и вышла на улицу. Там по-прежнему стояла очередь. Она свернула с улицы, залитой светом рекламы, в темный переулок и побрела, опустив голову, засунув руки в карманы.
Джек пришел, но она опоздала. Что она скажет ему? «Прости, Джек, я была на вечере одиноких сердец». Она уже отказывала ему раньше. Он подумает, что она так поступила намеренно, что ей нет до него дела. Джек гордый. Он дал ей последний шанс, но она упустила его.
Джек сдержал обещание. Прождал ее почти два часа. Купил цветы. Это она подвергла сомнению их дружбу. На этот раз она разочаровала его почти так же жестоко, как однажды он разочаровал ее. Можно ли что-то поправить? Могут ли они стать снова просто друзьями? Только друзьями? Что значит «только»? Что может быть более волнующим, чем близость с тем, кто знает наперед, что ты скажешь, еще раньше, чем ты об этом подумаешь, кто на лету ловит твои шутки и мгновенно дает обратный пасс, кто знает о твоих предпочтениях и, наоборот, кто способен заглянуть в самые темные уголки твоей души, кто знает все слабости — и от этого не относится к тебе хуже, кто вдобавок ко всему этому чертовски сексуален?! Фрее всегда нравился Джек как мужчина, она могла теперь себе в этом признаться, но самое драгоценное в их отношениях — дружба.
Фрея всхлипнула. Она даже не знала, как его разыскать. Он мог быть где угодно в этом огромном городе. Она потеряла его, возможно, навсегда.
Фрея сморгнула слезу. Еще одну. Что-то мешало ей, светило в край глаза. Она обернулась. Светящиеся буквы во всю стену. «Норд-норд-вест», — прочитала она, предпоследняя буква соскочила и висела на кабеле, исторгая искры. Перед ней был кинотеатр. И в нем шел один из самых любимых фильмов Джека.
Она и сама не заметила, как вошла в кинотеатр. Настоящая развалина, доживавшая свой век перед сносом. Кассирша, на вид не то китаянка, не то кореянка, сидела в стеклянной кабинке, смотрела портативный телевизор и жевала поп-корн.
Фрея просунула голову в маленькое окошко:
— Простите, около получаса назад у вас не покупал билет мужчина?
Кассирша смотрела на нее со скучающим видом, не переставая жевать.
— Хотите купить билет?
— Хочу. — Фрея достала кошелек и протянула купюру. Зачем она сюда пришла?..
— Фильм уже кончается, — сказала женщина, протягивая билет.
Фрея ничего не ответила. Она прошла через обшарпанное фойе, открыла дверь в зал и остановилась, ослепнув от темноты. На экране Кэри Грант, одной рукой цепляясь за скалу, другой сжимал руку блондинки, висящей над пропастью.
Фрея, привыкая к полумраку, обвела глазами зал. Не больше дюжины зрителей. Джека среди них не было.
Лицо блондинки, искаженное страхом, заполнило экран.
— Я не могу! — кричала она, в отчаянии поднимая глаза на Кэри Гранта.
— Ты можешь. Давай.
— Я устала…
Фрея повернулась, чтобы уйти. Она чувствовала себя покинутой и несчастной. Глупо было надеяться, что она найдет Джека только потому, что любит его.
Вдруг в самом конце ряда она заметила одинокую фигуру. Мужчина сидел, закинув ноги на сиденье переднего ряда. Джек. На нем были очки эдакого прилежного мальчика из колледжа. Фрея думала, что сердце ее сейчас разорвется. Она поспешила к проходу между рядами пустых кресел.
На экране Кэри Грант и блондинка уже обнимались на верхней полке купе. На женщине была белая пижама.
— Это глупо! — со смехом говорила она.
— Я знаю. Но я сентиментален.
Фрея приближалась к Джеку. Он ее еще не заметил. Сидел, погруженный в себя, задумчивый и печальный. Фрею переполняла нежность. От волнения ее бросило в дрожь. Но когда она заговорила, голос звучал легко к звонко, почти насмешливо:
— Это место занято?
Джек поднял глаза. Удивление сменилось восторгом. Он откинул сиденье, схватил Фрею за руку и привлек к себе.
— Я приберег его для тебя.
Может, она просто тешит себя напрасной надеждой? Мог ли он помнить об их пари спустя столько месяцев? Даже если и так, то решится ли он прийти после всего, что она ему наговорила? Возможно, его вообще нет в Нью-Йорке. Она знала, что он не женился на Кэндис, но это не означало, что он не забавляется в тени магнолий с какой-нибудь другой милашкой.
Такси по-прежнему не было. Впереди показался перекресток. 34-я улица. Уже половина десятого. Полная безнадежность. Может, не стоит и пытаться? Фрея остановилась, переводя дыхание. В ушах стоял звон. И сквозь этот звон она вдруг ясно услышала голос старушки да Филиппо. Женщина всегда знает. И, когда знает, должна действовать.
Фрея перешла на бег, путаясь в фалдах длинного пальто. Бежать на высоченных каблуках было опасно для жизни. Она знала уже тогда, но не поверила голосу сердца. Страх быть отвергнутой и дурацкая гордость встали у нее на пути. И внезапно она обрела абсолютную уверенность в том, что Джек ее ждет. Она прибежит в ресторан запыхавшаяся и… она видела его неподражаемую улыбку. Она тоже будет улыбаться. Она подойдет прямо к нему и скажет… Что же она скажет? Те слова, что она ни за что бы не решилась произнести вслух, набухали в ее голове, словно почки — вот-вот лопнут, откроют миру свое содержимое. Я люблю тебя.
Такси! Фрея отчаянно замахала, и машина остановилась. Спасибо, спасибо, спасибо! Фрея откинулась на сиденье, оглушенная тем, что вдруг с такой поразительной ясностью осознала. Она его любит! Ну разумеется, любит. Поэтому и не знала покоя все эти месяцы. Она тосковала по его смеху. По его обществу. Мечтала о нем ночами, так хотелось до него дотронуться, почувствовать тепло его тела.
Наконец-то! Вот и изогнутая застекленная витрина ресторана. Снаружи очередь, люди кутаются в пальто, переминаются с ноги на ногу. Фрея наспех расплатилась с таксистом и бегом бросилась к входу.
— Эй, в очередь!
— У меня встреча, — бросила она через плечо.
Работая локтями, пробралась ко входу. Из зала доносился гул. Вдоль хромированной стойки бара группами по двое, по трое сидели люди. Смех, запах духов, блеск зеркал, стук кубиков льда в шейкерах. Фрея, озираясь по сторонам, шла к столикам. Сердце грозило пробить ребра. Где же он?
— Простите, мисс, у вас заказано?
— Да, — бросила она на ходу — этот вежливый голос ее раздражал. — Я кое с кем должна встретиться. — Фрея была на грани истерики. — Он должен быть здесь.
— Могу я узнать его имя?
Фрея неохотно повернулась к говорившему. Белая рубашка, черные брюки, профессиональная улыбка.
— Мэдисон, — сказала она, почувствовав легкую дрожь уже от того, что произнесла имя вслух.
— Вы не пройдете со мной?
Фрея пошла следом к административной стойке в небольшой нише. Затаив дыхание, она смотрела, как метрдотель водит пальцем сверху вниз по открытой странице с фамилиями заказчиков. Он дошел до конца страницы, затем стал медленно подниматься наверх.
— Он здесь, я знаю, — уверенно заявила Фрея, стараясь заглушить зловредный голос, нашептывающий ей, что его тут отродясь не было, что она круглая дура.
— Мэдисон. Да вот он.
Фрея готова была расцеловать метрдотеля.
— Но столик был заказан на восемь. — Молодой человек быстро взглянул на часы. — Боюсь, он уже ушел.
Нет!
— Вы уверены? За каким столиком он сидел?
Мужчина жестом остановил молодую женщину, проходившую мимо, — стройную блондинку в черном платье.
— Сьюзен, эта дама должна была встретиться с мистером Мэдисоном, двенадцатый столик. Ты не помнишь, он не ушел? Сьюзен принимает верхнюю одежду, — пояснил метрдотель.
Сыозен с любопытством взглянула на Фрею.
— Да, я хорошо его помню. Он дал мне цветы — просто восхитительные! Сказал, что они ему больше не нужны. И ушел.
Фрея смотрела на нее невидящими глазами. Она не желала в это верить.
— Высокий, светловолосый парень, — добавила Сьюзен. — Красивый.
— Вы не видели, куда он пошел? — спросила Фрея. — Он ничего не сказал? Когда он ушел? Как выглядел?
— Ушел минут двадцать назад, — ответила Сьюзен. — Выглядел довольно подавленным. — По выражению ее лица можно было догадаться, что она не заставила бы такого мужчину ждать.
Фрея удрученно вздохнула.
— Ну что же, спасибо, — сказала она и пошла прочь.
Она прошла мимо стойки и вышла на улицу. Там по-прежнему стояла очередь. Она свернула с улицы, залитой светом рекламы, в темный переулок и побрела, опустив голову, засунув руки в карманы.
Джек пришел, но она опоздала. Что она скажет ему? «Прости, Джек, я была на вечере одиноких сердец». Она уже отказывала ему раньше. Он подумает, что она так поступила намеренно, что ей нет до него дела. Джек гордый. Он дал ей последний шанс, но она упустила его.
Джек сдержал обещание. Прождал ее почти два часа. Купил цветы. Это она подвергла сомнению их дружбу. На этот раз она разочаровала его почти так же жестоко, как однажды он разочаровал ее. Можно ли что-то поправить? Могут ли они стать снова просто друзьями? Только друзьями? Что значит «только»? Что может быть более волнующим, чем близость с тем, кто знает наперед, что ты скажешь, еще раньше, чем ты об этом подумаешь, кто на лету ловит твои шутки и мгновенно дает обратный пасс, кто знает о твоих предпочтениях и, наоборот, кто способен заглянуть в самые темные уголки твоей души, кто знает все слабости — и от этого не относится к тебе хуже, кто вдобавок ко всему этому чертовски сексуален?! Фрее всегда нравился Джек как мужчина, она могла теперь себе в этом признаться, но самое драгоценное в их отношениях — дружба.
Фрея всхлипнула. Она даже не знала, как его разыскать. Он мог быть где угодно в этом огромном городе. Она потеряла его, возможно, навсегда.
Фрея сморгнула слезу. Еще одну. Что-то мешало ей, светило в край глаза. Она обернулась. Светящиеся буквы во всю стену. «Норд-норд-вест», — прочитала она, предпоследняя буква соскочила и висела на кабеле, исторгая искры. Перед ней был кинотеатр. И в нем шел один из самых любимых фильмов Джека.
Она и сама не заметила, как вошла в кинотеатр. Настоящая развалина, доживавшая свой век перед сносом. Кассирша, на вид не то китаянка, не то кореянка, сидела в стеклянной кабинке, смотрела портативный телевизор и жевала поп-корн.
Фрея просунула голову в маленькое окошко:
— Простите, около получаса назад у вас не покупал билет мужчина?
Кассирша смотрела на нее со скучающим видом, не переставая жевать.
— Хотите купить билет?
— Хочу. — Фрея достала кошелек и протянула купюру. Зачем она сюда пришла?..
— Фильм уже кончается, — сказала женщина, протягивая билет.
Фрея ничего не ответила. Она прошла через обшарпанное фойе, открыла дверь в зал и остановилась, ослепнув от темноты. На экране Кэри Грант, одной рукой цепляясь за скалу, другой сжимал руку блондинки, висящей над пропастью.
Фрея, привыкая к полумраку, обвела глазами зал. Не больше дюжины зрителей. Джека среди них не было.
Лицо блондинки, искаженное страхом, заполнило экран.
— Я не могу! — кричала она, в отчаянии поднимая глаза на Кэри Гранта.
— Ты можешь. Давай.
— Я устала…
Фрея повернулась, чтобы уйти. Она чувствовала себя покинутой и несчастной. Глупо было надеяться, что она найдет Джека только потому, что любит его.
Вдруг в самом конце ряда она заметила одинокую фигуру. Мужчина сидел, закинув ноги на сиденье переднего ряда. Джек. На нем были очки эдакого прилежного мальчика из колледжа. Фрея думала, что сердце ее сейчас разорвется. Она поспешила к проходу между рядами пустых кресел.
На экране Кэри Грант и блондинка уже обнимались на верхней полке купе. На женщине была белая пижама.
— Это глупо! — со смехом говорила она.
— Я знаю. Но я сентиментален.
Фрея приближалась к Джеку. Он ее еще не заметил. Сидел, погруженный в себя, задумчивый и печальный. Фрею переполняла нежность. От волнения ее бросило в дрожь. Но когда она заговорила, голос звучал легко к звонко, почти насмешливо:
— Это место занято?
Джек поднял глаза. Удивление сменилось восторгом. Он откинул сиденье, схватил Фрею за руку и привлек к себе.
— Я приберег его для тебя.