Страница:
Речь его была встречена громкими возгласами одобрения, и все хвалили ее. Затем они связали корабли по четыре или по пять вместе. Они гребли внешними веслами на крайних кораблях, и все сразу устремились во фьорд, держась близко к его южному берегу.
На Магнусе конунге был двуцветный плащ, наполовину алый, наполовину белый. Такого же цвета плащ был у Магнуса Манги сына Эйрика Стагбрелля.[169] У конунга был меч, который назывался Рыбий Хребет и считался лучшим из всех мечей.
91. О битве Магнуса конунга и Сверрира конунга в Согне
92. Натиск Эйрика Конунгова Сына
93. Гибель Магнуса конунга и многих других предводителей
94. Речь Сверрира конунга
95. Поиски трупов плащевиков
96. Речь Свиного Пэтра в Бьёргюне
97. Поездка Сверрира конунга в Бьёргюн и о погребении Магнуса конунга
98. Нрав и обличье Магнуса конунга
99. Речь Сверрира конунга
На Магнусе конунге был двуцветный плащ, наполовину алый, наполовину белый. Такого же цвета плащ был у Магнуса Манги сына Эйрика Стагбрелля.[169] У конунга был меч, который назывался Рыбий Хребет и считался лучшим из всех мечей.
91. О битве Магнуса конунга и Сверрира конунга в Согне
Теперь мы расскажем о том, что произошло при встрече двух конунгов, о которой мы уже кое-что рассказали. Мы начнем с того, на чем мы остановились, что берестеники выгребли от берега и увидели, что корабли Магнуса движутся на них, а также и то, что перед этими кораблями в воду падает как будто ливень в тихую погоду. Это был ливень стрел. Он быстро прекратился, но пришлось от него защищаться щитами. Мариину Кораблю нужен был большой разворот, когда они должны были поворачивать, и прежде, чем его полностью повернули навстречу тем, корабли столкнулись. Люди на корабле Магнуса бросились вперед, а Мариин Корабль повернулся бортом, и носы кораблей Магнуса конунга приткнулись к нему. Бородач лег у передней части среднего отсека, а остальные – кому как пришлось. Затем началась жаркая битва. Люди Магнуса конунга нападали очень рьяно, берестеники же больше защищались. Все корабли сносило к берегу и почти прибивало к нему.
Берестеникам вначале приходилось плохо. Мариин Корабль оказался зажат кораблями Магнуса конунга. Тут Сверрир конунг спрыгнул в лодку, и с ним еще один человек, и стал грести к кораблю Эйрика Конунгова Сына. Конунг крикнул им, что они действуют скверно и несмело, и велел им грести вокруг большого корабля и подойти там, где перед ним суда поменьше, и попытаться справиться с ними. Конунг плыл на лодке между кораблями и воодушевлял своих людей, говорил им, куда им направиться. И берестеников вдохновили слова конунга, они наступали смело и сражались храбро. Но и противники их действовали не хуже. И та и другая сторона пускала, в ход все свое оружие.
Тогда конунг стал грести обратно к своему кораблю, и стрела вонзилась в нос лодки через голову конунга, а другая в борт – у самых его колен. Конунг сидел и не дрогнул. И сопровождавший его человек сказал:
– Опасный выстрел, государь.
Конунг ответил:
– Так близко, как бог пожелаем.
Тут конунг увидел, что удары оружия и камни так густо сыпались на Мариин Корабль, что ему не взобраться на него, и он стал грести прочь и к берегу.[170]
Мунан сын Гаута и его люди тоже пристали к берегу. Они выскочили и стали бросать большие камни в Мариин Корабль, повсюду от носовой части и вперед до кормовой и тем, кто там был, доставались очень тяжелые удары. Передним доставалось больше всего от натиска плащевиков и ударов оружия. Они говорили между собой, что те, кто в переднем отсеке, должны нынче расплатиться с конунгом за мед и красивые одежды. Тогда люди в кормовом отсеке крикнули гребцам правого борта, чтобы они налегли на весла. Они так и сделали и продвинули корабль настолько, что Бородач стал носом у задней части среднего отсека. Тогда всем, кто был на левом борту и кто в переднем отсеке, пришлось сражаться против превосходящей силы: четырнадцать кораблей стояло у другого борта Марииного Корабля. Плащевики пустили в ход луки, метали дротики и бросали тяжелые камни, которые они привезли из Скидана, и многие были ранены. Они бросали также секиры и копья, но были не так близко, чтобы можно было рубиться. Берестеники защищались щитами и ничего другого сделать не могли, но все же многие гибли, и почти все они были ранены оружием или камнями. Они были так измучены и измотаны, что, даже если были легко ранены или совсем не ранены, падали мертвыми от изнеможения. Но плащевики все же не могли взойти на корабль, потому что им нужно было бы для этого перебраться через штевни своих собственных кораблей. Если бы корабли стояли борт о борт, то тогда одна из сторон гораздо раньше могла бы взойти на вражеский корабль.
Берестеникам вначале приходилось плохо. Мариин Корабль оказался зажат кораблями Магнуса конунга. Тут Сверрир конунг спрыгнул в лодку, и с ним еще один человек, и стал грести к кораблю Эйрика Конунгова Сына. Конунг крикнул им, что они действуют скверно и несмело, и велел им грести вокруг большого корабля и подойти там, где перед ним суда поменьше, и попытаться справиться с ними. Конунг плыл на лодке между кораблями и воодушевлял своих людей, говорил им, куда им направиться. И берестеников вдохновили слова конунга, они наступали смело и сражались храбро. Но и противники их действовали не хуже. И та и другая сторона пускала, в ход все свое оружие.
Тогда конунг стал грести обратно к своему кораблю, и стрела вонзилась в нос лодки через голову конунга, а другая в борт – у самых его колен. Конунг сидел и не дрогнул. И сопровождавший его человек сказал:
– Опасный выстрел, государь.
Конунг ответил:
– Так близко, как бог пожелаем.
Тут конунг увидел, что удары оружия и камни так густо сыпались на Мариин Корабль, что ему не взобраться на него, и он стал грести прочь и к берегу.[170]
Мунан сын Гаута и его люди тоже пристали к берегу. Они выскочили и стали бросать большие камни в Мариин Корабль, повсюду от носовой части и вперед до кормовой и тем, кто там был, доставались очень тяжелые удары. Передним доставалось больше всего от натиска плащевиков и ударов оружия. Они говорили между собой, что те, кто в переднем отсеке, должны нынче расплатиться с конунгом за мед и красивые одежды. Тогда люди в кормовом отсеке крикнули гребцам правого борта, чтобы они налегли на весла. Они так и сделали и продвинули корабль настолько, что Бородач стал носом у задней части среднего отсека. Тогда всем, кто был на левом борту и кто в переднем отсеке, пришлось сражаться против превосходящей силы: четырнадцать кораблей стояло у другого борта Марииного Корабля. Плащевики пустили в ход луки, метали дротики и бросали тяжелые камни, которые они привезли из Скидана, и многие были ранены. Они бросали также секиры и копья, но были не так близко, чтобы можно было рубиться. Берестеники защищались щитами и ничего другого сделать не могли, но все же многие гибли, и почти все они были ранены оружием или камнями. Они были так измучены и измотаны, что, даже если были легко ранены или совсем не ранены, падали мертвыми от изнеможения. Но плащевики все же не могли взойти на корабль, потому что им нужно было бы для этого перебраться через штевни своих собственных кораблей. Если бы корабли стояли борт о борт, то тогда одна из сторон гораздо раньше могла бы взойти на вражеский корабль.
92. Натиск Эйрика Конунгова Сына
Тем, кто слушает,[171] может показаться невероятным рассказ о том, как битва кончилась. Но мы все же расскажем, как по воле судьбы победа выпала тем, кто, казалось бы, не мог на нее рассчитывать.
Эйрик Конунгов Сын и тринадцать кораблей, которые не были связаны друг с другом, обогнули большой корабль и, как уже было сказано, направились на тринадцать кораблей плащевиков, которые не участвовали в битве с большим кораблем. Завязалась жаркая битва. Но у берестеников были более крупные корабли и больше людей, и они ринулись в бой смело и мужественно. Плащевики оказывали ожесточенное сопротивление и сражались так яростно, что, казалось, именно они решат исход битвы, а не то, будет ли очищен большой корабль. Вокруг плавало также много лодок жителей Согна, и с них стреляли из луков по берестеникам.
Эйрик Конунгов Сын поставил свой корабль борт о борт с крайним из кораблей, которые были связаны вместе. У его корабля был много более высокий борт, и завязался ожесточенный бой. Плащевики мужественно защищались. Но после продолжавшегося некоторое время рукопашного боя их сопротивление было сломлено. Одни из них пали, другие отошли, и берестеники ворвались на корабль плащевиков.
Человек, которого звали Бенедиктус, был знаменосцем Эйрика Конунгова Сына. Он первым взошел на корабль плащевиков и с ним те, кто сражались на носу. Увидя это, плащевики стали ожесточенно сопротивляться, убили Бенедиктуса и еще некоторых из тех, кто ворвался на их корабль, а других отогнали назад. Тогда Эйрик Конунгов Сын стал побуждать своих людей снова ворваться на корабль, и они отвоевали стяг. Этот натиск кончился тем, что плащевики отступили и бежали на стоявший рядом корабль. Но берестеники преследовали их по пятам, и, как обычно бывает, когда начинается бегство, страх охватывает людей, и бегущих уже нельзя остановить, как бы они ни были мужественны до начала бегства. Здесь сопротивление уже было слабее, чем на первом корабле, и все бежали на следующий корабль, и так и пошло с корабля на корабль.
Берестеники преследовали бегущих с криком и кличами, воодушевляя друг друга. Они рубили и убивали всех, кто им попадался на пути. Между тем когда толпа бегущих бросилась на большие корабли, то с конунгова корабля стали прыгать в воду, так как он был всего ближе к берегу. А другие большие корабли плащевиков – корабли Орма, Асбьёрна и гостей – стали тонуть под тяжестью столпившихся на них людей.
Эйрик Конунгов Сын и тринадцать кораблей, которые не были связаны друг с другом, обогнули большой корабль и, как уже было сказано, направились на тринадцать кораблей плащевиков, которые не участвовали в битве с большим кораблем. Завязалась жаркая битва. Но у берестеников были более крупные корабли и больше людей, и они ринулись в бой смело и мужественно. Плащевики оказывали ожесточенное сопротивление и сражались так яростно, что, казалось, именно они решат исход битвы, а не то, будет ли очищен большой корабль. Вокруг плавало также много лодок жителей Согна, и с них стреляли из луков по берестеникам.
Эйрик Конунгов Сын поставил свой корабль борт о борт с крайним из кораблей, которые были связаны вместе. У его корабля был много более высокий борт, и завязался ожесточенный бой. Плащевики мужественно защищались. Но после продолжавшегося некоторое время рукопашного боя их сопротивление было сломлено. Одни из них пали, другие отошли, и берестеники ворвались на корабль плащевиков.
Человек, которого звали Бенедиктус, был знаменосцем Эйрика Конунгова Сына. Он первым взошел на корабль плащевиков и с ним те, кто сражались на носу. Увидя это, плащевики стали ожесточенно сопротивляться, убили Бенедиктуса и еще некоторых из тех, кто ворвался на их корабль, а других отогнали назад. Тогда Эйрик Конунгов Сын стал побуждать своих людей снова ворваться на корабль, и они отвоевали стяг. Этот натиск кончился тем, что плащевики отступили и бежали на стоявший рядом корабль. Но берестеники преследовали их по пятам, и, как обычно бывает, когда начинается бегство, страх охватывает людей, и бегущих уже нельзя остановить, как бы они ни были мужественны до начала бегства. Здесь сопротивление уже было слабее, чем на первом корабле, и все бежали на следующий корабль, и так и пошло с корабля на корабль.
Берестеники преследовали бегущих с криком и кличами, воодушевляя друг друга. Они рубили и убивали всех, кто им попадался на пути. Между тем когда толпа бегущих бросилась на большие корабли, то с конунгова корабля стали прыгать в воду, так как он был всего ближе к берегу. А другие большие корабли плащевиков – корабли Орма, Асбьёрна и гостей – стали тонуть под тяжестью столпившихся на них людей.
93. Гибель Магнуса конунга и многих других предводителей
Сверрир конунг стоял на берегу, и, когда он увидел, что происходит, он снова сел в лодку, и с ним был Пэтр, сын Йона епископа. Им навстречу плыл корабль с людьми, которые собирались высадиться на берег. Конунг крикнул им:
– Возвращайтесь, ведь они бегут!
Они так и сделали, повернули и увидели, что происходит. Тогда они налегли на весла и уплыли в глубь фьорда. Пэтр сказал конунгу:
– Вы узнали этих людей, государь? И почему Вы так сказали?
Конунг отвечает:
– А что же другое мог я сказать, кто бы они ни были?
Конунг поплыл сразу же к своему кораблю. Он взошел на корму и запел кюриаль,[172] радуясь своей победе. Все присоединились к нему.
Магнус конунг прыгнул за борт своего корабля. То же сделали и все другие на его корабле. Большинство из них утонули. Берестеники высадились на берег и встречали там плащевиков, которые пытались выплыть на берег. Но мало из них спаслось. Несколько небольших кораблей уплыло к устью фьорда и спаслось. Берестеники плавали на лодках и убивали пытавшихся спастись вплавь. Некоторым они давали пощаду. Все, кому удавалось встретиться с конунгом, получали пощаду. Начальники кораблей Сверрира конунга давали пощаду своим родичам и друзьям.
Погиб Магнус конунг и с ним такие предводители: Харальд сын Инги конунга, Магнус сын Эйрика, его звали Манги, он был племянником Рёгнвальда ярла. Погибли также Орм Конунгов Брат, Асбьёрн сын Йона, Рёгнвальд сын Йона сына Халлькеля, Паль Глазок, Лодин из Манвика, Олав сын Гуннвальда, Эйндриди сын Йона Кутицы, Ивар Эльда, Вильяльм из Торгара, Андрес сын Гудбранда Шишки. Погибли также Ивар Стейг сын Орма Конунгова Брата, Халльстейн Уж сын Ботольва, родич Магнуса конунга, Кетиль сын Лавранца, Сигурд Муха.
Как считает большинство, погибло не меньше восемнадцати сотен человек.[173] Битва произошла вечером дня святого Витуса. Уже заходило солнце, когда началось общее бегство. Но только к полуночи кончилась бойня, и берестеники поставили свои корабли на якорь, разбили шатры и прибрались.
– Возвращайтесь, ведь они бегут!
Они так и сделали, повернули и увидели, что происходит. Тогда они налегли на весла и уплыли в глубь фьорда. Пэтр сказал конунгу:
– Вы узнали этих людей, государь? И почему Вы так сказали?
Конунг отвечает:
– А что же другое мог я сказать, кто бы они ни были?
Конунг поплыл сразу же к своему кораблю. Он взошел на корму и запел кюриаль,[172] радуясь своей победе. Все присоединились к нему.
Магнус конунг прыгнул за борт своего корабля. То же сделали и все другие на его корабле. Большинство из них утонули. Берестеники высадились на берег и встречали там плащевиков, которые пытались выплыть на берег. Но мало из них спаслось. Несколько небольших кораблей уплыло к устью фьорда и спаслось. Берестеники плавали на лодках и убивали пытавшихся спастись вплавь. Некоторым они давали пощаду. Все, кому удавалось встретиться с конунгом, получали пощаду. Начальники кораблей Сверрира конунга давали пощаду своим родичам и друзьям.
Погиб Магнус конунг и с ним такие предводители: Харальд сын Инги конунга, Магнус сын Эйрика, его звали Манги, он был племянником Рёгнвальда ярла. Погибли также Орм Конунгов Брат, Асбьёрн сын Йона, Рёгнвальд сын Йона сына Халлькеля, Паль Глазок, Лодин из Манвика, Олав сын Гуннвальда, Эйндриди сын Йона Кутицы, Ивар Эльда, Вильяльм из Торгара, Андрес сын Гудбранда Шишки. Погибли также Ивар Стейг сын Орма Конунгова Брата, Халльстейн Уж сын Ботольва, родич Магнуса конунга, Кетиль сын Лавранца, Сигурд Муха.
Как считает большинство, погибло не меньше восемнадцати сотен человек.[173] Битва произошла вечером дня святого Витуса. Уже заходило солнце, когда началось общее бегство. Но только к полуночи кончилась бойня, и берестеники поставили свои корабли на якорь, разбили шатры и прибрались.
94. Речь Сверрира конунга
На следующий день[174] рано утром конунг велел трубить на домашний тинг. Он встал и сказал:
– Самого бога мы должны благодарить за победу, ибо в этой битве еще яснее, чем раньше, он явил нам свою мощь и свою силу. Мы не можем благодарить самих себя за эту победу, мы ее одержали по его воле и его решению. В ответ мы должны воздать подобающую ему благодарность и причитающееся ему вознаграждение. Во-первых, мы должны сдержать обещание пощады, которое мы дали тем, кто ее у нас просил. Затем мы поможем раненым. Мы должны также похоронить по христианскому обычаю все мертвые тела, которые, нам удастся найти. Я возлагаю на всех моих людей обязанность искать тела вдоль берега, прилагая к этому все усилия. Те, кто будет делать так, получит благодарность бога, и, кроме того, им достанется добыча, потому что на всех было что-то ценное, а на некоторых много.
Я полагаю, что теперь власть в стране принадлежит мне, буду ли я хорошо управлять ею или плохо. И божья воля, чтобы мы были теперь миролюбивы и справедливы. В этом нуждаются многие. Вам, моим людям, я хочу сказать: бог да возблагодарит вас за то, что вы так преданно следовали за мной. Я тоже отблагодарю вас всеми средствами, которые есть в моем распоряжении. Хорошо знать, что владение и добро, которое принадлежало этим богачам, лежащим здесь на берегу, получите вы и вдобавок лучших невест, какие есть в стране, и те званья, какие вы захотите иметь. Потому что вы приобрели многое в этой битве, но вы приобрели и кое-что вдобавок – завистников, их мы должны беречься, а бог да бережёт нас всех.
Эта речь была встречена громкими возгласами одобрения, и люди благодарили за нее конунга.
– Самого бога мы должны благодарить за победу, ибо в этой битве еще яснее, чем раньше, он явил нам свою мощь и свою силу. Мы не можем благодарить самих себя за эту победу, мы ее одержали по его воле и его решению. В ответ мы должны воздать подобающую ему благодарность и причитающееся ему вознаграждение. Во-первых, мы должны сдержать обещание пощады, которое мы дали тем, кто ее у нас просил. Затем мы поможем раненым. Мы должны также похоронить по христианскому обычаю все мертвые тела, которые, нам удастся найти. Я возлагаю на всех моих людей обязанность искать тела вдоль берега, прилагая к этому все усилия. Те, кто будет делать так, получит благодарность бога, и, кроме того, им достанется добыча, потому что на всех было что-то ценное, а на некоторых много.
Я полагаю, что теперь власть в стране принадлежит мне, буду ли я хорошо управлять ею или плохо. И божья воля, чтобы мы были теперь миролюбивы и справедливы. В этом нуждаются многие. Вам, моим людям, я хочу сказать: бог да возблагодарит вас за то, что вы так преданно следовали за мной. Я тоже отблагодарю вас всеми средствами, которые есть в моем распоряжении. Хорошо знать, что владение и добро, которое принадлежало этим богачам, лежащим здесь на берегу, получите вы и вдобавок лучших невест, какие есть в стране, и те званья, какие вы захотите иметь. Потому что вы приобрели многое в этой битве, но вы приобрели и кое-что вдобавок – завистников, их мы должны беречься, а бог да бережёт нас всех.
Эта речь была встречена громкими возгласами одобрения, и люди благодарили за нее конунга.
95. Поиски трупов плащевиков
После этого конунг велел отвести корабли вдоль берега и поставить их там, куда не доносился бы трупный запах. Там они оставались некоторое время.
Люди из Сокнадаля и Каупанга пришли к конунгу, чтобы помириться. Никто не противоречил ему. Он получил все, что хотел, и они связали себя клятвами. Тут оправдалась поговорка, что многим приходится целовать руку, которую они хотели бы отрубить.
Конунг велел им и другим бондам хоронить мертвых. Он позволял всем погребать тела родичей или друзей, как кто хотел. Каждый день многие из людей конунга и из бондов отправлялись на лодках в поисках мертвых тел и находили их много. Однажды они нашли тело Орма Конунгова Брата. Его друзья взяли тело и отвезли на юг в Бьёргюн. Там его передали людям из Вика, а те отвезли его на восток в Осло, и он был похоронен в каменной стене церкви Халльварда рядом со своим братом Инги конунгом и Сигурдом Крестоносцем.
В следующее воскресенье[175] к вечеру многие люди поехали в лодках искать трупы. Конунг подъехал к ним на небольшом корабле. Одного человека звали Льот. Он был сын Харальда. Он был в лодке с двумя другими – Арии сыном Гудмунда и Ионом Макушкой. Конунг сказал им:
– Ну, как, рыбачите? Что поймали?
В это самое время они вытащили на борт мертвое тело. Конунг сказал:
– Хорошую рыбу вы вытащили. Здорово вам повезло.
– Да, – сказали те, – хорошо клюнуло, государь, если это тело Магнуса конунга!
Сверрир конунг сказал:
– Это действительно тело Магнуса конунга.
Они подсунули щит под тело и подняли его на корабль, на котором был конунг. Затем они поплыли к берегу. Тело было вынесено, и люди подходили к нему, чтобы опознать его. Его было легко узнать, лицо его не изменилось, румянец не сошел со щек, и оно не окоченело.
Люди из Сокнадаля и Каупанга пришли к конунгу, чтобы помириться. Никто не противоречил ему. Он получил все, что хотел, и они связали себя клятвами. Тут оправдалась поговорка, что многим приходится целовать руку, которую они хотели бы отрубить.
Конунг велел им и другим бондам хоронить мертвых. Он позволял всем погребать тела родичей или друзей, как кто хотел. Каждый день многие из людей конунга и из бондов отправлялись на лодках в поисках мертвых тел и находили их много. Однажды они нашли тело Орма Конунгова Брата. Его друзья взяли тело и отвезли на юг в Бьёргюн. Там его передали людям из Вика, а те отвезли его на восток в Осло, и он был похоронен в каменной стене церкви Халльварда рядом со своим братом Инги конунгом и Сигурдом Крестоносцем.
В следующее воскресенье[175] к вечеру многие люди поехали в лодках искать трупы. Конунг подъехал к ним на небольшом корабле. Одного человека звали Льот. Он был сын Харальда. Он был в лодке с двумя другими – Арии сыном Гудмунда и Ионом Макушкой. Конунг сказал им:
– Ну, как, рыбачите? Что поймали?
В это самое время они вытащили на борт мертвое тело. Конунг сказал:
– Хорошую рыбу вы вытащили. Здорово вам повезло.
– Да, – сказали те, – хорошо клюнуло, государь, если это тело Магнуса конунга!
Сверрир конунг сказал:
– Это действительно тело Магнуса конунга.
Они подсунули щит под тело и подняли его на корабль, на котором был конунг. Затем они поплыли к берегу. Тело было вынесено, и люди подходили к нему, чтобы опознать его. Его было легко узнать, лицо его не изменилось, румянец не сошел со щек, и оно не окоченело.
96. Речь Свиного Пэтра в Бьёргюне
В следующий понедельник[176] был приготовлен гроб. Но прежде чем тело конунга было завернуто в саван, конунг велел всем, кто раньше знал Магнуса конунга, подходить к гробу и опознавать его, чтобы они потом могли свидетельствовать о его смерти, если бы жители Вика стали утверждать, что он жив, и подняли восстание. Он сказал, что делает это не для того, чтобы проявить суровость к ним.
Люди подходили к телу, и из тех, кто целовал тело и потом отходил, почти никто не мог удержаться от слез. Тело Магнуса конунга было завернуто в саван и положено в гроб. Сверрир конунг велел отвезти его на юг, в Бьёргюн.
Тела многих знатных людей были найдены раньше. Вскоре конунг уехал. Жители Сокнадаля заплатили ему пятнадцать марок золота. Сверрир конунг уехал на юг в Бьёргюн.
Там уже слышали о битве. Известие о ней дошло туда так. Вечером в субботу после битвы прибыл в город корабль и остановился перед конунговыми палатами. На нем было полно народу, а на носу и на корме – щиты. Некоторые думали, что это прибыл Магнус конунг. Но вот люди сошли с корабля, затрубила труба, и было объявлено, что Свиной Пэтр собирает тинг. Горожане собрались, Пэтр встал и сказал:
– Выходит по пословице: «Повадилась свинья на поле ходить». Меня ведь зовут Свиной Пэтр. Немного прошло времени с тех пор, как нас выгнали из этого города с позором, и вот мы вернулись. Мы должны сообщить о большом событии: Магнус конунг погиб. Пали также Харальд сын Инги, Орм Конунгов Брат, Асбьёрн сын Иона и многие лендрманны. Скоро сам Сверрир конунг будет здесь в городе, и он сказал, что вы должны встретить его с почетом, который подобает его званию. Но что это значит? Все опустили головы или закрывают голову одеждой. Богу известно, что, как бы вы ни плакали или горевали, Магнус конунг мертв и войско его погибло. Для вас было бы лучше, если бы вы велели звонить в колокола по усопшим и отпевать их, или раздавали милостыню бедным, или заплатили священникам, чтобы они молились. Всхлипываньем и хныканьем вы не отнимете звание конунга у Сверрира, потому что Сверрир конунг согнул в бараний рог и не таких господ, как вы, бонды и купцы, потому что купец и бонд боятся за себя и свое добро, боятся ветра и воды. Я дам вам хороший совет: забудьте конунга, который погубил себя, и примите конунга Сверрира, которого послал вам бог, и будет у вас хороший правитель и мудрый, щедрый и красноречивый, справедливый и миролюбивый, отличный и надежный как в защите страны, так и в управлении ею. Нет больше Сверрира, который шел войной на многие города, нет больше и берестеников, которые шастали по городу и загребали себе нечистыми руками добро из ваших сундуков. Теперь придут с нашим конунгом смирные и степенные дружинники, которые будут замком и ключом свободы и мира в этом и других городах. Пусть уйдут все обманщики, мошенники и изменники. Будьте преданными и верными вашему конунгу и служите ему. Когда конунг прибудет в город, пусть уйдут все, о ком известно, что они затаили в душе измену конунгу или его людям и не примирились с ним. Конунг сам предлагает пощаду и мир всем, кто придет к нему. И поэтому бог и все его святые будут приветствовать конунга и вести его в мире.
Люди подходили к телу, и из тех, кто целовал тело и потом отходил, почти никто не мог удержаться от слез. Тело Магнуса конунга было завернуто в саван и положено в гроб. Сверрир конунг велел отвезти его на юг, в Бьёргюн.
Тела многих знатных людей были найдены раньше. Вскоре конунг уехал. Жители Сокнадаля заплатили ему пятнадцать марок золота. Сверрир конунг уехал на юг в Бьёргюн.
Там уже слышали о битве. Известие о ней дошло туда так. Вечером в субботу после битвы прибыл в город корабль и остановился перед конунговыми палатами. На нем было полно народу, а на носу и на корме – щиты. Некоторые думали, что это прибыл Магнус конунг. Но вот люди сошли с корабля, затрубила труба, и было объявлено, что Свиной Пэтр собирает тинг. Горожане собрались, Пэтр встал и сказал:
– Выходит по пословице: «Повадилась свинья на поле ходить». Меня ведь зовут Свиной Пэтр. Немного прошло времени с тех пор, как нас выгнали из этого города с позором, и вот мы вернулись. Мы должны сообщить о большом событии: Магнус конунг погиб. Пали также Харальд сын Инги, Орм Конунгов Брат, Асбьёрн сын Иона и многие лендрманны. Скоро сам Сверрир конунг будет здесь в городе, и он сказал, что вы должны встретить его с почетом, который подобает его званию. Но что это значит? Все опустили головы или закрывают голову одеждой. Богу известно, что, как бы вы ни плакали или горевали, Магнус конунг мертв и войско его погибло. Для вас было бы лучше, если бы вы велели звонить в колокола по усопшим и отпевать их, или раздавали милостыню бедным, или заплатили священникам, чтобы они молились. Всхлипываньем и хныканьем вы не отнимете звание конунга у Сверрира, потому что Сверрир конунг согнул в бараний рог и не таких господ, как вы, бонды и купцы, потому что купец и бонд боятся за себя и свое добро, боятся ветра и воды. Я дам вам хороший совет: забудьте конунга, который погубил себя, и примите конунга Сверрира, которого послал вам бог, и будет у вас хороший правитель и мудрый, щедрый и красноречивый, справедливый и миролюбивый, отличный и надежный как в защите страны, так и в управлении ею. Нет больше Сверрира, который шел войной на многие города, нет больше и берестеников, которые шастали по городу и загребали себе нечистыми руками добро из ваших сундуков. Теперь придут с нашим конунгом смирные и степенные дружинники, которые будут замком и ключом свободы и мира в этом и других городах. Пусть уйдут все обманщики, мошенники и изменники. Будьте преданными и верными вашему конунгу и служите ему. Когда конунг прибудет в город, пусть уйдут все, о ком известно, что они затаили в душе измену конунгу или его людям и не примирились с ним. Конунг сам предлагает пощаду и мир всем, кто придет к нему. И поэтому бог и все его святые будут приветствовать конунга и вести его в мире.
97. Поездка Сверрира конунга в Бьёргюн и о погребении Магнуса конунга
Сверрир конунг поплыл на парусах с хорошим попутным ветром в Бьёргюн. Прежде чем они подплыли к городу, конунг сказал, что надо так расположить корабли, чтобы горожанам казалось их как можно больше, понравится им это или нет. Так и было сделано.
Когда конунг прибыл в город, его приветствовали колокольным звоном по всему городу и навстречу ему вышло пышное шествие. Народ его хорошо принял, и он оставался там некоторое время.
Тело Магнуса конунга обрядили к погребению, и он был похоронен в церкви Христа вне алтаря перед каменной стеной в южном приделе.
Сверрир конунг стоял над его могилой с епископом Палем и всем народом, что был в городе. Прежде чем тело конунга было положено в гробницу, Сверрир конунг призвал людей посмотреть тело, чтобы они потом не говорили, что этот самый Магнус сражался против него позднее. Многие подходили и смотрели на тело, и многие отходили, плача. Один из гостей Магнуса конунга приложился к телу, роняя слезы. Сверрир конунг посмотрел ему вслед и сказал:
– Таким не скоро мне можно будет довериться.
Над могилой было сказано много красивых речей. Николас Султан, дядя Сверрира конунга по матери, говорил красноречивее всех. Конунг тоже произнес длинную речь, он сказал:
– Мы стоим здесь над могилой достойного человека, которого любили друзья и родичи, хотя нам с ним, двоим родичам, не суждено было жить в согласии. Он был суров ко мне и моим людям. Но бог да простит ему теперь все дурное, в чем он виноват, ибо он был хорошим правителем во многом и украшен родством с конунгами.
Конунг произнес много красивых слов, поскольку у него не было недостатка ни в словах, ни в умении сказать то, что он хотел. Конунг велел убрать могилу Магнуса конунга как можно лучше, распорядился, чтобы гробница была покрыта покрывалом и ограждена решеткой.
Когда конунг прибыл в город, его приветствовали колокольным звоном по всему городу и навстречу ему вышло пышное шествие. Народ его хорошо принял, и он оставался там некоторое время.
Тело Магнуса конунга обрядили к погребению, и он был похоронен в церкви Христа вне алтаря перед каменной стеной в южном приделе.
Сверрир конунг стоял над его могилой с епископом Палем и всем народом, что был в городе. Прежде чем тело конунга было положено в гробницу, Сверрир конунг призвал людей посмотреть тело, чтобы они потом не говорили, что этот самый Магнус сражался против него позднее. Многие подходили и смотрели на тело, и многие отходили, плача. Один из гостей Магнуса конунга приложился к телу, роняя слезы. Сверрир конунг посмотрел ему вслед и сказал:
– Таким не скоро мне можно будет довериться.
Над могилой было сказано много красивых речей. Николас Султан, дядя Сверрира конунга по матери, говорил красноречивее всех. Конунг тоже произнес длинную речь, он сказал:
– Мы стоим здесь над могилой достойного человека, которого любили друзья и родичи, хотя нам с ним, двоим родичам, не суждено было жить в согласии. Он был суров ко мне и моим людям. Но бог да простит ему теперь все дурное, в чем он виноват, ибо он был хорошим правителем во многом и украшен родством с конунгами.
Конунг произнес много красивых слов, поскольку у него не было недостатка ни в словах, ни в умении сказать то, что он хотел. Конунг велел убрать могилу Магнуса конунга как можно лучше, распорядился, чтобы гробница была покрыта покрывалом и ограждена решеткой.
98. Нрав и обличье Магнуса конунга
У Магнуса конунга было много друзей, и его любил народ в стране. Всего больше его поддерживали жители Вика. Его настолько любили что, как бы ни было опасно следовать за ним, пока он жил, у него никогда не было недостатка в приверженцах. И впоследствии оказалось, что тем, кто выдавал себя за его сыновей, легко было набрать людей, как об этом будет рассказано позднее. Как мы думаем, ему помогало то, что все в стране любили потомков Сигурда Крестоносца и его брата Эйстейна, но ненавидели потомков Харальда Гилли и хотели их уничтожения. Говорили, что приезд Сверрира в Норвегию был худшим подарком, когда-либо сделанным стране.
Магнус конунг был человеком простым в обращении и веселым. Как и другие мужи в молодости, он любил вино и женщин, был охотником до игр и был не прочь показать свое превосходство перед другими в ловкости. Он был также очень силен, щедр, красноречив, умел повелевать, отлично владел оружием и любил нарядно одеваться. Он был высок ростом, крепок, тонок в поясе, ладен. Лицо у него было красивое, но у него был несколько неприятный рот.
Магнус конунг был человеком простым в обращении и веселым. Как и другие мужи в молодости, он любил вино и женщин, был охотником до игр и был не прочь показать свое превосходство перед другими в ловкости. Он был также очень силен, щедр, красноречив, умел повелевать, отлично владел оружием и любил нарядно одеваться. Он был высок ростом, крепок, тонок в поясе, ладен. Лицо у него было красивое, но у него был несколько неприятный рот.
99. Речь Сверрира конунга
Сверрир конунг велел трубить сбор всем горожанам. Они должны были собраться за оградой церкви Христа на тинг.
Хавард Ярлов Сын выступил первым и говорил от имени конунга. Он сказал, что долг каждого принять конунга достойно и с почетом:
– А он может за это оказать нам много чести. Ведите себя хорошо и достойно, и он будет нам защитой и надежным щитом, как ему и подобает. Будем следовать ему верно и выполнять все, что он имеет право требовать от нас. Вы можете сами видеть, что ему пришлось перенести, прежде чем он овладел своим наследством, он должен был скитаться с места на место, перенести многие тяготы, подвергать опасности жизнь и свою, и многих других доблестных и достойных мужей. Но теперь бог освободил его от многих опасностей, как вам было правдиво рассказано. Единственное, что вы все можете сделать теперь, это хорошо принять конунга, даже если вы раньше были против него. Он будет милостив ко всем, кто будет служить ему без обмана. Подумайте, кому будет лучше: тому, кто станет искать его дружбы, или тому, кто свяжет себя с его противниками. Делайте так, как учит вас бог, и ваше дело завершится удачей!
После этого встал сам конунг. Он долго осматривался и не сразу заговорил. Он начал так:
– Обратимся к словам, сказанным скальдом псалмов: «Miserere mei, deus, quaniam conculcavit me homo, tota die expugnans tribulavit me».[177] ], а это значит: смилуйся надо мной, боже, ибо человек попрал меня ногами и боролся весь день против меня и мучил меня! Это пророчество, сделанное много веков тому назад, сбылось в наши дни, когда Магнус, мой родич, боролся против меня и хотел погубить меня. Но бог спас меня, как и раньше, и дал мне его владения. Ничего никогда не было более противно богу, чем заносчивые люди, их он карал наиболее жестоко. Сначала он прогнал от себя ангела, который хотел равняться с ним, и ангел поплатился тем, что сделался худшим дьяволом. Затем, когда наш первый родич, Адам, ослушался бога, он был изгнан сюда в рабство этого мира. Позднее, когда появились королевства, и фараон попирал законы бога и его народ, на страну было наслано двенадцать бед, каких никогда не бывало в мире. Так случилось, и когда Саул конунг ополчился на бога и должен был, потом скитаться с нечистым духом. Если мы вспомним, так и всегда происходило в мире. Вам, возможно, кажется, что мне незачем ходить так далеко за примерами. В этой стране тоже отучалось, что люди возводили себя в конунги, не будучи из рода конунгов. Так было с Эрлингом ярлом, сыном Кюрпинга-Орма. Он присвоил себе звание ярла, а сыну своему дал звание конунга. Затем они убили одного за другим всех, кто был из рода конунгов, и никто не смел, сказать, что он из этого рода, его сразу убивали. Советниками у них были лучшие люди страны, и они отнимали власть у всех конунгов по происхождению, до тех пор, пока бог не прислал с далекого островка маленького человека низкого звания, чтобы ниспровергнуть их гордыню. И человек этот – я. Мы не сами все это начали. Бог хотел показать, как ему легко ниспровергнуть их гордыню. Правдой оказалось, что, как говорят, больно кусает голодная вошь. Эрлинг ярл и Магнус конунг не были такими безвинными, как говорит народ. И мы не были неправы, когда пошли против них. У нас не настолько короткая память, чтобы забыть содеянное ими против нас. Во-первых, люди в Бьёргюне убили моего отца Сигурда конунга, а ему по рождению принадлежала эта страна. Затем они с Эрлингом ярлом собрали войско против моего брата Хакона.[178] Эрлинг захватил двух моих братьев и одного повесил, как вороненка, а другой был зарублен. Все рассказанное мной мы не скоро забудем. Нам все время приходилось переносить такие тяготы, что мы не раз предпочли бы бросить наше дело, если бы мы не видели несчастья нашего народа в том, что им управляет тот, кто не имеет на это права. Теперь с этим покончено. Но вместо благодарности вы проявляете неслыханную вражду. Некоторые говорят: «Победоносен Сверрир, мудр Сверрир», а им отвечают: «Что же в этом странного? Он многое для этого сделал – он предался дьяволу!». А некоторые говорят, что я сам и есть дьявол и явился из ада. Его выпустили из ада, и я есть он. Но подумайте, кто же тогда вы такие? Если, как вы говорите, бог выпустил дьявола, и я и есть он, то кто же вы, как не рабы дьявола, раз вы служите ему? И вы тем несчастнее всех других, что вы должны служить ему теперь и к тому же гореть с ним в другом мире. Не величайшая ли глупость говорить, и притом о конунге, что он предался дьяволу? Сверрир был бы глупец, если бы он сделал так для того чтоб заполучить эту несчастную страну, в которой никогда нет покоя, и которая немного бы стоила, даже если бы в ней был мир. Сделав так, он бы только потерял свою душу и всякую помощь. Мне кажется, что здесь ходят вперемежку овцы и волки. Вы, возможно, думаете, что я сменил сито на решето. Многие склоняются теперь перед рукой, которую предпочли бы видеть отрубленной. Тот называет меня теперь родичем, кто недавно называл меня врагом. И я думаю, что если бы я мог видеть, что на уме у каждого, пришедшего сюда человека, и у всех, кто дурно думает обо мне, торчал бы рог на лбу, то многие ушли бы отсюда с шишкой на лбу. Ребенок, что идет с камнем в руке, бросает его оземь и говорит: «Здесь должна бы лежать голова Сверрира!» – так учите вы ваших детей. То же говорит всякая несчастная служанка, выйдя из дома с вальком в руке и ударяя им по камню: «Здесь должна бы лежать голова Сверрира!» – говорит она. А все же возможно, что Сверрир умрет своей смертью. Люди Магнуса конунга, пришедшие сюда на тинг, знайте, что вы должны удалиться из города до третьего захода солнца. И да возблагодарит бог всех наших друзей, пришедших на этот тинг!
Хавард Ярлов Сын выступил первым и говорил от имени конунга. Он сказал, что долг каждого принять конунга достойно и с почетом:
– А он может за это оказать нам много чести. Ведите себя хорошо и достойно, и он будет нам защитой и надежным щитом, как ему и подобает. Будем следовать ему верно и выполнять все, что он имеет право требовать от нас. Вы можете сами видеть, что ему пришлось перенести, прежде чем он овладел своим наследством, он должен был скитаться с места на место, перенести многие тяготы, подвергать опасности жизнь и свою, и многих других доблестных и достойных мужей. Но теперь бог освободил его от многих опасностей, как вам было правдиво рассказано. Единственное, что вы все можете сделать теперь, это хорошо принять конунга, даже если вы раньше были против него. Он будет милостив ко всем, кто будет служить ему без обмана. Подумайте, кому будет лучше: тому, кто станет искать его дружбы, или тому, кто свяжет себя с его противниками. Делайте так, как учит вас бог, и ваше дело завершится удачей!
После этого встал сам конунг. Он долго осматривался и не сразу заговорил. Он начал так:
– Обратимся к словам, сказанным скальдом псалмов: «Miserere mei, deus, quaniam conculcavit me homo, tota die expugnans tribulavit me».[177] ], а это значит: смилуйся надо мной, боже, ибо человек попрал меня ногами и боролся весь день против меня и мучил меня! Это пророчество, сделанное много веков тому назад, сбылось в наши дни, когда Магнус, мой родич, боролся против меня и хотел погубить меня. Но бог спас меня, как и раньше, и дал мне его владения. Ничего никогда не было более противно богу, чем заносчивые люди, их он карал наиболее жестоко. Сначала он прогнал от себя ангела, который хотел равняться с ним, и ангел поплатился тем, что сделался худшим дьяволом. Затем, когда наш первый родич, Адам, ослушался бога, он был изгнан сюда в рабство этого мира. Позднее, когда появились королевства, и фараон попирал законы бога и его народ, на страну было наслано двенадцать бед, каких никогда не бывало в мире. Так случилось, и когда Саул конунг ополчился на бога и должен был, потом скитаться с нечистым духом. Если мы вспомним, так и всегда происходило в мире. Вам, возможно, кажется, что мне незачем ходить так далеко за примерами. В этой стране тоже отучалось, что люди возводили себя в конунги, не будучи из рода конунгов. Так было с Эрлингом ярлом, сыном Кюрпинга-Орма. Он присвоил себе звание ярла, а сыну своему дал звание конунга. Затем они убили одного за другим всех, кто был из рода конунгов, и никто не смел, сказать, что он из этого рода, его сразу убивали. Советниками у них были лучшие люди страны, и они отнимали власть у всех конунгов по происхождению, до тех пор, пока бог не прислал с далекого островка маленького человека низкого звания, чтобы ниспровергнуть их гордыню. И человек этот – я. Мы не сами все это начали. Бог хотел показать, как ему легко ниспровергнуть их гордыню. Правдой оказалось, что, как говорят, больно кусает голодная вошь. Эрлинг ярл и Магнус конунг не были такими безвинными, как говорит народ. И мы не были неправы, когда пошли против них. У нас не настолько короткая память, чтобы забыть содеянное ими против нас. Во-первых, люди в Бьёргюне убили моего отца Сигурда конунга, а ему по рождению принадлежала эта страна. Затем они с Эрлингом ярлом собрали войско против моего брата Хакона.[178] Эрлинг захватил двух моих братьев и одного повесил, как вороненка, а другой был зарублен. Все рассказанное мной мы не скоро забудем. Нам все время приходилось переносить такие тяготы, что мы не раз предпочли бы бросить наше дело, если бы мы не видели несчастья нашего народа в том, что им управляет тот, кто не имеет на это права. Теперь с этим покончено. Но вместо благодарности вы проявляете неслыханную вражду. Некоторые говорят: «Победоносен Сверрир, мудр Сверрир», а им отвечают: «Что же в этом странного? Он многое для этого сделал – он предался дьяволу!». А некоторые говорят, что я сам и есть дьявол и явился из ада. Его выпустили из ада, и я есть он. Но подумайте, кто же тогда вы такие? Если, как вы говорите, бог выпустил дьявола, и я и есть он, то кто же вы, как не рабы дьявола, раз вы служите ему? И вы тем несчастнее всех других, что вы должны служить ему теперь и к тому же гореть с ним в другом мире. Не величайшая ли глупость говорить, и притом о конунге, что он предался дьяволу? Сверрир был бы глупец, если бы он сделал так для того чтоб заполучить эту несчастную страну, в которой никогда нет покоя, и которая немного бы стоила, даже если бы в ней был мир. Сделав так, он бы только потерял свою душу и всякую помощь. Мне кажется, что здесь ходят вперемежку овцы и волки. Вы, возможно, думаете, что я сменил сито на решето. Многие склоняются теперь перед рукой, которую предпочли бы видеть отрубленной. Тот называет меня теперь родичем, кто недавно называл меня врагом. И я думаю, что если бы я мог видеть, что на уме у каждого, пришедшего сюда человека, и у всех, кто дурно думает обо мне, торчал бы рог на лбу, то многие ушли бы отсюда с шишкой на лбу. Ребенок, что идет с камнем в руке, бросает его оземь и говорит: «Здесь должна бы лежать голова Сверрира!» – так учите вы ваших детей. То же говорит всякая несчастная служанка, выйдя из дома с вальком в руке и ударяя им по камню: «Здесь должна бы лежать голова Сверрира!» – говорит она. А все же возможно, что Сверрир умрет своей смертью. Люди Магнуса конунга, пришедшие сюда на тинг, знайте, что вы должны удалиться из города до третьего захода солнца. И да возблагодарит бог всех наших друзей, пришедших на этот тинг!