Смирнов Игорь. Гармана

   По залу прокатилась волна веселого одобрения. Сказка старого Горана оказала на людей такое действие, какого трудно было ожидать от десятка красноречивых гнофоров. Быстро решился вопрос - жить ли народу без примэрата или лучше иметь руководителя, который бы разумно направлял действия доверившего ему общество. Быстро решился вопрос и с эратом Гораном: Собрание в конце концов постановило оставить его советчиком, но без права утверждения важных государственных дел. Их совместно с Народным Собранием должен утверждать или отклонять только примэрат Лоэр. Начались продолжительные дебаты. Прежде всего обсуждалась работа прежнего Собрания. Новое решило не оставлять без внимания ни единого случая нарушения законов и тут же объявило о расследовании степени виновности перед народом каждого члена старого состава и в случае надобности - о привлечении таких людей к суду.
   Ввиду того, что дебаты затянулись заполночь, Лоэр предложил перенести рассмотрение законов и оставшиеся вопросы на другой день.
   Утром заседание возобновилось. Каждый пункт законов обсуждался отдельно. В результате все они были приняты и, кроме того, внесены дополнительные пункты о запрещении рабства, об уничтожении различий между сословиями за счет равных прав богатых и бедных при избрании, о возобновлении публичных судов, о содержании обществом раненых и инвалидов восстания с доходов общественной земли, о разрешении образования для каждого гармана, о полной или частичной конфискации имущества у противников переворота и некоторые другие.
   Лоэр сообщил о плачевном состоянии государственной казны и призвал народ помочь пополнить ее - кто чем может. В четыре часа он объявил, что все вопросы поставленные пока новой жизнью, решены, и пожелал всем плодотворной и честной работы на благо отечества. Когда он возвращался в свои палаты, эрат Мегул сообщил ему, что с ним хочет говорить по весьма важному делу какой-то отрок.
   - Квин! - невольно произнес Лоэр и, опомнившись, попросил привести его.
   Это был действительно Квин - исхудавший, прозрачный от голода, немного повзрослевший, вытянувшийся почти до плеча Лоэра, с тем же полуоткрытым ртом и теми же тоскливыми глазами выгнанной из дому собаки... Он бросился навстречу Лоэру:
   - Добрый эрат!
   - Примэрат, - поправил Мегул.
   Лоэр взял себя в руки, со смешанным чувством брезгливости и неверия обнял Квина и сказал что-то такое, чего говорить, может быть, и не следовало. Но, кажется, все обошлось, и он повел Квина в палату. Тот уцепился обеими руками за пурпурный плащ примэрата и жадно смотрел снизу вверх, бормоча невнятные глупости, которые проходили мимо ушей Лоэра. Лоэр сейчас думал о своем отношении к маленькому негодяю, о том, что должен предпринять, чтобы обезопасить друзей...
   - Добрый эрат! Мы не пойдем туда, - сказал Квин, останавливаясь и кивая в глубину огромного коридора. - Я просто хотел сообщить вам, что суперат идет к Сурту с большим войском.
   - Далеко он? - спросил Лоэр.
   - Послезавтра должен быть под стенами города.
   8. КРУГОВОРОТ
   Вслед за Квином Лоэр отправил двух молодых легионеров, отличавшихся особой ловкостью, и попросил их о всех действиях мальчишки докладывать ему. Поверил ли он Квину? И да и нет. Но даже без этого сообщения Лоэр понимал необходимость срочной обороны города, поскольку был уверен, что суперат не оставит в покое восставших и сделает все возможное, чтобы вернуться в Сурт с победой...
   Лоэр услышал гул, доносившийся с площади перед дворцом и подошел к окну.
   - Почему не расходятся люди? Что их волнует?
   Эрат Горан встал рядом.
   - Горожане пришли по твоему призыву отдать для пополнения казны все, что могут. Видишь, даже эрины несут свои украшения, обрезают волосы для плетения тетивы. - Эрат Горан улыбнулся. - Не подмечаешь, Рит: вроде и рептонов-то не видать - вот что значит твоя слава! Мой призыв был бы для них пустым звуком.
   - Ценю вашу скромность, почтенный эрат, и все-таки государственными делами прошу заниматься вас, а меня ждет войско.
   Перед тем, как уйти, Лоэр убедительно просил эрата Горана подыскать для Эна Элиса работу посложнее и не под каким видом не выпускать его за пределы дворцового сада... Вскочив в седло, Лоэр почувствовал, будто тяжелая гора свалилась с плеч. Он глубоко вздохнул воздух и с удовольствием подставил лицо свежему ветру.
   - Спасибо вам, друзья! - крикнул он горожанам. - Дети и внуки не забудут вашей щедрости в трудные для Гарманы дни!
   Конь стремительно понес его по улицам. Давно знакомое ощущение воли и своей необходимости захватило Лоэра. Он не гнал коня: тот словно понимал приподнятое состояние седока и не жалел себя, оставив позади скакавшую свиту телохранителей...
   Всю ночь и весь следующий день готовились к защите Сурта. Ряды легионеров беспрерывно пополнялись добровольцами из горожан и жителей близлежащих деревень. Получившие волю вчерашние рабы тоже шли в ополчение. Эрат Горан развернул кипучую деятельность и на пожертвованные украшения горожан и конфискованные сокровища гнофоров закупили по совету Лоэра самое надежное оружие, необходимое для отражения приступа. Лоэр почти не оставлял седла, объезжая по нескольку раз огромное кольцо обороны, разделенное полноводной Ластрией. Хвост телохранителей давно надоел ему, и он отправил их в войско под благовидным предлогом помощи легионерам. Благодаря врожденной хватке и воинскому искусству, отлично разбираясь в современной стратегии, Лоэр без ложной скромности понимал, что кое в каких вопросах он стоит значительно выше многих военачальников Гарманы и поэтому мягко, но настойчиво вносил поправки в те распоряжения подчиненных, которые были заведомо неверными или неточными.
   Помимо подготовки обороны на стенах Лоэр уделял не меньше внимания укреплению обоих берегов Ластрии на всем ее протяжении от защитного моста на юго-западе до места впадения в Тенистый залив, поскольку высадки десанта внутри города можно было ожидать именно этим путем. Поглощенный делами, он с трудом выбрал время на посещение бывших пленниц Бефа Оранта и могилы Ледии.
   От разведчиков Лоэр узнал о подходе войска суперата - как и ожидалось, со стороны Воды Опавшего Листа. Видимо, Бефу Оранту удалось перехватить карателей светоносцев из Туара. Через четыре часа от разведчиков же стало известно о расположении лагеря противника. Он разбил его на юго-западе от Сурта в лесу и начал какие-то работы по расчистке сосновой рощи. Понемногу становились ясными замыслы суперата. Стену города с этой стороны он вряд ли решится брать приступом: здесь открытое место, широкий ров и есть опасность быть контратакованным с фланга. Скорее всего, он сейчас готовит плоты, чтобы проникнуть в город по реке через защитный мост. Сложность такого плана состояла лишь в том, что до защитного моста большое расстояние придется проплывать вдоль стен, расположенных по обоим берегам.
   С какой бы неприязнью не относился Лоэр к Масу Хурту, но сейчас был благодарен ему за нелепую прихоть возвести вокруг столицы стену небывалый случай! Против кого он строил ее, согнав к Сурту бессчетное количество рабов и свободных гарманов? В ком видел врагов?.. Жаль, что стена низковата - на высокую не хватило, видно, ни времени, ни денег.
   На исходе ночи в городе вновь объявился Квин. Лоэр уже знал от посланных за ним легионеров, что мальчишка уходил из Сурта через ход, о котором никто даже не подозревал, и ездил навстречу войску неприятеля. Что происходило там, они не видели. Этой ночью он опять вернулся в город через тот же лаз. Поведение его подозрительно, однако никаких мер по отношению к нему они не принимали.
   Квин рассказал Лоэру о численности войска неприятеля - оно превышало сорок тысяч, - о подробностях устройства лагеря в лесу и о решении суперата с восходом солнца атаковать по реке с тем, чтобы высадить десант внутри города. Доложив эти сведения, Квин снова собрался уходить.
   - Послушай, друг мой, - сказал Лоэр, довольный, что тень падала на его лицо, - тебе не кажется, что-то изменилось в наших добрых отношениях? Ведь раньше мы не расставались.
   - Не надо, добрый эрат. - Квин уставился в землю. - Поверьте, сейчас я должен торопиться. Но я вас очень, очень люблю!
   Лоэр чувствовал мелкую дрожь. Он смотрел в темноту, которая только что поглотила Квина... Но мальчишка так искренен, что не поверить ему нельзя!.. Впрочем, он всегда казался искренним. Какой актер! Какой талант гибнет в этом слепом, жестоком сердце! Неужели он все-таки враг и упорно ищет возможности для нанесения смертельного удара - не ему, Лоэру, - нет, - а большому, общему делу гарманов?.. Что же он задумал? Почему дважды сказал правду?.. Может быть, теперь он стал другим, поняв наконец то зло, которое исходит от служителей неба? Сто вопросов... сто вопросов и ни одного ответа... Но не поверить бедному Мару...
   Размышления прервал Берк, решительно шагнувший к нему, в то время как остальные командиры стояли в ожидании поодаль.
   Лоэр взглянул на скуластое веснушчатое лицо Берка.
   - Поскольку вы отвечаете за защитный мост, сделайте все возможное, чтобы он не загорелся... Достаточно ли вы поливаете его водой?
   - Да, примэрат. Дерево уже набухло.
   - Похвально. С рассветом я буду здесь. - Лоэр обратился к другому командиру: - Свою задачу вы знаете, Лос Карт: обеспечить оборону вашего участка стены от реки до Кузнечных ворот таким образом, чтобы ни один светоносец не прорвался в город. Уверен: часть войска суперат бросит на ваш участок.
   Перед рассветом возвратились из окрестностей Сурта разведчики. В двух направлениях, в том числе и в Тенистом заливе, неприятеля не было. На всякий случай Лоэр отправил в окрестности дозоры, чтобы полностью гарантировать безопасность столицы.
   9. КРУГОВОРОТ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
   По всему было видно, что враг готовится к штурму. В тот момент, когда на восточную сторону стены поднялся часовой легионер и, подняв над головой руку, произнес: "Здравствуй, утро!", из леса донесся шум. С первыми лучами солнца левое крыло войска суперата пошло на приступ. Светоносцы тащили с собой под прикрытием больших щитов мостки, связанные из стволов молодых деревьев и плетеных ветвей, плоты и бревна, длинные лестницы и жерди. Все это, сопровождаемое дикими воплями, посыпалось в ров. Кое-кто кинулся на противоположную сторону рва, чтобы поправить неладно брошенные мостки и бревна, и падали, сраженные стрелами лучников, их места занимали другие и тоже падали на тела товарищей, вперив застывшие глаза в небо и окрашивая воду кровью. Оставшиеся в живых расступились, пропуская ударные отряды, которые, стремительно преодолев ров, пытались на ходу приставить к стене высокие лестницы. Красные плащи мешали им, но они не сбрасывали их, боясь гнева суперата, легкие панцири ненадежно защищали тело, и светоносцы умирали один за другим, сраженные меткими стрелами.
   Почти сразу же за атакой левого крыла на реке показалось более двадцати плотов, на которых еще только разгорались гигантские костры. А за ними - со стены хорошо было видно - выносились из леса новые и новые плоты, на которых должны были плыть люди. Но как только пылающие костры приблизились к защитному мосту, легионеры, проворно соскользнув вниз на заранее приделанные площадки, длинными шестами протолкнули опасные плоты дальше, к ожидающим дружинникам - те перетаскивали бревна и гасили огонь. Когда последний плавучий костер миновал мост, суперат понял, что затея не удалась и приказал дать отбой. Он даже не рискнул попытаться пройти через защитный мост, видя в этом бесполезную потерю солдат.
   Под стеной Сурта неприятель оставил шестьсот убитых - такого не ожидали ни оборонявшиеся, ни тем более суперат. Лоэр приказал трубить победу. То возникающие рядом, то угасающие вдали волны ободряющего "хе-э-эй!" прокатились по вершинам стен и в самом городе.
   - Но это не конец, - сказал Лоэр.
   - Думаете, Беф Орант решится на осаду? - спросил Берк.
   - Не знаю. Я бы на его месте на осаду не пошел. Нет смысла: у нас месячный запас продовольствия, о чем ему отлично известно, оружия пока достаточно да и солдат хватает.
   - Что верно, то верно. А что бы вы предприняли на его месте, примэрат?
   Лоэр глянул на искрящуюся в лучах солнца Ластрию:
   - Самое уязвимое место - река и вход со стороны Тенистого залива...
   Он замолчал. Его удивила нависшая вдруг над стенами тишина.
   - Что-то случилось, - сказал Берк.
   Лоэр вместе с командирами приблизился к парапету стены и посмотрел в поле. Со стороны неприятеля к городу подходила молодая эрсина. Она даже не шла, а будто плыла над землей, едва касаясь ногами сочной травы.
   - Гармана! - прошептал Лоэр.
   - Что вы сказали?
   - Это Гармана, Берк. Ее оставила после себя Вещая Имтра.
   - Не понимаю... А кстати, кто же такая была Имтра? И кто эта... Гармана? Они же не люди. Как это понимать?
   Лоэр пожал плечами:
   - Странно другое, Берк: мы сто лет жили бок о бок с Имтрой и редко кто из нас задавал такой вопрос.
   Берк продолжал смотреть на Лоэра и, видимо, тщетно пытался отыскать ответ.
   - Так было всегда, Берк, - неуверенно сказал Лоэр. - Мы привыкли к Вещей. Теперь будем привыкать к Гармане. Они не рождаются подобно людям, а... появляются постепенно, как из тумана.
   - Не понимаю.
   - Этого, наверно, никто не понимает. Это просто есть.
   Он попросил стражу открыть ворота, но Гармана не свернула со своего пути и на глазах у пораженных людей прошла сквозь толстую стену, как ни в чем не бывало направившись в ту сторону, где стояли военачальники. Она безошибочно нашла самого главного и остановилась перед ним.
   - Неясные видения посещают меня, Друг Правды, - сказала она, глядя безучастно и сонно. - Большая беда придет в вашу страну.
   - Мы знаем эту беду, но не знаем пока, как справиться с нею. Помоги нам!
   - Вы не догадываетесь о ней. Горе явится неожиданно и станет гибельным... Но я скажу потом, не сейчас.
   - Ты еще не совсем проснулась, Гармана...
   - Я проснусь не скоро: я чем-то больна. Часто в себе чувствую горячие вихри, зовут меня далекие голоса, я не понимаю, хоть и силюсь разобрать их. Но чаще меня обволакивает какая-то нежная ласка, она усыпляет и ведет в одиночество, в забытье, я не могу бороться с нею. - Она холодно поиграла глазами, словно прислушиваясь к чему-то, потом сказала: - Твой народ счастлив тем, что не знает, насколько он несчастлив.
   - Ты... это о чем, Гармана?
   Она не ответила, вяло повернулась и стала легко спускаться со стены.
   - Какая странная, - глядя ей вслед, сказал Берк. - И одежда... Между прочим легионеры не однажды видели ее. Говорят, как пройдет мимо, сразу на душе облегчение. Да вот и сейчас я чувствую то же.
   Гармана остановилась. Медленно подняла голову:
   - Я помогу вам. Теперь я озабочена более тяжкой бедой, которая придет на ваш остров.
   Сердце Лоэра дрогнуло. Он исподлобья, стиснув зубы, смотрел на уходившую Гарману... Что если она в самом деле предвидит несчастье - не то, о котором известно, а другое, может быть, более трагическое, чем рептонство? Но думать об этом было некогда, его звали неотложные дела. Возвращаясь с укреплений под вечер, Лоэр хотел навестить эрата Мегула, изнывавшего в резерве, но начальник дворцовой стражи доложил, что примэрата давно ждут. Это был Квин. Он сообщил о намерении суперата начать новый приступ и даже попытаться изложить некоторые подробности, Лоэр в этот раз не справился с собой и был вынужден вызвать мальчишку на откровенность. Тот, кажется, впервые почувствовал себя неуютно под пристальным взглядом, робко оправдывался, просил верить ему по-прежнему и не считать его виновником смерти стражников: их убили гнофоры, чтобы отравить эрину Винию - она много знала, и они боялись ее признания на допросах, - а он, Квин, просто спас ее от смерти и вывел за стены города.
   - Рыба в небе! - Лоэр не узнал своего голоса. - Тебе не известно, что она - наш враг?!
   Квин едва заметно кивнул:
   - Она хорошая, эрат... красивая... Она живет в моем сердце, эрат.
   - Где она сейчас?
   - Там... у суперата.
   Лоэр подошел к низкому фонтану и понуро смотрел на журчавшую струю воды.
   - Я должен арестовать тебя, - наконец сказал он. Квин подавленно молчал. Но стоило Лоэру сделать шаг к двери, как он вскочил с места и умоляюще взглянул на него:
   - Не делайте этого, добрый эрат, прошу вас! Когда кончится осада города, я сам явлюсь к вам и тогда делайте со мной, что хотите! А пока не надо: я могу принести вам много пользы!
   Он бросился к Лоэру и, упав на колени, обхватил его ноги. Тот, неловко освободясь, позвал начальника стражи:
   - Прошу арестовать мальчика!
   - Не надо бы, эрат, - жалобно попросил Квин, пятясь от начальника стражи, запнулся обо что-то, упал, тут же поспешно поднялся и снова подбежал к Лоэру, как бы ища у него защиты.
   - Надо, Квин. - Лоэр легко подтолкнул его к начальнику стражи. Надо. А ты на досуге поразмыслишь кое о чем. Ведь тебе есть о чем подумать, не так ли?
   Мальчишка послушно сделал несколько шагов вперед и остановился.
   - Эрат, но вы верите, что Беф Орант начнет новый приступ?
   - Верю.
   Квин опустил голову и медленно вышел.
   10. СМУТА
   Он сбежал в тот же день. Стражника нашли лежавшим возле двери - Квин его усыпил с помощью снотворного порошка - и перенесли в помещение охраны. Лоэру некогда было заниматься этим случаем: ему стало известно о заговоре, подготовленном гнофорами. Среди заговорщиков оказался сын эрата Мегула, любитель роскоши и увеселений. Сам эрат Мегул, узнав о причастности сына к предательству, ходил сам не свой и сначала старательно избегал общения с товарищами. Наконец разыскал Лоэра. Серые умные глаза смотрели вниз. Он горбился. Темно-рыжие волосы были словно выпачканы на висках мукой.
   - Вижу, вас угнетают противоречивые чувства, - примэрат, - сказал он, покашливая от волнения, - забудьте, что я его отец, и помните ваш долг нам нельзя расслабляться. Я буду согласен с любым решением суда, кроме оправдания.
   - Их будет судить Народное Собрание, почтенный эрат, - ответил Лоэр. - Мы с вами старые, испытанные друзья. Я верил вам всегда и на предстоящем суде поверю искренности каждого вашего слова.
   - Спасибо, примэрат... Но время-то сейчас такое...
   Да, время было особенное, военное, и требовало строгости и быстроты решений. Об этом напомнил Лоэр перед открытием Народного Собрания. Сам он сел в свое кресло и казался безучастным к общему шуму и отдельным выкрикам возмущенных людей.
   Из пояснений заговорщиков стало понятно, что гнофоры убедили их в подходе к городу стотысячного войска суперата, которое с ходу возьмет Сурт и учинит жестокую расправу над теми, кто выступает против воли неба. В задачу заговорщиков входило объединение наибольшего числа горожан в один сплоченный отряд, костяком которого служили бы светоносцы, взятые в плен во время восстания. Этот отряд должен был выступить завтра с началом приступа и прежде всего убить Лоэра и его единомышленников.
   - Неужели вы испугались войска суперата? - спросил у подсудимых один из членов Собрания.
   - Нет, - дерзко ответил главарь заговора. - Просто нам не нужны новые порядки и новые законы. Из-за них мы лишились возможности весело проводить время.
   - А ты, - ты, Бан, стал предателем по той же причине? - тихо спросил эрат Мегул сына.
   - Да, - пряча глаза, ответил тот.
   - Вот к чему тебя привело безделье и праздная жизнь!
   Бан не отозвался, скрыв лицо за щегольским воротником.
   - Люди борются за новую Гарману, за возвращение законов Ремольта!
   Бан огрызнулся:
   - А мы боремся за свои права, и нам наплевать на остальных!
   - Замолчи, не позорь моих седин!
   Лицо эрата Мегула словно одеревенело. Он тихо сказал:
   - Серьезность преступления может оправдать любую строгость.
   Дебаты продолжались больше часа. Итог подвел эрат Горан, который высказал удивление, как мог возникнуть спор относительно наказания. Собранию надлежит разобраться не только в тяжести проступка заговорщиков, но и в мере наказания. И установить за теми, кто по той или иной причине избежит сурового решения, кто ободрится или придет в уныние в зависимости от степени наказания. Он призвал всех членов Собрания голосовать за смертную казнь.
   Лоэр оглядел амфитеатр: над головами членов Собрания поднялось подавляющее большинство тростей из рога нарвала - знака государственной власти.
   Мегул попробовал подняться, но силы отказали ему. В наступившей тишине все услышали его слабый, но уверенный голос:
   - Я не могу простить такого коварства ни сыну, ни другим, высокие эраты... Не простил бы и себе.
   Люди с благоговейным трепетом и уважением смотрели на Мегула, который, наконец, нашел в себе силы встать.
   Уходя, он обратился к Лоэру:
   - Прошу вас... сделать все без меня, примэрат...
   Он вышел из зала при могильном молчании людей. Лоэр тоже хотел подняться из кресла, но в этот момент в пол возле его ног со свистом вонзилась короткая стрела. Пятеро телохранителей тотчас плотно окружили его, остальные бросились к верхним галереям. Лоэр потянулся к стреле. Его опередил эрат Горан:
   - Тут может быть яд, друг-приятель!
   Он сам вытащил стрелу и, сняв с нее прикрученный листок бумаги из луба фикуса, удивленно передал Лоэру. Тот прочитал:
   - Эрат! Большой отряд заговорщиков собирается напасть на Собрание. Сейчас они у храма Бога Дождей. Торопитесь!
   - Продолжайте без меня! - на ходу бросил Лоэр эрату Горану.
   Оставив здание, он вскочил в седло и поскакал к храму Бога Дождей. За ним устремились несколько легионеров, упрашивавших подождать подмогу. Лоэр вряд ли слышал их. Мозг сверлила неотступная мысль - успеть, захватить врасплох, остановить безумцев, пока они не покинули место и не рассыпались по улицам: ясно, что в открытую не пойдут к Собранию - рискованно. Другое дело - внезапно напасть на малочисленную охрану и безнаказанно расправиться с безоружными в зале, в несколько минут обезглавив все руководство Страной. Нельзя было не оценить своевременность выбранного врагами момента, его следовало признать более эффективным, чем завтрашнее выступление, когда и члены Собрания, и примэрат могли находиться в разных концах города. Другая мысль тоже была неотступной, но она не сверлила мозг, а плелась где-то позади - неуверенно, рывками: можно ли доверять содержанию записки, посланной таким необычным способом? Лоэр догадывался, кто ее автор. И верил вопреки опыту. Он понимал, что если только Квин добивается доверия для осуществления своего главного удара, то раскрытие подобных заговоров для него просто находка...
   Конь стремительно влетел в храмовую рощу и встал на дыбы перед большой группой вооруженных людей. Те опешили, видя перед собой примэрата, одного, без охраны - главную цель их замыслов. Не давая им опомниться, Лоэр сказал:
   - Прежде чем обнажить меч, хочу спросить вас: на кого вы поднимаете оружие? На тех, кто избран народом?..
   - Не слушайте его, братья! - крикнул из дальних рядов чернобородый гнофор и вскинул над головами мятежников арбалет.
   Его остановили, а когда он стал сопротивляться, отобрали оружие. Другие стали на сторону служителя неба - возникли разногласия. К этому времени прискакали отставшие легионеры, а за ними телохранители, и остановились чуть позади Лоэра, готовые в любую минуту ринуться в неравный бой. Сдерживая нетерпеливого коня, примэрат попросил заговорщиков прекратить ссору и обратился к ним:
   - У меня нет времени ждать, пока вы разберетесь в своих делах, эраты, но хотелось бы знать, чем вы недовольны?
   Возня постепенно стихла. Кто-то несмело отозвался:
   - Говорят, вы возвращаете старые законы...
   - Не просто старые, а законы Ремольта, которого гнофоры считают главным богом.
   Это произвело впечатление, по рядам прокатился говор.
   - Чем еще недовольны вы?
   Больше никто не отозвался.
   - Кажется, у вас нет повода ненавидеть нас. А что касается старых законов, написанных, кстати, рукой самого Ремольта, то их уважали наши деды и прадеды и теперь уважают все честные гарманы. Гнофоры не терпят эти законы, потому что они лишают возможности дурачить вас и держать в повиновении... Так вот: я не извлеку меча из ножен, пока не извлечете вы, но если наша беседа закончится миром, вы должны сложить оружие сейчас же!
   Никто из мятежников не шелохнулся.
   - Я жду!
   - А что станется с нами? - спросил пожилой светоносец.
   - Это решит Народное Собрание. Наказанию подвергнутся лишь прямые виновники мятежа.