Смирнов Игорь. Гармана

   Сначала Лоэр хотел отказаться от попытки, однако, вспомнив о чудесах внушения, все же согласился:
   - Я излечу тебя, Владетель, с одним условием: если ты откажешься от вредных услуг ведунов и перестанешь пить вино.
   - Конечно, Лэр! - Глаза Никора засветились надеждой. - Владетель тебя сделает своим главным лекарем!.. А когда же я буду здоров?
   - Думаю, через месяц. Может быть, раньше.
   - Да благословят боги дни твои, Лэр! Что я должен делать?
   - Будешь принимать лекарство в моем присутствии и в час, который я назначу. Этому меня научил Гар Эргант.
   - Кто он?
   - Тебе его имя ни о чем не говорит? Гар Эргант, Урс Латор, Синий Пустынник?
   - Н-нет.
   - Ничего. Вспомнишь. Когда-то ты его знал также хорошо, как и меня. Мы были друзьями, и звали тогда тебя Гелом Никором.
   Никор сосредоточенно, прищурясь, смотрел на Лоэра, массируя пальцами лоб. Кажется, он пытался в чем-то разобраться или что-то вспомнить, но мысли постоянно ускользали, и тогда лицо его становилось печальным, растерянным, из груди вырывался тяжелый вздох.
   - Гел - противное имя, - неожиданно заявил он. - Напоминает не то змею, не то жабу... Так Лэр говорит, я знал его... Где это было?
   - В Сурте.
   - Это удел или город?
   Лоэр поднялся.
   - Не стоит пока говорить о прошлом, Владетель. Оставим до другого раза. Обещаю, ты все вспомнишь, и наши прежние дружеские отношения вернутся снова.
   - Странно говорит Лэр... Говорит: не посланец богов и прибыл сюда не с неба.
   - Да. Лэр утверждает это.
   - И, выходит, наместники врут?
   - Разумеется.
   - Почему же тогда они убеждают Владетеля в обратном?
   - Потому что им легче обманывать тебя от имени богов. И тебя, и твой народ.
   - Так. - Никор поморгал, морща лоб. - А ты не посланец неба и... выходит, не хочешь обманывать меня, хотя и мог бы?
   - Выходит так. - Лоэр улыбнулся при мысли, что Никор разобрался в этом самостоятельно. На душе сразу стало легче. - Может мне сказать Владетель, что он собирается делать с человеком, которого велел приковать цепями к стене подземелья на мое место?
   Никор помрачнел.
   - Он мой враг и должен умереть. Так сказали служители неба.
   - Он друг Владетеля и хочет ему добра, - возразил Лоэр.
   - Он прибыл из Сурта.
   Никор подошел к барьеру и долго молчал, глядя вдаль.
   - Если Лэр хорошо знает этого человека, - наконец сказал он, - и уверен в его добром ко мне расположении, я велю освободить его. А Лэр пусть сейчас идет отдыхать.
   - Прежде чем уйти, Лэр хотел бы напомнить Владетелю о том, что у него много коварных врагов и следовало бы принять неотложные меры для безопасности. Это очень важно!
   - Успеется. Лэр много знает и не откажет в помощи. - Никор снова повернулся спиной. - А теперь ступай к себе, тебя проводят...
   Лоэр послушно вышел.
   8. ГНОФОРЫ
   Войдя в новую комнату, он долго размышлял о взаимоотношениях, сложившихся у него с Никором, думал и об обещании вылечить его. Правда, последнее не слишком беспокоило: давать по глотку обычной воды с добавлением какой-нибудь чепухи для вкуса. Гар говорил, что больного излечивает не столько лекарство, сколько вера в него. Конечно, хотелось бы видеть друга здоровым, а найти с ним общий язык - дело будущего. Через час Никор навестил Лоэра и попросил обещанное лекарство. Тот сказал, что еще не время и что первую порцию он получит перед обедом, затем поинтересовался судьбой Буна Харта. Никор забыл о нем и, чтобы исправить оплошность, вызвался сам идти в подземелье. Харт был освобожден. Оставшись с ним наедине, Лоэр попросил его срочно известить Гара Эрганта о том, что Виния Эроб - злейший и коварный враг и что записка, которую она предъявила примэрату, была написана не ей, а другому человеку, пока она не успела натворить непоправимых дел. Бун Харт вызвался тотчас пуститься в путь.
   Перед обеденным часом Лоэр сходил в дворцовый сад, сорвал несколько цветков жасмина и розы и приготовил настой. Попробовал на вкус. Получилось что-то ароматное, но ужасно горькое и пресное. Разбавил водой, подмешал немного соли, попробовал снова. Вроде ничего, пить можно. В конце концов, хуже от такого снадобья не будет. Никор проглотил напиток с жадностью и пожалел, что его так мало.
   - А горьковат, - сказал он, причмокивая. - И отдает жасмином.
   - Да, - согласился Лоэр. - Жасмин для запаха, чтобы не вызвать у Владетеля неприятного ощущения.
   Никор остался доволен снадобьем, даже повеселел. Когда Лоэр хотел удалиться из палаты, он молча усадил его в кресло и сказал:
   - После твоего ухода я много думал, Лэр. Не надо нам с тобой расставаться. Ты мне зла не хочешь, верю. Хочешь помочь избавиться от моих врагов. Согласен ли помогать мне по-прежнему?
   - Согласен, если твои дела будут направлены не во вред людям.
   - Лэр сомневается?
   - А разве Владетель не отправил свое войско против северных племен?
   Никор вздохнул и склонил голову. Помолчал.
   - Если Лэр даст согласие, я назначу его первым советником и вторым начальником войска. Самым главным начальником войска останусь я. А теперь мне бы хотелось видеть Лэра на обеде: придут наместники богов и, думаю, беседа с ними будет весьма занятной.
   - Это те, которые выходили на балкон?
   - О нет. Те уже давно брошены на ужин шакалам. Другие.
   - Прогнал бы ты их, пока не поздно, Владетель!
   - И тогда Лэр согласится помогать мне?.. Я подумаю. Подумаю... Так приходи на обед, буду ждать.
   Лоэр явился первым. Но не успели они сказать друг другу и двух слов, как командир стражи доложил о прибытии служителей неба. Лоэр стал рядом с сановниками. В зал вошли четыре гнофора, среди которых был и Беф Орант. Он скользнул взглядом по лицу Лоэра, и тот сразу понял, что первосвященник осведомлен о присутствии своего опасного врага. Сердце Лоэра забилось сильнее, и кровь на мгновение ударила в голову... Эх-х, почему они встретились здесь, а не в поле!..
   - Да благословит небо дни повелителя Юга! - с вкрадчивой улыбкой произнес суперат и снова, будто нечаянно, взглянул на Лоэра.
   Гнофоры вторили вразнобой:
   - Велики боги, создатели и податели всех благ!
   Гости уселись напротив Никора, и Беф Орант все с той же улыбкой сказал:
   - Нас послали к тебе всевышние, Владетель, с доброй миссией, с великой помощью народу твоему. Они сказали: "Хвала мудрому, неукротимому духу, который, как буря, сметает все на своем пути и который враждебен к пребывающем в дремоте болотам!". Они сказали: "Знатная битва - вот что освящает всякую цель! Война - это новые земли, это новые богатства, это новые почести Владетелю Юга!"
   Лоэр не выдержал и невинно спросил:
   - А что, теперь другие боги, наместник? Ведь раньше-то они отговаривали от войны!
   Щеки Бефа Оранта слабо порозовели, но улыбка не сошла с его лица. Он продолжал:
   - Всевышние просили напомнить тебе, Владетель, что только тогда любили твои предки жизнь, когда окровавленные мечи подобно грому звучали на ратном поле. Тусклым казалось им солнце долгого мира, а сам долгий мир позорным и тяжким. Боги! Как вздыхали ваши предки на заржавевшие мечи!
   - Уж не хотите ли вы... - Лоэр попытался подстроиться к витиеватой речи гнофоров. - Не хотите ли вы для Владетеля наихудшей доли? Не жаждете ли завести его в горные стремнины и обманчивые бездны?
   Никор икнул раз, другой и замахал руками:
   - Лэр, Лэр!...
   Беф Орант помрачнел.
   - Слушая твоего сановника, Владетель, можно подумать, что всякая надежда на доброе миновала. В его речи хлябь сумрака и уныние удушливого воздуха.
   - В тебе много духа чар, главный наместник, - сказал Никор, потупясь, - и я не понимаю, почему мой сановник не хочет слушать твоих мудрых речей. Я велю ему замолчать. Говори!
   - Мудра и твоя речь, Владетель Юга! Она подобна улыбке весны, и, как весна, дает нам надежду на процветание твоего племени.
   Никор стал икать не на шутку. Гости смутились и замолчали. Лоэр принес чашу с водой и велел Никору выпить девять маленьких глотков. Тот повиновался.
   - Послушай, Лэр, - шепнул он жалобно, - я рыгаю этим самым... твоим жасмином.
   - Так это хорошо, Владетель! - весело отозвался Лоэр. - Это то, что требуется!
   - Правда? Ну, и слава богам! - Никор перестал икать и снова обратился к Бефу Оранту: - Ты меня покорил, наместник, и я благодарю тебя за доброе расположение к моим подданным. А что скажет Лэр?
   - Ты запретил мне высказывать свои суждения, Владетель.
   - Сейчас разрешаю.
   - Я должен говорить правду или красиво лгать, как наши гости?
   - Лэ-эр!
   - Разини существуют для воров, Владетель. Это все, что я хотел сказать тебе!
   Все замерли в ожидании взрыва. Но взрыва не произошло. После непродолжительного молчания Никор сказал, глядя в пол:
   - Ступай в свою палату, Лэр, и не смей выходить без моего разрешения!
   Ах, как ругал себя Лоэр за невыдержанность, за прямолинейность, за неумение вести спокойный, уклончивый разговор, постепенно захватывая инициативу!
   Он вышагивал по широким мраморным плитам от стены к стене и казнил себя мыслями о том, что фактически предоставил суперату полную свободу действий, суперату, который знает о его присутствии и который отныне будет стремиться к избавлению от соперника, к завоеванию еще большего доверия у Гела Никора...
   9. РИСКОВАННОЕ РЕШЕНИЕ
   Никор не выпускал Лоэра из комнаты, уклонялся от любого разговора и лишь молча принимал те сомнительные снадобья, которые четырежды в день приготовлялись для него. Лоэр рвался на гору - в условленное для встреч с людьми место - и постоянно упрашивал Никора отпустить его. Тот был непреклонен. И тогда Лоэр заявил, что ему необходима трава, которой в саду дворца нет, и поэтому он должен съездить за город в долину или подняться на гору. Никор в конце концов сдался, поскольку дело касалось его здоровья, и отпустил пленника в сопровождении двух командиров. Весь путь до нового моста Лоэр усиленно строил планы избавления от нежелательных попутчиков, долго бродил по долине, создавая видимость поиска нужной травы, затем сказал командирам, чтобы они подождали внизу, а он продолжит поиски на горе.
   Поднявшись до условленного места, Лоэр долго блуждал в зарослях, прежде чем выйти к камню, и, убедившись, что командиры стоят достаточно далеко, тихо позвал:
   - Эй, кто здесь?
   - Я, эрат! - Из зарослей выглянул человек и сообщил пароль.
   - Стойте там, не подходите: за мной следят.
   - Знаю. Я прибыл вместо погибшего эрата Харта.
   - Харт погиб?! Как?
   - Упал с обрыва - насмерть. Ничего не успел сказать.
   - Какое несчастье!.. Вот что, эрат. - Лоэр быстро взял себя в руки и незаметно оглянулся на командиров. - Как можно скорее передайте примэрату, что записка, которую ему показала эрина с закрытым лицом, - не действительна. Эта женщина опасный враг, и ее следует... немедленно казнить.
   - Ясно. А что передать о ваших делах?
   - Передайте, что нахожусь во дворце Никора, в доверие вошел, но сильно мешает суперат. В ближайшее время надеюсь добиться успеха. Теперь все будет зависеть от того, смогу ли я перехитрить Бефа Оранта.
   - Хорошо, эрат, я все запомнил.
   - Спуститесь в долину только после захода солнца и пойдете не по дороге на Горуэлу, а между холмами в направлении Руны - там безопаснее. Да сопутствует вам удача!..
   Вернувшись после встречи с посланцем Эрганта во дворец, Лоэр быстро приготовил настой и навестил Никора, у которого опять застал гнофоров во главе с Бефом Орантом. Когда те наконец скрылись за дверью, Никор спросил:
   - Почему Лэр такой хмурый?
   - Хочу уходить от тебя.
   - Уходить? - Никор проглотил зелье и поморщился. - Уходить?
   - Я здесь не нужен. Пусть тебя дурачат наместники богов.
   - Ну, зачем так, Лэр... Они же дают нам огонь...
   - Вот и оставайся с ними, верим, а мне тут делать нечего. Вылечу тебя и уйду.
   Никор медленно опустился в кресло.
   - Погоди... Не оставляй меня. Одному мне будет худо. Скажи: могут ли быть две правды?
   - Не могут. Одна из двух - ложь.
   Никор сидел с низко опущенной головой. На лбу легли глубокие морщины.
   Лоэр долго смотрел на него, прежде чем решиться раскрыть ему тайну рептонства.
   - Хочешь, - сказал он, - я расскажу тебе ту единственную правду, которая нас с тобой, бывших друзей, разъединила и сделала чужими?
   Никор схватил его руку:
   - Хочу! Хочу, Лэр! Вижу, чувствую - вокруг меня происходит что-то неладное. Видно, не напрасно прошлое, подобно быстротечному сну, редкими мгновениями посещает меня!
   - Здесь нас могут слышать?
   - Пойдем лучше на балкон, Лэр.
   Никор вызвал начальника стражи и приказал никого не впускать.
   Лоэр отлично сознавал силу гнофоров и их умение войти в доверие Никора за счет посулов, которые их ни к чему не обязывали, и тех зримых "чудес", которые могли они показать рептонам. Сам же Лоэр фактически не мог ничего противопоставить, кроме правды. Но правду не потрогаешь руками, и для того, чтобы увидеть ее, требовалось не мало времени.
   Решившись на изложение событий, связанных с рептонством, Лоэр рассчитывал на многое. Говорил он вдумчиво и неторопливо, стараясь собрать разрозненные мысли в определенной последовательности и в то же время внимательно наблюдая за Никором. Тот сосредоточенно слушал, массируя лоб и не спуская с Лоэра глаз. Иногда в самых зрачках на мгновение вспыхивали живые искры, но тут же гасли, и долго приходилось ждать, чтобы они загорелись снова.
   Когда Лоэр закончил свой рассказ, на дворе стояла тихая задумчивая ночь. Яркий свет канделябров вырывался из зала на балкон и дальше в сад туда, где из пастей каменных львов тонкими струями била вода, освежая воздух, пронизанный дневным жаром и запахом цветов.
   Молчал Лоэр. Молчал и Гел Никор, глядя в темноту сада. Спустя несколько томительных минут он глухо сказал:
   - Ступай к себе, Лэр.
   - Сейчас ты должен принять лекарство, Владетель.
   - Принеси.
   Лоэр приготовил снадобье и быстро вернулся. Никор сидел все в той же позе, на том же месте. Безучастно проглотил настой и также глухо попросил:
   - Ступай, Лэр. Не мешай мне.
   Лоэр не спал в эту ночь. Не спал и Никор: он просидел на балконе до утра, и лишь первые лучи солнца заставили его поднять голову и с недоумением взглянуть на распахнутые двери балкона.
   10. ПОТЕПЛЕНИЕ КЛИМАТА
   Никор стал часто навещать Лоэра в его комнате. Приходил, усаживался на свое излюбленное место возле окна и долгим смущающим взглядом смотрел бывшему другу в глаза. Он словно силился что-то вспомнить, ухватить ускользающие воспоминания о чем-то смутном и бесконечно далеком. Лоэр не нарушал этого молчания: он понимал, что Гел должен переварить рассказ, похожий на сказку, и не только переварить, но и твердо остановиться на определенной решении. Эти безмолвные минуты не казались Лоэру тягостными, в нем жила надежда на благополучный исход жестокого опыта, за который он знал! - почтенный эрат Горан, а может быть, и Гар не простили бы его. Но время сейчас не было союзником, и для того, чтобы наверстать упущенное, приходилось рисковать многим во имя большой цели.
   - Ты мне ничего не наврал? - спросил однажды Никор.
   - Нет, Владетель. Я сказал правду до последнего слова.
   - Та-ак... Выходит, наместники - не наместники... и ты такой же, как я.
   - Конечно.
   - Почему же тогда не все гарманы стали рептонами?
   - По многим причинам. Гар говорит...
   - Это твой брат?
   - Да. Многие не стали рептонами потому, что длительное время находились за пределами Гарманы...
   - Так... Постой, Лэр. Говоришь, северные племена - большой народ, и мы когда-то жили среди этого народа? Значит, они наши братья по крови? Зачем же тогда главный наместник хочет их смерти?
   - Я же объяснял, Владетель: когда у главного наместника была власть, он намеревался всех противников веры отправить за море на войну - на тех кораблях, которые строишь ты. Теперь у него нет власти над народом. Он пришел сюда, чтобы обмануть тебя и с помощью твоего войска уничтожить как можно больше людей на севере.
   Никор мучительно разглаживал морщины на лбу. Молчание затянулось.
   - Наместники дают нам огонь, - неуверенно произнес он наконец. Обещают дать знание.
   - Нет, Владетель. Знаний твоему народу они не дадут - знания даст только примэрат. Ну, а огонь... я научу тебя, как добывать огонь.
   Никор лишь на мгновение вскинул голову, после чего погрузился в долгое раздумье. Через час он ушел, не проронив ни слова.
   Он по полдня не выходил из своих палат, никого к себе не впускал, позволял входить лишь Лоэру, чтобы принять очередную порцию настоя. Он перестал ездить на верфь, редко выходил к народу для бесед и постоянно сказывался больным, хотя на самом деле недуг его давно отступил, давая надежду на полное выздоровление.
   Как-то раз Никор позвал Лоэра к себе.
   - Послушай, Лэр, я тебе верю, - сказал он. - Что ты от меня хочешь?
   - Хочу, чтобы ты прекратил войну с северными братьями, хочу, чтобы немедленно избавился от служителей неба.
   Никор посмотрел вниз, потом на стену, потом положил руку на плечо Лоэра, и они вышли на балкон.
   - Вот что, Лэр: я сделаю так, как просишь, потому что поверил тебе. Но... это не просто. Попробуй теперь убедить воинов в ненужности войны. А что заговорят верующие, когда закроются храмы? Не-ет, это не так просто!.. Я пока никому не скажу о моих новых планах.
   - Верно. Их надо держать в секрете, потому что наместники сильны и от них можно ожидать любых неприятностей. Я бы хотел посоветовать тебе покончить с ними сразу.
   - Как сразу?
   - Арестовать в одну ночь, посадить на корабли - кораблей у тебя хватит! - и отправить в Эрусту или Ригию.
   - Ночью добрые люди спят, Лэр.
   - А что же остается делать добрым, если злые именно по ночам вершат свои грязные дела?
   - И то верно. - Никор принялся растирать пальцами виски. - Мы сделаем так, Лэр. Сегодня же я назначу тебя моим главным советником и вторым начальником войска. Тебе я поручаю арест наместников, но не раньше, чем войско узнает ум и сноровку второго главного начальника. С этой целью на днях мы посетим некоторые отряды под Квином, и я познакомлю их с тобой...
   Лоэр постоянно торопил медлительного Никора, и вот, наконец, в сопровождении телохранителей и сановников они выехали на конях за город. На Никоре был железный шлем с золотой фигурой крылатого дракона, пурпурный плащ и белая рубаха, обшитая металлическими пластинами. Лоэр тоже надел форму военачальника: шлем с высоким гребнем и пером фламинго, лиловый плащ до бедер и сверкающую на солнце кирасу.
   Улицы шевелились - тек медлительный, ленивый и шумный людской поток. Он разбивался, люди бросали пожитки и поднимали в приветствии руки навстречу проезжавшему мимо Владетелю Юга. Никор отвечал сдержанно, с суровым выражением лица. Ехавшие впереди глашатаи возвещали о том, что с Владетелем едет главный советник и второй главный начальник великого войска Лэр, которого отныне следует почитать и выказывать всемерное послушание как воинам, так и тем, кто не носит оружия.
   Лоэр смотрел на строгий профиль друга и угадывал за этой строгость тень неуверенности. Разве был он таким, когда бросил клич по всей Стране: "Рептоны, ко мне! Я защищу вас!", разве был он таким, пока не позволил гнофорам наполнить свои владения духом религиозного дурмана, сладкой лжи и обещаниями легкой победы на севере? Видно, сомнения все еще тревожили его и время от времени заставляли колебаться - правильно ли он поступил, поверив недавнему прорицателю, не совершил ли роковой ошибки, согласившись избавиться от наместников? Уверенный, недавно сильный Владетель Юга сник под тяжестью противоречивых мыслей, и, видимо, колебания и еще не вполне укрепившееся отношение к новому советнику не один раз пробудят его посреди ночи.
   Ему было хорошо и спокойно, он был сильным и уверенным, когда обезумевшие от несчастья рептоны бросились на зов, признав его верховодом и единственным заступником их интересов. Они искали защиты и нашли ее, взирая на своего спасителя, как на одного из богов и веря в него больше, чем в себя. Но когда начальный, самый опасный период рептонства миновал, отправив многих соплеменников в страну мертвых и когда жизнь их вошла в спокойное русло, - даже тогда эти люди, по капризу судьбы вернувшиеся ко временам предков, относились с почтением и благодарностью к тому, кто помог им в трудное время.
   Несмотря на привязанность подданных, Никор все же чувствовал себя одиноким. Ни посулы гнофоров, ни окружавшие сановники, ни даже появление Лоэра не помогли ему избавиться от этого ощущения. Однажды Никор словно протрезвел, поняв, какую неимоверную тяжесть взвалил на плечи, став во главе густонаселенного удела. Сумеет ли он руководить таким количеством людей, сможет ли дать в достатке пищи и обеспечить всем необходимым? Вопросов была тьма, ответов на них - мало. Он верил наместникам и верил Лоэру, и понимал, что неправда и опасность ходят где-то рядом. А как их распознать, чтобы увидеть истину - ту единственную истину, которая помогла бы его народу? Никор наконец осознал, что дни спокойствия миновали, что в какой-то момент его тесным кольцом окружили зложелатели - кто они, было еще неизвестно, хотя понемногу догадки заставляли зябко ежиться от неприятного ощущения. Доверие к Лоэру - опять - таки понемногу - росло, росло больше не из осмысления правоты нового советника и тех, кто стоял за ним, а, скорее всего, из смутного чувства, что гнофоры для его народа враги большие, чем Лоэр. Что Лоэр еще и не стать противником, и слава всевышним, если это будет именно так и трижды слава, если он в самом деле окажется другом, за какого выдает себя.
   Никор плохо знал людей. Не мог сразу разобраться и в новом союзнике, хотя ему нравился открытый, честный взгляд Лоэра, искренняя улыбка и душевные беседы, "не смущающие нектаром лести". Вряд ли такие люди способны на коварную ложь, думалось Никору, хотя доверять сразу он никому не мог. Одно дело, если обманут одного Владетеля. Но обмануть народ, его подданных - тех, кто так доверился ему! - нет, тут надо быть осторожным и не слишком полагаться на чужеземцев. Были бы хоть сановники с головами, а то ведь так, одно название, - ни дельных советов, ни своих убеждений. Впрочем, в последнем виноват он сам: в дни образования независимого удела все вопросы решал единолично, не принимая в расчет ни чужих суждений, ни чужих советов. Все, что он делал, казалось правильным и естественно возможным, и старая истина - внимай полезной речи, даже если она исходит от ребенка! - вспомнилось только недавно, когда он уже чувствовал враждебное окружение и измену. Предупреждения некоторых сановников всплыли в памяти слишком поздно для того, чтобы можно было что-то переделать на ходу...
   Никор поднял голову и глянул на сосредоточенное лицо Лоэра.
   - О чем думает Лэр? - вздохнув, спросил он.
   - О тебе, Владетель.
   - Не льсти.
   - И не помышляю. Теперь я должен постоянно беспокоиться о тебе и твоих людях, поскольку мне оказано полное доверие.
   - Да, Лэр. - Никор склонил голову, потом коснулся руки Лоэра. Голос его задрожал: - Я доверил тебе судьбу многострадального народа, Лэр. Его нельзя обижать. Его страшно обижать, Лэр!..
   11. В ОКРУЖЕНИИ ВРАГОВ
   Пять дней понадобилось Никору и Лоэру, чтобы посетить ближайшие станы, познакомиться с военачальниками и поприсутствовать на состязаниях. Перед возвращением в Квин оба захотели отдохнуть от впечатлений за пределами лагеря, поговорить по душам, но неожиданно перед ними, словно из-под земли, возник Беруш. Обезображенное лицо его выражало тревогу. Никор взялся за рукоять меча. Лоэр остановил его.
   - Не ходите дальше, большие эраты, - прохрипел Беруш. - Тут неподалеку раненый лев. Он потерял много крови, и в его глазах горит месть к людям!
   Совсем рядом раздался зловещий рев. Уходить было поздно: лев увидел людей и принялся с рычанием царапать когтями землю. Он был тощ, стар, но сила еще чувствовалась в нем.
   В тот момент, когда Лоэр указал товарищам путь к отступлению, огромная кошка неожиданно прыгнула. Лоэр успел оттолкнуть в сторону Никора. В следующий момент лев оказался рядом. Лоэр набросил ему на голову плащ и тотчас всадил кинжал между ребрами. Зверь вздрогнул, попытался подняться, но тут же осел, придавив траву, когти прочертили в земле глубокие борозды, и он затих.
   Никор медленно поднялся.
   - Лэр, - тихо позвал он. Было видно, что он пытается удержать какую-то очень важную мысль. - Лэр, там, кажется, было море... нет, не море - что-то другое.
   - Где? - обеспокоенно спросил Лоэр.
   - Там, за городом... Я вспомнил тебя и море... И больше ничего.
   Лоэр вдруг все понял.
   - Конечно, Гел! - воскликнул он. - Только не море, а залив!
   - Залив...
   - Ну да! Тенистый Залив! Мы с тобой часто бывали на берегу возле беседки, где статуя Путешественника!
   - Статуя Путешественника... беседка. - Никор тоскливо качнул головой. - Не помню, Лэр. Не помню!.. Хотя постой... мне видится большой дом с садом и... красивая эрина... А вот лицо...
   У Лоэра захватило дух.
   - Да, да, Гел! Это была эрина Алия Никор!
   - Алия... - Никор долго, с усилием тер лоб, потом отчаянно тряхнул головой и закрыл лицо. - Нет, Лэр, нет - все куда-то уходит!..
   - Ничего, Гел! Успокойтесь, - радовался Лоэр. - Все это вернется снова и вы постепенно вспомните все, все!
   Никор нахмурился.
   - Почему Лэр зовет меня Гелом? - Он увидел убитого льва, и до его сознания, кажется, только теперь дошло все случившееся. - Ты достоин похвалы, Лэр, - ты опять спас меня!
   С опозданием подоспела помощь - сначала двое охотников, потом воины. Все смотрели на убитого льва и восхищались точностью удара.
   - Эрат, - шепнул Беруш, - мне надо бы поговорить с вами.