Смирнов Игорь. Гармана

   - Повинуюсь, большой эрат.
   Лоэр подошел к Бефу Оранту. Тот сидел, устремив пристальный взгляд в сторону Квина. Страха в лице не было, одно сожаление. Лоэр сел напротив.
   - Вот что, - начал он. - Я даю слово сохранить вам жизнь, если вы выполните мои условия.
   - Не выполню ни одного, потому что это бесполезно. Убив моих воинов, вы уже приговорили себя и своих друзей к смерти.
   - Рыба в небе, эрат! Об этом никто не узнает до тех пор, пока вы не проболтаетесь сами!
   Бывший суперат поднялся:
   - Я отказываюсь не только от ваших оскорбительных предложений, но и от разговора с вами.
   - Так... Вы все хорошо обдумали?
   - Да.
   - Жаль. Очень жаль! - Лоэр тоже встал. - Обойдусь и без вашей помощи, только все будет сложнее. Ну да ладно. Не хотите - как хотите. Выбирайте любой меч - будем драться: вы должны умереть.
   - Я драться не буду.
   - Тогда вам отрубят голову.
   - Рубите.
   Лоэр выжидающе посмотрел на него:
   - Значит, решительно отказываетесь помочь мне?
   Орант не отозвался. Лоэр повернулся к тысячнику:
   - Его нельзя оставлять живым, Жорт, иначе вся наша затея окажется неосуществимой.
   - Повинуюсь, большой эрат. Пошли! - Тысячник толкнул бывшего суперата к опушке рощицы, где солдаты заканчивали рыть яму.
   Беф Орант не шелохнулся.
   - Каковы ваши требования? - спросил он, глядя в землю.
   Лоэр с трудом подавил радость:
   - Вы должны способствовать освобождению эрата Никора и сорока восьми заложников. После этого покинете Гарману навсегда, в противном случае я при первом же случае убью вас.
   - Это все?
   - Все. Остальное мы сделаем сами.
   Орант долго молчал. Потом тяжело поднял голову:
   - Чем вы можете доказать, что сохраните мне жизнь?
   - Вам недостаточно моего слова?
   Орант еле заметно кивнул и снова задумался.
   - Я согласен, - наконец сказал он, и тихо, словно самого себя, спросил: - Только как вы собираетесь вызволять пленников - ведь весь город заполнен моими людьми?
   - Надо сделать так, чтобы они ушли из Квина.
   Суперат усмехнулся:
   - Это, по-вашему, называется - рыба в небе, Лоэр.
   - Есть у вас какой-нибудь сигнал для того, чтобы они покинули город?
   - Какой же сигнал? Нет никакого сигнала.
   - Ладно, - Лоэр понял, что Орант вовсе не собирается раскрывать свои секреты. И не надо. Пусть надеется на счастливый случай - у Лоэра больше шансов на выигрыш. - Значит, вы согласны помогать мне?
   - Я же сказал...
   - Вам придется терпеть мое постоянное присутствие, даже когда будете спать. Любое неверное слово в присутствии подданных, любое подозрительное действие - ваша смерть, запомните об этом. Вернувшись во дворец, объявите себя больным и изъявите желание, чтобы с вами неотлучно был я. Не забывайте, кинжал мой острый и рука верная.
   - Надеюсь, моим подданным не грозит расправа?
   - Если они не окажут сопротивления.
   - Вы их арестуете?
   - На время.
   - А потом?
   - Потом заставлю строить корабли на верфи. Что же касается вас, эрат, то я просто вынужден пока сохранить вам жизнь. Но повторяю: если вы не покинете Страну навсегда, я убью вас за то зло, которое вы причинили Гармане.
   15. ПОБЕДА
   По пути к Квину Лоэр очень подробно изложил план дальнейших действий тысячнику Жорту и, когда с делами все было улажено, попросил его навестить раненую Аору. Возле дворца они расстались: как было условлено, Беф Орант на виду у стражников дворца подозвал командира и поговорил с ним, потом, помассировав виски, дал знак рукой. Солдаты, поприветствовали его по всем правилам и скрылись в одной из улиц, выходящих на площадь. Бывший суперат был бледен, все время держался за голову - у него в самом деле разболелась голова, - и первое, что сказал, слезая с коня, было: "Владетеля ко мне!.. Эрат Лоэр, прошу не уходить: слышал, вы хорошо знакомы с тайнами исцеления?" Лоэр тут же потребовал, чтобы ему тут же доставили свежие плоды лимона, апельсина и бананов, корни травы сеп, стебли ачура, что растет в долине, а не на горе, и немного лепестков жасмина и розы.
   Когда они вошли в палаты, Лоэр пояснил, что он в самом деле знает средство и что к вечеру эрат Орант будет чувствовать себя лучше... впрочем, это вовсе не означает, что он должен объявить себя здоровым!
   В сопровождении двух командиров Оранта вошел Гел Никор.
   - Лэр...
   Никор сильно похудел, глаза запали, и в них появилось страдальческое выражение.
   - Как твой недуг, Владетель?
   Никор был заметно взволнован встречей. В нем то загоралась надежда на чудо, то снова гасла, и тогда весь вид его являл собою растерянность и выражал покорность судьбе.
   - Как же твой недуг, Владетель? - повторил Лоэр.
   - Хуже стало, Лэр... Уже два раза было... это.
   - Тебе вовремя передавали лекарство?
   - Как ты велел.
   - Не обижают ли тебя люди наместников?
   - Нет, Лэр. Но Владетелю худо. Очень худо!
   - Ты много пережил за это время. Продолжай лечиться и скоро станешь совсем здоровым.
   - Спасибо Лэру... за все... Владетель был глуп.
   - Хватит! - прервал их Орант. - Я вызвал тебя для того, чтобы ты подписал указы вернуть свое войско обратно от северной границы, а рабочим верфи продолжать постройку кораблей.
   Никор тупо уставился в исписанные Лоэром листы и, видимо, ничего не соображая, поставил свою печать.
   - Теперь уходи.
   Никор бросил жалобный взгляд на Лоэра и послушно направился к двери.
   - Ну что, довольны, Лоэр? - спросил Беф Орант, когда они остались одни. - Только не пойму, почему вы сейчас не хотите дать волю своему Никору и заложникам?
   - Отлично понимаете, эрат: еще не пришло время.
   - Вам виднее...
   В полной мере Лоэр не спал много ночей, находясь неотлучно возле Бефа Оранта. Он постоянно пил отвар, приготовленный из зерен кофейного дерева, а бывшему суперату давал на ночь теплую кипяченую воду с медом, чтобы тот не просыпался до самого утра. Беф Орант набирался сил, а Лоэр заметно терял их.
   Во второй половине четырнадцатого дня Лоэр увидел, наконец, трех всадников в синих плащах, слушавших молодую певицу. Она пела низким грудным голосом, пристально вглядываясь в каждое из окон второго этажа дворца:
   Бодрствуй, проснись, змея, повелительница сияния!
   Иди на тех, кто противится мне!
   Пошли смерть на тех, кто стоит на моем пути!
   Нагрянь на них, подобно молнии!
   Истреби их своим огненным дыханием!..
   Лоэр вслушивался в слова песни и чувствовал, что начинает слабеть. Он резко отвернулся от окна и залпом выпил остатки черного отвара вместе с гущей... Значит, костер на горе уже зажжен! Значит, люди бывшего суперата уже уходят из города и прячутся в свою пещеру! Пусть недоумевают, пусть пугаются внезапного сигнала: сейчас оба входа блокируют прибывшие с севера конные отряды Никора!... Час полного избавления близок!
   - Эрат! - Обратился Лоэр к Бефу Оранту. - Пригласите сюда Владетеля. После этого дадите распоряжение трижды протрубить сбор и выстроите всех ваших людей на площади дворца спиной к воротам, и обязательно тех, кто находится в подвале с заложниками!
   - Выходит... - Бледно-оливковое лицо Оранта, казалось, стало совсем прозрачным.
   Лоэр протянул ему румяна и попросил слегка подкрасить щеки. Орант неохотно повиновался.
   - Ну, ну, эрат, - подбодрил его Лоэр, - не раскисайте, больше думайте о жизни!
   - Я проклинаю вас!
   - Это ваше право. Только не делайте глупостей. Я все время буду рядом.
   Никор пришел в сопровождении тех же командиров, тоскливо посмотрел на Лоэра и опустил голову.
   - До меня дошли слухи, Владетель, - строго сказал Орант, - что твои люди каким-то образом проведали о случившемся здесь, во дворце.
   - Я ничего не знаю, - тихо ответил Никор, беспомощно опустив плечи.
   - Ты-то не виноват. А кто? - Орант хотел пройтись по палате, но, почувствовав прикосновение руки Лоэра, остался на месте. - Ладно, разберусь. - Он обратился к своим командирам: - Прикажите трижды протрубить сигнал сбора. Людей соберите перед входом во дворец - всех до единого! - я буду говорить с ними.
   - Всех, великий суперат?
   - Я, кажется, ясно сказал, Шор. Даже тех, кто сидит с заложниками.
   - Повинуюсь. Но... вы остаетесь с... Позвольте взять у них оружие?
   - Оружие? Ах, да... - Орант оглянулся на Лоэра. - Зачем? Неужели вы думаете, что... они... что у них хватит ума на самоубийство?
   Лоэр побоялся, что замешательство бывшего суперата может стать подозрительным, и тотчас пришел ему на помощь:
   - Не тревожьтесь, эрат: необдуманными действиями мы могли бы подвести под удар заложников, а это не в наших интересах, не так ли, Владетель?
   - Да, Лэр...
   - Впрочем, если на то будет ваша воля, мы готовы на время отдать свои мечи.
   - Перестаньте! - Беф Орант явно забыл о предостережениях и неторопливо пошел к окну.
   Лоэр еле удержался, чтобы не сунуть ему под ребра кинжал, - поспешил следом и со скучающим видом стал смахивать с плаща приставшую колючку. Орант опомнился:
   - Перестаньте - вы с Владетелем должны быть со мной... Вас должны видеть при оружии! Ступайте, ступайте, эраты, собирайте людей!
   Как только командиры скрылись за дверью, бывший суперат опустился в кресло и вытер крупные холодные капли на лбу. С крыши дворца понеслись бодрые звуки труб. Они просигналили три раза. Лоэр облегченно вздохнул и обратился к Никору:
   - Владетель, прошу пересчитать стражников, которые поднимутся из подземелья.
   Никор слабо покашлял и послушно выглянул в окно.
   - Двадцать четыре, - сообщил он через минуту.
   - Отлично! Все до единого! Стража уже строится?
   - Да, Лэр...
   - Спиной к площади?
   - Да, Лэр.
   Лоэр шагнул к окну - и в тот же момент ворота широко распахнулись, и на площадь дворца хлынул поток всадников в синих плащах. Проскочив ворота, они тут же разделились на группы и в одно мгновение захватили все важные объекты и обезоружили собравшихся перед дворцом солдат. Никор завороженно смотрел вниз и еще ничего не понимал. Лоэр поклонился ему, как того требовал ритуал, и торжественно сообщил:
   - Владетель свободен! С этого момента он может повелевать своим народом, как прежде, и ничего не опасаться, ибо враги его повержены и уже никогда не поднимут меча против него!
   - Лэр... Лэр... - По щекам Никора скатывались слезы, он сначала беспомощно стоял на месте, потом также беспомощно заметался по залу - то к окну, то к Лоэру, и пришел в себя лишь после того, как в палаты со своей свитой вбежал тысячник Жорт.
   - Владетель! - воскликнул он, опускаясь на колени. - Нет больше недругов твоих!
   Ноги у Никора стали вдруг непослушными, он прислонился к стене, но почувствовал, что стоять не может, и сел.
   - Лэр, Лэр, - прошептал он, указывая на Жорта. - Скажи ему...
   Лоэр поднял тысячника, обнял его:
   - Владетель благодарит тебя, друг мой, и жалует должность командира трехтысячного отряда. А сейчас Владетель хочет знать о положении дел возле пещеры.
   - Вроде, не все вышло, как хотели, большой эрат...
   Долго не было никаких известий из долины, и Лоэр хотел отправить туда гонцов, но тут к дворцу прискакали на взмыленных конях три всадника и сообщили о победе. Начало, правда, не было удачным. Зажженный на горе костер - сигнал ухода людей Бефа Оранта в укрытие, - видимо, касался не всех: кое-кто остался в городе и, узнав о перевороте, сумел проскочить в пещеру и сообщить о случившемся.
   Светоносцы ринулись в проход, но, потеряв сразу больше сотни человек, вынуждены были на время оставить эту затею. Чтобы не дать им опомниться, конники тут же перед входами разожгли костры и набросали в них перца. Пещера жадно заглатывала едкий дым. Вскоре из нее стали выбегать обезумевшие люди, у них отбирали оружие и отправляли под охрану лучников и меченосцев.
   Лоэр внимательно выслушал гонцов и отослал их обратно вместе с Жортом: надо было сообщить пленным, что отныне они не солдаты - они временно направляются для работы в поля, в мастерские, на сбор плодов и корней. Кроме того, они должны будут строить для себя корабли, чтобы покинуть пределы Гарманы. Военачальников и гнофоров Лоэр приказал привести в город: среди них должен находиться один из членов Совета, и его надо было срочно переправить в Сурт, как об этом просил Гар Эргант.
   Вечер прошел в сутолоке и неотложных заботах. Перед тем, как отдохнуть, Лоэр хотел навестить Аору, но ему объявили о приезде извир с Южного Острова, которые настоятельно просили встречи с первым советником Владетеля. Лоэр заволновался и сам выбежал на дворцовый двор. Примэрона стиснула брата сильными руками и вдруг расплакалась:
   - Постоянно дрожу за тебя!
   - А я за тебя! Тут болтали, что вас изгнали с Нераса!
   - И ты поверил! Мы в два дня очистили весь остров! - У рта примэроны внезапно легла строгая складка. - В такое трудное время от нас ушла Аора, Лит, и Совет изгнал ее с Нераса, лишил всех прав амазонок. Ее чувство к тебе оказалось сильнее долга перед нами. Ты должен знать, где она.
   Лоэр обнял сестру и стал не спеша подниматься по мраморным ступеням дворца.
   - Я понял это, Нагрис, как только увидел ее. Но уверен, что ни один из ваших суровых законов не накажет ее так, как она себя наказала: ведь ее сердце должно было постоянно разрываться между вами и мною. Так что же еще вы хотите?
   - Ничего, Лит. Теперь она не принадлежит нам.
   - Аора серьезно ранена. Навести ее, Нагрис, только будь ласкова, как любящая сестра. Обещаешь?
   - Обещаю. В душе моей нет гнева. Но до конца дней буду жалеть о том, что лишилась такого хорошего командира! Не скрою: я всегда обожала ее, Лит, она была мне дороже всех извир!
   - Спасибо, сестрица. А где же твой Жефарт?
   - Остался на Нерасе.
   - Значит, у тебя все отлично?
   - Я счастлива, Лит - теперь он по-настоящему любит меня!
   Они прошли наверх, хотели расположиться в приемной Никора, но вечер был жаркий, и они отправились на балкон.
   - А я по делу, Лит. - На глаза Нагрис будто набежала тень. - Мы в пути случайно захватили корабль с гнофорами, шедший из Горуэлы. На борту нашли умирающего гонца Гара и от него узнали о положении дела в Сурте...
   16. ВЕСТИ ИЗ СУРТА
   Вет-Прасар, предводитель бывших рабов, сидел напротив Гара Эрганта и невесело разглядывал свою руку, положенную на малахитовую поверхность стола.
   - Значит, все было напрасно, примэрат?
   Гар покачал головой:
   - Нет, добрый друг, вы сделали большое дело, разъясняя людям необходимость сохранения культуры, этим воспитывали в них чувство понимания прекрасного.
   - Вряд ли это удалось, примэрат: больше приходилось принуждать рептонов.
   Вет-Прасар нетерпеливо ударил по столу ладонью.
   - Какое несчастье: ведь если Гармана погибнет, люди грядущего ничего не будут знать о ней как о стране первой высокой цивилизации и будут считать колыбелью человеческой мудрости Эрусту или Ригию.
   - Мы вернемся к этому вопросу. А сейчас мне бы хотелось попросить вас немедленно отправить гонцов во все ваши отряды с приказом вернуться за море, на родину, c выражением превеликой благодарности и доброго напутствия. Корабли получите в ближайших портах. Любой из ваших товарищей может просить все, что пожелает - мы тотчас исполним его волю. Я понятно говорю, друг мой?
   - Да, примэрат. Но может быть, еще понадобится наша помощь?
   - Нет, нет, Прасар, спасибо. Вы наши гости и друзья, и мы не имеем права подвергать вас опасности. Этот вопрос решался Народным Собранием. Теперь о другом. После долгих размышлений мы пришли к выводу, что никто кроме вас не сможет выполнить одно весьма тайное поручение. Вы умный, честный и отважный человек. Эти ваши качества и позволили нам сделать выбор. Есть еще одно обстоятельство: вы эруст, за вами вряд ли отправятся гнофорские соглядатаи, поскольку будут считать естественным возвращение бывших рабов на родину.
   - Я готов сделать для Гарманы все, что в моих силах.
   - Спасибо, Прасар, другого ответа я не ждал.
   Сидевший все время в стороне эрат Горан поднялся и, отряхнув полы бархатной зимары, неторопливо приблизился к столу.
   - Чтоб наверняка сохранить секрет, - сказал он, прикашливая, Народное Собрание возложило все заботы на нас двоих. Ну да ладно. Главное - ваше соизволение, эрат. Речь пойдет о сокрытии на время утерянных знаний Гарманы, чтоб они для людей не канули в вечность. Спрячем покуда до лучших, дабы ими для своих нужд не воспользовались гнофоры.
   - Почтенный эрат Горан имеет ввиду те великие достижения ученых, которые могут дать новый прыжок в развитии общества в недалеком будущем, пояснил Гар Эргант. - План наш таков. Вы с Эратом Гораном должны посетить развалины феррона в ригийской пустыне. Примерно в шестистах шагах к востоку от развалин есть большой камень. Вот под ним и нужно будет зарыть те материалы, которые мы передадим вам...
   Вечером они встретились снова. Вет-Прасар прибыл во дворец в черном сагуме с откинутым капюшоном и с полчаса ждал приглашения примэрата. Гар Эргант вышел из покоев - и эруст похолодел при взгляде на него. Лицо главы Гарманы было белым, с синевой, щеки провалились еще больше, глаза запали и из глубины светились лихорадочным блеском: недавно его мучил очередной припадок.
   - Примэрат, может быть...
   - Э, перестаньте, добрый друг: у меня ведь только и времени, что между приступами... Но его остается все меньше.
   - Вы хотели видеть меня...
   - Да. Просто поговорить с вами. Гонцов отправили?
   - Отправил, примэрат. И подобрал верных людей, которые последуют с нами в ригийскую пустыню.
   Они прошли в палату. Мускулистые воины стояли по углам зала, канделябры горели за их спинами, озаряя пол и стены колеблющимся желтым светом. Примэрат отослал охрану и, как непомерно уставший человек, расслабленно опустился в кресло. Этого с ним раньше не случалось. Даже светильники он зажигал сам.
   - Вы очень больны, - сказал робко Вет-Прасар.
   - Да. - Гар Эргант пристально посмотрел на эруста. - И потому, чтобы со мной не случилось, в дальнейшем будете иметь дело только с почтенным эратом Гораном. Я благодарю судьбу за то, что она позволила мне многое сделать за это время. Но вершиной моих деяний считаю пробуждение сознания народов вашей страны и ваших соседей - спасение обреченных гарманов стало для них выше страха перед возмездием гнофоров.
   - Это великое дело, примэрат, и я жалею, что не принял в нем участия.
   Дверь осторожно раскрылась, и в зал, стуча палкой, вошел эрат Горан. Хотел по привычке сесть в своем углу, но Гар попросил его к столу.
   - Крысы, - сказал эрат Горан. - Мечутся, будто полоумные, а на людей и внимания никакого. Вот времена! Может, чуют это самое... как его?..
   Эргант кивнул.
   - Возможно. У некоторых животных сильно развито предчувствие опасности, они удивительным образом заглядывают в будущее, чего лишен человек.
   Эрат Горан прислонил свою палку к креслу и, погладив бороду, озабоченно сказал:
   - Давеча видал в саду Квина с вашей красоткой. Как бы не было беды, Гар. Он вроде не в себе.
   Примэрат попросил командира стражи позвать Квина. Командир долго не появлялся, и, прежде чем поднялась во дворце суматоха, Эргант понял, что Квина нет. Через полчаса он узнал, и об исчезновении Винии Эроб. А на другой день один из стражников признался, как накануне он выпил немного вина и, чтобы не попадаться на глаза строгим начальникам, забрался в кустарник на нижней террасе и заснул. Разбудили его голоса. Он раздвинул ветви и увидел Квина с той странной эриной, которая никогда не открывает свое лицо. Они обошли кругом площадки и уселись на скамейку. Потом эрина встала, остановилась за спинкой скамьи, и руки ее, как шелковистые крылья горлицы, любовно поглаживали волосы и лицо Квина.
   "Неужели это мать мальчика?" - подумал солдат и вдруг весь похолодел: сильные пальцы эрины сомкнулись на шее Квина, и пока стражник приходил в себя, она подтащила легкое тело к краю террасы и столкнула в реку. "Ах ты, гадина!" - хотелось крикнуть солдату, но губы словно одеревенели, руки и ноги не слушались его.
   - Ну вот, - сказала тихо эрина, возвращаясь к скамейке. - Это расплата за измену. Остался еще один.
   И вдруг откуда ни возьмись появилась Гармана. Эрина будто окаменела, глаза ее расширились, уперлись в одну точку. Через минуту она забилась в муках и вскоре затихла.
   Гармана высоко подняла безжизненное тело эрины и бросила его туда же, в реку - только брызги взметнулись, и жадно, с шумом вздохнула вода...
   Ужин подходил к концу. Примэрат отодвинул блюдо и откинулся на высокую спинку кресла.
   - Что-то мне душно, - сказал он, поднимаясь.
   Вет-Прасар проводил его на балкон. Там было свежо, пахло смородиной и мятой.
   - Простите меня, добрый друг, я уйду. - Эргант сдавил виски и прислонился плечом к стене. - Опять начинается... Боги! Как они измучили меня!.. Прошу вас, пригласите, пожалуйста, ко мне почтенного эрата Горана.
   Но эрата Горана звать не пришлось, он пришел сам, и ни слова не говоря, повел примэрата к покоям.
   - Прасар... - Гар Эргант на минуту остановился. - Открою вам одну тайну, только пусть о ней больше никто не знает.
   - Разумеется...
   - Я не хочу, чтобы вы продолжали печалиться по Лоэру. Он жив, и вы с ним увидитесь - не в Эрусте, так на нашей новой родине... А меня простите... если что... Время не кончается, добрый друг, - кончается мой путь...
   Эрат Горан долго не выходил из покоев примэрата...
   О смерти Гара Эрганта узнали только в полночь. Он принял яд: видимо, перенести последний приступ было уже сверх сил этого железного человека. Похоронили его с почестями, достойными главы государства, но мало кто из рептонов сожалел о его гибели.
   На беломраморной плите бесшабашный писец выбил небрежную надпись и покрасил буквы такой краской, которая, при первом же ливне сошла. Зато навеки осталась запечатленная в камне правда:
   "Намерения его были чисты и непорочны,
   и преданность Гармане беспредельна"
   Это - слова почтенного эрата Горана, сказанные им совсем недавно в Народном Собрании.
   17. КАНУН
   Народ бурно приветствовал Гела Никора. Все жили предчувствием чего-то небывалого. Может быть, готовится новый поход на север - ведь не зря же Владетель отдал приказ о продолжении работ на верфи.
   А Никор будто переродился после освобождения из плена. По обоюдному согласию с Лоэром он сделал кое-какие перестановки, смещения среди командиров, объявил дополнительные права и обязанности для гражданского населения, которые давали больше привилегий простолюдинам и в то же время налагали на них большую ответственность во время путешествия за море и там, на новой родине. После длительных споров он все же решил сказать народу правду о предстоящей катастрофе, но чтобы не возникло паники, отнес сроки бедствия на полтора года. По предложению Лоэра было создано присутствие по типу Народного Собрания Гарманы с таким расчетом, чтобы половина его отправилась с первой же партией переселенцев во главе с Никором, другая должна была оставаться с Лоэром до тех пор, пока не будет эвакуирован последний человек Юга.
   Дни были так заполнены неотложными делами, что Лоэр не сумел как следует проститься с сестрой, взяв с нее, однако, обещание вывезти всех извир с Нераса не позже, чем через год - это было ей по силам. Аору он навестил лишь однажды. Ристер, пряча склоненное лицо в тени дикой шевелюры, обещал Лоэру поставить на ноги его жену по прошествии тридцати солнц, только пусть большой эрат не мешает делать ему свое дело да пореже присылает людей справляться о здоровье Аоры. А к концу излечения пусть доставит в его дом шамир - камень всех камней, - который чище душ человеческих и который умеет распознавать яды.
   - Ей же принеси смарагд, - советовал Ристер, не поднимая головы и по-прежнему возясь в темном углу со своими травами. - От него светлеет сердце и отступает боль, а также не приходят тяжкие сны.
   - Я исполню твою волю, эрат. - Лоэр встал, чтобы уйти.
   - Погоди, большой эрат. Слыхал я, хочешь людей за море отправить. Дорога будет трудная. Дай каждому по зернышку сапфира: этот холодный камень - друг путников. Положишь в рот - не будет мучить жажда и не явятся печальные мысли. К тому ж он делает ясной голову. А нет, так найди вериллия поболее - тот тоже благоволит путникам.
   - Я принесу тебе, эрат, и сапфир, и вериллий.
   - Мне не надо, я остаюсь тут.
   - К чему бессмысленная смерть, эрат?
   Ристер посопел немного, почесал в гриве и все также, не поднимая головы, сказал:
   - Хочешь, оставайся с нами, большой эрат. Нас много. Беда скорее застигнет тех, кто уйдет на материк. А мы опустимся на дно моря.
   - О чем ты говоришь, Ристер? Какое дно?
   Ристер наконец оставил свои травы и неторопливо приблизился к Лоэру:
   - Не думай, большой эрат, не спятил я. Я много лет работал вместе с лучшими учеными Гарманы у великого Фрета Антела и знаю, что к чему.
   - Но как же ты помнишь, что работал у него? - с сомнением спросил Лоэр.
   - Да так, - откровенно признался Ристер. - Я же не рептон. И, помогут боги, никогда не стану им. - Он вернулся в свой угол. - И вы тоже не рептон, Лоэр, знаю. Просто нам обоим удобнее в этой стране подстраиваться под рептонов... Ступайте, ступайте, эрат, вас ждут. А за жену не беспокойтесь...
   Никора Лоэр нашел на берегу. Тот стоял на выступе скалы, неподвижный как изваяние, скрестив на груди руки и задумчиво глядя на четкую линию горизонта. А кругом кипела жизнь - люди готовились к небывалому в истории переселению. На побережье прибыла первая партия для отправки за море - с детьми, с тюками, с большими коваными сундуками. Распорядители проверяли размеры поклажи и пропускали завтрашних путешественников за ограждение в лагерь. Обе обширные бухты уже были заполнены кораблями с драконьими головами, над каждым реяли разноцветные флаги. Повсюду сновали воины в сверкающих шлемах и в плотных рубахах с нашитыми металлическими пластинами, женщины растерянно бегали следом: уже сколько времени, как их мужья и братья, занятые спешной работой, не могли ни поесть, ни передохнуть.