Смит Шервуд. Феникс в полете (Империя тысячи солнц - 1)

   Эводх помолчал немного, глядя на него сверху вниз.
   - Ваша культура считает, что страх перед смертью сильнее всего. Мы, должарианцы, знаем, что это не так. Страшнее всего боязнь не умереть, продолжать жить даже тогда, когда тело, в котором ты с удобствами жил столько лет, разрушено и не подлежит восстановлению.
   Он взял с тумбы маленький металлический цилиндрик, из нижней плоскости которого торчала игла, и покатал между пальцами. В движениях его не было ни капли показухи - скорее, непроизвольные жесты мастера своего дела, и это страшило гораздо больше, чем открытая угроза.
   - Вот тут и начинается настоящее искусство. Жаль, что как объект его ты не сможешь оценить его завершения.
   Гудение умовыжималки усилилось, и Омилов разом утратил контроль над своим телом. Он сохранил способность чувствовать, по пошевелиться уже не мог. Все опять заполнил кислый запах, и он понял, что это не выдержал его желудок. Стыд, злость и ужас захлестнули его. Эводх поднес цилиндр к его лицу.
   - Мы начнем со стимуляции тройничного нерва. После у тебя будет возможность говорить - если ты, конечно, захочешь.
   Страх Омилова достиг своего предела, когда он осознал свою полную беспомощность. Даже при желании ему уже не остановить пытку, предав своих. Он успел еще вознести короткую молитву Несущему Свет, а потом игла вонзилась ему в щеку, и невыносимая боль, равной которой он никогда еще не испытывал, затмила все остальное.
   Следом за остальными Грейвинг вышла из-за складки драпировок и тут же застыла. Даже эйя замерли на мгновение - возможно, они просто реагировали на эмоции остальных.
   Аванзал перед входом в Зал Слоновой Кости был устлан мягким ковром темно-голубого цвета, украшенным вышитыми золотом солнцами и древними символами. Высокие стены с равными интервалами прерывались витражами, вобравшими в себя все стили тысячелетнего развития искусства. Высоко над их головами парила под потолком огромная хрустальная люстра - перевернутый вниз головой фонтан искрящегося света.
   В дальнем конце зала виднелись две десятиметровых дверных створки, украшенные абстрактными резьбой и инкрустацией. На противоположном конце, недалеко от того места, откуда они вышли, из мозаичного пола вырастала легкая спиральная лестница, ведущая на балкон. Казалось, в ней не найти и двух одинаковых, изваянных из редкого камня ступеней. Невозможно было сказать, на чем они держатся: она висела в воздухе словно застывшее изображение взлетевшей с поверхности тихого пруда птицы.
   И по всему залу произвольно, в гармоничном беспорядке стояли пьедесталы, на которых красовались произведения искусства всех видов и эпох; другие висели по стенам.
   Грейвинг медленно огляделась по сторонам, потом еще раз, медленнее. Первый взгляд на все это великолепие буквально оглушил ее. Она ошеломленно разглядывала предмет за предметом, пытаясь запомнить каждый, чтобы вспоминать это, когда она вернется в обычный, убогий мир - то место Вселенной, где ей полагалось находиться. "Красота" была для нее еще одним из тех слов, которые утратили свой смысл - и все же она, эта красота, существовала, окружая её со всех сторон дарами неизвестных ей культур, творениями давно умерших мастеров. Внезапно ей захотелось знать имена всех этих художников, хотя глаза её щипало, и ей было трудно читать надписи на маленьких табличках. Вот она, вечность. Ей такое не грозит.
   Странное чувство безысходности овладело ею. Если не считать каких-то смутных воспоминаний раннего детства, жизнь её лишена была красоты - а она в отместку отрицала само существование этой красоты. Она оглянулась, пытаясь сквозь затуманившую зрение дымку найти Иварда. её брат восторженно переходил от предмета к предмету, распихивая по карманам все, что подходило по размерам, а когда карманы набились доверху - просто в охапку.
   Локри тоже носился вдоль стендов с необычной для него резвостью, наугад хватая все, что подвернется под руку. Он оступился, налетел на статуэтку из дутого стекла - та сверкнула, падая, радугой сумасшедших красок и разлетелась на мелкие осколки.
   - Вот черт! - раздраженно воскликнул Локри, и Ивард хихикнул.
   Грейвинг все это показалось каким-то надругательством, и она отвернулась. Горечь её усилилась от того, что в смехе Иварда ей послышался тот самый цинизм, которому она сама учила его - для самообороны. Это никогда не было в его духе.
   Внимание её привлек маленький серебряный предмет на матово-черном фоне - прямо у её плеча. При ближайшем рассмотрении это оказался округлый медальон с выгравированной на нем раскинувшей широкие крылья птицей. Гравировка где-то стерлась, а где-то потемнела, но даже так в парящей птице ощущались своеобразные мощь и величие. По периметру медальона шла надпись совершенно незнакомыми округлыми буквами.
   Она нагнулась прочитать табличку, и по всем нервам её пробежала искра возбуждения, когда она увидела слова: "...с Утерянной Земли".
   Не обращая внимания на боль в раненом плече, она подняла руку и сняла медальон со стенда. Тяжелый металл холодил руку. Серебряная птица Грейвинг. С Утерянной Земли.
   Ее пальцы сомкнулись на медальоне, потом она обернулась посмотреть на остальных. Многие стенды уже опустели. Ивард с Локри сновали взад-вперед вдоль противоположной стены; Монтроз не спеша прохаживался между стендами, тщательно выбирая.
   Эйя стояли на месте и, задрав головы под таким неестественным углом, что Грейвинг показалось, будто это у нее заболела шея, смотрели на люстру. Потом они разом издали странный, высокий до боли в зубах звук.
   Поэзия? Музыка? Может, Вийя знает, что это такое. Грейвинг поискала её взглядом - она медленно переходила от предмета к предмету, больше разглядывая, чем собирая.
   Крисарха, похоже, его собственный зал не интересовал ни капельки. Он сидел на нижней ступени лестницы, задумчиво облокотившись на колени.
   Повинуясь неожиданному импульсу, она подошла к нему. Когда она приблизилась, он поднял на нее вопросительный взгляд.
   - Почему вы ничего не берете? - спросила она. - Или вам надоели все эти штуки?
   Брендон посмотрел на Иварда и Локри и снова опустил взгляд - так быстро, что она поняла: ему это тоже кажется грубым насилием. Почему-то это привело её мысли в замешательство.
   - Искусство принадлежит гражданам Панархии, - ответил он наконец. - Не мне.
   - Мы не граждане, - сухо возразила она. - Мы рифтеры.
   - Вы были гражданами. И потом, это ничего уже не меняет... - Он помолчал и пожал плечами, потом криво улыбнулся. - Лучше пусть это достанется вам, чем должарианцы используют это в качестве мишеней для стрельбы.
   - Если бы Маркхем был еще жив, - спросила она неожиданно для самой себя, - а Хрим не напал бы... Чего бы вы просили у него?
   Глаза Брендона удивленно расширились. На этот раз он дольше колебался, прежде чем ответить. Это молчание нервировало Грейвинг сильнее, чем она могла бы ожидать: его ответ был ей очень важен, хотя она не смогла бы сказать почему. И хотя она скорее умерла бы, чем поклонилась ему или выказала какие-нибудь другие почести из тех, что знала по видео, этот человек казался ей такой же частью огромного дворца и всей этой красоты... или этот дворец был частью этого человека. Она обращалась к нему как к равному, ибо много лет назад дала себе такой зарок, и все же она ощущала огромную пропасть между этим Крисархом из Дулу, которого растили для того, чтобы властвовать, среди всей этой красоты и богатства, и лишенной имени рифтершей, которая и брата-то своего могла защитить лишь с трудом.
   Но он ответил.
   - Я попросил бы его присоединиться ко мне в одной спасательной операции, - сказал он. - В набеге на крепость моего старшего брата на Нарбоне. Освободить певицу, которую он держал в плену, чтобы добиться уступчивости моего второго брата.
   Грейвинг резко выдохнула:
   - Так вы верите в справедливость?
   - Поэтому я и бежал, - ответил он так тихо, что она едва услышала.
   - Так все это не оттого, что вам, чистеньким, все равно, а просто вы ничего не знаете? - спросила она. - Я правильно поняла? Вы не знаете ни про шахты Натцу Четыре, ни про то, как нас покупают, пока мы еще малы и не понимаем ничего, как нас гноят в шахтах?
   Брендон сжал губы.
   - Согласно Пакту Анархии...
   - Я знаю. Но вы бы исправили это, если бы могли, верно? Маркхем постарался бы, - продолжала она, говоря торопливее, чем когда-либо за всю свою жизнь. - Он и пытался... - Она замолчала и судорожно сглотнула. - И погиб за это.
   - Обещаю, Грейвинг. Если я смогу, я сделаю это. - Он поднял правую руку.
   Взгляд её снова затуманился, и она усилием воли заставила себя успокоиться.
   - Ты не знаешь, что это там делают эйя? - спросил Крисарх другим, легким тоном, глядя на маленькие белые фигурки. Она поняла, что он нарочно сменил тему, давая ей прийти в себя, и ощутила благодарность к нему, хотя и не выказала ее. - От этого их звука хрусталь может разлететься, усмехнулся он.
   - Должно быть, Вийя знает, - по возможности спокойно ответила она.
   - Пошли спросим. - Он поднялся со ступеньки, приглашающе улыбнувшись ей. Она дернула здоровым плечом.
   - Почему вы разрешаете грабить ваши ценности? Или у вас припрятано что-нибудь подороже? Он слегка поморщился:
   - Так уж меня, пожалуй, воспитали: взять это я, конечно, мог бы, но вот продать - никогда. И что бы я делал с ящиком бесценных сокровищ? Похоже, у меня и дома-то сейчас свободного нет.
   Она почувствовала, что невольно улыбается его словам. Кажется, она справилась со своими чувствами.
   - Вот я и размышлял, как бы мне подбить дворцовый компьютер перевести на меня побольше денег из тех, что новые его жильцы считают своими.
   Она рассмеялась.
   - Посмотрим, что мне удастся придумать, когда мы выйдем отсюда.
   Они подошли к Вийе, и Брендон махнул рукой в сторону эйя.
   - Что они делают под люстрой?
   - Они выражают восхищение её красотой, используя для этого что-то вроде пения. - Капитан бросила короткий взгляд в их сторону. - Они почти не пользуются речью, только в моменты сильного стресса.
   - Вы понимаете, что они говорят или о чем поют?
   - Да, напрямую из их сознания. Он кивнул.
   - Но вы же не телепат, а только темпат.
   Капитан смерила Брендона оценивающим взглядом,
   - С ними все немного по-другому, - ответила она.
   Должно быть, Брендон, как и Грейвинг, понял, что никакой другой информации об отношениях с эйя он от Вийи не добьется. Крисарх кивнул на остальных, деловито отбирающих сокровища.
   - Похоже, вас не очень-то интересует все это "налетай - подешевело!", - заметил он, глядя на Иварда, пытавшегося снять что-то, накрепко приделанное к стене.
   Вийя едва заметно пожала плечами.
   - Как капитан я и так получаю пятьдесят процентов всего, что они наберут. - Она едва заметно улыбнулась. - Повидав небольшую часть вашего дома, я больше не беспокоюсь насчет оплаты ремонта "Телварны", так что могу просто любоваться в свое удовольствие.
   Они медленно продвигались по залу и остановились как раз у пьедестала, на котором поблескивало что-то в льющемся сверху мягком свете. Это была цепочка из крупных - пожалуй, слишком крупных, чтобы надевать её на шею, серебряных звеньев, потемневших от времени. К пей крепился большой овальный камень в простой оправе. Неограненный камень имел цвет хмурых утренних облаков.
   У Грейвинг перехватило дыхание от бездонной глубины камня.
   Брендон протянул руку, снял цепочку со стенда и протянул её Вийе, уронив камень ей на ладонь. Камень медленно ожил - наверное, разогретый теплом её руки. Он замерцал радугой переливающихся голографических цветов, осветив внутренним сиянием её руку. Эффект был потрясающий, хоть лицо её и осталось бесстрастным.
   - Камень Прометея, - пояснил Брендон. - Найден в обломках звездолета неизвестного происхождения в облаке Оорта, в системе Ндигвы примерно четыреста пятьдесят лет назад. Никому до сих пор не известно ни чья раса изготовила его, ни откуда он взялся.
   Он огляделся по сторонам, потом отвесил ей изысканный поклон; рука его описала в воздухе дугу в жесте, непостижимым образом сочетавшем почтение и иронию.
   - По данному мне официальному праву я, Крисарх Брендон Такари Бёрджесс, Нджойи Уильям су Геласаар и Илара нур-Аркад д'Мандала, вручаю это капитану судна "Телварна".
   Вийя поколебалась, глядя на него. Лицо её немного смягчилось, но она не ответила на его улыбку. её пальцы медленно сомкнулись на камне, и она сделала быстрое, почти нервное движение, хотя до сих пор не показывала открыто свои чувства, даже под вражеским огнем.
   Похоже, Брендон тоже заметил это.
   - Что это? - спросил он с удивленной улыбкой. Вийя передернула плечами.
   - Капитан "Телварны" благодарит вас, - только и ответила она и, отвернувшись, пошла прочь.
   - Это все ваши жесты, - сказала Грейвинг. - Вроде этого, - она взмахнула рукой, передразнивая его поклон. - Уж не знаю, набрались ли вы этого от Маркхема или он от вас, но иногда, глядя на вас, кажется, будто это его призрак ожил.
   Брендон серьезно кивнул, но прежде, чем он успел ответить, он взглянул куда-то через её плечо, и выражение его лица изменилось. Грейвинг оглянулась и увидела, что капитан подходит к большим дверям.
   - Найдется место для этого, Рыжик? - спросил Локри.
   - Еще бы, - ответил Ивард, наслаждаясь расположением к нему связиста.
   - Отлично. Не забудь, это тоже для Марим. Если мы не принесем ей достаточно, она выждет, пока мы уснем, отрежет нам яйца и заставит Монтроза пожарить нам же на завтрак.
   Ивард вздрогнул, запихивая еще одну колючую штуковину в рукав. Он и так уже еле мог пошевелиться; нужно срочно задержаться где-нибудь и переложить все поудобнее.
   С трудом сдерживая довольную ухмылку, он подумал о том богатстве, что тащил под одеждой. Жаль, что старый Трев с родной Натсу не видит его сейчас! Во дворце, принадлежащем самому Панарху - и он его грабит! И с благословения одного из Крисархов!
   Он оглянулся посмотреть, довольна ли Грейвинг, и увидел, что она хмурится. Что-то не так?
   К нему шла капитан. Он поперхнулся и инстинктивно отступил на шаг, но она прошла мимо, даже не посмотрев на него. Она направлялась к тому участку стены, куда они с Локри еще не добрались.
   Он вытянул шею, оглядываясь на Локри, - тот пытался концом ножа выковырять драгоценные камни, украшавшие какую-то большую статую. Капитан остановилась перед теми высокими дверями, на которых были вырезаны какие-то странные штуки.
   - Что это? - спросил Крисарх и вдруг быстро зашагал в ту же сторону, и любопытство вдруг погнало Иварда следом за ним.
   На дверях виднелся маленький желтый знак с какими-то розовыми пятнами. Его кричащие цвета отчаянно не вязались с благородными красками украшавших стены ковров, и вдруг по спине Иварда побежали мурашки: пятна сложились в древний, жуткий символ перевернутого трилистника.
   - Радиация? - хрипло спросил Крисарх. - В Зале Слоновой Кости?
   Он бросился вперед и потянул дверную ручку. Желтый пластик натянулся и лопнул, когда скрытые моторы распахнули дверные створки.
   - Нет! - выкрикнул Крисарх и, вбежав внутрь, рухнул на колени.
   23
   Все пространство Зала Слоновой Кости представляло собой почернелое пепелище, освещенное только косыми лучами света из открытых дверей и несколькими, чудом оставшимися целыми, лампами на закопченном потолке. От драпировок на стенах остался только запекшийся пепел и обугленные клочки ткани; окна, судя по всему, уничтоженные какой-то высвобожденной в зале энергией, были закрыты дайпластовыми щитами, чистая поверхность которых только подчеркивала царивший в зале разгром. В воздухе все еще стоял приторный запах горелой плоти. Огромные двери, отделявшие Зал Слоновой Кости от Тронного Зала, обуглились, а от инкрустаций остались лишь исковерканные полоски металла, под причудливыми углами торчавшие из поверхности дверей.
   Слоновая кость.
   В памяти Брендона всплыли последние слова умирающего Деральце: "Верь ему. Он не знал... Слоновая кость..."
   Теперь до него вдруг с пугающей ясностью дошло, почему Деральце так неуверенно чувствовал себя во дворце в день Энкаинации - те странные, подозрительные взгляды, которые тот бросал на него по дороге на стартовую площадку. Леник знал об этом.
   И если бы не Маркхем, Брендон тоже погиб бы вместе с другими в Зале Слоновой Кости.
   Перстень Фазо жег ему палец. Брендон слепо уставился на него, вспоминая. Этот дурацкий разговор с Архонеей Инессет утром его Энкаинации, горечь, с которой он попрощался навсегда с Элерис, хоть она этого и не поняла...
   "Прощай, Элерис. Мне казалось, это я выбрал опасность, не ты..."
   Его затрясло от горечи и бессильного гнева, но он заставил себя смотреть и запоминать. С умыслом они пришли сюда или нет, глупцы или негодяи - а среди них хватало и тех, и других, - они никак не заслужили такой участи.
   Он смутно заметил, что рядом с ним кто-то стоит; краем сознания понял, что это верзила Монтроз; услышал, не понимая, настойчивый писк своего босуэлла и такого же босуэлла на запястье у Монтроза. Пара дюжих рук вдруг сграбастала его под мышки и вышвырнула сквозь двери из зала. Он приземлился, больно стукнувшись боком, перевернулся и на четвереньках пополз обратно в Зал, и тут огромные двери захлопнулись прямо перед его носом, не дав ему дальше оплакивать погибших на этом месте.
   Монтроз снова поймал его, схватив своими клешнями за запястья.
   - Идиот! - свирепо зашептал тот прямо ему в ухо. - Не смей лезть туда! Этот уровень радиации прикончит тебя в два счета, дав напоследок помучиться - а у нас на "Телварне" нечем бороться с этой дрянью!
   А потом - так же неожиданно, как и накатил, - шквал эмоций схлынул, оставив одну пустоту.
   Ивард увидел, как Крисарх вдруг выпрямился, и огромный рифтер отступил от него. Потом он вытерся платком, который протянул ему Монтроз, и лицо его снова сделалось спокойным, только теперь Ивард знал уже, что за этим внешним бесстрастием таятся обычные эмоции.
   - Прошу прощения, - пробормотал Крисарх. - Здесь проходила моя Энкаинация. - Он сделал еще один глубокий вдох, и лицо его перекосилось в горькой улыбке. - Если не считать того, что меня там не было. Я сбежал к вам.
   - Что ж, повезло, - мрачно сказал Монтроз, похлопав по своему босуэллу. - Если верить этой штуке, тому, кто захочет поселиться в этом дворце, придется прежде снести к чертовой матери весь этот зал, а обломки запустить на солнце. Тут использовали какой-то жутко мощный источник радиации. Спасшихся быть не могло.
   Ивард отвернулся от сожженного зала и от Крисарха. Почему-то смена полного самообладания горькой скорбью, а потом обратный переход потрясли его больше, чем картина разрушений.
   Он обнаружил Грейвинг ползающей по полу и подбирающей с него драгоценные камни. Подняв взгляд, он увидел, что Локри продолжает ковырять статую ножом, подхватывая самоцветы побольше и не обращая внимания на мелочь.
   - Тут есть вещи и получше, - сказал ей Ивард. Грейвинг показала ему полную пригоршню самоцветов.
   - О, за это можно выручить неплохие деньги, если продавать не сразу, а понемногу. Так проще торговаться. - Она негромко фыркнула, мотнув подбородком в сторону Локри. - И потом, он все равно испортил статую.
   - Ну и что? Чистюли могут позволить себе купить новую.
   Грейвинг нахмурилась, и он понял, что ляпнул что-то не то.
   - Можно, конечно, добыть еще камней, - сказала она. - Но вот другой такой уже не найти. - Она ткнула пальцем в статую, в царапинах от ножа и оспинах на месте камней.
   - Ну и что? Эти богатые чистюли...
   - Глянь, Ивард. - Грейвинг, поморщившись, сунула руку за пазуху и достала маленький, круглый серебряный предмет - что-то вроде потертой монеты.
   - На вид не очень, - фыркнул Ивард, ткнув пальцем в лежащий у нее на ладони предмет. - За это много не дадут...
   - Что бы ты понимал, - ответила она. - Это с Утерянной Земли.
   Ивард поперхнулся и огляделся по сторонам на все экспонаты, мимо которых проходил. Какими бы дорогими и красивыми они ни казались, он знал, что любому предмету с Утерянной Земли просто нет цены.
   - Да на это можно купить собственный корабль! - выдохнул он.
   - Нет, не продавать, - твердо возразила она. - Понимаешь, Ивард? Такая только одна, и если она пропадет, то пропадет навсегда.
   Ему ужасно хотелось спросить: "Ну и что?" - но он видел, что для нее это почему-то очень важно. Поэтому он просто пригляделся к этой штуке.
   - Да тут птица!
   Грейвинг улыбнулась совсем детской ухмылкой.
   - Это мой символ, верно? - сказала она. - Я оставлю её себе насовсем.
   Ивард подумал немного, и вдруг понял:
   - Это вроде как моя летная медаль, да? Только ты ничего не сделала, чтобы её заслужить, - не удержался он от замечания.
   К его удивлению, сестра мотнула головой.
   - Крисарх дал мне обещание. Насчет Натсу. Их тоже всех освободят.
   Она убрала медальон обратно в карман.
   Несколько сбитый с толку таким поворотом событий, Ивард отвернулся и сделал неожиданное открытие:
   - Эй, а тут еще камни!
   Он решил помочь сестре собирать их - все равно к нему больше ничего не влезет. Он заметил, что капитан стоит недалеко от него; впрочем, Вийя не обращала на него внимания.
   Грейвинг нагнулась подобрать несколько небольших рубинов, а Иварду показалось, что в углу за статуей что-то блеснуло изумрудным бликом. Он потянулся туда рукой и тут же, вскрикнув, отдернул ее: из угла на него прыгнула и обвилась вокруг запястья ярко-зеленая лента, напоминающая кусок медицинского пластыря.
   - Уау! - воскликнул он. Лента щипалась, хотя не сильно. Но тут же он испугался сильнее, когда попытался отодрать ее, а она только туже стянулась на запястье.
   - Это еще что? - спросил из-за спины Локри.
   - Она на меня прыгнула! - всхлипнул Ивард, держась за руку, - Дай нож, я хочу её срезать.
   Откуда-то взялся Монтроз и, бросив взгляд на руку Иварда, нахмурился.
   - Похоже на ленту келли, - сказал он. - Где ты её нашел?
   - Вон там. - Ивард ткнул пальцем в угол. - Убери ее, пожалуйста! - Он почти ничего не знал про келли, только то, что это очень странные и забавные существа, но никак не хотел, чтобы кто-то совсем чужой вдруг посягал на его жизнь.
   - Давай я попробую, - предложил Локри, доставая из рукава свой выкидной нож. - Я живо... - Монтроз спокойно положил ему руку на плечо и отодвинул в сторону. Локри попытался стряхнуть руку, но тут же застыл - так посмотрела на него Вийя.
   - Молчать, - коротко бросила она.
   Эйя испустили высокий, закладывающий уши визг. Вийя резко повернулась; в руках её оказался вдруг тяжелый двуручный лучемет, и она дважды выстрелила в фигуру, неожиданно появившуюся на верхней площадке. Человек уронил оружие и кубарем покатился вниз по лестнице; тяжелый лучемет пару раз стукнулся о ступеньки и упал на пол. Нога незнакомца застряла межу ступеньками, и он повис вниз головой, словно туша в холодильной камере.
   - Ваши эмоции помешали эйя заметить его раньше, - сказала Вийя, переводя взгляд с Крисарха на Грейвинг и обратно. - Нам лучше уходить с тем, что мы успели набрать. Его хватятся очень скоро.
   Она сунула камень в пояс к нескольким другим мелочам, которые успела отобрать, и махнула стволом своего оружия.
   - Куда теперь?
   - Но это... - пискнул было Ивард, царапая ногтями ленту келли, словно присосавшуюся к его запястью. Она отчаянно жгла кожу.
   Ивард заметил, что Крисарх с Монтрозом перегляну лись, и Брендон чуть заметно сменил позу.
   - Я позабочусь об этом, когда мы вернемся на борт, парень, - сказал наконец Монтроз. - Пошли.
   Крисарх с сосредоточенным видом повел их куда-то через зал. Ивард старался не отставать, но внимание его то и дело отвлекала лента на запястье.
   Они прошли мимо мертвого охранника, так и свисавшего с лестницы; маленькое, аккуратное обугленное отверстие чернело на его мундире прямо в центре вышитого на груди красного должарианского кулака. Брендон откинул еще одну портьеру, за которой обнаружилась еще одна узкая дверь, помедлил и повернулся к Вийе. Эйя стояли за её спиной, не шевелясь.
   - Этот ход должен вывести нас к старым гегемонистским темницам, сказал Крисарх. - На каком расстоянии они ощущают присутствие людей?
   - Они определяют точное местонахождение и количество на расстоянии до ста метров - стены для этого не препятствие. На большей дистанции они могут уловить присутствие и самые сильные эмоции, но не более того.
   - Но они не могут отличать своих от чужих?
   - Они могут только отличить людей от других рас. Будем исходить из того, что любой встречный - враг.
   Он кивнул и, раскрыв дверь, пропустил остальных на верхнюю площадку узкой винтовой лестницы. Потом в последний раз оглянулся на разграбленный зал, отпустил портьеру и повел их вниз по гулким стальным ступеням.
   Ивард почти сразу же безнадежно отстал. Он пытался идти быстрее, но весь хлам, который он тащил под одеждой, колол и царапал кожу, а к этому добавлялось еще и жжение от этой проклятой зеленой штуки на запястье.
   - Ивард! - откуда-то из темноты вынырнула Грейвинг. - Ты можешь идти быстрее?
   - То, что я набрал... - выдохнул он и тут же почувствовал, как её руки ощупывают его тело.
   - Выкинь часть. У тебя и так хватит на то, чтобы купить два таких корабля, как "Телварна".
   - Это не мое... Тут еще доля Марим... - Он зажмурился, когда она рывком расстегнула молнию его комбинезона, но по крайней мере самые болезненные из колючек исчезли. Потом послышалось постукивание - это сестра аккуратно расставляла вынутые предметы по краю ступенек.