Смит Шервуд. Феникс в полете (Империя тысячи солнц - 1)

   На экране снова виднелся космос - и планета далеко внизу, подернутая сиянием защитных полей Теслы. Поверх изображения вспыхнуло название Минерва, - и зрители возбужденно зашептались: как же, планета Академии, главный учебный центр панархистского военного флота.
   - Вот это будет клево! - выдохнул кто-то.
   На пульте Эрби замигала лампочка, сопровождаемая негромким зуммером, и долговязый рифтер нажал на клавишу, убрав со своего дисплея трансляцию.
   - Кэп! Выходной импульс... в пяти световых секундах от нас!
   Остальные рифтеры поспешно разбежались по постам.
   Хрим хлопнул рукой по рычагу и ощутил слабую дрожь, когда корабль, рыскнув на мгновение, совершил скачок через подпространство. Изображение планеты на главном экране сменилось чистым космосом. Секунду спустя звезды на нем дернулись в сторону - компьютер запеленговал прибывшего; место его выхода из подпространства обозначилось медленно тающим шаром бело-голубого света. Рука Хрима зависла над рычагом скачка.
   - Поджер! Срочно защитные поля, взять объект на прицел. Приготовить гиперснаряд, Эрби, идентификация? Последовала напряженная пауза.
   - Принимаю сигнал, кэп. Код Братства. Это "Коготь Дьявола".
   - Долго же они собирались! Поджер, приказ отменяется. Дясил, передай: всем судам держаться на расстоянии световой секунды, сохранять связь. Будем держать совет.
   За штурманским пультом Борган и еще один техник склонились над маленьким пультом, не отрывая жадных взглядов от записи Дясила.
   - Борган! - рявкнул Хрим. - Ты что, рассчитал уже первый скачок?
   - Угу. Ну, разве подправить еще чуток - всякие там возмущения подпространства... Короче, если мы окажемся дальше полсекунды от цели, можете скормить мне мой пульт. Нам тут с Эдди шибко уж хочется посмотреть, как поджарят этих блестящих молодчиков из Академии.
   - Если мы промахнемся сильнее, ты еще пожалеешь, что я не скормил тебе пульт, так что вырубай эту гребаную запись и валяй за расчеты. И потом, Невла-хан и его братия не будут рисковать - как только они прорвут защитные поля, они останутся на орбите и просто сожгут всю поверхность. Только полный кретин станет приземляться на планете, полной этих выкормышей из Академии.
   Главный экран разбился на несколько фрагментов, число которых увеличивалось по мере того, как все больше рифтерских капитанов включалось в разговор. Хрим знал почти всех; новым для него был только капитан "Новограта", женщина с пухлым румяным личиком. её можно было бы принять за добрую бабушку, когда бы не мертвый взгляд.
   Как Хрим и ожидал, Таллис Й'Мармор вышел на связь последним. Прошло несколько секунд с появления на экране его пучеглазой физиономии, и только тогда взгляд его остановился на Хриме и он ухмыльнулся, нервно сглатывая слюну, отчего кадык его заходил ходуном. Хрим возмущенно фыркнул:
   "Этот чертов засранец все еще в пяти световых секундах от нас!"
   - Прости, что задержался немного, Хрим, - начал Таллис. - У нас скачковые системы ни в жопу не годятся, и мы никак не могли докопаться до причины...
   - Й'Мармор, тварь головожопая, заткнись! - взревел Хрим. - И подойди ближе, чтобы мы могли говорить, не дожидаясь тебя!
   Косноязычные оправдания Й'Мармора продолжались еще секунд десять, на протяжении которых Хрим наливался злостью, а остальные лица на экране ухмылялись.
   - ...так что нам пришлось... - Й'Мармор осекся и злобно посмотрел на Хрима. - Я же сказал уже, не могу я обеспечить такую точность подхода! Мы подходим на гравимоторах - это займет всего несколько минут.
   - Забудь об этом, Мармор. Заткнись и слушай; если будут вопросы, подождешь с ними до конца. Ладно, общее представление у вас уже есть, теперь конкретно об атаке. - Несколько пар глаз с нетерпением смотрели на него. - Первый скачок делаем на расстояние двадцать световых минут до планеты, с внешней стороны от солнца. Потом "Лит" перескакивает вплотную к полярному проходу и делает их резонансный генератор. Это очистит путь остальным, чтобы подойти ближе к Шарванну, когда поле вновь вернется в нормальные размеры, - выждете, скажем, пятнадцать минут и следуйте за нами. Оказавшись внутри, бейте по всем судам, какие увидите. Никаких трофеев взрывать к чертовой матери. Главное - не проглядеть военного корабля. "Новограт" и "Коготь Дьявола", не забывайте: ваши гиперснаряды сильнее всего, чем располагает флот, но ваши защитные поля и все прочее - такие же, как у любого другого. У всех остальных преимуществ никаких, кроме внезапности, так что стреляйте первыми, и все тут. Вопросы есть?
   Уже задавая этот вопрос, Хрим знал, что последует. Оборотная сторона скачков через подпространство известна каждому: войди через него слишком близко к гравитационному колодцу планетарного размера - и тебя размажет по трем измерениям. Не самый приятный конец, излюбленная тема бесконечных разговоров за стаканом. На Шарванне граница резонансного поля проходила приблизительно по орбите второй луны; если атака Хрима на генератор провалится... В общем, кто-то должен был задать этот вопрос, и кто-то его задал:
   - А что будет, если вы промахнетесь?
   - Тогда остаток дней вы все проведете, глядя на себя самих изнутри! рявкнул Хрим. - Я не промахнусь. В общем, после того как мы прорвемся, "Новограт" возьмется за поля, а "Лит" и "Коготь Дьявола" будут высматривать тот крейсер, что по слухам ошивается где-то в системе. - Хрим расплылся в широкой улыбке. - И если он и в самом деле здесь, им придется сильно удивиться тому, что может натворить эсминец Альфа-класса, если в машинном отделении у него урианский приемник!
   Капитаны дружно рассмеялись - все, кроме Таллиса, который еще не слышал этой реплики. Замедленная реакция придала ему вид еще тупее обычного, подумал Хрим.
   - Не слишком расслабляйтесь, - добавил он, - и не забывайте, насколько сильнее крейсер в дальнем бою.
   "Наверняка ведь кто-нибудь забудет", - раздраженно подумал он. По большей части рифтеры, вступившие в должарский флот, были люди случайные, сброд, слишком осторожные или просто мелочь. Таких не замечают крупные боевые корабли панархистского флота, одна длина которых - семь километров позволяла разместить сенсоры наиболее эффективно; чувствительность и дальность действия у их систем обнаружения были просто устрашающими.
   - Так что стоит кому из вас успокоиться после того, как мы разберемся с местными, и перестать ходить галсами, крейсер запеленгует вас в момент выхода из скачка, и вам хана.
   Крейсер запросто мог рассчитать прицел с расстояния в десять световых минут, потом скачком оказаться на ближней дистанции, откорректировать прицел и открыть огонь прежде, чем его выходной импульс достигнет датчиков на борту намеченных жертв. Только частые и произвольные смены курса и скорости могли дать кораблю-цели какой-то шанс на спасение - и чем чаще, тем выше был этот шанс.
   Смеха у слушателей поубавилось. Выражение лиц некоторых не обещало ничего хорошего, и Хрим поспешно продолжал, делая упор на более приятных обстоятельствах.
   - Приземляемся сразу, как взломаем защитные поля. Что делать дальше, вы знаете.
   - Какое сопротивление мы можем встретить на поверхности? - перебила его капитан "Новограта". её произношение было безупречным, почти как у знати. Хрим мгновенно возненавидел ее.
   - Никакого, если они не дураки. Они знают, что против наших штучек в атмосфере они бессильны.
   Законы войны в части, касающейся планетарной обороны, оставались древними и нарушались очень редко: слишком эффективно использование гражданского населения в качестве заложников, чтобы сопротивляться высадке с момента прорыва защитных полей.
   - А теперь слушайте хорошенько. - Для убедительности Хрим подался вперед, к камере. - Никаких грабежей, пока мы не найдем этого гребаного Омилова, - и все, находящееся в его доме будет охраняться пуще глаза. Всем, кто пойдет мне напоперек в этом, обеспечен бесплатный проезд в камеры развлечений на Должаре... после того, как с вами разберется предварительно Норио. Поняли?
   По выражению лиц Хрим заключил, что угроза достигла цели. Для полной уверенности он выпрямился, закинул ноги на пульт и пару раз выдвинул и убрал стальные когти на своих башмаках.
   - Вот и хорошо. А потом - что угодно. Только не одурейте и не расстреляйте ненароком Узел или какой-нибудь синк - все орбитальные поселения мои. Вопросы есть?
   Вопросов не было, и он отпустил всех, кроме Й'Мармора.
   - Теперь ты, Й'Мармор. Нам еще надо поговорить. - Лицо последнего из остальных участников совещания исчезло с экрана, когда пучеглазый капитан-рифтер, наконец, отреагировал, и эта задержка в прохождении сигнала только добавила Хриму раздражения. - Но я же не виноват! - заканючил Таллис. - Этот ублюдок О'Паппан и его шарага на Рифтхавене - это они всучили мне второсортные запчасти!
   - Вот и сунь их себе в жопу, Мармор, он продал тебе ровно столько и того, сколько ты заплатил. Если бы ты тратил больше денег на "Коготь Дьявола" и меньше на свои блядские украшения - вспомнить только этот кошмар, что ты называешь своей каютой... Со всеми этими жирными телками на картинах, с мебелью, сидя на которой кажется, будто тебя посадили на чью-то рожу... Что-то среднее между борделем и анатомическим театром! - От возмущения у Хрима перехватило на мгновение голос. Остальные находившиеся на мостике низко склонились над своими пультами, но Хрим затылком чувствовал, что они ухмыляются.
   - Ладно, Мармор. Я не знаю, почему Эсабиан выбрал тебя, и если бы мне дали возможность выбирать, я бы тебя к своей флотилии на выстрел не подпустил бы, но раз уж ты здесь, запомни: если ты ухитришься про срать эту операцию, я скормлю тебе твои же собственные потроха. А теперь: сколько времени тебе еще нужно, чтобы починить скачковые системы?
   Угрозы и нескрываемая злость Хрима возымели действие: Й'Мармор даже свел обычные хныканье и оправдания к терпимому минимуму и принялся за дело. Всего через час Дясил сообщил на мостик, что "Коготь Дьявола" отрапортовал о готовности.
   - Вид у него, правда, кэп, был не очень чтобы веселый, - с кривой улыбкой добавил связист, - уж не знаю почему.
   Хрим расхохотался и тут же выбросил все это из головы: обычное возбуждение перед атакой уже начало охватывать его. При том, что по рифтерским меркам ему до сих пор потрясающе везло, да и на бедность грех было жаловаться, всю свою жизнь он провел в бегах. За удачами ни на минуту не переставал маячить страх - страх внезапно вынырнувшего из скачка крейсера, рвущего барабанные перепонки рева раптора или неожиданного удара гиперснаряда. Мало кто из промышлявших пиратством рифтеров прожил достаточно долго, чтобы насладиться своим богатством, и чем успешнее была их карьера, тем больше становились шансы их фатальной встречи с панархистским флотом - не говоря уже о смертельно опасной зависти своего же брата рифтера.
   Зато теперь пришло время расплатиться по всем счетам. Судьба и Властелин-Мститель дали ему в руки абсолютное оружие, и подобно приятелям из Братства, работу которых он наблюдал на экране с таким удовольствием, Хриму не терпелось обрушить его на своих давних преследователей. Он сцепил пальцы и закинул руки за голову, отгоняя прочь нетерпение. На мгновение негромкое гудение бортовых систем сделалось такой же частью его самого, как звук вдоха через ноздри или биение его пульса. Он превратился в орудие собственной мести.
   - Дясил, - приказал он. - Боевым постам - полную готовность. Сигнал флотилии. Борган... вводи программу.
   Спустя мгновение корабль с рыком вошел в скачок. Звезды на экране померкли, и "Цветок Лит", вывалившись из пространства-времени, понесся к Шарванну.
   7
   К великому облегчению капитана, "Коготь Дьявола" проделал скачок в намеченную точку без особых происшествий, однако Таллису И'Мармору показалось, что "Цветок Лит" ушел в скачок всего через несколько секунд после их выхода. Пятнадцать минут до атаки.
   Таллис смотрел на красноватое пятно на месте исчезнувшего "Лита", пока оно не рассосалось, потом откинулся на спинку командирского кресла и нервно побарабанил пальцами по краешку своего украшенного чеканкой пульта. Перстни на пальцах поблескивали в приглушенном освещении мостика. Вокруг него склонились над своими мониторами командиры боевых служб в своих красных с золотом мундирах.
   Злобные слова Хрима продолжали звучать у него в ушах.
   "Как грубо, но как характерно для этого варвара - назвать мой корабль борделем. Борделем! Ему-то откуда знать, если его не пустят ни в один из борделей Тысячи Солнц... Если, конечно, он не приведет себе партнера сам. Даже тогда с него сдерут двойную цену - за уборку номера после его ухода".
   Таллис брезгливо поморщился: мостик "Лита" произвел на него угнетающее впечатление. Голый металл или серая краска. И - уж в этом-то он уверен все покрыто толстым слоем жирной грязи. Он довольно огляделся по сторонам. Причудливые украшения, дорогие панели стен превращали мостик "Когтя Дьявола" в ласкающее глаз зрелище. Воздушный режим на мостике слегка изменился: запахло сандалом, бергамотом и нушией, и он улыбнулся, довольный этой новой комбинацией, которую сам запрограммировал для тианьги - такие штуки совершенно необходимы для экипажа, утомленного монотонностью полета.
   Но тут его приятные размышления прервал голос шо-Имбриса, его штурмана:
   - Десять минут до скачка.
   Желудок Таллиса судорожно сжался, словно от нестабильных гравиторов, но он понимал, что гравиторы здесь ни при чем. Одно дело налететь, пограбить и тут же сделать ноги - по этой части Таллис был неплохим специалистом; именно поэтому синдикат Карруу нанял именно его и "Коготь Дьявола". Их интересовала добыча, а не доклад о повреждениях. Но совсем другое дело - полномасштабное вторжение на планету, да еще с ошивающимся где-то в системе крейсером. "Интересно, - подумал он, - чего такого Эсабиан наобещал Карруу, что они не побоялись рискнуть своими кораблями, поддерживая должарскую операцию?"
   Хорошо бы скачковые системы опять отказали - тогда они пропустят самую опасную стадию боя. И Хрим не сможет обвинить его... да нет, сможет. Он видел как-то раз "развлечения" Хрима и знал, что этому неучу достаточно малейшего повода, чтобы устроить подобное, и никакие объяснения тут не помогут. А уж на что способен Норио... Таллиса пробрала дрожь. Эмоции человека - его сокровенное достояние, а не инструмент для пытки.
   Пальцы его непроизвольно порхали над клавишами, как бы набирая тайный шифр, потом до него дошло, что он делает, и он поспешно отдернул руку. "Ты не боишься боя, - настаивал его внутренний голос, усиливающийся вместе с охватывающим его напряжением. Знакомая смесь вины и нетерпения жгла его, и к этим ощущениям примешивалось теперь еще отвращение к себе. - Ты потратил на эту чертову штуковину половину годовой выручки, и даже ни разу не опробовал ее".
   Суеверный холодок пробежал по спине, когда он подумал о системах, которые барканский электронщик запрятал в компьютеры "Когтя Дьявола". Логосы - кибернетическое воплощение объединенного опыта десятков капитанов, включая величайших из летавших в космосе. Имена тех, чьи таланты хранили логосы, до сих пор сияли золотом в Зале Славы: Ильварес, Метеллиус, Ту Чанг, Поргрут Младший - и все они теперь в его распоряжении. Может, и стоит включить их - пусть следят за безопасностью тылов и помогают разбираться в тактической обстановке.
   "Уж с этим-то боем они разберутся без труда".
   "И со мной они тоже, возможно, разберутся без особого труда".
   Кадры из учебных чипов по истории, Ужас тысячелетней давности, впечатались в память совсем недавними событиями. Столетняя война с адамантинами - холодными, безжалостными разумами, заключенными в оболочку из хрусталя и металла и выпущенными на волю Гегемонией в отчаянной попытке захватить господство над беглецами с Потерянной Земли - навсегда оставила в истории человеческой цивилизации глубокий шрам. Впрочем, гегемонисты довольно скоро утратили контроль над собственными же порождениями - если он и был вообще когда-нибудь - и в конце концов вынуждены были сражаться против них плечом к плечу со своими недавними противниками, беглецами. И если верить слухам, остатки разбитого врага до сих пор скрывались где-то в глухих углах Тысячи Солнц. Во всяком случае, всем было прекрасно известно, какая неслыханная награда ждет того, кто выведет панархистский флот к последним адамантинам. Подобно подавляющему большинству уроженцев центральных созвездий, Таллис верил в непогрешимость Запрета так же свято, как в существование Артелиона или Изумрудного Трона Панархии. Человеческое сознание копировать не дозволяется,
   Однако Барка находилась вдали от центра, зато в пределах досягаемости Шиидры. Они не испытали на себе Ужаса, поэтому страхи других беглецов были им незнакомы. Их андроиды-тинекрисы формально оставались в рамках закона, но не более того, чем заслужили себе в Тысяче Солнц зловещую славу - как огры, в свое время с успехом использовавшиеся против Шиидры. Барканский торговец на Рифтхавене особо напирал на то, что логосы не разумны по-настоящему, старательно обходя тот факт, что узнай власти о них, и это обеспечит Таллису по меньшей мере пожизненную ссылку на Геенну, а по законодательствам отдельных планет - и мучительную смерть.
   А уж если о них узнает команда...
   Торговец обещал ему полную тайну сделки и продемонстрировал кое-какие занятные имитации поединков между звездолетами. Логосы смогут общаться с ним посредством вживленного приемника, и слышать его мысленные команды, где бы на корабле он ни находился. Никто другой не услышит их и не сможет командовать ими, говорил барканец. И, используя специально вживленные в глаз линзы - Таллис как сейчас слышал медовый голос торговца, - логосы будут сообщать ему визуальную информацию, невидимую для всех остальных. Слава же достанется ему одному. Наверное, на это Таллис и купился, согласившись подвергнуться операции на обоих глазах. Мечты о грядущих славе и богатстве роились в его голове до того момента, когда хирург включил линзы для последней проверки.
   Мертвые мозги. Говорящие трупы,
   Таллис содрогнулся при одном воспоминании об этом. Ровный, лишенный эмоций, бестелесный баритон, звучащий где-то прямо в голове, являлся ему в кошмарных снах несколько следующих месяцев, и он ни разу не осмелился включить логосы сам.
   - Пять минут, - доложил шо-Имбрис.
   В уме снова замелькали видения предстоящего боя. Сам по себе поединок между кораблями трудно предсказуем - те набеги, на которые он отваживался до сих пор, не шли с этим ни в какое сравнение. И еще этот крейсер... страх перед ним пронизывал Таллиса насквозь - он служил юнгой на старом "Кошмаре", когда того повредил в бою крейсер. Ни один звук на свете не сравнится со скрежетом разряда раптора по корпусу.
   Мгновение страх перед логосами и страх перед грядущим боем уравновешивали друг друга. Ему придется прокрутить этой чертовой машине запись разговора с Хримом... впрочем, чего тут стыдиться? Смеяться логосы не умеют; они, должно быть, вообще не поймут эмоциональную сторону этой сцены.
   Таллис воровато окинул взглядом мостик. Никто не смотрел в его сторону. Выждав минуту, он заставил себя набрать дрожащими пальцами замысловатый пароль, и логосы начали пробуждаться. Сияя призрачным светом, видимым ему одному, сектор за сектором возникали у него перед глазами по мере того, как они проверяли имплантированные в нервные окончания контакты. Таллис стиснул зубы, стараясь не дрожать при звуке мертвого баритона у него в мозгу, ведущего монотонный как молитва технический опрос.
   Никто не смог бы обвинить Андерика, старшего связиста "Когтя" в плохом состоянии его рабочего места - сплошь из полированного дерева и хромированного металла. Глядя на особенно тщательно отполированный кусок панели, он увидел, как капитан внезапно напрягся. Со стороны казалось, будто с Таллисом случился припадок: зрачки его вдруг заметались из стороны в сторону, зубы крепко стиснулись, и он покачнулся, чуть не выпав из кресла.
   Андерик покосился на экран, но там не было видно ничего, кроме звезд и проложенных трасс других кораблей. Что происходит? Через несколько секунд до Андерика дошло, что кадык Таллиса едва заметно шевелится. Он говорил сам с собой. Разговор с собой, похоже, был довольно оживленный и продолжался некоторое время.
   - Штурман, - неожиданно бросил Таллис, оборвав царившую на мостике напряженную тишину. - Время до скачка?
   - Сто двадцать восемь секунд, сэр.
   - Сам знаю. - Голос Таллиса звучал сердито, но Андерик уловил в нем необычное напряжение. - Пересчитай курс. Брось нас как можно ближе к узлу и тут же сориентируй сенсоры.
   Сидевший за соседним с Андериком пультом Ульгер повернулся на голос Таллиса.
   - Немедленно после выхода из скачка проверить наличие целей возле узла и ближайших синков, чтобы мы могли драться, не ожидая удара в спину.
   Ульгер склонился над пультом и принялся рассчитывать выход из скачка. Для Андерика у Таллиса новых распоряжений не нашлось, так что ничего не мешало ему слушать, как капитан вызывает один за другим все остальные посты. Это никак не вязалось с его обычным поведением. Обыкновенно Таллис до омерзения дотошно планировал всю операцию, не оставляя места случайным озарениям, и уж во всяком случае никогда, никогда не менял своих планов так, как сейчас.
   Продолжая наблюдать, Андерик все больше убеждался в том, что происходит нечто из ряда вон выходящее, что можно обернуть в свою пользу выведав по возможности максимум у Лури.
   При одной мысли о ней штаны вдруг сделались тесны Андерику; воспоминание о её податливости затуманило взгляд до того момента, когда корабль вздрогнул, входя в скачок.
   Омилов долго еще сидел так, глядя на портрет.
   Настольная лампа отреагировала на его неподвижность и погасла, и он вздремнул ненадолго, но ночь тянулась слишком долго, а сумятица в мыслях одолевала даже эффект от сон-чая. Когда он проснулся, Килелис клонилась уже к холмам на западе. В её призрачном свете статуи на лужайке перед окном казались почти живыми,
   Он встал и потянулся; лампа послушно вспыхнула, и он увидел в окне собственное отражение, заслонившее мир снаружи. Он пригляделся к нему: высокий, чуть сутулящийся, хотя лицо и не такое уж старое, черные с проседью волосы гладко зачесаны, и в довершение всего большие, мясистые уши, фамильная черта Омиловых, прослеживающаяся во всех поколениях, о которых остались хоть какие-то свидетельства. Настольная лампа освещала его лицо снизу, отбрасывая на лоб длинные тени, что придавало ему зловещий вид. Даже затаившаяся в уголках губ улыбка казалась недоброй. Он отвернулся, плотнее запахивая халат. Может, свежий воздух на террасе развеет немного его невеселые мысли...
   Выходя на террасу, он задержался в дверях, чтобы обмануть электронику - ему не хотелось, чтобы свет зажигался - и с удивлением заметил, что кто-то уже проделал ту же операцию раньше. Омилов осторожно открыл дверь и увидел стоявшую у перил мужскую фигуру.
   Шлепанцы его негромко шаркали по каменному полу, предупреждая неизвестного о его появлении. Подойдя ближе, он узнал профиль Брендона тот стоял и молча смотрел на звезды.
   Молодой человек не обернулся на звук его шагов, и они постояли немного молча. Ночной воздух был свеж; легкий ветерок коснулся щеки Омилова, и он плотнее запахнул халат.
   Так, в молчании, они постояли еще несколько минут, и Омилов решил наконец нарушить тишину.
   - Ты сказал, Брендон, что улетел еще до ритуала. Я должен спросить тебя, почему. - Он поколебался немного, потом заговорил снова. - Было бы лучше, если б я узнал правду прежде, чем появятся гонцы от твоей семьи, чтобы выпытывать её у нас всех.
   Брендон резко повернулся лицом к нему.
   - Никто не знает, что я здесь, - сказал он. - Мы прибыли сюда как два частных лица с одного из орбитальных поселений - за этим проследил Деральце. И мы очень скоро улетим - это если вы боитесь, что Семион смог выследить нас.
   Омилов кивнул и раскрыл рот, но Брендон опередил его.
   - Себастьян! - произнес он, отойдя от перил. - Сколько лет вы знакомы с моим отцом?
   Омилов не понял, что крылось за этим вопросом: ответ на него был хорошо известен Брендону.
   - Почти тридцать пять лет, - задумчиво ответил он. - Я работал тогда в отделе ксеноархеологии Совета Внешних Сношений. Мы встретились при довольно необычных обстоятельствах на планете за пределами Тысячи Солнц.
   - Вы никогда раньше не рассказывали об этом. Омилов усмехнулся.
   - Ты был на редкость настырным мальчишкой. Лучшим способом избежать твоих вопросов было сделать так, чтобы ты вообще не знал, о чем спрашивать. - Голос его погрустнел. - Но по крайней мере от этого знания тебя не убудет: планета действительно была безымянной, и никогда не получит имени. Она объявлена под карантином нулевого класса - заходящие в систему суда уничтожаются без предупреждения. Одно время казалось, что жизнь на её поверхности лучше просто испепелить, и, если о ней станет известно, так и случится. Все это находится под личным контролем Панарха.
   Последовала долгая пауза. Где-то вдалеке кричала ночная ящерица, и это походило на женский плач, внося грустную нотку в торжествующий лягушачий хор. Когда Брендон заговорил снова, голос его звучал задумчиво.
   - Когда я рос, вы были одним из самых близких его друзей. Я помню, как менялся он, когда вы оставались вдвоем, - совсем другой, чем в окружении придворных.