Смит Шервуд. Троны Хроноса

   — Однако я все-таки, возможно, сумею вам помочь. Это и есть военная причина, на которую я ссылался. Наша близость с капитаном Вийей создала между нами своего рода телепатический канал, действующий в узком диапазоне. Я надеюсь, что она обнаружит меня и передаст мне станцию, — но на случай, если все пойдет не так гладко... — Он сделал паузу, усмехаясь вместе с другими при одной мысли, что какой-либо план способен осуществиться гладко. Этим они платили освященную вековой традицией суеверную дань закону Мэрфи. — ...то есть и другой вариант, — продолжил Панарх. — Не знаю, как сработает наша с ней связь и сработает ли она вообще, но я, оказавшись на борту станции, все-таки получу доступ к кое-какой тактической информации.
   — Она сможет читать мысли врага и сообщать вам их планы?
   — Не знаю, — развел руками Брендон. — Неплохо бы, а?
   — А что вы дадите взводу, который возьмет в плен Эсабиана?
   Смех раздался снова, но тут же заглох — так мрачен вдруг стал Панарх.
   — Не надо брать его в плен. Принесите мне его голову. То же относится и к его сыну.
   Бенгиат содрогнулась. Эсабиан убил его братьев, Анарис — его отца, но все же вряд ли кому-то из десантников доводилось слышать такой приказ.
   — Значит, пощады не будет? — спросил кто-то.
   — Должарианцам — нет. Да они и не станут просить пощады. С остальными поступать согласно законам военного времени.
   Наступило молчание.
   — Больше вопросов нет? Тогда я скажу вам еще одно. — Его лицо стало еще мрачнее. — На Пожирателе Солнц у нас есть союзник, но он не человек. Он называет себя Джаспаром Аркадом.
   По собранию пробежал испуганный ропот. Бенгиат переглянулась со своим взводом и снова встала.
   — Объясните, пожалуйста, подробнее, ваше величество.
   — Я хочу сказать, что Запрет нарушен, и в этом, боюсь, есть часть моей вины. — Десантники в молчании выслушали рассказ Панарха о вирусе-призраке, который он создал, о том, как этот вирус, предположительно, обрел интеллект и послал свой агентский код по каналу гиперсвязи на Пожирателя Солнц. Этот искусственный разум и передал на «Грозный» план станции, запрограммированный теперь в сервоскафандры десанта. — Если кто-то из вас вступит с ним в контакт, в ваших скафандровых компьютерах есть пароль. Общайтесь с ним по своему усмотрению, но не нападайте на него и не мешайте ему.
   — Мы должны игнорировать Запрет? — спросил кто-то.
   Бенгиат стало муторно. Машины — дело хорошее, если они в тебя не стреляют, но машины разумные? И ведь эту штуковину даже взорвать нельзя, раз она на нашей стороне.
   — Нет, но этим вопросом мы займемся по возвращении на Артелион. Вирус, по всей видимости, хочет помочь нам, и если в нем сохранилось хоть что-нибудь из моей программы, Должару он не союзник.
   Панарх соскочил со стола и вновь преобразился в правителя Тысячи Солнц.
   — В настоящее время всякий враг моего врага — мой друг.

* * *

«ГЛОРИЯ».

СИСТЕМА ПОЖИРАТЕЛЯ СОЛНЦ

   — До светила Пожирателя Солнц 237 световых минут, отметка 151. — Голос чистюли-навигатора звучал ровно, как-то странно напоминая интонации Шерлот.
   Ука Мип, наблюдая за руками нового навигатора, задала себе вопрос: уж не обучалась ли Шерлот у чистюль когда-нибудь в прошлом? Теперь уж ее не спросишь — она перешла на их корабль, а на ее месте сидит лейтенант-панархист во флотской форме, эксперт в области, носящей название астрогации. Чистюля на борту «Глории»!
   Ука покосилась на него. Держится прямо, точно не форма на нем, а футляр. Большие уши, косматые брови, хмурится, когда работает, — но скорость у него будь здоров. Однако он все-таки чистюля, и надо его испытать.
   — Эй, лейтенант Омилов. У тебя форма из пластостали, что ли? Или вы тренируетесь, сидя на гвоздях?
   Темные глаза глянули на нее без намека на юмор.
   — И то и другое. — Ука онемела от удивления, и он добавил: — После этого рейса я одолжу тебе мой гвоздь.
   Она прыснула, и Калеб в своем кресле тоже — впрочем, он тут же посерьезнел и объявил:
   — Сигнал от келлийского курьера.
   Уку радовало, что келли на их стороне. С этими своими тайными скачками, о которых ничто не предупреждает, они были бы опасными врагами.
   Она следила за лицом отца, принимающего сообщения от келли на свой пульт. Чистюля рядом с ней сидел спокойно, но все так же прямо. Его руки в ожидании дальнейших указаний капитана не прекращали двигаться по клавишам. Ее пульт был подключен к его, и она видела, что он пробует разные векторы, каждый раз стараясь предугадать следующий ход корабля — на случай, если поступит приказ, который прервет их скучную патрульную службу. Они, конечно, выбрасывают драконьи зубы почти при каждом выходе из скачка, но результатов не видят.
   Свисток главного коммуникатора заставил Уку вскинуть голову.
   — Говорит Мип, — сказал отец. Его слова транслировались на всю «Глорию». — Поступил сигнал с Пожирателя Солнц. Идем на соединение с флотскими эсминцами «Молот» и «Балейн». Цель нашей операции — отвлечь вражеский сенсорный ряд от запуска десантных катеров через два часа. Навигация, передаю координаты.
   Пульт Омилова просигналил. Его пальцы забегали по клавишам, и он ответил:
   — Координаты заложены. К скачку готов.
   — Как ты это делаешь? — спросила Ука.
   Он посмотрел на нее, и она впервые увидела где-то около его глаз намек на юмор, а в его объяснении, к собственному удивлению, не уловила никакой снисходительности:
   — Я подключен к специалисту по тактической стандартизации. Это был один из вариантов, предусмотренных им. Ясно было, что нам назовут координаты ближайших астероидов — не могли же нас бросить в скачок через эксклюзивную зону Пожирателя Солнц. — Для иллюстрации он вывел на ее пульт макет, показанный сверху. — Чем больше работы ты делаешь предварительно, тем больше у тебя времени остается на сюрпризы, которые нам преподносит Мэрфи.
   — Так вы, чистюли, тоже верите в Мэрфи?
   Глаза Омилова на миг стали отсутствующими.
   — Еще как. — Он сказал это как-то странно — точно смеясь в душе, но не над Укой, а над собой. — Только дураки не верят в Мэрфи.
   Ука, немного смущенная его задумчивым тоном, задала новый вопрос:
   — Зачем вообще следить за нами через сенсорный ряд? Ведь информация с него поступит к ним с двухчасовым опозданием.
   — Ключ к будущим действиям врага заложен в его прошлых действиях, — вмешался Калеб. Он явно кого-то цитировал — Уку привело в раздражение и это, и одобрительный взгляд Омилова.
   — Ладно, — сказала она. — Наконец-то мы будем драться, а не скакать туда-сюда.
   — А драконьи зубы, по-твоему, что? — удивленно посмотрел на нее Омилов. — Букетики? Ты уже убила кого-то, хотя и не видела этого своими глазами. Теперь противник тоже будет стрелять в тебя — в этом вся разница.
   Скачковые заурчали в высоком тактическом режиме, и Уку замутило, как никогда прежде.
   Внезапно все это перестало быть игрой.

* * *

«НАГРАДА ИНГВИ».

45 СВЕТОВЫХ МИНУТ ДО ПОЖИРАТЕЛЯ СОЛНЦ

   — Мандала бьет хаджи, — объявил Стурсни и вытер сальные пальцы о китель, и без того уже украшенный множеством жирных пятен. Тесную кабинку загромождали упаковки из-под еды и питья и прочий мусор, не столь легко опознаваемый; все это плавало в микрогравитации крошечного кораблика, входящего в развернутый вокруг Пожирателя Солнц широкий сенсорный ряд.
   Тил-Кат швырнул свои карты на дипластовый поддон между игроками.
   — Гемма морушка хай датсенда нафар! Надоели мне твои поганые карты, и рожа твоя надоела, и надоело торчать в этом поганом ряду.
   Стурсни сгреб клочки продовольственных пакетов, заменявшие им фишки, — это было единственное, что держалось на поддоне, кроме карт.
   — По-твоему, бегать от драконьих зубов и крейсеров лучше? — Вспышка Тил-Ката не произвела на него впечатления — это повторялось в среднем каждый час без всяких видимых причин.
   — Всё лучше, чем этот сральник. — Маленький рифтер с отвращением взмахнул руками, вызвав водоворот в потоке мусора. — Твоя очередь убираться, — воинственно добавил он.
   — Моя?! Я уже четыре раза убирался! Захотелось уюта — сам его и наводи, трепло...
   Пульт загудел, и давление в среднем ухе Стурсни повысилось — кораблик поворачивался в новом направлении, переориентируя стрелу, приделанную к нему для усиления детекторной функции. Корпус заскрипел — наспех присобаченная должарианцами стрела жаловалась на перегрузку. Мусор закружился с новой силой.
   — Какого хрена? — простонал Тил-Кат, смахивая пакет, который приклеился к его потной лысине посредством чего-то, напомнившего Стурсни понос ваттла.
   — Кто его знает. — Краем глаза Стурсни уловил какую-то вспышку — не мешало бы и правда прибрать этот гадюшник. — Хочешь подключиться к ряду и выяснить это, чтобы тебе потом кишки через задницу вытянули или...
   Раскаленный луч не толще мизинца пронизал воздух между ними, и раздался оглушительный взрыв. Мусор бешено закружился, уходя в две дыры, внезапно открывшиеся в корпусе. Корабль резко накренился, и стрела с жутким треском оторвалась.
   — Где у нас герметизаторы, блин? — завопил совершенно обалдевший Стурсни. Тил-Кат не ответил, если не считать за ответ мощный приступ рвоты. Стурсни еле успел увернуться от его залпа. Свист уходящего воздуха перекрывал даже звон в ушах.
   Цак-чвак! Цак-чвак! Свист внезапно прекратился.
   Стурсни растерянно повел глазами вокруг. Мусорная масса запечатала обе. Воздух теперь едва шипел в неплотных местах, да потрескивал пластик, высасываемый наружу жадным вакуумом.
   Стурсни, ошарашенный внезапным переходом от скуки к ужасу, захихикал, а потом и заржал.
   — Чего регочешь, логосом трахнутый? — взбесился Тил-Кат. Остатки еды продолжали вылетать у него изо рта, и Стурсни разобрало еще пуще.
   — П-печать неряшливости! — выговорил он, показывая на заткнутые дыры, и впал в истерику.

* * *

«КОГОТЬ ДЬЯВОЛА».

189 СВЕТОВЫХ МИНУТ ДО ПОЖИРАТЕЛЯ СОЛНЦ

   Руонн тар Айярмендил настороженно смотрел через столик на рифтерского капитана, не обращая внимания на шум, стоящий в переполненном рифтхавенском клубе. Свет здесь был достаточно слабым, чтобы снять очки, но Руонн не стал этого делать: он не доверял этому гайо с льстивыми манерами и не желал показывать ему своих глаз. Кроме того, так он мог наблюдать за подавальщицами, не привлекая к себе внимания. Мимо проследовала одна с особенно здоровенным бюстом, который гипнотически колыхался при гравитации в одну четвертую «же», и Руонн почувствовал возбуждение.
   — ...но что будет, если он выйдет из-под контроля или я захочу дезактивировать его, но не смогу?
   Руонн вернул внимание к Й'Мармору, раздраженный его нытьем и тем, как тот все время лапал взятую напрокат секс-игрушку — точно хотел произвести на барканца впечатление своей потенцией. Руонн подавил ухмылку: красотка уж больно тоща на его вкус — грудь у нее даже при четверти гравитации еле-еле натягивает шелковую блузку.
   Внезапно потеряв терпение, Руонн подвинул через стол свой электронный блокнот.
   — Гляди, — рявкнул он, — тут все очень просто. Ты получишь руководство и автономный проектор. Кроме того, есть безотказные отключающие команды. Они похоронены очень глубоко в системе, и в инструкции их нет, поэтому тебе придется их запомнить.
   Он, само собой, не собирался дать рифтеру возможность запомнить эти коды. Когда их сделка состоится, он даст ему временный код — недоставало еще, чтобы Таллис в самом деле отключил логос и лишил его, Руонна, эйдолон шанса вернуться на Барку с информацией, которая возвысит его до полной потенции.
   Но когда он хотел убрать блокнот от Таллиса, секс-игрушка внезапно выгнула спину, и Руонн изумленно разинул рот: под шелковой блузкой внезапно выросли целые горы плоти с розовыми верхушками; они манили его через стол, обволакивая душистым теплом, уносили на огромную атласную постель, а шестек пронизывал невыразимым наслаждением все его существо. Окруженный гуриями, Руонн упал туда...

* * *

   Таллис отвел взгляд от пульта, выпучив глаза. Лури рядом с ним трепетала от возбуждения.
   — Про это ты мне не рассказывал! — проворковала она.
   — Просто такого никогда еще не было, — рявкнул он, отстраняясь от ее настойчивых рук. — Что это, собственно, было? — спросил он Киру Леннарт, явно удовлетворенную результатом. — И что будет, если... — он нервно посмотрел по сторонам, — если оно увидит?
   — Не увидит, — заверила Кира. — Когда я выманивала эту информацию от эйдолона, логос был вне петли. Он и теперь не видит ни этот пульт, ни эту комнату.
   — Значит, мы сможем его отключить? — заволновался Таллис.
   — Не сразу. Он все-таки может что-то заподозрить, хотя я думаю, что код этому помешает. Придется двигаться потихоньку. Если совместить это с запуском двигателей, я, пожалуй, смогу скрывать это достаточно долго, чтобы получить положительный результат.
   — А до тех пор?
   — До тех пор придется тебе воевать с Флотом без логоса.
   Раздосадованный Таллис набычился, но в этот момент зазвонил коммуникатор.
   — Это Эсбарт, капитан. Сигнал от Ювяшжта. Мониторная тревога.
   Таллис посмотрел на Киру — синяки под глазами четко выделялись на его осунувшемся лице — и вышел. Кира со вздохом последовала за ним, игнорируя призывный взгляд Лури. Лури идиотка, а Таллис еще больший идиот. И я тоже идиотка, раз торчу на этом корабле. Что ж, век живи — век учись.
   Кира очень надеялась, что успеет научиться еще чему-то.

* * *

«ФЕР Д'ЛАНЦ».

СКАЧКОВЫЙ РАДИУС СИСТЕМЫ ПОЖИРАТЕЛЯ СОЛНЦ

   Келлийский корабль запустил катер в космос. Брендон наблюдал за этим, как завороженный. Они не просто расстыковались, как это делают человеческие машины, а разделились тягуче, как ириска. Маленький корабль, похожий на обтекаемого келли, отошел и развернулся на 360 градусов в прощальном салюте.
   — Ну вот, — сказал диарх Анхелес. — До Пожирателя Солнц сорок семь часов. Принимаемся за тренажеры.
   Брендон настроил свой скафандр согласно инструкции, загоревшейся на его лицевом щитке. Серводоспехи слегка шевельнулись, активированные на один процент, — именно столько требовалось для реалистической имитации.
   — Порядок, — сказал Анхелес. — Мауницу пойдет во главе, Тул и иль-Вестрос берут блошек и бегунки, ты, Опион, со своим отделением осваиваешь келлийскую технику... — Раздав задания всем и каждому, диарх сказал: — Что касается вашего величества...
   — Диарх, — прервал Брендон, — кончайте-ка с этим «величеством». Как вы, интересно, будете отдавать мне команды? «Подвиньте свою драгоценную задницу туда-то и туда-то, ваше логосом долбаное величество?»
   Долю секунды в эфире царило ошеломленное молчание, а после он разрядился хохотом и гиканьем.
   — Хорошо, ваше... как же мне тогда к вам обращаться? Не могу же я орать вам «Аркад».
   — Как насчет Иегуды? — предложил Евген Опион, которого Брендон уже знал как неисправимого шутника. Иегуда — помощник Мэрфи; иногда он — или она, ибо пол этого существа не поддается определению, заступается за пострадавших от неумолимого закона подлости.
   — В самый раз, — сказал Брендон. — Маленький человечек, которого никогда нет на месте. Так и следует относиться к «Его Величеству» в этой увеселительной поездке.
   — Ладно, Иегуда. — Анхелес набрал в грудь воздуха. — Но советую тебе, в отличие от твоего тезки, всегда быть на месте, когда я называю твое имя.
   — Будьте спокойны, — засмеялся Брендон. — Вы не избавитесь от меня, даже если очень захотите.

29

«ГРОЗНЫЙ»

   На мостике «Грозного» стояла жуткая тишина, порожденная сосредоточенностью, надеждой и страхом. За течением боя можно было следить лишь по отрывочной информации, поступающей из тысячи разных источников. Шепот тианьги словно выражал сожаление, которое верховный адмирал Марго О'Рейли Нг не позволяла себе испытывать. Уже теперь, до того, как враг вступил в бой по-настоящему, она тратила чьи-то жизни, обеспечивая прикрытие темным сгусткам возмездия, несущим к Пожирателю Солнц свой человеческий груз, включая нынешнего правителя Тысячи Солнц. Нынешнего — и, возможно, последнего.
   Нг старалась не поддаваться мрачным мыслям. Если она позволит себе это сейчас, что же будет, когда бой разгорится вовсю? Тогда, правда, для эмоций не останется времени — а текущий период весь состоит из финтов, наскоков и отступлений, перемежаемых изматывающим ожиданием. Ожидание — это самое худшее, потому что на этот раз врага отвлекают не подставные корабли, наполненные синтетическим мясом: Ювяшжт не дурак, и такими фокусами его надолго не отвлечь.
   Поэтому гибнут люди, а она, Нг, выбирает, кого из них отправить на бойню. Хуже того, она сидит здесь вдалеке от боя, защищенная броней крейсера, пока еще не обнаруженного врагом. «Грозный», имеющий единственную на Флоте гиперрацию, слишком ценен, чтобы подвергать его опасности — если его все-таки засекут, ему понадобится вся его мощь, наступательная и оборонительная.
   И Нг ждет в своей относительной безопасности, а тем временем драконьи зубы терзают корабли, составляющие огромный сенсорный круг в эксклюзивной зоне Пожирателя Солнц, куда крупные суда не допускаются, а дорогостоящие маневры у нескольких астероидов отвлекают внимание этого круга; Нг надеялась, что должарианцы раздробят свой круг, чтобы следить за множеством атак одновременно.
   Есть, правда, три вектора, которые в течение первых двадцати часов никакие сенсоры не засекут; три десантных катера. Начальный этап позади, но их след зарегистрирован в летописи боя. Заметит ли Ювяшжт этот след? Разумеется, заметит. Весь вопрос в том когда.
   Она и так уже держит его в неведении дольше, чем ожидала. И неясно, что он, собственно, может предпринять, чтобы остановить их. Перед катерами мчится достаточно квантоблоков — которые достигнут станции уже через два часа, — чтобы обеспечить десанту проникновение внутрь. Так по крайней мере утверждает тактическая статистика.
   — Тактика, — спросила Нг, — есть изменения в должарском сенсорном ряду?
   — Ничего существенного, — ответил Ром-Санчес. — Они сосредоточены на акции у астероида феникс-юг девять.
   Эскадра Кестлера. Именно там обе стороны пока что несут самые тяжелые потери.
   — Не понимаю, почему должарианцы просто не взорвут эти астероиды, чтобы не дать нам использовать их, — сказала младший лейтенант Варригаль.
   — Взорвут, если ситуация станет для них опасной. Но пока они предпочитают драться. Это их единственная возможность навязать нам бой, в котором отступление для нас исключено.
   — Это не будет иметь большого значения, если они все-таки включат Пожиратель Солнц, — заметила Варригаль.
   — Совершенно верно. Потому-то мы и тянем время — и они тоже.
   В окне на главном экране внезапно появился келлийский разведчик, и Нг вернулась к насущным делам. Хорошие вести он привез или плохие, это не так уж важно.
   Настоящий бой начнется через два часа.

* * *

«КУЛАК ДОЛЖАРА»

   На мостике «Кулака Должара» царило триумфальное оживление. Ювяшжт наслаждался им. Наконец-то он совершит заключительный этап возмездия, что так долго не удавалось его господину, Аватару, — совершит своими собственными руками. Он втянул в себя воздух, насыщенный электричеством и потом, и подался вперед в командном кресле, словно подобравшись для прыжка. Все, что указывало ему на его добычу, — это россыпь огненных точек на экране и поток информации с подчиненных ему кораблей.
   Но что-то не давало ему покоя — что-то недостающее или затаившееся в засаде до поры до времени. Пылающий глаз черной дыры таращился на него, окруженный огненным ореолом гибнущей материи, — безжалостный глаз, ожидающий полной перемены ситуации, которой Ювяшжт, непонятно почему, все-таки боялся.
   — Тактика! — отрывисто бросил он. — Последние данные.
   Шо-эрехнат тур-Дженниск стал зачитывать список поврежденных и уничтоженных кораблей — враг нес гораздо более тяжелые потери, чем Должарский флот. Ювяшжт в это время смотрел на тактический экран, напрягаясь, чтобы разглядеть след.
   — Прогони это назад, с получасовыми интервалами за пять секунд.
   Бой обратился вспять, побеждая энтропию — разнесенные на атомы корабли восстанавливались вновь. Отлив и прилив, выпады и контрвыпады. Между непрерывно поступающими рапортами и командами, отдаваемыми в ответ, кювернат Ювяшжт продолжал изучать тактическую историю боя: стрела времени сновала взад и вперед.
   И он нашел это: отсутствие тройного следа вплоть до двадцатого часа сражения.
   Он стукнул кулаком по подлокотнику, что заставило нескольких офицеров украдкой посмотреть на него.
   — Связь, сигнал сенсорному ряду! Вот координаты.
   Офицер по связи передала команду, но после заколебалась:
   — Кювернат, для этого им понадобится обратиться внутрь.
   — Именно! — рявкнул Ювяшжт, и связистка поспешила отвернуться к своему пульту.
   Ювяшжт представлял себе, как его команда, отданная по гиперсвязи, передается потом на обычных радиоволнах фланговым кораблям сенсорного ряда — тем, что уцелели после атаки вражеских драконьих зубов; представлял медленные зевки детекторных стрел и немногим более быстрое проявление изображения на экранах — картинка, которая через корабли-передатчики поступит затем к нему.
   Она проявилась наконец и у него на экране, сложившись из мельтешащих частиц: черный космос, край сращенного диска, красная масса Пожирателя Солнц, находящегося в самом фокусе. И три точки яркого, актинического света. Ювяшжт не нуждался в запинающемся докладе Службы обнаружения. Он сам знал, что видит перед собой.
   Десантные катера в режиме торможения.

* * *

ПОЖИРАТЕЛЬ СОЛНЦ

   Тат наконец-то уснула нормальным сном.
   Лар, испустив долгий вздох облегчения, осторожно встал. Тат зашевелилась, и Дем крепко обнял ее. Лар слез с постели, позаботившись, чтобы тепло не ушло из-под одеяла, сел на пол и обулся, не сводя глаз с Тат.
   С чем таким она встретилась в виртуальном мире? Лар не слышал ничего страшнее ее бреда после повышенной дозы мозгососа. Двое долгих суток он оставался при ней по приказу Моррийона, а она от буйных фаз, когда она дергалась, как под током, и бормотала непонятные слова, переходила к тихим, когда сидела и пускала слюни с широко раскрытыми невидящими глазами. Даже во сне она не находила покоя, но Лар не хотел больше прибегать к наркотикам; вместо этого он заставлял ее пить воду, чтобы изгнать из организма остатки мозгососа. И вот наконец она уснула нормальным сном.
   Из ее обрывочных фраз Лар понял, что ей, Седри и Единству удалось частично укротить Норио, но по меньшей мере одна проблема осталась нерешенной. Был только один способ узнать о результатах этого виртуального боя: послушать, что говорят в рекреации.
   Встав с пола, он увидел, что брат открыл глаза.
   — Ей страшно, — сказал Лар как можно ласковее. — Побудь с ней, Дем. Побудь.
   Дем закрыл глаза, но Лар почувствовал, что брат его понял — насколько вообще был способен понимать. Иногда он вел себя как малый ребенок, иногда вообще отсутствовал, но родственные чувства остались при нем.
   Единственное, на что еще позволял себе надеяться Лар в эти дни, было будущее Дема. Он довольно хорошо узнал своих новых товарищей по команде — как-то странно причислять себя к команде, ни разу не видав корабля! — и убедился, что Вийе можно доверять. Она сказала, что, если они спасутся и доберутся до Рифтхавена, она найдет Дему лучшего медтеха — келлийского хирурга; она знает, что Дема можно вылечить. Откуда она это знает и как это будет оплачиваться, Лара не волновало. Эта надежда поддерживала его во время долгого кошмара во сне и наяву, который представляла собой жизнь на Пожирателе Солнц.
   У рекреационной он осторожно прошел мимо неподвижного огра и нашел внутри все те же несколько групп, тщательно соблюдающих изоляцию: бори-катеннахи на лучших местах — Фарниоль, поймав его взгляд, слегка кивнула; их подхалимы тут же рядом; бори низшего ранга вроде него самого по всей комнате; несколько серых должарианцев и у самых стен — те, на чей рассудок станция повлияла пагубно. Лар из жалости отвел взгляд от их пустых глаз. Должно быть, на каком-то уровне они все-таки функционируют, иначе должарианцы, не терпящие у себя тех, кто не способен работать, выбросили бы их в космос. Но сидеть вот так, одиноко, в петле бесконечного ужаса...
   «Вот что получается, когда разрушают наши семьи», — сердито подумал Лар, становясь в очередь к подогревателю. Странно, что он, при всем своем увлечении историей и обычаями бори, никогда не испытывал ни малейшего желания посетить родную планету. Теперь, после вынужденного знакомства с бори, которым не посчастливилось сбежать от завоевателей, он стал мечтать об освобождении своих братьев, томящихся на Должаре, и о возвращении вместе с ними на острова Бори.
   Запах жирной наперченной капусты вернул его к настоящему. Он увидел, что следующая очередь будет его, и машинально получил порцию вечного жаркого с хлебом, в просторечии именуемого дерьмом с сухарями — похоже, это была дань вековой традиции. Клейкая бурая масса в его миске служила живым свидетельством того, что должарианцы исказили культуру бори почти до неузнаваемости. Даже Тат, покинувшая Бори в четырехлетнем возрасте, помнила великое разнообразие морских продуктов, фруктов и овощей — и все это было так дешево, что даже бедные питались хорошо.