Страница:
— Всех троих, — ответила она. — Надо исходить из того, что они направили самые скоростные свои корабли во все крупные центры, а цены, назначенной за голову Аркада — если они, конечно, обнаружили, что он все еще жив, — хватит, чтобы купить чью угодно преданность.
— Локри?
Лицо Вийи не изменилось.
— Он нас не продаст.
Ну да, конечно: стоит только Брендону, проданному тем, кто за ним охотится, проговориться насчет рейда на Артелион — и сказать подлинное название судна, — и их всех можно считать трупами. Локри не продаст Аркада хотя бы потому, что единственной наградой ему будет крюк под ребра в какой-нибудь из серных копей на Должаре.
Жаим перевел дыхание.
— Все равно это опасно. Что, если кто-нибудь догадается сопоставить смерть палачей с эйя? О том, что они с нами, известно многим...
— Им известно, что эйя способны убивать, но эффект их фи достаточно разнообразен, чтобы опознать именно их. — Она замолчала и быстро подняла взгляд.
Секунду спустя сигнальная лампа над входным люком замигала, извещая о посетителе. Вийя медленно протянула руку и — как показалось Жаиму, неохотно — нажала на клавишу замка.
Люк скользнул в сторону, и вошел Брендон, чисто вымытый, переодетый в свежий костюм, одолженный ему Жаимом. Взгляд его перебежал с одного на другую.
— Может, мне зайти позже?
Жаим встал, чтобы уходить, но Вийя движением руки остановила его.
«Но ведь это совершенно ясно: он хочет поговорить с ней наедине», — подумал Жаим.
Пауза переросла в напряженное молчание. Брендон ждал, что Вийя заговорит, но она просто продолжала неподвижно сидеть.
— Мы куда-то подлетаем? — спросил Брендон.
— Сфероид Чангов, — ответила Вийя.
— Можно будет мне с Омиловыми сойти там с корабля?
— Возможно, — коротко сказала Вийя. Брендон медленно обошел каюту, потом повернулся и улыбнулся.
— Собственно, я спрашивал это в попытке уяснить наш статус. Пассажиры мы, или пленники, или кто-то еще?
— В Тысяче Солнц теперь нет безопасных мест, — заметила Вийя.
— На этом можно сыграть, — возразил Брендон. Она покачала головой.
— Если вас обнаружат, ваши враги, да и наши тоже, не заставят себя долго ждать.
Лицо Брендона не изменилось. Он слегка кивнул, обдумывая, потом сделал еще несколько шагов, не сводя взгляда со сверкающего камня. Он с улыбкой повернулся к ним и чуть шутливо изобразил рукой изысканный жест.
Вийя промолчала.
— Так или иначе, — продолжал Брендон, глядя теперь на серебряный шар над пультом Вийи, — Себастьян не согласится покинуть корабль без своего артефакта.
Вийя продолжала молчать.
Жаиму стало немного не по себе — так пристально она смотрела на Аркада, расхаживающего взад-вперед по каюте.
«Она не предложила ему сесть, а он слишком воспитан, чтобы попросить об этом», — понял Жаим.
— Что это? — спросил Брендон, показывая на гобелен.
— Джур'жни Чжарг'ат Хореид, — ответила она.
— Испепеление Острова Хорей, — перевел Брендон сам себе.
Жаим удивленно заломил бровь.
— Ты знаешь должарианский?
— Немного, — ответил Брендон. — Пришлось выучить для самообороны, еще в детстве. У Анариса была похожая картинка, только он не говорил нам, что это такое.
«Анарис Рахал'Джерроди, сын Эсабиана, заложник после Ахеронта, — подумал Жаим. — Интересно, жив ли он еще».
Брендон подошел поближе приглядеться к гобелену, не дотрагиваясь до него.
— Откуда это у вас?
— Купила, — бесстрастным голосом ответила Вийя. — У торговца антиквариатом на Рифтхавене.
Брендон пересек каюту, подошел к люку в комнату эйя, потом повернул обратно. В каюте было прохладно — оптимальная температура для должарианца. Когда Аркад проходил мимо него, Жаим уловил легкий запах мыла.
— Вам приходилось встречаться с Эсабианом? — спросил Брендон.
— Нет.
Вопрос был обращен к обоим, так что Жаим тоже мотнул головой. Голубые глаза Брендона скользнули по его лицу, но взгляд оставался рассеянным; Жаим даже не понял, видел ли его Аркад.
«Он пытается прочесть её, и у него ничего не выходит».
Снова наступило молчание, но Вийя вдруг первая нарушила его.
— Должарианские нобли редко обращаются к кому-либо, кроме своих сеньоров и — редко, перед боем — противников.
«Он должен знать это, если учил их язык. Он хочет понять, каково было ее положение перед тем, как она покинула Должар».
Брендон снова пересек каюту, потом остановился перед Вийей.
— Спасибо, — сказал он, повернулся и вышел. Когда люк за его спиной закрылся, она резким движением оживила свой монитор.
— Нам всем нужны ремонт и дозаправка, — произнес Жаим.
Вийя подняла взгляд.
— Никто не захочет оставаться на борту, чтобы сторожить этих трех, — продолжал Жаим. — Тебе достаточно сказать Бабуле, что они должны вернуться на «Телварну», и она проследит за тем, чтобы так и было.
Она медленно кивнула.
— Верно.
Жаим поднялся. Она не удерживала его; если она и хотела поговорить с ним о чем-то еще до прихода Брендона, сейчас она явно передумала.
Он вышел.
Музыка стихла.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
13
Анарис покосился на с трудом поспевавшего за ним бори. Идея ночного освещения принадлежала Моррийону — разумеется, осуществить ее удалось только после того, как ему удалось отвести гнев Барродаха от старшего компьютерного техника, Ферразина. Тот с готовностью согласился подтвердить, что смена световых циклов изначально входит в компьютерную программу, так что отключать ее небезопасно.
«Назначив мне в секретари этого хромоножку, Барродах совершил чудовищную ошибку».
Слух о первой его встрече с призраком разлетелся очень быстро. В результате тарканцы начали относиться к нему почтительнее, чем просто к наследнику, хотя в присутствии Аватара они этого старались не выказывать. Ничего, эта встреча только усилит слухи.
Тарканец задержался перед небольшой деревянной дверью. Моррийон прошмыгнул вперед, набрал код, и дверь отворилась.
— Подожди здесь, — сказал Анарис тарканцу. Он вошел в покои Моррийона; бори — за ним.
Войдя, Анарис огляделся по сторонам. Маленькая квартирка была до боли аккуратной: длинный деревянный стол у стены с лежащими на нем геометрически безупречными пачками бумаги и чипов, тщательно приставленное к нему под прямым углом кресло. Остальная мебель — еще несколько кресел и низкий столик — тоже была расставлена с геометрической точностью.
Анарис заглянул в дверной проем, ведущий в спальню Моррийона. На низкой полке в пределах досягаемости с кровати стояло по меньшей мере десять коммуникаторов, каждый с наклеенной на него цветной дайпластовой лентой для маркировки. Все они были включены, и от шепота голосов в них комната казалась полной людей.
Что-то еще привлекло его внимание. Подушка на кровати лежала со стороны входа, а не у стены, на которой виднелись едва заметные пятна. Из этого следовало, что Моррийон спит ногами к стене, головой к двери.
Уверенность или просто эксцентричная привычка? Анарис знал, что сам ни за что не будет спать в таком уязвимом положении. Возвращаясь в гостиную, он посмотрел на Моррийона и сел в лучшее кресло у низкого столика. Его мнение о собственном секретаре претерпевало новые изменения.
«Он глубже, чем кажется, но тщательно это скрывает».
Моррийон почтительно стоял перед Анарисом до тех пор, пока тот знаком не предложил ему сесть.
— Здесь мы можем разговаривать без помех, господин, — сказал бори. — То, что услышат подслушивающие, будет отличаться от того, что мы говорим. Собственно, они услышат разговор о Нижериане, одном из союзников Барродаха.
Анарис задрал бровь.
— Ферразин, — полувопросительно, полуутвердительно произнес он.
Моррийон улыбнулся.
— Ваша протекция сослужила нам хорошую службу.
Анарис смотрел на бори до тех пор, пока тот не опустил взгляда. То, как тот произнес «нам», граничило с дерзостью, хоть и было правдой.
«Похоже, ты уже сделал выбор, и теперь мне предстоит сделать свой».
— Конечно, — нейтрально произнес Анарис, выждав на его взгляд подобающую паузу. Глубоко посаженные глазки Моррийона оттаяли немного, а в позе убавилось страха.
Последовало долгое молчание. Анарис видел, что бори собирается с духом задать вопрос, но боится, что тот окажется слишком личным. Должарианец расцепил руки и положил их на колени.
— Властелин, — официальным тоном начал Моррийон. — Я должен задать вопрос, затрагивающий ваших предков. Могу я иметь на то ваше позволение, свободное от боли и стали?
Анарис фыркнул, и бори содрогнулся.
— Ты хорошо вышколен, бори, но когда нас не слышат другие, можешь не затруднять себя формальностями.
Моррийон послушно склонил голову.
— Это касается видений. Я не понимаю, почему они преследуют вас. Если... — Он нервно сглотнул. — Если это и правда тени умерших панархистов, как говорят тарканцы, в этом был бы какой-то смысл, но раз это всего только компьютерный артефакт, почему так?
Анарис только посмотрел на него некоторое время, побуждая бори продолжать.
— Я спрашиваю не из любопытства, господин, но из желания знать больше с тем, чтобы использовать знания вам на благо.
Должарианец кивнул. Он не может делать все сам, а раз уж тарканец наверняка сообщит об этой встрече — слушатели поймут, куда он клонит, но доказать ничего не смогут — Моррийон предлагает ему свою службу. Если Анарис проиграет, Моррийон умрет — мучительной смертью.
«И ты знаешь, что это мне известно, не так ли, мой маленький хромой?»
Проницательность бори пришлась ему по душе — да, воистину, это достойный соперник для Барродаха.
— Это так, — согласился Анарис и поведал Моррийону историю о проделках Крисарха и их последствиях.
Когда он закончил, бори к удивлению Анариса хихикнул — странный, высокий звук, напоминающий кваканье древесной лягушки.
— Что ж, значит, это действительно тень Эренарха, хоть он сам еще жив. Как замечательно, что ваш враг помогает вам в борьбе за трон Аватара.
Анарис довольно улыбнулся этой шутке.
Во-первых, Анарис, похоже, воспринимал его как личность, несмотря на его внешнее уродство — наверняка ни один должарианский нобль не согласился бы так запросто прийти в его жилище. По должарианским меркам это было неслыханной потерей достоинства, и от Моррийона потребовалась вся его храбрость, чтобы предложить такое.
Анарис все смотрел на него. Лицо его хранило бесстрастность.
— Если верить Ферразину, есть и еще кое-что помимо этого, — продолжал бори. — Он утверждает, что со времени нашей встречи с Аватаром, когда тот приказал пощадить компьютер до тех пор, пока он продолжает выдавать информацию, с ним стало легче работать.
Анарис недоверчиво приподнял бровь,
— Он верит, что компьютер может различать людей и ведет себя с ними по-разному в зависимости от степени угрозы, которую они представляют собой его существованию. Он утверждает, что призраки не посещают Аватара, хотя тарканцы время от времени докладывают об их появлении в Малом Дворце во время его отсутствия.
Анарис принял задумчивый вид.
— Неужели он правда считает его разумным?
— Да. — Моррийон снова хихикнул, вспоминая ту смесь страха и гордости, с какой жирный техник говорил о дворцовом компьютере — словно отец о шаловливом ребенке. — Занятно, особенно если учесть, с какой рьяностью здешнее правительство защищало Запрет. И — правда это или нет — он может стать ценным союзником. И конечно, если Ферразин прав, компьютер нас сейчас подслушивает.
Анарис улыбнулся потолку.
— Раз так, компьютер, обещаю тебе, что до тех пор, пока ты помогаешь мне, я буду защищать тебя от своего папочки.
Моррийон даже зажмурился, застигнутый врасплох той легкостью, с которой наследник согласился с возможной разумностью дворцового компьютера. Не то чтобы должарианцы — в гораздо большей степени, чем бори — разделяли панархистский страх перед машинным разумом. Однако в том, как тот обращался к машине, была серьезность... нет, даже какое-то подобие почтительности. А поскольку не было никакой гарантии в том, что машина слушает их, Анарис проявил еще один признак странного по должарианским меркам поведения.
После недолгой паузы — словно он ожидал ответа — Анарис оглянулся на Моррийона.
— Добился ли Ферразин новых результатов по части связи?
Моррийон довольно кивнул. Это был один из наиболее удачных аспектов его дуэли с Барродахом.
— О да. Он установил параллельные, тайные каналы гиперволновой связи с рядом наших рифтерских союзников, в основном из рифтхавенских Синдикатов.
Анарис кивнул, и Моррийон испытал радостное возбуждение при виде откровенного удивления наследника по поводу его быстрого успеха и его нетерпения.
— Что самое лучшее во всем этом — так это то, что ваш отец не сможет возразить, даже если это и станет известным — ведь поддержание отношений с Синдикатами служит интересам Должара.
Анарис снова кивнул.
— Если этот компьютер будет готов к сотрудничеству, я ожидаю, что ты сможешь найти подобные же связи в отношении панархистов.
Взгляд его блуждал где-то вдалеке, на губах играла легкая улыбка.
Теперь пришла пора удивляться уже бори — и неспроста. Без той информации, что совершенно неожиданно объявилась на мониторе у Ферразина, пока они искали выходы на Рифтхавен, они не продвинулись бы и вполовину так далеко. Воистину, решил Моррийон, Анарис представляет собой причудливый сплав должарианской твердости и панархистской проницательности. Понимает ли Эсабиан, каким опасным конкурентом стал для него собственный сын? Моррийон искренне надеялся, что нет.
Ему припомнился видеочип сцены в Тронной Зале, когда пленный Панарх фактически победил Аватара, и как под конец высокая фигура Аватара казалась просто карликом в величественном интерьере Залы, центра панархистской власти. Глядя на выросшего здесь Анариса, Моррийон вдруг понял, что этот молодой должарианец смотрелся бы вполне достойно в этой зале, а возможно, даже и на троне.
«И я могу посадить его туда».
— Разумеется, мы можем не сомневаться в том, что мы слышали совсем не то, что говорилось в той комнате.
Секунду Эсабиан молча смотрел на него. Его сильные пальцы без устали плели дираж'у; блестящая шелковая нить отсвечивала в лучах солнца.
— Но тем не менее я приказал Нижериану проследить, — продолжал бори, — на случай, если эта штука служит двум целям сразу.
Аватар кивнул. Сплетающая проклятья нить издавала в его руках сухой, шепчущий звук, напоминающий ползущую по простыне змею.
— Этот бори хитрее, чем ты ожидал.
Намеренный упрек больно жалил, но Барродах не мог ответить, не ухудшив ситуацию. И ведь это правда. Неужели Нижериан предал его? Или это специально подстроено, чтобы посеять между ними недоверие? Или от него хотели, чтобы он так считал? Он выругался про себя: кто, как не он сам, серьезно недооценил Моррийона, который теперь, находясь под покровительством Анариса, не подчинялся более Барродаху?
Бори взял из стопки другую бумагу, надеясь занять Аватара новой темой, но тот продолжал задумчивым тоном:
— Точно такая же ошибка Эзригара, отцовского секретаря, возвела меня на трон. — Аватар холодно улыбнулся, и в глазах его появилось все то же странное выражение. — Впрочем, все это было еще до тебя.
Казалось, в комнате сделалось холоднее. Барродах подстроил позор и смерть своего предшественника, Террелигана, всего через пять лет после того, как Аватар убил своего отца с целью захвата трона. Разумеется, Эсабиан знал об этом — должарианская аристократия даже поощряла междоусобную борьбу бюрократов-бори, не без оснований полагая, что сильнейший выживший будет служить эффективнее. Но почему он вспомнил об этом сейчас?
И тут, когда дираж'у претерпела в руках его господина еще одну, очередную эволюцию, бори вдруг понял: Аватару скучно. Панархия пала к его ногам, его главный враг сидел узником в собственном дворце, ничто в настоящий момент не угрожало ему. Барродах понимал и знал, что Эсабиан тоже понимает, что это ненадолго, что все изменится, как только панархисты перегруппируют силы. Но пока, похоже, Аватар искал развлечений в другом.
Бори ждал. Он ощущал, как холодный пот начинает струиться по его спине.
Загудел коммуникатор, и от облегчения Барродах, дернувшись к нему, едва не опрокинул стопку чипов. Экран осветился, и на нем появилось лицо капитана «Кулака Должара», отвечавшего за связь с рифтерскими союзниками в становившейся все более запутанной тактической обстановке.
— Говорит кювернат Ювяшжт. Мы потеряли связь с системой Шарванна. «Адская Роза», последний из находившихся там кораблей с урианской связью на борту, уничтожен в бою с другим рифтерским судном.
— Что! — вскинулся Барродах, увидев на лице Аватара внезапную вспышку гнева. Им так и не удалось пока обнаружить ни Сердца Хроноса, ни каких-либо намеков на его возможное местонахождение, а теперь они лишились и мгновенной связи с системой. Если Сердце и нашлось, они узнают об этом не раньше, чем через пять дней.
— Я послал туда оборудованный связью фрегат из флотилии Чартерли. Он прибудет через шесть дней: я решил, что дела на Малахронте слишком важны, чтобы ослаблять группу Хрима.
— Но что случилось? Откуда ты знаешь, что это другие рифтеры, а не панархисты?
— Мы приняли передачу капитана фрегата, Лигниса, прерванную его разрушением. Он вошел в скачок слишком близко к радиусу,
— Включи нам запись, — приказал Эсабиан.
Бори показалось, что он увидел на лице Аватара тень адресованной ему издевательской улыбки. Лицо капитана на экране исчезло, сменившись видом толстяка с блестящим лысым черепом и массивной челюстью. Рваный розовый шрам тянулся по лбу и щеке, приподнимая веко одного глаза, что придавало лицу вечно удивленное выражение. За его спиной в помещении — как понял Барродах, на мостике «Адской Розы» — царила неразбериха боя: доклады о повреждениях, злобные выкрики, мигающие красные огни. Судя по их обилию, корабль находился в опасности.
— Продолжайте попытки связаться с ней на каналах Братства, — крикнул толстяк кому-то через плечо. — Не может же она не откликнуться!
— Скачковые восстановлены! — крикнул женский голос откуда-то сзади. — Десять секунд до готовности!
— Прыгайте, как только они заработают, — приказал Лигнис, расплываясь в улыбке, и повернулся обратно к экрану. — И отставить мою последнюю депешу к ней. Скажи ей, пусть поцелует меня в задницу. Мы снова контролируем ситуацию, — продолжал он, обращаясь уже к Ювяшжту, — так что сейчас выберемся отсюда. Но пришлите лучше сюда побольше кораблей, если хотите заполучить...
— Скачковые готовы!
Экран покрылся рябью, и толстяк вдруг завопил. Борясь с тошнотой, Барродах в ужасе смотрел на то, как рот толстяка открывался все шире и шире, заворачиваясь на щеки, а за губами выворачиваются зубы и десны. Затылок его раскололся как орех, и из головы выплеснулся рыхлым тестом мозг. Лицо разломилось по оси и вывернулось наизнанку. Странное дело, но все это время он не переставал кричать. Потом, словно сжалившись, передача оборвалась.
Барродах стиснул зубы и напрягся, борясь с воспоминаниями о собственном смертном ужасе там, в коридоре у кухни, когда на них напали обезумевшие роботы с тестом. Он еще думал тогда, что с ним происходит что-то вроде вот этого. Ювяшжт знал, что эта запись уязвит его. Кто рассказал ему? От злости даже унялась немного тошнота.
— Потрясающе, — сказал Аватар. — Проиграй еще раз.
Барродах подавил протест и запустил запись с начала. Он не осмеливался зажмуриться, поэтому старался просто смотреть сквозь экран, не видя изображения, а еще сильнее старался не слушать — впрочем, без особого успеха.
— Это очень похоже на то панархистское оружие устрашения, которое они использовали против Эводха, — заметил Аватар. Бори обратил внимание, что руки, державшие дираж'у, оставались неподвижны. — Дай техникам поручение просмотреть компьютер в поисках упоминаний об оружии, основанном на скачковой технологии. Оно может пригодиться при усмирении населения мятежных планет.
Бори нервно кивнул. Уже начали поступать донесения об организованном сопротивлении, так что ужас, посеянный использованием подобного оружия, был бы ценным подспорьем тем немногочисленным оккупационным силам, которые мог позволить себе Должар.
Впрочем, Аватару было совершенно не свойственно самому заниматься деталями; это всего лишь отражало степень его скуки. Барродах решил держать себя особенно осторожно, ибо пока Эсабиан пребывал в таком настроении, от него почти невозможно было что-либо утаить.
«Возможно, панархисты, наконец, нападут, как этого ожидает Ювяшжт — тогда у него появится, чем занять себя».
Однако пока этого не произошло, Барродах старался не думать о ближайших неделях.
— «Мбва Кали» под командой Мандроса Нукиэля.
Нг облегченно вздохнула. Им пришлось ждать меньше времени, чем она думала, — сообщения, которые «Грозный» за время долгого патрульного рейда оставил на пассивных ретрансляторах, ускорили встречу. Они прибыли в систему Глоррейкке, еще не затронутую войной, на два дня раньше расчетного выхода «Мбва Кали», но Нукиэлю потребовалось меньше двенадцати часов на то, чтобы найти их сообщение с координатами рандеву.
— Штурман, подведите нас на десять тысяч километров. Связь, установить прямой канал и вызвать его сразу же после выхода.
Стоило «Грозному» выйти обратно в четырехмерное пространство, как на главном экране высветилось окно с вытянутым чернобородым лицом капитана Нукиэля. Несколько напряженное выражение его чуть смягчилось, когда связь установилась в обоих направлениях,
— Капитан Нг, как приятно. Что, интересно, привело вас сюда, да еще с такими настойчивыми призывами на ретрансляторе?
«Значит, он ничего еще не знает».
Нг испытала короткий приступ замешательства, не зная, как ему сказать. До сих пор она встречалась с ним только раз, а из имевшихся о нем данных, которые она изучила в ожидании рандеву, у нее сложилось представление о прямолинейном, твердом характере, действующем строго по инструкциям. Ничего удивительного, если учитывать его происхождение из старинного дулусского рода Центральных Тетрад. Правда, короткая беседа с офицером, которому довелось служить под его началом, открыла еще одну сторону его характера: симпатию к офицерам с нестандартным мышлением и готовность обдумать новые идеи — если они, конечно, поданы так, чтобы заинтересовать его.
Что ж, это в его пользу.
Не дожидаясь ее ответа, Нукиэль повернулся к кому-то, находившемуся за кадром, выслушал доклад и повернулся к экрану, уже с гораздо более серьезным лицом.
— Прошу прощения, капитан Нг, но внешний осмотр вашего корабля показывает, что у вас повреждена кормовая секция «Бета». Вам нужна помощь?
Ладно, так будет проще.
— Спасибо, капитан Нукиэль, не нужна. Повреждения хуже, чем кажется, но гораздо слабее, чем могли бы быть. — Она набрала в грудь воздуха. — Мне очень жаль, но боюсь, именно мне придется известить вас о том, что Эсабиан Должарский нарушил Ахеронский Договор, вооружил несколько флотилий рифтеров оружием неслыханной мощи и нанес удар по целям в разных точках Тысячи Солнц. — Его недоверие выразилось разве что в слегка расширившихся зрачках. Она заговорила чуть быстрее. — Мы подозреваем, что Артелион пал, а все члены королевской семьи за исключением, возможно, самого Панарха, мертвы. — Она помолчала. — Я направила на Арес курьера с донесением обо всем, что нам известно.
Долгое мгновение он молча смотрел на нее. Она видела, как тяжело ему поверить в эту информацию.
— Ясно, — произнес он наконец. — Прошу разрешения прибыть к вам на борт для обсуждения дальнейших действий.
Нг с облегчением улыбнулась.
— Добро пожаловать, капитан Нукиэль.
Предлагая встретиться на борту «Грозного», Нукиэль признавал ее старшинство по рангу.
Договорившись о времени, они распрощались, и Нг покинула мостик, чтобы заняться приготовлениями. Она знала, что намеревается делать дальше, и несмотря на то, что она была старше Нукиэля по рангу, предпочитала убеждение простому приказу — особенно в отношении капитанов линкоров, чья независимость давно вошла на Флоте в поговорку.
— Локри?
Лицо Вийи не изменилось.
— Он нас не продаст.
Ну да, конечно: стоит только Брендону, проданному тем, кто за ним охотится, проговориться насчет рейда на Артелион — и сказать подлинное название судна, — и их всех можно считать трупами. Локри не продаст Аркада хотя бы потому, что единственной наградой ему будет крюк под ребра в какой-нибудь из серных копей на Должаре.
Жаим перевел дыхание.
— Все равно это опасно. Что, если кто-нибудь догадается сопоставить смерть палачей с эйя? О том, что они с нами, известно многим...
— Им известно, что эйя способны убивать, но эффект их фи достаточно разнообразен, чтобы опознать именно их. — Она замолчала и быстро подняла взгляд.
Секунду спустя сигнальная лампа над входным люком замигала, извещая о посетителе. Вийя медленно протянула руку и — как показалось Жаиму, неохотно — нажала на клавишу замка.
Люк скользнул в сторону, и вошел Брендон, чисто вымытый, переодетый в свежий костюм, одолженный ему Жаимом. Взгляд его перебежал с одного на другую.
— Может, мне зайти позже?
Жаим встал, чтобы уходить, но Вийя движением руки остановила его.
«Но ведь это совершенно ясно: он хочет поговорить с ней наедине», — подумал Жаим.
Пауза переросла в напряженное молчание. Брендон ждал, что Вийя заговорит, но она просто продолжала неподвижно сидеть.
— Мы куда-то подлетаем? — спросил Брендон.
— Сфероид Чангов, — ответила Вийя.
— Можно будет мне с Омиловыми сойти там с корабля?
— Возможно, — коротко сказала Вийя. Брендон медленно обошел каюту, потом повернулся и улыбнулся.
— Собственно, я спрашивал это в попытке уяснить наш статус. Пассажиры мы, или пленники, или кто-то еще?
— В Тысяче Солнц теперь нет безопасных мест, — заметила Вийя.
— На этом можно сыграть, — возразил Брендон. Она покачала головой.
— Если вас обнаружат, ваши враги, да и наши тоже, не заставят себя долго ждать.
Лицо Брендона не изменилось. Он слегка кивнул, обдумывая, потом сделал еще несколько шагов, не сводя взгляда со сверкающего камня. Он с улыбкой повернулся к ним и чуть шутливо изобразил рукой изысканный жест.
Вийя промолчала.
— Так или иначе, — продолжал Брендон, глядя теперь на серебряный шар над пультом Вийи, — Себастьян не согласится покинуть корабль без своего артефакта.
Вийя продолжала молчать.
Жаиму стало немного не по себе — так пристально она смотрела на Аркада, расхаживающего взад-вперед по каюте.
«Она не предложила ему сесть, а он слишком воспитан, чтобы попросить об этом», — понял Жаим.
— Что это? — спросил Брендон, показывая на гобелен.
— Джур'жни Чжарг'ат Хореид, — ответила она.
— Испепеление Острова Хорей, — перевел Брендон сам себе.
Жаим удивленно заломил бровь.
— Ты знаешь должарианский?
— Немного, — ответил Брендон. — Пришлось выучить для самообороны, еще в детстве. У Анариса была похожая картинка, только он не говорил нам, что это такое.
«Анарис Рахал'Джерроди, сын Эсабиана, заложник после Ахеронта, — подумал Жаим. — Интересно, жив ли он еще».
Брендон подошел поближе приглядеться к гобелену, не дотрагиваясь до него.
— Откуда это у вас?
— Купила, — бесстрастным голосом ответила Вийя. — У торговца антиквариатом на Рифтхавене.
Брендон пересек каюту, подошел к люку в комнату эйя, потом повернул обратно. В каюте было прохладно — оптимальная температура для должарианца. Когда Аркад проходил мимо него, Жаим уловил легкий запах мыла.
— Вам приходилось встречаться с Эсабианом? — спросил Брендон.
— Нет.
Вопрос был обращен к обоим, так что Жаим тоже мотнул головой. Голубые глаза Брендона скользнули по его лицу, но взгляд оставался рассеянным; Жаим даже не понял, видел ли его Аркад.
«Он пытается прочесть её, и у него ничего не выходит».
Снова наступило молчание, но Вийя вдруг первая нарушила его.
— Должарианские нобли редко обращаются к кому-либо, кроме своих сеньоров и — редко, перед боем — противников.
«Он должен знать это, если учил их язык. Он хочет понять, каково было ее положение перед тем, как она покинула Должар».
Брендон снова пересек каюту, потом остановился перед Вийей.
— Спасибо, — сказал он, повернулся и вышел. Когда люк за его спиной закрылся, она резким движением оживила свой монитор.
— Нам всем нужны ремонт и дозаправка, — произнес Жаим.
Вийя подняла взгляд.
— Никто не захочет оставаться на борту, чтобы сторожить этих трех, — продолжал Жаим. — Тебе достаточно сказать Бабуле, что они должны вернуться на «Телварну», и она проследит за тем, чтобы так и было.
Она медленно кивнула.
— Верно.
Жаим поднялся. Она не удерживала его; если она и хотела поговорить с ним о чем-то еще до прихода Брендона, сейчас она явно передумала.
Он вышел.
Музыка стихла.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
13
АРТЕЛИОН
Когда они свернули за угол на втором подуровне Большого Дворца, что-то светящееся вышмыгнуло из стены у самых ног выделенного Анарису тарканского провожатого. Руки гвардейца судорожно стиснулись на оружии, глаза тревожно покосились на Анариса, старавшегося изображать легкую скучающую улыбку. Немного успокоившись, тарканец зашагал дальше, но сжавшие рукоять бластера пальцы оставались белыми. То, что огни в коридоре горели вполнакала — стояло время ночной вахты, — только ухудшало ситуацию.Анарис покосился на с трудом поспевавшего за ним бори. Идея ночного освещения принадлежала Моррийону — разумеется, осуществить ее удалось только после того, как ему удалось отвести гнев Барродаха от старшего компьютерного техника, Ферразина. Тот с готовностью согласился подтвердить, что смена световых циклов изначально входит в компьютерную программу, так что отключать ее небезопасно.
«Назначив мне в секретари этого хромоножку, Барродах совершил чудовищную ошибку».
Слух о первой его встрече с призраком разлетелся очень быстро. В результате тарканцы начали относиться к нему почтительнее, чем просто к наследнику, хотя в присутствии Аватара они этого старались не выказывать. Ничего, эта встреча только усилит слухи.
Тарканец задержался перед небольшой деревянной дверью. Моррийон прошмыгнул вперед, набрал код, и дверь отворилась.
— Подожди здесь, — сказал Анарис тарканцу. Он вошел в покои Моррийона; бори — за ним.
Войдя, Анарис огляделся по сторонам. Маленькая квартирка была до боли аккуратной: длинный деревянный стол у стены с лежащими на нем геометрически безупречными пачками бумаги и чипов, тщательно приставленное к нему под прямым углом кресло. Остальная мебель — еще несколько кресел и низкий столик — тоже была расставлена с геометрической точностью.
Анарис заглянул в дверной проем, ведущий в спальню Моррийона. На низкой полке в пределах досягаемости с кровати стояло по меньшей мере десять коммуникаторов, каждый с наклеенной на него цветной дайпластовой лентой для маркировки. Все они были включены, и от шепота голосов в них комната казалась полной людей.
Что-то еще привлекло его внимание. Подушка на кровати лежала со стороны входа, а не у стены, на которой виднелись едва заметные пятна. Из этого следовало, что Моррийон спит ногами к стене, головой к двери.
Уверенность или просто эксцентричная привычка? Анарис знал, что сам ни за что не будет спать в таком уязвимом положении. Возвращаясь в гостиную, он посмотрел на Моррийона и сел в лучшее кресло у низкого столика. Его мнение о собственном секретаре претерпевало новые изменения.
«Он глубже, чем кажется, но тщательно это скрывает».
Моррийон почтительно стоял перед Анарисом до тех пор, пока тот знаком не предложил ему сесть.
— Здесь мы можем разговаривать без помех, господин, — сказал бори. — То, что услышат подслушивающие, будет отличаться от того, что мы говорим. Собственно, они услышат разговор о Нижериане, одном из союзников Барродаха.
Анарис задрал бровь.
— Ферразин, — полувопросительно, полуутвердительно произнес он.
Моррийон улыбнулся.
— Ваша протекция сослужила нам хорошую службу.
Анарис смотрел на бори до тех пор, пока тот не опустил взгляда. То, как тот произнес «нам», граничило с дерзостью, хоть и было правдой.
«Похоже, ты уже сделал выбор, и теперь мне предстоит сделать свой».
— Конечно, — нейтрально произнес Анарис, выждав на его взгляд подобающую паузу. Глубоко посаженные глазки Моррийона оттаяли немного, а в позе убавилось страха.
Последовало долгое молчание. Анарис видел, что бори собирается с духом задать вопрос, но боится, что тот окажется слишком личным. Должарианец расцепил руки и положил их на колени.
— Властелин, — официальным тоном начал Моррийон. — Я должен задать вопрос, затрагивающий ваших предков. Могу я иметь на то ваше позволение, свободное от боли и стали?
Анарис фыркнул, и бори содрогнулся.
— Ты хорошо вышколен, бори, но когда нас не слышат другие, можешь не затруднять себя формальностями.
Моррийон послушно склонил голову.
— Это касается видений. Я не понимаю, почему они преследуют вас. Если... — Он нервно сглотнул. — Если это и правда тени умерших панархистов, как говорят тарканцы, в этом был бы какой-то смысл, но раз это всего только компьютерный артефакт, почему так?
Анарис только посмотрел на него некоторое время, побуждая бори продолжать.
— Я спрашиваю не из любопытства, господин, но из желания знать больше с тем, чтобы использовать знания вам на благо.
Должарианец кивнул. Он не может делать все сам, а раз уж тарканец наверняка сообщит об этой встрече — слушатели поймут, куда он клонит, но доказать ничего не смогут — Моррийон предлагает ему свою службу. Если Анарис проиграет, Моррийон умрет — мучительной смертью.
«И ты знаешь, что это мне известно, не так ли, мой маленький хромой?»
Проницательность бори пришлась ему по душе — да, воистину, это достойный соперник для Барродаха.
— Это так, — согласился Анарис и поведал Моррийону историю о проделках Крисарха и их последствиях.
Когда он закончил, бори к удивлению Анариса хихикнул — странный, высокий звук, напоминающий кваканье древесной лягушки.
— Что ж, значит, это действительно тень Эренарха, хоть он сам еще жив. Как замечательно, что ваш враг помогает вам в борьбе за трон Аватара.
Анарис довольно улыбнулся этой шутке.
* * *
Моррийон вытер слезящиеся глаза и глубоко вздохнул, ободренный тем, как наследник принял его шутку. Он решил, что Анарис — довольно беспокойный хозяин. По большей части его действия были такими, каких можно было ожидать от сына его отца, но порой его поведение становилось непредсказуемым.Во-первых, Анарис, похоже, воспринимал его как личность, несмотря на его внешнее уродство — наверняка ни один должарианский нобль не согласился бы так запросто прийти в его жилище. По должарианским меркам это было неслыханной потерей достоинства, и от Моррийона потребовалась вся его храбрость, чтобы предложить такое.
Анарис все смотрел на него. Лицо его хранило бесстрастность.
— Если верить Ферразину, есть и еще кое-что помимо этого, — продолжал бори. — Он утверждает, что со времени нашей встречи с Аватаром, когда тот приказал пощадить компьютер до тех пор, пока он продолжает выдавать информацию, с ним стало легче работать.
Анарис недоверчиво приподнял бровь,
— Он верит, что компьютер может различать людей и ведет себя с ними по-разному в зависимости от степени угрозы, которую они представляют собой его существованию. Он утверждает, что призраки не посещают Аватара, хотя тарканцы время от времени докладывают об их появлении в Малом Дворце во время его отсутствия.
Анарис принял задумчивый вид.
— Неужели он правда считает его разумным?
— Да. — Моррийон снова хихикнул, вспоминая ту смесь страха и гордости, с какой жирный техник говорил о дворцовом компьютере — словно отец о шаловливом ребенке. — Занятно, особенно если учесть, с какой рьяностью здешнее правительство защищало Запрет. И — правда это или нет — он может стать ценным союзником. И конечно, если Ферразин прав, компьютер нас сейчас подслушивает.
Анарис улыбнулся потолку.
— Раз так, компьютер, обещаю тебе, что до тех пор, пока ты помогаешь мне, я буду защищать тебя от своего папочки.
Моррийон даже зажмурился, застигнутый врасплох той легкостью, с которой наследник согласился с возможной разумностью дворцового компьютера. Не то чтобы должарианцы — в гораздо большей степени, чем бори — разделяли панархистский страх перед машинным разумом. Однако в том, как тот обращался к машине, была серьезность... нет, даже какое-то подобие почтительности. А поскольку не было никакой гарантии в том, что машина слушает их, Анарис проявил еще один признак странного по должарианским меркам поведения.
После недолгой паузы — словно он ожидал ответа — Анарис оглянулся на Моррийона.
— Добился ли Ферразин новых результатов по части связи?
Моррийон довольно кивнул. Это был один из наиболее удачных аспектов его дуэли с Барродахом.
— О да. Он установил параллельные, тайные каналы гиперволновой связи с рядом наших рифтерских союзников, в основном из рифтхавенских Синдикатов.
Анарис кивнул, и Моррийон испытал радостное возбуждение при виде откровенного удивления наследника по поводу его быстрого успеха и его нетерпения.
— Что самое лучшее во всем этом — так это то, что ваш отец не сможет возразить, даже если это и станет известным — ведь поддержание отношений с Синдикатами служит интересам Должара.
Анарис снова кивнул.
— Если этот компьютер будет готов к сотрудничеству, я ожидаю, что ты сможешь найти подобные же связи в отношении панархистов.
Взгляд его блуждал где-то вдалеке, на губах играла легкая улыбка.
Теперь пришла пора удивляться уже бори — и неспроста. Без той информации, что совершенно неожиданно объявилась на мониторе у Ферразина, пока они искали выходы на Рифтхавен, они не продвинулись бы и вполовину так далеко. Воистину, решил Моррийон, Анарис представляет собой причудливый сплав должарианской твердости и панархистской проницательности. Понимает ли Эсабиан, каким опасным конкурентом стал для него собственный сын? Моррийон искренне надеялся, что нет.
Ему припомнился видеочип сцены в Тронной Зале, когда пленный Панарх фактически победил Аватара, и как под конец высокая фигура Аватара казалась просто карликом в величественном интерьере Залы, центра панархистской власти. Глядя на выросшего здесь Анариса, Моррийон вдруг понял, что этот молодой должарианец смотрелся бы вполне достойно в этой зале, а возможно, даже и на троне.
«И я могу посадить его туда».
* * *
Сердитым движением руки Барродах остановил запись.— Разумеется, мы можем не сомневаться в том, что мы слышали совсем не то, что говорилось в той комнате.
Секунду Эсабиан молча смотрел на него. Его сильные пальцы без устали плели дираж'у; блестящая шелковая нить отсвечивала в лучах солнца.
— Но тем не менее я приказал Нижериану проследить, — продолжал бори, — на случай, если эта штука служит двум целям сразу.
Аватар кивнул. Сплетающая проклятья нить издавала в его руках сухой, шепчущий звук, напоминающий ползущую по простыне змею.
— Этот бори хитрее, чем ты ожидал.
Намеренный упрек больно жалил, но Барродах не мог ответить, не ухудшив ситуацию. И ведь это правда. Неужели Нижериан предал его? Или это специально подстроено, чтобы посеять между ними недоверие? Или от него хотели, чтобы он так считал? Он выругался про себя: кто, как не он сам, серьезно недооценил Моррийона, который теперь, находясь под покровительством Анариса, не подчинялся более Барродаху?
Бори взял из стопки другую бумагу, надеясь занять Аватара новой темой, но тот продолжал задумчивым тоном:
— Точно такая же ошибка Эзригара, отцовского секретаря, возвела меня на трон. — Аватар холодно улыбнулся, и в глазах его появилось все то же странное выражение. — Впрочем, все это было еще до тебя.
Казалось, в комнате сделалось холоднее. Барродах подстроил позор и смерть своего предшественника, Террелигана, всего через пять лет после того, как Аватар убил своего отца с целью захвата трона. Разумеется, Эсабиан знал об этом — должарианская аристократия даже поощряла междоусобную борьбу бюрократов-бори, не без оснований полагая, что сильнейший выживший будет служить эффективнее. Но почему он вспомнил об этом сейчас?
И тут, когда дираж'у претерпела в руках его господина еще одну, очередную эволюцию, бори вдруг понял: Аватару скучно. Панархия пала к его ногам, его главный враг сидел узником в собственном дворце, ничто в настоящий момент не угрожало ему. Барродах понимал и знал, что Эсабиан тоже понимает, что это ненадолго, что все изменится, как только панархисты перегруппируют силы. Но пока, похоже, Аватар искал развлечений в другом.
Бори ждал. Он ощущал, как холодный пот начинает струиться по его спине.
Загудел коммуникатор, и от облегчения Барродах, дернувшись к нему, едва не опрокинул стопку чипов. Экран осветился, и на нем появилось лицо капитана «Кулака Должара», отвечавшего за связь с рифтерскими союзниками в становившейся все более запутанной тактической обстановке.
— Говорит кювернат Ювяшжт. Мы потеряли связь с системой Шарванна. «Адская Роза», последний из находившихся там кораблей с урианской связью на борту, уничтожен в бою с другим рифтерским судном.
— Что! — вскинулся Барродах, увидев на лице Аватара внезапную вспышку гнева. Им так и не удалось пока обнаружить ни Сердца Хроноса, ни каких-либо намеков на его возможное местонахождение, а теперь они лишились и мгновенной связи с системой. Если Сердце и нашлось, они узнают об этом не раньше, чем через пять дней.
— Я послал туда оборудованный связью фрегат из флотилии Чартерли. Он прибудет через шесть дней: я решил, что дела на Малахронте слишком важны, чтобы ослаблять группу Хрима.
— Но что случилось? Откуда ты знаешь, что это другие рифтеры, а не панархисты?
— Мы приняли передачу капитана фрегата, Лигниса, прерванную его разрушением. Он вошел в скачок слишком близко к радиусу,
— Включи нам запись, — приказал Эсабиан.
Бори показалось, что он увидел на лице Аватара тень адресованной ему издевательской улыбки. Лицо капитана на экране исчезло, сменившись видом толстяка с блестящим лысым черепом и массивной челюстью. Рваный розовый шрам тянулся по лбу и щеке, приподнимая веко одного глаза, что придавало лицу вечно удивленное выражение. За его спиной в помещении — как понял Барродах, на мостике «Адской Розы» — царила неразбериха боя: доклады о повреждениях, злобные выкрики, мигающие красные огни. Судя по их обилию, корабль находился в опасности.
— Продолжайте попытки связаться с ней на каналах Братства, — крикнул толстяк кому-то через плечо. — Не может же она не откликнуться!
— Скачковые восстановлены! — крикнул женский голос откуда-то сзади. — Десять секунд до готовности!
— Прыгайте, как только они заработают, — приказал Лигнис, расплываясь в улыбке, и повернулся обратно к экрану. — И отставить мою последнюю депешу к ней. Скажи ей, пусть поцелует меня в задницу. Мы снова контролируем ситуацию, — продолжал он, обращаясь уже к Ювяшжту, — так что сейчас выберемся отсюда. Но пришлите лучше сюда побольше кораблей, если хотите заполучить...
— Скачковые готовы!
Экран покрылся рябью, и толстяк вдруг завопил. Борясь с тошнотой, Барродах в ужасе смотрел на то, как рот толстяка открывался все шире и шире, заворачиваясь на щеки, а за губами выворачиваются зубы и десны. Затылок его раскололся как орех, и из головы выплеснулся рыхлым тестом мозг. Лицо разломилось по оси и вывернулось наизнанку. Странное дело, но все это время он не переставал кричать. Потом, словно сжалившись, передача оборвалась.
Барродах стиснул зубы и напрягся, борясь с воспоминаниями о собственном смертном ужасе там, в коридоре у кухни, когда на них напали обезумевшие роботы с тестом. Он еще думал тогда, что с ним происходит что-то вроде вот этого. Ювяшжт знал, что эта запись уязвит его. Кто рассказал ему? От злости даже унялась немного тошнота.
— Потрясающе, — сказал Аватар. — Проиграй еще раз.
Барродах подавил протест и запустил запись с начала. Он не осмеливался зажмуриться, поэтому старался просто смотреть сквозь экран, не видя изображения, а еще сильнее старался не слушать — впрочем, без особого успеха.
— Это очень похоже на то панархистское оружие устрашения, которое они использовали против Эводха, — заметил Аватар. Бори обратил внимание, что руки, державшие дираж'у, оставались неподвижны. — Дай техникам поручение просмотреть компьютер в поисках упоминаний об оружии, основанном на скачковой технологии. Оно может пригодиться при усмирении населения мятежных планет.
Бори нервно кивнул. Уже начали поступать донесения об организованном сопротивлении, так что ужас, посеянный использованием подобного оружия, был бы ценным подспорьем тем немногочисленным оккупационным силам, которые мог позволить себе Должар.
Впрочем, Аватару было совершенно не свойственно самому заниматься деталями; это всего лишь отражало степень его скуки. Барродах решил держать себя особенно осторожно, ибо пока Эсабиан пребывал в таком настроении, от него почти невозможно было что-либо утаить.
«Возможно, панархисты, наконец, нападут, как этого ожидает Ювяшжт — тогда у него появится, чем занять себя».
Однако пока этого не произошло, Барродах старался не думать о ближайших неделях.
* * *
ОБЛАКО ООРТА; СИСТЕМА ГЛОРРЕЙККЕ
— Выходной импульс, линкор в шести световых секундах! — Сообщение службы внешнего наблюдения на мгновение усилило напряжение на мостике «Грозного», но следующие же слова дежурного успокоили всех:— «Мбва Кали» под командой Мандроса Нукиэля.
Нг облегченно вздохнула. Им пришлось ждать меньше времени, чем она думала, — сообщения, которые «Грозный» за время долгого патрульного рейда оставил на пассивных ретрансляторах, ускорили встречу. Они прибыли в систему Глоррейкке, еще не затронутую войной, на два дня раньше расчетного выхода «Мбва Кали», но Нукиэлю потребовалось меньше двенадцати часов на то, чтобы найти их сообщение с координатами рандеву.
— Штурман, подведите нас на десять тысяч километров. Связь, установить прямой канал и вызвать его сразу же после выхода.
Стоило «Грозному» выйти обратно в четырехмерное пространство, как на главном экране высветилось окно с вытянутым чернобородым лицом капитана Нукиэля. Несколько напряженное выражение его чуть смягчилось, когда связь установилась в обоих направлениях,
— Капитан Нг, как приятно. Что, интересно, привело вас сюда, да еще с такими настойчивыми призывами на ретрансляторе?
«Значит, он ничего еще не знает».
Нг испытала короткий приступ замешательства, не зная, как ему сказать. До сих пор она встречалась с ним только раз, а из имевшихся о нем данных, которые она изучила в ожидании рандеву, у нее сложилось представление о прямолинейном, твердом характере, действующем строго по инструкциям. Ничего удивительного, если учитывать его происхождение из старинного дулусского рода Центральных Тетрад. Правда, короткая беседа с офицером, которому довелось служить под его началом, открыла еще одну сторону его характера: симпатию к офицерам с нестандартным мышлением и готовность обдумать новые идеи — если они, конечно, поданы так, чтобы заинтересовать его.
Что ж, это в его пользу.
Не дожидаясь ее ответа, Нукиэль повернулся к кому-то, находившемуся за кадром, выслушал доклад и повернулся к экрану, уже с гораздо более серьезным лицом.
— Прошу прощения, капитан Нг, но внешний осмотр вашего корабля показывает, что у вас повреждена кормовая секция «Бета». Вам нужна помощь?
Ладно, так будет проще.
— Спасибо, капитан Нукиэль, не нужна. Повреждения хуже, чем кажется, но гораздо слабее, чем могли бы быть. — Она набрала в грудь воздуха. — Мне очень жаль, но боюсь, именно мне придется известить вас о том, что Эсабиан Должарский нарушил Ахеронский Договор, вооружил несколько флотилий рифтеров оружием неслыханной мощи и нанес удар по целям в разных точках Тысячи Солнц. — Его недоверие выразилось разве что в слегка расширившихся зрачках. Она заговорила чуть быстрее. — Мы подозреваем, что Артелион пал, а все члены королевской семьи за исключением, возможно, самого Панарха, мертвы. — Она помолчала. — Я направила на Арес курьера с донесением обо всем, что нам известно.
Долгое мгновение он молча смотрел на нее. Она видела, как тяжело ему поверить в эту информацию.
— Ясно, — произнес он наконец. — Прошу разрешения прибыть к вам на борт для обсуждения дальнейших действий.
Нг с облегчением улыбнулась.
— Добро пожаловать, капитан Нукиэль.
Предлагая встретиться на борту «Грозного», Нукиэль признавал ее старшинство по рангу.
Договорившись о времени, они распрощались, и Нг покинула мостик, чтобы заняться приготовлениями. Она знала, что намеревается делать дальше, и несмотря на то, что она была старше Нукиэля по рангу, предпочитала убеждение простому приказу — особенно в отношении капитанов линкоров, чья независимость давно вошла на Флоте в поговорку.