Смит Шервуд. Властитель Вселенной

   — Ювяшжт ким каруш-на бо-синнарах, гри тушж ни-си-наррх перро-ти!
   Анарис закусил губу, с трудом удерживаясь от смеха. Неизвестный рифтер блестяще владел должарианским, сумев собрать в одной фразе самые обиднейшие из всех мыслимых ругательств, обвинив Ювяшжта в пристрастии к представителям своего пола.
   Ювяшжт с размаху ударил по пульту обоими кулаками, разбив его. Посыпались искры, из разбитого пульта пошел дым, и изображение на экране наконец пропало. Ювяшжт сделал знак перепуганной резервной связистке, которая заняла место за вторым пультом, а потом дежурившим у люка тарканцам. Те подскочили и уволокли оглушенную женщину с мостика.
   Анарис покосился на Моррийона, который сделал заметку в коммуникаторе. Если Терреск-джи останется живой, он заступится за нее — лишний союзник никогда не помешает, особенно если он ведает связью.
   Выждав еще минуту, Ювяшжт выпрямился. Он огляделся по сторонам, потом вернулся за свой пульт и сел в кресло.
   — Каналы связи с «Когтем Дьявола» и «Адской Пастью» восстановлены, — доложила новая связистка.
   Ювяшжт начал отдавать распоряжения голосом, не выдававшим того, что только что происходило на мостике. Анарис задумчиво смотрел на него. Что ж, потеря кювернатом выдержки станет еще одним рычагом в том сложном механизме власти, который он сейчас сооружал.
   А еще через пару минут Анарис, к собственному удивлению, испытал облегчение, когда аварийная служба доложила о том, что секция линкора, в которой содержались Панарх и другие пленные, осталась невредимой.
   Чтобы отвлечься, он покосился на тактическую схему, не спеша считывая поступающую информацию. Панархисты несли тяжелые потери.
   Он улыбнулся. В некоторых отношениях Битва при Артелионе протекала более чем удачно.

* * *

«БЕРЕТТ»

   Диарх Бенджиат втолкнула свою ношу в шлюзовую камеру корвета, опустив ее на палубу, в поле действия искусственной гравитации, потом задумчиво посмотрела на неподвижную женщину в спасательном пузыре.
   «Женщина? Да она совсем еще девчонка».
   Коротко стриженные волосы девушки сбились, смуглая кожа побледнела; Бенджиат видела, как пульсирует жилка на лбу.
   «Как мог такой ребенок оказаться на судне, полном мешков с дерьмом?»
   Она тряхнула головой. Отворился внутренний люк шлюза. Насколько она знала рифтеров, эта Азиза могла с рождения жить с такими, как этот их Квидьом. Она протиснулась в люк и включила коммуникатор.
   — Отзовитесь, Мэри, мне надо пересчитать вас по головам!
   У нее есть о чем позаботиться. Она посмотрела на Дженгли, до сих пор державшего в руках эту странную штуковину. Они получили то, зачем оказались здесь. Все, что им осталось сделать, — это выбраться из этого ада живыми.

* * *

«КОГОТЬ ДЬЯВОЛА»

   — Но, кювернат, — промямлил Андерик. — Там ведь могли...
   — Не спорь со мной, если не хочешь остаться без хода один на один с панархистским линкором, — отрезал Ювяшжт. — Немедленно уничтожить «Смерть-Буран» и ждать дальнейших распоряжений! Конец связи.
   Изображение исчезло, сменившись панорамой звезд.
   Андерик огляделся по сторонам, ощущая на спине взгляды членов команды, хотя некоторые избегали смотреть на него.
   «Понимают ли они, что у меня нет выбора?»
   Впрочем, это ничего не меняло; это не подчинялось логическим законам. Даже вступив в союз с Должаром, рифтеры продолжали мыслить категориями «мы» и «они», причем должарианцы относились к последней категории в большей степени, чем самые высшие дулу.
   На мгновение перед глазами его всплыла картина Панарха, стоявшего на мостике вражеского флагмана, одетого в лохмотья, но не сломленного. У него были все причины ненавидеть чистюль, но почему-то Панарх при всем своем властном виде казался ему человеком, с которым можно поговорить, и кто действительно будет слушать тебя.
   Андерик фыркнул. Зато он говорил с Эсабианом, который слышал только то, что хотел слышать от окружающих его трусливых подхалимов.
   — Штурман, — сказал он наконец. — Ты его слышал. Брось нас на три секунды. Управление огнем, состояние?
   — Гиперснаряд к пуску готов, — нехотя ответил тот.
   — Курс проложен, — доложил Шо-Имбрис.
   — Валяй.
   На мгновение включились скачковые. Экран прояснился, и звезды на нем скользнули вбок. Потом компьютер дал максимальное увеличение. «Смерть-Буран» превратился в развалину. Огромные дыры чернели в корпусе там, где в него ударили боты, искореженная пусковая установка чудом висела на нескольких креплениях, из трещины у машинного отделения продолжала сочиться плазма. Рядом с эсминцем висело несколько малых кораблей. Пока он смотрел, они начали по одному исчезать, оставляя за собой характерные вспышки входных импульсов. Прицельный маркер застыл на корпусе гибнущего корабля.
   — Цель захвачена.
   — Огонь! — приказал Андерик. Ничего не произошло.
   Андерик беспомощно обвел мостик взглядом, не встретив ни одного сочувственного взгляда. Он понял: единственное, что может спасти его сейчас, — это ненавистные ему логосы. Остро ненавидя сам себя, он переключил управление на свой пульт и опустил руку на клавишу огня. Спустя три секунды «Смерть-Буран» взорвался, расшвыряв во все стороны пылающие обломки.
   Чуть позже он доложил об этом Ювяшжту и получил новый приказ. Пока должарианец расспрашивал его о кораблях панархистов, Андерик вдруг понял, что ненавидит должарианцев еще сильнее, чем логосов.
   «Что будет, — подумал он, — если они решат, что гиперрация уничтожена, а она осталась цела?»
   Он видел, как ушло несколько кораблей; возможно, она сейчас у панархистов.
   Он улыбнулся, зная, что Ювяшжт истолкует эту улыбку неверно.
   — Они все погибли при взрыве, — сказал он.

* * *

«ГРОЗНЫЙ»

   Капитан Нг снова просмотрела сообщение с курьера. Когда облако обломков «Смерть-Бурана» растаяло, она выключила запись.
   — Значит, так. Связь, есть новости?
   — Пока ничего нового.
   Она вздохнула. Битва выдыхалась. Панархисты понесли слишком тяжелые потери, чтобы продолжать. «Фламмарион», «Барагирн» и «Госпожа Талигара» погибли, «Бабур-Хан» пропал без вести... В горле у нее защипало. «Фалькомар» пропал без вести...
   И они до сих пор не знали, получили они гиперрацию или нет. Они могли только ждать, держась подальше от жестокого противника, пока медленный процесс релятивистской связи распространялся по сети информационных бакенов.
   — Выходной импульс! — доложил пост наблюдения. Повинуясь автоматической программе, линкор вошел в тактический скачок на две с половиной секунды. — Корвет, «Беретт».
   — Поступает сообщение! — Не дожидаясь команды Нг, Аммант вывела его на главный экран.
   На мониторе возникло изображение очень маленького, битком набитого людьми мостика. Морпех, судя по знакам различия на помятом комбинезоне, диарх, стояла рядом с маленькой смуглокожей женщиной, шмыгавшей окровавленным носом. Но взгляд Нг не отрывался от стоявшего рядом с ними рослого морпеха, крепко сжимающего в руках странного вида... что? Сердце ее подпрыгнуло.
   Лейтенант на переднем плане отдал честь.
   — Докладывает лейтенант Гристрем, сэр! — Он устало, но гордо улыбнулся. — Эта штука у нас. Уплатили по полному счету, — мрачно добавил он.
   На мостике воцарилось буйное веселье. Подобного взрыва эмоций Нг еще не видала. И не случайно. Они уплатили за этот светящийся красным кусок металла жуткую цену, зато теперь у них в руках ключ к одному, главному из двух преимуществ противника.
   Теперь у них был шанс.
   Только через пару минут до Нг дошло, что Аммант пытается перекричать царивший на мостике шум.
   — Сообщение с бакена. Мы нашли «Бабур-Хана», он в плохом состоянии.
   Шум тут же стих.
   — Ждем вас у себя на борту, лейтенант, — произнесла Нг. — У нас еще полно работы.

* * *

   Только почти через сутки они закончили эвакуировать экипаж «Бабур-Хана», который был буквально изрешечен тремя рифтерскими эсминцами. Капитан КепСингх перевел командный пункт на один из фрегатов и остался ждать остатки своей эскадры, которые могли еще выйти из боя.
   — Мне кажется, мы даже можем еще совершить несколько поисковых рейсов в боевую зону, — сказал он. — Пока функционирует сеть бакенов, мы можем найти и спасти всех, у кого исправна связь.
   Нг устало кивнула. Ее долг ясен: гиперсветовую рацию необходимо как можно быстрее доставить на Арес. Можно, конечно, послать ее курьерским катером, но помимо рации были еще сотни раненых, нуждавшихся в медицинской помощи, которую можно получить только на Аресе. Доставить их туда мог только «Грозный».
   — Хорошо, капитан КепСингх. В таком случае мы вылетаем. У вас имеется все необходимое.
   Пожилой капитан кивнул, и лицо его смягчилось.
   — Мы особо тщательно будем искать капитана Метеллиуса и его команду. — Он улыбнулся. — У этого пирата еще жизни на уйму световых лет, я в этом уверен.
   — Спасибо, капитан. — Она помолчала. Столько всего надо было сказать — но не теперь. Она нашла спасение в ритуальной фразе. — Да пребудет с вами Несущий Свет. Конец связи.
   — И с вами, капитан Нг. Экран погас.
   — Штурман! — сказала она после паузы. — Ведите нас на Арес.
   Когда включились скачковые системы, она встала и вышла с мостика, передав командование коммандеру Крайно. Лифт унес ее глубоко в недра «Грозного». Часовой у двери отдал ей честь и пропустил внутрь.
   Зажглись лампы, осветив округлый светящийся объект на столе. Урианское связное устройство. Они решили не пытаться включать его — с этим гораздо лучше справятся специалисты на Аресе.
   Марго Нг подошла к нему, осторожно дотронулась до него рукой и тут же отдернула ее. Устройство оказалось теплым, почти как человеческое тело, да и на ощупь напоминало человеческую плоть. Как крепкие мускулы — твердые, но податливые.
   Как Метеллиус.
   По щеке ее скатилась слеза, потом другая. Она была одна, она не сдерживала их, вспоминая его, двадцать пять лет случайных встреч там и здесь.
   Двадцать пять лет. Ей вспомнились его шутки по поводу ее пари. Как давно это, казалось, было. Она ведь была уверена, что найдет отгадку. Теперь она знала, что никогда не найдет ее. Горло сдавило рыданием. Она бы отдала все на свете, чтобы рассказать ему о том, что он выиграл.
   И не потому, что она считала его мертвым. Она и правда так не думала. Все было еще хуже: она может никогда не узнать правды. Космос так велик, а человеческая жизнь коротка.
   «...И ЗАПЛАЧУ ТУ ЦЕНУ, КОТОРАЯ ПОТРЕБУЕТСЯ...»
   Урианское устройство расплылось у нее в глазах, но она не отводила взгляда.
   — Хоть бы ты стоило того, — яростно прошептала она.

35

ДЕЗРИЕН

   Через высокие двери Нью-Гластонбери Жаим вышел в прохладную ночь.
   Он не имел ни малейшего представления, сколько времени провели они в соборе. Ночное небо было ясным, очертания созвездий незнакомы ему, а время, казалось, волшебным образом остановилось — как в каменных стенах храма.
   Он огляделся по сторонам; чувства его обострились до почти невыносимой степени. Запахи сырой земли, деревьев и трав, шум листвы и шагов по гравию были ясными и почти осязаемыми. Глубоко дыша, он наслаждался свежим ночным ветерком. Каждое ощущение все сильнее привязывало его к этому миру и отдаляло его от мира остального — мира фальшивых теней и развратных снов.
   Он посмотрел на остальных. Слабые вздохи отмечали их возвращение к привычным «здесь» и «сейчас». Большинство разговаривали нервными, то и дело прерываемыми смехом голосами, как люди, только что пережившие нечто ужасное и случайно встретившие друг друга после этого.
   Эренарх шел один, глядя на звездное небо. Жаим знал: он думает о том, что ждет их в следующую очередь. Арес.
   Помогут ли ему чистюли найти его отца?
   Шаги рядом с ним заставили его повернуть голову. Слабый свет звезд очертил знакомый костлявый силуэт: Локри.
   — Как думаешь, они применяют здесь наркотики? — протянул он, лениво махнув рукой назад, в сторону собора.
   Жаим услышал в его голосе браваду, за которой скорее всего прятался страх.
   — Не так все просто, — ответил он.
   — Я так понимаю, ты тоже видел... всякие штуки. Значит, они этим встречают каждого, кто здесь приземляется? Стоит ли тогда удивляться их поганой репутации?
   Брендон оглянулся на них и засмеялся.
   — Никак не пойму, как они это делают, — продолжал Локри. — Я понимаю, что это не настоящее, но так похоже... Если бы у меня было время поискать проекторы...
   — Я пытался, — подал голос Осри с другой стороны.
   — Обсуждение медиума, — вступил в разговор Омилов, — не худший и не лучший способ уйти от ответа на послание.
   Брендон улыбался.
   «Интересно, — подумал Жаим, — он тоже пытался понять физические основы того, что увидел в соборе, что бы это ни было?»
   Казалось, ему не интересно обсуждать, являются ли их видения результатом галлюциногена, подсыпанного в свечи на алтаре, или же они ступали в какое-то другое измерение.
   — «Истина в опыте», — любила говорить Рет Сильвернайф.
   Знакомая боль стиснула его.
   Тут Эренарх заметил «Телварну» и сжал кулаки: что бы ни было у него на уме, он готовился к конфронтации. И там никого, кроме Вийи. В мысли его вторгся голос Осри.
   — Если то, что я там видел, правда, нам всем ничего не остается, кроме как вернуться в школу и повторить математику.
   Все рассмеялись, даже Монтроз, который нес на руках спящего Иварда. Потом Монтроз нахмурился.
   — Скажите, где сейчас эйя? — спросил он, оглядываясь по сторонам.
   — Вернулись на корабль вскоре после капитана, — подала голос Роже. — Насчет них у нас нет никаких приказов, — добавила она сухим тоном, отчего все засмеялись.
   Когда они дошли до «Телварны», Брендон задержался, глядя на освещенное огнями корабля лицо Иварда. Жаим молча стоял за его спиной. Он ожидал увидеть мальчика умирающим, но даже при том, что вид у него оставался болезненный, в нем произошла несомненная перемена: дышал он спокойнее, а глаза вдруг открылись, и он улыбнулся, прежде чем закрыть их снова.
   — Я почти верю, — сказал Монтроз, — что он будет жить. Он говорил там, прежде чем потерять сознание, и говорил внятно.
   — Что он сказал? — спросил Жаим. Остальные, уже поднимавшиеся по рампе, задержались и оглянулись на них.
   — У него в животе пусто. Что на обед?
   — Глубокая мысль, — заметил Омилов. — Но разумно. Кстати, его предложение не лишено смысла.
   Монтроз рассмеялся.
   — Если подчиненные Нукиэля не разорили мои припасы, посмотрю, что удастся состряпать. Дайте мне только уложить его.
   — Пошли, Локри, — дернула того за здоровую руку Марим.
   — Что? — Связист опустил взгляд на ее смеющееся лицо. — Ты возвращаешься с нами?
   — Все, что угодно, только не это место, — заявила она, передернув плечами. — Лучше попытаю счастья с чистюлями.
   — Похоже, я тоже, — буркнул Локри.
   — Это место для психов, — горячо продолжала Марим, — да и то, куда мы собираемся, может, еще хуже. Так что пока все, чего я хочу, — это залечь в твою койку, и пока этот гребаный линкор не затащит нас к себе, давай трахаться, пока из глаз пар не пойдет.
   Локри хохотнул, и они ушли рука в руке.
   Остальные не спеша потащились в кают-компанию, сопровождаемые обоими морпехами. Настроение было сродни измождению после боя — странной смеси эйфории и горечи. Ни у кого не было сил предлагать какой-нибудь план, и их конвоиры, похоже, понимали это, ведя себя скорее как два дополнительных пассажира.
   — Я буду на мостике, — сказал Брендон Роже. Она кивнула, но напряглась, увидев, что Жаим не отстает от него.
   — Минуту, — произнес Эренарх. Жаим кивнул и остался на месте.
   — Это твое предложение — только не думай, что я не ценю его, — ты сделал под давлением Элоатри?
   Жаим мотнул головой.
   — Нет.
   — Тогда... — Брендон поднял руки. — Почему?
   Жаим помедлил с ответом, не зная еще, как много он может сказать — и скажет ли он вообще что-нибудь.
   — Мне кажется, — прямо произнес Эренарх, — что везде, где я ни окажусь, погибают люди, и я не могу ничего поделать, чтобы это прекратилось.
   — Это изменится, — возразил Жаим. — Ты изменишь это.
   Брендон поднял взгляд, то ли беззвучно смеясь, то ли морщась от боли.
   — Может, ты объяснишь мне, как это сделать, — только и сказал он.
   Жаим улыбнулся, потом прошел на мостик, ощущая за спиной Брендона.
   Вийя была на мостике одна. Она сидела в своем кресле, спокойная и непроницаемая, как всегда. Черный комбинезон скрадывал ее фигуру, черные как смоль волосы были собраны в длинный хвост.
   Жаим молча сел за пульт связи, Брендон прислонился к переборке у самого люка, не сводя взгляда с капитана. Чего она ждет?
   Вийя начала предстартовую проверку, когда Жаим удивленно фыркнул и набрал команду.
   — Датчики говорят, снаружи кто-то есть, — сообщил он, выводя изображение на основной экран.
   На траве у трапа стояла Элоатри, а рядом с ней — секретарь с терпеливым лицом. В руках оба держали по небольшому саквояжу.
   — Капитан, — с улыбкой произнесла она, — не позволите подняться на борт?
   Вийя включила микрофон.
   — В чем проблема?
   — Никаких проблем, — ответила Элоатри. — Просто нам по пути: и вам, и мне сейчас на Арес. Будет проще, если я воспользуюсь вашим судном.
   Рука Вийи зависла над пультом. Она покосилась на Жаима.
   — Я бы не стал сердить ее, — тихо сказал он.
   — Да, — согласилась она и нажала на клавишу, открывая шлюз. Потом, глядя на Жаима с откровенной иронией, снова наклонилась к микрофону. — Жаим встретит вас и проводит по кораблю.
   Жаим включил коммуникатор и настроил волну на ее пульт.
   — Отведи ее к остальным, — сказала Вийя. — Я не хочу видеть ее на мостике. Аркад, ты идешь с ними.
   Брендон поколебался.
   — Нет, — сказал он наконец.
   Жаим поднял взгляд. «Я был прав». Он оглянулся на Вийю, кивнул и молча вышел. Уже в коридоре он задержался и оглянулся.
   Брендон выпрямился и прошел к пульту Вийи.

* * *

   Вийя закрыла люки и запустила программу предстартового отсчета. Потом травянистый пятачок, освещенный дюзами «Телварны», ушел вниз, мелькнули верхушки деревьев, и корабль ушел в ночное небо.
   Она не отрывалась от работы, но постоянно ощущала присутствие Брендона, ходившего по мостику от штурманского пульта к люку и обратно. Даже не глядя на него, она могла проследить его перемещения по спектру его эмоций. Ей и в более благоприятных условиях с трудом удавалось блокировать их, а сейчас она была близка к головокружению от усталости и готова сдаться — словно слабые оконные запоры под свирепым должарианским ветром.
   Она посмотрела мимо него на экран. По мере того как корабль набирал скорость, звезды на нем становились все ярче, встречный поток воздуха шуршал по обшивке. Аркад сел наконец, так и не произнося ни слова. Она засекла линкор Нукиэля и повернула корабль к нему. Он заговорил.
   — На Должаре женщин меньше, чем мужчин?
   Для первого залпа это был довольно странный вопрос, и это заставило ее оглянуться на него. Поза его, интонации голоса были ей слишком знакомы, и она поспешно отвернулась, глядя обратно на монитор.
   — Рождаются поровну, но от многих избавляются, — ответила она.
   — Дефекты? Или просто недобор веса?
   — Слабость. — Она рискнула открыть ответный огонь.
   Брендон рассмеялся, и она ощутила на себе его взгляд — острый, узкий как лазерный луч, и такой же яркий. Ответное эхо донеслось до нее от сидевших в своей камере эйя: ...тот-кто-дарит-камень-огонъ угрожает Вийе?
   Никакой угрозы. Она сложила эти слова в уме, но в глубине сознания, слишком быстро, чтобы они успели уловить ее, мелькнула мысль: никакой ощутимой угрозы.
   — Это верно для материка, хотя на островных Матриархатах все по-другому, — произнесла она вслух, скрестив руки на груди. — Это жестокая планета. На заре нашей истории женщины часто поражались еще в детстве болезнью суставов.
   Она снова покосилась на него. Поза Маркхема все еще была здесь, но это был не тот долговязый блондин с круглым лицом. Вместо этого склоненную чуть набок голову отличали скулы, обилие заживающих синяков и ссадин на лице, широко раскрытые голубые глаза, чуть вьющиеся, давно не стриженные темные волосы. Она ощущала внимание, с которым он слушал ее, и снова отвернулась.
   — Если это разговор о местных особенностях, — сказала она, — мы к ним приспособились.
   Брендон снова засмеялся. Легкое изменение, не больше, чем рябь на поверхности, мелькнуло на его эмоциональном фоне, но под этим таился бездонный омут. Она не хотела узнавать, что в этом омуте.
   — Вы всегда обезоруживаете, прежде чем уничтожить? — отпарировал он.
   — Не я начала этот разговор.
   — Нападение — лучшая защита, — произнес он и тут же выстрелил в упор. — Почему вы избегали меня все эти последние недели?
   Она с запозданием поняла, что его вступительный разговор на посторонние темы был не нападением, а жестом. Он знал, как не любят должарианцы недоговоренность.
   — Долгие беседы с панархистами не входят в число моих предпочтений.
   — Ради того, чтобы избегать меня, — продолжал он, — вы бросили людей из своей команды одних питаться, одних тренироваться и, наконец, одних зализывать раны. — Он махнул рукой в сторону кают-компании. Краем глаза она уловила это движение: длинные пальцы, блик на перстне.
   «Он нас знает».
   Она сполна оценила угрозу, таившуюся в его знании должарианской психологии.
   — Вы избегали меня, рискуя потерять свою команду, — завершил он. — Я пытался понять, почему. — Он встал и снова заходил по мостику. — И единственный ответ, хоть как-то логично отвечающий на этот вопрос, заключается в том, что вы пытались заставить меня поверить в то, что это вы предали Маркхема, подстроив его смерть.
   Он прощупал ту ложную мишень, которую она предлагала ему. Прямолинейная интерполяция эйя слегка запутала ее: она уловила упоминания «того-кто-дарит-камень-огонь» и «того-кто-носит-маску», как они раньше называли Маркхема.
   — Но, разумеется, это был чисто благотворительный жест, — продолжал приветливый голос. — Дать мне занятие на те долгие часы, что мы провели в скачках. И, возможно, развлечься при этом самой, посмеиваясь издалека над моими попытками проникнуть в вашу систему.
   — Это было забавно, — признала она.
   Он взглянул на нее со странным выражением в голубых глазах. Попытка сбить прицел не удалась: это не он повторял Маркхема, он сам был для Маркхема образцом. Глубоко внутри ее цитадели горела боль. Время разбираться с путаницей еще придет. Не сейчас.
   — Я никак не мог определить это, — сказал он, не прячась больше под вежливой маской. — Партнеры. Не любовники: партнеры. Каков он был с этой стороны, почему я не знал этого?
   Она снова смогла дышать. Он все-таки не видел истины: щит работает. Ей ничего не грозит. Теперь она могла изучать его, выявлять первопричины его эмоций — хотя бы приблизительно. Эйя послали ей издалека: тот-кто-дарит-камень-огонь скорбит, созерцая «доверие».
   Доверие: еще одна недоговоренность.
   «Как глупы были мои предки, учившие нас, что эмоции есть проявление слабости, что все можно завоевать силой...»
   — Кем он был для вас? — продолжал Аркад, останавливаясь наконец лицом к лицу с ней.
   Она позволила паузе затянуться, хотя отчетливо понимала цену этого. Скоро — через несколько минут — он навсегда исчезнет в недрах «Мбва Кали» на пути к Аресу и богатой, в шелках и золоте, тюрьме дулусских церемоний. Те, кто был достаточно умен или достаточно силен, чтобы ускользнуть из лап Эсабиана, будут ждать его на Аресе, чтобы любой ценой подчинить себе. В конце концов, это не ее война.
   Но здесь и сейчас она была наедине с ним, и ей все еще предстояло решить, что сказать ему — чью душу защищать.
   Боль в виске говорила ей о цене, которую ей предстоит заплатить за этот разговор, но это потом.
   — Почему ты отпустил его? — спросила она.
   — Потому, что я не мог спасти его, — ответил Брендон, широко раскрыв от боли глаза.
   — Он предупреждал тебя, кто такой Семион.
   — Я не верил... нет, — поправился он, — не верил в размеры этого. Как я мог? Всю жизнь люди ограждали меня от неприятностей, от любого намека на то, что жизнь в Мандале не так прекрасна и идеальна, какой представлялась остальной вселенной. Первую трещину это дало, когда погибла моя мать...
   Челюсть ее свело острой болью; она стиснула зубы.
   — Жизнь была игрой. — Он говорил быстро, но мягко, и все равно волны его разбуженных воспоминаниями эмоций били по ней одна за другой. — Семион был для меня не более чем мрачной фигурой, олицетворением власти, кем-то, с кем можно не играть. У меня ведь не было особенных амбиций... — Он осекся, и поток эмоций ослаб. Он посмотрел на Вийю. — В этом все дело? В его амбициях?
   «Он быстро схватывает. Я опять об этом забыла». Она снова ждала молча, проклиная себя за неумение вести подобную дуэль. И снова это была всего лишь передышка.
   — У меня не было амбиций, — продолжал Брендон. — Должно быть, он считал, что я не способен ни на что серьезное. Теперь-то я понимаю, что, хотя мы говорили обо всем, что делали, мы никогда не говорили о будущем. — Он улыбнулся с горькой иронией. — Может, он считал, что это мне скучно?
   От усилий, которые она предпринимала, чтобы выстоять перед этим шквалом эмоций, начали путаться мысли. Но тут, наконец, пришло спасение. Загорелся сигнал связи. Она ударила кулаком по клавише и секунду спустя уже подтверждала получение инструкций на причаливание от связиста «Мбва Кали».