Смит Шервуд. Властитель Вселенной

   — Что ж, — сказала она. — В таком случае не найти ли вам ваших спутников и посмотреть, чего им хотелось бы? Разумеется, вы можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете.
   Взгляд Эренарха задержался на лице Ванна.
   — Могу я вызвать Роже? — каменным голосом спросил соларх.

31

СИСТЕМА АРТЕЛИОНА. «ФАЛЬКОМАР»

   «Барагирн» на экране исчез в красной вспышке. За кормой неподвижно висела «Госпожа Талигара»; ее угловатый силуэт хорошо выделялся на фоне звезд — одна из которых, чуть ярче остальных, была солнцем Артелиона.
   — «Барагирн» пошел, — доложил старший помощник. — Сто пятьдесят секунд до скачка.
   Метеллиус Хайяши сделал глубокий вдох, наслаждаясь тем радостным возбуждением, что царило на мостике «Фалькомара».
   Вот он, тот бой, о котором мечтает каждый капитан эсминца — яростный, скоротечный, возможный только на этом типе кораблей. Пусть кому-то и нравится основательная, почти неуязвимая мощь линкора, превращающего противника в обломки наводящим ужас лучом раптора, — это не для него.
   Эта мысль мгновенно отрезвила его. От раптора не защититься полями Теслы. Вот с чем им придется встретиться в бою, до которого остались считанные минуты. Впервые за двадцать последних лет Тысяча Солнц станут свидетелями действий трех эсминцев против тех кораблей, которые изначально и намечались в их жертвы.
   Правда, без нашего лучшего оружия. Они не могли использовать гиперснаряды против «Кулака Должара» — во всяком случае, пока тот висит над планетой. Интересно, понимает ли это должарианский капитан?
   — Как думаешь, нам удастся сцепиться с Ювяшжтом? — спросила Орьега, его старпом, словно угадав ход его мыслей.
   — Как знать? — пожал плечами Хайяши. — С их-то педантичностью нам может и повезти. Я только надеюсь, что они, кто бы это ни был, не догадаются, что мы задумали на самом деле.
   — Это вряд ли, — отозвалась Орьега, с трудом сдерживая смех. — Он будет слишком занят, отстреливая наши автоматы, груженные говядиной.
   Хайяши хихикнул. Это предложила Марго: выдать беспилотные аппараты за шлюпки, нагрузив их мясом из холодильников. Мешанина из металлических обломков и органики не может не ввести защитников планеты в заблуждение. «Старое, доброе должарианское жаркое», — смеялась она. Впрочем, мяса у них хватало только на первые три волны автоматов — по одной на каждый эсминец. «Барагирн» шел первым; он выйдет из скачка над Артелионом спустя несколько секунд после их атаки на «Кулак», только на противоположной стороне планеты.
   Орьега покосилась на свой пульт.
   — Пятнадцать секунд.
   — Ну что ж, — произнес Хайяши так, чтобы его слышали все на мостике. — Покажем им, где слабое место у Голиафа. Двигатели на боевой режим пять, оружие к бою, аварийная команда — по местам!
   Он услышал лязг задраиваемых люков — «Фалькомар» изолировал боевые отсеки, готовясь к отражению удара рапторов. Желудок Хайяши неприятно сжался: если человек и изобрел оружие устрашения, так это раптор. Впрочем, голос его не дрогнул, когда цифры отсчета на мониторе сменились нулями.
   — Пошел!
   Резко рыкнул скачок, сведя болью зубы, но Хайяши не испытывал уже ничего, кроме захватывающего дух возбуждения.
   — Выход минус двенадцать, одиннадцать, десять... — Он слышал в голосе Орьеги то же самое возбуждение, видел его в позах склонившихся над пультами расчетов. Через несколько секунд они выйдут из скачка над Артелионом на скорости в четверть световой и пошлют свои снаряды в скопление врага, в то время как подлинный бой будет протекать...
   Перед глазами его возникло на мгновение лицо Марго, каким оно было в их последнюю ночь, а потом выключились скачковые, и времени не осталось ни на что, кроме боя.

* * *

«КУЛАК ДОЛЖАРА»

   Шаттл скользнул в шлюзовую камеру и, разбрасывая снопы искр статических разрядов, опустился на палубу. Сквозь радужную пелену силового поля виднелся на фоне планеты другой подходящий к «Кулаку» шаттл.
   Гвардеец Танак стукнул прикладом о палубу и застыл по стойке «смирно» у опускающегося люка. В проеме показалась высокая фигура Анариса рахал'Джерроди, законного наследника престола. Танак подавил дрожь и вытянулся бы еще прямее, будь в его стойке хоть малейший изъян — что совершенно исключалось у того, кто прошел через горнило тарканской боевой подготовки и остался жив. Об этом говорилось только шепотом, но Арзоат из второго отделения видел это своими глазами и клялся в этом своими предками. Даже тени умерших панархистов, говорил он, повиновались наследнику в этих карра-проклятых подземельях Мандалы.
   Анарис ступил на палубу и принял салют от кюверната Ювяшжта. Высокий и крепко сложенный — на вид крепче даже тарканцев из своего эскорта, — он помедлил немного. Взгляд его темных глаз скользнул по причальному отсеку. Крупный нос, крепко сжатые губы напоминали Аватара. За его спиной выскользнул незамеченным из шаттла и боязливо огляделся по сторонам низенький, поразительно некрасивый бори.
   Ювяшжт пропустил их и вместе с ними подошел к небольшой группе встречающих офицеров, а тем временем из люка потянулась на палубу вереница людей в серых тюремных робах. Танак разглядывал их со жгучим любопытством: это были враги, поколение назад унизившие Детей Дола. Некоторое время он гадал, кто из них Панарх, но потом в проеме люка показался невысокий, изящного сложения мужчина, и все сомнения разом исчезли. И не по тому, как почтительно держали себя по отношению к нему другие. И даже не по тому, какой напряженной сделалась вдруг поза наследника и стоявших вокруг него. Дело было скорее в том, как держался сам потерпевший поражение правитель Тысячи Солнц. Впрочем, увидел Танак, следов поражения-то видно как раз и не было: он ступил на палубу так, словно и линкор, и все находившиеся в нем принадлежали ему.
   Конвоиры погнали пленных в глубь корабля, но Анарис властно поднял руку. Гвардейцы замерли, Панарх остановился и вопросительно посмотрел на наследника. Танак напряг слух, не осмеливаясь повернуть голову хотя бы на долю градуса.
   Только долгие годы строгой дисциплины удержали его от того, чтобы подпрыгнуть, когда над головами их вдруг истошно взвыла сирена.
   — Выходные импульсы, два, приближаются со скоростью ноль два два це, мы засекли выпущенные снаряды, — еще громче сирены прогрохотал голос из динамика.
   Ювяшжт схватил коммуникатор и, бросившись к лифту на мостик, принялся на ходу отдавать распоряжения. Анарис и бори старались не отставать от него. Конвоиры с шаттла погнали панархистов в другой люк; Танак увидел на лице Панарха неожиданную улыбку, отозвавшуюся на лицах окружавших его пленных.
   Огромные створки шлюза начали закрываться. Изгиб диска Артелиона за ними вдруг померк: включились защитные поля линкора, стиснув своими исполинскими объятьями беззащитный шаттл. Друашар, командир их отделения, ругаясь, гнал их в люк, но Танак успел еще оглянуться и увидеть в последнее мгновение перед тем, как створки окончательно сомкнулись, быстро приближавшуюся светлую точку и шаттл, исчезающий в ослепительной вспышке.
   Танак нырнул в люк последним из тарканцев. Друашар стукнул кулаком по клавише замка, а Танак и все остальные, повинуясь вбитым в них бесконечными тренировками навыкам, сразу же повернулись лицом к закрывающемуся люку.
   Позже память расставила все события по порядку, но тогда казалось, будто все происходит одновременно. Люк начал задвигаться, по ангару к ним бежал истошно вопящий техник, но голос его потонул в низком, закладывающем уши реве. На глазах у Танака наружные створки начали прогибаться внутрь и исчезли в ослепительно белой вспышке. Яркое пламя охватило техника, и обжигающий жар ударил им в лица сквозь щель люка. Танак почувствовал, как горит, словно от солнечного ожога, лицо, но тут ударная волна швырнула их на пол. Только тогда лифт мучительно медленно тронулся с места и понес их прочь от превратившихся в раскаленную до температуры солнца плазму останков причального отсека.

* * *

   Грохот следовавших одно за другим попаданий в его линкор заглушил чириканье голосов в коммуникаторе Ювяшжта. Лифт нес его к расположенному в трех километрах мостику. Перед взглядом его стояла картина бивших в одну точку снарядов, каждый разрыв которых ослаблял защитное поле. Настанет момент, когда от раскаленной до миллиона градусов плазмы его будет отделять только металл обшивки.
   Потом их догнала взрывная волна. Модуль дернулся и с визгом зацепил обшивкой за стену тоннеля, швырнув их всех на пол, потом снова набрал ход. Ювяшжт поднялся на ноги и сплюнул выбитый зуб. На всякий случай он встряхнул коммуникатор, но тот, как и следовало ожидать, не пережил столкновения с его челюстью. Он огляделся по сторонам, однако коммуникаторы всех окружавших его младших офицеров не имели доступа на капитанскую волну — стандартная предосторожность против мятежа на борту.
   Тут секретарь Анариса шагнул к нему и сунул ему в руку свой коммуникатор. Ювяшжт заметил, что на поясе у бори болтаются еще три таких же, и злобно зарычал на него, раздраженный этим пустым жестом. И только тогда услышал из коммуникатора голос своего старпома:
   — ...Ювяшжт! Вы можете ответить?
   Он был настроен на капитанский канал! Ювяшжт подозрительно покосился на бори и тут же заметил иронию в глазах Анариса — нечто, чего он никогда не видел у Аватара.
   — Ювяшжт слушает. Доложите обстановку, — буркнул он, ощупывая языком дырку в десне.
   — Два эсминца, — отвечал голос со-кювернага Ходалина. — Оба уже ушли. Тактический скачок выполнен, рапторы к бою готовы, гиперснаряд заряжается...
   — Отставить, ты... — Ювяшжт прикусил язык, удержавшись от готового вырваться ругательства. Потеря контроля над собой в бою — самое последнее дело. — Отставить. Ни мы, ни панархисты не можем использовать гиперснаряды. Артелион не прикрыт полем, Аватар в Мандале. Повреждения?
   — Второй кормовой причальный отсек не отвечает, небольшие повреждения первого носового раптора...
   Значит, они отделались более или менее легко, если не считать причального отсека.
   — А панархисты?
   — Целы, направляются на гауптвахту.
   Теперь, когда шок от внезапного нападения миновал, Ювяшжт начал размышлять. Что затеяли панархисты? Без гиперснарядов они могли нанести «Кулаку» разве что небольшие уколы — хотя, не без досады признал он, их первый укол оказался довольно болезненным.
   Модуль начал сбавлять ход. Ювяшжт покосился на Анариса — тот спокойно смотрел на него. Ювяшжт с одобрением отметил про себя, что наследник полностью владеет собой — в отличие от его секретаря-бори, вспотевшего от страха.
   Лифт остановился, двери со стуком отворились. Ювяшжт унюхал запах раскаленного металла, оглянулся и увидел, как потемнела обшивка с одной стороны модуля. Еще секунда — и они бы превратились в пар. По короткому коридору он пробежал на мостик; Анарис и остальные — за ним.
   При его приближении второй помощник выпрыгнул из-за командирского пульта и отсалютовал ему.
   — Кювернат, станции наблюдения докладывают о наличии с противоположной стороны планеты еще одного эсминца — во время нападения на нас он запустил в атмосферу группу легких судов, которые в настоящий момент спускаются с большой скоростью. — Лицо его помрачнело. — Сигнал похож на панархистские боты с десантом; расчетный курс проходит над Мандалой.
   — Боевые расчеты! — рявкнул Ювяшжт, плюхаясь в свое кресло. — Приготовиться ко входу в атмосферу и воздушному бою! Отслеживать неприятельские боты; огонь по обнаружении! — Он облизнул пересохшие губы и судорожно сглотнул; челюсть отчаянно болела, и речь становилась все менее внятной.
   Он бросил взгляд на схему тактической обстановки — она подтверждала слова Ходалина. Он набрал команду, и в центре монитора загорелась прицельная метка.
   — Штурман, подведите нас туда в два скачка, под максимально безопасным углом.
   Им придется прыгать от планеты и обратно к ней, и чем больше будет угол между векторами скачков, тем ближе они пройдут каждый раз к радиусу. Опасно. Но Аватар находится в Мандале.
   Ювяшжт вдруг отчетливо представил себе смертоносные иглы десантных ботов, приближающихся к дворцу с грузом морской пехоты в боевых скафандрах. Он не питал никаких иллюзий насчет их эффективности: подготовленные для активных самостоятельных действий, они пройдут через заслон подчиненных строгой дисциплине, но лишенных любой инициативности тарканцев как нож сквозь масло.
   — Вздор, — фыркнул вдруг Анарис, когда они вошли в первый скачок. Ювяшжт удивленно оглянулся. В памяти его всплыла картина: призрачные руки Уртигена, парящие над головой наследника на церемонии поклонения духам. Однако Анарис смотрел не на него, а на экран,
   Избранник предков — да, пожалуй. Но не телепат.
   Анарис с холодной иронией посмотрел на него сверху вниз.
   — Панархисты не стали бы терять время, атакуя Мандалу. В этом нет ни тактического, ни стратегического смысла. Это отвлекающий маневр.
   Снова рыкнули скачковые системы.
   — Они целят в Аватара, который захватил их правителя и его трон, — возразил Ювяшжт, отворачиваясь обратно к монитору. Вот теперь он действительно разозлился. Это его корабль, и он несет ответственность перед Аватаром, а не перед наследником. «Не просто наследником, но официальным», — напомнил он себе.
   На экране вспыхнули, удаляясь от линкора, зеленые стрелы разгоняемых лазерами снарядов; спустя несколько секунд над ночной стороной Артелиона расцвели вспышки разрывов, когда они нашли свои цели.
   — Наблюдение, просканируйте обломки.
   — Они так не считают, — заметил Анарис.
   — Спектральный анализ выявил органику — похоже, человеческие останки, — доложила служба внешнего наблюдения.
   Анарис промолчал, и Ювяшжт, поразмыслив, решил не развивать свой успех в споре. Доклад службы наблюдения и так говорил сам за себя.
   — Связь, вызовите «Коготь Дьявола», «Калым» и «Моджиндаро» — пусть ждут распоряжений.
   Эсминца — особенно оснащенного логосами — и двух фрегатов вполне достаточно, чтобы разделаться с десантом. Конечно, он предпочел бы больше кораблей, но остальные рифтеры будут нужны ему, чтобы определить местонахождение основных сил противника. Что панархисты предпримут дальше? Так же или по-другому? И с какой стороны?
   «По крайней мере мне известно одно: они должны держаться более-менее тесно. В радиусе нескольких световых секунд друг от друга — при их-то досветовой связи».
   Что ж, уже легче.
   — И свяжитесь с Мандалой, испросите радиоаудиенции у Аватара.
   Лучше выйти на связь первым — пусть у него и так не хватает времени, — чем ждать, пока Аватар потребует от него объяснений.
   Он вызвал врача, чтобы тот сделал что-нибудь с его ртом — слюна и кровь из разбитой десны мешали ему говорить. Потом вызвал к себе офицера-тактика. Он не сомневался, что у них совсем немного времени до новой атаки.

* * *

   Анарис ощутил приступ гнева, отозвавшийся болью в голове, но сохранял полный контроль над собой, не выдав его. Доклад службы наблюдения оказался для него ударом, поколебав убеждение в том, что атака десанта — обманный финт.
   «Неужели панархисты швыряются жизнями вот так?»
   Потом он вспомнил лица мужчин и женщин, окружавших Панарха в причальном отсеке в момент ракетной атаки, и тех морских пехотинцев, которых встречал в бытность свою заложником. Вопрос неправильно поставлен.
   «Неужели они готовы отдать жизнь так дешево?»
   На короткое мгновение его охватил страх поражения — даже здесь, на мостике корабля, вооруженного неисчерпаемой энергией Пожирателя Солнц. Панархисты заплатят любую запрошенную цену, если считают, что цель ее оправдывает.
   «Тогда что за цель у них сейчас?»
   В одном он был уверен совершенно точно: это не Мандала. Пусть все до одного остальные должарианцы вокруг него верят, что целью атаки панархистов является Мандала, — это только подтверждает его подозрения.
   «Они знают, что мы в это поверим».
   Он прислушался к командам, которыми, шепелявя из-за выбитого зуба, сыпал Ювяшжт. То, как этот человек владел собой и ситуацией, впечатляло, но голова Анариса была занята одной мыслью: каковы истинные цели их противника? Что может стоить так дорого?
   Тут со-Эрехнат Терреск-джхи повернулась к ним от пульта связи с такой странной смесью восторга и страха на лице, что Анарис уже знал, какими будут ее следующие слова:
   — Кювернат Ювяшжт, с вами будет говорить Аватар.
   Ювяшжт дал ей знак переключить связь на его пульт, и на главном экране открылось окно, а в нем — голова и плечи Эсабиана. Изображение было нерезким; Анарис решил, что эфир настолько забит обычной рифтерской болтовней, что дешифрующий компьютер перегружен и не справляется.
   Анарис не узнал комнаты, в которой находился Эсабиан, но судя по мебели, это был один из внутренних покоев Малого Дворца. Он заметил во взгляде отца возбуждение, почти радость, но сомневался, что это видит кто-то из остальных. Он покосился на Моррийона, и что-то в его позе подсказало ему, что он ошибается — его секретарь тоже заметил это.
   Взгляд Эсабиана сфокусировался на Ювяшжте.
   — Кювернат Ювяшжт. Доложи.
   Пока Ювяшжт излагал Эсабиану хронику нападения и свое видение его целей, Анарис наблюдал за отцом и видел все ту же ограниченность, искажавшую его выводы.
   «Он изучал их двадцать лет, но продолжает думать о них как о слабом подобии должарианцев. Эту слепоту можно как-то использовать, только как?»
   И тут отец на глазах у всех, находившихся на мостике, сам вложил ему в руку заветный рычаг.
   — Приведи на мостик Панарха и покажи его нападающим — пусть меч их присяги будет приставлен к их собственному горлу!
   «Кретин! Они живут и умирают, повинуясь символам; на этом основана их культура, вся их жизнь. Уж не думаешь ли ты, что они приносили присягу не символу, а живому человеку?»
   Пока Анарис молча радовался этой неслыханной ошибке, взгляд отца переместился на него.
   — Анарис джи-Рахал, — произнес тот, назвав его официальным титулом. — На время я отдаю свой палиах в твои руки. Верни мне моего врага или убей его.
   Анарис низко поклонился.
   — Да будет так, как велит мой отец, — ответил он. Выпрямляясь, он услышал, как задохнулся Ювяшжт: он заявил свои права на родство, но не по принятой ритуальной форме — повиновение, почтительное и дерзкое разом. Секунду Эсабиан молча смотрел на него с экрана со странным блеском в глазах, потом изображение погасло.
   — «Коготь Дьявола» докладывает, что занял указанную позицию, — сообщил связист. — Никто из наших судов не обнаружил противника.
   Пользуясь паузой, наступившей после разговора с Аватаром, Анарис выступил вперед. Ювяшжт повернулся к нему.
   — Кювернат, ты должен выполнять приказы моего отца, но говорю теперь, это не поможет. — Он не понижал голоса, хотя и не старался привлечь внимание к их разговору.
   С минуту Ювяшжт молчал. Анарис видел, как тот напряженно обдумывает его слова.
   — Вы правы, — произнес тот наконец. — Я должен выполнять приказы Аватара.
   Только слабое, едва заметное ударение на титуле выдавало его сомнения.
   Анарис кивнул и отступил назад. Пока довольно и этого.

* * *

«ГРОЗНЫЙ»

   — Схема размещения целей подтверждается, — довольно объявил Ром-Санчес. — Они у нас в руках. — Он оглянулся на Нг.
   Тактическая схема показывала центральную часть планетной системы, «Грозный», сопровождающие его суда и их цель — рифтерский эсминец «Гробовой Джонс», находившийся в плоскости эклиптики у внутренней кромки пояса астероидов.
   — Они не меняли тактических алгоритмов со времени внесения последних дополнений в банки информации, — продолжал он. — До сих пор пользуются комплексом Салима... пятый уровень. — Тенноглифы на экране перестраивались по мере поступления новых сведений.
   — Управление огнем, подготовиться к атаке с использованием лазерных пушек, узкий луч, — приказала Нг. — Целиться только по двигателям и ускорителям. Огонь по команде. Штурман, выведите нас на расстояние ноль пять световой секунды. — Она помолчала, выжидая момент. — Пошел!
   Коротко рыкнули скачковые системы, настроенные на боевой режим: повышенная точность и высокая скорость.
   — Прицел... огонь! — скомандовал Харрик с пульта управления огнем, стоило смолкнуть скачковым. На экране протянулась от линкора светящаяся нить из лазерных пучков и несущейся с околосветовой скоростью плазмы. Затем далеко-далеко вспыхнула на мгновение светлая искорка, отличавшаяся от окружающих звезд только кружком прицельного маркера. Она исчезла, потом загорелась еще раз, прежде чем погаснуть окончательно.
   Экран мигнул и перестроился на максимальное увеличение. Искореженная кормовая часть эсминца раскалилась докрасна; дюзы вспыхнули и погасли. Из средней части корабля вырвался язык плазмы — взорвалась пусковая установка. Корабль начало вращать.
   — Отлично, — сказала Нг. — Начинаем маневр уклонения.
   Снова зарычали скачковые: штурман включил программу, автоматически ведущую корабль по сложной кривой во избежание внезапной атаки кораблей неприятеля, спешащих на призывы о помощи от их жертвы — если она оборудована, конечно, сверхсветовой связью.
   Они ждали. Ром-Санчес отпустил несколько шутливых замечаний насчет попыток рифтерского корабля справиться с управлением, но ему никто не ответил: все напряженно следили за экраном тактической ситуации. Наконец, когда Крайно раздраженно заерзал в своем кресле, Нг тряхнула головой.
   — Что ж, значит так. На этом сверхсветовой нет. — Она помолчала: отдавать следующую команду не доставляло ей никакого удовольствия. Одно дело убивать в горячке боя — и совсем другое хладнокровная казнь.
   — Управление огнем — залп раптора, носовая башня, полная мощность!
   Мгновение спустя «Гробовой Джонс» превратился в яркое облако раскаленного газа и обломков, которое быстро растаяло.
   — Связь, сигнал эскадре. Цель два. Запись этого боя на передачу бакенам, передача по полной сфере.
   Последовала короткая пауза, потом на пульте связи коротко пропищал сигнал.
   — Запись размещена, капитан.
   Когда зарычали скачковые, Нг успела подумать о том, повезло ли Арменауту и КепСингху. Имея в распоряжении три эскадры, в состав каждой из которых входило по линкору, три фрегата и корветы охранения, у них были все шансы довольно быстро обнаружить то, что им нужно, — особенно с учетом того, насколько система Артелиона нашпигована связными бакенами. Их количество удивило даже Нг. «Впрочем, у них была тысяча лет на их установку». Сочетание тысяч бакенов связи и грамотно используемых курьерских катеров обеспечивало им связь, почти не уступающую Эсабиановой гиперрации. Но только «почти».
   «И в масштабах Тысячи Солнц преимущество Эсабиана становится бесспорным».
   Эта мысль лишний раз утвердила ее в правильности своих действий, но ничуть не уменьшила боли при мысли с том, какую цену за это им придется заплатить. Она снова вспомнила Метеллиуса — как раз сейчас он должен вести огонь по «Кулаку Должара» над Артелионом.
   «...И ЗАПЛАЧУ ТУ ЦЕНУ, КОТОРАЯ ПОТРЕБУЕТСЯ, РАДИ ИСПОЛНЕНИЯ ПРИСЯГИ И ВО СОХРАНЕНИЕ ЧЕСТИ», — вспомнились ей слова присяги, а перед глазами все стояло лицо Метеллиуса на исходе их последней ночи. Они платили за честь порознь, но только тот, кто выживет, будет знать истинную цену верности присяге.

* * *

«ФЛАММАРИОН»

   Стигрид бан-Арменаут застыл в командирском кресле на мостике «Фламмариона», свирепо глядя на экран.
   — Корабль готов к скачку в первую точку, — послышался голос Бар-Химелиона с штурманского пульта. — Десять световых секунд, предельная дальность стрельбы.
   Арменаут зажмурился.
   Пошел!
   Скачковые взревели и тут же осеклись. Экран прояснился, и уже через несколько секунд служба наблюдения засекла цель.
   — Есть идентификация. «Отец Духов», фрегат.
   Дежурный офицер-тактик забарабанил по своим клавишам, анализируя перемещение их жертвы, рассчитывая оптимальный угол подхода к ней для того, чтобы с предельной дистанции пронзить лазерным лучом ее двигатели — полагаться на более разрушительные, но менее точные рапторы они не могли.
   Арменаут мрачно грыз ноготь. Нынешнее повышение Нг в должности до командующего флотилией пусть и не противоречило Уставу, но уязвляло его, а то, что при этом он должен был ей еще и подчиняться, делало ситуацию и вовсе невыносимой. И к тому же в голове постоянно маячила еще одна неприятная мысль: если Эренарх мертв, его карьера уже достигла зенита, а дальше пойдет под уклон.
   На мостике царила тишина, от которой время, казалось, тянется еще медленнее, Арменаут не сомневался, что на мостике «Грозного» стоит невыносимый треп. Он презрительно фыркнул. Чего еще ждать от выскочки поллои?
   «Надо же, как она культивирует этот свой образ: продвижение за боевые заслуги. Посмотрел бы я, где бы она была без этих Нессельринов за спиной?»
   Он до сих пор помнил инцидент с одним из ее патронов; только наметившиеся отношения с Эренархом спасли тогда его карьеру. Какая-то вредная, можно сказать, предательская часть его сознания нашептывала ему, что он боролся с ней политическими средствами, потому что не мог составить ей конкуренции в других областях, но он подавил ее.