Страница:
— Пять часов двадцать семь минут.
— Нас уже не видно с взлетной полосы и не слышно.
— Фунгабера не знает, где мы, куда летим.
— У водопада Виктория есть боевой вертолет, — сообщил Тунгата, наклонившись над спинкой кресла. — Если они догадаются, что мы летим в Ботсвану, сразу же пошлют вертолет на перехват.
— Мы можем обогнать вертолет? — поинтересовался Крейг.
— Только не с выпущенными шасси, — сказала Сэлли-Энн, и тут, без предупреждения, двигатель заглох окончательно.
Стало непонятно тихо, только ветер свистел в пулевых отверстиях. Пропеллер повращался еще несколько секунд, потом, дернувшись, замер в вертикальном положении, как топор палача.
— Итак, — сказала Сэлли-Энн, — это уже не имеет значения. Двигатель заглох. Мы садимся. — Она начала подготовку к вынужденной посадке, а «сессна» начала постепенно опускаться к зеленым холмам. Сэлли-Энн полностью выпустила закрылки, чтобы снизить скорость.
— Всем пристегнуть ремни, — приказала она. — Плечевые тоже.
Она отключала топливные баки и общие выключатели, чтобы предотвратить пожар при ударе об землю.
— Видишь просвет? — спросила она Крейга, безнадежно пытаясь хоть что-нибудь разглядеть через заляпанное гидравлической жидкостью ветровое стекло.
— Никакого, — ответил Крейг. Лес внизу выглядел непрерывным зеленым ковром.
— Я попытаюсь сорвать крылья между двумя большими деревьями, так мы снизим скорость. Все равно удар будет сильным. — Сэлли-Энн попыталась открыть боковое окно.
— Могу выбить, — предложил Тунгата.
— Хорошо.
Тунгата наклонился и тремя ударами кулака выбил стекло из рамы. Сэлли-Энн высунула голову, прищурившись от ветра.
Земля приближалась все быстрей и быстрей, холмы, казалось, стали больше и выше, нависли над ними, когда Сэлли-Энн повернула самолет в узкую долину. Указателя скорости не было, поэтому она летела практически на ощупь, задирая нос, чтобы снизить скорость. Сквозь грязное ветровое стекло Крейг увидел несущиеся на них деревья.
— Двери открыть! — приказала Сэлли-Энн. — Ремни расстегнуть, только когда остановимся, потом все вон из кабины и бегите как свора длинных тонких собак!
Она еще больше задрала нос, «сессна» зависла и камнем рухнула вниз. Впрочем, Сэлли-Энн рассчитала все с точностью до микросекунды, и самолет сначала упал на деревья. У «сессны» мгновенно оторвало крылья, их настолько сильно бросило вперед, что ремни безопасности впились в тело. Несмотря на то, что первый удар снизил скорость практически до нуля, фюзеляж самолета с грохотом закувыркался среди деревьев. Их бросало из стороны в сторону, дьявольски трясло, пока фюзеляж наконец не обернулся вокруг ствола и не замер.
— Все из кабины! — закричала Сэлли-Энн. — Я чувствую запах топлива. Убегайте!
Открытые двери сорвало с петель при падении, они быстро расстегнули ремни, выпрыгнули на каменистую землю и побежали.
Крейг догнал Сэлли-Энн. Шарф слетел с ее головы, и длинные волосы развевались сзади. Крейг подтолкнул ее к узкой впадине, они спрыгнули на песчаное дно и прижались друг к другу.
— Загорится? — задыхаясь, спросила Сэлли-Энн.
— Подождем. — Он обнял ее, и они принялись ждать, когда со свистом вспыхнет разлившийся керосин, а потом взорвутся топливные баки.
Ничего не происходило, ничего не нарушало тишины леса, и они разговаривали шепотом.
— Ты летаешь, как ангел, — сказал Крейг.
— Ангел со сломанными крыльями. Они подождали еще немного.
— Кстати, — прошептал он. — Объясни, что такое длинная тонкая собака?
— Борзая, — сказала Сэлли-Энн и хихикнула. — А такса — это длинная короткая собака.
Крейг тоже не мог удержаться от смеха.
— Давай посмотрим. — Она все еще нервно хихикала. Они выпрямились и осторожно выглянули из впадины. Фюзеляж был искорежен, металлическая обшивка «сессны» была похожа на мятую фольгу, но пожара не было. Они вылезли из впадины.
— Сэм! — кивнул Крейг. — Сара!
Тунгата и Сэра появились из укрытия рядом с каменистым склоном.
— С вами все в порядке?
Все четверо были сильно потрясены и покрыты ссадинами. У Сары текла кровь из носа и из царапины на щеке, но никто серьезно не пострадал.
— Ну и что мы теперь будем делать? — спросил Крейг. Они обнялись и беспомощно посмотрели друг на друга.
* * *
Они обшарили разбитый фюзеляж «сессны» и забрали все, представлявшее ценность: ящик с инструментами, аптечку, аварийный комплект с фонарем, пятилитровую алюминиевую флягу для воды, одеяла, питательные таблетки, пистолет, автомат АК-47 и боеприпасы, планшет. Кроме того, Крейг отвинтил с потолка кабины компас. После этого они в течение часа пытались скрыть следы катастрофы. Тунгата и Крейг перенесли оторванные крылья во впадину и забросали их сухими листьями.
Фюзеляж с двигателем им сдвинуть с места не удалось, но и его они замаскировали, как могли, ветками и листьями.
Дважды они слышали шум двигателей самолета. Низкий звук двух двигателей невозможно было не узнать.
— «Дакота», — сказала Сэлли-Энн.
— Они ищут нас.
— Они не могут знать, что мы упали.
— Нет, но могут догадываться, что самолет серьезно поврежден, — возразил Крейг. — Могут решить, что, скорее всего, мы не смогли продолжить полет. Вероятно, они пошлют сухопутный патруль прочесать местность и расспросить жителей деревень.
— Чем скорее мы уйдем отсюда…
— Куда?
— Могу я кое-что предложить? — вступила в разговор Сара. — Нам нужна еда, нужен проводник. Кажется, я смогу найти дорогу отсюда до деревни отца. Он спрячет нас до тех пор, пока мы решим, что делать, пока будем готовы идти.
Крейг посмотрел на Тунгату.
— Разумно. Сэм, возражений нет? О'кей, так и поступим.
Крейг, прежде чем уйти, отвел Сэлли-Энн в сторону.
— Это был прекрасный самолет. Тебе грустно?
— Я не испытываю нежных чувств по отношению к механизмам. — Она покачала головой. — Когда-то он был красивым воздушным змеем, теперь, искореженный, валяется на земле. Я берегу эмоции для более приятных вещей. — Она сжала его руку. — Пора идти, любимый.
Крейг с автоматом выступил первым и пошел в полумиле впереди, прокладывая путы За ним шли девушки. Тунгата, как самый слабый, замыкал колонну.
Вечером они добыли воду, вырыв ямы в пересохшем русле, пососали питательные таблетки и уснули, завернувшись в теплые одеяла из аварийного комплекта. Девушки
взяли на себя две первые смены караула, Тунгата и Крейг бросили жребий, чтобы распределить между собой две более поздние и трудные смены.
Рано утром Крейг пересек тропу и позвал к себе Сару. Та мгновенно сориентировалась, и через два часа они подошли к возделанным полям ниже расположенной на склоне деревни Вусаманзи. Сара отправилась к отцу, а остальные спрятались на маисовом поле. Через час Сара вернулась в сопровождении старого знахаря.
Старик подошел к Тунгате, опустился на распухшие от артрита колени и поставил ступню Тунгаты на свой седой череп.
— Я вижу тебя, сын королей, — сказал он. — Потомок великого Мзиликази из могучей ветви Кумало, я — твой раб.
— Встань, старик. — Тунгата поднял старика, называя его кехла,или уважаемым старейшиной.
— Простите меня за то, что ничего не предлагаю вам, — извинился Вусаманзи, — но здесь небезопасно. Солдаты повсюду. Я должен отвести вас в безопасное место, где вы сможете отдохнуть и освежиться. Следуйте за мной.
Он удивительно быстро зашагал на своих тощих старческих ногах, и они были вынуждены ускорить шаг, чтобы не потерять его из виду. Они шли часа два, причем последний час — по каменистому склону, поросшему густым колючим кустарником. Тропы как таковой не было, а перегретый воздух и замкнутость холмов действовали угнетающе.
— Не нравится мне это место, — тихо сказал Крейгу Тунгата. — Здесь нет животных и птиц, есть только ощущение зла, вернее, не зла, а тайны и угрозы.
Крейг огляделся. Камни были похожи на шлак, выгруженный из печи, деревья были кривыми и безобразными, черными, как уголь, на фоне неба или покрытыми серебристыми чешуйками, словно от проказы, если лучи солнца падали на них прямо. С ветвей свисали блекло-зеленые лишайники. Тунгата был прав, здесь не было слышно пения птиц, шуршания мелких животных в траве. Крейгу вдруг стало холодно, и он задрожал.
— Ты тоже почувствовал, — сказал Тунгата, и тут старик исчез, словно его проглотили черные скалы. Крейг поспешил вперед, подавляя в себе дрожь суеверного ужаса. Он подошел к месту, на котором исчез Вусаманзи, внимательно огляделся, но нигде не увидел старика.
— Сюда, — раздался замогильный голос Вусаманзи. — За поворот ущелья.
Крейг увидел совсем узкую щель, круто уходившую в сторону, в которую мог протиснуться один человек. Крейг вошел в нее и остановился, чтобы глаза привыкли к полумраку.
Вусаманзи снял с небольшого выступа на скале дешевую лампу и налил в нее керосин из бутылки, предусмотрительно принесенной в сумке. Он зажег спичку и поднес ее к фитилю.
— Пошли, — сказал старик и скрылся в темном коридоре.
— Эти горы изрыты пещерами и потайными ходами, — объяснила Сара. — Здесь в основном встречаются доломитовые породы.
Пройдя еще сто пятьдесят ярдов, они вышли в большой зал. Мягкий естественный свет струился через отверстие в куполообразной крыше. Вусаманзи погасил лампу и поставил ее рядом с очагом, сложенным из плит известняка. Стена над очагом была покрыта сажей, на полу был виден пепел. Рядом с очагом лежали аккуратно сложенные дрова.
— Это священное место, — сказал Вусаманзи, — Именно здесь живут ученики волшебников во время обучения. Я побывал здесь впервые еще молодым человеком, когда служил моему отцу и постигал премудрости волшебства и древних пророчеств. — Он жестом предложил им сесть, и все облегченно опустились на каменный пол. — Здесь вы будете в безопасности. Солдаты не найдут вас. Через неделю или месяц поиски их утомят, и вы сможете уйти. Тогда мы найдем проводника.
— Как все странно, — прошептала Сэлли-Энн, когда Крейг перевел для нее слова старика.
— Мои женщины идут следом с едой. Каждый второй день они будут приходить сюда, чтобы принести еду и сообщить новости.
Двоюродные сестры Сары пришли в пещеру еще до наступления темноты. Они принесли на головах тяжелые узлы и немедленно занялись приготовлением пищи. Их смех и веселое щебетание, огонь в очаге, запах дыма и еды немного разрядили угнетающую атмосферу в пещере.
— Ты должна будешь есть вместе с женщинами, — объяснил Крейг Сэлли-Энн. — Таков обычай. Старик будет очень недоволен…
— Он выглядит таким милым старичком, а на самом деле — не более чем мужской шовинист, — запротестовала Сэлли-Энн.
Мужчины передавали друг другу горшок с пивом, ели из общего котла и слушали старика.
— Духи помешали нашей первой встрече, нкози. Мы ждали, что ты приедешь, но тебя схватили машоны. Для всех нас наступило время печали, но потом духи сжалились, спасли тебя и сделали так, что мы наконец встретились. — Вусаманзи посмотрел на Крейга. — Мы должны обсудить вопросы крайней важности, они касаются нашего племени.
— Ты говоришь, что духи позаботились о моем бегстве из лап машонов, — сказал Тунгата. — Значит, этот белый человек был их рукой. Он и его женщина рисковали жизнями, чтобы спасти меня.
— Тем не менее, он — белый, — тактично напомнил старик.
— Его семья жила здесь более ста лет, а сам он — мой брат, — просто ответил Тунгата.
— Ты ручаешься за него? — настаивал старик.
— Говори, старик, — успокоил его Тунгата. — Ты — среди друзей.
Колдун вздохнул и отправил в рот очередную щепотку каши.
— Как угодно моему господину, — сказал он и добавил резко: — Ты хранитель гробницы короля, верно?
Глаза Тунгаты сверкнули в свете костра.
— Что ты знаешь об этом, старик?
— Я знаю, что сыновей рода Кумало после достижения совершеннолетия приводят в гробницу короля, где они дают клятву охранять ее.
Тунгата неохотно кивнул.
— Возможно, это так.
— Ты знаешь пророчество? — спросил старик. Тунгата кивнул и сказал:
— Когда племя будет испытывать страшную нужду, дух старого короля принесет народу избавление.
— Дух Лобенгулы появится в виде огня, — поправил его колдун.
— Да, — согласился Тунгата. — Огня Лобенгулы.
— Ты сказал далеко не все, сын Кумало. Знаешь ли ты оставшуюся часть пророчества?
— Скажи ее сам, отец.
— Пророчество гласит: «Детеныш леопарда сначала нарушит клятву, а потом разорвет цепи. Он взлетит орлом в небо, а потом поплывет, словно рыба. Когда это случится, огонь Лобенгулы будет освобожден из тайных мест и явится, чтобы избавить народ от страданий».
Все промолчали, обдумывая загадку.
— Шкура леопарда является отличительным знаком рода Кумало, — напомнил Вусаманзи. — Значит, детеныш леопарда, упоминаемый в пророчестве, должен быть потомком королевского рода.
Тунгата только хмыкнул.
— Не знаю, нарушил ли ты клятву, — продолжал старик, — но ты явно разорвал цепи, которыми сковали тебя машоны.
— Эхе! — воскликнул Тунгата, но лицо его оставалось безучастным.
— Ты сбежал из лагеря Тути на индеки,то есть взлетел как орел, — сказал старик.
Тунгата кивнул и прошептал Крейгу по-английски:
— Вся прелесть всех древних пророчеств в том, что их можно подогнать практически к любой ситуации. При каждом повторении что-нибудь добавляется к ним или изымается из них в зависимости от настроения и мотивов нынешнего наследника. — Он перешел на синдебеле. — Ты — мудрый человек, хорошо знаешь колдовство, но скажи нам, как я поплыву, словно рыба? Должен предупредить, что я не умею плавать и страшно боюсь утонуть. Тебе следует поискать другую рыбу.
Вусаманзи с важным видом стер с подбородка жир.
— Должен сказать тебе еще кое-что, — продолжил Тунгата. — Я был в гробнице Лобенгулы. Она пуста. Тело короля исчезло. Пророчество давным-давно потеряло силу.
Колдун ничем не выразил своего неодобрения, услышав слова Тунгаты. Он просто присел на корточки и вытащил пробку из висевшего на шее рога с нюхательным табаком.
— Если ты побывал в гробнице, значит, ты нарушил клятву сохранить ее в неприкосновенности, — сказал он, и глаза его лукаво заблестели. — Было ли это нарушением клятвы, упоминаемым в пророчестве?
Он не стал ждать ответа, а высыпал красноватый порошок из рога на ладонь и с шумом втянул его в каждую ноздрю. Потом он зачихал, и слезы наслаждения потекли по морщинистым щекам.
— Если ты нарушил клятву, нкози, значит, не в силах был предотвратить это. Духи предков заставили тебя поступить так, и твоей вины нет. Теперь позволь объяснить
пустую гробницу. — Он замолчал, потом вдруг сменил тему. — Кто-нибудь из вас слышал о давно жившем белом человеке по имение Така-Така?
— Така-Така был прадедушкой Пуфо по материнской линии, — сказал Тунгата и кивнул на Крейга. — Така-Така был знаменитым белым солдатом, жившим во времена Лобенгулы. Он сражался с полками короля. Така-Така — это звук пулемета, скосившего атаковавших воинов Лобенгулы.
— Сэр Ральф Баллантайн, — подтвердил Крейг. — Один из главных помощников Родса, первый премьер-министр Родезии. — Он перешел на синдебеле. — Така-Така похоронен на Матопос Хиллс рядом с могилой Лодзи — самого Сесила Родса.
— Это он. — Вусаманзи стер табак с верхней губы и слезы со щек. — Така-Така — солдат и грабитель священных мест племени. Именно он украл каменных птиц с развалин великого города Зимбабве. Это он пришел сюда, чтобы осквернить могилу Лобенгулы и украсть огненные камни, в которые вселился дух старого короля.
Тунгата и Крейг наклонились к старику.
— Я прочел книгу, в которой Така-Така описал свою жизнь. — Крейгу пришлось оставить принадлежавшие ему рукописные дневники сэра Ральфа, когда Фунгабера выгнал его из «Кинг Линн». — Я изучил каждое его слово, и Така-Така ничего не говорит о том, что ему удалось добраться до гробницы Лобенгула. О каких огненных камнях ты говоришь?
Старик предостерегающе поднял руку.
— Ты слишком торопишься, Пуфо, — сказал он. — Пусть сын Кумало раскроет нам эти тайны. Ты слышал об огненных камнях, Тунгата Зебив, рожденный Самсоном Кумало?
— Я кое-что слышал о них, — осторожно ответил Тунгата. — Я слышал, что существует огромное богатство в виде алмазов, украденных амадодамиЛобенгулы на рудниках Лодзи на юге…
Крейг хотел было что-то сказать, но Тунгата остановил его.
— Я объясню чуть позже, — сказал он и повернулся к старому колдуну.
— Все, что ты слышал, правда, — сказал Вусаманзи. — Огненными камнями заполнены пять горшков для пива.
— И все они были украдены сэром Ральфом, Така-Такой? — не выдержал Крейг.
Вусаманзи строго посмотрел на него.
— Ты должен перейти к костру женщин, Пуфо, — сказал он. — Ты трещишь, как одна из них.
Крейг едва сдержал улыбку, а Вусаманзи поправил накидку из шкур и продолжил:
— Когда Лобенгула был предан земле и гробница его была заложена камнями братом короля Гандангом…
— Который был моим прапрадедом, — пробормотал Тунгата.
— Который был твоим прапрадедом, — согласился старик. — Ганданг сложил в гробницу все сокровища Лобенгулы, а потом повел побежденных матабелов назад. Он вернулся, чтобы договориться с Лодзи и Така-Такой, и племя оказалось в рабстве белых людей. Один человек остался в этих горах. Он был знаменитым волшебником по имени Инсутша — Стрела. Он остался охранять гробницу короля, построил деревню на склоне холма, завел жен и стал растить сыновей. Этот Инсутша был моим дедом… — Вусаманзи самодовольно улыбнулся, заметив их удивление. — Теперь вы понимаете, как работают духи?. Все было предсказано и предопределено. Мы трое связаны вместе историей и родами, нашими предками: Гандангом, Така-Такой и Инсутшой. Духи предков собрали нас вместе самым чудесным образом.
— Сэлли-Энн права, все это настолько странно, — сказал Крейг, и Вусаманзи недовольно нахмурился, услышав слова на незнакомом языке.
— Этот Така-Така, как я уже говорил, был знаменитым жуликом, с чутьем гиены и аппетитом стервятника, — с наслаждением завершил повествование Вусаманзи и многозначительно посмотрел на Крейга.
«Понял!» — произнес про себя Крейг, внешне оставаясь невозмутимым.
— Он узнал о пяти горшках с огненными камнями, стал разговаривать с оставшимися в живых воинами Ганданга, присутствовавшими здесь в момент смерти короля. Он говорил сладкие и ласковые слова, обещал скот и много золотых момент и наконец нашел предателя — пса из псов, недостойного называться матабелом. Я не буду называть имени этого подлеца и плюю на его безымянную обесчещенную могилу.
Слюна Вусаманзи зашипела на янтарных углях костра.
— Этот пес привел Така-Таку к месту погребения короля. Но прежде разразилась великая война между белыми, и Така-Така отправился на север, чтобы сразиться с немецким индуной по имени Хамба-Хамба, с «тем, кто ходит взад и вперед и остается непойманным».
— Фон Леттов-Ворбек, — перевел Крейг, — командующий войсками Германии в Восточной Африке в Первой мировой войне.
Тунгата кивнул.
— Когда война закончилась, Така-Така вернулся и вызвал к себе предателя, и они пришли сюда, причем с Така-Такой было еще четверо белых, и привел их пес псов. Они искали гробницу двадцать восемь дней, но предатель не мог вспомнить точного места, и вход в гробницу был искусно замаскирован. Тем не менее Така-Така своим носом гиены учуял гробницу, и открыл ее, и нашел ружья и повозку, но тело короля и пять горшков для пива исчезли!
— Я это видел и все рассказал вам, — сказал Тунгата.
Рассказ закончился разочарованием, Тунгата махнул рукой, но Вусаманзи не думал сдаваться.
— Говорят, ярость Така-Таки была похожа на первую грозу сезона дождей. Говорят, что он зарычал как лев, а лицо его покраснело, потом стало лиловым, а потом почернело. — Вусаманзи фыркнул от удовольствия. — Говорят, он сорвал шляпу с головы, достал пистолет и хотел пристрелить проводника, но его удержали белые спутники. Поэтому они привязал пса к дереву и стегал плеткой до тех пор, пока ребра не стали торчать из спины. А потом он забрал скот и золотые монеты, которыми подкупил предателя, и снова стал стегать его. Наконец Така-Така завизжал, как слон во время случки, убежал отсюда и больше никогда не возвращался.
— Хорошая сказка, — сказал Тунгата. — Будет, что рассказать детям. — Он потянулся и зевнул. — Уже поздно.
— Сказка еще не досказана, — сказал Вусаманзи и положил руку на плечо Тунгаты, не давая ему подняться.
— Не досказана?
— Именно. Следует вернуться немного назад, к тому времени, когда Така-Така, четверо белых и предатель пришли сюда впервые на поиски гробницы. Увидев их, мой дед Инсутша сразу заподозрил неладное. Все знали, кто такой Така-Така. Все знали, что он ничего не делает просто так. Поэтому Инсутша послал в лагерь Така-Таки самых красивых своих жен. Они принесли в подарок яйца и кислое молоко, и Така-Така сказал, что пришел сюда охотиться на носорогов. — Вусаманзи замолчал, бросил взгляд на Крейга и продолжил: — Така-Така был знаменитым лгуном. Как бы то ни было, самая красивая из жен подождала предателя у места для купания на реке. Он коснулась под водой той части тела, про которую говорят, что чем тверже она становится, тем мягче становятся мозги человека, а чем чаще покачивается, тем быстрее болтается во рту язык. Почувствовав руку девушки на своем копье из плоти, предатель рассказал все об обещанном скоте и золотых монетах, а девушка мгновенно все передала моему деду.
Старый колдун откровенно наслаждался их вниманием.
— Моего деда поразил страшный ужас. Он не знал, как поступить. Така-Така пришел осквернить могилу короля. Инсутша стал поститься и перестал спать, он бросал кости и смотрел в священный сосуд с водой, а потом послал за четырьмя лучшими своими учениками. Одним из учеников был мой отец. Дождавшись полнолуния, они отправились в горы, открыли гробницу короля, принесли жертву, чтобы успокоить его дух, со всеми знаками почтения унесли тело и заложили камнями вход в пустую гробницу. Они перенесли тело короля в безопасное место, положили его там, а рядом поставили пять горшков с яркими камнями. Правда, отец сказал, что в спешке они разбили один из горшков и пересыпали камни в сумку из шкуры зебры, а черепки оставили валяться на полу гробницы.
— И ученики, и Така-Така не заметили один камень, — тихо сказал Тунгата. — Мы нашли черепки и один-единственный алмаз.
— Теперь, нкози, если чувствуешь себя уставшим, можешь отправляться спать, — разрешил Вусаманзи, поблескивая слезящимися глазами. — Что? Хочешь услышать, что было дальше? Мне нечего больше сказать. Сказке конец.
— Куда они перенесли тело короля? — спросил Тунгата. — Ты знаешь это место, мой мудрый и глубоко почитаемый друг?
Вусаманзи усмехнулся.
— Очень приятно и неожиданно услышать слова почтения и уважения от столь молодого человека, но я отвечу на твой вопрос, сын Кумало. Я знаю, где находится тело короля. Меня посвятил в тайну отец.
— Ты можешь сказать мне, где находится это место?
— Разве я не говорил, что мы находимся сейчас в священном для матабелов месте? И священно оно вполне оправданно.
— О Господи!
— Здесь! — воскликнули одновременно Тунгата и Крейг. Вусаманзи довольно засмеялся и обхватил руками костлявые колени.
— Утром я покажу вам гробницу короля, — пообещал он. — А сейчас у меня в горле пересохло от всех этих разговоров. Передайте старику пиво.
* * *
Крейг проснулся и увидел проникавший сквозь дыру в крыше пещеры свет, молочный и голубоватый от дыма костра, на котором девушки готовили завтрак.
За завтраком, получив неохотное согласие Вусаманзи, Крейг пересказал на английском историю перезахоронения Лобенгулы Саре и Сэлли-Энн. Обе девушки были готовы отправиться в экспедицию на поиски сокровищ немедленно.
— Туда совсем непросто попасть, — раздраженно произнес старый колдун. — Кроме того, простым женщинам там делать нечего.
Сара улыбнулась самой ласковой улыбкой, погладила старика по голове, что-то пошептала на ухо, и он, еще раз продемонстрировав суровость характера, сдался.
Мужчины под руководством Вусаманзи подготовились к экспедиции. В одном из ответвлений пещеры под плоским камнем были спрятаны два топора, керосиновая лампа и три бухты нейлонового каната, которыми старый колдун гордился особо.
— Мы реквизировали эту чудесную веревку у армии Смита во время партизанской войны, — похвастался он.
— Еще один гигантский скачок к свободе, — пробормотал Крейг, но замолчал, увидев недовольный вид Сэлли-Энн.
Они пошли по одному из ответвлений пещеры. Впереди шел Вусаманзи с керосиновой лампой, за ним следовал Тунгата с бухтой каната, за ним — девушки, а замыкал колонну Крейг со второй бухтой каната и еще одной керосиновой лампой.
Вусаманзи уверенно шагал вперед по извилистому и постоянно сужавшемуся проходу. Он не медлил ни секунды, если проход разветвлялся. Крейг открыл перочинный нож и нанес метку на стене правого ответвления, потом поспешил догнать других.
Система туннелей и пещер представляла собой трехмерный лабиринт. Вода на протяжении миллионов лет размывала известняк гор, сделав его похожим на швейцарский сыр. Несколько раз им приходилось пробираться по каменным осыпям, один раз они поднимались по грубой естественной лестнице из известняка. Крейг отмечал каждый поворот. Воздух в пещере был промозглым, пропитанным запахом гуано. Иногда над головами хлопали крылья, и пещера оглашалась криками встревоженных летучих мышей.
— Нас уже не видно с взлетной полосы и не слышно.
— Фунгабера не знает, где мы, куда летим.
— У водопада Виктория есть боевой вертолет, — сообщил Тунгата, наклонившись над спинкой кресла. — Если они догадаются, что мы летим в Ботсвану, сразу же пошлют вертолет на перехват.
— Мы можем обогнать вертолет? — поинтересовался Крейг.
— Только не с выпущенными шасси, — сказала Сэлли-Энн, и тут, без предупреждения, двигатель заглох окончательно.
Стало непонятно тихо, только ветер свистел в пулевых отверстиях. Пропеллер повращался еще несколько секунд, потом, дернувшись, замер в вертикальном положении, как топор палача.
— Итак, — сказала Сэлли-Энн, — это уже не имеет значения. Двигатель заглох. Мы садимся. — Она начала подготовку к вынужденной посадке, а «сессна» начала постепенно опускаться к зеленым холмам. Сэлли-Энн полностью выпустила закрылки, чтобы снизить скорость.
— Всем пристегнуть ремни, — приказала она. — Плечевые тоже.
Она отключала топливные баки и общие выключатели, чтобы предотвратить пожар при ударе об землю.
— Видишь просвет? — спросила она Крейга, безнадежно пытаясь хоть что-нибудь разглядеть через заляпанное гидравлической жидкостью ветровое стекло.
— Никакого, — ответил Крейг. Лес внизу выглядел непрерывным зеленым ковром.
— Я попытаюсь сорвать крылья между двумя большими деревьями, так мы снизим скорость. Все равно удар будет сильным. — Сэлли-Энн попыталась открыть боковое окно.
— Могу выбить, — предложил Тунгата.
— Хорошо.
Тунгата наклонился и тремя ударами кулака выбил стекло из рамы. Сэлли-Энн высунула голову, прищурившись от ветра.
Земля приближалась все быстрей и быстрей, холмы, казалось, стали больше и выше, нависли над ними, когда Сэлли-Энн повернула самолет в узкую долину. Указателя скорости не было, поэтому она летела практически на ощупь, задирая нос, чтобы снизить скорость. Сквозь грязное ветровое стекло Крейг увидел несущиеся на них деревья.
— Двери открыть! — приказала Сэлли-Энн. — Ремни расстегнуть, только когда остановимся, потом все вон из кабины и бегите как свора длинных тонких собак!
Она еще больше задрала нос, «сессна» зависла и камнем рухнула вниз. Впрочем, Сэлли-Энн рассчитала все с точностью до микросекунды, и самолет сначала упал на деревья. У «сессны» мгновенно оторвало крылья, их настолько сильно бросило вперед, что ремни безопасности впились в тело. Несмотря на то, что первый удар снизил скорость практически до нуля, фюзеляж самолета с грохотом закувыркался среди деревьев. Их бросало из стороны в сторону, дьявольски трясло, пока фюзеляж наконец не обернулся вокруг ствола и не замер.
— Все из кабины! — закричала Сэлли-Энн. — Я чувствую запах топлива. Убегайте!
Открытые двери сорвало с петель при падении, они быстро расстегнули ремни, выпрыгнули на каменистую землю и побежали.
Крейг догнал Сэлли-Энн. Шарф слетел с ее головы, и длинные волосы развевались сзади. Крейг подтолкнул ее к узкой впадине, они спрыгнули на песчаное дно и прижались друг к другу.
— Загорится? — задыхаясь, спросила Сэлли-Энн.
— Подождем. — Он обнял ее, и они принялись ждать, когда со свистом вспыхнет разлившийся керосин, а потом взорвутся топливные баки.
Ничего не происходило, ничего не нарушало тишины леса, и они разговаривали шепотом.
— Ты летаешь, как ангел, — сказал Крейг.
— Ангел со сломанными крыльями. Они подождали еще немного.
— Кстати, — прошептал он. — Объясни, что такое длинная тонкая собака?
— Борзая, — сказала Сэлли-Энн и хихикнула. — А такса — это длинная короткая собака.
Крейг тоже не мог удержаться от смеха.
— Давай посмотрим. — Она все еще нервно хихикала. Они выпрямились и осторожно выглянули из впадины. Фюзеляж был искорежен, металлическая обшивка «сессны» была похожа на мятую фольгу, но пожара не было. Они вылезли из впадины.
— Сэм! — кивнул Крейг. — Сара!
Тунгата и Сэра появились из укрытия рядом с каменистым склоном.
— С вами все в порядке?
Все четверо были сильно потрясены и покрыты ссадинами. У Сары текла кровь из носа и из царапины на щеке, но никто серьезно не пострадал.
— Ну и что мы теперь будем делать? — спросил Крейг. Они обнялись и беспомощно посмотрели друг на друга.
* * *
Они обшарили разбитый фюзеляж «сессны» и забрали все, представлявшее ценность: ящик с инструментами, аптечку, аварийный комплект с фонарем, пятилитровую алюминиевую флягу для воды, одеяла, питательные таблетки, пистолет, автомат АК-47 и боеприпасы, планшет. Кроме того, Крейг отвинтил с потолка кабины компас. После этого они в течение часа пытались скрыть следы катастрофы. Тунгата и Крейг перенесли оторванные крылья во впадину и забросали их сухими листьями.
Фюзеляж с двигателем им сдвинуть с места не удалось, но и его они замаскировали, как могли, ветками и листьями.
Дважды они слышали шум двигателей самолета. Низкий звук двух двигателей невозможно было не узнать.
— «Дакота», — сказала Сэлли-Энн.
— Они ищут нас.
— Они не могут знать, что мы упали.
— Нет, но могут догадываться, что самолет серьезно поврежден, — возразил Крейг. — Могут решить, что, скорее всего, мы не смогли продолжить полет. Вероятно, они пошлют сухопутный патруль прочесать местность и расспросить жителей деревень.
— Чем скорее мы уйдем отсюда…
— Куда?
— Могу я кое-что предложить? — вступила в разговор Сара. — Нам нужна еда, нужен проводник. Кажется, я смогу найти дорогу отсюда до деревни отца. Он спрячет нас до тех пор, пока мы решим, что делать, пока будем готовы идти.
Крейг посмотрел на Тунгату.
— Разумно. Сэм, возражений нет? О'кей, так и поступим.
Крейг, прежде чем уйти, отвел Сэлли-Энн в сторону.
— Это был прекрасный самолет. Тебе грустно?
— Я не испытываю нежных чувств по отношению к механизмам. — Она покачала головой. — Когда-то он был красивым воздушным змеем, теперь, искореженный, валяется на земле. Я берегу эмоции для более приятных вещей. — Она сжала его руку. — Пора идти, любимый.
Крейг с автоматом выступил первым и пошел в полумиле впереди, прокладывая путы За ним шли девушки. Тунгата, как самый слабый, замыкал колонну.
Вечером они добыли воду, вырыв ямы в пересохшем русле, пососали питательные таблетки и уснули, завернувшись в теплые одеяла из аварийного комплекта. Девушки
взяли на себя две первые смены караула, Тунгата и Крейг бросили жребий, чтобы распределить между собой две более поздние и трудные смены.
Рано утром Крейг пересек тропу и позвал к себе Сару. Та мгновенно сориентировалась, и через два часа они подошли к возделанным полям ниже расположенной на склоне деревни Вусаманзи. Сара отправилась к отцу, а остальные спрятались на маисовом поле. Через час Сара вернулась в сопровождении старого знахаря.
Старик подошел к Тунгате, опустился на распухшие от артрита колени и поставил ступню Тунгаты на свой седой череп.
— Я вижу тебя, сын королей, — сказал он. — Потомок великого Мзиликази из могучей ветви Кумало, я — твой раб.
— Встань, старик. — Тунгата поднял старика, называя его кехла,или уважаемым старейшиной.
— Простите меня за то, что ничего не предлагаю вам, — извинился Вусаманзи, — но здесь небезопасно. Солдаты повсюду. Я должен отвести вас в безопасное место, где вы сможете отдохнуть и освежиться. Следуйте за мной.
Он удивительно быстро зашагал на своих тощих старческих ногах, и они были вынуждены ускорить шаг, чтобы не потерять его из виду. Они шли часа два, причем последний час — по каменистому склону, поросшему густым колючим кустарником. Тропы как таковой не было, а перегретый воздух и замкнутость холмов действовали угнетающе.
— Не нравится мне это место, — тихо сказал Крейгу Тунгата. — Здесь нет животных и птиц, есть только ощущение зла, вернее, не зла, а тайны и угрозы.
Крейг огляделся. Камни были похожи на шлак, выгруженный из печи, деревья были кривыми и безобразными, черными, как уголь, на фоне неба или покрытыми серебристыми чешуйками, словно от проказы, если лучи солнца падали на них прямо. С ветвей свисали блекло-зеленые лишайники. Тунгата был прав, здесь не было слышно пения птиц, шуршания мелких животных в траве. Крейгу вдруг стало холодно, и он задрожал.
— Ты тоже почувствовал, — сказал Тунгата, и тут старик исчез, словно его проглотили черные скалы. Крейг поспешил вперед, подавляя в себе дрожь суеверного ужаса. Он подошел к месту, на котором исчез Вусаманзи, внимательно огляделся, но нигде не увидел старика.
— Сюда, — раздался замогильный голос Вусаманзи. — За поворот ущелья.
Крейг увидел совсем узкую щель, круто уходившую в сторону, в которую мог протиснуться один человек. Крейг вошел в нее и остановился, чтобы глаза привыкли к полумраку.
Вусаманзи снял с небольшого выступа на скале дешевую лампу и налил в нее керосин из бутылки, предусмотрительно принесенной в сумке. Он зажег спичку и поднес ее к фитилю.
— Пошли, — сказал старик и скрылся в темном коридоре.
— Эти горы изрыты пещерами и потайными ходами, — объяснила Сара. — Здесь в основном встречаются доломитовые породы.
Пройдя еще сто пятьдесят ярдов, они вышли в большой зал. Мягкий естественный свет струился через отверстие в куполообразной крыше. Вусаманзи погасил лампу и поставил ее рядом с очагом, сложенным из плит известняка. Стена над очагом была покрыта сажей, на полу был виден пепел. Рядом с очагом лежали аккуратно сложенные дрова.
— Это священное место, — сказал Вусаманзи, — Именно здесь живут ученики волшебников во время обучения. Я побывал здесь впервые еще молодым человеком, когда служил моему отцу и постигал премудрости волшебства и древних пророчеств. — Он жестом предложил им сесть, и все облегченно опустились на каменный пол. — Здесь вы будете в безопасности. Солдаты не найдут вас. Через неделю или месяц поиски их утомят, и вы сможете уйти. Тогда мы найдем проводника.
— Как все странно, — прошептала Сэлли-Энн, когда Крейг перевел для нее слова старика.
— Мои женщины идут следом с едой. Каждый второй день они будут приходить сюда, чтобы принести еду и сообщить новости.
Двоюродные сестры Сары пришли в пещеру еще до наступления темноты. Они принесли на головах тяжелые узлы и немедленно занялись приготовлением пищи. Их смех и веселое щебетание, огонь в очаге, запах дыма и еды немного разрядили угнетающую атмосферу в пещере.
— Ты должна будешь есть вместе с женщинами, — объяснил Крейг Сэлли-Энн. — Таков обычай. Старик будет очень недоволен…
— Он выглядит таким милым старичком, а на самом деле — не более чем мужской шовинист, — запротестовала Сэлли-Энн.
Мужчины передавали друг другу горшок с пивом, ели из общего котла и слушали старика.
— Духи помешали нашей первой встрече, нкози. Мы ждали, что ты приедешь, но тебя схватили машоны. Для всех нас наступило время печали, но потом духи сжалились, спасли тебя и сделали так, что мы наконец встретились. — Вусаманзи посмотрел на Крейга. — Мы должны обсудить вопросы крайней важности, они касаются нашего племени.
— Ты говоришь, что духи позаботились о моем бегстве из лап машонов, — сказал Тунгата. — Значит, этот белый человек был их рукой. Он и его женщина рисковали жизнями, чтобы спасти меня.
— Тем не менее, он — белый, — тактично напомнил старик.
— Его семья жила здесь более ста лет, а сам он — мой брат, — просто ответил Тунгата.
— Ты ручаешься за него? — настаивал старик.
— Говори, старик, — успокоил его Тунгата. — Ты — среди друзей.
Колдун вздохнул и отправил в рот очередную щепотку каши.
— Как угодно моему господину, — сказал он и добавил резко: — Ты хранитель гробницы короля, верно?
Глаза Тунгаты сверкнули в свете костра.
— Что ты знаешь об этом, старик?
— Я знаю, что сыновей рода Кумало после достижения совершеннолетия приводят в гробницу короля, где они дают клятву охранять ее.
Тунгата неохотно кивнул.
— Возможно, это так.
— Ты знаешь пророчество? — спросил старик. Тунгата кивнул и сказал:
— Когда племя будет испытывать страшную нужду, дух старого короля принесет народу избавление.
— Дух Лобенгулы появится в виде огня, — поправил его колдун.
— Да, — согласился Тунгата. — Огня Лобенгулы.
— Ты сказал далеко не все, сын Кумало. Знаешь ли ты оставшуюся часть пророчества?
— Скажи ее сам, отец.
— Пророчество гласит: «Детеныш леопарда сначала нарушит клятву, а потом разорвет цепи. Он взлетит орлом в небо, а потом поплывет, словно рыба. Когда это случится, огонь Лобенгулы будет освобожден из тайных мест и явится, чтобы избавить народ от страданий».
Все промолчали, обдумывая загадку.
— Шкура леопарда является отличительным знаком рода Кумало, — напомнил Вусаманзи. — Значит, детеныш леопарда, упоминаемый в пророчестве, должен быть потомком королевского рода.
Тунгата только хмыкнул.
— Не знаю, нарушил ли ты клятву, — продолжал старик, — но ты явно разорвал цепи, которыми сковали тебя машоны.
— Эхе! — воскликнул Тунгата, но лицо его оставалось безучастным.
— Ты сбежал из лагеря Тути на индеки,то есть взлетел как орел, — сказал старик.
Тунгата кивнул и прошептал Крейгу по-английски:
— Вся прелесть всех древних пророчеств в том, что их можно подогнать практически к любой ситуации. При каждом повторении что-нибудь добавляется к ним или изымается из них в зависимости от настроения и мотивов нынешнего наследника. — Он перешел на синдебеле. — Ты — мудрый человек, хорошо знаешь колдовство, но скажи нам, как я поплыву, словно рыба? Должен предупредить, что я не умею плавать и страшно боюсь утонуть. Тебе следует поискать другую рыбу.
Вусаманзи с важным видом стер с подбородка жир.
— Должен сказать тебе еще кое-что, — продолжил Тунгата. — Я был в гробнице Лобенгулы. Она пуста. Тело короля исчезло. Пророчество давным-давно потеряло силу.
Колдун ничем не выразил своего неодобрения, услышав слова Тунгаты. Он просто присел на корточки и вытащил пробку из висевшего на шее рога с нюхательным табаком.
— Если ты побывал в гробнице, значит, ты нарушил клятву сохранить ее в неприкосновенности, — сказал он, и глаза его лукаво заблестели. — Было ли это нарушением клятвы, упоминаемым в пророчестве?
Он не стал ждать ответа, а высыпал красноватый порошок из рога на ладонь и с шумом втянул его в каждую ноздрю. Потом он зачихал, и слезы наслаждения потекли по морщинистым щекам.
— Если ты нарушил клятву, нкози, значит, не в силах был предотвратить это. Духи предков заставили тебя поступить так, и твоей вины нет. Теперь позволь объяснить
пустую гробницу. — Он замолчал, потом вдруг сменил тему. — Кто-нибудь из вас слышал о давно жившем белом человеке по имение Така-Така?
— Така-Така был прадедушкой Пуфо по материнской линии, — сказал Тунгата и кивнул на Крейга. — Така-Така был знаменитым белым солдатом, жившим во времена Лобенгулы. Он сражался с полками короля. Така-Така — это звук пулемета, скосившего атаковавших воинов Лобенгулы.
— Сэр Ральф Баллантайн, — подтвердил Крейг. — Один из главных помощников Родса, первый премьер-министр Родезии. — Он перешел на синдебеле. — Така-Така похоронен на Матопос Хиллс рядом с могилой Лодзи — самого Сесила Родса.
— Это он. — Вусаманзи стер табак с верхней губы и слезы со щек. — Така-Така — солдат и грабитель священных мест племени. Именно он украл каменных птиц с развалин великого города Зимбабве. Это он пришел сюда, чтобы осквернить могилу Лобенгулы и украсть огненные камни, в которые вселился дух старого короля.
Тунгата и Крейг наклонились к старику.
— Я прочел книгу, в которой Така-Така описал свою жизнь. — Крейгу пришлось оставить принадлежавшие ему рукописные дневники сэра Ральфа, когда Фунгабера выгнал его из «Кинг Линн». — Я изучил каждое его слово, и Така-Така ничего не говорит о том, что ему удалось добраться до гробницы Лобенгула. О каких огненных камнях ты говоришь?
Старик предостерегающе поднял руку.
— Ты слишком торопишься, Пуфо, — сказал он. — Пусть сын Кумало раскроет нам эти тайны. Ты слышал об огненных камнях, Тунгата Зебив, рожденный Самсоном Кумало?
— Я кое-что слышал о них, — осторожно ответил Тунгата. — Я слышал, что существует огромное богатство в виде алмазов, украденных амадодамиЛобенгулы на рудниках Лодзи на юге…
Крейг хотел было что-то сказать, но Тунгата остановил его.
— Я объясню чуть позже, — сказал он и повернулся к старому колдуну.
— Все, что ты слышал, правда, — сказал Вусаманзи. — Огненными камнями заполнены пять горшков для пива.
— И все они были украдены сэром Ральфом, Така-Такой? — не выдержал Крейг.
Вусаманзи строго посмотрел на него.
— Ты должен перейти к костру женщин, Пуфо, — сказал он. — Ты трещишь, как одна из них.
Крейг едва сдержал улыбку, а Вусаманзи поправил накидку из шкур и продолжил:
— Когда Лобенгула был предан земле и гробница его была заложена камнями братом короля Гандангом…
— Который был моим прапрадедом, — пробормотал Тунгата.
— Который был твоим прапрадедом, — согласился старик. — Ганданг сложил в гробницу все сокровища Лобенгулы, а потом повел побежденных матабелов назад. Он вернулся, чтобы договориться с Лодзи и Така-Такой, и племя оказалось в рабстве белых людей. Один человек остался в этих горах. Он был знаменитым волшебником по имени Инсутша — Стрела. Он остался охранять гробницу короля, построил деревню на склоне холма, завел жен и стал растить сыновей. Этот Инсутша был моим дедом… — Вусаманзи самодовольно улыбнулся, заметив их удивление. — Теперь вы понимаете, как работают духи?. Все было предсказано и предопределено. Мы трое связаны вместе историей и родами, нашими предками: Гандангом, Така-Такой и Инсутшой. Духи предков собрали нас вместе самым чудесным образом.
— Сэлли-Энн права, все это настолько странно, — сказал Крейг, и Вусаманзи недовольно нахмурился, услышав слова на незнакомом языке.
— Этот Така-Така, как я уже говорил, был знаменитым жуликом, с чутьем гиены и аппетитом стервятника, — с наслаждением завершил повествование Вусаманзи и многозначительно посмотрел на Крейга.
«Понял!» — произнес про себя Крейг, внешне оставаясь невозмутимым.
— Он узнал о пяти горшках с огненными камнями, стал разговаривать с оставшимися в живых воинами Ганданга, присутствовавшими здесь в момент смерти короля. Он говорил сладкие и ласковые слова, обещал скот и много золотых момент и наконец нашел предателя — пса из псов, недостойного называться матабелом. Я не буду называть имени этого подлеца и плюю на его безымянную обесчещенную могилу.
Слюна Вусаманзи зашипела на янтарных углях костра.
— Этот пес привел Така-Таку к месту погребения короля. Но прежде разразилась великая война между белыми, и Така-Така отправился на север, чтобы сразиться с немецким индуной по имени Хамба-Хамба, с «тем, кто ходит взад и вперед и остается непойманным».
— Фон Леттов-Ворбек, — перевел Крейг, — командующий войсками Германии в Восточной Африке в Первой мировой войне.
Тунгата кивнул.
— Когда война закончилась, Така-Така вернулся и вызвал к себе предателя, и они пришли сюда, причем с Така-Такой было еще четверо белых, и привел их пес псов. Они искали гробницу двадцать восемь дней, но предатель не мог вспомнить точного места, и вход в гробницу был искусно замаскирован. Тем не менее Така-Така своим носом гиены учуял гробницу, и открыл ее, и нашел ружья и повозку, но тело короля и пять горшков для пива исчезли!
— Я это видел и все рассказал вам, — сказал Тунгата.
Рассказ закончился разочарованием, Тунгата махнул рукой, но Вусаманзи не думал сдаваться.
— Говорят, ярость Така-Таки была похожа на первую грозу сезона дождей. Говорят, что он зарычал как лев, а лицо его покраснело, потом стало лиловым, а потом почернело. — Вусаманзи фыркнул от удовольствия. — Говорят, он сорвал шляпу с головы, достал пистолет и хотел пристрелить проводника, но его удержали белые спутники. Поэтому они привязал пса к дереву и стегал плеткой до тех пор, пока ребра не стали торчать из спины. А потом он забрал скот и золотые монеты, которыми подкупил предателя, и снова стал стегать его. Наконец Така-Така завизжал, как слон во время случки, убежал отсюда и больше никогда не возвращался.
— Хорошая сказка, — сказал Тунгата. — Будет, что рассказать детям. — Он потянулся и зевнул. — Уже поздно.
— Сказка еще не досказана, — сказал Вусаманзи и положил руку на плечо Тунгаты, не давая ему подняться.
— Не досказана?
— Именно. Следует вернуться немного назад, к тому времени, когда Така-Така, четверо белых и предатель пришли сюда впервые на поиски гробницы. Увидев их, мой дед Инсутша сразу заподозрил неладное. Все знали, кто такой Така-Така. Все знали, что он ничего не делает просто так. Поэтому Инсутша послал в лагерь Така-Таки самых красивых своих жен. Они принесли в подарок яйца и кислое молоко, и Така-Така сказал, что пришел сюда охотиться на носорогов. — Вусаманзи замолчал, бросил взгляд на Крейга и продолжил: — Така-Така был знаменитым лгуном. Как бы то ни было, самая красивая из жен подождала предателя у места для купания на реке. Он коснулась под водой той части тела, про которую говорят, что чем тверже она становится, тем мягче становятся мозги человека, а чем чаще покачивается, тем быстрее болтается во рту язык. Почувствовав руку девушки на своем копье из плоти, предатель рассказал все об обещанном скоте и золотых монетах, а девушка мгновенно все передала моему деду.
Старый колдун откровенно наслаждался их вниманием.
— Моего деда поразил страшный ужас. Он не знал, как поступить. Така-Така пришел осквернить могилу короля. Инсутша стал поститься и перестал спать, он бросал кости и смотрел в священный сосуд с водой, а потом послал за четырьмя лучшими своими учениками. Одним из учеников был мой отец. Дождавшись полнолуния, они отправились в горы, открыли гробницу короля, принесли жертву, чтобы успокоить его дух, со всеми знаками почтения унесли тело и заложили камнями вход в пустую гробницу. Они перенесли тело короля в безопасное место, положили его там, а рядом поставили пять горшков с яркими камнями. Правда, отец сказал, что в спешке они разбили один из горшков и пересыпали камни в сумку из шкуры зебры, а черепки оставили валяться на полу гробницы.
— И ученики, и Така-Така не заметили один камень, — тихо сказал Тунгата. — Мы нашли черепки и один-единственный алмаз.
— Теперь, нкози, если чувствуешь себя уставшим, можешь отправляться спать, — разрешил Вусаманзи, поблескивая слезящимися глазами. — Что? Хочешь услышать, что было дальше? Мне нечего больше сказать. Сказке конец.
— Куда они перенесли тело короля? — спросил Тунгата. — Ты знаешь это место, мой мудрый и глубоко почитаемый друг?
Вусаманзи усмехнулся.
— Очень приятно и неожиданно услышать слова почтения и уважения от столь молодого человека, но я отвечу на твой вопрос, сын Кумало. Я знаю, где находится тело короля. Меня посвятил в тайну отец.
— Ты можешь сказать мне, где находится это место?
— Разве я не говорил, что мы находимся сейчас в священном для матабелов месте? И священно оно вполне оправданно.
— О Господи!
— Здесь! — воскликнули одновременно Тунгата и Крейг. Вусаманзи довольно засмеялся и обхватил руками костлявые колени.
— Утром я покажу вам гробницу короля, — пообещал он. — А сейчас у меня в горле пересохло от всех этих разговоров. Передайте старику пиво.
* * *
Крейг проснулся и увидел проникавший сквозь дыру в крыше пещеры свет, молочный и голубоватый от дыма костра, на котором девушки готовили завтрак.
За завтраком, получив неохотное согласие Вусаманзи, Крейг пересказал на английском историю перезахоронения Лобенгулы Саре и Сэлли-Энн. Обе девушки были готовы отправиться в экспедицию на поиски сокровищ немедленно.
— Туда совсем непросто попасть, — раздраженно произнес старый колдун. — Кроме того, простым женщинам там делать нечего.
Сара улыбнулась самой ласковой улыбкой, погладила старика по голове, что-то пошептала на ухо, и он, еще раз продемонстрировав суровость характера, сдался.
Мужчины под руководством Вусаманзи подготовились к экспедиции. В одном из ответвлений пещеры под плоским камнем были спрятаны два топора, керосиновая лампа и три бухты нейлонового каната, которыми старый колдун гордился особо.
— Мы реквизировали эту чудесную веревку у армии Смита во время партизанской войны, — похвастался он.
— Еще один гигантский скачок к свободе, — пробормотал Крейг, но замолчал, увидев недовольный вид Сэлли-Энн.
Они пошли по одному из ответвлений пещеры. Впереди шел Вусаманзи с керосиновой лампой, за ним следовал Тунгата с бухтой каната, за ним — девушки, а замыкал колонну Крейг со второй бухтой каната и еще одной керосиновой лампой.
Вусаманзи уверенно шагал вперед по извилистому и постоянно сужавшемуся проходу. Он не медлил ни секунды, если проход разветвлялся. Крейг открыл перочинный нож и нанес метку на стене правого ответвления, потом поспешил догнать других.
Система туннелей и пещер представляла собой трехмерный лабиринт. Вода на протяжении миллионов лет размывала известняк гор, сделав его похожим на швейцарский сыр. Несколько раз им приходилось пробираться по каменным осыпям, один раз они поднимались по грубой естественной лестнице из известняка. Крейг отмечал каждый поворот. Воздух в пещере был промозглым, пропитанным запахом гуано. Иногда над головами хлопали крылья, и пещера оглашалась криками встревоженных летучих мышей.