Страница:
— Добро пожаловать в Королевский Молверн, ваше величество, — произнесла Скай, поднимаясь, довольная, что ее больное левое колено не подвело. — Своим приездом вы оказали нам большую честь.
— Добро пожаловать, сэр, — подхватил Адам приветствие жены.
Вперед быстро выступил граф Брок-Кэрнский:
— Позвольте, сэр, представить моих родственников — хозяин и хозяйка, лорд и леди де Мариско, граф и графиня Ланди.
Яков Стюарт улыбнулся. Король не унаследовал ни огромного роста, ни прекрасной внешности своих родителей. Он был хорошо сложен, среднего роста. Хотя ноги его были слегка искривлены после детской болезни, изъян не был заметен, только походка его казалась прыгающей. Ярко-рыжие, как у всех Стюартов, волосы к сорока годам приобрели коричневатый оттенок. Лицо было вытянутым, с длинным носом и небольшим ртом, но больше всего привлекали его золотисто-янтарные глаза с тяжелыми веками, которые, в каком бы настроении ни находился Яков, представлялись безмерно печальными.
— Благодарю вас за прием, лорд и леди де Мариско, ведь вам сообщили о моем приезде слишком поздно. Я устал от всей этой придворной мишуры, и небольшая рыбалка успокоит мне душу. Мне говорили, что в вашей реке водятся просто огромные щуки.
— Да, сэр, — почтительно согласился Адам. — Уверен, вы не разочаруетесь. Позвольте предложить вам только что испеченного хлеба с домашней ветчиной и октябрьского пива. Нельзя же рыбачить на голодный желудок.
— Хорошо, — согласился король. Было заметно, что он доволен дружеским, но почтительным обхождением старого графа Ланди. Хотя он и предпочитал простой образ жизни тому, какой был вынужден вести, он ни на секунду не забывал о своем высоком положении и требовал к себе уважения, подобающего королю. Яков был доволен, что приехал сюда.
Они вошли в дом, и граф Брок-Кэрнский представил сыновей и дочь. Мальчики при виде короля пришли в почтительный ужас, а Сибилла, к его удовольствию, вспыхнула и улыбнулась.
— А кто эта красивая девушка, Алекс? — спросил Яков, подходя к Жасмин.
— Моя падчерица мистрис Жасмин де Мариско, сеньор, — невозмутимо ответил граф Брок-Кэрнский.
— Моя дочь от первого брака, сэр, — вставила Велвет.
— Вам наверняка будет интересно узнать, что моя внучка — младшая дочь покойного императора Индии Акбара, — живо сказала Скай. — Ее отец, как вы знаете, умер год назад, и она только прошлой зимой приехала в Англию. Она уже два года вдова. В Индии ее звали Ясаман Кама Бегум. Здесь она захотела взять имя Жасмин и фамилию де Мариско. Так будет привычнее. За обедом вас, может быть, позабавят ее рассказы.
— Конечно, конечно, — немножко сконфуженно произнес король, стараясь уловить слова этой весьма величественной женщины, но память возвращала его на много лет назад. Ему показалось, что он припоминает, как эта привлекательная графиня Брок-Кэрнская, тогда еще невеста, приехала к своему будущему мужу. Или воображение его обманывало? Ему в самом деле будет интересно послушать рассказы госпожи де Мариско.
— Бегите, дети, — сказал Адам и повернулся к королю:
— Будет ли угодно вашему величеству представить нам вашего спутника? — учтиво поинтересовался он.
— Ох, я почти забыл, что ты со мной, Яков, — спохватился король. — Это граф Гленкирк, отличный парень, правда ведь, Яков? Я люблю брать его с собой, потому что он не жужжит мне все время в уши, как все другие.
Граф Гленкирк едва заметно, но довольно улыбнулся, потом поклонился Адаму и поцеловал руку Скай.
— Спасибо, что принимаете меня, — проговорил он. Вперед бросилась Велвет и поцеловала Якова Лесли в щеку.
— Как давно я не видела тебя, Яков. Мы дома соскучились по тебе.
— В Гленкирке мне больше нечего делать, Велвет. Все мое время я отдаю служению королю, — спокойно ответил он.
Велвет вытолкнула вперед Сибиллу. Девушка во все глаза с восхищением и обожанием смотрела на графа.
— Спорю, Яков, ты не помнишь нашу дочь Сибиллу. Смотри, какой она стала красивой девушкой, и нынешней зимой отправится ко двору служить королеве. Твоя дружба будет много значить для нее. Двор — опасное место для тех, кто молод и неопытен. — Голос Велвет был переполнен материнской теплотой. — Помню, как я сама оказалась при дворе.
Глаза Якова Лесли равнодушно скользнули по Сибилле. Целуя ей руку, он даже не улыбнулся.
— Безусловно, вы можете рассчитывать на мою дружбу, леди Сибилла, — сказал он зардевшейся девушке и отвернулся, прежде чем та успела что-нибудь ответить. — А почему ты не представляешь меня другой своей дочери, Велвет?
— Это Жасмин де Мариско, — чувствуя, что нервничает, ответила Велвет. Все шло не так, как она себе представляла.
Гленкирк поцеловал протянутую ему изящную руку. Его золотисто-зеленые глаза смотрели прямо в бирюзовые глаза Жасмин.
— Мадам, — только и произнес он, но взгляд его говорил гораздо больше, и даже Сибилла заметила это.
— Как ты могла? — кричала она на Жасмин, когда джентльмены отправились ловить на реку рыбу. Она чуть не плакала и топала маленькой ножкой.
— А чем я тебе сейчас не угодила? — раздраженно спросила Жасмин. — Пожалуйста, Сибилла, давай не будем ссориться, пока здесь король. Мы обещали бабушке.
Сибилла снова топнула ногой.
— Я видела, как ты смотрела на графа Гленкирка, ты, низкородная шлюха. Он мой. Я не позволю тебе, тварь, крутить с человеком, за которого собираюсь замуж. Попробуй только заговори с ним еще, и я вырву твое сердце! Ты меня поняла? Ты поняла меня? — Ее голос зазвенел, лицо покраснело от гнева.
— Какая же ты несносно глупая, Сибилла, — ответила Жасмин. В ее голосе слышалась ярость. — Когда графа представляли мне, я едва на него посмотрела, и в моем взгляде не было ничего, кроме бесстрастного любопытства. А тебе нужно следить за своим языком. Отец еще не обсуждал с графом вопрос о браке. Что, если тебя подслушает слуга графа и расскажет все господину? Ты можешь сама расстроить все, на что надеешься. Что тогда будешь делать? — Жасмин разумно не обратила внимания на замечание Сибиллы о своем происхождении. Она хорошо знала, кем была.
— Жасмин права, — согласилась Велвет с дочерью. — Тебе надо учиться укрощать и характер, и язык.
— Давно пора, — не удержалась Скай. Нижняя губа Сибиллы задрожала, красивые голубые глаза наполнились слезами жалости к себе.
— Вы все против меня, — заявила она, — Только папа меня понимает. — И девушка горестно всхлипнула.
— Боже милостивый! — взорвалась Скай. — Девчонку надо отшлепать.
— Здесь никто не настроен против тебя, Сибилла, — довольно резко возразила мать. — Ты беспокоишься о лорде Лесли, это понятно, но не надо срывать свои страхи на тех, кто тебя любит. Я начинаю сомневаться, достаточно ли ты взрослая для замужества. Ты ведешь себя, как ребенок.
Приближался вечер, Скай устроилась с Жасмин в ее гостиной, и женщины снова принялись обсуждать Сибиллу Гордон.
— Надеюсь, Алекс, не откладывая, поговорит с графом Гленкирком, — сказала госпожа де Мариско. — Если Сибилла жаждет его, нужно выдавать ее замуж как можно быстрее. К чему входить в расходы и брать на себя беспокойство, посылая ее ко двору?
— И если она выйдет замуж и вернется в Шотландию, — поддразнивала бабушку внучка, — тебе не придется ее больше терпеть в Королевском Молверне.
— Ты права, дорогая моя, — призналась Скай. — Я никогда не испытывала симпатии к девчонке. Маленькой она требовала всего внимания Велвет, даже когда ее ребята были грудными, а она сама беременна очередным сыном. Девчонка не выносила, если занимались кем-то другим. Маменькина дочка, скулящее, постоянно доставляющее хлопоты существо. Из жалости и чувства вины Велвет совсем избаловала ее.
— Она не похожа на лорда Гордона, — заметила Жасмин.
— Ребенком она была больше на него похожа, — ответила Скай. — Сейчас она, наверное, напоминает женщину, которая родила ее на свет, эту дочку серебряных дел мастера.
— А похоже было, что я заигрывала с лордом Лесли, бабушка? Хотя бы потому, что я, так же, как и ты, хочу избавиться от Сибиллы, я не стремлюсь разбивать ее счастье, — озорно улыбнулась Жасмин.
— Это в бездонных зеленых глазах лорда Лесли был интерес к тебе, — ответила Скай. — Ты невероятно красива, девочка. Сибилла — симпатичная штучка, но тебе она и в подметки не годится. И, увы, она это знает.
— Боже мой, — встревожилась Жасмин. Скай рассмеялась:
— Если ты не будешь его поощрять, тебя нельзя будет ни в чем упрекнуть, что бы ни случилось.
— Я не хочу неприятностей, — решительно заявив Жасмин. — Достаточно уже того, что с весны здесь постоянно бывает маркиз Вестлей. Почему никто не понимает, что я желаю лишь одного — чтобы меня оставили в покое. С тех пор как я прошлой зимой приехала в Англию, я вполне счастлива. Я поняла, что еще недостаточно насладилась жизнью, чтобы выходить замуж и стать женой и матерью. Ты понимаешь меня? Я знаю, что когда-нибудь обзаведусь семьей, но не теперь.
Скай кивнула:
— Понимаю, — успокоила она внучку.
— А вот Сибилла, напротив, так хочет выйти замуж за лорда Гленкирка, — продолжала Жасмин. — Может быть, хоть и не открыто, я смогу ей помочь. Сегодня вечером я буду ужинать у себя в комнате. События дня так взволновали меня, что у меня жестоко разболелась голова.
Скай усмехнулась;
— Ты и впрямь, дорогая, не прочь избавиться от общества своей сводной сестры. Но нельзя позволять ей садиться себе на шею.
— Она и не сможет. Меня беспокоит, что Сибилла не способна помочь себе сама. А без меня она будет на высоте. Дай Бог, чтобы ей удалось произвести на графа Гленкирка впечатление, и тот принял бы всерьез предложение ее отца Правы все, когда говорят, что Сибилла должна понравиться лорду Лесли, прежде чем отправляться ко двору. Там ей это сделать будет намного труднее, если английский двор хоть немного похож на двор моего отца. Суетное, шумное, полное сплетен место.
— Королевский двор — во всем мире королевский двор. Хорошо, дорогая, не приходи на ужин и дай возможность Си-билле блеснуть перед предметом ее вожделения. Жаль только, что она не поймет и не оценит тебя. Ты куда более великодушна к ней, чем она к тебе.
Отсутствие Жасмин за столом было тут же замечено, но гости приняли объяснение Скай и больше не говорили об этом. Миссис Гарман постаралась наилучшим образом выполнить указания хозяйки: пища была простой и здоровой. Ужин начался с превосходного окуня, пойманного гостями днем, искусно зажаренного и приправленного лимоном и укропом. Вместе с ним подали большое блюдо мидий, которые варили в белом вине на пару до тех пор, пока их блестящие черные раковины не раскрылись. Потом последовал целый говяжий бок, вывалянный в каменной соли и жаренный на медленном огне, пирог с дичью, из-под золотистой корочки которого сочился пряный с винным ароматом сок, большая тарелка отбивных из ягнят, турнепс, горох, свежевыпеченный хлеб, только что сбитое масло, головка твердого острого сыра. Из напитков подали пиво и терпкое красное вино.
— Мадам, — произнес король, утирая рот, прежде чем заняться сливовым пирогом. — У вас прекрасный стол. Не помню, когда последний раз я так наслаждался едой. Передайте мою похвалу повару.
— Не слишком ли затруднит ваше величество, если я вызову из кухни миссис Гарман и вы сами ее поблагодарите? — спросила Скай. — Она простая деревенская женщина и даже в своих самых фантастических мечтах не рассчитывала служить вашему величеству. Этот миг запомнится ей на всю жизнь.
— Да, — порывисто ответил король. — Позовите эту леди сюда, и я сам поздравлю ее с такими замечательными талантами.
Вызвали миссис Гарман. Она явилась с кухни в сопровождении мажордома Брамвелла, смущенная и сияющая. Она так низко присела перед королем в реверансе, что Скай начала опасаться, что бедняга не сможет подняться без посторонней помощи и опрокинется на свои весьма пухлые ягодицы, но Брамвелл, просунув женщине руку под мышку, успешно поставил ее на ноги.
— Очень хорошая еда, добрая женщина, — сказал Яков Стюарт. — Не припомню, чтобы когда-нибудь пробовал такую.
— Мне доставило огромное удовольствие готовить для вашего величества, — ответила миссис Гарман и удалилась на кухню, где тут же принялась рассказывать помощницам Присс и Мери, а также маленькому резчику Вату, какой симпатичный джентльмен король, хотя и говорит очень неразборчиво.
Когда убрали со стола, Скай прокашлялась и проговорила:
— А теперь я расскажу вашему величеству, как внучка Жасмин попала в эту семью.
— В этом нет нужды, — возразил король. — Перед ужином леди Сибилла рассказала мне эту печальную историю. Велвет, дорогая, ты храбрая женщина, но я всегда знал это про тебя. — И король тепло улыбнулся графине Брок-Кэрнской.
— А что же такого сообщила вам леди Сибилла, сэр? — язвительно спросила Скай короля, посылая дочери и зятю свирепый взгляд.
У Алекса Гордона заметно побелели губы, а лицо Сибиллы довольно расплылось, как у кошки, загнавшей в угол упитанную мышь. Глаза девушки так и сияли торжеством, Скай захотелось ее ударить.
Король был смущен. Он никак не мог понять, что здесь не так. На помощь своему монарху пришел граф Гленкирк.
— Леди Сибилла объяснила нам, как похитили ее мать много лет назад. Во время плена ее принудили к позорной плотской связи и заставили родить ребенка, которого она с радостью оставила, когда освободилась. Мы знаем, что леди Гордон так стыдилась этих несчастных обстоятельств в своей жизни, что не рассказала о них даже мужу. Леди Сибилла поведала нам, как тот ребенок, теперь уже взрослая женщина, приехала в Англию, воспользовавшись простодушием и добросердечием лорда и леди де Мариско. Разве я не прав?
— Нет, милорд, не правы. То, что рассказала вам Сибилла, — ужасающая ложь, — спокойно ответила Скай, но все знающие ее поняли, что сдержанный тон свидетельствовал о крайней степени ярости.
Сибилла же неосторожно вскочила и выкрикнула:
— Все это правда! Я не лгала!
— Выйди из-за стола и отправляйся к себе в комнату, — приказала девушке Скай. — Сейчас же!
— Жасмин только и хочет разбить мне жизнь, — не сдержавшись, явно в истерике, расплакалась Сибилла.
Скай повернулась к пришедшему в ужас мажордому.
— Брамвелл, проводи леди Сибиллу из зала, — распорядилась она и перевела взгляд на зятя, графа Брок-Кэрнского. — Милорд, вы целиком ответственны за поведение вашей дочери. Завтра же отошлите ее домой в Дан-Брок. Я больше не желаю ее видеть в своем доме.
Велвет умоляюще посмотрела на отца.
— Папа, — едва слышно попросила она.
— Я полностью согласен с твоей матерью, Велвет, — ответил он.
— В чем дело? — спросил король, наконец обретя дар речи.
— Леди Сибилла лгала вашему величеству, — объяснила Скаи.
— Лгала! Мне! Своему королю? — Яков Стюарт был поражен.
— г Яков, извини меня за дочь, — смущенно проговорил Алекс Гордон. — Прости Сибиллу и позволь моей теще все объяснить.
— Мадам, просветите нас, будьте любезны. — Король оправился от удивления и теперь хотел знать, что происходит. — Ситуация, согласитесь, странная.
— Когда-то Елизавета Тюдор и я были подругами, — начала Скай. — Но потом я стала ей как бельмо на глазу, но это уже совсем другая история.
— Так вы не верите в божественное право королей? — перебил ее монарх. Его собственное королевское достоинство было для Якова Стюарта, свято в него верившего, болезненным вопросом.
— Верю, ваше величество. — В ирландских глазах Скай блеснула искорка. — Но Елизавета Тюдор была королевой, а не королем.
Яков Стюарт уставился на леди де Мариско, потом понимание засветилось в его золотистых глазах.
— Ха! Королева, а не король! — подхватил он. — Ха, ха! Тонкая острота, мадам. Очень тонкая. Ха, ха, ха!
Скай продолжала нить повествования, и обстановка за столом заметно разрядилась. Она трогательно рассказала о тех давних временах, когда невинный на первый взгляд приказ Елизаветы Тюдоп возглавить торговую экспедицию в Индию, отданный ей и Адаму, так изменил их судьбы. Она тщательно подбирала слова, чтобы не повредить дочери и внучке и чтобы король правильно понял не только их обстоятельства, но и горестное положение правителя Индии, когда дядя Велвет приехал за тем, чтобы забрать ее домой.
Велвет говорила, каким высокоморальным человеком был Акбар. При его дворе были даже иезуиты, а их дочь крестили по христианскому обряду.
Узнав, что Алекс жив, Могол ни минуты не сомневался, должна ли возвращаться к мужу Велвет, хотя Гордон был ей мужем всего несколько месяцев, а Акбар почти два года и у них уже был ребенок.
Но нарушить свои принципы Могол не мог. И поскольку Велвет не хотела ехать по собственной воле, ее опоили дурманом и повезли насильно. Ребенка ей взять не позволили, поскольку правитель знал о предрассудках, бытующих в западных странах. Он знал, что найдутся люди, которые назовут его дочь незаконнорожденной, хотя по законам ее родины, страны, где она родилась, девочка не только законно появилась на свет, но была принцессой из королевского дома Могола.
— Конечно, конечно, — согласился король. — В ваших рассуждениях я не вижу изъяна — она принцесса, но некоторые, я полагаю, не согласятся с этим.
— Спасибо, ваше величество. — Глаза Велвет потемнели от слез. Хоть некоторые и называют короля «мудрейшим из дураков во всем христианском мире», но человек он, без сомнения, мягкий и добросердечный, сразу все понял.
— К сожалению, Сибилла Гордон, которую Алекс удочерил, а моя дочь вырастила с любовью, ревнует родителей к сводной сестре. Мы увещевали ее, но безрезультатно.
— Девчонку надо выпороть и подержать на хлебе и воде. Это приводит в чувство непослушных детей. А сейчас, леди де Мариско, пожалуй, я удалюсь в спальню. Наверное, вы знаете, на рыбалку поднимаются рано.
Когда король с лордом Лесли покинули зал, семья Скай снова расселась за столом. Вновь наполнили вином бокалы и принялись обсуждать прошедший вечер.
— Когда я сказала, что Сибилла должна завтра возвращаться домой, я имела в виду именно это, — сказала Скай зятю.
— Я и не спорю с вами, — ответил он ей. — Она вела себя безобразно и не может находиться в приличном обществе. Пусть до поздней осени посидит в Дан-Броке. Ей обещано место в свите королевы Анны, и отступить от слова мы теперь не можем.
— Если мы отошлем домой девочку, сердце ее будет разбито, — решилась заступиться за Сибиллу Велвет. Ее добрая душа разрывалась от жалости к дочери.
— Она сама во всем виновата, — резко ответил Алекс.
— Может быть, Яков и прав и мне следует хорошенько ее выпороть. Она этого заслуживает.
— Мама! — всхлипнула графиня Брок-Кэрнская, поворачиваясь к Скай.
— Нет, Велвет, ей нельзя оставаться, — ответила та на невысказанный вопрос дочери, — хотя я понимаю, что она поступила так из боязни, что ее сводная сестра показалась лорду Лесли привлекательнее, чем она. Если бы я так не разозлилась, то посмеялась бы, когда граф Гленкирк пересказывал ее бредни. Он наверняка дословно цитировал ее. Позорная плотская связь… Несчастные обстоятельства. Как вам это нравится! — И Скай расхохоталась.
— Девчонка должна знать, к каким последствиям может привести ее поведение, — сердито сказал граф Брок-Кэрнский. — Ты ее испортила, Велвет.
— Я испортила? — Велвет выглядела разъяренной. — Не я одна ее портила, Алекс Гордон! Вспомни, как ты носился с девчонкой. Это ты вбил ей в голову историю семьи Гордонов и то, что она родственница короля. Отчасти я повинна в том, какой она стала, но ты должен признать и свою ответственность.
— Утихомирьтесь оба, — приказала им Скай. — Ссора ни к чему не приведет. Вы родители Сибиллы и должны заставить девушку понять, что ее поведение несносно, и ее величество королева Анна не потерпит такую распущенность. Если она не хочет потерять место при дворе и опозорить семью, то должна держать себя в руках.
Гордоны из Брок-Кэрна покинули большой зал Королевского Молверна и отправились в свои покои. Там на своей кровати они нашли спящую с заплаканным лицом Сибиллу.
— Ох, Алекс, — прошептала Велвет, и ее мягкое сердце дрогнуло.
— Она меня не растрогает. И тебе запрещаю жалеть ее. — Он ободряюще стиснул руку жены и сказал твердым голосом:
— Сибилла! Просыпайся! Мать и я хотим с тобой поговорить.
Девушка медленно села на постели и испуганно смотрела на них.
— Ты говорил с графом Гленкирком о нашем союзе? — спросила она. — Что он ответил? Возьмет он меня в жены? Правда ведь, папа, он самый красивый мужчина?
Алекс Гордон почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Как могло случиться, что Сибилла вдруг стала похожа на Аланну Вит, женщину, с которой он прижил свою дочь? Такое же себялюбие, как у Аланны. Граф Брок-Кэрнский мрачно покачал головой.
— Я не собираюсь говорить с Гленкирком. Ты меня понимаешь, Сибби? Ты вела себя безобразно, опозорила и семью матери, и меня самого. Какой мужчина захочет себе такую жену? Может быть, находясь при королеве Анне, ты и произведешь на него впечатление. Вот тогда я и поговорю с графом.
— Это несправедливо, — всхлипнула Сибилла. — Несправедливо, что я должна страдать из-за Жасмин. Это все из-за нее.
— Нет, дочь, из-за тебя самой, — строго возразил отец. — Ты не можешь винить Жасмин. А теперь иди в свою кровать. На рассвете ты отправляешься в Дан-Брок.
— Мама! — Сибилла вцепилась в Велвет. — Пожалуйста, не отсылай меня! Пожалуйста, не отсылай!
— Справедливое наказание надо принимать с кротостью, — сказала Велвет, гладя волосы дочери.
— Дело решено. Поцелуй нас и отправляйся в кровать, — распорядился Алекс Гордон.
— Не буду! — Сибилла топнула ногой и выбежала из комнаты.
— Ох, Алекс, что нам с ней делать? — зарыдала Велвет.
— Держись твердо, дорогая, — ответил ей муж. — Сибилла отбилась от рук. Признаюсь, к стыду, что должен был приструнить ее раньше, пока она не обидела Скай и Адама.
— И Жасмин тоже, — добавила Велвет.
— Жасмин, — медленно проговорил граф Брок-Кэрнский. — Вот еще одна проблема, которую предстоит решить.
— Может быть, с отъездом Сибиллы в Дан-Брок, — предположила жена, — ты узнаешь ее получше.
— Может быть, — повторил граф с отсутствующим видом и поцеловал супругу.
Глава 12
— Добро пожаловать, сэр, — подхватил Адам приветствие жены.
Вперед быстро выступил граф Брок-Кэрнский:
— Позвольте, сэр, представить моих родственников — хозяин и хозяйка, лорд и леди де Мариско, граф и графиня Ланди.
Яков Стюарт улыбнулся. Король не унаследовал ни огромного роста, ни прекрасной внешности своих родителей. Он был хорошо сложен, среднего роста. Хотя ноги его были слегка искривлены после детской болезни, изъян не был заметен, только походка его казалась прыгающей. Ярко-рыжие, как у всех Стюартов, волосы к сорока годам приобрели коричневатый оттенок. Лицо было вытянутым, с длинным носом и небольшим ртом, но больше всего привлекали его золотисто-янтарные глаза с тяжелыми веками, которые, в каком бы настроении ни находился Яков, представлялись безмерно печальными.
— Благодарю вас за прием, лорд и леди де Мариско, ведь вам сообщили о моем приезде слишком поздно. Я устал от всей этой придворной мишуры, и небольшая рыбалка успокоит мне душу. Мне говорили, что в вашей реке водятся просто огромные щуки.
— Да, сэр, — почтительно согласился Адам. — Уверен, вы не разочаруетесь. Позвольте предложить вам только что испеченного хлеба с домашней ветчиной и октябрьского пива. Нельзя же рыбачить на голодный желудок.
— Хорошо, — согласился король. Было заметно, что он доволен дружеским, но почтительным обхождением старого графа Ланди. Хотя он и предпочитал простой образ жизни тому, какой был вынужден вести, он ни на секунду не забывал о своем высоком положении и требовал к себе уважения, подобающего королю. Яков был доволен, что приехал сюда.
Они вошли в дом, и граф Брок-Кэрнский представил сыновей и дочь. Мальчики при виде короля пришли в почтительный ужас, а Сибилла, к его удовольствию, вспыхнула и улыбнулась.
— А кто эта красивая девушка, Алекс? — спросил Яков, подходя к Жасмин.
— Моя падчерица мистрис Жасмин де Мариско, сеньор, — невозмутимо ответил граф Брок-Кэрнский.
— Моя дочь от первого брака, сэр, — вставила Велвет.
— Вам наверняка будет интересно узнать, что моя внучка — младшая дочь покойного императора Индии Акбара, — живо сказала Скай. — Ее отец, как вы знаете, умер год назад, и она только прошлой зимой приехала в Англию. Она уже два года вдова. В Индии ее звали Ясаман Кама Бегум. Здесь она захотела взять имя Жасмин и фамилию де Мариско. Так будет привычнее. За обедом вас, может быть, позабавят ее рассказы.
— Конечно, конечно, — немножко сконфуженно произнес король, стараясь уловить слова этой весьма величественной женщины, но память возвращала его на много лет назад. Ему показалось, что он припоминает, как эта привлекательная графиня Брок-Кэрнская, тогда еще невеста, приехала к своему будущему мужу. Или воображение его обманывало? Ему в самом деле будет интересно послушать рассказы госпожи де Мариско.
— Бегите, дети, — сказал Адам и повернулся к королю:
— Будет ли угодно вашему величеству представить нам вашего спутника? — учтиво поинтересовался он.
— Ох, я почти забыл, что ты со мной, Яков, — спохватился король. — Это граф Гленкирк, отличный парень, правда ведь, Яков? Я люблю брать его с собой, потому что он не жужжит мне все время в уши, как все другие.
Граф Гленкирк едва заметно, но довольно улыбнулся, потом поклонился Адаму и поцеловал руку Скай.
— Спасибо, что принимаете меня, — проговорил он. Вперед бросилась Велвет и поцеловала Якова Лесли в щеку.
— Как давно я не видела тебя, Яков. Мы дома соскучились по тебе.
— В Гленкирке мне больше нечего делать, Велвет. Все мое время я отдаю служению королю, — спокойно ответил он.
Велвет вытолкнула вперед Сибиллу. Девушка во все глаза с восхищением и обожанием смотрела на графа.
— Спорю, Яков, ты не помнишь нашу дочь Сибиллу. Смотри, какой она стала красивой девушкой, и нынешней зимой отправится ко двору служить королеве. Твоя дружба будет много значить для нее. Двор — опасное место для тех, кто молод и неопытен. — Голос Велвет был переполнен материнской теплотой. — Помню, как я сама оказалась при дворе.
Глаза Якова Лесли равнодушно скользнули по Сибилле. Целуя ей руку, он даже не улыбнулся.
— Безусловно, вы можете рассчитывать на мою дружбу, леди Сибилла, — сказал он зардевшейся девушке и отвернулся, прежде чем та успела что-нибудь ответить. — А почему ты не представляешь меня другой своей дочери, Велвет?
— Это Жасмин де Мариско, — чувствуя, что нервничает, ответила Велвет. Все шло не так, как она себе представляла.
Гленкирк поцеловал протянутую ему изящную руку. Его золотисто-зеленые глаза смотрели прямо в бирюзовые глаза Жасмин.
— Мадам, — только и произнес он, но взгляд его говорил гораздо больше, и даже Сибилла заметила это.
— Как ты могла? — кричала она на Жасмин, когда джентльмены отправились ловить на реку рыбу. Она чуть не плакала и топала маленькой ножкой.
— А чем я тебе сейчас не угодила? — раздраженно спросила Жасмин. — Пожалуйста, Сибилла, давай не будем ссориться, пока здесь король. Мы обещали бабушке.
Сибилла снова топнула ногой.
— Я видела, как ты смотрела на графа Гленкирка, ты, низкородная шлюха. Он мой. Я не позволю тебе, тварь, крутить с человеком, за которого собираюсь замуж. Попробуй только заговори с ним еще, и я вырву твое сердце! Ты меня поняла? Ты поняла меня? — Ее голос зазвенел, лицо покраснело от гнева.
— Какая же ты несносно глупая, Сибилла, — ответила Жасмин. В ее голосе слышалась ярость. — Когда графа представляли мне, я едва на него посмотрела, и в моем взгляде не было ничего, кроме бесстрастного любопытства. А тебе нужно следить за своим языком. Отец еще не обсуждал с графом вопрос о браке. Что, если тебя подслушает слуга графа и расскажет все господину? Ты можешь сама расстроить все, на что надеешься. Что тогда будешь делать? — Жасмин разумно не обратила внимания на замечание Сибиллы о своем происхождении. Она хорошо знала, кем была.
— Жасмин права, — согласилась Велвет с дочерью. — Тебе надо учиться укрощать и характер, и язык.
— Давно пора, — не удержалась Скай. Нижняя губа Сибиллы задрожала, красивые голубые глаза наполнились слезами жалости к себе.
— Вы все против меня, — заявила она, — Только папа меня понимает. — И девушка горестно всхлипнула.
— Боже милостивый! — взорвалась Скай. — Девчонку надо отшлепать.
— Здесь никто не настроен против тебя, Сибилла, — довольно резко возразила мать. — Ты беспокоишься о лорде Лесли, это понятно, но не надо срывать свои страхи на тех, кто тебя любит. Я начинаю сомневаться, достаточно ли ты взрослая для замужества. Ты ведешь себя, как ребенок.
Приближался вечер, Скай устроилась с Жасмин в ее гостиной, и женщины снова принялись обсуждать Сибиллу Гордон.
— Надеюсь, Алекс, не откладывая, поговорит с графом Гленкирком, — сказала госпожа де Мариско. — Если Сибилла жаждет его, нужно выдавать ее замуж как можно быстрее. К чему входить в расходы и брать на себя беспокойство, посылая ее ко двору?
— И если она выйдет замуж и вернется в Шотландию, — поддразнивала бабушку внучка, — тебе не придется ее больше терпеть в Королевском Молверне.
— Ты права, дорогая моя, — призналась Скай. — Я никогда не испытывала симпатии к девчонке. Маленькой она требовала всего внимания Велвет, даже когда ее ребята были грудными, а она сама беременна очередным сыном. Девчонка не выносила, если занимались кем-то другим. Маменькина дочка, скулящее, постоянно доставляющее хлопоты существо. Из жалости и чувства вины Велвет совсем избаловала ее.
— Она не похожа на лорда Гордона, — заметила Жасмин.
— Ребенком она была больше на него похожа, — ответила Скай. — Сейчас она, наверное, напоминает женщину, которая родила ее на свет, эту дочку серебряных дел мастера.
— А похоже было, что я заигрывала с лордом Лесли, бабушка? Хотя бы потому, что я, так же, как и ты, хочу избавиться от Сибиллы, я не стремлюсь разбивать ее счастье, — озорно улыбнулась Жасмин.
— Это в бездонных зеленых глазах лорда Лесли был интерес к тебе, — ответила Скай. — Ты невероятно красива, девочка. Сибилла — симпатичная штучка, но тебе она и в подметки не годится. И, увы, она это знает.
— Боже мой, — встревожилась Жасмин. Скай рассмеялась:
— Если ты не будешь его поощрять, тебя нельзя будет ни в чем упрекнуть, что бы ни случилось.
— Я не хочу неприятностей, — решительно заявив Жасмин. — Достаточно уже того, что с весны здесь постоянно бывает маркиз Вестлей. Почему никто не понимает, что я желаю лишь одного — чтобы меня оставили в покое. С тех пор как я прошлой зимой приехала в Англию, я вполне счастлива. Я поняла, что еще недостаточно насладилась жизнью, чтобы выходить замуж и стать женой и матерью. Ты понимаешь меня? Я знаю, что когда-нибудь обзаведусь семьей, но не теперь.
Скай кивнула:
— Понимаю, — успокоила она внучку.
— А вот Сибилла, напротив, так хочет выйти замуж за лорда Гленкирка, — продолжала Жасмин. — Может быть, хоть и не открыто, я смогу ей помочь. Сегодня вечером я буду ужинать у себя в комнате. События дня так взволновали меня, что у меня жестоко разболелась голова.
Скай усмехнулась;
— Ты и впрямь, дорогая, не прочь избавиться от общества своей сводной сестры. Но нельзя позволять ей садиться себе на шею.
— Она и не сможет. Меня беспокоит, что Сибилла не способна помочь себе сама. А без меня она будет на высоте. Дай Бог, чтобы ей удалось произвести на графа Гленкирка впечатление, и тот принял бы всерьез предложение ее отца Правы все, когда говорят, что Сибилла должна понравиться лорду Лесли, прежде чем отправляться ко двору. Там ей это сделать будет намного труднее, если английский двор хоть немного похож на двор моего отца. Суетное, шумное, полное сплетен место.
— Королевский двор — во всем мире королевский двор. Хорошо, дорогая, не приходи на ужин и дай возможность Си-билле блеснуть перед предметом ее вожделения. Жаль только, что она не поймет и не оценит тебя. Ты куда более великодушна к ней, чем она к тебе.
Отсутствие Жасмин за столом было тут же замечено, но гости приняли объяснение Скай и больше не говорили об этом. Миссис Гарман постаралась наилучшим образом выполнить указания хозяйки: пища была простой и здоровой. Ужин начался с превосходного окуня, пойманного гостями днем, искусно зажаренного и приправленного лимоном и укропом. Вместе с ним подали большое блюдо мидий, которые варили в белом вине на пару до тех пор, пока их блестящие черные раковины не раскрылись. Потом последовал целый говяжий бок, вывалянный в каменной соли и жаренный на медленном огне, пирог с дичью, из-под золотистой корочки которого сочился пряный с винным ароматом сок, большая тарелка отбивных из ягнят, турнепс, горох, свежевыпеченный хлеб, только что сбитое масло, головка твердого острого сыра. Из напитков подали пиво и терпкое красное вино.
— Мадам, — произнес король, утирая рот, прежде чем заняться сливовым пирогом. — У вас прекрасный стол. Не помню, когда последний раз я так наслаждался едой. Передайте мою похвалу повару.
— Не слишком ли затруднит ваше величество, если я вызову из кухни миссис Гарман и вы сами ее поблагодарите? — спросила Скай. — Она простая деревенская женщина и даже в своих самых фантастических мечтах не рассчитывала служить вашему величеству. Этот миг запомнится ей на всю жизнь.
— Да, — порывисто ответил король. — Позовите эту леди сюда, и я сам поздравлю ее с такими замечательными талантами.
Вызвали миссис Гарман. Она явилась с кухни в сопровождении мажордома Брамвелла, смущенная и сияющая. Она так низко присела перед королем в реверансе, что Скай начала опасаться, что бедняга не сможет подняться без посторонней помощи и опрокинется на свои весьма пухлые ягодицы, но Брамвелл, просунув женщине руку под мышку, успешно поставил ее на ноги.
— Очень хорошая еда, добрая женщина, — сказал Яков Стюарт. — Не припомню, чтобы когда-нибудь пробовал такую.
— Мне доставило огромное удовольствие готовить для вашего величества, — ответила миссис Гарман и удалилась на кухню, где тут же принялась рассказывать помощницам Присс и Мери, а также маленькому резчику Вату, какой симпатичный джентльмен король, хотя и говорит очень неразборчиво.
Когда убрали со стола, Скай прокашлялась и проговорила:
— А теперь я расскажу вашему величеству, как внучка Жасмин попала в эту семью.
— В этом нет нужды, — возразил король. — Перед ужином леди Сибилла рассказала мне эту печальную историю. Велвет, дорогая, ты храбрая женщина, но я всегда знал это про тебя. — И король тепло улыбнулся графине Брок-Кэрнской.
— А что же такого сообщила вам леди Сибилла, сэр? — язвительно спросила Скай короля, посылая дочери и зятю свирепый взгляд.
У Алекса Гордона заметно побелели губы, а лицо Сибиллы довольно расплылось, как у кошки, загнавшей в угол упитанную мышь. Глаза девушки так и сияли торжеством, Скай захотелось ее ударить.
Король был смущен. Он никак не мог понять, что здесь не так. На помощь своему монарху пришел граф Гленкирк.
— Леди Сибилла объяснила нам, как похитили ее мать много лет назад. Во время плена ее принудили к позорной плотской связи и заставили родить ребенка, которого она с радостью оставила, когда освободилась. Мы знаем, что леди Гордон так стыдилась этих несчастных обстоятельств в своей жизни, что не рассказала о них даже мужу. Леди Сибилла поведала нам, как тот ребенок, теперь уже взрослая женщина, приехала в Англию, воспользовавшись простодушием и добросердечием лорда и леди де Мариско. Разве я не прав?
— Нет, милорд, не правы. То, что рассказала вам Сибилла, — ужасающая ложь, — спокойно ответила Скай, но все знающие ее поняли, что сдержанный тон свидетельствовал о крайней степени ярости.
Сибилла же неосторожно вскочила и выкрикнула:
— Все это правда! Я не лгала!
— Выйди из-за стола и отправляйся к себе в комнату, — приказала девушке Скай. — Сейчас же!
— Жасмин только и хочет разбить мне жизнь, — не сдержавшись, явно в истерике, расплакалась Сибилла.
Скай повернулась к пришедшему в ужас мажордому.
— Брамвелл, проводи леди Сибиллу из зала, — распорядилась она и перевела взгляд на зятя, графа Брок-Кэрнского. — Милорд, вы целиком ответственны за поведение вашей дочери. Завтра же отошлите ее домой в Дан-Брок. Я больше не желаю ее видеть в своем доме.
Велвет умоляюще посмотрела на отца.
— Папа, — едва слышно попросила она.
— Я полностью согласен с твоей матерью, Велвет, — ответил он.
— В чем дело? — спросил король, наконец обретя дар речи.
— Леди Сибилла лгала вашему величеству, — объяснила Скаи.
— Лгала! Мне! Своему королю? — Яков Стюарт был поражен.
— г Яков, извини меня за дочь, — смущенно проговорил Алекс Гордон. — Прости Сибиллу и позволь моей теще все объяснить.
— Мадам, просветите нас, будьте любезны. — Король оправился от удивления и теперь хотел знать, что происходит. — Ситуация, согласитесь, странная.
— Когда-то Елизавета Тюдор и я были подругами, — начала Скай. — Но потом я стала ей как бельмо на глазу, но это уже совсем другая история.
— Так вы не верите в божественное право королей? — перебил ее монарх. Его собственное королевское достоинство было для Якова Стюарта, свято в него верившего, болезненным вопросом.
— Верю, ваше величество. — В ирландских глазах Скай блеснула искорка. — Но Елизавета Тюдор была королевой, а не королем.
Яков Стюарт уставился на леди де Мариско, потом понимание засветилось в его золотистых глазах.
— Ха! Королева, а не король! — подхватил он. — Ха, ха! Тонкая острота, мадам. Очень тонкая. Ха, ха, ха!
Скай продолжала нить повествования, и обстановка за столом заметно разрядилась. Она трогательно рассказала о тех давних временах, когда невинный на первый взгляд приказ Елизаветы Тюдоп возглавить торговую экспедицию в Индию, отданный ей и Адаму, так изменил их судьбы. Она тщательно подбирала слова, чтобы не повредить дочери и внучке и чтобы король правильно понял не только их обстоятельства, но и горестное положение правителя Индии, когда дядя Велвет приехал за тем, чтобы забрать ее домой.
Велвет говорила, каким высокоморальным человеком был Акбар. При его дворе были даже иезуиты, а их дочь крестили по христианскому обряду.
Узнав, что Алекс жив, Могол ни минуты не сомневался, должна ли возвращаться к мужу Велвет, хотя Гордон был ей мужем всего несколько месяцев, а Акбар почти два года и у них уже был ребенок.
Но нарушить свои принципы Могол не мог. И поскольку Велвет не хотела ехать по собственной воле, ее опоили дурманом и повезли насильно. Ребенка ей взять не позволили, поскольку правитель знал о предрассудках, бытующих в западных странах. Он знал, что найдутся люди, которые назовут его дочь незаконнорожденной, хотя по законам ее родины, страны, где она родилась, девочка не только законно появилась на свет, но была принцессой из королевского дома Могола.
— Конечно, конечно, — согласился король. — В ваших рассуждениях я не вижу изъяна — она принцесса, но некоторые, я полагаю, не согласятся с этим.
— Спасибо, ваше величество. — Глаза Велвет потемнели от слез. Хоть некоторые и называют короля «мудрейшим из дураков во всем христианском мире», но человек он, без сомнения, мягкий и добросердечный, сразу все понял.
— К сожалению, Сибилла Гордон, которую Алекс удочерил, а моя дочь вырастила с любовью, ревнует родителей к сводной сестре. Мы увещевали ее, но безрезультатно.
— Девчонку надо выпороть и подержать на хлебе и воде. Это приводит в чувство непослушных детей. А сейчас, леди де Мариско, пожалуй, я удалюсь в спальню. Наверное, вы знаете, на рыбалку поднимаются рано.
Когда король с лордом Лесли покинули зал, семья Скай снова расселась за столом. Вновь наполнили вином бокалы и принялись обсуждать прошедший вечер.
— Когда я сказала, что Сибилла должна завтра возвращаться домой, я имела в виду именно это, — сказала Скай зятю.
— Я и не спорю с вами, — ответил он ей. — Она вела себя безобразно и не может находиться в приличном обществе. Пусть до поздней осени посидит в Дан-Броке. Ей обещано место в свите королевы Анны, и отступить от слова мы теперь не можем.
— Если мы отошлем домой девочку, сердце ее будет разбито, — решилась заступиться за Сибиллу Велвет. Ее добрая душа разрывалась от жалости к дочери.
— Она сама во всем виновата, — резко ответил Алекс.
— Может быть, Яков и прав и мне следует хорошенько ее выпороть. Она этого заслуживает.
— Мама! — всхлипнула графиня Брок-Кэрнская, поворачиваясь к Скай.
— Нет, Велвет, ей нельзя оставаться, — ответила та на невысказанный вопрос дочери, — хотя я понимаю, что она поступила так из боязни, что ее сводная сестра показалась лорду Лесли привлекательнее, чем она. Если бы я так не разозлилась, то посмеялась бы, когда граф Гленкирк пересказывал ее бредни. Он наверняка дословно цитировал ее. Позорная плотская связь… Несчастные обстоятельства. Как вам это нравится! — И Скай расхохоталась.
— Девчонка должна знать, к каким последствиям может привести ее поведение, — сердито сказал граф Брок-Кэрнский. — Ты ее испортила, Велвет.
— Я испортила? — Велвет выглядела разъяренной. — Не я одна ее портила, Алекс Гордон! Вспомни, как ты носился с девчонкой. Это ты вбил ей в голову историю семьи Гордонов и то, что она родственница короля. Отчасти я повинна в том, какой она стала, но ты должен признать и свою ответственность.
— Утихомирьтесь оба, — приказала им Скай. — Ссора ни к чему не приведет. Вы родители Сибиллы и должны заставить девушку понять, что ее поведение несносно, и ее величество королева Анна не потерпит такую распущенность. Если она не хочет потерять место при дворе и опозорить семью, то должна держать себя в руках.
Гордоны из Брок-Кэрна покинули большой зал Королевского Молверна и отправились в свои покои. Там на своей кровати они нашли спящую с заплаканным лицом Сибиллу.
— Ох, Алекс, — прошептала Велвет, и ее мягкое сердце дрогнуло.
— Она меня не растрогает. И тебе запрещаю жалеть ее. — Он ободряюще стиснул руку жены и сказал твердым голосом:
— Сибилла! Просыпайся! Мать и я хотим с тобой поговорить.
Девушка медленно села на постели и испуганно смотрела на них.
— Ты говорил с графом Гленкирком о нашем союзе? — спросила она. — Что он ответил? Возьмет он меня в жены? Правда ведь, папа, он самый красивый мужчина?
Алекс Гордон почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Как могло случиться, что Сибилла вдруг стала похожа на Аланну Вит, женщину, с которой он прижил свою дочь? Такое же себялюбие, как у Аланны. Граф Брок-Кэрнский мрачно покачал головой.
— Я не собираюсь говорить с Гленкирком. Ты меня понимаешь, Сибби? Ты вела себя безобразно, опозорила и семью матери, и меня самого. Какой мужчина захочет себе такую жену? Может быть, находясь при королеве Анне, ты и произведешь на него впечатление. Вот тогда я и поговорю с графом.
— Это несправедливо, — всхлипнула Сибилла. — Несправедливо, что я должна страдать из-за Жасмин. Это все из-за нее.
— Нет, дочь, из-за тебя самой, — строго возразил отец. — Ты не можешь винить Жасмин. А теперь иди в свою кровать. На рассвете ты отправляешься в Дан-Брок.
— Мама! — Сибилла вцепилась в Велвет. — Пожалуйста, не отсылай меня! Пожалуйста, не отсылай!
— Справедливое наказание надо принимать с кротостью, — сказала Велвет, гладя волосы дочери.
— Дело решено. Поцелуй нас и отправляйся в кровать, — распорядился Алекс Гордон.
— Не буду! — Сибилла топнула ногой и выбежала из комнаты.
— Ох, Алекс, что нам с ней делать? — зарыдала Велвет.
— Держись твердо, дорогая, — ответил ей муж. — Сибилла отбилась от рук. Признаюсь, к стыду, что должен был приструнить ее раньше, пока она не обидела Скай и Адама.
— И Жасмин тоже, — добавила Велвет.
— Жасмин, — медленно проговорил граф Брок-Кэрнский. — Вот еще одна проблема, которую предстоит решить.
— Может быть, с отъездом Сибиллы в Дан-Брок, — предположила жена, — ты узнаешь ее получше.
— Может быть, — повторил граф с отсутствующим видом и поцеловал супругу.
Глава 12
На зиму двор снова переехал в Уайтхолл16, и молодая английская знать не пропускала ни одного увеселения. В этом году при дворе появилось много новых лиц.
— Мне говорили, у королевы две новые фрейлины, — заметил юноша с темными мрачными глазами.
— Одна из них — наследница из Линкольна с совершенно лошадиным лицом, — ответил ему товарищ — парень огромного роста с льняными волосами. — Пусть ее забирают наши шотландские соотечественники. Им все равно, кого брать в жены. Лишь бы было английское и с тугим кошельком.
Товарищи фыркнули.
— Кажется, Хенли, ты осведомлен больше всех нас, — предположил темноволосый лорд Норт. — Скажи-ка нам тогда, а кто же другая фрейлина?
— Дочь шотландского графа, — последовал ответ.
— Боже, помилуй нас, — взорвался лорд Порт. — Разве недостаточно, что двор заполонили нищие вторые сыновья из Шотландии, которые выискивают, на ком бы из английских леди им жениться. Эти неотесанные грубияны почти выставили нас из нашего собственного двора! Теперь они стали присылать сюда своих наглых веснушчатых женщин!
— Не отчаивайся, — успокоил товарища барон Хенли. — У этой девушки английская мать, и, честно говоря, дорогой мой Порт, она божественна. Миниатюрная, кожа белая, как сметана, золотые кудри, а глаза такие голубые, что в них можно утонуть. Она — само очарование. Граф Кемпе уже без ума от нее. Она единственная дочь графа Брок-Кэрнского, и отец в ней души не чает. Будь уверен, за ней дадут богатое приданое. Да к тому же, — барон Хенли понизил голос, — ее бабушка — графиня Ланди.
— А кто такая графиня Ланди? — спросил лорд Норт озадаченно.
— Ну и ну, Норт! Ты действительно ничего не знаешь. Графиня — сама очаровательная Скай О'Малли. Она была соперницей старушки Бесс, и после того, как вышла замуж за графа Ланди, лорда де Мариско, ее отослали от двора. Говорят, это была самая красивая женщина во всем королевстве. В последние годы, кроме родственников, ее мало кто видит, конечно, если она еще жива. Ходят слухи, она невероятно богата. Да ты встречал ее детей здесь, при дворе. Граф Саутвуд — ее сын, и лорд Бурк тоже. А графиня Альсестерская — ее дочь. Я слышал, что одно ее имя приводило в бешенство старушку Бесс.
— Почему?
Барон Хенли смутился.
— Почему? — повторил он. — Понятия не имею, Норт. Я рассказываю только то, что мне говорили. Лорд Норт рассмеялся.
— Покажи-ка мне маленькую шотландку, — попросил он Хенли.
— Вон там, — ответил его друг, изящно выставив палец. — На стуле рядом с самой королевой. Симпатичная девушка в небесно-голубом бархате.
Лорд Норт вгляделся, куда указывал ему товарищ.
— Очень мила, — наконец выговорил он. — Вполне приемлема. Может, Хенли, нам стать сторонниками англосаксонских связей? Вот бы порадовался старый дурак король. Раз он так щедро одаривает своей дружбой всех и каждого, почему бы нам не оказаться в числе счастливчиков?
— Мне говорили, у королевы две новые фрейлины, — заметил юноша с темными мрачными глазами.
— Одна из них — наследница из Линкольна с совершенно лошадиным лицом, — ответил ему товарищ — парень огромного роста с льняными волосами. — Пусть ее забирают наши шотландские соотечественники. Им все равно, кого брать в жены. Лишь бы было английское и с тугим кошельком.
Товарищи фыркнули.
— Кажется, Хенли, ты осведомлен больше всех нас, — предположил темноволосый лорд Норт. — Скажи-ка нам тогда, а кто же другая фрейлина?
— Дочь шотландского графа, — последовал ответ.
— Боже, помилуй нас, — взорвался лорд Порт. — Разве недостаточно, что двор заполонили нищие вторые сыновья из Шотландии, которые выискивают, на ком бы из английских леди им жениться. Эти неотесанные грубияны почти выставили нас из нашего собственного двора! Теперь они стали присылать сюда своих наглых веснушчатых женщин!
— Не отчаивайся, — успокоил товарища барон Хенли. — У этой девушки английская мать, и, честно говоря, дорогой мой Порт, она божественна. Миниатюрная, кожа белая, как сметана, золотые кудри, а глаза такие голубые, что в них можно утонуть. Она — само очарование. Граф Кемпе уже без ума от нее. Она единственная дочь графа Брок-Кэрнского, и отец в ней души не чает. Будь уверен, за ней дадут богатое приданое. Да к тому же, — барон Хенли понизил голос, — ее бабушка — графиня Ланди.
— А кто такая графиня Ланди? — спросил лорд Норт озадаченно.
— Ну и ну, Норт! Ты действительно ничего не знаешь. Графиня — сама очаровательная Скай О'Малли. Она была соперницей старушки Бесс, и после того, как вышла замуж за графа Ланди, лорда де Мариско, ее отослали от двора. Говорят, это была самая красивая женщина во всем королевстве. В последние годы, кроме родственников, ее мало кто видит, конечно, если она еще жива. Ходят слухи, она невероятно богата. Да ты встречал ее детей здесь, при дворе. Граф Саутвуд — ее сын, и лорд Бурк тоже. А графиня Альсестерская — ее дочь. Я слышал, что одно ее имя приводило в бешенство старушку Бесс.
— Почему?
Барон Хенли смутился.
— Почему? — повторил он. — Понятия не имею, Норт. Я рассказываю только то, что мне говорили. Лорд Норт рассмеялся.
— Покажи-ка мне маленькую шотландку, — попросил он Хенли.
— Вон там, — ответил его друг, изящно выставив палец. — На стуле рядом с самой королевой. Симпатичная девушка в небесно-голубом бархате.
Лорд Норт вгляделся, куда указывал ему товарищ.
— Очень мила, — наконец выговорил он. — Вполне приемлема. Может, Хенли, нам стать сторонниками англосаксонских связей? Вот бы порадовался старый дурак король. Раз он так щедро одаривает своей дружбой всех и каждого, почему бы нам не оказаться в числе счастливчиков?