На переднем плане на платформе стояла одетая по последней моде красивая молодая женщина. На ней было пурпурно-красное платье, из-под верхней юбки которого была видна нижняя из вышитой золотом материи, украшенная мелкими жемчужинами и сверкающими алмазами. Вырез платья был квадратным и глубоким, на рукавах сквозь вырезы виднелась золотая ткань, золотые манжеты подчеркивали изящность запястий. Черные волосы девушки, разделенные посередине, были уложены в элегантную прическу. В них вплели красные розы. Рубины в ожерелье на шее и каскадом сбегающие серьги, без сомнения, стоили целого состояния.
Рядом с девушкой находились трое ее спутников: среднего роста джентльмен в экзотическом наряде - белых широких шароварах и слегка расшитом золотой и серебряной нитью сюртуке ниже колен, украшенном жемчугом, с маленьким белым тюрбаном на голове. Две девушки, по всей видимости, были сестрами-близнецами в еще более экстравагантных одеяниях - зеленых и золотых шелках, под которыми частично скрывались их волосы. Гости охнули.
Велвет смотрела на платформу во все глаза. Что-то знакомое было в этих людях. Она видела их и прежде. Знала их. Адали! Рохана! Торамалли! Имена внезапно всплыли в ее голове. Сердце бешено забилось. Она так вцепилась в край стола, что побелели пальцы.
Велвет вновь подняла глаза. На этот раз прямо на красивую девушку. Та в ответ спокойно смотрела на нее своими необыкновенными невероятного бирюзового цвета глазами. Что-то в них было такое, что пробуждало в глубинах памяти воспоминание. Но какое? Она внимательно изучала лицо девушки в поисках знакомых черт, которые могла бы узнать. В зале царила тишина - в воздухе почти ощущалось любопытство гостей.
И тут Велвет заметила маленькую красивую метку на девичьем лице - изящную родинку под левой ноздрей на верхней губе. Не может быть. Этого просто не может быть! Она судорожно вздохнула, когда поток памяти захлестнул все ее существо. И в этот миг девушка трепетно улыбнулась и сказала:
- С днем рождения, мама!
В смятении Велвет вскрикнула и упала в обморок. Все зашумели, но Скай и Адам быстро навели порядок. Графа Брок-Кэрнского попросили перенести жену к камину. Капитану Мурроу О'Флахерти поручили помочь девушке и ее спутникам сойти с платформы. Остальных гостей попросили помолчать, и Скай принялась лить вино меж губ дочери. Велвет застонала и открыла глаза.
- О-о-о, - увидев перед собой рассерженное лицо матери, она вновь опустила веки.
- Открой глаза! - резко приказала Скай. - Велвет Габриэль Мери де Мариско, сейчас же открой глаза! Ты обещала мне! Ты обещала, что все расскажешь Алексу, а сама не рассказала. Ведь не рассказала?
Веки Велвет затрепетали и открылись вновь. Мать свирепо глядела на нее. Велвет не могла припомнить, чтобы мать была так рассержена. Алекс, ее дорогой Алекс, в растерянности, смущенно смотрел на нее.
- Я не могла, - наконец выдавила она матери.
- Сядь! - велела Скай - Что ты не могла? Велвет с трудом села, лицо уже было мокрым от слез. В этот миг она казалась намного моложе своих тридцати трех лет. Сквозь слезы она взглянула на Жасмин и тут же отвернулась.
- Разве ты не помнишь, мама? - тихо проговорила она. - Разве ты не помнишь, что я ничего не хотела говорить Алексу, чтобы он не мог меня упрекнуть?
На секунду Скай смутилась. Неужели она так стара, что может забыть такие вещи?
- Я думала, ты говорила так, потому что боль была остра и свежа. Я думала, настанет время, и ты доверишься Алексу.
- Такого времени не настало, - тихим голосом холодно ответила Велвет. - Ты не понимаешь, ведь он шотландец.
- За пятнадцать лет не нашлось случая, чтобы рассказать мужу о своем первенце? - Скай не верила своим ушам.
- Ох! - одновременно воскликнули пораженные Виллоу и Дейдра.
- В чем дело? - потребовал объяснений граф Брок-Кэрнский. Лицо его потемнело от гнева. - О чем толкует твоя мать? Эта девушка - твоя дочь? Но как, мадам, это могло произойти? И когда, Велвет, ты успела наставить мне рога?
Никто из родных не видел его таким разъяренным.
- Скажи ему, Велвет, - неумолимо потребовала Скай. - Сейчас же скажи ему. А не то расскажу Я. Поражена твоим поведением. Не представляю, что о тебе подумает Жасмин.
Расскажи ему!
- Да, мадам, извольте рассказать, - угрожающе проговорил граф Брок-Кэрнский.
Велвет нервно переводила взгляд с мужа на мать, на Жасмин и снова на мужа. Что толку молчать? Теперь правды не утаишь, нечего и пытаться!
- Ясаман - моя дочь, - сказала она Алексу Гордону. - Ее отец - Великий Могол Акбар.
- Но как это могло случиться? - рассерженно спросил он. Внезапно разозлилась Велвет. Воспоминания о том, как ее разлучили с дочерью, переполняли душу. Сколько лет потеряно, сколько лет они не были вместе. Она не видела первого шага девочки, не слышала ее первого слова. Не целовала ее синяки, не помогала делать уроки. Как смеет он стоять над ней и осуждать ее? Она снова взглянула на Жасмин. "Боже, - подумала она, - каким-то чудом, каким, я еще не знаю, дочь возвращена мне"
Встав, Велвет повернулась к мужу.
- Она рождена, как все, господин, но меня принудили оставить ее в Индии, когда пятнадцать лет назад отправили домой. Я решила, что больше никогда не увижу дочь, но это - она. У меня нет сомнений. У нее отцовское родимое пятно под левой ноздрей на верхней губе. - Она отвернулась от мужа и протянула к девушке руки. - Иди ко мне, Ясаман Кама Бегум! Ты лучший подарок из всех, какие я когда-либо получала! Мне так хочется тебя обнять - ведь раньше я не могла этого сделать. - Слезы радости хлынули у нее из глаз.
С радостным восклицанием Жасмин рванулась навстречу матери:
- Мама, о, мама. - Она тоже плакала.
Велвет сжала ее и стала покрывать ее лицо поцелуями.
- Дорогая, - шептала она Жасмин, - ты еще красивее, чем я могла себе представить. Почему ты здесь? Я считала, что ты вышла замуж и устроила свою жизнь. Как отец?
Вокруг столпились родные, изумленные, с вопросительным выражением на лицах. Им тоже нужно было все объяснить.
- Подожди-ка, - проговорила Скай, и все обернулись к ней, - это слишком длинная история, чтобы рассказывать ее несколько раз. Подходите поближе, дорогие, и Велвет вместе с моей сорок шестой внучкой все вам расскажут.
- Так вот что ты имела в виду, когда на Рождество говорила, что у вас с папой сорок шесть внуков, - рассмеявшись, заключила Виллоу, - Ты ведь всегда знала о ней, мама? Конечно, знала! Разве в нашей семье от тебя что-нибудь утаится?
- Сэнди, Адам Чарльз, Сибилла! - заревел граф Брок-Кэрнский - Сейчас же вон из зала!
- Нет! - твердо возразила бабушка. - Останьтесь, пожалуйста, все. - И повернулась к зятю:
- Я знаю, Алекс, для тебя это потрясение. Для них - тоже. Но Жасмин существует. Твои дети - родня ей по крови, и должны услышать правду из ее уст и из уст Велвет, а не какие-нибудь сплетни из закоулков. - Своей крепкой рукой она взяла его за руку. - Ну пожалуйста, Алекс.
- Хорошо, - ответил он, не найдя, что возразить ей. И хотя Сибилла была явно ошарашена таким поворотом событий, мальчики с явным любопытством ждали, что произойдет дальше. - Можете остаться, - коротко бросил он.
Со всего зала принесли и расставили вокруг камина стулья. Дамы расселись, мужчины встали рядом. Два юных Гордона устроились на полу, оперевшись, как на спинку, на затянутые в шелка ноги теть. Все глаза обратились к Скай, Велвет и красивой молодой женщине.
- Это, - официальным тоном начала Скай, - первенец Велвет, В ее родной Индии ее звали Ясаман Кама Бегум. Она принцесса из королевского дома Моголов. Но предпочитает, чтобы здесь ее звали Жасмин, а фамилию взяла деда. Ее спутники - это старший управитель Адали и служанки Рохана и Торамалли. Они служили и Велвет, когда она была в Индии. А теперь, я надеюсь, рассказ продолжит моя дочь.
- Все вы помните, что вскоре после того, как мы поженились, Алекс сражался на глупейшей дуэли из-за давно утерянной чести какой-то проститутки, - начала она и взглянула на мужа. Тот, нимало не смущаясь, ответил ей взглядом. Жасмин вся превратилась в слух, чтобы добавить новые черточки к портрету Кандры, который составила по рассказам мамы Бегум. - Присутствовавший там Патрик услышал, как кто-то крикнул - лорд Гордон убит, а взглянув, увидел распростертое на лужайке тело Алекса. Он бросился ко мне, чтобы передать эту страшную весть, прежде чем это сделает кто-нибудь из чужих. - Она повернулась к брату, тот вспыхнул, вспомнив опрометчивый юношеский поступок. - Новость меня потрясла. Отца и мать держал в Индии португальский губернатор, требуя за них выкупа. Мурроу вот-вот должен был поднять паруса, чтобы отплыть туда с золотом, необходимым для их освобождения. И я попросила его взять меня с собой. Я не могла оставаться наедине со своим горем.
- Ты могла приехать ко мне или Дейдре, - резко возразила Виллоу.
Велвет рассмеялась:
- Ты бы попыталась устроить мою жизнь, дорогая хозяюшка Виллоу, а дражайшая Дейдра так бы за меня переживала, что мне в пору ложиться со своим горем в могилу. - Велвет посмотрела на сестер. - Нет, тогда мне лучше всего было уехать в Индию. Мама и папа смогли бы меня поддержать. Но когда мы приехали в Индию, оказалось, что они ускользнули от португальского губернатора и уже плыли домой. Губернатор был взбешен. Он захватил меня прямо на корабле брата и вынудил его отдать выкуп в обмен на мою свободу. Но Мурроу не подозревал, что мама смертельно оскорбила губернатора, отвергнув самым резким образом его недвусмысленные притязания. В отместку за это губернатор решил не возвращать меня брату, а послал в качестве подарка Акбару, Великому Моголу и правителю Индии. Когда Мурроу обнаружил предательство португальца, было уже поздно. Караван, которым отправили меня, давно ушел. Велвет печально вздохнула и продолжила рассказ:
- Я не собираюсь вспоминать ужасные подробности путешествия и моего прибытия в тогдашнюю столицу Могола Фатахпур-Сикри. Вам достаточно знать, что Могол Акбар влюбился в меня и сделал в соответствии с индийскими законами сороковой женой. Я тоже полюбила Акбара, и в августе девятого числа в год 1590-й от Рождества Христова в Кашмире родилась наша дочь Ясаман. Ребенок еще сильнее привязывает женщину к мужчине, - рассудительно заметила Велвет, и все женщины в зале поняли, о чем она говорит. - Я любила человека, которого считала мужем, любила нашу девочку. Когда ей было лишь несколько месяцев от роду, во дворец Могола приехал дядя Майкл О'Малли и сообщил, что в той злополучной дуэли Алекс Гордон не был убит. Он остался жив и, несмотря ни на что, он, а не Акбар, был моим законным супругом. У меня не было иного выбора, как возвратиться в Англию. Тогда я не хотела возвращаться. Замужем за Алексом я была лишь несколько месяцев, а с Акбаром провела почти два года. И у нас родился ребенок! Но Акбар был человеком чести и не позволил бы себе оставить в своем гареме чужую жену. Меня опоили зельем и отправили сюда без дочери. Взять с собой дочку Акбар не разрешил. "Ясаман - все, что осталось мне от нашей великой страсти", - сказал он мне. И, хорошо зная характер европейцев, он опасался за ее будущее в Англии. После отъезда я почти ничего не знала о дочери. Только то, что она жива. Каждый год на ее день рождения Акбар посылал маме жемчужину в знак того, что с Ясаман все в порядке. Два года назад мама сказала, что получила от наставника дочери Куплена Батлера письмо, в котором говорилось, что она счастливо вышла замуж. Если у меня и оставались надежды встретиться с моей девочкой, то после ее замужества они совершенно рассеялись.
- А теперь пришла очередь рассказывать Жасмин, - улыбнулся новой племяннице Робин Саутвуд. - Как случилось, что ты оказалась в Англии, дорогая?
Гости разом обернулись к девушке и залюбовались ее красотой и манерами. Лишь граф Брок-Кэрнский еще был зол на это привлекательное существо, которое так перевернуло его жизнь. Больше него злилась только дочь Сибилла. Она была дочерью Велвет, а не эта экзотическая штучка! И она не будет делиться материнской любовью с этой Жасмин! Велвет ее мать!
- Я не помню родившую меня мать, - тихо начала девушка. - Но с раннего детства мне не позволяли забывать женщину по имени Кандра, которую так сильно любил мой отец. Мне рассказывали, что в день, когда Кандру отняли у него, отец поднялся в высокую дворцовую башню, из которой открывался вид на дорогу к побережью, и оставался в ней три дня, спустившись оттуда лишь по настоянию матери, приехавшей на зов испуганных жен, мольбам которых он не отвечал. Когда наконец он вышел из башни, его волосы были седыми. Он так и не перестал горевать о Кандре.
Велвет всхлипнула. Слезы наполнили ее глаза.
- У него были такие красивые темные волосы, - сказала она тихо. - Мягкие, но непокорные, как и он сам. Гримаса боли исказила лицо Алекса Гордона.
- Меня отдали первой жене отца, Ругайе Бегум, чтобы та вырастила меня, продолжала Жасмин. - Я зову ее мамой Бегум. Жизнь моя в кругу семьи была простой. По отцу у меня было три брата и три сестры. Но вот в день моего тринадцатилетия ко мне в спальню вошел старший брат Салим. Не буду рассказывать ужасных подробностей, но он пытался меня соблазнить и решил это когда-нибудь довести до конца. Но в ту ночь он был терпелив и оставил меня девственницей.
Сибилла охнула, но тетя Валентина тут же ущипнула ее за руку, чтобы прекратить всякое изъявление чувств, способное вызвать гнев отца. Валентина полагала, что, несмотря на невинность, Сибилла знала гораздо больше, чем пыталась показать.
Жасмин рассказала о свадьбе, перешла к убийству Ямала и наконец остановилась. Слезы, которые она до этого сдерживала, бежали по ее бледным щекам. "Помни, что ты дочь Могола", - вдруг услышала она голос мамы Бегум.
- А почему же отец оказался неспособен тебя защитить? - мягко спросил Мурроу О'Флахерти.
Жасмин покачала головой:
- Здоровье отца было сильно подорвано. А на счастье или на беду. Салим был его старшим сыном и наследником. Существовал только один выход - я должна была покинуть Индию. Отец и мама Бегум разработали план побега. В порт Камбей я ехала инкогнито с отцом Кулленом и слугами. Уже в Англии я узнала, что мой папа. Великий Могол, умер через два месяца после моего отплытия.
Теперь Салим взял себе имя Джахангир, что значит Завоеватель Мира, и стал Великим Моголом Индии. Останься я там, и меня бы принудили к кровосмесительной связи с собственным братом. Одна мысль об этом приводила меня в ужас. Отец и мама Бегум полагали, что в Англии в семье родной матери я буду в безопасности.
- А твой брат знает, что ты здесь? - спросил Робин Саутвуд.
- Нет, сэр, насколько мне известно, не знает. Никто, кроме отца, мамы Бегум и слуг, прибывших со мной, не имел представления, куда я еду.
Последовало долгое молчание: собравшиеся пытались осмыслить то, что рассказали им Велвет и Жасмин. Потом заговорил Патрик, лорд Буркский, который по возрасту был ближе всех Велвет:
- И что ты теперь собираешься делать. Жасмин?
- Бабушка считает, что мне нужно снова выйти замуж, но я, дядя, не чувствую себя готовой обустраивать свою жизнь, - рассмеялась девушка.
- Жасмин поживет со мной, - твердо заявила Скай. - Мы с Адамом переделали наши завещания. Однажды она унаследует и лондонский Гринвуд, и Королевский Молверн. Поскольку к Велвет перейдет отцовский титул, когда-нибудь он будет и титулом Жасмин, как ее старшей дочери. Гринвуд и Королевский Молверн никому из вас не нужны, и поэтому у вас не может быть возражений.
- Но Гринвуд и Королевский Молверн должны достаться маме, - завопила Сибилла Гордон. - А она говорила, что когда-нибудь они будут моими!
- Ей не следовало тебе этого говорить, Сибилла, - резко ответила Скай. Эти дома не ее, чтобы она могла их раздавать. Хотя много лет мы собирались оставить их ей, но на самом деле она в них не нуждается. Твой отец, Сибилла, решил не жить в Англии. А ты, я слышала, собираешься стать женой графа Гленкирка и тоже останешься в Шотландии. А Жасмин внучка мне по крови, и ей нужен дом.
- Как и раньше, его двери будут всегда открыты для всей семьи, попыталась успокоить Жасмин Сибиллу.
- Как это мило, - едко заметила Сибилла. - Но если ты думаешь, что я хоть раз появлюсь в этом доме, когда он станет твоим, ты глубоко ошибаешься. И в Гринвуде тоже. Нечего, чтобы мое имя трепали рядом с именем незаконнорожденной иностранки, даже если она и ребенок моей матери.
Жасмин побелела, но прежде чем кто-нибудь из гостей успел вымолвить слово, ответила:
- Я законная дочь правителя Индии, а ты, хоть и родилась в Англии, но от внебрачной связи дочери серебряных дел мастера и мужа моей матери. Кто ты в таком случае?
- О-о-о! - Сибилла зло топнула ногой, все ее золотистые кудряшки затряслись.
Жасмин рассмеялась. Сибилла хоть и раздражала ее, реакция девочки ей показалась глупой.
- Папа! - закричала дочь Гордона. - Эта незаконнорожденная еще и смеется надо мной. Заставь ее немедленно перестать! Я этого не потерплю!
Жасмин подошла и ударила ее по щеке.
- Если ты еще раз скажешь это слово, - предупредила она сводную сестру, я выцарапаю твои голубые лупешки.
Сибилла вскрикнула, ярость овладела ею. Она Сибилла Александра Мери Гордон, дочь графа Брок-Кэрнского. А девчонка перед ней - никто. Никто!
- Отец официально удочерил меня, ты незаконнорожденная! Жасмин снова ударила ее по щеке, на этот раз сильнее.
- Я предупреждала тебя не говорить этого слова. Официально удочерить еще не значит исправить низкую кровь, которую ты, без сомнения, унаследовала от матери.
- Вот моя мать! - Сибилла указала на Велвет.
- Нет. Это моя мать, - ответила ей Жасмин.
- Прекратите обе сейчас же, - вмешалась Скай. - Ты начала эту свару, Сибилла, а ты, Жасмин, кончаешь. Велвет - мать вам обеим. Она родила Жасмин, а Сибиллу вырастила с пеленок. Извинитесь друг перед другом. Я не потерплю, чтобы из-за глупых пререканий раскололась семья.
- Извиниться? Перед ней? Никогда! - выпалила Сибилла.
- Вряд ли мне следует извиняться за то, что я говорила правду, - сердито ответила бабушке Жасмин.
- Незаконнорожденная! - снова зарычала Сибилла. Жасмин повалила сводную сестру на ковер, уселась на нее и принялась колотить крепко сжатыми кулаками. Она преподаст этой маленькой негоднице урок, который та никогда не забудет. Как осмелилась она так ее обзывать? Незаконнорожденная? Нет, она не была незаконнорожденной. Она дочь Могола! Сибилла завизжала и стала отбиваться. Она была достойным противником и дралась с яростью.
- Вот к чему приводит безрассудное поведение! - крикнул Алекс Гордон жене.
- Мое безрассудное поведение? - парировала Велвет. - Я была беспомощной рабыней в гареме Могола. Ты бы предпочел, чтобы я убила себя, чтобы сохранить твою честь? А почему же ты не пекся о ней, когда связался с Аланной Вит и сделал ее любовницей? Ты даже взял ее с собой в Шотландию и поселил в отдельном доме в собственной деревне, где она так мучила меня и чуть не убила! Мое безрассудное поведение? - Она повернулась к мужу и ударила его так, что тот пошатнулся.
- Полюбуйтесь-ка, - рассмеялся Робин, граф Линмутский. - Вот уж чего я никогда не видел - битва Брок-Кэрнов. Они так миловались последние годы, что я уж решил, что скука навсегда поселилась в их жизни. Люблю неожиданности, а вы? - фыркнул он и обернулся к племянницам, катающимся и царапающимся у его ног.
- Как ты можешь, Робин? - упрекнула мужа Эйнджел, но тот уже хохотал вместе с другими мужчинами так, что слезы струились по их щекам.
- Все мужчины - откровенные дураки! - мрачно провозгласила Скай. - Эйдан, помоги-ка мне разнять этих диких кошек. И ты тоже, Виллоу.
Женщины не без труда разняли дерущихся и развели в разные стороны. Оцепенев от вида схватки, слуги вопросительно смотрели на Скай, ожидая распоряжений.
Она лишь покачала головой.
- Здесь другой мир, и ваша хозяйка должна учиться уживаться в нем. - Ее ирландские глаза блеснули. - Кажется, у нее неплохо получается; Как по-вашему? - шепнула она им.
- Да, госпожа, - беспомощно ответил Адали и рассмеялся, потом посмотрел на Рохану и Торамалли, которые, не сдержавшись, прыснули в ладошки.
Красивые черные волосы Жасмин были перепутаны, а под левым глазом стал наливаться синяк. Платье соскочило с одного плеча.
Сводные братья Сэнди и Адам Чарльз вытаращили от удивления глаза. Они и не представляли, что девчонки могут драться как мальчишки. Младший, посмотрев на Жасмин, расплылся в улыбке.
- Ну и синяк подставила тебе Сибби, - констатировал он без всяких эмоций.
Жасмин с интересом посмотрела на него. Она всегда была младшей и вдруг оказалась братьям старшей сестрой.
- А я ей, - ответила она.
- Ты и вправду незако... - начал он и остановился. - Ну ты сама знаешь кто... Жасмин рассмеялась.
- Это трудно объяснить, - сказала она мальчику. - У нас одна мать, но разные отцы. Как тебя зовут? Я должна знать твое имя, раз мы брат и сестра.
- Адам Чарльз, но все зовут меня Чарли.
- Так вот, Чарли, ты слышал мой рассказ. Но давай я постараюсь объяснить все попроще. В той стране, где я родилась, я была рождена в законном браке. И здесь ты и твои братья были рождены в законном браке. Но в Англии кое-кто считает союз нашей матери с моим отцом незаконным. Зато в Индии никто так не думает. Тебе это что-нибудь говорит? - Она взглянула на мальчика. У него были темные волосы и бабушкины голубые с зеленью глаза, на переносице золотилась россыпь веснушек.
- Понятно. Это как дома старая Церковь и новая Церковь. Каждая говорит, что другая не права и несет зло, - сообразил Чарли.
Жасмин удивило, как быстро мальчик нашелся с ответом. Из занятий она знала, что по всей Европе идут религиозные распри, а бабушка рассказывала ей о том, что делается в Англии.
- Да, Чарли, очень похоже. Ты смышленый парень.
- Давай дружить. У меня нет девчонок-друзей, но я не знал ни одной, которая так хорошо дерется. Теперь я вижу, ты и впрямь подбила Сибби глаз. - И он показал пальцем на свою сводную сестру.
Юная леди Сибилла в самом деле пострадала больше. Светлые волосы были всклокочены и сбились в неприглядные колтуны, лицо расцарапано, глаз заплыл, юбка изодрана. И все же она вопила сильнее, чем того требовало ее положение.
- Она чуть не убила меня! Она пыталась меня убить! Мама! Папа! - Сибилла оглянулась на родителей, но те все еще спорили друг с другом. Не сумев привлечь их внимание, она помрачнела, притихла и посмотрела на Жасмин. Та ответила ей презрительным взглядом.
- О-о-о-о! - заверещала Сибби, внезапно попятившись назад. - Сейчас эта дикарка снова бросится на меня. Уберите ее от меня! Уберите от меня! - Сибби прижалась к тете Виллоу.
Но Виллоу была не из тех, кого могли обмануть истерики Сибиллы. Она взяла девушку за плечи и сильно встряхнула:
- Довольно, мисс. Твоя сводная сестра Жасмин даже не шевельнулась. Брось нести эту чушь, иначе за твои капризы я сама нахлещу тебе, мерзкая девчонка!
Сибби сразу замолчала.
- Испорчена, - заявила Виллоу Джоан О'Флахерти. - Велвет ее совсем испортила. Вот как вредно быть единственной девочкой среди братьев в семье. Теперь у нее появилась соперница, чтобы разделить любовь Велвет, и она ревнует.
Джоан кивнула. Соглашаешься или не соглашаешься с Виллоу, лучше просто кивнуть, а в данном случае Джоан была на стороне своей грозной родственницы.
Но графине Линмутской было жаль племянницу.
- Не вини ее, Виллоу, - сказала Эйнджел Саутвуд. - Ведь Велвет всю жизнь была только ее. Может быть, она потому и была такой хорошей матерью, что Аланна - такой плохой. Для Сибби - страшное потрясение обнаружить, что у Велвет есть и другая дочь. Особенно в такой ситуации.
- Хоть бы Алекс показал дочери лучший пример, - проворчала Виллоу. - Тогда бы и Сибби вела себя прилично. Так нет же. Он возмущается и произносит речи по поводу того, что случилось почти шестнадцать лет назад. Хотя я и не одобряла бегство Велвет с Мурроу и сейчас продолжаю считать так же, но рождение дочери от индийского короля вряд ли можно ставить ей в вину.
- Но я не считаю, что в рождении Жасмин целиком повинен только отец ребенка, - расхохоталась Валентина Бурк. - Ты не думаешь, дорогая Виллоу, что некоторое участие в этом приняла и Велвет?
- С меня довольно! - заявила Скай. - Сядьте и перестаньте ржать, как жеребцы, - свирепо обратилась она к мужчинам. - Я не желаю больше ссор, продолжила она, когда в зале наступила тишина. - Все совершенно ясно. Жасмин дочь покойного Великого Могола Акбара. Родилась она в законном браке, как это принято в Индии, и такая же законнорожденная, как любой из вас. Она приехала, чтобы искать у нас зашиты! И она ее получит. И все остальное, что я захочу ей дать, тоже. Это всем понятно?
И ты, Сибилла, - дочь Велвет, потому что она вырастила тебя с пеленок и крепко тебя любит. И каковы бы ни были обстоятельства твоего рождения, твой отец все узаконил. Но ни тебе, никому другому я не позволю чернить репутацию Жасмин и имя де Мариско. Ты ревнуешь, что тебе придется делить с ней мать. Это мне понятно, но постарайся не быть ревнивой. Я знаю, что у Велвет достанет любви для двух дочерей и всех сыновей. Ты не так глупа, чтобы этого не понять.
Алекс! Наша дочь была тебе верна до своих приключений в Индии и, конечно, после них тоже. Появление Жасмин среди нас - большая неожиданность для тебя, но хочу напомнить, что дочь вырастила ребенка, рожденного твоей любовницей. А об этом ее никто не просил. Она поступила так из любви к тебе. И ты не посмеешь обращаться плохо ни с ней, ни с Жасмин, если не хочешь отвечать передо мной.
- Со мной все обстояло по-другому, - начал граф Брок-Кэрнский, но теща сердито перебила его:
- Если ты хочешь сказать по-другому, потому что ты мужчина, я убью тебя на месте! Ну, на сегодня с меня достаточно. Я получила больше, чем рассчитывала. Женщина я уже немолодая и отправляюсь в постель. Предлагаю и тебе поступить так же, Адам! - И она вышла из зала.
Адам де Мариско поднялся.
- До свидания, дорогие, - сказал он гостям и, подмигнув им, последовал за женой. На минуту в зале Королевского Молверна воцарилось молчание. Потом, поклонившись собравшимся и пожелав им спокойной ночи, ушла Жасмин де Мариско.
- Ох, папа! - расплакалась Сибби Гордон и, ища сочувствия, бросилась в объятия к отцу.
Но Алекс смущенно оттолкнул дочь.
- Иди в кровать, Сибби. Сейчас мне не до тебя.
Велвет обхватила ее голову руками и поцеловала девушку.
- Слушайся папу, дорогая.
- Ты еще любишь меня, мама? - прошептала Сибилла. - Или ты больше любишь ту, незаконнорожденную?
- Я всех своих детей люблю одинаково, - успокоила ее мать. - А если ты меня любишь, дорогая, не называй так больше мою дочь, которая была моим первым ребенком. Она ведь не такая. И когда ты это говоришь, то делаешь мне больно. Ты опозоришь и меня, и отца, если будешь продолжать в том же духе.
Сибилла кивнула;
- Я не стану обижать тебя, мама. Я тебя очень люблю.
- Пойдем, Сибби, - позвала племянницу Эйдан и, взяв ее за руку, вывела из зала. - Мы с дядей Конном проводим тебя наверх.
Когда двери в зал затворились, гости расселись у огня и продолжили разговор.
- Так что, Робин, - усмехнулся Мурроу, - ты говоришь, что любишь сюрпризы? Ну а как тебе сегодняшний? Я уж думал, прошли те времена, когда мама могла нас удивить, ан нет.
- Мама будет удивлять нас до самой смерти, - резко продолжила Виллоу. - Не уверена, что она не явится из гроба, чтобы поразить нас напоследок!
Оценив шутку, все рассмеялись.
- Что же нам теперь делать? - спросил собравшихся Патрик.
- С чем? - не поняла Дейдра. - Мы ведь все, - без сомнения, принимаем ребенка Велвет как члена семьи?
Родственники закивали и согласно поддакнули.
- А ты что скажешь, Алекс? - спросил графа Брок-Кэрнского муж Дейдры. Ведь всего сильнее это коснулось тебя и твоих детей.
Алекс Гордон посмотрел на гостей. Никогда родственники не видели его таким незащищенным.
- Мадам Скай права, когда говорила, что Велвет всегда была мне верна. Она права, утверждая, что Сибби ревнует. Никто не спорит, девчонка совсем несмышленая. Она была права, говоря, что Велвет с любовью вырастила Сибби. Так оно и было.
И я хочу быть таким же великодушным к дочери Велвет, какой она была к моей дочери. Хочу любить ее ребенка так же, как она любила моего, но не могу. Хотя я и знал, что Великий Могол принудил Велвет стать его женой, я сумел выбросить это из головы, когда она вернулась домой. Потому что она была хорошей женой и родила мне сыновей. Потому что была великодушна и всем сердцем приняла мою дочь. Шли годы, и этот эпизод в нашей жизни уходил все дальше в глубь памяти, как если бы вовсе не существовал. Ничто не оживляло его.
Но вот, - вздохнул он, - передо мной живым доказательством страсти жены к другому мужчине стоит Жасмин де Мариско. Если бы хоть Велвет сказала, что ее затащили в постель. Но она любила его. И девочка стала плодом ее любви к Великому Моголу Акбару.
Может быть. Жасмин и нашлось бы место в моем сердце, если бы она оказалась простой, мягкой девушкой. Но она ведь, не такая. Она превзошла мать и красотой, и гордостью. Она - дочь Могола и постоянно помнит об этом. Боюсь, что ее появление изменит здесь все.
- Изменит, - согласился со свояком граф Линмутский. - Уже изменило. Но Жасмин - наша, плоть от плоти, кровь от крови. И я прежде всего рад, что она теперь с нами.
- В ней течет твоя кровь, Робин, но не моя, - возразил Алекс.
- И тем не менее ты будешь относиться к моей дочери, господин, с добротой и уважением, - заявила мужу Велвет.
- В твоих словах, жена, я чувствую невысказанную угрозу, - ответил Алекс жене. - Я постараюсь, но обещать ничего не могу.
- По крайней мере, когда я ложилась в кровать к Моголу, я считала тебя мертвым, а себя - невестой правителя, а ты знал, что я жива, но не пожелал удержать свою похоть в штанах до моего возвращения. И ты еще смеешь судить меня и судить ребенка, родившегося от любви с Акбаром. Чем Хуже моя верность твоей? И почему из-за этого должна страдать одна из наших дочерей? язвительно заявила Велвет. Затем повернулась и, шелестя юбками, вышла из зала, прямая, с высоко поднятой головой.
Не проронив ни слова, Алекс поднялся и последовал за ней. - Что ж, промолвил Эдварде, граф Альсестер, обращаясь к оставшимся членам семьи, сегодня был не самый скучный вечер.
Рядом с девушкой находились трое ее спутников: среднего роста джентльмен в экзотическом наряде - белых широких шароварах и слегка расшитом золотой и серебряной нитью сюртуке ниже колен, украшенном жемчугом, с маленьким белым тюрбаном на голове. Две девушки, по всей видимости, были сестрами-близнецами в еще более экстравагантных одеяниях - зеленых и золотых шелках, под которыми частично скрывались их волосы. Гости охнули.
Велвет смотрела на платформу во все глаза. Что-то знакомое было в этих людях. Она видела их и прежде. Знала их. Адали! Рохана! Торамалли! Имена внезапно всплыли в ее голове. Сердце бешено забилось. Она так вцепилась в край стола, что побелели пальцы.
Велвет вновь подняла глаза. На этот раз прямо на красивую девушку. Та в ответ спокойно смотрела на нее своими необыкновенными невероятного бирюзового цвета глазами. Что-то в них было такое, что пробуждало в глубинах памяти воспоминание. Но какое? Она внимательно изучала лицо девушки в поисках знакомых черт, которые могла бы узнать. В зале царила тишина - в воздухе почти ощущалось любопытство гостей.
И тут Велвет заметила маленькую красивую метку на девичьем лице - изящную родинку под левой ноздрей на верхней губе. Не может быть. Этого просто не может быть! Она судорожно вздохнула, когда поток памяти захлестнул все ее существо. И в этот миг девушка трепетно улыбнулась и сказала:
- С днем рождения, мама!
В смятении Велвет вскрикнула и упала в обморок. Все зашумели, но Скай и Адам быстро навели порядок. Графа Брок-Кэрнского попросили перенести жену к камину. Капитану Мурроу О'Флахерти поручили помочь девушке и ее спутникам сойти с платформы. Остальных гостей попросили помолчать, и Скай принялась лить вино меж губ дочери. Велвет застонала и открыла глаза.
- О-о-о, - увидев перед собой рассерженное лицо матери, она вновь опустила веки.
- Открой глаза! - резко приказала Скай. - Велвет Габриэль Мери де Мариско, сейчас же открой глаза! Ты обещала мне! Ты обещала, что все расскажешь Алексу, а сама не рассказала. Ведь не рассказала?
Веки Велвет затрепетали и открылись вновь. Мать свирепо глядела на нее. Велвет не могла припомнить, чтобы мать была так рассержена. Алекс, ее дорогой Алекс, в растерянности, смущенно смотрел на нее.
- Я не могла, - наконец выдавила она матери.
- Сядь! - велела Скай - Что ты не могла? Велвет с трудом села, лицо уже было мокрым от слез. В этот миг она казалась намного моложе своих тридцати трех лет. Сквозь слезы она взглянула на Жасмин и тут же отвернулась.
- Разве ты не помнишь, мама? - тихо проговорила она. - Разве ты не помнишь, что я ничего не хотела говорить Алексу, чтобы он не мог меня упрекнуть?
На секунду Скай смутилась. Неужели она так стара, что может забыть такие вещи?
- Я думала, ты говорила так, потому что боль была остра и свежа. Я думала, настанет время, и ты доверишься Алексу.
- Такого времени не настало, - тихим голосом холодно ответила Велвет. - Ты не понимаешь, ведь он шотландец.
- За пятнадцать лет не нашлось случая, чтобы рассказать мужу о своем первенце? - Скай не верила своим ушам.
- Ох! - одновременно воскликнули пораженные Виллоу и Дейдра.
- В чем дело? - потребовал объяснений граф Брок-Кэрнский. Лицо его потемнело от гнева. - О чем толкует твоя мать? Эта девушка - твоя дочь? Но как, мадам, это могло произойти? И когда, Велвет, ты успела наставить мне рога?
Никто из родных не видел его таким разъяренным.
- Скажи ему, Велвет, - неумолимо потребовала Скай. - Сейчас же скажи ему. А не то расскажу Я. Поражена твоим поведением. Не представляю, что о тебе подумает Жасмин.
Расскажи ему!
- Да, мадам, извольте рассказать, - угрожающе проговорил граф Брок-Кэрнский.
Велвет нервно переводила взгляд с мужа на мать, на Жасмин и снова на мужа. Что толку молчать? Теперь правды не утаишь, нечего и пытаться!
- Ясаман - моя дочь, - сказала она Алексу Гордону. - Ее отец - Великий Могол Акбар.
- Но как это могло случиться? - рассерженно спросил он. Внезапно разозлилась Велвет. Воспоминания о том, как ее разлучили с дочерью, переполняли душу. Сколько лет потеряно, сколько лет они не были вместе. Она не видела первого шага девочки, не слышала ее первого слова. Не целовала ее синяки, не помогала делать уроки. Как смеет он стоять над ней и осуждать ее? Она снова взглянула на Жасмин. "Боже, - подумала она, - каким-то чудом, каким, я еще не знаю, дочь возвращена мне"
Встав, Велвет повернулась к мужу.
- Она рождена, как все, господин, но меня принудили оставить ее в Индии, когда пятнадцать лет назад отправили домой. Я решила, что больше никогда не увижу дочь, но это - она. У меня нет сомнений. У нее отцовское родимое пятно под левой ноздрей на верхней губе. - Она отвернулась от мужа и протянула к девушке руки. - Иди ко мне, Ясаман Кама Бегум! Ты лучший подарок из всех, какие я когда-либо получала! Мне так хочется тебя обнять - ведь раньше я не могла этого сделать. - Слезы радости хлынули у нее из глаз.
С радостным восклицанием Жасмин рванулась навстречу матери:
- Мама, о, мама. - Она тоже плакала.
Велвет сжала ее и стала покрывать ее лицо поцелуями.
- Дорогая, - шептала она Жасмин, - ты еще красивее, чем я могла себе представить. Почему ты здесь? Я считала, что ты вышла замуж и устроила свою жизнь. Как отец?
Вокруг столпились родные, изумленные, с вопросительным выражением на лицах. Им тоже нужно было все объяснить.
- Подожди-ка, - проговорила Скай, и все обернулись к ней, - это слишком длинная история, чтобы рассказывать ее несколько раз. Подходите поближе, дорогие, и Велвет вместе с моей сорок шестой внучкой все вам расскажут.
- Так вот что ты имела в виду, когда на Рождество говорила, что у вас с папой сорок шесть внуков, - рассмеявшись, заключила Виллоу, - Ты ведь всегда знала о ней, мама? Конечно, знала! Разве в нашей семье от тебя что-нибудь утаится?
- Сэнди, Адам Чарльз, Сибилла! - заревел граф Брок-Кэрнский - Сейчас же вон из зала!
- Нет! - твердо возразила бабушка. - Останьтесь, пожалуйста, все. - И повернулась к зятю:
- Я знаю, Алекс, для тебя это потрясение. Для них - тоже. Но Жасмин существует. Твои дети - родня ей по крови, и должны услышать правду из ее уст и из уст Велвет, а не какие-нибудь сплетни из закоулков. - Своей крепкой рукой она взяла его за руку. - Ну пожалуйста, Алекс.
- Хорошо, - ответил он, не найдя, что возразить ей. И хотя Сибилла была явно ошарашена таким поворотом событий, мальчики с явным любопытством ждали, что произойдет дальше. - Можете остаться, - коротко бросил он.
Со всего зала принесли и расставили вокруг камина стулья. Дамы расселись, мужчины встали рядом. Два юных Гордона устроились на полу, оперевшись, как на спинку, на затянутые в шелка ноги теть. Все глаза обратились к Скай, Велвет и красивой молодой женщине.
- Это, - официальным тоном начала Скай, - первенец Велвет, В ее родной Индии ее звали Ясаман Кама Бегум. Она принцесса из королевского дома Моголов. Но предпочитает, чтобы здесь ее звали Жасмин, а фамилию взяла деда. Ее спутники - это старший управитель Адали и служанки Рохана и Торамалли. Они служили и Велвет, когда она была в Индии. А теперь, я надеюсь, рассказ продолжит моя дочь.
- Все вы помните, что вскоре после того, как мы поженились, Алекс сражался на глупейшей дуэли из-за давно утерянной чести какой-то проститутки, - начала она и взглянула на мужа. Тот, нимало не смущаясь, ответил ей взглядом. Жасмин вся превратилась в слух, чтобы добавить новые черточки к портрету Кандры, который составила по рассказам мамы Бегум. - Присутствовавший там Патрик услышал, как кто-то крикнул - лорд Гордон убит, а взглянув, увидел распростертое на лужайке тело Алекса. Он бросился ко мне, чтобы передать эту страшную весть, прежде чем это сделает кто-нибудь из чужих. - Она повернулась к брату, тот вспыхнул, вспомнив опрометчивый юношеский поступок. - Новость меня потрясла. Отца и мать держал в Индии португальский губернатор, требуя за них выкупа. Мурроу вот-вот должен был поднять паруса, чтобы отплыть туда с золотом, необходимым для их освобождения. И я попросила его взять меня с собой. Я не могла оставаться наедине со своим горем.
- Ты могла приехать ко мне или Дейдре, - резко возразила Виллоу.
Велвет рассмеялась:
- Ты бы попыталась устроить мою жизнь, дорогая хозяюшка Виллоу, а дражайшая Дейдра так бы за меня переживала, что мне в пору ложиться со своим горем в могилу. - Велвет посмотрела на сестер. - Нет, тогда мне лучше всего было уехать в Индию. Мама и папа смогли бы меня поддержать. Но когда мы приехали в Индию, оказалось, что они ускользнули от португальского губернатора и уже плыли домой. Губернатор был взбешен. Он захватил меня прямо на корабле брата и вынудил его отдать выкуп в обмен на мою свободу. Но Мурроу не подозревал, что мама смертельно оскорбила губернатора, отвергнув самым резким образом его недвусмысленные притязания. В отместку за это губернатор решил не возвращать меня брату, а послал в качестве подарка Акбару, Великому Моголу и правителю Индии. Когда Мурроу обнаружил предательство португальца, было уже поздно. Караван, которым отправили меня, давно ушел. Велвет печально вздохнула и продолжила рассказ:
- Я не собираюсь вспоминать ужасные подробности путешествия и моего прибытия в тогдашнюю столицу Могола Фатахпур-Сикри. Вам достаточно знать, что Могол Акбар влюбился в меня и сделал в соответствии с индийскими законами сороковой женой. Я тоже полюбила Акбара, и в августе девятого числа в год 1590-й от Рождества Христова в Кашмире родилась наша дочь Ясаман. Ребенок еще сильнее привязывает женщину к мужчине, - рассудительно заметила Велвет, и все женщины в зале поняли, о чем она говорит. - Я любила человека, которого считала мужем, любила нашу девочку. Когда ей было лишь несколько месяцев от роду, во дворец Могола приехал дядя Майкл О'Малли и сообщил, что в той злополучной дуэли Алекс Гордон не был убит. Он остался жив и, несмотря ни на что, он, а не Акбар, был моим законным супругом. У меня не было иного выбора, как возвратиться в Англию. Тогда я не хотела возвращаться. Замужем за Алексом я была лишь несколько месяцев, а с Акбаром провела почти два года. И у нас родился ребенок! Но Акбар был человеком чести и не позволил бы себе оставить в своем гареме чужую жену. Меня опоили зельем и отправили сюда без дочери. Взять с собой дочку Акбар не разрешил. "Ясаман - все, что осталось мне от нашей великой страсти", - сказал он мне. И, хорошо зная характер европейцев, он опасался за ее будущее в Англии. После отъезда я почти ничего не знала о дочери. Только то, что она жива. Каждый год на ее день рождения Акбар посылал маме жемчужину в знак того, что с Ясаман все в порядке. Два года назад мама сказала, что получила от наставника дочери Куплена Батлера письмо, в котором говорилось, что она счастливо вышла замуж. Если у меня и оставались надежды встретиться с моей девочкой, то после ее замужества они совершенно рассеялись.
- А теперь пришла очередь рассказывать Жасмин, - улыбнулся новой племяннице Робин Саутвуд. - Как случилось, что ты оказалась в Англии, дорогая?
Гости разом обернулись к девушке и залюбовались ее красотой и манерами. Лишь граф Брок-Кэрнский еще был зол на это привлекательное существо, которое так перевернуло его жизнь. Больше него злилась только дочь Сибилла. Она была дочерью Велвет, а не эта экзотическая штучка! И она не будет делиться материнской любовью с этой Жасмин! Велвет ее мать!
- Я не помню родившую меня мать, - тихо начала девушка. - Но с раннего детства мне не позволяли забывать женщину по имени Кандра, которую так сильно любил мой отец. Мне рассказывали, что в день, когда Кандру отняли у него, отец поднялся в высокую дворцовую башню, из которой открывался вид на дорогу к побережью, и оставался в ней три дня, спустившись оттуда лишь по настоянию матери, приехавшей на зов испуганных жен, мольбам которых он не отвечал. Когда наконец он вышел из башни, его волосы были седыми. Он так и не перестал горевать о Кандре.
Велвет всхлипнула. Слезы наполнили ее глаза.
- У него были такие красивые темные волосы, - сказала она тихо. - Мягкие, но непокорные, как и он сам. Гримаса боли исказила лицо Алекса Гордона.
- Меня отдали первой жене отца, Ругайе Бегум, чтобы та вырастила меня, продолжала Жасмин. - Я зову ее мамой Бегум. Жизнь моя в кругу семьи была простой. По отцу у меня было три брата и три сестры. Но вот в день моего тринадцатилетия ко мне в спальню вошел старший брат Салим. Не буду рассказывать ужасных подробностей, но он пытался меня соблазнить и решил это когда-нибудь довести до конца. Но в ту ночь он был терпелив и оставил меня девственницей.
Сибилла охнула, но тетя Валентина тут же ущипнула ее за руку, чтобы прекратить всякое изъявление чувств, способное вызвать гнев отца. Валентина полагала, что, несмотря на невинность, Сибилла знала гораздо больше, чем пыталась показать.
Жасмин рассказала о свадьбе, перешла к убийству Ямала и наконец остановилась. Слезы, которые она до этого сдерживала, бежали по ее бледным щекам. "Помни, что ты дочь Могола", - вдруг услышала она голос мамы Бегум.
- А почему же отец оказался неспособен тебя защитить? - мягко спросил Мурроу О'Флахерти.
Жасмин покачала головой:
- Здоровье отца было сильно подорвано. А на счастье или на беду. Салим был его старшим сыном и наследником. Существовал только один выход - я должна была покинуть Индию. Отец и мама Бегум разработали план побега. В порт Камбей я ехала инкогнито с отцом Кулленом и слугами. Уже в Англии я узнала, что мой папа. Великий Могол, умер через два месяца после моего отплытия.
Теперь Салим взял себе имя Джахангир, что значит Завоеватель Мира, и стал Великим Моголом Индии. Останься я там, и меня бы принудили к кровосмесительной связи с собственным братом. Одна мысль об этом приводила меня в ужас. Отец и мама Бегум полагали, что в Англии в семье родной матери я буду в безопасности.
- А твой брат знает, что ты здесь? - спросил Робин Саутвуд.
- Нет, сэр, насколько мне известно, не знает. Никто, кроме отца, мамы Бегум и слуг, прибывших со мной, не имел представления, куда я еду.
Последовало долгое молчание: собравшиеся пытались осмыслить то, что рассказали им Велвет и Жасмин. Потом заговорил Патрик, лорд Буркский, который по возрасту был ближе всех Велвет:
- И что ты теперь собираешься делать. Жасмин?
- Бабушка считает, что мне нужно снова выйти замуж, но я, дядя, не чувствую себя готовой обустраивать свою жизнь, - рассмеялась девушка.
- Жасмин поживет со мной, - твердо заявила Скай. - Мы с Адамом переделали наши завещания. Однажды она унаследует и лондонский Гринвуд, и Королевский Молверн. Поскольку к Велвет перейдет отцовский титул, когда-нибудь он будет и титулом Жасмин, как ее старшей дочери. Гринвуд и Королевский Молверн никому из вас не нужны, и поэтому у вас не может быть возражений.
- Но Гринвуд и Королевский Молверн должны достаться маме, - завопила Сибилла Гордон. - А она говорила, что когда-нибудь они будут моими!
- Ей не следовало тебе этого говорить, Сибилла, - резко ответила Скай. Эти дома не ее, чтобы она могла их раздавать. Хотя много лет мы собирались оставить их ей, но на самом деле она в них не нуждается. Твой отец, Сибилла, решил не жить в Англии. А ты, я слышала, собираешься стать женой графа Гленкирка и тоже останешься в Шотландии. А Жасмин внучка мне по крови, и ей нужен дом.
- Как и раньше, его двери будут всегда открыты для всей семьи, попыталась успокоить Жасмин Сибиллу.
- Как это мило, - едко заметила Сибилла. - Но если ты думаешь, что я хоть раз появлюсь в этом доме, когда он станет твоим, ты глубоко ошибаешься. И в Гринвуде тоже. Нечего, чтобы мое имя трепали рядом с именем незаконнорожденной иностранки, даже если она и ребенок моей матери.
Жасмин побелела, но прежде чем кто-нибудь из гостей успел вымолвить слово, ответила:
- Я законная дочь правителя Индии, а ты, хоть и родилась в Англии, но от внебрачной связи дочери серебряных дел мастера и мужа моей матери. Кто ты в таком случае?
- О-о-о! - Сибилла зло топнула ногой, все ее золотистые кудряшки затряслись.
Жасмин рассмеялась. Сибилла хоть и раздражала ее, реакция девочки ей показалась глупой.
- Папа! - закричала дочь Гордона. - Эта незаконнорожденная еще и смеется надо мной. Заставь ее немедленно перестать! Я этого не потерплю!
Жасмин подошла и ударила ее по щеке.
- Если ты еще раз скажешь это слово, - предупредила она сводную сестру, я выцарапаю твои голубые лупешки.
Сибилла вскрикнула, ярость овладела ею. Она Сибилла Александра Мери Гордон, дочь графа Брок-Кэрнского. А девчонка перед ней - никто. Никто!
- Отец официально удочерил меня, ты незаконнорожденная! Жасмин снова ударила ее по щеке, на этот раз сильнее.
- Я предупреждала тебя не говорить этого слова. Официально удочерить еще не значит исправить низкую кровь, которую ты, без сомнения, унаследовала от матери.
- Вот моя мать! - Сибилла указала на Велвет.
- Нет. Это моя мать, - ответила ей Жасмин.
- Прекратите обе сейчас же, - вмешалась Скай. - Ты начала эту свару, Сибилла, а ты, Жасмин, кончаешь. Велвет - мать вам обеим. Она родила Жасмин, а Сибиллу вырастила с пеленок. Извинитесь друг перед другом. Я не потерплю, чтобы из-за глупых пререканий раскололась семья.
- Извиниться? Перед ней? Никогда! - выпалила Сибилла.
- Вряд ли мне следует извиняться за то, что я говорила правду, - сердито ответила бабушке Жасмин.
- Незаконнорожденная! - снова зарычала Сибилла. Жасмин повалила сводную сестру на ковер, уселась на нее и принялась колотить крепко сжатыми кулаками. Она преподаст этой маленькой негоднице урок, который та никогда не забудет. Как осмелилась она так ее обзывать? Незаконнорожденная? Нет, она не была незаконнорожденной. Она дочь Могола! Сибилла завизжала и стала отбиваться. Она была достойным противником и дралась с яростью.
- Вот к чему приводит безрассудное поведение! - крикнул Алекс Гордон жене.
- Мое безрассудное поведение? - парировала Велвет. - Я была беспомощной рабыней в гареме Могола. Ты бы предпочел, чтобы я убила себя, чтобы сохранить твою честь? А почему же ты не пекся о ней, когда связался с Аланной Вит и сделал ее любовницей? Ты даже взял ее с собой в Шотландию и поселил в отдельном доме в собственной деревне, где она так мучила меня и чуть не убила! Мое безрассудное поведение? - Она повернулась к мужу и ударила его так, что тот пошатнулся.
- Полюбуйтесь-ка, - рассмеялся Робин, граф Линмутский. - Вот уж чего я никогда не видел - битва Брок-Кэрнов. Они так миловались последние годы, что я уж решил, что скука навсегда поселилась в их жизни. Люблю неожиданности, а вы? - фыркнул он и обернулся к племянницам, катающимся и царапающимся у его ног.
- Как ты можешь, Робин? - упрекнула мужа Эйнджел, но тот уже хохотал вместе с другими мужчинами так, что слезы струились по их щекам.
- Все мужчины - откровенные дураки! - мрачно провозгласила Скай. - Эйдан, помоги-ка мне разнять этих диких кошек. И ты тоже, Виллоу.
Женщины не без труда разняли дерущихся и развели в разные стороны. Оцепенев от вида схватки, слуги вопросительно смотрели на Скай, ожидая распоряжений.
Она лишь покачала головой.
- Здесь другой мир, и ваша хозяйка должна учиться уживаться в нем. - Ее ирландские глаза блеснули. - Кажется, у нее неплохо получается; Как по-вашему? - шепнула она им.
- Да, госпожа, - беспомощно ответил Адали и рассмеялся, потом посмотрел на Рохану и Торамалли, которые, не сдержавшись, прыснули в ладошки.
Красивые черные волосы Жасмин были перепутаны, а под левым глазом стал наливаться синяк. Платье соскочило с одного плеча.
Сводные братья Сэнди и Адам Чарльз вытаращили от удивления глаза. Они и не представляли, что девчонки могут драться как мальчишки. Младший, посмотрев на Жасмин, расплылся в улыбке.
- Ну и синяк подставила тебе Сибби, - констатировал он без всяких эмоций.
Жасмин с интересом посмотрела на него. Она всегда была младшей и вдруг оказалась братьям старшей сестрой.
- А я ей, - ответила она.
- Ты и вправду незако... - начал он и остановился. - Ну ты сама знаешь кто... Жасмин рассмеялась.
- Это трудно объяснить, - сказала она мальчику. - У нас одна мать, но разные отцы. Как тебя зовут? Я должна знать твое имя, раз мы брат и сестра.
- Адам Чарльз, но все зовут меня Чарли.
- Так вот, Чарли, ты слышал мой рассказ. Но давай я постараюсь объяснить все попроще. В той стране, где я родилась, я была рождена в законном браке. И здесь ты и твои братья были рождены в законном браке. Но в Англии кое-кто считает союз нашей матери с моим отцом незаконным. Зато в Индии никто так не думает. Тебе это что-нибудь говорит? - Она взглянула на мальчика. У него были темные волосы и бабушкины голубые с зеленью глаза, на переносице золотилась россыпь веснушек.
- Понятно. Это как дома старая Церковь и новая Церковь. Каждая говорит, что другая не права и несет зло, - сообразил Чарли.
Жасмин удивило, как быстро мальчик нашелся с ответом. Из занятий она знала, что по всей Европе идут религиозные распри, а бабушка рассказывала ей о том, что делается в Англии.
- Да, Чарли, очень похоже. Ты смышленый парень.
- Давай дружить. У меня нет девчонок-друзей, но я не знал ни одной, которая так хорошо дерется. Теперь я вижу, ты и впрямь подбила Сибби глаз. - И он показал пальцем на свою сводную сестру.
Юная леди Сибилла в самом деле пострадала больше. Светлые волосы были всклокочены и сбились в неприглядные колтуны, лицо расцарапано, глаз заплыл, юбка изодрана. И все же она вопила сильнее, чем того требовало ее положение.
- Она чуть не убила меня! Она пыталась меня убить! Мама! Папа! - Сибилла оглянулась на родителей, но те все еще спорили друг с другом. Не сумев привлечь их внимание, она помрачнела, притихла и посмотрела на Жасмин. Та ответила ей презрительным взглядом.
- О-о-о-о! - заверещала Сибби, внезапно попятившись назад. - Сейчас эта дикарка снова бросится на меня. Уберите ее от меня! Уберите от меня! - Сибби прижалась к тете Виллоу.
Но Виллоу была не из тех, кого могли обмануть истерики Сибиллы. Она взяла девушку за плечи и сильно встряхнула:
- Довольно, мисс. Твоя сводная сестра Жасмин даже не шевельнулась. Брось нести эту чушь, иначе за твои капризы я сама нахлещу тебе, мерзкая девчонка!
Сибби сразу замолчала.
- Испорчена, - заявила Виллоу Джоан О'Флахерти. - Велвет ее совсем испортила. Вот как вредно быть единственной девочкой среди братьев в семье. Теперь у нее появилась соперница, чтобы разделить любовь Велвет, и она ревнует.
Джоан кивнула. Соглашаешься или не соглашаешься с Виллоу, лучше просто кивнуть, а в данном случае Джоан была на стороне своей грозной родственницы.
Но графине Линмутской было жаль племянницу.
- Не вини ее, Виллоу, - сказала Эйнджел Саутвуд. - Ведь Велвет всю жизнь была только ее. Может быть, она потому и была такой хорошей матерью, что Аланна - такой плохой. Для Сибби - страшное потрясение обнаружить, что у Велвет есть и другая дочь. Особенно в такой ситуации.
- Хоть бы Алекс показал дочери лучший пример, - проворчала Виллоу. - Тогда бы и Сибби вела себя прилично. Так нет же. Он возмущается и произносит речи по поводу того, что случилось почти шестнадцать лет назад. Хотя я и не одобряла бегство Велвет с Мурроу и сейчас продолжаю считать так же, но рождение дочери от индийского короля вряд ли можно ставить ей в вину.
- Но я не считаю, что в рождении Жасмин целиком повинен только отец ребенка, - расхохоталась Валентина Бурк. - Ты не думаешь, дорогая Виллоу, что некоторое участие в этом приняла и Велвет?
- С меня довольно! - заявила Скай. - Сядьте и перестаньте ржать, как жеребцы, - свирепо обратилась она к мужчинам. - Я не желаю больше ссор, продолжила она, когда в зале наступила тишина. - Все совершенно ясно. Жасмин дочь покойного Великого Могола Акбара. Родилась она в законном браке, как это принято в Индии, и такая же законнорожденная, как любой из вас. Она приехала, чтобы искать у нас зашиты! И она ее получит. И все остальное, что я захочу ей дать, тоже. Это всем понятно?
И ты, Сибилла, - дочь Велвет, потому что она вырастила тебя с пеленок и крепко тебя любит. И каковы бы ни были обстоятельства твоего рождения, твой отец все узаконил. Но ни тебе, никому другому я не позволю чернить репутацию Жасмин и имя де Мариско. Ты ревнуешь, что тебе придется делить с ней мать. Это мне понятно, но постарайся не быть ревнивой. Я знаю, что у Велвет достанет любви для двух дочерей и всех сыновей. Ты не так глупа, чтобы этого не понять.
Алекс! Наша дочь была тебе верна до своих приключений в Индии и, конечно, после них тоже. Появление Жасмин среди нас - большая неожиданность для тебя, но хочу напомнить, что дочь вырастила ребенка, рожденного твоей любовницей. А об этом ее никто не просил. Она поступила так из любви к тебе. И ты не посмеешь обращаться плохо ни с ней, ни с Жасмин, если не хочешь отвечать передо мной.
- Со мной все обстояло по-другому, - начал граф Брок-Кэрнский, но теща сердито перебила его:
- Если ты хочешь сказать по-другому, потому что ты мужчина, я убью тебя на месте! Ну, на сегодня с меня достаточно. Я получила больше, чем рассчитывала. Женщина я уже немолодая и отправляюсь в постель. Предлагаю и тебе поступить так же, Адам! - И она вышла из зала.
Адам де Мариско поднялся.
- До свидания, дорогие, - сказал он гостям и, подмигнув им, последовал за женой. На минуту в зале Королевского Молверна воцарилось молчание. Потом, поклонившись собравшимся и пожелав им спокойной ночи, ушла Жасмин де Мариско.
- Ох, папа! - расплакалась Сибби Гордон и, ища сочувствия, бросилась в объятия к отцу.
Но Алекс смущенно оттолкнул дочь.
- Иди в кровать, Сибби. Сейчас мне не до тебя.
Велвет обхватила ее голову руками и поцеловала девушку.
- Слушайся папу, дорогая.
- Ты еще любишь меня, мама? - прошептала Сибилла. - Или ты больше любишь ту, незаконнорожденную?
- Я всех своих детей люблю одинаково, - успокоила ее мать. - А если ты меня любишь, дорогая, не называй так больше мою дочь, которая была моим первым ребенком. Она ведь не такая. И когда ты это говоришь, то делаешь мне больно. Ты опозоришь и меня, и отца, если будешь продолжать в том же духе.
Сибилла кивнула;
- Я не стану обижать тебя, мама. Я тебя очень люблю.
- Пойдем, Сибби, - позвала племянницу Эйдан и, взяв ее за руку, вывела из зала. - Мы с дядей Конном проводим тебя наверх.
Когда двери в зал затворились, гости расселись у огня и продолжили разговор.
- Так что, Робин, - усмехнулся Мурроу, - ты говоришь, что любишь сюрпризы? Ну а как тебе сегодняшний? Я уж думал, прошли те времена, когда мама могла нас удивить, ан нет.
- Мама будет удивлять нас до самой смерти, - резко продолжила Виллоу. - Не уверена, что она не явится из гроба, чтобы поразить нас напоследок!
Оценив шутку, все рассмеялись.
- Что же нам теперь делать? - спросил собравшихся Патрик.
- С чем? - не поняла Дейдра. - Мы ведь все, - без сомнения, принимаем ребенка Велвет как члена семьи?
Родственники закивали и согласно поддакнули.
- А ты что скажешь, Алекс? - спросил графа Брок-Кэрнского муж Дейдры. Ведь всего сильнее это коснулось тебя и твоих детей.
Алекс Гордон посмотрел на гостей. Никогда родственники не видели его таким незащищенным.
- Мадам Скай права, когда говорила, что Велвет всегда была мне верна. Она права, утверждая, что Сибби ревнует. Никто не спорит, девчонка совсем несмышленая. Она была права, говоря, что Велвет с любовью вырастила Сибби. Так оно и было.
И я хочу быть таким же великодушным к дочери Велвет, какой она была к моей дочери. Хочу любить ее ребенка так же, как она любила моего, но не могу. Хотя я и знал, что Великий Могол принудил Велвет стать его женой, я сумел выбросить это из головы, когда она вернулась домой. Потому что она была хорошей женой и родила мне сыновей. Потому что была великодушна и всем сердцем приняла мою дочь. Шли годы, и этот эпизод в нашей жизни уходил все дальше в глубь памяти, как если бы вовсе не существовал. Ничто не оживляло его.
Но вот, - вздохнул он, - передо мной живым доказательством страсти жены к другому мужчине стоит Жасмин де Мариско. Если бы хоть Велвет сказала, что ее затащили в постель. Но она любила его. И девочка стала плодом ее любви к Великому Моголу Акбару.
Может быть. Жасмин и нашлось бы место в моем сердце, если бы она оказалась простой, мягкой девушкой. Но она ведь, не такая. Она превзошла мать и красотой, и гордостью. Она - дочь Могола и постоянно помнит об этом. Боюсь, что ее появление изменит здесь все.
- Изменит, - согласился со свояком граф Линмутский. - Уже изменило. Но Жасмин - наша, плоть от плоти, кровь от крови. И я прежде всего рад, что она теперь с нами.
- В ней течет твоя кровь, Робин, но не моя, - возразил Алекс.
- И тем не менее ты будешь относиться к моей дочери, господин, с добротой и уважением, - заявила мужу Велвет.
- В твоих словах, жена, я чувствую невысказанную угрозу, - ответил Алекс жене. - Я постараюсь, но обещать ничего не могу.
- По крайней мере, когда я ложилась в кровать к Моголу, я считала тебя мертвым, а себя - невестой правителя, а ты знал, что я жива, но не пожелал удержать свою похоть в штанах до моего возвращения. И ты еще смеешь судить меня и судить ребенка, родившегося от любви с Акбаром. Чем Хуже моя верность твоей? И почему из-за этого должна страдать одна из наших дочерей? язвительно заявила Велвет. Затем повернулась и, шелестя юбками, вышла из зала, прямая, с высоко поднятой головой.
Не проронив ни слова, Алекс поднялся и последовал за ней. - Что ж, промолвил Эдварде, граф Альсестер, обращаясь к оставшимся членам семьи, сегодня был не самый скучный вечер.