Смолл Бертрис. Дикарка Жасмин (Том 1)

   - Я простил тебя, Шайкхо Баба. Оставим прошлое в прошлом, - проговорил Акбар, к удивлению Ругайи Бегум, совершенно искренним тоном. - Рад, что ты здесь. У меня превосходная весть для Ясаман. Ты выходишь замуж, дочь! Я нашел тебе хорошего принца. Что ты скажешь, мой розовый бутон?
   "Мне - замуж? Они нашли мне принца!" На миг сердце Ясаман екнуло от восторга, но потом она испугалась:
   - А что, если принц не полюбит меня, папа?
   - Как он может тебя не полюбить? - успокоил ее отец. - Даже сейчас его сердце бьется быстрее при мысли, что вскоре ты будешь его. И он придет в восторг, если ты его полюбишь. Он молод, Ясаман, и ты станешь его первой супругой. Матерью его сыновей. Даешь ли ты согласие на брак, дочка? Ты будешь счастлива, обещаю тебе!
   - Кто этот принц? - потребовал Салим, не в состоянии скрыть ревность, прозвучавшую в голосе. Ясаман не может выйти замуж. Она - его.
   - Младший сын Юзеф-хана Ямал Дарья-хан, Шайкхо Баба. Когда они поженятся с Ясаман, я предоставлю им управлять от моего имени Кашмиром. Что ты об этом думаешь, сын? Я стараюсь обезопасить северные рубежи на много поколений вперед. Мое решение принесет и спокойствие, и счастье обоим моим любимым детям. Посоветуй сестре дать согласие - ведь я знаю, как она ценит твое мнение, Шайкхо Баба. Этот симпатичный мужчина доставит ей много радости.
   Салим почувствовал, как ярость вскипает в нем, на миг глаза затуманила красная пелена, таким сильным был его гнев. Ясаман! Его Ясаман! Ее отнимают у него. Он чуть не закричал от отчаяния. Но нет, брак между ними не будет ничего значить. Когда отец умрет, Ясаман будет его, и никто на свете, даже кашмирский принц, не сможет этому помешать.
   Огромным усилием он загнал гнев в глубины души и улыбнулся сестре.
   - Отец изумительно все устроил для тебя, обезьянка. Ты непременно должна согласиться на брак с принцем: лучше него я никого не знаю. Тебе нравится Кашмир, и теперь он будет твой. Это должно тебя обрадовать, ведь ты не любишь пыльных равнин и жаркой летней погоды.
   Она все еще колебалась и повернулась к брату;
   - Ты уверен, что мне следует принять предложение? - Сомнение сквозило в похожем на сердечко лице.
   - Конечно, он уверен, - живо отозвался Акбар. - Не правда ли, Шайкхо Баба?
   - Да, следует, - сквозь зубы старательно произнес принц, губы растянулись в улыбке, но в глазах затаилось недоброе. Он понял, что, управляя им, словно марионеткой, отец заполучил его в союзники. Но выбора не было, и он подавил злость.
   - Я так рада за тебя, дочка, - вступила в разговор Ругайя Бегум.
   Девочка обернулась, и сердце матери рванулось ей навстречу.
   - Мама Бегум, пожалуйста, скажи, что мне делать! Ругайя обхватила руками ее голову:
   - Дочь, ты одна можешь принять это решение. Помни только, замужество доля каждой женщины. Отец выбрал для тебя мужчину и думает, что ты будешь с ним счастлива. Я немного знала мать принца Ямала до того, как она умерла. Сын любил и почитал ее, у него, должно быть, доброе сердце, и я верю, он годится тебе в мужья.
   - Ты не можешь меня обмануть, и я принимаю предложение выйти замуж за этого принца. Но мне нужно, чтобы ты была со мной рядом. Ты останешься в Кашмире, мама Бегум? - попросила Ясаман.
   Ругайя Бегум бросила на Акбара беглый взгляд, и правитель понял, что она согласится.
   - Неужели ты думаешь, - упрекнула женщина дочь, - что я намерена жить в Лахоре или Агре, когда мои внуки здесь, в Кашмире? Конечно, я останусь с тобой, Ясаман.
   Радость в девичьих глазах тронула родителей до самого сердца. Как они любили ее! А на лице Салима не было радости, хотя он все так же улыбался.
   Ясаман повернулась к отцу:
   - Я согласна выйти замуж за принца Ямала Дарья-хана, отец и господин, произнесла она принятую формулу.
   Акбар поцеловал дочь в обе щеки - он испытывал большое облегчение. Хотя правитель и притворялся уверенным, чтобы успокоить Ругайю, сам он сомневался, сможет ли переиграть Салима. Сын был непредсказуемым, но сейчас он захватил его врасплох, не дав времени, чтобы придумать предлог против брака Ясаман с принцем Ямалом. Теперь надо было удалить Салима из Кашмира, чтобы быстро организовать свадьбу. Подмечая недобрые вожделенные взгляды, которые принц бросал в сторону сестры, правитель решил, что чем быстрее она состоится, тем будет лучше. Ясаман и впрямь в опасности.
   Великий Могол возвратился в свой дворец для встречи с Юзеф-ханом и его сыном. Он хотел серьезно поговорить с юношей - своим будущим зятем. Тот должен понять, как ценят Ясаман. Нельзя допустить, чтобы он обращался с ней дурно. Внезапно Могол забеспокоился при мысли, с какой поспешностью приходилось заключать брак.
   Но при первом взгляде на сына Юзеф-хана правитель почувствовал облегчение. Ямал-хан был по-настоящему высок - сантиметра на четыре выше самого Акбара. Его кожа отливала бледно-золотистым цветом и выглядела свежей. Тело было гибким и мускулистым. "Неплохо, - подумал Акбар. - Он явно не из тех изнеженных принцев, каких так много на юге". Волосы Ямала были черны, как ночь, а глубокие романтические глаза - карие и с поволокой, как у многих мужчин в Кашмире. Черты лица показались правителю превосходными: он был на самом деле красив - высокий лоб, тонкий классический. Нос, полные губы, овальный подбородок. От такого союза должны родиться красивые дети. При этой мысли Акбар почувствовал удовлетворение.
   - Милостивый господин. - Юзеф-хан преклонил колени и коснулся головой пола перед ступнями Акбара.
   Ямал-хан в упор посмотрел на правителя, прежде чем последовать примеру отца. И ничего не сказал.
   "Гордый, - подумал про себя Акбар, - гордый". Хоть он и дал согласие, но видно, что не рад. Это было забавным. Любой другой молодой принц лез бы из кожи вон, чтобы стать зятем Могола. Надо выяснить, почему он так сдержан, решил про себя Акбар.
   - Встаньте, - сказал он гостям. - Присядем и поговорим. Трое мужчин устроились вокруг стола, на который слуги поставили блюдо с фруктами и чашки с зеленым китайским чаем, в котором плавали кусочки персика. Слуги удалились.
   - Представь мне как следует сына, - обратился к военачальнику Акбар.
   Тот подчинился.
   Ямал-хан приветствовал господина вежливо, но сдержанно. Не склонный ходить вокруг да около, Могол начал разговор:
   - Отец сказал, что ты дал согласие на брак, но я чувствую, у тебя есть сомнения. Скажи, что тебя беспокоит, и я откровенно отвечу на все твои вопросы и постараюсь рассеять страхи. Вы будете с Ясаман хорошей парой, и ваш союз принесет пользу Кашмиру.
   - Все это так, господин. - Голос Ямал-хана звучал музыкально, мелодично. Но вы правы: у меня есть сомнения.
   - Это сомнения здорового мужчины по поводу обзаведения женой, Ямал-хан9 спросил правитель, и его темные глаза блеснули - Наверное, вы правы, господин, - рассмеялся принц. - Если уж говорить начистоту, я не чувствую, что готов стать мужем.
   - Ни один мужчина не готов им стать, - в ответ усмехнулся правитель. - Что еще тебя беспокоит?
   - Ничего особенного, но я хотел бы больше знать о принцессе. Я слышал, ее вырастила госпожа Ругайя Бегум, но не она родила Ясаман. Кто же мать девочки, и почему она не воспитала ребенка?
   - Мать Ясаман была англичанкой из богатой и знатной семьи. - Акбар глубоко вздохнул и продолжал рассказ. Он говорил спокойно, но печаль сквозила в его темных глазах. - С тех пор как у меня отняли Кандру, дня не проходит, чтобы я не думал о ней. Я любил ее, и любовь к ней никогда не угаснет, хотя судьба нас разлучила. - Акбар помолчал и, взглянув на принца, спросил:
   - Что еще ты хочешь знать?
   Юзеф-хан послал сыну умоляющий взгляд. Он был явно не в своей тарелке оттого, что ему позволили заглянуть в сокровенные глубины души господина. "Перестань!" - говорил взгляд. Но Ямал-хан продолжал допрос:
   - Какую религию исповедует принцесса?
   - Как и меня, ее учили основам всех известных религий, - ответил Акбар. Она берет из каждой то, что считает ценным. У этой веры нет имени <Акбар насаждал новую религию - "дин-и-плахи" (божественная вера), в которой должны были слиться разумные, по его мнению, элементы основных религий Индии.>, если только не называть ее терпимостью. Наукам ее учит отец Куплен Батлер и останется с ней, пока ее это устраивает.
   Ямал-хан кивнул.
   - А каким наукам ее учат? - снова спросил он.
   - Прежде всего языкам. Она говорит на арабском, хинди, на кашмирском диалекте, знает язык матери - английский. Священник учил ее португальскому и французскому, языкам Западной Европы, и латинскому, на котором говорят только в церкви. Ему интересно ее обучать. На этих языках она читает и пишет, знает математику и астрономию, играет на нескольких инструментах и прекрасно танцует, - правитель улыбнулся. - Ясаман хоть и молода, но необычайно разговорчива - с ней не соскучишься.
   - Сын, - Юзеф-хан наконец обрел голос, - думаю, ты задал нашему повелителю Акбару более чем достаточно вопросов.
   - Он не задал мне самого главного вопроса, Юзеф, - засмеялся Акбар, видя растерянность военачальника. Он был приятно поражен упорством молодого человека, желавшего узнать то, что считал нужным. - Разве ты не хочешь спросить, красива ли Ясаман, Ямал-хан?
   - Я думаю, это не имеет значения, господин, - откровенно ответил принц. Ведь это лишь политический союз.
   - Таково большинство брачных союзов в нашей среде, Ямал-хан, - прозвучал не менее откровенный ответ правителя. - У меня сорок жен, и большинство из них были мне навязаны. Одна из них девушка, о которой я мечтал в юности, и чтобы овладеть ею, вынудил ее мужа развестись. Страсть быстро увядает. Так случается очень часто. И если, кроме страсти, не остается ничего другого, тем хуже для обеих сторон. Но я в любой женщине находил нечто, достойное любви. Я выискивал это и сосредоточивался на нем. Ругайя Бегум, приемная мать Ясаман, очень мне дорога. Она моя кузина, и мы вместе росли. Мать Салима Иодх Баи, принцесса Амбера, оказалась восхитительным откровением. Я влюбился в нее и никогда не переставал любить. Так же было и с Кандрой.
   - А принцесса похожа на мать? - спросил Ямал-хан. Акбар на секунду задумался:
   - И да, и нет, - ответил он. - У Кандры были густые рыжевато-каштановые волосы, каких я раньше никогда не видел. Зеленые глаза и нежная кожа. У англичанок она не такая желтоватая, как у португалок. А у дочери волосы черные, как ночь, а глаза нежно-бирюзовые. Кожа нежная, как густая сметана, но не такая, как у матери. В отличие от меня и Кандры, ее лицо напоминает по форме сердце, но тонкий прямой нос и полные губы она взяла от нее. У Ясаман мой взгляд миндалевидных глаз и моя родинка над верхней губой у левой ноздри, хотя меньше и женственнее.
   - Она красива? - спросил искренне заинтересованный Ямал-хан.
   - Ты будешь судить, об этом сам, мой юный принц, - ответил правитель и поднялся со своего места. - Мы тайно отправимся во дворец Ясаман, и ты сможешь разглядеть ее, а сам останешься незамеченным. - Акбар быстро направился вон из комнаты, отдавая на ходу приказания.
   И Юзеф-хан, и его сын вскочили на ноги и последовали за господином. Подали лошадей, и они быстро преодолели расстояние между двумя дворцами. Конный гонец предупредил об их приезде Ругайю Бегум, и она встретила их у входа.
   "Очаровательнейшая из женщин", - подумал Юзеф-хан, глядя, как Ругайя Бегум приветствует их, сложив ладони в жесте послушания.
   - Мой господин, - обратилась женщина к мужу и гостям, - вы прибыли в самый неподходящий момент. Ясаман только что прошла в ванную.
   Акбар улыбнулся, по-видимому нисколько не встревоженный ее сообщением:
   - Великолепно! - воскликнул он. - Принц приехал удостовериться, красива ли Ясаман. Ванная - самое подходящее место!
   - Господин! - Ругайя Бегум была искренне шокирована.
   - Однажды я сам рассматривал Кандру в ванной, - рассказывал он гостям, не обращая внимания на жену. - Это было прежде, чем мы сошлись с ней как мужчина и женщина. Должен признаться, что, несмотря на мой огромный опыт, эта картина возбудила меня. - Он снова повернулся к жене. - Проводи нас, дорогая, и проследи, чтобы служанки Ясаман вывели ее из ванны, тогда принц Ямал сможет рассмотреть нашу дочь во всей ее красоте. И я уверен, своей юностью она завоюет его сердце.
   Поприветствовать правителя вошел Адали, и Ругайя Бегум сообщила ему о желании Акбара. У евнуха лишь дернулась бровь, и это позабавило господина: Адали был верным человеком, а безмерное желание услужить, присущее ему в юности, с годами перешло в помпезность.
   Старший управитель дома Ясаман был полукровкой - плодом связи индианки и французского моряка. В юности его кастрировали, когда из-за голода пришлось продать в рабство. Он знал два языка. Когда Кандра попала к Акбару в гарем, она не говорила ни по-арабски, ни по-португальски, но зато знала французский. Французский язык Адали, который был хотя и намного грубее, чем у госпожи, позволил ей освоиться в гареме, где евнух выполнял обязанности переводчика. Когда Кандра вернулась на родину, Адали назначили старшим управителем в доме Ясаман. За девочкой он ухаживал с рвением, и если бы мог испытывать отцовские чувства, думал Акбар, любил бы ее, как собственного ребенка. Но Могол не ревновал. Его устраивало, что младшая дочь окружена такими заботливыми людьми.
   - Напротив ступеней, ведущих в бассейн принцессы, есть стена из яшмы, выгнутая наподобие ширмы, господин, - сообщил Адали. - Вы и гости можете спрятаться за ней: вас не заметят, а вы увидите принцессу. Госпожа знает, как туда пройти. Я пойду первым и предупрежу о вашей воле Рохану. - Он почтительно кивнул, повернулся и заскользил прочь. - Адали - старший управитель в доме дочери. Он и другие слуги останутся с Ясаман, - объяснил Акбар. - Приданым дочери вы останетесь довольны.
   - В моем доме понадобятся дисциплинированные слуги, - согласился Ямал-хан, замечая, какая чистота и порядок царят во дворце. Ведение хозяйства в его собственном доме оставляло желать лучшего, но лишь потому, что после смерти матери некому было давать указания слугам. Это входило в обязанности жены, а жены у принца не было. Он стал находить преимущества в браке, которых раньше не видел.
   - Говорите тише, чтобы Ясаман не услышала нас и не смутилась, - попросил правитель гостей.
   - Мне вовсе ни к чему идти с вами. - Юзеф-хан чувствовал себя неловко, хотя и понимал, как искусно преодолевает сопротивление сына правитель, позволяя ему взглянуть на Ясаман как мужу на жену. Но самому ему будет стыдно глядеть в глаза невестки, если он станет рассматривать ее в таком виде. Красота и достоинства принцессы Ясаман известны всем, - смущенно пробормотал он.
   - Но не твоему сыну, - забавляясь, возразил Акбар. Он видел стеснение военачальника и понимал его чувства, но, не удержавшись, продолжал подшучивать:
   - Ты не хочешь убедиться в том, что девушка совершенна, Юзеф?
   - Нет, повелитель, - последовал отчаянный ответ. - В этом вопросе, как и во всех других, я верю тебе на слово. Акбар усмехнулся.
   - Тогда пройди туда. - Он указал на широкую аркаду. - На террасе прохладный ветерок, а мы к тебе, мой друг, вскоре присоединимся.
   Юзеф-хан благодарно подчинился.
   - Ну что ж, мой сын, - от затаенной мысли голос Могола сделался тяжелым, пойдем посмотрим твою невесту во всем ее блеске. Ты не разочаруешься.
   - Я оценю ее красоту, господин. Но я не так молод и знаю женщин. Между супругами должно быть нечто большее, чем страсть, чтобы брак оказался счастливым. Отец взял мою мать в жены, оказывая благодеяние умирающему другу. Он считал ее красивой и доброй, но она была еще и умна. Она быстро разобралась, в чем его интересы, и блюла их всю свою жизнь.
   - Ты любил мать, - утверждающе, а не вопросительно заметил Акбар. Мужчина должен любить и уважать мать. Это женщина, подарившая ему жизнь, вскормившая его, преподавшая первые важные уроки. Люби и уважай Ясаман, которая будет матерью твоих детей, и останешься доволен. Часто моя мать бывает колкой, но она мудра и любит меня больше, чем других, и я ее люблю сильнее, чем другие.
   Ругайя Бегум провела их через дверь и прижала палец к губам, призывая к молчанию. В помещении, где они оказались, сильно чувствовался аромат жасмива. Они встали, за изогнутой ширмой из яшмы и застыли в неподвижности, позволяя глазам привыкнуть к рассеянному свету и ароматной дымке, поднимающейся над бассейном.
   - Гляди, - шепнул правитель и скромно отвернулся. Ямал-хан внимательно смотрел, как девушка вышла из воды, прошла половину ступеней и на секунду задержалась, чтобы отжать мокрые волосы.
   - Позволь мне, принцесса, - проговорила симпатичная служанка, приблизившись к девушке, чтобы помочь. Она ловко сколола волосы Ясаман на затылке заколками из слоновой кости. Ясаман стояла, глядя прямо на ширму и не подозревая, что за ней наблюдают. Она изящно подняла руки, как делала всегда, когда Рохана обтирала ее губкой, груди, от которых, несмотря на молодость принцессы, захватывало дыхание, подались вперед, цветущие соски розовели.
   Ямал заметил, что она высока, а ноги ее великолепны - длинные и стройные. Все его женщины были невысокого роста. Если бы он заключил ее в объятия, где бы оказалась ее голова? Талия ее была настолько тонка, что, казалось, он мог обхватить ее кистями, но зато бедра выглядели пышными, крутыми и крепкими, между ними круглился мысок, разделенный розовато-лиловой тенью. К удивлению принца, он почувствовал, как отзывается его тело, и вспыхнул. Она ведь девственница! Но какая девственница, твердил ему внутренний голос.
   Она улыбнулась чему-то, и Ямал разглядел ряд ровных белых зубов, не потемневших еще, как у многих женщин, от бетеля. Он сразу понял, что она красива, но улыбка ее была восхитительной. Если у него и оставались сомнения по поводу брака, то они тут же улетучились при виде изящной девушки, так простодушно стоящей перед ним в своей невинной наготе.
   Акбар наблюдал, как чувства сменялись на красивом лице Ямал-хана. Он поднял глаза на Ругайю Бегум, они встретились взглядами, и женщина едва заметно кивнула, так что другой не заметил бы ее знака. Сильной рукой правитель взял принца под локоть и вывел из комнаты.
   - Ты удовлетворен, Ямал-хан? Видишь, моя дочь превосходна и без изъяна.
   Принц наклонил голову, стараясь обрести дар речи.
   - Когда? - Только и мог он наконец выдавить.
   - Как только все будет устроено, - весело ответил правитель.
   В голове Ямал-хана прояснилось, и вновь появились вопросы:
   - А почему такая спешка? Ведь девушке только тринадцать, а согласно закону она может выйти замуж лишь в четырнадцать лет.
   - Спешка к тому, - объяснил терпеливо Ахбар, - что у дочери есть поклонник. Некто из афганских племен, она о нем ничего не знает. А здесь кое-кто полагает, что в интересах мира я должен выдать ее за него замуж. Но ставить на северные племена - дело спорное и не стоит того, чтобы жертвовать драгоценной дочерью. Если Ясаман уйдет по Хиберской дороге, она будет навсегда для меня потеряна и, нежно воспитанная, не выживет в варварском окружении.
   Мой сын Салим только недавно сообщил мне о заговоре с целью похищения Ясаман для вождя этого племени. Но заговорщики - исламисты и не будут преследовать Ясаман, если она выйдет замуж.
   Твой отец и я представим дело так, будто мы обо всем договорились несколько лет назад и теперь назначаем свадьбу, потому что твоя любовь так велика, что ты не в силах ждать и немедля требуешь дочь. Закон я сумею обойти. Ты видел, что у Ясаман тело женщины, хотя мужчину ей только предстоит узнать.
   Ямал-хан кивнул.
   - Она восхитительна, - промолвил он почти про себя. - И вряд ли будет обманом, мой господин, если я скажу, что не в силах ждать и хочу немедленно обладать ее прелестями.
   - Тогда продолжим с формальностями, Ямал-хан?
   - Да, господин. И чем быстрее, тем лучше.
   - Пойдем и скажем это твоему доброму отцу. Он человек нервный, и я не хочу отправить его прежде времени в могилу. Он так же, как и я, хочет, чтобы ваш союз принес нам обоим внуков. - Они поспешили на террасу, и Акбар взволнованно воскликнул:
   - Юзеф, друг! У нас будет свадьба!
   Глава 4
   Ясаман Каме Бегум принесли сашак <Сашак - подарки от жениха.>. Хотя она и ждала подарков, но не рассчитывала на такую щедрость семьи принца Ямала. Сашак, предсвадебные дары невесте, лежали на множестве лаковых подносов, украшенных яркими рисунками фруктов, цветов, животных. На одном из них была целая коллекция серебряных и золотых браслетов на запястья и щиколотки. На другом сережки из драгоценных металлов. За подносом с жемчугом - браслетами, серьгами и заколками для волос - следовали подносы с бриллиантами, рубинами, сапфирами, изумрудами, с полудрагоценными камнями. Даже Ругайя Бегум была изумлена этой щедростью.
   Один поднос сменял другой. Вот целая стопа накидок, светящихся от белизны, на другом - гора сари из благородных тканей великолепных цветов, некоторые гладкие, другие - в золотую и серебряную полоску, украшенные рисунками. Принцессе поднесли редчайшие масла и благовония, в небольшом гипсовом сосуде мехди - нарядную красную краску.
   - Какова бы ни была традиция, я не стану мазать себя этой штукой, - твердо заявила Ясаман, рассмешив мать.
   Следующим внесли поднос с фруктами: манго, бананами, кокосовыми орехами, грейпфрутами, с редкими апельсинами, а в середине - странный колючий фрукт с ростками листьев.
   - А это что такое? - спросила Ясаман у слуги, держащего поднос. - Я никогда ничего подобного не видела.
   - Он называется ананасом, милостивая госпожа.
   - Его едят? Откуда он?
   - Если его очистить, милостивая госпожа, откроется мякоть, сладкая и кисловатая одновременно. Я не знаю, где он растет, но мне говорили, что это редкое угощение.
   - Однажды отец привез такой из путешествия, - сообщил Адали, который наблюдал вручение сашака. - Он произрастает в одной из земель в Южном море.
   - Он вкусный? - заинтересовалась принцесса.
   - Восхитительный.
   Наконец появился последний поднос. В отличие от предшественников, он был нечистого золота, и на нем сидел угольно-черный котенок в изысканном бриллиантовом ошейнике. Черными были даже его усы, а глаза цвета прозрачного золотистого янтаря.
   - О-о-о! - Ясаман задохнулась от восторга и схватила с подноса маленького зверька. Она нежно погладила его и была вознаграждена чуть слышным мурлыканьем. - Какой он красивый, мама Бегум! Чудесный подарок!
   - Наверное, Фу-Фу будет очень ревновать, - заметила Ругайя. - Она ведь не привыкла, чтобы у тебя были другие кошки.
   - Джин станет ей хорошим мужем, - ответила матери Ясаман.
   - Это Джин? - рассмеялась Ругайя Бегум. - А ты уверена, что это кот?
   - Чистая правда - это мужчина-кот, - нараспев произнес слуга, держащий поднос.
   Котенок мяукнул, и лежащая в праздности на шелковой кушетке Фу-Фу пошевелилась. Крадучись, она направилась к ним. Ясаман поставила котенка на холодные изразцы пола. Словно не веря собственным глазам, фу-фу остановилась на полдороге и принялась рассматривать зверька. Котенок снова мяукнул - белая кошка выгнулась и зашипела. Неустрашимый котенок рванулся вперед и вцепился в нее когтями. Ошеломленная жирная киска от такого наскока перевернулась на спину, а проворный Джин вскочил на ее толстый живот, цепляясь за мех, поднялся к морде и прижался своим черным носом к ее изящному розовому носику.
   - Аллах, помоги нам! - вскричала Ругайя Бегум, ожидая, что избалованная Фу-Фу набросится на храброго котенка 1 убьет его. Но, к их изумлению, ярко-зеленые глаза кошки совершенно затуманились, она подняла голову и принялась его энергично вылизывать. Джин громко замурлыкал. С минуту или две он переносил обожание кошки, а потом подтянулся еще выше и стал сосать ее ухо.
   - Они полюбили друг друга! - восхищенно завизжала Ясаман. - Я думаю, это очень хорошее предзнаменование для моего замужества. Как ты считаешь, мама Бегум? - Потом посмотрела на слугу, принесшего котенка. - А принц красив? застенчиво спросила она.
   - Очень, госпожа принцесса, - с улыбкой ответил он.
   - А почему я не могу увидеть принца Ямала до нашей женитьбы, мама Бегум? Ведь ты знала папу еще до свадьбы, даже говорила с ним. А я хочу только посмотреть на него.
   - Мы с твоим отцом были двоюродными братом и сестрой, вместе росли, Ясаман, - в сотый раз объяснила Ругайя Бегум дочери, пока Адали выпроваживал из комнаты чужих слуг. Управитель не хотел, чтобы они задержались дольше, чем это было необходимо. Не хватало, чтобы они разнесли глупые слухи. - В этом нет никакой необходимости, это даже не правильно, чтобы вы с принцем Ямалом встретились до того, как завершится свадебная церемония.
   - А когда это будет? - От возбуждения ее сердце забилось чаще, краска бросилась в лицо.
   - Сначала нужно согласовать Мехр, а потом кази может представить Никах, ответила Ругайя Бегум.
   - Но зачем нужен Мехр? Ведь Ямал-хан не сможет со мной развестись. Я Ясаман Кама Бегум, дочь Великого Могола. Если он разведется со мной, это будет означать предательство.
   - А что, если вы не сможете с ним вместе жить, моя девочка? Это маловероятно, но такое случается. Отец не захочет, чтобы ты провела остаток жизни в бедности. Мехр - сумма, которую потребуется уплатить жениху, если ваш брак распадется. Величину определяет его положение и твое положение. Я думаю, Ямал-хану придется очень постараться, чтобы сделать тебя счастливой, иначе его семья разорится на несколько поколений вперед. Так ислам защищает женщину от бессовестных мужей.
   - Но я не исповедую ислам, - тихо возразила Ясаман. - Я следую велениям своей совести. В исламе много хорошего, так же как и в христианстве, религии Кандры, или в иудаизме. Я знаю учение Заратустры, Будды и Джайны. Мне нравится индийский обычай не вредить ничему живому. Но ни одна религия не увлекает меня. Кто может судить, что на самом деле истинно, кроме, быть может, самого Бога?