Смолл Бертрис. Дикарка Жасмин (Том 1)

   - Но я не думала, что сегодня, - ответила она, внезапно застеснявшись и почувствовав легкое раздражение из-за того, что он прервал ее мечты как раз тогда, когда все становилось так интересно.
   Он почувствовал в ее голосе раздражение, такое легкое, что лишь он, знавший малейший оттенок ее чувств, мог различить. Она всегда занимала его. В ней он находил нечто особенное, чего не было в других женщинах. Потом его взгляд остановился на книге:
   - А это что, обезьянка? - спросил он, прекрасно разглядев, что она держала в руках.
   - Ночная книга. Мне ее сегодня подарила твоя мать. Она когда-то принадлежала принцессе Розе.
   - Ночная книга! Ну конечно! И Ман Баи, и Hyp Яхан лелеяли ее в своих брачных шкатулках. Мне она была не нужна, - хвастливо заметил он. - Так Ругайя Бегум в самом деле собирается подыскать тебе жениха?
   - Вечером папа с мамой не могли дождаться, когда я уйду, чтобы обсудить это, - призналась Ясаман. - Не представляю, кого они выберут мне в мужья!
   - А ты едва дождалась, чтобы остаться одной и познать всю мудрость Ночной книги? - засмеялся он, пропустив мимо ушей ее последнее замечание.
   - Салим! - Она притворилась сердитой, но тут же вздохнула. - Все, что я могу узнать из Ночной книги, это как мужчина и женщина должны любить друг друга.
   - А этого разве недостаточно? - испытующе спросил принц. Аллах! Неужели ему предоставлена возможность, о которой он и мечтать не смел? Сердце бешено колотилось в ушах, кровь бурлила в жилах.
   - А я хотела знать, что бы ощутила я, - ответила Ясаман, - если бы оказалась на месте той супруги на картинке. Это нехорошо. Салим? А что, если они подберут мне мужа, а мне не понравится, как он будет меня любить? Я ведь даже не знаю, понравится ли мне вообще такая любовь. Ты знаешь, так нелегко быть девушкой.
   Салим дотронулся до сестры, стал ласкать ее кожу. Какой она была мягкой!
   - Ничего нет плохого в том, что тебя интересуют такие вещи, Ясаман, успокоил он - Так бывает со всеми девушками. Твои сомнения просто решить. Их одним и тем же способом решают все девушки, у которых есть старшие братья. Так происходит со дня сотворения мира.
   Как восхитительно пахнут ее волосы! - Как? - Ясаман разглядывала его привлекательное лицо. Почему она никогда не замечала, какой чувственный рот у Салима?
   - Вдвоем мы можем изобразить то, что нарисовано на страницах Ночной книги. Нет, нет, - быстро добавил он, видя ее удивление и желая успокоить, - не полное слияние, какое бывает у мужчины и женщины. Твоя драгоценная девственность принадлежит мужу. Но ничего нет плохого в том, чтобы я научил тебя тому, что доставит мужу удовольствие и что изображено в этой книге. Я ведь знаю, как ты не любишь выглядеть неумелой. - Как бы подчеркивая сказанное, рука Салима нашла ее грудь. Нежно большим пальцем он погладил сосок и услышал ее судорожный вздох. - Доверься мне, и ты не покажешься неопытной, горячо прошептал он и, наклонившись, поцеловал ее округлое плечо.
   Ясаман почувствовала, что ее гордость уязвлена, и в то же время испытала уколы совести.
   - Нельзя подражать владыкам Египта, - прошептала она. - Все говорят, что это нехорошо.
   - Но мы и не будем этого делать, сестра, - пообещал Салим. - Девушка многое может узнать, прежде чем мужчина войдет в ее лоно. Доверься мне, обезьянка, и я сделаю тебя опытнейшей из невест.
   - А мой муж захочет иметь опытнейшую из невест? - спросила девушка резко. - Может быть, мои знания должны исходить от него. - Хорошо ли, что рука Салима на груди так ей нравится? Но разве может быть плохим столь приятное?
   - До тех пор, пока не тронута твоя девственность, его будет волновать лишь то удовольствие, которое ты ему сможешь доставить, - заверил ее брат и вновь поцеловал в обнаженное плечо.
   - Я все-таки не уверена, что это хорошо, - медленно проговорила она, но гордость и природная любознательность брали верх над сомнениями.
   - Я сниму набедренную повязку, обезьянка. - Он соскользнул с кровати и встал во весь рост. Пусть она увидит его обнаженным. Он гордился своим телом мускулистым, без признаков жира, несмотря на любовь к вину.
   Ясаман минуту раздумывала, а потом кивнула. Его рука на груди доставила ей трепетное удовольствие, ощущение близости, и девушка хотела, чтобы оно вернулось. Он лишь касался ее. В прикосновении не могло быть ничего плохого.
   Величайшим усилием Салиму удалось скрыть торжество, пока он разматывал повязку и откладывал ее в сторону. Сегодня он будет держать желания в узде. Если Ясаман окажется такой страстной, как он думает, вскоре наступит ночь, когда она не будет заботиться о том, что произойдет между ними. Она сама будет упрашивать овладеть ею. Ведь она - его женская половина. Стоит ей преодолеть детские страхи, и она будет хотеть его так же сильно, как он хочет ее!
   Выпрямившись, из-под полуприкрытых век он наблюдал, как она внимательно рассматривает его, затем снова подсел к сестре.
   - Переверни страницу, - распорядился принц, и девушка подчинилась.
   - Что это, во имя Аллаха, принц делает со своей супругой? - спросила она брата. Ясаман с любопытством разглядывала картинку, на которой женщина лежала на спине, раздвинув ноги, а принц острым языком лизал ее самое сокровенное место. Казалось, она испытывала блаженство, глаза полузакрыты, словно она знала какую-то особую тайну.
   - Первое удовольствие, которое может доставить любовнице мужчина, сохраняя нетронутой ее девственность, - объяснил Салим.
   - Покажи мне!
   - Не сразу, Ясаман. - "Аллах! Сколько в ней желания!" Но ему нужно действовать не спеша, если он хочет овладеть ею. - У тебя такие чудесные груди, сестра. Сначала я буду ласкать их. Это тоже доставляет удовольствие. Он сел напротив нее, скрестив ноги, и, подавшись вперед, обеими руками стал пылко гладить ее грудь. - Дай мне твои сладкие губы, я поцелую их, но не как брат целует сестру, а как мужчина женщину.
   - А ты можешь делать и то и другое одновременно? Это так замечательно! - и потянувшись, подставила ему губы. Аллах! Ее невинность была такой соблазнительной, и он тотчас же пришел в возбуждение. Крепко поцеловав ее, он попросил раскрыть рот:
   - Дай мне язык.
   - Зачем? - На мгновение она озадаченно отстранилась от него. - Потому что это тоже приносит наслаждение - горячее, сладкое, заставляющее таять.
   Закрыв глаза. Ясаман повиновалась. Восхищенная, она с изумлением почувствовала, как по спине вверх и вниз побежали мурашки, когда он длинными толчками стал языком ласкать ее язык, а руки продолжали гладить и сжимать груди.
   - М-м-м-м, - застонала она, придя в восторг от нового ощущения.
   - Добавим третий элемент, сестра. - Чтобы заговорить, он оторвался от ее рта. - До сих пор только ты получала удовольствие. Когда я вновь поцелую тебя, возьми в свои маленькие ручки мой член. Сейчас он в покое, но быть может, и твое неумелое прикосновение заставит его подняться. Доставь и мне наслаждение.
   - Салим! - воскликнула она. - Разве можно делать сразу столько удивительных вещей? Да я раньше никогда и не дотрагивалась до мужского члена. Не знаю, осмелюсь ли я. - Она опустила глаза, чтобы посмотреть на его орган оружие любви, так, она слышала, его называют. И хоть раньше она ничего подобного не видела, впечатление оказалось сильным.
   - Можно делать все, Ясаман, и еще больше, уверяю тебя. Бери в свои мягкие белые ручки мой член - ведь ты дочь Могола и ничего не боишься!
   Их губы снова встретились, и она потянулась к его мужскому естеству. Она нежно ласкала его, сжимала, отпускала вновь, легонько постукивала пальцами. К ее изумлению, он стал расти и становиться толще, пока не сделался твердым, словно металлический прут. Когда брат вскрикнул, Ясаман отдернула руку:
   - Я не сделала тебе больно, Салим? - в испуге спросила она. - Я не хотела повредить твое оружие любви!
   - Нет, - успокоил он сестру сквозь стиснутые зубы. Аллах! Он и не представлял, что Ясаман сможет так быстро и поляр его возбудить. А ведь она была девственницей! Ему хотелось броситься вперед, проникнуть в нее, переполнить страстью, но инстинктивно он чувствовал, что сегодня - не время. Если она испугается и закричит - ему конец. Отец сегодня ночует во дворце.
   Салим твердо знал: если старик обнаружит, чем он занимается с Ясаман, то, не колеблясь, лишит его наследства, а наследником сделает сына Салима Хусрау. Мольбы о прощении от женщин не будет. Мариам Макани и жены Акбара обожают Ясаман, а Ругайя Бегум - не его друг. За совращение сестры они его не пощадят, даже будут просить Акбара уничтожить его. И тот наверняка нанесет смертельный удар, если обнаружит тайную запретную связь между ним и своей наивной дочерью. Ясаман так доверчива к нему!
   - А почему ты тогда вскрикнул? - спросила девушка, будто проникая в его мысли.
   - Потому что ты доставила мне великое наслаждение, сестра, - ответил принц, стараясь вернуть контроль над собой. Нужно отвлечься. - Теперь я доставлю такое же наслаждение тебе, Ясаман. Мы изобразим то, что нарисовано в Ночной книге на странице, которую ты открыла. - Салим погладил сестру по щеке и коротко поцеловал в губы. - Ложись на спину, обезьянка, и разведи ноги. Смотри, не скатись с кровати: она такая маленькая. - Он потянулся вперед и подложил сестре под шею и плечи шелковый валик.
   - Она не рассчитана на двоих. Салим, - ответила сестра, осторожно устраиваясь. - Что ты собираешься делать?
   Он встал на колени между ее ног и потянулся к ее теплой плоти, так невинно ему открывшейся.
   - Вот что делает принц на картинке, - заговорил он. - Там внутри под губками заключена драгоценность огромной чувственности. Только самые нежные прикосновения могут возбудить ее, доставляя тебе наслаждение, которое ты никогда раньше не испытывала. - Она нервно поежилась и всхлипнула от острого ощущения, когда он пальцами развел ее плоть.
   Зачарованная, она увидела, что Салим еще больше наклонился вперед, его темная голова очутилась между ее раздвинутыми бедрами. Она подняла глаза и заглянула в книгу. Да, все правильно. И вдруг она это ощутила - легкие, точно пушинкой, прикосновения к самой сокровенной ее сути. На миг ее охватил внезапный страх. Что там делает Салим? Голова девушки металась из стороны в сторону. Руки брата крепко сжимали ее. Что он там делает? Догадка пронзила ее. Язык! Его язык в ней! Сердце учащенно забилось. Она подумала, что брат не должен был делать с ней такое, и все же.., все же...
   Она вздрогнула, а затем внезапно успокоилась. Салим не причинит ей боли. Не причинит. Его язык такой приятный. Она издала нежный звук. И вдруг тело сделалось истомленным и одновременно ужасно напряженным. Она выдохнула, глаза закрылись сами собой, будто заскользила по волнам. Ощущение было восхитительным. Удивительно восхитительным. Тело таяло и превращалось в ничто. Салим застонал и вдруг нежно спросил:
   - Тебе хорошо, Ясаман? Ты что-нибудь чувствуешь? - Аллах! Она совсем не похожа на других. Он никогда не насытится ее сладостным соком.
   - Еще, - без стеснения попросила девушка.
   На мгновение он подчинился, но потом понял, что вскоре Ясаман не удовлетворит предлагаемая им игра.
   Он хотел ее, но девушке еще предстояло так много познать, прежде чем они предадутся общей страсти. Он не испортит задуманного неразумной спешкой. Когда наступит час, она попросит всего сама, и он с радостью ей это даст. Он потерся языком о ее маленькую драгоценность, заставляя до конца испытать жар и сладость чувства. Она содрогнулась в последний раз и тихо застонала.
   Ее ноги все еще подрагивали. Салим поднялся и длительным поцелуем заставил ее замолчать, погружая влажный от девичьих соков язык глубоко в рот и подчиняя себе. Крепким торсом он прижался к нежному телу сестры, ощущая ее мягкие груди.
   Потом, не решаясь дольше оставаться поверх девушки из опасения потерять контроль над собой, он перекатился на бок и сел.
   - Ну вот, сестренка, - произнес он обманчиво-спокойным голосом, - ты испытала страсть. Тебе понравилось?
   Ясаман широко раскрыла свои бирюзово-голубые глаза, в упор посмотрела на него.
   - Да, - просто ответила она. - Очень. Муж мне будет доставлять такое же наслаждение?
   - Будет. Если окажется хорошим любовником.
   - Я не хочу выходить замуж за плохого любовника, - искренне призналась она. - А как заранее узнать, какой он любовник?
   - Мы узнаем о его репутации, - объяснил принц. В страсти Ясаман была ему ровней. Он обучит ее всему, и она будет принадлежать только ему одному. С четвертой женой не может не повезти, ведь недаром четыре - его счастливое число. Ман Баи, кузина и мать его детей, - верная и милая женщина. Амара обожает его и смыслит в политике. Hyp Яхан - умна, сообразительна, тщеславна сама и по отношению к мужу. Такова правда. Ясаман - наполовину сестра страстная и горячая: ровня ему и его утешение. Вместе они будут самим совершенством.
   - Посмотри! - Ясаман очнулась от пережитого и перевернула страницу Ночной книги. - Теперь супруга берет в рот член своего господина. Это тоже доставляет ему удовольствие, Салим?
   - Да, - подтвердил он, стараясь унять поднимающуюся в нем дрожь. Не теперь, предостерегала благоразумная часть его естества. Если позволить ей это, отступления не будет.
   - Тогда можно я доставлю тебе такое удовольствие?
   - Не сегодня, сестренка. - Его обрадовало выражение разочарования, промелькнувшее в ее глазах. - Уже поздно. Ты уже многое узнала и оказалась способной ученицей. Оставим что-нибудь для следующего раза.
   - Когда? - нетерпеливо спросила она.
   - Завтра, когда все лягут спать, я снова приду к тебе, сестра. Ты хочешь? - Он подобрал повязку и обмотал ее вокруг горящих бедер.
   - Да, - медленно ответила Ясаман. - Но до завтрашнего вечера целых тысяча лет, Салим.
   - Предвкушаемая страсть - самая великолепная, - рассудительно заметил принц. - А теперь пожелай мне спокойной ночи, обезьянка.
   К его изумлению, девушка соскочила с кровати, обвила шею руками и жарко прижалась к нему всем телом. Их губы встретились, и они задохнулись в безумном горячем поцелуе. "Спокойствие!" - предупреждал его внутренний голос. Он отстранился и с холодной улыбкой не спеша вышел из спальни, хотя покидать сестру ему вовсе не хотелось.
   Проводив его, Ясаман взяла Ночную книгу и, со вздохом взглянув на нее, закрыла и отложила в сторону. Расправив смятую постель, вновь легла, но сон не шел. Медленно ее рука скользнула к тому сказочному месту между ног и, раздвинув складки, проникла внутрь.
   Как там было влажно. Влажно и горячо. Она стала легонько поигрывать пальцами. Восхитительный трепет прошел по ее телу. Почти такой же, какой доставлял его быстрый язык. Но теперь он приносил облегчение, избавляя тело от заливавшего его беспокойного напряжения. Пальцы шевелились все настойчивее и настойчивее, пока со вздохом она не почувствовала, как расслабляется. Дыхание замедлилось и стало ровным, и она глубоко заснула.
   Из тени появился едва различимый человек и, беззвучно ступая, подошел к кровати. Взяв Ночную книгу с того места, где оставила ее Ясаман, Адали поспешил из спальни. Он видел все, что произошло между маленькой принцессой и ее братом. Заботу о девочке ему поручили, когда той было всего шесть месяцев от роду, и с тех пор он еще ни разу не позволял беде так приблизиться к ребенку. Уже несколько лет, наблюдая встречи брата и сестры, он не сомневался в недобрых намерениях принца Салима по отношению к Ясаман. Недремлющий на страже безопасности принцессы, он давно видел, где таится зло, еще до того, как его подметила добрая Ругайя Бегум. Много раз он незаметно отводил от девочки беду, не сказав никому ни единого слова. Но сегодня все было иначе. Он вынужден был безмолвно наблюдать, как принц Салим посягал на невинность Ясаман, он не мог вмешаться. Потому что дать понять, что он видел это, означало подписать себе смертный приговор. Как доказало убийство Абу-л Фазла, принц Салим был безжалостен. А Адали знал, что из могилы он уже не поможет своей юной госпоже. Здесь требовалась помощь кого-нибудь более влиятельного, чем он. Адали постучал в дверь спальни Ругайи Бегум, изо всех сил надеясь, что с ней не будет правителя. Дверь открыла старшая служанка Ругайи Лайли.
   - Госпожа отдыхает, - раздраженно ответила она, недовольная, что ее подняли с постели.
   - Тем не менее я должен ее видеть, - настаивал Адали. В доме принцессы Ясаман, где он был главным управителем, Лайли не смела ему отказать.
   - Заходи, - пригласила она и, ворча что-то про себя, прошла в спальню госпожи, откуда показалась через несколько минут и кивнула на дверь.
   - Ложись спать, - велел ей Адали. - Ночью ты не понадобишься госпоже Ругайе Бегум. - И плотно затворив дверь за служанкой, приложил к ней ухо. Ему надо было убедиться, что женщина удалилась.
   Ругайя Бегум сидела в кровати - седые волосы расчесаны и заплетены в одну толстую косу.
   - Садись сюда, - похлопала она по краю кровати. - Если мы будем близко, Лайли ничего не услышит, даже если захочет подслушать. - Ругайя Бегум понимала: если Адали хотел ее видеть в столь поздний час, дело было неотложным. - Что случилось? - спросила она, когда евнух подсел рядом.
   - Вечером, - без дальнейших предисловий начал Адали, - я спрятался в спальне принцессы Ясаман. Не спрашивайте меня, госпожа, почему. Я и сам толком не знаю. Какой-то инстинкт приказал мне это сделать.
   Ругайя Бегум кивнула, но ничего не ответила, с растущим ужасом слушая, что он увидел в покоях Ясаман.
   - Принцесса отвечала с невинным жаром на все попытки принца Салима, заключил слуга. - Она удивительно страстная девушка и обещает стать очень страстной женщиной. Этого и следовало ожидать: и отец, и Кандра - страстные люди.
   - Но ее страсть не должна быть направлена на Салима, - воскликнула Ругайя Бегум. - Он нехороший человек, Адали. Знает, что поступает не правильно, и все же пытается соблазнить Ясаман, которая, кроме него, не знакома ни с одним мужчиной. Что мне делать? Если что-нибудь случится с моим господином, как я смогу уберечь Ясаман? Я не смогу!
   - Нельзя тянуть с браком, госпожа Бегум, - прямо ответил Адали. Старому верному слуге позволялось открыто высказывать свои мысли. - Принцессу необходимо выдать замуж до зимы. Она не должна возвращаться на юг в Лахор.
   - Адали, ты знаешь законы так же, как и я, - безнадежно сказала Ругайя Бегум. - Ни одна девушка до четырнадцати лет и ни один юноша до шестнадцати не могут вступить в брак. А Ясаман только тринадцать.
   - Вы позволяете материнским страхам затмевать здравый смысл, госпожа Бегум, - упрекнул ее Адали. - Вы ведь сами сказали, что законы утверждает правитель. Он же может их и отменить, если пожелает.
   - Но какую причину я могу привести Акбару, чтобы оправдать такую спешку с помолвкой и браком Ясаман? - Беспокойство о дочери оставило след на лице Ругайи Бегум.
   - Есть, только одна причина, которая его убедит, - ответил евнух. Правда.
   Ругайя Бегум побледнела.
   - Я не могу рассказывать ему о таких вещах, - запротестовала она.
   - Вы должны, - настаивал слуга. - Могол не глупец, и, Аллах да простит мне мои слова, он умирает. Никто не знает, когда за ним придет черный верблюд смерти. Наверное, скорее, чем нам бы хотелось, и мы оба об этом знаем. Когда он покинет этот мир, кто тогда защитит принцессу? Ни у вас, ни у меня на это не хватит власти.
   - А у мужа? - спросила в ответ Ругайя Бегум. - Когда Салим станет Великим Моголом, никого не будет могущественнее его.
   - Признаю, госпожа Бегум, во многих своих поступках принц Салим капризен, - согласился евнух. - Но он знает, что его страсть порочна, как бы он ее ни оправдывал. Если принцесса выйдет замуж и будет счастлива, я не думаю, чтобы он решился разрушить ее счастье. Ведь он ее любит. Еще лучше, если она станет матерью.
   - А не любит ли он больше себя? - с сомнением произнесла Ругайя Бегум. - Я никогда не бываю уверенной в нем. Убийство Абу-л Фазла в самом деле поразило меня. Салим гордится, что может держать себя в узде там, где дело касается вина или опиума. Перед глазами у него несчастный пример братьев Мурада и Данияла. И все же в последнее время поговаривают о его излишествах и пьянстве. Под действием вина и опиума он не станет задумываться о том, что творит. Мне рассказывали о кастрированном паже, обидевшем его, и о забитом до смерти слуге. Непостоянство его характера пугает меня, Адали.
   - Тем более вы должны сказать правду правителю Акбару, госпожа Бегум. Принц, судя по всему, не остановится ни перед чем, и принцессу надо защищать всеми силами. Наш господин предлагал кого-нибудь в мужья Ясаман?
   - Конечно, - ответила Ругайя Бегум, - но ни одного подходящего. Только один принц может стать мужем Ясаман - Ямал Дарья-хан.
   В знак одобрения выбора Ругайи Адали слегка поднял глаза.
   - Превосходно, госпожа Бегум. Если наша принцесса выйдет замуж за принца Кашмира, она окажется вне досягаемости брата. Превосходно! Когда вы обсудите все с Моголом?
   - Дадим ему поспать, Адали. Утром все решим с господином, пока он не отбыл в свой дворец. С браком Ясаман медлить нельзя. Ох, моя несчастная дочь. Она еще так молода!
   - Она сильна, как Кандра, госпожа Бегум. Какую бы судьбу ни ниспослала ей жизнь, она достойно встретит испытания и победит. Я чувствую это сердцем.
   Глава 3
   Правитель проснулся, как обычно, рано и принял ванну. Несколько минут он провел в духовной медитации. Поднявшись с колен, он рассчитывал обнаружить завтрак, но увидел свою первую жену Ругайю Бегум. Женщина входила в комнату, и впервые ему пришло в голову, что она сильно постарела. Под глазами были ясно видны тени.
   - Молю, выслушай несколько слов перед едой, господин. Дело очень важное, иначе я бы тебя не побеспокоила. Не изволишь ли пройти со мной к озеру? - Она взяла его под руку и с немой просьбой заглянула в лицо.
   Он кивнул, но ничего не ответил, понимая, что она ведет туда, где их не могут подслушать. Утренний воздух был сладостным и прохладным. Солнце только показалось из-за гор, и над спокойными, точно зеркало, водами озера Вулар висела дымка.
   - То, что я скажу, поразит и, без сомнения, приведет в гнев моего господина, - начала Ругайя Бегум, когда они вышли на берег. Над поверхностью, крича в поисках пищи, проносились чайки.
   - Поклянись душой своего отца Хумаюна <Хумаюн - старший сын Бабура, основателя Могольской империи.>, что не будешь мстить виноватому.
   - Что-то ужасное должно было произойти, если ты, жена, собираешься вырвать у меня такую клятву, - ответил Акбар.
   Салим. Не иначе - это Салим, причиной большинства его горестей был Салим, но никогда прежде Ругайя не принимала его сторону. Интересно.
   - Больше я не произнесу ни звука, если ты не поклянешься мне, господин, упрямо настаивала Ругайя Бегум.
   - В таком случае я вынужден поклясться, - согласился правитель. - Не припомню, чтобы ты когда-нибудь просила меня о подобном. Должно быть, случилось нечто очень серьезное. Конечно, это Салим, но раньше ты никогда его не защищала. В чем дело? - Он встревожился, видя ее в таком смятении. Похоже, она не спала всю ночь.
   - Да, господин, речь идет о Салиме, но не только о нем, но и о Ясаман. - И она рассказала во всех подробностях то, что поведал ей Адали.
   Акбар слушал, и от гнева цвет его лица менялся от пшеничного к смуглому. Огромным усилием воли он сумел сдержаться и не проронил ни звука, пока она не закончила свой ужасный рассказ, а потом произнес.
   - Лучше бы я уничтожил его в прошлом году, когда он убил Абу-л Фазла. Принцу Хушрау - шестнадцать, он достаточно взрослый и разумный человек, чтобы стать моим наследником. Разве сам я не был моложе, когда сделался Моголом? <Акбар стал править самостоятельно, когда ему исполнилось 18 лет.> Все прощают Салима за его очарование, и я каждый фаз прощал его, потому что у он Первый из живых моих сыновей и так дорог моему сердцу.
   Год назад он убил моего лучшего друга, к которому всегда меня ревновал. Он не переставал повторять, что я ценил Абу-л Фазла выше его, а это было не правдой. Абу-л Фазл был моим другом, а Салим - сын и наследник. Наша дружба вот к чему всегда ревновал меня Салим. А теперь он хочет вовлечь невинную сестру в кровосмесительную связь. Он жаждет ее, как будто не одной с ней крови. Он должен умереть, Ругайя! Ничего другого не остается: он должен умереть! - Мука исказила лицо Акбара, когда он произносил эти слова.
   - Нет, мой господин. - Стараясь успокоить, Ругайя Бегум положила руку на голову правителю. - У Салима есть и хорошие, так же как и плохие, качества. Всю жизнь он готовил себя к будущему, которое однажды к нему придет. И тогда он будет хорошим властелином. Убийство Абу-л Фазла - ужасный поступок, и я не могу его простить. Но понимаю, почему принц действовал именно так. Не нужно, чтобы смерть сына была на твоей совести. Не теперь.
   Все можно решить гораздо проще. Разреши Ясаман выйти замуж за сына Юзеф-хана. Разреши ей остаться в Кашмире. Отошли Салима на юг и держи его там. Мевар до конца так и не склонил головы. Салиму там хватит дел. С молодым страстным мужем у Ясаман вскоре должны появиться дети. Она будет счастлива, и, видя ее счастье, брат будет радоваться за нее и оставит дурные намерения.
   - То, что он касался Ясаман таким образом, выводит меня из себя, Ругайя! воскликнул в гневе правитель. - У него не было прав. Аллах! Она ведь почти ребенок!
   - Меня это тоже злит, мой господин. Но с тем, что случилось, уже ничего не поделать, - рассудительно заметила Ругайя Бегум. - Представь себе, наш добрый Адали был вынужден прятаться в тени, пока Салим пытался совратить Ясаман. Он оставался там, несмотря на гнев, чтобы отвести зло от Ясаман в будущем. Ведь если бы Салим заметил Адали, он убил бы его собственными руками. Адали предпочел сохранить свою голову, чтобы когда-нибудь грудью встать против Салима. Мы должны быть такими же мужественными и мудрыми, мой господин. Салим не должен догадываться, что мы знаем, какая в нем таится темная страсть к Ясаман. Сейчас он верит, что овладеет сестрой. Но если заподозрит, что мы его подозреваем, то сделает все, чтобы осуществить свое желание немедленно.