– У вас премиленько. – Она резво сбросила туфли и осталась босой перед малознакомым мужчиной.
– Спасибо. Когда вы приехали и как вас зовут? А то мы с вами так и не познакомились.
– Вера. Приехали три дня назад.
– Жан. Отчего ваш муж так поспешно покинул столь прекрасное место?
– Ой, Жан, давайте не будем об этом. Вы, кажется, хотели угостить меня каким-то вкусным шампанским?
Жан подошел к бару и взял бутылку.
– Вы правы. Меня это не касается.
Через час Вера совершенно не могла держаться на ногах и слабо соображала. Она смеялась и распевала русские песни. Жан все время переспрашивал, что значат эти песни, и громко хлопал в ладоши. К концу распития дорогого шампанского девушка вообще перешла исключительно на русский язык. Француз как обезумевший смотрел на молодое упругое тело и не мог больше сдерживать плотских порывов. Он заключил русскую леди в объятия и начал целовать. Страстно, набросившись на нее, как изголодавшийся молодой жеребец. Девушка извивалась в его руках и стонала. Как давно ей не было так хорошо в постели! Эдуард совсем забыл, что удовольствие ей тоже нужно. Он все больше и больше заботился исключительно о себе, о своем удовольствии. Когда достигал кульминации, терял всяческий интерес и смотрел телевизор, пока она пыталась сама достичь того, что ей так хотелось, чтобы сделал любимый мужчина. Но Жан... Жан ее совершенно удивил. Он был страстен и заботился о ней, о ее теле. Она стонала и стонала, пока не начала захлебываться от своего крика, биться о прохладные простыни, словно птица в человеческих руках. Обессилевшие и разгоряченные, они лежали обнявшись. И каждый из них думал о своей половине, о своей любви. Не дождавшись рассвета, девушка покинула страстного француза, захватив на память номер его телефона и долгий нежный поцелуй. Оказавшись у себя, она плюхнулась на кровать и зарыдала во весь голос. Случайная встреча, случайный мужчина поведали ей о том, что муж не любит и не любил ее. Что она не победила, как ей казалось, а, наоборот, проиграла. Эдуард никогда не был таким неж–ным, как Жан. Именно Жан пробудил в ней вновь огонь, страсть. Всего лишь голый секс связал их на миг, но после этого она так многое поняла. Вера забылась в мучительном сне, где она не была больше замужем.
– Ну что? – Эдуард смотрел мимо Вадима и о чем-то размышлял.
– Ну что, они прокололись.
– Почти два года.
– Что? Вы о чем, босс?
Эдуард посмотрел на молодого человека и тряхнул головой.
– Два года понадобилось, говорю, чтобы выяснить хоть что-то, хоть маленькую зацепку.
– Да. Менты эти. Я всегда говорил, ни хрена они не могут. У них столько убийств, грабежей, висяков на них и так полно. Конечно, им было проще все свалить на... – тут Вадим потупился и кашлянул, – ну короче, проще им так было.
– Слушай, Вадик, а ведь неплохой мужик этот Борис Стрельников. Чисто все сделал.
– Я вам говорил, Эдуард Алексеевич, хороший мужик, профи что надо. Недаром у меня брат о нем так отзывался. Он им Маришку, дочку ихнюю...
– Их.
– Ну да. Дочку их нашел, ведь ментам нельзя сообщать было. Сами понимаете, разборки там всякие, одни против других поперли, вот и результат, ребенка похитили. Территорию вроде как делили.
– Спасибо. На славу поработали. Но это же только начало пути, как я понимаю. По одним буквам номера не сразу вычислить сможете кто?
– Ну, время понадобится, конечно.
– Так, ладно, выясняйте и сразу мне сообщайте.
За Вадимом закрылась дверь, а Эдуард уселся в кресло и повернулся на нем к окну. Вот и есть сведения. Он ждал их так долго. Он не верил и правильно делал. Арину убили. Вопрос – кто? Тот, кто желал его смерти. Вряд ли могли покушаться на жизнь его первой жены. Это нереально. Всеми делами заведовал он. Он был генеральным директором. Она же недавно начала работу, и никак в голове не укладывалось, что ее убрали. Нет. Это его убрать должны были. Получается что? Эдуард встал и подошел к полке с книгами. Получается... Ничего не получается. Если бы была машина с закрытым верхом, то тогда версия – ошиблись машиной. Но как можно не заметить, кто за рулем: мужчина или женщина, – это уже непонятно. Он схватил телефон и набрал номер Вадима.
– Слушай, а чего эти обкурыши-пацаны, они не видели, кто за рулем был?
– Нет, босс. Они далеко, на пригорке, стояли. Видели только, что тачку специально фура двигать под откос начала. Они почуяли, что жареным пахнет, и когда Арина Анатольевна вылетела на дорогу, дали деру. Ну а ментам не сказали по понятной причине.
– Какой?
– Наркотики, вот какой. Не хотели светиться. А потом сидеть и париться на нарах или в клинике.
– Ясно, ясно. Наградили пацанов?
– Ага, дали в зубы по двести баксов, им это небо в алмазах, правда, сначала потрепали как следует. Ну ничего, они быстренько оклемались. Видите, даже запомнили буквы из номера.
– Мне, кстати, интересно, а это как так получилось? Ведь на пригорке стояли, кто за рулем, не разглядели, а номера, ну то есть буквы, так пожалуйста.
– Так один спустился ниже по пригорку. Отходил по нужде. Машина как раз к нему задом ехала, вот и узрел, потому что смешно. – Вадим заржал, как конь, и, отсмеявшись вдоволь, сказал: – Секс, только первая буква русская «С», потом «Е», а потом «Х».
– А почему тогда «секс»?
– Ну так уж, видно, рифмовалось.
– Ладно, отбой.
Эдуард снова уселся в кресло и сцепил руки в замок. Ничего не складывалось. Как ни крути, покушались на Арину, но почему? Из раздумий его вывел телефонный звонок.
– Привет. – Приятный женский голос пронзил тишину.
– Привет. – Эдуард расплылся в улыбке и затаил дыхание. ОНА.
– Как твои дела?
– Все замечательно, как ты?
– Спасибо, отлично. Ты можешь сегодня меня пригласить куда-нибудь, только, прошу, в менее помпезное место, чем «Прага»?
– Куда угодно, Карина. – Эдуард встал с трубкой в руке и подошел к вешалке. – Я заеду за тобой в... – он посмотрел на часы – без пяти два, значит, через пятна–дцать минут он будет у нее, – начале третьего, минут в десять. Так пойдет?
– Отлично, давай заезжай.
Эдуард накинул пиджак и вышел из офиса. Перелетая через одну ступеньку, спустился на первый этаж, не дожидаясь лифта, сел в машину. Два месяца назад она позвонила так же неожиданно, как будто так было всегда, и будничным голосом попросила составить ей компанию на обед. Он вертелся перед зеркалом и как мальчишка краснел, когда разговаривал с ней. Она безумно напоминала Арину. Арина. Карина. У них даже похожи имена. Она смеялась звонко, словно переливались колокольчики. И он впервые за долгое время после смерти Арины смог забыться и просто шутить, просто разговаривать. И просто, просто влюбиться. Именно так. Он влюбился в Карину. С первого взгляда, жеста и запаха. Любил ли он ее или тень прошлого? Скорее второе. Но без сомнения, он был счастлив тогда, в ресторане. Так же, как и сейчас, когда старался протиснуться сквозь пробку. Подъехав к дорогому свадебному салону, он остановился и перевел дыхание. Сердце учащенно стучало. Неужели любовь бывает? Не верю! Не верю! Нет! Верю! Карина обворожительно улыбнулась и подошла к машине:
– Ну, привет еще раз.
– Привет! – Эдуард обошел машину и открыл дверцу пассажирского сиденья. Что ему стоило сохранить спокойствие, а не подлететь и не кричать от восторга?
В машине он отдал ей букет бежевых роз. Эти розы любила его жена. Карина уткнулась в дурманящие сладкие головки цветов и улыбнулась:
– Очень мило.
Эдуард рванул с места и вырулил на кольцо. Через двадцать минут они уже сидели в маленьком приятном японском ресторанчике. Огромные янтарные глаза, может быть, даже чуть больше, чем глаза Арины, смотрели на мужчину и изучали. Именно изучали, как он реагирует. Он смущенно исподлобья рассматривал ее. Сексуальную, в облегающем платье цвета морской волны и с крупным украшением на шее в виде рыбки. Пухленькие чувственные губы манили, призывали к сладким поцелуям, прямой нос, очень аккуратненький, высокие скулы делали ее благородной и очень женственной. Она была по-царски хороша. Повадки, посадка головы и вообще вся стать. Божественна. «Эта женщина божественна», – неслось в голове Эдуарда. Они о чем-то беззаботно болтали, о различных пустяках. Не касались ее жизни, не влезали в его жизнь. Пока Карина вдруг, совсем неожиданно, не положила мягкую, слегка прохладную руку ему на руку.
– Эдуард, прости мое любопытство, но ведь ты женат второй раз?
Эдуард напрягся, и две предательские капельки пота скатились под рубашкой и потом за пояс брюк. По телу пробежала мелкая дрожь, и мужчина передернулся, будто замерз.
– Да, откуда тебе это известно?
Карина откинула со лба светлую прядь, под которой оказался маленький шрам в форме луны, и закурила.
– Это я слышала от кого-то на свадьбе, сейчас даже и не вспомню.
– Да, это правда, я был женат на женщине по имени Арина.
– Понятно. Именно про это совпадение ты говорил, когда мы с тобой впервые встретились у вас на свадьбе? Совпадение имен без одной буквы?
– Да, совпадение имен, цвета глаз... – Эдуард почти не крикнул: «И не только этого». Запаха, повадок, выражений, очень и очень многого, но вовремя сдержался и промолчал. Он понимал, что такой красивой женщине, как эта, будет неприятно быть на кого-то похожей, кроме как на саму себя.
– Почему же вы расстались?
– А мы не расставались. Я стал вдовцом.
Девушка прищурилась от едкого дыма, и ее глаза за–блестели янтарями от набежавших слез.
– Она болела?
– Нет. Она погибла. Автомобильная авария.
– Не справилась с управлением?
Стальные брызги ударили в сочные глаза собеседницы.
– Не понимаю почему, но я тебе скажу. Нет, думаю, что она погибла потому, что ее просто столкнули, убили.
Он видел, как женщина вся подобралась и на ее лбу пролегла небольшая морщинка.
– Извини. Но если ты так считаешь, почему бы тебе не найти убийцу?
– Я об этом думал, но давай не будем говорить о моей первой жене. – Эдуард опустил глаза и начал ковырять рис палочками.
Карина помрачнела и допила остатки красного вина. Мужчина украдкой наблюдал за ней, ему было не понять ее. Почему расспрашивает о его жизни? Что за этим стоит? Он ее интересует? Чисто женское любопытство или что? Наверное, все-таки первое, польстил себе Стоцкий. Ведь он неотразим. Такой классный, что его обожают столько женщин разного возраста. Уголки губ Эдуарда изогнулись вверх. На лице проступила хищная улыбка. Он поднял глаза и посмотрел на женщину, но теперь он не видел заинтересованности к себе, к своей персоне. Закончили обед в напряженной тишине. Карина грациозно поднялась со своего места:
– Все вкусно. Я люблю японскую кухню.
«Как Арина», – пронеслось где-то в глубине его сознания.
Эдуард подал ей руку, и они вышли из ресторана на свежий воздух.
Арина бросила модную дамскую сумочку на белый кожаный диван. Сняла дорогое модное пальто и бросила его вслед. Простучав каблучками от шкафов с зеркалами до подиума, остановилась и потерла лоб. Голова болела. Молодая продавщица Оксана смотрела на свою начальницу с некоторой опаской:
– Что-то случилось?
Арина повернула голову в сторону сотрудницы:
– Работайте, Оксана, работайте.
– Вам звонили.
– Спасибо, хорошо. – Она рассеянно смотрела сквозь Оксану.
Арина вышла из салона и направилась по коридору мимо парикмахерской и косметического кабинета в комнату для персонала. Надо успокоиться. Срочно взять себя в руки. Он опять пытается ее надуть или что это? Но он не знает, кто она, значит, не мог бы говорить о ее смерти как об убийстве, если бы знал об этом сам. Значит, он не знал. Или знал? Виски ломило, затылок затекал, и пульсирующая боль сковывала голову. Все-таки травмы давали о себе знать. Арина налила большую чашку кофе и взяла тонкую сигарету. Мысли путались. Вот он сидит напротив нее. Весь такой импозантный, поджарый, но что-то в его взгляде говорило о том, что не врет. Не может врать. Однако и о ее ребенке он говорил искренне, преданно глядя в глаза. Но врал. Арина закурила сигарету и, не докурив ее наполовину, затушила о край белого блюдца. Затянулась тут же новой. Она злилась на себя. Очень. Эта злость застилала глаза, мысли путались, и она не могла думать здраво. Слезы брызнули из глаз сами собой. Подлец. Это ничего не меняет. Если он и не хотел ее убить, то он убил ее отца, маму, ребенка. Этого вполне достаточно, чтобы ненавидеть! Что же тогда гложет? Что? Двери открылись, и на пороге появился Александр. Он подошел и поцеловал Арину в макушку.
– Как ты?
– Мы сегодня виделись.
– И?
– Я смогла его немного разговорить. И теперь знаю, как отомстить этой черной ведьме, которая у нас работала.
– Интересно, и как?
– Он ее убьет. Сам.
– Ариша, девочка моя, о чем ты говоришь? Ты же говорила, что не станешь преступать закон!
– Саша, так и есть. Это не я ее убью. Он сам! Понимаешь, сам! – Арина подняла на любимого глаза, полные слез.
Александр опустился на колени и поцеловал ледяные кончики ее пальчиков:
– Милая, что происходит? Как это?
– Он не знал, что меня убили. Не знал!
– Откуда ты знаешь? Ты для него сейчас совершенно чужой человек, и он не мог бы тебе сказать.
– Но он сказал. Он сказал, что имена у нас похожи, цвет глаз. И что-то внутри меня перевернулось. Я поняла по тому, как он это все говорил, что он не знает!
– Ты просто наивная, какая же ты наивная!.. – Александр подошел к окну.
Ему было неприятно. В ней что-то надломилось. В его Арине, в его девочке. Неужели опять? Она опять влюбилась в этого человека? Арина подошла и обняла Александра за пояс, уткнулась в спину и понюхала рубашку, было так тепло и уютно.
– Я знаю, о чем ты думаешь. Ты не прав, любимый.
Он повернулся и обнял Арину, поднял ее подбородок и посмотрел в огромные глаза, в которых тонул мир. Ему казалось раньше, что он знает этот мир. Он почти его ощутил, мог коснуться, но нет. Он не знал даже и наполовину, он не знал своей Арины. Александр наклонился и поцеловал ее в губы. Такие дерзкие. Такие родные. Он хотел ее, хотел, и она была его. Но была ли она его до конца?
– Аришка, ты ведь моя? Только моя? Скажи...
– Я твоя, да, – Арина отстранилась и посмотрела в черные как ночь глаза своего мужчины, – но я не смогу быть даже сама с собой до конца, пока эти люди будут безнаказанно ходить рядом. Они отняли у меня семью, моих самых близких. Мы же говорили с тобой об этом.
– Но мне главное – знать, что ты меня любишь.
– Я тебя люблю. Очень. Я не смогу без тебя.
Александр обнял ее покрепче. Он знал, это правда. Они любили друг друга и боялись потерять, раствориться в этой жестокости, которая ее окружала. Может быть, она права. Стоит подавить чувство ревности и просто довериться.
– Поехали.
– Куда? – Арина посмотрела на своего мужчину с некоторым оцепенением.
– Я обещал, что не помешаю ходу твоих действий, я не сделаю неверного шага. Так что и ты доверься мне. Поехали!
Арина взволнованно теребила пачку сигарет.
– Поехали, – она тряхнула копной светлых волос и улыбнулась, – конечно, поехали!
Они вышли из здания салона, взявшись за руки. Смеющиеся и счастливые. Александр завязал Арине глаза серебристым шифоновым шарфиком и поднял на руки:
– Доверься мне.
– Ты сумасшедший! – Она болтала ногами в воздухе, обхватив его шею маленькими хрупкими руками.
– Отнюдь! Я просто влюблен, и нам пора отдохнуть от всего этого.
Он бережно опустил ее на сиденье в машине и рванул с места. Через какое-то время Александр развязал ей глаза. Арина огляделась по сторонам. Вокруг цветы. Много цветов. Очень много цветов. Мягкий розовый ковер, воздушные занавески и накидки повсюду. Она попала в рай, в сказку или спит наяву? Арина захлопала в ладоши и оглянулась:
– Что это?
Александр по-мальчишески взлохматил челку и почесал кончик носа:
– Я попытался сотворить чудо из нашей ночи, которая впереди.
– Чудо! Это на самом деле чудо! Как красиво! – Арина присела на бежевый диванчик.
Александр подошел к столу, спрятанному под мраморного цвета тканью, и сорвал ее. Перед взором предстал... рояль! Ослепительно белый рояль! Арина открыла рот и поднесла ладонь к губам. Саша поднял крышку музыкального инструмента, и Арина затаила дыхание.
Из-под гибких уверенных пальцев полились чудесные звуки музыки. Он ее удивил. Как же он ее удивил! Потрясающе! Она слушала не отрываясь. Шопен. Бах. Она очень любила Баха. Его музыку. Последний аккорд. Клавиши замерли, оставляя в комнате тишину и ветер, прилетевший в распахнутое окно. Арина смотрела на Александра глазами, полными слез. Слезы сча–стья. Сейчас она была очень счастлива. Все проблемы остались так далеко. Обиды, горе и разочарование превратились в облако. Невесомое, блеклое, которое поднялось в тишину и растворилось на это время, на эту ночь. Это была их ночь. Она подошла к Александ–ру и поцеловала его.
– Я не знала, что ты умеешь играть.
– Это давняя история. Мои родители отдали меня в музыкальную школу, но я занимался из рук вон плохо.
– Но толк все-таки вышел, как я посмотрю. – Она еще раз наклонилась и поцеловала его.
Александр бережно подхватил Арину на руки и толк–нул массивные двери – они очутились в спальне. Такой же розовой и нежной, как и предыдущая комната. Арина оглянулась. Огромная кровать, красивые изящные кресла и столик с розами.
– Слушай, где мы? Надеюсь, не проникли в покои ее величества?
– Ну что ты! Мы всего лишь в гостинице. Но все это, – он обвел взглядом комнату, – все это называется номером-люкс для новобрачных.
– Для новобрачных? – Арина зарделась и хихикнула.
– Именно. Мы не поженились, но в душе я уже давно женат на тебе и хочу тебе подарить волшебную ночь.
– Любимый. Любимый. Любимый.
Александр опустил Арину на кровать и расположился рядом. Он провел теплыми пальцами, которые пару минут назад создавали волшебные звуки, по шее, опускаясь ниже, в ложбинку между грудей. Она закрыла глаза, наслаждаясь каждым прикосновением любимого человека. Он не торопился, впереди у них целая ночь. Безумная ночь любви и страсти. Александр наклонился и поцеловал сладкие губы. Рука скользнула по бедру, задирая подол платья вверх. Тончайшие капроновые чулки скрывали нежность и бархатистость ухоженной кожи. Хотелось изодрать в клочья эту преграду между пальцами и этими прекрасными ногами. Сердце выпрыгивало из груди. Сегодня впервые за столько времени он будет обладать ею. Обладать своей девочкой. Своей Ариной. Она не убежит от него, словно раненая лань. Нет. Наоборот. Она будет здесь, рядом с ним. Под ним. Он опустил голову и целовал каждый сантиметр божественного тела, расстегивая мелкие пуговки по пути. Божественна. Прекрасна. Такая хрупкая. Нежная в мерцающем сиянии свечей. Арина слабо вскрикнула и изогнулась под ним. Он хотел довести ее до исступления. Чтобы она умоляла и просила больше не медлить. Он дразнил. Его язык обжигал каждый изгиб. Арина горела в сладкой истоме. Низ живота предательски сводило, и тело говорило о том, что оно ждет. Ждет мужской плоти.
– Не мучь меня. Прошу.
– Скажи это еще раз. Скажи. – Голос Александра охрип.
– Я хочу тебя. Я больше не могу. – Она изогнулась, как кошка, впуская мужчину в себя.
Больше он не мог сдерживаться. Подняв бедра Арины, раздвинул ее ноги и вошел. Так сладко, что хочется задохнуться. Хриплые стоны смешивались с дикими криками. Арина царапалась и мотала головой. Он перевернул ее, чтобы видеть лицо. Ему нужно знать, что ей хорошо с ним. Волосы блеснули и взметнулись, открывая гладкий бледный лоб. Тонкая струйка пота скатилась по виску. Огромные янтарные глаза потемнели от страсти и желания. Теперь они напоминали два огромных омута. Обволакивали и тянули. Хочется утонуть и не выплывать никогда. Крики изводили и изматывали. Она билась в конвульсиях. Он держал ее, трепещущую, крепкими руками. Вот и все. Арина обмякла и опустилась рядом с ним на влажные простыни. Фарфоровое тело поблескивало от крупных капель пота. Но нет. Он не даст ей уснуть. Его плоть, налитая и твердая, хотела опустошения. Хотела излиться в это хрупкое тело. Он припал к твердым ягодкам-соскам, и она опять тихо застонала. Александр никогда не насытится этим телом, этой женщиной. Он приподнялся на локтях и хрипло охнул. На лбу пролегла глубокая складка, а глаза стали черными, как будто в них налили гуаши. Пульсирующей струйкой мужчина вливал жизнь в это создание, которое Бог сотворил именно для него. Потом они долго лежали, взявшись за руки, смотрели в потолок. Рядом. Мужчина и женщина. Кофе и молоко. Арина впервые поняла, что она еще есть. Что не все потеряно для себя самой. Она жива, не это ли главное? Жить для того, чтобы жить. Тело помнило недавние ласки. Сон обволакивал двух влюбленных, чтобы следующий день показался таким же насыщенным и прекрасным, как этот, в котором они вновь обрели что-то потерянное и забытое в прошлом.
Миллион раз она хотела вот так сюда войти. Гордо подняв голову. Спокойно. Без лишней суеты. Не взбегать по ступенькам из-за боязни опоздать на свое рабочее место. Вера хищно улыбнулась и поправила высокую прическу. Теперь они все у нее в руках. Кто не понимал, не признавал ее характера, дерзости. Она зашла в лифт и нажала кнопку. Кабина плавно поднялась на нужный этаж и бесшумно открыла двери. Вера поправила сумочку и нервно облизнула губы. Толкнула дверь, зашла в кабинет. Он сидел на своем рабочем месте так же, как обычно: подперев рукой щеку, всегда не бритую, с мерзкими тоненькими волосиками. Глаза за толстыми стеклами сужены, вглядываются в монитор компью–тера. Вера небрежно прошла до стола и села на него, нещадно сметая бумаги, исписанные крупным косым почерком, на пол.
– Привет, – она натянуто улыбнулась, – Женечка.
Евгений потер переносицу. Устало снял очки и спихнул Веру со стола.
– Чем обязан визиту?
– Да так, пришла проведать старого «доброго» знакомого. – Вера опять уселась на стол и провела пальцем по галстуку молодого человека. Потом приблизила свое загорелое лицо и шепнула на ухо: – Ты же ждал меня? Не так ли?
Евгений поежился и встал.
– Нет. Напротив. Думал, что ты никогда не замаячишь у меня на горизонте.
– И такие думы после того, как я стала женой Стоцкого?
– И что?
– Как что? – Вера оторопела и закурила, стряхивая пепел в кофейную чашку.
– Ну да, что?
– Ничего. Мог бы проявить уважение к жене босса, самого главного босса.
– Нет у меня к тебе уважения. Я уважаю Эдуарда Алексеевича, я уважал его жену, Арину Анатольевну. А ты? Кто для меня ты...
– Его жена теперь я, ты понял меня? Я, а не покойница.
Евгений посмотрел исподлобья на девушку. Взгляд полоснул зелень наглых глаз.
– Дрянь же ты! Чего тебе от меня надо, объясни?
– А ты не понимаешь? – Вера еле сдержалась, чтобы не отвесить пощечину этому слюнявому прыщавому юноше. – Охота счет сравнять.
– Валяй. – Евгений сел в кожаное кресло около двери.
– И что? Неужели неинтересно, каким образом?
– Чего тут интересоваться, и так понятно каким.
– И нигде ничего не трясется?
– Нет. – Молодой человек небрежно закинул ногу на ногу и стал листать журнал.
– Ну ты хам!
– Ага, – Евгений улыбнулся и резко встал, – а теперь до свидания.
Вера занесла руку и отвесила звонкую пощечину.
– Заткнись. Когда захочу, тогда уйду!
Юноша потер красную щеку и ухмыльнулся:
– А босс-то знает, что его женушка здесь ошивается? Да еще руками машет?
Вера сверкнула глазами и, схватив сумочку со стола, выскочила за дверь.
– Ты еще пожалеешь!
Девушка была вне себя от гнева. Вот идиот! Что он себе позволяет! Его сейчас же выгонят вон! Она прошла по коридору и влетела в главный офис. Полина Сергеевна посмотрела на нее и нахмурила лоб.
– Здравствуй, Вера.
Девушка даже не удосужилась поздороваться и схватилась за позолоченную ручку двери кабинета мужа. Женщина встала со своего места и отдернула Верину руку:
– Туда нельзя!
– Опять?!
– Снова! Там идет заседание, и ты должна подо–ждать!
– Я его жена!
– И что дальше? Человек занят, у него люди.
– Пусти, нахалка! – Вера рывком открыла дверь и влетела в кабинет.
На нее уставились четыре человека. Эдуард сидел за столом и метнул на жену взгляд, полный негодования.
– Что ты хотела? – В его голосе звенел металл.
– Мне надо с тобой поговорить!
– Я занят.
– Я вижу. Это совсем недолго.
– Эдуард Алексеевич, все равно пора сделать перерыв. Давайте продолжим беседу через десять минут. – Мужчина в темно-зеленом костюме улыбнулся.
– Извините, господа. – Эдуард встал и, схватив жену за запястье, вышел в приемную.
Как только они оказались одни, не считая секретаря, Эдуард отпустил руку Веры.
– Ты что себе позволяешь?!
– Я просто хочу поговорить.
– Ты врываешься в кабинет, когда я занят, уверен, тебя предупредили, что я занят!
– Мне нахамил твой сотрудник, а ты говоришь мне о каких-то делах?!
– Кто?
– Женька из отдела по набору персонала!
– Что ты там делала? Мимо проезжала или что?
– Я хочу, чтобы ты его уволил!
– Нет.
– Что?
– Спасибо. Когда вы приехали и как вас зовут? А то мы с вами так и не познакомились.
– Вера. Приехали три дня назад.
– Жан. Отчего ваш муж так поспешно покинул столь прекрасное место?
– Ой, Жан, давайте не будем об этом. Вы, кажется, хотели угостить меня каким-то вкусным шампанским?
Жан подошел к бару и взял бутылку.
– Вы правы. Меня это не касается.
Через час Вера совершенно не могла держаться на ногах и слабо соображала. Она смеялась и распевала русские песни. Жан все время переспрашивал, что значат эти песни, и громко хлопал в ладоши. К концу распития дорогого шампанского девушка вообще перешла исключительно на русский язык. Француз как обезумевший смотрел на молодое упругое тело и не мог больше сдерживать плотских порывов. Он заключил русскую леди в объятия и начал целовать. Страстно, набросившись на нее, как изголодавшийся молодой жеребец. Девушка извивалась в его руках и стонала. Как давно ей не было так хорошо в постели! Эдуард совсем забыл, что удовольствие ей тоже нужно. Он все больше и больше заботился исключительно о себе, о своем удовольствии. Когда достигал кульминации, терял всяческий интерес и смотрел телевизор, пока она пыталась сама достичь того, что ей так хотелось, чтобы сделал любимый мужчина. Но Жан... Жан ее совершенно удивил. Он был страстен и заботился о ней, о ее теле. Она стонала и стонала, пока не начала захлебываться от своего крика, биться о прохладные простыни, словно птица в человеческих руках. Обессилевшие и разгоряченные, они лежали обнявшись. И каждый из них думал о своей половине, о своей любви. Не дождавшись рассвета, девушка покинула страстного француза, захватив на память номер его телефона и долгий нежный поцелуй. Оказавшись у себя, она плюхнулась на кровать и зарыдала во весь голос. Случайная встреча, случайный мужчина поведали ей о том, что муж не любит и не любил ее. Что она не победила, как ей казалось, а, наоборот, проиграла. Эдуард никогда не был таким неж–ным, как Жан. Именно Жан пробудил в ней вновь огонь, страсть. Всего лишь голый секс связал их на миг, но после этого она так многое поняла. Вера забылась в мучительном сне, где она не была больше замужем.
– Ну что? – Эдуард смотрел мимо Вадима и о чем-то размышлял.
– Ну что, они прокололись.
– Почти два года.
– Что? Вы о чем, босс?
Эдуард посмотрел на молодого человека и тряхнул головой.
– Два года понадобилось, говорю, чтобы выяснить хоть что-то, хоть маленькую зацепку.
– Да. Менты эти. Я всегда говорил, ни хрена они не могут. У них столько убийств, грабежей, висяков на них и так полно. Конечно, им было проще все свалить на... – тут Вадим потупился и кашлянул, – ну короче, проще им так было.
– Слушай, Вадик, а ведь неплохой мужик этот Борис Стрельников. Чисто все сделал.
– Я вам говорил, Эдуард Алексеевич, хороший мужик, профи что надо. Недаром у меня брат о нем так отзывался. Он им Маришку, дочку ихнюю...
– Их.
– Ну да. Дочку их нашел, ведь ментам нельзя сообщать было. Сами понимаете, разборки там всякие, одни против других поперли, вот и результат, ребенка похитили. Территорию вроде как делили.
– Спасибо. На славу поработали. Но это же только начало пути, как я понимаю. По одним буквам номера не сразу вычислить сможете кто?
– Ну, время понадобится, конечно.
– Так, ладно, выясняйте и сразу мне сообщайте.
За Вадимом закрылась дверь, а Эдуард уселся в кресло и повернулся на нем к окну. Вот и есть сведения. Он ждал их так долго. Он не верил и правильно делал. Арину убили. Вопрос – кто? Тот, кто желал его смерти. Вряд ли могли покушаться на жизнь его первой жены. Это нереально. Всеми делами заведовал он. Он был генеральным директором. Она же недавно начала работу, и никак в голове не укладывалось, что ее убрали. Нет. Это его убрать должны были. Получается что? Эдуард встал и подошел к полке с книгами. Получается... Ничего не получается. Если бы была машина с закрытым верхом, то тогда версия – ошиблись машиной. Но как можно не заметить, кто за рулем: мужчина или женщина, – это уже непонятно. Он схватил телефон и набрал номер Вадима.
– Слушай, а чего эти обкурыши-пацаны, они не видели, кто за рулем был?
– Нет, босс. Они далеко, на пригорке, стояли. Видели только, что тачку специально фура двигать под откос начала. Они почуяли, что жареным пахнет, и когда Арина Анатольевна вылетела на дорогу, дали деру. Ну а ментам не сказали по понятной причине.
– Какой?
– Наркотики, вот какой. Не хотели светиться. А потом сидеть и париться на нарах или в клинике.
– Ясно, ясно. Наградили пацанов?
– Ага, дали в зубы по двести баксов, им это небо в алмазах, правда, сначала потрепали как следует. Ну ничего, они быстренько оклемались. Видите, даже запомнили буквы из номера.
– Мне, кстати, интересно, а это как так получилось? Ведь на пригорке стояли, кто за рулем, не разглядели, а номера, ну то есть буквы, так пожалуйста.
– Так один спустился ниже по пригорку. Отходил по нужде. Машина как раз к нему задом ехала, вот и узрел, потому что смешно. – Вадим заржал, как конь, и, отсмеявшись вдоволь, сказал: – Секс, только первая буква русская «С», потом «Е», а потом «Х».
– А почему тогда «секс»?
– Ну так уж, видно, рифмовалось.
– Ладно, отбой.
Эдуард снова уселся в кресло и сцепил руки в замок. Ничего не складывалось. Как ни крути, покушались на Арину, но почему? Из раздумий его вывел телефонный звонок.
– Привет. – Приятный женский голос пронзил тишину.
– Привет. – Эдуард расплылся в улыбке и затаил дыхание. ОНА.
– Как твои дела?
– Все замечательно, как ты?
– Спасибо, отлично. Ты можешь сегодня меня пригласить куда-нибудь, только, прошу, в менее помпезное место, чем «Прага»?
– Куда угодно, Карина. – Эдуард встал с трубкой в руке и подошел к вешалке. – Я заеду за тобой в... – он посмотрел на часы – без пяти два, значит, через пятна–дцать минут он будет у нее, – начале третьего, минут в десять. Так пойдет?
– Отлично, давай заезжай.
Эдуард накинул пиджак и вышел из офиса. Перелетая через одну ступеньку, спустился на первый этаж, не дожидаясь лифта, сел в машину. Два месяца назад она позвонила так же неожиданно, как будто так было всегда, и будничным голосом попросила составить ей компанию на обед. Он вертелся перед зеркалом и как мальчишка краснел, когда разговаривал с ней. Она безумно напоминала Арину. Арина. Карина. У них даже похожи имена. Она смеялась звонко, словно переливались колокольчики. И он впервые за долгое время после смерти Арины смог забыться и просто шутить, просто разговаривать. И просто, просто влюбиться. Именно так. Он влюбился в Карину. С первого взгляда, жеста и запаха. Любил ли он ее или тень прошлого? Скорее второе. Но без сомнения, он был счастлив тогда, в ресторане. Так же, как и сейчас, когда старался протиснуться сквозь пробку. Подъехав к дорогому свадебному салону, он остановился и перевел дыхание. Сердце учащенно стучало. Неужели любовь бывает? Не верю! Не верю! Нет! Верю! Карина обворожительно улыбнулась и подошла к машине:
– Ну, привет еще раз.
– Привет! – Эдуард обошел машину и открыл дверцу пассажирского сиденья. Что ему стоило сохранить спокойствие, а не подлететь и не кричать от восторга?
В машине он отдал ей букет бежевых роз. Эти розы любила его жена. Карина уткнулась в дурманящие сладкие головки цветов и улыбнулась:
– Очень мило.
Эдуард рванул с места и вырулил на кольцо. Через двадцать минут они уже сидели в маленьком приятном японском ресторанчике. Огромные янтарные глаза, может быть, даже чуть больше, чем глаза Арины, смотрели на мужчину и изучали. Именно изучали, как он реагирует. Он смущенно исподлобья рассматривал ее. Сексуальную, в облегающем платье цвета морской волны и с крупным украшением на шее в виде рыбки. Пухленькие чувственные губы манили, призывали к сладким поцелуям, прямой нос, очень аккуратненький, высокие скулы делали ее благородной и очень женственной. Она была по-царски хороша. Повадки, посадка головы и вообще вся стать. Божественна. «Эта женщина божественна», – неслось в голове Эдуарда. Они о чем-то беззаботно болтали, о различных пустяках. Не касались ее жизни, не влезали в его жизнь. Пока Карина вдруг, совсем неожиданно, не положила мягкую, слегка прохладную руку ему на руку.
– Эдуард, прости мое любопытство, но ведь ты женат второй раз?
Эдуард напрягся, и две предательские капельки пота скатились под рубашкой и потом за пояс брюк. По телу пробежала мелкая дрожь, и мужчина передернулся, будто замерз.
– Да, откуда тебе это известно?
Карина откинула со лба светлую прядь, под которой оказался маленький шрам в форме луны, и закурила.
– Это я слышала от кого-то на свадьбе, сейчас даже и не вспомню.
– Да, это правда, я был женат на женщине по имени Арина.
– Понятно. Именно про это совпадение ты говорил, когда мы с тобой впервые встретились у вас на свадьбе? Совпадение имен без одной буквы?
– Да, совпадение имен, цвета глаз... – Эдуард почти не крикнул: «И не только этого». Запаха, повадок, выражений, очень и очень многого, но вовремя сдержался и промолчал. Он понимал, что такой красивой женщине, как эта, будет неприятно быть на кого-то похожей, кроме как на саму себя.
– Почему же вы расстались?
– А мы не расставались. Я стал вдовцом.
Девушка прищурилась от едкого дыма, и ее глаза за–блестели янтарями от набежавших слез.
– Она болела?
– Нет. Она погибла. Автомобильная авария.
– Не справилась с управлением?
Стальные брызги ударили в сочные глаза собеседницы.
– Не понимаю почему, но я тебе скажу. Нет, думаю, что она погибла потому, что ее просто столкнули, убили.
Он видел, как женщина вся подобралась и на ее лбу пролегла небольшая морщинка.
– Извини. Но если ты так считаешь, почему бы тебе не найти убийцу?
– Я об этом думал, но давай не будем говорить о моей первой жене. – Эдуард опустил глаза и начал ковырять рис палочками.
Карина помрачнела и допила остатки красного вина. Мужчина украдкой наблюдал за ней, ему было не понять ее. Почему расспрашивает о его жизни? Что за этим стоит? Он ее интересует? Чисто женское любопытство или что? Наверное, все-таки первое, польстил себе Стоцкий. Ведь он неотразим. Такой классный, что его обожают столько женщин разного возраста. Уголки губ Эдуарда изогнулись вверх. На лице проступила хищная улыбка. Он поднял глаза и посмотрел на женщину, но теперь он не видел заинтересованности к себе, к своей персоне. Закончили обед в напряженной тишине. Карина грациозно поднялась со своего места:
– Все вкусно. Я люблю японскую кухню.
«Как Арина», – пронеслось где-то в глубине его сознания.
Эдуард подал ей руку, и они вышли из ресторана на свежий воздух.
Арина бросила модную дамскую сумочку на белый кожаный диван. Сняла дорогое модное пальто и бросила его вслед. Простучав каблучками от шкафов с зеркалами до подиума, остановилась и потерла лоб. Голова болела. Молодая продавщица Оксана смотрела на свою начальницу с некоторой опаской:
– Что-то случилось?
Арина повернула голову в сторону сотрудницы:
– Работайте, Оксана, работайте.
– Вам звонили.
– Спасибо, хорошо. – Она рассеянно смотрела сквозь Оксану.
Арина вышла из салона и направилась по коридору мимо парикмахерской и косметического кабинета в комнату для персонала. Надо успокоиться. Срочно взять себя в руки. Он опять пытается ее надуть или что это? Но он не знает, кто она, значит, не мог бы говорить о ее смерти как об убийстве, если бы знал об этом сам. Значит, он не знал. Или знал? Виски ломило, затылок затекал, и пульсирующая боль сковывала голову. Все-таки травмы давали о себе знать. Арина налила большую чашку кофе и взяла тонкую сигарету. Мысли путались. Вот он сидит напротив нее. Весь такой импозантный, поджарый, но что-то в его взгляде говорило о том, что не врет. Не может врать. Однако и о ее ребенке он говорил искренне, преданно глядя в глаза. Но врал. Арина закурила сигарету и, не докурив ее наполовину, затушила о край белого блюдца. Затянулась тут же новой. Она злилась на себя. Очень. Эта злость застилала глаза, мысли путались, и она не могла думать здраво. Слезы брызнули из глаз сами собой. Подлец. Это ничего не меняет. Если он и не хотел ее убить, то он убил ее отца, маму, ребенка. Этого вполне достаточно, чтобы ненавидеть! Что же тогда гложет? Что? Двери открылись, и на пороге появился Александр. Он подошел и поцеловал Арину в макушку.
– Как ты?
– Мы сегодня виделись.
– И?
– Я смогла его немного разговорить. И теперь знаю, как отомстить этой черной ведьме, которая у нас работала.
– Интересно, и как?
– Он ее убьет. Сам.
– Ариша, девочка моя, о чем ты говоришь? Ты же говорила, что не станешь преступать закон!
– Саша, так и есть. Это не я ее убью. Он сам! Понимаешь, сам! – Арина подняла на любимого глаза, полные слез.
Александр опустился на колени и поцеловал ледяные кончики ее пальчиков:
– Милая, что происходит? Как это?
– Он не знал, что меня убили. Не знал!
– Откуда ты знаешь? Ты для него сейчас совершенно чужой человек, и он не мог бы тебе сказать.
– Но он сказал. Он сказал, что имена у нас похожи, цвет глаз. И что-то внутри меня перевернулось. Я поняла по тому, как он это все говорил, что он не знает!
– Ты просто наивная, какая же ты наивная!.. – Александр подошел к окну.
Ему было неприятно. В ней что-то надломилось. В его Арине, в его девочке. Неужели опять? Она опять влюбилась в этого человека? Арина подошла и обняла Александра за пояс, уткнулась в спину и понюхала рубашку, было так тепло и уютно.
– Я знаю, о чем ты думаешь. Ты не прав, любимый.
Он повернулся и обнял Арину, поднял ее подбородок и посмотрел в огромные глаза, в которых тонул мир. Ему казалось раньше, что он знает этот мир. Он почти его ощутил, мог коснуться, но нет. Он не знал даже и наполовину, он не знал своей Арины. Александр наклонился и поцеловал ее в губы. Такие дерзкие. Такие родные. Он хотел ее, хотел, и она была его. Но была ли она его до конца?
– Аришка, ты ведь моя? Только моя? Скажи...
– Я твоя, да, – Арина отстранилась и посмотрела в черные как ночь глаза своего мужчины, – но я не смогу быть даже сама с собой до конца, пока эти люди будут безнаказанно ходить рядом. Они отняли у меня семью, моих самых близких. Мы же говорили с тобой об этом.
– Но мне главное – знать, что ты меня любишь.
– Я тебя люблю. Очень. Я не смогу без тебя.
Александр обнял ее покрепче. Он знал, это правда. Они любили друг друга и боялись потерять, раствориться в этой жестокости, которая ее окружала. Может быть, она права. Стоит подавить чувство ревности и просто довериться.
– Поехали.
– Куда? – Арина посмотрела на своего мужчину с некоторым оцепенением.
– Я обещал, что не помешаю ходу твоих действий, я не сделаю неверного шага. Так что и ты доверься мне. Поехали!
Арина взволнованно теребила пачку сигарет.
– Поехали, – она тряхнула копной светлых волос и улыбнулась, – конечно, поехали!
Они вышли из здания салона, взявшись за руки. Смеющиеся и счастливые. Александр завязал Арине глаза серебристым шифоновым шарфиком и поднял на руки:
– Доверься мне.
– Ты сумасшедший! – Она болтала ногами в воздухе, обхватив его шею маленькими хрупкими руками.
– Отнюдь! Я просто влюблен, и нам пора отдохнуть от всего этого.
Он бережно опустил ее на сиденье в машине и рванул с места. Через какое-то время Александр развязал ей глаза. Арина огляделась по сторонам. Вокруг цветы. Много цветов. Очень много цветов. Мягкий розовый ковер, воздушные занавески и накидки повсюду. Она попала в рай, в сказку или спит наяву? Арина захлопала в ладоши и оглянулась:
– Что это?
Александр по-мальчишески взлохматил челку и почесал кончик носа:
– Я попытался сотворить чудо из нашей ночи, которая впереди.
– Чудо! Это на самом деле чудо! Как красиво! – Арина присела на бежевый диванчик.
Александр подошел к столу, спрятанному под мраморного цвета тканью, и сорвал ее. Перед взором предстал... рояль! Ослепительно белый рояль! Арина открыла рот и поднесла ладонь к губам. Саша поднял крышку музыкального инструмента, и Арина затаила дыхание.
Из-под гибких уверенных пальцев полились чудесные звуки музыки. Он ее удивил. Как же он ее удивил! Потрясающе! Она слушала не отрываясь. Шопен. Бах. Она очень любила Баха. Его музыку. Последний аккорд. Клавиши замерли, оставляя в комнате тишину и ветер, прилетевший в распахнутое окно. Арина смотрела на Александра глазами, полными слез. Слезы сча–стья. Сейчас она была очень счастлива. Все проблемы остались так далеко. Обиды, горе и разочарование превратились в облако. Невесомое, блеклое, которое поднялось в тишину и растворилось на это время, на эту ночь. Это была их ночь. Она подошла к Александ–ру и поцеловала его.
– Я не знала, что ты умеешь играть.
– Это давняя история. Мои родители отдали меня в музыкальную школу, но я занимался из рук вон плохо.
– Но толк все-таки вышел, как я посмотрю. – Она еще раз наклонилась и поцеловала его.
Александр бережно подхватил Арину на руки и толк–нул массивные двери – они очутились в спальне. Такой же розовой и нежной, как и предыдущая комната. Арина оглянулась. Огромная кровать, красивые изящные кресла и столик с розами.
– Слушай, где мы? Надеюсь, не проникли в покои ее величества?
– Ну что ты! Мы всего лишь в гостинице. Но все это, – он обвел взглядом комнату, – все это называется номером-люкс для новобрачных.
– Для новобрачных? – Арина зарделась и хихикнула.
– Именно. Мы не поженились, но в душе я уже давно женат на тебе и хочу тебе подарить волшебную ночь.
– Любимый. Любимый. Любимый.
Александр опустил Арину на кровать и расположился рядом. Он провел теплыми пальцами, которые пару минут назад создавали волшебные звуки, по шее, опускаясь ниже, в ложбинку между грудей. Она закрыла глаза, наслаждаясь каждым прикосновением любимого человека. Он не торопился, впереди у них целая ночь. Безумная ночь любви и страсти. Александр наклонился и поцеловал сладкие губы. Рука скользнула по бедру, задирая подол платья вверх. Тончайшие капроновые чулки скрывали нежность и бархатистость ухоженной кожи. Хотелось изодрать в клочья эту преграду между пальцами и этими прекрасными ногами. Сердце выпрыгивало из груди. Сегодня впервые за столько времени он будет обладать ею. Обладать своей девочкой. Своей Ариной. Она не убежит от него, словно раненая лань. Нет. Наоборот. Она будет здесь, рядом с ним. Под ним. Он опустил голову и целовал каждый сантиметр божественного тела, расстегивая мелкие пуговки по пути. Божественна. Прекрасна. Такая хрупкая. Нежная в мерцающем сиянии свечей. Арина слабо вскрикнула и изогнулась под ним. Он хотел довести ее до исступления. Чтобы она умоляла и просила больше не медлить. Он дразнил. Его язык обжигал каждый изгиб. Арина горела в сладкой истоме. Низ живота предательски сводило, и тело говорило о том, что оно ждет. Ждет мужской плоти.
– Не мучь меня. Прошу.
– Скажи это еще раз. Скажи. – Голос Александра охрип.
– Я хочу тебя. Я больше не могу. – Она изогнулась, как кошка, впуская мужчину в себя.
Больше он не мог сдерживаться. Подняв бедра Арины, раздвинул ее ноги и вошел. Так сладко, что хочется задохнуться. Хриплые стоны смешивались с дикими криками. Арина царапалась и мотала головой. Он перевернул ее, чтобы видеть лицо. Ему нужно знать, что ей хорошо с ним. Волосы блеснули и взметнулись, открывая гладкий бледный лоб. Тонкая струйка пота скатилась по виску. Огромные янтарные глаза потемнели от страсти и желания. Теперь они напоминали два огромных омута. Обволакивали и тянули. Хочется утонуть и не выплывать никогда. Крики изводили и изматывали. Она билась в конвульсиях. Он держал ее, трепещущую, крепкими руками. Вот и все. Арина обмякла и опустилась рядом с ним на влажные простыни. Фарфоровое тело поблескивало от крупных капель пота. Но нет. Он не даст ей уснуть. Его плоть, налитая и твердая, хотела опустошения. Хотела излиться в это хрупкое тело. Он припал к твердым ягодкам-соскам, и она опять тихо застонала. Александр никогда не насытится этим телом, этой женщиной. Он приподнялся на локтях и хрипло охнул. На лбу пролегла глубокая складка, а глаза стали черными, как будто в них налили гуаши. Пульсирующей струйкой мужчина вливал жизнь в это создание, которое Бог сотворил именно для него. Потом они долго лежали, взявшись за руки, смотрели в потолок. Рядом. Мужчина и женщина. Кофе и молоко. Арина впервые поняла, что она еще есть. Что не все потеряно для себя самой. Она жива, не это ли главное? Жить для того, чтобы жить. Тело помнило недавние ласки. Сон обволакивал двух влюбленных, чтобы следующий день показался таким же насыщенным и прекрасным, как этот, в котором они вновь обрели что-то потерянное и забытое в прошлом.
Миллион раз она хотела вот так сюда войти. Гордо подняв голову. Спокойно. Без лишней суеты. Не взбегать по ступенькам из-за боязни опоздать на свое рабочее место. Вера хищно улыбнулась и поправила высокую прическу. Теперь они все у нее в руках. Кто не понимал, не признавал ее характера, дерзости. Она зашла в лифт и нажала кнопку. Кабина плавно поднялась на нужный этаж и бесшумно открыла двери. Вера поправила сумочку и нервно облизнула губы. Толкнула дверь, зашла в кабинет. Он сидел на своем рабочем месте так же, как обычно: подперев рукой щеку, всегда не бритую, с мерзкими тоненькими волосиками. Глаза за толстыми стеклами сужены, вглядываются в монитор компью–тера. Вера небрежно прошла до стола и села на него, нещадно сметая бумаги, исписанные крупным косым почерком, на пол.
– Привет, – она натянуто улыбнулась, – Женечка.
Евгений потер переносицу. Устало снял очки и спихнул Веру со стола.
– Чем обязан визиту?
– Да так, пришла проведать старого «доброго» знакомого. – Вера опять уселась на стол и провела пальцем по галстуку молодого человека. Потом приблизила свое загорелое лицо и шепнула на ухо: – Ты же ждал меня? Не так ли?
Евгений поежился и встал.
– Нет. Напротив. Думал, что ты никогда не замаячишь у меня на горизонте.
– И такие думы после того, как я стала женой Стоцкого?
– И что?
– Как что? – Вера оторопела и закурила, стряхивая пепел в кофейную чашку.
– Ну да, что?
– Ничего. Мог бы проявить уважение к жене босса, самого главного босса.
– Нет у меня к тебе уважения. Я уважаю Эдуарда Алексеевича, я уважал его жену, Арину Анатольевну. А ты? Кто для меня ты...
– Его жена теперь я, ты понял меня? Я, а не покойница.
Евгений посмотрел исподлобья на девушку. Взгляд полоснул зелень наглых глаз.
– Дрянь же ты! Чего тебе от меня надо, объясни?
– А ты не понимаешь? – Вера еле сдержалась, чтобы не отвесить пощечину этому слюнявому прыщавому юноше. – Охота счет сравнять.
– Валяй. – Евгений сел в кожаное кресло около двери.
– И что? Неужели неинтересно, каким образом?
– Чего тут интересоваться, и так понятно каким.
– И нигде ничего не трясется?
– Нет. – Молодой человек небрежно закинул ногу на ногу и стал листать журнал.
– Ну ты хам!
– Ага, – Евгений улыбнулся и резко встал, – а теперь до свидания.
Вера занесла руку и отвесила звонкую пощечину.
– Заткнись. Когда захочу, тогда уйду!
Юноша потер красную щеку и ухмыльнулся:
– А босс-то знает, что его женушка здесь ошивается? Да еще руками машет?
Вера сверкнула глазами и, схватив сумочку со стола, выскочила за дверь.
– Ты еще пожалеешь!
Девушка была вне себя от гнева. Вот идиот! Что он себе позволяет! Его сейчас же выгонят вон! Она прошла по коридору и влетела в главный офис. Полина Сергеевна посмотрела на нее и нахмурила лоб.
– Здравствуй, Вера.
Девушка даже не удосужилась поздороваться и схватилась за позолоченную ручку двери кабинета мужа. Женщина встала со своего места и отдернула Верину руку:
– Туда нельзя!
– Опять?!
– Снова! Там идет заседание, и ты должна подо–ждать!
– Я его жена!
– И что дальше? Человек занят, у него люди.
– Пусти, нахалка! – Вера рывком открыла дверь и влетела в кабинет.
На нее уставились четыре человека. Эдуард сидел за столом и метнул на жену взгляд, полный негодования.
– Что ты хотела? – В его голосе звенел металл.
– Мне надо с тобой поговорить!
– Я занят.
– Я вижу. Это совсем недолго.
– Эдуард Алексеевич, все равно пора сделать перерыв. Давайте продолжим беседу через десять минут. – Мужчина в темно-зеленом костюме улыбнулся.
– Извините, господа. – Эдуард встал и, схватив жену за запястье, вышел в приемную.
Как только они оказались одни, не считая секретаря, Эдуард отпустил руку Веры.
– Ты что себе позволяешь?!
– Я просто хочу поговорить.
– Ты врываешься в кабинет, когда я занят, уверен, тебя предупредили, что я занят!
– Мне нахамил твой сотрудник, а ты говоришь мне о каких-то делах?!
– Кто?
– Женька из отдела по набору персонала!
– Что ты там делала? Мимо проезжала или что?
– Я хочу, чтобы ты его уволил!
– Нет.
– Что?