Соболев Сергей Викторович. Бриллиантовый джокер

   Гриня пожал плечами. Здесь, в Литве, воры и прочий криминалитет никогда, ни при Советах, ни до них, ни уже после восстановления независимости, не следовали жестким канонам воровского Закона. Это в России уголовники жили — да и сейчас данное явление до конца не изжито — «по понятиям». Тем же «законникам», да и вообще ворам, строго запрещалось заводить семью (хотя и там это правило порой нарушалось). А в Литве даже воры жили на особицу… Конечно, до сицилийской «коза ностры» местная братва не доросла, но семья, своя родня, здесь тоже стоит на первом месте (многие известные в этих краях авторитеты, называющие себя нынче «предпринимателями», давно уже обременены женами, детьми, тещами)…
   — Лоретта, так что он выболтал, когда сильно набухался? — спросил он. — Про эту Чируху чё-нить рассказывал?
   — Говорил, что теперь, когда бабка померла, одной Чирухе будет тяжело на этом белом свете жить… И что он хотел бы забрать к себе эту женщину… потому что она ему типа «родной матери». Но она не захочет ехать в город, так как сильно прикипела к своим родным местам. И что брат тоже будет против… потому что Чируха здесь, в городе, зачахнет от тоски и вскоре помрет…
   В этот момент в их разговор вмешался третий «бролюкас». Который, пока Гриня и Могила базарили с телкой, просматривал фотоснимки, изьятые на квартире у этой подруги.
   — Млин! — сказал он, изучив карточки, собранные в небольшом альбомчике. — Я ж бывал в этих местах… У меня там корешок недалеко проживает, я к нему иногда езжу… ну там уток пострелять, или на залив сходить… у того есть свой катерок…
   Гриня подошел к нему и взял снимок, который тот вытащил из пластиковой ячейки альбома. Фото оказалось черно-белым: на снимке, сделанном многие годы назад, запечатлены двое парней в плавках, стоящие в обнимку, на берегу какой-то речушки, возле лодочного причала… Это были Шимкус-старший и братишка Крюк… здесь им лет по восемнадцать или децал поболее… На другом берегу виднеются какие-то строения… Видна также причудливой формы, похожая на сторожевую вышку, башня… наверное, водонапорное сооружение…
   — По этой вот речке сейчас в аккурат госграница проходит! — сказал «бролюкас». — На другой стороне — калининградская… российская территория! Но причал этот и сейчас там стоит… я прошлой осенью как раз побывал в тех местах…
   — А кореш этот твой… он где-то там и сейчас живет?
   — Да, конечно… километрах в шести от этого места! Его пару лет назад из погранохраны поперли! Ну так он по ходу организовал канал по поставке контрабандного курева… Так что все тропки и водные преграды в тех местах знает, как свои пять пальцев!
   Их беседу прервало пиликанье сотового телефона. Братки переглянулись, полезли за мобилами — каждый за своей…
   — Это мне звонят, — вдруг сказала Лоретта. — Сотовый в сумочке…
   Гриня метнулся к столу, поддел покалеченной клешней сумочку за ремешок и передал ее подруге Шимкуса.
   — Быстро! — прошипел он. — Ну-ка проверь, кто это тебе трезвонит!..

ГЛАВА 33
ВЕЛИКИЙ КОМБИНАТОР

   Шуми, звонивший со своего второго мобильника, — привязанного к «соседям» и обеспечивающего звонки через калининградского оператора — уже хотел дать отбой, как вдруг услышал в трубке знакомый женский голос.
   — Клаусау!
   — Привет, Лоретта. Что так долго не брала трубку?
   — Здравствуй, Йозас… Да я тут… вздремнула немного…
   — Да? То-то я смотрю, что у тебя голос какой-то… заспанный… Ну? Как дела? Что нового?
   — Да вобщем-то… никаких особых новостей нет… Во всяком случае, от Витаса… ну… все пока по старому. У меня в следующий вторник по графику стоит двухдневное свидание. Если власти из колонии подтвердят, то через неделю поеду в Правенишкес… отвезу Витасу деньги и то, что он заказывал…
   — Что еще нового? Что говорит адвокат?
   — Ждет, когда я выплачу ему остаток задолженности… после этого он обещает оформить кассационную жалобу… Йозас?
   — Что?
   — А ты когда… вернешься? Я ждала твоего звонка еще на прошлой неделе… Может, ты сам с адвокатом переговоришь? Ты все же — мужчина! Ты где сейчас находишься, Йозас?
   — Я звоню из Кёнига… Только приехал… Позвонить не мог, Лоретта… я почти две недели вынужден был заниматься делами… в Польше и Германии. Завтра утром опять уезжаю… так что деньги перешлю банковским переводом… по «Вестерн Юнион»! Слушай, Лоретта…
   — Да, Йозас?
   — А ты не слышала… часом… как дела у тех, кто подставил нашего Витаса? Гм… ну… ты понимаешь, о ком я говорю?
   — Что? А-а… у этих-то? Да нет, пока ничего интерсного я о них не слышала… А что?
   — Да нет, ничего… А меня кто-нибудь спрашивал? Алло? Ты меня слышишь?
   — Да… но не очень хорошая слышимость. Спрашивали ли про тебя? Тут один знакомый Витаса звонил… Лапинский такой… спрашивал, как дела у мужа… и давно ли я видела «младшего Шимкуса»… то есть тебя! Я сказала… сказала, что ты звонил на днях откуда-то из Калининграда… ну, вобщем-то, это и все…
   — А больше — никто?
   — Ммм… нет, больше никто не спрашивал… Так ты, значит, не скоро приедешь?
   — Пока не знаю… Ладно, Лоретта, давай прощаться. Денег пришлю, как обещал. Будь здорова… и передавай при случае привет Витасу…

* * *

   Шуми отключил трубку и сунул ее в карман. Затем прошел под навес, где стояла довольно древняя «нива», которую он осмотрел еще прежде, заправил бензином, и даже разок на ней проехался. Эту машину Чирухе купил Витас, но она крайне редко садится за руль. Тачкой пользовались в основном ее сожители (пока она в них еще нуждалась). Ну и братья Шимкусы — когда приезжали вместе или же по одиночке — иногда раскатывали на «ниве», благо для данной местности машина эта вполне подходящая…
   Надвигались сумерки, но его это вполне устраивало. Шуми завел движок, выехал во двор. Затем, махнув рукой вышедшей из дома Чирухе, покатил через прогал в ограде на выезд из хутора…
   Дороги здесь крайне паршивые, но это не мешало Йозасу думать о делах. Прозвонив Лоретте, он — как это ранее и планировалось — сделал очередной выверенный ход. То, что Лапинский звонил на днях подруге брата, это, конечно, децал настораживает. Особенно то, что Лапа спрашивал про «младшего брата». Но, с другой стороны, если даже братва каким-то боком причастна к этой истории, ну так и хрен с ним, с Лапинским. Что он мог узнать у этой глупой сучки? Только то, что Йозаса Шимкуса в данный момент нет в Литве! Подтверждением чему, кстати, служат эти его прозвоны через калининградского оператора сотовой связи…
   Вот только голос у нее был какой-то странный. Такое впечатление, что Лоретка подбухивает… И хорошо еще, если не успела — пребывая в роли соломенной вдовы — наставить брательнику рога…
   И еще одна вещь сильно не понравилась Шуми. Он около полудня смотался в соседний райцентр, прикупил там свежие газеты. Очень надеялся, что найдет на их страницах информацию, которая децал прояснит для него всю эту ситуацию. Но ничего интересного для себя там не обнаружил.
   Ни-че-го! Ни одного словечка про вещи, которые его живо интересуют. В пятничной газете, которую они с братишкой Крюком купили в том же городке, имелась краткая информация о том, что в гараже, принадлежащем некоей охранной фирме, полиция обнаружила труп небезызвестного в определенных кругах предпринимателя Бугримавичюса… И что в этой связи полицией производится расследование… Шуми очень рассчитывал на то, что из сегодняшних газетах он сможет узнать о дальнейшем развитии этой истории. И о произведенных в этой связи арестах (а он предполагал, что таковые должны иметь место). Но его ожидания, как ни странно, не подтвердились… И это его не то что озадачило… но как-то даже — рассердило…
   Да и Лоретта, как выяснилось, тоже — «не в курсе». Хотя она регулярно просматривает прессу и в особенности тот раздел, где публикуются криминальные новости…
   «Гребанная полиция! — сердито подумал Шуми. — Дали же им стопроцентную наводку… хотя и анонимно! Можно сказать, на блюдце им „преступников“ преподнесли… осталось только закоцать в браслеты и отвезти в крытую… все улики налицо! И братва чё-то не шевелится! Хотя активности… каких-то решительных действий можно было ожидать и с их стороны… Все ж Бугор не чужой им человек… самому Криве приходится двоюродным братом…»

* * *

   Шуми выбрался на сухой участок трассы и чуть добавил газу. Он мрачно подумал, что придется, видно, сделать еще один анонимный звонок в полицию. Нужно будет прозвонить в дежурную часть столичного комиссариата полиции и дать наводку на саму «лагуну»… Не суть важно, нашли ее или нет… надо будет сказать, что она спрятана возле Черного пруда… рядом с хутором Мажонисов… Этот звонок нужен не только для того, чтобы повесить еще одну собаку на вильнюсских детективов, из-за которых Витас попал в крытую, но еще и для того, чтобы вновь попытаться перевести стрелки на других… Пусть пока трясут этих гребанных сыщиков, ну а он довершит начатое и только после этого аккуратно слиняет за кордон…
   Бриллианты. Огромная партия первоклассных камней. Все дело именно в этом. У бриллиантов есть хозяева. Они, истинные хозяева этого, в сущности, контрабандного груза, никогда не смирятся с потерей столь ценного имущества, стоимостью во много-много миллионов зеленых. Пройдут недели, месяцы, годы… Но это вот проишествие с угоном «лагуны» и пропажей спрятанного в машине контейнера — оно кем-то всегда будет держаться в уме. Потому что такие преступления не имеют срока давности.
   Пропажу будут искать. Долго, настойчиво, методично. До тех пор, пока не выяснят для себя как минимум две вещи: кто конкретно виноват в случившемся, и у кого сейчас находится товар. Даже если партию к тому времени успеют растащить, раздербанить, пытаясь продать камни на черном рынке, «штучно» или «мелким оптом», все равно виновные будут наказаны. А информцию про местонахождение камней из них будут вырывать — до последнего вздоха — калеными щипцами…
   Йозас Шимкус не хотел, чтобы его пытали калеными щипцами. Он рассчитывал не только еще децал пожить на белом свете, но и воспользоваться — пусть не сразу, а по происшествию какого-то времени — подвернувшимся ему шансом выбиться наконец из низов, завязать с опасным ремеслом и прожить вторую половину жизни в тишине, покое и комфорте, который можно купить только за солидные деньги…
   А потому делал все возможное, чтобы в краже чужих богатств подозревали других людей, которые — будучи уже мертвыми — никогда и никому не смогут рассказать, как же все было на самом деле…

* * *

   Шуми отьехал по местной трассе километров на тридцать от хутора: это, понятно, была еще одна предосторожность. Стемнело. Он вьехал в небольшой, тысяч на пятнадцать жителей город, в котором ему неоднократно доводилось бывать. Припарковал «ниву» на одной из улочек. Литва сейчас неплохо телефонизирована — таксофоны установлены едва ли не на всех автобусных остановках…
   Спустя минут десять, осуществив часть задуманного на этот вечер, — он еще в детдоме славился умением разговаривать на разные голоса — Шуми вернулся к машине. «Ну вот, нормалек, — сказал он. — Дежурный пытался потянуть время… но хрен вам, господа… нет дураков ожидать, пока столичные менты свяжутся с местными, а те пошлют к таксофону, откуда звонили в Вильнюс, патрульный транспорт! Все, Шуми, ходу отсюда… ходу!»
   Отьехав по трассе положенное количество километров, он стал искать глазами нужный ему указатель. Спустя несколько секунд на обочине — отражая свет фар — стал виден нужный ему знак…
   Шуми свернул с местной заасфальтированной трассы на проселок — это была не очень хорошего качества грунтовка, с местами щебенчатым покрытием. Вот еще один поворот… Теперь вдоль лесополосы… Ну вот, приехали…
   Он погасил фары. Выбрался из машины на свежий воздух. Справа находится небольшой поселок — в той стороне видны огни и слышится вялый собачий перебрех. Слева — обширный луг, где пасут свой скот местные фермеры, за ним кустарники и еще дальше канал, проложенный здесь в начале прошлого века. Впереди темнеет каркас бывшей колхозной фермы: строение давно уже разрушено, никакая хозяйственная деятельность в последние годы здесь не ведется. Что же касается хозяевов, то земля эта либо принадлежит муниципалитету, либо частнику, у которого нет денег на снос останков фермы и рекультивацию почвы…
   «Отлично! — похвалил себя Шуми. — Одно дело, когда днем сюда приезжал, и совсем другое — ночью. Теперь можно быть уверенным, что, во-первых, здесь по ночам никто не шляется, а во-вторых, что тоже немаловажно, что я не промахнусь, что сюда можно спокойно и ночью добраться…»
   Он решил действовать нынешней ночью, планируя вывезти трупы с хутора в районе двух пополуночи. Крюк предлагал спалить микроавтобус, на котором они приехали сюда сами и доставили пару пленников. Избавиться от «форда» следовала еще и потому, что на этом красном «вэне» они ездили на «консультацию» к ныне покойному Геме. То есть, — предупреждал его Крюк — эту тачку мог кто-то видеть из местных и сообщить местной полиции. Но Шуми сказал, что с этим не стоит торопиться. Никто не видел этот красный «форд» непосредственно возле дома Гемы, от которого теперь остались, наверное, одни обгорелые руины. Конечно, неплохо бы его сжечь (курочить долго, да и не досуг этим заниматься). Но, во-первых, эту операцию нужно осуществить как можно дальше от хутора. А во-вторых, не сейчас, а децал попозже. Причем микроавтобус — как убеждал он братишку Крюка, пока тот был еще жив — они спалят вместе с телами Альгиса Серейки и его подруги Жанны…
   «Да, вот так! — думал он, усаживаясь обратно в „ниву“. — Полиция… когда-нибудь… обнаружит в подвале заброшенной фермы три трупа. Три. Ровно столько, сколько народу участвовало в угоне. Наверняка есть записи от видеокамер внешнего наблюдения. Ну и что с того? Прикид у меня был соответствующий, одежда мешковатая, голова и лицо накрыты капюшоном. Крюк децал повыше, но кто будет мерять эти сантиметры? Серый и Жанка настолько ослабли, что с ними сейчас и подросток справится. Если не напишут то, чего я от них добиваюсь, сам за них все нарисую… печатными буквами. Есть „герыч“ и шприцы. За веревкой тоже дело не станет…
   «Что за дела?» — подумает полиция, когда найдутся трупы. А также и микроавтобус, который спрятать в этих руинах не составит никакого труда, и который, возможно, найдут раньше (а потом уже и жмуров). А вот что: в банде сообщников произошла разборка. Как и что там у них случилось — хрен поймешь. Где были все эти дни, где прятались — и прятались ли вообще — тоже останется тайной. Навсегда. Можно предположить, что произошла ссора. Мочканули старшего — то есть Крюка — из ствола. И не просто из абы какого ствола, а из пистолета, принадлежащего покойному Бугру. Ага, так вот куда ниточка потянулась… Из-за чего подстрелили Крюка? А вот из-за треклятой «находки». Крюк, сволочь, где-то заныкал найденный в «лагуне» контейнер. Спрятал, гад, а где — говорить не захотел. Ну вот, ссора, разбор — для этого как раз подходит разрушенная ферма — и не стало братишки Крюка. А вместе с ним не стало и человека, который смог бы ответить на вопрос: а где же он, ети его так и эдак, в какой яме или колодце, в каком подвале или водоеме, приховал то, что ему не принадлежит?..
   На рукоятке пистолета, из которого выстрелом в затылок был убит Крюк, найдут отпечатки пальцев Альгиса Серейки. Об этом уже позаботится сам Шуми. И он же позаботится о том, чтобы двое его бывших напарников тоже отошли в мир иной: а вот «повесятся» ли они, или сдохнут от передоза героина, это решится в последний момент, потому что Шуми очень хотелось бы получить от них «посмертную» записку, написанную рукой Серого или Жанки…
   Что? Не очень гладко? Есть кое-какие шереховатости и не до конца проясненные моменты? Ну так это ж… не недостаток, а громадный «плюс»! Потому что, если уж совсем гладко все будет обставлено… то тут и появятся вопросы! И у полиции, и у «бригадных», которые, понятно, будут искать того, кто мочканул Бугра. И у тех, кто тайно, но крайне настойчиво будет пытаться выяснить детали этой истории с пропажей ценного груза… У многих тогда может возникнуть мысль: «нет, господа, что-то здесь не так»…
   Достаточно посмотреть, что творится вокруг. Многие преступления носят дикий, спонтанный, выходящий за пределы человеческой логики характер. И именно в такой расклад, который пытается сконструировать Шумахер, где не все «гладко», где кое-какие мотивы и события остаются до конца не проясненными, поверят скорее, нежели в том случае, если бы имеющиеся в наличии карты и фигуры попытался бы отыграть какой-то многомудрый «комбинатор»…
   …Шуми приехал обратно на хутор в начале одинадцатого.
   — Чируха, я децал вздремну, — сказал он хозяйке. — Разбуди меня… ровно через два часа. Мне понадобится твоя помощь. Ну все, — он зевнул в кулак. — Ночью избавимся от «гостей»… так что никто… и ничто… не будет мешать твоему привычному одиночеству.

ГЛАВА 34
НА ПИКАПЕ ДРАНОМ И С ОДНИМ НАГАНОМ

   После того, как Стас прозвонил Ставицкой, все запуталось окончательно. Ситуация на грани дурдома. Пока двое детективов — против собственной воли — общались с полицией и своим «наилепшим другом» Ровером, младший агент Ставицкая умудрилась каким-то образом оказаться почти в двух с половиной сотнях километров от столицы.
   Мало того, она продолжает ехать в неизвестном пока направлении.
   Ну и как прикажете все это понимать рядовому «хомо сапиенсу», человеку разумному? С точки зрения обычной формальной логики сие — необьяснимо…
   Стасу очень хотелось подробно порасспросить Басю, за каким лешим ее понесло куда-то на другой конец Литвы. То есть, попытаться узнать, что происходит. Но он вынужден был оборвать разговор, предупредив Басю, что перезвонит несколько позднее.
   — Ты чё, Стас? — удивленно произнес Слон. — Надо было хоть спросить, какого…
   — Нельзя, — сказал Стас. — Менты — вспомни — забирали наши с тобой мобильники! Не удивлюсь, если вытаскивали «симки»… и если их технарь скачал на свой носитель всю инфу с наших трубок… это ж элементарно!
   — Б-блин! — выругался Мажонс. — «Старший брат» нас теперь не оставит в покое… Ты же слышал, командир, что Ровер напоследок сказал?! Гм… Да, разговаривать с этих вот наших трубок теперь совсем стремно! Могут прослушивать…
   — Вьехал, наконец? Ладно… попробую с таксофона Баське на мобилу прозвонить… все ж меньше риск, что нас смогут прослушать…
   Они вышли на стоянку, где их задержала полиция и где был припаркован «ниссан». Стас отдал брелок с ключами партнеру, а сам направился к ближайшему таксофону. Римас щелкнул брелоком, отключая сигналку. Открыл дверцу со стороны водителя… и замер на какое-то время с отвисшей нижней челюстью…

* * *

   К тому моменту, когда Стас отзвонился с таксофона Ставицкой и вернулся на стоянку, Мажонас смог несколько поправить дело: он привинтил обратно сорванную кем-то дверную панель со стороны водителя и зафиксировал заднее сидение, которые эти твари, подручные Ровера, выдернуть-то выдернули, но обратно поставить, как надо, не сумели… или же не пожелали.
   — Ободрали, сволочи, маленько нашу тачку! — пожаловался он Стасу. — Взял бы… и поубивал гадов!.. Ну что там Баська, командир? Только не говори, что у нее башня сьехала… а то у меня самого уже крышу сносит!!
   — Охренеть! — сказал Стас (то ли по поводу ободранных внутренностей джипа, то ли давая общую оценку сложившейся «ситуёвине»). — Слон, нам тоже придется ехать! Тачка-то хоть на ходу?
   Движок «ниссана» завелся с полоборота.Слон сел за руль, Стас плюхнулся в кресло водителя.
   — Так куда путь держим, командир?
   — Сейчас жми на выезд… на «клайпедскую» трассу! Потом до поворота на Таураге… ну а дальнейшее будет зависеть уже не от нас с тобой!..

* * *

   Несмотря на ободранную изнутри обшивку, несмотря на то, что в его внутренностях совсем еще недавно рылись чужие люди, купленный менее года назад джип демонстрировал на ходу свои лучшие качества…
   «Ниссан» буквально летел по приморской трассе — стрелой. Мажонас держал скорость за сто пятьдесят, а иногда стрелка дрожала возле отметки «200». Все время шли по левой полосе и когда настигали более медлительную легковушку — которая тоже шла далеко за сотню — Мажонас истошно сигналил, заставляя водителя взять правее, убраться на фиг со скоростной полосы…
   Проскочили форт №9 — мемориальный музей узникам нацизма — возле Каунаса; сам же город, мерцающий в надвигающейся ночи россыпью теплых огней, остался слева…
   Стас курил одну сигарету за другой. Помимо перекуров, он был еще и занят делом. К ушной раковине прикреплена дужка микрофона с наушником; она соединена проводком с мобильным телефоном, вставленным в панель на подзарядку. Трасса была почти идеальной — даже столь большая скорость практически не ощущается. Стас распечатал пачку патронов 7,62х39. Ощупал пальцами — укороченные револьверные патроны. Хорошо еще, что не «целевые», спортивные, с мягкой цилиндрической пулей, а — боевые. На коленях у него — ТОЗ-36 ^[78], который он уже успел очистить ветошкой и шомполком от тонкого слоя смазки. Стас отщелкнул в сторону барабан и стал по одному втискивать — именно втискивать, потому что шли очень туго — патроны каждый в свое гнездо…
   Конечно, спортивный ТОЗ — это не «стечкин» и даже не «макарка». Но что делать, если они нынче с напарником голые и босые? Хорошо еще, что Римас вспомнил об одном из их гаражей, расположенном в западной части города; так что им даже не пришлось особо потерять время — заехали по пути. В гараже стоял их старый «чероки» с запоротым движком (Стас хотел от него избавиться, но прижимистый Римас воспротивился, пообещав реанимировать этот видавший виды внедорожник). Как всегда, у Мажонаса нашлась «заначка» — вот этот самый спортивный револьвер, который, в принципе, можно применять в бою (при наличии патронов к популярному некогда револьверу «наган», а не «целевых», от которых мало толку). В той же «нычке» обнаружился мобильник — его поставили на подзарядку и уже вскоре смогли связаться с Басей Ставицкой, которая сейчас нуждалась не только в совете, но и в дружеской поддержке…
   На первой же встретившейся по дороге автозаправке залили полный бак горючки, а также купили воды и сигарет.
   И понеслись навстречу неизвестности, совершенно не будучи уверенны в том, что решение, только что приятое ими, является единственно верным…

* * *

   — Спокойствие, только спокойствие, — сказал Стас, и его слова через дужку микрофона и канал сотовой связи тут же были услышаны Басей. — Ничего не предпринимай! Мы уже подьезжаем к повороту… совсем скоро будем на месте!..
   «Ниссан» свернул с приморской трассы. Шоссе и здесь было вполне приличным, так что Мажонас выжимал из движка все, на что тот был только способен. Стас наконец вставил в гнезда шесть патронов и защелкнул барабан на место: какое-никакое, а все ж оружие…
   — Еще два ствола лежат в тайнике в моей тачке, — напомнил Мажонас. — Кстати… этот ТОЗ… он фактически «одноразовый»… ежели шмалять «боевыми»! Потом замучаешься выбивать шомполом гильзы… Но бьет кучно… я как-то его испытывал на полигоне… Эх, млин… где мой ручной пулемет?! Терпеть ненавижу, когда надо идти на дело, а под рукой нет хорошей «снасти»…
   — Оружие, это уже — на крайняк! — сказал Стас, прикрывая ладонью дужку микрофона. — Хотелось бы обойтись без стрельбы…
   Мажонас немного сбавил скорость. Проехали Таураге — небольшой город на юго-западе Литвы. Опять рванули за сотню… еще один поворот… миновали небольшой, домов на пятнадцать. населенный пункт… Римас, подчиняясь командам Стаса, миновал очередную развилку, и почти сразу же, не проехав и сотни метров, приткнулся в «кармане»… рядышком с их вторым джипом, возле которого их ждала Ставицкая.

* * *

   Баська тут же бросилась на шею Нестерову. Испереживалась вся, бедненькая. Когда Стасу удалось оторвать от себя агентессу, та кинулась целовать Мажонаса. Нестерову пришлось напомнить присутствующим, что они на задании, а сцены к ремейку фильма «Встреча на Эльбе» репетируют где-то в другом месте…
   — Ну?! — сказал он нетерпеливо. — Рассказывай, Бася. А заодно и показывай… далеко отсюда их домовладение?
   — Так нет же, все тутай, рядом! — она схватила Стаса за рукав и потащила за собой. — Крайний дом…огни видно?! Я нашла в багажнике бинокль… устроилась на краю рощи… и наблюдала за ними все это время!..
   Действительно, сквозь кустарник и редкие деревья заметно просвечивают электрические огни. До забора — не более сотни шагов. Был виден не только высокий деревянный забор, — две сходящиеся под углом его стороны — которым обнесен по перимеру весь участок, но и второй этаж особняка, в окнах которого горит свет. Еще как минимум два светильника освещают территорию, вокруг них нимбы света, тускнеющие по краям…
   — Собака есть на участке? — спросил Стас.
   — Э-э-э… нет… — Бася немного подумала и уточнила. — Электронный сторож у них тутай … иммитатор… и датчики, на которые реагируют прожекторы!.. Они когда приехали… все это в какой-то момент включилось… Я ехала немного позади… но засекла, как над домом, с двух сторон крыши, полыхнули прожекторы… почти сразу же и отключились… Подождала немного, пока самоходы заедут через ворота на участок… Потом поставила машину тутай, в «кармане»… прошла ближе к забору… влезла на дерево… и пока вы не приехали, наблюдала за обьектом…