Сойер Мерил. Слепой случай

   — Так ты согласна? — сквозь зубы спросил он.
   Да он просто садист! Конечно, ужасно разочаровывать Ренату, но можно ли позволять так унижать себя? Ради чего? Ради того, чтобы услышать аплодисменты? Ради успеха подруги?
   Но надо решаться. За всю свою жизнь она ни к кому не испытывала такой ненависти. Хмуро и злобно поглядев на Марка, она вдруг увидела перед собой Ренату — Ренату, выходящую из душа на глазах у мексиканских полицейских.
   — Я принимаю твои условия.

Глава 16

   Поднявшись, Эйлис быстро вышла из кабинета.
   Марк изумленно глядел, как она, решительно тряхнув своими темно-золотыми локонами, в сердцах покидала его кабинет, напоследок хлопнув дверью. Такой реакции он не ожидал. Плохо скрытая враждебность Эйлис просто выводила его из себя. Неужели она не видит, что он пытается ей помочь? Наверное, не видит. И зачем только он ввязался в это дело! И именно сейчас, когда его собственные дела отнюдь не в лучшем состоянии. Надо же — все висит на волоске, а он дает деньги Эйлис! Но отказать ей он не мог.
   Марк прошел к окну и сквозь узорчатое стекло стал глядеть на купол собора Святого Павла. Жизнь его, как это стекло, утратила ясность и четкость. Он строит из себя дурака, расшибаясь в лепешку перед женщиной, которая открыто предпочитает ему другого мужчину. Марк понял это еще тогда, когда она не ответила ни на один из его звонков в Мексику. В тысячный раз он припомнил ту ночь в Мексике, и, как всегда, сердце его охватила боль, с которой он ничего не мог поделать. Как же это произошло? Ночь, которую он провел с ней, стала ловушкой, но понял он это слишком поздно.
   После приема, на котором он узнал, что она живет со Стивеном, он принял благоразумное решение избегать ее. Раз и навсегда записать ее в убыток. Старый деловой принцип. Ну действительно, у Эйлис роман со Стивеном. При чем здесь, спрашивается, он, Марк? Зачем ему все это? Зачем он дал ей денег, и, по-видимому, больше, чем рассчитывал?
   Раздался стук в дверь, и голос Уоррена произнес:
   — Том доложил, что ты один. Ты готов?
   — В чем дело? — Марк поплотнее уселся в кресло.
   — Сегодня презентация. Забыл? Линда открывает свой дом моделей. — Карие глаза Уоррена смеялись, он был в отличном настроении.
   — Сегодня? — Марк так устал. Сначала совещание в «Виндзор эрлайнс». А потом тот еще разговорчик с Эйлис. — Я, наверное, не пойду. И женскую одежду я не собираюсь покупать.
   — Ты, кажется, расстроен. Что-нибудь случилось? — спросил Уоррен, усаживаясь в кресло, в котором только что сидела Эйлис.
   — Продолжается эта история с «Виндзор эрлайнс». Большая неприятность.
   — Опять махинации с билетами? Это приносит тебе убытки?
   — Просто без ножа режет. Во что бы то ни стало надо схватить их за руку. Это как бездонная бочка, куда деньги летят и летят.
   — Не волнуйся, — сказал Уоррен, подумав, что никогда еще не видел его в таком состоянии. — Ты разберешься с этой аферой. Ведь ты уже почти поймал их в прошлый раз. Теперь уже не вывернутся. — Он взглянул на часы. — Кстати, насчет того, куда летят деньги... Я чуть не столкнулся у лифта с Эйлис. Как прошла встреча? Мне показалось, что она расстроена.
   — Да вот так и прошла — полный крах. Каждое мое слово раздражало ее. Она смотрела на меня как на врага. Что там наговорил ей Стивен?
   — Она поняла, почему ты так составил договор?
   — Сказала, что поняла. — Марк взъерошил волосы. — Но с ней порой ничего не разберешь.
   — Может быть, это ты виноват. Ты иногда держишься крайне холодно.
   — В отличие от тебя, я никогда не умел разговаривать с женщинами.
   — Ну да, я с женщинами разговоры разговариваю, а ты их покоряешь, вот и вся разница.
   Марк рассмеялся. Он вдруг почувствовал себя лучше. Уоррен всегда умел его рассмешить. Единственный его близкий друг, Уоррен без слов чувствовал настроение Марка.
   — Нет, я серьезно. Ты наверняка был с ней сух из-за Стивена. Может быть, в делах такой тон и сойдет, но не с Эйлис. Она слишком ранима.
   — Ты что, понял это из двух мимолетных встреч с ней?
   — Да. И из слов Линды.
   Пройдя к столику, Марк налил бренди. Уоррен прав: он намеренно хотел обидеть Эйлис. Его поведение — ребячество. Но сама мысль о том, что каждую ночь она проводит в постели Стивена, выводит его из себя. К нему, Марку, она ни за что не обратилась бы, если б ей удалось достать денег где-нибудь еще. Гордость Эйлис он и пытался уязвить.
   — Ты прав. — Марк протянул Уоррену его бренди. — Я думал, что Эйлис не станет спать со Стивеном, и опять ошибся. Нам обоим известно: женщины гораздо искуснее в обманах, чем мужчины.
   — Сомневаюсь, чтобы она и вправду пыталась тебя обмануть. И Стивена она, по-моему, в грош не ставит.
   — Да? Она настаивает, чтобы он значился вторым продюсером, хотя его и в Лондоне-то не будет, чтобы ей помочь. Она будет тянуть на себе весь воз, а он — лишь стричь купоны и получать комплименты. Это же неспроста!
   — Дай ей срок, потерпи, она скоро поймет, кто есть Стивен на самом деле. Ты, кажется, считал, что он имеет отношение ко всей этой истории с билетами?
   — Я не исключил этого. Вилла Тэлбота не так далеко. Стивену или Джейсону ничего не стоит смотаться в Танжер.
   — А твои агенты все еще не нащупали концов?
   — Они работают, но с каждым днем надежды все меньше. Теперь вдруг следы повели в Пакистан.
   Уоррену хотелось, чтобы Марк пошел с ним на открытие дома моделей. Если Уоррен появится не один, легче будет притвориться, что приход его не несет в себе оттенка чего-то личного.
   — Тебе надо отвлечься от всей этой распроклятой истории. Эйлис будет сегодня демонстрировать платья от Линды. Поедем! Надо же чисто по-человечески поддержать Линду.
   Вечерний поток транспорта двигался медленно, и Уоррену было нелегко вести свой зеленый «Астон-Мартин» по запруженным машинами улицам. Марк наблюдал за Уорреном. Вид у того был веселый и довольный, но Марка не обманешь — он чувствовал, что Уоррен нервничает перед встречей с Линдой.
   — Вы что, решили опять съехаться? — как бы между прочим спросил Марк.
   — Да не знаю еше.
   — Я говорил с Линдой в Мексике. Она мечтает о возможности начать все заново. По-моему, она здорово переменилась.
   Уоррен не ответил, и Марк замолчал. В какой-то мере он завидовал другу: Линда буквально преследует Уоррена, а он, Марк, не может расположить к себе Эйлис даже деньгами. Но разве Каролина не доказала ему весьма убедительно, что любовь не купишь?
   Уоррен не сводил глаз с задних фар едущей впереди машины, продвигаясь шаг за шагом вперед. До тех пор, пока Линда не призналась ему в своей любви, он не осознавал, как скучает по ней. Теперь он сталкивался с ней то и дело, что вряд ли было простым совпадением. И всякий раз она улыбалась ему той самой тихой пленительной улыбкой, забыть которую он был не в силах.
   Но сможет ли он ее простить? Уоррен сомневался в этом. Даже теперь в памяти живы были ее измена, предательство, то чувство, с которым он прочитал ее записку. Женщине, способной на подобные поступки, доверять невозможно.
   — Ты сказал Эйлис, что купил театр Ридженси? — спросил Уоррен, чтобы не думать больше о Линде. И без того она не выходит у него из головы.
   — Нет, — ответил Марк. — Я не хочу, чтобы об этом знали.
   — Но ей-то не мешало бы знать, как нелегко тебе было провернуть эту сделку. Владелец так ломался, что, наверное, стоило бросить эту затею и подыскать другое помещение.
   — Другого помещения нет. Я проверял.
   Наступило молчание. Автомобиль свернул на Бошамп-Плейс. Линда проявила вкус и здравый смысл, выбрав для своего дома моделей такое местоположение. Рядом с шикарнейшими модными заведениями дизайнеров вроде Брюса Олдфилда или Эманюель. Светские люди и аристократы, такие, как принцесса Диана, всегда делают покупки в районе Слоун-сквер и Бошамп-плейс.
   Уоррен ухитрился припарковаться, чем немало удивил и восхитил Марка.
   — Нет-нет, ты обязательно должен ей признаться, — сказал Уоррен. — Она ведь и сама вкладывает деньги в эту постановку.
   — Да, четверть, в то время как я финансирую половину всех расходов, — сказал Марк, выходя из машины.
   — Но это все, что у нее есть.
   От этих слов Марк оторопел. Быть этого не может! Автор бестселлера, к тому же продавший права на экранизацию, несомненно, должен располагать большими средствами.
   Протискиваясь сквозь толпу у входа, Уоррен бросил через плечо:
   — Я это знаю от Линды, и сведения эти абсолютно точные.
   — А вот и Линда! — толкнув в бок Уоррена, сказал Марк. — Пойдем поздороваемся.
   Они с трудом пробирались сквозь толпу, и Марк все время оглядывался, ища Эйлис. Наконец он услышал ее низкий и слегка гортанный смех и даже приостановился от неожиданности. На Эйлис было белое, как пена, вечернее платье из шелка и газа — модель, которую она демонстрировала.
   Представительный мужчина с животом таким большим, что это наводило на мысль о беременности, и его круглолицый, как полная луна, приятель откровенно и сладострастно любовались декольте Эйлис. Невесомое платье ее трепетало, переливаясь. Марку тут же вспомнилась потрясающая белая греческая туника, в которой Эйлис блеснула на вечере у Одри. Туника эта очень шла ей, и выглядела Эйлис невероятно сексуально. Никогда еще она не вызывала у него такого жгучего, бешеного желания, как на том вечере. Глупо было разыгрывать суету ухаживания за Шармейн из желания заставить Эйлис поревновать.
   Почувствовав, как кто-то шутливо ткнул его локтем, Марк обернулся и увидел Уоррена.
   — Я говорю Линде, что мы с тобой в восторге от ее дома моделей. Ведь это же так и есть, не правда ли, Марк?
   Марк кивнул. Впечатление действительно было огромным.
   — А на того мужика с животом не обращай внимания, — со смехом продолжал Уоррен, — ведь, по существу, он любуется твоими моделями и твоей работой.
   — А туалет Ренаты вы заметили? — спросила Линда.
   Вопрос свой она адресовала им обоим, однако Марк видел, что она глаз не сводит с Уоррена.
   Ни одна женщина никогда не смотрела на Марка такими глазами и с такой нескрываемой любовью. Как бы невзначай он обвел взглядом комнату, ища в толпе Эйлис. Она стояла в группе пожилых дам, которым и думать не стоило о покупке подобных нарядов. Отходя от них, она встретилась взглядом с Марком. Он постарался тепло улыбнуться ей. Казалось, она смутилась, но он все улыбался, пока и она не подарила ему легкую и мимолетную полуулыбку.
   — Джайлс приглашает всех нас на ужин, — объявила Линда. — Повод праздновать действительно есть. Рената пришла в такое возбуждение, узнав, что ты будешь финансировать постановку!
   Марк чувствовал, что Уоррену не так просто дается общение с новой, изменившейся Линдой. Если б не Марк, Уоррен не пришел бы на открытие.
   — Да, есть чему радоваться — и тому, что все устроилось с постановкой, и открытию твоего дома моделей...
   Остановив пробегавшего мимо официанта, Уоррен взял у него с подноса два бокала с шампанским. Один он передал Линде, другой — Марку.
   — Никак Шармейн? — спросила Линда, все еще не сводя глаз с Уоррена.
   Господи боже! Он должен был это предвидеть: уж конечно, модница Шармейн, не вылезавшая из самых шикарных магазинов и домов моды в Лондоне, Париже и Милане, не могла пропустить эту презентацию.
   Шармейн царственно подплыла к нему, держа бокал шампанского как скипетр.
   — Как поживаешь, Марк?
   Марк вежливо поцеловал подставленную ему щеку.
   — Прекрасное заведение, Линда. И соседство хорошее. Я ведь тоже одеваюсь здесь неподалеку, у Брюса.
   — Брюса? — Кто такой этот Брюс, Марк понятия не имел, но намек на то, что Брюс много лучше Линды, он вполне уловил.
   — Брюс Олдфилд! — рассмеялась Шармейн. — Лучший модельер Лондона. — Она повернулась к Линде: — Некоторые ваши модели весьма интересны. Лично я предпочитаю одеваться в черное. — Она покосилась в сторону Эйлис. — Или в белое. Но, конечно, не в такое скучное белое.
   — Эту модель я создала специально для Эйлис, — ответила Линда. — Каждая женщина, которая купит мою модель, будет уверена, что создана она специально для нее, и только для нее.
   Уоррен мысленно поаплодировал Линде. В прежние времена от такой язвительности она бы моментально скисла. Но новая Линда, обретя цель, обрела и решительность.
   — Ты только посмотри, здесь Чонси! — воскликнула Шармейн. — Пойдем поздороваемся. — И она потянула Марка за руку.
   — Иди. Я догоню тебя.
   Марк видел, как Шармейн подошла к Чонси.
   — Не огорчайся из-за Шармейн, — сказал Линде Уоррен. — Ты всех просто сразила наповал своими моделями!
   Слова Уоррена были вполне искренними: никто не смог бы отрицать наличия у Линды не просто таланта, а таланта выдающегося.
   От дверей послышался какой-то шум, сопровождаемый вспышками фоторепортеров. Стайка папа-рацци, как пчелиный рой, наполняла воздух ровным гудением.
   — Ожидаются знаменитости? Королевская семья? Может быть, принцесса Диана? — шутливо осведомился Уоррен.
   — Да нет, — отвечала Линда, — обычная светская публика. Титулованная знать, не больше.
   С губ Марка сорвался невольный стон. Будучи выше других, он разглядел гостью первым.
   Линда возмущенно охнула:
   — Мелани Таренхолт я не приглашала!

Глава 17

   Марк быстро поискал глазами Эйлис, но ее не было видно. Очевидно, она пошла в гардеробную. После возмутительной выходки, которую позволила себе Мелани на приеме, он мог лишь искренне надеяться, что Эйлис хоть здесь с ней не столкнется.
   — Как это она очутилась здесь без приглашения! — кипятилась Линда.
   — Успокойся, — сказал Уоррен. — Это лишь создает тебе рекламу. Завтра все лондонские газеты сообщат, что Мелани Таренхолт посетила открытие твоего дома моделей.
   — Но я не хочу, чтобы кто-то думал, будто я ее одеваю!
   — Не волнуйся, пожалуйста, — поддержал Уоррена Марк. — Никто особенно не обращает внимания на то, во что одета Мелани Таренхолт, зато само ее присутствие для тебя крайне важно.
   — Ну, не знаю... — замялась Линда.
   Марк сочувствовал ей от всей души. Мелани отличалась крайним безвкусием. Все ее наряды казались размера на два меньше, чем следовало, а оголялась она чуть ли не до пупа.
   Марк опять поискал глазами Эйлис — не вернулась ли? Вот ее манера одеваться, ее стиль совершенно иные. Неискушенному наблюдателю вообще может показаться, что стиля у нее нет, словно она сняла с вешалки в шкафу первый попавшийся наряд, а буйная грива золотистых волос и отсутствие косметики довершают впечатление полной естественности. Вот так и должна выглядеть женщина — женщиной, а не манекеном или раскрашенной куклой.
   Нарочито громкий смех Мелани приближался. Обернувшись, Марк увидел, что Мелани пробирается сквозь толпу в его направлении, работая бедрами, словно исполнительница фанданго. По пути она раскланивалась направо и налево с важными людьми и расточала улыбки. Репортеры и фотокорреспонденты запечатлевали каждую мелочь. Прежде чем Марк успел ускользнуть, Мелани заприметила его.
   — Марк, дорогой! — Подойдя, она обвила его шею руками и приникла к нему, целуя в щеку. Объятие длилось столько, сколько было нужно, чтобы подоспели фотокорреспонденты. Камеры зажужжали.
   — Привет, Мелани. — Высвободившись, Марк невольно попятился. И где только раздобыла она эти ужасные духи?
   — Линда, я просто в восхищении от твоего дома моделей! — выпалила Мелани.
   — Спасибо. — Голос Линды был холоден.
   — Уоррен, милый! — Тот ухитрился максимально сократить объятие.
   — Вы еще не виделись с Чонси Беддингтоном? — Уоррен указал в угол, где Шармейн беседовала с Чонси. — Он там. — И Марк заметил, как озорно блеснули глаза Уоррена.
   — Мальчики, — проворковала Мелани, обращаясь к толпившимся вокруг нее папарацци, — герцог Рестонский мой старинный и очень хороший друг. Чонси, дорогой! — И Мелани стала протискиваться в угол.
   И тут Марк увидел Эйлис. Она шла по сооруженному специально для презентации помосту. Золотистые волосы ее, отливавшие платиновым блеском, разметались по плечам. Вечернее платье из очень тонкого, почти прозрачного шелка сладострастно облегало ее формы. Марк не мог понять, какого оттенка был этот зеленый шелк — нечто среднее между изумрудом и цветом морской волны. Он в точности повторял цвет глаз Эйлис. При ближайшем рассмотрении становилось ясно, что платье не было прозрачным. Высокий ворот, тонкий, как паутинка, зеленый шелковый корсаж с кружевами, вырез на груди, там, где вырисовывалась ложбинка.
   Когда Эйлис появилась на помосте, разговоры стихли. Было ясно, что ей как манекенщице не хватает профессионализма, что не мешало ей двигаться с той грацией, с которой женщина либо рождается, либо нет. Этому нигде не учат. Эйлис повернулась. Платье совершенно обнажало ее спину.
   — Что носят под таким платьем? — спросил Уоррен у Линды.
   — Что господь дал, — ответила та и подмигнула.
   Платье Эйлис очень четко обрисовывало фигуру, не скрывая ее впечатляющих достоинств. Марк судорожно потянулся за еще одним бокалом шампанского. Сойдя с помоста, Эйлис смешалась с толпой. Разговоры возобновились, однако Марк заметил, что многие мужчины замолкали на полуслове, когда Эйлис проходила мимо них.
   — Я покупаю это платье, — сказал Марк.
   — Не думаю, что оно подойдет к твоей фигуре, — засмеялся Уоррен.
   — Я серьезно, — Марк повернулся к Линде.
   — Это самое дорогое платье во всей коллекции.
   — Пришли мне счет, а платье отдашь Эйлис. — Помолчав, он заглянул в синие глаза Линды: — Только не говори ей, что это от меня. Продавать это платье еще кому-то не имеет смысла. Никто, кроме Эйлис, в нем смотреться не будет.
   — Линда, дорогая, — раскачивая бедрами, к ним подошла Мелани, — мне это платье просто необходимо!
   — Это с ее-то мясистой фигурой! — шепнул Марку Уоррен.
   Марк подавил смешок. Интересно, как собирается Мелани втискивать в это платье свои сиськи? Ведь надеть под него лифчик невозможно. И вообще, весь эффект тут зависит от фигуры.
   — Простите, но платье продано, — сказала Линда.
   — Продано? Как это может быть? — возмутилась Мелани. — Его же только что показали. Его что, купили еще до показа?
   — Да, — сказал Уоррен. — Есть люди, которые очень точно знают, что им надо.
   — Но это ни в какие ворота не лезет! — И Мелани отошла.
   — Скажите, а вы не могли бы сделать для меня такое платье, но только черное? — услышал Марк у себя за спиной голос Шармейн.
   — Простите, но каждая модель делается только в одном экземпляре. Покупательницы должны быть уверены, что копий не будет.
   — Понимаю. — Шармейн изогнула бровь. — Марк, ты проводишь меня до машины? У меня назначена встреча.
   Отказать ей Марк не мог. Жестом собственницы Шармейн взяла его под руку. У самых дверей Марк обернулся и увидел Эйлис, со всех сторон окруженную восхищенными мужчинами. К ней как раз подходила Мелани вместе со своей стайкой репортеров, и Марк удивился, как приветливо улыбалась ей Эйлис. Две женщины принялись болтать, словно были закадычными подругами, и камеры застрекотали, запечатлевая знаменательную встречу.
   Эйлис переодевалась, с сожалением поглядывая на только что снятый наряд. Модель Линды была великолепна. Никогда еще на ней не было платья подобного этому — ничего столь вызывающего, смелого и в то же время удивительно сексуального. Не увлекаясь нарядами haute couture <Высокой моды (фр.).>, Эйлис впервые была вынуждена пересмотреть свое отношение к ним.
   — Эйлис, ты здесь? — раздался из-за двери голос Ренаты.
   — Да, я уже оделась. Входи.
   — Надо поторопиться! — в дверь просунулась рыжая голова Ренаты. — Джайлс держит нам столик в «Рефлекшнс». Разыщи Линду, а я пока пойду поймаю такси.
   Ну как сказать Ренате о тестах на наркотики? Задержавшись на встрече с Марком, Эйлис опоздала к началу презентации и успела лишь сообщить Ренате и Линде, что Марк согласился финансировать проект. Известие это привело Ренату в восторг. Весь вечер она была в счастливом возбужденном состоянии: каждая модель казалась ей верхом совершенства. Она просто светилась от радости. Но за ужином Эйлис все-таки придется посвятить ее в кое-какие подробности. Она решила в разговоре с Ренатой держаться так, будто ничего особенного не произошло и требования Марка — дело самое обычное. В конце концов, Марк дает деньги, а остальное не так важно, и незачем волновать Ренату.
   — Линда, ты где? — крикнула Эйлис в подсобку.
   — Здесь. Складываюсь, — отвечала Линда, вся еще переполненная радостью и от невероятного успеха презентации, и оттого, что Уоррен почти весь вечер оставался возле нее. — Ты знаешь, я продала почти все модели, что были на презентации! Интересно, что мне теперь делать: дом моделей откроется для публики, а моделей — нет!
   — Потрясающе! — Эйлис обняла подругу. — Ну ничего, ты придумаешь новые. Ты пойдешь на ужин с Джайлсом?
   — Конечно! — Линда выключила свет. Как можно пропустить такой случай, если там будет Уоррен! — Эйлис, зеленое платье...
   — Я сейчас принесу, — сказала Эйлис, направляясь в гардеробную.
   — Не надо. Я... — Линда запнулась, как бы не проговориться. — Я хочу, чтобы ты оставила его себе.
   — Ты не представляешь, до чего мне нравится это платье. Ничего на свете мне так не шло. Если б только у меня были деньги... но у меня их нет. Продай его кому-нибудь другому. Знаешь, все только и спрашивают про это платье.
   — Знаю. — Голос Линды звучал неуверенно. — Мне придется продать еще дюжину нарядов и получить еще десяток заказов, чтобы окупить это платье, потому что я хочу подарить его тебе. Ты так потрясающе в нем выглядишь!..
   — Ты, наверное, шутишь! Платье стоит целое состояние! Я не могу допустить этого. — Как трогательно, что Линда хочет сделать ей такой подарок.
   — Но я настаиваю! Ты очень много сделала для успеха этого дома моделей. И платье это я создавала именно для тебя. Оно твое, и отказов я не принимаю!
   — Ты даже не представляешь, что ты для меня сделала! — Эйлис буквально душили слезы. — Я без ума от этого платья!
   — Только обещай мне надеть его для какого-нибудь действительно особого случая.
   Весело смеясь, Эйлис шла вслед за Линдой и Ренатой к их столику. Бар «Рефлекшнс» оказался совершенно стандартным баром американского типа. Таких в последние годы в Лондоне расплодилось великое множество. Но, вместо того чтобы ощутить себя дома, Эйлис почувствовала тоску по истинно лондонскому духу, который в этом заведении напрочь отсутствовал. Через джунгли каких-то папоротников, слишком зеленых, чтобы быть натуральными, мимо официанток в чересчур смелых декольте они пробрались в обеденный зал. За их столом Эйлис ждал сюрприз: какого черта здесь Марк? Ведь она собственными глазами видела, как он уходил с Шармейн. После того как Рената, сев с Джайлсом, подвинулась, освобождая место Линде рядом с Уорреном, Эйлис не осталось ничего другого, как сесть возле Марка, что вызвало у нее бурю противоречивых чувств.
   Марк приветливо улыбнулся. Эйлис коротко кивнула ему, после чего переключила внимание на Джайлса.
   — Ну что? Как вы считаете? Ведь правда же новый дом моделей имел потрясающий успех?
   — Да, — согласился Джайлс. — Теперь я знаю, куда будут уходить наши денежки.
   — Заведение экстра-класс, — сказал Уоррен, делая вид, что не замечает ухищрений Линды, постаравшейся занять место возле него.
   — Все-таки со стороны Мелани Таренхолт это наглость — заявиться на презентацию без приглашения, — сказала Линда, которая хотела теперь втянуть Уоррена в разговор.
   — Извини, Линда, но это я пригласила Мелани, — внезапно призналась Эйлис. — Я встретила ее несколько дней назад и разрешила ей прийти. Мелани решила, что ее приглашение просто затерялось. — Эйлис чувствовала теперь, что взгляды всех за их столиком обратились на нее. — Я подумала, что ничего страшного не будет и что это даже неплохо, так как за Мелани вечно следуют репортеры, и, значит, открытие дома моделей удостоится отзывов прессы.
   — А я о чем говорил! — поддержал Эйлис Уоррен. — Такую рекламу за деньги не купишь!
   — Наверное, Уоррен прав, — согласилась Линда.
   — Не знала, что вы с ней друзья, — сказала Рената.
   — У нас много общего, — заявила Эйлис, обуреваемая странной потребностью защитить женщину, совершенно ей не симпатичную.
   — Что же именно у вас с ней общего? — поинтересовался Марк преувеличенно шутливым тоном.
   — Например, Джейсон Тэлбот, — отпарировала Эйлис, возмущенная тем, как смеет Марк контролировать или оценивать ее знакомства.
   Разговор замолк, и за столом воцарилась неловкая тишина. Эйлис подняла взгляд на Марка и увидела, что серые глаза его потемнели, хотя лицо и сохраняло бесстрастное выражение. На секунду она смутилась. Что такого она сказала?
   — Слушайте, Мелани отлично знает, что любит ничтожество, но ничего не может с этим поделать. Я очень хорошо понимаю ее — сама испытала нечто подобное. И потому я ей сочувствую. Не так уж она плоха, если относиться к ней по-доброму.
   Эйлис показалось, что все рядом облегченно вздохнули. На Марка она не смотрела, но чувствовала на себе его пристальный взгляд.
   — Сочувствовать Мелани — дело зряшное, — неожиданно холодно заявила Рената. — Ты слишком сердобольна, Эйлис.
   Марк промолчал, Джайлс же строго нахмурил брови:
   — Лучше держаться от Мелани подальше, иначе хлопот не оберешься.