Сойер Мерил. Слепой случай

   — Эйлис, все в порядке? Вы хорошо себя чувствуете? — спрашивал Джейсон, и голос его доносился как будто издалека или сквозь вату.
   — Все в порядке, — пробормотала она и, покачнувшись, встала. — Пойду-ка я домой.
   Выходя, она споткнулась и упала бы, если бы Джейсон не подхватил ее сзади.
   — Набрались? Это что, не первый ваш стаканчик сегодня?
   Эйлис попыталась возразить, но слова застревали в горле.
   — Я вызову машину, — сказал Джейсон. — Не могу отпустить вас в таком состоянии.
   Когда Джейсон помог ей сесть в его «Ролле» с шофером, перед глазами Эйлис мелькали странные сине-красные пятна и вспышки света. Она хотела сказать Джейсону, что вовсе не пьяна, но вместо слов получалось нечто нечленораздельное. Она закрыла глаза, но радужные пятна не исчезли, а только закружились вокруг нее в тошнотворном хороводе. Внезапно она ощутила холодные прикосновения и, опустив глаза, увидела, как под свитер к ней лезут руки — множество рук тискают ее обнаженную грудь. Смутно она подумала, что рука всего одна — рука Джейсона.
   — Не смей! — услышала она собственный крик. Голос показался ей чужим — визгливым, испуганным.
   — Что, бережешь грудки для Кимброу?
   Он ущипнул ее за сосок, она вскрикнула, замолотила руками и ногами, перед глазами, застилая зрение, заплясали какие-то искры и вспышки, в голове гудело так, словно там поселились шершни. Она смутно отдавала себе отчет в том, что ни крики ее, ни сопротивление не способны его остановить. Руки, извиваясь, как щупальца спрута, пробирались к ней под юбку. Она забилась, отталкивая его.
   — Прекрати! — закричала она громко, чтобы услышал шофер за стеклянной перегородкой. — Выпусти меня! Останови машину!
   — Остановить? — Рука Джейсона была теперь между ее ляжек. — Ты хочешь выйти?
   Эйлис укусила его в плечо, и он отдернул руку.
   — Да! Хочу выйти! — завопила она.
   Черные глаза сверкнули дьявольским блеском, а губы искривила нехорошая усмешка. Он взял трубку связи с шофером:
   — Мисс Маккензи желает покинуть нас прямо здесь.
   «Роллс-Ройс» затормозил так резко, что Эйлис стукнулась о переднее сиденье. Потянувшись через нее, Джейсон открыл дверцу, и Эйлис выкарабкалась наружу. «Ролле» умчался. Эйлис вглядывалась в окрестные трущобы. Места совершенно незнакомые. Пошатываясь, она пошла вперед, дома вокруг завертелись, закружились, и наступила беспросветная тьма.

Глава 28

   Эйлис открыла глаза, не понимая, прошли часы или минуты, и увидела, что над ней склонились какие-то люди. Лица их были искажены, как в кривом зеркале. «Я схожу с ума», — подумала она. Эйлис попыталась встать, но ей не дали. Кто-то, схватив ее за щиколотки, потащил по тротуару. Собравшись с силами, Эйлис закричала. Ей зажали рот, и кто-то гнусаво произнес над самым ее ухом: «Убью».
   Больше ее никуда не тащили, а голоса над нею о чем-то спорили. Эйлис пыталась вслушаться. С нее сорвали золотую цепочку. Два рывка — и серег нет в ушах, а уши надсадно ноют и пульсируют. Темноту прорезал свист, такой пронзительный, что Эйлис зажала руками уши, но все же услышала громкий топот убегавших.
   — Мисс? — словно издалека послышался голос. — Вам плохо?
   С трудом разлепив веки, Эйлис взглянула поверх направленного на нее электрического фонарика. Синие формы и высокие каски полицейских. Всмотревшись получше, Эйлис поняла, что полицейский был в единственном числе.
   — Вам лучше пройти со мной, мисс, — проговорил бобби, помогая ей встать на ноги.
   Встав, она качнулась вперед и, сделав несколько неверных шагов, чуть не упала.
   — Выпили лишнего? В глазах небось розовые чертики? — Крепкая рука обхватила ее за талию. — Я услышал ваш крик. Подонки обчистили вас?
   Эйлис кивнула, целиком сосредоточившись на ходьбе.
   Полицейский привел Эйлис в участок, где ее, допросив, уложили на койку в темной камере. Лежа там в полубессознательном состоянии, Эйлис боролась с обступившими ее со всех сторон чудовищами и чертями. В голове проносились обрывки мыслей и таяли, прежде чем она успевала их ухватить. Сомнения не было: она действительно сошла с ума.
   — Эйлис... Эйлис...
   Кто-то звал ее, тряся за плечи. Открыв глаза, она тут же поспешила их закрыть. Свет от одинокой лампочки под потолком невыносимо резал глаза.
   — Рената... — едва слышным шепотом произнесла она, не сразу поняв, где находится. Ах да, ее же привели в участок. Значит, она все-таки спала.
   — Да, Эйлис, да! Что произошло?
   — Свет... — проговорила Эйлис. — Так больно. Слишком ярко. Выключи его.
   — Свет вовсе не...
   — Больно, — сказала Эйлис и опять закрыла глаза. Открыла она их, лишь услышав, как щелкнул выключатель.
   — А теперь, — сказала Рената, присаживаясь возле нее, — расскажи-ка мне, что случилось. Я не знала за тобой пристрастия к спиртному.
   — Я и не была пьяной...
   — Но полицейские сказали...
   — Они обвиняют меня в чем-нибудь?
   — Нет, — ответила Рената. — Мне они позвонили, чтобы я забрала тебя домой. Дело обычное — иностранка, не рассчитавшая свои силы в каком-нибудь пабе. Но как тебя занесло в этот район? Что произошло?
   — Давай выйдем отсюда, и я все тебе расскажу.
   Они поехали домой к Ренате, и по пути Эйлис поведала подруге свои подозрения. Джейсон, несомненно, подсыпал ей что-то в питье.
   — Очень похоже, — согласилась Рената. — Все эти видения, искаженные формы, вспышки света, странные звуки бывают при наркотическом опьянении. — Отперев дверь, Рената пропустила Эйлис вперед. — Почему же ты не рассказала всего этого в полиции? Они могли бы арестовать Джейсона.
   — Единственное, что я твердо помнила, это то, что Джейсон очень богат и влиятелен. Так кому же поверят — мне или ему? А если ко мне привяжутся по поводу наркотиков, меня вышлют из страны. — Загораживая глаза от неяркой настольной лампы, которую зажгла Рената, Эйлис села на диван.
   — Да, ты права, — согласилась Рената. — Джейсон был бы последним дураком, не сумей он избавиться от всех улик и не обеспечив себе алиби. Но почему он так поступил?
   — Не знаю, — сказала Эйлис. — При желании он мог бы меня изнасиловать, но настоящих поползновений к этому у него не было.
   — Он предпочел бросить тебя в трущобах южного Лондона. Пекам-стрит, откуда я привезла тебя, имеет ужасную репутацию. Тебе повезло, что полицейский услышал твои крики. Этим парням могло показаться мало простого ограбления.
   — Не могу поверить, неужели Джейсон оказался способен так отомстить мне за то, что я его отвергла? — недоуменно произнесла Эйлис. Она смутно помнила, что Джейсон говорил что-то о Марке, но что именно, она забыла.
   — Ничуть не удивлюсь, если это так, — отозвалась Рената. Пройдя в маленькую, примыкавшую к комнате кухоньку, она налила чайник. — Я хорошо помню историю с Аннет Спенсер, инженю труппы, в которой я играла год назад. Хорошенькая и необыкновенно одаренная. Если б не Джейсон Тэлбот, она могла бы прославиться на всю Англию.
   — Так что же произошло?
   — Джейсон соблазнил ее в обычной своей манере: охапки роз и ужины в шикарных ресторанах. Аннет была милая наивная девочка. Она решила, что Джейсон влюблен и разведется из-за нее с женой. Но как только Джейсону стало известно, что Аннет беременна, в бульварной прессе замелькали заметки, расписывавшие ее разгульную жизнь. Разумеется, нового романа после этого у нее так и не завязалось.
   — Какая скотина...
   — Чтобы обезопасить себя от иска на установление отцовства, он погубил ее репутацию.
   — Что же она стада делать?
   — Звонила в редакции газет. Пыталась поговорить с Джейсоном, но он предусмотрительно убрался в Марбеллу. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, с кем имеешь дело. Однако Аннет все еще любила его. — Рассказ Ренаты прервал резкий свисток чайника, и она занялась чаем. Потом продолжала: — Аннет исколесила всю страну, переходя из одной провинциальной труппы в другую. После рождения ребенка, которого у нее забрали родственники, она стала пить. Дело кончилось тем, что она погибла от наркотиков и пьянства.
   — Почему ты не рассказала мне этого раньше?
   — Надо было, конечно. Но я не знала, как ты отреагируешь. Мне в голову не приходило, что он может так поступить с тобой. — Рената передала Эйлис чашку с чаем. — С Джейсоном происходили разные истории. Еще когда его роман с Аннет был в полном разгаре, в труппе появилась плоскогрудая замарашка — блондинка с длинным носом и неправильным прикусом. Потом вдруг исчезла, и несколько недель от нее не было ни слуху ни духу. Никто особенно и не скучал по ней. Но она вернулась, заменив одну актрису на выходах. У нее появилась роскошная, вызывающе пышная грудь, прикус выправлен, нос укорочен, а невзрачные светлые патлы превратились в чудесные платиновые локоны. Рукотворная эта красавица понравилась публике.
   — Мелани Таренхолт?
   — Ну да, конечно. Однако когда она стала пробиваться и, расталкивая всех, претендовать на большие роли, стало ясно, что ничего, кроме как вертеть бедрами и трясти грудью, она не умеет. Вернувшись из Марбеллы, Джейсон закрутил роман с этой ничтожнейшей Мелани Таренхолт.
   Поджав под себя ноги, Эйлис уютно устроилась на диване.
   — Я всегда удивлялась, что он в ней нашел, Мелани — сама вульгарность, а он человек светский, утонченный.
   — Крайности сходятся. Я же не удивляюсь тому, как респектабельнейший бизнесмен увивается за взбалмошной богемистой блондинкой.
   — Это другое дело, — сказала Эйлис, мысленно прикидывая, насколько осведомлена Рената об их с Марком отношениях.
   — А может быть, Джейсон затеял роман с Мелани, чтобы разрядить ситуацию с Аннет, — продолжала Рената, посверкивая кольцами. — Как бы то ни было, два сапога оказались парой. В прессе тут же появились восторженные рецензии, восхвалявшие Мелани как актрису. Но мы-то помним, как получила она свою первую роль. Актриса первого состава получила телеграмму, что ее мать при смерти. Актриса, разумеется, срочно уехала из Лондона. Позже узнали, что сообщение послала Мелани.
   — Но это же отвратительно!
   — Для Мелани карьера — это все. Она бросила Джейсона ради телевизионного продюсера, позднее давшего ей роль в сериале. Джейсон забрасывал Мелани розами, задаривал ее, но она ушла, даже не оглянувшись.
   — Но потом, видимо, они опять сошлись. Во всяком случае, Стивен говорил мне, что отношения их продолжаются даже сейчас. С переменным успехом.
   — Да кто уследит за ними, — отвечала Рената. — Они друг друга стоят. Я лично считаю, что Джейсон способен на что угодно. Он мог отомстить тебе просто за то, что ты отказалась быть хозяйкой на его приеме.
   И тут Эйлис вспомнила о тесте на наркотики.
   — Рената, — сказала она, — а как же тест? Мне ведь теперь его не выдержать.
   — Конечно. Но у меня есть план.
   — План? — Эйлис очень не хотелось впутывать в свои дела Ренату — ведь она и сама на подозрении. Рената объяснила, что просто собирается подменить пробирку с мочой в лаборатории.
   Но тут Эйлис воскликнула:
   — Я отомщу Джейсону. Страшно отомщу. За себя, за Аннет и за всех женщин, которых он обесчестил. Слушай, Рената...
   В субботу вечером, встав перед зеркалом, Эйлис вылила на себя чуть ли не срлакон «Хитрой лисички». Если Джейсон и не опьянеет от такого аромата, то одуреет, это уж точно. Помахав перед носом рукой, чтобы отогнать назойливый запах, она густо намазала веки, чтобы подчеркнуть зелень глаз. Потом нацепила кружевной черный лифчик с вкладышами, еще увеличивавшими и без того пышный бюст. Теперь груди ее торчали, как наведенные стволы орудий. Ткань вокруг сосков была прозрачная, выставлявшая их на обозрение. Поправив черные атласные подвязки с черными ажурными чулками, они прикрыла все это великолепие облегающим черным атласным платьем и поглядела в зеркало. Все выпуклости, все изгибы тела были видны, даже пупок и тот угадывался под дешевым черным атласом. Но особенно нагло выпирали соски. Ужаснувшись своему виду, она натянула плащ. Ничего, чем откровеннее, тем действеннее.
   Подходя к квартирке в Сохо, где они должны были встретиться с Джейсоном, она вся была как комок нервов. Поверил ли Джейсон, что своим грубым приставанием возбудил в ней интерес? Сможет ли она сыграть свою роль? Ничего, сможет! Ведь это же просто роль, как та, в фильме.
   Руки, непривычные к перчаткам, не сразу открыли замок. Квартирка была маленькая, однокомнатная. Стараясь не обращать внимания на облупившийся дверной косяк и шуршание мышей в мусорной корзине в прихожей, Эйлис осторожно прошла в комнату и зажгла одинокую унылую лампочку. Квартирка осталась в том виде, в каком Эйлис сняла ее. От себя она добавила лишь огромную искусственную пальму, принесенную ранее. Пальму она купила в каком-то заштатном цветочном магазине. Растение это удивительно сливалось с рисунком на выцветших обоях. Продавленная двухспальная тахта, колченогий стул и маленький стол с лампочкой — вот и вся обстановка.
   Скинув на стул плащ, она вытащила из мешка с надписью «Хэрродс» черную шелковую простыню и покрыла ею грязный матрас. В головах она положила подушку в черной шелковой наволочке, а на прикроватную тумбочку — пакетик с кокаином и капсулы.
   Потом, пройдя в ванную, она, все еще не снимая перчаток, пошарила по стене в поисках выключателя. Пахло плесенью, и она старалась глубоко не дышать. На крючок она повесила черный хлыст, извлеченный ею все из того же мешка, после чего вытащила оттуда еще и высокие, до колен, сапоги. Окончив все приготовления, Эйлис сняла перчатки и положила их на раковину, выключила свет в ванной и вернулась в комнату. То и дело потирая руки от холода, она мерила шагами комнату, пока не услышала резкий стук в дверь. Стараясь не давать воли нервам, Эйлис с соблазнительно-чувственной улыбкой на лице распахнула дверь.
   У Джейсона при виде ее отвисла челюсть. Придя в себя, он сказал:
   — Признаться, не ожидал... Я думал, это какой-то розыгрыш.
   Покачивая обтянутыми атласом бедрами, Эйлис потянула его за руку в комнату и указала на тахту. На тумбочке призывно выстроились пакетик с кокаином, несколько капсул с амилнитритом и стеклянная палочка.
   — Все готово!
   — Боже! — Глаза Джейсона загорелись. Картина эта ему явно понравилась. — Может быть, мне и стоит остаться, но шофер...
   — Отошли его, — шепнула Эйлис и по-кошачьи потерлась о него всем телом.
   Джейсон вышел отдать распоряжения шоферу, а Эйлис разлеглась поперек тахты в очень вызывающей позе.
   Вернувшись, Джейсон кинул свое пальто из верблюжьей шерсти поверх ее плаща и опустился на тахту возле нее.
   — Хочешь дозу? — спросил он, потянувшись к мешочку.
   Эйлис покачала головой и погладила его по плечу:
   — Нет. Я свое уже получила.
   Глядя на искусственную пальму в углу, Эйлис слышала, как Джейсон с силой втягивает в себя носом кокаин. Пока все шло по плану. «Только не спеши, — говорила себе Эйлис, — не возбуждай в нем подозрений».
   — А-ах! — Джейсон удовлетворенно перевел дух. — А теперь скажи мне, зачем тебе понадобилась эта берлога. — Он лениво оглядывал комнату, и голос у него был до смешного довольный.
   Эйлис придвинулась, заглянула ему в глаза.
   — Разреши тебе напомнить, что я из Калифорнии, — сказала она, распахивая на нем пиджак, как бы предлагая его снять.
   — Значит, ты думаешь, что сможешь показать мне то, что я еще не видел?
   — Уверена, что да, — отозвалась Эйлис, развязывая ему галстук.
   Расстегнув его рубашку, она вытянула ее из брюк. Когда она расстегивала пряжку на его ремне, он схватил ее и притянул к себе. Черные с расширенными зрачками глаза его приблизились к самому ее лицу, и он поцеловал ее. «Отвечай», — приказала она себе и обвила руками его шею.
   Язык Джейсона, который она ощутила у себя во рту, не давал ей дышать, но она притворилась, что поцелуй возбуждает ее. Ее пальцы трепетно коснулись его груди, и она с удивлением поняла, что грудь эта абсолютно безволосая. Невольно ей вспомнилась густая поросль на крепкой груди Марка. Она отодвинулась от Джейсона, прервав поцелуй. Вытерпит ли она, сможет ли доиграть роль до конца?
   Но Джейсон не замечал ее колебаний. Спустив с ее плеч бретельки платья, он обнаружил черный лифчик с полуобнаженными сосками.
   — Ну, такое я, положим, видел, — сказал он, — но все равно мне нравится.
   Горячие, жадные губы сомкнулись вокруг одного соска, другого. Рука его шарила по спине Эйлис, пытаясь расстегнуть лифчик.
   — Не торопись, — сказала Эйлис и, отодвинувшись, спустила ноги на пол. — Угощайся. — Она махнула рукой в сторону капсул с амилнитритом. — Я сейчас вернусь, — бросила она через плечо и шмыгнула в ванную.
   Там она сбросила туфли и натянула высокие черные, солдатского образца сапоги. Грязное захватанное зеркало на двери ванной отразило ее фигуру, и Эйлис ужаснулась: торчащие соски, на бедрах — атласный пояс с подвязками, черные кружевные трусики с прорезью не скрывают светлых волос. Отступив на шаг, она еще раз оглядела себя в зеркале. Уж трусиков-то с прорезью Джейсон не упустит. Сняв с двери хлыст, Эйлис вошла в комнату, а войдя, изменилась в лице, чувствуя, что решимость покидает ее: Джейсон лежал на постели совершенно раздетый и готовый к любовной игре.
   — Это я видел, — сказал он, когда она, поигрывая хлыстом, пощекотала кончиком его низ живота.
   — Нет, не видел! — рявкнула она, щелкая хлыстом. — Вставай! Надевай пальто! Мы идем на улицу!
   — Куда это? Брось, тебе это не идет, как-то не представляю тебя... — Холодная рука стиснула ляжку Эйлис с такой силой, что она поморщилась. — Впрочем, неплохо будет узнать тебя поближе. — Рука его через прорезь пробралась к ней в трусики.
   Мужество изменило Эйлис. Что-то здесь не так. Рената была уверена в садомазохистских наклонностях Джейсона. Она знала это из нескольких источников. Значит, дело в ней самой: видимо, она не проявляет достаточной агрессивности, и он ей не верит. Эйлис с силой стеганула хлыстом по бедрам Джейсона.
   — А ну, встать немедленно!
   Быстрым, по-кошачьи гибким движением Джейсон повалил ее рядом с собой на тахту.
   — Так ты любишь, когда больно?
   Зарывшись лицом в ее грудь, он принялся попеременно то посасывать ее соски, то кусать их. Эйлис стало страшно. Ее охватила паника, но прежде чем она успела подумать о том, как ей быть, он сорвал с нее лифчик и отшвырнул его на пол.
   Ошибка, ошибка... Джейсона не проведешь... Надо поскорее убираться отсюда.
   — Нет, не здесь, — с трудом выговорила она, играя последней своей козырной картой. — Там, на улице, я хочу показать тебе что-то совершенно необыкновенное.
   Джейсон вскинул голову. Черные глаза пробуравили ее насквозь, ловя ее неуверенный взгляд.
   — На улице? Ты с ума сошла! Там холодно.
   Он надавил бедрами, заставляя ее раздвинуть ноги.
   — Но я же обещала тебе, — пробормотала она. — Такого ты действительно не видел!
   Она извивалась под ним, благодаря бога за то, что гладкий атлас помогает ей ускользнуть. Наконец она вскочила и, метнувшись к стулу, кинула Джейсону пальто.
   — Там припаркован пикапчик. Задняя дверца открыта. Влезай и жди меня. Я сейчас.
   Но Джейсон не пошевелился.
   — Иди лучше сюда, ко мне.
   Эйлис сильно стегнула его хлыстом по голым бедрам, от всей души надеясь, что удар не ослабит его возбуждения. Так и произошло: хлыст только раззадорил его.
   — Там ждет тебя такое... такое...
   Он потянулся к ней, но она увернулась и вновь хлестнула Джейсона по голым ягодицам. Он дернулся, и глаза его зажглись нехорошим блеском.
   — Ладно, — бросил он, — посмотрим, какие грязные штуки ты там напридумывала.
   Вцепившись в хлыст обеими руками, чтобы скрыть дрожь, Эйлис глядела, как он прямо на голое тело надевает пальто и, не застегивая его, перепоясывает поясом.
   Джейсон недовольно покачал головой:
   — Для тебя будет лучше меня не разочаровывать.
   Эйлис кусала губы, чтобы не рассмеяться. Только бы ей удалось выманить его наружу. Тогда дело будет сделано.
   — Так ты идешь? — спросил Джейсон в открытую дверь.
   Она накинула плащ и торопливо, тоже не застегивая его, завязала пояс.
   — Сейчас, сейчас. Ты удивишься. Иди. Я догоню.
   Как только дверь защелкнулась, Эйлис бросилась в ванную, надела перчатки, схватила мешок. Она металась по комнате, собирая свои и его вещи. Стирая с дверной ручки отпечатки пальцев, она услышала первые крики.
   Из-под тахты она извлекла другой мешок, оставленный ею накануне, и сорвала с постели черную простыню. Истерические вопли прекратились, но теперь на улице раздались громкие мужские голоса. С подушкой под мышкой она бросилась к пальме. Взгляд ее упал на валявшийся на полу лифчик. Черт! Сунув его в карман плаща, Эйлис выбросила один из мешков и подошла к входной двери дома Уоррена.
   Уходя, она забыла оставить включенным свет при входе, а прислуга была отпущена на рождественские праздники, поэтому дом был погружен во тьму. Эйлис совсем голая под своим плащом, если не считать черных трусиков и сапог, дрожа от холода, возилась с чужим непривычным замком. Наконец, открыв его, она прошла на кухню. В дальней комнате зазвонил телефон — один раз, второй... Рената! Бросив оставшийся у нее мешок в холле, Эйлис помчалась в библиотеку. Комнату в форме буквы «L» освещала бронзовая настольная лампа, видимо, поставленная на таймер.
   — Алло! — тяжело дыша, сказала она в трубку.
   — Эйлис? Все в порядке? — Голос у Ренаты был тревожный.
   — У меня все отлично. Как ты?
   — Ты слышала, как я кричала?
   — Все было великолепно. Действительно классно! Неподражаемо! Никто не сравнится с тобой! Ты прелесть! Ты...
   И тут Эйлис притихла. Что-то не так. Стекло картины, висящей за письменным столом, отражает пламя камина.
   — Эйлис! Что происходит?
   — Ничего, — ответила она, не желая пугать Ренату. — Я позвоню тебе утром. Ты прелесть. Спокойной ночи.
   От страха у нее даже волосы зашевелились на затылке. Кто-то стоял у нее за спиной.

Глава 29

   Эйлис обернулась.
   — Марк! — воскликнула она радостно, облегченно. — Что ты здесь делаешь?
   И тут она увидела в его руке хлыст. Улыбка замерла на ее губах. Значит, он нашел ее мешок!
   Он стоял напротив нее вызывающе враждебный, серые глаза сверкали ледяным блеском. Он прошелся по комнате, со свистом ударяя себя хлыстом по ладони. Она смотрела на него смущенно, беспомощно.
   — Гораздо интереснее знать, чем здесь занимаешься ты?!
   — Линда сказала... — она замолчала, заметив, что он пристально разглядывает ее плащ.
   Не глядя, она догадалась, что из кармана торчит лифчик.
   — Вот и объяснение. — Кончиком хлыста он подцепил лифчик за бретельку и вытащил его из кармана.
   — Марк, это не то, что ты ду...
   — Не то?! — Вена на его шее вздулась и пульсировала. — В прихожей я нашел обмундирование твоего партнера!
   — Я все тебе объясню, — попятившись от него, сказала Эйлис. — Давай присядем у камина и...
   Она отступила к стоявшему возле камина мягкому дивану. До какой степени может она быть с Марком откровенной? Он не одобрит всей этой истории. Но если она опять солжет, он ей этого не простит.
   — Не трудись, — сказал он, идя следом за ней к дивану.
   — Но мой наряд вполне объясним! — воскликнула Эйлис, прячась за диван. Ей надо заставить его выслушать ее. — Давай сядем и все обсудим.
   — И обсуждать тут нечего.
   И не давая ей опомниться, он потянул за пояс ее плаща. Полы тут же разошлись, обнажая неприкрытые груди, трусики с прорезью... По коже ее побежали мурашки.
   — Марк, выслушай...
   Он заткнул ей рот яростным поцелуем. Отведя ее руки, он крепко, как клешами, обхватил ее так, что трудно стало дышать. И все же какая радость вновь быть в его объятиях! Мысленно она судорожно искала способ заставить его выслушать. Вспомнились слова Линды о том, что мужчина не может сердиться на женщину, если только что занимался с ней любовью. Да, раньше это срабатывало, подумала Эйлис, оставляя попытку поговорить с ним. Безжалостная настойчивость его жадных губ открыла в ней шлюзы сдерживаемого желания. Обвив руками его шею, она начала осыпать его жаркими поцелуями. Он с такой силой вдавливал ее в диван, что металлическая пряжка его ремня врезалась в тело. Голова странно покруживалась, и чем горячее она отвечала на его поцелуи, тем сильнее разгоралось пламя между ног. Плащ упал на спинку дивана. Прервав поцелуй, он слегка отодвинулся.
   Потянувшись к его рубашке, Эйлис стала расстегивать пуговицы. Но вдруг рука ее замерла, а сердце сжалось от того, как недобро он смотрел на нее. Серые глаза изучали каждый дюйм ее тела. Взгляд его задержался на вульгарных трусиках, на обнаженных грудях, напряженно вздымавшихся от ее дыхания. Как ужасно, что она предстала перед ним в таком виде! Неудивительно, что он сделал вывод, который он сделал!
   — Марк, — голос ее прозвучал тихо, невнятно.
   Рубашка полетела в сторону. Эйлис отвернулась, и холодная рука Марка скользнула по разгоряченной коже к ее груди. Он мял ее груди, сильно стискивал их. Это был не Марк, во всяком случае, не ее Марк. Ледяными пальцами он ущипнул ее за сосок, и Эйлис пронзила боль, заставившая вспомнить свидание с Джейсоном. Все происходило как в страшном сне, и даже выражение лица Марка, холодное, злое, было совсем как у Джейсона.