Страница:
которого он готов был лгать, воровать, убивать -- ради трона,
который он решил вернуть себе во что бы то ни стало.
-- Устраивают вас эти монеты, мастер Энтон? -- спросил
Кастамбанг. -- Удобно будет вам их использовать?
Феллон вздрогнул: он находился в своеобразном трансе при
виде золота. Он взял себя в руки, сказав:
-- Конечно. Во-первых, прошу выплатить мне мою сотню...
Спасибо. Теперь давайте составим письменое обязательство.
Ничего компроментирующего, только чек от мастера Туранжа.
Квейс сказал:
-- Как же предупредить моего друга, чтобы он не выдавал
денег, если задание не будет выполнено?
Кастамбанг сказал:
-- В Балхибе мы обычно разрываем чек на две части и даем
половинки каждому партнеру. Каждая половина не имеет силы без
другой. В данном случае, я думаю, нужно разорвать на три части.
Кастамбанг открыл ящик стола, достал пачку бланков и начал
заполнять один из них. Феллон сказал:
-- Оставьте место для имени в чеке. Я заполню его позже.
-- Почему? -- спросил банкир. -- Это небезопасно, так как
любой мошенник сможет поставить свое имя.
-- Возможно, я приму другое имя. И если документ разделен
на три части, то это не опасно. У вас ведь есть счет в банках
Талупа и Фоска в Маджбуре?
-- Конечно, сэр.
-- Тогда укажите, что деньги могут быть получены и там.
-- Зачем, сэр?
-- Возможно, после выполнения этой работы я отправлюсь в
путешествие, -- сказал Феллон. -- И я не хотел бы везти все это
золото с собой.
-- Да, те, кто имеет дело с мастером Туранжем, часто
отправляются в путешествия.
Кастамбанг сделал надпись на чеке. Когда Квейс подписал
его, Кастамбанг сложил его и осторожно разорвал на три части.
По одной части дал каждому из посетителей, а третью положил в
ящик стола.
Феллон спросил:
-- В случае спора вы согласитесь быть судьей, Кастамбанг?
-- Если мастер Туранж согласен, -- ответил банкир. Квейс
кивнул в знак согласия.
-- В таком случае, -- сказал Кастамбанг, -- мы еще раз
встретимся здесь, чтобы завершить дело. Тогда я смогу решить,
выполнил ли мастер Энтон свое обещание. Если я решу, что
выполнил, он сможет получить свое золото или все три части чека
и взять это свое золото в шумном Маджбуре.
-- Хорошо, -- сказал Феллон. -- А теперь чем вы можете мне
помочь в осуществлении этого дела?
-- Чем? -- подозрительно спросил Кастамбанг. -- Я всего
лишь банкир, сэр, а не крадущийся интриган.
Феллон поднял руку.
-- Нет, нет! Но я удивился бы, если бы вы, с вашими
обширными связями, не знали кого-нибудь, знакомого с обрядами
службы Ешта.
-- А! Вот что вы имеете в виду! Да, у меня действительно
обширные связи. Да, сэр, очень обширные... Позвольте мне
подумать. -- Кастамбанг сложил пальцы вместе. -- Да, сэр, я
знаю одного. Но он не сможет рассказать вам секреты Сафка,
потому что он никогда в нем не был.
-- Откуда же он тогда знает ритуал?
Кастамбанг хихикнул:
-- Очень просто. Он был жрецом Ешта в Луссаре, но под
влиянием земного материализма сбежал, сменил имя, чтобы
скрыться от мести, и поселился в Заниде; здесь он стал
ремесленником. Так как, кроме меня, никто не знает его
прошлого, я, за некоторое вознаграждение, смог бы убедить его
кое-что рассказать вам...
-- Вознаграждение за счет мастера Туранжа, -- сказал
Феллон, -- а не за мой счет.
Квейс возразил, но Феллон стоял на своем, рассчитывая на
то, что необходимость получения информации победит скупость
жадного кваасца. Он оказался прав, и вскоре мастер-шпион и
банкир договорились о сумме вознаграждения. Феллон спросил:
-- Кто же этот сбежавший жрец?
-- Клянусь Бакином, так я вам и сказал его имя! Чтобы вы
взяли его в руки. Нет, мастер Энтон, нет, он будет моим
козырем, не вашим. Больше того, он никогда не согласится
раскрыть свое прошлое.
-- Как же тогда?
-- Сделаем так. Завтра в моем городском доме прием, будет
много приглашенных...
Кастамбанг протянул карточку с приглашением.
-- Спасибо, -- сказал Феллон, с деланным безразличием
спрятав карточку и не взглянув на нее. Кастамбанг объяснил:
-- Вы оба будете в масках одни в комнате и никто не будет
знать своего собеседника, что исключит предательство. Найдется
ли у вас маскировочный костюм?
-- Найду, -- сказал Феллон, мысленно обозревая свой
гардероб. Этот шанс доставит развлечение Гази и прекратит ее
жалобы, что он никуда не водит ее.
-- Хорошо, -- сказал банкир. -- Итак, завтра в начале
двенадцатого часа. Не забудьте, двенадцатый час.
Кришнанские законы, возможно, уступают земным в
разработанности, но никто не может отказать им в быстроте
действия. Дуэлянты были признаны виновными в нарушении
общественного порядка и уплатили за это штраф, чтобы избежать
более серьезного наказания.
Выходя, ештит по имени Джиредж остановился у скамьи
свидетелей, на которой сидел Феллон.
-- Мастер Энтон, примите мои извинения за вчерашние грубые
слова. Придя в себя, я сообразил, что именно вы своей алебардой
предотвратили удар, которым проклятый кришнанский научник
собирался проткнуть меня. Благодарю вас за спасение моей жизни.
Феллон жестом остановил его:
-- Все в порядке, старина; я лишь выполнял свои
обязанности.
Джиредж кашлянул:
-- Чтобы искупить мою невоспитанность, не разрешите ли вы
в знак моей благодарности выпить со мной квада?
-- С удовольствием, если вы подождете, пока разберут
следующее дело.
Ештит согласился, и Феллон был вызван как свидетель по
делу о грабеже (один из грабителей, которого он ударил
алебардой, был тяжело ранен, второго не обнаружили). Грабитель,
пойманный на месте преступления, был допрошен и признан
виновным.
Судья сказал:
-- Уведите его и пытайте, пока он не назовет сообщника,
потом отрубите ему голову. Следующий случай.
Феллон отправился с ештитом Джиреджем, -- он поддерживал
подобные контакты, надеясь получить нужные сведения. Они
направились в теверну, где подкрепили свои силы, пока Джиредж
многословно выражал свою благодарность. Он сказал:
-- Вы не только спасли жителя нашего святого, хотя и
ветренного города, мастер Энтон, от безвременного и
несправеливого конца -- вы спасли своего коллегу-гвардейца.
-- Разве вы тоже в гвардии?
-- Да, сэр, и даже в том же районе Джуру, что и вы.
Феллон недоверчиво взглянул на него.
-- Это неправда. Я не встречал вас на сборах и учениях, а
я никогда не забываю увиденных мною...
Последнее не было хвастовством. У Феллона была
феноменальная память на имена и лица, и он знал гораздо больше
жителей Занида, чем многие из горожан.
-- Я выполняю специальное задание, сэр.
-- Что же вы делаете?
Ештит хмуро посмотрел на него:
-- О, я дал слово хранить тайну и не могу ответить на ваш
вопрос, прошу меня простить. Я скажу только, что охраняю дверь.
-- Дверь? -- переспросил Феллон.
-- Да, дверь. Но вы никогда не узнаете, где она находится
и куда ведет.
-- Интересно. Но послушайте: если эта дверь действительно
так важна, почему же правительство использует для ее охраны
вас? Прошу прощения, конечно. Но я думаю, они скорее поставили
бы кого-нибудь из личной охраны Кира.
-- Так они и делали, -- сказал Джиредж с удовлетворением.
- Но в начале этого года начались волнения на границах с
Кваасом, и все регулярные войска были отправлены туда. Гвардия
Кира уменьшилась больше чем наполовину, самые опытные воины
разосланы частью на границы, частью на сборы новых рекрутов.
Поэтому министр Чабарианин отправил на этот пост надежных
гвардейцев моей веры, чтобы занять место солдат.
-- Но какое отношение к этому имеет ваша религия?
-- Потому что только ештит -- но молчок, я и так сказал
слишком много. Лучше выпейте, мой земной друг, и не пачкайте
свой нос, суя его в чужие дела.
Это было все, что смог узнеть Феллон от Джиреджа, хотя тот
обнимал Феллона, клялся ему в дружбе и обещал отплатить в
будущем благодарностью.
-- Гази! -- позвал Энтони Феллон, входя в свой дом.
-- Что? -- послышался раздраженный голос изнутри.
-- Накинь платок, моя прелесть, мы отправляемся за
покупками.
-- Но я уже закупила все необходимое на сегодня...
-- Нет, не вульгарная пища. Мы идем покупать тебе наряд.
-- Опять напился? -- спросила Гази.
-- И это благодарность за щедрое приглашение? Нет,
дорогая. Веришь или нет, но мы приглашены на прием.
-- Что? -- Гази появилась, упершись кулаками в бока. --
Энтон, если это твоя очередная дураацкая шутка...
-- Шутка? Взгляни сама.
Он протянул ей приглашение. Гази обняла Феллона:
-- Мой герой! Как тебе удалось его достать? Ты его украл,
наверное?
-- В чем это ты меня подозреваешь? Кастамбанг сам дал мне
его своей короткой толстой рукой, -- Феллон распрямил
позвоночник. -- Прием завтра вечером, поэтому идем.
-- Что за спешка?
-- Разве ты не помнишь -- сегодня день купания. Надо
хорошенько вымыться перед приемом. Ты ведь не хочешь, чтобы
джагайни банкира рассматривала тебя в лорнет?.. Захвати мыло.
-- Единственная стоящая вещь, которую вы, земляне,
принесли на Кришнан, -- сказала она, начиная суетиться. -- Увы!
В этих лохмотьях мне даже стыдно заходить в магазины, чтобы
купить лучшую одежду. А у тебя, правда, есть деньги для таких
безрассудных трат?
-- Не беспокойся. Денег хватит.
Они двинулись по городу мимо Сафка. Феллон лишь один раз
взглянул на чудовищное сооружение, не желая показывать интереса
к нему при Гази. Потом они миновали Дом Правосудия, где только
что насадили на острия головы казненных сегодня уголовных
преступников. Под каждой головой мелом было написано имя
преступника и его вина.
И вот они в Кхарджу, где топот копыт шестиногих эайсов,
развозивших экипажи с богатыми покупателями, смешивался с
криками газетчиков, продающих "Рашм", с воплями уличных
торговцев, расхваливающих свой товар, с шелестом плащей и юбок,
со звоном ножен, со сладым звяканьем браслетов и других
ювелирных изделий, -- и над всем этим вздымались округлые
ритмические предложения гортанной резонирующей балхибской речи.
В Кхарджу Феллон разыскал первоклассное заведение Веквира
и смело вошел в полупустое помещение. В этот момент Веквир
собственноручно показывал что-то украшенное оборками джагайни
наследного дашта Квеба в то время как сам дашт сидел на
табуретке и ворчал по поводу цены. Веквир взглянул на Феллона,
поднял антенны в знак того, что узнал его, и вновь обернулся к
покупательнице. Помощница Веквира, молодая женщина, подошла и
выжидательно посмотрела на Феллона, но тот взмахом руки отослал
ее.
-- Я хочу, чтобы нас обслужил сам хозяин, -- сказал он. С
покорным видом благовоспитанная помощница отступила, а Феллон
прошептал на ухо Гази. -- Перестань пялиться на эти тряпки. Из
-за тебя старый фастук увеличит цену.
Послышался чей-то голос:
-- Хэлло, мистер Феллон! Это ведь вы, мистер Феллон?
Феллон быстро обернулся. Перед ним стоял седовласый
археолог Джулиан Фредро. Феллон ответил на приветствие и
добавил:
-- Осматриваете достопримечательности, Фредро?
-- Да, благодарю вас. Как продвигается наше дело?
Феллон улыбнулся и указал на Гази:
-- Я как раз этим занимаюсь. Это моя джагайни, Гази
эр-Доукх. -- Он перевел вторую фразу на балхибский, потом
вернулся к английскому. -- Мы одеваем ее к завтрашнему приему.
Эти глупые социальные предрассудки Занида, понимаете?
-- О, вы совмещаете дела с удовольствиями. Это тоже часть
нашего дела?
-- Да. Прием у Кастамбанга. Он обещал дать мне кое-какие
сведения.
-- Ах, так? Прекрасно! Я тоже получил приглашение на этот
прием. Увидимся там. Мистер Феллон... гм... а где будет
происходить это публичное купание? Я слышал, что оно будет
сегодня.
Хотите познакомиться с причудливыми туземными обрядами?
Оставайтесь с нами. Закончив покупки, мы тоже пойдем туда.
Феодал закончил свои покупки, и Веквир подошел к Феллону,
потирая руки. Феллон потребовал лучший вечерний наряд, и вскоре
Гази медленно поворачивалась, пока Веквир прикладывал различные
части туалета к ее обнаженному телу. Феллон выбрал блестящую
юбку из тонкого материала, такую дорогую, что даже Гази
запротестовала.
-- Ничего, продолжай, -- сказал он. -- Мы с тобой всего
лишь люди среднего возраста, не так ли?
Она бросила на него ядовитый взгляд, но юбку одобрила.
Затем владелец магазина предложил ей украшенную золотом улемду
и усеянную полудрагоценными камнями -- разновидность кожаной
упряжи, которую надевали в торжественных случаях женщины
Балхиба, принадлежащие к высшему классу.
Гази стояла перед зеркалом, медленно поворачиваясь то в
одну, то в другую сторону и разглядывая себя.
-- За это, -- сказала она Феллону, -- я прощу тебе многое.
Но если ты так богат, то почему бы тебе не купить что-нибудь и
для себя? Доставь мне удовольствие. Я выберу тебе наряд.
-- Мне не нужно ничего нового. К тому же уже поздно...
-- Нет, тебе нужно, любовь моя. Твоего плаща постыдился бы
последний нищий, так он изорван и весь в заплатах.
-- Ну, ладно, -- с деньгами в кармане Феллон недолго
противился ее уговорам. -- Веквир, есть ли у вас хороший
мужской плащ? Ничего особенного, хорошая вещь для представителя
среднего класса.
У Веквира, конечно, имелось то, что нужно.
-- Хорошо, сказал Феллон, которому уже наскучило выбирать
одежду. -- Добавьте его стоимость и не забудьте о полагающейся
мне скидке.
Завершив покупки, Феллон окликнул кхизун и в сопровождении
Гази и Фредро направился в Джуру. Гази сказала:
-- Ты необыкновенно расточителен, любовь моя. Но скажи
мне, как тебе удалсось получить скидку у Веквира? Ведь Веквир
готов отобрать последний арзу у нищего.
Феллон улыбнулся.
-- Видите ли, -- сказал он, повторяя каждую фразу на двух
языках, -- у Веквира был враг, некто Гулил, прославившийся, как
преступник опаснее Чиллана. Этот Гулил шантажировал Веквира и
вымогал у него деньги. Но однажда этот глупец слишком
наклонился через окно и разбил свой череп о камни. Правда,
Веквир просил меня заняться этим делом, но потом, когда
следователи префектуры занимались этим случаем, я доказал, что
был в это время в другом месте.
Когда они проходили мимо Сафка, Фредро чуть не свернул
шею, разглядывая его, и начал наивно говорить о том, что хорошо
бы туда зайти, пока Феллон не ударил его по ноге. К счастью,
Гази знала едва ли полдюжины английских слов, и все они
выражали возражения.
-- Куда мы идем? -- спросил Фредро.
-- Ко мне домой: положим покупки и возьмем наши суфкира.
-- Пожалуйста, постоим немного и посмотрим на Сафк.
-- Нет, мы пропустим купание.
Феллон с беспокойством взглянул на солнце, думая, как бы в
самом деле не опоздать. Он так и не привык к отсутствию часов;
хотя кришнанцы уже изобрели примитивные солнечные часы, они все
еще оставались народом, не знающим измерения времени.
Гази и Фредро заставляли Феллона все время служить
переводчиком, так как Гази практически не знала земных языков,
а балхибский язык Фредро был весьма несовершенным; но Фредро
был полон интереса к домашнему быту балхибцев, а Гази хотела
удовлетворить его любопытство. Гази попыталась скрыть свое
замешательство, когда они остановились перед убогим маленьким
кирпичным домом, где жил Феллон, зажатым между двумя большими
домами и с широкой трещиной поперек фасада. У дома не было даже
центрального двора, и это, по балхибским понятиям, превращало
его в лачугу.
-- Скажи ему, -- попросила Гази, -- что мы живем здесь
временно, пока ты не подыщешь помещение получше.
Феллон, не обратив внимание на ее просьбу, ввел Фредро в
дом. Через несколько минут он и Гази появились вновь,
закутанные в суфкира -- большие полотенца, обернутые вокруг
тела наподобие тоги.
-- Это близко, -- сказал Феллон. -- И вам понравится.
Они двинулись на восток по улице Асада, пока эта
оживленная магистраль не соединилась с улицей Джафал, идущей с
юго-запада и переходящей в площадь Кварара. По мере их
приближения к площади, на улицах появлялось все больше людей, и
наконец они были поглощены толпой завернутых в суфкира
кришнанцев.
Сотни жителей Занида собрались на той самой площади
Кварара, где в предыдущую ночь Феллон со своим отделением
прекратил дуэль. Здесь было только несколько некришнанцев:
большинство жителей других планет не следовало кришнанским
купальным обрядам. Осирианцы, например, вообще не умывались, а
только счищали и вновь наносили краску на свои тела. Тотиане,
отличные пловцы, часто просто погружались в воду. А большинство
гуманоидов, если они только не ассимилировались полностью на
Кришнане или не прибыли из стран типа Японии, соблюдали
принятый у них запрет на обнажение тела.
Повозка с водой, которую тащила пара лохматых шестиногих
шейханов, стояла возле статуи Кварара. Булыжники площади
сверкали, вымытые и протертые помощником возчика, высоким
хвостатым колофтианином, и необыкновенно мускулистым. Сейчас
этот помощник укладывал метлу с длинной ручкой в специальное
углубление повозки.
Возчик взобрался на верх повозки и направил головки
разбрызгивателей на толпу. Вот он крикнул:
-- Будьте готовы!
Толпа задвигалась. Половина кришнанцев сняла свои суфкира
и передала их другой половине. Обнаженные кришнанцы двинулись
ближе к душам, а остальные отошли к краю площади.
Феллон отдал свои суфкира Фредро, сказав:
-- Подержите, старина.
Точно так же поступила и Гази. Фредро с некоторым
удивлением взял их одежду, промолвив:
-- Примерно так же мылись в Польше во время русского
господства двести лет назад. Русские говорили, что это "не
культурно". А разве нельзя купаться, просто оставив полотенца?
-- Жители Занида вороваты. Мы с Гази впервые купаемся
вместе. Если хотите, мы подержим вашу одежду.
-- Нет, нет, спасибо! В отеле есть вода.
Феллон, держа в одной руке мыло, а другой таща за собой
Гази, пробирался к ближайшему душу. Возчик и его помощник
закончили расправлять шланги и теперь взялись за рукояти
насоса. Они двигали рукоять вверх и вниз, и из душей появилась
вода.
Занидцы закричали, когда холодная вода потекла по их
зеленоватой коже. Они смеялись и хлопали друг друга; у всех
было праздничное настроение. Занид расположен в лишенной
растительности западной части Балхиба; менее чем в ста ходах
отсюда начинались сухие степи Джоола и Квааса. А воду для
города добывали из глубоких колодцев или брали из мутной мелкой
Эсквы. Через весь город проходила водопроводная магистраль, при
помощи системы насосов подававшая воду, но она обслуживала
только королевский дворец, отель для землян и несколько богатых
особняков.
Феллон и Гази вымылись и уже выбирались из толпы, когда
Феллон, взглянув в конец площади, увидел, как Фредро, положив
оба суфкира себе на плечо, наводит на толпу фотоаппарат.
-- Ой! -- сказал Феллон. -- Этот проклятый дурак не знает
о вере в похищение душ.
Он побежал к археологу, таща за собой Гази, которая
обернулась и спросила:
-- Что это, Энтон? Посмотри.
Над площадью прозвучал голос. Обернувшись, Феллон увидел
над головами кришнанцев землянина в черном одеянии и белом
тюрбане, взобравшегося на стену могилы короля Балада и
обратившегося с речью к купающимся.
-- ...ибо этот единый Бог ненавидит все формы
нескромности. Берегитесь, грешные балхибцы, прекратите свои
беззаконные поступки, или Бог отдаст вас под власть Квааса или
Гозашатанда. Грязь в тысячу раз лучше вашего бесстыдства...
Это был Уилком Вагнер, американский вселенский монотеист.
Феллон заметил, что головы кришнанцев поворачиваются к
источнику этого зычного крика.
-- ...в Библии сказано, что человек не должен обнажаться в
присутствии других. И больше того...
"Когда-нибудь он вызовет бунт", -- подумал Феллон. Он
ввновь повернулся к Фредро, снимавшего фотокамерой спины толпы
и заторопился к археологу, крича:
-- Уберите эту штуку, идиот!
-- Что такое? -- переспросил Фредро. -- Убрать
фотоаппарат? Но почему?
Толпа, все еще глядевшая на Вагнера, начала ворчать.
Вагнер же продолжал свой пронзительный скрежет:
-- Вы не должны есть мясо тех животных, которых вы
называете сафк, ибо Бог запретил употреблять в пищу улиток,
моллюсков и других животных в раковинах.
Феллон сказал Фредро:
-- Балхибцы верят, что тот, кто делает из изображения,
крадет часть их души.
-- Но это не может быть правдой. Я фотографировал их во
время праздника, и никто не возразил.
Кое-кто из толпы начал отвечать разговорившемуся оратору:
-- Мы будем есть то, что нам нравится!
-- Убирайся на планету, откуда пришел!
Крики становились громче, но Уилком Вагнер продолжал свою
проповедь. Возчик и его помощник, увлеченные этой сценой,
перестали качать воду. Когда вода перестала течь, те, что
собрались у повозки, тоже присоединились к толпе вокруг могилы
Балада.
Фредро сказал:
-- Еще один снимок...
Феллон нетерпеливо схватил фотоаппарат. Фредро, не
отпуская его, закричал:
-- Пся крев! Что ты делаешь, дурак!
Пока они боролись за обладание камерой, суфкира упали с
плеча Фредро на землю. Гази с сердитым восклицанием, так как ей
приходилось стирать белье, подобрала их. Крики Фредро и его
борьба с Феллоном привлекли внимание ближних занидцев. Один из
них крикнул:
-- Держите землян! Они хотели украсть наши души!
-- Да, да, я видел! -- крикнул другой.
Обернувшись, Феллон понял, что они стали центром внимания,
привлекшим множество враждебных взглядов. Вокруг могилы голоса
крикунов утихли, но по-прежнему же слышался громкий голос
Вагнера. Но толпа подбиралась к нему, чтобы сдернуть вниз и
забить досмерти, если только они не решат предать его более
медленной и мучительной смерти. Даже возчик и его помощник
слезли с повозки и подошли поближе, чтобы узнать, что
происходит.
Феллон дернул Фредро за рукав:
-- Пошли, вы, идиот! Быстро!
-- Куда? -- спросил Фредро.
-- О, черт вас возьми! -- крикнул Феллон, готовый ударить
его от раздражения.
Он подхватил Гази за талию и увлек ее к повозке. Один из
занидцев подскочил к Фредро, плюнул на него и закричал:
-- Проклятый землянин!
Кришнанец замахнулся. Феллон услышал за собой глухой звук
удара. Обернувшись, он увидел, что кришнанец валяется на
мостовой. Ученый, хоть и состарился, сохранил немалую силу в
своих кулаках.
Другой занидец приближался, крича и размахивая кулаками.
Фредро, впервые почувствовав опасность от того, что он наделал,
побежал за Феллоном и Гази. Аппарат свисал на кожаном ремне, а
Фредро бежал, выкрикивая многосложные польские ругательства.
-- На повозку! -- кричал Феллон своей джагайни.
Подбежав к повозке, Гази швырнула сверток полотенец
Феллону и взобралась на сидение возчика. Затем она протянула
руки за суфкира и помогла взобраться Феллону. Сразу за ним
появилось грузное тело Джулиана Фредро.
Феллон схватил хлыст, взмахнул им над головами шейханов и
закричал:
-- Хас! Хас!
Животные переступили своими двенадцатью ногами и потащили
упряжь. Повозка со скрипом двинулась. В этот момент Феллон не
собирался вмешиваться в распрю между горожанами и Уилкомом
Вагнером. Однако, повозка оказалась рядом, когда Феллон увидел,
как обнаженные руки протянулись из толпы, чтобы схватить
проповедника, все еще продолжавшего говорить.
Хотя Феллон не особенно заботился о судьбе Вагнера, он не
мог противостоять соблазну проявить себя с лучшей стороны в
глазах Гази и Фредро. Он вновь хлопнул кнутом, крича:
-- Вьян-хао!
При этом крике толпа занидцев начала расступаться, и
повозка двинулась среди них.
-- Вьян-хао! -- продолжал кричать Феллон, размахивая
кнутом над головами.
Повозка двигалась в толпе, разделяя ее, как корабль
разделяет плавающие обломки, а кришнанцы, гнавшиеся за Фредро,
бежали за повозкой, выкрикивая угрозы и оскорбления.
Управляемая Феллоном повозка, как корабль, входящий в док,
обогнула могилу короля Балада, а Вагнер в это время, сбитый с
ног, пытался встать вновь.
-- Прыгайте! -- крикнул Феллон.
Вагнер пригнулся и прыгнул, приземлившись на дальнем конце
повозки. Еще несколько щелчков кнутом, и повозка, ускоряя ход,
направилась к ближайшему выходу с площади Кварара.
-- Эй! -- закричал возчик. -- Отдайте мою повозку!
Он бежал за повозкой и попытался взобраться на нее. Феллон
ударил его по голове рукоятью кнута, и он упал на булыжник.
Взгляд назад показал, что еще несколько кришнанцев пытаются
взобраться наверх, но одного Феллон ударил в лицо, другому
Вагнер наступил на пальцы, которыми тот цеплялся за край
повозки. Наклонившись вперед, Феллон хлестнул кришнанца,
который пытался перехватить узду. С криком боли кришнанец
отскочил и занялся рубцом на руке.
Феллон подгонял шейханов, и повозка неслась уже по
ближайшей улице. Ему казалось, что половина жителей Занида
устремится за ними в погоню. Но с опустевшей на три четверти
цистерной повозка развила хорошую скорость, заставляя встречных
разбегаться в поисках безопасности.
-- Куда... куда мы едем? -- спросила Гази.
-- Подальше от толпы, -- ответил Феллон, указывая пальцем
в направлении площади. -- Держись!
Повозка резко завернула за угол и опасно накренилась.
Последовал еще один поворот, потом еще. В конце концов Феллон,
прекрасно знавший город, уже с трудом мог сообразить, где они
находятся. Он немного притормозил и пустил шестиногих шейханов
легкой рысью.
Люди на улицах с любопытством смотрели на повозку, где
находились три землянина: два в земных костюмах, третий
который он решил вернуть себе во что бы то ни стало.
-- Устраивают вас эти монеты, мастер Энтон? -- спросил
Кастамбанг. -- Удобно будет вам их использовать?
Феллон вздрогнул: он находился в своеобразном трансе при
виде золота. Он взял себя в руки, сказав:
-- Конечно. Во-первых, прошу выплатить мне мою сотню...
Спасибо. Теперь давайте составим письменое обязательство.
Ничего компроментирующего, только чек от мастера Туранжа.
Квейс сказал:
-- Как же предупредить моего друга, чтобы он не выдавал
денег, если задание не будет выполнено?
Кастамбанг сказал:
-- В Балхибе мы обычно разрываем чек на две части и даем
половинки каждому партнеру. Каждая половина не имеет силы без
другой. В данном случае, я думаю, нужно разорвать на три части.
Кастамбанг открыл ящик стола, достал пачку бланков и начал
заполнять один из них. Феллон сказал:
-- Оставьте место для имени в чеке. Я заполню его позже.
-- Почему? -- спросил банкир. -- Это небезопасно, так как
любой мошенник сможет поставить свое имя.
-- Возможно, я приму другое имя. И если документ разделен
на три части, то это не опасно. У вас ведь есть счет в банках
Талупа и Фоска в Маджбуре?
-- Конечно, сэр.
-- Тогда укажите, что деньги могут быть получены и там.
-- Зачем, сэр?
-- Возможно, после выполнения этой работы я отправлюсь в
путешествие, -- сказал Феллон. -- И я не хотел бы везти все это
золото с собой.
-- Да, те, кто имеет дело с мастером Туранжем, часто
отправляются в путешествия.
Кастамбанг сделал надпись на чеке. Когда Квейс подписал
его, Кастамбанг сложил его и осторожно разорвал на три части.
По одной части дал каждому из посетителей, а третью положил в
ящик стола.
Феллон спросил:
-- В случае спора вы согласитесь быть судьей, Кастамбанг?
-- Если мастер Туранж согласен, -- ответил банкир. Квейс
кивнул в знак согласия.
-- В таком случае, -- сказал Кастамбанг, -- мы еще раз
встретимся здесь, чтобы завершить дело. Тогда я смогу решить,
выполнил ли мастер Энтон свое обещание. Если я решу, что
выполнил, он сможет получить свое золото или все три части чека
и взять это свое золото в шумном Маджбуре.
-- Хорошо, -- сказал Феллон. -- А теперь чем вы можете мне
помочь в осуществлении этого дела?
-- Чем? -- подозрительно спросил Кастамбанг. -- Я всего
лишь банкир, сэр, а не крадущийся интриган.
Феллон поднял руку.
-- Нет, нет! Но я удивился бы, если бы вы, с вашими
обширными связями, не знали кого-нибудь, знакомого с обрядами
службы Ешта.
-- А! Вот что вы имеете в виду! Да, у меня действительно
обширные связи. Да, сэр, очень обширные... Позвольте мне
подумать. -- Кастамбанг сложил пальцы вместе. -- Да, сэр, я
знаю одного. Но он не сможет рассказать вам секреты Сафка,
потому что он никогда в нем не был.
-- Откуда же он тогда знает ритуал?
Кастамбанг хихикнул:
-- Очень просто. Он был жрецом Ешта в Луссаре, но под
влиянием земного материализма сбежал, сменил имя, чтобы
скрыться от мести, и поселился в Заниде; здесь он стал
ремесленником. Так как, кроме меня, никто не знает его
прошлого, я, за некоторое вознаграждение, смог бы убедить его
кое-что рассказать вам...
-- Вознаграждение за счет мастера Туранжа, -- сказал
Феллон, -- а не за мой счет.
Квейс возразил, но Феллон стоял на своем, рассчитывая на
то, что необходимость получения информации победит скупость
жадного кваасца. Он оказался прав, и вскоре мастер-шпион и
банкир договорились о сумме вознаграждения. Феллон спросил:
-- Кто же этот сбежавший жрец?
-- Клянусь Бакином, так я вам и сказал его имя! Чтобы вы
взяли его в руки. Нет, мастер Энтон, нет, он будет моим
козырем, не вашим. Больше того, он никогда не согласится
раскрыть свое прошлое.
-- Как же тогда?
-- Сделаем так. Завтра в моем городском доме прием, будет
много приглашенных...
Кастамбанг протянул карточку с приглашением.
-- Спасибо, -- сказал Феллон, с деланным безразличием
спрятав карточку и не взглянув на нее. Кастамбанг объяснил:
-- Вы оба будете в масках одни в комнате и никто не будет
знать своего собеседника, что исключит предательство. Найдется
ли у вас маскировочный костюм?
-- Найду, -- сказал Феллон, мысленно обозревая свой
гардероб. Этот шанс доставит развлечение Гази и прекратит ее
жалобы, что он никуда не водит ее.
-- Хорошо, -- сказал банкир. -- Итак, завтра в начале
двенадцатого часа. Не забудьте, двенадцатый час.
Кришнанские законы, возможно, уступают земным в
разработанности, но никто не может отказать им в быстроте
действия. Дуэлянты были признаны виновными в нарушении
общественного порядка и уплатили за это штраф, чтобы избежать
более серьезного наказания.
Выходя, ештит по имени Джиредж остановился у скамьи
свидетелей, на которой сидел Феллон.
-- Мастер Энтон, примите мои извинения за вчерашние грубые
слова. Придя в себя, я сообразил, что именно вы своей алебардой
предотвратили удар, которым проклятый кришнанский научник
собирался проткнуть меня. Благодарю вас за спасение моей жизни.
Феллон жестом остановил его:
-- Все в порядке, старина; я лишь выполнял свои
обязанности.
Джиредж кашлянул:
-- Чтобы искупить мою невоспитанность, не разрешите ли вы
в знак моей благодарности выпить со мной квада?
-- С удовольствием, если вы подождете, пока разберут
следующее дело.
Ештит согласился, и Феллон был вызван как свидетель по
делу о грабеже (один из грабителей, которого он ударил
алебардой, был тяжело ранен, второго не обнаружили). Грабитель,
пойманный на месте преступления, был допрошен и признан
виновным.
Судья сказал:
-- Уведите его и пытайте, пока он не назовет сообщника,
потом отрубите ему голову. Следующий случай.
Феллон отправился с ештитом Джиреджем, -- он поддерживал
подобные контакты, надеясь получить нужные сведения. Они
направились в теверну, где подкрепили свои силы, пока Джиредж
многословно выражал свою благодарность. Он сказал:
-- Вы не только спасли жителя нашего святого, хотя и
ветренного города, мастер Энтон, от безвременного и
несправеливого конца -- вы спасли своего коллегу-гвардейца.
-- Разве вы тоже в гвардии?
-- Да, сэр, и даже в том же районе Джуру, что и вы.
Феллон недоверчиво взглянул на него.
-- Это неправда. Я не встречал вас на сборах и учениях, а
я никогда не забываю увиденных мною...
Последнее не было хвастовством. У Феллона была
феноменальная память на имена и лица, и он знал гораздо больше
жителей Занида, чем многие из горожан.
-- Я выполняю специальное задание, сэр.
-- Что же вы делаете?
Ештит хмуро посмотрел на него:
-- О, я дал слово хранить тайну и не могу ответить на ваш
вопрос, прошу меня простить. Я скажу только, что охраняю дверь.
-- Дверь? -- переспросил Феллон.
-- Да, дверь. Но вы никогда не узнаете, где она находится
и куда ведет.
-- Интересно. Но послушайте: если эта дверь действительно
так важна, почему же правительство использует для ее охраны
вас? Прошу прощения, конечно. Но я думаю, они скорее поставили
бы кого-нибудь из личной охраны Кира.
-- Так они и делали, -- сказал Джиредж с удовлетворением.
- Но в начале этого года начались волнения на границах с
Кваасом, и все регулярные войска были отправлены туда. Гвардия
Кира уменьшилась больше чем наполовину, самые опытные воины
разосланы частью на границы, частью на сборы новых рекрутов.
Поэтому министр Чабарианин отправил на этот пост надежных
гвардейцев моей веры, чтобы занять место солдат.
-- Но какое отношение к этому имеет ваша религия?
-- Потому что только ештит -- но молчок, я и так сказал
слишком много. Лучше выпейте, мой земной друг, и не пачкайте
свой нос, суя его в чужие дела.
Это было все, что смог узнеть Феллон от Джиреджа, хотя тот
обнимал Феллона, клялся ему в дружбе и обещал отплатить в
будущем благодарностью.
-- Гази! -- позвал Энтони Феллон, входя в свой дом.
-- Что? -- послышался раздраженный голос изнутри.
-- Накинь платок, моя прелесть, мы отправляемся за
покупками.
-- Но я уже закупила все необходимое на сегодня...
-- Нет, не вульгарная пища. Мы идем покупать тебе наряд.
-- Опять напился? -- спросила Гази.
-- И это благодарность за щедрое приглашение? Нет,
дорогая. Веришь или нет, но мы приглашены на прием.
-- Что? -- Гази появилась, упершись кулаками в бока. --
Энтон, если это твоя очередная дураацкая шутка...
-- Шутка? Взгляни сама.
Он протянул ей приглашение. Гази обняла Феллона:
-- Мой герой! Как тебе удалось его достать? Ты его украл,
наверное?
-- В чем это ты меня подозреваешь? Кастамбанг сам дал мне
его своей короткой толстой рукой, -- Феллон распрямил
позвоночник. -- Прием завтра вечером, поэтому идем.
-- Что за спешка?
-- Разве ты не помнишь -- сегодня день купания. Надо
хорошенько вымыться перед приемом. Ты ведь не хочешь, чтобы
джагайни банкира рассматривала тебя в лорнет?.. Захвати мыло.
-- Единственная стоящая вещь, которую вы, земляне,
принесли на Кришнан, -- сказала она, начиная суетиться. -- Увы!
В этих лохмотьях мне даже стыдно заходить в магазины, чтобы
купить лучшую одежду. А у тебя, правда, есть деньги для таких
безрассудных трат?
-- Не беспокойся. Денег хватит.
Они двинулись по городу мимо Сафка. Феллон лишь один раз
взглянул на чудовищное сооружение, не желая показывать интереса
к нему при Гази. Потом они миновали Дом Правосудия, где только
что насадили на острия головы казненных сегодня уголовных
преступников. Под каждой головой мелом было написано имя
преступника и его вина.
И вот они в Кхарджу, где топот копыт шестиногих эайсов,
развозивших экипажи с богатыми покупателями, смешивался с
криками газетчиков, продающих "Рашм", с воплями уличных
торговцев, расхваливающих свой товар, с шелестом плащей и юбок,
со звоном ножен, со сладым звяканьем браслетов и других
ювелирных изделий, -- и над всем этим вздымались округлые
ритмические предложения гортанной резонирующей балхибской речи.
В Кхарджу Феллон разыскал первоклассное заведение Веквира
и смело вошел в полупустое помещение. В этот момент Веквир
собственноручно показывал что-то украшенное оборками джагайни
наследного дашта Квеба в то время как сам дашт сидел на
табуретке и ворчал по поводу цены. Веквир взглянул на Феллона,
поднял антенны в знак того, что узнал его, и вновь обернулся к
покупательнице. Помощница Веквира, молодая женщина, подошла и
выжидательно посмотрела на Феллона, но тот взмахом руки отослал
ее.
-- Я хочу, чтобы нас обслужил сам хозяин, -- сказал он. С
покорным видом благовоспитанная помощница отступила, а Феллон
прошептал на ухо Гази. -- Перестань пялиться на эти тряпки. Из
-за тебя старый фастук увеличит цену.
Послышался чей-то голос:
-- Хэлло, мистер Феллон! Это ведь вы, мистер Феллон?
Феллон быстро обернулся. Перед ним стоял седовласый
археолог Джулиан Фредро. Феллон ответил на приветствие и
добавил:
-- Осматриваете достопримечательности, Фредро?
-- Да, благодарю вас. Как продвигается наше дело?
Феллон улыбнулся и указал на Гази:
-- Я как раз этим занимаюсь. Это моя джагайни, Гази
эр-Доукх. -- Он перевел вторую фразу на балхибский, потом
вернулся к английскому. -- Мы одеваем ее к завтрашнему приему.
Эти глупые социальные предрассудки Занида, понимаете?
-- О, вы совмещаете дела с удовольствиями. Это тоже часть
нашего дела?
-- Да. Прием у Кастамбанга. Он обещал дать мне кое-какие
сведения.
-- Ах, так? Прекрасно! Я тоже получил приглашение на этот
прием. Увидимся там. Мистер Феллон... гм... а где будет
происходить это публичное купание? Я слышал, что оно будет
сегодня.
Хотите познакомиться с причудливыми туземными обрядами?
Оставайтесь с нами. Закончив покупки, мы тоже пойдем туда.
Феодал закончил свои покупки, и Веквир подошел к Феллону,
потирая руки. Феллон потребовал лучший вечерний наряд, и вскоре
Гази медленно поворачивалась, пока Веквир прикладывал различные
части туалета к ее обнаженному телу. Феллон выбрал блестящую
юбку из тонкого материала, такую дорогую, что даже Гази
запротестовала.
-- Ничего, продолжай, -- сказал он. -- Мы с тобой всего
лишь люди среднего возраста, не так ли?
Она бросила на него ядовитый взгляд, но юбку одобрила.
Затем владелец магазина предложил ей украшенную золотом улемду
и усеянную полудрагоценными камнями -- разновидность кожаной
упряжи, которую надевали в торжественных случаях женщины
Балхиба, принадлежащие к высшему классу.
Гази стояла перед зеркалом, медленно поворачиваясь то в
одну, то в другую сторону и разглядывая себя.
-- За это, -- сказала она Феллону, -- я прощу тебе многое.
Но если ты так богат, то почему бы тебе не купить что-нибудь и
для себя? Доставь мне удовольствие. Я выберу тебе наряд.
-- Мне не нужно ничего нового. К тому же уже поздно...
-- Нет, тебе нужно, любовь моя. Твоего плаща постыдился бы
последний нищий, так он изорван и весь в заплатах.
-- Ну, ладно, -- с деньгами в кармане Феллон недолго
противился ее уговорам. -- Веквир, есть ли у вас хороший
мужской плащ? Ничего особенного, хорошая вещь для представителя
среднего класса.
У Веквира, конечно, имелось то, что нужно.
-- Хорошо, сказал Феллон, которому уже наскучило выбирать
одежду. -- Добавьте его стоимость и не забудьте о полагающейся
мне скидке.
Завершив покупки, Феллон окликнул кхизун и в сопровождении
Гази и Фредро направился в Джуру. Гази сказала:
-- Ты необыкновенно расточителен, любовь моя. Но скажи
мне, как тебе удалсось получить скидку у Веквира? Ведь Веквир
готов отобрать последний арзу у нищего.
Феллон улыбнулся.
-- Видите ли, -- сказал он, повторяя каждую фразу на двух
языках, -- у Веквира был враг, некто Гулил, прославившийся, как
преступник опаснее Чиллана. Этот Гулил шантажировал Веквира и
вымогал у него деньги. Но однажда этот глупец слишком
наклонился через окно и разбил свой череп о камни. Правда,
Веквир просил меня заняться этим делом, но потом, когда
следователи префектуры занимались этим случаем, я доказал, что
был в это время в другом месте.
Когда они проходили мимо Сафка, Фредро чуть не свернул
шею, разглядывая его, и начал наивно говорить о том, что хорошо
бы туда зайти, пока Феллон не ударил его по ноге. К счастью,
Гази знала едва ли полдюжины английских слов, и все они
выражали возражения.
-- Куда мы идем? -- спросил Фредро.
-- Ко мне домой: положим покупки и возьмем наши суфкира.
-- Пожалуйста, постоим немного и посмотрим на Сафк.
-- Нет, мы пропустим купание.
Феллон с беспокойством взглянул на солнце, думая, как бы в
самом деле не опоздать. Он так и не привык к отсутствию часов;
хотя кришнанцы уже изобрели примитивные солнечные часы, они все
еще оставались народом, не знающим измерения времени.
Гази и Фредро заставляли Феллона все время служить
переводчиком, так как Гази практически не знала земных языков,
а балхибский язык Фредро был весьма несовершенным; но Фредро
был полон интереса к домашнему быту балхибцев, а Гази хотела
удовлетворить его любопытство. Гази попыталась скрыть свое
замешательство, когда они остановились перед убогим маленьким
кирпичным домом, где жил Феллон, зажатым между двумя большими
домами и с широкой трещиной поперек фасада. У дома не было даже
центрального двора, и это, по балхибским понятиям, превращало
его в лачугу.
-- Скажи ему, -- попросила Гази, -- что мы живем здесь
временно, пока ты не подыщешь помещение получше.
Феллон, не обратив внимание на ее просьбу, ввел Фредро в
дом. Через несколько минут он и Гази появились вновь,
закутанные в суфкира -- большие полотенца, обернутые вокруг
тела наподобие тоги.
-- Это близко, -- сказал Феллон. -- И вам понравится.
Они двинулись на восток по улице Асада, пока эта
оживленная магистраль не соединилась с улицей Джафал, идущей с
юго-запада и переходящей в площадь Кварара. По мере их
приближения к площади, на улицах появлялось все больше людей, и
наконец они были поглощены толпой завернутых в суфкира
кришнанцев.
Сотни жителей Занида собрались на той самой площади
Кварара, где в предыдущую ночь Феллон со своим отделением
прекратил дуэль. Здесь было только несколько некришнанцев:
большинство жителей других планет не следовало кришнанским
купальным обрядам. Осирианцы, например, вообще не умывались, а
только счищали и вновь наносили краску на свои тела. Тотиане,
отличные пловцы, часто просто погружались в воду. А большинство
гуманоидов, если они только не ассимилировались полностью на
Кришнане или не прибыли из стран типа Японии, соблюдали
принятый у них запрет на обнажение тела.
Повозка с водой, которую тащила пара лохматых шестиногих
шейханов, стояла возле статуи Кварара. Булыжники площади
сверкали, вымытые и протертые помощником возчика, высоким
хвостатым колофтианином, и необыкновенно мускулистым. Сейчас
этот помощник укладывал метлу с длинной ручкой в специальное
углубление повозки.
Возчик взобрался на верх повозки и направил головки
разбрызгивателей на толпу. Вот он крикнул:
-- Будьте готовы!
Толпа задвигалась. Половина кришнанцев сняла свои суфкира
и передала их другой половине. Обнаженные кришнанцы двинулись
ближе к душам, а остальные отошли к краю площади.
Феллон отдал свои суфкира Фредро, сказав:
-- Подержите, старина.
Точно так же поступила и Гази. Фредро с некоторым
удивлением взял их одежду, промолвив:
-- Примерно так же мылись в Польше во время русского
господства двести лет назад. Русские говорили, что это "не
культурно". А разве нельзя купаться, просто оставив полотенца?
-- Жители Занида вороваты. Мы с Гази впервые купаемся
вместе. Если хотите, мы подержим вашу одежду.
-- Нет, нет, спасибо! В отеле есть вода.
Феллон, держа в одной руке мыло, а другой таща за собой
Гази, пробирался к ближайшему душу. Возчик и его помощник
закончили расправлять шланги и теперь взялись за рукояти
насоса. Они двигали рукоять вверх и вниз, и из душей появилась
вода.
Занидцы закричали, когда холодная вода потекла по их
зеленоватой коже. Они смеялись и хлопали друг друга; у всех
было праздничное настроение. Занид расположен в лишенной
растительности западной части Балхиба; менее чем в ста ходах
отсюда начинались сухие степи Джоола и Квааса. А воду для
города добывали из глубоких колодцев или брали из мутной мелкой
Эсквы. Через весь город проходила водопроводная магистраль, при
помощи системы насосов подававшая воду, но она обслуживала
только королевский дворец, отель для землян и несколько богатых
особняков.
Феллон и Гази вымылись и уже выбирались из толпы, когда
Феллон, взглянув в конец площади, увидел, как Фредро, положив
оба суфкира себе на плечо, наводит на толпу фотоаппарат.
-- Ой! -- сказал Феллон. -- Этот проклятый дурак не знает
о вере в похищение душ.
Он побежал к археологу, таща за собой Гази, которая
обернулась и спросила:
-- Что это, Энтон? Посмотри.
Над площадью прозвучал голос. Обернувшись, Феллон увидел
над головами кришнанцев землянина в черном одеянии и белом
тюрбане, взобравшегося на стену могилы короля Балада и
обратившегося с речью к купающимся.
-- ...ибо этот единый Бог ненавидит все формы
нескромности. Берегитесь, грешные балхибцы, прекратите свои
беззаконные поступки, или Бог отдаст вас под власть Квааса или
Гозашатанда. Грязь в тысячу раз лучше вашего бесстыдства...
Это был Уилком Вагнер, американский вселенский монотеист.
Феллон заметил, что головы кришнанцев поворачиваются к
источнику этого зычного крика.
-- ...в Библии сказано, что человек не должен обнажаться в
присутствии других. И больше того...
"Когда-нибудь он вызовет бунт", -- подумал Феллон. Он
ввновь повернулся к Фредро, снимавшего фотокамерой спины толпы
и заторопился к археологу, крича:
-- Уберите эту штуку, идиот!
-- Что такое? -- переспросил Фредро. -- Убрать
фотоаппарат? Но почему?
Толпа, все еще глядевшая на Вагнера, начала ворчать.
Вагнер же продолжал свой пронзительный скрежет:
-- Вы не должны есть мясо тех животных, которых вы
называете сафк, ибо Бог запретил употреблять в пищу улиток,
моллюсков и других животных в раковинах.
Феллон сказал Фредро:
-- Балхибцы верят, что тот, кто делает из изображения,
крадет часть их души.
-- Но это не может быть правдой. Я фотографировал их во
время праздника, и никто не возразил.
Кое-кто из толпы начал отвечать разговорившемуся оратору:
-- Мы будем есть то, что нам нравится!
-- Убирайся на планету, откуда пришел!
Крики становились громче, но Уилком Вагнер продолжал свою
проповедь. Возчик и его помощник, увлеченные этой сценой,
перестали качать воду. Когда вода перестала течь, те, что
собрались у повозки, тоже присоединились к толпе вокруг могилы
Балада.
Фредро сказал:
-- Еще один снимок...
Феллон нетерпеливо схватил фотоаппарат. Фредро, не
отпуская его, закричал:
-- Пся крев! Что ты делаешь, дурак!
Пока они боролись за обладание камерой, суфкира упали с
плеча Фредро на землю. Гази с сердитым восклицанием, так как ей
приходилось стирать белье, подобрала их. Крики Фредро и его
борьба с Феллоном привлекли внимание ближних занидцев. Один из
них крикнул:
-- Держите землян! Они хотели украсть наши души!
-- Да, да, я видел! -- крикнул другой.
Обернувшись, Феллон понял, что они стали центром внимания,
привлекшим множество враждебных взглядов. Вокруг могилы голоса
крикунов утихли, но по-прежнему же слышался громкий голос
Вагнера. Но толпа подбиралась к нему, чтобы сдернуть вниз и
забить досмерти, если только они не решат предать его более
медленной и мучительной смерти. Даже возчик и его помощник
слезли с повозки и подошли поближе, чтобы узнать, что
происходит.
Феллон дернул Фредро за рукав:
-- Пошли, вы, идиот! Быстро!
-- Куда? -- спросил Фредро.
-- О, черт вас возьми! -- крикнул Феллон, готовый ударить
его от раздражения.
Он подхватил Гази за талию и увлек ее к повозке. Один из
занидцев подскочил к Фредро, плюнул на него и закричал:
-- Проклятый землянин!
Кришнанец замахнулся. Феллон услышал за собой глухой звук
удара. Обернувшись, он увидел, что кришнанец валяется на
мостовой. Ученый, хоть и состарился, сохранил немалую силу в
своих кулаках.
Другой занидец приближался, крича и размахивая кулаками.
Фредро, впервые почувствовав опасность от того, что он наделал,
побежал за Феллоном и Гази. Аппарат свисал на кожаном ремне, а
Фредро бежал, выкрикивая многосложные польские ругательства.
-- На повозку! -- кричал Феллон своей джагайни.
Подбежав к повозке, Гази швырнула сверток полотенец
Феллону и взобралась на сидение возчика. Затем она протянула
руки за суфкира и помогла взобраться Феллону. Сразу за ним
появилось грузное тело Джулиана Фредро.
Феллон схватил хлыст, взмахнул им над головами шейханов и
закричал:
-- Хас! Хас!
Животные переступили своими двенадцатью ногами и потащили
упряжь. Повозка со скрипом двинулась. В этот момент Феллон не
собирался вмешиваться в распрю между горожанами и Уилкомом
Вагнером. Однако, повозка оказалась рядом, когда Феллон увидел,
как обнаженные руки протянулись из толпы, чтобы схватить
проповедника, все еще продолжавшего говорить.
Хотя Феллон не особенно заботился о судьбе Вагнера, он не
мог противостоять соблазну проявить себя с лучшей стороны в
глазах Гази и Фредро. Он вновь хлопнул кнутом, крича:
-- Вьян-хао!
При этом крике толпа занидцев начала расступаться, и
повозка двинулась среди них.
-- Вьян-хао! -- продолжал кричать Феллон, размахивая
кнутом над головами.
Повозка двигалась в толпе, разделяя ее, как корабль
разделяет плавающие обломки, а кришнанцы, гнавшиеся за Фредро,
бежали за повозкой, выкрикивая угрозы и оскорбления.
Управляемая Феллоном повозка, как корабль, входящий в док,
обогнула могилу короля Балада, а Вагнер в это время, сбитый с
ног, пытался встать вновь.
-- Прыгайте! -- крикнул Феллон.
Вагнер пригнулся и прыгнул, приземлившись на дальнем конце
повозки. Еще несколько щелчков кнутом, и повозка, ускоряя ход,
направилась к ближайшему выходу с площади Кварара.
-- Эй! -- закричал возчик. -- Отдайте мою повозку!
Он бежал за повозкой и попытался взобраться на нее. Феллон
ударил его по голове рукоятью кнута, и он упал на булыжник.
Взгляд назад показал, что еще несколько кришнанцев пытаются
взобраться наверх, но одного Феллон ударил в лицо, другому
Вагнер наступил на пальцы, которыми тот цеплялся за край
повозки. Наклонившись вперед, Феллон хлестнул кришнанца,
который пытался перехватить узду. С криком боли кришнанец
отскочил и занялся рубцом на руке.
Феллон подгонял шейханов, и повозка неслась уже по
ближайшей улице. Ему казалось, что половина жителей Занида
устремится за ними в погоню. Но с опустевшей на три четверти
цистерной повозка развила хорошую скорость, заставляя встречных
разбегаться в поисках безопасности.
-- Куда... куда мы едем? -- спросила Гази.
-- Подальше от толпы, -- ответил Феллон, указывая пальцем
в направлении площади. -- Держись!
Повозка резко завернула за угол и опасно накренилась.
Последовал еще один поворот, потом еще. В конце концов Феллон,
прекрасно знавший город, уже с трудом мог сообразить, где они
находятся. Он немного притормозил и пустил шестиногих шейханов
легкой рысью.
Люди на улицах с любопытством смотрели на повозку, где
находились три землянина: два в земных костюмах, третий