Страница:
-- Что если он выдаст нас жрецам?
-- Надеюсь, этого не случится, -- ответил Феллон. -- Иначе
я себе не завидую.
-- Не нужно было мне так настаивать на посещении Сафка.
Это плохое место.
-- Подходящий момент для раздумий! Идите за мной с видом
постоянного жильца и, может, нам удастся выбраться.
Феллон закашлялся, глотнув дымного воздуха.
У подножия лестницы прямо вперед уходил вырубленный в
скале коридор с низким потолком. С обеих сторон его были входы
в многочисленные помещения, из которых и доносился
металлический лязг. Помимо тусклого света масляных ламп,
установленных в гнездах на стене, коридор был освещен
отблесками пламени множества кузниц и печей. Перекрещивающиеся
красные отблески создавали впечатление преддверия ада.
Кришнанцы -- в большинстве хвостатые колофтиане обоих
полов -- двигались в полутьме, нагие, если не считать грубых
фартуков, развозя тачки с материалами, поднося инструменты и
ведра с водой и выполняя другие разнообразные работы. Вокруг
расхаживали надсмотрщики.
Тут и там стояли вооруженные кришнанцы в мундирах
королевской гвардии Кира. Гражданская гвардия заменяла их лишь
на менее важных постах. Они искоса взглядывали на Феллона и
Фредро, но никто их не останавливал.
По мере того как земляне шли дальше по коридору, им
становилось ясным истинное назначение подземелий Сафка. Справа
были помещения, где железная руда плавилась, и металл застывал
в форме болванок. Эти болванки перевозились дальше по коридору
в другие комнаты. Там они вновь расплавлялись и превращались в
длинные заготовки, которые передавались кузнецам. Кузнецы же
обрабатывали их, превращая в полые трубы.
Земляне проходили комнату за комнатой, и им стало ясно,
что тут изготавливают. Феллон понял это раньше, чем они
добрались к помещению, где процесс заканчивался.
-- Мушкеты! -- пробормотал он. -- Примитивные ружья.
Он остановился у стойки, где было около дюжины ружей, и
взял одно из них.
-- Как оно стреляет? -- спросил Фредро. -- Я не вижу ни
курка, ни затвора.
-- Вот зарядная полка. Сюда насыпают порох, а зажечь его
можно и зажженной сигарой. Я знал, что рано или поздно это
случится. Мне не повезло: я опередил время со своими
контрабандными пулеметами. МС никогда не удастся загнать этого
джина в бутылку!
Фредро сказал:
-- Вы думаете, это сделал кто-нибудь из землян... ну,
обойдя каким-нибудь образом псевдогипноз... или кришнанцы
изобрели это независимо?
Феллон пожал плечами и поставил мушкет на место.
-- Чертовски тяжелые штуки. Не знаю, но, вероятно, мы это
узнаем.
Они находились в помещении, где рабочие приделывали резные
приклады к стволам. В противоположном помещении трое кришнанцев
обсуждали какую-то проблему: двое из них были похожи на
надзирателей, а третий был небольшого роста пожилой кришнанец с
густыми спутанными светло-зелеными волосами и в длинном халате
иностранного покроя.
Феллон прогуливался по помещению, дожидаясь, пока двое
надзирателей уйдут. Дождавшись этого, он взял за рукав
длинноволосого кришнанца.
-- Привет, мастер Сэйнэйн, -- сказал он. -- Как вы здась
оказались?
Пожилой кришнанец повернулся к Феллону.
-- Да, преподобный отец? Вы меня о чем-то спросили?
Феллон вспомнил, что Сэйнэйн глуховат, и решил, что не
стоит выкрикивать объяснение при всех.
-- Пойдемте в вашу комнату, если вы не возражаете?
-- О, пожалуйста. Сюда, отец.
Пожилой кришнанец провел их через лабиринт комнат и
коридоров в жилые помещения -- спальни для рабочих, где были
лишь груды соломы, на которых спали храпящие и пахнущие
колофтиане, и отдельные комнаты для служащих.
Сэйнэйн провел землян в одну из таких комнат, обставленную
скромно, но удобно. Здесь были удобная кровать, кресло,
множество книг и большой запас сигар и вина.
Феллон представил обоих ученых на языках, которые они
понимали, затем сказал Фредро:
-- Вы все равно не сможете следить за нашим разговором.
Поэтому стойте снаружи за дверью, пока мы не кончим.
Предупредите нас, если кто-нибудь придет.
Фредро заворчал, но вышел. Феллон запер за ним дверь,
откинул капюшон и сказал:
-- Теперь вы узнаете меня?
-- Нет, сэр, я не... но подождите! Но вы кришнанец или
землянин? Вы напоминаете мне одного человека...
-- Это уже ближе. Вспомните Хершид четыре года назад.
-- Клянусь бесконечностью Вселенной! -- вскричал Сэйнэйн.
-- Вы землянин Энтон Фэлн и некогда доур Замбы!
-- Не так громко, -- сказал Феллон. Сэйнэйн из-за своей
глухоты был склонен кричать при обычном разговоре.
-- Но что, во имя всех несуществующих на свете демонов, вы
здесь делаете? -- несколько тише спросил Сэйнэйн. -- Вы на
самом деле стали жрецом Ешта? Никто не убедит меня в том, что
вы искренне поверили в эти сказки.
-- Об этом после. Вначале ответьте мне: вы постоянно
находитесь в этом подземелье или можете выйти, когда вам
захочется?
-- Ха! Вы не настоящий жрец, иначе вы бы знали об этом и
не спрашивали бы меня.
-- Я знаю, что вы умны. Но ответьте на мой вопрос.
-- Что касается этого, -- сказал Сэйнэйн, зажигая сигару и
протягивая коробку Феллону, -- то я свободен, как акробат -- в
клетке зоопарка короля Кира. Я могу выходить, когда вздумается,
-- как дерево в королевском саду. Короче, я повелитель этого
маленького королевства в подземелье Сафка. Но если я попытаюсь
выйти отсюда, то получу копье в живот или стрелу в спину.
-- И вам такое положение нравится?
-- Все относительно, сэр. Кстати говоря, это тусклое
подземелье ничуть не хуже пышного двора Хершида. Я предпочитаю
жить здесь, чем быть разрубленным на части и сваренным, как эти
несчастные, которых ештиты используют во время своих служб. Все
относительно, как видите. Можно сказать, что термин "нравится"
в моем положении абсолютно лишний и лишен смысла. Кто может
знать, что нравится, а что...
-- Прошу вас, -- Феллон, хорошо знавший кришнанцев, поднял
руку. -- Значит, я могу рассчитывать, что вы меня не выдадите?
-- Значит, это маскировка, как я и полагал. Не бойтесь:
ваши дела меня не касаются; я стараюсь смотреть на мир с
философской бесстрастностью. Хотя такие ловушки, как та, в
которой я оказался, способны норушить бесстрастность любого
философа. Если бы я мог бросить этого сумасшедшего Кира в
выгребную яму...
-- Да, да. Но как вы здесь оказались?
-- Прежде всего, дорогой сэр, расскажите, как вы оказались
в этой проклятой клетке? Ведь это не просто любопытство?
-- Мне нужны сведения... -- Феллон, не вдаваясь в причины,
по которым ему нужны были сведения, кратко рассказал, как ему
удалось пробраться в подземелье.
-- Клянусь Миандой Отвратительным! Отныне я верю всему,
что рассказывают о сумасшедших землянах. У вас был лишь один
шанс из ста пробраться сюда, не вызвав подозрений.
-- Деви стояла рядом со мной все время, -- сказал Феллон.
-- Будем надеяться, что она так же верно будет стоять
рядом с вами, когда вы пойдете обратно. Мне не хотелось бы
видеть ваше окровавленное тело на алтаре Ешта.
-- Но для чего культ Ешта объединен с пытками? Только для
развлечения?
-- Вовсе нет. Существует древнее суеверие, что
периолические мучения и пытки жертвы, при которых она плачет,
заставляет небо -- по законам симпатической магии -- тоже
плакать и тем самым способствовать хорошим урожаям. Ранее этот
свирепый обычай естественно связывался с культом бога земли
Ешта. Правда же заключается в том, что многим нравится смотреть
на страдания других -- качество, если я правильно разобрался в
земной истории, некогда было и вам свойственно. Не хотите ли
чашу вина?
-- Только одну и не уговаривайте меня выпить вторую. Когда
я буду возвращаться, мне потребуется ясная голова и полная
координация движений. Но продолжайте свой рассказ.
Сэйнэйн затянулся и задумчиво посмотрел на горящий кончик
своей сигары.
-- До меня в Хершиде дошли слухи, что доур Балхиба
нанимает ведущих ученых, платит им большое жалование, чтобы они
совместными усилиями разгадывали тайны природы. Будучи, как и
все ученые, несведущим в обычных делах, я отказался от
преподавания в имперском лицее, прибыл в Занид и нанялся на
службу сюда.
А у безумного Кира была навязчивая идея, как будто этот
проклятый его зять Чабарианин подложил ему колючку в
подштанники. Идея заключалась в том, чтобы собрать подобных мне
доверчивых простофиль, запереть их в подземелье, снабжать в
изобилии пожитками и девицами и затем заявить нам, чтобы мы или
изобрели что-нибудь, способное победить Кваас, или мы закончим
свои дни на дымящемся алтаре ештитов. Перед лицом этой ужасной
альтернативы мы вынуждены были стараться и через три года
напряженной работы добились того, что не удавалось на нашей
планете никому.
-- Что же это? -- спросил Феллон.
-- Мы изобрели пригодное к употреблению ружье. Не такое
удобное и мощное, как земное, но ведь это только начало. Мы
знали о земных ружьях. И хотя никто из нас их не видел, мы
получали информацию и от других, например, от замбийцев,
которых вы взяли с собой в неосторожный поход на Гозаштанд,
поход, который привел к воцарению на Замбе короля Экрара. Из их
рассказов мы уяснили главные принципы: полая металлическая
трубка, пуля, порох и средства для его воспламенения. Труба с
деревянным прикладом, как и пуля, не составляли особых
трудностей.
Главное затруднение было в порохе. Мы обнаружили, что
споры дерева ясувар, которое обычно используется для
фейерверков и другой пиротехники, бесполезны для наших целей.
После множества опытов проблема была решена моим коллегой
Неле-Джурдаром из Катай-Джогорай. Ему удалось приготовить
взрывчатую смесь различных веществ. Дальнейшее же уже было
делом техники.
-- Стимулированное изобретение.
-- Что?
-- Ничего, -- ответил Феллон. -- Земной термин, который я
слышал от Фредро. Кто, кроме вас, принимал участие в работе?
Сэйнэйн вновь зажег погасшую сигару:
-- Здесь всего двое достойны называться подлинными
учеными. Неле-Джурдар... но, увы, он недавно погиб, испытывая
свою взрывчатую смесь... Когда же это было? Какой сегодня день?
Так трудно определять время лишь по смене охраны в этой
ловушке.
Феллон сказал ему, добавив:
-- Пока я не забыл, три землянина -- Соарес, Боткин и
Дейли -- исчезли в Заниде за последние три года. Вы что-нибудь
слышали о них? Не работают ли и они в артиллерийском арсенале
Чабарианина?
-- Нет, здесь только еще один мой коллега Зарраш из
Маджбура. Остальные руководители нашего проекта лишь опытные
механики, их пятеро и все они кришнанцы. Трое из них погибли от
естественной причины... Остальные двое находятся здесь и будут
находиться до тех пор, пока Кир, убедившись, что наши трубы
докажут свое могущество в кровопролитном сражении, не выполнит
свое обещание и не освободит нас с таким количеством сокровищ,
какое мы только сможем унести. Конечно, если предварительно
доур не прикажет перерезать нам горло, чтобы мы сохранили
тайну, или эти ештиты не убьют нас, так как мы слишком многое
узнали о тайнах их культа.
-- Где теперь этот Зарраш?
-- В третьей комнате отсюда. В настоящий момент мы лишь
вежливо здороваемся.
-- Почему?
-- Разногласия во мнениях. Небольшой эпистемологический
спор: Зарраш, как реалист-трансценденталист, придерживается
дедуктивного мышления; я же, как номиналист-позитивист,
склоняюсь к индуктивному. Слово за словом, и мы поссорились --
а длительное заключение расшатывает нервы. Но, конечно, через
несколько дней мы помиримся, так как он здесь единственный
человек, с которым можно разговаривать.
-- Знаете ли вы состав пороха? -- спросил Феллон.
-- Конечно, но вам я этого не скажу.
-- Вы надеетесь продать свои знания другим кришнанским
властителям, например, доуру Гозаштанда?
Сэйнэйн улыбнулся:
-- Делайте вывод сами, сэр. Но я не рискну дать прямой
ответ, пока не выберусь их этой ловушки.
-- Как вы думаете, к чему приведет появление ружей на
планете?
-- Старик Неле-Джурдар порицал весь проект, участвуя в нем
лишь потому, что его иначе убили бы. Он считал, что изобретение
подобных смертоносных средств -- грех перед всеми людьми,
недостойный для истинного ученого. Зарраш, наоборот, считает,
что эти ружья приведут к полному прекращению войн на Кришнане
-- слишком ужасными и кровопролитными они станут, эти войны.
Хотя на Земле ничего подобного не произошло...
-- А вы?
-- Я смотрю на это с другой точки зрения. Пока у нас,
кришнанцев, не будет точно такого же мощного оружия, как у
землян, мы ничего не сможем противопоставить угрозам.
-- Но кто же вам угрожает?
-- Пока никто, сэр. До сих пор вы проявляли образцовую
скромность. Но вы, земляне, изменчивы и непостоянны. С одной
стороны, вы снабжаете нас разными полезными вещами, например,
мылом. С другой стороны, среди вас встречаются явные мошенники.
Ваши методы выбора тех, кто прилетает на нашу планету, ставят
нас в тупик. С одной сторонй, вы не разрешаете вашим ученым
передавать нам ваши знания -- боитесь, что мы подорвем ваше
превосходство. С другой стороны, вы посылаете на нас рой
беспокойных мессионеров и новообращенных из сотен враждующих
религиозных сект, чьи учения немного лучше абсурдных
утверждений наших культов.
Феллон открыл рот, собираясь возразить, но Сэйнэйн прервал
его:
-- Вы, как я уже говорил, очень изменчивы. Среди вас нет
двух похожих. Мы только приспособимся к одному из вас, как на
его место является другой, с совершенно другим характером.
Возьмите, например, мастеров Кеннеди и Абру -- оба образованные
и полноправные представители своих наций. Они вернулись в
Новоресифе, а заменили их отупевшие от пьянства варвары
Глумелин и Горчаков. Вообще же вы относитесь к нам как добрый и
заботливый хозяин к слугам, который не будет с ними
бессмысленно груб и жесток, но который, в случае необходимости,
сумеет заставить их повиноваться. Вот, например, этот консул в
Заниде -- как же его зовут...
-- Я знаю Перси Мжипу, -- сказал Феллон. -- Но разве вы не
боитесь, что эти ружья вам принесут ужасные разрушения? Или вы
надеетесь, что из-за них все ваши народы объединятся?
-- На первое я отвечу, что человек, застреленный из ружья,
так же мертв, как и убитый дубиной. А на второе -- мы нуждаемся
в едином правительстве. Во-первых, оно нам нужно для того,
чтобы вступить в ваш надменный Межпланетный Союз. Во-вторых,
оно даст нам преимущество в отношениях с вами.
-- Но разве такое единое правительство не может появиться
в результате добровольного соглашения всех наций? -- Феллон
улыбнулся, подумав, что он, циничный авантюрист, проповедует
земной политический идеализм, в то время как Сэйнэйн, ученый с
другой планеты, защищает макиавеллиевский реализм.
-- Добровольного согласия при нынешнем уровне нашей
культуры никогда не будет, и вы, земляне, это отлично знаете.
Даже если наши ближайшие небесные соседи с планеты Кордиор -
как вы на Земле называете ее?
-- Вишну, -- сказал Феллон.
-- Да, я вспомнил, по имени какого-то земного божества.
Так вот, я говорю: если эти свирепые дикари нападут на нас -
допустим, их доставят космические корабли землян (земляне
пойдут на это по каким-нибудь недоступным для нашего понимания
причинам), -- как вы думаете, заставит эта угроза объединиться
наши народы? Нет. Гозаштанд попытается отомстить Микарданду за
захват Меозида. Сурия и Даукия попытаются избавиться от ига
Квааса, а затем каждая попытается уничтожить противника при
помощи инопланетных захватчиков, не думая о своей грядущей
судьбе.
Если бы мы имели впереди еще тысячу лет естественного
развития своей культуры, то это другое дело. Но этого времени у
нас нет. И если я верно помню земную историю, вы сами чуть не
взорвали свою планету, до того как смогли достичь согласия. А
ведь уровень вашей культуры намного превосходил наш. Поэтому,
говорю я, мы должны создать единое правительство так и только
так...
-- Простите, -- сказал Феллон, -- но мне пора уходить,
пока не сменился мой друг-охранник.
Он погасил сигару, встал и открыл дверь. Фредро за ней не
было.
-- Бакх! -- воскликнул Феллон. -- Либо этот дурак
отправился самостоятельно осматривать подземелье, либо его
схватила стража. Идемте, Сэйнэйн, помогите мне отсыкать его.
Сэйнэйн вел Феллона через коридоры и комнаты подземелья.
Феллон шел за ним, бросая из-под своего капюшона взгляды
направо и налево.
Сэйнэйн объяснял:
-- Здесь после окончания работы и проверки хранятся
ружья... В этом помещении шлифуются стволы после ковки... А
здесь делают приклады. Поглядите, как они режут и полируют
дерево болкис; Чабариан приманивает резчиков по дереву из
Сурусканда; в нашей безлесной местности искусство резьбы по
дереву развито слабо... Здесь изготовляют порох...
-- Подождите, сказал Феллон, глядя на процесс изготовления
пороха.
В центре комнаты у котла, под которым горела масляная
горелка, стоял хвостатый колофтианин. В котле находилось
вещество, похожее на расплавленный асфальт. Колофтианин
помешивал его черпаком и добавлял в котел еще материалы из двух
сосудов, полных беловатого порошка, похожего на чистый речной
песок. Одной рукой он непрерывно помешивал содержимое котла.
-- Осторожно! -- сказал Сэйнэйн. -- Не беспокойте его,
иначе мы все можем разлететься на кусочки.
Но Феллон подошел к котлу, сунул палец в один из сосудов с
порошком и попробовал его. Сахар!
Хотя Феллон не был химиком, но за свою долгую жизнь он
кое-что узнал и предположил, что во втором сосуде находится
селитра. За колофтианином находились литейные формы, где
содержимое котла должно было застыть в виде небольших брикетов.
Но ждать окончания всего процесса он не мог.
Они обошли множество помещений; некоторые из них
использовались для жилья, другие -- для хранения материалов,
третьи же пустовали. В одном месте лабиринта они оказались у
запертой двери, перед которой стоял королевский гвардеец.
-- Что там? -- спросил Феллон.
-- Там туннель, ведущий под площадью героя Кварара в храм
Ешта. Раньше по нему сюда доставляли продукты и воду. Но с тех
пор, как правительство арендовало помещение подземелий Сафка,
этот подземный ход закрыт.
Во время дальнейших поисков Феллон услышал отдаленный звук
трубы. Донесся лязг оружия.
-- Смена охраны, -- сказал Сэйнэйн. -- Это вас тревожит?
-- Конечно, клянусь Хишкаком! -- ответил Феллон. -- Теперь
мы сможем уйти только после полудня завтра. А до тех пор вы нас
спрячьте.
-- Что? Но, дорогой коллега, это значит, что я рискую
своей головой...
-- Вы рискуете своей головой в любом случае, так как
выдали уже мне тайны этого подземелья.
-- Но в таком случае будет естественно, я потребую
вознаграждения; вы должны разработать какой-нибудь план моего
бегства отсюда.
-- Значит, вы хотите бежать?
-- Конечно!
-- Но тогда вы потеряете право на вознаграждение,
обещанное правительством.
Сэйнэйн улыбнулся и постучал себя по лбу:
-- Мое вознаграждение здесь. Пообещайте мне извлечь меня
отсюды -- вместе с Заррашем, -- и я спрячу вас и вашего
товарища. Хотя Зарраш и пустоголовый осел, но нехорошо
оставлять коллегу в таком положении.
-- Ладно, попытаюсь. А, вот где этот фастук!
Добравшись до выхода из подземелья, они увидели доктора
Фредро. Археолог стоял у древней стены возле лестницы, ведущей
к выходу. Стена была покрыта надписями. В одной руке Фредро был
блокнот, в другой -- карандаш, которым он копировал надписи.
Когда Феллон с обеспокоенным выражением лица подошел к
нему, Фредро поглядел на него с счастливой улыбкой.
-- Посмотрите, мистер Феллон! Похоже, что это самая
древняя часть сооружения, а надписи могут указать, когда оно
построено.
-- Пойдемте, вы, осел! -- прорычал Феллон. На пути в
комнату Сэйнэйна он объяснил Фредро, что он о нем думает, не
стесняясь в выражениях.
Сэйнэйн сказал:
-- Здесь поместится только один из вас, поэтому второго я
отведу к Заррашу.
Он постучал в дверь комнаты Зарраша.
-- Что нужно? -- спросил другой пожилой кришнанец,
приоткрывая дверь.
Сэйнэйн объяснил. Зарраш захлопнул свою дверь, сказав
изнутри:
-- Уходи, проклятый материалист! Не пытайся вовлечь меня в
свои подозрительные похождения. С меня достаточно обычных наших
шпионов.
-- Но это для нас единственный шанс бежать из Сафка!
-- Что? Клянусь животом Дашмока, это совсем другое дело!
- Зарраш опять открыл дверь. -- Входите, входите. Объясните
мне, в чем дело?
Сэйнэйн объяснил все более подробно, и Зарраш предложил
всем вино и сигары. Узнав, что Фредро земной ученый, оба
кришнанца засыпали его вопросами.
Сэйнэйн сказал:
-- Дорогой коллега с Земли! Вы, с вашей зрелой мудростью,
сможете пролить свет на разницу между индуктивным и дедуктивным
методами познания. Что вы нам скажете на это?
И беседа воспарила в высочайшие отвлеченные сферы и
затянулась далеко за полночь.
На следующее утро Феллон пощупал щетину на подбородке и
поглядел на себя в зеркало Сэйнэйна. Ни один землянин не может
выдать себя за кришнанца, если у него начинает расти борода,
типичная для белой расы. У кришнанцев на бороде растут лишь
редкие волосы, и они аккуратно выщипывают их пинцетом.
Проснувшись, Сэйнэйн принес три тарелки с обычным
кришнанским завтраком.
-- Пусть вас не парализует страх, -- сказал ученый, -- но
ештиты обыскали весь храм в поисках двух неверных, которые, как
говорят, проникли вчера на обряд в одежде жрецов. С какой целью
они это сделали и кто это был, неизвестно. Но так как стражники
и жрецы у входа клянутся, что после службы никто подозрительный
не выходил, то они до сих пор могут находиться в храме. Но в
подземелье жрецы не спускались, так как сюда ведет единственно
и постоянно охраняемая дверь. Конечно, я и понятия не имею, кто
эти святотатцы.
-- Как же они обнаружили это?
-- Кто-то пересчитал шапки жрецов третьего разряда и
обнаружил, что были использованы две лишние. Поэтому, пока
поиски не охватили и подземелье, мне кажется, вы и мастер
Джулиан должны нас покинуть.
Феллон вздрогнул при мысли об окровавленном алтаре.
-- Сколько до полудня?
-- Около часу.
-- Придется ждать.
-- Подождите, но недолго. Я займусь своей обучной работой
и скажу вам, когда сменится охрана.
Весь следующий час Феллон провел в мрачных предчувствиях.
Сэйнэйн просунул голову в дверь, сказав:
-- Охрана сменилась.
Феллон надвинул капюшон на лицо, приготовился к плавной
походке жрецов Ешта и позвал Фредро из комнаты Зарраша. Они
направились к выходу. Подземелье, как и накануне, было освещено
масляными лампами и отблесками огня; ночь здесь ничем не
отличалась от дня. Кгда Фредро увидел надписи, у которых его
вчера нашел Феллон, он хотел остановиться и докончить их
копирование.
-- Как хотите, -- рявкнул Феллон, -- я пойду.
Он решительно двинулся по лестнице, слыша за собой
раздражительное фырканье Фредро. На верху лестницы он
остановился у большой железной двери. Бросив прощальный взгляд,
Феллон ударил в дверь кулаком.
Через несколько секунд послышался стук наружной задвижки,
и дверь отворилась.
Феллон оказался лицом к лицу с охранником в мундире
гражданской гвардии. Но это был не Джиредж. Этот кришнанец был
незнаком Феллону.
В течение нескольких секунд они глядели друг на друга.
Затем охранник потянулся к своей алебарде, в то же время
поворачиваясь и крича кому-то:
-- Эй! Они здесь! Я думаю, что это те самые...
В этот момент Феллон ударил его в промежность. Такие
удары, несмотря на некоторые анатомические отличия, кришнанцы
не переносили, как и земляне. Охранник вскрикнул и согнулся
вдвое, а Феллон высунулся и выхватил у него большой ключ. Затем
он захлопнул дверь и закрыл ее изнутри; теперь ее нельзя было
открыть снаружи: нужно было или взламывать дверь, или же искать
другой ключ.
-- Что случилось? -- спросил за его спиной Фредро.
Не заботясь об объяснениях, Феллон сунул ключ в карман и
побежал вниз по лестнице. В такие отчаянные моменты он
становился предельно собранным. Когды они сбежали по лестнице,
сверху послышались гулкие удары: кто-то бил в дверь снаружи.
Феллон, вспомнив свое путешествие по подземному лабиринту
в предыдущий вечер с Сэйнэйном, двинулся по направлению к
подземному ходу. Дважды он сбивался с пути, но снова находил
его, рыща как крыса в лабиринте психологов.
Сзади, на лестнице, он услышал топот ног и звон оружия.
Очевидно, им удалось открыть дверь.
Наконец он увидел охранника перед верхней дверью, ведущей
в подземный ход. Кришнанец держал алебарду наготове. Феллон
подбежал к нему, схватил за руку и закричал:
-- Спасайся! В комнате со взрывчаткой пожар! Сейчас мы все
разлетимся на куски!
Феллону пришлось повторить, пока угроза не дошла до
сознания охранника. В его глазах появился страх, он со звоном
отбросил алебарду и повернулся к двери.
Задвижка щелкнула, дверь открылась, и тут Феллон,
подобравший алебарду, ударил ею плашмя по шлему охранника. Тот
упал, и Феллон вместе с Фредро вбежали в подземный коридор.
Феллон попробовал закрыть дверь, но потом сообразил, что,
во-первых, ему помешает тело охранника, во-вторых, если он это
сделает, в туннеле быдет совершенно темно. Можно было оттащить
тело и снять одну из ламп со стены и только после этого закрыть
дверь.
Но шум множества ног убедил его, что на подобные действия
нет времени. Поэтому он схватил ключ, дверь оставил
-- Надеюсь, этого не случится, -- ответил Феллон. -- Иначе
я себе не завидую.
-- Не нужно было мне так настаивать на посещении Сафка.
Это плохое место.
-- Подходящий момент для раздумий! Идите за мной с видом
постоянного жильца и, может, нам удастся выбраться.
Феллон закашлялся, глотнув дымного воздуха.
У подножия лестницы прямо вперед уходил вырубленный в
скале коридор с низким потолком. С обеих сторон его были входы
в многочисленные помещения, из которых и доносился
металлический лязг. Помимо тусклого света масляных ламп,
установленных в гнездах на стене, коридор был освещен
отблесками пламени множества кузниц и печей. Перекрещивающиеся
красные отблески создавали впечатление преддверия ада.
Кришнанцы -- в большинстве хвостатые колофтиане обоих
полов -- двигались в полутьме, нагие, если не считать грубых
фартуков, развозя тачки с материалами, поднося инструменты и
ведра с водой и выполняя другие разнообразные работы. Вокруг
расхаживали надсмотрщики.
Тут и там стояли вооруженные кришнанцы в мундирах
королевской гвардии Кира. Гражданская гвардия заменяла их лишь
на менее важных постах. Они искоса взглядывали на Феллона и
Фредро, но никто их не останавливал.
По мере того как земляне шли дальше по коридору, им
становилось ясным истинное назначение подземелий Сафка. Справа
были помещения, где железная руда плавилась, и металл застывал
в форме болванок. Эти болванки перевозились дальше по коридору
в другие комнаты. Там они вновь расплавлялись и превращались в
длинные заготовки, которые передавались кузнецам. Кузнецы же
обрабатывали их, превращая в полые трубы.
Земляне проходили комнату за комнатой, и им стало ясно,
что тут изготавливают. Феллон понял это раньше, чем они
добрались к помещению, где процесс заканчивался.
-- Мушкеты! -- пробормотал он. -- Примитивные ружья.
Он остановился у стойки, где было около дюжины ружей, и
взял одно из них.
-- Как оно стреляет? -- спросил Фредро. -- Я не вижу ни
курка, ни затвора.
-- Вот зарядная полка. Сюда насыпают порох, а зажечь его
можно и зажженной сигарой. Я знал, что рано или поздно это
случится. Мне не повезло: я опередил время со своими
контрабандными пулеметами. МС никогда не удастся загнать этого
джина в бутылку!
Фредро сказал:
-- Вы думаете, это сделал кто-нибудь из землян... ну,
обойдя каким-нибудь образом псевдогипноз... или кришнанцы
изобрели это независимо?
Феллон пожал плечами и поставил мушкет на место.
-- Чертовски тяжелые штуки. Не знаю, но, вероятно, мы это
узнаем.
Они находились в помещении, где рабочие приделывали резные
приклады к стволам. В противоположном помещении трое кришнанцев
обсуждали какую-то проблему: двое из них были похожи на
надзирателей, а третий был небольшого роста пожилой кришнанец с
густыми спутанными светло-зелеными волосами и в длинном халате
иностранного покроя.
Феллон прогуливался по помещению, дожидаясь, пока двое
надзирателей уйдут. Дождавшись этого, он взял за рукав
длинноволосого кришнанца.
-- Привет, мастер Сэйнэйн, -- сказал он. -- Как вы здась
оказались?
Пожилой кришнанец повернулся к Феллону.
-- Да, преподобный отец? Вы меня о чем-то спросили?
Феллон вспомнил, что Сэйнэйн глуховат, и решил, что не
стоит выкрикивать объяснение при всех.
-- Пойдемте в вашу комнату, если вы не возражаете?
-- О, пожалуйста. Сюда, отец.
Пожилой кришнанец провел их через лабиринт комнат и
коридоров в жилые помещения -- спальни для рабочих, где были
лишь груды соломы, на которых спали храпящие и пахнущие
колофтиане, и отдельные комнаты для служащих.
Сэйнэйн провел землян в одну из таких комнат, обставленную
скромно, но удобно. Здесь были удобная кровать, кресло,
множество книг и большой запас сигар и вина.
Феллон представил обоих ученых на языках, которые они
понимали, затем сказал Фредро:
-- Вы все равно не сможете следить за нашим разговором.
Поэтому стойте снаружи за дверью, пока мы не кончим.
Предупредите нас, если кто-нибудь придет.
Фредро заворчал, но вышел. Феллон запер за ним дверь,
откинул капюшон и сказал:
-- Теперь вы узнаете меня?
-- Нет, сэр, я не... но подождите! Но вы кришнанец или
землянин? Вы напоминаете мне одного человека...
-- Это уже ближе. Вспомните Хершид четыре года назад.
-- Клянусь бесконечностью Вселенной! -- вскричал Сэйнэйн.
-- Вы землянин Энтон Фэлн и некогда доур Замбы!
-- Не так громко, -- сказал Феллон. Сэйнэйн из-за своей
глухоты был склонен кричать при обычном разговоре.
-- Но что, во имя всех несуществующих на свете демонов, вы
здесь делаете? -- несколько тише спросил Сэйнэйн. -- Вы на
самом деле стали жрецом Ешта? Никто не убедит меня в том, что
вы искренне поверили в эти сказки.
-- Об этом после. Вначале ответьте мне: вы постоянно
находитесь в этом подземелье или можете выйти, когда вам
захочется?
-- Ха! Вы не настоящий жрец, иначе вы бы знали об этом и
не спрашивали бы меня.
-- Я знаю, что вы умны. Но ответьте на мой вопрос.
-- Что касается этого, -- сказал Сэйнэйн, зажигая сигару и
протягивая коробку Феллону, -- то я свободен, как акробат -- в
клетке зоопарка короля Кира. Я могу выходить, когда вздумается,
-- как дерево в королевском саду. Короче, я повелитель этого
маленького королевства в подземелье Сафка. Но если я попытаюсь
выйти отсюда, то получу копье в живот или стрелу в спину.
-- И вам такое положение нравится?
-- Все относительно, сэр. Кстати говоря, это тусклое
подземелье ничуть не хуже пышного двора Хершида. Я предпочитаю
жить здесь, чем быть разрубленным на части и сваренным, как эти
несчастные, которых ештиты используют во время своих служб. Все
относительно, как видите. Можно сказать, что термин "нравится"
в моем положении абсолютно лишний и лишен смысла. Кто может
знать, что нравится, а что...
-- Прошу вас, -- Феллон, хорошо знавший кришнанцев, поднял
руку. -- Значит, я могу рассчитывать, что вы меня не выдадите?
-- Значит, это маскировка, как я и полагал. Не бойтесь:
ваши дела меня не касаются; я стараюсь смотреть на мир с
философской бесстрастностью. Хотя такие ловушки, как та, в
которой я оказался, способны норушить бесстрастность любого
философа. Если бы я мог бросить этого сумасшедшего Кира в
выгребную яму...
-- Да, да. Но как вы здесь оказались?
-- Прежде всего, дорогой сэр, расскажите, как вы оказались
в этой проклятой клетке? Ведь это не просто любопытство?
-- Мне нужны сведения... -- Феллон, не вдаваясь в причины,
по которым ему нужны были сведения, кратко рассказал, как ему
удалось пробраться в подземелье.
-- Клянусь Миандой Отвратительным! Отныне я верю всему,
что рассказывают о сумасшедших землянах. У вас был лишь один
шанс из ста пробраться сюда, не вызвав подозрений.
-- Деви стояла рядом со мной все время, -- сказал Феллон.
-- Будем надеяться, что она так же верно будет стоять
рядом с вами, когда вы пойдете обратно. Мне не хотелось бы
видеть ваше окровавленное тело на алтаре Ешта.
-- Но для чего культ Ешта объединен с пытками? Только для
развлечения?
-- Вовсе нет. Существует древнее суеверие, что
периолические мучения и пытки жертвы, при которых она плачет,
заставляет небо -- по законам симпатической магии -- тоже
плакать и тем самым способствовать хорошим урожаям. Ранее этот
свирепый обычай естественно связывался с культом бога земли
Ешта. Правда же заключается в том, что многим нравится смотреть
на страдания других -- качество, если я правильно разобрался в
земной истории, некогда было и вам свойственно. Не хотите ли
чашу вина?
-- Только одну и не уговаривайте меня выпить вторую. Когда
я буду возвращаться, мне потребуется ясная голова и полная
координация движений. Но продолжайте свой рассказ.
Сэйнэйн затянулся и задумчиво посмотрел на горящий кончик
своей сигары.
-- До меня в Хершиде дошли слухи, что доур Балхиба
нанимает ведущих ученых, платит им большое жалование, чтобы они
совместными усилиями разгадывали тайны природы. Будучи, как и
все ученые, несведущим в обычных делах, я отказался от
преподавания в имперском лицее, прибыл в Занид и нанялся на
службу сюда.
А у безумного Кира была навязчивая идея, как будто этот
проклятый его зять Чабарианин подложил ему колючку в
подштанники. Идея заключалась в том, чтобы собрать подобных мне
доверчивых простофиль, запереть их в подземелье, снабжать в
изобилии пожитками и девицами и затем заявить нам, чтобы мы или
изобрели что-нибудь, способное победить Кваас, или мы закончим
свои дни на дымящемся алтаре ештитов. Перед лицом этой ужасной
альтернативы мы вынуждены были стараться и через три года
напряженной работы добились того, что не удавалось на нашей
планете никому.
-- Что же это? -- спросил Феллон.
-- Мы изобрели пригодное к употреблению ружье. Не такое
удобное и мощное, как земное, но ведь это только начало. Мы
знали о земных ружьях. И хотя никто из нас их не видел, мы
получали информацию и от других, например, от замбийцев,
которых вы взяли с собой в неосторожный поход на Гозаштанд,
поход, который привел к воцарению на Замбе короля Экрара. Из их
рассказов мы уяснили главные принципы: полая металлическая
трубка, пуля, порох и средства для его воспламенения. Труба с
деревянным прикладом, как и пуля, не составляли особых
трудностей.
Главное затруднение было в порохе. Мы обнаружили, что
споры дерева ясувар, которое обычно используется для
фейерверков и другой пиротехники, бесполезны для наших целей.
После множества опытов проблема была решена моим коллегой
Неле-Джурдаром из Катай-Джогорай. Ему удалось приготовить
взрывчатую смесь различных веществ. Дальнейшее же уже было
делом техники.
-- Стимулированное изобретение.
-- Что?
-- Ничего, -- ответил Феллон. -- Земной термин, который я
слышал от Фредро. Кто, кроме вас, принимал участие в работе?
Сэйнэйн вновь зажег погасшую сигару:
-- Здесь всего двое достойны называться подлинными
учеными. Неле-Джурдар... но, увы, он недавно погиб, испытывая
свою взрывчатую смесь... Когда же это было? Какой сегодня день?
Так трудно определять время лишь по смене охраны в этой
ловушке.
Феллон сказал ему, добавив:
-- Пока я не забыл, три землянина -- Соарес, Боткин и
Дейли -- исчезли в Заниде за последние три года. Вы что-нибудь
слышали о них? Не работают ли и они в артиллерийском арсенале
Чабарианина?
-- Нет, здесь только еще один мой коллега Зарраш из
Маджбура. Остальные руководители нашего проекта лишь опытные
механики, их пятеро и все они кришнанцы. Трое из них погибли от
естественной причины... Остальные двое находятся здесь и будут
находиться до тех пор, пока Кир, убедившись, что наши трубы
докажут свое могущество в кровопролитном сражении, не выполнит
свое обещание и не освободит нас с таким количеством сокровищ,
какое мы только сможем унести. Конечно, если предварительно
доур не прикажет перерезать нам горло, чтобы мы сохранили
тайну, или эти ештиты не убьют нас, так как мы слишком многое
узнали о тайнах их культа.
-- Где теперь этот Зарраш?
-- В третьей комнате отсюда. В настоящий момент мы лишь
вежливо здороваемся.
-- Почему?
-- Разногласия во мнениях. Небольшой эпистемологический
спор: Зарраш, как реалист-трансценденталист, придерживается
дедуктивного мышления; я же, как номиналист-позитивист,
склоняюсь к индуктивному. Слово за словом, и мы поссорились --
а длительное заключение расшатывает нервы. Но, конечно, через
несколько дней мы помиримся, так как он здесь единственный
человек, с которым можно разговаривать.
-- Знаете ли вы состав пороха? -- спросил Феллон.
-- Конечно, но вам я этого не скажу.
-- Вы надеетесь продать свои знания другим кришнанским
властителям, например, доуру Гозаштанда?
Сэйнэйн улыбнулся:
-- Делайте вывод сами, сэр. Но я не рискну дать прямой
ответ, пока не выберусь их этой ловушки.
-- Как вы думаете, к чему приведет появление ружей на
планете?
-- Старик Неле-Джурдар порицал весь проект, участвуя в нем
лишь потому, что его иначе убили бы. Он считал, что изобретение
подобных смертоносных средств -- грех перед всеми людьми,
недостойный для истинного ученого. Зарраш, наоборот, считает,
что эти ружья приведут к полному прекращению войн на Кришнане
-- слишком ужасными и кровопролитными они станут, эти войны.
Хотя на Земле ничего подобного не произошло...
-- А вы?
-- Я смотрю на это с другой точки зрения. Пока у нас,
кришнанцев, не будет точно такого же мощного оружия, как у
землян, мы ничего не сможем противопоставить угрозам.
-- Но кто же вам угрожает?
-- Пока никто, сэр. До сих пор вы проявляли образцовую
скромность. Но вы, земляне, изменчивы и непостоянны. С одной
стороны, вы снабжаете нас разными полезными вещами, например,
мылом. С другой стороны, среди вас встречаются явные мошенники.
Ваши методы выбора тех, кто прилетает на нашу планету, ставят
нас в тупик. С одной сторонй, вы не разрешаете вашим ученым
передавать нам ваши знания -- боитесь, что мы подорвем ваше
превосходство. С другой стороны, вы посылаете на нас рой
беспокойных мессионеров и новообращенных из сотен враждующих
религиозных сект, чьи учения немного лучше абсурдных
утверждений наших культов.
Феллон открыл рот, собираясь возразить, но Сэйнэйн прервал
его:
-- Вы, как я уже говорил, очень изменчивы. Среди вас нет
двух похожих. Мы только приспособимся к одному из вас, как на
его место является другой, с совершенно другим характером.
Возьмите, например, мастеров Кеннеди и Абру -- оба образованные
и полноправные представители своих наций. Они вернулись в
Новоресифе, а заменили их отупевшие от пьянства варвары
Глумелин и Горчаков. Вообще же вы относитесь к нам как добрый и
заботливый хозяин к слугам, который не будет с ними
бессмысленно груб и жесток, но который, в случае необходимости,
сумеет заставить их повиноваться. Вот, например, этот консул в
Заниде -- как же его зовут...
-- Я знаю Перси Мжипу, -- сказал Феллон. -- Но разве вы не
боитесь, что эти ружья вам принесут ужасные разрушения? Или вы
надеетесь, что из-за них все ваши народы объединятся?
-- На первое я отвечу, что человек, застреленный из ружья,
так же мертв, как и убитый дубиной. А на второе -- мы нуждаемся
в едином правительстве. Во-первых, оно нам нужно для того,
чтобы вступить в ваш надменный Межпланетный Союз. Во-вторых,
оно даст нам преимущество в отношениях с вами.
-- Но разве такое единое правительство не может появиться
в результате добровольного соглашения всех наций? -- Феллон
улыбнулся, подумав, что он, циничный авантюрист, проповедует
земной политический идеализм, в то время как Сэйнэйн, ученый с
другой планеты, защищает макиавеллиевский реализм.
-- Добровольного согласия при нынешнем уровне нашей
культуры никогда не будет, и вы, земляне, это отлично знаете.
Даже если наши ближайшие небесные соседи с планеты Кордиор -
как вы на Земле называете ее?
-- Вишну, -- сказал Феллон.
-- Да, я вспомнил, по имени какого-то земного божества.
Так вот, я говорю: если эти свирепые дикари нападут на нас -
допустим, их доставят космические корабли землян (земляне
пойдут на это по каким-нибудь недоступным для нашего понимания
причинам), -- как вы думаете, заставит эта угроза объединиться
наши народы? Нет. Гозаштанд попытается отомстить Микарданду за
захват Меозида. Сурия и Даукия попытаются избавиться от ига
Квааса, а затем каждая попытается уничтожить противника при
помощи инопланетных захватчиков, не думая о своей грядущей
судьбе.
Если бы мы имели впереди еще тысячу лет естественного
развития своей культуры, то это другое дело. Но этого времени у
нас нет. И если я верно помню земную историю, вы сами чуть не
взорвали свою планету, до того как смогли достичь согласия. А
ведь уровень вашей культуры намного превосходил наш. Поэтому,
говорю я, мы должны создать единое правительство так и только
так...
-- Простите, -- сказал Феллон, -- но мне пора уходить,
пока не сменился мой друг-охранник.
Он погасил сигару, встал и открыл дверь. Фредро за ней не
было.
-- Бакх! -- воскликнул Феллон. -- Либо этот дурак
отправился самостоятельно осматривать подземелье, либо его
схватила стража. Идемте, Сэйнэйн, помогите мне отсыкать его.
Сэйнэйн вел Феллона через коридоры и комнаты подземелья.
Феллон шел за ним, бросая из-под своего капюшона взгляды
направо и налево.
Сэйнэйн объяснял:
-- Здесь после окончания работы и проверки хранятся
ружья... В этом помещении шлифуются стволы после ковки... А
здесь делают приклады. Поглядите, как они режут и полируют
дерево болкис; Чабариан приманивает резчиков по дереву из
Сурусканда; в нашей безлесной местности искусство резьбы по
дереву развито слабо... Здесь изготовляют порох...
-- Подождите, сказал Феллон, глядя на процесс изготовления
пороха.
В центре комнаты у котла, под которым горела масляная
горелка, стоял хвостатый колофтианин. В котле находилось
вещество, похожее на расплавленный асфальт. Колофтианин
помешивал его черпаком и добавлял в котел еще материалы из двух
сосудов, полных беловатого порошка, похожего на чистый речной
песок. Одной рукой он непрерывно помешивал содержимое котла.
-- Осторожно! -- сказал Сэйнэйн. -- Не беспокойте его,
иначе мы все можем разлететься на кусочки.
Но Феллон подошел к котлу, сунул палец в один из сосудов с
порошком и попробовал его. Сахар!
Хотя Феллон не был химиком, но за свою долгую жизнь он
кое-что узнал и предположил, что во втором сосуде находится
селитра. За колофтианином находились литейные формы, где
содержимое котла должно было застыть в виде небольших брикетов.
Но ждать окончания всего процесса он не мог.
Они обошли множество помещений; некоторые из них
использовались для жилья, другие -- для хранения материалов,
третьи же пустовали. В одном месте лабиринта они оказались у
запертой двери, перед которой стоял королевский гвардеец.
-- Что там? -- спросил Феллон.
-- Там туннель, ведущий под площадью героя Кварара в храм
Ешта. Раньше по нему сюда доставляли продукты и воду. Но с тех
пор, как правительство арендовало помещение подземелий Сафка,
этот подземный ход закрыт.
Во время дальнейших поисков Феллон услышал отдаленный звук
трубы. Донесся лязг оружия.
-- Смена охраны, -- сказал Сэйнэйн. -- Это вас тревожит?
-- Конечно, клянусь Хишкаком! -- ответил Феллон. -- Теперь
мы сможем уйти только после полудня завтра. А до тех пор вы нас
спрячьте.
-- Что? Но, дорогой коллега, это значит, что я рискую
своей головой...
-- Вы рискуете своей головой в любом случае, так как
выдали уже мне тайны этого подземелья.
-- Но в таком случае будет естественно, я потребую
вознаграждения; вы должны разработать какой-нибудь план моего
бегства отсюда.
-- Значит, вы хотите бежать?
-- Конечно!
-- Но тогда вы потеряете право на вознаграждение,
обещанное правительством.
Сэйнэйн улыбнулся и постучал себя по лбу:
-- Мое вознаграждение здесь. Пообещайте мне извлечь меня
отсюды -- вместе с Заррашем, -- и я спрячу вас и вашего
товарища. Хотя Зарраш и пустоголовый осел, но нехорошо
оставлять коллегу в таком положении.
-- Ладно, попытаюсь. А, вот где этот фастук!
Добравшись до выхода из подземелья, они увидели доктора
Фредро. Археолог стоял у древней стены возле лестницы, ведущей
к выходу. Стена была покрыта надписями. В одной руке Фредро был
блокнот, в другой -- карандаш, которым он копировал надписи.
Когда Феллон с обеспокоенным выражением лица подошел к
нему, Фредро поглядел на него с счастливой улыбкой.
-- Посмотрите, мистер Феллон! Похоже, что это самая
древняя часть сооружения, а надписи могут указать, когда оно
построено.
-- Пойдемте, вы, осел! -- прорычал Феллон. На пути в
комнату Сэйнэйна он объяснил Фредро, что он о нем думает, не
стесняясь в выражениях.
Сэйнэйн сказал:
-- Здесь поместится только один из вас, поэтому второго я
отведу к Заррашу.
Он постучал в дверь комнаты Зарраша.
-- Что нужно? -- спросил другой пожилой кришнанец,
приоткрывая дверь.
Сэйнэйн объяснил. Зарраш захлопнул свою дверь, сказав
изнутри:
-- Уходи, проклятый материалист! Не пытайся вовлечь меня в
свои подозрительные похождения. С меня достаточно обычных наших
шпионов.
-- Но это для нас единственный шанс бежать из Сафка!
-- Что? Клянусь животом Дашмока, это совсем другое дело!
- Зарраш опять открыл дверь. -- Входите, входите. Объясните
мне, в чем дело?
Сэйнэйн объяснил все более подробно, и Зарраш предложил
всем вино и сигары. Узнав, что Фредро земной ученый, оба
кришнанца засыпали его вопросами.
Сэйнэйн сказал:
-- Дорогой коллега с Земли! Вы, с вашей зрелой мудростью,
сможете пролить свет на разницу между индуктивным и дедуктивным
методами познания. Что вы нам скажете на это?
И беседа воспарила в высочайшие отвлеченные сферы и
затянулась далеко за полночь.
На следующее утро Феллон пощупал щетину на подбородке и
поглядел на себя в зеркало Сэйнэйна. Ни один землянин не может
выдать себя за кришнанца, если у него начинает расти борода,
типичная для белой расы. У кришнанцев на бороде растут лишь
редкие волосы, и они аккуратно выщипывают их пинцетом.
Проснувшись, Сэйнэйн принес три тарелки с обычным
кришнанским завтраком.
-- Пусть вас не парализует страх, -- сказал ученый, -- но
ештиты обыскали весь храм в поисках двух неверных, которые, как
говорят, проникли вчера на обряд в одежде жрецов. С какой целью
они это сделали и кто это был, неизвестно. Но так как стражники
и жрецы у входа клянутся, что после службы никто подозрительный
не выходил, то они до сих пор могут находиться в храме. Но в
подземелье жрецы не спускались, так как сюда ведет единственно
и постоянно охраняемая дверь. Конечно, я и понятия не имею, кто
эти святотатцы.
-- Как же они обнаружили это?
-- Кто-то пересчитал шапки жрецов третьего разряда и
обнаружил, что были использованы две лишние. Поэтому, пока
поиски не охватили и подземелье, мне кажется, вы и мастер
Джулиан должны нас покинуть.
Феллон вздрогнул при мысли об окровавленном алтаре.
-- Сколько до полудня?
-- Около часу.
-- Придется ждать.
-- Подождите, но недолго. Я займусь своей обучной работой
и скажу вам, когда сменится охрана.
Весь следующий час Феллон провел в мрачных предчувствиях.
Сэйнэйн просунул голову в дверь, сказав:
-- Охрана сменилась.
Феллон надвинул капюшон на лицо, приготовился к плавной
походке жрецов Ешта и позвал Фредро из комнаты Зарраша. Они
направились к выходу. Подземелье, как и накануне, было освещено
масляными лампами и отблесками огня; ночь здесь ничем не
отличалась от дня. Кгда Фредро увидел надписи, у которых его
вчера нашел Феллон, он хотел остановиться и докончить их
копирование.
-- Как хотите, -- рявкнул Феллон, -- я пойду.
Он решительно двинулся по лестнице, слыша за собой
раздражительное фырканье Фредро. На верху лестницы он
остановился у большой железной двери. Бросив прощальный взгляд,
Феллон ударил в дверь кулаком.
Через несколько секунд послышался стук наружной задвижки,
и дверь отворилась.
Феллон оказался лицом к лицу с охранником в мундире
гражданской гвардии. Но это был не Джиредж. Этот кришнанец был
незнаком Феллону.
В течение нескольких секунд они глядели друг на друга.
Затем охранник потянулся к своей алебарде, в то же время
поворачиваясь и крича кому-то:
-- Эй! Они здесь! Я думаю, что это те самые...
В этот момент Феллон ударил его в промежность. Такие
удары, несмотря на некоторые анатомические отличия, кришнанцы
не переносили, как и земляне. Охранник вскрикнул и согнулся
вдвое, а Феллон высунулся и выхватил у него большой ключ. Затем
он захлопнул дверь и закрыл ее изнутри; теперь ее нельзя было
открыть снаружи: нужно было или взламывать дверь, или же искать
другой ключ.
-- Что случилось? -- спросил за его спиной Фредро.
Не заботясь об объяснениях, Феллон сунул ключ в карман и
побежал вниз по лестнице. В такие отчаянные моменты он
становился предельно собранным. Когды они сбежали по лестнице,
сверху послышались гулкие удары: кто-то бил в дверь снаружи.
Феллон, вспомнив свое путешествие по подземному лабиринту
в предыдущий вечер с Сэйнэйном, двинулся по направлению к
подземному ходу. Дважды он сбивался с пути, но снова находил
его, рыща как крыса в лабиринте психологов.
Сзади, на лестнице, он услышал топот ног и звон оружия.
Очевидно, им удалось открыть дверь.
Наконец он увидел охранника перед верхней дверью, ведущей
в подземный ход. Кришнанец держал алебарду наготове. Феллон
подбежал к нему, схватил за руку и закричал:
-- Спасайся! В комнате со взрывчаткой пожар! Сейчас мы все
разлетимся на куски!
Феллону пришлось повторить, пока угроза не дошла до
сознания охранника. В его глазах появился страх, он со звоном
отбросил алебарду и повернулся к двери.
Задвижка щелкнула, дверь открылась, и тут Феллон,
подобравший алебарду, ударил ею плашмя по шлему охранника. Тот
упал, и Феллон вместе с Фредро вбежали в подземный коридор.
Феллон попробовал закрыть дверь, но потом сообразил, что,
во-первых, ему помешает тело охранника, во-вторых, если он это
сделает, в туннеле быдет совершенно темно. Можно было оттащить
тело и снять одну из ламп со стены и только после этого закрыть
дверь.
Но шум множества ног убедил его, что на подобные действия
нет времени. Поэтому он схватил ключ, дверь оставил