Страница:
– Если Брюс такой умный, то почему такой вредный и злой? – спросила Алиса.
– Умные люди, к сожалению, не всегда бывают добрыми, – со вздохом ответил профессор…
Внезапно Грызлов остановился, повел носом. Затем несколько раз повернулся на месте и крикнул, что чует где-то рядом большое скопление нечисти. Йерубы, морт-паззлы, смертбусы – короче, полный комплект негативно настроенных темных сущностей. Грызлов еще раз с шумом потянул воздух ноздрями.
– Там кроме нечисти всякой есть человек. Я его чую! – Черный нос домового смешно сморщился. – Точно вам говорю, там человек!
– Пойдемте посмотрим, – сказала Алиса.
– А это не опасно? – спросила осторожная Юля.
– А вдруг человек в беде? – возмутился Швыров. – Вы с нами, профессор?
– Разумеется, – ответил Серебряков. – Можете на меня рассчитывать.
– Тогда нам вот в этот проход, – показал лапкой Грызлов.
До ловушки оказалось рукой подать. Перед глазами удивленной компании возник медленно вращающийся гигантский мыльный пузырь. Его прозрачные стенки были покрыты радужными разводами, и сквозь эту тонкую пленку был виден человек, окруженный самой разнообразной нечистью. Все это вместе взятое напоминало гигантский сферический аквариум, приводимый в движение невидимым механизмом. Грызлов разглядел мертверов, его передернуло от неприятных воспоминаний.
– Это Кокон Велиара, – авторитетно заявил он. – Мне бабушка про него рассказывала!
– Согласен, – сказал профессор, – темпоральная ловушка, в ее состав тоже входит флогистон. Интереснейший феномен с точки зрения науки!
Юля, завороженная переливающейся всеми цветами радуги пленкой, подошла к ней вплотную и несмело протянула руку. Стенка ловушки мгновенно отреагировала и выгнулась в ее сторону.
– Осторожно! – истошно завопил Грызлов. – Ты что делаешь? Ведь тебя затянет, глазом моргнуть не успеешь!
Юля испуганно отпрянула, но Алиса уже успела сделать шаг вперед, чтобы разглядеть человека внутри Кокона. Стенка отодвинулась от нее и даже слегка прогнулась внутрь, будто испугалась чего-то. Алиса приблизилась еще на полшага, и на стенке ловушки проявилось изображение Гермеса. Ах вот в чем дело! Она сорвала кулон с шеи и поднесла его еще ближе к стенке воронки.
На ней рельефом выступило увеличенное изображение крылатого бога, оно выступало над поверхностью все больше и больше, пока не стало выпуклым, как барельеф. Тут по гладкой поверхности воронки прошла рябь, раздался громкий хлопок, как от разрыва петарды, и кокон лопнул, словно гигантский воздушный шар, наполненный водой.
Из него, как из огромной трубы, вырвался широкий поток нечисти. Алиса, Швыр, Юля и профессор Серебряков едва успели отскочить в сторону. Эта волна темных существ вынесла в коридор красивого смуглого юношу лет восемнадцати на вид. Черные пластиковые доспехи делали его похожим на межгалактического спецназовца из японских мультяшек. Левым локтем он прижимал к боку черный блестящий шлем, а правой рукой придерживал сидевшего на плече ангелоподобного мальчика в коротких штанишках с эмалированным горшком на голове…
Часть третья Трудно быть магом
Глава 1
– Умные люди, к сожалению, не всегда бывают добрыми, – со вздохом ответил профессор…
Внезапно Грызлов остановился, повел носом. Затем несколько раз повернулся на месте и крикнул, что чует где-то рядом большое скопление нечисти. Йерубы, морт-паззлы, смертбусы – короче, полный комплект негативно настроенных темных сущностей. Грызлов еще раз с шумом потянул воздух ноздрями.
– Там кроме нечисти всякой есть человек. Я его чую! – Черный нос домового смешно сморщился. – Точно вам говорю, там человек!
– Пойдемте посмотрим, – сказала Алиса.
– А это не опасно? – спросила осторожная Юля.
– А вдруг человек в беде? – возмутился Швыров. – Вы с нами, профессор?
– Разумеется, – ответил Серебряков. – Можете на меня рассчитывать.
– Тогда нам вот в этот проход, – показал лапкой Грызлов.
До ловушки оказалось рукой подать. Перед глазами удивленной компании возник медленно вращающийся гигантский мыльный пузырь. Его прозрачные стенки были покрыты радужными разводами, и сквозь эту тонкую пленку был виден человек, окруженный самой разнообразной нечистью. Все это вместе взятое напоминало гигантский сферический аквариум, приводимый в движение невидимым механизмом. Грызлов разглядел мертверов, его передернуло от неприятных воспоминаний.
– Это Кокон Велиара, – авторитетно заявил он. – Мне бабушка про него рассказывала!
– Согласен, – сказал профессор, – темпоральная ловушка, в ее состав тоже входит флогистон. Интереснейший феномен с точки зрения науки!
Юля, завороженная переливающейся всеми цветами радуги пленкой, подошла к ней вплотную и несмело протянула руку. Стенка ловушки мгновенно отреагировала и выгнулась в ее сторону.
– Осторожно! – истошно завопил Грызлов. – Ты что делаешь? Ведь тебя затянет, глазом моргнуть не успеешь!
Юля испуганно отпрянула, но Алиса уже успела сделать шаг вперед, чтобы разглядеть человека внутри Кокона. Стенка отодвинулась от нее и даже слегка прогнулась внутрь, будто испугалась чего-то. Алиса приблизилась еще на полшага, и на стенке ловушки проявилось изображение Гермеса. Ах вот в чем дело! Она сорвала кулон с шеи и поднесла его еще ближе к стенке воронки.
На ней рельефом выступило увеличенное изображение крылатого бога, оно выступало над поверхностью все больше и больше, пока не стало выпуклым, как барельеф. Тут по гладкой поверхности воронки прошла рябь, раздался громкий хлопок, как от разрыва петарды, и кокон лопнул, словно гигантский воздушный шар, наполненный водой.
Из него, как из огромной трубы, вырвался широкий поток нечисти. Алиса, Швыр, Юля и профессор Серебряков едва успели отскочить в сторону. Эта волна темных существ вынесла в коридор красивого смуглого юношу лет восемнадцати на вид. Черные пластиковые доспехи делали его похожим на межгалактического спецназовца из японских мультяшек. Левым локтем он прижимал к боку черный блестящий шлем, а правой рукой придерживал сидевшего на плече ангелоподобного мальчика в коротких штанишках с эмалированным горшком на голове…
Часть третья Трудно быть магом
Глава 1
Брюс опустился в кресло перед фантаскопом и нажал красную кнопочку на черной коробочке. Ящик со стеклянной стенкой опять ожил. Маг покачал головой: все-таки здорово придумано! Не так уж и плохо здесь, в будущем. Найти тут себе место – вопрос времени. Брюс нисколько не сомневался в собственных способностях. Ведь он владеет тайными знаниями, которые позволяют властвовать и управлять людьми в любые времена. На стеклянном боку ящика опять возникла прелестница Малышкина, хлопнула своими длинными черными ресницами и сообщила:
– Сегодня в самом центре Москвы появился необыкновенный ярко-зеленого цвета дракон. Высота его в холке, по отзывам очевидцев, достигает двух-трех метров. К его поимке привлечены Министерство чрезвычайных ситуаций, подразделения ОМОНА и даже спецназ Главного разведывательного управления. Несмотря на оцепление, ящеру удалось вырваться из окружения, разметав сотрудников правоохранительных органов. По свидетельству многочисленных очевидцев, неизвестная науке рептилия громит витрины винных магазинов, откусывает у бутылок горлышки и расправляется со спиртным в считаные секунды. Нам удалось получить любительский видеоролик, записанный на месте происшествия.
На стекле появился пожилой подвыпивший мужичок в заморском, видимо турецком, платье: на нем была свободная рубаха с магической надписью «Адидас» и шаровары с двумя белыми лампасами. Пьяница все еще находился под впечатлением от увиденного. Возбужденно размахивая руками, он заговорил скабрезными словами на языке, который не имел ничего общего с речью благовоспитанных и образованных людей. Брюс был вынужден напряженно вслушиваться в слова, чтобы хоть что-то понять из этого сообщения.
– И тут, блин, мне навстречу эта тварь зеленая – шасть! – Мужичок руками изобразил движение зверя. – Лапой пакет с бутылкой у меня – хвать, горлышко у ее– хрусть, скусил, значится, и себе в глотку – хрясь. Залил полный бак, даже не поморщился! И грит мне, мол, страшен грех винопития! Это, мол, я тебе грю, зеленый змий! Я так и сел на асфальт, а змий бутылку пустую в пакет сунул да как дасть по витрине, только стекла посыпались, блин, а потом хвостом еще – хрясь! И давай бутылки выливать в урну. А потом на задние лапы встал и в себя эту урну – хрясь! Вылакал все до капельки!
Снова на стеклянной стене фантаскопа возникла боярыня Малышкина.
– Десятки свидетелей происшествия осаждают отделения милиции, они требуют навести порядок в городе, а также компенсировать им затраты на отнятые спиртные напитки. Однако некоторые несознательные прохожие сами покупают алкогольную продукцию и спаивают уникальную рептилию.
Как только новости с Малышкиной закончились, Брюс выключил ящик-самогляд. Смотреть остальные ведомости и торговые сообщения было просто невозможно. Ничего нельзя понять, и все показанное мерзко, вульгарно, бесстыдно.
Зато все понятно с зеленым змием, которого он три века назад уменьшил и посадил в банку со спиритус универсале. Змей каким-то образом оказался на свободе. Нет, так дело не пойдет, придется, видимо, браться за дело самому, иначе его тайный кабинет будет растащен повадившимися шастать туда людишками!
Брюс, кипя от гнева, заметался по серебряковской лаборатории, помогая себе при ходьбе длинными руками. Его распирала энергия. От всех его немощей и недомоганий не осталось и следа. Пора, пора браться за дело. Он сбросил с себя красный камзол, оставшись в одной белой шелковой рубахе. Затем решительным взмахом смел с одного из столов все, что там стояло. Принес из нужного чулана весь запас тонкой мягкой бумаги, нарезанной рулонами, и вывалил его на стол. На графа снизошло вдохновение! Давно ему так не работалось – с такой радостью и удовольствием.
– Никак не меньше двух пудов книг уйдет… Еще понадобится моток бечевки… – бормотал себе под нос чернокнижник.
Он принялся ходить по комнате между стеллажами и собирать подвернувшиеся под руку книги и журналы в стопку, а потом отнес свою добычу на пустой стол. Названия книг и фамилии их авторов ничего ему не говорили: Гоголь, Чижевский, Булгаков, Эйнштейн, «Энциклопедия персонального компьютера» Леонтьева…
Но это почти не имело значения для того, что он задумал…
Рваные края воронки подались назад и с громким, похожим на поцелуй чмоком сомкнулись. Гигантский мыльный пузырь продолжил свое вращение, как будто ничего не случилось. Карлос так и остался сидеть на кирпичном полу коридора, а вся нечисть брызнула в разные стороны со скоростью шрапнели. Первыми исчезли из виду некробы – они так улепетывали, щелкая зубастыми клювами, что за ними завихрилась пыльная дорожка. Мортпаззлы сложились в огромный плакат на массивной подставке. На плакате было написано «Большое спасибо, Алиса!», затем они приняли форму гигантского страуса – и были таковы. Следом за ними с гиканьем, топотом и громким смехом пробежали помолодевшие, похожие на подростков йерубы. Один из них чуть-чуть задержался и с наглым видом крикнул Карлосу:
– Прощевайте, ваша милость, жаль было познакомиться!
За йерубами сбитым клином промчались мертверы, распространяя отвратительный запах падали, за ними бодро продефилировал даркер, подмигнул всем своим лемурским глазом и исчез в темноте подземного коридора.
К Карлосу подошла шишига, наклонилась над ним, ласково погладила его по руке:
– Сомлел, хлопчик, – проворковала она, – ну, будь, успехов тебе! – и тоже исчезла.
Алиса и Юля приблизились к Карлосу и склонились над ним.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Алиса.
– Спасибо, – растерянно ответил Карлос, – кажется, ничего, сносно…
– Давайте мы вас отряхнем, – предложила Юля.
Швыров подал Карлосу руку и помог подняться. Юля открыто залюбовалась молодым человеком, да и Алиса не осталась равнодушной к его яркой внешности.
– Бандерас отдыхает… – шепнула на ухо Алисе Юля.
Алиса была полностью с ней солидарна. Блестящие смоляные волосы Карлоса были собраны на затылке в густой хвост, золотисто-карие глаза сияли на смуглом лице, а его стройной фигуре мог бы позавидовать любой гимнаст из сборной России. Помолодевший Карлос выглядел как древнегреческий бог.
– Спасибо за помощь, сеньоры, без вас моя миссия была бы невыполнима. Меня зовут дон Карлос, – церемонно представился он и поклонился с достоинством, не сгибая спины.
– Профессор Серебряков, – протянул ему железную перчатку профессор.
– Михаил Швыров, шоумен, – энергично пожав Карлосу руку, сказал Миха.
Следующей к нему подошла Алиса.
– Алиса, – немножко кокетливо сказала она, делая книксен и смешно отставляя руку с тростью в сторону.
– А я Юля, – состроила красавцу глазки Белобратова.
– Разлай Макдональдович Грызлов. – Домовой тоже подошел и протянул лапку молодому человеку.
Карлос по очереди пожал всем руки, а домовому отдельно с достоинством поклонился и подчеркнуто вежливо произнес:
– Весьма рад знакомству, Разлай Макдональдович. Пенаты и лары [7]заслуженно пользуются авторитетом среди белых магов.
Грызлов расплылся от удовольствия и даже шаркнул ножкой, отдавая поклон хорошо воспитанному испанцу.
Между тем Карлос во все глаза глядел на трость, которую Алиса держала в руке.
– Это трость Брюса, Якова Брюса, ну того, из восемнадцатого века, – путано и невнятно объяснила ему Алиса.
– Слава Вселенскому Разуму, что артефакт не у не-го! – взволнованно воскликнул Карлос. – Я слышал, что Брюс восстал из мертвых, это правда?
– Правда, – печально ответил профессор, – мы сами его оживили на свою голову. К сожалению, ситуация вышла из-под контроля.
– Брюс заковал профессора в средневековые доспехи, и мы должны передать эту трость хозяину в обмен на освобождение профессора от лат, – объяснила Юля.
– Он ни в коем случае не должен получить эту трость! – разволновался Карлос. – Это сделает его непобедимым!
После короткого совещания было принято решение, что трость Брюсу возвращать не следует. Карлос сказал, что может нейтрализовать чары Брюса и хоть сейчас избавить профессора от железного костюма, но это может плохо отразиться на его сердечно-сосудистой системе. Так что придется подождать, пока они нейтрализуют Брюса.
Он объяснил своим освободителям, что появление великого мага в реальном мире неизбежно приведет к нарушению магической симметрии. Все темные силы объединятся вокруг него, а этого допустить нельзя ни в коем случае. Пока еще не поздно, надо его остановить…
– Алиса, дай, пожалуйста, трость, – попросил Карлос.
Он взял поданную трость за два конца, сдвинул руки к ее середине и… И она на глазах у изумленных зрителей сложилась, словно телескопическая антенна. Карлос уменьшил ее до размеров карандаша и сунул в нагрудный карман черных пластиковых доспехов!
Как только за Корделией и Ниной хлопнула входная дверь, Оссуарий, до тех пор скрывавшийся в магическом мире, возник из воздуха и замахал крыльями на ударной установке Михи Швырова. Устроившись поудобнее, он некоторое время наблюдал, как Ванда шарит по сундукам, ругаясь себе под нос.
– Что вы ищете? – поинтересовался Оссуарий. – Может быть, я могу вам чем-то помочь?
– Чем ты мне поможешь, куренок ты мой ощипанный! – усмехнулась баба Ванда.
Вместо ответа гомункулус ловко спрыгнул на пол, каким-то торжественным движением поднял вверх кожаные крылья, завернулся в них с головой, как в мантию… И стремительно, в одно мгновение вырос до размеров взрослого человека. Через секунду перед бабой Вандой стоял высокий полуобнаженный и очень бледный мужчина в лиловых шароварах – довольно точная копия актера Гоши Куценко. У него был длинный, с легкой горбинкой нос, очень большие темно-серые глаза, а шевелюра отсутствовала совершенно, то есть, проще говоря, он был лыс как колено.
Баба Ванда сказала что-то вроде «ва-ва-ва» и села на сундук, чтобы не упасть.
– Весь к вашим услугам, – с вежливым полупоклоном заявил Оссуарий. – Я большой, сильный и многое умею. Я у Якова Вилимовича кучером служил.
– Фу, напугал, нечистая сила! – обрела голос баба Ванда. – Давай перевоплощайся обратно! Безобразие, мужчина в спальне у одинокой дамы! А я, между прочим, тут переодевалась!
– Я отворачивался, – заверил ее Оссуарий.
Через секунду на ударной установке снова сидел маленький уродец.
– А книга приворотов и отворотов, что вы ищете, лежит вон в том сундуке, под зеленым платком, – скромно сказал гомункулус.
Баба Ванда залезла в сундук и вынула из-под платка книгу.
– Глазастый какой, – буркнула она и вышла из комнаты.
Устроившись за столом, баба Ванда принялась внимательно изучать магические тексты…
Если повезет и этот Саша все-таки найдет Петра Водорябова, то следует провести сложный обряд, а она опасалась, что может забыть какой-нибудь нюанс действа. К таким обрядам надо относиться со всей возможной серьезностью, иначе последствия могут быть непредсказуемыми. Она вспомнила давний случай…
Тогда баба Ванда была молодой ведьмой, только-только приступившей к магической практике. К ней пришла женщина, которая хотела отвадить мужа от пьянства. Отворотив его от хмельного, баба Ванда забыла закрепить заговор и через несколько дней женщина в отчаянии опять прибежала к ней. Нет, муж не стал пить. Он стал… есть все подряд, кидать в себя все, что в рот пролезает!
За три дня он уничтожил недельные запасы продуктов, в доме не осталось даже банки варенья. Он ел утром, днем, вечером и ночью, делая короткие перерывы для сна между приемами пищи. Целую неделю Ванда пыталась исправить положение, но прожорливость с мужика смог снять только Семен Семенович.
Тогда же он сказал бабе Ванде, что ведьма не имеет права быть ленивой, и учиться ей теперь придется до конца жизни. Потому что если колдун не развивается, не идет вперед в своем мастерстве, не становится с каждым днем все сильнее, он обречен на гибель. Назад пути нет, и стоять на месте в искусстве магии – запрещено!
Баба Ванда закрыла глаза, несколько раз про себя повторила слова заговоров и только после этого закрыла книгу, однако положила ее не в сундук, а на полку, чтобы всегда была под рукой. Вся эта история с папенькой Корделии и ее сестры Нины возникла совсем некстати. Но раз уж пришлось ввязаться в это дело, не годится бросать его на полпути. Ну ладно, будет время разобраться с проклятием Малышкиных—Водорябовых. А пока есть задачи поважнее.
Во-первых, надо обязательно владеть перстнем Гиппократа, для этого нужно договориться с его законным владельцем. Во-вторых, появление Брюса в нашем времени открыло перед ней такие перспективы, о которых она еще недавно и не смела мечтать. Все очень просто – надо заключить с Брюсом обоюдовыгодный договор о помощи в обмен на перстень!
«Брюс теперь большую Силу взял, – думала Ванда, – но в нашем времени совсем ничего не знает и не умеет. Этим можно воспользоваться!
Алиса в последнее время так тщательно убирала квартиру, что приходящая домработница говорила Корделии, что они зря платят ей деньги, и так нигде и пылинки не найдешь. Но сейчас Алиса под скептическим взглядом Грызлова и с его молчаливого согласия наводила беспорядок. Она нашла в магической книге один очень полезный заговор и теперь решила применить его на практике.
Она расстелила на полу гостиной новую белую скатерть, из растопленных новогодних свечек слепила два сердца – одно побольше, другое поменьше – и положила на середину скатерти. Рядом разместила любимую мамину помаду и папину бритву: для обряда требовались личные вещи, а что может быть более личным, чем, например, губная помада?
Вокруг восковых сердец Алиса разложила камешки, потом засыпала все желтым песком. Аккуратно сложив перья букетиком, она перевязала пучок красной ниткой.
– Выйду я к синему морю, – нараспев заговорила Алиса, – там стоят двенадцать братьев, подойду к ним поближе, поклонюсь пониже. Вы, двенадцать братьев, сделайте так, чтобы не могли они друг друга ругать. При тебе, солнце красное, при матушке заре утренней Марии, вечерней Марьяне, полуночной Ульяне, при тебе, светлой луне. Вместе им быть и жить, хлеб вместе едать, деток воспитать. А раздоры и призоры пусть пойдут волчьей тропой в волчью стаю, пусть волки грызутся, а вам миловаться и обниматься. Как дитя не может без мати, овца без ягняти, так бы и вы друг к другу ласковы были. Век по веку, отныне и до веку! Снимите раздор и унесите в сухие леса, на пустые места!
Алиса взяла метелку из перьев и тщательно смела с восковых сердец песок.
– Смахну раздоры, сожгу, из сердец выброшу!
Затем взяла сердца, завязала их вместе с камушками в красный бархатный лоскут и перевязала красной ниткой, которую сняла с перьевой метелочки. Потом зашла в родительскую спальню, легла на пол и запихнула узелок между спинкой кровати и стеной.
– Будь дело мое крепко, лепко и исполнимо! – закончила Алиса.
– Классно сделано, – с чувством одобрил Грызлов ее действия. – Не придерешься!
Алиса едва успела ликвидировать беспорядок в комнате, как в прихожей раздался звук открываемой двери…
В полуподвале на Сретенке Швыр и баба Ванда принимали гостей. Хозяйка дома потчевала на кухне профессора Серебрякова и Карлоса своим борщом, с удовольствием наблюдая, с каким аппетитом они доедают ее произведение. А Швыров с недовольным видом гремел у раковины грязной посудой.
– Видите, дон Карлос, какой у меня хороший племянник, посуду моет, как терминатор, – ласково сказала Ванда, кивая в сторону Михаила. – Родители его все по заграницам мотаются, а он все больше при мне. Помощник вырос. Только вздору много у него в голове. Миша ведь у меня идеолог, рэп-анархию какую-то выдумал! Свобода, говорит, это рэп, а рэп это свобода. Беда с ним, да и только. Может, и моя вина в том есть. Я-то его все к порядку призываю, вот он и бежит от порядка сломя голову.
Карлос из учтивости сделал вид, что целиком поддерживает Ванду в ее нападках на рэп, но сам он не видел в нем ничего плохого. Для него этот вид искусства был такой же древностью, как джаз или рок. В его времени, в далеком будущем, это были дисциплины, которые входили в обязательную программу истории музыки в младших классах школы первого уровня.
– Тетечка, как же все-таки быть с профессором, может, сами с него снимем заклятие? – вступил в разговор Михаил. Он уже помыл посуду и вытер руки полотенцем. – Вилен Стальевич не хочет к Брюсу идти сдаваться, а Карлос говорит, что, если мы сами его разденем, это на сердце у него плохо отразится. Составим триаду: ты, я и Карлос, поляризуем магически Вилена Стальевича. Брюсу против нас четверых не устоять. Смотри, что у нас есть. Карлос, дай трость.
Карлос достал из нагрудного кармана пластиковых доспехов маленькую, размером с карандаш, тросточку и подал Михаилу. Тот взял за ее два конца и под одобрительным взглядом Карлоса без видимых усилий растянул до обычных размеров.
– Видишь, какая чудная дубинка. Это ведь нам поможет его уломать?
Ванда чуть не запаниковала. Такой ход событий меньше всего отвечает ее интересам!
– Понятия не имею, как быть с профессором, – с недоумением развела она руками и схитрила: – Не получится у меня без перстня нашего Вилена Стальевича на ноги поставить с его-то сердцем. А ты отказываешься мне его достать, перстень, блин, Гиппократа!
– Что же, профессору так и жить в железках? – спросил Швыров, игнорируя замечание тетки. – Нам нужно решить, как Брюса нейтрализовать. Ты посмотри, что на улице творится: все забыли, как солнце выглядит. А катастрофы? А повышение смертности? Мы должны, обязаны Брюса остановить. Это решит все проблемы.
Карлос присоединился к этому мнению и сказал, что серый туман будет сгущаться до тех пор, пока не превратится в такой ураган, что все предыдущие вместе взятые покажутся легким бризом. Если ему не помогут, он сам пойдет и арестует Брюса.
Баба Ванда задумалась. С одной стороны, слова Карлоса казались пустой похвальбой. И выглядел он очень несерьезно, как задиристый подросток, мальчишка, сверстник Михаила. С другой стороны, и это было ей известно, испанец вышел живым из Кокона Велиара. А это дорогого стоит. Вопрос в том, кто теперь сильнее – Карлос или Брюс? Установить это можно, лишь столкнув их лбами. Поэтому Ванда не стала спорить с молодыми людьми.
– Ладно, не гони волну, Миша, – примирительным тоном сказала она. – Худой мир лучше доброй ссоры. Я сначала попробую поговорить с Брюсом, узнать, какое у него настроение, а потом уже будем войну объявлять. Ты возьми ключи от родительской квартиры, отведи туда Карлоса и профессора, пусть пока побудут там. А то у меня клиенты каждый день здесь ошиваются. Незачем им пересекаться с нашими рыцарями…
Михаил подумал, что тетка, как всегда, права. Он объяснил профессору и Карлосу, что они перебазируются на другую квартиру, и наскоро собрал сумку с вещами. Немного подумал и кинул на них сверху маленький черно-красный бочонок. Бывший бочонок, а ныне – почетный барабан его любимой перкуссионной установки.
Рэп-тексты Михаилу давались легко, он мог сочинять их где угодно и в любое время дня и ночи, но делал это, обычно отбивая ритм на колене, столе или любом другом попавшем под руку предмете. Поэтому он и взял бочонок с собой – мало места занимает, а звук потрясающий…
Все смешалось в доме Малышкиных. Воистину, происходило в нем что-то странное и удивительное. Корделия после работы не наложила на лицо очередную устрашающую маску! Она стала непривычно ласковой и спокойной: чмокала Алису в щеку и даже не сделала замечания за долгое отсутствие без разрешения! За ужином она налила мужу чаю и заботливо пододвинула сахарницу, забыв напомнить, что сахар очень вреден для здоровья. А главное, не намотала на голову полотенце в знак того, что весь мир ополчился против нее вкупе с ближайшими родственниками в лице дочери и супруга! И даже без лишних слов помыла посуду!
Убедившись, что к ней нет претензий, Алиса помахала рукой отцу и маме и тихонько удалилась к себе в комнату. Там она подошла к постели и со вздохом облегчения, раскинув руки, рухнула на нее спиной.
Грызлов с видом Наполеона, сложив руки на груди крестом, принялся ходить по комнате вперед и назад.
– Прямо не знаю, что с мамой происходит, – озабоченно покачала головой Алиса. – Подобрала неизвестно где какую-то тетку, сказала, что это ее сестра, на вопросы не отвечает, говорит – расскажу, а я волнуюсь!
– Я чую магию, – сказал Грызлов, останавливаясь на секунду перед ней. – Можешь мне поверить, неспроста это все.
Дверь приоткрылась, и домовой растаял в воздухе.
– Ты как, Алиса? – заботливо спросила Корделия, заглядывая в комнату. – У тебя все в порядке?
– У меня все хорошо, – ответила Алиса, вскакивая с постели. – Мама, может быть, расскажешь, что происходит?
– Обязательно расскажу, только потом, хорошо? – какой-то испуганной скороговоркой произнесла Корделия и быстро закрыла за собой дверь.
– Вот видишь, Разлай Макдональдович, мама просто сама не своя. Ты не можешь выяснить по своим каналам, в чем дело?
– Уже выяснил, но рассказать не могу. Пенатам и ларам не положено вмешиваться в семейные конфликты. Это противоречит нашему кодексу, – виновато сказал Грызлов.
Послышался звонок в дверь, и Алиса пошла открывать, однако ее опередила Корделия.
– Иди, иди в свою комнату Алиса, это ко мне.
Алиса вернулась к себе, но дверь закрыла не сразу и увидела ту самую женщину, которую мама назвала тетей Ниной, а с ней пришел симпатичный мужчина, который представился Сашей. Корделия затащила их на кухню и плотно закрыла дверь. Алиса подкралась к ней поближе, но слов было не разобрать, сплошное бу-бу-бу…
Весь план действий Корделия разработала самостоятельно, а Ниночка с Сашей легко с ней согласились. Саша самолетом долетит до Анапы, там сядет на автобус и доберется до никому не известного Абинска.
– А там как я его буду искать? – спросил Саша. – Приставать ко всем встречным-поперечным и спрашивать, не знают ли они Петра Водорябова, так, что ли? Я пробил Абинск по Интернету: население тридцать пять тысяч. Совсем немножко, по московским-то меркам, но ведь и немало для нашей задачи!
– Сегодня в самом центре Москвы появился необыкновенный ярко-зеленого цвета дракон. Высота его в холке, по отзывам очевидцев, достигает двух-трех метров. К его поимке привлечены Министерство чрезвычайных ситуаций, подразделения ОМОНА и даже спецназ Главного разведывательного управления. Несмотря на оцепление, ящеру удалось вырваться из окружения, разметав сотрудников правоохранительных органов. По свидетельству многочисленных очевидцев, неизвестная науке рептилия громит витрины винных магазинов, откусывает у бутылок горлышки и расправляется со спиртным в считаные секунды. Нам удалось получить любительский видеоролик, записанный на месте происшествия.
На стекле появился пожилой подвыпивший мужичок в заморском, видимо турецком, платье: на нем была свободная рубаха с магической надписью «Адидас» и шаровары с двумя белыми лампасами. Пьяница все еще находился под впечатлением от увиденного. Возбужденно размахивая руками, он заговорил скабрезными словами на языке, который не имел ничего общего с речью благовоспитанных и образованных людей. Брюс был вынужден напряженно вслушиваться в слова, чтобы хоть что-то понять из этого сообщения.
– И тут, блин, мне навстречу эта тварь зеленая – шасть! – Мужичок руками изобразил движение зверя. – Лапой пакет с бутылкой у меня – хвать, горлышко у ее– хрусть, скусил, значится, и себе в глотку – хрясь. Залил полный бак, даже не поморщился! И грит мне, мол, страшен грех винопития! Это, мол, я тебе грю, зеленый змий! Я так и сел на асфальт, а змий бутылку пустую в пакет сунул да как дасть по витрине, только стекла посыпались, блин, а потом хвостом еще – хрясь! И давай бутылки выливать в урну. А потом на задние лапы встал и в себя эту урну – хрясь! Вылакал все до капельки!
Снова на стеклянной стене фантаскопа возникла боярыня Малышкина.
– Десятки свидетелей происшествия осаждают отделения милиции, они требуют навести порядок в городе, а также компенсировать им затраты на отнятые спиртные напитки. Однако некоторые несознательные прохожие сами покупают алкогольную продукцию и спаивают уникальную рептилию.
Как только новости с Малышкиной закончились, Брюс выключил ящик-самогляд. Смотреть остальные ведомости и торговые сообщения было просто невозможно. Ничего нельзя понять, и все показанное мерзко, вульгарно, бесстыдно.
Зато все понятно с зеленым змием, которого он три века назад уменьшил и посадил в банку со спиритус универсале. Змей каким-то образом оказался на свободе. Нет, так дело не пойдет, придется, видимо, браться за дело самому, иначе его тайный кабинет будет растащен повадившимися шастать туда людишками!
Брюс, кипя от гнева, заметался по серебряковской лаборатории, помогая себе при ходьбе длинными руками. Его распирала энергия. От всех его немощей и недомоганий не осталось и следа. Пора, пора браться за дело. Он сбросил с себя красный камзол, оставшись в одной белой шелковой рубахе. Затем решительным взмахом смел с одного из столов все, что там стояло. Принес из нужного чулана весь запас тонкой мягкой бумаги, нарезанной рулонами, и вывалил его на стол. На графа снизошло вдохновение! Давно ему так не работалось – с такой радостью и удовольствием.
– Никак не меньше двух пудов книг уйдет… Еще понадобится моток бечевки… – бормотал себе под нос чернокнижник.
Он принялся ходить по комнате между стеллажами и собирать подвернувшиеся под руку книги и журналы в стопку, а потом отнес свою добычу на пустой стол. Названия книг и фамилии их авторов ничего ему не говорили: Гоголь, Чижевский, Булгаков, Эйнштейн, «Энциклопедия персонального компьютера» Леонтьева…
Но это почти не имело значения для того, что он задумал…
Рваные края воронки подались назад и с громким, похожим на поцелуй чмоком сомкнулись. Гигантский мыльный пузырь продолжил свое вращение, как будто ничего не случилось. Карлос так и остался сидеть на кирпичном полу коридора, а вся нечисть брызнула в разные стороны со скоростью шрапнели. Первыми исчезли из виду некробы – они так улепетывали, щелкая зубастыми клювами, что за ними завихрилась пыльная дорожка. Мортпаззлы сложились в огромный плакат на массивной подставке. На плакате было написано «Большое спасибо, Алиса!», затем они приняли форму гигантского страуса – и были таковы. Следом за ними с гиканьем, топотом и громким смехом пробежали помолодевшие, похожие на подростков йерубы. Один из них чуть-чуть задержался и с наглым видом крикнул Карлосу:
– Прощевайте, ваша милость, жаль было познакомиться!
За йерубами сбитым клином промчались мертверы, распространяя отвратительный запах падали, за ними бодро продефилировал даркер, подмигнул всем своим лемурским глазом и исчез в темноте подземного коридора.
К Карлосу подошла шишига, наклонилась над ним, ласково погладила его по руке:
– Сомлел, хлопчик, – проворковала она, – ну, будь, успехов тебе! – и тоже исчезла.
Алиса и Юля приблизились к Карлосу и склонились над ним.
– Как вы себя чувствуете? – спросила Алиса.
– Спасибо, – растерянно ответил Карлос, – кажется, ничего, сносно…
– Давайте мы вас отряхнем, – предложила Юля.
Швыров подал Карлосу руку и помог подняться. Юля открыто залюбовалась молодым человеком, да и Алиса не осталась равнодушной к его яркой внешности.
– Бандерас отдыхает… – шепнула на ухо Алисе Юля.
Алиса была полностью с ней солидарна. Блестящие смоляные волосы Карлоса были собраны на затылке в густой хвост, золотисто-карие глаза сияли на смуглом лице, а его стройной фигуре мог бы позавидовать любой гимнаст из сборной России. Помолодевший Карлос выглядел как древнегреческий бог.
– Спасибо за помощь, сеньоры, без вас моя миссия была бы невыполнима. Меня зовут дон Карлос, – церемонно представился он и поклонился с достоинством, не сгибая спины.
– Профессор Серебряков, – протянул ему железную перчатку профессор.
– Михаил Швыров, шоумен, – энергично пожав Карлосу руку, сказал Миха.
Следующей к нему подошла Алиса.
– Алиса, – немножко кокетливо сказала она, делая книксен и смешно отставляя руку с тростью в сторону.
– А я Юля, – состроила красавцу глазки Белобратова.
– Разлай Макдональдович Грызлов. – Домовой тоже подошел и протянул лапку молодому человеку.
Карлос по очереди пожал всем руки, а домовому отдельно с достоинством поклонился и подчеркнуто вежливо произнес:
– Весьма рад знакомству, Разлай Макдональдович. Пенаты и лары [7]заслуженно пользуются авторитетом среди белых магов.
Грызлов расплылся от удовольствия и даже шаркнул ножкой, отдавая поклон хорошо воспитанному испанцу.
Между тем Карлос во все глаза глядел на трость, которую Алиса держала в руке.
– Это трость Брюса, Якова Брюса, ну того, из восемнадцатого века, – путано и невнятно объяснила ему Алиса.
– Слава Вселенскому Разуму, что артефакт не у не-го! – взволнованно воскликнул Карлос. – Я слышал, что Брюс восстал из мертвых, это правда?
– Правда, – печально ответил профессор, – мы сами его оживили на свою голову. К сожалению, ситуация вышла из-под контроля.
– Брюс заковал профессора в средневековые доспехи, и мы должны передать эту трость хозяину в обмен на освобождение профессора от лат, – объяснила Юля.
– Он ни в коем случае не должен получить эту трость! – разволновался Карлос. – Это сделает его непобедимым!
После короткого совещания было принято решение, что трость Брюсу возвращать не следует. Карлос сказал, что может нейтрализовать чары Брюса и хоть сейчас избавить профессора от железного костюма, но это может плохо отразиться на его сердечно-сосудистой системе. Так что придется подождать, пока они нейтрализуют Брюса.
Он объяснил своим освободителям, что появление великого мага в реальном мире неизбежно приведет к нарушению магической симметрии. Все темные силы объединятся вокруг него, а этого допустить нельзя ни в коем случае. Пока еще не поздно, надо его остановить…
– Алиса, дай, пожалуйста, трость, – попросил Карлос.
Он взял поданную трость за два конца, сдвинул руки к ее середине и… И она на глазах у изумленных зрителей сложилась, словно телескопическая антенна. Карлос уменьшил ее до размеров карандаша и сунул в нагрудный карман черных пластиковых доспехов!
Как только за Корделией и Ниной хлопнула входная дверь, Оссуарий, до тех пор скрывавшийся в магическом мире, возник из воздуха и замахал крыльями на ударной установке Михи Швырова. Устроившись поудобнее, он некоторое время наблюдал, как Ванда шарит по сундукам, ругаясь себе под нос.
– Что вы ищете? – поинтересовался Оссуарий. – Может быть, я могу вам чем-то помочь?
– Чем ты мне поможешь, куренок ты мой ощипанный! – усмехнулась баба Ванда.
Вместо ответа гомункулус ловко спрыгнул на пол, каким-то торжественным движением поднял вверх кожаные крылья, завернулся в них с головой, как в мантию… И стремительно, в одно мгновение вырос до размеров взрослого человека. Через секунду перед бабой Вандой стоял высокий полуобнаженный и очень бледный мужчина в лиловых шароварах – довольно точная копия актера Гоши Куценко. У него был длинный, с легкой горбинкой нос, очень большие темно-серые глаза, а шевелюра отсутствовала совершенно, то есть, проще говоря, он был лыс как колено.
Баба Ванда сказала что-то вроде «ва-ва-ва» и села на сундук, чтобы не упасть.
– Весь к вашим услугам, – с вежливым полупоклоном заявил Оссуарий. – Я большой, сильный и многое умею. Я у Якова Вилимовича кучером служил.
– Фу, напугал, нечистая сила! – обрела голос баба Ванда. – Давай перевоплощайся обратно! Безобразие, мужчина в спальне у одинокой дамы! А я, между прочим, тут переодевалась!
– Я отворачивался, – заверил ее Оссуарий.
Через секунду на ударной установке снова сидел маленький уродец.
– А книга приворотов и отворотов, что вы ищете, лежит вон в том сундуке, под зеленым платком, – скромно сказал гомункулус.
Баба Ванда залезла в сундук и вынула из-под платка книгу.
– Глазастый какой, – буркнула она и вышла из комнаты.
Устроившись за столом, баба Ванда принялась внимательно изучать магические тексты…
Если повезет и этот Саша все-таки найдет Петра Водорябова, то следует провести сложный обряд, а она опасалась, что может забыть какой-нибудь нюанс действа. К таким обрядам надо относиться со всей возможной серьезностью, иначе последствия могут быть непредсказуемыми. Она вспомнила давний случай…
Тогда баба Ванда была молодой ведьмой, только-только приступившей к магической практике. К ней пришла женщина, которая хотела отвадить мужа от пьянства. Отворотив его от хмельного, баба Ванда забыла закрепить заговор и через несколько дней женщина в отчаянии опять прибежала к ней. Нет, муж не стал пить. Он стал… есть все подряд, кидать в себя все, что в рот пролезает!
За три дня он уничтожил недельные запасы продуктов, в доме не осталось даже банки варенья. Он ел утром, днем, вечером и ночью, делая короткие перерывы для сна между приемами пищи. Целую неделю Ванда пыталась исправить положение, но прожорливость с мужика смог снять только Семен Семенович.
Тогда же он сказал бабе Ванде, что ведьма не имеет права быть ленивой, и учиться ей теперь придется до конца жизни. Потому что если колдун не развивается, не идет вперед в своем мастерстве, не становится с каждым днем все сильнее, он обречен на гибель. Назад пути нет, и стоять на месте в искусстве магии – запрещено!
Баба Ванда закрыла глаза, несколько раз про себя повторила слова заговоров и только после этого закрыла книгу, однако положила ее не в сундук, а на полку, чтобы всегда была под рукой. Вся эта история с папенькой Корделии и ее сестры Нины возникла совсем некстати. Но раз уж пришлось ввязаться в это дело, не годится бросать его на полпути. Ну ладно, будет время разобраться с проклятием Малышкиных—Водорябовых. А пока есть задачи поважнее.
Во-первых, надо обязательно владеть перстнем Гиппократа, для этого нужно договориться с его законным владельцем. Во-вторых, появление Брюса в нашем времени открыло перед ней такие перспективы, о которых она еще недавно и не смела мечтать. Все очень просто – надо заключить с Брюсом обоюдовыгодный договор о помощи в обмен на перстень!
«Брюс теперь большую Силу взял, – думала Ванда, – но в нашем времени совсем ничего не знает и не умеет. Этим можно воспользоваться!
Алиса в последнее время так тщательно убирала квартиру, что приходящая домработница говорила Корделии, что они зря платят ей деньги, и так нигде и пылинки не найдешь. Но сейчас Алиса под скептическим взглядом Грызлова и с его молчаливого согласия наводила беспорядок. Она нашла в магической книге один очень полезный заговор и теперь решила применить его на практике.
Она расстелила на полу гостиной новую белую скатерть, из растопленных новогодних свечек слепила два сердца – одно побольше, другое поменьше – и положила на середину скатерти. Рядом разместила любимую мамину помаду и папину бритву: для обряда требовались личные вещи, а что может быть более личным, чем, например, губная помада?
Вокруг восковых сердец Алиса разложила камешки, потом засыпала все желтым песком. Аккуратно сложив перья букетиком, она перевязала пучок красной ниткой.
– Выйду я к синему морю, – нараспев заговорила Алиса, – там стоят двенадцать братьев, подойду к ним поближе, поклонюсь пониже. Вы, двенадцать братьев, сделайте так, чтобы не могли они друг друга ругать. При тебе, солнце красное, при матушке заре утренней Марии, вечерней Марьяне, полуночной Ульяне, при тебе, светлой луне. Вместе им быть и жить, хлеб вместе едать, деток воспитать. А раздоры и призоры пусть пойдут волчьей тропой в волчью стаю, пусть волки грызутся, а вам миловаться и обниматься. Как дитя не может без мати, овца без ягняти, так бы и вы друг к другу ласковы были. Век по веку, отныне и до веку! Снимите раздор и унесите в сухие леса, на пустые места!
Алиса взяла метелку из перьев и тщательно смела с восковых сердец песок.
– Смахну раздоры, сожгу, из сердец выброшу!
Затем взяла сердца, завязала их вместе с камушками в красный бархатный лоскут и перевязала красной ниткой, которую сняла с перьевой метелочки. Потом зашла в родительскую спальню, легла на пол и запихнула узелок между спинкой кровати и стеной.
– Будь дело мое крепко, лепко и исполнимо! – закончила Алиса.
– Классно сделано, – с чувством одобрил Грызлов ее действия. – Не придерешься!
Алиса едва успела ликвидировать беспорядок в комнате, как в прихожей раздался звук открываемой двери…
В полуподвале на Сретенке Швыр и баба Ванда принимали гостей. Хозяйка дома потчевала на кухне профессора Серебрякова и Карлоса своим борщом, с удовольствием наблюдая, с каким аппетитом они доедают ее произведение. А Швыров с недовольным видом гремел у раковины грязной посудой.
– Видите, дон Карлос, какой у меня хороший племянник, посуду моет, как терминатор, – ласково сказала Ванда, кивая в сторону Михаила. – Родители его все по заграницам мотаются, а он все больше при мне. Помощник вырос. Только вздору много у него в голове. Миша ведь у меня идеолог, рэп-анархию какую-то выдумал! Свобода, говорит, это рэп, а рэп это свобода. Беда с ним, да и только. Может, и моя вина в том есть. Я-то его все к порядку призываю, вот он и бежит от порядка сломя голову.
Карлос из учтивости сделал вид, что целиком поддерживает Ванду в ее нападках на рэп, но сам он не видел в нем ничего плохого. Для него этот вид искусства был такой же древностью, как джаз или рок. В его времени, в далеком будущем, это были дисциплины, которые входили в обязательную программу истории музыки в младших классах школы первого уровня.
– Тетечка, как же все-таки быть с профессором, может, сами с него снимем заклятие? – вступил в разговор Михаил. Он уже помыл посуду и вытер руки полотенцем. – Вилен Стальевич не хочет к Брюсу идти сдаваться, а Карлос говорит, что, если мы сами его разденем, это на сердце у него плохо отразится. Составим триаду: ты, я и Карлос, поляризуем магически Вилена Стальевича. Брюсу против нас четверых не устоять. Смотри, что у нас есть. Карлос, дай трость.
Карлос достал из нагрудного кармана пластиковых доспехов маленькую, размером с карандаш, тросточку и подал Михаилу. Тот взял за ее два конца и под одобрительным взглядом Карлоса без видимых усилий растянул до обычных размеров.
– Видишь, какая чудная дубинка. Это ведь нам поможет его уломать?
Ванда чуть не запаниковала. Такой ход событий меньше всего отвечает ее интересам!
– Понятия не имею, как быть с профессором, – с недоумением развела она руками и схитрила: – Не получится у меня без перстня нашего Вилена Стальевича на ноги поставить с его-то сердцем. А ты отказываешься мне его достать, перстень, блин, Гиппократа!
– Что же, профессору так и жить в железках? – спросил Швыров, игнорируя замечание тетки. – Нам нужно решить, как Брюса нейтрализовать. Ты посмотри, что на улице творится: все забыли, как солнце выглядит. А катастрофы? А повышение смертности? Мы должны, обязаны Брюса остановить. Это решит все проблемы.
Карлос присоединился к этому мнению и сказал, что серый туман будет сгущаться до тех пор, пока не превратится в такой ураган, что все предыдущие вместе взятые покажутся легким бризом. Если ему не помогут, он сам пойдет и арестует Брюса.
Баба Ванда задумалась. С одной стороны, слова Карлоса казались пустой похвальбой. И выглядел он очень несерьезно, как задиристый подросток, мальчишка, сверстник Михаила. С другой стороны, и это было ей известно, испанец вышел живым из Кокона Велиара. А это дорогого стоит. Вопрос в том, кто теперь сильнее – Карлос или Брюс? Установить это можно, лишь столкнув их лбами. Поэтому Ванда не стала спорить с молодыми людьми.
– Ладно, не гони волну, Миша, – примирительным тоном сказала она. – Худой мир лучше доброй ссоры. Я сначала попробую поговорить с Брюсом, узнать, какое у него настроение, а потом уже будем войну объявлять. Ты возьми ключи от родительской квартиры, отведи туда Карлоса и профессора, пусть пока побудут там. А то у меня клиенты каждый день здесь ошиваются. Незачем им пересекаться с нашими рыцарями…
Михаил подумал, что тетка, как всегда, права. Он объяснил профессору и Карлосу, что они перебазируются на другую квартиру, и наскоро собрал сумку с вещами. Немного подумал и кинул на них сверху маленький черно-красный бочонок. Бывший бочонок, а ныне – почетный барабан его любимой перкуссионной установки.
Рэп-тексты Михаилу давались легко, он мог сочинять их где угодно и в любое время дня и ночи, но делал это, обычно отбивая ритм на колене, столе или любом другом попавшем под руку предмете. Поэтому он и взял бочонок с собой – мало места занимает, а звук потрясающий…
Все смешалось в доме Малышкиных. Воистину, происходило в нем что-то странное и удивительное. Корделия после работы не наложила на лицо очередную устрашающую маску! Она стала непривычно ласковой и спокойной: чмокала Алису в щеку и даже не сделала замечания за долгое отсутствие без разрешения! За ужином она налила мужу чаю и заботливо пододвинула сахарницу, забыв напомнить, что сахар очень вреден для здоровья. А главное, не намотала на голову полотенце в знак того, что весь мир ополчился против нее вкупе с ближайшими родственниками в лице дочери и супруга! И даже без лишних слов помыла посуду!
Убедившись, что к ней нет претензий, Алиса помахала рукой отцу и маме и тихонько удалилась к себе в комнату. Там она подошла к постели и со вздохом облегчения, раскинув руки, рухнула на нее спиной.
Грызлов с видом Наполеона, сложив руки на груди крестом, принялся ходить по комнате вперед и назад.
– Прямо не знаю, что с мамой происходит, – озабоченно покачала головой Алиса. – Подобрала неизвестно где какую-то тетку, сказала, что это ее сестра, на вопросы не отвечает, говорит – расскажу, а я волнуюсь!
– Я чую магию, – сказал Грызлов, останавливаясь на секунду перед ней. – Можешь мне поверить, неспроста это все.
Дверь приоткрылась, и домовой растаял в воздухе.
– Ты как, Алиса? – заботливо спросила Корделия, заглядывая в комнату. – У тебя все в порядке?
– У меня все хорошо, – ответила Алиса, вскакивая с постели. – Мама, может быть, расскажешь, что происходит?
– Обязательно расскажу, только потом, хорошо? – какой-то испуганной скороговоркой произнесла Корделия и быстро закрыла за собой дверь.
– Вот видишь, Разлай Макдональдович, мама просто сама не своя. Ты не можешь выяснить по своим каналам, в чем дело?
– Уже выяснил, но рассказать не могу. Пенатам и ларам не положено вмешиваться в семейные конфликты. Это противоречит нашему кодексу, – виновато сказал Грызлов.
Послышался звонок в дверь, и Алиса пошла открывать, однако ее опередила Корделия.
– Иди, иди в свою комнату Алиса, это ко мне.
Алиса вернулась к себе, но дверь закрыла не сразу и увидела ту самую женщину, которую мама назвала тетей Ниной, а с ней пришел симпатичный мужчина, который представился Сашей. Корделия затащила их на кухню и плотно закрыла дверь. Алиса подкралась к ней поближе, но слов было не разобрать, сплошное бу-бу-бу…
Весь план действий Корделия разработала самостоятельно, а Ниночка с Сашей легко с ней согласились. Саша самолетом долетит до Анапы, там сядет на автобус и доберется до никому не известного Абинска.
– А там как я его буду искать? – спросил Саша. – Приставать ко всем встречным-поперечным и спрашивать, не знают ли они Петра Водорябова, так, что ли? Я пробил Абинск по Интернету: население тридцать пять тысяч. Совсем немножко, по московским-то меркам, но ведь и немало для нашей задачи!