сейчас землю, которая сначала замерзла, потом подтаяла, а потом, твоють, опять заледенела, сам знаешь каково - а они копали... А утром точно на то место две машины гнилья с рынка вывалили, такого вонючего, что и не подойти, бомжи - и те шарахаются... Что сбросили и закопали - не знаю. Да и знать не хочется. И так жить осталось, твоють, с гулькин хрен, а еще ускорять это - еще и самого так же где-нибудь закопают, не приведи, Господи, без отпевания, как пса приблудного, подзаборного, если что лишнее кому-то... Ленечка, ты бы знал, сколько этого вот, чего я не знаю, тут позакапывали за последнее время!.. Бульдозер ковшом копнет, потом сверху пройдется, мусор вывалят - и будто ничего и не было. А что ты думаешь, Ленечка? Искать-то тут - сам понимаешь, твоють, дело безнадега. Как ты говоришь, глухо, как в танке...
А ведь и в самом деле, это вариант! - сообразил Ленька. От "тела" при случае избавиться таким образом - идеальный вариант. Даже закапывать не надо - просто сунуть куда-то в это вот дерьмо... Кто тут, в отбросах, ковыряться и искать станет? Да и дед прямо сказал, что ускорять свою кончину не собирается, а потому будет молчать. Да, пожалуй, это удачная мысль.
Надо только с этими ребятами, из охраны, вопрос решить... А вообще нет, остановил он сам себя. Им, этим костоломам, только подставься раз - "доить" начнут... Нет уж, лучше по старинке, без помощников и свидетелей. Право же, надежнее будет.
Однако вслух сказал иное:
- Ну а тебе-то, дед, какая разница? Закапывают? Ну и пусть себе закапывают!
Дедок на него даже не покосился. Как будто сам с собой разговаривал.
- Разница... Кто дает - кто дразницца... Есть разница, Ленечка, есть. Я-то знаю, твоють, что именно они закапывают. Главный грех, конечно, на них. Но ведь и на мне тоже!
Если дедка не остановить, он до утра будет говорить. Поэтому Ленька перешел к своему вопросу.
- Слышь, дед, дай я опять покопаюсь в своем ящике! Хорошо?
И снова сторож даже не посмотрел в его сторону. Что-то он нынче хандрит.
- Бери сам - ты же знаешь, где он. - И добавил, снова с тоской: - И ты туда же... И-эх, твоють!
Ленька подвинул принесенную бутылку поближе к старику - глаза сторожа скользнули на этикетку, а потом вновь перекочевали на полупрозрачное обледенелое стекло. А гость прошел в коморочку, расположенную в торце будочки. Там, среди прочего хлама, в углу под досками небрежно стоял неказистый ящичек. Если его открыть, ничего интересного не обнаружишь: поломанный молоток, зазубренное зубило с расплющенным, в кружевных заусеницах, тупым концом, несколько покрытых ржой металлических клиньев для крепления топора на топорище, могучие ржавые гвозди и скобы... И только если суметь поднять дно, можно увидеть, что именно сокрыто под этими грязными истертыми досками.
Под фальшивым дном покоился второй ящик, металлический, открыть который, не зная кода, было не так уж просто. Но уж если откроешь... Под его крышкой хранился целый арсенал. Тут был элегантный "дипломат", внутри которого в бархатных гнездах в разобранном виде ждала своего часа винтовка с оптическим прицелом. Собрать ее можно было меньше чем за минуту, причем, детали были подогнаны так тщательно, что после сборки не требовалось проводить пристрелку или выверку. Ленька ее, именно эту винтовку, очень любил, почему и пользовался исключительно редко. Как говорится, закон жанра: выстрелил раз - выбрось! Если с единожды "засвеченным" оружием попадешься, считай, что тебе кранты. Ленька всегда так и поступал - и единственное исключение делал только для любимого инструмента. Винтовку эту для него по индивидуальному заказу и за очень высокие деньги сделал некий кудесник от оружия из Ижевска. Что-то стреляющее в насыщенной оружейными предприятиями столице Удмуртии приобрести несложно - но такую уникальную вещь могут сделать только подлинные мастера.
Кроме винтовки под вторым дном ящика находилось и оружие попроще: примитивный обрез из допотопной трехлинейки, три пистолета - привычные "макаров" и ТТ и экзотическая испанская "лама", а также два револьвера - английский шестизарядный "Энфилд" N2 Мк1, от которого Ленька не прочь был бы как- нибудь избавиться, несмотря даже на его могучий калибр, и ни разу еще не опробованный разболтанный старенький японский Хино-26, которому он почему-то изначально не доверял.
Для нынешнего дела киллер опять выбрал свою ненаглядную "ижевку". Прежде всего потому, что был уверен, что успеет беспрепятственно скрыться с места, откуда будет стрелять - ну а кроме того, он хотел произвести впечатление столь совершенным оружием на заказчика выстрела, чтобы впредь его не забывали. Это, наверное, в крови у каждого человека: похвалиться чем-то необычным, что у него есть.
Он так и вышел из коморки, с элегантным "дипломатом" в руке.
- Ну что, взял что хотел?
Сторож, казалось, за все это время даже не пошевелился. Однако водки в бутылке поубавилось. Да и посудина, которую принес Ленька, со стола исчезла.
- Взял, дед, спасибо.
Хозяин не ответил. Его хандра не нравилась Леньке. Уж не помирать ли дед собрался? Где еще найдешь такое надежное убежище для оружия?
- Ну что ты в самом деле раскис? - хлопнул он старика по костлявой спине.
- Никому я, Ленечка, в этой жизни больше не нужен, - с готовностью тоскливо отозвался тот. - Никому. И тебе, Ленечка, тоже - если бы тебе не нужно было твой секретный ящик где-то хранить, ты бы тоже ко мне не появлялся... И не спорь, твоють, не спорь!
Ленька спорить и не собирался. Только ему почему-то вдруг стало неимоверно жалко этого человека. У того ведь в жизни больше ничегошеньки не осталось - только эта вот смрадная свалка с организованными командами бомжей, полчищами исполинских псов и наглых жирных крыс, ночными визитами таинственных "копателей", да редкие наезды сыновей. И бабу уже не трахнешь... Вот и остается ему - только хреновой водки хряпнуть, да покорно смертушки-избавительницы ждать. И это финал жизни? Не дай Бог и себе такой же!
- А ты кем был, батя? - неожиданно для себя с искренним участием спросил Бык, пододвинув к столу шаткую самодельную табуретку и присаживаясь на нее.
- Когда был? - не понял сторож.
- Ну, при жизни...- брякнул Ленька и даже осекся от своей бестактности.
Ладно, шлюшку сегодня довольно грубо отшил - ну а деда-то не надо бы так... Тем более, что он ведь неплохо помогает, разрешая держать у себя в коморке этот железный ящик.
Однако старик не обратил внимания на эту оговорку. Может, он и сам уже числил себя перешедшим в другое измерение?
- При жизни... При жизни, Ленечка, я был не последним человеком... Как в одной хорошей песне пелось, сейчас ее, твоють, уже не передают, сейчас другое поют... А там пели: как молоды мы были, как искренне любили, как верили в себя... - сторож попытался спеть, но только у него не получилось и он тяжело, надсадно, закашлялся. Потом махнул рукой и продолжил: - Я-то ведь тоже, Ленечка, когда-то молодым был и мне тоже на будущее было наплевать... Знаешь, твоють, как говорили древние: Memento mori. Ты хоть знаешь, Ленечка, что это такое?
Ленька уже пожалел, что поддался порыву и разговорил деда. "Ижевку" взял - что еще-то?
- Ну это, как его, - тем не менее счел нужным ответить старику. - Моментальная смерть... Летальный исход... Моментально в море... Вжик-вжик-вжик - уноси готовенького... А что?
Старик опять задумчиво кивнул.
- Ни хрена-то вы, молодые, не знаете, твоють, Ленечка, дремучие вы, - грустно констатировал он. - "Летальный исход"... Memento mori, Ленечка, значит "помни о смерти", мой дорогой, твоють. Так вот правы были эти древние, о ней, поганке, и в самом деле надо помнить.
- К чему это ты? - Ленька почувствовал, как у него по спине неожиданно пробежал озноб.
Сторож не отрывал тоскливый взгляд от мутного окна . Только теперь, скорее всего, он даже и не пытался разглядеть, что творится за весьма относительной прозрачности стеклом. Он вспоминал свою длинную жизнь, от которой остался лишь коротенький финишный отрезок.
- К чему? - словно с усилием вырвался из воспоминаний старик. - Да все к тому же, Ленечка. Древние египтяне учили, что жизнь есть всего лишь приготовление к смерти. Правильно говорили, твоють, хоть они и египтяне, тем более, древние... Ты вот думаешь, что впереди у тебя жизнь бесконечная, жизнь, твоють, вечная. А ведь, Ленечка, невдомек тебе, что ты и оглянуться не успеешь, как тоже будешь вот так же сидеть и никому не будешь нужен... Я же тоже когда-то был молодым и красивым, тоже по девкам бегал... А теперь... Сыновья вот меня стесняются, что здесь работаю. Внукам не говорят об этом. А сами ждут, когда же я загнусь, наконец, чтобы квартиру мою прибрать к рукам, продать или кому-нибудь из внуков отдать... И-э-эх, Ленечка, Ленечка... Смотри на меня и помни - и тебя когда-нибудь такое же ждет!..
Ленька никогда не был сентиментальным человеком, никогда особенно не задумывался о том, что ждет его впереди. В самом деле, чего думать о далеком будущем, если так хорошо и комфортно в настоящем? Во всяком случае, лет двадцать вообще можно ни о чем не задумываться. Ну в сорок он уже будет слишком стар, чтобы еще чего-то очень уж желать. Тогда и видно будет.
Однако сейчас, глядя на глубокие морщины на лице старика, он вдруг понял, всем своим нутром ощутил, что вот эта древняя, пропитанная спиртом и никотином развалина, что сидит перед ним, тоже когда-то была молодым человеком. И тоже не мог, скорее всего, предположить, что одним из немногих развлечений в жизни у него останется вот так поплакаться в жилетку случайно забредшему к нему парню.
А может тем и хороша жизнь, что все мы живем настоящим, а не готовимся к будущим старческим невзгодам? Может, египтяне и стали древними, что только и знали, что к смерти готовились?
- Да ладно тебе, батя, не хандри, - не слишком уверенно потрепал Ленька старика по костлявому плечу. - В конце концов, смерть еще ни к кому не опаздывала, так что и ты ее не торопи, не гневи ее.
Не дожидаясь ответа, он поднялся с табуретки, подхватил "дипломат" и вышел. Под влиянием настроения сторожа, по-новому взглянул на окружающую обстановку. Н-да-с, братцы мои, грустное зрелище, надо сказать... Очень грустное. Ведь все вон те бомжи, что копошатся тут и там среди сочащихся смрадом и гнилью куч, тоже вряд ли с пеленок мечтали о житье-бытье среди отбросов города.
Ленька торопливо направился к выезду, и только оказавшись на дороге, вздохнул с облегчением.
Если разобраться, подумал он о ситуации с другой стороны, каждый выбирает себе свою жизнь сам. А раз так, то и отвечает перед собой, перед собственной судьбой и своей совестью тоже сам. И если уж, дед, твой финал жизни пришелся на свалку, значит, сам же не сумел устроиться иначе. Каждый имеет то, что имеет - и с этой мудростью Бык был полностью согласен.
Тормознув частную машину, киллер, не торгуясь, плюхнулся на заднее сиденье и назвал адрес. В конце концов, если у тебя есть деньги, жизнь выглядит куда приятнее. Ну а когда автомобиль, покрутившись по грязному извилистому переулочку, тесно зажатому между сплошными серыми плитами забора, проскочил под эстакадой, миновал старенькую красивую
церквушку, вырвался на широкое шоссе и влился в могучий поток современных машин, струящийся среди современных зданий, Ленька почувствовал, что тяжелое чувство, ставшееся после разговора, постепенно оставляет его, уходит, растворяется. По большому счету, это тебе, старый хрыч, надо помнить о смерти. Нам, молодым, еще рановато!
Словно под воздействием тугой струи ветерка, врывающегося сквозь приоткрытое окно в жарко натопленный салон, мысли киллера потекли по другому руслу.
...Теперь, думал он, нужно было позаботиться об алиби. Эту аксиому Ленька усвоил туго. Если его, тьфу-тьфу-тьфу, не приведи, Господи, возьмут с поличным, тут, конечно, от неба в клетку не отвертишься. Да только это при тщательной подготовке маловероятно. Ну а если окажешься только под подозрением - вот тут случайно оброненное слово какого-нибудь
случайного свидетеля сможет стать решающим.
В этом отношении очень ненатурально выглядят сцены в киношках-детективчиках, когда следователь спрашивает, сурово сдвинув брови: "Быстро отвечайте: где вы были в прошлом месяце тринадцатого числа между семнадцатью и семнадцатью тридцатью и кого вы запомнили поблизости?" - а человек без запинки отвечает: "Я в это время пил чай с Моисеем Ивановичем Тер-Узбекошвили-заде за третьим столиком от входа в кафе на улице имени инквизитора Игнатия Лойолы, а напротив сидел мужчина ростом 182 сантиметра в малиновых носках и пил полусухое советское шампанское одесского производства..." В жизни подобная такая память встречается нечасто.
Поэтому в дни, когда он собирался на работу, Ленька обязательно наведывался в одно и то же казино. В игре ему никогда не везло, он по этому поводу всегда громко сокрушался, всем жаловался... Поэтому и крупье, и постоянные клиенты его знали. Не то, что знали персонально, но при встрече за столиком приветствовали. И теперь, случись что, любой из них хоть на Библии, хоть на Коране, хоть на Авесте, хоть на Конституции Островов Зеленого Мыса поклянется, что этот невезучий парень бывает тут регулярно - а уж в какой день конкретно, вспомнить точно сможет кто-нибудь навряд ли.
- Что, опять деньги некуда девать? - нет-нет, да и спросит кто-то.
Ленька улыбнется стыдливо:
- Уж очень хочется побольше денег на дурняк слупить... Вдруг, сегодня повезет...
И обязательно проиграет. Все смеются - кто сочувственно, кто злорадно. А Ленька незаметно отлучится, якобы в другой зал или в туалет; а то вроде бы за деньгами сходит. Потом через некоторое время, хотя бы даже к ночи, хоть и под утро, появится опять - и опять проиграет. И любой завсегдатай потом подтвердит, что этот человек весь вечер был тут неотлучно. Ленька же между тем успеет съездить куда нужно, сделать дело, а потом вернуться как ни в чем не бывало.
Так он планировал поступить и сегодня.
Едва Ленька переступил порог облюбованного им казино "Кольца Плутона", удобного тем, что находится неподалеку от целого куста станций метро, как увидел расплывающуюся навстречу широкую улыбку облаченного в безукоризненно по фигуре сшитый костюм широкоплечего парня.
- Добрый день, - скалился охранник, совмещающий эту популярную нынче должность security с архаичной швейцара. - Опять на поиски удачи?
Ленька смущенно улыбнулся и сказал привычно:
- Вдруг сегодня повезет?.. Сегодня, говорят, число какое-то удачное...
Охранник машинально взглянул на календарик на часах. Значит, дату визита киллера в казино, скорее всего, запомнит.
- Желаю удачи!
Охранник говорил искренне. Он знал, что Леньке всегда не везет. А потому мог не переживать за карман охраняемого им заведения. Да и вообще, уж кому-кому, а ему, работающему при входе на твердом окладе, было абсолютно все равно, кто в зале останется при деньгах, а кто без оных. Более того, он, как то обычно и бывает, питал откровенную неприязнь к людям, которые ничего не делают, но получают "бабки" и которых он должен сутками охранять.
Бык протянул ему "дипломат".
- Я могу оставить его вам на хранение?
- Конечно!
Отбирать у клиентов вещи на хранение входит в обязанности охранника. В казино вход с любыми предметами запрещен. Это правило тут завели после того, как один клиент был уличен в том, что в портфеле принес какое-то электронное устройство, которое предназначалось для того, чтобы останавливать рулетку в нужном месте. Кроме того, там могло оказаться, скажем, оружие, или наркота... А в казино тщательно следили за репутацией своего заведения. Однако Ленька всякий раз задавал этот вопрос, умышленно строил из себя вахлака.
Знал бы охранник, что именно ему отдали на хранение...
Пройдя к окошку, Бык достал горсть смятых мелких купюр, сунул кассирше.
- На все...
Девушка его тоже узнала. Выставила перед ним невысокий столбик жетонов.
- Удачи вам! - в ее неизменной дежурной улыбке и таком же пожелании на этот раз по отношению к нему, видному, внешне приятному, неизменно вежливому неудачнику, заметно сквозило едва ли не душевное сочувствие.
Она, как и охранник-швейцар, была вполне искренней. Ленька еще ни разу не приходил получать выигрыш.
Крупье его тоже узнал, и тоже персонально улыбнулся. Это тоже было хорошо. Нужно как можно больше "засветиться" - вот отлучиться нужно будет как можно незаметнее... Денег, конечно, жалко. Однако лучше немного потратиться, чем потом локти кусать. Пусть уж эти "деревяшки" пропадут сто раз, чем на сто первый окажется, что такая экономия обернулась отсутствием алиби.
Бык покосился на часы. Потерянное на выслушивание разглагольствований старика время теперь сказывалось довольно остро. Поэтому Ленька сделал то, чего не позволял себе никогда. Потому что он должен был просто привлекать к себе внимание, а не фиксировать его на себе.
Он решительно поставил всю стопочку фишек на сектор, который приносит максимальный выигрыш, а потому не выигрывает практически никогда - на "зеро". Само по себе слово "зеро" по-французски значит "ноль" - вот чаще всего люди, поставившие на этот сектор, и остаются с нулем. Поэтому Ленька и рассудил просто: сейчас он проиграет, потом отлучится, якобы за деньгами, потом вернется и продолжит игру. Это было тем более натурально, что проигравшимся в дым клиентам казино обеспечивало бесплатную доставку домой на такси и, в качестве утешения, бокал шампанского.
- Ставки сделаны! - провозгласил крупье.
Ячеистый диск с сияющей хромом крестовинкой посередине и разноцветными секторами стремительно начал вращаться. С характерным звяком на нимб упал шарик и громко покатился навстречу вращению. Это целое искусство - вбросить шарик так, чтобы он описал несколько кругов, не упав ни в одну лунку. Так достигается главная цель игры - интрига, а также
гарантируется, что никто не сможет обвинить крупье в том, что он специально вкатывает шарик в строго определенную лузу. Одно лишь подозрение в таком нарушении правил карается беспощадно - крупье изгоняется моментально, благо, очередь желающих устроиться на эту доходную должность теряется где-то в туманной дали.
Хотя, ходят упорные слухи, все равно рулетка гарантированно останавливается именно там, где выгодно казино. Во всяком случае, если ему грозит проигрыш, система магнитов прекратит это безобразие. Кто его знает, может, это и правда, да вот только желающих ухватить удачу за хвост от этих слухов не становится меньше.
Ленька исподтишка обвел глазами играющих. Большинство клиентов сидели и стояли вокруг стола, не в силах сдержать волнение; одни бледные, другие, напротив, красные, многие потные... Некоторые делали вид, что им все равно - они, мол, просто так сюда заскочили и теперь развлекаются от нечего делать; однако и они неотрывно следили за катящимся по периметру шариком.
Ну что ж, надо подыгрывать. И Бык нервно облизал языком губы. Мол, и я тоже переживаю.
- "Зеро"!
Будучи заранее уверенным в своем проигрыше, Ленька в первое мгновение даже не понял, что означает это слово. А когда понял...
На него смотрели все. Потому что вот так сразу, у всех на глазах, вдруг сорвать такой куш... Такое тут бывает, мягко говоря, не слишком часто.
Однако время поджимает. Пора бы уже срываться отсюда. А тут такой выигрыш!
Вот же чертов старик, сколько лишнего времени у него потерял!
Между тем крупье лопаточкой сгреб со всего стола фишки к нему. Это сумма, надо сказать! За тридцать секунд он получил едва ли не больше, чем получит за сегодняшний выстрел.
Но ему, Леньке, сейчас не нужны эти деньги! Ему нужен проигрыш, чтобы у всех на глазах, расстроенным, покинуть это заведение.
И он...
- Все ставлю на "зеро"!
За столиком пронесся вздох. Просадить такую сумму... А в том, что он ее просадит, никто не сомневался. Два "зеро" подряд - это уже из области фантастики...
Крупье больше не улыбался. Вернее, не так: улыбаться ему положено по должности. Просто теперь он улыбался дежурно, неискренне. Потому что он по опыту знал: если безнадежному неудачнику вдруг начинает валить выигрыш, это чревато непредсказуемыми последствиями.
- Ставки сделаны! - объявил крупье.
Снова поплыл нимб с углублениями, снова ему навстречу покатился шарик. Теперь и сам Ленька с волнением следил за ним. Ему нужен проигрыш! - уговаривал он себя. Обязательно проигрыш!
И в то же время охватил азарт. Настоящий азарт. Игра! Игрок!..
В этом тоже есть свой шарм. Никогда раньше во время визитов, обеспечивающих ему алиби, его не охватывало такое глубокое неподдельное волнение. Где-то он читал, что есть такая "болезнь казино", которая захлестывает человека не слабее сигарет, спиртного или наркотиков. Этой загадочной болезни был, кстати, подвержен гениальный Достоевский,
который, будучи как-то поставленным в безнадежное положение
кабальным издательским контрактом, надиктовал своего "Игрока" всего за месяц именно благодаря доскональному знанию всего, что касается казино.
Шарик едва не упал в одну лунку в красном секторе, прокатился по самому ее краю, однако проскочил дальше и скользнул...
- "Зеро"!
Ленька не считал себя бедным человеком. "Грины" у него водились всегда. Однако, глядя теперь на солидную груду разноцветных жетонов перед собой, растерялся. Это были деньги. И какие!..
Что-то нужно было срочно делать! Но что?..
Бык почувствовал, что у него в душе начало подниматься чувство, которого у него до того не было никогда. Ему вдруг захотелось плюнуть на этот чертов заказ и еще раз поставить все, до последнего жетона, все поставить на тот же, принесший ему такую удачу, сектор. В конце концов, выжившая из ума старуха выиграла три раза подряд именно на "зеро". А почему бы не попробовать и самому, почему бы не испытать судьбу?
Ленька видел устремленные на себя десятки пар зрачков. Во всех их читалось вожделенное ожидание. Все они понимали, эти мозги, спрятавшиеся за уставившимися на него глазами, все понимали суть его колебаний. Каждый из этих людей сейчас прокачивал сквозь лабиринт своих мозговых извилин один и тот же вопрос: а как бы он сам поступил бы в таком случае, подвали ему подобная удача - поставил ли бы на "зеро" еще раз или же нет.
И все же Ленька не решился. Если бы он не спешил, поставил бы. А так - нет. В конце концов, выигрыш - явление разовое. А заработок - постоянное. Ему нужно было выдвигаться еще минут десять назад.
- Всё! - решительно сказал Бык. - Memento mori! - щегольнул он почерпнутой у сторожа мудростью. - На первое время мне хватит, а там видно будет!
Сидевшие завистливо засмеялись. Не каждый день такое бывает - чтобы сразу такие деньжищи!
Рядом возник детина в строгом костюме и с "визиткой" на прищепке на лацкане пиджака.
- Вам помочь? - приветливо поинтересовался он.
Охрана человека, которому выпала удача, входит в обязанности службы безопасности казино. Правда, охрана гарантирует безопасность только до такси, ну да это уже проблемы удачливого клиента, а не потерявшего некоторую толику денег казино...
- Да, пожалуйста, - Ленька улыбался через силу. - Будьте добры, обменяйте все это... И еще: всем за этим столиком - по бокалу шампанского!
...На место он слегка припоздал. "Клиент", по словам Шефа, должен был появиться после семнадцати. Ленька к дому, из которого собирался стрелять, подошел в семнадцать двенадцать. Если человек уже прошел, будет очень трудно объяснить Шефу причину, по которой не выполнено задание. Вместе с тем и бежать, привлекать к себе внимание излишне
торопливым шагом было нельзя. И очень нежелательно было столкнуться с каким-нибудь сторожем или оказавшимся на стройке строителем...
Сейчас нужно сделать все, чтобы быть просто человеком из толпы, без имени и без лица.
Ленька, изображая из себя какого-то строительного начальника или же человека, который надеется именно в этом доме получить квартиру, уверенным шагом подошел к намеченному подъезду. И едва переступил будущий порог, как услышал из панельного полумрака негромкий голос:
- Бык?
Киллер даже вздрогнул от неожиданности.
- Да. А вы кто?
- Я Валентин. Шеф должен был вас обо мне предупредить...
В полумраке обозначилась фигура человека.
- Вы опоздали, - холодно констатировал тот же голос.
- Извините, - виновато ответил Ленька. - Знаете, время не рассчитал...- и поспешил перевести разговор в более конструктивное русло: - "Клиент" еще не проходил?
- Не знаю. Я вас здесь ждал. Но если он уже прошел, вам придется сделать дело у него на квартире. И в этом случае вы получите сумму на четверть меньшую оговоренной.
Само по себе это было неприятно. Однако Ленька знал, что у него в кармане покоится кругленькая сумма, выигранная в казино.
- Ну так пойдемте, - предложил он. - Может, он еще не проходил...
Фигура не тронулась с места. В пустые проемы будущих
окон проникал тусклый свет уличных фонарей.
- Сейчас пойдем, - сказал Валентин. - Только предварительно еще два слова... Знаете, Леонид, в нашей жизни очень часто бывает, что человек становится только побочной жертвой каких-то игр, к которым он зачастую не имеет прямого отношения.
Банальность. Ленька не любил банальностей. А потому просто пожал плечами.
- Ну и что?
Валентин пояснил:
- А то, что я очень хотел бы, чтобы нынешняя случайная жертва чужих игр не мучилась.
А ведь и в самом деле, это вариант! - сообразил Ленька. От "тела" при случае избавиться таким образом - идеальный вариант. Даже закапывать не надо - просто сунуть куда-то в это вот дерьмо... Кто тут, в отбросах, ковыряться и искать станет? Да и дед прямо сказал, что ускорять свою кончину не собирается, а потому будет молчать. Да, пожалуй, это удачная мысль.
Надо только с этими ребятами, из охраны, вопрос решить... А вообще нет, остановил он сам себя. Им, этим костоломам, только подставься раз - "доить" начнут... Нет уж, лучше по старинке, без помощников и свидетелей. Право же, надежнее будет.
Однако вслух сказал иное:
- Ну а тебе-то, дед, какая разница? Закапывают? Ну и пусть себе закапывают!
Дедок на него даже не покосился. Как будто сам с собой разговаривал.
- Разница... Кто дает - кто дразницца... Есть разница, Ленечка, есть. Я-то знаю, твоють, что именно они закапывают. Главный грех, конечно, на них. Но ведь и на мне тоже!
Если дедка не остановить, он до утра будет говорить. Поэтому Ленька перешел к своему вопросу.
- Слышь, дед, дай я опять покопаюсь в своем ящике! Хорошо?
И снова сторож даже не посмотрел в его сторону. Что-то он нынче хандрит.
- Бери сам - ты же знаешь, где он. - И добавил, снова с тоской: - И ты туда же... И-эх, твоють!
Ленька подвинул принесенную бутылку поближе к старику - глаза сторожа скользнули на этикетку, а потом вновь перекочевали на полупрозрачное обледенелое стекло. А гость прошел в коморочку, расположенную в торце будочки. Там, среди прочего хлама, в углу под досками небрежно стоял неказистый ящичек. Если его открыть, ничего интересного не обнаружишь: поломанный молоток, зазубренное зубило с расплющенным, в кружевных заусеницах, тупым концом, несколько покрытых ржой металлических клиньев для крепления топора на топорище, могучие ржавые гвозди и скобы... И только если суметь поднять дно, можно увидеть, что именно сокрыто под этими грязными истертыми досками.
Под фальшивым дном покоился второй ящик, металлический, открыть который, не зная кода, было не так уж просто. Но уж если откроешь... Под его крышкой хранился целый арсенал. Тут был элегантный "дипломат", внутри которого в бархатных гнездах в разобранном виде ждала своего часа винтовка с оптическим прицелом. Собрать ее можно было меньше чем за минуту, причем, детали были подогнаны так тщательно, что после сборки не требовалось проводить пристрелку или выверку. Ленька ее, именно эту винтовку, очень любил, почему и пользовался исключительно редко. Как говорится, закон жанра: выстрелил раз - выбрось! Если с единожды "засвеченным" оружием попадешься, считай, что тебе кранты. Ленька всегда так и поступал - и единственное исключение делал только для любимого инструмента. Винтовку эту для него по индивидуальному заказу и за очень высокие деньги сделал некий кудесник от оружия из Ижевска. Что-то стреляющее в насыщенной оружейными предприятиями столице Удмуртии приобрести несложно - но такую уникальную вещь могут сделать только подлинные мастера.
Кроме винтовки под вторым дном ящика находилось и оружие попроще: примитивный обрез из допотопной трехлинейки, три пистолета - привычные "макаров" и ТТ и экзотическая испанская "лама", а также два револьвера - английский шестизарядный "Энфилд" N2 Мк1, от которого Ленька не прочь был бы как- нибудь избавиться, несмотря даже на его могучий калибр, и ни разу еще не опробованный разболтанный старенький японский Хино-26, которому он почему-то изначально не доверял.
Для нынешнего дела киллер опять выбрал свою ненаглядную "ижевку". Прежде всего потому, что был уверен, что успеет беспрепятственно скрыться с места, откуда будет стрелять - ну а кроме того, он хотел произвести впечатление столь совершенным оружием на заказчика выстрела, чтобы впредь его не забывали. Это, наверное, в крови у каждого человека: похвалиться чем-то необычным, что у него есть.
Он так и вышел из коморки, с элегантным "дипломатом" в руке.
- Ну что, взял что хотел?
Сторож, казалось, за все это время даже не пошевелился. Однако водки в бутылке поубавилось. Да и посудина, которую принес Ленька, со стола исчезла.
- Взял, дед, спасибо.
Хозяин не ответил. Его хандра не нравилась Леньке. Уж не помирать ли дед собрался? Где еще найдешь такое надежное убежище для оружия?
- Ну что ты в самом деле раскис? - хлопнул он старика по костлявой спине.
- Никому я, Ленечка, в этой жизни больше не нужен, - с готовностью тоскливо отозвался тот. - Никому. И тебе, Ленечка, тоже - если бы тебе не нужно было твой секретный ящик где-то хранить, ты бы тоже ко мне не появлялся... И не спорь, твоють, не спорь!
Ленька спорить и не собирался. Только ему почему-то вдруг стало неимоверно жалко этого человека. У того ведь в жизни больше ничегошеньки не осталось - только эта вот смрадная свалка с организованными командами бомжей, полчищами исполинских псов и наглых жирных крыс, ночными визитами таинственных "копателей", да редкие наезды сыновей. И бабу уже не трахнешь... Вот и остается ему - только хреновой водки хряпнуть, да покорно смертушки-избавительницы ждать. И это финал жизни? Не дай Бог и себе такой же!
- А ты кем был, батя? - неожиданно для себя с искренним участием спросил Бык, пододвинув к столу шаткую самодельную табуретку и присаживаясь на нее.
- Когда был? - не понял сторож.
- Ну, при жизни...- брякнул Ленька и даже осекся от своей бестактности.
Ладно, шлюшку сегодня довольно грубо отшил - ну а деда-то не надо бы так... Тем более, что он ведь неплохо помогает, разрешая держать у себя в коморке этот железный ящик.
Однако старик не обратил внимания на эту оговорку. Может, он и сам уже числил себя перешедшим в другое измерение?
- При жизни... При жизни, Ленечка, я был не последним человеком... Как в одной хорошей песне пелось, сейчас ее, твоють, уже не передают, сейчас другое поют... А там пели: как молоды мы были, как искренне любили, как верили в себя... - сторож попытался спеть, но только у него не получилось и он тяжело, надсадно, закашлялся. Потом махнул рукой и продолжил: - Я-то ведь тоже, Ленечка, когда-то молодым был и мне тоже на будущее было наплевать... Знаешь, твоють, как говорили древние: Memento mori. Ты хоть знаешь, Ленечка, что это такое?
Ленька уже пожалел, что поддался порыву и разговорил деда. "Ижевку" взял - что еще-то?
- Ну это, как его, - тем не менее счел нужным ответить старику. - Моментальная смерть... Летальный исход... Моментально в море... Вжик-вжик-вжик - уноси готовенького... А что?
Старик опять задумчиво кивнул.
- Ни хрена-то вы, молодые, не знаете, твоють, Ленечка, дремучие вы, - грустно констатировал он. - "Летальный исход"... Memento mori, Ленечка, значит "помни о смерти", мой дорогой, твоють. Так вот правы были эти древние, о ней, поганке, и в самом деле надо помнить.
- К чему это ты? - Ленька почувствовал, как у него по спине неожиданно пробежал озноб.
Сторож не отрывал тоскливый взгляд от мутного окна . Только теперь, скорее всего, он даже и не пытался разглядеть, что творится за весьма относительной прозрачности стеклом. Он вспоминал свою длинную жизнь, от которой остался лишь коротенький финишный отрезок.
- К чему? - словно с усилием вырвался из воспоминаний старик. - Да все к тому же, Ленечка. Древние египтяне учили, что жизнь есть всего лишь приготовление к смерти. Правильно говорили, твоють, хоть они и египтяне, тем более, древние... Ты вот думаешь, что впереди у тебя жизнь бесконечная, жизнь, твоють, вечная. А ведь, Ленечка, невдомек тебе, что ты и оглянуться не успеешь, как тоже будешь вот так же сидеть и никому не будешь нужен... Я же тоже когда-то был молодым и красивым, тоже по девкам бегал... А теперь... Сыновья вот меня стесняются, что здесь работаю. Внукам не говорят об этом. А сами ждут, когда же я загнусь, наконец, чтобы квартиру мою прибрать к рукам, продать или кому-нибудь из внуков отдать... И-э-эх, Ленечка, Ленечка... Смотри на меня и помни - и тебя когда-нибудь такое же ждет!..
Ленька никогда не был сентиментальным человеком, никогда особенно не задумывался о том, что ждет его впереди. В самом деле, чего думать о далеком будущем, если так хорошо и комфортно в настоящем? Во всяком случае, лет двадцать вообще можно ни о чем не задумываться. Ну в сорок он уже будет слишком стар, чтобы еще чего-то очень уж желать. Тогда и видно будет.
Однако сейчас, глядя на глубокие морщины на лице старика, он вдруг понял, всем своим нутром ощутил, что вот эта древняя, пропитанная спиртом и никотином развалина, что сидит перед ним, тоже когда-то была молодым человеком. И тоже не мог, скорее всего, предположить, что одним из немногих развлечений в жизни у него останется вот так поплакаться в жилетку случайно забредшему к нему парню.
А может тем и хороша жизнь, что все мы живем настоящим, а не готовимся к будущим старческим невзгодам? Может, египтяне и стали древними, что только и знали, что к смерти готовились?
- Да ладно тебе, батя, не хандри, - не слишком уверенно потрепал Ленька старика по костлявому плечу. - В конце концов, смерть еще ни к кому не опаздывала, так что и ты ее не торопи, не гневи ее.
Не дожидаясь ответа, он поднялся с табуретки, подхватил "дипломат" и вышел. Под влиянием настроения сторожа, по-новому взглянул на окружающую обстановку. Н-да-с, братцы мои, грустное зрелище, надо сказать... Очень грустное. Ведь все вон те бомжи, что копошатся тут и там среди сочащихся смрадом и гнилью куч, тоже вряд ли с пеленок мечтали о житье-бытье среди отбросов города.
Ленька торопливо направился к выезду, и только оказавшись на дороге, вздохнул с облегчением.
Если разобраться, подумал он о ситуации с другой стороны, каждый выбирает себе свою жизнь сам. А раз так, то и отвечает перед собой, перед собственной судьбой и своей совестью тоже сам. И если уж, дед, твой финал жизни пришелся на свалку, значит, сам же не сумел устроиться иначе. Каждый имеет то, что имеет - и с этой мудростью Бык был полностью согласен.
Тормознув частную машину, киллер, не торгуясь, плюхнулся на заднее сиденье и назвал адрес. В конце концов, если у тебя есть деньги, жизнь выглядит куда приятнее. Ну а когда автомобиль, покрутившись по грязному извилистому переулочку, тесно зажатому между сплошными серыми плитами забора, проскочил под эстакадой, миновал старенькую красивую
церквушку, вырвался на широкое шоссе и влился в могучий поток современных машин, струящийся среди современных зданий, Ленька почувствовал, что тяжелое чувство, ставшееся после разговора, постепенно оставляет его, уходит, растворяется. По большому счету, это тебе, старый хрыч, надо помнить о смерти. Нам, молодым, еще рановато!
Словно под воздействием тугой струи ветерка, врывающегося сквозь приоткрытое окно в жарко натопленный салон, мысли киллера потекли по другому руслу.
...Теперь, думал он, нужно было позаботиться об алиби. Эту аксиому Ленька усвоил туго. Если его, тьфу-тьфу-тьфу, не приведи, Господи, возьмут с поличным, тут, конечно, от неба в клетку не отвертишься. Да только это при тщательной подготовке маловероятно. Ну а если окажешься только под подозрением - вот тут случайно оброненное слово какого-нибудь
случайного свидетеля сможет стать решающим.
В этом отношении очень ненатурально выглядят сцены в киношках-детективчиках, когда следователь спрашивает, сурово сдвинув брови: "Быстро отвечайте: где вы были в прошлом месяце тринадцатого числа между семнадцатью и семнадцатью тридцатью и кого вы запомнили поблизости?" - а человек без запинки отвечает: "Я в это время пил чай с Моисеем Ивановичем Тер-Узбекошвили-заде за третьим столиком от входа в кафе на улице имени инквизитора Игнатия Лойолы, а напротив сидел мужчина ростом 182 сантиметра в малиновых носках и пил полусухое советское шампанское одесского производства..." В жизни подобная такая память встречается нечасто.
Поэтому в дни, когда он собирался на работу, Ленька обязательно наведывался в одно и то же казино. В игре ему никогда не везло, он по этому поводу всегда громко сокрушался, всем жаловался... Поэтому и крупье, и постоянные клиенты его знали. Не то, что знали персонально, но при встрече за столиком приветствовали. И теперь, случись что, любой из них хоть на Библии, хоть на Коране, хоть на Авесте, хоть на Конституции Островов Зеленого Мыса поклянется, что этот невезучий парень бывает тут регулярно - а уж в какой день конкретно, вспомнить точно сможет кто-нибудь навряд ли.
- Что, опять деньги некуда девать? - нет-нет, да и спросит кто-то.
Ленька улыбнется стыдливо:
- Уж очень хочется побольше денег на дурняк слупить... Вдруг, сегодня повезет...
И обязательно проиграет. Все смеются - кто сочувственно, кто злорадно. А Ленька незаметно отлучится, якобы в другой зал или в туалет; а то вроде бы за деньгами сходит. Потом через некоторое время, хотя бы даже к ночи, хоть и под утро, появится опять - и опять проиграет. И любой завсегдатай потом подтвердит, что этот человек весь вечер был тут неотлучно. Ленька же между тем успеет съездить куда нужно, сделать дело, а потом вернуться как ни в чем не бывало.
Так он планировал поступить и сегодня.
Едва Ленька переступил порог облюбованного им казино "Кольца Плутона", удобного тем, что находится неподалеку от целого куста станций метро, как увидел расплывающуюся навстречу широкую улыбку облаченного в безукоризненно по фигуре сшитый костюм широкоплечего парня.
- Добрый день, - скалился охранник, совмещающий эту популярную нынче должность security с архаичной швейцара. - Опять на поиски удачи?
Ленька смущенно улыбнулся и сказал привычно:
- Вдруг сегодня повезет?.. Сегодня, говорят, число какое-то удачное...
Охранник машинально взглянул на календарик на часах. Значит, дату визита киллера в казино, скорее всего, запомнит.
- Желаю удачи!
Охранник говорил искренне. Он знал, что Леньке всегда не везет. А потому мог не переживать за карман охраняемого им заведения. Да и вообще, уж кому-кому, а ему, работающему при входе на твердом окладе, было абсолютно все равно, кто в зале останется при деньгах, а кто без оных. Более того, он, как то обычно и бывает, питал откровенную неприязнь к людям, которые ничего не делают, но получают "бабки" и которых он должен сутками охранять.
Бык протянул ему "дипломат".
- Я могу оставить его вам на хранение?
- Конечно!
Отбирать у клиентов вещи на хранение входит в обязанности охранника. В казино вход с любыми предметами запрещен. Это правило тут завели после того, как один клиент был уличен в том, что в портфеле принес какое-то электронное устройство, которое предназначалось для того, чтобы останавливать рулетку в нужном месте. Кроме того, там могло оказаться, скажем, оружие, или наркота... А в казино тщательно следили за репутацией своего заведения. Однако Ленька всякий раз задавал этот вопрос, умышленно строил из себя вахлака.
Знал бы охранник, что именно ему отдали на хранение...
Пройдя к окошку, Бык достал горсть смятых мелких купюр, сунул кассирше.
- На все...
Девушка его тоже узнала. Выставила перед ним невысокий столбик жетонов.
- Удачи вам! - в ее неизменной дежурной улыбке и таком же пожелании на этот раз по отношению к нему, видному, внешне приятному, неизменно вежливому неудачнику, заметно сквозило едва ли не душевное сочувствие.
Она, как и охранник-швейцар, была вполне искренней. Ленька еще ни разу не приходил получать выигрыш.
Крупье его тоже узнал, и тоже персонально улыбнулся. Это тоже было хорошо. Нужно как можно больше "засветиться" - вот отлучиться нужно будет как можно незаметнее... Денег, конечно, жалко. Однако лучше немного потратиться, чем потом локти кусать. Пусть уж эти "деревяшки" пропадут сто раз, чем на сто первый окажется, что такая экономия обернулась отсутствием алиби.
Бык покосился на часы. Потерянное на выслушивание разглагольствований старика время теперь сказывалось довольно остро. Поэтому Ленька сделал то, чего не позволял себе никогда. Потому что он должен был просто привлекать к себе внимание, а не фиксировать его на себе.
Он решительно поставил всю стопочку фишек на сектор, который приносит максимальный выигрыш, а потому не выигрывает практически никогда - на "зеро". Само по себе слово "зеро" по-французски значит "ноль" - вот чаще всего люди, поставившие на этот сектор, и остаются с нулем. Поэтому Ленька и рассудил просто: сейчас он проиграет, потом отлучится, якобы за деньгами, потом вернется и продолжит игру. Это было тем более натурально, что проигравшимся в дым клиентам казино обеспечивало бесплатную доставку домой на такси и, в качестве утешения, бокал шампанского.
- Ставки сделаны! - провозгласил крупье.
Ячеистый диск с сияющей хромом крестовинкой посередине и разноцветными секторами стремительно начал вращаться. С характерным звяком на нимб упал шарик и громко покатился навстречу вращению. Это целое искусство - вбросить шарик так, чтобы он описал несколько кругов, не упав ни в одну лунку. Так достигается главная цель игры - интрига, а также
гарантируется, что никто не сможет обвинить крупье в том, что он специально вкатывает шарик в строго определенную лузу. Одно лишь подозрение в таком нарушении правил карается беспощадно - крупье изгоняется моментально, благо, очередь желающих устроиться на эту доходную должность теряется где-то в туманной дали.
Хотя, ходят упорные слухи, все равно рулетка гарантированно останавливается именно там, где выгодно казино. Во всяком случае, если ему грозит проигрыш, система магнитов прекратит это безобразие. Кто его знает, может, это и правда, да вот только желающих ухватить удачу за хвост от этих слухов не становится меньше.
Ленька исподтишка обвел глазами играющих. Большинство клиентов сидели и стояли вокруг стола, не в силах сдержать волнение; одни бледные, другие, напротив, красные, многие потные... Некоторые делали вид, что им все равно - они, мол, просто так сюда заскочили и теперь развлекаются от нечего делать; однако и они неотрывно следили за катящимся по периметру шариком.
Ну что ж, надо подыгрывать. И Бык нервно облизал языком губы. Мол, и я тоже переживаю.
- "Зеро"!
Будучи заранее уверенным в своем проигрыше, Ленька в первое мгновение даже не понял, что означает это слово. А когда понял...
На него смотрели все. Потому что вот так сразу, у всех на глазах, вдруг сорвать такой куш... Такое тут бывает, мягко говоря, не слишком часто.
Однако время поджимает. Пора бы уже срываться отсюда. А тут такой выигрыш!
Вот же чертов старик, сколько лишнего времени у него потерял!
Между тем крупье лопаточкой сгреб со всего стола фишки к нему. Это сумма, надо сказать! За тридцать секунд он получил едва ли не больше, чем получит за сегодняшний выстрел.
Но ему, Леньке, сейчас не нужны эти деньги! Ему нужен проигрыш, чтобы у всех на глазах, расстроенным, покинуть это заведение.
И он...
- Все ставлю на "зеро"!
За столиком пронесся вздох. Просадить такую сумму... А в том, что он ее просадит, никто не сомневался. Два "зеро" подряд - это уже из области фантастики...
Крупье больше не улыбался. Вернее, не так: улыбаться ему положено по должности. Просто теперь он улыбался дежурно, неискренне. Потому что он по опыту знал: если безнадежному неудачнику вдруг начинает валить выигрыш, это чревато непредсказуемыми последствиями.
- Ставки сделаны! - объявил крупье.
Снова поплыл нимб с углублениями, снова ему навстречу покатился шарик. Теперь и сам Ленька с волнением следил за ним. Ему нужен проигрыш! - уговаривал он себя. Обязательно проигрыш!
И в то же время охватил азарт. Настоящий азарт. Игра! Игрок!..
В этом тоже есть свой шарм. Никогда раньше во время визитов, обеспечивающих ему алиби, его не охватывало такое глубокое неподдельное волнение. Где-то он читал, что есть такая "болезнь казино", которая захлестывает человека не слабее сигарет, спиртного или наркотиков. Этой загадочной болезни был, кстати, подвержен гениальный Достоевский,
который, будучи как-то поставленным в безнадежное положение
кабальным издательским контрактом, надиктовал своего "Игрока" всего за месяц именно благодаря доскональному знанию всего, что касается казино.
Шарик едва не упал в одну лунку в красном секторе, прокатился по самому ее краю, однако проскочил дальше и скользнул...
- "Зеро"!
Ленька не считал себя бедным человеком. "Грины" у него водились всегда. Однако, глядя теперь на солидную груду разноцветных жетонов перед собой, растерялся. Это были деньги. И какие!..
Что-то нужно было срочно делать! Но что?..
Бык почувствовал, что у него в душе начало подниматься чувство, которого у него до того не было никогда. Ему вдруг захотелось плюнуть на этот чертов заказ и еще раз поставить все, до последнего жетона, все поставить на тот же, принесший ему такую удачу, сектор. В конце концов, выжившая из ума старуха выиграла три раза подряд именно на "зеро". А почему бы не попробовать и самому, почему бы не испытать судьбу?
Ленька видел устремленные на себя десятки пар зрачков. Во всех их читалось вожделенное ожидание. Все они понимали, эти мозги, спрятавшиеся за уставившимися на него глазами, все понимали суть его колебаний. Каждый из этих людей сейчас прокачивал сквозь лабиринт своих мозговых извилин один и тот же вопрос: а как бы он сам поступил бы в таком случае, подвали ему подобная удача - поставил ли бы на "зеро" еще раз или же нет.
И все же Ленька не решился. Если бы он не спешил, поставил бы. А так - нет. В конце концов, выигрыш - явление разовое. А заработок - постоянное. Ему нужно было выдвигаться еще минут десять назад.
- Всё! - решительно сказал Бык. - Memento mori! - щегольнул он почерпнутой у сторожа мудростью. - На первое время мне хватит, а там видно будет!
Сидевшие завистливо засмеялись. Не каждый день такое бывает - чтобы сразу такие деньжищи!
Рядом возник детина в строгом костюме и с "визиткой" на прищепке на лацкане пиджака.
- Вам помочь? - приветливо поинтересовался он.
Охрана человека, которому выпала удача, входит в обязанности службы безопасности казино. Правда, охрана гарантирует безопасность только до такси, ну да это уже проблемы удачливого клиента, а не потерявшего некоторую толику денег казино...
- Да, пожалуйста, - Ленька улыбался через силу. - Будьте добры, обменяйте все это... И еще: всем за этим столиком - по бокалу шампанского!
...На место он слегка припоздал. "Клиент", по словам Шефа, должен был появиться после семнадцати. Ленька к дому, из которого собирался стрелять, подошел в семнадцать двенадцать. Если человек уже прошел, будет очень трудно объяснить Шефу причину, по которой не выполнено задание. Вместе с тем и бежать, привлекать к себе внимание излишне
торопливым шагом было нельзя. И очень нежелательно было столкнуться с каким-нибудь сторожем или оказавшимся на стройке строителем...
Сейчас нужно сделать все, чтобы быть просто человеком из толпы, без имени и без лица.
Ленька, изображая из себя какого-то строительного начальника или же человека, который надеется именно в этом доме получить квартиру, уверенным шагом подошел к намеченному подъезду. И едва переступил будущий порог, как услышал из панельного полумрака негромкий голос:
- Бык?
Киллер даже вздрогнул от неожиданности.
- Да. А вы кто?
- Я Валентин. Шеф должен был вас обо мне предупредить...
В полумраке обозначилась фигура человека.
- Вы опоздали, - холодно констатировал тот же голос.
- Извините, - виновато ответил Ленька. - Знаете, время не рассчитал...- и поспешил перевести разговор в более конструктивное русло: - "Клиент" еще не проходил?
- Не знаю. Я вас здесь ждал. Но если он уже прошел, вам придется сделать дело у него на квартире. И в этом случае вы получите сумму на четверть меньшую оговоренной.
Само по себе это было неприятно. Однако Ленька знал, что у него в кармане покоится кругленькая сумма, выигранная в казино.
- Ну так пойдемте, - предложил он. - Может, он еще не проходил...
Фигура не тронулась с места. В пустые проемы будущих
окон проникал тусклый свет уличных фонарей.
- Сейчас пойдем, - сказал Валентин. - Только предварительно еще два слова... Знаете, Леонид, в нашей жизни очень часто бывает, что человек становится только побочной жертвой каких-то игр, к которым он зачастую не имеет прямого отношения.
Банальность. Ленька не любил банальностей. А потому просто пожал плечами.
- Ну и что?
Валентин пояснил:
- А то, что я очень хотел бы, чтобы нынешняя случайная жертва чужих игр не мучилась.