Сташеф Кристофер. Маг-крестоносец (Маг - 7)

   Принцесса Лакшми вытянула вперед руку с выпрямленными пальцами и прочла по-арабски строфу тоном, в котором звучала неприкрытая угроза. Подвижные губы песчаного духа замерли, он громко сглотнул накопившуюся слюну.
   Химене стало очень интересно, что такого ужасного пообещала духу Лакшми.
   - Отвечай! - приказала джинна. - Как ты узнал об этом замке и как дерзнул явиться на крепостной стене?
   - Мне так повелели, - ответил дух голосом, напоминавшим шуршание песка, задевающего камни.
   - Кто повелевает тобой?
   - Маг с серебряными волосами и бородой, в одеждах цвета полуночных небес, - неохотно ответил песчаный дух.
   Лакшми прищурилась, недовольная его неразговорчивостью.
   - Зачем он прислал тебя сюда?
   - Чтобы я передал весть мужчине и женщине, что стоят у тебя за спиной.
   Песчаный дух указал на Химену и Рамона, и Химена сделала огромное усилие, постаравшись не вздрогнуть. Овладев собой, она устремила на хрупкое создание взгляд, преисполненный решимости.
   Однако то, что затем сказал дух пустыни, для Химены было подобно тому, как если бы жестокая струя песка оцарапала гранит ее терпения.
   - Мне ведено передать вам, что король и королева должны немедленно перестать помогать защитникам города, иначе они более никогда не увидят своих детей.
   Лицо Лакшми перекосила гримаса ярости. Она шагнула вперед, подняла руку, и песчаный дух попятился назад, от ужаса выпучив глазки. В следующий миг он завертелся на месте и в конце концов снова превратился в воронку смерча.
   - Стоять! - повелела Лакшми.
   Колдунчик взлетел в воздух.
   Лакшми выбросила руку вперед, наставила на колдунчик указательный палец. Смерч застыл в воздухе. Он вращался и шипел, но не мог улететь.
   - Их здесь нет, - сказала ему Лакшми. - Они на Востоке, сражаются с Ордой.
   - Видимо, Мэт и Алисанда находятся в том городе, о котором сказал этот дух, - заключил Рамон, - иначе его повелитель не стал бы требовать, чтобы они ушли оттуда.
   - Именно так! - воскликнула Лакшми. - Ступай же в этот город, дух, и скажи все это королеве и ее лорду-магу! Но берегись волшебства лорда-мага, ибо он пока ничего не знает о похищении его детей и может прийти в ярость.
   - Тщетно он будет гневаться! - послышался шелестящий голос из середины песчаной воронки. - Разве чье-то колдовство может повредить духу?
   - Может, еще как может, и уже не раз вредило. А теперь отвечай, о орудие злых сил! Где мои дети?
   - Твои? - ошарашенно вопросил дух.
   - Да, мои! Тот, кто похитил детей королевы, похитил и моих младенцев. Где они?
   - Я ничего не знаю о детях из Марида, - с искренним потрясением отвечал дух пустыни. - И я не ведаю, где спрятаны дети королевы. Пощадите меня, ваше высочество, но я этого не ведаю!
   - Ступай же и передай королеве и магу то, что тебе ведено передать, процедила сквозь зубы Лакшми. - Довольно! Изыди!
   Она махнула рукой, и песчаный смерч сразу взлетел над стеной - словно его подбросили ввысь. Его гудение вскоре уподобилось свисту, а потом он скрылся из глаз.
   С минуту на крепостной стене царило безмолвие. Потом Рамон проговорил:
   - Теперь мы знаем, какого выкупа от нас требуют.
   - И знаем, кто похитил ваших внуков! - подтвердила Лакшми. Достаточно ли этого, чтобы вы смогли разыскать их?
   - Сомневаюсь, - покачал головой Рамон. - Тем более что теперь мы знаем, кто приказал похитить детей, но не понимаем, кто на самом деле сделал это. И уж тем более непонятно, куда похититель унес их.
   - Это верно, - нахмурилась Лакшми. - И мы не ведаем, где прячут моих малышек...
   - Ой, только не плачь, не надо! - воскликнула Химена и снова заключила джинну в объятия. - Так или иначе, теперь мы знаем больше, чем знали раньше, и непременно выведаем все остальное! - Она крепче прижала к себе плачущую Лакшми и обратилась к Рамону:
   - Поговори с Савлом! Найдите этих воришек, да поскорее!
   Рамон кивнул и опрометью бросился к Знахарю. Они вдвоем удалились в башню.
   - Куда они отправились? - сквозь слезы спросила Лакшми.
   - В свою лабо.., в свою рабочую комнату, - ответила Химена. - Наберись мужества и терпения, принцесса. Тебе будут помогать трое могущественных чародеев. То, чего не увидит джинна, сможет увидеть наука, которой мы владеем.
   Калиф сопровождал свою высокую гостью и новую союзницу. Они вместе обходили городские стены, когда от западной стены вдруг послышался радостный возглас:
   - Мусульмане! Мусульманское войско!
   - Что это за войско? - Калиф обернулся к Алисанде и склонил голову. Ваше величество, желаете ли посмотреть? Алисанда взволнованно улыбнулась:
   - Конечно, господин мой. Пойдемте.
   Без доспехов, одетая в легкое шелковое платье, Алисанда легко поспевала за стремительно вышагивающим калифом. Не отставал от них и Мэт, думая о том, что его рабский труд на галере хоть в чем-то сказался положительно: он был в отличной физической форме.
   Повернув на юго-западном углу, они увидели войско. Огромный клин всадников на лошадях и верблюдах затмевал равнину. Воинов было такое число, что они вполне могли сравняться с воинами Орды. Во главе войска под балдахином, поддерживаемым четырьмя всадниками, на белой как снег кобылице скакал стройный молодой мужчина в ярких рифских одеждах.
   - Это Тафа! - воскликнула Алисанда. - Тафа ибн Дауд! Мавры прибыли на выручку Иерусалиму!
   - Хвала Аллаху! - вскричал калиф и распорядился:
   - Открывайте поскорее ворота, ибо это - наши союзники!
   - Теперь мы сможем отогнать Орду к Багдаду, господин мой, - сказала Алисанда, - а быть может, даже сумеем отвоевать у врагов этот город!
   Калиф кивнул:
   - Это возможно, это воистину возможно! Если ваши рыцари пробьют брешь в рядах врагов, если легкая конница Тафы сразится с варварскими всадниками и еще сильнее расширит эту брешь, то мы легко сумеем выдержать натиск противника.
   Но тут перед ними над парапетом взметнулся песчаный колдунчик, хотя ни песка, ни пыли на парапете не было.
   Арабские воины, выкрикивая охранные молитвы, попятились, стали делать жесты, призванные защитить их от злых сил. Алисанда отступила на шаг и сжала в пальцах рукоять меча, с которым не расставалась. Мэт решил было произнести универсальное заклинание, направленное против злых духов, но в последнее мгновение с его губ сорвалось:
   Дух злокозненный, мерзкий, вертлявый,
   Ты пугать и не думай нас, право!
   Прекращай-ка свои виражи!
   Я велю тебе остановиться!
   Ну, довольно вертеться, крутиться
   Нам обличье свое покажи!
   Бешено вертящийся песчаный смерч резко прекратил вращение и посыпался на камни с шелестом и свистом. Дух, пребывавший в обличье смерча-колдунчика, зашатался и еле удержался на ногах. Обретя равновесие, он медленно развернулся и устремил на людей взгляд столь враждебный, что у Алисанды даже рукоять меча выскользнула из пальцев. Шелестящим голосом дух вопросил:
   - Кто посмел нарушить мое вращение?
   - Я посмел! - ответил Мэт и шагнул вперед, сжав кулаки. - Не вызвать ли мне бурю, дабы она поглотила и изничтожила тебя? Или может быть, мне стоит прочесть заклинание, из-за которого ты окажешься внутри бутылки, а затем я запечатаю ее пробкой?
   Песчаный дух выпучил глаза и попятился.
   - Ты.., не сумеешь этого сделать!
   Но Мэт уже начал говорить нараспев:
   Над пустынею песчаной ветер тучи собирает,
   С юга движутся муссоны, ну а с севера - сирокко...
   Буря, скоро грянет буря!
   - Повинуюсь! Слушаюсь и повинуюсь! - поспешил оборвать его дух. - Что тебе от меня надобно?
   Калиф, не мигая, смотрел на страшилище, затем перевел взгляд на Мэта.
   - От тебя мне надобна правда, - спокойно отвечал Мэт. - Кто послал тебя?
   - Маг в одеяниях цвета полуночных небес, с серебряными волосами и бородой.
   - Его имя? - требовательно вопросил Мэт. Песчаный дух издевательски ухмыльнулся. Часть былой самоуверенности вернулась к нему.
   - Какой маг стал бы называть свое имя? А вдруг кто-нибудь решил бы противостоять ему, воспользовавшись его именем?
   - Свое имя скрывает лишь тот, кто лжет, - ответил ему Мэт. - И тот, кто знает, как скрыть свое истинное имя. Итак, он не сказал тебе, как его зовут, а ты повиновался ему, не поинтересовавшись этим. И каким же колдовством он так запугал тебя?
   Песчаный дух вытаращил глаза и задрожал.
   - Он.., он.., вызвал еще одного колдунчика, точно такого же, как я.., а потом.., потом он уничтожил его одним-единственным жестом, пропев один-единственный куплет!
   Мэт сдвинул брови.
   - Но вы - духи воздуха и земли. Для того чтобы изничтожить любого из вас, он должен окружить его облаком водяного пара.
   Дух подозрительно прищурился.
   - Откуда тебе это ведомо?
   - Я - чародей столь же могущественный, сколь и он, - пояснил Мэт. - И потому способен поступить с тобой точно так же, если ты не скажешь правду. Зачем этот послал тебя сюда?
   - Чтобы.., чтобы я передал.., известие! - заикаясь, вымолвил песчаный дух.
   - Так говори же!
   Видно было, что дух все еще не пришел в себя от испуга, но все же он дрожащим голосом заговорил:
   - Твои дети похищены! Ты никогда не увидишь их вновь, если только королева немедленно не уведет отсюда свое войско, прекратив помощь защитникам города. И ты должен уйти вместе с ней! - Сказав это, дух взвыл:
   - Не вини меня в этом! Не я украл твоих детишек! Я только сказал тебе то, что мне было ведено сказать, вот и все, все!
   Мэт смотрел на песчаного духа таким взглядом, что от него даже храбрейший из храбрых струхнул бы порядком, но его гнев оказался бледным в сравнении с гневом, охватившим Алисанду. Не говоря ни слова, она выхватила из ножен меч и шагнула к духу-колдунчику. Быть может, холодное железо на арабских духов не действовало столь губительно, как на европейских, но дух в страхе отшатнулся от взбешенной королевы и стоявшего за ее спиной мага и залепетал что-то уж совсем нечленораздельное.
   В разговор вступил калиф - по-видимому, он сделал кое-какие выводы из того, что наболтал дух.
   - Кто похитил детей? - требовательно вопросил он.
   - Не знаю я! Не знаю ничего! - запричитал дух. - Что я знаю? Этот маг в синем балахоне велел мне сказать вам то, что я сказал, и все! А где они не ведаю я!
   - Итак, - тяжело вымолвил калиф, - верховный жрец Аримана готов на все, что угодно, лишь бы выиграть эту войну, даже на самые мерзкие подлости. - Он обернулся к Алисанде. - Ты знаешь, с кем мы сражаемся, королева. Убивать это бессмысленное создание не стоит. У него ничего нет, кроме той вести, которую он передал нам.
   - Но и терпеть его здесь я не намерена, - процедила сквозь зубы Алисанда. - Супруг мой, избавь меня от этой мерзости!
   Песчаный дух не стал ждать. Со стоном, плавно перешедшим в вой, он совершил пируэт и завертелся все быстрее и быстрее. Вскоре он превратился в песчаную воронку, воронка поднялась в воздух, перевалила через стену, опустилась к земле и направилась к мавританскому войску.
   Верховный чародей Тафы пропел заклинание и наставил на смерч свой магический жезл. На краю песчаной воронки вспыхнула порядочного размера искра. Воронка заплясала, подпрыгнула, завопила и вприпрыжку помчалась прочь от города и вскоре исчезла за горизонтом.
   Калиф обратил печальный и сочувственный взгляд к Алисанде и Мэту. Королева была бледна, но уже успела овладеть собой. Мэт сгорбился, понурился, его лицо потемнело от злости.
   - Что же делать, ваше величество и лорд-маг? - спросил калиф. - Как нам теперь быть, когда мы получили такие ужасные вести?
   - Я не могу рисковать жизнью моих детей, господин мой, - поджав губы, ответила Алисанда. - Глубоко сожалею, но я должна покинуть вас, и вместе со мной уйдет мое войско.
   - Теперь ничто не грозит Иерусалиму, - заверил ее калиф. - Ведь к нам прибыл эмир Тафа.
   - Но наших детей этим не вернешь, - проговорил Мэт. - А пойти на уступку их похитителям - значит только доставить им радость.
   Алисанда резко обернулась к мужу и уставилась на него так, словно он предал ее.
   - Не желаешь же ты остаться?!
   - Конечно, нет, - покачал головой Мэт. - Но с другой стороны, ничего не было сказано о том, как быстро ты должна вернуться в Меровенс, и уж точно не было сказано ни слова о том, что ты должна добираться туда морем. Так что ты вполне можешь повести войско в обход Срединного Моря.
   - И оказаться поблизости от Византии, если Орда тронется туда? - с горечью в голосе спросила Алисанда. - Если я вступлю в бой с врагами на этих землях, я только получу еще одно предупреждение!
   - Верно. Но если за это время мне удастся разыскать детей и спасти их, ты не успеешь уйти далеко, сможешь вернуться и поучаствовать в защите Иерусалима.
   Алисанда с минуту, показавшуюся Мэту вечностью, не спускала с него глаз. Затем губ ее коснулась улыбка, а в глазах вспыхнул огонь истинной воительницы.
   - Риск огромен, - с сомнением проговорил калиф. - Ты думаешь, что тебе и вправду удастся спасти твоих детей?
   - Если уж на это кто способен, так это мой супруг. И он прав: мы не смеем оставлять их заложниками в руках столь злобного человека, - заявила Алисанда. - К тому же Арьясп все равно наверняка убьет их, когда покончит с завоеваниями.
   - Это верно, - согласился калиф. - И все же очень опасно. Неужели ты не хочешь, чтобы они оставались в живых как можно дольше?
   - Конечно, только этого я и хочу, - ответил Мэт. - Но спасти их я могу, только разыскав и вызволив из плена с помощью моего волшебства.
   - Тебе потребуется поистине могущественное волшебство, - дрогнувшим голосом произнесла Алисанда, - если этому злобному колдуну удалось похитить их из-под присмотра твоих родителей и Знахаря!
   - Да, - мрачно кивнул Мэт. - Могущественное волшебство или.., изменник в рядах врагов. Никогда не стоит недооценивать силу людской алчности, а также возможности старой доброй физической силы.
   - Простые решения зачастую оказываются самыми верными, - согласился калиф.
   - И тем не менее лазутчики Арьяспа должны воочию убедиться в том, что войско королевы Алисанды ушло из города, - заметил Мэт, - и что я отбыл вместе с ним. Думаю, они не будут иметь ничего против того, что я уйду сам по себе.
   Но тут плечо его опустилось под весом мягкого, мурлыкающего комочка.
   Мэт против воли улыбнулся:
   - Ну.., не совсем сам по себе. Что стряслось, Балкис? Тебе не по душе, когда обижают детенышей, даже если они не кошачьи, а человеческие?
   Балкис ответила ему весьма выразительным мяуканьем.
   Глава 16
   Химена и Рамон провели Лакшми в солярий, откуда были вызваны ее нападением на замок. Уют и спокойствие, царившие в этой комнате, казалось, мгновенно подействовали на джинну умиротворяюще. Лучи солнца, проникая в высокие стрельчатые окна, заливали теплым светом отполированное до блеска дерево и обивку мебели, краски на гобеленах казались более яркими. Химена усадила гостью на стул и велела стражнику, чтобы тот послал слугу за кофе, которым королевское семейство снабжал Тафа ибн Дауд. Затем она послала за леди Элидори.
   - Я не понимаю, - возразила Лакшми. - Что нам толку от того, что не может вспомнить эта женщина?
   - Мы имеем дело с врагом, который обожает отрицания, - сказала ей Химена. Она понимала, что сейчас Лакшми все, что не имеет непосредственного отношения к розыску ее похищенных детей, кажется пустой тратой времени. Запасись терпением, моя милая. Кто бы ни похитил твоих малышей, он мог украсть и детей Мэтью. Стоит попробовать поискать его следы здесь.
   - А не проще ли было бы найти след похитителя с помощью детской туфельки? - спросила Лакшми и прикоснулась к груди словно бы для того, чтобы удостовериться, что маленькая туфелька на месте.
   - Это было бы неплохо, - рассудительно проговорила Химена, - но все же это не лучший способ. Откуда ты бы начала поиски, милая?
   - Ну... - Лакшми на миг уставилась в одну точку. - Откуда угодно!
   - Вот именно, - кивнула Химена и опустилась на стул и форме песочных часов. - И леди Элидори в этом смысле подойдет ничуть не хуже, чем туфелька твоего ребенка. Входите, миледи!
   Леди Элидори вошла в солярий и сразу бросила любопытный взгляд на Лакшми. Рамон в знак уважения встал.
   - Прошу вас, сидите, милорд, - автоматически произнесла леди Элидори. Она рассмотрела Лакшми получше и строптиво вздернула подбородок. Ее явно возмутила фривольность одеяний гостьи.
   Химена сказала:
   - Леди Элидори, позвольте представить вам принцессу маридов Лакшми.
   Леди Элидори вытаращила глаза и смущенно сделала книксен.
   - Ваше высочество! Прошу у вас прощения за то, что не сразу догадалась о вашем высоком титуле!
   - Я прощаю тебя, - небрежно отозвалась Лакшми. Задержав на принцессе испуганный взгляд, леди Элидори затем устремила его к своей госпоже.
   - Чем еще я могу помочь вам, леди Мэнтрел?
   - Я попросила бы вас повторить все то, о чем мы говорили, пока нас не прервали, миледи, - сказала Химена. - Чья очередь была присматривать за принцем и принцессой в то время, когда замок подвергся нападению?
   - Была очередь леди Виолетты, как я уже говорила вам. И ее нет.
   - Вы искали ее, покуда мы разбирались с причиной сотрясения стен замка?
   Причина сотрясения, сидевшая рядом с Хименой, стыдливо покраснела.
   - Да, миледи, искали. - Леди Элидори снова вздернула подбородок. - Ее нигде нет. Химена нахмурилась:
   - Ее нет в замке?
   - Ее нет нигде, - осуждающе проговорила леди Элидори. - Ни в ее покоях, ни в детской. Мы обыскали весь замок.
   - Стало быть, нянька исчезла вместе с детьми? - округлив глаза, спросила Лакшми.
   - Я не стала бы этого утверждать, ваше высочество, - ответила леди Элидори. - Но в общем, это именно так. Лакшми сдвинула брови и обернулась к Химене.
   - Зачем бы похитителю понадобилась нянька?
   - Может быть, защищая детей, она прижала их к себе, - предположила Химена.
   - Однако существует и менее благородный вариант, - мрачно заметил Рамон.
   Все три женщины обернулись к нему.
   - Что ты хочешь этим сказать, супруг мой? - встревоженно спросила Химена.
   - Очень может быть, что похитительницей является сама леди Виолетта.
   Химена и леди Элидори от изумления широко раскрыли глаза, а Лакшми, наоборот, прищурилась.
   - Следовало сразу заподозрить ее!
   - Но.., с какой стати няньке похищать детей, за которыми ей было поручено присматривать? - потерянно вопросила леди Элидори.
   Рамон пожал плечами:
   - Насколько мне помнится, она молода и неопытна. Быть может, какой-то красивый молодой человек сыграл на ее чувствах - либо некрасивый и немолодой сыграл на ее алчности.
   По лицу леди Элидори пробежала тень.
   - Она обожала роскошные наряды и побрякушки...
   - А может быть, вдобавок жаждала свободы? - предположил Рамон. Вероятно, жизнь в стенах замка казалась молодой женщине, которой еще нет и двадцати, скучноватой? Ее вполне могли сбить с толку и ввести в искушение посулы денег и свободы.
   - Она молода и глупа, - презрительно фыркнула леди Элидори. - И действительно, подобными речами ее можно было улестить.
   Лицо Лакшми уподобилось грозовой туче. Стремясь предупредить бурю, Химена поспешно проговорила:
   - В таком случае давайте попробуем выяснить, куда она подевалась, - и будем надеяться на то, что нам удастся найти ее живой.
   Лакшми резко развернулась к ней.
   - Я и не подумала... - испуганно сказала она. - Но конечно же...
   - Ты не подумала о том, что леди Виолетта могла погибнуть, пытаясь защитить детей, и о том, что ее тело могли где-то спрятать, чтобы мы его долго искали? - понимающе кивнула Химена. - И все же не стоит пока жалеть ее и оплакивать, ваше высочество. Быть может, нам еще удастся обнаружить ее живой и невредимой и наслаждающейся плодами измены.
   Лакшми сразу же посуровела.
   - Это возможно! Принесите мне какую-нибудь вещь, принадлежавшую этой женщине, - что-нибудь из одежды, платок - что угодно, что некогда прикасалось к ее телу.
   Леди Элидори смутилась, а Рамон не спускал с Лакшми заинтересованного взгляда. Химена обернулась к няньке и кивнула:
   - Поищите что-нибудь такое, леди Элидори, и принесите сюда, если не трудно.
   - Совсем не трудно! - воскликнула леди Элидори и бросилась к дверям.
   Вернулась она буквально через пару минут и принесла носовой платочек, который с поклоном подала Лакшми.
   - Это подойдет, ваше высочество?
   Лакшми понюхала квадратик батиста и кивнула.
   - Платок сохранил ее запах, и его не стирали с тех пор, как она в последний раз им пользовалась. Он прекрасно подойдет. - Она посмотрела на Химену. - Могу ли я побывать в детской?
   - Конечно. - Химена встала и первой пошла к дверям. Опустевшая детская комната снова подействовала на Химену удручающе - слезы застлали ей глаза. Увлажнились слезами и глаза Лакшми, но она совладала с собой, проморгалась и провела рукой над носовым платком. Затем она сделала несколько замысловатых жестов и нараспев прочитала пару строф по-арабски.
   На полу и коврах постепенно проступили следы подошв. Сначала они светились тускло, затем стали ярче.
   Леди Элидори ахнула. Рамон и Химена прищурились от слепящего света, исходившего от следов, и пожалели о том, что не понимают арабского.
   - Посмотрим-ка, куда она ушла. - Лакшми пошла вдоль цепочки следов. Отметины подошв туфель няньки несколько раз уводили от двери и обратно, виднелись по всей комнате. Нянька много ходила по детской, как, собственно, и подобало женщине, присматривавшей за маленькими детьми. Лакшми подобрала с пола яркий мячик, провела над ним рукой, повторила заклинание, и в тот же миг на полу проступили яркие следы маленьких ножек. Затем показались следы туфель взрослой женщины. Они соединились со следами первой пары детских туфелек, и эти отпечатки исчезли, а затем - со следами второй пары туфелек, совсем крошечных, и эти следы исчезли тоже.
   - Вот здесь она взяла их на руки, - заключил Рамон.
   - И ушла вместе с ними, - добавила Лакшми, проводив суровым взглядом цепочку следов няньки, уводящую к двери.
   - Это она украла детей! - побледнев, воскликнула леди Элидори.
   Химена, взглянув на нее, поняла, что вплоть до этого мгновения леди Элидори не верила, что такое возможно.
   - Следуйте за мной, - на ходу бросила Лакшми и вышла из детской в коридор.
   Рамон и Химена последовали за ней. С профессиональным любопытством Рамон прошептал:
   - Но откуда ей знать, что эти следы оставлены всего несколько часов назад? Наверняка леди Виолетта входила в детскую и выходила из нее не меньше тысячи раз!
   - Наверняка в ее заклинании было что-то сказано относительно того, какой давности следы ее интересуют, - отозвалась Химена. - Скорее всего Лакшми попросила, чтобы ей показались самые свежие отпечатки.
   Рамон кивнул и поспешил вслед за Лакшми. Они спустились по лестнице и вышли во внутренний двор замка. Как только выяснилось, что следы ведут к задним воротам, Рамон приказал привести лошадей и распорядился о том, чтобы его с Лакшми и Хименой сопровождал десяток солдат.
   Во главе небольшого отряда они выехали из замка и поехали по городу. Химена догадывалась, что Лакшми едет с ними исключительно из вежливости. Ведь джинна запросто могла бы, подобно облаку, промчаться по следу похитительницы, намного опередив ее и Рамона. В седле Лакшми держалась превосходно, хотя конь под ней нервничал: он таращил глаза и кусал удила, явно мечтая удрать от всадницы, сидевшей верхом на нем.
   - Животные всегда чувствительны к волшебству, - заметила Химена.
   - Инстинкты не обманывают их, - согласился Рамон и вспомнил о бродячей кошке, не так давно оказавшейся в замке. Не из-за того ли она исчезла, что ощутила ауру магии, окружавшую Мэта?
   Отпечатки подошв леди Виолетты вспыхивали за десять ярдов впереди лошади, на которой скакала Лакшми, и гасли через десять ярдов позади. Джинна вела лошадь по следу, а след вел по главной улице города. Сержант, командовавший отрядом, сопровождавшим высоких особ, скакал впереди и покрикивал:
   - Расступитесь! Дорогу! Дайте дорогу лорду и леди Мэнтрел! Дорогу принцессе Лакшми!
   Горожане с удивительной проворностью разбегались в стороны.
   - Все знают, что мы - чародеи, - с улыбкой проговорила Химена, - и желают иметь как можно меньше общего с магией.
   - Не будь я сам волшебником, я бы испытывал точно такие же чувства, признался Рамон. - Наверняка наш эскорт тоже нервничает, сопровождая столь капризное и могущественное создание, как джинна.
   - И все же они послушно исполняют свой долг, - заметила Химена, одарив лучистой улыбкой солдат. Они ответили ей изумленными взглядами и, более решительно сжав пики, устремились вперед. Химена усмехнулась Рамону. Никогда не вредно проявить хотя бы маленькую благодарность.
   - Ага, - кивнул Рамон. - И она воспринимается с еще большей признательностью, когда исходит от красивой женщины.
   - А ваша нянька, между прочим, довольно-таки бессовестная особа, проронила тут Лакшми.
   Химена посмотрела вперед и увидела, что цепочка следов ведет к самой дорогой гостинице в Бордестанге.
   - Да, - подтвердила она, - бессовестная и бесстыдная к тому же.
   Химена сурово сдвинула брови.
   У дверей гостиницы все трое спешились. Один из гвардейцев подхватил поводья их лошадей, а остальные последовали за господином и госпожой в гостиницу. Первой вошла Лакшми.
   В зале царило веселье. Громко играли виолы и гобои.
   Столы и скамьи были отодвинуты к стенам. С десяток богато одетых пар кружились в танце. Партнеры смеялись и переговаривались. Судя по тому, что их наряды были скроены из хорошего полотна, тонкой шерсти и льна, это были помещики - сквайры и бюргеры со своими супругами. Тут и там можно было заметить даму в сопровождении рыцаря. Светящиеся следы затерялись на полу посреди ног танцоров.