Сташеф Кристофер. Маг-крестоносец (Маг - 7)

   - Посмотрите! - воскликнула она. - Он светится!
   - Светится - это мягко сказано! Ослепнуть можно! - вскричал Мэт и заслонил глаза ладонью. - Принцесса, мы летим слишком быстро. Думаю, нам стоит приземлиться и снова притвориться обычными путешественниками.
   - Осторожность - дело мудрое, но я очень спешу! - огрызнулась Лакшми, но все же пошла на снижение. - Но о чем говорит свечение перстня? О джинне, охраняющем нашего врага, или о том, что мои дети где-то близко?
   - Так или иначе, - заметил Мэт, - для того чтобы выяснить это, нам придется совершить посадку.
   Он вспомнил головокружительное пике, которое Лакшми пришлось совершить в связи с нападением ифрита-по-граничника, и мысленно содрогнулся.
   К тому времени, когда Марудин и Лакшми коснулись ступнями земли, и он, и она уже были обычного роста, а Балкис успела принять человеческое обличье. Кутаясь в легкую паранджу, она пожаловалась:
   - Никак не ожидала, что здесь будет так холодно!
   - Ведь мы летели на север, детка. Здесь прохладно даже в летние вечера, - объяснила девушке Лакшми, сняла с себя желтый балахон и набросила его на плечи Балкис. - Так тебе будет немного теплее.
   - Спасибо, - смутилась Балкис. - А как же ты?
   - Джинны не чувствуют холода, - ответила Лакшми с улыбкой. - Мы жители жаркого Юга и храним в себе его тепло. А ты думаешь, как бы иначе я могла летать на такой высоте, где дуют холодные ветра, будучи одетой в легкий жилет?
   - Просто я не задумывалась над этим, - призналась Балкис и плотнее закуталась в балахон. - Я очень благодарна тебе за твою доброту.
   Мэт почувствовал себя виноватым. В полетах он прижимался к теплой груди Лакшми, и ее тепло настолько хорошо защищало его от высотного холода, что он напрочь забыл о нем.
   - Ладно, - решительно проговорила джинна, - давайте поищем дорогу к городу.
   Они с Марудином зашагали вперед с уверенностью летчиков, которым местность была знакома по данным аэроразведки. Посадку джинны совершили в роще у реки. Лакшми выбрала путь вдоль берега, где деревья росли реже.
   Мэт пошел следом за джиннами, но вскоре обернулся и увидел, что Балкис идет медленно и зачарованно оглядывается по сторонам. Мэт вернулся назад и озабоченно поинтересовался:
   - В чем дело?
   - Все здесь кажется мне.., таким знакомым, - мечтательно проговорила Балкис. - Как будто я уже бывала тут... Как будто вот этот самый ручей нес меня под деревьями...
   - Deja vu, - пояснил Мэт. - Фокус подсознания. Оно как бы отбрасывает твои зрительные впечатления на долю секунды назад. Конечно, ты здесь уже была - именно долю секунды назад.
   - Неужели это правда? - изумленно проговорила Балкис, но зашагала быстрее, стараясь не отставать от Мэта.
   Вскоре они догнали Лакшми и Марудина. Шагая по лесу, все то и дело обменивались восторгами, которые у них вызывали красота цветов, изумрудная зелень листвы, экзотические ароматы и мелодичные трели ручьев. Балкис шла как зачарованная. Наверное, она остановилась бы, если бы Мэт не держал ее за руку. Девушка обводила окрестности затуманенным, восхищенным взором. Когда спутники вышли из леса на дорогу, все зажмурились - такой яркой показалась им синева небес. Слева от дороги желтело поле, а справа раскинулись сады, где ветви деревьев поникли под тяжестью плодов. Но когда Мэт обернулся к Лакшми, чтобы спросить, далеко ли, по ее мнению, до города, из-за деревьев выскочили варвары.
   Уродливые, бритоголовые, кривоногие коротышки с длинными усами скакали верхом на косматых пони. Размахивая кривыми мечами и вопя, словно демоны, они набросились на четверых спутников.
   Лезвие меча одного из варваров ударило Марудина по левому предплечью, но правой рукой он ухватил врага за запястье и сдернул с лошади, после чего швырнул под копыта коня другого варвара. Третий всадник, размахнувшись, вознамерился снести тюрбан с головы Лакшми, но меч застрял в складках ткани, а Лакшми тряхнула головой и, мгновенно увеличившись в размерах, ухватила мерзавца за шею, когда тот скакал мимо нее.
   Мэт встревоженно вскрикнул и заслонил собой Балкис. Девушка, очнувшись от мечтаний, изумленно моргала. Еще один варвар забежал сзади, и в следующее мгновение на лезвии его ятагана повис желтый балахон, сорванный с плеч девушки. Тут Балкис пришла в себя окончательно, дико завизжала и развернулась к злодею, намереваясь хорошенько его исцарапать. Варвар в страхе поворотил коня, но в это время Лакшми швырнула под ноги его лошади того варвара, которого держала в руке. Оба всадника и их лошади спутались в клубок и покатились по земле.
   Еще один злодей, размахивая кривым мечом, надвигался на Мэта. Мэт увертывался. Рука его инстинктивно потянулась к рукояти отсутствующего меча и нащупала волшебную палочку. Варвар неумолимо подступал все ближе. В отчаянии Мэт выхватил единственное оружие, имевшееся в его распоряжении.
   Лезвие меча ударилось о тонкую, хрупкую палочку... Взметнулся сноп искр. Всадник вскричал от боли и без чувств упал на шею своей лошади. От него повалил дым. Однако рукоятка его меча, отскочившего от палочки, успела ударить Мэта, и тот от удара завертелся на месте, как юла, и в конце концов не удержался на ногах. Только тогда, когда испуганная лошадь ускакала футов на двадцать, всадник упал на землю.
   Мэт поднялся на ноги, прижал руку к ушибленному боку и в отчаянии обвел взглядом поле боя, но увидел только дорогу между полем и лесом, на которой лежало с полдюжины поверженных монголов - мертвых или лишившихся чувств. Пали и две-три лошади. Остальные спасались бегством.
   Марудин прижал ладонь к ране на своем левом предплечье, пропел заклинание, а когда отнял руку, ранения как не бывало. Лакшми стояла возле валявшихся на земле врагов и весьма выразительно ругалась по-арабски. Мэт бросился к Балкис.
   - С тобой все в порядке?
   - Вроде бы.., да, - ответила девушка и устремила на Мэта взгляд, полный благодарности.
   Но за что она могла быть ему благодарна? Ведь он не защитил ее. Но она так дрожала, что Мэт не выдержал - обнял ее и, прижав ее голову к своему плечу, дал ей выплакаться.
   Когда Балкис немного успокоилась, Мэт обнаружил, что на него пристально и хмуро смотрит Лакшми. Что ж, она могла думать о чем угодно - а Мэт всего-навсего успокаивал испуганного ребенка. Он подмигнул джинне и кивнул. Джинна понимающе кивнула в ответ, подошла к Балкис, обняла ее и стала приговаривать:
   - Ну, детка, не надо плакать, все уже миновало. Не так уж страшно было, правда? Когда коты дерутся из-за кошки, бывает и пострашнее! Бедняжка, и балахон твой весь изорван... Ну, все, все позади, и бояться больше нечего.
   - Благодарю за помощь, - сказал Мэт Марудину немного дрожащим после пережитого голосом.
   - Не за что, - буркнул джинн и поддел ближайшего из поверженных монголов ногой. - Что же это за люди такие, чтобы вот так нападать на беззащитных путников?
   - Разбойники, судя по всему, - пожал плечами Мэт. - И это странно ведь, по идее, эта страна должна быть мирной и процветающей. - Более внимательно осмотрев убитых всадников, Мэт обратил внимание на то, что все они одеты одинаково. - Знаете, ваше высочество, а ведь это солдаты.
   Марудин пригляделся к мертвым монголам и утвердительно кивнул:
   - Похоже на то. Но зачем солдаты, когда тут нет войны?
   - Патруль, - объяснил Мэт. - Им был дан приказ задерживать любого подозрительного прохожего. Наверное, они видели, как мы шли на посадку.
   Марудин нахмурился, огляделся по сторонам.
   - Тут не видно никого, кто мог бы стать свидетелем нашего сражения с солдатами.
   С этими словами он подошел поближе к павшим монголам, провел над ними рукой. Тела замерцали, а через мгновение исчезли.
   Мэт вытаращил глаза.
   - Что ты с ними сделал?
   - Отправил их на место ближайшего сражения, где лишних убитых не заметят, - ответил Марудин. - Ведь эти варвары все время где-нибудь сражаются. Этих убитых я отослал на Дальний Восток.
   - На... Дальний Восток? Что же, они и на Китай нападают?
   - Похоже, да, - мрачно кивнул Марудин. - Есть ли пределы их наглости?
   - Думаю, нет, - покачал головой Мэт. - А если они настолько недальновидны, что ведут войну сразу на двух фронтах, то они заслуживают того, что получили. - Он поджал губы и задумался. - Ты был прав, сказав, что вряд ли нас кто-то видел, но слоняться где попало нам вряд ли стоит. Мне по-прежнему хотелось бы попасть в город.
   - Мне тоже, - кивнул Марудин.
   - И мне, - сказала Лакшми. - Быть может, там мы узнаем, почему монгольские воины разгуливают по царству пресвитера Иоанна!
   ***
   Ответ на этот вопрос стал ясен еще до того, как странники вошли в город: ворота стерегли воины-монголы. Любого, желавшего войти в город, они осматривали враждебно и подозрительно. Когда Мэт проходил мимо них, по спине у него побежали мурашки: ему казалось, что варвары способны увидеть волшебную палочку, которую он прятал под балахоном. Ему хватило ума бросить захваченный у соперника меч по дороге, как только он увидел стражей-монголов у ворот. Лакшми успела обзавестись новым желтым платьем и несла на руках пеструю кошку - черно-бело-желтую. Крупное рваное желтое пятно украшало спинку кошки.
   Когда все четверо благополучно миновали ворота, Мэт с нескрываемым облегчением вздохнул:
   - Теперь, я думаю, всем понятно, почему на дороге нам попался монгольский патруль.
   - Они не только на дорогах, они и город объезжают. - Лакшми кивком указала на отряд приземистых кривоногих всадников, трусящих по улице на кургузых лошадках. - Жители города выглядят совершенно иначе.
   - Это верно. - Мэт внимательно смотрел по сторонам и разглядывал горожан.
   Цвет их кожи был смуглым, слегка золотистым, глаза имели миндалевидный разрез. У монголов форма лица была круглая, а у местных жителей сердцевидная. Скулы и у тех и у других были высокими, но глаза у монголов были черными, а у горожан - карими, а порой - карими с золотистыми искорками и всегда намного более широкими, чем у варваров. Лишь некоторые из местных мужчин носили бороды, а остальные были гладко выбриты. Волосы у подавляющего большинства горожан имели темно-каштановый оттенок, но у некоторых были темно-русыми и даже темно-рыжими. А Мэт знал, что если бы монголы не брили головы, волосы бы у них отрастали черные как смоль.
   Что-то во внешности местных жителей пробудило у Мэта смутные воспоминания. Попытавшись понять, чем они вызваны, он потерпел неудачу и вынужден был лишь отметить, что за счет смеси восточных, западных и южных кровей горожане выглядят очень привлекательно.
   Не менее привлекательно выглядели и здешние постройки. Мэт был вынужден признать, что они, пожалуй, даже красивее зданий в Самарканде. Дома тут были выше, со множеством окон. Сейчас, днем, их ставни были распахнуты. Карнизы остроконечных крыш были загнуты и снабжены желобами для отекания дождевой воды. Стены домов были либо окрашены во все цвета радуги - от пастельных до самых ярких, - либо украшены разноцветными изразцами, образовывавшими причудливый геометрический орнамент. Кое-где стены украшали мозаики, изображавшие высоких людей мирного вида с нимбами вокруг голов, могучих быков и стройных оленей, белых тигров и черных пантер, грациозных журавлей и рыб с чешуей, сверкавшей на солнце. Улицы были широкими, вымощенными камнями, покрытыми охристой глазурью, отчего камни сверкали, как золотые.
   Если тут и произошло сражение, оно не оставило никаких следов.
   Мэт пока видел один минарет, купол мечети и пять пагод.
   - Что же мы медлим? - забеспокоилась Лакшми. - Либо монголы захватили город и пресвитер Иоанн погиб, либо эти варвары просто наняты им для охраны и он ожидает нас во дворце.
   Мэту стало настолько не по себе, что его даже зазнобило.
   - Как же, интересно, он может нас ждать? Он ведь даже не знает о нашем появлении.
   - Я не это имела в виду, - буркнула Лакшми.
   - Я понимаю, - кивнул Мэт. - Мы здесь не единственные, кто владеет волшебством. Давайте будем осторожны по пути, друзья мои.
   - Хорошо, - согласилась Лакшми, - но давайте наконец тронемся с места!
   - Наверное, вот то большое здание и есть дворец, - сказал Мэт и указал на высящуюся вдалеке грандиозную постройку, стены и купол которой были украшены тысячами ярко-синих изразцов. Насколько Мэт мог судить на таком расстоянии, высота дворца составляла футов пятьдесят, а ширина - футов двести. Десятки окон сверкали в лучах солнца - а значит, в оконные проемы были вставлены настоящие стекла, а не слюда и не пергамент. - Наверное, там полным-полно комнат для гостей, - мечтательно проговорил Мэт.
   - Будем надеяться, что нас не пригласят, - мрачно проворчала Лакшми.
   Они шагали по улице, которая плавно шла по дуге. Наконец Мэт догадался, что это не просто дуга, а часть окружности. Через некоторое время спутники оказались на пересечении дуги с широкой прямой улицей, в конце которой и стоял дворец. Эту улицу пересекали другие, и они тоже изгибались дугами.
   - Похоже, этот город выстроен по системе радиусов и колец, - заключил Мэт. - А в центре концентрических кругов стоит дворец.
   - Обнесенный кольцевой стеной? - предположил Марудин.
   - Я тоже так думаю.
   - Между прочим, если бы мы пролетели над городом, мы бы знали об этом заранее, - фыркнула Лакшми.
   - Да, но мы намеревались проникнуть в город неузнанными, - напомнил ей Мэт. - Теперь мы вряд ли кого-то сильно удивим, верно?
   - Неужто? - съязвила Лакшми. - Не сомневаюсь, во дворце уже знают о нашем прибытии.
   - Надеюсь, нет. - Мэт огляделся по сторонам. - Балкис никто не видел?
   - Я видел, как она ускользнула за угол, - сообщил Марудин. - Она то и дело исчезает, а потом снова появляется.
   - Исследует окрестности, как и подобает кошке, - заключила Лакшми. Вряд ли тут ей грозит какая-то опасность, иначе она не отходила бы от нас.
   - Это верно, но опасность для нас и опасность для кошки - это разные вещи, - заметил Мэт, но вспомнив о том, как ловко Балкис в последний раз отделалась от кота, успокоился.
   Наконец спутники дошагали до дворца - вернее, до площади в виде широкого кольца, которая его окружала. Оттуда, где они остановились, открывался прекрасный вид на дворец. В ширину здание было вдвое меньше, чем в длину. Оно стояло на невысоком холме, а ко входу в него вела широкая лестница. Глядя на нее, Мэт искренне понадеялся на то, что ему не придется бывать здесь часто: лестница насчитывала не менее сотни ступеней. Из-за дворца выехало несколько всадников, и Мэт понял, что где-то сзади существует нечто вроде служебного входа, и, обрадовавшись, решил, что если уж придется входить во дворец, то войдет с той стороны.
   Лестницу, судя по всему, оккупировали колдуны и шаманы.
   То есть это Мэт решил, что они - колдуны, а сделал он такой вывод из того, что эти люди были в одеяниях, расшитых знаками зодиака и алхимическими символами. Кроме того, среди людей, толпящихся на лестнице, попадались и жрецы Аримана в темно-синих балахонах и высоких конических колпаках. Мэту стало весьма не по себе при мысли о том, что некоторые из этих людей - колдуны и жрецы одновременно. Шаманов было отличить легче эти были наряжены в меха и кожу, лица их были размалеваны или спрятаны за страшноватыми кожаными масками, украшенными перьями и бусами. Так что если это действительно были шаманы, то одеты они были, можно сказать, по-рабочему.
   - Что-то я сильно сомневаюсь, что в этом дворце теперь живет пресвитер Иоанн, - медленно проговорил Мэт.
   - В сторону! - Лакшми дернула Мэта за руку. Прямо на них шагал отряд половцев с богато одетым офицером во главе.
   Мэт проворно отступил вправо.
   Офицер шагнул в ту же сторону. Мэт еще отступил, офицер сделал то же самое. Мэт решил прекратить маневры и остановился.
   Варвар-офицер тоже остановился шагах в пяти от Мэта, остановились и его воины.
   - Вы вовсе не купца будете, - проговорил он по-персидски с таким чудовищным акцентом, что Мэт с трудом понял его, даже несмотря на безотказно работающее переводческое заклинание.
   - Верно, мы просто паломники, - сымпровизировал Мэт, надеясь, что его речь прозвучит без такого жуткого акцента. - Ходим, знаете ли, смотрим. Дворец уж больно хорош.
   - Не вываливай дурака! - рявкнул офицер. - Пойдете с нами!
   - Ты надеялся, что не станешь гостем, а нас, получается, пригласили, прошептал Марудин.
   Глава 26
   Глянув на Марудина, Мэт обнаружил, что солдаты взяли их компанию в кольцо. Перейдя на меровенсский, он негромко проговорил:
   - Почему бы не согласиться? Ведь мы в любой момент сможем смыться, верно?
   - Если будем держаться вместе - да, - ответила ему Лакшми.
   - Я к вам прилипну как банный лист, не сомневайся, - заверил джинну Мэт и, посмотрев под ноги, не увидел пестрой кошки, чему очень порадовался. - Благодарю тебя за столь любезное приглашение. Я как раз гадал, где же нам поспать нынче ночью.
   ***
   Поспать им, конечно, не удалось. Для начала пришлось одолеть все сто ступеней лестницы. Марудин на ходу все время бурчал и выражал сожаления по поводу такого затруднительного способа передвижения. Затем друзей провели по многочисленным коридорам, и в конце концов они оказались в просторном зале, стены которого были украшены мозаиками и фресками, изображавшими сцены сражений героев с чудовищами. Тут и там можно было увидеть китайские лакированные этажерки, шкатулки с русским орнаментом. На полу лежали персидские ковры. Начальник стражи подвел всех троих к невысокому столу, на котором, скрестив ноги по-турецки, восседал варвар, погрузившийся в чтение множества бумаг. Вид этого варвара был такой карикатурой на цивилизованные манеры поведения, что Мэт с большим трудом удержался от смеха. Однако стоило варвару оторвать взгляд от бумаг и посмотреть на Мэта, как у того пропало всякое желание смеяться. Взгляд у незнакомца был тяжелый, пронзительный и хитрый. Мэт понял, что игра предстоит нелегкая, но решил сделать все, что было в его силах, для того чтобы этот житель степей не проглядел его насквозь.
   - Я - Тарик, - сообщил варвар, - правитель этого города. А вы кто такие?
   Мэт решил, что лучше всего сейчас разыграть непонимание. Он беспомощно развел руками и покачал головой.
   - Не понимаю, - проговорил он по-меровенсски.
   Лакшми и Марудин последовали его примеру - вот только их непонимание даже не выглядело наигранным - ведь они не владели в отличие от Мэта переводческим заклинанием. На самом деле Мэта удивило то, что, зная столько разных языков, джинны до сих пор не овладели монгольским, а особенно Марудин, который какое-то время состоял у варваров на службе.
   Тарик раздраженно поманил к себе толмача. Тот выглядел как местный житель. И снова что-то в его внешности пробудило у Мэта смутные воспоминания, но не более того.
   Услужливость и почтительный поклон, который толмач отвесил Тарику, яснее всяких слов сказали о том, что он пребывает в положении униженном и подчиненном.
   - Чего желаете, почтенный?
   - Скажи мне, на каком языке говорит этот иноземец, - велел Тарик.
   Толмач посмотрел на Мэта, и по его спокойному, сдержанному взгляду Мэт понял, что этот человек не намерен навсегда оставаться униженным и покорным.
   - Приветствую тебя, чужеземец! - проговорил толмач на хинди.
   Мэт снова пожал плечами и покачал головой. Толмач начал перебирать языки: фарси, русский, еще какие-то незнакомые Мэту наречия. Но когда толмач добрался до арабского и Лакшми с Марудином не на шутку изумились, глядя на Мэта, тот решил, что хватит играть в молчанку, и ответил на приветствие толмача.
   - Приветствую тебя, почтенный господин, - сказал он и отвесил правителю легкий поклон.
   - Добро пожаловать в Мараканду, - облегченно проговорил толмач и обернулся к Тарику:
   - Они арабы, ваша светлость.
   - Хорошо, - кивнул Тарик. - Теперь спроси, зачем они пожаловали.
   Толмач снова обратился к Мэту.
   - Меня зовут Черук, я секретарь Тарика, этого монгола, сидящего на столе. Он управляет этой провинцией. - Черук всеми силами старался скрыть ненависть и презрение, но Мэт прочел эти чувства в его взгляде. - Что привело вас в Мараканду?
   - Я - странствующий певец, - сымпровизировал Мэт. - Хожу караванными дорогами, зарабатываю себе на пропитание, слушаю чужие песни, истории и новости. Однако после Самарканда мне не встретилось ни одного каравана, а в ту пору, когда отец приводил меня в этот город ребенком, монголов тут не было. Что же случилось?
   Марудин вытаращил глаза, но Лакшми незаметно стукнула его локтем в бок. Черук заметил это и спросил:
   - А твои спутники?
   - Они - торговцы драгоценными камнями, - ответил Мэт.
   - Но у нас нет драгоценных камней, - быстро нашелся Марудин. - На нас напали разбойники, и я отдал им все свои алмазы и изумруды, чтобы они не отняли у меня мою любимую жену.
   - Стоило откупиться, - усмехнулся Черук, хотя явно не поверил ни одному слову Марудина, и посмотрел на Мэта. - Если ты - певец, где же твой музыкальный инструмент?
   - О.., а-а-а... Его тоже забрали разбойники, - ответил Мэт.
   - Что они говорят? - нетерпеливо поинтересовался Тарик.
   - Тот, что пониже ростом, - бродячий певец, а тот, что повыше, торговец драгоценными камнями, - сообщил ему Черук. - Разбойники отобрали у него все камни, но оставили жену. Кроме того, они забрали у певца его инструмент.
   - Может быть, мы найдем ему другой, - ухмыльнулся Тарик.
   У Мэта противно засосало под ложечкой. На гитаре и лютне он худо-бедно еще мог бы потренькать, но, ни на одном из восточных инструментов он уж точно бы ничего не изобразил.
   - Чего ему нужно здесь? - спросил правитель.
   - Он хочет заработать денег пением, послушать новые песни и последние вести, - объяснил ему Черук. - Насколько я понял, он должен помочь своим спутникам деньгами и пропитанием.
   Марудин и Лакшми нахмурились. Та часть разговора, которая протекала по-монгольски, им была непонятна. Мэт тоже сдвинул брови.
   - Ну а какие вести они нам поведают о тех землях, по которым они странствовали? - полюбопытствовал Тарик.
   Поскольку Мэт его вопрос понял сразу, к тому времени, как Черук перевел слова Тарика на арабский, он уже знал, что надо ответить.
   - Люди в тех краях, где нам довелось побывать, не нарадуются на мир и процветание, пришедшие с правлением гур-хана. Они не желают иной жизни.
   - Ведь это не правда, - негромко возразил Черук. - Не бойся, больше никто здесь не понимает твоего языка. Скажи мне все, как есть.
   Мэт пару мгновений пристально смотрел на толмача и, осмелев, выпалил:
   - Жители Самарканда запуганы, женщины прячут лица, когда мимо скачут варвары. Персидские паранджи в последнее время пользуются большим спросом. Караваны ходят южнее.
   - Мы уже обратили внимание на то, что досюда караваны не добираются, мрачно проговорил Черук.
   - Но ты не ответил на мой вопрос, - заметил Мэт. - Что случилось в Мараканде?
   - Город захватило войско Великого Хана, - ответил Черук. - Это случилось около пятнадцати лет назад. Видимо, твой отец приводил тебя сюда незадолго до нападения монголов.
   - На город напали только монголы? - удивленно спросил Мэт.
   - Только они, - утвердительно кивнул Черук. - Мы стали первым городом, который они захватили. Прежде наше войско всегда отражало набеги кочевников.
   Стало быть, именно поэтому тюркские народы не добирались до пределов арабской империи.
   - Но на этот раз они были вооружены колдовством, которое оказалось неведомо вашим чародеям, - заключил Мэт. Черук испытующе глянул на него.
   - Видно, ты и вправду бродячий певец, если знаешь столько вестей. Верно. Мы отбивали их атаки какое-то время, а потом они прибегли к злому колдовству такой силы, каким никогда не владели их шаманы. Враги призвали на помощь чудовищ, и эти чудовища стали рвать наших воинов на куски. В конце концов наши полководцы приказали отступать, и отступление превратилось в паническое бегство. Наверное, если бы мы победили, монголам не удалось бы покорить столько стран и народов, и в их войско не вступило бы такое огромное количество варваров из других племен. Тогда они не смогли бы завоевать столько земель в Азии.
   - Все может быть, - задумчиво кивнул Мэт.
   - О чем это вы болтаете? - сердито окликнул Черука Тарик.
   - Он сказал мне о том, ваша светлость, - охотно сообщил ему Черук, что люди радуются мудрому правлению гур-хана, ибо оно принесло им мир и процветание. А еще он полюбопытствовал, почему Мараканда теперь не та, какой была в ту пору, когда он побывал здесь в детстве.
   Тарик самодовольно фыркнул.
   - Сам бы мог догадаться, если видел наши гарнизоны в других городах. Скажи ему, что мы захватили этот город и что неверный жрец Иоанн бежал и теперь скрывается где-то в глуши, а может, уже и подох, как собака.
   От Мэта не укрылась печаль, мелькнувшая во взгляде Черука. А сказал ему Черук вот что:
   - Когда монголы напали на город, наш правитель, пресвитер Иоанн, собрал остатки войска и бежал в горы. Мы надеемся на то, что он жив, здоров и невредим и вернется, чтобы освободить нас, но мы не имеем от него никаких вестей. Пока, на счастье, все отряды, которые правитель Тарик посылал в горы, возвращаются ни с чем.