Сташеф Кристофер. Маг-крестоносец (Маг - 7)

   Однако Химене нужно было только повнимательнее приглядеться к смеющейся и болтающей толпе, и она сразу увидела знакомое лицо молодой женщины в бархатном платье, которая хохотала и строила глазки каждому из своих партнеров по танцу.
   - Вот она! - негромко проговорила Химена.
   - Я ее вижу, - кивнул сержант и решительным шагом прошествовал посреди танцующих. Пары тут же разбились, но недовольные возгласы сразу же утихли, когда танцоры разглядели форму сержанта, следом за которым шло с полдесятка гвардейцев. Леди Виолетта тоже остановилась и оглянулась, явно раздосадованная тем, что танец прервали, но, увидев суровые физиономии солдат, испугалась и закричала.
   Танцоры-мужчины тут же попытались заслонить ее и стали кричать на сержанта, а один из них протолкался вперед. Судя по мечу, притороченному к его поясу, это был рыцарь.
   - С какой стати ты нарушил наше веселье, сержант?
   - Эту даму желает видеть кастелян, сэр рыцарь, - спокойно ответствовал сержант, которому сознание исполнения долга прибавляло уверенности.
   Леди Виолетта побледнела.
   - Это не я! У меня не было выбора! Он заставил меня! Лакшми стремительно пошла к леди Виолетте. Все расступились, дав ей дорогу.
   Химена поспешила за ней, опасаясь того, что способна сделать с женщиной разгневанная джинна.
   - Думаю, ваше высочество, - сказала она Лакшми, - мы узнаем больше, если допросим ее.
   - Что ж, - фыркнула Лакшми и отступила. - Допрашивайте, если хотите.
   При этом она одарила леди Виолетту таким взглядом, что от него со стены бы осыпалась штукатурка.
   - А теперь, милочка, - сообщила Химена леди Виолетте, с трудом удерживаясь в рамках вежливости, - позволь представить тебе эту молодую даму. Она принцесса маридов - джиннов, чьи дети похищены сегодня утром.
   Леди Виолетта вскрикнула и в страхе пошатнулась. В следующее мгновение она могла рухнуть на пол в обмороке.
   - Без фокусов! - крикнула Лакшми и, махнув рукой, отрывисто прочитала строфу по-арабски.
   Леди Виолетта удержалась на ногах. Она бросала дикие взгляды по сторонам, отделавшись легким головокружением. Наконец она разглядела разгневанную джинну и ласково улыбающуюся Химену и застонала.
   - Найдите ее сумочку и посмотрите, что в ней, - бросила Лакшми.
   Сержант выхватил кинжал. Леди Виолетта вскрикнула, но сержант только обрезал шнурки, которыми ее сумочка была привязана к поясу, и перевернул ее. На его ладонь посыпались золотые монеты. Монет оказалось много - они не уместились на ладони сержанта и посыпались на пол.
   - Кто дал тебе эти деньги? - требовательно вопросила джинна.
   - Он! - заливаясь слезами, ответила леди Виолетта. - Тот, кто уговорил меня привести ему детей!
   - Мне жаль тебя, - презрительно процедила сквозь зубы Лакшми, - если ты соблазнилась деньгами.
   - Расскажи нам, кто он такой, милочка, - намного более мягко проговорила Химена.
   - Я не знаю! Он не сказал, как его имя, он только пообещал мне золото, если я подведу детей к задним воротам замка, и грозил мучительной смертью, если я этого не сделаю!
   - Наверняка он выяснил, какое самое слабое звено в цепи охраны ваших внуков, - мрачно и угрожающе изрекла Лакшми.
   Леди Виолетта покраснела, но промолчала.
   - Расскажи нам, как он выглядит, - попросила Химена.
   - Он.., пожилой, с седыми волосами и бородой, одет в балахон цвета полуночных небес, в шляпе, похожей на обрезанный конус, с широкими полями. Больше мне вам нечего сказать!
   - И вы подвели детей к задним воротам, где отдали их ему? - спросил Рамон и так разнервничался, что закашлялся.
   - Да! Хотите - вините меня, но кто бы защитил меня от него?
   - Леди Мэнтрел или я! - рявкнул Рамон. - А потом он велел тебе бежать?
   - Да, он сказал, что мне отрубят голову, как только вы узнаете о случившемся. О, пощадите меня, молю вас! И леди Виолетта, рыдая, опустилась на колени.
   - Пощадить ее? Это с какой же стати? - возмутилась Лакшми. - До тех пор пока мы ее не схватили, она и не подумала устыдиться своего деяния. Ей так не терпелось потратить эти грязные деньги, что она даже не удосужилась убежать из города! Ей больше нечего нам сказать. Как мне убить ее медленно или быстро?
   Она ухватила леди Виолетту за волосы и запрокинула ее голову назад, после чего другой рукой выхватила из-за корсажа кинжал.
   Мужчины, совсем недавно танцевавшие с леди Виолеттой, ахнули, шагнули вперед, обнажили клинки. Гвардейцы приготовились к отражению атаки, но Лакшми одарила и тех и других таким выразительным взглядом, что все попятились.
   Гул и гомон перекрыл властный басок сержанта:
   - Берегитесь! Она - маридская принцесса, могущественнейшая из джиннов! Не пытайтесь противиться ее воле!
   - Верно, но ваша воля не должна быть настолько суровой, ваше высочество, - поспешно проговорила Химена. - Ведь леди Виолетта похитила детей королевы Алисанды, а не ваших, и судить их королеве.
   Лакшми бросила взгляд на Химену и неохотно проговорила:
   - Ты права. Пусть ее судит королева. С этими словами она отпустила волосы несчастной женщины.
   Леди Виолетта рухнула на пол, благодарно рыдая.
   - Не будьте с ней слишком милосердны, - буркнула джинна. - Она явно не думала, что совершила такое уж страшное преступление, иначе не задержалась бы в ближайшем питейном заведении. Она глупа, алчна и никчемна и потому прекрасное орудие для злых сил. Она не испытывает ни малейшего раскаяния в своем проступке, она лишь сожалеет о том, что ее поймали.
   - Все это так, без сомнения, - с сожалением взглянула на девушку Химена. - Боюсь, детка, отныне твоим жилищем станет темница, пока не возвратится ее величество. И все же мы предоставим тебе самую лучшую и удобную темницу.
   - Нет, не-е-е-ет! - простонала леди Виолетта, когда один из гвардейцев поднял ее на ноги. - Только не в темницу!
   - Радуйся, что жива! - фыркнула Лакшми, развернулась и последовала за Хименой. Догнав ее, она возмущенно вопросила:
   - И как только ты могла повести себя так милосердно с этой изменницей?
   - Всего лишь потому, что я предоставила тебе, принцесса, обвинять ее и быть с ней жестокой, - ответила Химена так, словно это само самой разумелось, и поспешила к двери. - Пойдемте, ваше высочество! Нужно без промедления скакать к задним воротам! Быть может, мы еще успеем там отыскать хоть какие-то следы. Но если детей действительно похитил колдун, то он мог очень надежно замести свой след.
   - Колдун? - нахмурилась Лакшми, усевшись верхом на лошадь, но тут же просияла. - Ну конечно! Темно-синие одежды, коническая шляпа... Если бы на нем были белые одежды, я бы решила, что это и в самом деле маг, один из жрецов Ахурамазды или Агни - этому божеству поклонялись персы до того, как пророк Заратустра изменил их религию.
   - Один из магов? - воскликнула Химена и в изумлении широко раскрыла глаза.
   - Может быть, и так, - кивнул Рамон. - Вот только он пока ничего не слышал о Заратустре. А скажи-ка, кто злое божество зороастрийцев? Ангра Майнью, не так ли?
   - Верно, Ангра Майнью, - кивнула Лакшми. - Один старый джинн рассказывал нам об этом демоне и о тех глупцах, что помогали ему - порой сами того не зная. Теперь его называют Ариманом.
   - Наверняка это просто совпадение, - покачала головой Химена, когда они уже во весь опор скакали к замку. - Но у меня очень дурные предчувствия.
   ***
   Заметив их издалека, Савл встретил Химену, Рамона и Лакшми около надвратной башни.
   - Вы нашли ее? - спросил он, но в это же мгновение увидел леди Виолетту в окружении гвардейцев и вздохнул:
   - По крайней мере она еще жива.
   - Да, из-за глупого, непростительного милосердия леди Мэнтрел, фыркнула Лакшми.
   - Отведи ее в темницу, - приказала Химена сержанту и протянула руку Знахарю. - Едем с нами, Савл! Нам надо срочно проскакать к задним воротам!
   - Зачем? - спросил Савл, послушно вспрыгнув на коня позади нее.
   - Потому что именно там поджидал леди Виолетту тот человек, которому она отдала детей! И мы еще можем найти его следы!
   Однако, когда они оказались около задних ворот, Лакшми только в отчаянии покачала головой.
   - У меня нет ничего такого, к чему бы прикасался этот человек. Я не могу заставить его следы проявиться.
   - А следы его ведут только до воды, - нахмурившись, изрек Савл, шагая вдоль отпечатков, оставленных похитителем во влажной земле.
   - Что толку? - прищурилась Лакшми. - Если мы можем проследить...
   - Быть может, мы все же сумеем сделать это, - коснувшись руки джинны, проговорила Химена. - Савл ничего не делает просто так. Просто наблюдай за ним и ничего не спрашивай.
   Знахарь остановился на берегу и указал на канавку в песке.
   - Это оставлено носом лодки. Похитителя тут ждала лодка, а в лодке был гребец.
   Лакшми подошла к нему и непонимающе сдвинула брови.
   - А откуда ты знаешь, что был и гребец? Ты что, ясновидящий?
   - Да нет, все дело в логике. - Савл указал на канавку. - Вмятина неглубока и коротка - значит, он не втягивал лодку далеко на берег, чтобы ее не унесло водой, и к тому же поблизости ее не к чему было привязать.
   - Да, и от якоря отметины не осталось, - сообщила Химена, осмотрев берег. Савл кивнул.
   - В замке есть пара лодок, которыми пользуются для рыбной ловли? спросил он.
   - Хочешь сказать, что он еще и королевскую лодку украл? - начала распаляться Лакшми.
   - Могло быть и так, - подтвердил Савл. - Если он подкупил леди Виолетту, почему бы ему не подкупить и лодочника?
   - Потому, что тогда удваивается вероятность того, что кто-то из них проговорится, - ответил Рамон. Савл кивнул:
   - Конечно. Проще было явиться с собственной лодкой и гребцом, а потом увести ее с собой.
   - Или затопить, - предположил Рамон, - когда дело будет сделано.
   - Верно! - Савл отвернулся от реки. - Скачем к подъемному мосту!
   - Зачем? - пожала плечами Лакшми, раскинула руки, обняла всех троих, а сама мгновенно выросла до сорока футов. Савл кричал и отбивался, а Химена и Рамон прижались к груди джинны и молчали. Джинна преспокойно перешагнула через ров и, опустив людей на землю, уменьшилась в размерах.
   - Что ж... Вынужден признать, что имела место значительная экономия времени, - дрожащим голосом проговорил Савл, неверной рукой отер пот со лба, обвел взглядом берег и тут же увидел следы. - Вот! - прокричал он. Две лошади! На одной ускакал похититель, а на второй - его подручный!
   - Тогда лодка должна быть... - Рамон наклонился над водой и воскликнул:
   - Вон там!
   Савл поспешно вошел в воду, не дав Лакшми снова увеличиться, пошарил рукой и ухватился за борт небольшой лодочки. В следующее мгновение лодка перевернулась и всплыла вверх дном. Савл еще немного повозился и нашарил под водой веревку, привязанную к носу лодки. Савл побрел к берегу, таща лодку за собой. Как только он вытащил нос лодки на берег, Рамон перевернул ее и тоже ухватился за веревку. Когда к ним присоединилась и Химена, они втроем вытянули лодку на прибрежную траву.
   - Вот теперь у меня есть то, к чему они прикасались! - довольно проговорила Лакшми и шагнула к лодке.
   - А вода не могла смыть все их следы?
   - Конечно, вода смыла многое, но она не могла уничтожить прикосновений рук и ног похитителей к дереву, из которого скроена лодка.
   Лакшми поводила руками над лодкой и пропела куплет по-арабски.
   Тут же на дне лодки появились отпечатки подошв, на краях бортов зажглись полумесяцы, на рукоятках весел - отметины, оставленные руками гребца. Продолжая распевать, Лакшми перешла к отпечаткам конских копыт. Они тоже засветились.
   - А разве она не могла сразу прочесть заклинание над следами? шепотом спросил Савл. Химена покачала головой:
   - Все дело в принципе подхода к следам, Савл. Лошади - тоже живые существа, а Лакшми не располагала никакими предметами, с помощью которых могла бы вести поиск. Верно, похитители прикасались к лошадям, но у Лакшми не было ничего такого, к чему бы прикасались лошади.
   - Кроме земли, по которой они скакали, - понимающе кивнул Савл. - А это слишком ненадежный материал.
   - Идите за мной! - крикнула Лакшми и поспешила от берега вдоль цепочки конских следов. Савл и супруги Мэнтрел последовали за ней. Химена на ходу думала о том, насколько на самом деле носкими оказались изящные, почти невесомые на вид шлепанцы, в которые была обута джинна.
   Следы вспыхивали перед джинной, а позади нее гасли. Они вели вниз по склону холма, через поле, затем - по непаханой каменистой земле, вдоль берега, под деревьями, среди густых кустов. Джинна раздвинула в стороны кусты и увидела, что следы обрываются.
   - Этого не может быть!
   Савл протиснулся к ней, пригляделся к земле и кивнул:
   - Земля тут достаточно сырая, и лошади непременно должны были оставить здесь обычные отпечатки. Ну и как же, интересно, колдун подстроил это исчезновение?
   - Он ничего не подстроил, - поджав губы, проговорила Лакшми. - Он покинул этот мир.
   Глава 17
   - To есть... - вытаращил глаза Рамон. - Ты хочешь сказать, что он переместился.., в другой мир?
   - Не в другой мир, - покачала головой Лакшми. - Сомневаюсь, чтобы он был наделен таким могуществом. Он переместился в пространство между мирами, чтобы поскорее попасть к своему повелителю. Савл отвернулся и выругался. Химена посмотрела на него и прошептала:
   - Он не привык так скоро сдаваться. Рамон нахмурился и коснулся ее руки:
   - Он и не сдался. Он что-то ищет.
   - Вон там! - вскричал Савл и указал в сторону двух близко стоящих деревьев. Между ними висела, поблескивая на солнце, большая паучья сеть.
   Лакшми побледнела, - Не может быть, чтобы ты вознамерился воззвать к Королю-Пауку! Савл кивнул:
   - При том, какое у него извращенное чувство юмора, ему такое положение дел может понравиться. Пожалуйста, оставьте для меня обед на плите.
   С этими словами он шагнул прямо в паутину. Очертания его фигуры расплылись, поколебались, а в следующий миг он исчез.
   - Пойдемте за ним! - воскликнула Химена и шагнула к паутине.
   - Я не смею! - побледнев еще сильнее, мотнула головой Лакшми. Король-Паук - это дух, перед которым бессильна даже джинна!
   - Но ведь он некогда помог тебе переместиться, - напомнил Рамон, - в наш мир.
   - Вовсе нет! Это я сделала сама, последовав за Мэтью!
   - Которого туда перенес Король-Паук, - уточнил Рамон. - Он явно был против твоего вторжения в его царство. Ну что ж... Я последую за Савлом, если это у меня получится.
   Химена встревоженно вскрикнула, но Рамон уже решительно шагнул к паучьей сети...
   ...И отлетел назад.
   Паутина оттолкнула его с такой силой, что он упал на спину. Сев, Рамон часто заморгал в изумлении.
   - Знал я, что паутина - прочный материал, но чтобы настолько...
   - Думаю, просто-напросто тебе отказано в допуске, - с нескрываемым облегчением сказала Химена и осторожно шагнула к паутине. Паутина засверкала, запереливалась в лучах солнца. Химене казалось, будто это сияние слепит ее, обволакивает. Она сделала еще один робкий шаг - и исчезла.
   Рамон вскрикнул, вскочил на ноги и бросился к паутине, но она его снова оттолкнула. Рамон сжал кулаки и крепко выругался по-американски.
   Лакшми нахмурилась, гадая, что означают эти иноземные слова. Видимо, приблизительный смысл ей был понятен. Она подошла к Рамону, коснулась его руки. Рамон резко обернулся к ней. Лицо его было искажено гневной гримасой, но, увидев Лакшми, он тут же взял себя в руки и смягчился:
   - Прости, принцесса.
   - Прощаю, - кивнула Лакшми. - Похоже, ни тебе, ни мне не суждено последовать за ними, лорд Мэнтрел. Я этого сама не желаю, а тебя не желает пропустить Король-Паук.
   - Если я с ним когда-нибудь повидаюсь, - пробурчал Рамон, - все ему скажу, что я о нем думаю!
   - Успокойся, - сказала джинна. - Король-Паук всеведущ, хитер и умен. И уж если кто понимает, с кем мы вступили в бой, - так это он. И если он пропустил в свое царство Знахаря и твою супругу-волшебницу, то, стало быть, именно они способны сразиться с этим злобным жрецом. А мы с тобой только мешали бы им.
   - Как, интересно, мы могли бы им помешать? - нахмурился Рамон.
   - Хотя бы тем, что обременили бы их заботами о нашей безопасности, объяснила джинна. - Постарайся не тревожиться о них, господин, постарайся поверить в их могущество. Ведь поверил же в него Король-Паук.
   ***
   Головокружение и ослепленность пошли на убыль. Химена изумленно огляделась по сторонам. Она стояла, со всех сторон окутанная таким плотным туманом, что ничего не видела, кроме этой серой дымки. Лишь кое-где из этой завесы торчали голые черные ветви, словно кости скелетов. Химена зябко поежилась, опустила глаза и обнаружила, что даже земля под ее ногами скрыта туманом.
   И все же кое-где поблескивали отпечатки копыт. Исходившее от них свечение немного рассеивало туман и озаряло голую каменистую почву.
   На миг страх сковал Химену, но она вызвала в памяти мордашки своих внуков и шагнула вперед - туда, куда уводили следы.
   Она шла минут десять, но какое прошла расстояние - этого она не могла бы сказать. Химена остановилась, услышав впереди крик. Пару мгновений она вглядывалась в туман, а потом подхватила длинные пышные юбки и побежала вперед, стараясь держаться поблизости от светящихся следов.
   Туман немного рассеялся, и Химена разглядела Савла. Тот стоял неподвижно, сжав кулаки и покраснев, и произносил нараспев стихи. Перед ним верхом на коне сидел мужчина в темно-синих одеждах и тоже что-то заунывно распевал, изображая руками замысловатые фигуры и стараясь перекричать Знахаря.
   Химена остановилась и стала наблюдать за этой дуэлью, стараясь мыслить логически. Она ожидала действия заклинаний и искала взглядом подручного колдуна.
   Вскоре она увидела его. Тот восседал на коне в паре ярдов позади хозяина - темное пятно на фоне тумана. Наверняка он также был облачен в одеяния излюбленных цветов жрецов Аримана. Второй всадник тоже бормотал стихи, и их строчки сплетались с теми, что произносил колдун.
   Наконец Химена отчетливо расслышала последнюю строчку, произнесенную Савлом:
   ...Станешь скорпионом!
   Очертания фигуры колдуна задрожали, стали расплывчатыми. Затем на месте его физиономии возникла покрытая хитиновым панцирем морда с усиками длиной в ярд, руки заменились клешнями, сзади вырос хвост, увенчанный жалом. Спутник колдуна мертвенно побледнел и, пришпорив коня, отъехал подальше, напрочь забыв о чтении заклинания, а колдун, похоже, не заметив свершившейся с ним метаморфозы, продолжал жестикулировать клешнями и распевать последние строчки заклинания писклявым и хриплым голоском.
   Туман стал гуще, в нем закишели змеи, поползли, обвили ноги Савла. Переплетаясь друг с другом, змеи все плотнее сжимали голени Савла. Он с криком упал, и тогда другие змеи набросились на его руки.
   Химена торопливо затараторила:
   Полоз, кобра, игуана,
   Всякий зверь, и гад, и птица
   Что явилось из тумана,
   Все в тумане растворится!
   Змеи незамедлительно исчезли. Савл испуганно огляделся, привстал, увидел Химену и проворно поднялся на ноги.
   - Господин мой, твое обличье.., переменилось! - вскричал приспешник колдуна.
   Колдун-скорпион, восседавший на коне, ошарашенно осмотрел себя, злобно взвизгнул и мотнул хвостом - настолько сильно, что разглядел и его. На миг он замер от ужаса, не спуская глаз с хвоста, но затем, мстительно вереща, развернул коня и нацелил жало на Савла.
   Савл в последнее мгновение успел отпрыгнуть в сторону.
   - Ой! Пожалуй, я все-таки не слишком хорошо придумал!
   Жало снова метнулось к нему. Савл еле успел уклониться. Он бросился к голове лошади, а колдун взмахнул клешней и ухватил Савла за шею. Савл взвыл от боли и прокричал:
   Скорпионы, право, отличаются
   Грацией поистине отъявленной!
   Клешни их проворно разжимаются,
   Так, как будто в них пружинки вставлены!
   Клешня колдуна-скорпиона неожиданно разжалась, как бы мгновенно лишившись силы. Он пронзительно и злобно застрекотал, но, похоже, перестал владеть своей речью.
   Но тут пришел в себя его подмастерье. Он замахал руками и принялся читать стихи. Как только он завершил строфу, в воздухе запорхало нечто огромное и темное. Крылья неведомого создания, вызванного вторым колдуном, объяли Савла. Тот закашлялся, не успев дочитать даже первую строчку контрзаклинания.
   Химена раскинула руки и пропела:
   Бабочка-красавица,
   Колдуна творение,
   Как тебе понравится
   Смысл стихотворения?
   Из метаморфоз твоих
   Я устрою путаницу:
   Мигом превращу тебя
   Из имаго в гусеницу!
   Крылья чудовищного мотылька сморщились, втянулись в туловище, а в следующий миг он стал гигантской гусеницей. Гусеница, однако, не оставила своих злобных намерений. Ее здоровенная пасть раскрылась и уже была готова поглотить Савла. Савл, выругавшись, оттолкнул от себя гусеницу и прокричал:
   Ну на что тебе я сдался-то?
   Неужели в самом деле нравится?
   Погляди, вокруг какие заросли!
   Не пора ли, право, подзаправиться?
   На деревьях всех набухли почки,
   Дуб с осиной вмиг зазеленели.
   Ах, какие вкусные листочки!
   Что ж ты медлишь, червь, на самом деле?!
   И точно - окрестные облетевшие деревья вдруг покрылись свежей листвой.
   Савл уперся в бок гусеницы обеими руками и развернул ее к зеленым веткам.
   - Смотри! Вот твой обед! Ням-ням!
   Гусеница и думать забыла о нем и поспешила к ближайшему из зазеленевших деревьев - если о гусенице можно сказать, что она спешит. Она вползла на ствол и принялась со страшной скоростью поглощать свежие листочки.
   Савл, не останавливаясь на достигнутом, пропел:
   Долго ждать нам, право, нет резонов.
   Мы природу вежливо попросим
   И ускорим шествие сезонов
   За весной пускай настанет осень!
   Листья сохнут, увядают розы,
   Так что, гусеница, не теряйся
   Продолжай свои метаморфозы,
   В куколку скорее превращайся!
   С этими словами он отвернулся и забыл о гигантской гусенице. Та была слишком занята поеданием листвы, а Савл был уверен в том, что в самом скором времени все свершится своим чередом.
   Однако подручный колдуна также не терял времени даром и использовал его в своих интересах: он успел так преобразить своего господина, что тот уже почти вернулся в человеческое обличье. От хвоста с ядовитым жалом ничего не осталось, исчезли и клешни, и панцирь на теле - только голова еще напоминала голову ядовитого насекомого. Колдун продолжал стрекотать на манер скорпиона - казалось, он сурово распекал своего подручного за то, что тот медлит с его окончательным превращением в человека. По идее, конечно, приспешнику колдуна следовало бы начать с головы, а не с хвоста. Видимо, сказалась привычка к подчинению...
   Но не дремала и Химена. Вспомнив о том, с чьей помощью она оказалась в этом мире, она поспешно проговорила:
   Пауки, на помощь поспешите!
   Паутину прочную сотките,
   По ногам коней наверх взбегайте,
   Седоков скорее оплетайте!
   Несметное количество пауков выползло из тумана и устремилось к ногам лошади, на которой сидел колдун. Пауки тут же деловито принялись плести паутину.
   Колдун, слишком увлеченный процессом преображения из скорпиона в человека, и не замечал, что творится прямо у него под носом. К слову сказать, носа у него в данный момент, строго говоря, не было - его подручный только трудился над его воссозданием и так сосредоточился на этом процессе, что тоже не заметил паучьей диверсии.
   Вокруг головы колдуна заклубился туман, а когда он рассеялся, оказалось, что злодей снова обрел лицо - точно такое же, какое у него было до заклинания Савла.
   - Ага! - мстительно возопил он.
   Но Химена продолжала давать инструкции работящим кружевницам:
   Не сдавайтесь, чудо-пауки!
   Ваши сети сказочно крепки!
   А теперь еще добавьте нити
   Да как можно крепче их стяните!
   Нити паучьего шелка опутывали обоих колдунов со страшной скоростью казалось, вертятся шпульки ткацких станков. Вскоре и у главного колдуна, и, его приспешника руки уже были накрепко прибинтованы паутиной к телу. Оба злодея в страхе завопили, попытались освободить руки, но добились только того, что, дернувшись, свалились с коней на землю. Лошади испуганно заржали и ускакали прочь.
   Колдуны пытались подняться на ноги, но Химена дала паукам новый приказ:
   А ну-ка, паучки, добавьте нитей!
   Покрепче ноги подлецам свяжите!
   Стоило злодеям чуть-чуть приподняться - и они снова повалились наземь, ругаясь на чем свет стоит на каком-то неведомом наречии.
   Савл встал рядом с Хименой. Наблюдая за тем, как призванная ею многочисленная бригада пауков дружно и продуктивно трудится, он сказал:
   - Потрясающее зрелище, миледи. Вот не знал, что вы такой опытный энтомолог!
   - Скорее - этимолог, - усмехнулась Химена. - Но должна тебе признаться, всякая женщина, вырастившая сына, вынуждена познакомиться с пауками ближе, чем сама того желает.
   Колдун перестал дергаться и начал выкрикивать ритмические рифмованные строки.
   Савл, не теряя времени, пропел:
   Когда Ньютона яблоко
   Ударило по темени,
   Он сильно озаботился
   Всемирным тяготением.
   Хоть не сижу под яблоней
   И не создам закона,
   Но я не откажусь сейчас
   От яблока Ньютона.
   Ну как законом пренебречь?
   Его я уважаю,
   Но чтобы голову сберечь,
   Природу заклинаю: