— Галлоны или БТЕ? — переспросил Грегори.
У Ртути на мгновение закружилась голова. О чем это они?
Прежде чем Джеффри успел ответить, рыцари откинулись в седлах, словно каждого из них ударили копьем, и попадали на землю, а лошади поскакали дальше, но, почувствовав, что они без всадников, вернулись и встали рядом со своими хозяевами. Впрочем, хорошо обученные боевые кони так и должны были поступать.
Показались пехотинцы — толпа солдат с пиками и алебардами, заметив лошадей без всадников, они остановились, да так быстро, что Ртути показалось, что они застряли в болоте.
Один из них все же набрался храбрости, подошел к рыцарю и помог ему встать.
— Морага! — в гневе закричал рыцарь. — Крестьянская ведьма! С тобой говорит граф Надир! Покажись, трусливая тварь, чтобы мы могли увидеть тебя и сразиться!
Ответа не последовало.
— Трусиха! Чернокнижница! Поганая ведьма! — продолжал гнусные оскорбления рыцарь. — Незаконнорожденное семя мандрагоры! Бесстыжая корова! Изношенная карга!
Никакого ответа. Ртуть покраснела от возмущения.
— Как он может быть благородным человеком, так оскорбляя женщину?
— Я не оправдываю его, — выразил свое мнение Джеффри, — хотя признаю, что тактика верная.
— Она как будто тоже это понимает, — с иронией ответила Ртуть. — Не отвечает на его оскорбления и позволяет ему бесноваться. — Она какое-то время смотрела в пространство, вслушиваясь в мысли людей, потом покачала головой:
— Нет, никаких ее следов не нахожу.
— Но она его слышит, — заверил ее Грегори. — И наслаждается его бешенством.
Ртуть вздрогнула. Откуда ему это известно? Но вскоре успокоилась, восхищаясь Морагой.
Наконец граф сдался и вернул своих пехотинцев. Видя, что больше ничего не происходит, они приблизились, хотя и с опаской. Бранью и ударами он заставил их заняться делом. Они принялись помогать рыцарям усаживаться в седла.
— Мы снова верхом, а она своего не добилась! — закричал граф Надир. — Вперед, к деревне! Мы заберем то, что принадлежит нам по праву, и она не посмеет показаться нам на глаза! — Он повернул коня и помчался в деревню, размахивая мечом. Его люди последовали за ним, но со значительно меньшим энтузиазмом.
— Сэр Джеффри, — спросила Ртуть, — ты уверен, что мы в этом деле на справедливой стороне?
— Вовсе нет, — ответил Джеффри, сжав губы, — хотя я не доверяю тем, кто нарушает закон.
В это время из руки графа, как по волшебству, вырвался меч, и что-то выкинуло его с седла.
Ртуть улыбнулась.
— Отлично сработано, ведьма!
— На этот раз я видел, что его сбросило, — заметил Грегори. — Самый обыкновенный камень.
— Значит, она телекинетик, — решил Джеффри. — Очень сильный и искусный.
Пехотинцы попятились в суеверном страхе, послышались их испуганные вопли. Кое-кто из рыцарей неуверенно двинулся вперед, заняв позиции по обе стороны от лорда. Потом прозвучал приказ, и с десяток пехотинцев подошли поднимать графа на коня — вернее, поперек.
— Он без сознания, — понял Джеффри.
Грегори кивнул.
— Камень попал ему в шлем.
— Ему крупно повезет, если он придет в себя, — заметила Ртуть, а ее тон говорил, что дворянину лучше было бы умереть.
Рыцари повернули, сопровождая своего лорда, и поехали в ту сторону, откуда появились. Чуть позже остальные солдаты последовали за ними.
Когда они уже почти скрылись из виду, лицо Грегори неожиданно стало непроницаемым, юноша спустился с крупа Фесса И пошел по лугу.
Джеффри с удивлением смотрел ему вслед.
— Грегори?
— Пошли, — приказал юноша, не останавливаясь.
Ртуть ощетинилась от негодования: снова они командуют, но в тоне Грегори было что-то, что заставило ее подавить свое недовольство и поехать за Джеффри, который уже тронулся за братом.
Грегори привел их к большой яблоне, со стволом в два фута толщиной, с искривленными и спутанными ветвями. Среди листвы висели незрелые плоды.
Остановившись под яблоней, Грегори позвал:
— Морага! Спускайся!
Наступила пауза, и Ртуть уже подумала о рассудке молодого человека. Но тут листва зашуршала, показалась пара ног в грубых чулках и встала на одну из нижних ветвей. Ноги прикрыла длинная юбка, на нее упала просторная блузка, а еще выше показалось лицо обыкновенной крестьянской девушки. Единственное ее украшение — вышитая лента — удерживала короткие и редкие волосы мышиного цвета. Очень неприметное, но не уродливое лицо. Правда, нос великоват, а щеки кажутся слишком полными. Девушка близоруко сощурилась. И к тому же она была очень бледна, словно бы росла где-то в пещере.
— Кто меня звал? — спросила она.
— Грегори Гэллоуглас, — отозвался юноша. — Ты действовала бесчестно, не явившись на вызов графа Надира, Морага.
Лицо девушки оживилось и вспыхнуло от гнева и горечи.
— Честь! Честь — для богатых бездельников! Мы, работающие от восхода до заката, не можем позволить себе иметь такую роскошь! Для нас честь — это только слово, которым нас заставляют умирать, чтобы другие жили хорошо!
— Как ты смеешь так говорить?! — негодующе воскликнул Джеффри.
Но Морага разошлась, и остановить ее стало невозможно.
— Честь? А где была его честь, когда он выступил против меня с дюжиной рыцарей и пятью десятками пехотинцев? Нет!
Честь только для дураков!
— Честь не позволяет сильным угнетать слабых! — проговорил Джеффри.
— Да ты что? — усмехнулась Морага. — Открою тебе правду, меня обманом лишил невинности один из рыцарей графа Надира! Кого он тогда защищал? Где была его честь?
— О, не сомневаюсь, что он о ней знал, — презрительно бросил Джеффри. — Иначе он не стал бы рыцарем. Но он стал недостоин этого звания.
— Сам по себе рыцарь редко деградирует до такой степени, — заметил Грегори. — Лорд должен был бы наказать его, узнав о случившемся.
— Верно, — согласился Джеффри. — Значит, лорд ничего не знал, иначе бы наказал его.
— Но более вероятно, что лорд сам подавал пример своим людям подобным поведением.
— Да, это более вероятно, — осуждающим тоном сказал Джеффри. Он снова обратился к Мораге. — Вероятно, у графа Надира такая же репутация, как и у его рыцарей?
Пока они рассуждали, у Мораги появилась возможность поразмыслить. Она обратилась к Грегори:
— Ты чужеземец?
— Да, не из этого округа, — признался Грегори.
— Откуда ты знаешь мое имя? Откуда знаешь, кто я?
— Нам рассказал о тебе Малый народец, — Грегори не умел лгать и никогда не пытался этого делать.
— Малый народец! — глаза ее расширились. — Кто привел тебя ко мне?
— Я шел вслед за аурой твоих мыслей, она становилась все сильней, и я знал, что иду верно.
Глаза ее стали совсем круглыми.
— Но я защищаю свои мысли!
Ртуть внутренне содрогнулась. Если Грегори мог прочесть мысли Мораги, несмотря на ее защиту, то он так же легко мог прочесть и мысли самой Ртути!
Его ответ немного успокоил ее.
— Я не мог прочитать твои мысли, — уточнил Грегори, — только улавливал их ауру. Представь себе, твой мозг — корабль, плывущий в океане. За ним остается шлейф. Пойди по следу и найдешь корабль. — Даже Джеффри искоса посматривал на брата. Ему казалось, он понимает то, о чем говорит Грегори, но в какой такой среде человеческие мысли оставляют след в виде шлейфа?
Очевидно, в той, которую Грегори воспринимает, а Джеффри нет. Джеффри тоже облился потом.
— Значит, ты чародей! — обвиняющим тоном воскликнула Морага.
— Скорее, колдун, — поправил ее Грегори, — меня больше интересует изучение, а не действие. Чародей — мой брат, — он кивком указал на Джеффри и Ртуть, — и эта леди.
— Ты меня хочешь пленить! — воскликнула Морага. Камень сорвался с земли и полетел в голову Грегори. Ртуть вскрикнула и попыталась перехватить его, но промахнулась. Джеффри пнул камень, но прямо перед его носком он рассыпался, и сапог Джеффри задел лишь облачко пыли.
— Ты мог бы поранить себе ногу, брат, — заботливо проговорил Грегори.
— Обманщик! — закричала Морага. От основания яблони поднялась небольшая скала, Грегори пристально посмотрел на нее, и она взорвалась.
— Ложись! — Джеффри схватил Ртуть и вместе с ней растянулся на земле…
В полете он умудрился повернуться так, что упал под девушку и сразу перекатился, накрывая телом от осколков.
— Что за представление? — взорвалась Ртуть, когда их лица оказались рядом.
Джеффри застонал.
— Не искушай меня во время битвы! — он отодвинулся в сторону, а Ртуть с презрительным видом присела на колени.
Джеффри успел встать как раз вовремя, чтобы увидеть, как град камней обрушился на невидимый шар, окруживший Морагу.
Она выглядела потрясенной, но быстро пришла в себя и двумя длинными ветвями принялись хлестать Грегори.
— Нет, это уже мое дело! — закричал Джеффри и представил, как хватает одну из ветвей. Его удивила сила мысленной хватки Мораги, но тем не менее он отобрал у нее ветку. Ведьма закричала, схватившись руками за голову. Вторая ветка тоже упала на землю.
— Вы же чародеи! — визжала Морага. — Вы же не можете делать это мыслью!
— Можем, потому что мы Гэллоугласы, — напомнил Грегори, — Гибриды.
— Нечестно!
— Конечно! — воскликнула Ртуть.
— Сдавайся! — строго приказал Джеффри.
— Никогда!
Лиана оторвалась от ствола дерева и устремилась прямо к голове Джеффри. Он сосредоточился — и пропал. А на его месте появилась гигантская змея, схватившая лиану зубами и отбросившая ее в сторону. Взгляд Мораги стал еще напряженней, и раздвоенная палка полетела к змее, но изменила направление и ударилась о дуплистое дерево.
— Сгори! — завопила Морага.
У основания дерева вспыхнуло пламя. Огонь охватил дерево; и Ртуть с криком побежала к нему, вытянув руки. Но тут в голове у нее раздался мысленный голос Грегори:
«Не бойся, девушка, что бы ни происходило, с моим братом все будет в порядке».
Ртуть резко остановилась, лихорадочно оглядываясь, но Грегори тоже исчез. На том месте, где он только что стоял, выросло кольцо грибов.
— Вас съедят: меня не обманешь! — прошипела Морага.
Из леса выбежал, принюхиваясь, дикий кабан и направился к грибам, но дуплистое дерево рассыпалось прахом, и кабан столкнулся носом с чем-то и с визгом удрал. Ртуть увидела лежащее в траве копье. Морага уставилась на камень, и тот неожиданно взвился в воздух и выстрелил в сторону копья, которое вмиг исчезло. Ртуть почувствовала, что сходит с ума.
Она больше не видела ни копья, ни Джеффри, ни грибов… Но зато появился большой пень прямо под яблоней. Этого пня абсолютно точно раньше не было, как не было и этого бревна, обвитого вьюнком…
— Меня не обманешь! — заводилась Морага. Она посмотрела на бревно, и то начало тлеть и съеживаться под ее взглядом…
Пень превратился в Джеффри. Чародей протянул руку и ухватил Морагу за лодыжку, и она, тонко пискнув, вырвалась, а бревно тем временем перестало тлеть. На его месте появился Грегори.
Джеффри дернул Морагу За ногу, и она с криком упала с ветки — прямо ему на руки.
— Не смей! — Ртуть бросилась к ним и через мгновение оказалась рядом, заглядывая Джеффри в глаза.
— Я в любом случае не причинил бы ей вреда, — успокаивал Ртуть Джеффри, — но ради тебя, моя прекрасная леди, я ее отпущу, — и поставил Морагу на землю. Ведьмачка попятилась, глядя на него затравленным зверьком, споткнулась и упала бы снова, если бы Ртуть не держала ее под руку.
— Они обошлись с тобой не по-рыцарски!
— Не по-рыцарски! — возмутился Джеффри. — Она пыталась изничтожить нас, сжечь, порвать на клочки, а мы в ответ всего лишь стащили ее творение с дерева!
— Рыцарь не имеет права бить женщину, сэр!
— А мы и не били, — напомнил ей Грегори. — Больше того, я отбросил все куски камня, чтобы они не задели и ее.
Ртуть отшатнулась от него.
— Рыцарь имеет право отражать нападение женщины, — оправдывался Джеффри. — Мы только это и сделали.
— Но как вы смогли постоянно менять свою внешность? — изумлялась Морага.
Джеффри нетерпеливо пожал плечами.
— Это детские забавы.
— Мы ничего не меняли, — пояснил Грегори, — кроме образов в твоем сознании. Как и сказал брат, мы так играли в детстве.
— И это все? — Морага пристально посмотрела на него и, похоже, уже взяла себя в руки.
Грегори в тревоге оглянулся на Джеффри.
— Мы и в самом деле должны наказать ее? Неужели нет другого варианта?
Глава четырнадцатая
У Ртути на мгновение закружилась голова. О чем это они?
Прежде чем Джеффри успел ответить, рыцари откинулись в седлах, словно каждого из них ударили копьем, и попадали на землю, а лошади поскакали дальше, но, почувствовав, что они без всадников, вернулись и встали рядом со своими хозяевами. Впрочем, хорошо обученные боевые кони так и должны были поступать.
Показались пехотинцы — толпа солдат с пиками и алебардами, заметив лошадей без всадников, они остановились, да так быстро, что Ртути показалось, что они застряли в болоте.
Один из них все же набрался храбрости, подошел к рыцарю и помог ему встать.
— Морага! — в гневе закричал рыцарь. — Крестьянская ведьма! С тобой говорит граф Надир! Покажись, трусливая тварь, чтобы мы могли увидеть тебя и сразиться!
Ответа не последовало.
— Трусиха! Чернокнижница! Поганая ведьма! — продолжал гнусные оскорбления рыцарь. — Незаконнорожденное семя мандрагоры! Бесстыжая корова! Изношенная карга!
Никакого ответа. Ртуть покраснела от возмущения.
— Как он может быть благородным человеком, так оскорбляя женщину?
— Я не оправдываю его, — выразил свое мнение Джеффри, — хотя признаю, что тактика верная.
— Она как будто тоже это понимает, — с иронией ответила Ртуть. — Не отвечает на его оскорбления и позволяет ему бесноваться. — Она какое-то время смотрела в пространство, вслушиваясь в мысли людей, потом покачала головой:
— Нет, никаких ее следов не нахожу.
— Но она его слышит, — заверил ее Грегори. — И наслаждается его бешенством.
Ртуть вздрогнула. Откуда ему это известно? Но вскоре успокоилась, восхищаясь Морагой.
Наконец граф сдался и вернул своих пехотинцев. Видя, что больше ничего не происходит, они приблизились, хотя и с опаской. Бранью и ударами он заставил их заняться делом. Они принялись помогать рыцарям усаживаться в седла.
— Мы снова верхом, а она своего не добилась! — закричал граф Надир. — Вперед, к деревне! Мы заберем то, что принадлежит нам по праву, и она не посмеет показаться нам на глаза! — Он повернул коня и помчался в деревню, размахивая мечом. Его люди последовали за ним, но со значительно меньшим энтузиазмом.
— Сэр Джеффри, — спросила Ртуть, — ты уверен, что мы в этом деле на справедливой стороне?
— Вовсе нет, — ответил Джеффри, сжав губы, — хотя я не доверяю тем, кто нарушает закон.
В это время из руки графа, как по волшебству, вырвался меч, и что-то выкинуло его с седла.
Ртуть улыбнулась.
— Отлично сработано, ведьма!
— На этот раз я видел, что его сбросило, — заметил Грегори. — Самый обыкновенный камень.
— Значит, она телекинетик, — решил Джеффри. — Очень сильный и искусный.
Пехотинцы попятились в суеверном страхе, послышались их испуганные вопли. Кое-кто из рыцарей неуверенно двинулся вперед, заняв позиции по обе стороны от лорда. Потом прозвучал приказ, и с десяток пехотинцев подошли поднимать графа на коня — вернее, поперек.
— Он без сознания, — понял Джеффри.
Грегори кивнул.
— Камень попал ему в шлем.
— Ему крупно повезет, если он придет в себя, — заметила Ртуть, а ее тон говорил, что дворянину лучше было бы умереть.
Рыцари повернули, сопровождая своего лорда, и поехали в ту сторону, откуда появились. Чуть позже остальные солдаты последовали за ними.
Когда они уже почти скрылись из виду, лицо Грегори неожиданно стало непроницаемым, юноша спустился с крупа Фесса И пошел по лугу.
Джеффри с удивлением смотрел ему вслед.
— Грегори?
— Пошли, — приказал юноша, не останавливаясь.
Ртуть ощетинилась от негодования: снова они командуют, но в тоне Грегори было что-то, что заставило ее подавить свое недовольство и поехать за Джеффри, который уже тронулся за братом.
Грегори привел их к большой яблоне, со стволом в два фута толщиной, с искривленными и спутанными ветвями. Среди листвы висели незрелые плоды.
Остановившись под яблоней, Грегори позвал:
— Морага! Спускайся!
Наступила пауза, и Ртуть уже подумала о рассудке молодого человека. Но тут листва зашуршала, показалась пара ног в грубых чулках и встала на одну из нижних ветвей. Ноги прикрыла длинная юбка, на нее упала просторная блузка, а еще выше показалось лицо обыкновенной крестьянской девушки. Единственное ее украшение — вышитая лента — удерживала короткие и редкие волосы мышиного цвета. Очень неприметное, но не уродливое лицо. Правда, нос великоват, а щеки кажутся слишком полными. Девушка близоруко сощурилась. И к тому же она была очень бледна, словно бы росла где-то в пещере.
— Кто меня звал? — спросила она.
— Грегори Гэллоуглас, — отозвался юноша. — Ты действовала бесчестно, не явившись на вызов графа Надира, Морага.
Лицо девушки оживилось и вспыхнуло от гнева и горечи.
— Честь! Честь — для богатых бездельников! Мы, работающие от восхода до заката, не можем позволить себе иметь такую роскошь! Для нас честь — это только слово, которым нас заставляют умирать, чтобы другие жили хорошо!
— Как ты смеешь так говорить?! — негодующе воскликнул Джеффри.
Но Морага разошлась, и остановить ее стало невозможно.
— Честь? А где была его честь, когда он выступил против меня с дюжиной рыцарей и пятью десятками пехотинцев? Нет!
Честь только для дураков!
— Честь не позволяет сильным угнетать слабых! — проговорил Джеффри.
— Да ты что? — усмехнулась Морага. — Открою тебе правду, меня обманом лишил невинности один из рыцарей графа Надира! Кого он тогда защищал? Где была его честь?
— О, не сомневаюсь, что он о ней знал, — презрительно бросил Джеффри. — Иначе он не стал бы рыцарем. Но он стал недостоин этого звания.
— Сам по себе рыцарь редко деградирует до такой степени, — заметил Грегори. — Лорд должен был бы наказать его, узнав о случившемся.
— Верно, — согласился Джеффри. — Значит, лорд ничего не знал, иначе бы наказал его.
— Но более вероятно, что лорд сам подавал пример своим людям подобным поведением.
— Да, это более вероятно, — осуждающим тоном сказал Джеффри. Он снова обратился к Мораге. — Вероятно, у графа Надира такая же репутация, как и у его рыцарей?
Пока они рассуждали, у Мораги появилась возможность поразмыслить. Она обратилась к Грегори:
— Ты чужеземец?
— Да, не из этого округа, — признался Грегори.
— Откуда ты знаешь мое имя? Откуда знаешь, кто я?
— Нам рассказал о тебе Малый народец, — Грегори не умел лгать и никогда не пытался этого делать.
— Малый народец! — глаза ее расширились. — Кто привел тебя ко мне?
— Я шел вслед за аурой твоих мыслей, она становилась все сильней, и я знал, что иду верно.
Глаза ее стали совсем круглыми.
— Но я защищаю свои мысли!
Ртуть внутренне содрогнулась. Если Грегори мог прочесть мысли Мораги, несмотря на ее защиту, то он так же легко мог прочесть и мысли самой Ртути!
Его ответ немного успокоил ее.
— Я не мог прочитать твои мысли, — уточнил Грегори, — только улавливал их ауру. Представь себе, твой мозг — корабль, плывущий в океане. За ним остается шлейф. Пойди по следу и найдешь корабль. — Даже Джеффри искоса посматривал на брата. Ему казалось, он понимает то, о чем говорит Грегори, но в какой такой среде человеческие мысли оставляют след в виде шлейфа?
Очевидно, в той, которую Грегори воспринимает, а Джеффри нет. Джеффри тоже облился потом.
— Значит, ты чародей! — обвиняющим тоном воскликнула Морага.
— Скорее, колдун, — поправил ее Грегори, — меня больше интересует изучение, а не действие. Чародей — мой брат, — он кивком указал на Джеффри и Ртуть, — и эта леди.
— Ты меня хочешь пленить! — воскликнула Морага. Камень сорвался с земли и полетел в голову Грегори. Ртуть вскрикнула и попыталась перехватить его, но промахнулась. Джеффри пнул камень, но прямо перед его носком он рассыпался, и сапог Джеффри задел лишь облачко пыли.
— Ты мог бы поранить себе ногу, брат, — заботливо проговорил Грегори.
— Обманщик! — закричала Морага. От основания яблони поднялась небольшая скала, Грегори пристально посмотрел на нее, и она взорвалась.
— Ложись! — Джеффри схватил Ртуть и вместе с ней растянулся на земле…
В полете он умудрился повернуться так, что упал под девушку и сразу перекатился, накрывая телом от осколков.
— Что за представление? — взорвалась Ртуть, когда их лица оказались рядом.
Джеффри застонал.
— Не искушай меня во время битвы! — он отодвинулся в сторону, а Ртуть с презрительным видом присела на колени.
Джеффри успел встать как раз вовремя, чтобы увидеть, как град камней обрушился на невидимый шар, окруживший Морагу.
Она выглядела потрясенной, но быстро пришла в себя и двумя длинными ветвями принялись хлестать Грегори.
— Нет, это уже мое дело! — закричал Джеффри и представил, как хватает одну из ветвей. Его удивила сила мысленной хватки Мораги, но тем не менее он отобрал у нее ветку. Ведьма закричала, схватившись руками за голову. Вторая ветка тоже упала на землю.
— Вы же чародеи! — визжала Морага. — Вы же не можете делать это мыслью!
— Можем, потому что мы Гэллоугласы, — напомнил Грегори, — Гибриды.
— Нечестно!
— Конечно! — воскликнула Ртуть.
— Сдавайся! — строго приказал Джеффри.
— Никогда!
Лиана оторвалась от ствола дерева и устремилась прямо к голове Джеффри. Он сосредоточился — и пропал. А на его месте появилась гигантская змея, схватившая лиану зубами и отбросившая ее в сторону. Взгляд Мораги стал еще напряженней, и раздвоенная палка полетела к змее, но изменила направление и ударилась о дуплистое дерево.
— Сгори! — завопила Морага.
У основания дерева вспыхнуло пламя. Огонь охватил дерево; и Ртуть с криком побежала к нему, вытянув руки. Но тут в голове у нее раздался мысленный голос Грегори:
«Не бойся, девушка, что бы ни происходило, с моим братом все будет в порядке».
Ртуть резко остановилась, лихорадочно оглядываясь, но Грегори тоже исчез. На том месте, где он только что стоял, выросло кольцо грибов.
— Вас съедят: меня не обманешь! — прошипела Морага.
Из леса выбежал, принюхиваясь, дикий кабан и направился к грибам, но дуплистое дерево рассыпалось прахом, и кабан столкнулся носом с чем-то и с визгом удрал. Ртуть увидела лежащее в траве копье. Морага уставилась на камень, и тот неожиданно взвился в воздух и выстрелил в сторону копья, которое вмиг исчезло. Ртуть почувствовала, что сходит с ума.
Она больше не видела ни копья, ни Джеффри, ни грибов… Но зато появился большой пень прямо под яблоней. Этого пня абсолютно точно раньше не было, как не было и этого бревна, обвитого вьюнком…
— Меня не обманешь! — заводилась Морага. Она посмотрела на бревно, и то начало тлеть и съеживаться под ее взглядом…
Пень превратился в Джеффри. Чародей протянул руку и ухватил Морагу за лодыжку, и она, тонко пискнув, вырвалась, а бревно тем временем перестало тлеть. На его месте появился Грегори.
Джеффри дернул Морагу За ногу, и она с криком упала с ветки — прямо ему на руки.
— Не смей! — Ртуть бросилась к ним и через мгновение оказалась рядом, заглядывая Джеффри в глаза.
— Я в любом случае не причинил бы ей вреда, — успокаивал Ртуть Джеффри, — но ради тебя, моя прекрасная леди, я ее отпущу, — и поставил Морагу на землю. Ведьмачка попятилась, глядя на него затравленным зверьком, споткнулась и упала бы снова, если бы Ртуть не держала ее под руку.
— Они обошлись с тобой не по-рыцарски!
— Не по-рыцарски! — возмутился Джеффри. — Она пыталась изничтожить нас, сжечь, порвать на клочки, а мы в ответ всего лишь стащили ее творение с дерева!
— Рыцарь не имеет права бить женщину, сэр!
— А мы и не били, — напомнил ей Грегори. — Больше того, я отбросил все куски камня, чтобы они не задели и ее.
Ртуть отшатнулась от него.
— Рыцарь имеет право отражать нападение женщины, — оправдывался Джеффри. — Мы только это и сделали.
— Но как вы смогли постоянно менять свою внешность? — изумлялась Морага.
Джеффри нетерпеливо пожал плечами.
— Это детские забавы.
— Мы ничего не меняли, — пояснил Грегори, — кроме образов в твоем сознании. Как и сказал брат, мы так играли в детстве.
— И это все? — Морага пристально посмотрела на него и, похоже, уже взяла себя в руки.
Грегори в тревоге оглянулся на Джеффри.
— Мы и в самом деле должны наказать ее? Неужели нет другого варианта?
Глава четырнадцатая
— Вы с ума сошли! — воскликнула Ртуть. — Прекратите немедленно! Волшебники должны держаться вместе, а не бросаться друг на друга!
Морага колебалась и уже не выглядела такой разгневанной.
— В твоих словах есть правда, но ведь они — мужчины!
— Конечно, мужчины, но не подлецы, как обесчестившие тебя самцы! Нет, я ручаюсь за них! Это благородные люди, джентльмены в истинном смысле этого слова! Вот этот три дня держит меня в плену, и ни разу не обидел меня. Даже не прикасался ко мне, если только я сама безжалостно не искушала его!
Если ты не сделаешь им ничего плохого, они тебя не тронут ни в коем случае! Прошу тебя, давай заключим мир, я не могу равнодушно смотреть на ваши страдания!
— Если ты так уверена в них… — Морага приблизилась к ней, почти успокоенная.
В свою очередь Ртуть сама поразилась своей роли миротворца. Она никогда не поступала так раньше — скорее напротив, всегда была готова к схватке и с радостью ее провоцировала.
— Ты тоже ведьма? — заинтересовалась Морага.
— Да, — призналась Ртуть.
— Зачем это тебе, если ты сражаешься не хуже мужчины?
Ртуть улыбнулась.
— Бог не спрашивал, понадобятся ли нам эти способности.
Дал их при рождении, а мы сами с ними справлялись, как могли.
Что касается меня, то я предпочитаю оружие.
— Поэтому ты и разбойница!
Ртуть рассмеялась.
— Нет, я всегда хотела стать женой и матерью, как моя мама. — Она заметила внимательный взгляд Джеффри и продолжила, но обращалась как бы только к Мораге:
— Я стала разбойницей, потому что не готова была сдаться желавшему изнасиловать меня лорду, я убила его.
— Да ведь со мной было то же самое! Хотя меня обманули… — Морага быстро взглянула на юношей и отвернулась.
— Тебя никто не учил владеть своими способностями? — спросила Ртуть.
— Нет, и я считала себя чудовищем, проклятым и обреченным, поэтому держала свои способности в тайне.
Ртуть сочувственно кивнула девушке.
— Со мной было так же. Я заплатила за свою скрытность отсутствием друзей-сверстников.
— А я всегда была с ними, — посетовала Морага, — но они относились ко мне снисходительно, потому что я некрасивая.
Ртуть довольно резко оборвала ее:
— Тебе прочили судьбу старой девы?
— Конечно, ни один парень не интересовался мной. Я жила С родителями, пока они не поумирали, а потом стала зарабатывать прядением.
— М… да… действительно…
— Да уж, хотя со временем я начала изучать травы и скоро научилась лечить многие болезни. Отношения с соседями стали налаживаться, ведь я могла помогать… но потом меня приметил сэр Грирардин, рыцарь, на чьей земле стоит наша деревня. Я не догадывалась об этом, но он как-то узнал о моем даре. Ему были нужны мои способности, и он сделал вид, что полюбил меня.
Хотя слов любви он не произносил, да и о браке не заговаривал… сперва мне казалось, что он хочет использовать право первой ночи, но я не шла замуж, а родители к тому времени уже умерли.
Я готовилась дорого ему продать свою девственность, но он обманул меня лестью и ласковыми словами, и вместо мести, я легла в его постель. Он обращался со мной как с драгоценностью, а поскольку я была счастлива и полностью поглощена чувством, то совершенно ни на что не обращала внимания. По его просьбе я готовила много, просто очень много, снадобий. Я считала, что он их продает, и скоро мы разбогатеем, но разбогател только он, а меня выбросил из жизни, как тряпку. Он выгнал меня, не дав ни монеты, с позором, и мне долго еще приходилось терпеть насмешки тех, кого я считала друзьями.
Голос девушки задрожал от рыданий, и Ртуть обняла ее.
— Каков подлец! Как бы ты с ним ни поступила, он заслужил худшего! И твои разлюбезные соседи тоже!
Морага кивнула, глотая слезы.
— Меня сторонились все, кого я считала друзьями, потому что они узнали, что я ведьма и еще к тому же падшая женщина.
Грегори серьезно кивнул.
— Но теперь те, кто смотрел на тебя снисходительно, боятся тебя.
— И граф Надир не попытался решить это дело по справедливости? — спросил Джеффри.
— Справедливость по отношению к ведьме? — с горькой улыбкой пробормотала Морага. — Ты шутишь, сэр! Конечно, я обратилась к нему, но он поддержал своего рыцаря, а меня выгнал, даже не выслушав. И тогда я стала мучить сэра Грирардина призраками и тем, что воровала золото из его сейфа — к тому времени я хорошо научилась работать мыслью.
— Я испытал это на себе, — согласился Джеффри.
— Научилась!
— Значит, ты его разорила, — догадался Грегори.
— Не больше, чем он заслуживал, — процедила Ртуть.
— А он не предпринимал какие-либо действия против тебя? — спросил Джеффри.
Морага мстительно улыбнулась.
— Он пытался заставить шерифа арестовать меня, но я отразила атаки и самого шерифа, и его прихвостней. Люди сэра Грирардина обрадовались и поклялись мне в верности, потому что никто его не любил.
— И тогда ты размахнулась на весь округ, — многозначительно посмотрел на нее Грегори.
— Конечно! Ведь это я прогнала нечестного рыцаря и шерифа вместе со всеми их солдатами. Я стала править теми, кто вначале относился ко мне с презрением, а потом с пренебрежением. О, как сладка была моя месть!
— Надеюсь, ты не обижала их? — задала вопрос Ртуть, насупившись.
— Ну что ты! Я отплатила им за оскорбления и насмешки своими собственными, но налоги уменьшила, и, разумеется, я не переставала лечить их.
— Разумеется, — согласился Грегори. Джеффри озабоченно посмотрел на него, но лицо младшего брата оставалось абсолютно невозмутимым.
— Ты продавала снадобья тем, кто в них нуждался? — спросила Ртуть, вспоминая мудрую женщину из своей деревни.
— Нет, просто раздавала без денег, да еще и помогала советами и ясно дала понять, что теперь округом правлю я.
— Не похоже, чтобы граф Надир долго вытерпел такое положение, — рассудил Джеффри.
— Он и не терпел, — подтвердила Морага. — Выслал против меня троих рыцарей с десятком солдат, а командовал ими сэр Грирардин. Я их всех наказала, превратив землю под ними в болото, а когда они попадали, сняла со всех шлемы и забросала камнями. — Она мстительно улыбнулась, а Джеффри похолодел.
— А того, кто надругался над моими чувствами, наказала иначе. Расстегнула все пряжки его доспехов, а когда он остался без лат, послала дубинки и избила его так, что он лишился сознания. Потом вытащила солдат из ямы, уничтожила ее и любовалась, как они уезжают, наказанные.
Джеффри с серьезным видом кивнул, думая про себя, что эта женщина обладает очень мощным телекинезом, если действительно проделала все, о чем рассказала.
«Да, проделала», — подтвердил мысленный голос Фесса на семейной кодированной волне, и Джеффри почувствовал себя немного лучше. Что ж, она придерживается неплохой тактики в ее нынешнем положении. Кстати, он пока еще не видел армии, которую она набрала. И подумал: «А видел ли ее вообще кто-нибудь?»
— Ты предъявляешь права на все графство? — спросила Ртуть.
— Нет, только на свой округ и соседние земли.
— Значит, на половину графства, — перевел Джеффри.
Морага наклонила голову и пожала плечами.
— Меня объявили вне закона, а я решила, что мне больше подойдет положение повстанца, ведь если что-либо предпринимать, то лучше это делать открыто.
— И начала править? — спросил Джеффри.
— Да. Я назначила мэром в каждой деревне женщину и ясно дала понять, что у этих женщин нет выбора: или они будут управлять деревней по моим приказам, или пострадают от моего гнева. Они не возражали, у всех были мужья и дети. А деревенские не интересовались, почему они меня слушаются.
— Конечно, но разве никто не удивился? Почему твои мэры не дрожат от страха? — спросила Ртуть.
Морага с улыбкой посмотрела на нее.
— Может, и удивились, но никто не спросил.
— Неплохо, — рассудил Грегори. — Так твои помощницы не пострадают, если ты будешь побеждена, а ты получила их преданность.
Морага кивнула.
— Именно это мне и нужно было. Ты все понял правильно, парень.
Джеффри нахмурился, услышав «парень», но Грегори это словно и не задело.
Со своей стороны, Ртуть не была уверена, что все сказанное было правдой, но Морага, рассказывая, ослабила защиту и говорила очень живо. И чем живей она рассказывала, тем милей становилась. Конечно, это все происходило в сознании Ртути, опасающейся получить соперницу. Хотя какая соперница из этой бедной Мораги?
Но ведьма действительно становилась красивей, ветер натягивал просторное платье, и под ним оказалась неплохая фигура с весьма привлекательными формами. Ртуть встряхнулась, это всего лишь ее воображение.
— С тех пор ты завоевала и другие деревни? — продолжал интересоваться Джеффри.
— Да, и везде поставила своих мэров.
— И все это всего за несколько дней? — изумился Грегори.
Морага недоуменно пожала плечами.
— Я должна была действовать быстро, рыцари запросто могли раздавить меня.
— А как отнеслась к происходящему церковь? Она ведь тоже претендует на эти земли.
— Пасторы не успели связаться с аббатом и спросить, что делать, — ответила Морага, — и я не думаю, что они это станут делать теперь. Я четко дала им понять, что не побеспокою их, в случае если они меня не тронут. Я ведь не с ними враждую.
— Удивительно, что за такое короткое время мы нашли сразу двух восставших женщин, — проговорил с улыбкой Грегори, но при этом многозначительно посмотрел на Джеффри, и оба услышали голос Фесса:
«Настолько удивительно, что нельзя считать это простым совпадением и отмахиваться от фактов».
— Должна признаться, что слышала о тебе, — обратилась Морага к Ртути, — и пыталась сделать то же, что и ты.
«Подходящее объяснение», — согласился Фесс.
Джеффри тревожно взглянул на Ртуть, и у той упало сердце.
Она поняла, что он увидел в этом тенденцию. Если она не будет наказана, недовольные женщины восстанут по всему краю. Ртуть испугалась, что потеряла его поддержку, и тень виселицы снова замаячила над ней. Девушка напряглась, расправила плечи и решила, что он не увидит страха или горя в ее глазах. Неужели эта деревенская дурочка так легко сломит его любовь? Если да, то он просто недостоин ее! Но в глубине души что-то оборвалось.
— Итак, граф Надир объявил тебя вне закона?
— Да, — горько ответила Морага, — и теперь каждый имеет право отнять мою жизнь. Он установил награду за мою голову, выступил против меня с рыцарями и солдатами. Результат вы видели, и я должна признать, что не ожидала такой легкой победы. Она вызвала у меня подозрение. Но я рада, что моим людям не пришлось участвовать в бою, так что в глазах закона они по-прежнему чисты.
— Ты поразительно заботишься о своих людях, — заметил Грегори.
Морага с горькой улыбкой повернулась к нему:
— Да. Это как раз то, чем я так отличаюсь от наших лордов.
Она произнесла это вызывающе, и Джеффри покраснел.
Ртуть быстро вмешалась, хотя сама не могла понять, почему.
— Твой рассказ задел мое сердце, потому что очень похож на мою историю.
— Как это? — заинтересованно спросила Морага, она перестала мрачно хмуриться. — Тебя тоже обесчестили? Тоже рыцарь?
— Нет, но только потому, что я оказалась сильнее и проворнее его, — ответила Ртуть. — Я сама жила в деревне и была послушной дочерью оруженосца, мечтавшей о самостоятельной жизни. В деревне ко мне относились хорошо, и я хотела прожить в ней всю жизнь. Хотела стать женой и матерью, стать женщиной, хозяйкой дома…
Джеффри внимательно и с интересом наблюдал за ней. Она отметила это с горечью; подумала, что вовремя заметила, как он слаб, и продолжила:
— Но мысль о том, что придется лечь в постель с кем-нибудь из знакомых парней, вызывала у меня отвращение. Нет, этих грубых деревенских увальней я презирала. Я могла побить любого, смогла победить даже рыцаря, который хотел взять меня силой. Я убедилась, что рыцари ничуть не лучше меня и стали лордами только по случайности.
— Нет, — заметил Джеффри, — они родились теми, кем и должны были родиться, просто ты случайно родилась не в том сословии.
Она растерянно посмотрела на него:
— Спасибо тебе, сэр рыцарь. — И снова обратилась к Мораге:
— Вопреки его словам, я обнаружила, что рыцари ничем не лучше наших деревенских ухажеров. И подумала, что и сама могу стать лордом.
— Я бы сказал, леди, — проговорил Джеффри.
Но Ртуть больше не доверяла блеску его глаз и продолжала:
— После смерти отца я обнаружила, что без его защиты стала гораздо уязвимей. Мой граф пожелал заполучить меня к себе в постель, и, наслышанный о моей дерзости, прислал целый отряд солдат под командой рыцаря, чтобы я не сбежала.
— Ах, каков подлец! — возмущенно воскликнула Морага.
Ртуть благодарно улыбнулась ей.
— Отправляясь в спальню лорда, я решила дорого продать свою девственность — и убила его.
Морага колебалась и уже не выглядела такой разгневанной.
— В твоих словах есть правда, но ведь они — мужчины!
— Конечно, мужчины, но не подлецы, как обесчестившие тебя самцы! Нет, я ручаюсь за них! Это благородные люди, джентльмены в истинном смысле этого слова! Вот этот три дня держит меня в плену, и ни разу не обидел меня. Даже не прикасался ко мне, если только я сама безжалостно не искушала его!
Если ты не сделаешь им ничего плохого, они тебя не тронут ни в коем случае! Прошу тебя, давай заключим мир, я не могу равнодушно смотреть на ваши страдания!
— Если ты так уверена в них… — Морага приблизилась к ней, почти успокоенная.
В свою очередь Ртуть сама поразилась своей роли миротворца. Она никогда не поступала так раньше — скорее напротив, всегда была готова к схватке и с радостью ее провоцировала.
— Ты тоже ведьма? — заинтересовалась Морага.
— Да, — призналась Ртуть.
— Зачем это тебе, если ты сражаешься не хуже мужчины?
Ртуть улыбнулась.
— Бог не спрашивал, понадобятся ли нам эти способности.
Дал их при рождении, а мы сами с ними справлялись, как могли.
Что касается меня, то я предпочитаю оружие.
— Поэтому ты и разбойница!
Ртуть рассмеялась.
— Нет, я всегда хотела стать женой и матерью, как моя мама. — Она заметила внимательный взгляд Джеффри и продолжила, но обращалась как бы только к Мораге:
— Я стала разбойницей, потому что не готова была сдаться желавшему изнасиловать меня лорду, я убила его.
— Да ведь со мной было то же самое! Хотя меня обманули… — Морага быстро взглянула на юношей и отвернулась.
— Тебя никто не учил владеть своими способностями? — спросила Ртуть.
— Нет, и я считала себя чудовищем, проклятым и обреченным, поэтому держала свои способности в тайне.
Ртуть сочувственно кивнула девушке.
— Со мной было так же. Я заплатила за свою скрытность отсутствием друзей-сверстников.
— А я всегда была с ними, — посетовала Морага, — но они относились ко мне снисходительно, потому что я некрасивая.
Ртуть довольно резко оборвала ее:
— Тебе прочили судьбу старой девы?
— Конечно, ни один парень не интересовался мной. Я жила С родителями, пока они не поумирали, а потом стала зарабатывать прядением.
— М… да… действительно…
— Да уж, хотя со временем я начала изучать травы и скоро научилась лечить многие болезни. Отношения с соседями стали налаживаться, ведь я могла помогать… но потом меня приметил сэр Грирардин, рыцарь, на чьей земле стоит наша деревня. Я не догадывалась об этом, но он как-то узнал о моем даре. Ему были нужны мои способности, и он сделал вид, что полюбил меня.
Хотя слов любви он не произносил, да и о браке не заговаривал… сперва мне казалось, что он хочет использовать право первой ночи, но я не шла замуж, а родители к тому времени уже умерли.
Я готовилась дорого ему продать свою девственность, но он обманул меня лестью и ласковыми словами, и вместо мести, я легла в его постель. Он обращался со мной как с драгоценностью, а поскольку я была счастлива и полностью поглощена чувством, то совершенно ни на что не обращала внимания. По его просьбе я готовила много, просто очень много, снадобий. Я считала, что он их продает, и скоро мы разбогатеем, но разбогател только он, а меня выбросил из жизни, как тряпку. Он выгнал меня, не дав ни монеты, с позором, и мне долго еще приходилось терпеть насмешки тех, кого я считала друзьями.
Голос девушки задрожал от рыданий, и Ртуть обняла ее.
— Каков подлец! Как бы ты с ним ни поступила, он заслужил худшего! И твои разлюбезные соседи тоже!
Морага кивнула, глотая слезы.
— Меня сторонились все, кого я считала друзьями, потому что они узнали, что я ведьма и еще к тому же падшая женщина.
Грегори серьезно кивнул.
— Но теперь те, кто смотрел на тебя снисходительно, боятся тебя.
— И граф Надир не попытался решить это дело по справедливости? — спросил Джеффри.
— Справедливость по отношению к ведьме? — с горькой улыбкой пробормотала Морага. — Ты шутишь, сэр! Конечно, я обратилась к нему, но он поддержал своего рыцаря, а меня выгнал, даже не выслушав. И тогда я стала мучить сэра Грирардина призраками и тем, что воровала золото из его сейфа — к тому времени я хорошо научилась работать мыслью.
— Я испытал это на себе, — согласился Джеффри.
— Научилась!
— Значит, ты его разорила, — догадался Грегори.
— Не больше, чем он заслуживал, — процедила Ртуть.
— А он не предпринимал какие-либо действия против тебя? — спросил Джеффри.
Морага мстительно улыбнулась.
— Он пытался заставить шерифа арестовать меня, но я отразила атаки и самого шерифа, и его прихвостней. Люди сэра Грирардина обрадовались и поклялись мне в верности, потому что никто его не любил.
— И тогда ты размахнулась на весь округ, — многозначительно посмотрел на нее Грегори.
— Конечно! Ведь это я прогнала нечестного рыцаря и шерифа вместе со всеми их солдатами. Я стала править теми, кто вначале относился ко мне с презрением, а потом с пренебрежением. О, как сладка была моя месть!
— Надеюсь, ты не обижала их? — задала вопрос Ртуть, насупившись.
— Ну что ты! Я отплатила им за оскорбления и насмешки своими собственными, но налоги уменьшила, и, разумеется, я не переставала лечить их.
— Разумеется, — согласился Грегори. Джеффри озабоченно посмотрел на него, но лицо младшего брата оставалось абсолютно невозмутимым.
— Ты продавала снадобья тем, кто в них нуждался? — спросила Ртуть, вспоминая мудрую женщину из своей деревни.
— Нет, просто раздавала без денег, да еще и помогала советами и ясно дала понять, что теперь округом правлю я.
— Не похоже, чтобы граф Надир долго вытерпел такое положение, — рассудил Джеффри.
— Он и не терпел, — подтвердила Морага. — Выслал против меня троих рыцарей с десятком солдат, а командовал ими сэр Грирардин. Я их всех наказала, превратив землю под ними в болото, а когда они попадали, сняла со всех шлемы и забросала камнями. — Она мстительно улыбнулась, а Джеффри похолодел.
— А того, кто надругался над моими чувствами, наказала иначе. Расстегнула все пряжки его доспехов, а когда он остался без лат, послала дубинки и избила его так, что он лишился сознания. Потом вытащила солдат из ямы, уничтожила ее и любовалась, как они уезжают, наказанные.
Джеффри с серьезным видом кивнул, думая про себя, что эта женщина обладает очень мощным телекинезом, если действительно проделала все, о чем рассказала.
«Да, проделала», — подтвердил мысленный голос Фесса на семейной кодированной волне, и Джеффри почувствовал себя немного лучше. Что ж, она придерживается неплохой тактики в ее нынешнем положении. Кстати, он пока еще не видел армии, которую она набрала. И подумал: «А видел ли ее вообще кто-нибудь?»
— Ты предъявляешь права на все графство? — спросила Ртуть.
— Нет, только на свой округ и соседние земли.
— Значит, на половину графства, — перевел Джеффри.
Морага наклонила голову и пожала плечами.
— Меня объявили вне закона, а я решила, что мне больше подойдет положение повстанца, ведь если что-либо предпринимать, то лучше это делать открыто.
— И начала править? — спросил Джеффри.
— Да. Я назначила мэром в каждой деревне женщину и ясно дала понять, что у этих женщин нет выбора: или они будут управлять деревней по моим приказам, или пострадают от моего гнева. Они не возражали, у всех были мужья и дети. А деревенские не интересовались, почему они меня слушаются.
— Конечно, но разве никто не удивился? Почему твои мэры не дрожат от страха? — спросила Ртуть.
Морага с улыбкой посмотрела на нее.
— Может, и удивились, но никто не спросил.
— Неплохо, — рассудил Грегори. — Так твои помощницы не пострадают, если ты будешь побеждена, а ты получила их преданность.
Морага кивнула.
— Именно это мне и нужно было. Ты все понял правильно, парень.
Джеффри нахмурился, услышав «парень», но Грегори это словно и не задело.
Со своей стороны, Ртуть не была уверена, что все сказанное было правдой, но Морага, рассказывая, ослабила защиту и говорила очень живо. И чем живей она рассказывала, тем милей становилась. Конечно, это все происходило в сознании Ртути, опасающейся получить соперницу. Хотя какая соперница из этой бедной Мораги?
Но ведьма действительно становилась красивей, ветер натягивал просторное платье, и под ним оказалась неплохая фигура с весьма привлекательными формами. Ртуть встряхнулась, это всего лишь ее воображение.
— С тех пор ты завоевала и другие деревни? — продолжал интересоваться Джеффри.
— Да, и везде поставила своих мэров.
— И все это всего за несколько дней? — изумился Грегори.
Морага недоуменно пожала плечами.
— Я должна была действовать быстро, рыцари запросто могли раздавить меня.
— А как отнеслась к происходящему церковь? Она ведь тоже претендует на эти земли.
— Пасторы не успели связаться с аббатом и спросить, что делать, — ответила Морага, — и я не думаю, что они это станут делать теперь. Я четко дала им понять, что не побеспокою их, в случае если они меня не тронут. Я ведь не с ними враждую.
— Удивительно, что за такое короткое время мы нашли сразу двух восставших женщин, — проговорил с улыбкой Грегори, но при этом многозначительно посмотрел на Джеффри, и оба услышали голос Фесса:
«Настолько удивительно, что нельзя считать это простым совпадением и отмахиваться от фактов».
— Должна признаться, что слышала о тебе, — обратилась Морага к Ртути, — и пыталась сделать то же, что и ты.
«Подходящее объяснение», — согласился Фесс.
Джеффри тревожно взглянул на Ртуть, и у той упало сердце.
Она поняла, что он увидел в этом тенденцию. Если она не будет наказана, недовольные женщины восстанут по всему краю. Ртуть испугалась, что потеряла его поддержку, и тень виселицы снова замаячила над ней. Девушка напряглась, расправила плечи и решила, что он не увидит страха или горя в ее глазах. Неужели эта деревенская дурочка так легко сломит его любовь? Если да, то он просто недостоин ее! Но в глубине души что-то оборвалось.
— Итак, граф Надир объявил тебя вне закона?
— Да, — горько ответила Морага, — и теперь каждый имеет право отнять мою жизнь. Он установил награду за мою голову, выступил против меня с рыцарями и солдатами. Результат вы видели, и я должна признать, что не ожидала такой легкой победы. Она вызвала у меня подозрение. Но я рада, что моим людям не пришлось участвовать в бою, так что в глазах закона они по-прежнему чисты.
— Ты поразительно заботишься о своих людях, — заметил Грегори.
Морага с горькой улыбкой повернулась к нему:
— Да. Это как раз то, чем я так отличаюсь от наших лордов.
Она произнесла это вызывающе, и Джеффри покраснел.
Ртуть быстро вмешалась, хотя сама не могла понять, почему.
— Твой рассказ задел мое сердце, потому что очень похож на мою историю.
— Как это? — заинтересованно спросила Морага, она перестала мрачно хмуриться. — Тебя тоже обесчестили? Тоже рыцарь?
— Нет, но только потому, что я оказалась сильнее и проворнее его, — ответила Ртуть. — Я сама жила в деревне и была послушной дочерью оруженосца, мечтавшей о самостоятельной жизни. В деревне ко мне относились хорошо, и я хотела прожить в ней всю жизнь. Хотела стать женой и матерью, стать женщиной, хозяйкой дома…
Джеффри внимательно и с интересом наблюдал за ней. Она отметила это с горечью; подумала, что вовремя заметила, как он слаб, и продолжила:
— Но мысль о том, что придется лечь в постель с кем-нибудь из знакомых парней, вызывала у меня отвращение. Нет, этих грубых деревенских увальней я презирала. Я могла побить любого, смогла победить даже рыцаря, который хотел взять меня силой. Я убедилась, что рыцари ничуть не лучше меня и стали лордами только по случайности.
— Нет, — заметил Джеффри, — они родились теми, кем и должны были родиться, просто ты случайно родилась не в том сословии.
Она растерянно посмотрела на него:
— Спасибо тебе, сэр рыцарь. — И снова обратилась к Мораге:
— Вопреки его словам, я обнаружила, что рыцари ничем не лучше наших деревенских ухажеров. И подумала, что и сама могу стать лордом.
— Я бы сказал, леди, — проговорил Джеффри.
Но Ртуть больше не доверяла блеску его глаз и продолжала:
— После смерти отца я обнаружила, что без его защиты стала гораздо уязвимей. Мой граф пожелал заполучить меня к себе в постель, и, наслышанный о моей дерзости, прислал целый отряд солдат под командой рыцаря, чтобы я не сбежала.
— Ах, каков подлец! — возмущенно воскликнула Морага.
Ртуть благодарно улыбнулась ей.
— Отправляясь в спальню лорда, я решила дорого продать свою девственность — и убила его.