— Итак, ты победила все шайки в лесу.
— Ну, через какое-то время в этом уже не было необходимости. Они сами приходили одна за другой и просили принять их. Я заставляла их клясться мне в верности, хотя сомневалась, чтобы эта клятва стоила больше их лохмотьев.
Тем не менее давала им новую и крепкую одежду и надеялась, что это усилит их стойкость.
— Вы, должно быть, процветали, — предположил Джеффри.
Ртуть пожала плечами.
— Я была вне закона. Если бы меня поймали, я бы погибла.
К тому же мне начинало казаться, что я гораздо больше гожусь на роль правителя, чем граф или его сынок.
Джеффри нахмурился.
— Дерзко мыслишь для внучки крестьянина.
— Ты, должно быть, не встречался с графом Лаэгом и его сыном, — возразила она. — Я провозгласила себя владыкой леса и послала людей объявить об этом по всем деревням.
Джеффри удивленно посмотрел на нее.
— Публично? Это похоже на вызов!
— Это и был вызов, — произнесла Ртуть С жесткой улыбкой. — И молодой граф Лаэг это понял. Для начала он выслал против меня сэра Хемпена, но я с легкостью разбила его отряд, отправив всех назад пешими и без оружия. Хотя меня очень опечалили наши потери, в бою погибли двое их людей и трое наших. Самого же сэра Хемпена я публично выпорола хлыстом и отправила домой без рубашки.
Джеффри насупился.
— Мне показалось, ты щадишь гордость своих врагов.
— Только не его — он слишком дорого обошелся мне. Я велела ему благодарить его мать за то, что он остался в живых.
Если бы не мысли о ее горе, я убила бы его не задумываясь. Хотя нет, — добавила она, — может быть, не сразу, а постепенно.
Джеффри не смог сдержать дрожь и в который уже раз удивился тому, что эта женщина, несмотря на всю свою жестокость и кровожадность, по-прежнему очаровывает его.
— Ему придется наказать тебя за это, иначе он потеряет покорность своих крестьян.
— Он и так уже потерял ее. Они приходили ко мне по несколько человек, молодые и старики, те, кто устал от тирании сэра Хемпена. Он отбирал скот и урожай за неуплату налогов, а возлюбленных и дочерей использовал для своих развлечений… — Она встряхнулась, пытаясь вытеснить гнев. — Тьфу! Настоящий подлец! Если бы среди моих людей не было храбрецов, я бы презирала всех мужчин!
— Я рад, что до этого не дошло, — вставил Джеффри.
— Еще чуть-чуть бы, и дошло, — поправилась она, — потому что в каждой банде были женщины, настоящие рабыни, которые готовили, стирали, спали с разбойниками и рожали им детей и воспитывали их.
Джеффри вздрогнул.
— Бедняги! Как они попали в такое положение?
— Одних похитили, когда они пришли в лес за ягодами. Другие оказались среди путников, которые были так глупы, что пошли в лес без охраны. Но большинство просто бежало в лес, чтобы скрыться от домогательств рыцарей и их солдат, и просто деревенских хулиганов. Бедняги, их ждала едва ли не худшая участь.
— Пока они не попали к тебе?
— Если бы разбойники не были мне нужны, — с болью ответила Ртуть, — я перебила бы их всех. Я обязательно наказала бы их, но сами женщины умоляли меня не трогать их, утверждая, что эти мужчины для них единственная надежда и защита.
Джеффри с болью зажмурился.
— Бедные одураченные создания!
— Я тоже так подумала, — мрачно продолжала Ртуть, — и пообещала, что отныне сама буду защищать и кормить их, но они продолжали умолять меня не наказывать мужчин, потому что это все, что у них осталось.
— Они считали себя их женами! — удивленно воскликнул Джеффри.
— Вот именно. Я приказала мужчинам обращаться с ними бережно и с уважением и пригрозила, что иначе им крепко достанется. Я сдержала свое слово. Всякий мужчина, ударивший женщину, получал втрое больше ударов, чем нанес сам. У женщин настали радостные дни, они присматривали за детьми и домом. К моему удивлению, многие продолжали общаться с теми мужчинами, которые их похитили, и даже спали с ними!
Джеффри некоторое время смотрел на нее, потом добавил:
— Что ж, если они считали себя их женами, эти мужчины и были их мужьями.
— Так и было, поэтому, когда в лесу появился священник, я позаботилась о том, чтобы все пары обвенчались, и была поражена, что мужчины покорно подчинились. Похоже, они были счастливы.
Джеффри улыбнулся.
— Может, им польстило, что женщины выбрали их добровольно, без принуждения.
— Пожалуй, тут все они были довольны друг другом. Мне пришлось признать, что теперь у меня не просто разбойничий отряд, но и настоящая деревня. Женщины попросили мужчин вскопать огороды и начали выращивать овощи. Правда, среди них оказались и такие, которые были рады свободе и не хотели больше иметь с мужчинами ничего общего. Они считали меня своей избавительницей. Проснувшись как-то ночью, я обнаружила, что две из них сидят у моей двери и караулят, не доверяя моим братьям. Тогда я подумала, что должна научить всех женщин владеть оружием и защищаться. Я так и поступила, и после этого мужчины уже не осмеливались бить своих жен, а мои охранницы освободили братьев от бессонных ночей.
— Теперь они твои телохранители?
— Да. Мне радостно говорить о них. Я знаю, что любая из женщин скорее лишится головы, чем позволит врагу приблизиться ко мне. И на самом деле — от горя у нее перехватило дыхание… — три из них погибли в битве рядом со мной. Более верных друзей у меня не может быть.
Джеффри сочувствовал ей, но в то же время догадывался, что в настоящее время эти амазонки уже действуют. И если они его отыщут…
— Ага, и скоро об этом стало известно всем, потому что твои люди время от времени ходили навещать своих друзей или родственников.
— Да, хотя я не замечала этого, пока ко мне не стали приходить деревенские женщины, сначала поодиночке, потом по несколько человек.
Джеффри постарался сохранить невозмутимое выражение лица.
— Твои люди, разумеется, не обижали их.
— Конечно, нет, — подтвердила Ртуть, — потому что я предупредила всех, как поступлю с мужчиной, обидевшим женщину.
Нет, нет, часовые вежливо и приветливо провожали их ко мне, а я разговаривала с ними и приглашала жить с нами. Через какое-то время мне показалось, что нужно научить их сражаться — с оружием и без него, и была поражена, как многие из них упирались и не хотели обучаться. Я объясняла им, что они живут среди разбойников и должны уметь обороняться.
Наконец они поняли меня и больше не противились обучению.
Сейчас некоторые из них в моей охране.
— А другие повыскакивали замуж?
Ртуть пожала плечами.
— В этом нет особой необходимости. Даже если женщины не выходят замуж, они получают еду, питье, убежище и дрова.
Конечно, всем приходится выполнять свою долю лагерных работ, но в моем отряде спят вместе только по обоюдному желанию, а женятся по любви, а не по принуждению. Если через неделю от отряда хоть что-нибудь останется…
Лицо ее потемнело от черных мыслей, и Джеффри понял, что должен ее ободрить. Черт возьми, он не испытывал вины за то, что захватил ее, потому что она сама выбрала участь предводителя разбойников, а он — королевский рыцарь!
— Если бы сэр Хемпен оставил без ответа твое оскорбление, ему перестали бы повиноваться крестьяне, — сказал он ей. — Он больше не нападал на вас?
— Нет, следом за ним появился королевский шериф с гораздо большим отрядом — вполовину нашего. Мои люди дрогнули, услышав об этом, и скрылись бы в глубине леса, если бы я не обратилась к ним, не пристыдила, напоминая, что это их лес и что ни один житель равнин не устоит здесь против них. Это их приободрило, и они заняли позиции, которые я указала, хотя, конечно, мои братья продолжали приглядывать за ними. Шериф въехал в лес верхом, а вышел пешком, как и все его люди.
Некоторые предпочли остаться с нами, и мы сделали вид, что захватили их в плен и оставили у себя заложниками…
— Призванных на службу крестьян в качестве заложников? — Джеффри улыбнулся. — Шериф должен был понять, что это выдумка!
— Нет, я думаю, он счел меня слишком простодушной и решил, что я действительно ожидаю выкупа за его людей. А когда не прислал денег, я, конечно, смогла оставить этих людей у себя, и он не заподозрил измены. После этой встречи у меня осталось с десяток его людей, остальные лишились оружия и доспехов, а пятеро погибли. Мы похоронили их, хотя и далеко от могилы моего единственного воина, погибшего в битве. Мама и сестра помогали перевязывать раненых — сначала наших, потом их. Я очень рассердилась, когда увидела, что шериф и не думает заботиться о своих людях, ранила его и запретила перевязывать. Правда, потом мне стало жаль его, когда я увидела, в каком состоянии он уходил. Но я знала, что он еще вернется отомстить и вернуть утраченное оружие.
— Значит, ты ждала этого нападения?
— Да, — она улыбнулась. — И следила за тем, чтобы напали на меня на моей земле, где я знаю каждый куст и легко могу укрыться. Наконец молодой граф Лаэг понял, что не может больше оставлять без внимания мой вызов, не потеряв при этом уважение и покорность собственных рыцарей и оруженосцев, и тем более крестьян, и поэтому сам повел всю — или почти всю — свою армию против меня.
— И с ними были шериф и сэр Хемпен?
— О да, они возглавили небольшие отряды, состоящие целиком из рыцарей, — так же негромко продолжала рассказывать Ртуть. — Битва была кровавая, у нас погибло десять человек, у противника — двадцать, да и раненых у них было втрое больше нашего. Но после окончания сражения граф Лаэг и его люди были закованы в цепи, а мы вошли в его замок.
— На этот раз, чувствуется, вы подготовились, не то что в первый раз, — почти про себя пробормотал Джеффри.
Ртуть кивком согласилась с ним.
— Мы были готовы, а его управляющие — нет. Вернее его мать. Этот подлец оставил для защиты родной матери всего десяток человек. Он, конечно, и подумать не мог о том, что мы подойдем так близко… но мы подошли и стали штурмовать замок, выпуская стрелы с зажженной паклей и стреляя небольшими камнями из катапульт. Я не подпускала своих вояк слишком близко к стенам, и нас миновали стрелы и кипящее масло, единственная защита охранников замка.
— А вы тем временем взяли ворота, — дополнил Джеффри.
— Само собой, мы принесли с собой небольшой легкий плот и подплыли на нем по рву к задним воротам. Нас было двенадцать человек: шестеро мужчин, которым я доверяла, и шесть телохранительниц. Одну мы потеряли.
На глазах Ртути выступили слезы.
— Бой — всегда потери, но ведь освобождение людей от самодура стоило того?
— Да…
— Похоже, задние ворота не охранялись? — спросил Джеффри, вынуждая Ртуть продолжить рассказ.
— Да, там был всего один страж, который ничего не предпринимал, пока мы не подошли на арбалетный выстрел, именно от его стрелы и погибла женщина… — Я понимаю, что он лишь выполнял свой долг, но просто взбесилась от этого. Мы провели отряд через задний двор и после разгромили защитников замка.
Тех, кто не стал сопротивляться, мы отпустили с миром. Мы дали возможность тем, кто хотел выбирать, и многие выбрали изгнание. После мы укрепились в замке, и я отправила братьев устанавливать власть в графстве. Урезала налоги, разогнала продажных чиновников, составила законы, согласно которым каждый мог требовать достойной оплаты своего труда. Не забыла и о женщинах, теперь никто не мог их обижать или принуждать без страха наказания!
— В твоих словах звон победы! Похоже, ты не стала тираном для крестьян?
— Спроси у них!
— Значит, тебя считают справедливым правителем?
— А ты разве нет?
— Значит, нет тирании в твоем правлении? Но ты все ж выступила против дворянства, против закона, боюсь, что за справедливостью придется обратиться к королю и королеве! Ты дашь мне слово, или мне связать тебя?
Девушка хмыкнула:
— Только на то время, когда будешь спать!
Глава седьмая
Глава восьмая
— Ну, через какое-то время в этом уже не было необходимости. Они сами приходили одна за другой и просили принять их. Я заставляла их клясться мне в верности, хотя сомневалась, чтобы эта клятва стоила больше их лохмотьев.
Тем не менее давала им новую и крепкую одежду и надеялась, что это усилит их стойкость.
— Вы, должно быть, процветали, — предположил Джеффри.
Ртуть пожала плечами.
— Я была вне закона. Если бы меня поймали, я бы погибла.
К тому же мне начинало казаться, что я гораздо больше гожусь на роль правителя, чем граф или его сынок.
Джеффри нахмурился.
— Дерзко мыслишь для внучки крестьянина.
— Ты, должно быть, не встречался с графом Лаэгом и его сыном, — возразила она. — Я провозгласила себя владыкой леса и послала людей объявить об этом по всем деревням.
Джеффри удивленно посмотрел на нее.
— Публично? Это похоже на вызов!
— Это и был вызов, — произнесла Ртуть С жесткой улыбкой. — И молодой граф Лаэг это понял. Для начала он выслал против меня сэра Хемпена, но я с легкостью разбила его отряд, отправив всех назад пешими и без оружия. Хотя меня очень опечалили наши потери, в бою погибли двое их людей и трое наших. Самого же сэра Хемпена я публично выпорола хлыстом и отправила домой без рубашки.
Джеффри насупился.
— Мне показалось, ты щадишь гордость своих врагов.
— Только не его — он слишком дорого обошелся мне. Я велела ему благодарить его мать за то, что он остался в живых.
Если бы не мысли о ее горе, я убила бы его не задумываясь. Хотя нет, — добавила она, — может быть, не сразу, а постепенно.
Джеффри не смог сдержать дрожь и в который уже раз удивился тому, что эта женщина, несмотря на всю свою жестокость и кровожадность, по-прежнему очаровывает его.
— Ему придется наказать тебя за это, иначе он потеряет покорность своих крестьян.
— Он и так уже потерял ее. Они приходили ко мне по несколько человек, молодые и старики, те, кто устал от тирании сэра Хемпена. Он отбирал скот и урожай за неуплату налогов, а возлюбленных и дочерей использовал для своих развлечений… — Она встряхнулась, пытаясь вытеснить гнев. — Тьфу! Настоящий подлец! Если бы среди моих людей не было храбрецов, я бы презирала всех мужчин!
— Я рад, что до этого не дошло, — вставил Джеффри.
— Еще чуть-чуть бы, и дошло, — поправилась она, — потому что в каждой банде были женщины, настоящие рабыни, которые готовили, стирали, спали с разбойниками и рожали им детей и воспитывали их.
Джеффри вздрогнул.
— Бедняги! Как они попали в такое положение?
— Одних похитили, когда они пришли в лес за ягодами. Другие оказались среди путников, которые были так глупы, что пошли в лес без охраны. Но большинство просто бежало в лес, чтобы скрыться от домогательств рыцарей и их солдат, и просто деревенских хулиганов. Бедняги, их ждала едва ли не худшая участь.
— Пока они не попали к тебе?
— Если бы разбойники не были мне нужны, — с болью ответила Ртуть, — я перебила бы их всех. Я обязательно наказала бы их, но сами женщины умоляли меня не трогать их, утверждая, что эти мужчины для них единственная надежда и защита.
Джеффри с болью зажмурился.
— Бедные одураченные создания!
— Я тоже так подумала, — мрачно продолжала Ртуть, — и пообещала, что отныне сама буду защищать и кормить их, но они продолжали умолять меня не наказывать мужчин, потому что это все, что у них осталось.
— Они считали себя их женами! — удивленно воскликнул Джеффри.
— Вот именно. Я приказала мужчинам обращаться с ними бережно и с уважением и пригрозила, что иначе им крепко достанется. Я сдержала свое слово. Всякий мужчина, ударивший женщину, получал втрое больше ударов, чем нанес сам. У женщин настали радостные дни, они присматривали за детьми и домом. К моему удивлению, многие продолжали общаться с теми мужчинами, которые их похитили, и даже спали с ними!
Джеффри некоторое время смотрел на нее, потом добавил:
— Что ж, если они считали себя их женами, эти мужчины и были их мужьями.
— Так и было, поэтому, когда в лесу появился священник, я позаботилась о том, чтобы все пары обвенчались, и была поражена, что мужчины покорно подчинились. Похоже, они были счастливы.
Джеффри улыбнулся.
— Может, им польстило, что женщины выбрали их добровольно, без принуждения.
— Пожалуй, тут все они были довольны друг другом. Мне пришлось признать, что теперь у меня не просто разбойничий отряд, но и настоящая деревня. Женщины попросили мужчин вскопать огороды и начали выращивать овощи. Правда, среди них оказались и такие, которые были рады свободе и не хотели больше иметь с мужчинами ничего общего. Они считали меня своей избавительницей. Проснувшись как-то ночью, я обнаружила, что две из них сидят у моей двери и караулят, не доверяя моим братьям. Тогда я подумала, что должна научить всех женщин владеть оружием и защищаться. Я так и поступила, и после этого мужчины уже не осмеливались бить своих жен, а мои охранницы освободили братьев от бессонных ночей.
— Теперь они твои телохранители?
— Да. Мне радостно говорить о них. Я знаю, что любая из женщин скорее лишится головы, чем позволит врагу приблизиться ко мне. И на самом деле — от горя у нее перехватило дыхание… — три из них погибли в битве рядом со мной. Более верных друзей у меня не может быть.
Джеффри сочувствовал ей, но в то же время догадывался, что в настоящее время эти амазонки уже действуют. И если они его отыщут…
— Ага, и скоро об этом стало известно всем, потому что твои люди время от времени ходили навещать своих друзей или родственников.
— Да, хотя я не замечала этого, пока ко мне не стали приходить деревенские женщины, сначала поодиночке, потом по несколько человек.
Джеффри постарался сохранить невозмутимое выражение лица.
— Твои люди, разумеется, не обижали их.
— Конечно, нет, — подтвердила Ртуть, — потому что я предупредила всех, как поступлю с мужчиной, обидевшим женщину.
Нет, нет, часовые вежливо и приветливо провожали их ко мне, а я разговаривала с ними и приглашала жить с нами. Через какое-то время мне показалось, что нужно научить их сражаться — с оружием и без него, и была поражена, как многие из них упирались и не хотели обучаться. Я объясняла им, что они живут среди разбойников и должны уметь обороняться.
Наконец они поняли меня и больше не противились обучению.
Сейчас некоторые из них в моей охране.
— А другие повыскакивали замуж?
Ртуть пожала плечами.
— В этом нет особой необходимости. Даже если женщины не выходят замуж, они получают еду, питье, убежище и дрова.
Конечно, всем приходится выполнять свою долю лагерных работ, но в моем отряде спят вместе только по обоюдному желанию, а женятся по любви, а не по принуждению. Если через неделю от отряда хоть что-нибудь останется…
Лицо ее потемнело от черных мыслей, и Джеффри понял, что должен ее ободрить. Черт возьми, он не испытывал вины за то, что захватил ее, потому что она сама выбрала участь предводителя разбойников, а он — королевский рыцарь!
— Если бы сэр Хемпен оставил без ответа твое оскорбление, ему перестали бы повиноваться крестьяне, — сказал он ей. — Он больше не нападал на вас?
— Нет, следом за ним появился королевский шериф с гораздо большим отрядом — вполовину нашего. Мои люди дрогнули, услышав об этом, и скрылись бы в глубине леса, если бы я не обратилась к ним, не пристыдила, напоминая, что это их лес и что ни один житель равнин не устоит здесь против них. Это их приободрило, и они заняли позиции, которые я указала, хотя, конечно, мои братья продолжали приглядывать за ними. Шериф въехал в лес верхом, а вышел пешком, как и все его люди.
Некоторые предпочли остаться с нами, и мы сделали вид, что захватили их в плен и оставили у себя заложниками…
— Призванных на службу крестьян в качестве заложников? — Джеффри улыбнулся. — Шериф должен был понять, что это выдумка!
— Нет, я думаю, он счел меня слишком простодушной и решил, что я действительно ожидаю выкупа за его людей. А когда не прислал денег, я, конечно, смогла оставить этих людей у себя, и он не заподозрил измены. После этой встречи у меня осталось с десяток его людей, остальные лишились оружия и доспехов, а пятеро погибли. Мы похоронили их, хотя и далеко от могилы моего единственного воина, погибшего в битве. Мама и сестра помогали перевязывать раненых — сначала наших, потом их. Я очень рассердилась, когда увидела, что шериф и не думает заботиться о своих людях, ранила его и запретила перевязывать. Правда, потом мне стало жаль его, когда я увидела, в каком состоянии он уходил. Но я знала, что он еще вернется отомстить и вернуть утраченное оружие.
— Значит, ты ждала этого нападения?
— Да, — она улыбнулась. — И следила за тем, чтобы напали на меня на моей земле, где я знаю каждый куст и легко могу укрыться. Наконец молодой граф Лаэг понял, что не может больше оставлять без внимания мой вызов, не потеряв при этом уважение и покорность собственных рыцарей и оруженосцев, и тем более крестьян, и поэтому сам повел всю — или почти всю — свою армию против меня.
— И с ними были шериф и сэр Хемпен?
— О да, они возглавили небольшие отряды, состоящие целиком из рыцарей, — так же негромко продолжала рассказывать Ртуть. — Битва была кровавая, у нас погибло десять человек, у противника — двадцать, да и раненых у них было втрое больше нашего. Но после окончания сражения граф Лаэг и его люди были закованы в цепи, а мы вошли в его замок.
— На этот раз, чувствуется, вы подготовились, не то что в первый раз, — почти про себя пробормотал Джеффри.
Ртуть кивком согласилась с ним.
— Мы были готовы, а его управляющие — нет. Вернее его мать. Этот подлец оставил для защиты родной матери всего десяток человек. Он, конечно, и подумать не мог о том, что мы подойдем так близко… но мы подошли и стали штурмовать замок, выпуская стрелы с зажженной паклей и стреляя небольшими камнями из катапульт. Я не подпускала своих вояк слишком близко к стенам, и нас миновали стрелы и кипящее масло, единственная защита охранников замка.
— А вы тем временем взяли ворота, — дополнил Джеффри.
— Само собой, мы принесли с собой небольшой легкий плот и подплыли на нем по рву к задним воротам. Нас было двенадцать человек: шестеро мужчин, которым я доверяла, и шесть телохранительниц. Одну мы потеряли.
На глазах Ртути выступили слезы.
— Бой — всегда потери, но ведь освобождение людей от самодура стоило того?
— Да…
— Похоже, задние ворота не охранялись? — спросил Джеффри, вынуждая Ртуть продолжить рассказ.
— Да, там был всего один страж, который ничего не предпринимал, пока мы не подошли на арбалетный выстрел, именно от его стрелы и погибла женщина… — Я понимаю, что он лишь выполнял свой долг, но просто взбесилась от этого. Мы провели отряд через задний двор и после разгромили защитников замка.
Тех, кто не стал сопротивляться, мы отпустили с миром. Мы дали возможность тем, кто хотел выбирать, и многие выбрали изгнание. После мы укрепились в замке, и я отправила братьев устанавливать власть в графстве. Урезала налоги, разогнала продажных чиновников, составила законы, согласно которым каждый мог требовать достойной оплаты своего труда. Не забыла и о женщинах, теперь никто не мог их обижать или принуждать без страха наказания!
— В твоих словах звон победы! Похоже, ты не стала тираном для крестьян?
— Спроси у них!
— Значит, тебя считают справедливым правителем?
— А ты разве нет?
— Значит, нет тирании в твоем правлении? Но ты все ж выступила против дворянства, против закона, боюсь, что за справедливостью придется обратиться к королю и королеве! Ты дашь мне слово, или мне связать тебя?
Девушка хмыкнула:
— Только на то время, когда будешь спать!
Глава седьмая
— Хорошо, что ты не спишь.
Джеффри обернулся.
На краю поляны стояли два рослых парня.
Джеффри рассматривал их некоторое время, а потом сказал Ртути:
— У тебя красивые братья.
— Лорд Джеффри — мои братья:
— Линдер, — стоящий впереди черноволосый юноша поклонился. — Мартин, — продолжила представление Ртуть, и рыжеватый парень улыбнулся, но тут же стер улыбку.
— А это, я думаю, Джори…
— У тебя прекрасная память…
— А у нас — прекрасная сестра! И мы пришли защитить ее!
Джеффри почувствовал предстоящую схватку.
— Значит, дело семейное…
— Не совсем…
Линдер отодвинул ветки, и на поляну вышли люди, вооруженные кто мечом, кто топором, кто луком, а кое-кто просто дубинами. Через секунду появились амазонки и окружили Ртуть плотным кольцом.
— В чем дело? — спросил Джеффри у леди. — Ты же дала слово, что после сражения, если выиграю я, ты пойдешь со мной, а твои люди не станут нам препятствовать?
— Да, это так!
— Но мы ничего не обещали, — сказали братья, — и мы не желаем видеть сестру в цепях или на виселице…
— Вы должны помнить условия договора…
— Наша жизнь? Что ж, мы готовы рискнуть!
— Я не согласна, — сказала Ртуть и встала между ними.
Если надо опять сразиться, то это опять сделаю я, и опять одна!
— Сестра! Схватки не будет, этот рыцарь достаточно опытен, чтоб понять, что в одиночку ему с нами не справиться!
— Я это понимаю, но не вижу ситуации, когда это могло бы произойти! Силой не справлюсь, так колдовством!
— Ты нарушишь слово? — воскликнула Ртуть.
— Если ты нарушишь свое!
— Слово нарушим мы, — проговорили три брата сразу.
— Уведите ее, она не должна видеть то, что произойдет!
Джеффри сосредоточился, призывая силу.
— У тебя ведь есть сестра, лорд? Скажи, если бы такая ситуация произошла с ней, ты оставил бы ее?
— Нет, я скорее бы умер, чем позволил сделать это!
— Мы тоже! — вспыхнул Мартин.
Ртуть вмешалась:
— Нет, этого не будет! Вы должны защищать крестьян! Во всем виновата я, и заплачу за все тоже я!
— Отойди, сестра, это уже не твое дело, а наше!
— Не мое? Идиотское соперничество! Не должны умирать сильные и хорошие люди, доказывая свои достоинства!
— Ну почему, — возразил Джеффри, — так природа отбирает лучших, приспособленных к продолжению рода!
— Вы же люди а не животные! Немедленно опустите мечи!
Я еду в Раннимед к королеве и королю, даже если меня никто не поведет!
— Этого не будет! — сказал Линдер. — Я обнажаю меч, пока один!
Остальные замерли, положив руки на рукояти мечей.
Джеффри начал раскачку силы.
— Стойте! — закричала Ртуть.
Меч вырвался из рук Линдера и вонзился в землю.
— Прикажи своим не вмешиваться, госпожа Ртуть! — проговорил Джеффри.
— Приказ! Никому не вмешиваться, мы сами разберемся, — сказал Линдер.
— Твои братья правы, теперь это наше дело! — сказал Джеффри, подымая меч.
— Немедленно все прекратите! — закричала Ртуть.
Но ситуация уже вышла из-под контроля, и в Джеффри полетели стрелы.
— Нет, — крикнула Ртуть и заслонила рыцаря.
Джеффри волшебством отклонил стрелы, и те полетели назад.
Разбойники, напуганные, отступили.
— Почему ты закрыла меня своим телом? — изумился Джеффри.
— Я дала слово! И никто из моего отряда не должен причинить тебе вред!
— Ты дала слово, что не попробуешь бежать!
— Да, но и не говорила, что не попробую сразиться с тобой еще раз! Защищайся! На этот раз все кончится иначе!
— Точно! — шесть амазонок встали рядом со Ртутью.
— Кажется, честные игры закончились!
— Это точно! — сказал Джори и шагнул Джеффри за спину.
Волшебник открыл сознание и следил за всеми сразу! Волчья улыбка засветилась у него на губах. Больше его не мучила совесть. Раздался крик…
Джеффри обернулся и увидел стрелу уже на подлете, он не успевал отреагировать… но стрела сама собой развернулась и воткнулась в землю у его ног.
Траектория необычная — подумал он…
Джеффри встретился взглядом со Ртутью.
— Хватит! — громко и внятно произнесла девушка.
«А она держит слово, — подумал он. — Это не я остановил стрелу…»
Но Ртуть, похоже, не хотела, чтобы это стало очевидно, и проговорила:
— Ловко проделано! Как ты это проделал. Чародей, стрела была у тебя за спиной?
— Я настроен на твои мысли и мысли всех остальных, это видели те, кто стоит ко мне лицом, — ответил он.
Неожиданно он понял: она эспер! Вот как ей все удалось…
Девушка поняла, что раскрылась ему.
— Ты нарушил слово, сэр рыцарь! Ты воспользовался волшебством!
— Ты тоже не выполнила условия договора!
— Опусти оружие, Линдер, или я утащу вашу сестру волшебством!
— Мы снова отыщем ее! В этом лесу нет ни фута без наших людей!
— Спасибо, что предупредил! Теперь я унесу ее намного дальше!
— Прекратите, наконец! — взорвалась Ртуть. — Я сдержу слово и отправлюсь в Раннимед! — И уже обращаясь к рыцарю:
— Ты нарушил слово, и я нарушу свое! Тебе придется искусно стеречь меня, потому что при первой же возможности я сбегу!
— Уходите все! Прежде чем вернется шериф с королевской армией!
— Может, нам лучше отойти в замок?
— Нет! Замок по праву принадлежит Лаэгу!
— Ты сошла с ума, сестричка, если говоришь о Лаэге и о праве одновременно. Часто ли он соблюдал закон?
— Но это не повод отнимать наследство у его сына! — немедля отозвалась Ртуть. — Я пойду с этим человеком потому, что дала слово! Это мой закон! Я обо всем расскажу королю и королеве, и они защитят нас!
— А если тебя признают виновной, то пошлют армию!
— Повесят овцу, повесят и стадо!
Джеффри посмотрел на девушку, на братьев, на остальных разбойников.
Наконец сказал:
— Я обещал вашей предводительнице, что помогу ей восстановить справедливость, и я не отказываюсь от своих слов.
— Граф Лаэг преступник! Мы обвиняем его! Любой из нас может подтвердить, его преступления бесконечны! Он угнетал крестьян, разорял их, притеснял слабых во имя собственной выгоды, а не на благо короны!
— Итак, вы обвиняете графа Лаэга в том, что он нарушил свои клятвы как вассал королевы?
— Тысячу раз! Потому что как рыцарь он давал клятву защищать слабых!
Ртуть с гордостью смотрела на брата, и Джеффри почувствовал это каждой клеточкой тела!
«Да, пожалуй, она сильнейший проективный телепат!»
— Такие обвинения могут привести к смещению лорда! Если, конечно, будут доказаны!
— Кто будет слушать крестьян? — возразил Линдер.
— Другой лорд! Я обещал Ртути защитить ее, и я буду представлять ее дело перед из величествами! — сказал Джеффри.
— Но если ты нарушишь свое слово, мы уже ничего не сможем изменить, — возразила Минерва. — Уж лучше мы спасем ее сейчас.
Ртуть взорвалась.
— Я сказала, что поеду! Возвращайтесь в замок и постарайтесь удержать его до моего возвращения! — у меня должен быть дом, когда я сбегу от этого попугая!
— Значит, я попугай? — рассердился Джеффри, чувствуя, как закипает ярость.
— Или станешь бабочкой, наколотой на мое копье, это как тебе больше нравится, Чародей!
Среди разбойников послышались смешки.
— Поберегись! На самом деле попугай может быть очень крепким столбом для метания копий! К тому же сам вооружен таким!
— В таком случае, мне надо лишь сломать этот столб.
— Ты желаешь сразиться со мной на копьях? — изумился Джеффри. — Что ж, госпожа, доблестное желание, достойное странствующего рыцаря!
— Я всего лишь дочь оруженосца, сэр!
— Очень может быть! Но вместе с тем ты настоящая леди.
Линдер нахмурился.
— О чем ты? Леди — дочь лорда, или, по крайней мере, рыцаря! Женщина должна родиться леди!
— Мог бы согласиться, но только что убедился в том, что леди может быть рождена и в простой семье! — сказал Джеффри, не отрывая взгляда от Ртути.
Разбойники зашумели, а Минерва предостерегла:
— Госпожа, он пытается обольстить тебя!
— Конечно, — тут же отозвалась Ртуть, — разве есть мужчины, не пытающиеся обольстить красивую девушку? — при этом она, так же как и Джеффри за секунду до этого, сверлила его взглядом.
— Я боюсь за тебя, сестра! — воскликнул Линдер.
— Некоторые опасности я должна преодолевать сама, — вспыхнула Ртуть, когда поняла, о чем подумал брат. — Все! Хватит! Я все решила! Я многим обязана вам, но если вы станете противиться мне, придется вас наказать! Возвращайтесь в замок!
— Ты можешь пожалеть об этом! — сказал Линдер. — Но будет поздно…
— Это моя жизнь, и я имею право распоряжаться ею так, как считаю нужным! Это мой выбор, я или умру с честью, или буду жить со славой! Дайте мне поступить так, как я считаю правильным. Не уничтожайте мой единственный шанс на счастье — жить или умереть свободной!
Она обернулась и посмотрела на Джеффри.
— Все! Поехали!
С неохотой разбойники подчинились и привели ей лошадь, а рыцарю вернули Фесса. Садясь верхом, Джеффри уловил мысль, посланную ему черным жеребцом: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь».
Джеффри обернулся.
На краю поляны стояли два рослых парня.
Джеффри рассматривал их некоторое время, а потом сказал Ртути:
— У тебя красивые братья.
— Лорд Джеффри — мои братья:
— Линдер, — стоящий впереди черноволосый юноша поклонился. — Мартин, — продолжила представление Ртуть, и рыжеватый парень улыбнулся, но тут же стер улыбку.
— А это, я думаю, Джори…
— У тебя прекрасная память…
— А у нас — прекрасная сестра! И мы пришли защитить ее!
Джеффри почувствовал предстоящую схватку.
— Значит, дело семейное…
— Не совсем…
Линдер отодвинул ветки, и на поляну вышли люди, вооруженные кто мечом, кто топором, кто луком, а кое-кто просто дубинами. Через секунду появились амазонки и окружили Ртуть плотным кольцом.
— В чем дело? — спросил Джеффри у леди. — Ты же дала слово, что после сражения, если выиграю я, ты пойдешь со мной, а твои люди не станут нам препятствовать?
— Да, это так!
— Но мы ничего не обещали, — сказали братья, — и мы не желаем видеть сестру в цепях или на виселице…
— Вы должны помнить условия договора…
— Наша жизнь? Что ж, мы готовы рискнуть!
— Я не согласна, — сказала Ртуть и встала между ними.
Если надо опять сразиться, то это опять сделаю я, и опять одна!
— Сестра! Схватки не будет, этот рыцарь достаточно опытен, чтоб понять, что в одиночку ему с нами не справиться!
— Я это понимаю, но не вижу ситуации, когда это могло бы произойти! Силой не справлюсь, так колдовством!
— Ты нарушишь слово? — воскликнула Ртуть.
— Если ты нарушишь свое!
— Слово нарушим мы, — проговорили три брата сразу.
— Уведите ее, она не должна видеть то, что произойдет!
Джеффри сосредоточился, призывая силу.
— У тебя ведь есть сестра, лорд? Скажи, если бы такая ситуация произошла с ней, ты оставил бы ее?
— Нет, я скорее бы умер, чем позволил сделать это!
— Мы тоже! — вспыхнул Мартин.
Ртуть вмешалась:
— Нет, этого не будет! Вы должны защищать крестьян! Во всем виновата я, и заплачу за все тоже я!
— Отойди, сестра, это уже не твое дело, а наше!
— Не мое? Идиотское соперничество! Не должны умирать сильные и хорошие люди, доказывая свои достоинства!
— Ну почему, — возразил Джеффри, — так природа отбирает лучших, приспособленных к продолжению рода!
— Вы же люди а не животные! Немедленно опустите мечи!
Я еду в Раннимед к королеве и королю, даже если меня никто не поведет!
— Этого не будет! — сказал Линдер. — Я обнажаю меч, пока один!
Остальные замерли, положив руки на рукояти мечей.
Джеффри начал раскачку силы.
— Стойте! — закричала Ртуть.
Меч вырвался из рук Линдера и вонзился в землю.
— Прикажи своим не вмешиваться, госпожа Ртуть! — проговорил Джеффри.
— Приказ! Никому не вмешиваться, мы сами разберемся, — сказал Линдер.
— Твои братья правы, теперь это наше дело! — сказал Джеффри, подымая меч.
— Немедленно все прекратите! — закричала Ртуть.
Но ситуация уже вышла из-под контроля, и в Джеффри полетели стрелы.
— Нет, — крикнула Ртуть и заслонила рыцаря.
Джеффри волшебством отклонил стрелы, и те полетели назад.
Разбойники, напуганные, отступили.
— Почему ты закрыла меня своим телом? — изумился Джеффри.
— Я дала слово! И никто из моего отряда не должен причинить тебе вред!
— Ты дала слово, что не попробуешь бежать!
— Да, но и не говорила, что не попробую сразиться с тобой еще раз! Защищайся! На этот раз все кончится иначе!
— Точно! — шесть амазонок встали рядом со Ртутью.
— Кажется, честные игры закончились!
— Это точно! — сказал Джори и шагнул Джеффри за спину.
Волшебник открыл сознание и следил за всеми сразу! Волчья улыбка засветилась у него на губах. Больше его не мучила совесть. Раздался крик…
Джеффри обернулся и увидел стрелу уже на подлете, он не успевал отреагировать… но стрела сама собой развернулась и воткнулась в землю у его ног.
Траектория необычная — подумал он…
Джеффри встретился взглядом со Ртутью.
— Хватит! — громко и внятно произнесла девушка.
«А она держит слово, — подумал он. — Это не я остановил стрелу…»
Но Ртуть, похоже, не хотела, чтобы это стало очевидно, и проговорила:
— Ловко проделано! Как ты это проделал. Чародей, стрела была у тебя за спиной?
— Я настроен на твои мысли и мысли всех остальных, это видели те, кто стоит ко мне лицом, — ответил он.
Неожиданно он понял: она эспер! Вот как ей все удалось…
Девушка поняла, что раскрылась ему.
— Ты нарушил слово, сэр рыцарь! Ты воспользовался волшебством!
— Ты тоже не выполнила условия договора!
— Опусти оружие, Линдер, или я утащу вашу сестру волшебством!
— Мы снова отыщем ее! В этом лесу нет ни фута без наших людей!
— Спасибо, что предупредил! Теперь я унесу ее намного дальше!
— Прекратите, наконец! — взорвалась Ртуть. — Я сдержу слово и отправлюсь в Раннимед! — И уже обращаясь к рыцарю:
— Ты нарушил слово, и я нарушу свое! Тебе придется искусно стеречь меня, потому что при первой же возможности я сбегу!
— Уходите все! Прежде чем вернется шериф с королевской армией!
— Может, нам лучше отойти в замок?
— Нет! Замок по праву принадлежит Лаэгу!
— Ты сошла с ума, сестричка, если говоришь о Лаэге и о праве одновременно. Часто ли он соблюдал закон?
— Но это не повод отнимать наследство у его сына! — немедля отозвалась Ртуть. — Я пойду с этим человеком потому, что дала слово! Это мой закон! Я обо всем расскажу королю и королеве, и они защитят нас!
— А если тебя признают виновной, то пошлют армию!
— Повесят овцу, повесят и стадо!
Джеффри посмотрел на девушку, на братьев, на остальных разбойников.
Наконец сказал:
— Я обещал вашей предводительнице, что помогу ей восстановить справедливость, и я не отказываюсь от своих слов.
— Граф Лаэг преступник! Мы обвиняем его! Любой из нас может подтвердить, его преступления бесконечны! Он угнетал крестьян, разорял их, притеснял слабых во имя собственной выгоды, а не на благо короны!
— Итак, вы обвиняете графа Лаэга в том, что он нарушил свои клятвы как вассал королевы?
— Тысячу раз! Потому что как рыцарь он давал клятву защищать слабых!
Ртуть с гордостью смотрела на брата, и Джеффри почувствовал это каждой клеточкой тела!
«Да, пожалуй, она сильнейший проективный телепат!»
— Такие обвинения могут привести к смещению лорда! Если, конечно, будут доказаны!
— Кто будет слушать крестьян? — возразил Линдер.
— Другой лорд! Я обещал Ртути защитить ее, и я буду представлять ее дело перед из величествами! — сказал Джеффри.
— Но если ты нарушишь свое слово, мы уже ничего не сможем изменить, — возразила Минерва. — Уж лучше мы спасем ее сейчас.
Ртуть взорвалась.
— Я сказала, что поеду! Возвращайтесь в замок и постарайтесь удержать его до моего возвращения! — у меня должен быть дом, когда я сбегу от этого попугая!
— Значит, я попугай? — рассердился Джеффри, чувствуя, как закипает ярость.
— Или станешь бабочкой, наколотой на мое копье, это как тебе больше нравится, Чародей!
Среди разбойников послышались смешки.
— Поберегись! На самом деле попугай может быть очень крепким столбом для метания копий! К тому же сам вооружен таким!
— В таком случае, мне надо лишь сломать этот столб.
— Ты желаешь сразиться со мной на копьях? — изумился Джеффри. — Что ж, госпожа, доблестное желание, достойное странствующего рыцаря!
— Я всего лишь дочь оруженосца, сэр!
— Очень может быть! Но вместе с тем ты настоящая леди.
Линдер нахмурился.
— О чем ты? Леди — дочь лорда, или, по крайней мере, рыцаря! Женщина должна родиться леди!
— Мог бы согласиться, но только что убедился в том, что леди может быть рождена и в простой семье! — сказал Джеффри, не отрывая взгляда от Ртути.
Разбойники зашумели, а Минерва предостерегла:
— Госпожа, он пытается обольстить тебя!
— Конечно, — тут же отозвалась Ртуть, — разве есть мужчины, не пытающиеся обольстить красивую девушку? — при этом она, так же как и Джеффри за секунду до этого, сверлила его взглядом.
— Я боюсь за тебя, сестра! — воскликнул Линдер.
— Некоторые опасности я должна преодолевать сама, — вспыхнула Ртуть, когда поняла, о чем подумал брат. — Все! Хватит! Я все решила! Я многим обязана вам, но если вы станете противиться мне, придется вас наказать! Возвращайтесь в замок!
— Ты можешь пожалеть об этом! — сказал Линдер. — Но будет поздно…
— Это моя жизнь, и я имею право распоряжаться ею так, как считаю нужным! Это мой выбор, я или умру с честью, или буду жить со славой! Дайте мне поступить так, как я считаю правильным. Не уничтожайте мой единственный шанс на счастье — жить или умереть свободной!
Она обернулась и посмотрела на Джеффри.
— Все! Поехали!
С неохотой разбойники подчинились и привели ей лошадь, а рыцарю вернули Фесса. Садясь верхом, Джеффри уловил мысль, посланную ему черным жеребцом: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь».
Глава восьмая
«Ты, кажется, избежал еще одной опасности», — мысленно обратился Фесс к Джеффри. «Да, хотя, кажется, меня выручила моя же пленница. Как ты отыскал нас так быстро, Фесс?» — «Прошло некоторое время, после того как вы исчезли. После этого Линдер разослал посыльных к часовым. Наблюдатели у них действительно расставлены по всему лесу, хотя будет преувеличением сказать, что они есть на каждом шагу». — «Значит, на реке тоже?» — «Да. Как только вы появились на берегу, часовой тут же сообщил об этом. Его внимание, несомненно, привлек взрыв, которым сопровождалось ваше появление».
Ртуть неверно истолковала долгое молчание Джеффри.
— Тебя так рассердил вызов? Ты ведь не проиграл.
— Довольно гадкое ощущение, когда избегаешь схватки, к которой готов, — признал Джеффри.
— Наверное, — согласилась Ртуть. Ему показалось, что она понимала, что он имел в виду. — Но, видишь ли, я не могла себе позволить рисковать жизнями своих людей, и прежде всего моих братьев.
Джеффри повернулся в седле и посмотрел на нее.
— Не могла позволить?
Ртуть удивленно взглянула на него, потом улыбнулась, поняв смысл его слов.
— Разве женщины не отказывали тебе прежде?
1 — Только в том, что им принадлежало, — Джеффри почувствовал, что краснеет.
— И ты никогда не встречал девушки, которая помешала бы тебе вступить в бой? — сухо спросила Ртуть. — Но ты забываешь, что я не твоя девушка, сэр рыцарь.
— Не моя и ничья! Ты леди, и не думай, что я этого не понял!
— Тогда ты знаешь гораздо больше меня, — вздохнула она. — Я всего лишь дочь деревенского оруженосца!
Джеффри раздраженно мотнул головой, как бы отметая ее возражения.
— Ты действительно ничья девушка, если правдиво рассказала историю своей жизни.
— Я не солгала тебе!
— А я и не думал, что ты обманула, но только что мне пришло в голову, что, удовлетворяя мое любопытство, ты преследовала определенную цель!
— Все, что я хотела, — это удовлетворить твое любопытство!
— Ты была откровенна, но, кажется, не во всем. Пока ты занимала меня разговором, твои разбойники смогли нас найти, верно?
— А что если и так?
— В общем, ничего. Только отныне мне каждый раз нужно будет спрашивать себя, почему ты поступаешь так, а не иначе.
Тропа, по которой мы идем, выведет нас из леса?
— Да.
— А это произойдет, если мы будем двигаться в прежнем направлении? Или мы только зайдем глубже в лес?
Ртуть улыбнулась.
— Зайдем глубже.
Джеффри понимающе кивнул.
— Теперь я буду тебя обо всем спрашивать. И следить за каждым своим словом. Поехали из леса, — развернул он Фесса.
Ртуть, сверкая глазами, повернула следом свою кобылу.
Когда она поравнялась с ним, Джеффри спросил:
— Почему ты выбрала кобылу? Не сомневаюсь, что ты справишься с любым жеребцом.
— Думаешь, я доверюсь самцу? — счастливо засмеялась Ртуть. — Моя Белинда по силе не уступает любому жеребцу, а по уму и выносливости даже превосходит их.
Джеффри кивнул, и несколько минут они ехали молча. Искоса Ртуть бросала на рыцаря озорные взгляды. У Джеффри мелькнула мысль: «Она уверена, что может сбежать от меня в любой момент, просто ей забавно пока поиграть со мной».
Ему пришлось признать, что в этом была часть правды. Сам он находил ее общество необыкновенно притягательным и совсем не был уверен, что сможет уйти от нее, если она этого не захочет.
С другой стороны, избавиться от него ей будет гораздо труднее, чем она думает.
— Итак, — начал он, скорее, чтобы просто нарушить молчание, чем прояснить положение, — итак, ты ведьма.
— Так же, как ты чародей.
— Но почему ты не сказала мне об этом с самого начала?
— Ты не спрашивал, — ответила она. — И не обращайся со мной снисходительно, рыцарь. Ты не хуже меня знаешь, что скрытые способности дают большое преимущество.
— Фундаментальный тактический принцип, — согласился Джеффри. — Однако теперь я спрашиваю тебя прямо: насколько ты владеешь своим даром?
— Способности у меня, как у любой ведьмы, — удивленно ответила она. — Я слышу мысли других людей, могу мыслью передвигать предметы. — Глаза ее снова озорно блеснули. — И защищать свои мысли от самонадеянных чародеев!
Ртуть неверно истолковала долгое молчание Джеффри.
— Тебя так рассердил вызов? Ты ведь не проиграл.
— Довольно гадкое ощущение, когда избегаешь схватки, к которой готов, — признал Джеффри.
— Наверное, — согласилась Ртуть. Ему показалось, что она понимала, что он имел в виду. — Но, видишь ли, я не могла себе позволить рисковать жизнями своих людей, и прежде всего моих братьев.
Джеффри повернулся в седле и посмотрел на нее.
— Не могла позволить?
Ртуть удивленно взглянула на него, потом улыбнулась, поняв смысл его слов.
— Разве женщины не отказывали тебе прежде?
1 — Только в том, что им принадлежало, — Джеффри почувствовал, что краснеет.
— И ты никогда не встречал девушки, которая помешала бы тебе вступить в бой? — сухо спросила Ртуть. — Но ты забываешь, что я не твоя девушка, сэр рыцарь.
— Не моя и ничья! Ты леди, и не думай, что я этого не понял!
— Тогда ты знаешь гораздо больше меня, — вздохнула она. — Я всего лишь дочь деревенского оруженосца!
Джеффри раздраженно мотнул головой, как бы отметая ее возражения.
— Ты действительно ничья девушка, если правдиво рассказала историю своей жизни.
— Я не солгала тебе!
— А я и не думал, что ты обманула, но только что мне пришло в голову, что, удовлетворяя мое любопытство, ты преследовала определенную цель!
— Все, что я хотела, — это удовлетворить твое любопытство!
— Ты была откровенна, но, кажется, не во всем. Пока ты занимала меня разговором, твои разбойники смогли нас найти, верно?
— А что если и так?
— В общем, ничего. Только отныне мне каждый раз нужно будет спрашивать себя, почему ты поступаешь так, а не иначе.
Тропа, по которой мы идем, выведет нас из леса?
— Да.
— А это произойдет, если мы будем двигаться в прежнем направлении? Или мы только зайдем глубже в лес?
Ртуть улыбнулась.
— Зайдем глубже.
Джеффри понимающе кивнул.
— Теперь я буду тебя обо всем спрашивать. И следить за каждым своим словом. Поехали из леса, — развернул он Фесса.
Ртуть, сверкая глазами, повернула следом свою кобылу.
Когда она поравнялась с ним, Джеффри спросил:
— Почему ты выбрала кобылу? Не сомневаюсь, что ты справишься с любым жеребцом.
— Думаешь, я доверюсь самцу? — счастливо засмеялась Ртуть. — Моя Белинда по силе не уступает любому жеребцу, а по уму и выносливости даже превосходит их.
Джеффри кивнул, и несколько минут они ехали молча. Искоса Ртуть бросала на рыцаря озорные взгляды. У Джеффри мелькнула мысль: «Она уверена, что может сбежать от меня в любой момент, просто ей забавно пока поиграть со мной».
Ему пришлось признать, что в этом была часть правды. Сам он находил ее общество необыкновенно притягательным и совсем не был уверен, что сможет уйти от нее, если она этого не захочет.
С другой стороны, избавиться от него ей будет гораздо труднее, чем она думает.
— Итак, — начал он, скорее, чтобы просто нарушить молчание, чем прояснить положение, — итак, ты ведьма.
— Так же, как ты чародей.
— Но почему ты не сказала мне об этом с самого начала?
— Ты не спрашивал, — ответила она. — И не обращайся со мной снисходительно, рыцарь. Ты не хуже меня знаешь, что скрытые способности дают большое преимущество.
— Фундаментальный тактический принцип, — согласился Джеффри. — Однако теперь я спрашиваю тебя прямо: насколько ты владеешь своим даром?
— Способности у меня, как у любой ведьмы, — удивленно ответила она. — Я слышу мысли других людей, могу мыслью передвигать предметы. — Глаза ее снова озорно блеснули. — И защищать свои мысли от самонадеянных чародеев!