Сташеф Кристофер. Здесь водятся чудовища

   — Естественно, для того, чтобы ослабить ваши войска перед наступлением моих армий, — не переставая скалиться, отвечал Занплока. — Те призраки, что попались вам, лишь ничтожная часть моих сил.
   — И велики ли твои силы? — осторожно спросил Грегори.
   — Сотни чудовищ, способных запугать целые города и деревни, а за ними выступают тысячи солдат в предвкушении богатых трофеев и прочих услад победителя. Они будут править вашей землей — на которой, ручаюсь, о вас уже никто и не вспомнит.
   — Но вас еще туда никто не приглашал, — напомнил Ален.
   — Э-э, плохо вы знаете свой народ. Какой-то олух из деревни все же взялся закончить обряд Тагхаирма — и он уже подходит к концу. Кроме вас никому не ведомы мои планы и действия — вы угодили в капкан! — Он кивнул на сомкнувшиеся колонны сталактитов и сталагмитов — точно зубы в захлопнутой пасти чудовища, — Но вы уже, как я говорил, отсюда не выйдете никогда! — С этими словами он откинулся на спинку трона и рассмеялся, показывая желтые зубы.
   Они посмотрели друг другу в глаза: там были гнев и решимость, сознание необходимости избавить мир от злодея, — но для этого им надо было вернуться назад — неважно, сколько бы монстров и воинов не наслал на Грамарий Занплока. И все же глупо раскрывать врагу свои истинные силы и возможности, поэтому Ален только повернулся к волшебнику и спросил:
   — И что вы собираетесь делать, когда портал будет открыт?
   — Пошлю мои войска вперед, — взмахнул рукой чародей. — А за ними кавалерию и пехоту… Занплока ухмыльнулся:
   — Они обратят ваши земли в прах и пепел. Прах и пепел! — с наслаждением повторил он. — И тогда она будет жить по моим законам. Я стану таким же полноправным королем вашего царства, как здесь правлю своим!
   — Король каменной пустыни, повелитель безводной пустоши, — произнес Джеффри с каменным лицом. — Царь мертвой земли. Как же ты умудрился так иссушить и опустошить свои просторы, чародей?
   Улыбка Занплоки расплылась еще шире. Он поигрывал магическим жезлом в руках. — Это и есть свидетельство моей силы, неразумное дитя.
   — Да, что видно — то видно, — под сводами грота негодующе прозвенел голос Алуэтты. — Ничего удивительного, что тебе захотелось нашего мира, когда ты уничтожил свой собственный! И чем же ты кормишь и как содержишь свои армии?
   — Они питаются последним сохранившимся стадом! — оскалил зубы Занплока. — Едят мясо и пьют кровь.
   — И что вы имеете в виду под словом «стадо»? — спросила Корделия, пытаясь унять душивший ее гнев. — Это скот — или же люди, которых вы содержите как скот?
   — Да, — благосклонно кивнул Занплока. — Вы угадали, мадам.
   — Мадемуазель.
   — Не имеет значения. Для побежденных ничто уже не имеет значения. Все, кто нами завоеван — это наш скот — вьючный и кормовой. Наши волы и пища.
   — И то же самое вы собираетесь сделать с теми, кто живет в Грамарий, — кивнул Грегори.
   — Еще бы!
   — Но зачем? — воскликнула Алуэтта. — Какое право имеете вы вторгаться в чужие земли и чинить там зверства?
   — По праву сильного, — бесстрастно отвечал Занплока. — Разве это не очевидно? Разве тебе и так не ясно, глупышка? Если я могу захватить землю и взять в рабство народ, значит, это мое право!
   — Это все, что угодно, только не право, — покачал головой Ален. — Право короля — не в завоевании народа, а в защите его.
   — Какая детская непосредственность, — усмехнулся Занплока. — Король производит дворян, которые расплачиваются с ним людьми и деньгами, а дворяне в свою очередь выжимают последние соки из своих крестьян для своего повелителя!
   — Такое тоже бывает, — признал Ален, — но только с теми, кто недостоин звания дворян — неблагородными и низкими существами, которые игнорируют кодекс чести!
   — Зато они живут по законам природы! — зашипел Занплока. — Это естественный порядок вещей: сильный да раздавит слабого! Можно завоевать все, на что у тебя хватит времени и сил — и это доказали миру многие великие полководцы.
   — Значит, как только вы проникнете сквозь портал в наш мир, вы тут же приберете нас к рукам?
   — Верно!
   — Посмотрим, так ли мы слабы. Может быть, нам удастся завоевать вас.
   — Глупцы! Самонадеянные болваны! — захохотал Занплока. — Завоевать меня! Неужели вы думаете, что сможете выстоять против моих чудовищ? А ведь это будут орды и орды. А что вы сможете против моих полков? Им же некуда отступать — позади у них только я да голодная смерть в пустыне!
   — Ты еще очень мало знаешь о нашем Тмире, — возразил Грегори.
   — Все, что я видел, говорит лишь о слабости. Вы бездарный народ, даже на жестокость не способны — какие-то детские игры с кошками. Обманываете друг друга, крадете, убиваете, потом терзаетесь — право, как малые дети. А знаете, как я нашел вас? По камню!
   Камень пахаря, обнаруженный на поляне. Он издавал странные звуки — то, что вы называете музыкой! Он принес его мне, надеясь на вознаграждение, и я сразу понял, что камень имеет потустороннее происхождение, ничего похожего в моем мире нет.
   — Просто в вашем мире нет ничего, что называется прекрасным, — вмешалась Алуэтта. — Поэтому здесь поет даже камень из другого мира.
   — Поет! Да я никогда не видел камня, который бы поддавался удару! И я сразу понял, что земля, которая рождает такие камни, должна быть мягкой и податливой, уступчивой во всем. Ее только пахать и пахать! Я приказал пахарю отвести меня на место, где он нашел этот камень. Оттуда я магией открыл врата в ваше королевство.
   — И все же не мог в них пройти, — заметил Грегори.
   — Зато я смог посылать через этот портал все, что захочу — любых призраков и чудовищ.
   — Он говорит об эсперах, которых он поработил, — догадалась Алуэтта и лицо ее потемнело. Ее товарищи тоже пригорюнились — Занплока в самом деле успел натворить много бед.
   — Однако, — сказал Грегори, — вход для тебя все равно остается закрытым.
   — Так было до поры до времени. Потом пахарь проговорился мне, про другой камень, чьи звуки облегчали его труды, позволяя ему забыть о его каторжной работе. И этот камень прошел в соседний мир! С тех пор я понял, что могу манипулировать вашим народом, как захочу. Я заставил их вызвать меня, и они превосходно справились с задачей! — колдун рассмеялся.
   — В общем, дело ясное, — подвел итог Грегори. — Врата в эту преисподнюю — вовсе не дело рук колдуна, как мы думали вначале, а просто природный феномен.
   Занплока нахмурился:
   — Что ты там бормочешь? Что за околесица?
   — Ты и слов таких слов не слыхал, невежественный колдун, — ответила ему Алуэтта и продолжала говорить так, будто Занплоки и не существовало:
   — Знаешь, Грегори, по-моему, этот портал не подчиняется магии — и его подручные не могут расширить его никакими силами.
   — Согласен, — кивнул Грегори. — Теперь мы знаем достаточно. — Он развернулся, направляясь обратно в туннель, спиралью выводивший на поверхность.
   — Ни с места, наглые насекомые! — взревел Занплока. — Я не разрешал уходить!
   — Обойдемся и без разрешения, — Ален последовал за Грегори. — Леди, сэр Джеффри, прошу следовать за мной.
   — Я же сказал — стоять! Заклинаю!
   И он уставил направил палец на принца.
   У Алена свело живот так, будто в него ударили жезлом. Однако он продолжал пробираться по тоннелю.
   Корделия закричала и яростно обернулась к Занплоке.
   Волшебник тут же спрятался за троном, удивленно выпучив глаза, Ален выпрямился и поспешил вперед по тоннелю.
   — Скорее, друзья. Сейчас прибудет подмога.
   Тоннель под ногами, не успели они вступить в него, превратился в черное зловонное болото. С трудом выдирая ноги, они едва продвигались вперед. Грегори дотянулся до руки Алуэтты и болото мгновенно исчезло — так же быстро, как и появилось. Все облегченно вздохнули и заторопились дальше.
   Джеффри, выкрикнув:
   — «Быстрее!» — прошмыгнул мимо Грегори и Алуэтты, когда яростный крик Занплоки долетел до них, и отразился в сводах пещеры.
   Колдун звал на помощь.
   — Теперь моя очередь, — Ртуть вытащила меч как раз вовремя, чтобы встретить врага — в тоннель протиснулись воины — их было так много, что спасала только узость стен. Все они были хорошо вооружены и экипированы, но худоба их лиц, обтянутых кожей, и голод в глазах больше напоминали не солдат, а плотоядных мертвецов, которым нужно жить, пожирая мясо живых. Они лезли и лезли, толкая друг друга и путаясь под ногами. Ртуть делала выпад за выпадом. Вскоре ее сменил Джеффри, не менее ловко управляясь с мечом.
   Мечи солдат Занплоки бронзово вспыхивали в пещере: солдаты были в черном, с алыми гербами — видимо, клеймом или знаком волшебника.
   Эти солдаты были полуслепыми — темнота им была только на руку, но свет, который вызвала Корделия, ослеплял их. Свою работу они гораздо быстрее выполнили бы в темноте. К тому же потолок пещеры был низок, негде было размахнуться ни мечом ни копьем — и Джеффри с Ртутью кололи их без устали. Бронзовые мечи зомби ломались под ударами верных клинков влюбленных. Они отступали шаг за шагом, устилая пол пещеры бездвижными трупами. Меч Джеффри потемнел от крови:
   — Остановитесь! — вскричал он так, чтобы его услышали все. — Вам не совладать с нами. Мы можем остаться здесь хоть на несколько дней — и переколем вас без разбору.
   — Как только устанет один, его сменят другие. Не прите на рожон! — поддержала его невеста.
   Солдаты попятились, что-то хрипло бормоча. Один из них отозвался потоком слов, в которых можно было что-то разобрать, правда, смутно. Поток слов был бессвязным — зато в мыслях можно было прочитать следующее:
   «Это так, но и вам не выйти, мы блокировали тоннель. Куда же вы денетесь? — выйдете по нашим трупам?»
   — Почему бы нет? — охотно откликнулся Джеффри. — Или вы — или мы! А так как вас много, мы прекрасно вымостим дорогу.
   Солдатам такое предупреждение пришлось не по вкусу. По их рядам пронесся шум и ропот.
   Алуэтта попыталась связаться с Занплокой, узнать ход его мыслей. Джеффри с Ртутью как раз в этот момент закололи еще двоих солдат, стряхнули их с мечей — и тут же пошли вперед по павшим — как и обещали. Опора под ногами была неверной — так что приходилось хвататься за стены тоннеля.
   Грегори попытался произвести ментальную панику в умах солдат, забравшись к ним в отделы задней части мозга, и она удалась. Солдаты с криками ужаса ударились в бегство. Все же Алуэтта кое-чему научилась у колдуна и теперь производила в рядах противника те же спазмы страха, сковывающие желудок.
   Солдаты пустились наутек, подвывая от ужаса и спотыкаясь друг о друга.
   — Быстрее! — выкрикнул Джеффри и ринулся за ними.
   Они побежали по тоннелю к выходу из пещеры, за каждым поворотом натыкаясь на хитро расставленные ловушки Занплоки — вот почему они не повстречали ни одной — они срабатывали только на выходе! Первой ловушкой был новый спазм колик страха в животе, второй — онемение в ногах, затем внезапная боль в сердце. Наконец Грегори ответил волной тошноты, от которой волшебник в своем гроте немного унялся. Этой передышки им хватило, чтобы добраться до выхода и высыпать, один за другим, на каменный пляж, который появился у них под ногами, едва они покинули логово тумана. Под ногами валялись солдаты, которых буквально выворачивало наизнанку от острых судорог страха. Облако тумана, где находился портал, заметно уменьшилось, сожженное встающим солнцем.
   Выкатившись друг за другом из-под тесных сводов пещеры, они сели на песок, тяжело отдуваясь и переглядываясь. Наконец Алуэтта удивленно произнесла:
   — Мы живы и здоровы. Прямо даже не верится.
   — Пока мы выиграли только время, — предупредил Ален. Он оглядел друзей. — Что делать теперь?
   — Быть готовыми к новой атаке, — сказал знакомый голос. — Так легко они вас не выпустят.
   Все удивленно посмотрели туда, откуда доносился голос, и увидели худощавого молодого человека с тщательно прилизанными прямыми белокурыми волосами, который посматривал на них со спины настоящего боевого скакуна. Лицом он был похож на Алена, только с более тонкими чертами. За ним в готовности стояли шестеро телохранителей с поднятыми копьями.
   — Диармид! — вскочил Грегори. — Как вовремя! Это же мой товарищ по доске Диармид.
   — По какой еще доске? — подозрительно спросила Алуэтта.
   — По шахматной! Знакомься, Диармид — это моя невеста Алуэтта — ну, да вы, наверное, встречались на суде?
   — Такой бы цветок я точно запомнил, — галантно и холодно ответил Диармид.
   Алуэтта прекрасно запомнила его тогда, ведь герцог Логайр был судьей Ртути. И ее судьей.
   — Я была… переодета, ваше Высочество.
   Диармид ответил ей учтивым полупоклоном.
   — Надеюсь, нам еще представится случай продолжить знакомство, но в данный момент нас ждут более неотложные дела.
   — Еще бы, — выступил вперед Ален. — Нашествие монстров! Ты вовремя, братец.
   Диармид ответил с улыбкой:
   — Не думал же ты, в самом деле, что я стану сидеть сиднем дома, когда ты устремишься навстречу славе и приключениям!
   — Были у меня подозрения, — признался Ален. — Что ты именно так и поступишь, но все равно это сюрприз — встретить тебя здесь и притом в столь подходящий момент. И все же, братец, если ты искал приключений, то скоро ими насытишься до отвала — поскольку утренний туман исчезает. Сейчас Занплока двинет свои армии вперед.
   — У нас есть еще время?
   — Несколько минут.
   — Встаньте вокруг. — Диармид указал на клубок тумана своим людям. Пехотинцы окружили это место полукругом: место прямо у выхода из портала заняли лучники и пращники, а за ними блестели наконечники копейщиков. Оружие их всех было нацелено в клубившийся водоворот.
   — Ртуть, мы с тобой и Аденом встретим их клинками, — сказал Джеффри, извлекая меч. — А Грегори, Корделия и Алуэтта сразятся с помощью телекинеза.
   — Думаю, и я владею мечом не хуже, чем заклинаниями, — запротестовала Алуэтта.
   — Правда, — сказал Джеффри, — но вы, леди, также самый могущественный проективный телепат, а для нас это сейчас гораздо важнее.
   Алуэтта сморгнула, не зная, принять ли это за комплимент, затем решила прояснить этот вопрос после битвы, если им суждено будет остаться в живых.
   Из вихря с воем и ревом стали выбираться первые монстры.
   Диармид скомандовал лучникам и под звон тетивы первые ряды стрел вонзились в шеи пришельцев. Те лишь ответили новым ревом, продолжая выползать наружу.
   Ален, Ртуть и Джеффри немедленно встали спина к спине, выставив перед собой мечи.
   Гигантский бык, выставив рога, набросился на них, ужасный монстр с волчьей пастью и громадный скорпион зашли с других сторон, заключая их в кольцо и отрезая путь к отступлению. Остальные монстры устремились на солдат Диармида.
   Жало скорпиона промелькнуло над плечом Ртути, едва не ужалив ее нежную шею, но меч оказался проворнее, отсекая ядовитый наконечник. Падая, жало зацепило ее, оцарапав голень; Ртуть закричала от боли, но выстояла, отсекая тянувшиеся к ней скорпионьи клешни.
   Джеффри рассек мечом горло ужасного волка и успел отвести клинком вторую клешню скорпиона. Волк упал, захлебываясь кровью.
   На Алуэтту тем временем надвигались клубок змей, невиданных размеров пауки, огры, гоблины и тролли.
   Над ними уже показалась голова дракона, испускавшая огненные языки пламени.
   Ален схватил бычий рог свободной рукой и выискивал место, куда воткнуть меч. Бык взревел, взметнув головой — Алена подбросило и перевернуло в воздухе.
   Совершив сальто через голову, он приземлился на мощную шею, не выпуская рога. Отсюда, с этой позиции, он сделал попытку достать до горла быка. Рев сменился зловещим бульканьем. В агонии бык вскидывал голову, пытаясь достать человека рогами, чем только усугублял свое положение — порез расширился и оттуда хлестала кровь в виде облачного тумана. Все же ему удалось ткнуть рогом Алена в бедро. Принц закричал, но тут же сжал зубы, и боль, вонзившаяся в него, как ядовитое стрекало, помогла довершить начатое — меч нашел под шкурой и ребрами сердце быка. Ален едва успел увернуться от падающей на него туши, перекатился кубарем и снова занял свое место — спина к спине рядом с Ртутью и Джеффри.
   Отряд монстров попятился под огнем дракона, и тут какой-то тролль вскричал:
   — Это не настоящее пламя! Оно не жжет!
   Корделия посмотрела в ту сторону, где распахнулся страшный драконий зев, заставляя молекулы раскаленного газа бушевать активнее.
   Тролль отважно ринулся вперед и с визгом отскочил назад — шерсть на нем задымилась. Прочие монстры тут же замешкались, не проявляя особой прыти — лезть под фонтан огня из пасти дракона не захотелось никому.
   Диармид снова скомандовал лучникам, и вновь дружно прогудела тетива, посылая отточенные наконечники в косматые шкуры чудовищ. Приспешники Занплоки завопили, преисполняясь ярости. Дракон дыхнул еще раз и уложил половину: прочие отступили.
   Лучники изготовились к третьему выстрелу, но пауки-гиганты и змеи уже подступили. В этот раз быстрее сработали копейщики — их оружие врезалось в ряды кровожадных тварей. Хлынул тошнотворного цвета ихор из пронзенных паучьих брюшин и конечностей, что, однако, не остановило монстров. Пауки производили зловещий шум, скребя ногами по песчанику, — им вторил шорох змей, расползавшихся по сторонам.
   Вот кому-то удалось вонзить копье прямо в распахнутую змеиную глотку — и она судорожно вырвала оружие из рук солдата, корчась на песке, и разбрасывая лучников вертевшимся в пасти древком, — став еще на три фута длиннее. Солдаты набросились на змею, но глаза ее уже заволокла мутная пелена.
   Еще одной змее, похожей на анаконду толщиной в слоновий хобот, копье угодило в нос — она зашипела как паровой котел и бросилась на обидчика. Но тому удавалось удерживать ее на расстоянии, не выпуская копья из рук. Тогда змея стала обвивать его кольцами, собираясь удушить и переломать все кости. Тут на помощь подоспел товарищ лучника, выпуская с близкого расстояния стрелы, пронзавшие кольца почти насквозь — однако они неотвратимо сжимались, вырывая из копейщика ужасный крик.
   Диармид с ходу, на коне, отрубил голову змею. Голова покатилась на землю, а кольца тут же разжались, извиваясь в воздухе и слепо ища потерянную добычу.
   Ртуть подставила плечо раненому принцу Алену:
   — Держитесь, Ваше Высочество.
   — А ты положись на меня, — обнял ее за талию появившийся рядом Джеффри.
   — Тебя тоже ранило? — вскричала она в тревоге.
   — В левую руку, — ответил тот, — так что вся надежда на тебя. Отступаем!
   Так, поддерживая друг друга, они выбрались за ряды монстров, столпившихся вокруг дракона.
   — Рубка пошла на славу. Холодное Железо остудило немало горячих голов.
   Затем, внезапно, дракон, вызванный к жизни Корделией, пал, и вся толпа сгрудилась вокруг бездыханного тела.
   — Алуэтта! — закричала Корделия, бросаясь навстречу. — Спасайся!
   Она припала к бедру любимого, пытаясь затянуть рану, сшивая поврежденные мышечные волокна.
   Алуэтта тронула голень Ртути и сосредоточенно нахмурилась:
   — Яд. Сейчас изменим молекулярный состав…
   Ртуть прикусила губу, подавляя крик боли.
   Грегори присел над павшим копейщиком, опустив ладонь на рану в животе, затем покачал головой и перешел к другим раненым. Притрагиваясь ладонью к груди, он определял, не смертельна ли рана, и тогда начинал восстанавливать смятые ребра и прищемленные легкие.
   Остальные воины с удивлением осматривали гигантские туши монстров.
   — Даже не верится, — сказал один, — что мы их уложили в считанные минуты. Вот уж не думал, что придется биться с такими чудовищами. Как мы только справились с ними. Лорд?
   — Ваши стрелы и наконечники из Холодного Железа, — ответил Диармид. — Это верная смерть для любого сказочного существа.
   Ален попробовал встать на раненую ногу и удивился:
   — Да ты просто чудо, дорогая!
   — А ты был так храбр, что у меня чуть сердце не оборвалось в груди, — упрекнула его она. — Храбр и безрассуден.
   Тут она принялась за рану брата, разглядывая ее.
   — Спасибо, Алуэтта, — Ртути удалось сделать несколько уверенных шагов, уже не чувствуя боли от яда, которая только что пронзала голень, распространяясь все выше. — Но, наверное, это еще не все, на что способен Занплока!
   — Все равно, это заметно обескровило их армию.
   — Смотрите — здесь несколько десятков тварей! — закричал за ними чей-то голос, резкий и пронзительный. — Убейте их! Разорвите их. Разбросайте на части!
   Оглянувшись, они увидели перед собой Занплоку собственной персоной. Он сидел верхом на рогатой ящерице с длинным змеиным хвостом. Колдун мчался прямо на них, а за ним выступали ряды человекоподобных существ с искаженными лицами, обезображенными голодом и страданием.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

   — Это же целая армия! — вскричала Корделия. — Как мы сможем выстоять против нее?
   — Ты не сможешь, — оборвала ее Ртуть. — Беги, ведьма, пока есть время!
   — Оставить тебя одну — бросить вас? Никогда!
   — Выстоим, невестка, — Ален встал рядом с ней плечом к плечу. — Или вместе погибнем!
   — Да, вместе! — воскликнул Джеффри, вставая с другой стороны, и привлекая к себе Алуэтту. Та удивленно посмотрела на нега, затем ответила решительной улыбкой и обратилась лицом к противнику, выдернув кинжал из рукава дорожного камзола.
   Раздался рев, от которого лошади поднялись на дыбы. Молодые люди оглянулись и увидели громадную фигуру в доспехах с королевским гербом на щите, выступавшую во главе рыцарского отряда, сопровождаемого сотнями пехотинцев. Копья их были устремлены на Занплоку и его войско — и все копья были увенчаны Холодным Железом: его блеск в туманном свете утра нельзя было спутать ни с чем другим.
   Два отряда встретились с глухим треском копий и звоном доспехов. Сражение мгновенно переросло в свалку, окончившуюся рукопашной: похожие на кровожадных монстров воины Занплоки бились с облаченными в броню рыцарями-латниками, бронзовые мечи схлестнулись с клинками из Холодного Железа. Копья вонзились в ряды всадников Занплоки, удары алебард обрушились на чудо-быков и гигантских ящеров. Солдаты противника взревели, пытаясь увести их с линии удара, но клинки Холодного железа нельзя было сдержать бронзовыми нагрудниками.
   Ален, ухватив поводья рыцаря с королевским гербом, закричал, показывая в сторону речного русла:
   — Там!
   Рыцарь обратил свое забрало в ту сторону и увидел Занплоку, стоявшего в одиночестве посреди свары, — и устремился к нему, потрясая копьем и вызывая на поединок. Колдун не сразу заметил его: он потрясал кулаком и выкрикивал проклятия и угрозы, которых все равно не было слышно в общем гвалте сражения.
   На склоне над полем боя стояла Корделия, сжимая руку брата в правой руке и ладонь Алуэтты в левой.
   Другая рука Алуэтты была у Гвендолен, матери Корделии, а ее отец, лорд Чародей, стоял рядом с Ртутью.
   Подданный ему народ, составлявший королевское войско чародеев, распевал песню на неведомом языке. И, пока они пели, туманный клубок, крутившийся вихрем над руслом реки, сжимался и закручивался вовнутрь — пока не исчез совсем — бесследно, окончательно и бесповоротно.
   Дорога к отступлению была отрезана. Колдун оглянулся и понял это. Он рассвирипел.
   — Ах, так! Ну, вы у меня еще попляшете!
   Армия его страшных солдат завопила в один голос и попадала наземь, друг за другом, на глазах удивленных королевских солдат, растворяясь слизью, быстро высыхающей и испаряющейся.
   Корделия упала в руки матери, обессилев окончательно. Гвен едва успела подхватить еще и ослабевшую Алуэтту, прислонившуюся к ней с другой стороны. Род Гэллоугласс обернулся к ним, усмехаясь, и правой рукой поднимая руку Ртути. Ее тут же принял в объятия, Джеффри.
   Грегори посмотрел на бесчувственную Алуэтту с состраданием и только сказал:
   — Хвала небесам, что вы пришли вовремя, отец!
   Откуда вы узнали? Как догадались?
   — Не думаешь же ты, что Туан позволил бы вам шестерым слоняться по нашим землям без подкрепления в виде небольшой армии, идущей у вас по пятам? — усмехнулся Род. — Как только он понял, что вы столкнулись со сверхъестественными силами, естественно, сообщил об этом вашим родителям!
   — Бесконечно ему за это признателен, — сказал Грегори и направился к Алуэтте. — С вашего разрешения, мадам, — сказал он леди Гвендолен и принял невесту в объятия.
   Род усмехнулся и тоже направился к Гвен, беря ее под руку, в то время как Ален заключал в объятия Корделию. А за ними вставал королевский рыцарь, заправляя меч в ножны и опуская забрало — открывая всему честному народу сияющий лик короля Туана.
   Когда Ален и Корделия, слившиеся в долгом поцелуе, наконец отстранились друг от друга, принц взглянул на отца и спросил:
   — Откуда ты узнал?
   — Диармид оставил записку, — отвечал Туан. — Правда, у него хватило ума задержать нас на день. Так что я шел за ним следом, а он выслеживал вас шестерых.
   Ведь негоже оставаться земле без коронного принца? — улыбнулся король Туан. — Тем более, когда и младший его брат тоже пустился навстречу приключениям. Твоя мать никогда бы мне не простила, если бы я бросил вас на произвол судьбы, — Туан опустил тяжелую руку в броне на плечо сына.
 
   Несколько часов спустя после исцеления раненых и подготовки погибших к последнему пути, Гвен и Род сидели рядом с Туаном, поглядывая на молодых, которые были заняты оживленной дискуссией.