Степанов Николай. Магистр

   – А еще за время прохождения службы лерх проявил себя грамотным бойцом и был произведен мною в старшие капралы.
   – Да? А почему не сразу в генералы? – язвительно спросила ведунья и мгновенно прикусила язык, поскольку лерх, закончив короткий разговор с Кузьмичом, подошел к нам.
   – Генерал Дербс. Гм… Пожалуй, это звучит. – И он вопросительно посмотрел в мою сторону.
   – Такие высокие звания мне присуждать не положено, – отрезал я, а лерх перевел пытливый взгляд на старушку.
   – Понимаешь, генерал… это звание для дряхлых стариков, а ты у нас вон какой молодой.
   – Ладно, Дербс не спешит. Старший капрал тоже хорошо. Надо сходить в деревню, жену порадовать.
   Он ушел, прижимая сумку с пахучими листьями, а мне достался такой взгляд старушки, что почему-то вспомнились две грюнзы неподалеку от Крингенских лесов.
   – А я что? Лерх действительно заслужил.
   Все-таки Гарпина – отходчивая женщина: только что смотрела на тебя настоящим кармазоном, а через минуту снова лукавый взгляд прищуренных глаз.
   – Да я ж не супротив, но тельник все равно жалко. Вот и осерчала. Да что с тебя взять – одни убытки в хозяйстве. – Она махнула рукой и обратилась к Элу: – Сынок, не уважишь старушку? У меня к тебе дело важное. Отойдем-ка в сторонку.
   – Нелегко нам дались эти деньки, – подошел ко мне Кузьмич. – Гарпина совсем извелась, давненько я такой ее не видел. Сплошные нервы. Только и отводила душу, когда ночные гости беспокоили.
   – И часто тревожили?
   – В ту ночь, когда вы ушли, был серьезный набег, чуть Багета с собой не утащили. Ты ж его в рыцари света произвел, вот они и устроили охоту. Потом еще три раза заскакивали, но без особого задора.
   Князь сидел тут же, во флотских штанах и утепленной тельняшке. Через весь лоб у него тянулась длинная полоса запекшейся крови.
   – Кто это тебя? – обратился я к бывшему ужастику.
   – Да там их столько было, разве каждого разглядишь? Хитрые, бестии, до жути. Представляешь, лезли пачками. Для объемных заклинаний лучше цели не придумаешь. Ну я и выдвинулся, чтобы своих не зацепить. Бабахнул по незваным гостям «двумя сферами», а их и след простыл. Пригляделся – а эти твари стоят в стороне, да еще хихикают.
   – И князь горазд за ними! А его в это время отсекли от бертов, потом дождались, когда он попусту растратил всю магию, и навалились гурьбой. У Багета в таких отметинах все тело, – недовольно пробурчал Кузьмич, указывая на шрам. – Тоже мне, охотничек нашелся! Как мальчишка, израсходовал себя маханием дубиной против комаров, чтобы подранить парочку, а самому сил не осталось на простейшее защитное заклинание.
   – Ну, виноват, – развел руками князь. – Ты бы сам просидел несколько веков в змеиной шкуре, я бы посмотрел, каким ты сообразительным стал.
   – И кто же его из беды вытащил? – прервал я начинающуюся перепалку.
   – Дисциплина воинская, – не без гордости ответил Кузюрбан Миченгоский. – Капрал бертов, заметив неладное, тут же отправил гонца с донесением к Гарпине. Она поспешила на подмогу, а кто же устоит против тяжелой артиллерии? После ее заклинания «Наших бьют» южный сектор за озером превратился в огромное кострище, а у Багета лишь одежда сгорела да шрамы запеклись.
   Я хотел подробнее расспросить о колдовстве ведуньи, уж больно у него название необычное, но Кузьмич предугадал мой вопрос:
   – «Наших бьют» – одно из боевых заклинаний огня. Оно сжигает именно тех, кто в радиусе его воздействия бьет наших.
   – А почему же пострадала одежда Багета?
   – Его так плотно облепили, что пусть скажет спасибо, что кожа не сгорела, – улыбнулся Кузюрбан.
   – Хорошо вам сейчас смеяться, а я так и стоял в чем мама родила перед строем бертов во главе с Гарпиной, – пожаловался князь.
   – Ничего, зато уж теперь на всю жизнь запомнишь: война – не магические игрушки, – поучительно высказался Кузьмич.
   – Что верно, то верно, – согласился с ним бывший придворный хранитель Райских лугов.
   – Все беседы беседуете да разговоры разговариваете? – раздался задорный голос старушки. – Мы тут с Элом пропитание в поте лица добываем, а они только языками работают.
   Гарпина шла довольная, и было от чего: в правой руке у нее был кукан с тремя карпами, а в левой – две новые удочки.
   – Так, мужики, мы рыбу ловили, значит, вам ее готовить. Хочу ухи настоящей, костровой. И чтоб без магических штучек, – погрозила она пальцем Кузьмичу. – Теперича я душу отвела. Давай, Серж, все до мельчайших подробностей от момента исчезновения в зеленом луче и до моего выговора по поводу утраты форменной одежды.
   Рассказ получился длинным: уху не только успели приготовить, но и съесть. Слушали меня внимательно, не перебивая, пока я в рассказе не дошел до момента встречи с необычным старичком.
   – Едрена-корень! – воскликнула, не удержавшись, старушка. – Неужели сам Аугдэ с тобой встречался?
   – По крайней мере, мне его так представили.
   – Маленький, сухонький и бороденка в три волосинки торчит?
   Я кивнул.
   – Точно, он. Значит, дела у нас в Долине совсем плохи, если к нам арбитра прислали, – всплеснула руками ведунья.
   – Кого? – У меня из рук даже нож вывалился. Сразу вспомнились соревнования всех уровней и неизменные рефери, которых я за свою спортивную жизнь повидал немало. Но встреченный старикашка как-то не вписывался в эту разношерстную компанию.
   – Какой-то мужик спешит, – прокомментировала Гарпина падение ножа, прежде чем вернуться к начатой теме. – Про арбитра я впервые услыхала во времена непобедимого Ахилеска. Мне только-только три сотни исполнилось, когда прошел слух о могучем маге, открывшем заклинание неуязвимости. Скверный был малый, но красив, как бог. Я в те времена сильных мужиков оченно уважала, пару раз даже на свиданку к нему на метле носилась. Но слишком уж он себя обожал, до тошноты. Пока молчит – цены нет, а как заговорит – желудок к горлу поднимается. Я к этому красавцу потом только натощак и летала, чтоб какой казус при встрече не вышел.
   Так вот, бабка Эльруина, тогдашняя повелительница Черных болот, высказала открытым текстом все, что думала об этом надутом индюке, когда он пришел свататься. А кто бы на ее месте стерпел? Представляете, является эдакий раскрасавец в королевские покои и при всем дворе заявляет, что он такой-сякой весь из себя, но до сих пор без королевства. Поэтому пусть Доргиза быстренько выходит за него замуж для исправления этой вопиющей несправедливости.
   Жаль, меня в тот момент в Мокром замке не было. Говорить Доргиза умела красиво. Не всякий художник так сумеет портрет нарисовать, как она словом опишет. Не имея возможности уничтожить наглеца физически, королева, по рассказам очевидцев, размазала выскочку настолько хлесткими выражениями, что он пять минут обтекал молча. А затем не сумел придумать ничего лучшего, как вызвать женщину на магический поединок. Вот тогда впервые и появился в Долине арбитр.
   – Он что, стал секундантом на их дуэли? – спросил я.
   – Нет, насколько я своим скудным умишком понимаю, арбитр – это средство для умных. Он является к каждой из борющихся сторон. Пытается навязать пустяковый вопрос, затем ответит на него и удалится. Тот, кто не клюнул на его уловку и сумел задать нужный вопрос, получает лишние козыри в схватке с врагом. Так вот. Ахилеск не нашел ничего более важного, как при встрече а Аугдэ спросить: «Ты кто?» Ясное дело, что в борьбе с королевой ему это знание не помогло, но с тех пор мы узнали об арбитрах.
   – А что спросила Доргиза?
   – Доргиза хоть и женщина, но вопрос задала в самую точку: «Где смерть неуязвимого?»
   – Неужели Аугдэ ей так прямо все и рассказал? – подал голос задумчивый Эл.
   – Ответ арбитра был кратким: «Он по ней ходит». А поскольку Ахилеск ходил по земле, королева сообразила, откуда ждать помощи. Самовлюбленный маг не признавал обуви и погиб от укола ядовитой колючки в пятку прямо на месте проведения магического поединка. Поговаривали потом, что он при заклинании использовал волшебный газ, окутав себя им с ног до головы. Там, где газ соприкасался с телом, образовалась не пробиваемая ни магией, ни сталью оболочка. Догадайся Ахилеск во время заклинания подпрыгнуть, и подошвы ног тоже стали бы недосягаемы.
   – Вы говорили, что это был первый случай появления арбитра, – напомнил я.
   – Второй раз Аугдэ видели во время большой войны магов, однако подробностей его разговора с Кридлаком и с Дором не сохранилось. Встреча с тобой – третий визит арбитра. А теперь скажи, что мудреного ты от него услышал?
   Загадка оказалась не под силу даже нашей ведунье, и она сделала следующее заключение:
   – Некоторые разгадки приходят только тогда, когда с ними сталкиваешься нос к носу.
   – Эльруин, спасай! – раздался голос лерха. – Дербса в деревню не пускают, трибунал их забери!
   Новоиспеченный старший капрал, появившийся совершенно неожиданно, пребывал в растрепанных чувствах. Негодование переполняло рыжего парня через край. Оказывается, вместо того чтобы идти домой, к жене, лерх решил сначала проверить единственный пост на входе в деревню. Дисциплина среди его собратьев не столь суровая, как в усадьбе ведуньи, и стражники в утренние часы дежурили в обычном режиме, сочетая приятный сон на свежем воздухе с охраной своего жилища. Старший капрал не мог равнодушно пройти мимо такого безобразия. В результате лежебоки получили по строжайшему выговору, и громкий командирский голос разбудил половину обитателей деревни, которые именно в это время начинали просматривать свой первый сон. Может, все бы этим и закончилось, если бы кто-то из проснувшихся не заметил отсутствие лысины на голове вернувшегося путешественника.
   – И тогда они обозвали Дербса шпионом и чуть не побили палками, – обиженно сообщил старший капрал.
   – Проявили, стало быть, бдительность, – заявила Гарпина.
   – Эльруин, спасай! – повторил лерх.
   Юный маг с Дербсом отошли в сторонку, а мы приступили к чаепитию.
   – Даже на минутку не захотел задержаться, – указал юноша на удаляющегося лерха. – Сказал, что сейчас пойдет домой, а порядок в деревне наведет завтра.
   – С севера из черного тумана доносятся странные звуки, – доложил голос, и перед Гарпиной проявилась фигура посыльного берта.
   – Не иначе, твой мужик спешит, – констатировала ведунья, кивая на ножик, после чего обратилась к связному: – Разведка?
   – Сообщают о серьезных волнениях в рядах противника. Очень похоже на преследование убегающего, но, кроме обитателей черного тумана, никого обнаружить не удалось.
   – Надо подсобить ребятам, – оживилась старушка, – может, им плохо видно? Серж, Эл – со мной, остальным сидеть здесь. Вдруг это провокация? Сигнал тревоги прежний. Сейчас мы им устроим «теплую» встречу.
   Прихватив с собой два десятка бертов, мы устремились во мрак.
   Хорошо быть Магистром Солнечного Света. Днем свет неотступно следовал за мной, прорезая в черном тумане неширокие каналы. И, хотя за ночь эти каналы опять зарастали, само зрелище отступающей темноты было потрясающим.
   Лязганье стали и непонятный грохот смешались с тоскливым завыванием и шуршащими звуками. Эльруин включил подсветку из множества светлячков, которые в утренние часы горели более ярко, и нам предстали настоящие раскопки. Вся нечисть, а ее тут находилось немерено, самозабвенно ковырялась в земле.
   – Гарпина, вы тут случайно клад не закапывали? – попытался я прояснить ситуацию.
   – Я – нет. Но, кто бы его тут ни спрятал, точно знаю – не для них.
   Мой меч уже переливался всеми красками радуги, предвосхищая хорошую потасовку. Однако ведунья остановила мой порыв:
   – Не разменивайся по мелочам, тут дел-то на комариный чих. – И она слегка дунула в сторону кладоискателей.
   Ураган местного масштаба вмиг очистил площадку раскопок от землепашцев, собравшихся было заняться нами.
   – Что же они тут пытались найти? – задумалась старушка.
   Я обежал всю площадку раскопок, наполнив ее дневным светом, но моя подсветка ситуацию не прояснила.
   – Ну не под картошку же они, в самом деле, землю копали, – недоумевала Гарпина.
   – Нет, скорей всего, червяков рыли. Увидели, как вы утром с Элом рыбу ловили, – завидно стало, – выдвинул я свою версию.
   Пронзительный писк прервал едва начавшуюся беседу, и на дальнем конце грядки глаза уловили маленького зверька.

Глава 16
ПОСЛАНИЕ ОТ МАЛЬГУНА

   Это мог быть только шнырик.
   Зверек бежал в нашу сторону, перемещаясь зигзагами, как будто спасался от охотника, выслеживающего дичь. И вдруг словно невидимый капкан прищемил хвост моему тезке. Серж остановился и громко запищал.
   Нет, это оказался не капкан. Рыцарь в темно-синих доспехах, украшенных мелкими желтыми блестками, внезапно появился на свежевспаханном поле. Он стоял, наступив одной ногой на хвост малыша, и усмехался, занеся зазубренный меч над бедным шныриком. Вызывающе взглянув в нашу сторону, палач взмахнул своим оружием над обреченным зверьком.
   Ощущение невероятной тоски сдавило сердце, словно громадный меч неумолимо падал на меня самого. И тут случилось невероятное. Только что я стоял в двадцати метрах от разворачивающейся трагедии и – бац! Мое тело, как снаряд, врезалось в убийцу шнырика. Мозг даже не успел подключиться к автономному движению рук, которое было молниеносным. Это ему не маленьких обижать! Тангорское мастерство, помноженное на диковинную мощь семирунного меча, в считанные секунды превратило злодея… в три небольшие кучки синего железа, из которых повалил густой сизый дым. Фу, какая гадость!
   А тезка уже забрался на плечо и, прижавшись к шее дрожащим тельцем, принялся рассказывать о своих бедах. Я погладил зверюшку по гладкой шерстке.
   – Ну, ты и крут! – восхищенно произнес Эльруин. – Уж извини меня, бросил в гада первое, что попалось под руку. А кроме тебя, видел только несчастного Сержа и меч над его головой.
   Эл протянул руку к забавной мордочке, и зверек, словно по мосту, перебрался по руке юноши сначала на плечо, а потом на голову. Любитель изображать корону внимательно осмотрелся по сторонам и стал устраиваться поудобнее. Только тут мы повернулись к Гарпине. Впервые за время нашего знакомства я видел ведунью растерянной. Старушка стояла с таким видом, словно ее огрели чем-то тяжелым, и не один раз. Берты, стоявшие вокруг, были озадачены не меньше: еще бы, командир в полной прострации, чего не может быть по определению.
   – Гарпина батьковна, мы что-то не так сделали? – спросил я, начиная почему-то чувствовать себя виноватым.
   Наконец осмысленное выражение вернулось на прежнее место, и старушка упавшим голосом спросила:
   – Мальчики, вы хоть сами уразумели, чего вытворили?
   – Этот синий в желтый горошек сам виноват, он первый начал, – стал оправдываться я.
   – Ага, и взгляд у него был недобрый, – поддержал меня Эл.
   Даже шнырик, и тот не остался в стороне. Грозно восседая на макушке Эла вместо символа королевской власти, он громко подал голос в нашу защиту.
   – А ты не перебивай старших, если не знаешь, об чем речь. Хвостатым никто слова не давал, – строго взглянула Гарпина на четвероногого и, обращаясь к нам, продолжила: – Вы хоть догадываетесь, кого сейчас уделали? Это же мракогон был – «гончая собака» Черного призрака. Его остановить невозможно. А вы…
   Гарпине удалось избавиться от шокового состояния, однако ее голос еще не восстановил прежние командные нотки, когда она выговаривала нам за содеянное.
   – Собаке – собачья смерть, – твердо заявил Эл, но, заметив колючие огоньки в глазах ведуньи, перешел на более мягкий тон. – Хотя лично я животных люблю, но зачем было нас злить?
   – Нет, ребятки, вы так ничего и не поняли. От чужой злости мракогон лишь сильнее становится, потому как зло ему что ветер в паруса. Мне, к примеру, этого парня нипочем не одолеть, потому как силу разрушения доброй не назовешь. А за любые мои попытки он еще бы и «спасибо» сказал. – Гарпина строго посмотрела на юношу. – Лучше сознайся сразу: ты о чем думал, когда Сержем швырялся?
   – Ни о чем. Когда мне было думать – шнырик мог погибнуть.
   – Понятно, а ты?
   – Да о том же. Я даже не помню, как убил эту сволочь, настолько мысли были заняты опасностью, грозящей моему тезке.
   – Вот где собака-то зарыта! Как ни чудно получается, но мракогона порешили, думая о жизни, – важно изрекла старушка, подняв указательный палец над головой. – Оказывается, ярость бывает не только разрушительной, но и созидательной. Нет, с вами окончательно рехнешься. Надо будет хоть запомнить. «Созидательная ярость» – это я лихо завернула.
   Четвероногий малыш долго и внимательно прислушивался к рассуждениям Гарпины, но его терпению пришел конец, и маленький Серж демонстративно повернулся к ней задом, выставив на всеобщее обозрение свой хвост.
   – Эл, посмотри, – сказал я. – Такую красоту потерял! Кисточки-то нет!
   Эльруин осторожно взял свисающий с его головы хвостик и внимательно осмотрел.
   – Рана свежая. Сейчас попробуем отыскать недостающую часть. – И наш маг щелкнул костяшками пальцев.
   Из темноты раздался испуганный скулеж, и на освещенную площадку вынесло упирающегося всеми четырьмя лапами морока. Шнырик тут же принял боевую стойку и грозно пискнул в сторону клыкастого существа. Перевес сил был явно не на стороне клыкастого хищника, к тому же морок никак не мог понять, что его тянет на непривычный глазу свет.
   – Кисточка-то внутри. Что делать будем? Здесь хирург нужен, – растерянно произнес Эл.
   Проблему разрешила Гарпина, хлопнув в ладоши. То, что прежде было огромным волком, обратилось в пыль и медленно осело на землю, а кисточка шнырика плавно опустилась на ладонь Эла.
   – Учитесь, мужики, – с нескрываемым триумфом вымолвила бабка, – чистая работа. «Избирательное распыление» называется. Ваш хирург часа два бы копался, а всех дел – на один миг.
   Юноша приладил кисточку к кончику хвоста и начал шептать что-то неразборчивое. Через минуту мелкий Серж забавно облизывал восстановленную деталь, очищая ее от пыли своего обидчика.
   – С каких это пор ты лекарем заделался? – удивился я. – Уж не по дядиным ли стопам пошел?
   – Скорее по тетиным. После покушения на Зирану я заезжал в Мокрый замок наводить порядок на Черных болотах. Как-никак я там до сих пор числюсь королем, а она – лишь второе лицо. В общем, поездка была еще та: дрязги, склоки, доносы и прочая придворная грязь, которой в каждом дворце хватает. Но не обошлось и без приятных неожиданностей. Дочка Зираны оказалась очень милой девушкой, – Эльруин слегка покраснел, – она и научила меня заговаривать раны на животных.
   – Похоже, она тебя не только этому научила, – встряла в разговор Гарпина.
   Юноша покраснел еще больше, но ответил твердо:
   – Остальное я уже и до нее умел.
   Пытаясь увести беседу от щекотливой темы, я бросил Эльруину спасительную соломку:
   – Значит, помирился с теткой, если в гости заходишь?
   – При встречах пока не целуемся, но… Зирана меня здорово выручает. На двух стульях все равно не усидишь, а из нее получился не самый худший правитель.
   – Какие у нас гости! – радостно воскликнул Кузьмич, когда мы подходили к избушке. – Вот, значит, из-за кого весь сыр-бор.
   – Я же говорила – мужик спешит, а ты не верил, – сказала мне ведунья, поднимая оброненный возле костра нож.
   – Какой же это мужик? Шнырик – лишь маленькое животное, хоть и большой наш друг.
   – Ничего ты не понимаешь. Если за ним целую охоту устроили, значит, точно мужик.
   А ведь действительно, эта кроха не могла привлечь столько внимания без особой причины…
   Шнырик выглядел худым и потрепанным, но мордочка сохранила забавный вид, да и нрав остался прежним. Натрескавшись орехов по самое «не могу», зверек не успокоился, пока не спрятал остатки по закоулкам старушкиной избы и лишь затем позволил себе уснуть на подушке, которую бабка специально для него положила в уголке комнаты.
   – Жаль, он ничего сказать не может, – вздохнула Гарпина, – а знает наверняка что-то важное и небезопасное для Черного призрака. Мракогона на пустяковые дела не посылают. Эл, посмотри на него с закрытыми глазами. Может, с ним послание?
   – Точно. Что бы мы без вас делали? И как я сам не догадался!
   – Молодой еще. Поживешь с мое – и не то скумекаешь.
   Эльруин приблизился к спящему зверьку и провел над ним руками.
   – Послание есть, но закодировано. По почерку узнаю Мальгуна.
   Юноша напрягся так, что его коротко стриженные волосы заискрились на кончиках, а по всему телу прошла легкая дрожь. Он повернулся и окинул нас взглядом, в котором явно читался смертный приговор. Перед нами сейчас находился кто угодно, но только не Эльруин. И первой, кто догадался об этом, оказалась Гарпина. Она бросила в Эла пучок красных искр, отбросивших его к стенке, и крикнула в сторону двери:
   – Кузьмич, Багет – сюда, быстро!
   Два мага вбежали в избу, когда король двух королевств начал подниматься на ноги.
   – Делаем блокаду, – бросила им старушка, – Эл под воздействием липрогноса.
   Не знаю, кто такой липрогнос, но по изменившимся лицам вошедших понял – враг серьезный. Тем более что после падения Эльруин нисколько не подобрел. Казалось, в глазах юноши поселилась сама смерть, грозившая вырваться наружу и уничтожить все живое. Волшебники с трех сторон выпустили в парня легкие разряды молний и запели. Слова были абсолютно непонятны, но мелодия… Или я ничего не смыслю в музыке, или это пародия на колыбельную. Два мужских голоса выводили плавную убаюкивающую мелодию, которая переплеталась с откровенным рэпом в исполнении старушки.
   Успокаивающий мотивчик, как ни странно, подействовал. Эльруин постепенно возвращался в свое обычное состояние, разве что волосы так и остались стоять дыбом.
   – Серж, возьми со стола нож и принеси мне, – приглушенно сказала ведунья. Я поспешил выполнить ее просьбу. Взяв в руки нож, она обратилась к Элу, который боялся даже пошевелиться: – Сынок, смотри на эту вещицу.
   Гарпина медленно приблизилась к юноше, который послушно уставился на блестящий предмет. Кузьмич с Багетом продолжали пение. Под их монотонное мычание глаза закрывались сами, но желание увидеть, чем все кончится, оказалось сильнее навалившейся дремоты. Лезвие легло на лоб испуганного парня, и бабка сделала небольшой надрез, после чего резко убрала нож.
   – Ну что развылись? Концерт-то уже закончился, – обернулась старушка к спевшемуся дуэту.
   – Эх, а мы только попали в одну тональность, – с притворным недовольством заявил Кузьмич.
   – Неужели настоящий липрогнос? – засомневался Багет, но, поймав убедительный взгляд Гарпины, поспешил оправдаться: – Я к тому, что… какие грандиозные силы разбужены!
   – Значит, уважают, – резонно заметила ведунья и, подняв окровавленный ножик на уровень глаз, заметила: – А тварь действительно редкая.
   – Может, просветите неграмотного? – попросил я. – Чего это вы тут сейчас делали?
   – Кузьмич, проведи с Сержем разъяснительную работу, а мне еще на Эла поглазеть надобно.
   – Липрогноса еще называют магической липучкой, – начал свой рассказ Кузьмич. – Сам по себе он – безобидное существо. Если его не трогать. В Долину попадает раз в сто лет проездом из неизвестно откуда в неизвестно куда. Опустится стайка липрогносов денька на два, отдохнет – и в следующий раз жди через сто лет. У нас они встречаются только в одном месте – на Маргонском поле. Когда липучек много, их можно заметить даже невооруженным глазом – летит эдакое зеленоватое облако, мирное и спокойное. Но если липрогноса отлучить от стаи и навязать свою волю, он становится чудовищем. Я не знаю волшебника, способного в одиночку противостоять этой бездушной магической энергии. Обозленное существо набрасывается на любого, кто пытается оказывать на него воздействие колдовством. А если липрогноса настроить по заданной программе… Я, например, близко не подойду к ножу, на котором сейчас спит липучка. Вдруг разбужу ненароком.
   – Если бы с Элом никого не было, что мог сделать липрогнос?
   – Скорее всего, у него была настройка на убийство всех окружающих. Слишком много ненависти появилось в глазах юного короля.
   – Получается, вы липрогноса просто убаюкали?
   – Но я же тебе сразу сказал: безобидные существа. Когда спят зубами к стенке. А засыпают липучки под определенную мелодию, которую мы сейчас попытались исполнить. Хорошо еще, что среди липрогносов мало меломанов. У нас с Багетом такие вокальные способности, что не каждый сумеет справиться с желанием бросить в исполнителей гнилым помидором.
   – И куда теперь это безобидное существо девать?
   – Сейчас на липучке кровь Эла, и, пока она не высохла, наш юный маг сам может задать новую установку липрогносу. Ну а кто на ножичек колдовать вздумает, получит сюрприз, задуманный уже Эльруином.
   Король с ведуньей как раз закончили работать над лезвием и направились прямиком ко мне.
   – Держи подарочек. Ты у нас единственный не колдун, значит, тебе его и носить.
   – Может, лучше закопаем сувенирчик от греха подальше?
   – Нет, милок, бесхозяйственность в войсках я не потерплю. Кто же во время войны трофеи выбрасывает? Враг у нас нынче серьезный, в борьбе с ним любая мелочь может помощь оказать. А это, – она показала на нож, – далеко не мелочь.
   – И чего теперь ждать от этого «безобидного» существа? – спросил я.
   – Ничего особенного. По крайней мере, никто не пострадает, – загадочно произнес Эльруин, а в глазах промелькнул лукавый огонек.