Страница:
Вопрос застал меня врасплох. Человек только что узнал, что перепрыгнул через века и теперь у себя дома он как пришелец с другой планеты: без семьи, друзей, без родного очага, а его почему-то интересуют мои титулы. Но если это так важно… Я вспомнил недавний разговор с Сонькой.
– Не знаю, что это означает, но меня считают Магистром Солнечного Света, а по совместительству еще и хозяином семирунного меча. Только предупреждаю сразу – колдовать я не умею.
Князь даже присвистнул от удивления, а затем опустился на одно колено и преклонил голову:
– Ваше светлейшество, прошу взять меня на службу, а когда вернете свое оружие – посвятить в рыцари света.
– Князь, я уже взял тебя на службу, даже в образе ужика. Неужели, думаешь, откажусь от помощи в человеческом облике? Только прошу, не зови меня святейшеством – я лицо светское, не духовное.
– Я сказал не «святейшество», а «светлейшество», от слова «свет». А титулом поинтересовался не из пустого любопытства. Кодекс магических рангов при дворе Кридлака четко предусматривает правила найма, за нарушение которых грозит смерть. Я присягал на нем и повязан страшной клятвой. Согласно правилам Кодекса, князь с магическими способностями имеет право находиться на службе только у особ королевской крови и лиц, к ним приравненных.
– В моем роду королей отродясь не было.
– А вам и не надо. Судьба некоторых так отметит, что многим королям и не снилось. О Магистре Солнечного Света известно из древнего манускрипта «Магистры пятого знака». У Кридлака в свое время была отличная библиотека, хотя после войны, наверное, все утеряно. Про меч я ничего не знаю, о загадочном оружии всегда были лучше осведомлены волшебники Плачущих камней. Согласно манускрипту, Магистр Солнечного Света и пять его сподвижников вступят в смертельную схватку с рыцарями тьмы, от исхода которой будет зависеть судьба всей Долины.
Умею я попадать в переделки в этом мире! Ладно, чай не в первый раз, как-нибудь разберусь. Оглядевшись, обратился к бывшему ужастику:
– Если судить по характеру почвы, мы, скорее всего, в Бурых степях. Ну что, двинемся в путь? Там вон какой-то просвет виднеется. И еще одна просьба: давай при общении на «ты».
– Как прикажешь, магистр.
Не успели мы пройти и пяти метров, как тишину нарушило грозное рычание. Со всех сторон нас окружили десятки пар красных огоньков.
– Серж, это мoроки. Зажмурься и не шевелись. Они ориентируются лишь на страх в глазах людей.
Стоя в темноте с закрытыми глазами, ощущая вибрацию множества звериных ног и противный запах ночных тварей, хотелось поскорее убраться с этого места. Но, пока мороки не потеряли надежду обнаружить внезапно исчезнувшую добычу, приходилось исполнять роль статуи. Главное, чтобы у этого стада не оказалось пастуха, видящего и слышащего по-другому.
Леденящий душу вой оповестил о крушении ожиданий, и свора ночных созданий устремилась прочь. Почему-то нестерпимо захотелось глянуть на живого морока, но, чуть подумав, решил – это не совсем то, из-за чего стоило бы рисковать жизнью. Наконец шум прекратился, и Багет разрешил открыть глаза. Однако и вторая попытка двинуться в выбранном направлении не увенчалась успехом. Теперь внимание привлек непонятный звон, и князь принялся осматривать собственные пальцы.
– Мой жезл! Как же я про него забыл!
Маг произнес парочку непонятных слов, вытянув вперед правую руку. Предмет, опустившийся на ладонь, оказался знакомым узелком, так усердно оберегаемым в Сонном царстве длиннохвостым ужастиком. Все сходится. Как говорила Сонька: колечко всегда рядом со своим хозяином.
Вскоре мы вышли на дорогу, вдоль которой пролегала широкая полоса света. Как только нога ступила в белую речку, разрезавшую своим руслом черный туман, ее поток побежал по нашим следам, разгоняя темень на ширину двух человеческих тел.
Чудеса, да и только! Я подошел к другому краю, где к дороге стеной подступала мгла, и ночь снова отступила, оставляя светлый канал на моем пути.
– Вот так фокус! Можно запросто слова на темном фоне писать, – восторженно сообщил я.
– Это же естественно: потусторонняя мгла отступает перед истинным Магистром Солнечного Света, – спокойно сообщил Багет.
Совсем как у Шерлока Холмса: «Это элементарно, Ватсон!» Его простое объяснение приглушило мой ребяческий восторг, и я стал вглядываться в ландшафт освещенной местности.
– Знакомая тропинка, даже следы от нашей телеги остались, – заметил я кусок сломанной доски. – Неужели за три месяца здесь ни одного дождя не было? Там хутор Заросшая Яма, а в противоположной стороне надворье бабки Гарпины. Пойдем к ней. Если кто и способен помочь в нашем деле, так это ведунья.
Теперь я знал, куда идти, и почувствовал себя гораздо уверенней. Багет шел по тропинке, а я двигался вдоль границы освещенного пространства, расширяя полосу света и ощущая себя разгоняющим тьму.
По моим расчетам, вот-вот должен был показаться пруд с островом в центре, как вдруг Багет ни с того ни с сего оступился на ровном месте. Попытка подняться и продолжить прерванный путь не увенчалась успехом: он снова смачно растянулся, споткнувшись сразу двумя ногами. Я поспешил на помощь князю, но, не доходя двух шагов, тоже зацепился о воздух и оказался рядом, почти впечатавшись лицом в землю. Где-то я уже видел этот след. Отпечаток копыта, в который чуть не угодил мой нос, напомнил мне один документ, составленный Гарпиной. Рядом с моей и ее подписью там находился точно такой же оттиск. Ах, берты, берты, неужели успели забыть! Я присмотрелся к следам на пыльной дороге, стараясь сделать это незаметно. Один из невидимых представителей рогатой братии, если судить по отпечаткам копыт, находился совсем рядом, ожидая моего дальнейшего продвижения. Придется напомнить крестникам, кто есть кто. Неожиданно двинул кулаком в предполагаемое место нахождения берта. Расчет оказался верным – незримый приятель отлетел на пару шагов.
– Крестники! Прекращайте шалить, а то подумаю, что не признали, и разгневаюсь, – произнес я на манер Гарпины. – Быстро вернуть себе видимость!
Строгий голос и знакомые слова возымели на пакостников должное действие, и пять рогатых особей белого цвета возникли из ниоткуда.
– Просим прощения, крестный, заигрались. Нынче пешеходов совсем мало, так что каждому радуемся, как родному, – оправдывался берт, получивший тумака.
– Да, – раздался изумленный возглас Багета, – давненько, видать, я не был в Долине. Дни у них теперь черные, зато черти – белые.
– Почтеннейший, вы нас с кем-то путаете. Мы – берты, на то и документ соответствующий имеется. Великими людьми подписанный!
Князь лишь пожал плечами, а берт, вскочив с земли, вытянулся в струнку и отрапортовал:
– Господин капитан, вверенное мне отделение находится на учениях по отработке скрытых действий в тылу противника. Командир отделения капрал Глок.
Надо же, старушка и этих на службу определила! Глок был чуть крупнее своих подчиненных и отличался красноватыми вкраплениями на розовом пятачке, словно больной корью.
– Вольно, продолжайте учения. Нас провожать не надо.
Берты снова стали невидимыми. Провожать нас действительно никто не стал, а вот с донесением один побежал точно. Эх, не умеют ребятки маскироваться! Зачем, спрашивается, пользоваться невидимостью, если не можешь скрывать собственные следы?
– Магистр Солнечного Света – это раз, хозяин семирунного меча – два, крестный белых чертей – три, господин капитан – четыре, – задумчиво перечислял Багет. – Я ничего не забыл? Сколько же у тебя званий в этом мире?
– Думаю, что официальные – все.
– Как? Есть еще что-нибудь?
– Ну, если тебе так интересно… Кое-кто называл меня то сэром, то людоедом, – вспомнил я первую встречу с Эльруином. – Один знакомый лерх обозвал как-то невкусным мясом. Я был и рабом, и помощником директора в цирке. В пустыне Огня пришлось прикинуться гдэвом, а на Черных болотах меня принимали как догура.
– Сколько же веков ты провел в Долине?
– Чуть меньше месяца. В моем мире редко кто больше двух сотен живет, а я так еще и четвертый десяток не разменял.
– Да, умеют некоторые целую жизнь впихнуть в одно мгновение. А у меня, похоже, одно мгновение растянулось на века. Ничего не помню. Только вчера делал заклинание перехода, а сегодня выясняю, что прошли столетия…
Глава 6
– Не знаю, что это означает, но меня считают Магистром Солнечного Света, а по совместительству еще и хозяином семирунного меча. Только предупреждаю сразу – колдовать я не умею.
Князь даже присвистнул от удивления, а затем опустился на одно колено и преклонил голову:
– Ваше светлейшество, прошу взять меня на службу, а когда вернете свое оружие – посвятить в рыцари света.
– Князь, я уже взял тебя на службу, даже в образе ужика. Неужели, думаешь, откажусь от помощи в человеческом облике? Только прошу, не зови меня святейшеством – я лицо светское, не духовное.
– Я сказал не «святейшество», а «светлейшество», от слова «свет». А титулом поинтересовался не из пустого любопытства. Кодекс магических рангов при дворе Кридлака четко предусматривает правила найма, за нарушение которых грозит смерть. Я присягал на нем и повязан страшной клятвой. Согласно правилам Кодекса, князь с магическими способностями имеет право находиться на службе только у особ королевской крови и лиц, к ним приравненных.
– В моем роду королей отродясь не было.
– А вам и не надо. Судьба некоторых так отметит, что многим королям и не снилось. О Магистре Солнечного Света известно из древнего манускрипта «Магистры пятого знака». У Кридлака в свое время была отличная библиотека, хотя после войны, наверное, все утеряно. Про меч я ничего не знаю, о загадочном оружии всегда были лучше осведомлены волшебники Плачущих камней. Согласно манускрипту, Магистр Солнечного Света и пять его сподвижников вступят в смертельную схватку с рыцарями тьмы, от исхода которой будет зависеть судьба всей Долины.
Умею я попадать в переделки в этом мире! Ладно, чай не в первый раз, как-нибудь разберусь. Оглядевшись, обратился к бывшему ужастику:
– Если судить по характеру почвы, мы, скорее всего, в Бурых степях. Ну что, двинемся в путь? Там вон какой-то просвет виднеется. И еще одна просьба: давай при общении на «ты».
– Как прикажешь, магистр.
Не успели мы пройти и пяти метров, как тишину нарушило грозное рычание. Со всех сторон нас окружили десятки пар красных огоньков.
– Серж, это мoроки. Зажмурься и не шевелись. Они ориентируются лишь на страх в глазах людей.
Стоя в темноте с закрытыми глазами, ощущая вибрацию множества звериных ног и противный запах ночных тварей, хотелось поскорее убраться с этого места. Но, пока мороки не потеряли надежду обнаружить внезапно исчезнувшую добычу, приходилось исполнять роль статуи. Главное, чтобы у этого стада не оказалось пастуха, видящего и слышащего по-другому.
Леденящий душу вой оповестил о крушении ожиданий, и свора ночных созданий устремилась прочь. Почему-то нестерпимо захотелось глянуть на живого морока, но, чуть подумав, решил – это не совсем то, из-за чего стоило бы рисковать жизнью. Наконец шум прекратился, и Багет разрешил открыть глаза. Однако и вторая попытка двинуться в выбранном направлении не увенчалась успехом. Теперь внимание привлек непонятный звон, и князь принялся осматривать собственные пальцы.
– Мой жезл! Как же я про него забыл!
Маг произнес парочку непонятных слов, вытянув вперед правую руку. Предмет, опустившийся на ладонь, оказался знакомым узелком, так усердно оберегаемым в Сонном царстве длиннохвостым ужастиком. Все сходится. Как говорила Сонька: колечко всегда рядом со своим хозяином.
Вскоре мы вышли на дорогу, вдоль которой пролегала широкая полоса света. Как только нога ступила в белую речку, разрезавшую своим руслом черный туман, ее поток побежал по нашим следам, разгоняя темень на ширину двух человеческих тел.
Чудеса, да и только! Я подошел к другому краю, где к дороге стеной подступала мгла, и ночь снова отступила, оставляя светлый канал на моем пути.
– Вот так фокус! Можно запросто слова на темном фоне писать, – восторженно сообщил я.
– Это же естественно: потусторонняя мгла отступает перед истинным Магистром Солнечного Света, – спокойно сообщил Багет.
Совсем как у Шерлока Холмса: «Это элементарно, Ватсон!» Его простое объяснение приглушило мой ребяческий восторг, и я стал вглядываться в ландшафт освещенной местности.
– Знакомая тропинка, даже следы от нашей телеги остались, – заметил я кусок сломанной доски. – Неужели за три месяца здесь ни одного дождя не было? Там хутор Заросшая Яма, а в противоположной стороне надворье бабки Гарпины. Пойдем к ней. Если кто и способен помочь в нашем деле, так это ведунья.
Теперь я знал, куда идти, и почувствовал себя гораздо уверенней. Багет шел по тропинке, а я двигался вдоль границы освещенного пространства, расширяя полосу света и ощущая себя разгоняющим тьму.
По моим расчетам, вот-вот должен был показаться пруд с островом в центре, как вдруг Багет ни с того ни с сего оступился на ровном месте. Попытка подняться и продолжить прерванный путь не увенчалась успехом: он снова смачно растянулся, споткнувшись сразу двумя ногами. Я поспешил на помощь князю, но, не доходя двух шагов, тоже зацепился о воздух и оказался рядом, почти впечатавшись лицом в землю. Где-то я уже видел этот след. Отпечаток копыта, в который чуть не угодил мой нос, напомнил мне один документ, составленный Гарпиной. Рядом с моей и ее подписью там находился точно такой же оттиск. Ах, берты, берты, неужели успели забыть! Я присмотрелся к следам на пыльной дороге, стараясь сделать это незаметно. Один из невидимых представителей рогатой братии, если судить по отпечаткам копыт, находился совсем рядом, ожидая моего дальнейшего продвижения. Придется напомнить крестникам, кто есть кто. Неожиданно двинул кулаком в предполагаемое место нахождения берта. Расчет оказался верным – незримый приятель отлетел на пару шагов.
– Крестники! Прекращайте шалить, а то подумаю, что не признали, и разгневаюсь, – произнес я на манер Гарпины. – Быстро вернуть себе видимость!
Строгий голос и знакомые слова возымели на пакостников должное действие, и пять рогатых особей белого цвета возникли из ниоткуда.
– Просим прощения, крестный, заигрались. Нынче пешеходов совсем мало, так что каждому радуемся, как родному, – оправдывался берт, получивший тумака.
– Да, – раздался изумленный возглас Багета, – давненько, видать, я не был в Долине. Дни у них теперь черные, зато черти – белые.
– Почтеннейший, вы нас с кем-то путаете. Мы – берты, на то и документ соответствующий имеется. Великими людьми подписанный!
Князь лишь пожал плечами, а берт, вскочив с земли, вытянулся в струнку и отрапортовал:
– Господин капитан, вверенное мне отделение находится на учениях по отработке скрытых действий в тылу противника. Командир отделения капрал Глок.
Надо же, старушка и этих на службу определила! Глок был чуть крупнее своих подчиненных и отличался красноватыми вкраплениями на розовом пятачке, словно больной корью.
– Вольно, продолжайте учения. Нас провожать не надо.
Берты снова стали невидимыми. Провожать нас действительно никто не стал, а вот с донесением один побежал точно. Эх, не умеют ребятки маскироваться! Зачем, спрашивается, пользоваться невидимостью, если не можешь скрывать собственные следы?
– Магистр Солнечного Света – это раз, хозяин семирунного меча – два, крестный белых чертей – три, господин капитан – четыре, – задумчиво перечислял Багет. – Я ничего не забыл? Сколько же у тебя званий в этом мире?
– Думаю, что официальные – все.
– Как? Есть еще что-нибудь?
– Ну, если тебе так интересно… Кое-кто называл меня то сэром, то людоедом, – вспомнил я первую встречу с Эльруином. – Один знакомый лерх обозвал как-то невкусным мясом. Я был и рабом, и помощником директора в цирке. В пустыне Огня пришлось прикинуться гдэвом, а на Черных болотах меня принимали как догура.
– Сколько же веков ты провел в Долине?
– Чуть меньше месяца. В моем мире редко кто больше двух сотен живет, а я так еще и четвертый десяток не разменял.
– Да, умеют некоторые целую жизнь впихнуть в одно мгновение. А у меня, похоже, одно мгновение растянулось на века. Ничего не помню. Только вчера делал заклинание перехода, а сегодня выясняю, что прошли столетия…
Глава 6
РАЗВЕДКА БОЕМ
Надворье Гарпины, все озеро и узкая полоска вдоль берега были свободны от черного тумана. Едва мы ступили на мост, как зазвучала торжественная музыка. Оркестрантам явно отдавили оба уха, поэтому при хорошей фантазии и широком музыкальном кругозоре в исполняемом произведении можно было услышать и марш Мендельсона, и «Реквием» Моцарта, и еще что-нибудь в зависимости от воображения слушателя. На самом острове нас ждал второй сюрприз: вдоль дороги от моста до старушкиной избушки из тумана выступили вооруженные трезубцами берты – две шеренги. Последним проявился их командир Гриф, практически непосредственно перед нами.
– Господин капитан, рад сообщить, что праздничный стол по случаю вашего прибытия накрыт, почетный караул построен, высшие чины надевают парадное обмундирование.
Однорогий берт с рыжим пятном на морде искривил рот, показывая зубы. Его улыбка всегда производила на меня сильное впечатление, поэтому я решил сократить время созерцания радостной физиономии Грифа и бросился его обнимать, предоставляя возможность следовавшему сзади колдуну насладиться этим незабываемым зрелищем. Легкий кашель Багета подтвердил, что чувство прекрасного бывшему ужастику не чуждо тоже. Выдержав паузу, достаточную, по моим расчетам, для придания лицу берта прежнего вида, я разжал объятия. Странно, не так много времени прошло со дня последней встречи, а во внешности Грифа произошли заметные изменения.
– Гриф, у тебя же полтора рога было, я точно помню. Почему теперь лишь один торчит?
– Да понимаешь, мы тут на дискотеке с одним лерхом не сошлись во мнениях по поводу недостающих частей на черепе. Словесная дискуссия быстро зашла в тупик, а силовые аргументы у него оказались более весомыми. Я в результате прямого попадания башкой в камень потерял остатки сломанного рога. Нас с ним теперь так и зовут: «шерстяные парни с недостачей на голове». Ему что, он обычный рядовой лерх, а я – старшина первой статьи, у меня сотня бертов под командованием.
– Словесная дискуссия, говоришь? И с каких это пор ты научился понимать речь лерхов? – удивился я, и в мыслях не допуская, что любители сырого мяса – лерхи заговорили на человеческом языке.
– Так ведунья любителям дискотек колечки специальные сделала. Это вам, говорит, для установления теплой дружественной обстановки в местах культурного отдыха, – недовольно пробурчал однорогий. – Теперь говорят похлеще нашего.
– Кажется, я знаю, с кем ты не поладил, – с Дербсом. Угадал?
– Ну а с кем же еще? С ним, с чертом одноухим.
Значит, теперь бывшее название белых рогатиков превратилось в ругательство? Чудеса! Однако сейчас волновало другое. Буквально с первых шагов найти обоих попутчиков, указанных Орфом, – не к добру это. Меня всегда настораживало, если с самого начала все шло гладко. Как в спорте: легко выиграл первый бой – наверняка не дойдешь до финала. А в данном случае хотелось не только дойти до финала, но и одержать победу, иначе – полное отсутствие будущего, на которое у меня имелись свои планы.
Мои размышления прервал знакомый скрипучий голосок, доносившийся от дома:
– Эй, мужики, что там за безобразия вытворяете? Затеяли воркование, как голубки на свидании. Али устав не помните, али по наказаниям соскучились? Гриф, проводи гостей до хаты. Или мне самой к вам спуститься?
Умеет старушка поставить вопрос. Говорит одно, а слышится совершенно другое. И сейчас ее простые, казалось бы, вопросики означали: «Вам что, жить надоело?»
Поскольку ни мне, ни Грифу, ни Багету (как мне кажется) жизнь еще не наскучила, наша троица дружно направилась сквозь строй из двадцати белых гвардейцев.
Как и в прошлый раз, ведунья разместилась на пороге своего дома – излюбленном месте приема незваных гостей.
– Прибыл, милок? А куда б ты делся от старой бабки. – И Гарпина, спустившись с трапа, по-матерински обняла меня. – Чуяло мое сердце: не последний раз видимся.
В этот раз ведунья была при параде. Штаны, ремень и калоши оставались старыми, но тельняшка и ослепительно белый китель поражали своей чистотой. Старушка перехватила мой восторженный взгляд и с гордым видом снова взобралась на ступеньки.
– Чегой-то я растрогалась сегодня, как размазня. Да и ты хорош, тоже мне, офицер! Пока про дисциплину не напомнишь, никакого порядку не будет. Докладывай четко и кратко, а то на столе водка греется.
Ох, опять эти доклады! Однако последний аргумент оказался самым весомым, и я, вытянувшись в струнку, четким, почти командирским голосом сообщил:
– Капитан Воронцов в сопровождении князя Багета прибыл в ставку главного командования для получения инструкций по дальнейшему прохождению службы. Происшествий на дороге…
– Отставить! Во разговорился! То не растормо-шишь, то не остановишь. Я ж тебе внятным языком говорю – там водка греется, а ты мне про происшествия. На то и застолье, чтобы байки травить. А доклад должен быть кратким, как глоток.
– Виноват, исправлюсь!
– Так я и поверила! Гриф, караул пусть отдыхает, а сам давай за стол. Будем план военной операции разрабатывать.
Первым пунктом плана оказалось поголовное уничтожение разнообразных блюд и напитков, плотно дислоцированных на столе. Особо в проводимой операции отличился мой новый боевой соратник. Видимо, сказывалось многовековое отсутствие в его рационе нормальной человеческой пищи.
– Кузьмич, ты на него глянь, мужик-то нашей закалки. Нынешние так есть и пить не могут. Ты откудова будешь, родимый?
Князь засмущался с непривычки, отложив в сторону недоеденную баранью ногу, затем глянул в мою сторону:
– Спросите лучше у магистра, он про меня знает больше, чем я сам.
Пришлось начинать с древних оборотней и их подражателей, а заканчивать путевой картиной и мужиком, приклеившимся к ноге.
– Магический жезл, – мечтательно произнес Кузьмич, когда я упомянул о перстне. – Дай хоть посмотреть, забыл уже, как он выглядит. Я свой пожертвовал, еще когда «мерцающего» из Долины гнали.
Князь встал из-за стола и подошел к домочадцу Гарпины, не без гордости показывая украшение на руке. Тут же возникли обсуждения замысловатых линий жезла, в которых оба мага знали толк.
– Нет, мужики – что дети малые. Им бы всю жизнь в игрушки играть. Я эти жезлы отродясь не признавала. Сила, она во где должна быть, – указала ведунья на свой лоб. – И не нужно ее во всякие побрякушки запихивать. Да, впрочем, ну их. Пусть погутарят пока, а мы с тобой пойдем на воздух, мне кое-чего выведать надобно.
Мы направились на край острова, захватив по пути знакомую удочку.
– Представляешь, какая досада – за три месяца не удосужилась у Эла вторую попросить. Так что, когда вытащишь его величество обратно, пусть первым делом удочку наколдует. У нас с Кузьмичом все конфликты на этой почве. Пользуется, понимаешь, душегуб, тем, что я по утрам поспать люблю. Чуть заря, так он – за удилище и на другую сторону озера. Несолидно в мои годы за мужиком по всему берегу бегать, а как быть? Охота пуще неволи.
– Да давно бы сами сделали.
– Гору свернуть или чего другое поломать – это я запросто, а создать простейшую безделушку – увы! Кузьмич тоже пытался, но у него леска толще удилища получилась. Не, тут мастер нужен.
– А как же тогда колечки, которые языкам обучают? – показал я свою руку с памятным даром собеседницы.
– Да ну тебя! Сравнил мачту с оглоблей. Колечки не мой рецепт, да и делаю я их не без посторонней помощи, – отмахнулась она.
Я так и не понял, что в данном примере является мачтой, а что оглоблей, но уточнять не стал. Тем временем старушка скатала мякиш хлеба и, подцепив его на крючок, забросила в воду.
– С этим черным туманом рыба совсем клевать перестала. Беду чует. – Гарпина призадумалась. – Значит, говоришь, Орф узнал, с кем идти. Осталось выяснить, как туда добраться.
– Он велел взять с собой двух шерстяных парней, у каждого из которых не хватает чего-нибудь на голове. Я кроме Грифа и Дербса больше никого не знаю. У вас другие кандидатуры есть?
– Да что у меня тут – модельное агентство одноухих, однорогих, одноглазых? Кроме них, знамо дело, больше и нет никого. За берта я спокойна, толковый малый. А насчет Дербса, то легче взять ишака с собой и отрезать ему ухо. Право слово, с ним проблем будет меньше, чем с моим бывшим женихом.
– Извините за нескромность. А вы от кого про модельные агентства слышали? – Меня сразила наповал эрудированность старушки.
– Чего про них слыхивать? Я, милок, за свои годы чем токмо не занималась. И сама была моделью, а однажды даже салон красоты содержала. Эх, молодость! – Старушка поправила седые волосы и вернулась к прерванной теме. – Ну так что, искать ишака будем?
– Нет, членовредительством заниматься не надо. Скажите лучше, как они с Грифом сейчас ладят? – Меня этот вопрос волновал больше, ведь не на прогулку собрались, и морально-психологический климат в команде должен быть нормальным.
– Как кошка с собакой. Так что скучать тебе не доведется, это факт.
Ведунья положила удилище в воду и, согнув руки в локтях, протянула их мне ладонями вверх.
– Давай свои лапы, ворожить стану. Ворожба будет сложная, все из-за этой тьмы треклятой. Твоя задача – запомнить всяко мое слово в том порядке, в каком я изрекать буду.
По рукам пробежала волна тепла, словно под тяжестью, закрылись веки. Звуки, подобные завыванию вьюги, наполнили пространство вокруг нас, и чистый звонкий голос начал выводить слова:
– Осколочный мир, треугольник, лапоть, змея, кольцо, треугольник, воин, осколок, бабник, осколок, единорог, осколок, подорожник, три осколка…
На этом сеанс ведовства закончился. Глаза открылись сами собой, и уже привычный скрипучий голос приказал:
– Выкладывай, чего слышал.
Я не без труда повторил всю цепочку слов, опасаясь что-либо перепутать, но, кажется, все-таки запомнил верно, потому что Гарпина кивала в такт каждому произносимому слову и одновременно выводила на земле прутиком какие-то знаки. В результате у наших ног появилась схема с изображением шестиконечной звезды, образованной двумя пересекающимися треугольниками, по краям которых располагались различные предметы. Комментарий последовал тут же.
– Осколочный мир, стало быть, Тангор. В углах первого треугольника лапоть, змея и кольцо… лапоть – удобная домашняя обувь – это, точно, Кузьмич. Змея?.. гм… Кем, говоришь, был Багет в Сонном царстве? Ну а кольцо – это его любимая игрушка. Второй треугольник – тут и гадать нечего. Ты – воин, Дербс – бабник (раз к бабке сватался), а единорог – это Гриф после столкновения с камнем. Если мир назван осколочным, значит, осколок – часть Тангора. Подорожник означает заклинание и траву, его усиливающую. Кузьмич в этом разбирается больше. Вот только где нам взять части мира зеленых воинов – ума не приложу.
– Мне как-то Сонька говорила, что амулеты сэров содержат кровь обитателей Тангора.
– Как же я запамятовала! Они-то нам и сгодятся.
Старушка повернулась к дому и крикнула что есть силы:
– Гриф, поди сюда!
Берт явился незамедлительно, хотя пошатывало его здорово.
– Слушай, милок, я помню, после драки у Кривого замка твои парни долго побрякушки на шее таскали, круглые такие. Ты мне штучек шесть организуй к завтрашнему утру. Очень надо.
– Сегодня принесу. Их есть у нас, – смачно икнув в сторону, кивнул головой Гриф, от чего чуть не потерял равновесие.
– Свободен, – махнула на него рукой ведунья. – Совсем пить не умеет. Хорошо еще, что трезвеет быстро. Полчаса поспит – и как новенький.
– Воин-то я воин, да только вот меча со мной нет, – озвучил я собственные сомнения.
– Вот чудак-человек, ты же хозяин! Возьми да и позови. Такое оружие на хозяйский зов должно откликаться.
– И как же его позвать?
– А вот тут, сердешный, я тебе не подмога. Я в руках, окромя стакана и метлы, отродясь ничего не держала. Эту-то звать проще простого. – И бабка, свистнув так, что по озеру пошла волна, крикнула: – А ну, залетная, двигай сюды, а то все бодылки повыдергиваю!
Метла тут же оказалась рядом. Да, у старушки все строго: к каждому есть свой подход и действенные меры наказания.
– Может, слетаем к пропасти Дарго? – робко предложил я, хотя от одного воспоминания о предыдущем полете меня до сих пор бросало в дрожь.
Старушка лишь покачала головой и сказала, как бы извиняясь:
– Черный туман.
– Тогда буду пробовать, может, получится, – обреченно вздохнул я, не особо надеясь на успех.
– Ну, ты тут зови свой меч, а я пойду распоряжусь, чтобы Дербса позвали, и траву надо найти.
Легко сказать «зови». Чего я только не испробовал: свистел, приказывал, уговаривал, пытался собственным воображением представить меч в руке, рисовал его на земле и даже приглашал с обращением на «вы». Результат по-прежнему был нулевой, если не считать свободных от караула бертов, сбежавшихся поглазеть на необычное шоу одного актера. Пока они молча взирали на столь необычное представление, я терпел их присутствие, но когда раздались аплодисменты – взбесился:
– А ну брысь! Поубиваю всех!
Рогатые испарились, и тут же в голове раздался металлический голос: «Со свиданьицем». Я так и застыл с мечом в руке, уставившись на него, как на привидение. Ну правильно, зачем еще воину оружие? Только для убийства. Не знаю, сколько бы длилась немая сцена, если бы не громкие голоса из избушки.
– Пока меня не произведут в рыцари света, я свой жезл никому не отдам, – пафосно вещал Багет заплетающимся голосом.
– Князь, ты меня лучше не гневи. Тоже мне, игрушку у дитяти малого отбирают. Тут весь мир летит прямиком в помойную яму, а он за колечко свое держится.
– Да ладно вам ссориться, – быстренько решил я успокоить разбушевавшихся волшебников. – Как там положено в рыцари производить? Сейчас сделаем.
Однако моим планам миротворца не дали воплотиться в жизнь.
– Тревога! – доложил материализовавшийся перед старушкой берт. – Нас окружают по всему периметру.
– Гриф, Кузьмич, ко мне! – скомандовала Гарпина.
Однорогий берт и маг сразу оказались возле старушки.
– Кузьмич, организуй всем специального рассольчика.
Перед нами возник поднос и пять стаканов с зеленоватой жидкостью. Желудок от этой гадости скрутило моментально, однако голова стала ясной, как стеклышко.
– Гриф, берешь восточный мост, Серж – южный, вы, двое, – указала старушка на магов, – западный и северный. С каждым будет по два десятка бертов. Вот-вот должны подойти лерхи. Я на острове с остальными. И запомните: через мост ни одна ночная тварь пройти не должна. Совсем обнаглели, уже днем от них покоя нет.
Едва мы успели выйти на берег озера, как из тьмы повалила разнородная низкорослая нечисть. Многорукие и многоногие существа, сбежавшие из ночных кошмаров, были вооружены короткими кривыми ножами и издавали ужасно неприятные звуки. Меч заиграл разноцветными красками. Оружие звало в бой, и я не заставил себя уговаривать. Семирунная сталь косила надвигающуюся черную лавину, не встречая особого сопротивления, до тех пор пока она не закончилась. Передовые ряды из черного тумана оказались нестойкими.
Однако эта потеря нисколько не смутила пришельцев из темноты: поверженных тут же сменили другие твари. Раздалось знакомое рычание, и к нам двинулась стая волков. Вот они какие, мoроки. По виду обычные животные, но вместо глаз – красные фонарики, да и клыки из-за своих размеров в пасти не помещаются: нижние торчат, как небольшие рога, а верхними запросто можно землю пахать. Хорошо, что я в прошлый раз глаза не открыл, без меча они бы на меня страху нагнали. Зато сейчас посмотрим, кто кого испугается.
– Мужики, вы с этими встречались раньше? Как бить, знаете?
– Морок на свету – тварь почти безобидная, плюнь ему в глаз и руби хвост, желательно по самую голову, – отозвался берт в звании капрала, тот самый, который получил от меня тумака при первой встрече.
Плеваться я посчитал зазорным, и, как выяснилось позже, напрасно: в то время как мои подчиненные собирали первый урожай клыкастых чудовищ, я все еще воевал с первым. До чего ловко эти твари умеют уворачиваться! В конце концов я не выдержал и плюнул ему в морду. И сразу результат: красные огоньки тут же погасли, словно «коротнуло» в цепи, питающей эти лампочки. Взмах мечом – и все. Если существует определенная технология, ей нужно следовать. Стыдно не прислушиваться к советам.
– И часто на остров бывают набеги? – спросил я после уничтожения последнего монстра.
– Ночью бывало нередко, а вот среди белого дня – первый раз. А эти, – указал берт на клыкастых, – нам часто на тропе света днем попадались.
Закончить разговор не дали. Из черного тумана вышли три темные личности.
– А вот таких мы ни разу не видели, – доложил берт, тихо отступая.
На наш отряд грозно надвигались воины в тяжелых доспехах с длинными двуручными мечами. Крепкие ребята, от шеи до пят закованные в сталь, представляли внушительное зрелище. Удивляло отсутствие шлема. Или они считали свои лица слишком красивыми для того, чтобы их прятать, или их головы не являлись важной частью организма. По поводу первого имелись серьезные сомнения: опухшие губы, нос картошкой и волосы в мелкую пружину в сочетании с пепельно-серым цветом кожи производили отталкивающее впечатление. Ну а второе можно было только проверить.
– Господин капитан, рад сообщить, что праздничный стол по случаю вашего прибытия накрыт, почетный караул построен, высшие чины надевают парадное обмундирование.
Однорогий берт с рыжим пятном на морде искривил рот, показывая зубы. Его улыбка всегда производила на меня сильное впечатление, поэтому я решил сократить время созерцания радостной физиономии Грифа и бросился его обнимать, предоставляя возможность следовавшему сзади колдуну насладиться этим незабываемым зрелищем. Легкий кашель Багета подтвердил, что чувство прекрасного бывшему ужастику не чуждо тоже. Выдержав паузу, достаточную, по моим расчетам, для придания лицу берта прежнего вида, я разжал объятия. Странно, не так много времени прошло со дня последней встречи, а во внешности Грифа произошли заметные изменения.
– Гриф, у тебя же полтора рога было, я точно помню. Почему теперь лишь один торчит?
– Да понимаешь, мы тут на дискотеке с одним лерхом не сошлись во мнениях по поводу недостающих частей на черепе. Словесная дискуссия быстро зашла в тупик, а силовые аргументы у него оказались более весомыми. Я в результате прямого попадания башкой в камень потерял остатки сломанного рога. Нас с ним теперь так и зовут: «шерстяные парни с недостачей на голове». Ему что, он обычный рядовой лерх, а я – старшина первой статьи, у меня сотня бертов под командованием.
– Словесная дискуссия, говоришь? И с каких это пор ты научился понимать речь лерхов? – удивился я, и в мыслях не допуская, что любители сырого мяса – лерхи заговорили на человеческом языке.
– Так ведунья любителям дискотек колечки специальные сделала. Это вам, говорит, для установления теплой дружественной обстановки в местах культурного отдыха, – недовольно пробурчал однорогий. – Теперь говорят похлеще нашего.
– Кажется, я знаю, с кем ты не поладил, – с Дербсом. Угадал?
– Ну а с кем же еще? С ним, с чертом одноухим.
Значит, теперь бывшее название белых рогатиков превратилось в ругательство? Чудеса! Однако сейчас волновало другое. Буквально с первых шагов найти обоих попутчиков, указанных Орфом, – не к добру это. Меня всегда настораживало, если с самого начала все шло гладко. Как в спорте: легко выиграл первый бой – наверняка не дойдешь до финала. А в данном случае хотелось не только дойти до финала, но и одержать победу, иначе – полное отсутствие будущего, на которое у меня имелись свои планы.
Мои размышления прервал знакомый скрипучий голосок, доносившийся от дома:
– Эй, мужики, что там за безобразия вытворяете? Затеяли воркование, как голубки на свидании. Али устав не помните, али по наказаниям соскучились? Гриф, проводи гостей до хаты. Или мне самой к вам спуститься?
Умеет старушка поставить вопрос. Говорит одно, а слышится совершенно другое. И сейчас ее простые, казалось бы, вопросики означали: «Вам что, жить надоело?»
Поскольку ни мне, ни Грифу, ни Багету (как мне кажется) жизнь еще не наскучила, наша троица дружно направилась сквозь строй из двадцати белых гвардейцев.
Как и в прошлый раз, ведунья разместилась на пороге своего дома – излюбленном месте приема незваных гостей.
– Прибыл, милок? А куда б ты делся от старой бабки. – И Гарпина, спустившись с трапа, по-матерински обняла меня. – Чуяло мое сердце: не последний раз видимся.
В этот раз ведунья была при параде. Штаны, ремень и калоши оставались старыми, но тельняшка и ослепительно белый китель поражали своей чистотой. Старушка перехватила мой восторженный взгляд и с гордым видом снова взобралась на ступеньки.
– Чегой-то я растрогалась сегодня, как размазня. Да и ты хорош, тоже мне, офицер! Пока про дисциплину не напомнишь, никакого порядку не будет. Докладывай четко и кратко, а то на столе водка греется.
Ох, опять эти доклады! Однако последний аргумент оказался самым весомым, и я, вытянувшись в струнку, четким, почти командирским голосом сообщил:
– Капитан Воронцов в сопровождении князя Багета прибыл в ставку главного командования для получения инструкций по дальнейшему прохождению службы. Происшествий на дороге…
– Отставить! Во разговорился! То не растормо-шишь, то не остановишь. Я ж тебе внятным языком говорю – там водка греется, а ты мне про происшествия. На то и застолье, чтобы байки травить. А доклад должен быть кратким, как глоток.
– Виноват, исправлюсь!
– Так я и поверила! Гриф, караул пусть отдыхает, а сам давай за стол. Будем план военной операции разрабатывать.
Первым пунктом плана оказалось поголовное уничтожение разнообразных блюд и напитков, плотно дислоцированных на столе. Особо в проводимой операции отличился мой новый боевой соратник. Видимо, сказывалось многовековое отсутствие в его рационе нормальной человеческой пищи.
– Кузьмич, ты на него глянь, мужик-то нашей закалки. Нынешние так есть и пить не могут. Ты откудова будешь, родимый?
Князь засмущался с непривычки, отложив в сторону недоеденную баранью ногу, затем глянул в мою сторону:
– Спросите лучше у магистра, он про меня знает больше, чем я сам.
Пришлось начинать с древних оборотней и их подражателей, а заканчивать путевой картиной и мужиком, приклеившимся к ноге.
– Магический жезл, – мечтательно произнес Кузьмич, когда я упомянул о перстне. – Дай хоть посмотреть, забыл уже, как он выглядит. Я свой пожертвовал, еще когда «мерцающего» из Долины гнали.
Князь встал из-за стола и подошел к домочадцу Гарпины, не без гордости показывая украшение на руке. Тут же возникли обсуждения замысловатых линий жезла, в которых оба мага знали толк.
– Нет, мужики – что дети малые. Им бы всю жизнь в игрушки играть. Я эти жезлы отродясь не признавала. Сила, она во где должна быть, – указала ведунья на свой лоб. – И не нужно ее во всякие побрякушки запихивать. Да, впрочем, ну их. Пусть погутарят пока, а мы с тобой пойдем на воздух, мне кое-чего выведать надобно.
Мы направились на край острова, захватив по пути знакомую удочку.
– Представляешь, какая досада – за три месяца не удосужилась у Эла вторую попросить. Так что, когда вытащишь его величество обратно, пусть первым делом удочку наколдует. У нас с Кузьмичом все конфликты на этой почве. Пользуется, понимаешь, душегуб, тем, что я по утрам поспать люблю. Чуть заря, так он – за удилище и на другую сторону озера. Несолидно в мои годы за мужиком по всему берегу бегать, а как быть? Охота пуще неволи.
– Да давно бы сами сделали.
– Гору свернуть или чего другое поломать – это я запросто, а создать простейшую безделушку – увы! Кузьмич тоже пытался, но у него леска толще удилища получилась. Не, тут мастер нужен.
– А как же тогда колечки, которые языкам обучают? – показал я свою руку с памятным даром собеседницы.
– Да ну тебя! Сравнил мачту с оглоблей. Колечки не мой рецепт, да и делаю я их не без посторонней помощи, – отмахнулась она.
Я так и не понял, что в данном примере является мачтой, а что оглоблей, но уточнять не стал. Тем временем старушка скатала мякиш хлеба и, подцепив его на крючок, забросила в воду.
– С этим черным туманом рыба совсем клевать перестала. Беду чует. – Гарпина призадумалась. – Значит, говоришь, Орф узнал, с кем идти. Осталось выяснить, как туда добраться.
– Он велел взять с собой двух шерстяных парней, у каждого из которых не хватает чего-нибудь на голове. Я кроме Грифа и Дербса больше никого не знаю. У вас другие кандидатуры есть?
– Да что у меня тут – модельное агентство одноухих, однорогих, одноглазых? Кроме них, знамо дело, больше и нет никого. За берта я спокойна, толковый малый. А насчет Дербса, то легче взять ишака с собой и отрезать ему ухо. Право слово, с ним проблем будет меньше, чем с моим бывшим женихом.
– Извините за нескромность. А вы от кого про модельные агентства слышали? – Меня сразила наповал эрудированность старушки.
– Чего про них слыхивать? Я, милок, за свои годы чем токмо не занималась. И сама была моделью, а однажды даже салон красоты содержала. Эх, молодость! – Старушка поправила седые волосы и вернулась к прерванной теме. – Ну так что, искать ишака будем?
– Нет, членовредительством заниматься не надо. Скажите лучше, как они с Грифом сейчас ладят? – Меня этот вопрос волновал больше, ведь не на прогулку собрались, и морально-психологический климат в команде должен быть нормальным.
– Как кошка с собакой. Так что скучать тебе не доведется, это факт.
Ведунья положила удилище в воду и, согнув руки в локтях, протянула их мне ладонями вверх.
– Давай свои лапы, ворожить стану. Ворожба будет сложная, все из-за этой тьмы треклятой. Твоя задача – запомнить всяко мое слово в том порядке, в каком я изрекать буду.
По рукам пробежала волна тепла, словно под тяжестью, закрылись веки. Звуки, подобные завыванию вьюги, наполнили пространство вокруг нас, и чистый звонкий голос начал выводить слова:
– Осколочный мир, треугольник, лапоть, змея, кольцо, треугольник, воин, осколок, бабник, осколок, единорог, осколок, подорожник, три осколка…
На этом сеанс ведовства закончился. Глаза открылись сами собой, и уже привычный скрипучий голос приказал:
– Выкладывай, чего слышал.
Я не без труда повторил всю цепочку слов, опасаясь что-либо перепутать, но, кажется, все-таки запомнил верно, потому что Гарпина кивала в такт каждому произносимому слову и одновременно выводила на земле прутиком какие-то знаки. В результате у наших ног появилась схема с изображением шестиконечной звезды, образованной двумя пересекающимися треугольниками, по краям которых располагались различные предметы. Комментарий последовал тут же.
– Осколочный мир, стало быть, Тангор. В углах первого треугольника лапоть, змея и кольцо… лапоть – удобная домашняя обувь – это, точно, Кузьмич. Змея?.. гм… Кем, говоришь, был Багет в Сонном царстве? Ну а кольцо – это его любимая игрушка. Второй треугольник – тут и гадать нечего. Ты – воин, Дербс – бабник (раз к бабке сватался), а единорог – это Гриф после столкновения с камнем. Если мир назван осколочным, значит, осколок – часть Тангора. Подорожник означает заклинание и траву, его усиливающую. Кузьмич в этом разбирается больше. Вот только где нам взять части мира зеленых воинов – ума не приложу.
– Мне как-то Сонька говорила, что амулеты сэров содержат кровь обитателей Тангора.
– Как же я запамятовала! Они-то нам и сгодятся.
Старушка повернулась к дому и крикнула что есть силы:
– Гриф, поди сюда!
Берт явился незамедлительно, хотя пошатывало его здорово.
– Слушай, милок, я помню, после драки у Кривого замка твои парни долго побрякушки на шее таскали, круглые такие. Ты мне штучек шесть организуй к завтрашнему утру. Очень надо.
– Сегодня принесу. Их есть у нас, – смачно икнув в сторону, кивнул головой Гриф, от чего чуть не потерял равновесие.
– Свободен, – махнула на него рукой ведунья. – Совсем пить не умеет. Хорошо еще, что трезвеет быстро. Полчаса поспит – и как новенький.
– Воин-то я воин, да только вот меча со мной нет, – озвучил я собственные сомнения.
– Вот чудак-человек, ты же хозяин! Возьми да и позови. Такое оружие на хозяйский зов должно откликаться.
– И как же его позвать?
– А вот тут, сердешный, я тебе не подмога. Я в руках, окромя стакана и метлы, отродясь ничего не держала. Эту-то звать проще простого. – И бабка, свистнув так, что по озеру пошла волна, крикнула: – А ну, залетная, двигай сюды, а то все бодылки повыдергиваю!
Метла тут же оказалась рядом. Да, у старушки все строго: к каждому есть свой подход и действенные меры наказания.
– Может, слетаем к пропасти Дарго? – робко предложил я, хотя от одного воспоминания о предыдущем полете меня до сих пор бросало в дрожь.
Старушка лишь покачала головой и сказала, как бы извиняясь:
– Черный туман.
– Тогда буду пробовать, может, получится, – обреченно вздохнул я, не особо надеясь на успех.
– Ну, ты тут зови свой меч, а я пойду распоряжусь, чтобы Дербса позвали, и траву надо найти.
Легко сказать «зови». Чего я только не испробовал: свистел, приказывал, уговаривал, пытался собственным воображением представить меч в руке, рисовал его на земле и даже приглашал с обращением на «вы». Результат по-прежнему был нулевой, если не считать свободных от караула бертов, сбежавшихся поглазеть на необычное шоу одного актера. Пока они молча взирали на столь необычное представление, я терпел их присутствие, но когда раздались аплодисменты – взбесился:
– А ну брысь! Поубиваю всех!
Рогатые испарились, и тут же в голове раздался металлический голос: «Со свиданьицем». Я так и застыл с мечом в руке, уставившись на него, как на привидение. Ну правильно, зачем еще воину оружие? Только для убийства. Не знаю, сколько бы длилась немая сцена, если бы не громкие голоса из избушки.
– Пока меня не произведут в рыцари света, я свой жезл никому не отдам, – пафосно вещал Багет заплетающимся голосом.
– Князь, ты меня лучше не гневи. Тоже мне, игрушку у дитяти малого отбирают. Тут весь мир летит прямиком в помойную яму, а он за колечко свое держится.
– Да ладно вам ссориться, – быстренько решил я успокоить разбушевавшихся волшебников. – Как там положено в рыцари производить? Сейчас сделаем.
Однако моим планам миротворца не дали воплотиться в жизнь.
– Тревога! – доложил материализовавшийся перед старушкой берт. – Нас окружают по всему периметру.
– Гриф, Кузьмич, ко мне! – скомандовала Гарпина.
Однорогий берт и маг сразу оказались возле старушки.
– Кузьмич, организуй всем специального рассольчика.
Перед нами возник поднос и пять стаканов с зеленоватой жидкостью. Желудок от этой гадости скрутило моментально, однако голова стала ясной, как стеклышко.
– Гриф, берешь восточный мост, Серж – южный, вы, двое, – указала старушка на магов, – западный и северный. С каждым будет по два десятка бертов. Вот-вот должны подойти лерхи. Я на острове с остальными. И запомните: через мост ни одна ночная тварь пройти не должна. Совсем обнаглели, уже днем от них покоя нет.
Едва мы успели выйти на берег озера, как из тьмы повалила разнородная низкорослая нечисть. Многорукие и многоногие существа, сбежавшие из ночных кошмаров, были вооружены короткими кривыми ножами и издавали ужасно неприятные звуки. Меч заиграл разноцветными красками. Оружие звало в бой, и я не заставил себя уговаривать. Семирунная сталь косила надвигающуюся черную лавину, не встречая особого сопротивления, до тех пор пока она не закончилась. Передовые ряды из черного тумана оказались нестойкими.
Однако эта потеря нисколько не смутила пришельцев из темноты: поверженных тут же сменили другие твари. Раздалось знакомое рычание, и к нам двинулась стая волков. Вот они какие, мoроки. По виду обычные животные, но вместо глаз – красные фонарики, да и клыки из-за своих размеров в пасти не помещаются: нижние торчат, как небольшие рога, а верхними запросто можно землю пахать. Хорошо, что я в прошлый раз глаза не открыл, без меча они бы на меня страху нагнали. Зато сейчас посмотрим, кто кого испугается.
– Мужики, вы с этими встречались раньше? Как бить, знаете?
– Морок на свету – тварь почти безобидная, плюнь ему в глаз и руби хвост, желательно по самую голову, – отозвался берт в звании капрала, тот самый, который получил от меня тумака при первой встрече.
Плеваться я посчитал зазорным, и, как выяснилось позже, напрасно: в то время как мои подчиненные собирали первый урожай клыкастых чудовищ, я все еще воевал с первым. До чего ловко эти твари умеют уворачиваться! В конце концов я не выдержал и плюнул ему в морду. И сразу результат: красные огоньки тут же погасли, словно «коротнуло» в цепи, питающей эти лампочки. Взмах мечом – и все. Если существует определенная технология, ей нужно следовать. Стыдно не прислушиваться к советам.
– И часто на остров бывают набеги? – спросил я после уничтожения последнего монстра.
– Ночью бывало нередко, а вот среди белого дня – первый раз. А эти, – указал берт на клыкастых, – нам часто на тропе света днем попадались.
Закончить разговор не дали. Из черного тумана вышли три темные личности.
– А вот таких мы ни разу не видели, – доложил берт, тихо отступая.
На наш отряд грозно надвигались воины в тяжелых доспехах с длинными двуручными мечами. Крепкие ребята, от шеи до пят закованные в сталь, представляли внушительное зрелище. Удивляло отсутствие шлема. Или они считали свои лица слишком красивыми для того, чтобы их прятать, или их головы не являлись важной частью организма. По поводу первого имелись серьезные сомнения: опухшие губы, нос картошкой и волосы в мелкую пружину в сочетании с пепельно-серым цветом кожи производили отталкивающее впечатление. Ну а второе можно было только проверить.