Степанов Николай. Магистр

   – Не нравятся мне эти парни, – сказал я, чувствуя, как начинает гореть родинка. – Глок, ты хорошо бросаешь трезубец?
   Оружие капрала полетело в одного из противников. Легкое, почти небрежное движение мечом – и оно оказалось в стороне.
   – Теперь все разом и что есть силы.
   Недаром говорят: «Силен, как черт». Трезубцы бертов полетели, как пули. Только благодаря догадливости одного из воинов тьмы, вовремя спрятавшегося за спину другого, он один остался в вертикальном положении. Сокращение численности отряда произвело на бойца сильное впечатление. Он повернул голову в сторону черного тумана. Из темноты донеслось слово, состоящее из одних гласных, и противник твердым шагом направился в нашу сторону.
   Так, своих командиров они пока держат в тени. Тяжело нам придется. Если это только разведка боем, то каким будет сражение?
   – Дальше я попробую сам. Не забудьте подобрать оружие, – дал я команду временно безоружному отряду, отправляясь навстречу воину. Один на один – это почти моя специализация.
   Противник знал, как обращаться с мечом, и пришлось изрядно попотеть, прежде чем удалось хоть малость испортить внешний вид его доспехов. Я уже видел, что одерживаю победу, но почему-то отметина на шее горела все сильнее.
   «Хозяин, опасность сверху», – раздалось в мозгу, и я, не мешкая, перекатился в сторону. Спустя миг раздались пять гулких ударов, и в том месте, где только что находилось мое тело, бились крыльями пять птичек, напоминающих птеродактилей. Живые копья воткнулись своими длинными клювами в землю по самую голову.
   «Кучно, однако, стреляют», – подумал я, задирая голову. Там этих созданий было что ворон на свалке. Неизвестно, как бы сложилась дальнейшая судьба схватки, но тут с тыла противника подоспели лерхи. Любители ночного образа жизни ориентировались в темноте не хуже ночных тварей, а их умение стрелять из рогатки пришлось как нельзя кстати. В считанные минуты небо очистилось от остроклювых птичек. Вслед за ними исчезли и сухопутные отряды непрошеных гостей.
   Боец, с которым мне помешали выяснить отношения до конца, тоже не остался. Видимо, его командир узнал, что хотел, и позволил воину скрыться в темноте.
   – Ночью тебе здесь оставаться нельзя, – сказала старушка. – Если они днем нам такую заварушку устроили, то к вечеру могут камня на камне не оставить. Костью ты у них в горле, большой недогрызанной костью.
   Вот тебе и раз, вот тебе и два! К кому ни зайду в гости – сразу приходится сматываться, иначе хозяевам сплошные неприятности. Прямо кладезь несчастий на свою и чужие головы.
   – Да я, пожалуйста, хоть на край света, только путь укажите. – С оружием в руках ко мне вернулась прежняя уверенность в своих силах.
   Однако Гарпина истолковала мои слова по-своему:
   – Хочешь сказать: не успел на порог, а уже посылают подальше? Обидеть небось хочешь?
   – У меня и в мыслях… – начал было оправдываться я, но, заметив чертиков в глазах бабки, перешел на официальный тон: – Согласно уставу, строго выполняю приказы и никаких каверзных мыслей супротив начальства не имею.
   – Ну, раз ты такой послушный, вот тебе приказ. Там, подле избушки, Дербс сидит. Пусть тебя не пугает, что он в темных очках, это от дневного света. Я велела тебя дождаться для важного разговора. Твоя боевая задача – уговорить его добровольно отправиться в Тангор.
   – А он что, не военнообязанный, приказам не подчиняется?
   Ведунья грозно уперла руки в боки и уже решила напомнить, кто тут задает вопросы, но передумала и все-таки снизошла до объяснений:
   – Дурья твоя башка! Его жена до сих пор считает меня своей неудачливой соперницей, да и сам Дербс придерживается той же теории, к тому же, заметь, не без твоего участия. Как я могу послать его на опасное задание?
   – Все понял. Разрешите исполнять? – заговорщицки прошептал я в самое ухо Гарпины.
   – Ох, мужики, доведете когда-нибудь меня до греха. И почему говорят, что только у бабы язык как помело? От вас же иногда такого наслушаешься…
   Дербс сидел на земле, поджав ноги, и покачивался из стороны в сторону.
   – Привет! Медитируем помаленьку? – поздоровался я.
   – Не-а, Дербс пищу переваривает. Процесс требует особой сосредоточенности и концентрации мысли.
   Рядом с ним валялись перепончатые крылья уже знакомых мне птичек. Странно, а тот ли это Дербс? Словами-то какими сыплет. Может, колечко кроме второго языка еще чего ему прибавило? Прежней осталась лишь привычка не здороваться в ответ на мое приветствие.
   – Дербс, ты особо не отвлекайся, к перевариванию нужно подходить серьезно. Я тут посоветоваться хочу.
   Не прерывая покачивания, лерх кивнул головой.
   – Мне среди вашего брата нужно ответственного парня найти.
   – У Дербса нет брата, можешь не искать.
   Вот это уже больше похоже на моего бывшего коллегу по цирковому искусству. Хотя не припомню, чтобы он раньше о себе в третьем лице говорил. Не иначе особенности бабкиного ретранслятора сказываются.
   – Я совсем не то имел в виду. Мне нужен сильный, храбрый и умный лерх, на которого можно целиком положиться.
   – Ложиться лучше на хорошо просушенное сено, а не использовать для этого шерсть лерха, – резонно заметил он.
   Сейчас взорвусь! И мне с этим «мудрецом» идти в пекло? Может, проще сразу камень на шею (лучше ему) – и в воду? «Спокойно, Воронцов, – мысленно приказал я себе, – третья попытка».
   – Серж сегодня отправляется в поход в другой мир, где живет много коварных и хитрых людишек, – начал я разговор в его манере. – Одному трудно облапошить их всех. Можешь назвать мудрого и хитрого лерха, который так же, как и ты (помнишь, в городе?), помог бы одурачить злодеев?
   Ключевое слово «одурачить» было произнесено, и Дербс приостановил покачивание. Видать, и для него существовали вещи поважнее собственного пищеварения.
   – И много там людишек будет?
   – Очень много. – Я специально не стал называть чисел, чтобы не перегружать голову лерха дополнительной информацией. – Да к тому же у них еще и кровь зеленая. Таких обмануть не каждый сумеет. Ты уж постарайся найти кого пошустрее, а я обещаю, что, когда мы вернемся, о нем будут говорить не только в вашем племени, но и во всей Долине.
   Дербс наглухо ушел в себя, переваривая теперь уже не пищу, а необычные перспективы, открывающиеся перед одним из его соплеменников.
   Решил ему не мешать. Уходя, как бы невзначай, обронил одну фразу:
   – Через два часа приводи кого-нибудь или сам приходи, если жена отпустит.
   «Каков, однако, интриган», – подумал я про себя. Золотые горы наобещал, дал понять, что они могут достаться другому, спел дифирамбы исключительным способностям самого Дербса, а напоследок даже подстегнул самолюбие извечным вопросом «Кто в доме хозяин?». «Ну и сволочь же ты, Воронцов». А с другой стороны – куда деваться? По-иному я, может, и смог бы убедить Дербса пойти со мной, но сколько бы дней для этого понадобилось? Вспомнились слова Эльруина по поводу обстоятельств, заставляющих его становиться жестоким и бездушным. Меня же обстоятельства заставляют быть хитрым и изворотливым.
   – Ну что, милок, справился? – поинтересовалась старушка, когда я зашел в избушку.
   – Думаю, что да, но результат станет ясен через два часа.
   – Тогда все вон отседова, – обратилась она к магам, – пусть Серж хоть малость поспит перед дорожкой.
   – Подождите, я еще одно важное дело должен закончить. Багет, как там в рыцари посвящают?
   Процедура оказалась на удивление простой и короткой. Князь встал на колено, а я положил меч ему на плечо, после чего от имени Магистра Солнечного Света объявил его рыцарем. У самого сложилось впечатление, что мы, как мальчишки, играем в короля Артура, но, когда яркая вспышка озарила всю избушку, понял, что игрушками тут не пахнет.
   – Надо же, получилось, – поднялся на ноги обалдевший маг.
   – А что, могло не получиться? – пристегнул я меч к захватам.
   – Нет, я, конечно, надеялся. Иначе зачем еще ты меня из Сонного царства вытащил? Но, понимаешь, кандидатов в рыцари света всего пять. Ни больше ни меньше. Давай, к примеру, на Кузьмиче опробуем, – загорелся Багет.
   – Что мне, жалко? – пожал я плечами.
   Со вторым магом фокус не удался.
   – Вот видишь… – начал было князь, но продолжить ему не дали.
   – А теперь брысь, – грозно сказала ведунья.
   – Да не усну я сейчас, чего людей зря гонять?
   – Куда ты денешься! Две ложечки вот этой микстурки – и два часа будешь спать как миленький.
   Пришлось подчиниться. Оспаривать приказы самого грозного командира – дело бесперспективное и небезопасное.

Часть вторая
В МИРЕ РЖАВОЙ ЛИСТВЫ

Глава 7
ГОЛЫЕ ВОЛКИ

   После микстурки, приготовленной наверняка в той же лаборатории, что и рассольчик, я заснул, не успев коснуться головой подушки.
   Однако, очутившись в царстве якобы спокойствия, сразу захотел я обратно: повсюду вокруг меня возникали черные, красные и фиолетовые пятна и, разрастаясь, лопались, как мыльные пузыри. Яркие вспышки, внезапно возникающие и так же резко гаснущие, действовали раздражающе. Такой сон можно назвать чем угодно, только не отдыхом.
   – И здесь то же самое, – раздался встревоженный голос Соньки.
   Разведя руки в стороны, она крутанулась вокруг своей оси, и нас сразу окружила стена из какой-то ткани, заслонив разноцветные всполохи и прекратив шум.
   – Так черный туман отражается в наших краях, и пораженных зон становится все больше, – сказала принцесса. – Мы с тобой на лужайке встреч, одном из самых живописных мест во владениях Орфа. Но красоты сейчас не увидишь, из-за вторжения неведомой силы у нас начались проблемы. Мне даже некогда было за тобой присмотреть. Как там у вас?
   Я рассказал о встрече с Гарпиной, о князе Багете, о первых стычках с обитателями черного тумана.
   – Ну, вот загадка с перстнем и раскрылась, а то я начала в себе сомневаться, – облегченно вздохнула блондинка. – Серж, ты извини, что я тебе про Ларика сразу не сказала. Согласись, ситуация не из простых. Если бы, кроме: «Привет, милый, как давно мы не виделись!» – я еще добавила: «Угадай, кто у меня появился, пока ты отсутствовал?»
   – Думаю, что с первого раза не смог бы угадать. В нашем мире женщины обычно задают такие вопросы через девять месяцев после расставания, а мужчины стараются уйти от ответа, а заодно и от ответственности.
   Сонька понимающе улыбнулась.
   – Принцессы Сонного царства по сравнению с принцами и королями находятся в неравных условиях. Мужики у нас могут иметь жен сколько хотят. Достаточно одной – живут с одной, нужен десяток – пожалуйста. Причем спутниц жизни могут набрать из любого сословия. А женщине королевской крови строго предписано два мужчины, да еще рангом не ниже принца.
   – Слушай, так что получается – я у тебя незаконный?
   – Раньше я не знала, но после моего возвращения в Сонное царство папа сказал, что если бы ты не соответствовал рангу принца, то… – Сонька сделала паузу, кокетливо потупив глазки, – наша первая ночь стала бы твоей последней.
   От таких речей меня бросило в холодный пот. Никогда не предполагал, что одно из самых высоких чувств может быть настолько опасным. Не сложилось там чего-то наверху – и, глядишь, нет на свете неплохого в общем-то парня. Сгорел в пламени страсти.
   – Сонь, а почему тогда при настройке обворожителя Жасис так волновался, что я претендую на роль второго мужа? У нее же все равно второй появится.
   – Это он тебе сказал «второго». Боялся – значит, еще не успел стать первым. Вот была бы хохмочка: так долго добиваться благосклонности сестренки и оказаться у нее в результате на вторых ролях.
   – Тяжело вам, принцессам, приходится, – вздохнул я. – Не успеешь одного найти, как тут же бросай все дела и бегом на поиски другого. И где же ты Ларика подобрала?
   – Да он сам на меня вышел, а точнее свалился. Ларик – второй сын короля Детских фантазий. Все королевство – маленький остров посреди моря Радости. Там и море-то – хорошему пловцу за сутки переплыть можно. Представляешь, каковы размеры самого королевства? И пять сыновей – претендентов на трон. Когда Ларику пришел черед жениться, отец ему сказал: «Сделай лук побольше и пусти стрелу. Куда она попадет – там и ищи невесту».
   – Знаешь, Сонька, это очень распространенный способ поиска своей второй половины. Помнится, с помощью стрел…
   – Да погоди ты, дай рассказать! В данном случае все обошлось без стрелы. Ларик сделал лук, как и просили, побольше (около десяти метров в длину). Приготовил стрелу из цельного ствола дерева. Полдня натягивал тетиву, а когда пошел проверять натяжение, кто-то из младших братьев решил пошутить. Хорошо, что стрелы в луке не было, иначе вряд ли один из нас отделался бы легкими ушибами.
   Действительно, свалился как снег на голову. Мне всегда было интересно: если бы в сказках лучник при выборе невесты столь экстравагантным способом попал прямо в предмет своего обожания, что бы он сделал? Пришел и извинился: «Прости, любимая, так получилось»?
   – Подожди, так это он после встречи с тобой с тремя переломами? А я думал, его Орф разок обнял.
   – Что ты, отец дышать в его сторону боится.
   Земля под ногами содрогнулась.
   – А теперь поспи немного без снов, у нас тут нынче особо смотреть нечего. Удачи тебе, Серж. – Сонька поцеловала меня, и я почти тут же проснулся.
   – Говорила же тебе – ровно два часа спать будешь, – проскрипел знакомый голос.
   – А мне показалось – пять минут прошло, – поднялся я и сразу почувствовал себя отдохнувшим.
   – Там тебе Дербс кого-то из своих привел.
   Как? Неужели все мои старания обхитрить Дербса ни к чему не привели и одноухий лерх нашел более достойную кандидатуру, чем он сам? «Так тебе и надо, будешь знать, как обманывать маленьких», – ругал я себя, подходя к двухметровому гиганту.
   – Дербс не смог выполнить твоего поручения и найти достойного, – тяжело вздохнул одноухий. – Но я нашел парня, которому твое задание по силам. Это мой друг Ворх.
   – Очень приятно, – не слишком дружелюбно сказал я и кивнул Ворху. – Но у меня больше нет времени ждать!
   Мой голос чуть не сорвался на крик. Это сейчас придется второму лерху объяснять всю важность задания, а если он окажется таким же тугодумом, как и его друг, то…
   – Но Ворх уже выполнил задание. Он нашел меня, – засиял от радости Дербс.
   Один – ноль не в мою пользу. Я постарался быстро поднять упавшую челюсть и вернуть глаза и брови на их штатные места.
   – Не знал, что у тебя есть такой умный друг. Лучшей кандидатуры, наверное, даже ты не подобрал бы.
   Ворх гордо поднял голову и, снисходительно посмотрев на Дербса, произнес:
   – В следующий раз услуги умного Ворха обойдутся тебе в два барана.
   Слово «умного» было особо подчеркнуто в речи мохнатого парня, который, выполнив возложенную на него миссию, гордо удалился восвояси.
   – А сколько стоили услуги неумного Ворха? – поинтересовался я.
   – Одна овечка, – ответил лерх.
   – Серж, Дербс, бегом сюда! У нас все готово, только вас ждем.
   На земле уже была начерчена большая шестиугольная звезда, и основные действующие лица заняли исходные позиции. Нам с лерхом перекинули через плечо тяжелые сумки со съестными припасами, выдали последние инструкции и расставили в пустующие углы звездочки.
   Когда с рекогносцировкой было покончено, Кузюрбан Миченгоский (в просторечии Кузьмич) начал произносить странные слова. Чуть погодя его поддержал второй маг. Они оба смотрели в тот угол своего треугольника, где расположилось кольцо Багета. Сначала в центре шестиугольной звезды появилась мерцающая фигура в виде пирамиды. Пирамида выросла до двух метров, и тоненький лучик из ее вершины ударил прямо в перстень бывшего ужастика. Магический жезл испарился моментально, однако на его месте возник столб зеленого света, а второй треугольник, по углам которого стояли трое путешественников, вдруг обрел материальное воплощение в виде небольшой площадки. Она медленно подняла нас на высоту мерцающей пирамиды, затем остановилась и начала поворачиваться. Первым в зеленом свете исчез Дербс, затем Гриф, и, наконец, подошла моя очередь. Не уверен, нужно ли было закрывать глаза, но на всякий случай я зажмурился.
   Во всех этих перемещениях есть нечто общее: ощущение, будто проваливаешься в бездну. Только на этот раз темноты вокруг не было. Когда мне надоело жмуриться, взору предстал все тот же зеленый свет, который освещал дымку такой плотности, что, вытянув руки перед собой, ладоней я не видел. А на душе – спокойствие и умиротворение, словно попал не в мир злобных воителей, а чуть ли не прямиком в рай.
   – Оставьте в покое бедную собачку. – Голос Дербса внезапно нарушил внутреннюю гармонию, а ноги ощутили твердую поверхность.
   Пелена рассеялась, и передо мной оказались два моих шерстяных парня и небольшая стая каких-то… Затрудняюсь даже сказать, на кого они были похожи. Пожалуй, если взять волка и обрить его наголо, затем чуть вытянуть вперед челюсть и немного согнуть ее вниз, обрезать хвост и получившееся очаровательное создание выкрасить в синий цвет – это и будет первое существо, встреченное нами в неизведанном мире.
   – Да отстаньте же наконец! – Лерх махнул свободной рукой, и одна из слишком приблизившихся собачек более темного, чем остальные животные, цвета пролетела метров десять.
   Второй рукой Дербс прижимал к груди почти такого же звереныша, только рыжего и размером поменьше. Не знаю, насколько рыжей собачке досталось от сородичей, но от объятий нашего великана глаза у нее уже вылазили из орбит и язык не умещался в пасти.
   Мое появление вызвало живой интерес во всей стае. Голые волки резко сменили направление и скорость движения. Давно я так не вытанцовывал с оружием в руках. Хорошо еще, что стая закончилась быстрее, чем мы с Грифом успели выбиться из сил. Лерху было не до наших мелких проблем, он абсолютно спокойно стоял в стороне вместе со своим новым приобретением.
   – Странно, – обтирая трезубец, сказал Гриф, – а нас с Дербсом даже кусать не пытались. Видать, аппетит у них выборочный.
   – Может, у здешних хищников шерсть в зубах застревает, вот они вами и побрезговали, – попытался вяло отшутиться я. – Дербс! А ты почему в разгоне демонстрации эксгибиционистов не участвовал?
   – Тише вы, – шикнул на нас лерх. – Моя собачка только что уснула. Пусть отдохнет, ей вон как досталось.
   Отдохнуть было неплохой мыслью, в особенности после столь активной разминки. С самым крупным участником нашей экспедиции я спорить не стал, как и упрекать его за бездействие. Сейчас весь мир лерха сузился до размеров рыжего существа, которого он своей опекой чуть не отправил к праотцам.
   – Что тут произошло, пока я добирался?
   – Я и сам толком ничего не понял, – ответил мне Гриф. – Когда зеленый туман рассеялся, вижу – стоит наш рыжий, держит в руках ихнего рыжего, а вокруг эти синие. Окружили со всех сторон, но нападать опасаются. Я попытался стать невидимым – не выходит. Кричу: «Отдай ты им животинку, а то сейчас из нас сотню таких сделают!» Знаешь, что он мне ответил?
   Я лишь устало пожал плечами.
   – Говорит: «Я всегда знал, что ты рыжих ненавидишь, а я своего в обиду не дам». Мне оставалось только прикусить язык. Представляешь, у меня полморды рыжего цвета – и я их ненавижу! Наконец ты появился, и стало ясно, что делать. А то стоишь и ждешь, накинутся на тебя или передумают.
   – Да, но бросились-то они на меня. А возле вас стояли, поджав несуществующие хвосты. Подозрительно здесь все: одних боятся, на других кидаются как ошалелые. Да и степь эта мне не внушает доверия.
   Местность вокруг действительно кардинально отличалась от привычных ландшафтов. Плоская, словно стол, поверхность стального цвета была покрыта бурой паутиной, которую образовывала низкорослая растительность. Складывалось впечатление, что бесконечный металлический лист покрылся сеткой ржавчины. И все это озарялось лучами ярко-синего цвета, придавая обычным краскам неестественные оттенки. Пожалуй, лишь шерсть Грифа при такой освещенности не претерпела изменений, но зато потеряла способность делать своего хозяина невидимым.
   – Куда пойдем? – поинтересовался берт.
   Самому бы знать. Я осмотрелся. Вокруг, куда ни кинь взгляд, простиралась равнина, и только в одном месте на границе земли и неба виднелось какое-то подобие горы.
   – Вот туда мы и пойдем, – указал я на едва видневшийся выступ над горизонтом, а потом обратился к одноухой няньке: – Дербс, бери своего подопечного, и пошли. Не будем ждать следующей стаи.
   Аргумент подействовал незамедлительно, лерх встал и подошел к нам. Сначала он внимательно осмотрел берта, затем повернул свою лысую голову ко мне и внимательно осмотрел сквозь темные стеклышки очков.
   – Серж, тебе холодно? – поинтересовался он.
   – Скорее, наоборот, – недоуменно ответил я, поскольку совершенно не понял, почему рыжий гигант волнуется о моем комфорте.
   – Давай я тебе помогу. – И «заботливый» Дербс начал стягивать мою любимую дорожную куртку.
   О пуговицах он не имел никакого понятия, да если бы и имел, с его пальцами расстегнуть такую мелочь представлялось делом бесперспективным. Треск ниток – и две пуговицы оказались на земле, прежде чем мне удалось вырваться от назойливого помощника.
   – Дербс, я еще в том возрасте, когда могу сам снять куртку. А вот зачем ты решил устроить мужской стриптиз в моем исполнении – непонятно. Отвечай сейчас же!
   – Моей собачке нужна переносная кроватка. Сержу жарко. А Дербс помогает обоим, – выдал лерх, продолжая наступать.
   Вот дал бог помощничка, все с себя снимет (правда, в данном случае – с меня) для создания комфортных условий членам экспедиции, даже если они будут сопротивляться.
   – Так бы сразу и сказал, – пошел я на попятную. Все равно ведь не отстанет. – Только куртку я тебе не отдам, она из грубой ткани, и собачке будет не удобно. А вот тельняшка мягкая и уютная, как раз для кроватки.
   Гигант прекратил наступление, обдумывая мои слова, а я тем временем стащил тельняшку и снова нацепил куртку, расстаться с которой не мог себе позволить из-за большого количества расположенных в ней карманов. Не уверен, что помню содержание каждого, но вещи чрезвычайно ценные. Начиная с перочинного ножика и заканчивая снотворным ларчиком. Как удачно, что Гарпина заставила сменить порванную Сонькой рубаху на новую тельняшку (другой подходящей для меня одежды у нее просто не было).
   Гриф ухмылялся в стороне, наблюдая эту картину.
   – Смейся, смейся! Если собачка Дербса захочет новую белую шубку, я с удовольствием посмотрю на стриженого берта.
   Лерх запихнул пострадавшее животное внутрь тельняшки, так что из выреза горловины торчалиа морда и передние лапы. Низ самодельной люльки был стянут узлом, а рукава связаны друг с другом, образуя хомут для головы Дербса. В результате чудище из этой парочки получилось редкостное. Но что самое интересное: у так называемой собачки не было уха. И пирамида из голов представляла весьма колоритное зрелище: едва заканчивалось рыжее волосатое лицо лерха в больших темных очках от дневного света, начиналась рыжая зубастая безволосая морда его подопечного, только у обитателя Долины не было правого уха, а у его коллеги по окраске – левого.
   Так мы и двинулись в неизвестность: человек с мечом, берт с трезубцем и лерх с неведомой зверушкой. Каждый со своим оружием. Почему я записал рыжую собачку в арсенал нашего войска? Все просто. Скажи сейчас Дербсу, что враг угрожает его питомцу, – и ни меч, ни трезубец не понадобятся: лерх просто сметет угрозу с лица земли.
   До заката их светила мы подошли к подножию небольшой горы.
   К несказанной радости, нам удалось набрести на хорошо утоптанную дорогу, проходящую вдоль границы степи и горного массива. Здесь же появились и первые деревья. Непривычно видеть листву ржавого цвета, правда, на Земле поздней осенью листья деревьев тоже принимают подобные оттенки.
   Для ночлега выбрали местечко на возвышенности, упирающейся в отвесную скалу, как раз неподалеку от перелеска, в который я и направил обоих шерстяных парней поискать сухих веток для костра.
   – Ничего с твоим любимцем не случится, я посторожу. И чтобы без фокусов: в лес не углубляться, деревья с корнем не выворачивать, только сухие ветки, – как можно строже произнес я напутственную речь, обращенную больше к лерху.
   Мои попутчики удалились, а я решил произвести ревизию имеющихся в наличии продуктов. Начал с сумки Дербса как с самой большой. Запах вяленого мяса, которым была набита сумка, приятно защекотал ноздри, и, видимо, не только мои. Из-за спины донесся скулеж, и моя рука инстинктивно потянулась погладить бедное животное. Ой! Не надо доверять своим инстинктам, особенно в чужом мире. Хотя именно второй, более древний инстинкт самосохранения и спас мне руку, когда она, чуть-чуть не доходя, вдруг непроизвольно дернулась от раскрытой пасти. «Вот неблагодарная скотинка», – подумал я, стирая кровь с оцарапанной зубами кисти. На всякий случай залез в свою сумку, где стояла полуторалитровая бутылка со спиртом, и обработал рану.