Страница:
Если версия Петра верная, что же могут везти контрабандой парни Роткевича? Наркотики? Это исключено. Собачка-терьерчик при досмотре все же присутствовала и на сумки охранников не среагировала. Деньги? Сомнительно. Хоть «сидоры» у парней и объемные, для серьезных сумм они все же маловаты, да и слишком на виду находятся. Что еще можно переправить через две границы? Оружие? Секретные документы? Да что угодно. К примеру, бриллианты в бутылке с минеральной водичкой, с которой они сливаются в прозрачности. Или красную ртуть, до коей на Западе очень охочи...
Петр решил остановиться в своих предположениях. Он понял, что если не прекратит детективные изыскания, то скоро обнаружит, что термосы у парней вовсе не термосы, а ядерный боеприпас. Кстати, а он так и не видел за время дороги, чтобы охранники что-то употребляли из этой тары. Петр напряг память. Нет, парни точно не пользовались своими объемными термосами. Но если они везут что-то запрещенное, их легко поймать, стоит только открыть крышку. Неожиданно из глубин сознания пришло понятие того, что Петр сейчас пытался изобрести.
Контейнер! На него сверху закреплена юбка, придающая ему законченный вид термоса. Под пробкой емкость в объеме этой юбки – не более ста – ста пятидесяти граммов. Заполнена, как правило, кофе. Непрозрачная темная жидкость, маскирующая малый объем. Дно также темное, под цвет кофе. Трюк совсем не новый, но достаточно эффективный.
Открытие поразило Петра своей простотой. Однако оно было уже заложено в нем. Он знал о подобной маскировке в прошлой жизни. И что такое знание давало в этой? Даже если его догадки верны, то какое ему до этого дело. Хотя, возможно, их поездка на турнир герра Баума замыслена с одной только целью провоза контрабанды. А вот это действительно маразм. Подобную версию можно с полной уверенностью исключить.
Насколько Петр разбирался в людях, Слуцкий искренне желал добыть «Бриллиантового льва». Следовательно, груз может быть только попутным. И организатор этой акции не кто иной, как Роткевич. Не зря же он так суетится. Правда, работает грамотно, себя не подставляет, едет отдельно.
И что из этого следует? А ничего. Поднимать тревогу и сдавать парней Роткевича на границе было, по крайней мере, безрассудно. Задержат всю команду, начнут разбираться. А если по худшему сценарию, как моряков в Нигерии, запрут на несколько лет в зиндан за то, что они, ни сном ни духом не ведая, везли контрабандную нефть. Кто-то решил нагреть руки, а парни ни за что отдуваются. Нет, подобный вариант не прокатывает.
Вот если сумки уйдут с борта, тогда... Но опять же встает вопрос, зачем это ему, Петру, нужно. А просто так, чтобы Роткевич его за лоха не держал. Ну и за державу обидно, как говорил знаменитый таможенник Верещагин из «Белого солнца пустыни». Последнее, кстати, было важнее, чем обида за бренд лоха. На уровне совести проходило. Или долга? В общем, что-то изнутри толкало его на действие-противодействие.
Приняв решение, Петр попытался отключиться от мыслей. Это ему успешно удалось. Более того, минут через двадцать он заснул. Петр уже отметил за собой привычку даже в тяжелые критические моменты находить время для сна. Организм требовал отдыха, и он его получал. Уже когда засыпал, из дальних уголков памяти неожиданно всплыла странная фраза: «Ваш отдых – это тоже оружие». «Кто так говорил? Очень знакомые слова...» На этом воспоминании Петр и заснул.
Проснулся он, когда автобус уже заходил на пограничный пункт на границе с Германией. Процедуры перехода границы и с той и с другой стороны заняли не очень много времени. Была уже середина ночи, и пункты досмотра были разгружены. Естественно, на сумки охранников никто внимания не обратил. Скоро их автобус неспешно катил по Франкфурту-на-Одере, выбираясь на юг в направлении на Котбус. Оставалось проехать совсем немного, километров не более шестидесяти, до резиденции герра Баума.
Правда, через несколько кварталов им пришлось остановиться. У работающего, видимо, круглосуточно гаштета, пивной, если по-русски, под светящейся вывеской с изображенным на ней толстяком с кружкой пенящегося пива стоял уже примелькавшийся синий «Форд». А вот и еще более знакомая фигура Роткевича. Автобус аккуратно припарковался за «Фордом». Санни забежал по ступенькам в салон и, несколько нервно крутя головой, оглядел сидевших. Вид охранников, поднявшихся с сидений ему навстречу, привел Роткевича в состояние благодушия. Было заметно, как в одно мгновение спало напряжение с его лица. Обычная улыбка украсила губы Весельчака Санни.
– Все нормально? – повторил он ставший уже риторическим вопрос. – Вот и отлично.
Роткевич на секунду замялся, видимо, обдумывая, как более элегантно обыграть ситуацию. Однако решил не мудрствовать лукаво и политесы не разводить. Все как бы и свои, объяснять никому ничего не надо. А потребуют, так и послать можно.
– Ну что, до цели почти добрались, – весело заявил он. – Через пару часов будете на месте. Дороги здесь безопасные, поэтому охрану я снимаю. Возражений нет? А ну-ка, ребятки, скачками в микроавтобус.
Охранники, захватив свои сумки, быстро перегрузились из «Мерседеса» в «Форд». Проследив за их переходом, Роткевич махнул на прощание рукой.
– Скоро увидимся, – бодро сказал он. – До встречи!
Последние заявления Санни-Сапсана Петр посчитал если не опрометчивыми, то уж не совсем обоснованными – точно. Он уже знал, что произойдет дальше.
Забрав Роткевича, «Форд» сорвался с места. Водитель автобуса закрыл двери и уже собирался тронуться в путь, как Петр остановил его:
– Подождите минутку, я схожу в гаштет, куплю колы.
Желание было принято с пониманием. Водитель помнил, как бутылками с этим напитком были поражены «экологи» с большой дороги. Дверь с негромким шипением раскрылась, и Петр сбежал на булыжную мостовую. В гаштете народу почти не было. Лишь в углу сидела уже порядком налитая пара немцев. Петр отлично понимал, о чем они говорят, и знание немецкого языка не удивляло. Языком больше, языком меньше...
Купив пару бутылочек колы, Петр спросил у бармена, откуда он может позвонить. Полусонный пожилой немец устало кивнул за барную стойку. Зайдя за нее, Петр обнаружил висящий на стене телефон. Он набрал номер полиции, так же без проблем выплеснувшийся из памяти.
– Господин полицейский, – сказал Петр в трубку негромко, чтобы разговор не был услышан людьми в гаштете. – Примите важную информацию. По Франфурту предположительно в южном направлении движется микроавтобус «Форд» синего цвета с российскими номерами, – Петр продиктовал номер машины, который «срисовал» несколько минут назад. – В нем находятся вооруженные люди, предположительно из числа русских криминальных элементов. Очень опасные типы. При задержании необходимо проявить максимум осторожности, так как эти русские могут применить оружие. А когда задержите, внимательно проверьте содержимое их багажа. Там могут найтись очень интересные вещи, провезенные контрабандой на территорию Германии.
Петр повесил трубку и огляделся по сторонам. Похоже, никто не обратил внимания на него и на то, что он говорил по телефону. Вот и славненько! С чувством исполненного долга Петр возвратился в автобус. Леон, Ксения и Сева уже дремали. Только Азамат через стекло рассматривал умытые фасады домов на другой стороне улицы да Лена возилась в своем кресле, устраиваясь поудобнее. Автобус закрыл двери и неспешно понес бойцов к будущим победам и к «Бриллиантовому льву».
Турнир для русской команды начался с неприятностей. Один из бойцов, числящихся в основном составе, на отборочный цикл соревнований не прибыл. Правила турнира были жестокими. Предусматривалось, что замена может быть произведена только до начала боев. Если в ходе турнира кто-то из бойцов сходил с дистанции, снималась и вся команда. Четверка претендентов без изменений состава должна была пройти путь от первого до последнего боя.
Фамилию Роткевич из списков вычеркнули и заменили фамилией Мельников. В обществе господ Романова, Гаджиева и госпожи Слуцкой он вступал в двухнедельный марафон за обладание «Бриллиантовым львом». Этот вопрос был согласован с Виленом Владимировичем Слуцким. Точнее, генерал сам вызвонил Леона и сообщил, что Роткевич не будет участвовать в боях. Этот звонок наводил на определенные мысли, как и то, что Вилен Владимирович менял планы и собирался вылететь в Германию в ближайшие сутки. А ведь раньше он имел желание почтить своим вниманием только финальные бои. И вряд ли такая спешка была связана непосредственно с турниром. Однако это были лишь предположения.
Вечером в день приезда, полностью посвященный формальностям регистрации и устройства, наконец добравшись до номера, Петр включил телевизор. В новостях сразу по нескольким каналам прозвучало сообщение, что полицейским спецподразделением была проведена операция по задержанию группы русских мафиози, пытавшихся провезти на территорию Германии некое отравляющее вещество. Трое преступников погибли в перестрелке, один, тяжелораненый, поступил во франкфуртский госпиталь в отделение реанимации, двоим же удалось скрыться.
Чувство глубокого удовлетворения посетило Петра, но скоро ушло. Конечно, было интересно узнать, что именно пытался переправить из России Роткевич, однако вряд ли следствие скоро откроет свои тайны. А кто из «мафиози» погиб, кто скрылся от строгого немецкого правосудия? Честно говоря, иные заботы волновали Петра больше. С утра уже начинались отборочные бои.
Не сказать, что волнения были напрасны. На турнир съехались лучшие из лучших, профессионалы боев без правил. Дилетантов сюда не допускали. Бои шли на двух площадках с утра до вечера. Десятиугольник в бывшем клубе не задействовали. Он считался парадным и использовался только для финальных боев.
Ежедневно каждая из команд билась с четверкой претендентов из другой страны. Победитель должен был одержать три победы из четырех возможных. Проигравшая команда покидала турнир герра Баума. Откровенно слабые отсеялись в течение первых пяти дней. Далее пошла серьезная борьба.
Русская команда, которую вначале никто всерьез не принимал, памятуя о прошлых неудачах, шаг за шагом продвигалась к финалу. Они не проиграли ни одной схватки. Бразилия, Канада, Таиланд, Нигерия, Испания – по их противникам можно было изучать географию. Уже на подступах к полуфиналу русские встретились с откровенно сильной командой Кубы. Все бойцы вышли из боксеров.
Кубинская школа бокса считается одной из лучших в мире, да и рубились парни с острова Свободы, как называли его во времена социализма, отчаянно. Петр, правда, долго не задержался на ринге, поймав огромного черного кубинца на утере равновесия. Разложив силы, как в задачке по сопромату, он нарисовал невидимую эпюру, распластал противника по полу и вырубил его парализующим ударом в грудь. Сева Мельников также не подкачал, провозившись со своим кубинцем минут около десяти. Тот никак не подпускал его к себе, работая на дальней дистанции. Но и он улучил момент и поймал парня на подсечку. Заодно, пока тот летел, закрутил его так, что подвывихнул парню руку.
А вот Ксения проиграла бой. Причем случайно и совсем глупо. Соперница мулатка была ростом под метр девяносто и весом явно за сотню. Перед боем Петр посоветовал Ксении держать дистанцию и избегать ближнего боя. Начало схватки показало, что Петр был абсолютно прав, кубинка практически не работала никаким серьезным стилем. Она шла на захват, за счет силы и веса укладывала соперницу на пол ринга и уже там выдавливала из нее ниппон – полную победу. Ксения долго держала на расстоянии могучую кубинку, атакуя ее со всех сторон, но попалась на элементарной хитрости.
Великолепно проведенная серия ударов пробила защиту, согнув мулатку в пояснице. Она держалась руками за живот, и на ее лице была написана гримаса боли. Ксения решила закончить начатое и бросилась на кубинку. Неожиданно «шоколадка» резво разогнулась, в момент стерев с лица следы отчаяния, и ухватила «чужестранку» за ногу. Ксения попыталась вырваться, однако медвежий захват не позволил ей этого сделать. Кубинка повалила хрупкую соперницу на пол, едва не раздавив своим могучим телом. От такого потрясения Ксения на короткое время даже потеряла сознание. Возможно, это спасло ее от увечий. Мулатка, вовремя разглядев, что соперница недвижима, не стала увлекаться дальнейшей борьбой в партере.
Следующий был выход Азамата. От него ждали только победу. Если бы горец проиграл, то счет стал бы равным, и тогда надо было проводить еще одну схватку, участников которой выбирал жребий. А он мог выпасть на долю любого члена команды вне зависимости от пола и физического состояния. На ринг могли вызвать того, кто уже проиграл или получил травму, а также против женщины мог быть выставлен мужчина.
Соперником Азамата стал равный ему по габаритам негр с мелкими и жесткими кудрявыми волосами, похожими на парик. Он опередил горца, первым бросившись в атаку, хотя так обычно начинал бой сам Азамат. Правда, воспитание Петра принесло определенные успехи. Горский парень не стал дергаться, пытаясь перебить активность соперника. Он ушел в глухую защиту, безропотно принимая сыпавшиеся на него мощные удары. Так продолжалось минуты четыре. Зрители, разочарованные подобным ходом схватки, недовольно загудели. И на это Азамат не среагировал. Черная кожа его противника от усердия покрылась потом. Проведя еще серию ударов руками и ногами, кубинец решил перевести дух и отступил на пару шагов. В этот момент Азамат раскрылся и двинулся в атаку. Теперь уже его соперник попытался поставить защиту, однако она оказалась настолько хлипкой, что против «паровозного» натиска горца и его сокрушительных ударов смогла продержаться не более минуты. Изысков в виде разнообразия школ единоборств не потребовалось. Азамат по-простому, по-рабочекрестьянски размолотил кубинца в пух и прах, уложив его отдыхать на отполированные доски ринга.
А далее был полуфинал. В него, помимо российской, вышли команды Китая, Японии и, естественно, молодая германская сборная воспитанников герра Баума. Сам хозяин турнира, благообразного вида жилистый старичок, присутствовал почти на каждой схватке. Во время отборочных соревнований он буквально разрывался между двумя площадками, перебегая из одного зала в другой. А уже начиная с полуфинальных боев господин Эрнст Баум первым занимал место в своей ложе в парадном зале и неотрывно следил за действиями на ринге.
В отличие от него, Вилен Владимирович Слуцкий отборочные бои почти все пропустил, в том числе и с участием своей команды. Он по большей части отсутствовал на турнире, хотя и прилетел на второй день после его начала. Видимо, были у отставного генерала дела в Германии помимо спортивных.
К общему удивлению, полуфинал российская команда прошла относительно легко, даже скучно. Соперниками ее выступали китайские бойцы. Где в Поднебесной смогли отыскать ребят гвардейского, под два метра, роста, остается загадкой.
И дрались они прекрасно, только очень и очень стандартно. Все великолепно владели у-шу и принадлежали одной школе «Обрушивающаяся рука Юз». В ее арсенале значились тридцать два приема, которые прекрасно знали российские бойцы. А вот то, чем владели они сами, китайским коллегам оказалось разгадать не под силу. Счет встречи был разгромный: четыре в пользу «русской темной лошадки», как прозвали их на турнире.
В боях за обладание «Бриллиантовым львом» они встретились с германской командой, победившей в полуфинале японцев. Самое смешное, и эти бои прошли с явным перевесом россиян. Немцы были ненамного, но все же сильнее китайцев, и их стойкости в схватках можно было позавидовать. Вот только страдали они тем же недугом, что и бойцы с берегов Янцзы. Стандартное ведение боя и классика карате-до и у-шу оказались вполне по зубам их соперникам из России.
Петр с Леоном определили эту тенденцию еще в отборочных боях и окончательно утвердились после полуфинала. Установка на финал была одна: всем работать по максимуму возможностей и разнообразию стилей и школ. И это принесло успех. Немцев раскатали с тем же разгромным счетом, хотя и были сложности. И опять они достались Ксении. Ее соперница, рыжеволосая юная немка, вихрем носилась по десятиугольнику, выматывая «чужестранку». По ней не было видно усталости. И через пять, и семь минут она выглядела все такой же свежей, как в начале схватки. Однако немка не устояла. Ксения смогла-таки поймать рыжеволосую бестию на неточности проведения закрутки. Как ни вертись, Гретхен, а от усталости никуда не денешься! Крепко захватив голень немки, Ксения заставила ее совершить полувинт и после плоского приземления закончила начатое сильнейшим ударом в солнечное сплетение.
Вручая российской команде «Бриллиантового льва», герр Эрнст Баум был лицом кисл и бровями зело насуплен. Видимо, сильно рассчитывал он на победное шествие своих питомцев. Да не получилось. Русские идут! Пришли...
Вообще-то и сами победители не прыгали от радости. К ним еще в полной мере не пришло понимание того, что они сделали. Напряжение пяти месяцев подготовки к турниру и участие в нем забрало столько нервных и физических сил, что ликование окружающих больше раздражало, чем радовало. Лично Петру хотелось одного: упасть на кровать и спать, спать... И проснувшись завтра, поближе к обеду, никуда не спешить, не гнать себя и других к грядущим победам...
Похоже, и остальные мечтали примерно о том же. Петр оглядел усталые и осунувшиеся лица товарищей по команде. Ксения и Азамат вымученно улыбались, Сева вяло помахивал рукой, приветствуя зрителей, собравшихся на церемонию награждения. Леон, как обычно, серьезный и невозмутимый, пристроился за их спинами с таким отстраненным видом, будто происходящее его не касается.
Лишь Вилен Владимирович Слуцкий сиял, как начищенный медный грошик. Он держал в руках главный приз турнира – статуэтку льва со сверкающими под юпитерами бриллиантовыми глазками. В последние дни соревнований отставной генерал будто немного повеселел. Хмурый как туча в первые дни после прилета в Германию, к финалу Слуцкий помягчел, пришел в свое обычное состояние. Видимо, наладились дела.
Глава 11
Петр решил остановиться в своих предположениях. Он понял, что если не прекратит детективные изыскания, то скоро обнаружит, что термосы у парней вовсе не термосы, а ядерный боеприпас. Кстати, а он так и не видел за время дороги, чтобы охранники что-то употребляли из этой тары. Петр напряг память. Нет, парни точно не пользовались своими объемными термосами. Но если они везут что-то запрещенное, их легко поймать, стоит только открыть крышку. Неожиданно из глубин сознания пришло понятие того, что Петр сейчас пытался изобрести.
Контейнер! На него сверху закреплена юбка, придающая ему законченный вид термоса. Под пробкой емкость в объеме этой юбки – не более ста – ста пятидесяти граммов. Заполнена, как правило, кофе. Непрозрачная темная жидкость, маскирующая малый объем. Дно также темное, под цвет кофе. Трюк совсем не новый, но достаточно эффективный.
Открытие поразило Петра своей простотой. Однако оно было уже заложено в нем. Он знал о подобной маскировке в прошлой жизни. И что такое знание давало в этой? Даже если его догадки верны, то какое ему до этого дело. Хотя, возможно, их поездка на турнир герра Баума замыслена с одной только целью провоза контрабанды. А вот это действительно маразм. Подобную версию можно с полной уверенностью исключить.
Насколько Петр разбирался в людях, Слуцкий искренне желал добыть «Бриллиантового льва». Следовательно, груз может быть только попутным. И организатор этой акции не кто иной, как Роткевич. Не зря же он так суетится. Правда, работает грамотно, себя не подставляет, едет отдельно.
И что из этого следует? А ничего. Поднимать тревогу и сдавать парней Роткевича на границе было, по крайней мере, безрассудно. Задержат всю команду, начнут разбираться. А если по худшему сценарию, как моряков в Нигерии, запрут на несколько лет в зиндан за то, что они, ни сном ни духом не ведая, везли контрабандную нефть. Кто-то решил нагреть руки, а парни ни за что отдуваются. Нет, подобный вариант не прокатывает.
Вот если сумки уйдут с борта, тогда... Но опять же встает вопрос, зачем это ему, Петру, нужно. А просто так, чтобы Роткевич его за лоха не держал. Ну и за державу обидно, как говорил знаменитый таможенник Верещагин из «Белого солнца пустыни». Последнее, кстати, было важнее, чем обида за бренд лоха. На уровне совести проходило. Или долга? В общем, что-то изнутри толкало его на действие-противодействие.
Приняв решение, Петр попытался отключиться от мыслей. Это ему успешно удалось. Более того, минут через двадцать он заснул. Петр уже отметил за собой привычку даже в тяжелые критические моменты находить время для сна. Организм требовал отдыха, и он его получал. Уже когда засыпал, из дальних уголков памяти неожиданно всплыла странная фраза: «Ваш отдых – это тоже оружие». «Кто так говорил? Очень знакомые слова...» На этом воспоминании Петр и заснул.
Проснулся он, когда автобус уже заходил на пограничный пункт на границе с Германией. Процедуры перехода границы и с той и с другой стороны заняли не очень много времени. Была уже середина ночи, и пункты досмотра были разгружены. Естественно, на сумки охранников никто внимания не обратил. Скоро их автобус неспешно катил по Франкфурту-на-Одере, выбираясь на юг в направлении на Котбус. Оставалось проехать совсем немного, километров не более шестидесяти, до резиденции герра Баума.
Правда, через несколько кварталов им пришлось остановиться. У работающего, видимо, круглосуточно гаштета, пивной, если по-русски, под светящейся вывеской с изображенным на ней толстяком с кружкой пенящегося пива стоял уже примелькавшийся синий «Форд». А вот и еще более знакомая фигура Роткевича. Автобус аккуратно припарковался за «Фордом». Санни забежал по ступенькам в салон и, несколько нервно крутя головой, оглядел сидевших. Вид охранников, поднявшихся с сидений ему навстречу, привел Роткевича в состояние благодушия. Было заметно, как в одно мгновение спало напряжение с его лица. Обычная улыбка украсила губы Весельчака Санни.
– Все нормально? – повторил он ставший уже риторическим вопрос. – Вот и отлично.
Роткевич на секунду замялся, видимо, обдумывая, как более элегантно обыграть ситуацию. Однако решил не мудрствовать лукаво и политесы не разводить. Все как бы и свои, объяснять никому ничего не надо. А потребуют, так и послать можно.
– Ну что, до цели почти добрались, – весело заявил он. – Через пару часов будете на месте. Дороги здесь безопасные, поэтому охрану я снимаю. Возражений нет? А ну-ка, ребятки, скачками в микроавтобус.
Охранники, захватив свои сумки, быстро перегрузились из «Мерседеса» в «Форд». Проследив за их переходом, Роткевич махнул на прощание рукой.
– Скоро увидимся, – бодро сказал он. – До встречи!
Последние заявления Санни-Сапсана Петр посчитал если не опрометчивыми, то уж не совсем обоснованными – точно. Он уже знал, что произойдет дальше.
Забрав Роткевича, «Форд» сорвался с места. Водитель автобуса закрыл двери и уже собирался тронуться в путь, как Петр остановил его:
– Подождите минутку, я схожу в гаштет, куплю колы.
Желание было принято с пониманием. Водитель помнил, как бутылками с этим напитком были поражены «экологи» с большой дороги. Дверь с негромким шипением раскрылась, и Петр сбежал на булыжную мостовую. В гаштете народу почти не было. Лишь в углу сидела уже порядком налитая пара немцев. Петр отлично понимал, о чем они говорят, и знание немецкого языка не удивляло. Языком больше, языком меньше...
Купив пару бутылочек колы, Петр спросил у бармена, откуда он может позвонить. Полусонный пожилой немец устало кивнул за барную стойку. Зайдя за нее, Петр обнаружил висящий на стене телефон. Он набрал номер полиции, так же без проблем выплеснувшийся из памяти.
– Господин полицейский, – сказал Петр в трубку негромко, чтобы разговор не был услышан людьми в гаштете. – Примите важную информацию. По Франфурту предположительно в южном направлении движется микроавтобус «Форд» синего цвета с российскими номерами, – Петр продиктовал номер машины, который «срисовал» несколько минут назад. – В нем находятся вооруженные люди, предположительно из числа русских криминальных элементов. Очень опасные типы. При задержании необходимо проявить максимум осторожности, так как эти русские могут применить оружие. А когда задержите, внимательно проверьте содержимое их багажа. Там могут найтись очень интересные вещи, провезенные контрабандой на территорию Германии.
Петр повесил трубку и огляделся по сторонам. Похоже, никто не обратил внимания на него и на то, что он говорил по телефону. Вот и славненько! С чувством исполненного долга Петр возвратился в автобус. Леон, Ксения и Сева уже дремали. Только Азамат через стекло рассматривал умытые фасады домов на другой стороне улицы да Лена возилась в своем кресле, устраиваясь поудобнее. Автобус закрыл двери и неспешно понес бойцов к будущим победам и к «Бриллиантовому льву».
Турнир для русской команды начался с неприятностей. Один из бойцов, числящихся в основном составе, на отборочный цикл соревнований не прибыл. Правила турнира были жестокими. Предусматривалось, что замена может быть произведена только до начала боев. Если в ходе турнира кто-то из бойцов сходил с дистанции, снималась и вся команда. Четверка претендентов без изменений состава должна была пройти путь от первого до последнего боя.
Фамилию Роткевич из списков вычеркнули и заменили фамилией Мельников. В обществе господ Романова, Гаджиева и госпожи Слуцкой он вступал в двухнедельный марафон за обладание «Бриллиантовым львом». Этот вопрос был согласован с Виленом Владимировичем Слуцким. Точнее, генерал сам вызвонил Леона и сообщил, что Роткевич не будет участвовать в боях. Этот звонок наводил на определенные мысли, как и то, что Вилен Владимирович менял планы и собирался вылететь в Германию в ближайшие сутки. А ведь раньше он имел желание почтить своим вниманием только финальные бои. И вряд ли такая спешка была связана непосредственно с турниром. Однако это были лишь предположения.
Вечером в день приезда, полностью посвященный формальностям регистрации и устройства, наконец добравшись до номера, Петр включил телевизор. В новостях сразу по нескольким каналам прозвучало сообщение, что полицейским спецподразделением была проведена операция по задержанию группы русских мафиози, пытавшихся провезти на территорию Германии некое отравляющее вещество. Трое преступников погибли в перестрелке, один, тяжелораненый, поступил во франкфуртский госпиталь в отделение реанимации, двоим же удалось скрыться.
Чувство глубокого удовлетворения посетило Петра, но скоро ушло. Конечно, было интересно узнать, что именно пытался переправить из России Роткевич, однако вряд ли следствие скоро откроет свои тайны. А кто из «мафиози» погиб, кто скрылся от строгого немецкого правосудия? Честно говоря, иные заботы волновали Петра больше. С утра уже начинались отборочные бои.
Не сказать, что волнения были напрасны. На турнир съехались лучшие из лучших, профессионалы боев без правил. Дилетантов сюда не допускали. Бои шли на двух площадках с утра до вечера. Десятиугольник в бывшем клубе не задействовали. Он считался парадным и использовался только для финальных боев.
Ежедневно каждая из команд билась с четверкой претендентов из другой страны. Победитель должен был одержать три победы из четырех возможных. Проигравшая команда покидала турнир герра Баума. Откровенно слабые отсеялись в течение первых пяти дней. Далее пошла серьезная борьба.
Русская команда, которую вначале никто всерьез не принимал, памятуя о прошлых неудачах, шаг за шагом продвигалась к финалу. Они не проиграли ни одной схватки. Бразилия, Канада, Таиланд, Нигерия, Испания – по их противникам можно было изучать географию. Уже на подступах к полуфиналу русские встретились с откровенно сильной командой Кубы. Все бойцы вышли из боксеров.
Кубинская школа бокса считается одной из лучших в мире, да и рубились парни с острова Свободы, как называли его во времена социализма, отчаянно. Петр, правда, долго не задержался на ринге, поймав огромного черного кубинца на утере равновесия. Разложив силы, как в задачке по сопромату, он нарисовал невидимую эпюру, распластал противника по полу и вырубил его парализующим ударом в грудь. Сева Мельников также не подкачал, провозившись со своим кубинцем минут около десяти. Тот никак не подпускал его к себе, работая на дальней дистанции. Но и он улучил момент и поймал парня на подсечку. Заодно, пока тот летел, закрутил его так, что подвывихнул парню руку.
А вот Ксения проиграла бой. Причем случайно и совсем глупо. Соперница мулатка была ростом под метр девяносто и весом явно за сотню. Перед боем Петр посоветовал Ксении держать дистанцию и избегать ближнего боя. Начало схватки показало, что Петр был абсолютно прав, кубинка практически не работала никаким серьезным стилем. Она шла на захват, за счет силы и веса укладывала соперницу на пол ринга и уже там выдавливала из нее ниппон – полную победу. Ксения долго держала на расстоянии могучую кубинку, атакуя ее со всех сторон, но попалась на элементарной хитрости.
Великолепно проведенная серия ударов пробила защиту, согнув мулатку в пояснице. Она держалась руками за живот, и на ее лице была написана гримаса боли. Ксения решила закончить начатое и бросилась на кубинку. Неожиданно «шоколадка» резво разогнулась, в момент стерев с лица следы отчаяния, и ухватила «чужестранку» за ногу. Ксения попыталась вырваться, однако медвежий захват не позволил ей этого сделать. Кубинка повалила хрупкую соперницу на пол, едва не раздавив своим могучим телом. От такого потрясения Ксения на короткое время даже потеряла сознание. Возможно, это спасло ее от увечий. Мулатка, вовремя разглядев, что соперница недвижима, не стала увлекаться дальнейшей борьбой в партере.
Следующий был выход Азамата. От него ждали только победу. Если бы горец проиграл, то счет стал бы равным, и тогда надо было проводить еще одну схватку, участников которой выбирал жребий. А он мог выпасть на долю любого члена команды вне зависимости от пола и физического состояния. На ринг могли вызвать того, кто уже проиграл или получил травму, а также против женщины мог быть выставлен мужчина.
Соперником Азамата стал равный ему по габаритам негр с мелкими и жесткими кудрявыми волосами, похожими на парик. Он опередил горца, первым бросившись в атаку, хотя так обычно начинал бой сам Азамат. Правда, воспитание Петра принесло определенные успехи. Горский парень не стал дергаться, пытаясь перебить активность соперника. Он ушел в глухую защиту, безропотно принимая сыпавшиеся на него мощные удары. Так продолжалось минуты четыре. Зрители, разочарованные подобным ходом схватки, недовольно загудели. И на это Азамат не среагировал. Черная кожа его противника от усердия покрылась потом. Проведя еще серию ударов руками и ногами, кубинец решил перевести дух и отступил на пару шагов. В этот момент Азамат раскрылся и двинулся в атаку. Теперь уже его соперник попытался поставить защиту, однако она оказалась настолько хлипкой, что против «паровозного» натиска горца и его сокрушительных ударов смогла продержаться не более минуты. Изысков в виде разнообразия школ единоборств не потребовалось. Азамат по-простому, по-рабочекрестьянски размолотил кубинца в пух и прах, уложив его отдыхать на отполированные доски ринга.
А далее был полуфинал. В него, помимо российской, вышли команды Китая, Японии и, естественно, молодая германская сборная воспитанников герра Баума. Сам хозяин турнира, благообразного вида жилистый старичок, присутствовал почти на каждой схватке. Во время отборочных соревнований он буквально разрывался между двумя площадками, перебегая из одного зала в другой. А уже начиная с полуфинальных боев господин Эрнст Баум первым занимал место в своей ложе в парадном зале и неотрывно следил за действиями на ринге.
В отличие от него, Вилен Владимирович Слуцкий отборочные бои почти все пропустил, в том числе и с участием своей команды. Он по большей части отсутствовал на турнире, хотя и прилетел на второй день после его начала. Видимо, были у отставного генерала дела в Германии помимо спортивных.
К общему удивлению, полуфинал российская команда прошла относительно легко, даже скучно. Соперниками ее выступали китайские бойцы. Где в Поднебесной смогли отыскать ребят гвардейского, под два метра, роста, остается загадкой.
И дрались они прекрасно, только очень и очень стандартно. Все великолепно владели у-шу и принадлежали одной школе «Обрушивающаяся рука Юз». В ее арсенале значились тридцать два приема, которые прекрасно знали российские бойцы. А вот то, чем владели они сами, китайским коллегам оказалось разгадать не под силу. Счет встречи был разгромный: четыре в пользу «русской темной лошадки», как прозвали их на турнире.
В боях за обладание «Бриллиантовым львом» они встретились с германской командой, победившей в полуфинале японцев. Самое смешное, и эти бои прошли с явным перевесом россиян. Немцы были ненамного, но все же сильнее китайцев, и их стойкости в схватках можно было позавидовать. Вот только страдали они тем же недугом, что и бойцы с берегов Янцзы. Стандартное ведение боя и классика карате-до и у-шу оказались вполне по зубам их соперникам из России.
Петр с Леоном определили эту тенденцию еще в отборочных боях и окончательно утвердились после полуфинала. Установка на финал была одна: всем работать по максимуму возможностей и разнообразию стилей и школ. И это принесло успех. Немцев раскатали с тем же разгромным счетом, хотя и были сложности. И опять они достались Ксении. Ее соперница, рыжеволосая юная немка, вихрем носилась по десятиугольнику, выматывая «чужестранку». По ней не было видно усталости. И через пять, и семь минут она выглядела все такой же свежей, как в начале схватки. Однако немка не устояла. Ксения смогла-таки поймать рыжеволосую бестию на неточности проведения закрутки. Как ни вертись, Гретхен, а от усталости никуда не денешься! Крепко захватив голень немки, Ксения заставила ее совершить полувинт и после плоского приземления закончила начатое сильнейшим ударом в солнечное сплетение.
Вручая российской команде «Бриллиантового льва», герр Эрнст Баум был лицом кисл и бровями зело насуплен. Видимо, сильно рассчитывал он на победное шествие своих питомцев. Да не получилось. Русские идут! Пришли...
Вообще-то и сами победители не прыгали от радости. К ним еще в полной мере не пришло понимание того, что они сделали. Напряжение пяти месяцев подготовки к турниру и участие в нем забрало столько нервных и физических сил, что ликование окружающих больше раздражало, чем радовало. Лично Петру хотелось одного: упасть на кровать и спать, спать... И проснувшись завтра, поближе к обеду, никуда не спешить, не гнать себя и других к грядущим победам...
Похоже, и остальные мечтали примерно о том же. Петр оглядел усталые и осунувшиеся лица товарищей по команде. Ксения и Азамат вымученно улыбались, Сева вяло помахивал рукой, приветствуя зрителей, собравшихся на церемонию награждения. Леон, как обычно, серьезный и невозмутимый, пристроился за их спинами с таким отстраненным видом, будто происходящее его не касается.
Лишь Вилен Владимирович Слуцкий сиял, как начищенный медный грошик. Он держал в руках главный приз турнира – статуэтку льва со сверкающими под юпитерами бриллиантовыми глазками. В последние дни соревнований отставной генерал будто немного повеселел. Хмурый как туча в первые дни после прилета в Германию, к финалу Слуцкий помягчел, пришел в свое обычное состояние. Видимо, наладились дела.
Глава 11
И где-то слышен сабель звон...
Отоспаться в эту ночь так толком и не пришлось. Награждение победителей плавно перешло в прием с участием каких-то важных гостей из берлинской и местной элиты. Далее состоялся торжественный ужин персон эдак на сотню, так же естественно скатившийся к отчаянной гульбе в баре до самого рассвета неразъехавшихся участников турнира. А в десять часов утра они уже загружали свои вещи в автобус, все тот же знакомый «Мерседес».
В составе экипажа произошли некоторые изменения. Ксения еще вечером улетела в Москву вместе с отцом. Перед отъездом она подошла попрощаться к Петру.
– Спасибо тебе за все, – сказала она и почти официально пожала ему руку, однако не выпустила ее, а задержала в своей ладони.
– Да не за что, – качнул головой Петр. – Одно дело все-таки делали. А ты молодец! Смогла за такой короткий срок так подняться...
– Я не об этом говорю, – перебила его Ксения. – А хотя... Пусть все остается так, как есть. И, наверное, мы с тобой уже не увидимся.
– Почему? – удивился он. – Что-то случилось?
– Нет, просто я так думаю, – качнула головой Ксения. – И так будет лучше нам обоим. Прощай!
И это была только одна потеря в количественном составе пассажиров автобуса. Стриженых парней Роткевича заменили два приятных молодых человека, прилетевших со Слуцким. Как понял Петр, они исполняли при нем роль телохранителей в отсутствие Бориса, обычно сопровождавшего своего шефа. В обратный путь секьюрити отправились вместе с командой. Сумок с термосами они не везли, что радовало, однако проявляли массу ненужного внимания к безопасности пассажиров, особенно Петра.
Один из двоих, чернявенький, даже дежурил у дверей туалета на польско-белорусском переходе, когда Петр изволил его посетить. Он немного удивился такому вниманию, однако пустил все на самотек. Выходившая из Петра усталость последних месяцев заставляла быть равнодушным ко всему окружающему миру. Практически всю дорогу до Москвы он продремал в кресле автобуса.
Их поздним вечером доставили прямиком в пансионат. Только Сева Мельников сошел раньше у станции метро. У него было свое жилье где-то в спальном районе на Юго-Западе столицы.
А в десять часов утра вся команда сидела за длинным столом в кабинете у Вилена Владимировича Слуцкого. Там была и Ксения. А говорила, не увидимся! Правда, она не смотрела в сторону Петра и по окончании приема сразу исчезла.
Встреча с президентом фонда была недолгой. Слуцкий произнес поздравительную речь и вручил каждому по тонкому конверту. Даже Лена, не участвовавшая в основных соревнованиях, как и все, получила такой же конвертик. Возвратившись в пансионат, Петр обнаружил в нем банковский чек на двадцать пять тысяч долларов. Совсем не густо, особенно зная, что денежный приз, вручаемый команде – победителю «Бриллиантового льва», составляет полмиллиона баксов. Явно не остался внакладе Вилен Владимирович, взяв его на полный пансион с не менее полным социальным пакетом. Однако с призовыми за звание суперчемпиона, которые Петр практически не использовал, сумма набиралась неплохая. Особенно если учесть, что еще полгода назад в его кармане была, в соответствии с мудрой поговоркой, вошь на аркане да блоха на цепи.
Еще несколько дней Петр жил в пансионате. Он скоро остался один. Леон уже на второй день после возвращения выехал из их домика в неизвестном направлении, о котором Петр догадывался. Отставной легионер еще на приеме договорился со Слуцким об отпуске. Еще через день съехал Азамат. Парень долго жал руку Петру и смотрел по-собачьи преданными глазами на своего уже бывшего наставника. А куда он отправляется, не сказал. Петр мог только догадываться. И догадки эти на приятное не наводили.
Правда, от одиночества он не страдал. Точнее – ему не давали это сделать. Петр чувствовал постоянное наблюдение за собой, где бы ни находился: в своем домике, на прогулке или в бассейне. Даже на утренней пробежке по лесу его в отдалении сопровождал «спортсмен», с которым потом он неоднократно сталкивался и среди дня. Это наводило на определенные мысли, однако Петр ничего толкового по поводу излишнего внимания к своей персоне надумать не мог. Хотя предположений было немало. И предпринимать ничего не собирался. Он просто привык подчиняться течению жизни, которое несло его по извилистому руслу этой жизни в неизвестность.
На пятый день, вскоре после завтрака, Петру сообщили, что Слуцкий ждет его сегодня у себя и уже выслал за ним машину. Встреча была назначена на тринадцать часов.
Без пяти час Петр вошел в приемную президента Фонда ветеранов правоохранительных органов. Ровно через четыре минуты он открыл дверь в кабинет Вилена Владимировича. Приветливо улыбаясь, Слуцкий вышел из за стола и крепко пожал ему руку.
– Присаживайтесь, Петр, – сказал Вилен Владимирович и указал на стул у приставного столика. – В ногах правды нет, а разговор у нас может быть долгим. А может, и коротким. Но уж серьезным – точно.
– Спасибо, – поблагодарил Петр, сел на указанное место и, как воспитанный мальчик, положил руки на колени. – Я готов к серьезному разговору.
Слуцкий, не присаживаясь в кресло, прошелся по кабинету, задумчиво поглядывая на спокойно сидевшего Петра.
– Скажите, зачем вам это было нужно? – неожиданно спросил генерал.
– Что именно? – недоуменно посмотрел на него Петр.
– Сдать Роткевича и его людей немецкой полиции, – отчеканил Вилен Владимирович.
– Каких людей? Какой полиции? – попытался изумиться Петр, однако сам понял, что у него это плохо получается.
– Хорошо. Не будем переливать из пустого в порожнее, – кивнул головой Слуцкий. – Перейдем к очевидному...
Он шагнул к полированной горке, на которой стояла аппаратура, и включил магнитофон. Кассета уже заранее была вставлена в гнездо. Колонки выдали поначалу малые помехи, а потом Петр вдруг услышал из них свой голос. На пленке был записан его разговор с франкфуртской полицией. Как могла эта запись оказаться в руках Слуцкого, можно было только догадываться. Недаром он так скоро после произошедшего с Роткевичем сорвался в Германию и днями болтался неизвестно где. Видимо, русско-немецкая дружба времен Эрика Хонеккера и «Штази» не полностью ушла в небытие.
– Не пытайтесь доказывать, что это говорите не вы, – категорично махнул рукой Слуцкий. – Эксперты установили полную идентичность вашего голоса с голосом человека, сообщившего немцам о Роткевиче и его людях, провозивших... – Вилен Владимирович на секунду замешкался, но все же договорил до конца, – таллий.
– Чего, чего? – не понял его Пётр. – Тали... что?
– Таллий, – четко по буквам повторил Слуцкий. – Это такой порошок. Очень интересный и нужный... некоторым людям.
В составе экипажа произошли некоторые изменения. Ксения еще вечером улетела в Москву вместе с отцом. Перед отъездом она подошла попрощаться к Петру.
– Спасибо тебе за все, – сказала она и почти официально пожала ему руку, однако не выпустила ее, а задержала в своей ладони.
– Да не за что, – качнул головой Петр. – Одно дело все-таки делали. А ты молодец! Смогла за такой короткий срок так подняться...
– Я не об этом говорю, – перебила его Ксения. – А хотя... Пусть все остается так, как есть. И, наверное, мы с тобой уже не увидимся.
– Почему? – удивился он. – Что-то случилось?
– Нет, просто я так думаю, – качнула головой Ксения. – И так будет лучше нам обоим. Прощай!
И это была только одна потеря в количественном составе пассажиров автобуса. Стриженых парней Роткевича заменили два приятных молодых человека, прилетевших со Слуцким. Как понял Петр, они исполняли при нем роль телохранителей в отсутствие Бориса, обычно сопровождавшего своего шефа. В обратный путь секьюрити отправились вместе с командой. Сумок с термосами они не везли, что радовало, однако проявляли массу ненужного внимания к безопасности пассажиров, особенно Петра.
Один из двоих, чернявенький, даже дежурил у дверей туалета на польско-белорусском переходе, когда Петр изволил его посетить. Он немного удивился такому вниманию, однако пустил все на самотек. Выходившая из Петра усталость последних месяцев заставляла быть равнодушным ко всему окружающему миру. Практически всю дорогу до Москвы он продремал в кресле автобуса.
Их поздним вечером доставили прямиком в пансионат. Только Сева Мельников сошел раньше у станции метро. У него было свое жилье где-то в спальном районе на Юго-Западе столицы.
А в десять часов утра вся команда сидела за длинным столом в кабинете у Вилена Владимировича Слуцкого. Там была и Ксения. А говорила, не увидимся! Правда, она не смотрела в сторону Петра и по окончании приема сразу исчезла.
Встреча с президентом фонда была недолгой. Слуцкий произнес поздравительную речь и вручил каждому по тонкому конверту. Даже Лена, не участвовавшая в основных соревнованиях, как и все, получила такой же конвертик. Возвратившись в пансионат, Петр обнаружил в нем банковский чек на двадцать пять тысяч долларов. Совсем не густо, особенно зная, что денежный приз, вручаемый команде – победителю «Бриллиантового льва», составляет полмиллиона баксов. Явно не остался внакладе Вилен Владимирович, взяв его на полный пансион с не менее полным социальным пакетом. Однако с призовыми за звание суперчемпиона, которые Петр практически не использовал, сумма набиралась неплохая. Особенно если учесть, что еще полгода назад в его кармане была, в соответствии с мудрой поговоркой, вошь на аркане да блоха на цепи.
Еще несколько дней Петр жил в пансионате. Он скоро остался один. Леон уже на второй день после возвращения выехал из их домика в неизвестном направлении, о котором Петр догадывался. Отставной легионер еще на приеме договорился со Слуцким об отпуске. Еще через день съехал Азамат. Парень долго жал руку Петру и смотрел по-собачьи преданными глазами на своего уже бывшего наставника. А куда он отправляется, не сказал. Петр мог только догадываться. И догадки эти на приятное не наводили.
Правда, от одиночества он не страдал. Точнее – ему не давали это сделать. Петр чувствовал постоянное наблюдение за собой, где бы ни находился: в своем домике, на прогулке или в бассейне. Даже на утренней пробежке по лесу его в отдалении сопровождал «спортсмен», с которым потом он неоднократно сталкивался и среди дня. Это наводило на определенные мысли, однако Петр ничего толкового по поводу излишнего внимания к своей персоне надумать не мог. Хотя предположений было немало. И предпринимать ничего не собирался. Он просто привык подчиняться течению жизни, которое несло его по извилистому руслу этой жизни в неизвестность.
На пятый день, вскоре после завтрака, Петру сообщили, что Слуцкий ждет его сегодня у себя и уже выслал за ним машину. Встреча была назначена на тринадцать часов.
Без пяти час Петр вошел в приемную президента Фонда ветеранов правоохранительных органов. Ровно через четыре минуты он открыл дверь в кабинет Вилена Владимировича. Приветливо улыбаясь, Слуцкий вышел из за стола и крепко пожал ему руку.
– Присаживайтесь, Петр, – сказал Вилен Владимирович и указал на стул у приставного столика. – В ногах правды нет, а разговор у нас может быть долгим. А может, и коротким. Но уж серьезным – точно.
– Спасибо, – поблагодарил Петр, сел на указанное место и, как воспитанный мальчик, положил руки на колени. – Я готов к серьезному разговору.
Слуцкий, не присаживаясь в кресло, прошелся по кабинету, задумчиво поглядывая на спокойно сидевшего Петра.
– Скажите, зачем вам это было нужно? – неожиданно спросил генерал.
– Что именно? – недоуменно посмотрел на него Петр.
– Сдать Роткевича и его людей немецкой полиции, – отчеканил Вилен Владимирович.
– Каких людей? Какой полиции? – попытался изумиться Петр, однако сам понял, что у него это плохо получается.
– Хорошо. Не будем переливать из пустого в порожнее, – кивнул головой Слуцкий. – Перейдем к очевидному...
Он шагнул к полированной горке, на которой стояла аппаратура, и включил магнитофон. Кассета уже заранее была вставлена в гнездо. Колонки выдали поначалу малые помехи, а потом Петр вдруг услышал из них свой голос. На пленке был записан его разговор с франкфуртской полицией. Как могла эта запись оказаться в руках Слуцкого, можно было только догадываться. Недаром он так скоро после произошедшего с Роткевичем сорвался в Германию и днями болтался неизвестно где. Видимо, русско-немецкая дружба времен Эрика Хонеккера и «Штази» не полностью ушла в небытие.
– Не пытайтесь доказывать, что это говорите не вы, – категорично махнул рукой Слуцкий. – Эксперты установили полную идентичность вашего голоса с голосом человека, сообщившего немцам о Роткевиче и его людях, провозивших... – Вилен Владимирович на секунду замешкался, но все же договорил до конца, – таллий.
– Чего, чего? – не понял его Пётр. – Тали... что?
– Таллий, – четко по буквам повторил Слуцкий. – Это такой порошок. Очень интересный и нужный... некоторым людям.