Стрибер Уитли. Последний вампир

   Сара, вновь занятая подсчетом денег, не могла прерываться и потому лишь бросила на нее сердитый взгляд. Теперь, когда она владела общей тайной, а эта стерва осталась в стороне, женщина чувствовала себя гораздо лучше, угроза для нее уменьшилась.
   Мириам засунула в карман брюк портмоне Уорда. «Магнум», лежавший на столе под грудой денег остался на прежнем месте.
   – Ты должна привести его в мою комнату, – распорядилась Мириам, обращаясь к Лео.
   Лео знала, что люди, попадавшие в эту комнату, уже из нее не выходили.
   – А я приглашена?
   – Куда же без тебя, – Сара пожала плечами. В фальшивое зеркало полетел стул и отскочил с глухим ударом. Уорд явно комплексовал по поводу отсутствия одежды.
   – Надо же! – усмехнулась Мириам.
   – Он там голый среди одетой толпы, – заметила Сара. – Я бы тоже чувствовала себя не в своей тарелке.
   Мириам не удостоила подругу взглядом.
   – Покажи ему клуб, Лео. Пусть поиграет с тобой немного. Но не смей с ним трахаться. Обещаешь?
   Обойдя стол, Лео поцеловала Мириам в щеку. Невыносимое зрелище! Почему она заставляет ее страдать? Взяв в руки оружие, Сара нацелила его на несносную девчонку.
   – Помни об этом, – сказала Сара. – Этот человек опасен.
   В зеркало полетел следующий стул.
   – Сделай так, чтобы оказаться вместе с ним у дверей моей комнаты через полчаса, – сказала Мириам вслед заторопившейся Лео. Потом повернулась к Cape. – Нечего грозить ей пистолетом!
   – Она плохо себя ведет.
   – Принимай девчонку такой, какая она есть.
   – Лео тебе нужна вместо меня! Мириам подошла вплотную к Саре и взяла в ладони ее лицо.
   – Успокойся, – сказала она, сильнее сжимая ладони, от чего у женщины глаза чуть не вылезли из орбит. – Ладно?
   Сара кивнула, не в силах сказать ни слова. Мириам была вполне способна раздробить человеческий череп.
   – Уверена?
   Сара снова кивнула. Из носа у нее закапала слизь, ноги беспомощно зашаркали. Наконец госпожа ее отпустила. Сара задохнулась, потом втянула воздух, наклонившись вперед.
   – Никакой ревности, – холодно произнесла Мириам.
   Из глаз Сары хлынули слезы.
   – Прошу, не бросай меня!
   Мириам слышала от каждого из них эту мольбу, и сейчас задевшую ее за живое. Как они все любят драматизировать, эти людишки... Но они доставляют ей огромное удовольствие, и в конечном счете это самое главное. А Властители всегда заставляют людей страдать – таков закон природы. Мириам поцеловала Сару.
   – Ну как, легче?
   – Прости меня, Мири. Просто ты так много для меня значишь. Мне не жить без тебя.
   – У меня, любовь моя, к тебе есть одно очень важное поручение. – Мириам извлекла на свет медный ключ. – Вот ключ от его номера в отеле. – Она бросила ключ на стол и назвала Саре адрес. – Ступай туда, возьми с собою Билла или еще кого. Забери все его вещи. Будь особенно внимательна, если найдешь небольшую черную книжку, очень старую...
   – Ты имеешь в виду «Книгу Имен»? А ему-то она для какой надобности?
   – Они научились читать на прайме. Отчасти. Сара искренне изумилась. Кому было под силу разгадать такой шифр?
   – Ты уверена?
   – Полагаю, воспользовались услугами шифровальщиков из Национальной безопасности.
   Сара почувствовала внутри холод, как будто ей пронзили сердце ледяным ножом.
   – Там указано твое имя. Перечислена собственность. Мири, что же будет?!
   Над Властителями сгустились черные тучи, если люди смогли прочитать такие записи.
   – Когда найдешь «Книгу»... если найдешь... вези ее прямо сюда.
   – А если ничего не найду?
   – Тогда нам придется заставить его сказать, где она спрятана, не так ли, дорогая?
   Сара сумела улыбнуться. Иногда Мири заставляла свои жертвы кричать, что обычно Сара ненавидела. Так вот, ей будет приятно, если этот человек закричит.
   – Мы заставим его все нам рассказать, – Сара обняла Мири. – Спасибо, что снова доверяешь мне.
   – Теперь ступай, дитя. Мчись быстрее ветра.

* * *

   Уорд еле-еле натянул брюки.
   – Их хозяин, наверное, худой как палка.
   Туфли пришлись ему впору, но были сшиты из такой мягкой кожи, что у него мурашки пошли по всему телу. Неужели это вещи какого-нибудь вампира? Судя по тому, что он видел в Париже, эти твари способны гораздо лучше выдавать себя за людей, чем он себе представлял. Чем черт не шутит, возможно, они замешались и в эту стильную толпу.
   Уорд повнимательнее присмотрелся к туфлям. Зря он волновался – фирма «Гуччи» не шьет обувь из человеческой кожи, так что последняя версия отпадает.
   Смокинг сидел неплохо, правда смотрелся довольно старомодно. Веши принадлежали широкоплечему мужчине, высокому и сильному, – под стать Полу, но чуть стройнее.
   Уорд внимательно рассматривал себя в зеркале.
   – Господи, выгляжу как картинка.
   Лео вздохнула: до чего же несносный тип!
   – У вас потрясающий вид, – солгала она.
   – Чьи это шмотки?
   – Одного нашего приятеля. Послушайте, у меня есть идея. Музыку теперь включат только после ужина. Не хотите пока осмотреть весь клуб?
   И эта красотка будет его гидом?
   – Как не хотеть? Конечно, хочу.
   Девушка вышла из комнаты, пройдя сквозь стену. Он последовал за ней, приготовившись к оглушительному реву музыки. Но его встретила тишина. Они вообще оказались не в комнате. Это был японский сад, устроенный за пределами дома – по крайней мере, создавалась иллюзия открытого пространства. Бархатное небо, сплошь усеянное звездами, желтый серп луны, склонившийся к горизонту. От бамбукового перезвона на душе становилось непривычно легко, по камням журчала вода. Стрекотали сверчки, перед лицом Уорда просвистела летучая мышь. Кое-где в темноте он сумел разглядеть белые пятна лиц. В саду находилось не меньше десятка людей, расположившихся прямо на траве. Среди них перемещался, подобно официанту, какой-то тип в очках, со старомодным докторским саквояжем в руках; он что-то тихо обсуждал с каждым, а потом открывал свой чемоданчик.
   Пол учуял опиум... настоящий, хороший опиум Он уже и так был порядком под кайфом, нанюхавшись дыма, а может быть, наглотавшись какой-то дряни, подсыпанной в еду или напитки, поданные ему, наверное, миллион лет тому назад. Уорд был истинным любителем опиума, и воспоминания мгновенно унесли его к далеким тихим дням, проведенным в камбоджийских джунглях, к тем волшебным часам, когда они были более или менее в безопасности и могли предаваться подобным удовольствиям.
   Нет, разумеется, это не был сад на открытом воздухе – они находились под стеклянным «небом» в самом центре Манхэттена. Лео тем временем вела его к краю сада.
   – Эй, погоди секунду. Мне бы тоже не помешала трубочка.
   – Если останешься здесь, то придется заплатить тысячу долларов за час.
   Да, в таком сволочном месте за одну ночь можно просадить тысяч десять.
   – Тогда лучше продолжим экскурсию.
   – Следующий зал довольно необычен. Но прошу вас не забывать: наше кредо – никаких ограничений.
   – Звучит забавно. – Пол последовал за ней через еще один занавес в фойе, сплошь увешанное зеркалами. Оттуда начинался тоннель. – Это что такое?
   – Обыкновенная лестница, просто выглядит как тоннель. Здесь за каждым занавесом имеется лестница.
   Нелегко ему было шагнуть в то, что выглядело в точности как один из парижских тоннелей, но Уорд не отставал от своего гида. Он действительно оказался на тускло освещенной лампами лестнице, что вела к массивной железной двери.
   – А что там?
   – Мы называем это Госдепартаментом, – ответила девушка со смешком. – Там всегда полно политиков.
   Она открыла дверь. Первое, что Уорд увидел, – красный зад. Лео вошла в комнату и, проходя мимо, шлепнула по ягодицам.
   – Благодарю вас, – раздался мужской голос.
   Уорд тоже вошел и поинтересовался:
   – Мне можно? Или мужчине не стоит это делать?
   – Ему все равно.
   Пол размахнулся и отвесил парню сполна.
   – Благодарю вас, сэр!
   Уорд наклонился вниз, пытаясь разглядеть лицо бедолаги, связанного по рукам и ногам.
   – Нет, милый, мы не любопытны. Но Уорд уже успел увидеть что хотел.
   – Хм, они что, все из Вашингтона?
   – Вашингтона, Кремля, Даунинг-стрит, Ватикана – назови что хочешь.
   Любители кнута не все были мужского пола. Уорд увидел голую женщину, подвешенную к потолку, тяжелые цепи были прикреплены крючками к соскам.
   – Ух! – не удержался Пол от возгласа, но Лео шла не останавливаясь.
   Они миновали еще одну женщину, связанную очень живописно: она напоминала нечто вроде шара.
   – Бог мой, это кто такая?
   – Одна шишка в издательском бизнесе. Там был еще парень, привязанный к шесту, двое молодцев стегали его толстыми черными тростями.
   – Тоже издатели?
   – Зад сенатора обхаживают два конгрессмена. Позже настанет их черед занять место у шеста.
   – А кто-нибудь из президентов у вас здесь побывал?
   – Из какой страны?
   – США.
   – Который?
   – Что ж, она ответила на вопрос.
   – А сколько стоит пребывание в этой комнате?
   – Сущие пустяки. Если хочешь остаться здесь, то я сама отхожу тебя за милую душу.
   – И не мечтай, сладкая моя. Я торчу от другого.
   Леонора пожала плечами.
   – Ты бы удивился, как это здорово, когда тебя как следует отстегают. Твое эго просто взрывается внутри. Это происходит в каждой комнате, но по-разному.
   – А как же японский сад?
   – Словишь правильный кайф и окажешься чуть ли не в раю.
   – Кайф он и есть кайф.
   – У нас работает дипломированный медик, он не только раздает наркоту. Все наши клиенты обследовались у него, и ему точно известно, от чего они балдеют больше. Он проводит исследования крови, делает назначения, что-то меняет, и все в течение вечера. Клиенты ловят такой кайф, что забывают свои имена.
   – А затем музыка вообще уносит тебя к черту на рога.
   – Нет, мистер, здесь мы приближаемся к Богу. Это место святое.
   Уорд никогда не предполагал, что ему придется услышать, как «ад» назовут «святым местом».
   – А мы можем еще куда-нибудь пойти? Эта часть клуба была не для него. Ему хотелось затянуться опиумом или на худой конец выпить.
   Они поднялись на лифте, таком тесном, что стоять в нем пришлось вплотную друг к другу. Когда двери открылись, Пол окончательно пришел в себя потому что оказался в бальном зале, заставленном красивыми кроватями, на которых пары занимались любовью.
   Двое певцов, прелестная высокая девушка и юноша, еще выше ее, пели на два голоса с таким чувством и нежностью, что могли сойти за святых. Уорд узнал старую колыбельную «Всю ночь напролет».
   Торжественная обстановка зала никак не вязалась с тем, что походило на оргию в самом разгаре. Уорд был неглупым человеком и сразу понял, чего хотели добиться устроители подобных развлечений. В этом зале, например, секс отделялся от греха, так как не было необходимости прятаться.
   Время от времени он забредал в Пномпене или Вьентьяне в какую-нибудь дыру, где было полно таких же, как он, ребят, веселье тогда обычно заканчивалось чем-то вроде оргии. Веселились бурно, но по-скотски, и после его не оставляло чувство брезгливости. Здесь же отсутствие стыда приносило с собой ощущение чистоты. Тридцать или сорок человек наслаждались друг другом всеми возможными интимными способами, творя все, что только можно себе вообразить. Их лица светились от желания, тела покрывала испарина. Может, в этом и есть какая-то святость?
   При виде всех этих переплетенных тел Уорд как-то особенно внимательно начал приглядываться к своей спутнице. Скорее всего, она не принимала его всерьез, как остальные завсегдатаи этого клуба... исключая, разве, придурков в подвале. Они принадлежали к политикам, а это с какого-то боку и его мир. Правда, его никак нельзя было назвать любителем порки. Он и так сполна получил свое и ни в чьей дополнительной помощи не нуждался. Ножевая рана, например, хоть и заживала, но все равно давала о себе знать, стоило ему высоко поднять руку.
   Лео выглядела потрясающе – этакая Белоснежка. Он был готов хоть сейчас на нее наброситься. Кое-кто считал его член достойным восхищения. Может, и ей понравилось бы. Уорд решил попытать счастья.
   – Послушай, я бы не прочь... – Она бросила на него такой взгляд, что Пол тут же замолчал. – Пошли вниз, – сказал он, минуту спустя хриплым от смущения голосом.
   Он не мог овладеть ею здесь, так как не принадлежал к числу ангелов и нуждался в уединении.
   Девушка неспешно вышла в фойе. Уорд не понимал, какова ее роль в этом клубе, и ему не хотелось никого обижать. Но природа брала свое. Он все-таки живой человек. Нельзя же вот так бросить его на произвол судьбы после всего, что он здесь видел и перечувствовал. Не станет ведь он в самом деле обслуживать себя пятерней! Ему тоже хотелось любви.
   – Ты такая... Я хочу сказать, тебе бы понравилось. Я могу заплатить... если таков порядок...
   – А теперь я хочу показать нечто действительно особенное, – сказала она и взяла его за руку.
   Какое зрелище могло превзойти то, что он успел увидеть, Пол не представлял. В этом заведении не просто стремились доставить гостям удовольствие. Уорд здесь столкнулся с совершенно новым подходом к самому понятию «удовольствие». Чтобы насладиться, здесь не приходилось прятаться, и само наслаждение не считалось грехом. Даже те, кто посещал темницу, усваивали этот урок, правда, своим особым способом.
   Люди, которым позволено было сюда приходить, составляли круг избранных. Всю свою жизнь Уорд считал, что социальные барьеры, воздвигаемые людьми, это трагедия. Мириам Блейлок сломала эти барьеры в своем заведении, и, как теперь казалось Полу, довольно успешно.
   Они спускались по черной лестнице – стальные ступени в освещенном колодце. Каждый пролет заканчивался многочисленными табличками «Выход», везде были установлены пожарные шланги. Он заметил, что противопожарной безопасности здесь уделялось большое внимание.
   – Нигде не видел столько этой ерунды.
   – Мы очень осторожны. Мы не хотим, чтобы гости почувствовали хотя бы малейшую угрозу.
   – В жизни не чувствовал себя в большей безопасности.
   Девушка сжала его руку.
   – Послушай, – сказал он, – прости, если смутил тебя. Или обидел. Просто... я нахожу тебя... сама знаешь... очень-очень привлекательной.
   – Я польщена.
   Наконец лестница закончилась дверью на засове. У Пола мелькнула ужасная мысль.
   – Надеюсь, меня не выставляют?
   Девушка открыла дверь в крошечное помещение с зеркальными стенами. Когда он вошел, то со всех сторон на него глядели Уорды, исчезавшие в бесконечности повторений, – что-то вроде визуального эха.
   – Эй...
   – Желаю сказочно провести время. Она захлопнула дверь, и Пол сразу обернулся, но увидел лишь зеркала, среди которых никак не мог отыскать дверь.
   Помимо всего прочего он ненавидел замкнутое пространство. Но это было заведение, дарящее удовольствия. И такой бедолага, вроде него, мог раз в жизни оттянуться по высшему разряду. Так что теперь он не должен все испортить.
   Но парень, глядящий на него из всех зеркал, похоже, так не думал. Достаточно было только взглянуть ему в глаза и увидеть в них бесконечную боль. Тут Уорду показалось, что он увидел еще одно лицо... Какой же он дурак, что вошел сюда! Мириам следила за ним сквозь сволочное зеркало. Он потянулся за оружием, которого не было, а потом нанес внезапный удар. Кулак врезался в блестящую преграду. Комната сотряслась, раненую руку пронзила острая боль... но зеркало даже не треснуло. И тогда прозвучал очень тихий голос – Поверни направо и иди ко мне.
   Он так и сделал – и пошел навстречу собственному отражению.
   – Смелее.
   Он сделал еще шаг, протянув вперед руку... и она ушла в пустоту. На этот раз зеркало оказалось очередным занавесом.
   А что, если он сейчас проделывал путь, некогда поглотивший Эллен Вундерлинг? Что, если это какое-то особое сверхтайное вампирское логово? Если все так, то черт с ним, он хотя бы унесет с собой жизни еще нескольких тварей.
   Уорд оказался в спальне, поразившей его своим великолепием. На кровати восседала Мириам, женщина играла на флейте, причем с изумительным искусством.
   В этой комнате имелось окно, за которым он увидел радостные зеленые поля и работающих на них людей – мужчин в коричневых накидках и широкополых шляпах. По едва заметной тропе проехал всадник, одетый в фантастический наряд далекого прошлого.
   – Это телевизионный экран, – предупредили его.
   Здорово! Картинка такая четкая и ясная, что выглядела совсем как настоящий вид из окна, даже еще натуральнее.
   Напротив кровати стояло кресло – высокое, резное, почти трон. Уорд опустился в него. Он слушал и наблюдал, как играет Мириам Блейлок. Талантливая дама. Ее клуб воплощал силу человеческого гения и безграничное богатство. Тому, у кого имелась наличность, это заведение могло перекроить душу.
   Или обыкновенному человеку, которому необыкновенно повезло, как сейчас Уорду, например.
   На Мириам была белая ночная сорочка, подхваченная под грудью розовой лентой. Пол подумал: «Впервые нахожусь в таком удивительном месте с такой удивительной женщиной, и, как мне кажется, меня сейчас затянут в постель».
   Всемогущий Боже! Нужно подготовиться. Когда она закончит играть эту сладкую прелюдию, то поднимет взгляд, и Уорд еще раз увидит ее ангельское и бесподобно соблазнительное личико. Он уже сейчас был возбужден до предела. Вопрос в том, как проявить себя с лучшей стороны, если на самом деле ему предоставят эту привилегию, и не опростоволоситься на второй секунде.
   Музыка закончилась. Мириам отложила флейту.
   Когда он тихо зааплодировал, она рассмеялась.
   – Я просто дурачилась.
   – Вы дурачились с «Прелюдией к полудню фавна» лучше всех известных мне музыкантов. Лучше, чем Голуэй.
   – Я обожаю Джеймса.
   – Вы с ним знакомы?
   – Мы вместе музицировали.
   – Ладно.
   Наступила тишина. Уорд не знал, что теперь делать, что сказать. Он не принадлежал к этому классу – вот в чем беда. Он взглянул на потолок, расписанный под ночное небо – темно-синее с золотыми звездами и луной, в которой вроде бы свернулась змея. Созвездия тоже располагались как-то странно.
   – Античная роспись. Нравится?
   – Еще бы. Сколько ей лет?
   Мириам спустилась с кровати, подошла к нему и уселась на подлокотник кресла.
   – Она из Атлантиды.
   – Ладно, – повторил он и сразу почувствовал себя полным кретином Он что, изображает здесь жертву инсульта? Неужели нельзя было отреагировать хотя бы чуть забавнее на ее остроумный ответ?
   – Что – ладно?
   – Простите, я просто... хм... буду честным. Ваш клуб... я хочу сказать, о Господи... Должен признаться, я не дотягиваю до этого уровня.
   Она наклонилась и пожала ему колено сквозь шелковые брюки. Тонкая ткань не послужила препятствием этому прикосновению, и он почувствовал невообразимое блаженство.
   – Вам надо немножко успокоиться, – сказала она.
   – Мне нужно успокоиться, – повторил Уорд. Мириам подошла к большому комоду из темного дерева, украшенному резьбой, и выдвинула ящик. Изумленный, Пол не мог отвести глаз от набора для курения опиума с двумя великолепнейшими трубками слоновой кости.
   – Вы говорили, что хотели бы выкурить трубочку. Думаю, вам это поможет. – Остановившись на полпути, однако, Мириам наклонила голову, словно обдумывая мысль, только что ее посетившую. – Мы ведь не против наркотиков, да, мистер агент ЦРУ?
   – Не-а, контора сама много ввозит. И вообще, после Вьетнама я окунулся в такое дерьмо. Все время хожу по краю. Без хорошей разрядки с таким делом не справиться.
   Мириам дала ему трубку и принялась хлопотать.
   – Ну вот, опять эта древняя зажигалка. Леди, вам нужно забросить ее куда подальше, иначе вспыхнете как спичка.
   Она посмотрела на него так, что проняла до самых печенок. Что было в этом взгляде? Ненависть? Господи, если... Но тут Мириам очень мило улыбнулась, и Уорд оставил все сомнения, полагая, что она искренне им очарована.
   Он глубоко затянулся и через секунду был вознагражден отличным ароматом, пропитавшим его насквозь, как кровь губку. Превосходно!
   Мириам и себе разожгла трубку, затем пошла к кровати и прилегла. Уорд последовал ее примеру. Они лежали лицом к лицу, Уорд затягивался, чувствуя, что эрекция ослабевает. Отлично. Опиум продлит подольше этот вечер.
   Мириам поцеловала его в шею, чуть дотронувшись губами, и захихикала. Он вернул поцелуй, надолго припав к ее губам.
   После этого она уже больше не смеялась.

17
Дитя крови

   Мириам целовала его, соблюдая осторожность. Она не знала, насколько хорошо ему известна анатомия Властителей, и до тех пор, пока не узнает, не собиралась рисковать, дотрагиваясь языком до его языка, После поцелуя он устремил на нее взгляд, полный глубочайшей печали.
   Они вместе курили, Мириам следила за трубками. Мужчина все еще пожирал ее глазами, и в глубине сознания Властительницы теплился страх, не начинает ли он ее узнавать. Мириам улыбнулась ему, стремясь выглядеть застенчивой и немного удивленной. Уорд вздохнул, затянулся трубкой и закрыл глаза.
   Через несколько минут Мириам убрала трубки. Ей нужна была спокойная особь, но две трубки опиума могли загнать в ступор какого угодно силача.
   – Опиум никого больше не интересует, – Уорд откинулся на подушку. – Я хочу сказать, что наткнулся на него в джунглях Камбоджи. Абсолютная дыра, надо признаться.
   – Мой опиум выращен в Бирме, переработан на предприятии, построенном для ЦРУ в 1952 году. По мнению некоторых, это самая лучшая партия в мире. Ты знал Мориса Макклеллана? Это он отвечал за операцию для ЦРУ.
   – Я знал Мориса.
   Он вдруг посмотрел на нее острым и холодным взглядом Мириам с удивлением, точнее, с ужасом поняла, что совершила промах. Если ей действительно чуть за двадцать, значит, Морис умер, когда она была еще ребенком.
   – Морис дружил с моим отцом, – небрежно сообщила Мириам, перекатываясь на спину и закладывая руки за голову. Всем своим видом она пыталась показать, что совершенно спокойна. – Папа как-то представил его принцу Филиппу.
   – Тогда это точно Морис. Он любил вращаться в высшем обществе.
   – Знаешь, что нам следует сделать? – спросила Мириам.
   – Что?
   – Нам следует переодеть тебя во что-то поудобнее.
   – Это замечательный костюм. Такая приятная ткань.
   – Мы держим его в клубе на всякий случай. Если приходит кто-то...
   – Одетый как бродяга, вроде меня.
   – Ты смущал моих гостей. Они приняли тебя за полицейского.
   – А у тебя здесь бывают полицейские?
   – Конечно. Полицейский участок сразу за углом.
   – Я заметил.
   – Это не проблема. – Не проблема, когда раз в неделю отсылаешь туда пятьдесят тысяч долларов, и половина влиятельных людей города следят за тем, чтобы твой квартал не патрулировался.
   Руки Мириам скользнули ему под рубашку. Уорд заморгал. Он сразу так сильно возбудился, что в паху зашелестел шелк брюк. Расстегивая ему рубашку, Мириам прикидывала, сколько крови он может потерять, прежде чем умрет. Он был очень силен. Такой продержится несколько часов.
   Как только он окажется связанным по рукам и ногам, Мириам смоет весь макияж – пусть узнает, что угодил в сети Властительницы. Потом проделает крошечное отверстие в его шее и использует как наглядное пособие для Лео, которой будет позволено насытиться маленькими глоточками.
   Она погладила его плечи, стянув с них рубашку.
   – Какой ты сильный! – это прозвучало как возглас восхищения.
   – Качаю мускулы.
   – Сколько выжимаешь?
   – Двести. Если в хорошей форме, двести двадцать.
   – Разве ты в плохой форме?
   – В последнее время поизносился порядком. – Уорд кивнул на трубки. – Кроме этого выпивка, девчонки. Я слишком долго жил в Азии, слишком много сделал... Работы было по горло.
   – Что у тебя за работа?
   – Секретная.
   Она положила голову ему на грудь и одним гибким движением прильнула к нему.
   – Здорово.
   – А ты как думаешь, чем я занимаюсь? Попробуй угадать.
   – Дай подумать... Ты оченьсильный. Но еще – умный. – Она перешла на шепот. – Правительственный киллер, не так ли?
   Уорд хохотнул.
   – Ты оставила у себя мое оружие.
   – Сюда не ходят с оружием. Это нарушение закона.
   – Мне казалось, закон на тебя не распространяется.
   – Я говорю о своем,законе.
   – Каким образом ты так разбогатела?
   – Мой прапрапрапра... дай посчитать, нужно пять раз... еще один... прадедушка – лорд Балтимор. Он владел штатом Мэриленд.
   – Ответ меня удовлетворяет. Но все же хотелось бы получить обратно оружие.
   – Когда уйдешь.
   На секунду ей показалось, что в нем проснулся дикий зверь. Мириам знала, что он обладает звериной проворностью. На таком близком расстоянии он выглядел еще опаснее.
   Она потянулась, лежа спиной у него на коленях, и задела рукой что-то твердое.
   – Ого! Можно я буду плохой девочкой?
   – Будь плохой девочкой.
   Она еще раз легко дотронулась до его члена и тут же отдернула руку.
   – Да он огромный!
   Уорд сглотнул. Его охватила легкая дрожь.
   Она ощупала его еще нежнее, еще интимнее.
   – Не может быть, чтобы он был таким большим...
   – А ты взгляни, – прошептал Пол.
   – Можно?
   Брюки оказались тесны в талии, поэтому молния застегнулась только на три четверти. Мириам быстро расстегнула ее, и пенис выскочил наружу. Он действительнобыл огромный. Женщина нажала ногтем в мягкую мошонку, затем подержала двумя руками невероятных размеров член. А потом сама стянула с мужчины брюки. Уорд поспешно сбросил рубашку.