– Ах, Нарви, как же ты был прав! – воскликнул мастер эльф. – Почему же я не послушал тебя. Теперь же поздно. Прошу тебя об одном. Возьми эти три кольца, – Келебримбор протянул гному свои творения, и еще семь круглых кристаллов, – также возьми и эти семь палантиров, когда-то их сотворил Феанор, в три из них я спрятал тайну этих колец. Отнеси и Кольца и палантиры Гил Гэладу. Пусть он спрячет их, отдав в надежные руки достойнеших эльфов, потому что если они достанутся Саурону, эльфы уже никогда не смогут победить его. Сам же он пусть соберет армию и двинется на Черного Властелина. Я попробую продержаться до его прибытия.
Не хотел Нарви покидать друга, но Келебримбор уговорил его, и гном отправился выполнять поручение несчастного мастера.
Однако уже через неделю Саурон и его орки ворвались в Мирдайн, и оставшиеся эльфы сражались и погибали прямо на ступенях королевского дворца. И Келебримбор сражался в первых рядах, и когда около него не осталось больше ни одного воина, а сам он был пронзен не одним десятком стрел, орки схватили его и кинули к ногам Саурона.
– Так как, друг мой Келебримбор? – со смехом воскликнул Саурон. – Научил я тебя Мудрости Мирозданья?
Ничего не ответил ему мастер эльф, только гордо отвел свой взор в сторону и сжал губы, не желая разговаривать с подлым предателем.
Страшным пыткам подвергнул Саурон Келебримбора, выпытывая у него, где спрятаны Кольца Власти. Не выдержав боли, а еще более сверлящего взгляда Черного Властелина, и открыл Келебримбор Саурону все тайники, и Кольца Власти оказались в руках Врага, и стал он невероятно могуществен, потому что отныне стал он называться Властелином Колец. Но рассказал ему Келебримбор и о том, что существует Камень Магов и еще Три Эльфийских Кольца, способные низвергнуть его могущество и уничтожить Кольцо Всевластья, а с ним вместе и Врага. Но, где находятся Эльфийские Кольца и их истинные имена, Келебримбор назвать не успел, потому что от пыток и ран умер в страшных мучениях и терзаниях. Ничего не сказал он и про палантиры.
Саурон кинулся искать Эльфийские Кольца, но не нашел их, зато обнаружил во дворце Келебримбора Камень Магов и попытался уничтожить его. Однако нельзя уничтожить то, что сделано Келебримбором. Саурон едва не погиб, когда его вместе с Кольцом Всевластья притянуло к Камню Магов. Однако он вырвался и, поняв, какую страшную угрозу для него представляет Камень Магов, наложил на него и свое заклятье и приказал спрятать его в одном из своих многочисленных замков, чтобы ни один эльф не смог добраться до него.
Сам же отправился войной на другие королевства эльфов, где он надеялся найти Три Кольца и овладеть ими, а вместо знамени его воины несли распятого на шесте Келебримбора.
И начались долгие и жестокие войны между эльфами и Черным Властелином, и много бед и страданий выпало на долю Средиземья. И в разных руках оказались и Три Эльфийских кольца, а семь палантиров попали сначала в Арнор к Гил Гэладу, а потом один за другим исчезли в водовороте времени. История же великого нолдорского мастера Келебримбора, сына Куруфина и внука Феанора, на этом оканчивается.
Глава первая
ТЯЖЕЛАЯ БОЛЕЗНЬ
В Минас Тирите, столице Гондора гремел праздник. Толпы народа ликовали на улицах прекрасного города. Повсюду пели, танцевали и пили хмельные напитки горожане и приехавшие со всех концов королевства гости. И хотя в календаре день этот был самый обычный, и погода была на редкость пасмурной, и с юга тянуло промозглым сырым ветром, а в воздухе кружились первые снежинки, которые таяли, не достигнув земли, настроение у всех было самым, что ни на есть превосходным. И было от чего! Вернулся «Хеллуин», один из трех кораблей, отправившихся на поиски Чаши Анариона.
Счастливая звезда не подвела гондорцев. Корабль вернулся с победой. Торонгил и Гэндальф, возглавившие экспедицию, привезли в Гондор Чашу из Белого Древа. А это значило, что теперь к Гондору вернутся его былые слава и величие. А может быть, даже возвратится и Король. Теперь уже многие стали поговаривать об этом вслух. Старинные песни и предания то и дело раздавались в людских толпах.
Участников похода гондорцы буквально носили на руках. Толпами они устремлялись к Андуинской гавани, в которой гордо покачивался на волнах красавец «Хеллуин». Капитан Гайма стал самым популярным человеком в стране, а его матросы также купались в лучах славы.
Конечно кто-то вздыхал по поводу тех, кто не вернулся из похода. Без этого не бывает. Но слезам и вздохам тут же приходили на смену радостные мысли о том, что великие воины сполна исполнили свой долг перед Гондором, и страна будет гордиться ими, а лучшие поэты сложат о них песни, которые переживут века. Так что даже близкие родственники погибших принимали самое активное участие во всеобщем празднике и ликовании. К тому же, наместник Эктилион распорядился выдать им награду наравне с остальными, так что все они были окружены заботой и вниманием. Это потом, когда праздник закончится, прекратятся пиры и гуляния, они снова познают всю горесть и печаль потери близких и дорогих людей. А сейчас они старались не думать об этом.
Но были и такие, кто вовсе не принимал участие во всеобщем веселье. Правда, все они не были гондорцами. Их было трое: главный герой похода Торонгил, его друг маг Гэндальф и хоббит по имени Бильбо. Бильбо Бэггинс из Хоббитании.
Да, да! Бильбо оказался в Минас Тирите. И была этому веская причина.
Когда во время своего второго великого путешествия Бильбо Бэггинс вдруг оказался в болотах Мертвой топи, довелось ему встретиться с самой королевой болот. Ведьма попыталась отнять у хоббита волшебное кольцо, за что и поплатилась жизнью. Бильбо убил ведьму, опрокинув на нее ее же колдовской котел. Ведьма погибла ужасной смертью, но перед смертью успела пообещать Бильбо, что никогда больше не найдет он покоя, потому что ее проклятье обрекает его на вечные скитания по белому свету. И, видимо, ее слова оказались не пустой угрозой, потому что очень не скоро вернулся тогда Бильбо домой, а потом не прошло и тридцати лет, как он вновь отправился путешествовать. В третий раз! Вот уж это никуда не годится, сказали бы хоббиты, если бы прознали об этом.
Ну и что? Отправиться то он отправился, это факт. Как сказал Гэндальф, на увеселительную прогулку. По морю!!! Да вот только назад в Хоббитанию вернуться ему не довелось. Вместо прогулки получилось самое, что ни на есть настоящее приключение, впрочем, когда рядом Гэндальф, иначе и быть не может. И Бильбо опять показал себя молодцом. Прошел через все испытания, поднялся на гору Ардагард и провалился в ее недра вместе с гномами Балином и Двалином и темным эльфом Ольве. Там его чуть не съели только что вылупившиеся из яиц драконы. Оказывается, под горой было хранилище драконов, где они веками откладывали яйца на случай, если их род окажется в опасности. Там Бильбо, надев свое Кольцо, встретился со старым знакомым. Это был дракон Смог. Но и из этой передряги вышел Бильбо невредимым. А когда корабли достигли Зачарованных островов, именно Бильбо нашел Чашу Анариона. Она была в руках у мертвой королевы Берутиэль. Когда рядом с ней оказалось волшебное кольцо, Берутиэль захотела овладеть им, чтобы покинуть Мир теней. И так она заласкала и зацеловала хоббита, привидевшись ему молодой красавицей, что тот едва сам не отправился на тот свет. В последнюю минуту его спасли Гэндальф с друзьями. Вырвали его почти обессилевшего прямо из лап смерти
Хоббита отнесли обратно на корабль и повезли домой, да вот только в дороге одолела его тяжелая болезнь. Все-таки наложила на него смертельные чары мертвая королева. Хотя, вначале никто этого не заметил. Даже Гэндальф. Да и сам Бильбо чувствовал себя вполне нормально. У него ничего не болело. Только вот все время ему нестерпимо хотелось спать. В этом тоже ничего удивительного вроде бы не было. После всех испытаний, почему бы не выспаться?
И Бильбо спал. Проспал целые сутки, потом, опять же не без помощи Гэндальфа, проснулся. Но не прободрствовал и трех часов, как снова заснул.
– Пусть поспит, – махнул рукой Гэндальф, когда ему со смехом рассказали об этом Балин и Двалин. – Хоббиты такие же известные сонули, как и едоки.
И Бильбо проспал еще сутки, затем вторые.
– Это уже никуда не годится! – воскликнул тогда в удивлении Балин. – Я пойду все расскажу Гэндальфу.
В этот раз маг не стал махать рукой. Напротив, на его лице появилось озабоченное выражение.
– Пойдем, посмотрим, – сказал он и отправился в каюту, где спал хоббит. – Это становится забавным.
В этот раз он не стал сразу будить Бильбо, просто сел рядом и внимательно вгляделся в его лицо, прислушался к дыханию.
– Да, – наконец пробормотал он, – не нравится мне это. Ох, не нравится. И ничего забавного тут нет. Это уж точно! Вы пробовали его будить?
Гномы сокрушенно поскребли бороды и пожали плечами:
– Да ты вроде как не велел.
Гэндальф положил хоббиту руку на плечо и несколько раз его потряс.
– Бильбо, – тихим и ласковым голосом позвал он. – Бильбо, малыш! Пора вставать. Ну сколько можно спать? Завтрак давно на столе.
Гномы прыснули, но Гэндальф так на них зыркнул, что они тут же снова стали серьезными.
Ресницы Бильбо вздрогнули, и он открыл глаза. Маг увидел в них испуг и поспешил успокоить друга:
– Это я Гэндальф, твой друг. А это гномы. Братья Балин и Двалин. Надеюсь, ты нас не забыл?
– Привет, Бильбо! – хором отозвались гномы и сняли колпаки. – Всегда к твоим услугам!
Бильбо облегченно вздохнул и улыбнулся:
– Ах, это вы? Какое счастье! А то мне все кажется, что я опять брожу в потемках.
Лицо Гэндальфа и без того мрачное, стало еще более мрачным.
– Вот что, братцы, – обратился он к гномам, – сходите-ка подышать свежим воздухом. Мне тут надо перекинуться парой словечков с глазу на глаз с нашим почтеннейшим господином Бэггинсом.
И хотя такое обращение, конечно же, не пришлось гномам по вкусу, их уважение к Гэндальфу было слишком велико, чтобы припираться с ним, и они послушно покинули каюту. Гэндальф закрыл за ними дверь, прислушался, не остались ли они подслушивать, и нет ли за ней еще кого, и снова вернулся к хоббиту.
– А ведь ты мне еще не рассказывал, что там с тобой произошло, после того, как тебя утащили черланы. Не пришла ли пора?
Бильбо устало отвернулся.
– А чего там рассказывать? И рассказывать нечего, – пробормотал он и притворно широко зевнул.
Гэндальф повернул Бильбо обратно к себе и заглянул ему в глаза:
– Ты опять надевал его? – шепотом спросил он. – Говори!
Бильбо некоторое время молчал, затем сделал недоуменное лицо.
– Про что ты спрашиваешь? Что я надевал? А разве я что-то должен был надеть?
– Я спрашиваю про Кольцо, – твердым не знающим сомнений голосом произнес Гэндальф. – Ты надевал его?
Бильбо задумался. Он явно силился что-то вспомнить, наконец, печально вздохнул:
– Не помню, Гэндальф, вот честное слово не помню. Все в голове крутится, как в тумане. Я даже не могу тебе точно сказать, надевал я его или нет. А вот эта ужасная королева Берутиэль, с ее проклятыми кошками, хотела его надеть. Да-да! И даже очень хотела. Она пыталась выманить его у меня!
Бильбо внезапно сильно разволновался. Волнение появилось и на лице Гэндальфа.
– Ну-ка, ну-ка, – оживился он. – Это уже кое-что. Давай рассказывай поподробнее!
– А чего тут рассказывать? Конечно она была красивая, до того, как стала пострашней смерти. Ну да, очень красивая. И просит: покажи, да покажи! Ну я ей и показал. Отчего же не показать? А она и говорит: давай меняться, я тебе чашу, ты мне кольцо. Ишь чего удумала? Нужна мне ее чаша! Ну да и я не лыком шит. Показал ей кукиш. А она все равно просит, да еще и обнимается при этом, и, как бы это сказать поделикатнее, целуется, стерва.
– Целуется? – воскликнул Гэндальф. – Она целовала тебя?
– Ну да, – смутился Бильбо, – целовала. И поцелуи у нее такие были сладкие. Так весь и обмякаешь, словно тесто. Ни рук, ни ног под собой не чувствуешь. Просто не верится, что потом все так страшно закончилось. Ой, что-то мне не по себе. Почему-то голова закружилась. Неужели это морская болезнь? Пожалуй мне стоит опять прилечь.
– Что ж, отдыхай, – пробормотал в задумчивости Гэндальф. – Отдыхай.
Бильбо так и повалился обратно в свою висячую матросскую койку. Закрыл глаза и тут же засопел, сладко причмокивая губами. Гэндальф посидел немного рядом, вслушиваясь в дыхание и невнятное бормотание спящего хоббита, потом вышел из каюты. Перед ним тут же оказались Балин и Двалин.
– Что опять спит? – с тревогой спросили они.
Гэндальф кивнул, и не сказав ни слова, проследовал на нос корабля. Там он и оставался до вечера, пристально вглядываясь в морскую даль. Недвижимый, как статуя и суровый и неприступный, как крепость. Никто не решался подойти к нему. Даже Торонгил. Затем, к вечеру, он опять спустился в каюту, где все еще глубоким сном спал Бильбо.
– Что с ним? – спросили мага стоящие около хоббита гномы. В их лицах Гэндальф увидел искреннее беспокойство за товарища. – Чего это он такой?
– Какой? – спросил Гэндальф.
– Сонный, вот какой! – воскликнул Балин. – Долго он будет вот так спать? Это же не нормально!
Гэндальф пожал плечами и проворчал:
– Чего же тут ненормального? Спящий хоббит.
– Нет, Гэндальф, ты чего-то недоговариваешь, – продолжал приставать Балин. – Я ведь по глазам твоим вижу, что с Бильбо беда приключилась. Что же ты от нас скрываешь? Разве мы враги ему?
– Это точно, – согласился с братом Двалин. – Даже обидно как-то! Как топором махать, так гномы, а как чего рассказать, так с твоей стороны недоверие, Гэндальф.
Маг улыбнулся:
– Как вы однако на меня напали! А если я сам ничего не пойму?
– Ты то? – усмехнулся Балин. – Вот уж чему не поверю, так это тому, что Гэндальф Серый чего-то не понимает.
– Скажи, – взял мага за руку Двалин, – это ведь все из-за того, что он на Зачарованном острове побывал и с мертвой королевой разговаривал?
– Да вы сами лучше меня все знаете. Зачем тогда пристаете?
– А что тогда делать? Что же, Бильбо все время теперь будет спать, словно спящая царевна из детской сказки?
– Хорошо, если он будет только спать, – ответил Гэндальф. – Сон, штука полезная. Как бы не случилось, что похуже.
– Неужели может быть хуже? – ахнули братья.
Маг ничего не ответил, но только в ту же ночь, и он и Балин с Двалином проснулись, потому что услышали громкие и протяжные стоны. Они вскочили с постелей и кинулись к Бильбо. Догадка оказалась верной. Стонал хоббит. Друзья засветили фонарь и приблизили к лицу Бильбо. Темнота ночи отступила, и их взорам предстал метущийся в бреду взъерошенный хоббит. Он был невероятно бледен, и по лицу его тек обильный пот, а от всего тела шел сильнейший жар. Но несмотря на жар, он весь трясся, словно его донимал январский мороз.
– Он заболел! – обеспокоено произнес Балин. – Это болезнь, и никак не сон.
Словно в подтверждение его слов, Бильбо опять громко и мучительно застонал и весь выгнулся, как будто его что-то ломало изнутри.
– Сделай что-нибудь Гэндальф! – умоляющим голосом прошептал Двалин. – Сил нет, на это смотреть.
Гэндальф положил руку на лоб хоббита, и тот сразу перестал ломаться и затих, только слышно было, как в наступившей зловещей тишине стучали его зубы.
– Бедняга! – искренне пожалели его гномы.
Гэндальф ничего не ответил, только опять вынул свою заветную флягу с целительным бальзамом, велел Балину принести ложку, когда тот выполнил его просьбу, налил несколько капель и влил их в рот Бильбо. Тот проглотил, но остался лежать с закрытыми глазами.
– Ладно хоть зубами стучать перестал, – прошептал Балин.
– Идите спать, – сказал маг гномам.
– А как же Бильбо?
– Я посижу с ним.
И Гэндальф просидел с Бильбо всю ночь. Балин просыпался три раза и каждый раз видел его долговязый силуэт, склоненный над спящим хоббитом. Больше в ту ночь Бильбо не стонал и ни кого не беспокоил. Мало того, утром он, как ни в чем не бывало, открыл глаза и спросил не готов ли завтрак.
– Ну и напугал ты нас ночью! – обрадовались его пробуждению гномы. – Так начал кричать и плакать.
– Я? – удивился Бильбо. – Ничего не помню. А какое сегодня число?
– Ты спишь уже четвертый день, – угрюмо ответил ему Гэндальф. – И наверно правильно делаешь.
– Может быть, может быть, – согласился хоббит. – Так и время быстрее идет, когда спишь. А то ведь я жду не дождусь, когда мы достигнем Лунной гавани, из которой я прямиком отправлюсь в Хоббитаун. А сейчас бы я с большим удовольствием чего-нибудь съел.
– Вот это слова настоящего хоббита, – воскликнул Двалин и хлопнул Бильбо по плечу. – Узнаю старого друга.
– Вот теперь видно, что ты здоров, – присоединился к Двалину Балин, быстро накрывая на стол нехитрый завтрак. – С чем тебя и поздравляем. Правда ведь он здоров, Гэндальф?
– Возможно, – ответил маг. – Если ночью мы были свидетелями кризиса, и он миновал, то возможно. Впрочем, время покажет.
– А я и не болел, – с набитым вяленым мясом ртом, сказал хоббит, – что это вы обо мне так печетесь?
И в доказательство своих слов Бильбо очень плотно позавтракал и к великой радости гномов не лег спать. Вместе с ними он отправился на палубу, и весь день провел на свежем воздухе. Погода была не плохая, море было спокойным, ветер не холодным. Бильбо слонялся по кораблю и заводил новые знакомства. Почему новые? Потому что обратно «Хеллуин» возвращался почти перегружен. Кроме собственного экипажа на нем еще находились экипажи «Войдрага» и «Гиллиона», кораблей, которые сгорели в Линдоне во время нападения иссури, диких слуг Черной королевы и двадцать воинов с них же. Из семидесяти участников экспедиции на Забытый запад назад возвращались только тридцать. Вот почему «Хеллуин» шел хоть и на всех парусах, но почти вдвое медленнее, чем прежде, хотя иногда, чтобы ускорить путь, воины садились на весла, и корабль летел как стрела.
Однако, несмотря на перегруженность, хоббит, гномы и маг продолжали жить в отдельной каюте, и этого их права никто не пытался оспорить.
Вечером Бильбо поужинал вместе со всеми за общим столом, веселился и болтал без умолку. Потом вернулся в свою каюту и улегся спать.
Почти под утро гномы и маг опять проснулись от его стонов, и все, что было прошлой ночью, повторилось заново. Только в этот раз Бильбо стонал еще громче, а ломало его так, что он чуть не свалился на пол. И даже, когда Гэндальф дал ему лекарство, он долго не мог успокоиться, и магу пришлось шептать какие-то заклинания и водить над ним руками. Наконец, когда уже наступил рассвет, он затих и забылся неспокойным тревожным сном.
Утром он конечно же не проснулся, и его оставили одного в каюте. Однако в полдень Балин подбежал к Гэндальфу, который как всегда был на носу корабля. Лицо у него было очень испуганным и растерянным.
– Кажется наш хоббит сбрендил, – тихо прошептал он магу в самое ухо.
Гэндальф даже ничего не стал спрашивать и кинулся к каюте. Когда он вместе с гномом вбежал внутрь, то увидел Бильбо, который на четвереньках ползал по полу и громко стонал и причитал:
– Где оно? Где оно? Куда оно подевалось? Неужели? Не может этого быть? Украли? Украли? Украли мою прелесть?
И хоббит с душераздирающим воплем стал шарить рукой по полу, словно ища что-то. Когда он оглянулся на вошедших, взгляд у него и впрямь был не совсем разумный, если не сказать безумный.
Гномы кинулись к Бильбо. Они всего лишь хотели уложить его обратно в койку, но хоббит вдруг взвизгнул и стал вырываться из их рук. Глаза его вдруг стали злыми, как у рассерженной кошки. Он даже зашипел:
– А так это вы? Это вы украли его у меня? Отдайте сейчас же назад?
Гномы оторопели.
– Мы ничего у тебя не брали, – стали оправдываться они. – Нам нечего тебе возвращать.
Но тут Бильбо вырвался из их рук и подбежал к Гэндальфу:
– Тогда это ты! Ты взял его, Гэндальф. Зачем ты это сделал?
Маг только головой покачал:
– Лучше как следует, проверь свои карманы, господин Бэггинс, прежде чем возводить напраслину на своих друзей.
– А что ж, сейчас проверю, – злобно ответил Бильбо и запустил руку в свой внутренний карман. И тут его лицо разом изменилось. – Оно здесь! Оно здесь! Но ведь я только что не мог найти его. Обшарил все карманы, на полу смотрел.
По мере того, как Бильбо говорил, настроение его, как по волшебству переходило от яростного и злобного, к добродушному и довольному.
– А оно оказывается здесь. Здес-с-сь! Моя прелесть! И никто его не украл у меня.
– О чем это он? – Балин и Двалин смотрели на друга с открытыми ртами. Они ничего не могли понять, и надеялись, что Гэндальф им все разъяснит. Но маг ничего не стал объяснять. Он обратился к хоббиту, и голос у него был более чем холоден.
– Ну так как, милейший господин Бэггинс, ты по-прежнему будешь утверждать, что мы кое-что тебе должны вернуть?
Бильбо словно подменили. Он вдруг весь разом съежился, осунулся, опустил глаза.
– Я, я, – забормотал он, – я тут, кажется, чего-то наговорил? Но ведь я не со зла. Да, да, конечно! Простите меня. Я был ужасен. Это был не я. Просто мне видимо что-то приснилось. Ну да, приснилось. Мне приснилось, что Его у меня нет. Ты понимаешь, о чем я, Гэндальф! А потом я стал искать его, и зашли вы. Что я мог подумать?
Речь хоббита была бессвязная и беспорядочная. Он сбивался, заикался, судорожно теребил руками полы своей жилетки и переводил свой виноватый как у побитой собаки взгляд с одного на другого. В конце концов все вспомнили, что перед ними всего-навсего несчастный больной хоббит. Первым подошел к нему Гэндальф.
– Ладно, успокойся, – сказал он положив ему на плечо руку, – мы не станем обижаться на тебя. Однако я должен кое-что сказать тебе, дорогой мой хоббит.
– Я тебя очень внимательно слушаю, – обрадовался тому, что его так быстро простили, Бильбо. – Вот честное слово, я больше так не буду.
– Я должен сказать тебе, Бильбо, что ты болен. Серьезно болен.
– Что ты такое говоришь? – удивился хоббит. – Да я чувствую себя, как никогда.
– Тогда ответь, пожалуйста, что произошло нынешней ночью?
– И прошлой тоже, – поддакнул Балин.
– Да, да, и прошлой тоже, – поддержал брата Двалин. – А ну, ответь нам, хоббит.
– А разве что-то было?
– Ты ничего не помнишь?
– Ничего. Разве я не спал?
Гэндальф вздохнул:
– Да ты спал. – Он препроводил хоббита к его койке, заставил его улечься, затем оглянулся на гномов. – Может быть вы ему расскажете?
– А почему бы и нет? – обрадовался Двалин.
И гномы наперебой стали рассказывать хоббиту о том, как он страдал две минувшие ночи. Бильбо слушал их с открытым ртом.
– И попробуй только нам не поверить, – погрозил ему пальцем Двалин. – Тогда точно, руки тебе больше не подадим.
– Я верю, верю, – поспешил заверить гнома Бильбо. – Хотя верится с огромным трудом.
– И тем не менее это так, – подытожил разговор Гэндальф.
– И что же теперь? – воскликнул Бильбо. – Раз я, как вы говорите, болен, то кто же теперь будет меня лечить? И почему ты Гэндальф не даешь мне твоего чудесного бальзама, чтобы я исцелился?
– Похоже, мой бальзам оказывает на тебя лишь временное действие.
– И чем же может кончится моя болезнь? – чуть не плача спросил Бильбо. – Я умру?
– Зачем же так трагически? – покачал головой маг. – Хотя…
– Что хотя? Ты чего-то не договариваешь? Говори правду. Ты знаешь, что я мужественно приму все, что ты скажешь.
– Хорошо. Я скажу. Ты не умрешь, но то, что с тобой случится, мало будет отличаться от смерти.
– Что такое?
– Просто ты будешь спать. С каждым разом все дольше и дольше, пока не настанет тот момент, когда ты уснешь вечным сном.
Все были поражены. И гномы не меньше самого Бильбо. На глазах у Балина даже сверкнули две слезинки. Пробежали двумя ручейками по щекам и скрылись в густой бороде. Двалин тоже тихо всхлипнул и отвернулся. Может быть, тоже хотел спрятать слезы.
– Это случилось потому, что королева Берутиэль поцеловала меня? – спросил тихим голосом Бильбо.
– Да, – ответил Гэндальф. – И еще потому, что ты надевал Его. Мир теней тянет к тебе свои руки, Бильбо.
– Что же мне делать? Как избавиться от этого заклятия?
Гэндальф в задумчивости погладил длинную окладистую бороду. Некоторое время он молчал. Раздумывал. Все смотрели на него и ждали, что он скажет. Так прошло несколько томительных минут. Наконец маг начал говорить тихим голосом, но все прекрасно слышали каждое его слово.
– Пока я вижу только один выход. Ты, Бильбо, должен плыть с нами до Гондора. Там есть отличные врачи, которые, возможно, знают средство и от этой болезни. Если же у них нет лекарства от твоего недуга, то я сам поищу его. В Минас Тирите столько древних свитков с рецептами. Я уверен, что не удастся отыскать способ, как излечить тебя. Что ты на это скажешь?
Бильбо ответил не сразу. Несколько минут он молча переваривал информацию, а потом спросил:
– Это значит, что домой я сейчас не поеду, Гэндальф.
– В таком состоянии? – покачал головой маг. – Чтобы через месяц сменить свой уютный дом на фамильный склеп? Или ты надеешься, что твои родственники будут вечно держать твое спящее тело у тебя в кабинете?
– Мои родственники? – вздохнул Бильбо. – Уж они-то позаботятся, чтобы меня схоронили, как можно быстрее. Как пить дать!
– Вот ты и сам ответил на свой вопрос.
Бильбо помолчал немного, а потом грустным голосом произнес:
– Это все она.
– Кто она? Королева Берутиэль? – спросил Балин.
– Нет. Это болотная королева. Ведьма. Это она прокляла меня и своим предсмертным заклятием обрекла меня на вечные скитания.