Страница:
Авторитет офицеров был сильно подорван в первые годы революции; понятия о дисциплине сохранялись, правда, во французской армии, так как почти все старшие начальники служили офицерами и солдатами при старом режиме, но, пока солдатская масса снова не была взята в руки и строевые занятия не возобновились (1797 г.), - в революционных частях, несмотря на частое применение высшей меры наказания - расстрела, - дисциплина оставляла желать многого{210}. В рассыпном строю солдаты совершенно выходили из рук начальников, и когда боевой порядок представлял несколько рассыпанных одна за другой цепей, революционные войска часто постигала катастрофа: шли в бой с революционными песнями, с криком "да здравствует гора", "да здравствует республика", но когда попадали под пули, брало верх малодушие, и поле покрывалось беглецами.
Чтобы удержать солдат в своих руках, начальникам оставалось одно средство - все, что находилось позади первой рассыпанной цепи, собирать в колонны. Колонна, по сравнению с рассыпным строем, имеет обратные свойства. Коллектив чувствуется сильнее, задние шеренги подпирают передние, человек в колонне духовно растворяется, теряет свою индивидуальность, легче поддается управлению, точнее исполняет команду, легче дисциплинируется. Французский офицеры, бывшие не в силах удержать солдат в развернутом строю, вскоре, как только явился некоторый авторитет, оказались в силах поддерживать в колонне порядок, вести колонну в сфере неприятельского огня и бросать ее в атаку.
Революционный энтузиазм нашел новые формы для боя; стрелковую цепь, в которой можно было предоставить стрелку самостоятельность, использовать его заинтересованность в успехе боя, делавшую его дерзким и находчивым; в роты было роздано некоторое количество нарезных ружей, у которых скорострельность, по сравнению с гладкоствольными, была ничтожна, но которые допускали возможность производства меткого выстрела, избиения неприятельских начальников в линейном строю на выбор; и за этой стрелковой цепью маневрировали, собирались и бросались в атаку колонны. Те же солдаты, которые, рассыпавшись, не выдерживали угрозы неприятельской атаки, в колонне могли с огромным духовным подъемом доводить атаку до конца.
Колонна явилась прекрасным средством для получения численного перевеса в пункте удара в 4, 6 и 10 раз. В эпоху линейной тактики вопрос о численном перевесе не привлекал к себе особого внимания; и в тактике, по примеру Лейтена и Росбаха,, отдавалось, преимущество небольшой, подвижной и гибкой армии, способной к быстрому маневру, перед большой, но неуклюжей армией; и сами полководцы часто не учитывали значения сосредоточения всех сил на поле сражения. Начиная же с французской революции и в теории, и на практике количественному переведу на решающем участке поля сражения начинают придавать исключительное значение. Особенно важная задача управления состояла теперь в том, чтобы обеспечить этот численный перевес. Когда колонна воскресила яростную атаку ландскнехтов, начали учитывать и моральное давление на противника, которое производила сомкнутая глубокая масса пехоты, неудержимо продвигавшаяся вперед; зародилась ударная тактика. Провозглашение значения числа явилось логичным выводом из перехода революции к массовым армиям.
Если комбинация стрелковой цепи и колонны органически вылилась из нового солдатского материала, наполнившего полки республики, то надо признать, что процесс Усвоения новой тактики в значительной степени был подготовлен и руководился предшествующими достижениями французской военной мысли - трудами Фолара и его школы и развившейся около них полемикой. Даже устав 1791 года, при всем своем линейном направлении, в угоду противной стороне, включил построение одной батальонной сомкнутой двухвзводной колонны из середины{211}, без обозначения смысла этого построения. Это построение было широко использовано армиями революции и Наполеоном, как колонна для атаки.
Артиллерия. Колоссальное увеличение численности революционных армий шло почти исключительно путем увеличения пехоты; процент кавалерии и артиллерии в армии резко понизился. В конце Семилетней войны на 1.000 штыков приходилось 6 или 7 пушек, в революционных же армиях - всего 1 пушка, редко 2. Зато артиллерия подверглась коренной реорганизации. Раньше тяжелая материальная часть вывозилась в бой обывательскими запряжками, не могла маневрировать и действовала все время с одной позиции, за исключением полковых пушек, которые пехота таскала со времен Густава-Адольфа на руках. Грибоваль облегчил систему (орудие, лафет, передок) 8-ми фунтового орудия с 90 пудов до 73 пудов, 4-х фунтового - с 60 до 46 пудов{212}; были сформированы запряжки - четверочные из артиллерийских лошадей с солдатами - ездовыми. Батареи получили возможность двигаться полем, вне дорог Каждая дивизия Карно получила две батареи, а полковые орудия были изъяты. Новые батареи маневрировали на коротком расстоянии галопом, с посадкой части прислуги на подручных лошадей орудия и следовавшего за ним зарядного ящика. Явилась возможность сосредоточивать батареи к пункту, где намечались благоприятные условия для нанесения удара; артиллерия в широкой мере стала пользоваться внезапностью, выскакивая на дистанцию картечного выстрела против неприятельских флангов или свернувшейся в каре, для отражения кавалерийской атаки, пехоты. Только с французской революции артиллерия стала в полном смысле слова родом оружия, совершенно милитаризовалась. Наполеон прекрасно использовал эту подвижность артиллерии и развил тактику сосредоточения артиллерийских средств к пункту удара, для чего обеспечивал себе сохранение достаточного артиллерийского резерва. При борьбе в Западной Европе Наполеон ограничивался И/2-2 орудиями на 1.000 штыков (Ваграм 1809 г. - 395 орудий на 180 тысяч - максимум артиллерии), но, предпринимая поход в Россию, ввиду многочисленности и организованности русской артиллерии, а также упорства русской пехоты, увеличил количество орудий до 3-3 на 1.000 штыков.
Таким образом, революционная эпоха сильно сократила число орудийных жерл в армии, но дала им несравненно более сильную организацию. Подвижная артиллерия эпохи революции и Наполеона мало обременяла маневрирование армии и много существеннее влияла на результат боя, чем раньше. Из позиционного оборонительного средства артиллерия переродилась в могучее орудие атаки.
Напряженность боя. Бои революционной эпохи отличались значительно меньшей кровопролитностью, чем бой периода господства линейной тактики Центр тяжести боя был перенесен на действия рассыпного строя. Рабы и парии, в твердых рамках сомкнутого строя армии Фридриха Великого, были способны перенести сильнейшую опасность, выдержать больший процент потерь, чем проникнутые энтузиазмом борцы за революцию, не имевшие опоры в могучей воле коллектива, в "чувстве локтя", в жестокой дисциплине, в традициях постоянной армии: тогда как в Семилетнюю войну у пруссаков и русских, иногда и у австрийцев, части, потерявшие 50% убитыми и ранеными, при благоприятных обстоятельствах продолжали сохранять строй и выполнять свою задачу, у революционных частей только в отдельных случаях можно констатировать действительные (без пленных) потери свыше 10%. Вообще же, сражения выигрывались и проигрывались при 2-6% потерь для всей армии. Если под Цорндорфом и Кунерсдорфом в течение нескольких часов выбывало с обеих сторон до 35 тысяч убитых и раненых, то этой цифры достигали потери французской армии только за несколько десятков боев целого года революционной войны. Обстановка изменилась, когда во французской армии народился крупный авторитет - генерал Бонапарт, сумевший потребовать от войск большего напряжения.
Это различие напряженности боя революционных армий и армий старого порядка станет еще более разительным, если мы обратим внимание на то, что страшные кровопускания Семилетней войны были сконцентрированы в пространстве и времени. Столкновение двух армий в эпоху линейной тактики занимало 1-2 часа времени и происходило на тесном участке 2-3 квадратных верст. В эпоху революции боевая операция растягивалась часто даже на 2-3 дня; нормально развитие мощи натиска революционной армии до решения требовало 5 - 6 часов. Бой стал в 3-4 раза продолжительнее. И одновременно сражение растянулось на значительно большем фронте, достигавшем 20 верст; участки местности, считавшиеся по своей пересеченности или закрытости недоступными для линейного порядка, теперь стали особенно охотно использоваться для боя и обходов французскими войсками.
Рассрочка усилий во времени и пространстве отражает, между прочим, слабость командования. Расплывчатость революционной тактики объяснялась отчасти недостаточной уверенностью и авторитетностью начальников, а отчасти вызывалась к жизни и новыми данными военного искусства - ведением боя из глубины и появлением самостоятельных дивизий.
Дивизии. В тактике переход к новым формам диктовался, в окончательном результате, не соображениями теоретиков, а необходимостью; точно также революционные армии, толкаемые нуждой, сделали новый шаг вперед и в стратегии. Массовые армии, выставленные революцией, получили только очень скромный обоз. Революция была богата только людьми. Даже при Наполеоне, когда к 1806 году количество повозок в частях было усилено, французский полк все же располагал в 6 раз меньшим обозом, чем прусский. Это уменьшение было произведено отнюдь не только за счет сокращения офицерского комфорта: приносилось в жертву, многое ценное и для солдата. За прусским пехотным полком на 60 вьюках возились палатки для всех солдат. У французов не было палаток, не было и на чем их возить. В этих условиях бивакирование под открытым небом являлось допустимым для французских войск только в исключительных случаях, по боевым условиям. Нормально же революционная армия имела ночлег не в общем выравненном лагере, как армии старого режима,, а квартировала по селениям, рассредоточиваясь по дивизиям.
Деление армии на дивизии до революции могло иметь только второстепенное значение, так как вся армия располагалась на ночлег совокупно: только для затруднения поисков неприятельских мелких партий, на путь коммуникации, от значительных сил влево и вправо выделялось по боковому отряду. Теперь вся армия стала собираться только к бою, на походе же и на ночлеге она расползалась по дивизиям, и это подразделение, а также введенная впоследствии группировка в армейские корпуса; получила очень большое значение. Новая армия на отдыхе располагалась на значительном фронте, но это не был кордон, опиравшийся на укрепленное расположение отдельных разбросанных частей, к которому иногда обращался старый режим. Отдельная дивизия, в случае неприятельской атаки, должна была или. выдерживать бой до подхода других частей, или своевременно с боем отойти к другим частям. Эту тактику, примененную революцией, уже предлагает Гибер, усматривавший в разделении сил и сосредоточении перед боем благодарную задачу для полководца. Новая тактика, с отделением фланговых дивизий и корпусов от центра армии иногда на целый переход, потребовала, разумеется, гораздо более ответственных и самостоятельных лиц на постах начальников дивизий, бывших до того лишь передатчиками распоряжений командующего армией. Эти частные начальники, доросшие до самостоятельной работы в области тактики, способные к проявлению тактического почина, не были известны войскам старого режима и родились с революционными армиями.
Снабжение. Расположение на ночлег квартирным порядком, неприемлемое для ищущего случая дезертировать солдата вербованных армий, вполне допускалось моральными качествами революционного солдата, которого не выло оснований изолировать от гражданского населения; оно являлось необходимым, чтобы разрешить задачу его прокормления. Вследствие беспорядка в администрации тыла, продовольственные магазины у французов часто оказывались пустыми, не хватало транспорта, полевое хлебопечение не налаживалось. Поэтому, принципиально не посягая на магазинную систему, пришлось в широкой степени использовать местные средства. Полк, получивший участок селений, распределял на Ночлег по домам офицеров и солдат; к квартирохозяину предъявлялось требование - не только уложить на ночь своих постояльцев, но и накормить их. При быстром маневрировании, особенно в неразоренной войной местности, эта система давала удовлетворительные результаты; в период же остановок необходимо было налаживать подвоз хотя бы части хлеба. Солдат революции получал белый хлеб, но довольно часто ему приходилось и голодать. Система использования местных средств требовала большой сознательности от солдат и, при слабых начальниках, часто представляла искушение для дисциплины, обращало целые полки и даже армии в толпы мародеров и грабителей. Поражение французских армий Журдана и Моро, вторгнувшихся в 1796 году в Баварию, и отход их на Рейн были отчасти вызваны потерей ими боеспособности, вследствие слишком усердного обращения к грабежу местного населения{213}.
Армия старого режима совершенно не затрагивала интересов населения театра войны: борьба шла между правительствами, но не между народами. С революцией положение населения в районе маневрирования армий ухудшилось. У революционного солдата в его отношениях к населению проявились черты наемника XVI столетия, но тогда как последний брал исключительно по праву силы, революционная идеология; которая вела войну путем общей воинской повинности, признавала, что мобилизованным защитникам отечества гражданское население обязано дать все необходимое для существования. Война переставала быть делом власти и ложилась на все классы.
Принятые по нужде, новые методы снабжений радикально сократили обозы революционных армий, сделали последние несравненно более подвижными, менее чувствительными к потере своих сообщений, очень способными выходить в неприятельский тыл и открыли возможность вовсе отказаться от пятипереходной системы. С этого момента задача снабжения армии решалась уже не по трафарету, а в зависимости от обстановки. Обширные речные системы Германии открыли Наполеону возможность быстро сосредоточивать и перебрасывать магазины, сформированные им транспорты - поднимать в нужных случаях значительные подвижные запасы; увеличившиеся к началу XIX века местные средства Европы, в связи с переходом к многополью и посеву картофеля, позволили обходиться без подвоза с тыла во время стремительных маршей. И скомбинированное в соответствии с данным частным случаем взаимодействие всех этих трех способов снабжения позволяло вышедшим из революции армиям Империи действовать, отходя не на 125 верст от базисных магазинов, как при пятипереходной системе, а наносить сокрушающие королевства и империи удары по операционным линиям почти в 1.000 верст длиной, от Майна до Нарева.
Бюлов. Революционные методы войны оставались монополией Франции с 1794 года по 1806 год, когда эрцгерцог Карл начал, по образцу французов, переучивать австрийскую армию. Этой монополии в значительной степени обязаны своими успехами революция и Наполеон. Как мог так долго сохраняться недоступным для иностранцев столь важный скачок военного искусства. Масса прусских офицеров, гордых традициями побед Фридриха Великого, стояла за величественную атаку в развернутом строю, по их мнению, "только природные сукины дети рассыпаются и ведут стрелковый бой в цепи". Но и выдающиеся умы не разбирались в новых явлениях военного искусства.
Самым широким и блестящим военным мыслителем эпохи революции был Генрих Дитрих Бюлов (1760-1806 г.), знаменитое сочинение коего "Дух новейшей военной системы" появилось в 1799 г. Друг Бюлова, Беренхорст, сквозь призму классовых и профессиональных предрассудков не мог различить новых положительных явлений в военном искусстве революционных армий и не мог признать военного понимания и талантов за революционными генералами - студентом Моро, фехтовальным инструктором Ожеро, типографщиком Брюнном, хирургом Журданом, художником Сен-Сиром, конюхом Гошем, сыном сапожника Неем, - и пришел к полному отрицанию военного искусства, к объяснению военного успеха только случайностью, к сохранению единственного правила - ломи вперед, напролом! Бюлов же сумел подняться над этим скептицизмом и создал положительное учение. В основу теории Бюлова легло утверждение Руссо, что причины поражений в поле надо искать у себя дома, что война является только надстройкой над мирной жизнью государства и что политика является понятием охватывающим по отношению к стратегии. Самым словом стратегия, в современном понимании, мы обязаны Бюлову. В военный язык он ввел понятие базиса, т. е. той пограничной, заблаговременно оборудованной крепостями и магазинами полосы, непосредственной надстройкой над которой является маневрирование армий, а также понятие стратегического развертывания масс - акта, предшествующего началу крупных операций. Бюлову удалось понять многие новые явления военного искусства - например, значение масс, количества солдат и материальных средств, а также уяснить и новую тактику; но он переоценил значение магазинной системы, не заметил обращения к широкому использованию местных средств; рассматривая военные действия, как надстройку, он недооценил значение боя и моральных сил. Он склонен был думать, что в будущем войны будут решаться только маневром и 1805 г., в эпоху расцвета Наполеоновского сокрушения, провозгласил, что сражения больше даваться не будут.
Литература
V. Dupuis. La campagne de 1793 l'arme du Nor et des Ardennes. Tome I, "De Valenciennes a Hondschoote", 1906 г.; Tome II, "D'Hondsсhoote Wattignies", 1909 г. Того же автора Les oprations militaires sur la Sambre en 1794; Bataille de Fleurus, 1907. Из большого числа трудов военно-исторического отделения французского генерального штаба, мы обращаем внимание на работы майора Дюпюи, представителя крайней левой французской мысли, не только вследствие их позднейшего выхода в свет, но и их глубокой научности Дюпюи не стремится собрать воедино все сопутствующие революции отрицательные явления в армии, а пытается охватить и понять революцию так, как она есть.
Отметим еще следующие труды по революционной эпохе, изобилующие точным фактическим материалом, интересно разработанный, современный многотомный труд A. Chuquet. Les guerres de la Revolution. Далее: Mention. L'arme de l'ancien rgime; Le comte de Saint-Germain et ses rformes. Классическая работа Camille Rousset. Les volontaires (1791-1794). Colin. La Tactique et la Discipline dans les armes de la Revolution. Труд капитана H. Bourdeau. Les armes du Rhin au dbut du Directoire очень интересен, но проникнут далеким от революции скептицизмом. Мы не касаемся здесь Вандейской войны, по которой имеется очень много трудов. Кроме того, для изучения революционных войн важны мемуары Дюмурье, Сен-Сира, Сульта и Журдана.
Camille Richard. Le comit du salut public et les brications de guerre sous la Terreur. - Paris. 1922 г, стр. 835. Мировая война выдвинула на первый план вопросы военной промышленности о которых раньше историки часто забывали, она дала толчок историческому исследованию под новым углом зрения. Указанный здесь капитальный труд дает приведенный в систему колоссальный материал по организационной работе Комитета Общественного Спасения в военной промышленности, и интересно освещает его хозяйственно-революционные приемы.
Militrische und vermischte Schriften von Heinrich Dietriсh von Blow. Leipzig. 1835 г., стр. 503. Труды Бюлова представляют библиографическую редкость. Мы указываем неполное собрание его сочинений под редакцией Рюстова. Подробности о Бюлове - в "Стратегии в трудах военных классиков", т. II.
Essai gneral de Tactique, prcde d'un discourssur l'tat actuel de la politique et de la science militaire en Europe. - Londres. 1772 г., 161, 133 стр. Знаменитый труд Гибера, появившийся, по цензурным условиям, без подписи автора в Лондоне.
Глава тринадцатая. Наполеон
Комплектование. - Дезертирство. - Дисциплина. - Условия управления. Характер стратегии Наполеона. - Тактика. - Политика и стратегия Жомини. Кампания 1796 г. в Италии. - Кампания 1800 г. - Ульмская операция. - Сражение под Аустерлицем. - Иенская операция. - Пятидневная операция под Регенсбургом. - Сражение под Ваграмом. - Поход 1812 года. - Борьба за массы. - Березинская операция. - Литература
Комплектование. Революционная карьера Бонапарта характеризуется полным, бесповоротным разрывом с политическими силами старого мира; в военном отношении генерал Бонапарт отличался от других революционных генералов тем, что он не цеплялся, как другие, за уплывавшие в прошлое, недоступные для революционных войск формы линейной тактики.
Бонапартистская армия сохранила существенные завоевания революции в военном искусстве - привлечение в армию масс путем воинской повинности, уничтожение классового различия между офицерским и солдатским составом, бой в рассыпном строю, использование местных средств. Общая воинская повинность давалась французам нелегко. Подтвержденная в 1798 году Директорией, она вызывала многочисленные протесты; в 1800 году она претерпела существенное ограничение: состоятельные классы получили право выставлять заместителей. Воинская повинность распространялась на мужчин в возрасте от 20 до 25 лет. Солдат, достигший 25-тилетнего возраста, мог или демобилизоваться, или остаться на сверхсрочную службу. Число молодых людей, достигавших призывного возраста, равнялось во Франции 190 тыс.; в период мира, с 1801 по 1804 год, Бонапарт установил весьма умеренную цифру набора - 30 тысяч призывалось ежегодно на действительную службу, и, сверх того, 30 тыс. зачислялось в резерв; резервисты получали двухнедельное обучение и затем созывались для занятий на одно воскресенье каждый месяц. Несмотря на то, что призыв, таким образом, охватывал менее в части призываемых, все же и в течение мира число уклонявшихся от воинской повинности и дезертировавших после набора было значительно. Когда же с 1805 года начался период беспрерывных войн, и пришлось прибегнуть.. к чрезвычайным наборам, сопротивление населения воинской повинности стало расти. Кампании 1805 - 1807 г. г. потребовали мобилизации 420 тыс. человек, а за 1813 и первую четверть 1814 года набор достиг 1.250.000 человек. Истощение и утомление населения наборами выражалось в растущем числе "зеленых", уклонившихся от повинности, на которых большие отряды жандармерии устраивали постоянные облавы. В 1813 году, когда в армии не оставалось кадров старых солдат, а в строю находился неудовлетворительный последний призыв, на пять раненых французов один являлся самострелом; 2.000 "пальчиков" запротоколены в сражении под Бауценом.
Дезертирство. Если Фридрих Великий для борьбы с дезертирством в армии опирался только на глубоко продуманный цикл полицейских приемов, внутреннее охранение, ночлег только биваком, высылку каждой команды за водой или дровами в сомкнутом строю, под командой офицера и т. д., то Наполеон обращался к моральным силам самой армии, к остававшимся в рядах солдатам, которые должны были повлиять на не принимающих участия в трудах, опасностях и победах. Дезертирство - преступление против оставшегося товарища, на которого дезертир спихивает свою долю боевой работы. После Ульмской операции большое количество "отсталых", занявшихся мародерством, было собрано в Браунау и возвращено по полкам. В ротах солдаты прежде всего отобрали у них все награбленное и поделили между собой. После каждого сражения взводы обращались в суды присяжных; солдат, уклонившийся от боя или отсиживавшийся в бою за кустом, судился товарищами, которые выслушивали его объяснения; взвод или оправдывал, или приговаривал к братской порке, которая немедленно и приводилась в исполнение{214}.
Институт заместительства привел к тому, что буржуазия и интеллигенция классы, в которых особенно развита критическое отношение, - откупались от военной службы и солдатская масса получала однородный характер, который легче подвергался обработке в желательном Наполеону направлении. Бонапартистская организация искала сильные руки, но не гналась за культурными людьми. Находясь в Египте, отрезанный английским флотом от возможности получения пополнений с родины, Наполеон 22 июня 1799 года писал Дезе: "я могу купить две - три тысячи негров возрастом старше 16 лет и поставить в строй каждого батальона по сотне негров".
Дисциплина бонапартистской армии прежде всего основывалась на том, чтобы солдат не видел в офицере ставленника господствующих классов - дворянства, буржуазии, интеллигенции; в солдатской среде, в которой революция крепко запечатлела начала равенства, ни знатность, ни богатство, ни высокое образование не могли являться базой для создания авторитета. Офицеры и генералы должны были быть такими же солдатами, но более старыми, более опытными, более способными разбираться в боевой обстановке, надежным примером солдатских добродетелей. Каждый солдат должен был чувствовать возможность вознестись на верхи военной иерархии; поэтому Наполеон демонстративно подчеркивал, что и для безграмотно офицерские чины не закрыты. В мемуарах Меневаля описывается сцена, когда, при распределении наград, командир полка указал на своего лучшего в боевом отношении унтер-офицера, которого нельзя, к сожалению, представить к производству в офицеры, вследствие крупного недостатка - он не умел ни читать, ни писать; Наполеон тут же произвел его в офицерский чин.
Чтобы удержать солдат в своих руках, начальникам оставалось одно средство - все, что находилось позади первой рассыпанной цепи, собирать в колонны. Колонна, по сравнению с рассыпным строем, имеет обратные свойства. Коллектив чувствуется сильнее, задние шеренги подпирают передние, человек в колонне духовно растворяется, теряет свою индивидуальность, легче поддается управлению, точнее исполняет команду, легче дисциплинируется. Французский офицеры, бывшие не в силах удержать солдат в развернутом строю, вскоре, как только явился некоторый авторитет, оказались в силах поддерживать в колонне порядок, вести колонну в сфере неприятельского огня и бросать ее в атаку.
Революционный энтузиазм нашел новые формы для боя; стрелковую цепь, в которой можно было предоставить стрелку самостоятельность, использовать его заинтересованность в успехе боя, делавшую его дерзким и находчивым; в роты было роздано некоторое количество нарезных ружей, у которых скорострельность, по сравнению с гладкоствольными, была ничтожна, но которые допускали возможность производства меткого выстрела, избиения неприятельских начальников в линейном строю на выбор; и за этой стрелковой цепью маневрировали, собирались и бросались в атаку колонны. Те же солдаты, которые, рассыпавшись, не выдерживали угрозы неприятельской атаки, в колонне могли с огромным духовным подъемом доводить атаку до конца.
Колонна явилась прекрасным средством для получения численного перевеса в пункте удара в 4, 6 и 10 раз. В эпоху линейной тактики вопрос о численном перевесе не привлекал к себе особого внимания; и в тактике, по примеру Лейтена и Росбаха,, отдавалось, преимущество небольшой, подвижной и гибкой армии, способной к быстрому маневру, перед большой, но неуклюжей армией; и сами полководцы часто не учитывали значения сосредоточения всех сил на поле сражения. Начиная же с французской революции и в теории, и на практике количественному переведу на решающем участке поля сражения начинают придавать исключительное значение. Особенно важная задача управления состояла теперь в том, чтобы обеспечить этот численный перевес. Когда колонна воскресила яростную атаку ландскнехтов, начали учитывать и моральное давление на противника, которое производила сомкнутая глубокая масса пехоты, неудержимо продвигавшаяся вперед; зародилась ударная тактика. Провозглашение значения числа явилось логичным выводом из перехода революции к массовым армиям.
Если комбинация стрелковой цепи и колонны органически вылилась из нового солдатского материала, наполнившего полки республики, то надо признать, что процесс Усвоения новой тактики в значительной степени был подготовлен и руководился предшествующими достижениями французской военной мысли - трудами Фолара и его школы и развившейся около них полемикой. Даже устав 1791 года, при всем своем линейном направлении, в угоду противной стороне, включил построение одной батальонной сомкнутой двухвзводной колонны из середины{211}, без обозначения смысла этого построения. Это построение было широко использовано армиями революции и Наполеоном, как колонна для атаки.
Артиллерия. Колоссальное увеличение численности революционных армий шло почти исключительно путем увеличения пехоты; процент кавалерии и артиллерии в армии резко понизился. В конце Семилетней войны на 1.000 штыков приходилось 6 или 7 пушек, в революционных же армиях - всего 1 пушка, редко 2. Зато артиллерия подверглась коренной реорганизации. Раньше тяжелая материальная часть вывозилась в бой обывательскими запряжками, не могла маневрировать и действовала все время с одной позиции, за исключением полковых пушек, которые пехота таскала со времен Густава-Адольфа на руках. Грибоваль облегчил систему (орудие, лафет, передок) 8-ми фунтового орудия с 90 пудов до 73 пудов, 4-х фунтового - с 60 до 46 пудов{212}; были сформированы запряжки - четверочные из артиллерийских лошадей с солдатами - ездовыми. Батареи получили возможность двигаться полем, вне дорог Каждая дивизия Карно получила две батареи, а полковые орудия были изъяты. Новые батареи маневрировали на коротком расстоянии галопом, с посадкой части прислуги на подручных лошадей орудия и следовавшего за ним зарядного ящика. Явилась возможность сосредоточивать батареи к пункту, где намечались благоприятные условия для нанесения удара; артиллерия в широкой мере стала пользоваться внезапностью, выскакивая на дистанцию картечного выстрела против неприятельских флангов или свернувшейся в каре, для отражения кавалерийской атаки, пехоты. Только с французской революции артиллерия стала в полном смысле слова родом оружия, совершенно милитаризовалась. Наполеон прекрасно использовал эту подвижность артиллерии и развил тактику сосредоточения артиллерийских средств к пункту удара, для чего обеспечивал себе сохранение достаточного артиллерийского резерва. При борьбе в Западной Европе Наполеон ограничивался И/2-2 орудиями на 1.000 штыков (Ваграм 1809 г. - 395 орудий на 180 тысяч - максимум артиллерии), но, предпринимая поход в Россию, ввиду многочисленности и организованности русской артиллерии, а также упорства русской пехоты, увеличил количество орудий до 3-3 на 1.000 штыков.
Таким образом, революционная эпоха сильно сократила число орудийных жерл в армии, но дала им несравненно более сильную организацию. Подвижная артиллерия эпохи революции и Наполеона мало обременяла маневрирование армии и много существеннее влияла на результат боя, чем раньше. Из позиционного оборонительного средства артиллерия переродилась в могучее орудие атаки.
Напряженность боя. Бои революционной эпохи отличались значительно меньшей кровопролитностью, чем бой периода господства линейной тактики Центр тяжести боя был перенесен на действия рассыпного строя. Рабы и парии, в твердых рамках сомкнутого строя армии Фридриха Великого, были способны перенести сильнейшую опасность, выдержать больший процент потерь, чем проникнутые энтузиазмом борцы за революцию, не имевшие опоры в могучей воле коллектива, в "чувстве локтя", в жестокой дисциплине, в традициях постоянной армии: тогда как в Семилетнюю войну у пруссаков и русских, иногда и у австрийцев, части, потерявшие 50% убитыми и ранеными, при благоприятных обстоятельствах продолжали сохранять строй и выполнять свою задачу, у революционных частей только в отдельных случаях можно констатировать действительные (без пленных) потери свыше 10%. Вообще же, сражения выигрывались и проигрывались при 2-6% потерь для всей армии. Если под Цорндорфом и Кунерсдорфом в течение нескольких часов выбывало с обеих сторон до 35 тысяч убитых и раненых, то этой цифры достигали потери французской армии только за несколько десятков боев целого года революционной войны. Обстановка изменилась, когда во французской армии народился крупный авторитет - генерал Бонапарт, сумевший потребовать от войск большего напряжения.
Это различие напряженности боя революционных армий и армий старого порядка станет еще более разительным, если мы обратим внимание на то, что страшные кровопускания Семилетней войны были сконцентрированы в пространстве и времени. Столкновение двух армий в эпоху линейной тактики занимало 1-2 часа времени и происходило на тесном участке 2-3 квадратных верст. В эпоху революции боевая операция растягивалась часто даже на 2-3 дня; нормально развитие мощи натиска революционной армии до решения требовало 5 - 6 часов. Бой стал в 3-4 раза продолжительнее. И одновременно сражение растянулось на значительно большем фронте, достигавшем 20 верст; участки местности, считавшиеся по своей пересеченности или закрытости недоступными для линейного порядка, теперь стали особенно охотно использоваться для боя и обходов французскими войсками.
Рассрочка усилий во времени и пространстве отражает, между прочим, слабость командования. Расплывчатость революционной тактики объяснялась отчасти недостаточной уверенностью и авторитетностью начальников, а отчасти вызывалась к жизни и новыми данными военного искусства - ведением боя из глубины и появлением самостоятельных дивизий.
Дивизии. В тактике переход к новым формам диктовался, в окончательном результате, не соображениями теоретиков, а необходимостью; точно также революционные армии, толкаемые нуждой, сделали новый шаг вперед и в стратегии. Массовые армии, выставленные революцией, получили только очень скромный обоз. Революция была богата только людьми. Даже при Наполеоне, когда к 1806 году количество повозок в частях было усилено, французский полк все же располагал в 6 раз меньшим обозом, чем прусский. Это уменьшение было произведено отнюдь не только за счет сокращения офицерского комфорта: приносилось в жертву, многое ценное и для солдата. За прусским пехотным полком на 60 вьюках возились палатки для всех солдат. У французов не было палаток, не было и на чем их возить. В этих условиях бивакирование под открытым небом являлось допустимым для французских войск только в исключительных случаях, по боевым условиям. Нормально же революционная армия имела ночлег не в общем выравненном лагере, как армии старого режима,, а квартировала по селениям, рассредоточиваясь по дивизиям.
Деление армии на дивизии до революции могло иметь только второстепенное значение, так как вся армия располагалась на ночлег совокупно: только для затруднения поисков неприятельских мелких партий, на путь коммуникации, от значительных сил влево и вправо выделялось по боковому отряду. Теперь вся армия стала собираться только к бою, на походе же и на ночлеге она расползалась по дивизиям, и это подразделение, а также введенная впоследствии группировка в армейские корпуса; получила очень большое значение. Новая армия на отдыхе располагалась на значительном фронте, но это не был кордон, опиравшийся на укрепленное расположение отдельных разбросанных частей, к которому иногда обращался старый режим. Отдельная дивизия, в случае неприятельской атаки, должна была или. выдерживать бой до подхода других частей, или своевременно с боем отойти к другим частям. Эту тактику, примененную революцией, уже предлагает Гибер, усматривавший в разделении сил и сосредоточении перед боем благодарную задачу для полководца. Новая тактика, с отделением фланговых дивизий и корпусов от центра армии иногда на целый переход, потребовала, разумеется, гораздо более ответственных и самостоятельных лиц на постах начальников дивизий, бывших до того лишь передатчиками распоряжений командующего армией. Эти частные начальники, доросшие до самостоятельной работы в области тактики, способные к проявлению тактического почина, не были известны войскам старого режима и родились с революционными армиями.
Снабжение. Расположение на ночлег квартирным порядком, неприемлемое для ищущего случая дезертировать солдата вербованных армий, вполне допускалось моральными качествами революционного солдата, которого не выло оснований изолировать от гражданского населения; оно являлось необходимым, чтобы разрешить задачу его прокормления. Вследствие беспорядка в администрации тыла, продовольственные магазины у французов часто оказывались пустыми, не хватало транспорта, полевое хлебопечение не налаживалось. Поэтому, принципиально не посягая на магазинную систему, пришлось в широкой степени использовать местные средства. Полк, получивший участок селений, распределял на Ночлег по домам офицеров и солдат; к квартирохозяину предъявлялось требование - не только уложить на ночь своих постояльцев, но и накормить их. При быстром маневрировании, особенно в неразоренной войной местности, эта система давала удовлетворительные результаты; в период же остановок необходимо было налаживать подвоз хотя бы части хлеба. Солдат революции получал белый хлеб, но довольно часто ему приходилось и голодать. Система использования местных средств требовала большой сознательности от солдат и, при слабых начальниках, часто представляла искушение для дисциплины, обращало целые полки и даже армии в толпы мародеров и грабителей. Поражение французских армий Журдана и Моро, вторгнувшихся в 1796 году в Баварию, и отход их на Рейн были отчасти вызваны потерей ими боеспособности, вследствие слишком усердного обращения к грабежу местного населения{213}.
Армия старого режима совершенно не затрагивала интересов населения театра войны: борьба шла между правительствами, но не между народами. С революцией положение населения в районе маневрирования армий ухудшилось. У революционного солдата в его отношениях к населению проявились черты наемника XVI столетия, но тогда как последний брал исключительно по праву силы, революционная идеология; которая вела войну путем общей воинской повинности, признавала, что мобилизованным защитникам отечества гражданское население обязано дать все необходимое для существования. Война переставала быть делом власти и ложилась на все классы.
Принятые по нужде, новые методы снабжений радикально сократили обозы революционных армий, сделали последние несравненно более подвижными, менее чувствительными к потере своих сообщений, очень способными выходить в неприятельский тыл и открыли возможность вовсе отказаться от пятипереходной системы. С этого момента задача снабжения армии решалась уже не по трафарету, а в зависимости от обстановки. Обширные речные системы Германии открыли Наполеону возможность быстро сосредоточивать и перебрасывать магазины, сформированные им транспорты - поднимать в нужных случаях значительные подвижные запасы; увеличившиеся к началу XIX века местные средства Европы, в связи с переходом к многополью и посеву картофеля, позволили обходиться без подвоза с тыла во время стремительных маршей. И скомбинированное в соответствии с данным частным случаем взаимодействие всех этих трех способов снабжения позволяло вышедшим из революции армиям Империи действовать, отходя не на 125 верст от базисных магазинов, как при пятипереходной системе, а наносить сокрушающие королевства и империи удары по операционным линиям почти в 1.000 верст длиной, от Майна до Нарева.
Бюлов. Революционные методы войны оставались монополией Франции с 1794 года по 1806 год, когда эрцгерцог Карл начал, по образцу французов, переучивать австрийскую армию. Этой монополии в значительной степени обязаны своими успехами революция и Наполеон. Как мог так долго сохраняться недоступным для иностранцев столь важный скачок военного искусства. Масса прусских офицеров, гордых традициями побед Фридриха Великого, стояла за величественную атаку в развернутом строю, по их мнению, "только природные сукины дети рассыпаются и ведут стрелковый бой в цепи". Но и выдающиеся умы не разбирались в новых явлениях военного искусства.
Самым широким и блестящим военным мыслителем эпохи революции был Генрих Дитрих Бюлов (1760-1806 г.), знаменитое сочинение коего "Дух новейшей военной системы" появилось в 1799 г. Друг Бюлова, Беренхорст, сквозь призму классовых и профессиональных предрассудков не мог различить новых положительных явлений в военном искусстве революционных армий и не мог признать военного понимания и талантов за революционными генералами - студентом Моро, фехтовальным инструктором Ожеро, типографщиком Брюнном, хирургом Журданом, художником Сен-Сиром, конюхом Гошем, сыном сапожника Неем, - и пришел к полному отрицанию военного искусства, к объяснению военного успеха только случайностью, к сохранению единственного правила - ломи вперед, напролом! Бюлов же сумел подняться над этим скептицизмом и создал положительное учение. В основу теории Бюлова легло утверждение Руссо, что причины поражений в поле надо искать у себя дома, что война является только надстройкой над мирной жизнью государства и что политика является понятием охватывающим по отношению к стратегии. Самым словом стратегия, в современном понимании, мы обязаны Бюлову. В военный язык он ввел понятие базиса, т. е. той пограничной, заблаговременно оборудованной крепостями и магазинами полосы, непосредственной надстройкой над которой является маневрирование армий, а также понятие стратегического развертывания масс - акта, предшествующего началу крупных операций. Бюлову удалось понять многие новые явления военного искусства - например, значение масс, количества солдат и материальных средств, а также уяснить и новую тактику; но он переоценил значение магазинной системы, не заметил обращения к широкому использованию местных средств; рассматривая военные действия, как надстройку, он недооценил значение боя и моральных сил. Он склонен был думать, что в будущем войны будут решаться только маневром и 1805 г., в эпоху расцвета Наполеоновского сокрушения, провозгласил, что сражения больше даваться не будут.
Литература
V. Dupuis. La campagne de 1793 l'arme du Nor et des Ardennes. Tome I, "De Valenciennes a Hondschoote", 1906 г.; Tome II, "D'Hondsсhoote Wattignies", 1909 г. Того же автора Les oprations militaires sur la Sambre en 1794; Bataille de Fleurus, 1907. Из большого числа трудов военно-исторического отделения французского генерального штаба, мы обращаем внимание на работы майора Дюпюи, представителя крайней левой французской мысли, не только вследствие их позднейшего выхода в свет, но и их глубокой научности Дюпюи не стремится собрать воедино все сопутствующие революции отрицательные явления в армии, а пытается охватить и понять революцию так, как она есть.
Отметим еще следующие труды по революционной эпохе, изобилующие точным фактическим материалом, интересно разработанный, современный многотомный труд A. Chuquet. Les guerres de la Revolution. Далее: Mention. L'arme de l'ancien rgime; Le comte de Saint-Germain et ses rformes. Классическая работа Camille Rousset. Les volontaires (1791-1794). Colin. La Tactique et la Discipline dans les armes de la Revolution. Труд капитана H. Bourdeau. Les armes du Rhin au dbut du Directoire очень интересен, но проникнут далеким от революции скептицизмом. Мы не касаемся здесь Вандейской войны, по которой имеется очень много трудов. Кроме того, для изучения революционных войн важны мемуары Дюмурье, Сен-Сира, Сульта и Журдана.
Camille Richard. Le comit du salut public et les brications de guerre sous la Terreur. - Paris. 1922 г, стр. 835. Мировая война выдвинула на первый план вопросы военной промышленности о которых раньше историки часто забывали, она дала толчок историческому исследованию под новым углом зрения. Указанный здесь капитальный труд дает приведенный в систему колоссальный материал по организационной работе Комитета Общественного Спасения в военной промышленности, и интересно освещает его хозяйственно-революционные приемы.
Militrische und vermischte Schriften von Heinrich Dietriсh von Blow. Leipzig. 1835 г., стр. 503. Труды Бюлова представляют библиографическую редкость. Мы указываем неполное собрание его сочинений под редакцией Рюстова. Подробности о Бюлове - в "Стратегии в трудах военных классиков", т. II.
Essai gneral de Tactique, prcde d'un discourssur l'tat actuel de la politique et de la science militaire en Europe. - Londres. 1772 г., 161, 133 стр. Знаменитый труд Гибера, появившийся, по цензурным условиям, без подписи автора в Лондоне.
Глава тринадцатая. Наполеон
Комплектование. - Дезертирство. - Дисциплина. - Условия управления. Характер стратегии Наполеона. - Тактика. - Политика и стратегия Жомини. Кампания 1796 г. в Италии. - Кампания 1800 г. - Ульмская операция. - Сражение под Аустерлицем. - Иенская операция. - Пятидневная операция под Регенсбургом. - Сражение под Ваграмом. - Поход 1812 года. - Борьба за массы. - Березинская операция. - Литература
Комплектование. Революционная карьера Бонапарта характеризуется полным, бесповоротным разрывом с политическими силами старого мира; в военном отношении генерал Бонапарт отличался от других революционных генералов тем, что он не цеплялся, как другие, за уплывавшие в прошлое, недоступные для революционных войск формы линейной тактики.
Бонапартистская армия сохранила существенные завоевания революции в военном искусстве - привлечение в армию масс путем воинской повинности, уничтожение классового различия между офицерским и солдатским составом, бой в рассыпном строю, использование местных средств. Общая воинская повинность давалась французам нелегко. Подтвержденная в 1798 году Директорией, она вызывала многочисленные протесты; в 1800 году она претерпела существенное ограничение: состоятельные классы получили право выставлять заместителей. Воинская повинность распространялась на мужчин в возрасте от 20 до 25 лет. Солдат, достигший 25-тилетнего возраста, мог или демобилизоваться, или остаться на сверхсрочную службу. Число молодых людей, достигавших призывного возраста, равнялось во Франции 190 тыс.; в период мира, с 1801 по 1804 год, Бонапарт установил весьма умеренную цифру набора - 30 тысяч призывалось ежегодно на действительную службу, и, сверх того, 30 тыс. зачислялось в резерв; резервисты получали двухнедельное обучение и затем созывались для занятий на одно воскресенье каждый месяц. Несмотря на то, что призыв, таким образом, охватывал менее в части призываемых, все же и в течение мира число уклонявшихся от воинской повинности и дезертировавших после набора было значительно. Когда же с 1805 года начался период беспрерывных войн, и пришлось прибегнуть.. к чрезвычайным наборам, сопротивление населения воинской повинности стало расти. Кампании 1805 - 1807 г. г. потребовали мобилизации 420 тыс. человек, а за 1813 и первую четверть 1814 года набор достиг 1.250.000 человек. Истощение и утомление населения наборами выражалось в растущем числе "зеленых", уклонившихся от повинности, на которых большие отряды жандармерии устраивали постоянные облавы. В 1813 году, когда в армии не оставалось кадров старых солдат, а в строю находился неудовлетворительный последний призыв, на пять раненых французов один являлся самострелом; 2.000 "пальчиков" запротоколены в сражении под Бауценом.
Дезертирство. Если Фридрих Великий для борьбы с дезертирством в армии опирался только на глубоко продуманный цикл полицейских приемов, внутреннее охранение, ночлег только биваком, высылку каждой команды за водой или дровами в сомкнутом строю, под командой офицера и т. д., то Наполеон обращался к моральным силам самой армии, к остававшимся в рядах солдатам, которые должны были повлиять на не принимающих участия в трудах, опасностях и победах. Дезертирство - преступление против оставшегося товарища, на которого дезертир спихивает свою долю боевой работы. После Ульмской операции большое количество "отсталых", занявшихся мародерством, было собрано в Браунау и возвращено по полкам. В ротах солдаты прежде всего отобрали у них все награбленное и поделили между собой. После каждого сражения взводы обращались в суды присяжных; солдат, уклонившийся от боя или отсиживавшийся в бою за кустом, судился товарищами, которые выслушивали его объяснения; взвод или оправдывал, или приговаривал к братской порке, которая немедленно и приводилась в исполнение{214}.
Институт заместительства привел к тому, что буржуазия и интеллигенция классы, в которых особенно развита критическое отношение, - откупались от военной службы и солдатская масса получала однородный характер, который легче подвергался обработке в желательном Наполеону направлении. Бонапартистская организация искала сильные руки, но не гналась за культурными людьми. Находясь в Египте, отрезанный английским флотом от возможности получения пополнений с родины, Наполеон 22 июня 1799 года писал Дезе: "я могу купить две - три тысячи негров возрастом старше 16 лет и поставить в строй каждого батальона по сотне негров".
Дисциплина бонапартистской армии прежде всего основывалась на том, чтобы солдат не видел в офицере ставленника господствующих классов - дворянства, буржуазии, интеллигенции; в солдатской среде, в которой революция крепко запечатлела начала равенства, ни знатность, ни богатство, ни высокое образование не могли являться базой для создания авторитета. Офицеры и генералы должны были быть такими же солдатами, но более старыми, более опытными, более способными разбираться в боевой обстановке, надежным примером солдатских добродетелей. Каждый солдат должен был чувствовать возможность вознестись на верхи военной иерархии; поэтому Наполеон демонстративно подчеркивал, что и для безграмотно офицерские чины не закрыты. В мемуарах Меневаля описывается сцена, когда, при распределении наград, командир полка указал на своего лучшего в боевом отношении унтер-офицера, которого нельзя, к сожалению, представить к производству в офицеры, вследствие крупного недостатка - он не умел ни читать, ни писать; Наполеон тут же произвел его в офицерский чин.