Свиридов Алексей Викторович. Человек с железного острова

   Разрешение-то я получил, но сколько крови себе попортил! На дворе уже ночь стоит, тусклая и беззвездная, прожектора заливают светом поляну. Вот прошли двое - на ночные наблюдения, наверное, и снова безлюдно. Дождя нет, и я решил выйти посидеть на воздухе перед сном. Лавочка холодная, но это даже приятно. Сижу и мыслю о том, о сем, спокойно да лениво, и сначала даже не вздрагиваю, когда рядом в землю врезается камень. Большой, с футбольный мяч, и летел он со большою скоростью, не отскочил только потому, что в намокшую рыхлость клумбы попал. Следующим номером программы оказывается небольшой град из пяти-шести булыжников, который стучит по окну и стене. Летели они, видать, с западной стороны, и рассудив так я кидаюсь вперед - под прикрытие ангара. А небо уже рассекает ком огня попадание в крышу, огонь растекается по ней и копоть щедро срывается с оранжевых языков. Прожектора разворачиваются, и теперь западная часть поляны освещена прекрасно, но до леса на ней пусто.
   Я прячусь под стеной ангара, и наблюдаю, как как еще один большой снаряд крошит в щепу скамейку, на которой я только что идиллически сидел. Костер на крыше уже выглядит целым пожаром, но я знаю, что ей ничего не будет, и спокойно смотрю на буянящее пламя. В ангаре жужжит мотор, и в проеме появляется легкий гусеничный транспортер с пулеметом в башенке, и я прыгаю на него, пока он еще не разогнался. На мой стук люк открывается, и я валюсь вниз, глотнув напоследок горелого керосину. В транспортере сидят трое местных и двое моих - в кольчугах и шлемах, успели облачиться, а я к примеру как был - в рубашке и брюках, правда при пистолете на боку. Водитель забирает безумную скорость, вылетает с поляны, и сразу сворачивает на еле заметную просеку - сквозь стеклоблоки видно, как по бортам вездехода колотят ветки. Один из нашей команды, Длинный, советует по-простецки, забыв в азарте обо всем:
   - Алек, ты без панциря, лезь в башню, эй, кто там, дай место!
   Из башни выпрастывается некто в легком жилете, а я, улучив момент между бросками машины, втискиваюсь между фиксирующими досками. Ну-ка? Ничего особенно сложного. Нашлемный прицел, и механизм башни с ним связан, оптики почти нет - справлюсь. Впереди скачет пятно света от прожектора, а вон и огонек мелькнул, на него берем. Итак, на прорехе в плотной лесной заросли стоят две свежесрубленных катапульты, одна из них изготовлена к выстрелу, и в лапе пылает очередная зажигательная бомба, рядом костерчик, еще несколько глиняных горшков и кучка камней. Ни одной живой души. Десант спешивается, и чуть потоптавшись, решительно устремляется в темноту, а в машине остаюсь один лишь я. В наступившей тишине пламя клубится особенно зловеще, тут явно и смола, и сера и еще что-нибудь.
   Пока суть да дело, разбираюсь с управлением, и довольно скоро уже можно глядеть на местность в тепловом, или А-спектре, чем и занимаюсь весь следующий час, пока охотники не возвращаются, и не просто, а с добычей возвращаются. Связаны руки, ноги спутаны, как у коня какого, идет-бредет диверсант, совсем пацан однако. Бледный, злой, и хромает - нога видать растянута, так что путы пожалуй здесь и лишни. Одет он с головы до ног в серую рванину, хотя нет, на ногах у него неожиданно хорошие сапоги красуются. Его впихивают через кормовой люк, и мы отправляемся в обратный путь, только сначала водитель таранит и размочаливает гусеницами обе катапульты, и еще долго на траках вертятся и мелькают горящие ошметки.
   Мой предшественник по башне уже снимает показания, а верней пытается снимать - пацан молчит, и это продолжается до конца дороги, до ангара то есть. Первые звуки пленник издает, когда его ведут по подземной галерее в жилой корпус - задев больной ногой за угол коротко и недовольно стонет, а в это время между хозяевами идет спор, где разместить добычу, карцера в здании не предусмотрено. Брада решает отвести парня в обычную гостевую комнату, и пока местный доктор занимается растянутой ногой, все присутствующие выслушивают историю поимки - в общем ничего особенного. Эсте - один из моей команды - углядел следы, а дальше сложности никакой не было. При поимке парень сопротивлялся "навроде кошки в ванной", а потом утих вдруг.
   - Так, - тянет Брада, - размещать его погодим, а пусть сначала с ним побеседует Леший и...
   - А может я? - перебиваю, - опыт есть, да и вообще, пойму его лучше.
   Леший соглашается, и парня ведут в приемную, а мне по дороге Леший объясняет:
   - Запись, анализ и прочее нас не касается. Ты главное на экранчик поглядывай, остальная публика в кабинете засядет, может вопрос какой подкинут, или что сообщить захотят.
   Приемная - стол, стулья, и маленький черный прямоугольничек экрана я его вижу, а посетитель нет. Леший усаживается в центральное кресло, ждет, когда я притулюсь сбоку, а затем говорит в пространство: "Ну что, давайте сюда этого сопляка." Еще минута - дверь открывается, и сопляк входит. Ох ты! Серые лохмотья с него сняты, и под ними оказалась снежной белизны тонкая рубаха с золотыми загогулинками по краям, и штаны хорошей темно-красной ткани. На сапожки я уже обращал внимание, а теперь все вместе образует высокородного аристократа. Смотрит презрительно - "ерунда, таких я не боюсь". Леший заводит беседу: - мол так и так, никто пока тебя, мальчуган, не трогает, и вообще никакой гадости не замышлялось ни против кого, ты бы уж объяснил в чем дело, а потом вместе покумекаем, как уладить. Лицо у парня все презрительней, хотя сейчас, кажется, он себя уже искусственно распаляет. На этом его, пожалуй, можно и поймать.
   - Ладно, Леший, он тебя понимать не хочет. Дай-ка я займусь. Эй, ты, молокосос! (Насколько он меня младше, если по внешности, то лет на пять-шесть). Теперь слушай меня. Ваши выходки мешают нам спокойно жить это надоедает. Пожалуй, уже надоело. И скоро такими как ты займутся всерьез. Я вижу, ты не из простых, тем хуже. Мы найдем и твою семью, и сообщников, и заставим горько пожалеть о своей наглости. Вы еще не чувствуете на себе и сотой доли могущества людей железных островов! А с тобой мы поступим просто - заставим проглотить порошочек, после которого все слова, которые есть в твоей птичьей головенке полетят, как пчелы из улья, толкаясь и толпясь у выхода!
   Я делаю театральную паузу перед новой порцией похвальбы и угроз, но парнишка горда отвечает:
   - Ты меня очень напугал, уртаз! Я готов упасть перед тобой на колени и плакать, просить помилования. Наверное, тебя испугается и Верховный Король, который только и заботится о том, чтобы оградить ваш поселок от бед и напастей.
   Хохочу:
   - Король! Да что же это за король, который не может выразить свою волю иначе, чем послав шайку бродяг в компании с расфранченным сопляком кинуть несколько камней - словно в деревне склочный сосед ночью мажет соседям двери грязью, трясясь от злобы и страха!
   - Я... Мы... От таких сопляков как я ты скоро будешь убегать и прятаться, а Верховный Король всегда знает, что делает. Он еще не брался за вас серьезно! - парень уже распалился, орет в азарте не тише, чем я свою грозную говорил, верит дурачок, что я тоже его ненавижу. Ну, а что теперь ты на такое ответишь?
   - Ну и правильно, а что за нас браться. Мы условия соблюдаем, так что же ваш благородный правитель гневаться изволит, да еще таким базарным способом?
   - Унглинги всегда идут впереди короля, а о благородстве не уртазам судить.
   На экране появляется надпись "Хватит, он и вправду ничего дельного не знает. Кончай ругань."
   - Ладно, - говорю я уже нормальны голосом. - Как тебя хоть зовут? Не век же друг на друга рычать будем.
   Парнишка явно опешил, не хотел наверное, а вот отвечает тоже вполне мирно "Ингельс", а потом спохватывается:
   - Но разговаривать мне с вами больше не придется. Хватит того, что уже сказано.
   - Иди, Ингельс, поспи, подумай - над тем, что тебе спокойно говорили, а крики не в счет, это я тебя нарочно распалял.
   Спокойной ночи - хотя ночи-то уже и немного осталось.
   Входит конвой, это на редкость мирного вида дядя с пистолетом и ножом на поясе для внушительности, и уводит пленника, а мы с Лешим идем к Браде - у него сидят еще трое, а остальные разошлись - моих ни одного нету. Брада подводит черту под допросом:
   - Все ясно. Унглинги - слово знакомое, это будущая опора трона. Этакая комплексная программа воспитания - тут и управление, и военное дело, и умение ладить с остальными расами. Они подчинены королю напрямую, и самовольства у них не приняты. Все, что сказал пацан, пожалуй, правда, и выводы такие: во-первых, за нас действительно серьезно еще не взялись. Второе: разрыв отношений был решен уже давно - если еще месяца три назад нас начали использовать как учебное пособие по методам ведения партизанской войны. Третье - в скором времени надо ожидать нажима, а посему с завтрашнего утра ввожу режим "угроза-3".
   Голос с места:
   - А что с пацаном делать?
   У меня мысль уже созрела, предлагаю:
   - А не взять ли его с собою, подарком королю? Авось смягчится.
   - Заложник что ли нужен?
   - Не заложник, а залог успешной беседы, благо в Долине не нужно играть истерику, до последнего дня верховный король был способен рассуждать здраво. И на нас он, мягко выражаясь, обиделся не сгоряча, как я раньше думал. Ну а пока - пора расходится, я бы пару часиков поспать не прочь.
   Намерение благородное, но будят меня лишь в восемь утра. Помылся, оделся, выхожу - а на полосе уже самолет стоит, моя команда бродит и Ингельс больную ногу в сторону отставил, скособочился, бедняга.
   - Это что же, меня ждете?
   - Ага!
   Ну, тут уж никакая ругань на ум не приходит - такая, чтоб выразить мои чувства. Я с ними как с людьми, а они со мной как с барином каким! Ой, доиграются ребята, ой допресмыкаются, ой долюбезничают, лакеи чертовы! Ну что теперь делать?
   - Вы бы, робяты, меня не будили, а так спящим в машину и внесли, а то чего зря беспокоить было? И дальше так - я б себе паланкин заказал. Все хоть погрузили? Ну поехали тогда, чего ждать, моя сиятельная особа явилась...
   И команда лезет в самолет, передо мной лестницу одолевает Ингельс безо всякого страха, да и в кабине себя ведет как бывалый пассажир занимает кресло у окошка и сразу включает вентиляцию.
   Эсте замечает:
   - Не иначе летал, и не раз.
   В пилотскую кабину уходит Март, самый старший из нашей группы. Он по профессии летчик, и летчик хороший. Я уже в который раз зацепляюсь взглядом за характерный шрам от уха до скулы, снова припоминаю его ухватки и словечки, и опять ловлю себя на мысли - сколько у него на счету "МИГов", а может и "Лакфайтеров"? А хотя какая разница - главное, что он лучше всех знает нашу технику, да и повезет нас до места он, а обратно машину поведет уже постовский летчик - вон он уже угнездился в кресле и наушники надел спать будет. Раздаются хлопки, шипение, а затем нарастает могучий звенящий вой. Гремят турбины ужасно, вон лодка в пять раз больше, а шумит только от винтов да от потока. За окошком машут руками провожающие, они страгиваются с места и отплывают назад вместе с дорогой. Самолет разбегается очень резко, и через несколько секунд уже отрывается от полосы всеми четырьмя колесами. Осенние краски земли уходят вниз и скоро сливаются в сплошной ковер мыслимых и немыслимых оттенков серого, желтого, коричневого и темно-зеленого. Март старается не залезать высоко, и облака почти не закрывают картину, которая быстро ползет под ногами, но по однообразию своему кажется застывшей. Пожалуй, надо бы поспать - день и вечер будет тяжелый - и, устроившись на кожухе фотоаппарата, торчащего прямо здесь же, в кабине, я сплю до посадки, - а на нее меня исправно будит Хао Шэн. Первое, что замечаю - солнечно, толстые лучи через иллюминатор пятнают пол и кресла веселыми бликами. Март маневрирует, выходя на маяк долинской полосы, и в стекле - то ясное осеннее небо, то земля с поблескивающими озерами и речками. Вот наконец курс найден, и мы идем по пологой глиссаде, скоро будем на месте. Сзади Длинный торопливо завершает экскурс в историю:
   - Ну вот, так значит нынешний король исполнил условие, пришел сюда уже как хозяин объединенного государства Севера и Юга. И получилось, что одному из легендарнейших эльфов - пришлось отдать свою дочь в жены смертному, хотя бы и долголетнему на удивление. Сам он ушел, а дом и кой-кто из свиты остались, временно, конечно. И теперь здесь королевская резиденция, одно из любимых мест короля. Так что тут мы, наверное, многих повстречаем. Я, к примеру, живого эльфа еще не встречал.
   Эсте задумчиво добавляет:
   - Ну я не видал тоже, так и что? Не в зоопарке мы ведь.
   Студент сбоку вворачивает:
   - Да уж коль на то пошло, это они нас в клетках на потеху держать должны, как диковин заморских.
   Толчок, и колеса гремят по стыкам плит. В конце полосы Март сразу разворачивает машину на взлет и глушит движки. Командую:
   - Хао, Студент - со мной, Март, Длинный - организовать заправку, Эсте - подключись к местной системе и веди нас покуда возможно, ну а в случае чего по обстановке. Ингельс, пошли, предстанешь пред светлые очи повелителя.
   На воздухе прохладно, но не более, приятный тихий ветерок еле шевелит золотую листву кленов у конца полосы и липкая паутинка с налету задевает ресницы. Прямо из-под ног уходит небольшая дорожка, она петляет между деревьями и скрывается из виду за стволами. Я здесь, конечно, не бывал, но план помню хорошо, да и ребята тоже - судя по тому как без колебаний они нацеливаются на нее. Ингельс уже меньше хромает, и скоро аэропорт с мельтешащими Мартом и Длинным теряется за сеткой ветвей и листьев. Идем долго, и первым не выдерживает Студент:
   - Алек, почему нас никто не задерживает, не проверяет документов и не обыскивает на предмет контрабанды? Не может же быть, чтобы наш прилет здесь не заметили!
   - Не знаю, молчи. Идем, пока идется.
   Хао коротко замечает:
   - Нас видят. Издалека и вблизи, эльфы и люди.
   То же самое подтверждает Эсте с борта, и даже дает точный адрес через два поворота за большим камнем двое встречающих, они особенно яркие. Студент больше ничего не переспрашивает, и снова тишина. Первый поворот, второй, поляна и на ней несколько замшелых валунов. Расстояние до них уменьшается и метров за десять я не выдерживаю:
   - Господа, может быть хватит играть в прятки? Если вы надеетесь на эффектное появление, то эффекта не будет, имейте ввиду!
   Процессия наша при этих словах шагу не замедляет, и вроде бы поляну проходим без происшествий, но когда я оглядываюсь назад, обнаруживается хвост из двух равнодушных стражников. Дальше так и идем, потихоньку обрастая свитой, и когда тропка наконец выводит к замку, на нас четверых приходится около двух десятков провожатых.
   - Эсте, ты нас в доме вести будешь?
   - Нет, здесь вся сеть почти порушена. Осталось немного датчиков в округе, а в замке все повылущили.
   - Ясно. Ты вот что - пиши все, что сейчас пойдет, или лучше гони на форт-пост, пусть покопаются.
   - О-кей!
   Дорожка вливается в широкую светлую мостовую, обсаженную вековыми ясенями, и ведущую к арке входа. В ней стоит длинноволосый рыцарь, он ждет пока мы приблизимся, и поднимает вверх одну руку. Стоп.
   - Что хотят трое уртазов от Великого Короля Арагорна?
   Ингельс весело - как же, домой вернулся, отвечает:
   - Они в заумной мудрости своей никак не могут понять воли Арагорна, и думают, что своими словами смогут изменить решение светлого короля! Я их...
   - А тебя пока что не спрашивали, неизвестный человек! Кто ты такой, как оказался в их летящем железе, и что делать дальше желаешь, ты расскажешь отдельно!
   Ингельс останавливается, как чем-нибудь по голове ударенный. Ай-ай-ай, как досадно - вырвался из плена жестоких уртазов, привел их можно сказать к подножью трона в роли униженных просителей, и вдруг такое непонимание. Не дожидаясь конца переживаний к Ингельсу подходят пара воинов из нашего конвоя, и довольно бесцеремонно увлекают куда-то вбок. А нам рыцарь объявляет:
   - Вам будет оказано обычное гостеприимство, а король обдумает свое решение.
   С этими словами он поворачивается и исчезает в проходе.
   Обычное гостеприимство для нас оборачивается чистой комнатой, мягкой мебелью и довольно-таки неплохим обедом. Это было бы неплохо, думай король побыстрее, но его положение хозяйское. Где-то часа в три Эсте передает обстановку по Средним Землям. Кун на востоке опять стыкнулся с восточниками из какой-то мелкой орды.
   На юге спокойно, ну и конечно, Север. Там скапливается войско "людей снегов", возможно со дня на день начнут поход, а королевских сил против них мало. Конечно, его демарш в сводку уже попал, правда пока без комментариев. Не успеваю и спасибо сказать, как открывается дверь, и в проеме появляется раззолоченная персона, вальяжная и представительная. Приглашает персона на аудиенцию, и призывает оценить всю важность и значительность такого снисхождения - ладно, ощутим, если положено. Нас ведут длинными коридорами, светлыми балконами, темными лестницами, пока не открывается дверь в большой зал, в котором плиты пола расцвечены причудливыми узорами - солнце через витражи на окнах. У одного из них спиной к нам стоит стройный высокий человек. Он поворачивается, и я узнаю Верховного Короля Севера и Юга - красивый титул. Правда и на севере, и на юге хватает мест ему неподвластных.
   - Здравствуй король, мы рады встрече с тобой - говорю.
   - Здравствуй, Алек Южный и спутники твои, но я радости от встречи не испытываю. Более того, я не понимаю, почему вы так настойчиво добивались ее, все необходимое вам передали.
   Нет, с такой дипломатией далеко не уедешь. Надо бы его расшевелить на нормальный разговор, а то под чопорными фразами можно похоронить все что угодно, да так надежно, что потом не докопаешься. И я берусь за дело.
   - Слушай, я между прочим не так давно был вторым, а кой-когда и первым человеком в Круглом царстве - хозяйство поменьше твоего, но тоже хлопот хватало. Так что, раз уж в равных чинах, давай без этикету. Итак, в чем дело? Откуда взялись наши коварные планы?
   - Хорошо, по-простому, так по-простому. Я тоже не так давно бродягою считался. Кто и что мне сказал - не ваше дело. Что уртазы потихоньку тянут руки к власти, известно и без всяких донесений. Ты помянул Круглое - но ведь без вашей помощи оно ничто! И судьбы людей там подвластны не сколько Куну, сколько вам!..
   - Ну и что, а ты здесь причем? Никто никому и ничего не навязывает. Не хочешь быть зависимым - ну не будь, разве дело не так поставлено?
   - А вы всегда лезете в чужие дела так, как будто намерены принять их под свою руку. И верить вам нельзя. Вчера ты здорово помог убрать Друга спасибо. А завтра такой же как ты так же легко вернет его. И... знаешь что, я решил, и менять решение не стану. Не уберетесь сами - уберу силой.
   - Ага, уж на нас то сил точно хватит, это для северных границ их нет, а для нас - пожалуйста. Хотели мы по хорошему договорится - не вышло, так по плохому и подавно не выйдет!
   - Ага, пугаешь!
   - Да нет, ты смелый, знаем! - Студент голос подал, - только все же подумай хорошенько, пока не поздно!
   - Я все сказал, и вам больше нечего делать здесь. Возвращайтесь на свое железо и исчезайте с этой земли. Чем скорей, тем лучше.
   Я разворачиваюсь и оскорбленным шагом выхожу из зала, ребята тоже. До самого выхода из зала на нас никто не обращает внимания, а в тоннеле-воротах давешний рыцарь произносит суровым голосом:
   - С этих пор нога уртаза не ступит сюда, если на то не будет воли!
   Хао хихикает:
   - Чьей только воли?
   - Да уж не твою, наверное, ввиду-то имеют!
   - У-у-у...
   Ребята начинают перекидываться шуточками, а я прогоняю ситуацию. Итак: замок для нас закрыт, а на форт-посте будет сшибка. Спасет нас либо удар со снегов, либо чудесный оборот в настроениях нашего владетельного друга. Но все же - с чего это он взметнулся? Есть подозрение, ну-ка...
   - Эсте! Что можешь про разговор сказать?
   - Да немногим больше, что и ты сам, ничего особого я в неявных областях не поймал. Ну а так - мне кажется, что у него есть конечная цель, "убрать уртазов", а причины уже под нее подгоняются.
   - Спасибо.
   Эсте сказал то же, что я и думал. Но вот настоящая причина - ее не найти, как иголку в этих листьях, вон - целые груды по бокам дорожки лежат, да еще и на ней самой немало. Свиты за нами нет - перед лесом как ножом отрезало, а вот впереди стоит маленькая фигурка, толстенький пожилой невысоклик, не иначе дожидается. Завидел нас, подобрался, насторожился и бочком-бочком ко мне. Я останавливаюсь, ребята тоже, а он осторожненько оглядывается и предлагает:
   - Господин Алек, у меня есть возможность вам помочь. Вы говорили с королем, но не говорили с королевой.
   Студент: "Алек, это шанс", - а Хао кивает.
   - Так она что, здесь?
   - Да, здесь, и не откажется от беседы, даю слово честного хафлинга!
   Хао:
   - На слово честного хафлинга положиться, конечно, можно.
   Я:
   - Веди, а по дороге договоримся. Ждите меня, я скоро буду!
   Молодцы Хао и Студент, не стали допытываться: а что, а зачем.
   Единственно, что Хао уже в спину крикнул:
   - Мы в аэроплане будем, иди сразу туда.
   Невысоклик поворачивается и семенит прямо в лес, хотя вернее это все будет парком назвать - ни веток на земле, ни сору какого, ни деревьев лежалых, кустов тоже. Провожатый мой уверенно петляет между деревьями и движется довольно быстро.
   - Слушай, а как тебя звать?
   - Ну, имя мое длинное, а зови меня просто Том.
   - Слушай, Том, вот ты меня ведешь - это по своему почину, или она так захотела?
   - Я между прочим, ее самое доверенное лицо.
   - Для доверенного лица у тебя больно физиономия несерьезная.
   Эту реплику он пропускает мимо и продолжает:
   - И если я что-то делаю, то только с воли госпожи и никогда против.
   Дальше идем молча, до тех пор, пока не упираемся в маленькое круглое озерцо с чистыми песчаными берегами. Чуть поодаль белеет беседка мраморные колонны, резной карниз. Том заводит меня туда и пожелав удачи исчезает, а я оглядываюсь. Колоны изнутри вогнутые и покрыты рельефными рисунками, пока есть свет надо бы посмотреть, а то кто знает, сколько ждать придется. Картинки выполнены мастерски, и как я понял, посвящены истории эльфов. Бесконечные битвы - в полях, лесах, скалах, пещерах. Враги - уродливые орки, карлики - гномы, глыбообразные тролли. А больше всего бои между самими же эльфами, одинаково прекрасными и гордыми. Сбоку шорох - оборачиваюсь и застываю. К беседке подходит сама Королева, и от ее вида у меня немножко пересыхает в глотке и как-то особенно хорошо ощущается и неуклюжесть кольчуги и глупость шлема с аппаратурой. Руки сами тянутся к глотке, и вот уже как покорный рыцарь я стою с непокрытой головой а каску вместе со всей ее начинкой держу в руках - подходи сзади и бей по башке, слова не скажу. Кстати, как у меня кобура? - в порядке, фиксатор снят.
   - Здравствуй, Вечерняя Звезда, я счастлив встречей, - специально говорю на эльфийском сразу, все-таки немножко посимпатичней буду.
   Она отвечает на нем же:
   - Хорошо, что ты пришел, Алек, у меня есть что тебе сказать. Но сначала - сделай так, чтобы наша беседа никому не была слышна и нигде не была записана, как у вас обычно делают. Я демонстративно переворачиваю шлем и отключаю фон-канал, обещая:
   - Никто не узнает. Сейчас это штука просто показывает место, где я нахожусь, да и то только тем, кто умеет работать на наших вещах.
   Звучит коряво, но иначе не сказать - слов нету.
   - Так вот, Алек. Ты сейчас никак не можешь понять, почему вдруг мой муж так резко изменил свое отношение к вам... А почему бы и нет? Вы вошли в наш мир самозванцами, со стороны, вас никто не ждал. И раньше такое случалось, но пришельцы были тихи и незаметны. А вы - вас мало, но сколько вы уже успели натворить! Вы создали - да, вы создали и укрепили Круглое царство - хотя оно должно было сгинуть уже десять лет назад. И теперь ради захвата его богатств ранее разрозненные восточники превращается в организованную силу. Да и даже не в этом дело...
   - Ну а в чем же тогда?
   - Попробуй понять, не спрашивая. У каждого мира - своя судьба, и каждый мир идет по ее дороге. И тот, кто пытается его с этой дороги сбить, нарушает равновесие жизни. А вы всеми своими действиями именно сдвигаете наш мир с положенного ему места.
   - Или, другими словами, плохо влияем?
   - Да, плохо. В любом случае все, что вы измените, плохо. И поэтому лучше уходите сами. Или не принимайте никакого участия в нашей жизни. Смотрите, слушайте, но не более.
   - Та-ак. То есть ты взялась блюсти чистоту и естественность жизни. Ну а как же, если уж совсем плохо? Если сейчас из этого леса выбежит сотня херута и будет тебя убивать?
   - Да, и тут ты тоже должен уйти, исчезнуть, не пошевелив и пальцем.
   Кокетничает, что ли? Я смотрю ей в лицо и понимаю - а она ведь серьезно. И действительно надеется убедить меня в своей высшей правоте, да и полно, кокетничать с каким-то уртазом - это не для Королевы.
   - Ладно, красавица. Понять тебя я понял, а вот согласиться не могу. И то, что ты заботишься о судьбах Средних Земель еще не значит, что ты права, тем более, что есть и Восток, о котором мы знаем побольше даже вас, друзья-эльфы. А у тебя просто немножко закружилась голова от власти над половиной известной тебе земли, и нечего поучать - что делать, а что не делать.
   Глаза у нее темнеют, лицо становиться холодным и надменным, и уже не прекрасная а грозная стоит она, а мне этот спектакль совсем не нравится и чтобы совсем не потеряться, перебиваю ее готовую начаться речь:
   - Я сказал то, что вижу, и нечего молнии метать, все равно мимо. Мы расстаемся в ссоре - но пусть вина за нее ляжет на того, кто ее начал. Все!